Она подбежала к кровати и, сев рядом с ним, нежно прикоснулась к запекшемуся кровоподтеку на его челюсти.
- Ты так и не стал джентльменом, ругаешься в присутствии дамы, укорила его Тори с неуверенной улыбкой.
Она коснулась пряди волос, упавшей на лоб, и откинула ее назад.
- Но я все равно люблю тебя, - она затаила дыхание.
Он протянул руку и с неожиданной силой сжал ее запястье.
- Не играй со мной. Тори.
- Странно, но именно эти слова сказала мне на прошлой неделе Джинджер. - Видя недоверие в его глазах, она пояснила. - Я была в городе, и она подошла ко мне в харчевне Ма Бренан.
Он начал нежно, ритмично поглаживать нежную кожу на ее запястье, одновременно пробуя ее пульс. - Но понадобился нож убийцы, чтобы ты пришла.
- Довольно драматический способ заставить женщину убедиться в том, что все ей говорят правду.
- А что тебе говорили "все"? - Пульс под его рукой стал биться учащеннее.
- Что ты не убивал Сандерса. Что ты любишь меня.., и что я тоже люблю тебя. - Ее глаза широко раскрылись и она посмотрела ему в лицо, пытаясь прочитать, что на нем написано.
Горькая улыбка скривила его губы.
- Однако, я сомневаюсь, что твои родители входят в число "всех".
- Мама будет возмущена, но мне все равно, Рис. Я должна была излить тебе свои чувства и попросить тебя вернуться домой в Логово дракона. - Она ждала ответа, а он продолжал гладить ее кисть, молча изучая ее лицо.
- Ты бы могла передать это через Майка, - мягко произнес Рис, касаясь губами ее кисти.
- Может, мне захотелось увидеть эту знаменитую даму.., ту, что висит напротив бара. Может, мне захотелось самой увидеть, что с тобой все в порядке. Я осознала, - что значило бы для меня потерять тебя.., совсем потерять. - Тори положила голову ему на плечо и зарыдала.
Рис погладил ее голову, пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы.
- Ты всегда пахнешь фиалками, даже зимой, - пробормотал он, целуя ее в темя. Она спросила со слезами в голосе:
- Разве уже поздно начать все сначала?
- Джинджер сказала, что ты...
На пороге показался доктор Ранси, он ужаснулся, увидев, что ворвался без предупреждения - "Черт бы побрал эту ревнивую проститутку Джинджер, могла бы предупредить!"
Рис хотел ответить Тори, но слова застряли у него в горле. Рефлекторно он еще крепче обнял ее и обратился к старому доктору:
- Думаю, что я выживу, док, но вы можете осмотреть меня, если хотите. - Судя по тому, что я слышал, мне придется заштопать вас, - грубовато проворчал старик, поставив кожаный саквояж на столик возле кровати. Ножевые раны могут выглядеть страшновато, барышня. Но думаю, что вы видели вещи и похуже на месте оползня.
- Я сделаю все, чтобы помочь, - сказала Тори. Он крякнул в знак согласия:
- Сначала разбинтуйте его, чтобы я мог осмотреть рану.
Из своего саквояжа он вынул иголку с ниткой, потом достал флакон с дезинфицирующим средством и вату. Все это он тщательно разложил на чистой полотняной салфетке, которую расстелил на столике возле кровати.
Руки Тори дрожали, когда она разбинтовывала тугую повязку, изо всех сил стараясь не причинить Рису лишней боли. Она ахнула, когда обнажился длинный кровавый разрез.
- Хорошо, - спокойно произнес доктор. - Не так страшно. - Он дотронулся до раны, и Рис выругался. Тори постаралась не морщиться, когда почувствовала, как напряглись и задрожали от боли его мышцы. Наконец, удовлетворившись осмотром, доктор полил вату отвратительно пахнущей жидкостью и промыл рану.
Закончив эту операцию, Ранси весело сказал:
- Ну, если промывка показалась вам болезненной, то подождите, пока я не зашью вашу рану.
Рис прикусил губу и заскрежетал зубами, когда доктор свел края раны. Останется небольшой шрам, но он у Риса будет не первым.
Тори крепко держала мужа за руку, воспринимая каждый укол иголки и протягивание нити так, словно зашивали ее. Она отирала вспотевший лоб Риса влажной салфеткой и молила Бога, чтобы доктор поскорее закончил.
- Ну вот, пожалуй, достаточно. - Ранси удовлетворенно осмотрел свою работу, накладывая уже менее плотную повязку на талию пациента. Кровотечения больше не будет. Вам повезло, что кровь остановили так быстро.., а еще больше повезло потому, что бандит промахнулся. А теперь дайте-ка я продезинфицирую вашу челюсть. - Он взялся за кончик подбородка Риса, бормоча что-то о валлийском везении, спасшем ему жизнь.
- Это не столько везение, сколько инстинкт уличного сорванца - я вовремя пригнулся.
- Все равно, в целом очень удачно. - Доктор взглянул на Тори и улыбнулся. - Особенно, если иметь в виду известную поговорку: "Мужчина не должен умирать, пока не дождется своего первого ребенка".
Тори почувствовала, что Рис весь напрягся, но постарался этого не показать.
Она быстро вставила свой вопрос:
- Когда мой муж сможет переехать в Логово дракона, доктор?
Ранси пожал плечами:
- Кровотечение остановилось. Рана неглубокая. Если он готов идти.., с помощью пары здоровых ребят с первого этажа.., не вижу причин, почему бы ему не уехать в коляске уже сегодня вечером. Завтра меня не будет и я не смогу его навестить. Пусть не волнуется, почаще давайте ему горячее питье Дав последний совет, доктор откланялся:
- Будьте здоровы, Рис, Тори.
