Хэмбли Барбара. Силиконовый маг

   И тут вытянул вперед руки, тонкие, но сильные, вены вздулись, и их сразу стало заметно на фоне белой кожи. Он напрягся. Его глаза, на которые так были похожи глаза Кериса, излучали свет. В их глубине только тлел какой-то желтоватый огонек. Этот огонек, он какой-то странный…
   Увидев этот блеск, Керис отпрянул назад. Он так скучал по потерянному деду, тосковал по нему все эти месяцы. Значит, в его напряженных венах текла теперь не кровь, а волшебная энергия, сила, которая освобождает и раскрепощает, которая многое позволяет своему хозяину.
   Словно читая мысли внука, старик пробормотал:
   — Керис, только я могу помочь тебе. Я ведь и сам врачеватель. Только ты сам знаешь, что настоящие волшебники никогда не похваляются своими знаниями и умениями. Посмотри, посмотри на ладони рук твоих…
   Вздрогнув от ужаса, Керис проснулся. Он был весь в поту. Поначалу ему показалось, что он видит на стене у изголовья кровати какие-то светящиеся серебром значки. Да, так оно и есть. Керис протер глаза, но неожиданно откинулся назад. Голова раскалывалась, а тело было словно чужим. На него было наброшено какое-то одеяло. Керис пошарил руками возле себя, так и есть, оружие куда-то пропало. Он посмотрел на потолок помещения. Судя по богатству отделки, он лежал в одной из комнат поместья Сердика. Единственное окно было забрано кованой решеткой. С трудом поднявшись, Керис подошел к окну и проверил решетку. Ничего не скажешь, ее делал мастер своего дела. Он протянул руку к стеклу, и тут его охватил панический страх неизвестности. Керис поспешно отдернул руку.
   Простояв пару минут, он сообразил в чем дело. Конечно, это вызывающие страх заклятья. Выходит, горько подумал послушник, все это время Сураклин знал, что за ним следят. Он улучил подходящий момент, отозвал в сторону Магуса и велел ему подготовить ловушку. Возможно, он нарочно заманил его на остров… Но как он обо всем догадался?
   Но тут Керис подумал — если его не прикончили там, на берегу реки, значит, он для чего-то понадобился Сураклину? Что предложит ему Темный Волшебник?
   Эта мысль ужаснула его.
   А вдруг окажется, что его сон — это реальность? Вдруг Сураклин не убивает жертв, лишая их души и тела, а как бы соседствует с ними, гарантируя вечную жизнь и им?
   Керис резко встряхнул головой, отгоняя абсурдную мысль. Чтобы Сураклин делал что-то еще в чье-то благо — да ни за что на свете. К тому же он достаточно успел проявить себя — идет по трупам, не разбирая дороги.
   И тут вдруг Керис подумал — а что если позвать Темного Волшебника, поговорить с ним, спросить его?
   Если спросить его, то о чем? О чем можно вообще говорить с этим подлецом, несколько раз подряд спросил себя Керис с отвращением? Нет, прочь эти мысли, это наверняка Сураклин нашептывает ему все, чтобы и его склонить на свою сторону, сделать орудием в своих руках. Тут Керис подумал: Сураклин сумел завоевать доверие Магистра Магуса. Интересно, как ему удалось провернуть то же самое с Солтерисом?
   Антриг, пронеслось в голове Кериса, Антриг. Теперь он наверняка хватился меня. И теперь наверняка пустится меня разыскивать.
   Но вдруг Антриг уже попытался спасти его, и при этом попался сам? Сердце Кериса учащенно забилось, когда он представил себе, что не только сам дал обвести себя вокруг пальца, но и подвел товарищей.
   Керис обвел глазами комнату. В ней не было совершенно никакой мебели, кроме кровати, на которой он лежал, да стола без скатерти. На столе лежала краюха хлеба и стоял кувшин с водой. В углу высилось прикрытое обрезком доски ведро — параша, сообразил парень. Керис снова выглянул в окно, точно, комната находилась вверху, возможно, что даже под самой крышей. Тут было очень тепло. Неподалеку он увидел крыши хозяйственных построек, густо припорошенных снегом. Отойдя от окна, Керис попробовал хлеб — мягкий, возможно, утренней выпечки. Почувствовав голод, Керис отломил кусок, поднес его ко рту, но в последний момент раздумал есть его.
   Положив кусок хлеба на стол, Керис поднес к лицу сосуд с водой и втянул в себя запах. Нет, ничего подозрительного, вроде бы они ничего не подмешали. Обычно разным волшебникам подмешивают в пищу и питье всякие порошки.
