Страница:
– Не обращай внимания на дневник, глупышка, – сказала Анэт, замечая неодобрительный взгляд сестры. – Это всего лишь книга, духи в ней не живут. Считай ее источником знаний, а не подарком отца, – без труда догадавшись в чем причина недовольства, убеждала она.
Пересилив себя, Энин подошла к будуару и села в одно кресло с сестрой. Внимательно посмотрела на незнакомые завитки и закорючки, которые Анэт называла чистописанием.
– Это Райдо, – указала та на завихристый символ и пояснила: – Он означает «распутье». Это Лагуз – «интуиция», а это Йер – «удача». Если прочитать все вместе, то получится «Распутье – интуиция, удача», а если расшифровать символы, выйдет приблизительно так: «Пребывая на распутье, полагайся на интуицию или удачу».
– Я ничего не понимаю, – уставившись на письмена округлившимися глазами, скривилась Энин.
– Не все сразу, со временем поймешь, – утешила Анэт, заново разъясняя построение рун.
– Я все равно не понимаю, это все слишком сложно, – выговорила Энин, в недовольстве отворачиваясь.
– Повторение – мать учения, – вновь произнесла Анэт слова наставницы. – Не все дается сразу. Я поняла грамоту только к концу обучения… – приободрила она сестру. – Главное – не останавливаться на достигнутом.
– Хорошо, – быстро сдалась Энин и вернула взгляд в книгу. – Объясняй свою грамоту.
Анэт широко улыбнулась, даже в этом копируя свою наставницу. Указала на изогнутую руну и продолжила урок:
– Это Гебо, что значит «партнерство»…
В двери постучали. Но девушки не успели сказать ни слова, как к ним в покои вошел одетый во все черное некромант.
– Идите за мной, – приказал он, сам не замечая, что перенимает манеру общения своего учителя.
– Куда? – не скрывая ненависти, грубо спросила Анэт.
– Увидите, – пространно объяснил некромант. – И поторопитесь. Нет времени.
Сестры переглянулись. В глазах Анэт так и читалось: «Я тебе говорила: он такой же, как и другие». Энин отвела взгляд. Нравоучения сестры ей надоели едва ли не больше, чем козни некромантов.
– Быстрее, – подгонял Сандро. От волнения слова не связывались в длинные предложения. – Вам нечего бояться.
Подавая пример, Энин первой вышла из комнаты. От юного некроманта не веяло злобой, девушка уже не боялась нового хозяина, странным образом верила его словам – хотела им верить.
Анэт проводила сестру недовольным взглядом, не понимая, почему Энин, словно заколдованная, смело и безропотно выполняет приказы черного мага. Анэт хотела остановить ее, в сотый раз объяснить, что некромантам не стоит верить, но Энин была уже за порогом, а застывший в дверях хозяин одним своим видом давал понять, что времени на долгие раздумья у нее не осталось. Обругав в душе сестру самими нелестными словами, которые только знала, Анэт отправилась следом за ней.
Некромант закрыл двери и, обогнав девушек, пошел впереди, указывая им дорогу. Он шел быстро, часто оборачивался и подгонял сестер. Девушки семенили за ним мелкими шажками, едва поспевая за резвой походкой некроманта. Сандро вывел спутниц к уже знакомой лестнице, но на этот раз повел вниз по ступеням. Вокруг, словно истуканы, стояли стражи замка – изувеченные темной магией покойники – и безразлично наблюдали за шедшими. Миновав несколько постов охраны, пройдя лабиринтом узких коридоров, Сандро остановился у широкой двери, на которой были вырезаны странные символы. Дождавшись, когда рабыни поравняются с ним, пояснил письмена:
– Банная комната, – сказал он и вошел внутрь, оставив двери распахнутыми.
Из комнаты валили клубы горячего пара. Стены запотели от конденсата, пол был неправдоподобно холодным и мокрым. Комнату освещали десятки ярких свечей, которые не чадили и не гасли от излишней влажности.
– Свечи магические – не сгорают, не коптят. Не бойтесь их потушить, это вам вряд ли удастся, – опять пояснил Сандро. В душе он радовался своей идее с купанием, понимая, какая это диковинка для пленниц.
– Принадлежности для купания там, – указал мальчик на небольшой круглый стол, где стояли миски с маслами и древесной золой, добротно смешанной с жиром, с ними по соседству разлеглись ерши и губки, свернутые полотенца и свежие одежды. Секундной позже Сандро провел рукой, указывая в другой конец комнаты: – В камине греется вода. Дрова магические, тепла дают много, но горят медленно, так что хватит надолго. Холодная вода там. Ведра и ковши здесь. Слив для «второй» воды в углу. Что-то еще нужно? – спросил он, глядя на девушек.
Сестры смотрели на некроманта с немым удивлением. Горячие ванны были привилегией королей, и девушки не верили собственным глазам.
– Чего еще надо? – повторил свой вопрос Сандро и невольно пожалел, что сказал слишком грубо. Попытался сказать учтивее, но малоуспешно: – У меня дела. Я не смогу принести вам недостающее, если не получу ответа сейчас.
– Ничего не надо, – совладав с удивлением, промямлила Энин.
– Хорошо, – одобрительно кивнул мальчик. – Я могу оставить в помощники скелета, но, думаю, вам будет приятнее наедине. – Мальчик сделал короткую паузу, выжидая ответной реакции, но девушки промолчали, и Сандро воспринял это как согласие. – Когда закончите купание, возвращайтесь в свои покои. Чтобы выйти к лестнице, всегда поворачивайте направо. Дальше дорога вам известна. Купайтесь, – приказал он и с этими словами вышел из банной комнаты, закрывая за собой дверь.
Как только оказался один, мальчик расслабился, оперся о стену и несколько секунд простоял без движения. Общение с живыми давалось нелегко. Ему трудно было подобрать правильные слова, чтобы не сказать грубо или обидно. Он до сих пор чувствовал на себе злобный, ненавидящий взгляд второй сестры. Все это было сложным, неправдоподобно сложным. Но с другой стороны – приятным. Мечта быть среди людей осуществлялась хотя бы в скудном своем проявлении.
Сандро выпрямился, принял привычную гордую осанку и пошел прочь, не зная куда и зачем. Никаких дел у него не было, но долгое общение выбивало из колеи. Ему надо привыкнуть к девушкам, а им – к нему. Для этого потребуется время, но Сандро им располагал. А со временем люди свыкнуться с его обществом, привыкнут к нему: люди привыкают ко всему – так уж они устроены.