Как только за ним закрылась дверь, Рис спросил ее:
- Давно ли ты узнала об этом?, Ее лицо вспыхнуло под его холодным испытующим взглядом.
- С прошлой недели.., с того дня, когда я, э-э, встретилась с Джинджер.
- Но ты ждала до сегодняшнего дня.., ты собиралась сказать мне об этом сегодня, правда, Тори?
- Да, конечно. Ведь между нами ничего нет такого, что надо начинать сначала, - прошептала она, чувствуя, что что-то не так. - Она посмотрела ему в глаза. - Ты ведь хочешь ребенка. Рис?
Он положил руки на ее плечи, вздохнул:
- Да, Тори. Я хочу ребенка. Но вопрос в другом - хочешь ли ты?
Это прозвучало для нее как пощечина. - Как ты можешь спрашивать?
Он погладил пахнущий фиалками локон, который выбился из ее прически.
- Может быть, я тебя заманил в ловушку. Тори, но знай.., я возвращаюсь вместе с тобой в Логово дракона и больше не отпущу.
***
"Может быть, я заманил тебя в ловушку... Я никогда не отпущу тебя..." Тори стояла возле дверей спальни с подносом в руках, собираясь с духом для встречи с мужем. Он думал, что она только делает вид, что заботится о нем, потому что она забеременела, не желая того. Как он ошибался, как жестоко ошибался, но не один Рис допускал жестокие ошибки. Ошибки выпадают также и на ее долю. "Итак, теперь ты расплачиваешься за свои собственные", - с грустью подумала она, открыла дверь и вошла в спальню с приветливой утренней улыбкой на лице. Но эта улыбка не коснулась ее грустных аквамариновых глаз.
Рис смотрел, как грациозно она несет небольшой серебряный поднос и ставит его на столик возле кровати. Запахи кофе, поджаренного кукурузного хлеба и яичницы заполнили все помещение, но его внимание особенно привлек запах тонких фиалковых духов. Он смотрел, как она нервно суетится с едой.
- Тори, почему ты не спишь со мной?
- Да, ты привык к тому, что в твоей комнате находится женщина.., если не Джинджер, то я. Тебя лихорадило и тебе надо было отдохнуть. Приказ доктора, - кратко ответила она. - Вот так. Ешь, - приказала она, поставив поднос ему на колени.
- Вот, значит, как у нас теперь будет, - произнес он устало, без аппетита поглядывая на пищу. - Теперь ты решила изображать из себя преданную жену после того, как выполнила свой долг. Ты родишь мне наследника, а взамен я буду вести себя правильно и не ставить тебя в неловкое положение из-за Джинджер Вогель.
У Тори появилось желание схватить поднос и запустить кофе и яичницу ему в лицо. - Рис, я не стану тебя просить ни о чем. Если ты предпочитаешь компанию Джинджер, можешь отправляться обратно в "Голую правду". - Ожидая его ответа, она почувствовала, как ее ногти впиваются в ладони.
Он поставил поднос на столик, застонав от боли.
- Я сказал, что никуда не уеду от тебя. Никогда не расстанусь с тобой. Тори.
- Но ты и не будешь никогда мне доверять, - произнесла она грустно. Ты считаешь, что я приехала к тебе только из-за будущего ребенка, что я лгала, когда говорила, что люблю тебя.
Он смотрел на нее изучающим непроницаемым взглядом профессионального игрока, совершенно не выдавая кипящие внутри его чувства.
- Не знаю, Тори, чему верить. Она сделала глотательное движение и отвела свой взгляд от этих бездонных голубых глаз, прошлась по большой спальне, выглянула в окно.
- Вчера я сказала тебе правду. Не для своей выгоды. Со временем ты мне поверишь.
- Возможно, - мягко отозвался он. " - Обязательно поверишь. - Она помолчала, потом опять повернулась к нему лицом. - Мы не похожи на моих родителей. Может быть, наша семейная жизнь началась не правильно. Но если это и так, проходить она будет иначе.
- Ты так думаешь? - поддразнил ее Рис.
- Да, так думаю. Видишь ли, я собираюсь не принимать во внимание советы своей матери и хочу советоваться с Лаурой Эверетт.
- Что это может значить? - У Риса было довольно ясное об этом представление, но, черт подери, пусть скажет сама.
Она ответила ему с зардевшимися щеками.
- Надеюсь, твои швы не разойдутся, потому что я больше не проведу ни одной ночи, замерзая в спальне для гостей. Я буду спать на своей кровати, со своим мужем.
- Когда-то я не пожалел бы всего серебра Сан-Хуана, чтобы услышать от тебя эти слова, - произнес он уныло. - Теперь это тебе безразлично? - она отказывалась в такое поверить.
- Нет, для меня это важно. Тори. Слишком важно, черт подери! Ты стала частью моей души. Я никогда не освобожусь от тебя.
- И тебе это неприятно? Сначала мне тоже было неприятно. - Она подошла к кровати, подняла поднос и опять поставила ему на колени. - Ешь и восстанавливай свои силы. Это - приказание не только доктора. - Он бросил на нее вялый взгляд, который когда-то бесил ее, потом медленно принялся за завтрак. Тори вышла из комнаты, не сказав больше ни слова, внутренне совершенно опустошенная.
- Ты затронула его гордыню, и он это припомнит тебе, - предупредила ее вчера Лаура перед тем, как Тори решилась отправиться в салун и начать борьбу за своего мужа.