   Впрочем, он не мог похвастаться большим опытом в этой области, ему еще ни разу не приходилось иметь дело с вводящими в заблуждения заклятьями, поскольку у тех чародеев, которым он служил, на подобные трюки существовало строжайшее табу. Усилием воли Керис заставил положить обратно и воду, и хлеб. Не хватало только, чтобы он попался и здесь.
   Такого длинного дня в его жизни точно еще не было. Небо было таким странным — ни хмурым, но и не ясным, из него периодически сыпалась мелкая снежная пыль, и это было все. До самых сумерек он видел из окна одно и то же — покрытые слоем снега крыши. В довершение всего у Кериса дико болела голова. Он к тому же не знал, во сколько пришел в сознание, что только затрудняло определение времени. И когда он очнулся утром? Или может быть днем? Иногда снизу доносился топот входящих и выходящих, неясные голоса команд. По крайней мере, Керис сделал вывод, что там находятся гвардейцы принца. Где-то на дворе переговаривались слуги, но это было все.
   Затем присев на кровати, внук Солтериса принялся размышлять, сколько времени пройдет, прежде чем сюда заявится Сураклин.
   Положение, короче говоря, было просто хуже не куда. Но, как казалось, хуже все-таки могло быть. Керис почувствовал это, как только на него напала мрачная меланхолия. Нетрудно было догадаться, что Сураклин в очередной раз запустил свой компьютер. Неужели компьютер стоит здесь, в поместье? Или же в древнем храме, от которого досюда рукой подать? Какой-то внутренний голос говорил, что теперь для него это уже не столь существенно. Его начали одновременно мучить голод и жажда. Напавшая депрессия только усилила этот проклятый внутренний голос. Он принялся нашептывать, что нет никакой разницы в том, подмешано ли что-нибудь в пищу и воду, или не подмешано, ведь в конце концов Сураклин доберется до него. Нет, невозможно перебороть искушение. Превозмогая сильную вялость, Керис поднялся с кровати, разломил хлеб на мелкие кусочки и побросал все в ведро, стоявшее в углу. Сверху он залил кусочки водой из кувшина.
   Кто-то рассказывал, что безумный Антриг, сидя в Башне, часами напролет мог постукивать в стену или просто испускать дикие вопли. Только теперь Керис понял Антрига. Где же теперь Виндроуз?
   Нет, так лежать нельзя, нужно что-то делать. Ведь может случиться так, что Антриг и Джоанна отправятся в храм, чтобы поискать там снова компьютер Сураклина, и как раз попадут в ловушку, расставленную Темным Волшебником.
   Кериса охватило дикое отчаяние, из-за наивности своих спутников, из-за собственной тупости и легкомыслия, из-за безнадежности положения, в котором он оказался. Он с ужасом представил, что может случиться: Антрига и Джоанну убьют, его сделают рабом, а Пелле до конца дней придется прозябать в атмосфере насмешек и презрения со стороны бесчисленных завистников-придворных.
   Неужели так оно и случится?
   Керис снова погрузился в дремоту, и опять ему приснился Солтерис, который медовым голосом принялся убеждать его верить Сураклину.
   Потом, очнувшись, внук архимага расхаживал по комнате, схватившись руками за голову, которая просто раскалывалась. Мимоходом он обратил внимание, что дверь обита изнутри войлоком, видимо, чтобы сидящие тут пленники не слишком развешивали уши, вслушиваясь в доносившиеся из-за двери звуки. Потом он заснул, и снова увидел Солтериса Солариса. Наконец период мрачной меланхолии прошел, и сновидения стали другими. Отчаяние больше не одолевало его, зато образ деда вставал перед его глазами даже тогда, когда Керис не спал. Солтерис все твердил, что Сураклина недопонимают, как и он недопонимал, но лучше отбросить в сторону ненужные заблуждения и предрассудки. Но в глубине души его глаз по-прежнему горел янтарным огнем. Керис раздраженно вскочил с кровати и бросился к окну. Прижавшись лбом к холодной решетке, он простоял так несколько минут, надеясь, что наваждение скоро пройдет. Затем он резко повернулся и… застыл.
   Прямо над изголовьем кровати, там, где он видел посвечивающую серебром отметку мага, снова виднелся тот же самый серебристый узор. Керис в отчаянии ударил себя кулаком по лбу, сколько же будут длиться эти проклятые галлюцинации? Или он тоже начинает сходить с ума?