В последний раз узницы купались ранней осенью. Это было не многим, не малым – две луны назад, тогда Арганус вывел их из темницы, чтобы они приняли водные процедуры в ручье, что протекал в саду Бленхайма. Вода в нем была холодной и неприятной, а некромант, который неотрывно наблюдал за купанием, еще неприятнее.
Сейчас все было иначе. Никто не мешал двум сестрам, не следил за ними, вместо холодной реки была широкая бадья, почти до краев заполненная горячей водой, от которой веяло душистым запахом крыжовника от разлитых в ней масел.
Первой в бадью вползла Анэт, с заметным наслаждением раскинула руки, уложив их на края купальни. Несколько минут пролежала, отмокая в горячей воде. Потом поднялась в полный рост и позвала сестру.
Энин поднесла ведро, долила горячей воды в бадью, затем встала на небольшую дубовую скамейку и принялась натирать сестру банной золой.
Анэт стояла неподвижно, стиснув зубы от боли. Сестра терла ее напористо, рьяно, с трудом соскабливая с чувствительной кожи въевшуюся грязь. Когда мытье окончилось, Анэт опустилась в воду и смыла с себя золу. Опять развалилась в широкой бадье, полностью и всецело отдаваясь приятным ощущениям.
– Хорошо, – довольно протянула она.
– Еще бы, – улыбнулась сестра и пошла к камину взять новую порцию воды. С немалым усилием донесла большое ведро к бадье и вылила в нее кипяток. – Ты еще долго? – спросила Энин. Ей и самой не терпелось насладиться купанием.
– Залезай, – посоветовала Анэт. – Отмокнешь пока, а потом я тебя отмою.
Энин, не задумываясь, последовала совету. Скинула с себя платье и присоединилась к сестре, принимая подобную же позу на противоположном краю бадьи.
– Давно не было так хорошо, – радуясь новым впечатлениям, протянула Анэт. Энин улыбчиво закивала в ответ, наслаждаясь редким в холодных стенах замка теплом.
– Даже никогда… – чуть позже добавила Анэт. – Только некроманты и могут переводить дрова на подобные радости.
– Дрова им вообще ни к чему, – секунду поразмыслив, отчеканила Энин. – Холода не чувствуют, дома не топят, еду не готовят.
– И нас дерьмом всяким кормят, – скривила гримасу Анэт, вспоминая едва ли съедобные соленья, порченые овощи и сырое мясо.
– Да, повара из некромантов никудышные, – улыбнулась в ответ сестра.
– Купание, конечно, хорошо, но я не верю «нашему» некроманту. Не могу понять – что он удумал? – ответив своим мыслям, перевела Анэт разговор несколько в иное русло.
– А по мне, он просто хочет быть учтивым, – одним махом разрешила все сомнения Энин.
– Некромант? Учтивым? Не смеши.
– Он наполовину человек, – вдруг вспомнила Энин немаловажный факт, которого так и не открыла сестре. После чего наскоро пересказала историю, услышанную в беседке от Сандро, слегка приукрасила ее, добавила небольшую небылицу о том, что мальчик плакал. Сделала это, чтобы усилить тревожное впечатление, сама при этом веря в собственный рассказ и раскрашивая некроманта в свои тона.
– Интересно, – дослушав до конца, задумалась Анэт. – Я думала, что только скелеты бывают некромантами.
– Видишь, не только, – многозначительно выговорила Энин, задирая подбородок. – Поэтому я и говорила, что он не такой, как другие повелители мертвецов.
– Все равно он один из них, – не изменила своим убеждениям Анэт.
– А мне кажется, ты преувеличиваешь. Он не плохой. Он старается быть добрым. Получается у него не особо, но у него судьбинушка такая. Как бы там ни было, у нас с ним немало общего…
– Не будем спорить, – прервала Анэт. – Давай я лучше помою тебя. Да и вода остывать начала.
Анэт выбралась из бадьи. Оставляя на полу мокрые следы, прошла к круглому столу, где разместились полотенца. Вытерлась и направилась к камину. Вода в большой железной посудине давно закипела. Анэт взяла прихват и перелила кипяток в ведро, отнесла его к купальне и обновила воду. Зачерпнула из бадьи, чтобы не перелилось через край, и, вылив почерневшую от золы воду в слив, отнесла ведро обратно к камину. После чего вернулась к купальне.
Анэт вымыла сестру. За это время замерзнув, снова улеглась в купальню. Поочередно сестры подходили к камину и снимали с него кипяток, разбавляли воду в бадье, вновь заползали в купальню – тешились банным днем. И действие повторялось снова и снова, пока от обилия пара и горячей воды у обеих не закружились головы, а кожа на руках и ногах не сморщилась от чрезмерной влажности.
Вдоволь накупавшись, сестры вылезли из заметно похолодевшей воды, насухо обтерлись мягкими полотенцами. Закончили ритуал примеркой новых нарядов, которые на удивление пришлись как раз впору. Насмеявшись и нарадовавшись, девушки вышли из банной комнаты и пошли, как и приказывал Сандро, в свои покои, в свою незапертую темницу.
Двери гнусаво скрипнули, и сестры вошли в келью.
С момента их ухода комната преобразилась. Хаос, царивший у зеркала, сменился идеальным порядком, зарешеченные окна украсили импровизированные шторы из плотной, староватой на вид ткани. Портьеры придавали грубости штор подобие уюта. Никогда не заправляющаяся кровать аккуратно застелена, а разбросанный некогда гардероб убран в платяной шкаф.
Некромант ждал внутри, сидя в кресле и неотрывно наблюдая за входом.
– Как ванна? – спросил Сандро, не дав сестрам опомниться.
– Неплохо, – грубо ответила Анэт.
– Спасибо, – нежным голосом добавила ее сестра.
– Рад, что вам понравилось, – кивнул Сандро, пропустив колкость Анэт мимо ушей: эта девушка мало его интересовала. – Я тут… это… ужин. – Мальчик провел рукой, указывая на поднос, на котором разместилась пережаренная, покрытая черной коркой зайчатина. И довольно пояснил: – Сам готовил.
Это был зверек из запасов Аргануса, часть стигийского налога. Лич специально запасался едой, чтобы кормить узниц, но он так и не позаботился о кухарке. Выпускать же девушек, чтобы те сами готовили себе пищу, он и не думал, поэтому рабыням приходилось довольствоваться продуктами, не требующими поварского искусства.
«А нас кормят гнилыми овощами», – злобно подумала Анэт, но не сказала ни слова, лишь упорно посмотрела на мальчика, ожидая, что он будет делать дальше.