- Лаура, ты оказалась лучшим оракулом, чем сама предполагала, прошептала она.
Но он признал, хотя и с горечью, что не может разлюбить ее.., что сохраняется возможность наладить их семейную жизнь. На этот шанс она поставит все. Она подумала о сегодняшней ночи, и улыбка медленно распространилась по ее лицу. Если бы только предсказание доктора Ранси о выздоровлении Риса было бы таким же оптимистическим сегодня, как и вчера.
- Скоро, Рис Дэвис. Очень скоро, - пообещала она в равной степени как себе, так и ему.
***
- Почта, мадам, - сказал Фуллер, подавая ей тяжелый пакет из веленевой бумаги, и она тут же поняла, что письмо от матери. Она сидела в солярии, просматривала каталог тропических растений. К следующей зиме эта теплица превратится в земной рай. Она взволнованно вскрыла конверт. Мать безутешно горевала несколько последних недель, упрямо утверждая, что именно Рис убил ее сына. Тори представляла себе, какое впечатление произвело на Хедду известие о том, что ее дочь заявилась в "Голую правду" и увезла Риса в Логово дракона.
Она пробежала глазами многословный вызов.., фактически приказ, чтобы она явилась для обсуждения "ужасно огорчительных новостей, которые дошли до меня сегодня утром". Тори обессилела эмоционально и физически, и ей не хотелось встречаться с Хеддой. Доктор Ранси объяснил Тори, что она будет быстро утомляться, ее настроение станет неустойчивым, особенно в течение первых нескольких месяцев беременности. Конечно, он не мог предположить, что ей придется столкнуться с покушением на отца ее ребенка! Тори позвонила, вызвала Зению, попросила ее принести перо и бумагу. Она набросала коротенькую записку, в которой объяснила, что она слишком занята здоровьем Риса и не сможет сегодня приехать, но проведает ее в течение ближайшей недели. "Может быть, когда я ей объявлю, что она скоро станет бабушкой, она поверит в невиновность Риса", - предположила Тори. Но на самом деле в такую возможность она не верила.
В конце концов, ее беременность не осчастливила даже Риса. Она не могла и представить себе, что, когда признается в своей любви к нему, он подумает, что она говорит так из-за ребенка, потому что "попалась". Это глубоко ее ранило, но, проведя беспокойную ночь, размышляя обо всем, она решила, что заслужила такое обращение. Они оба должны научиться верить. Любовь без доверия не существует.
***
Кэсс Лоринг осматривала полуразвалившуюся хижину. Хижина находилась в часе езды от Денвера, стояла одиноко и, казалось, пустовала.
Она спросила с сомнением:
- Это и есть то место?
- Осведомители Бэки не ошибаются, Кэсси. Хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой? - спросил Стив.
- Не надо. Сама справлюсь. Мы же договорились, что будет лучше, если я поговорю с ней по-женски. - Она подлая стерва, если верить тому, что сказал Блэки, - мрачно произнес Стив.
На лице Кэсс появилась злая улыбка.
- Помнишь, как я управилась с Сединой Эймс? - она погладила Сложенный кольцами кнут на своем плече, напоминавший черную змею, словно было любимое домашнее животное. - "Мы поговорим с ней.., по-женски..."
Стив тоже улыбнулся. - По внешнему виду этого жилища не скажешь, что тут есть китайские вазы или хрусталь, который ты могла бы разбить своим кнутом.
- Да, но Селина была богатой женщиной и дорожила своими дорогими вещицами. А эта - нищая.., и жадная. Думаю, что моя задача окажется не более трудной, - заявила она убежденно.
Стив причмокнул от удовольствия:
- Если позаимствовать строчку из театрального репертуара Риса, "наддай ей, Макдуфф".
Кэсс спрыгнула с лошади, а муж остался охранять ее. Он наблюдал, как она постучалась и вошла.
***
Тори вылезла из благоухающей фиалками ванны и насухо вытерлась полотенцем. "Рису нравятся тонкие ароматы", - подумала она, принявшись причесывать свои волосы длинными замедленными движениями. "После того, как я осмелилась войти в салун, это будет сравнительно просто", - подбодрила она себя.
После обеда доктор Ранси осмотрел бок Риса и объявил, что он заживает удивительно хорошо. Конечно, он ничего не сказал о том, могут ли они вернуться к супружеским обязанностям, а Тори умерла бы от стыда, если бы спросила. Несмотря на это, она убедила себя в том, что для нее будет совершенно безопасно спать этой ночью в одной комнате с мужем. Она станет выжидать, природа возьмет свое. Примерно через неделю его сопротивление ослабнет, а ее смелость возрастет. Она подпоясала свой тяжелый белый бархатный халат, надетый на белую шелковую ночную рубашку. Будучи слишком пикантным, халат создавал впечатление мягкости и невинности. Ему всегда это нравилось. Открыв дверь в спальню, она услышала плеск воды в их ванной комнате. Доктор сказал, что Рису пойдет на пользу, если он подольше полежит в теплой ванне. Сама она мылась в ванне для гостей, а Руфус помог ему залезть в их большую мраморную ванну. Отпустив всех слуг. Тори собиралась стать для своего мужа и медсестрой, и камердинером.
Рис лежал, положив голову на теплый мрамор.