   Но какое-то поскрипывание вывело его из состояния оцепенения. Кажется, это снаружи отодвигают засов. Если так, то Керис почувствовал, что готов прыгнуть к двери и вцепиться вошедшему в горло. Но нет, показалось… Керис, повернувшись к боковой стене, увидел там… стоявшего безмолвно Антрига. Внук архимага почувствовал себя плохо, галлюцинации стали еще сильнее. Но нет, это на сей раз никакая не галлюцинация. Перед ним стоял настоящий Антриг.
   Керис открыл было рот, но Виндроуз быстро поднес палец к губам, требуя полной тишины. Машинально внук Солтериса глянул в окно, там уже сгущались сумерки.
   — Когда мы будем проходить через арку главного входа, постарайся не дышать, — зашептал Антриг, и Керис согласно кивнул, подавляя в себе отчаянное желание спросить, почему.
   Они вышли в коридор. В дальнем его конце, возле выхода, стоял большой круглый стол, за которым сидя спали два охранника, положив головы на разбросанные на столешнице карты. Из-за бархатных занавесей высовывались ноги еще нескольких стражников, кто-то храпел под лестницей. Снова была ловушка, догадался Керис, глядя на спящих воинов. Они держали меня как приманку, зная, что кто-нибудь явится на выручку.
   — Я подбавил в ламповое масло немного опия, — прошептал еле слышно Виндроуз, ступая на самые края ступенек, чтобы те не скрипели. — Это кое-что из моих познаний в области медицины. А лес просто кишит гвардейцами. Только вот что странно, это не гвардейцы регента, а…
   — Это люди Сердика, — прошелестел в ответ послушник, — но как тебе удалось пробраться сюда?
   — Благодаря тому, что многие из почивших уже императоров позволяли себе грешить, — усмехнулся Антриг, в то время внимательно поглядывая по сторонам. — Тут есть одна потайная лестница, которая ведет как раз из спальни хозяина в подземный ход, а оттуда в тот самый мраморный грот, что стоит перед домом. Я как посмотрел, что стража расставлена в порядке, который позволил бы схватить меня там, то понял, что меня ожидали со стороны конюшни. Хитрецы, нечего сказать. Кстати, не поверишь, но это действительно так. Императрица Шананда сидела пленницей в этом доме, ее посадил сюда ревнивый муженек за ее шашни. Так она и тут нашла себе любовников. Исторически доказанный факт: через этот самый подземный ход в ее спальню приходило тридцать восемь любовников. Ладно, смех в сторону. Вот мы и пришли. Только не шуми.
   — Антриг, а Сураклинов ком…
   Впоследствии Керис так и не мог понять, что именно насторожило Антрига, либо какая-то естественная угроза, либо он уловил чутьем мага, что тут было какое-то заклятье. Только Антриг осторожно дотронулся до фарфоровой ручки двери, как резко отскочил назад и оттолкнул Кериса в сторону. Вдруг раздался лязг засова сзади, где они только что были, и из этой самой двери вырвалась пущенная из арбалета стрела, со свистом пролетая на уровни груди, как раз там, где они только что стояли. Рядом темнела лестница, и Керис вдруг увидел стоящего на ней человека, закутанного в шубу, в руке от сжимал кинжал. Глаза его горели отчаянной решимостью.
   — Прекрати, Магус! — закричал Виндроуз.
   Не слушая его, предсказатель судеб с грохотом швырнул свой арбалет и схватился за рукоять торчавшего у него за поясом пистолета.
   Лицо Магистра было бледно, как снег, он явно был в нерешительности.
   — Прости меня, Антриг, — пробормотал он, направляя пистолет в грудь Виндроузу.
   Но в этот самый момент за спиной Магуса показался силуэт, судя по одежде, это был один из пажей Сердика. Но вот только белокурые волосы показались Керису знакомыми. Неужели это она?
   Да, это действительно была Джоанна. Подняв в воздух руку с зажатым в ней пистолетом, девушка с размаху обрушила ее на голову Магуса…
   Раздался глухой удар, но результат превзошел все ожидания. Магус закричал, как будто бы ему в спину вонзили нож. Он на секунду повернулся назад. Этого было достаточно, чтобы Керис одним прыжком добрался до него. Керис был рад поквитаться с Магусом, это он наслал на него иллюзию на реке, благодаря чему его и схватили, это он насылал на него иллюзии в комнате, изображая помешательство Кериса. Кулак послушника лег очень удачно, и Магистр с грохотом покатился вниз по ступенькам. Казалось, что этот грохот разбудил весь дом.