– Спасибо, – первой заговорила учтивая Энин.
Сандро кивнул. Но вместо ответа закрыл глаза, сжимаясь в комок. Несколько секунд провел в искаженной позе, потом выпрямился и поднялся с кресла. Едва слышно сказал:
– Меня зовет Хозяин.
Он прошел к выходу, на прощанье пожелал «вкусной трапезы» и закрыл за собой двери.
Недолго раздумывая, девушки принялись за еду. Им не часто перепадал такой лакомый кусочек, как свежезажаренная зайчатина. Ели с энтузиазмом, не сильно заботясь о культуре и чистоте. Набивали полные рты, жадно глотали, не пережевывая.
Когда первый голод был утолен, Анэт, облизнувшись, оповестила:
– Этот некромант мне определенно нравится. С его помощью наша жизнь в замке станет приятнее.
Энин молчала, непонимающе смотря на близняшку, тщательно пережевывала местами подгоревшее, местами недожаренное, но все же мясо. Закончив с особо жилистым куском, она попыталась заступиться за Сандро:
– Не надо на него наседать. Ему и без того немало досталось от жизни. Если он и за добро начнет получать затрещины, то его злоба даст о себе знать. И нам тоже придется несладко.
– Посмотрим, что будет дальше, – примирительно сказала Анэт, отрывая новый ломоть мяса.
– Главное – нам больше не надо будет делать то, что обеим неприятно, – резюмировала Энин, доканчивая со своим куском.
– Да, – не желая спорить, согласилась Анэт. Взглянув на измазанное жиром лицо сестры, расплылась в улыбке и, покачивая головой, укорила близняшку: – Грязнуля, и зачем купалась?
– На себя посмотри, – наигранно делая обиженный вид, отозвалась Энин.
Сестры расхохотались, ненадолго забывая обо всех невзгодах. Сегодня их жизнь изменилась, и наконец не в худшую сторону.
Но кто знает, что подарит им новый день?..
Глава 4
Пять веков.
Пять веков прошло после поражения Трисмегиста в войне против людей и альвов, пять долгих веков минуло с того момента, как живые маги сковали Хельхейм непроницаемым для нежити «куполом». И все это время некроманты разрабатывали обратное заклинание. Но все пять веков результат изысканий не менялся… Все доклады Гильдии сводились к одному и тому же: «Разрушить магическую завесу невозможно, она сочла в себе три истока: стихию, природу и жизнь. Одной темной магии для “купола” не хватит, чтобы нейтрализовать его».
Арганус был одним из советников, одним из тех, кто работал над разблокировкой чужеродной волшбы. Он всецело посвятил себя этому делу, дни и ночи напролет вычерчивал гептады и гексаграммы, колдовские символы и сигилы в слепой надежде проникнуть сквозь магическую завесу, но каждый раз труды оказывались тщетными.
Насчет обратной магии у Аргануса были свои – далеко идущие – планы. Он не собирался разрушать «купол» – наоборот, его задачей было сохранить его, но найти способ проникнуть сквозь завесу, не нарушая защитных заклинаний. Арганус слишком любил власть, чтобы в итоге отдать ее в чужие руки – руки других некромантов, которые, прознав о разрушении «купола», тут же наводнят людские земли. Но и самолично захватывать власть над людьми он не собирался: для этого Д’Эвизвил путем долгих интриг, посулов и подкупов добился от Совета, чтобы тот назначил на место пограничного лорда его приспешника и раба – Барклая. Так Арганус получил свободу в поисках – любые его идеи насчет «проникновения» предварялись в жизнь с рабской покорностью. Кроме этого в его распоряжение попал западный гарнизон, насчитывавший больше трех десятков тысяч воинов-скелетов. Конечно, этой армии не хватит, чтобы поставить на колени все людские королевства, но Арганус всегда мог пополнить ее численность за счет уже захваченных государств…
Жаль, пока это были только планы, мечты, которым еще долго придется оставаться несбыточными, но лич надеялся, что в конце концов изыскания приведут его в мир живых – землю обетованную для любого некроманта. И никто не сможет ему приказывать: он сам станет единовластным правителем.
Арганус жил этой мечтой – она и была смыслом жизни, ее продолжением. Весь мир должен – обязан! – упасть к его ногам, бить челом, отвешивая бессмертному королю поклоны. И только проникнув – не уничтожив, нет! – пройдя сквозь «купол», Арганус удовлетворит свою жажду, насытится истинной властью, которой до поры лишен, как и любой раб. И пусть у него уже есть возможности, статус, сила, умение, опыт… все это меркнет, когда слышится новый приказ Балор Дота, короля Хельхейма и Стигии. Но рано или поздно Арганус достигнет поставленной цели, получит желанную свободу, и сделает это во что бы то ни стало…
Сегодня лич был особенно недоволен: пришли известия с границы о том, что новое заклинание не сработало, дало сбой. Очередной скелет, как и все до него, умер второй смертью, едва лишь попал под действие «купола».
Арганус свернул в трубочку письмо от лорда Барклая и выбросил пергамент в огонь камина, который полыхал позади рабочего стола.
– Нет ничего чище пепла, – уничтожив послание, выговорил некромант. – Осталось подготовиться к Совету.
На сборе дoлжно показать плоды трудов, чего лич не делал и делать не собирался. Последние пять лет он использовал для докладов работы ученика. Представлял эликсиры, изобретенные Сандро, выдавая за собственные. Тянул время для личных ухищрений. И на ожидаемом Совете он сделает так же.
Сандро должен изготовить и испробовать новый эликсир – «эликсир подчинения». Не совсем тот, который планировал создать лич, зато более подходящий для его дальнейших планов. При помощи «газа» Арганус поработит людей, превратит их в кукол, которыми легко повелевать. А позже – сделает острием своего меча.
Мысли некроманта уже выложились правильной мозаикой в идеальную картину, но одного, самого важного кусочка в ней все так же недоставало – способа проникновения сквозь «купол».
– Сандро, – позвал некромант, нащупав в мыслесфере нить, ведущую к ученику. – Я жду тебя, поторопись…
Выйдя из покоев сестер, Сандро сжал кулаки. Он хотел остаться, сблизиться с девушками – а главное, с рыжеволосой красавицей. Но Зов Хозяина разрушил превосходные планы, превратил все старания в тлен.
– А она прекрасна, – задумчиво протянул Сандро, шагая коридорами замка.
Он думал об Энин. После купания она стала еще прекраснее, она манила своей красотой, своей неповторимостью, она была великолепна.