Болела и рана в боку и наложенные швы. Он выругался и повернулся в горячей воде. Доктор опять оказался прав. Пребывание в воде действительно смягчило раны. Ему было любопытно, действительно ли Тори думала то, что говорила? Действительно ли его стройная правоверная пуританка заберется к нему в кровать? Он не стал размышлять, почему она захотела восстановить семью, а вместо это думал, что он почувствует при прикосновении к ее шелковой коже, вдыхая нежный аромат ее духов. Чувствуя, как в нем нарастает желание, он грустно улыбнулся, все еще давая волю своему воображению.
В дверях появилась Тори, кончиком языка она облизывала губы, восхищенно уставившись на обнаженное тело Риса. Он закрыл глаза, что делало его по-детски привлекательным и уязвимым. Его мощная грудь колыхалась от негромкого смеха. Горячая вода скрывала столько же, сколько показывала. Напряженный член торчал, как стрела в небо.
- Похоже, что ты размечтался о приятном, - приветливо произнесла Тори, входя в просторную ванную комнату с махровым полотенцем на руке.
Его глаза раскрылись, он резко сел, расплескав вокруг себя воду. Потом, увидев ее зардевшиеся щеки, он улыбнулся и опять лег на спину.
- Давно подглядываешь?
- Порядочно, - ответила она, становясь на колени возле ванны.
- Ну, и правильно, - самодовольно согласился он, взглянув на свой могучий член, торчавший из воды. - Ты сморщишься, как чернослив, если тут же не вылезешь из воды, - пожурила она его, не обращая внимания на его сквернословие.
- А нам бы не хотелось, чтобы я сморщился, правда, любовь моя? поинтересовался Рис и начал вылезать из ванны.
Уголков ее губ коснулась улыбка. Перед ней был тот же дьявольский Рис, которого она не забыла. Тори набросила на него полотенце, стараясь не задеть швы на боку.
- Мы не станем делать ничего такого, что помешало бы твоему полному и быстрому выздоровлению.
Тори не успела моргнуть и глазом, как Рис обернул своим полотенцем ее и уже развязывал пояс ее халата. Он запустил руки в ее волосы, притянул ее губы к своим, потом прижался лицом к основанию шеи.
- Давай продолжим наяву эти сладкие грезы, которым я предавался, прошептал он.
- Рис, ты еще не совсем окреп.., твой бок.., швы, - увещевала она его, сама начиная прерывисто дышать. - Я могу навредить тебе..
- Я рискну. В конце концов, я же игрок, любовь моя.
Глава 25
- Я собиралась только спать с тобой в одной кровати нынешней ночью, а не заниматься.., этим... Кислая улыбка скривила его губы.
- И все же, Тори, целомудренно прижиматься к тебе мне представляется биологически невозможным. - Он стащил с нее халат и небрежно бросил на пол рядом со своим полотенцем.
- Даже когда ты зашит, как рождественская гусыня? - задыхаясь от возмущения, спросила Тори.
- Гусь, любовь моя, гусь, - поправил он ее, рассмеявшись. - В любом случае, сравнение с гусыней не очень-то подходит. - Он носом прижимался к ее шее и шептал:
- Кто, в конце концов, кого нашпиговывает?
У нее вырвался смешок отчасти от потрясения, отчасти от его безостановочных нежных поцелуев.
- По крайней мере, дай я тебе сначала забинтую бок, - удалось ей выговорить. - У тебя может разойтись шов.
- Только поосторожнее, любовь моя, - предупредил он ее и повел, крепко держа за тонкую кисть руки к кровати. Он сел, чувствуя себя вполне удобно, несмотря на полную наготу.
Трясущимися руками Тори начала бинтовать его талию. Каждый раз, когда она прикасалась к его горячей коже, волна удовольствия окатывала все ее тело. Она ощутила, что его тоже охватывает дрожь, и поторопилась закончить перевязку.
- Это предохранит тебя, - неопределенно сказала она, глядя ему в глаза.
На его губах заиграла задумчивая улыбка.
- Даже рыцарские доспехи не спасут меня, Тори, любовь моя, от твоих чар. Иди сюда.
Он поднял ее с колен и, поставив между своих ног, запустил руки под подол ее белой шелковой ночной рубашки и поднимался вверх по ее стройным ногам, пока в его ладонях не оказались ее небольшие шелковистые ягодицы. У нее была такая тонкая кость и такое худенькое тело, что он даже испугался. А вдруг с ней что-то случится...
Тори почувствовала, как, он вдруг затих. Она продолжала гладить и слегка пощипывать его кудри и тихо прошептала:
- Что случилось. Рис?
Он не должен пугать ее, но должен узнать.
Поколебавшись, Рис спросил:
- Узнавала ли ты у доктора, не повредит ли тебе или ребенку наша теперешняя близость? - он посмотрел ей в лицо, запылавшее от смущения.
- Итак, кто же о ком беспокоится, - удалось ей вымолвить. - Когда доктор Ранси сказал мне, что я понесла, вопрос этот не возникал, тем более что мы жили раздельно, - Тори безуспешно пыталась скрыть раздражение в голосе.
Рис знал от ряда своих женатых друзей, что их женам совсем было необязательно воздерживаться от интимной близости во время беременности, но такая тертая и выносливая дамочка, как Кэсс Лоринг была совсем не похожа на его бледную и нежную Викторию.
- - Я сказал тебе, Тори, что я не возвращаюсь ни к Джинджер.., ни к кому другому, - произнес он, пытаясь успокоить ее. - Но сейчас, пока я не переговорю с доктором Ранси, давай просто спать рядом и только. - Он лег на спину и притянул ее к себе под толстое одеяло. Господи, впереди его ждала долгая, жалкая , ночь! Он глубоко вздохнул и попытался расслабиться.