   Где-то поблизости загрохотали по полу подковки на башмаках гвардейцев.
   Антриг рывком отворил ведущую в спальню дверь.
   — Скорее сюда.
   Керис потянулся посмотреть, что такое бросила на пол Джоанна, когда ударила по голове пистолетом Магистра Магуса. Подняв вещицу, он вскрикнул от ужаса, это была печать Бога Тьмы. Джоанна на ходу подхватила вещицу.
   Джоанна, заворачивала на ходу печать в свинцовую пластинку, которая предохраняла от вредного воздействия печати, перепрыгнула через распростертое тело Магуса и устремилась к ведущей в спальню двери. Бросаясь следом за девушкой, Керис мельком посмотрел на ее рукава и увидел, что они перепачканы ламповой сажей. Очевидно, она специально переоделась пажом для того, чтобы подбавить в ламповое масло зелье. Плоды ее трудов были налицо: все послушники спали, словно без задних ног.
   — Он ведь мог убить тебя, — прошептала Джоанна Антригу, задыхаясь и бросая на него обеспокоенный взгляд.
   — Это Сураклин, — выдохнул обессиленно Керис. — Он сделал и Магуса своим подручным. Уже когда я пришел сюда, они все были заодно.
   — Сураклин здесь? — ахнул Виндроуз, глаза его вспыхнули.
   В следующий момент он бросился вниз по лестнице. Тут бежать было трудно, винтовая лестница обвивала громадную печную трубу, которая прямо-таки дышала жаром.
   — Но этого не может быть, — быстро заговорила Джоанна. — Ведь компьютер работал.
   — Значит он спрятан где-то в доме, — Керис схватился рукой за деревянную балку, чтобы сохранить равновесие, так как тут им пришлось поворачивать за угол. — Ночью он был в храме. Хорошо еще, что вы не натолкнулись там на него. Но он зачем-то ходит туда.
   Вдруг Антриг прижался к кирпичной стене. Его спутники мгновенно последовали его примеру. Откуда-то сверху сочился узкий лучик света, в котором глаза Антрига казались отливающими серебром.
   — Ты говорил с ним? — Антриг требовательно уставился на Кериса.
   Керис резко покачал головой. Было видно, что Антриг не верит ему. Несколько дней назад Керис просто захлебнулся бы злостью от такого явного недоверия, но за эти сутки он кое-чему научился. Поэтому Керис спокойно сказал:
   — Они, то есть Сураклин и Леннарт, ушли на остров, когда Магус и его люди наскочили на меня. Я не знаю, чем они там занимались. Я даже не знаю, для чего я мог понадобиться Сураклину, то ли в качестве приманки, то ли для чего-то еще… Я даже не знаю, вернулся ли он обратно сюда или нет.
   — А ты ел или пил что-нибудь, пока ты сидел тут? — снова спросил Виндроуз.
   — Нет, — Керис сглотнул слюну. — Они поставили мне на стол кувшин с водой и там же была хлеба краюха. Я выкинул это все к чертям собачьим. Но эти проклятые видения. Комната отмечена печатью волшебника.
   — Все понятно, — вздохнул чародей. Развернувшись, он уверенно нашел в темноте вход в тоннель. Оттуда несло могильным холодом и сыростью. Не обращая внимания на это, Антриг нырнул в темный подвал, а Керис и Джоанна направились за ним следом. Кажется, они оторвались от погони.
   — Но если Сураклин здесь, — Джоанна все пыталась догнать Антрига, но ей это не удавалось. — Тогда и компьютер тут, как Керис говорит. Может, стоит попытаться…
   — Это уже не обязательно, — отрезал Виндроуз. — Теоретически он может быть в любом месте, под которым проходит энергетическая линия. Кстати, эти энергетические линии зовутся в народе ведьмиными тропками, хотя уже мало кто знает, почему именно так и за что. К сожалению, Сураклин один из немногих, кто все это знает. Ему ничего не стоило прошагать от самого Кимила до храма ночью, да еще вернуться обратно.
   — Кимил, — тут Керис вспомнил, что говорил про город Леннарт. — Этот парень сказал, что Сураклин обещал доставить его туда раньше, до приезда Фароса. Сураклин дал ему какие-то розы в коробочке. Кажется, это и есть любовное заклятье. Они собирались…
   — Что-то ты вдруг так этим заинтересовался? — подозрительно спросила Джоанна.