Сандро помнил танец, который плясала в его воображении Энин, помнил ее пластичные движения, хрупкую фигуру и добрую улыбку. Они заставляли мальчика забыть обо всем на свете, погрузиться в невероятный калейдоскоп событий, мечтать и думать только об одном – о новой встрече с рыжеволосой богиней…
– Она идеальна, – говорил Сандро своим мыслям, даже не пытаясь выкинуть из воображения восхитительный образ. Энин жила в мыслях мальчика своей жизнью, поглощала реальность, затмевая ее первозданной, неповторимой красотой.
Но манящее радостное наваждение сменилось злой явью, когда мальчик остановился у кабинета учителя. Он, ненадолго задержавшись у двери, постучал в грубое дерево, которое ответило глухим звуком и голосом Аргануса:
– Входи…
Сандро, потупив взор, открыл дверь и, шаркая ногами, вошел в кабинет учителя. Мальчик стоял, не поднимая головы – ему незачем было осматриваться, он помнил каждый уголок старинного помещения. По бокам на настенных стеллажах пылились фолианты. В противоположном конце кабинета разместился крепкий, не просевший со временем массивный дубовый стол, на столешнице которого в покорном оцепенении лежали письменные принадлежности и нетронутые пергаменты. Был в комнате и круглый макет земли, выдуманный и исполненный одним продвинутым картографом, ни разу не покидавшим Хельхейма и не видевшим мира. В углу на тонком пьедестале стоял гипсовый бюст Аргануса в человеческом обличии, с которого время слизало нос, покоробило лицо трещинами, сделав ваяние малоотличимым от нынешней внешности некроманта. Единственной приятностью во всей обстановке был негаснущий камин позади рабочего стола и возвышавшаяся над ним картина с изображениями мирной природы, лишенной боли и ненависти.
– Вы звали, – привычными словами начал разговор Сандро.
– Звал… – Оторвавшись от бумаг с магическими символами и заклинаниями, Арганус бросил на мальчика косой взгляд и ядовито приказал: – Сними капюшон. – Мальчик моментально сдернул с себя накидку. Арганус вернулся к бумагам и продолжил говорить: – Вскоре пройдет Совет. У тебя два дня, чтобы показать мне опытные образцы вчерашнего эликсира.
Арганус взял в руки перо, смочил его в чернильнице и, сделав несколько уверенных штрихов, замер. Задумался, вникая в формулы. Недовольным движением отбросил пергамент в сторону, посмотрел на ученика и заговорил:
– С завтрашнего дня я начну обучать тебя магии – истинной, а не той, которой ты отнекивался все это время. Я близок к одному изобретению, мне пригодится твоя помощь, но не как алхимика, а как настоящего некроманта. Занятия будут проходить в храме Сераписа.
С этими словами некромант придвинул к себе испещренный руническими знаками пергамент, не отрываясь от его изучения, бросил:
– Все. Приступай к работе. – Отдав последний приказ, Арганус повелевающим движением руки позволил ученику уйти.
Сандро, на секунду подняв глаза, устремил недовольный взгляд на учителя. Не сказав ни слова, резко развернулся и вышел из кабинета.
Юного алхимика переполняла злость. Он никогда не занимался некромантией. До этого дня Арганусу была безразлична судьба мальчика, учитель – никакой он не учитель! – пользовался талантами ученика с одной единственной целью: выдавал его творения за свои. Все! Точка! И теперь, ни с того ни с сего, Арганус решил «поощрить» его своими уроками? Зачем? Для чего? Какие планы вынашивает Хозяин?
Едва сдерживаясь от рвущейся злобы, мечась от одной мысли к другой, Сандро быстрыми, нервными шагами шел в сторону лаборатории. Оставив позади коридоры, он вышел к центральной лестнице, которая пересекала замок Бленхайм по центру, симметрично деля пополам. Спустился вниз и прошел в столовую, где остановился у кухонного шкафа. Провернув по старой привычке дверную ручку, открыл вход в туннель с винтовой лестницей. Сделал первый шаг в лоно темноты и врос в идеально ровные ступени. Злость искала выхода, и наконец ей это удалось:
– Был договор, пусть не высказанный, но был! – стиснув зубы, прошипел мальчик, изо всех сил ударяя мертвой рукой о стену. Камень надтреснул от той силы, с которой к нему приложился некромант. – Я занимаюсь алхимией, но не некромантией. Так было, так должно быть…
– Спокойнее, – влился в сознание мальчика старческий голос.
– Трисмегист… – вспомнил он духа, о котором уже успел позабыть. – Мне не нужны подсказчики, я сам знаю, что мне делать, – гневно бросил юный некромант призраку, которого так и не видел.
Дух молчал. Сандро невольно подумалось, что Трисмегист – это всего лишь плод воображения, что это темная магия разговаривает с ним, туманя рассудок. Выбросив чуждые мысли из головы, мальчик продолжил свой путь в лабораторию, где его уже ждали реторты, выпариватели-концентраторы, конденсаторы и другой инструментарий.
Недолго думая мальчик прошел к тайнику с «эликсиром недоросли». Отодвинул кусок мозаики, вытащил из схрона сосуд с едко-зеленой жидкостью и осушил его одним большим глотком.
Голова слегка закружилась. Привычный эффект от зелья. Оно заморозит метаболизм, приостановит взросление, не нарушая жизненного цикла. Но сегодня Сандро не этого ждал от своего изобретения.
Прежде чем шаркнула мозаика, вбиваясь в исконное место, новая порция едко-зеленого эликсира пламенной струей влилась в горло. Передозировка. Голова заходила ходуном, вокруг все поплыло, удары сердца заглушили все звуки, пульсирующей болью застучали в висках. Сандро упал на пол, сжал руками голову и тихо застонал. Организм, отыгрываясь за замедление химических реакций, активнее заработал серыми клетками. Мысли нескончаемым потоком вливались в голову. Мозг не успевал их перерабатывать, не выдерживая такой нагрузки. Но пятилетнее привыкание и постоянные тренировки смягчили пытку. Сандро привстал. Боль быстро утихала. Организм привык к отраве – даже передозировка не сломила его.
Пересилив себя, Энин подошла к будуару и села в одно кресло с сестрой. Внимательно посмотрела на незнакомые завитки и закорючки, которые Анэт называла чистописанием.
– Это Райдо, – указала та на завихристый символ и пояснила: – Он означает «распутье». Это Лагуз – «интуиция», а это Йер – «удача». Если прочитать все вместе, то получится «Распутье – интуиция, удача», а если расшифровать символы, выйдет приблизительно так: «Пребывая на распутье, полагайся на интуицию или удачу».