Тори лежала очень тихо, почти ошеломленная его неожиданной переменой, переходом от похотливого жеребца к внимательному джентльмену. Это было непохоже на прежнего Риса. Действительно ли он беспокоился о ней и о ребенке? Или же теперь ее тело стало ему неприятным, менее привлекательным, чем у пышнотелой Джинджер? Не о Джинджер ли он грезил, когда она прервала его мечтания в ванне?
Она свернулась калачиком возле его упругого тела, чувствуя, что в нем накопилось сексуальное напряжение. Нет, он хотел ее.., очень сильно хотел! Она может унизиться еще больше и соблазнить его. Долго он противиться не сможет, но она решила не делать этого. "Мне нужно время, чтобы все это обдумать, а ему нужно время, чтобы выздороветь", - думала она. Потом она начала сострадающе гадать, не требуется ли выздоровление и для души, а не только для тела? "Что такого я сделала?" В холодном ночном воздухе ответа не было. Она теснее прижалась к Рису и попыталась заснуть.
Когда Рис пробудился после долгой, беспокойной ночи, он чувствовал себя все еще слабым и сбитым с толку после страшных событий предыдущего дня. Тори в спальне не было. Он потрогал ее подушку. Холодная. Прошло уже какое-то время с тех пор, как она встала и ушла. Он задумался над загадкой своей прекрасной дамы, которую он любил всем сердцем, но опасался ей верить.
- Первое, что мне надо сделать - это переговорить с доктором Ранси, пробормотал он, скидывая с себя одеяло.
После ночи, проведенной в кровати, шов опять затвердел. Когда он попытался свесить ноги с кровати, все его тело пронзила острая боль.
Тори отворила дверь как раз в тот момент, когда он выдал целую тираду цветистой ругани. Рис согнулся, держась за бок. Грязнуля помчалась впереди своей хозяйки, приветствуя его отчаянным утренним лаем, высоко подпрыгнула, как будто в ее коротких, лохматых лапах скрывались пружины, и лизнула Риса удивительно большим языком.
- Ну, похоже, ты чувствуешь себя лучше, - оживленно произнесла она, наблюдая, как он подхватил щенка и посадил его на их большую кровать. В аккуратном фартуке она внесла поднос с душистыми горячими булочками, свежим кофе и тарелку овсяной каши со сметаной. Поставила поднос на столик возле кровати и, мягко подталкивая, уложила его опять под одеяло. Не успел он даже снова выругаться, как собачонка прыгнула к нему и опять начала облизывать его лицо.
Он засмеялся и отстранил от себя Грязнулю:
- Сдаюсь вам обеим! - собачка проворно вертелась возле него, начала нюхать содержимое подноса, тут Рис увидел, как много всего лежит на подносе. - Ты вместе со своим доктором хочешь, чтобы я разжирел, проворчал он.
- Тебе нужно окрепнуть. Толстеть буду я. У тебя все болит и ты бледен, как привидение, - возразила Тори.
- Я сделал слишком резкое движение и натянул подсыхающий рубец, вот и все, - запротестовал Рис, испытывая странное приподнятое настроение от того, что она хлопочет, ставя поднос ему на колени, потом взбивая подушки за его спиной. Тори сидела в изножьи кровати, держа в руках обжорку-песика, а он принялся за горячую овсяную кашу, отпил глоток кофе. Убедившись, что его аппетит разгорелся. Тори бросила песика на кровать и направилась в ванную комнату. Она слышала, как Рис и Грязнуля делят кусочки сладкой булочки с маслом, а сама нагнулась, чтобы открыть кран с горячей водой.
- Ты почувствуешь себя лучше, когда снова полежишь в горячей воде, крикнула она ему.
- Надеюсь, поскольку сегодня мне надо поехать в город, - отозвался он, отдавая кусочки сладкой булочки песику.
- Ты этого не сделаешь, - закричала Тори, - закрывая воду, потом выпрямилась и опять подошла к кровати. - Ты не в таком состоянии, чтобы трястись в экипаже.
- Я в порядке, у меня имеются неотложные дела.
- Какие именно? - Сердце ее сжалось от ужаса. Он не может сожалеть о своем поспешном отъезде из "Голой правды".
- Ну... Майк. Мне надо повидать Майка. Судебный следователь из Лейк-сити должен был заняться расследованием покушения на мою жизнь. Но я хочу кое-что проверить и сам. Эту задачу может выполнить Майк.
Он также намеревался заехать к доктору Ранси и переговорить с ним до наступления очередной ночи, но не собирался сообщать ей об этом и понапрасну тревожить ее.
- Раз уж речь зашла о Майке, - сказала она, стараясь выиграть время. На прошлой неделе я разговаривала с ним о том.., кто убил Сандерса. Он обещал свою помощь.
Тори спокойно встретила пронзительный взгляд его голубых глаз, потом взяла Грязнулю и крепко прижала ее к себе, садясь на кровать.
- И что же сообщил этот ирландский всезнайка? - невозмутимо спросил Рис.
- Как только он услышал об этом, то сразу же связался с Денвером и попросил разыскать убийцу.
- И что?
- И ваш общий друг в этом городе занялся этим делом. Много нитей, но пока ничего определенного.
Но я думала...
- Всегда опасное занятие, - произнес он с оттенком прежнего подтрунивания над ней. Он протянул руку и начал гладить Грязнулю.
- Нет, Рис, действительно, - возразила она, отчаянно желая, чтобы он понял, что она доверяет ему. Но разве не ходила она к Майку за тем, чтобы убедиться в его невиновности? Совесть мучила ее, но она продолжала:
- Ты так и не стал джентльменом, ругаешься в присутствии дамы, укорила его Тори с неуверенной улыбкой.