   — Конечно, — Керис словно не заметил колкости, — Сердик в первую очередь заинтересован в том, чтобы Фарос спал не с женой, в с этим Леннартом.
   — Не будь наивным, — проговорил Антриг, ставя ногу на ступеньку лестницы, при этом волосы его шевелились. Это говорило о близости выхода, тут был сквозняк. — Это же его любимый трюк. Неужели ты не догадываешься? Никакое это не приворотное зелье, а оспенная роза. Как только он пустит ее в ход, разразится жуткая эпидемия, которая сведет в могилу и Фароса, и Пеллу, и самого Леннарта, а с ними заодно половину населения Кимила, которая вообще здесь ни при чем. И тогда перепуганный Сердик останется правителем, возле своего безумного дядюшки. Так, нам бы только выбраться под шумок в лес, покуда они там в доме все переворачивают вверх дном, — с этими словами Виндроуз снова пустил впереди себя уже знакомый Джоанне и Керису голубоватый огонек, который давал свет, хоть и слабый.
   Они выбрались из грота и по-пластунски поползли по земле. Кругом было полно стражников, которые носились из стороны в сторону, как угорелые. Впрочем, гвардейцы сами себя запутывали — в этой суматохе трудно было кого-то найти. До леса нужно было преодолеть еще около сотни ярдов совершенно открытого пространства. Конечно, тут росли кое-где шпалеры подстриженного кустарника, но ведь их запросто могут обнаружить и там. Керис почувствовал холодок в груди.
   — Только не бежать, — предупредил Антриг. — Теперь дружно поднимаемся и делаем вид, что мы идем в лес. И никакой паники на лицах, слышите! Может, они не отличат нас в этой спешке от самих себя.
   — Ты что? — ужаснулся Керис, — да мы в этих проклятых балахонах…
   — Я наложил на вас заклятье, мы теперь и сами как иллюзия, — невозмутимо сказал Антриг, — но только не нервничайте. Если кто-то увидит, что мы ведем себя не слишком естественно, все пропало.
   — Знаем уж, — пробормотал Керис.
   — Ну все, с Богом, — проговорил Антриг, поднимаясь на ноги и направляясь к лесу.
   Керис и Джоанна последовали его примеру, стараясь выглядеть беззаботными, насколько такое в этой обстановке вообще было возможным.
   Они успели сделать шагов около тридцати.
   — Вон они, — раздался истошный вопль.
   Керис, повернув голову, увидел, как по ступенькам дома галопом несется Магистр Магус, с ним было человек двадцать стражников. Магистр верещал:
   — Скорее! Скорее! Прикончите же их!
   Антриг, схватив Джоанну за руку, перескочил через живую изгородь по колено высотой. Керис понесся за ними, выхватывая меч. Со всех сторон к ним неслись гвардейцы Сердика, облаченные в изумрудно-зеленую униформу. Свет луны на обнаженных мечах, стволах пистолетов, зазубренных наконечниках арбалетных стрел. Было видно, что гвардейцы решили взять беглецов в кольцо. Острый глаз Кериса уловил, что навстречу им, из казавшегося таким спасительным леса, неслись другие гвардейцы. Итак, они в ловушке.
   Видя такое, Антриг остановился. Керис заглянул в его лицо и поразился, каким безжизненным оно показалось ему теперь. Пока гвардейцы были ярдах в тридцати от них, но они медленно продвигались вперед, сжимая кольцо, позвякивая своим оружием. Глаза Антрига горели диким отчаянием.
   — Проклятье, — пробормотал он.
   Быстро убрав в ножны меч, он повернулся к девушке:
   — Джоанна, дай-ка мне твой фонарик.
   Керис, уже приготовившейся к такой обидной смерти, недоуменно поднял голову.
   — Что ты сказал?
   Не глядя на послушника, Виндроуз уже деловито вывинчивал лампочку из фонаря, позвякивая его внутренностями. Губы его были плотно сжаты, глаза поблескивали в приближающемся свете цепочки факелов.
   Вдруг батарейки заискрились, послышалось шипение, а затем в воздухе запахло озоном…
   И вдруг электрический разряд, словно молния, пробежал и засветился между большим и указательным пальцами Антрига. Керис и Джоанна в сильнейшем волнении уставились на него.
   Свечение это бросало слабый отблеск на длинный нос Антрига, на его глаза спрятавшиеся за стеклами очков… И вдруг Керис понял, что сейчас собирается сделать Антриг. Послушник затаил дыхание.