– Я ничего не понимаю, – уставившись на письмена округлившимися глазами, скривилась Энин.
– Не все сразу, со временем поймешь, – утешила Анэт, заново разъясняя построение рун.
– Я все равно не понимаю, это все слишком сложно, – выговорила Энин, в недовольстве отворачиваясь.
– Повторение – мать учения, – вновь произнесла Анэт слова наставницы. – Не все дается сразу. Я поняла грамоту только к концу обучения… – приободрила она сестру. – Главное – не останавливаться на достигнутом.
– Хорошо, – быстро сдалась Энин и вернула взгляд в книгу. – Объясняй свою грамоту.
Анэт широко улыбнулась, даже в этом копируя свою наставницу. Указала на изогнутую руну и продолжила урок:
– Это Гебо, что значит «партнерство»…
* * *
В двери постучали. Но девушки не успели сказать ни слова, как к ним в покои вошел одетый во все черное некромант.
– Идите за мной, – приказал он, сам не замечая, что перенимает манеру общения своего учителя.
– Куда? – не скрывая ненависти, грубо спросила Анэт.
– Увидите, – пространно объяснил некромант. – И поторопитесь. Нет времени.
Сестры переглянулись. В глазах Анэт так и читалось: «Я тебе говорила: он такой же, как и другие». Энин отвела взгляд. Нравоучения сестры ей надоели едва ли не больше, чем козни некромантов.
– Быстрее, – подгонял Сандро. От волнения слова не связывались в длинные предложения. – Вам нечего бояться.
Подавая пример, Энин первой вышла из комнаты. От юного некроманта не веяло злобой, девушка уже не боялась нового хозяина, странным образом верила его словам – хотела им верить.
Анэт проводила сестру недовольным взглядом, не понимая, почему Энин, словно заколдованная, смело и безропотно выполняет приказы черного мага. Анэт хотела остановить ее, в сотый раз объяснить, что некромантам не стоит верить, но Энин была уже за порогом, а застывший в дверях хозяин одним своим видом давал понять, что времени на долгие раздумья у нее не осталось. Обругав в душе сестру самими нелестными словами, которые только знала, Анэт отправилась следом за ней.
Некромант закрыл двери и, обогнав девушек, пошел впереди, указывая им дорогу. Он шел быстро, часто оборачивался и подгонял сестер. Девушки семенили за ним мелкими шажками, едва поспевая за резвой походкой некроманта. Сандро вывел спутниц к уже знакомой лестнице, но на этот раз повел вниз по ступеням. Вокруг, словно истуканы, стояли стражи замка – изувеченные темной магией покойники – и безразлично наблюдали за шедшими. Миновав несколько постов охраны, пройдя лабиринтом узких коридоров, Сандро остановился у широкой двери, на которой были вырезаны странные символы. Дождавшись, когда рабыни поравняются с ним, пояснил письмена:
– Банная комната, – сказал он и вошел внутрь, оставив двери распахнутыми.
Из комнаты валили клубы горячего пара. Стены запотели от конденсата, пол был неправдоподобно холодным и мокрым. Комнату освещали десятки ярких свечей, которые не чадили и не гасли от излишней влажности.
– Свечи магические – не сгорают, не коптят. Не бойтесь их потушить, это вам вряд ли удастся, – опять пояснил Сандро. В душе он радовался своей идее с купанием, понимая, какая это диковинка для пленниц.
– Принадлежности для купания там, – указал мальчик на небольшой круглый стол, где стояли миски с маслами и древесной золой, добротно смешанной с жиром, с ними по соседству разлеглись ерши и губки, свернутые полотенца и свежие одежды. Секундной позже Сандро провел рукой, указывая в другой конец комнаты: – В камине греется вода. Дрова магические, тепла дают много, но горят медленно, так что хватит надолго. Холодная вода там. Ведра и ковши здесь. Слив для «второй» воды в углу. Что-то еще нужно? – спросил он, глядя на девушек.
Сестры смотрели на некроманта с немым удивлением. Горячие ванны были привилегией королей, и девушки не верили собственным глазам.
– Чего еще надо? – повторил свой вопрос Сандро и невольно пожалел, что сказал слишком грубо. Попытался сказать учтивее, но малоуспешно: – У меня дела. Я не смогу принести вам недостающее, если не получу ответа сейчас.
– Ничего не надо, – совладав с удивлением, промямлила Энин.
– Хорошо, – одобрительно кивнул мальчик. – Я могу оставить в помощники скелета, но, думаю, вам будет приятнее наедине. – Мальчик сделал короткую паузу, выжидая ответной реакции, но девушки промолчали, и Сандро воспринял это как согласие. – Когда закончите купание, возвращайтесь в свои покои. Чтобы выйти к лестнице, всегда поворачивайте направо. Дальше дорога вам известна. Купайтесь, – приказал он и с этими словами вышел из банной комнаты, закрывая за собой дверь.
Как только оказался один, мальчик расслабился, оперся о стену и несколько секунд простоял без движения. Общение с живыми давалось нелегко. Ему трудно было подобрать правильные слова, чтобы не сказать грубо или обидно. Он до сих пор чувствовал на себе злобный, ненавидящий взгляд второй сестры. Все это было сложным, неправдоподобно сложным. Но с другой стороны – приятным. Мечта быть среди людей осуществлялась хотя бы в скудном своем проявлении.
Сандро выпрямился, принял привычную гордую осанку и пошел прочь, не зная куда и зачем. Никаких дел у него не было, но долгое общение выбивало из колеи. Ему надо привыкнуть к девушкам, а им – к нему. Для этого потребуется время, но Сандро им располагал. А со временем люди свыкнуться с его обществом, привыкнут к нему: люди привыкают ко всему – так уж они устроены.
* * *
В последний раз узницы купались ранней осенью. Это было не многим, не малым – две луны назад, тогда Арганус вывел их из темницы, чтобы они приняли водные процедуры в ручье, что протекал в саду Бленхайма. Вода в нем была холодной и неприятной, а некромант, который неотрывно наблюдал за купанием, еще неприятнее.
Сейчас все было иначе. Никто не мешал двум сестрам, не следил за ними, вместо холодной реки была широкая бадья, почти до краев заполненная горячей водой, от которой веяло душистым запахом крыжовника от разлитых в ней масел.
Первой в бадью вползла Анэт, с заметным наслаждением раскинула руки, уложив их на края купальни. Несколько минут пролежала, отмокая в горячей воде. Потом поднялась в полный рост и позвала сестру.