Она коснулась пряди волос, упавшей на лоб, и откинула ее назад.
- Но я все равно люблю тебя, - она затаила дыхание.
Он протянул руку и с неожиданной силой сжал ее запястье.
- Не играй со мной. Тори.
- Странно, но именно эти слова сказала мне на прошлой неделе Джинджер. - Видя недоверие в его глазах, она пояснила. - Я была в городе, и она подошла ко мне в харчевне Ма Бренан.
Он начал нежно, ритмично поглаживать нежную кожу на ее запястье, одновременно пробуя ее пульс. - Но понадобился нож убийцы, чтобы ты пришла.
- Довольно драматический способ заставить женщину убедиться в том, что все ей говорят правду.
- А что тебе говорили "все"? - Пульс под его рукой стал биться учащеннее.
- Что ты не убивал Сандерса. Что ты любишь меня.., и что я тоже люблю тебя. - Ее глаза широко раскрылись и она посмотрела ему в лицо, пытаясь прочитать, что на нем написано.
Горькая улыбка скривила его губы.
- Однако, я сомневаюсь, что твои родители входят в число "всех".
- Мама будет возмущена, но мне все равно, Рис. Я должна была излить тебе свои чувства и попросить тебя вернуться домой в Логово дракона. - Она ждала ответа, а он продолжал гладить ее кисть, молча изучая ее лицо.
- Ты бы могла передать это через Майка, - мягко произнес Рис, касаясь губами ее кисти.
- Может, мне захотелось увидеть эту знаменитую даму.., ту, что висит напротив бара. Может, мне захотелось самой увидеть, что с тобой все в порядке. Я осознала, - что значило бы для меня потерять тебя.., совсем потерять. - Тори положила голову ему на плечо и зарыдала.
Рис погладил ее голову, пальцы погрузились в ее мягкие шелковистые волосы.
- Ты всегда пахнешь фиалками, даже зимой, - пробормотал он, целуя ее в темя. Она спросила со слезами в голосе:
- Разве уже поздно начать все сначала?
- Джинджер сказала, что ты...
На пороге показался доктор Ранси, он ужаснулся, увидев, что ворвался без предупреждения - "Черт бы побрал эту ревнивую проститутку Джинджер, могла бы предупредить!"
Рис хотел ответить Тори, но слова застряли у него в горле. Рефлекторно он еще крепче обнял ее и обратился к старому доктору:
- Думаю, что я выживу, док, но вы можете осмотреть меня, если хотите. - Судя по тому, что я слышал, мне придется заштопать вас, - грубовато проворчал старик, поставив кожаный саквояж на столик возле кровати. Ножевые раны могут выглядеть страшновато, барышня. Но думаю, что вы видели вещи и похуже на месте оползня.
- Я сделаю все, чтобы помочь, - сказала Тори. Он крякнул в знак согласия:
- Сначала разбинтуйте его, чтобы я мог осмотреть рану.
Из своего саквояжа он вынул иголку с ниткой, потом достал флакон с дезинфицирующим средством и вату. Все это он тщательно разложил на чистой полотняной салфетке, которую расстелил на столике возле кровати.
Руки Тори дрожали, когда она разбинтовывала тугую повязку, изо всех сил стараясь не причинить Рису лишней боли. Она ахнула, когда обнажился длинный кровавый разрез.
- Хорошо, - спокойно произнес доктор. - Не так страшно. - Он дотронулся до раны, и Рис выругался. Тори постаралась не морщиться, когда почувствовала, как напряглись и задрожали от боли его мышцы. Наконец, удовлетворившись осмотром, доктор полил вату отвратительно пахнущей жидкостью и промыл рану.
Закончив эту операцию, Ранси весело сказал:
- Ну, если промывка показалась вам болезненной, то подождите, пока я не зашью вашу рану.
Рис прикусил губу и заскрежетал зубами, когда доктор свел края раны. Останется небольшой шрам, но он у Риса будет не первым.
Тори крепко держала мужа за руку, воспринимая каждый укол иголки и протягивание нити так, словно зашивали ее. Она отирала вспотевший лоб Риса влажной салфеткой и молила Бога, чтобы доктор поскорее закончил.
- Ну вот, пожалуй, достаточно. - Ранси удовлетворенно осмотрел свою работу, накладывая уже менее плотную повязку на талию пациента. Кровотечения больше не будет. Вам повезло, что кровь остановили так быстро.., а еще больше повезло потому, что бандит промахнулся. А теперь дайте-ка я продезинфицирую вашу челюсть. - Он взялся за кончик подбородка Риса, бормоча что-то о валлийском везении, спасшем ему жизнь.
- Это не столько везение, сколько инстинкт уличного сорванца - я вовремя пригнулся.
- Все равно, в целом очень удачно. - Доктор взглянул на Тори и улыбнулся. - Особенно, если иметь в виду известную поговорку: "Мужчина не должен умирать, пока не дождется своего первого ребенка".
Тори почувствовала, что Рис весь напрягся, но постарался этого не показать.
Она быстро вставила свой вопрос:
- Когда мой муж сможет переехать в Логово дракона, доктор?
Ранси пожал плечами:
- Кровотечение остановилось. Рана неглубокая. Если он готов идти.., с помощью пары здоровых ребят с первого этажа.., не вижу причин, почему бы ему не уехать в коляске уже сегодня вечером. Завтра меня не будет и я не смогу его навестить. Пусть не волнуется, почаще давайте ему горячее питье Дав последний совет, доктор откланялся:
- Будьте здоровы, Рис, Тори.