   Впервые Керис встретил Антрига, когда ему было только шесть лет. В тот раз, Керис помнил это точно, Виндроуз подарил ему черепаший панцирь, покрытый резным орнаментом. И с тех пор, даже потом, когда он видел его сидящим под замком в Башне Тишины, он знал, что несмотря на свою беззаботность, которая была чисто напускной, Антриг был могущественным волшебником. Керис обучился кое-каким волшебным премудростям от него, но Антриг никогда не демонстрировал без необходимости свои возможности. Только разные мелочи, которые в состоянии сделать был и сам Керис. И постепенно Керис перестал считать его кудесником, в его глазах Антриг был просто изворотливым проходимцем, хитрецом, сумасшедшим, любовником Джоанны, наконец. Пустился во все тяжкие, заранее зная, что живым из схватки с Сураклином ему не выйти в любом случае.
   И только сейчас Керис вспомнил, что Антриг поначалу был учеником Сураклина.
   И, вспомнив это, Керис смотрел, как Виндроуз медленно поднял руку вверх, при этом искра все еще тлела между его пальцами.
   Между тем уверенные в своей победе гвардейцы подходили все ближе и ближе. Налетевший порыв ветра принялся яростно трепать одежду Антрига, причем огонек стал потрескивать. Но маг не обратил на это никакого внимания, выражение его лица не изменилось совершенно, глаза источали спокойную решимость. И вдруг Керис понял — это были глаза самого могущественного волшебника в мире. Это была поистине нечеловеческая сила.
   — Убейте их, — снова раздался истеричный крик, и вдруг гвардейцы рванулись к ним.
   Антриг резко опустил руку. И тут случилось это — громадная молния ударила в землю прямо у ног, волосы его засветились, подобно горящему венику. После этого Керис мог различить только месиво из голов, рук, пистолетов, ног, плащей и доспехов, факелов… все смешалось в огненной круговерти.
   Казалось, что столб пламени взметнулся до самого неба, а между тем все новые гвардейцы то ли по инерции, то ли по неверию в виденное все еще бежали к ним. Впрочем, того требовала от них принесенная клятва на верность Сердику, ничего не попишешь… Керис содрогнулся.
   И тут вдруг поднялся такой вой, что Джоанна даже заткнула уши пальцами.
   Керис, ослепленный, оглушенный и дрожащий от ужаса, вдруг почувствовал, что рука Антрига схватила его и поволокла куда-то в сторону с такой силой, которой, как послушник знал точно, у Виндроуза отродясь не было. Второй рукой Антриг ухватил и поволок Джоанну. Спутники Антрига даже не сопротивлялись. Вокруг продолжал бушевать электрический вихрь, от которого, казалось, сгорит весь мир. Наконец, Джоанна и Керис кое-как пришли в себя и бросились бежать следом за Виндроузом. Когда чародей оглянулся, то Керис заглянул в его лицо и обомлел: оно было безжизненным, словно застывшая на лице маска мертвеца. Глаза не выражали абсолютно ничего.
   Тем временем беглецы уже неслись по лесу. Впрочем, бег был уже лишним. В такой обстановке никто и не собирался их преследовать.
   Река успела замерзнуть, хотя лед был тонким. Весь остров был покрыт снегом. Покуда они выбирались из реки, ноги беглецов то и дело скользили. Когда они были уже у самого храма, то Антриг поскользнулся почти на ровном месте, словно силы окончательно оставили его. Тяжело дыша, Антриг пробормотал:
   — Глупцы, к чему они бросились на нас? Они в любом случае не победили бы. А я… — тут он закашлялся.
   — Но и мы бы тоже… того… — простонал Керис, с ужасом глядя на чародея.
   Антриг схватил себя руками за волосы и принялся теребить их, точно это должно было помочь ему снова прийти в нормальное состояние. Его тело несколько раз вздрогнуло. Антриг закрыл руками лицо, и в таком положении он сидел несколько томительных минут. И тут… между его искалеченными пальцами показались слезы. Антриг плакал.
   — Или они, или мы, кто-то все равно погиб бы, — наконец выдавил маг.
   — Да, ты прав, — горячо подхватил Керис, не зная, что именно так растрогало Антрига.
   Виндроуз закивал головой, но слезы продолжали струиться из его глаз. Керис понял, почему кудесник плачет: он знал, что совершил большой грех. Грех этот состоял в том, что он использовал всемогущество магии против тех, кто никак не мог защититься от нее. Даже то, что это способствовало поражению Сураклина, никак не оправдывало смерть десятков уничтоженных гвардейцев, которые всего-навсего выполняли приказ.