Энин поднесла ведро, долила горячей воды в бадью, затем встала на небольшую дубовую скамейку и принялась натирать сестру банной золой.
Анэт стояла неподвижно, стиснув зубы от боли. Сестра терла ее напористо, рьяно, с трудом соскабливая с чувствительной кожи въевшуюся грязь. Когда мытье окончилось, Анэт опустилась в воду и смыла с себя золу. Опять развалилась в широкой бадье, полностью и всецело отдаваясь приятным ощущениям.
– Хорошо, – довольно протянула она.
– Еще бы, – улыбнулась сестра и пошла к камину взять новую порцию воды. С немалым усилием донесла большое ведро к бадье и вылила в нее кипяток. – Ты еще долго? – спросила Энин. Ей и самой не терпелось насладиться купанием.
– Залезай, – посоветовала Анэт. – Отмокнешь пока, а потом я тебя отмою.
Энин, не задумываясь, последовала совету. Скинула с себя платье и присоединилась к сестре, принимая подобную же позу на противоположном краю бадьи.
– Давно не было так хорошо, – радуясь новым впечатлениям, протянула Анэт. Энин улыбчиво закивала в ответ, наслаждаясь редким в холодных стенах замка теплом.
– Даже никогда… – чуть позже добавила Анэт. – Только некроманты и могут переводить дрова на подобные радости.
– Дрова им вообще ни к чему, – секунду поразмыслив, отчеканила Энин. – Холода не чувствуют, дома не топят, еду не готовят.
– И нас дерьмом всяким кормят, – скривила гримасу Анэт, вспоминая едва ли съедобные соленья, порченые овощи и сырое мясо.
– Да, повара из некромантов никудышные, – улыбнулась в ответ сестра.
– Купание, конечно, хорошо, но я не верю «нашему» некроманту. Не могу понять – что он удумал? – ответив своим мыслям, перевела Анэт разговор несколько в иное русло.
– А по мне, он просто хочет быть учтивым, – одним махом разрешила все сомнения Энин.
– Некромант? Учтивым? Не смеши.
– Он наполовину человек, – вдруг вспомнила Энин немаловажный факт, которого так и не открыла сестре. После чего наскоро пересказала историю, услышанную в беседке от Сандро, слегка приукрасила ее, добавила небольшую небылицу о том, что мальчик плакал. Сделала это, чтобы усилить тревожное впечатление, сама при этом веря в собственный рассказ и раскрашивая некроманта в свои тона.
– Интересно, – дослушав до конца, задумалась Анэт. – Я думала, что только скелеты бывают некромантами.
– Видишь, не только, – многозначительно выговорила Энин, задирая подбородок. – Поэтому я и говорила, что он не такой, как другие повелители мертвецов.
– Все равно он один из них, – не изменила своим убеждениям Анэт.
– А мне кажется, ты преувеличиваешь. Он не плохой. Он старается быть добрым. Получается у него не особо, но у него судьбинушка такая. Как бы там ни было, у нас с ним немало общего…
– Не будем спорить, – прервала Анэт. – Давай я лучше помою тебя. Да и вода остывать начала.
Анэт выбралась из бадьи. Оставляя на полу мокрые следы, прошла к круглому столу, где разместились полотенца. Вытерлась и направилась к камину. Вода в большой железной посудине давно закипела. Анэт взяла прихват и перелила кипяток в ведро, отнесла его к купальне и обновила воду. Зачерпнула из бадьи, чтобы не перелилось через край, и, вылив почерневшую от золы воду в слив, отнесла ведро обратно к камину. После чего вернулась к купальне.
Анэт вымыла сестру. За это время замерзнув, снова улеглась в купальню. Поочередно сестры подходили к камину и снимали с него кипяток, разбавляли воду в бадье, вновь заползали в купальню – тешились банным днем. И действие повторялось снова и снова, пока от обилия пара и горячей воды у обеих не закружились головы, а кожа на руках и ногах не сморщилась от чрезмерной влажности.
Вдоволь накупавшись, сестры вылезли из заметно похолодевшей воды, насухо обтерлись мягкими полотенцами. Закончили ритуал примеркой новых нарядов, которые на удивление пришлись как раз впору. Насмеявшись и нарадовавшись, девушки вышли из банной комнаты и пошли, как и приказывал Сандро, в свои покои, в свою незапертую темницу.
* * *
Двери гнусаво скрипнули, и сестры вошли в келью.
С момента их ухода комната преобразилась. Хаос, царивший у зеркала, сменился идеальным порядком, зарешеченные окна украсили импровизированные шторы из плотной, староватой на вид ткани. Портьеры придавали грубости штор подобие уюта. Никогда не заправляющаяся кровать аккуратно застелена, а разбросанный некогда гардероб убран в платяной шкаф.
Некромант ждал внутри, сидя в кресле и неотрывно наблюдая за входом.
– Как ванна? – спросил Сандро, не дав сестрам опомниться.
– Неплохо, – грубо ответила Анэт.
– Спасибо, – нежным голосом добавила ее сестра.
– Рад, что вам понравилось, – кивнул Сандро, пропустив колкость Анэт мимо ушей: эта девушка мало его интересовала. – Я тут… это… ужин. – Мальчик провел рукой, указывая на поднос, на котором разместилась пережаренная, покрытая черной коркой зайчатина. И довольно пояснил: – Сам готовил.
Это был зверек из запасов Аргануса, часть стигийского налога. Лич специально запасался едой, чтобы кормить узниц, но он так и не позаботился о кухарке. Выпускать же девушек, чтобы те сами готовили себе пищу, он и не думал, поэтому рабыням приходилось довольствоваться продуктами, не требующими поварского искусства.
«А нас кормят гнилыми овощами», – злобно подумала Анэт, но не сказала ни слова, лишь упорно посмотрела на мальчика, ожидая, что он будет делать дальше.
– Спасибо, – первой заговорила учтивая Энин.
Сандро кивнул. Но вместо ответа закрыл глаза, сжимаясь в комок. Несколько секунд провел в искаженной позе, потом выпрямился и поднялся с кресла. Едва слышно сказал:
– Меня зовет Хозяин.
Он прошел к выходу, на прощанье пожелал «вкусной трапезы» и закрыл за собой двери.
Недолго раздумывая, девушки принялись за еду. Им не часто перепадал такой лакомый кусочек, как свежезажаренная зайчатина. Ели с энтузиазмом, не сильно заботясь о культуре и чистоте. Набивали полные рты, жадно глотали, не пережевывая.