Как только за ним закрылась дверь, Рис спросил ее:
- Давно ли ты узнала об этом?, Ее лицо вспыхнуло под его холодным испытующим взглядом.
- С прошлой недели.., с того дня, когда я, э-э, встретилась с Джинджер.
- Но ты ждала до сегодняшнего дня.., ты собиралась сказать мне об этом сегодня, правда, Тори?
- Да, конечно. Ведь между нами ничего нет такого, что надо начинать сначала, - прошептала она, чувствуя, что что-то не так. - Она посмотрела ему в глаза. - Ты ведь хочешь ребенка. Рис?
Он положил руки на ее плечи, вздохнул:
- Да, Тори. Я хочу ребенка. Но вопрос в другом - хочешь ли ты?
Это прозвучало для нее как пощечина. - Как ты можешь спрашивать?
Он погладил пахнущий фиалками локон, который выбился из ее прически.
- Может быть, я тебя заманил в ловушку. Тори, но знай.., я возвращаюсь вместе с тобой в Логово дракона и больше не отпущу.
***
"Может быть, я заманил тебя в ловушку... Я никогда не отпущу тебя..." Тори стояла возле дверей спальни с подносом в руках, собираясь с духом для встречи с мужем. Он думал, что она только делает вид, что заботится о нем, потому что она забеременела, не желая того. Как он ошибался, как жестоко ошибался, но не один Рис допускал жестокие ошибки. Ошибки выпадают также и на ее долю. "Итак, теперь ты расплачиваешься за свои собственные", - с грустью подумала она, открыла дверь и вошла в спальню с приветливой утренней улыбкой на лице. Но эта улыбка не коснулась ее грустных аквамариновых глаз.
Рис смотрел, как грациозно она несет небольшой серебряный поднос и ставит его на столик возле кровати. Запахи кофе, поджаренного кукурузного хлеба и яичницы заполнили все помещение, но его внимание особенно привлек запах тонких фиалковых духов. Он смотрел, как она нервно суетится с едой.
- Тори, почему ты не спишь со мной?
- Да, ты привык к тому, что в твоей комнате находится женщина.., если не Джинджер, то я. Тебя лихорадило и тебе надо было отдохнуть. Приказ доктора, - кратко ответила она. - Вот так. Ешь, - приказала она, поставив поднос ему на колени.
- Вот, значит, как у нас теперь будет, - произнес он устало, без аппетита поглядывая на пищу. - Теперь ты решила изображать из себя преданную жену после того, как выполнила свой долг. Ты родишь мне наследника, а взамен я буду вести себя правильно и не ставить тебя в неловкое положение из-за Джинджер Вогель.
У Тори появилось желание схватить поднос и запустить кофе и яичницу ему в лицо. - Рис, я не стану тебя просить ни о чем. Если ты предпочитаешь компанию Джинджер, можешь отправляться обратно в "Голую правду". - Ожидая его ответа, она почувствовала, как ее ногти впиваются в ладони.
Он поставил поднос на столик, застонав от боли.
- Я сказал, что никуда не уеду от тебя. Никогда не расстанусь с тобой. Тори.
- Но ты и не будешь никогда мне доверять, - произнесла она грустно. Ты считаешь, что я приехала к тебе только из-за будущего ребенка, что я лгала, когда говорила, что люблю тебя.
Он смотрел на нее изучающим непроницаемым взглядом профессионального игрока, совершенно не выдавая кипящие внутри его чувства.
- Не знаю, Тори, чему верить. Она сделала глотательное движение и отвела свой взгляд от этих бездонных голубых глаз, прошлась по большой спальне, выглянула в окно.
- Вчера я сказала тебе правду. Не для своей выгоды. Со временем ты мне поверишь.
- Возможно, - мягко отозвался он. " - Обязательно поверишь. - Она помолчала, потом опять повернулась к нему лицом. - Мы не похожи на моих родителей. Может быть, наша семейная жизнь началась не правильно. Но если это и так, проходить она будет иначе.
- Ты так думаешь? - поддразнил ее Рис.
- Да, так думаю. Видишь ли, я собираюсь не принимать во внимание советы своей матери и хочу советоваться с Лаурой Эверетт.
- Что это может значить? - У Риса было довольно ясное об этом представление, но, черт подери, пусть скажет сама.
Она ответила ему с зардевшимися щеками.
- Надеюсь, твои швы не разойдутся, потому что я больше не проведу ни одной ночи, замерзая в спальне для гостей. Я буду спать на своей кровати, со своим мужем.
- Когда-то я не пожалел бы всего серебра Сан-Хуана, чтобы услышать от тебя эти слова, - произнес он уныло. - Теперь это тебе безразлично? - она отказывалась в такое поверить.
- Нет, для меня это важно. Тори. Слишком важно, черт подери! Ты стала частью моей души. Я никогда не освобожусь от тебя.
- И тебе это неприятно? Сначала мне тоже было неприятно. - Она подошла к кровати, подняла поднос и опять поставила ему на колени. - Ешь и восстанавливай свои силы. Это - приказание не только доктора. - Он бросил на нее вялый взгляд, который когда-то бесил ее, потом медленно принялся за завтрак. Тори вышла из комнаты, не сказав больше ни слова, внутренне совершенно опустошенная.
- Ты затронула его гордыню, и он это припомнит тебе, - предупредила ее вчера Лаура перед тем, как Тори решилась отправиться в салун и начать борьбу за своего мужа.
- Лаура, ты оказалась лучшим оракулом, чем сама предполагала, прошептала она.