Когда первый голод был утолен, Анэт, облизнувшись, оповестила:
– Этот некромант мне определенно нравится. С его помощью наша жизнь в замке станет приятнее.
Энин молчала, непонимающе смотря на близняшку, тщательно пережевывала местами подгоревшее, местами недожаренное, но все же мясо. Закончив с особо жилистым куском, она попыталась заступиться за Сандро:
– Не надо на него наседать. Ему и без того немало досталось от жизни. Если он и за добро начнет получать затрещины, то его злоба даст о себе знать. И нам тоже придется несладко.
– Посмотрим, что будет дальше, – примирительно сказала Анэт, отрывая новый ломоть мяса.
– Главное – нам больше не надо будет делать то, что обеим неприятно, – резюмировала Энин, доканчивая со своим куском.
– Да, – не желая спорить, согласилась Анэт. Взглянув на измазанное жиром лицо сестры, расплылась в улыбке и, покачивая головой, укорила близняшку: – Грязнуля, и зачем купалась?
– На себя посмотри, – наигранно делая обиженный вид, отозвалась Энин.
Сестры расхохотались, ненадолго забывая обо всех невзгодах. Сегодня их жизнь изменилась, и наконец не в худшую сторону.
Но кто знает, что подарит им новый день?..
Глава 4
Благородная наука
1. Нарушая МОЛЧАНИЕ, ты подвергаешь опасности не только себя, ты подвергаешь опасности наше дело.
2. Выбирай МЕСТО РАБОТЫ тщательно. Выбирай его так, чтобы оно не бросалось в глаза и было для тебя удобным.
3. Начинай свое дело в СРОК и вовремя его заверши. Не надо спешить – зачем нам спешить, – но и не медли: медлят проигрывающие.
4. ТЕРПЕНИЕ, ничего не дается без терпения и усердия. С усердием начинай, с усердием продолжай Дело. Желание отдохнуть – первый признак поражения.
5. Знай свой предмет, знай свое дело, знай его символику. Совершенство требует ЗНАНИЯ, незнание влечет за собой смерть.
6. Проявляй ВНИМАНИЕ к материалам, используй только чистые вещества и процессы, дабы избежать загрязнения.
7. Не начинай Великого Делания, не запасясь средствами и УВЕРЕННОСТЬЮ. Без средств и уверенности ты только приблизишь себя к и без того неизбежной смерти, а это ли не поражение?
Альберт Великий. «Алхимическая Свода». 7 правил алхимии
Пять веков.
Пять веков прошло после поражения Трисмегиста в войне против людей и альвов, пять долгих веков минуло с того момента, как живые маги сковали Хельхейм непроницаемым для нежити «куполом». И все это время некроманты разрабатывали обратное заклинание. Но все пять веков результат изысканий не менялся… Все доклады Гильдии сводились к одному и тому же: «Разрушить магическую завесу невозможно, она сочла в себе три истока: стихию, природу и жизнь. Одной темной магии для “купола” не хватит, чтобы нейтрализовать его».
Арганус был одним из советников, одним из тех, кто работал над разблокировкой чужеродной волшбы. Он всецело посвятил себя этому делу, дни и ночи напролет вычерчивал гептады и гексаграммы, колдовские символы и сигилы в слепой надежде проникнуть сквозь магическую завесу, но каждый раз труды оказывались тщетными.
Насчет обратной магии у Аргануса были свои – далеко идущие – планы. Он не собирался разрушать «купол» – наоборот, его задачей было сохранить его, но найти способ проникнуть сквозь завесу, не нарушая защитных заклинаний. Арганус слишком любил власть, чтобы в итоге отдать ее в чужие руки – руки других некромантов, которые, прознав о разрушении «купола», тут же наводнят людские земли. Но и самолично захватывать власть над людьми он не собирался: для этого Д’Эвизвил путем долгих интриг, посулов и подкупов добился от Совета, чтобы тот назначил на место пограничного лорда его приспешника и раба – Барклая. Так Арганус получил свободу в поисках – любые его идеи насчет «проникновения» предварялись в жизнь с рабской покорностью. Кроме этого в его распоряжение попал западный гарнизон, насчитывавший больше трех десятков тысяч воинов-скелетов. Конечно, этой армии не хватит, чтобы поставить на колени все людские королевства, но Арганус всегда мог пополнить ее численность за счет уже захваченных государств…
Жаль, пока это были только планы, мечты, которым еще долго придется оставаться несбыточными, но лич надеялся, что в конце концов изыскания приведут его в мир живых – землю обетованную для любого некроманта. И никто не сможет ему приказывать: он сам станет единовластным правителем.
Арганус жил этой мечтой – она и была смыслом жизни, ее продолжением. Весь мир должен – обязан! – упасть к его ногам, бить челом, отвешивая бессмертному королю поклоны. И только проникнув – не уничтожив, нет! – пройдя сквозь «купол», Арганус удовлетворит свою жажду, насытится истинной властью, которой до поры лишен, как и любой раб. И пусть у него уже есть возможности, статус, сила, умение, опыт… все это меркнет, когда слышится новый приказ Балор Дота, короля Хельхейма и Стигии. Но рано или поздно Арганус достигнет поставленной цели, получит желанную свободу, и сделает это во что бы то ни стало…
* * *
Сегодня лич был особенно недоволен: пришли известия с границы о том, что новое заклинание не сработало, дало сбой. Очередной скелет, как и все до него, умер второй смертью, едва лишь попал под действие «купола».
Арганус свернул в трубочку письмо от лорда Барклая и выбросил пергамент в огонь камина, который полыхал позади рабочего стола.
– Нет ничего чище пепла, – уничтожив послание, выговорил некромант. – Осталось подготовиться к Совету.
На сборе дoлжно показать плоды трудов, чего лич не делал и делать не собирался. Последние пять лет он использовал для докладов работы ученика. Представлял эликсиры, изобретенные Сандро, выдавая за собственные. Тянул время для личных ухищрений. И на ожидаемом Совете он сделает так же.
Сандро должен изготовить и испробовать новый эликсир – «эликсир подчинения». Не совсем тот, который планировал создать лич, зато более подходящий для его дальнейших планов. При помощи «газа» Арганус поработит людей, превратит их в кукол, которыми легко повелевать. А позже – сделает острием своего меча.
Мысли некроманта уже выложились правильной мозаикой в идеальную картину, но одного, самого важного кусочка в ней все так же недоставало – способа проникновения сквозь «купол».
– Сандро, – позвал некромант, нащупав в мыслесфере нить, ведущую к ученику. – Я жду тебя, поторопись…
* * *
Выйдя из покоев сестер, Сандро сжал кулаки. Он хотел остаться, сблизиться с девушками – а главное, с рыжеволосой красавицей. Но Зов Хозяина разрушил превосходные планы, превратил все старания в тлен.
– А она прекрасна, – задумчиво протянул Сандро, шагая коридорами замка.
Он думал об Энин. После купания она стала еще прекраснее, она манила своей красотой, своей неповторимостью, она была великолепна.
Сандро помнил танец, который плясала в его воображении Энин, помнил ее пластичные движения, хрупкую фигуру и добрую улыбку. Они заставляли мальчика забыть обо всем на свете, погрузиться в невероятный калейдоскоп событий, мечтать и думать только об одном – о новой встрече с рыжеволосой богиней…
– Она идеальна, – говорил Сандро своим мыслям, даже не пытаясь выкинуть из воображения восхитительный образ. Энин жила в мыслях мальчика своей жизнью, поглощала реальность, затмевая ее первозданной, неповторимой красотой.
Но манящее радостное наваждение сменилось злой явью, когда мальчик остановился у кабинета учителя. Он, ненадолго задержавшись у двери, постучал в грубое дерево, которое ответило глухим звуком и голосом Аргануса:
– Входи…
Сандро, потупив взор, открыл дверь и, шаркая ногами, вошел в кабинет учителя. Мальчик стоял, не поднимая головы – ему незачем было осматриваться, он помнил каждый уголок старинного помещения. По бокам на настенных стеллажах пылились фолианты. В противоположном конце кабинета разместился крепкий, не просевший со временем массивный дубовый стол, на столешнице которого в покорном оцепенении лежали письменные принадлежности и нетронутые пергаменты. Был в комнате и круглый макет земли, выдуманный и исполненный одним продвинутым картографом, ни разу не покидавшим Хельхейма и не видевшим мира. В углу на тонком пьедестале стоял гипсовый бюст Аргануса в человеческом обличии, с которого время слизало нос, покоробило лицо трещинами, сделав ваяние малоотличимым от нынешней внешности некроманта. Единственной приятностью во всей обстановке был негаснущий камин позади рабочего стола и возвышавшаяся над ним картина с изображениями мирной природы, лишенной боли и ненависти.
– Вы звали, – привычными словами начал разговор Сандро.
– Звал… – Оторвавшись от бумаг с магическими символами и заклинаниями, Арганус бросил на мальчика косой взгляд и ядовито приказал: – Сними капюшон. – Мальчик моментально сдернул с себя накидку. Арганус вернулся к бумагам и продолжил говорить: – Вскоре пройдет Совет. У тебя два дня, чтобы показать мне опытные образцы вчерашнего эликсира.
Арганус взял в руки перо, смочил его в чернильнице и, сделав несколько уверенных штрихов, замер. Задумался, вникая в формулы. Недовольным движением отбросил пергамент в сторону, посмотрел на ученика и заговорил:
– С завтрашнего дня я начну обучать тебя магии – истинной, а не той, которой ты отнекивался все это время. Я близок к одному изобретению, мне пригодится твоя помощь, но не как алхимика, а как настоящего некроманта. Занятия будут проходить в храме Сераписа.
С этими словами некромант придвинул к себе испещренный руническими знаками пергамент, не отрываясь от его изучения, бросил:
– Все. Приступай к работе. – Отдав последний приказ, Арганус повелевающим движением руки позволил ученику уйти.
Сандро, на секунду подняв глаза, устремил недовольный взгляд на учителя. Не сказав ни слова, резко развернулся и вышел из кабинета.
Юного алхимика переполняла злость. Он никогда не занимался некромантией. До этого дня Арганусу была безразлична судьба мальчика, учитель – никакой он не учитель! – пользовался талантами ученика с одной единственной целью: выдавал его творения за свои. Все! Точка! И теперь, ни с того ни с сего, Арганус решил «поощрить» его своими уроками? Зачем? Для чего? Какие планы вынашивает Хозяин?
Едва сдерживаясь от рвущейся злобы, мечась от одной мысли к другой, Сандро быстрыми, нервными шагами шел в сторону лаборатории. Оставив позади коридоры, он вышел к центральной лестнице, которая пересекала замок Бленхайм по центру, симметрично деля пополам. Спустился вниз и прошел в столовую, где остановился у кухонного шкафа. Провернув по старой привычке дверную ручку, открыл вход в туннель с винтовой лестницей. Сделал первый шаг в лоно темноты и врос в идеально ровные ступени. Злость искала выхода, и наконец ей это удалось:
– Был договор, пусть не высказанный, но был! – стиснув зубы, прошипел мальчик, изо всех сил ударяя мертвой рукой о стену. Камень надтреснул от той силы, с которой к нему приложился некромант. – Я занимаюсь алхимией, но не некромантией. Так было, так должно быть…
– Спокойнее, – влился в сознание мальчика старческий голос.
– Трисмегист… – вспомнил он духа, о котором уже успел позабыть. – Мне не нужны подсказчики, я сам знаю, что мне делать, – гневно бросил юный некромант призраку, которого так и не видел.
Дух молчал. Сандро невольно подумалось, что Трисмегист – это всего лишь плод воображения, что это темная магия разговаривает с ним, туманя рассудок. Выбросив чуждые мысли из головы, мальчик продолжил свой путь в лабораторию, где его уже ждали реторты, выпариватели-концентраторы, конденсаторы и другой инструментарий.
* * *
Недолго думая мальчик прошел к тайнику с «эликсиром недоросли». Отодвинул кусок мозаики, вытащил из схрона сосуд с едко-зеленой жидкостью и осушил его одним большим глотком.
Голова слегка закружилась. Привычный эффект от зелья. Оно заморозит метаболизм, приостановит взросление, не нарушая жизненного цикла. Но сегодня Сандро не этого ждал от своего изобретения.
Прежде чем шаркнула мозаика, вбиваясь в исконное место, новая порция едко-зеленого эликсира пламенной струей влилась в горло. Передозировка. Голова заходила ходуном, вокруг все поплыло, удары сердца заглушили все звуки, пульсирующей болью застучали в висках. Сандро упал на пол, сжал руками голову и тихо застонал. Организм, отыгрываясь за замедление химических реакций, активнее заработал серыми клетками. Мысли нескончаемым потоком вливались в голову. Мозг не успевал их перерабатывать, не выдерживая такой нагрузки. Но пятилетнее привыкание и постоянные тренировки смягчили пытку. Сандро привстал. Боль быстро утихала. Организм привык к отраве – даже передозировка не сломила его.