Но он признал, хотя и с горечью, что не может разлюбить ее.., что сохраняется возможность наладить их семейную жизнь. На этот шанс она поставит все. Она подумала о сегодняшней ночи, и улыбка медленно распространилась по ее лицу. Если бы только предсказание доктора Ранси о выздоровлении Риса было бы таким же оптимистическим сегодня, как и вчера.
- Скоро, Рис Дэвис. Очень скоро, - пообещала она в равной степени как себе, так и ему.
***
- Почта, мадам, - сказал Фуллер, подавая ей тяжелый пакет из веленевой бумаги, и она тут же поняла, что письмо от матери. Она сидела в солярии, просматривала каталог тропических растений. К следующей зиме эта теплица превратится в земной рай. Она взволнованно вскрыла конверт. Мать безутешно горевала несколько последних недель, упрямо утверждая, что именно Рис убил ее сына. Тори представляла себе, какое впечатление произвело на Хедду известие о том, что ее дочь заявилась в "Голую правду" и увезла Риса в Логово дракона.
Она пробежала глазами многословный вызов.., фактически приказ, чтобы она явилась для обсуждения "ужасно огорчительных новостей, которые дошли до меня сегодня утром". Тори обессилела эмоционально и физически, и ей не хотелось встречаться с Хеддой. Доктор Ранси объяснил Тори, что она будет быстро утомляться, ее настроение станет неустойчивым, особенно в течение первых нескольких месяцев беременности. Конечно, он не мог предположить, что ей придется столкнуться с покушением на отца ее ребенка! Тори позвонила, вызвала Зению, попросила ее принести перо и бумагу. Она набросала коротенькую записку, в которой объяснила, что она слишком занята здоровьем Риса и не сможет сегодня приехать, но проведает ее в течение ближайшей недели. "Может быть, когда я ей объявлю, что она скоро станет бабушкой, она поверит в невиновность Риса", - предположила Тори. Но на самом деле в такую возможность она не верила.
В конце концов, ее беременность не осчастливила даже Риса. Она не могла и представить себе, что, когда признается в своей любви к нему, он подумает, что она говорит так из-за ребенка, потому что "попалась". Это глубоко ее ранило, но, проведя беспокойную ночь, размышляя обо всем, она решила, что заслужила такое обращение. Они оба должны научиться верить. Любовь без доверия не существует.
***
Кэсс Лоринг осматривала полуразвалившуюся хижину. Хижина находилась в часе езды от Денвера, стояла одиноко и, казалось, пустовала.
Она спросила с сомнением:
- Это и есть то место?
- Осведомители Бэки не ошибаются, Кэсси. Хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой? - спросил Стив.
- Не надо. Сама справлюсь. Мы же договорились, что будет лучше, если я поговорю с ней по-женски. - Она подлая стерва, если верить тому, что сказал Блэки, - мрачно произнес Стив.
На лице Кэсс появилась злая улыбка.
- Помнишь, как я управилась с Сединой Эймс? - она погладила Сложенный кольцами кнут на своем плече, напоминавший черную змею, словно было любимое домашнее животное. - "Мы поговорим с ней.., по-женски..."
Стив тоже улыбнулся. - По внешнему виду этого жилища не скажешь, что тут есть китайские вазы или хрусталь, который ты могла бы разбить своим кнутом.
- Да, но Селина была богатой женщиной и дорожила своими дорогими вещицами. А эта - нищая.., и жадная. Думаю, что моя задача окажется не более трудной, - заявила она убежденно.
Стив причмокнул от удовольствия:
- Если позаимствовать строчку из театрального репертуара Риса, "наддай ей, Макдуфф".
Кэсс спрыгнула с лошади, а муж остался охранять ее. Он наблюдал, как она постучалась и вошла.
***
Тори вылезла из благоухающей фиалками ванны и насухо вытерлась полотенцем. "Рису нравятся тонкие ароматы", - подумала она, принявшись причесывать свои волосы длинными замедленными движениями. "После того, как я осмелилась войти в салун, это будет сравнительно просто", - подбодрила она себя.
После обеда доктор Ранси осмотрел бок Риса и объявил, что он заживает удивительно хорошо. Конечно, он ничего не сказал о том, могут ли они вернуться к супружеским обязанностям, а Тори умерла бы от стыда, если бы спросила. Несмотря на это, она убедила себя в том, что для нее будет совершенно безопасно спать этой ночью в одной комнате с мужем. Она станет выжидать, природа возьмет свое. Примерно через неделю его сопротивление ослабнет, а ее смелость возрастет. Она подпоясала свой тяжелый белый бархатный халат, надетый на белую шелковую ночную рубашку. Будучи слишком пикантным, халат создавал впечатление мягкости и невинности. Ему всегда это нравилось. Открыв дверь в спальню, она услышала плеск воды в их ванной комнате. Доктор сказал, что Рису пойдет на пользу, если он подольше полежит в теплой ванне. Сама она мылась в ванне для гостей, а Руфус помог ему залезть в их большую мраморную ванну. Отпустив всех слуг. Тори собиралась стать для своего мужа и медсестрой, и камердинером.
Рис лежал, положив голову на теплый мрамор.
Болела и рана в боку и наложенные швы. Он выругался и повернулся в горячей воде. Доктор опять оказался прав. Пребывание в воде действительно смягчило раны. Ему было любопытно, действительно ли Тори думала то, что говорила? Действительно ли его стройная правоверная пуританка заберется к нему в кровать? Он не стал размышлять, почему она захотела восстановить семью, а вместо это думал, что он почувствует при прикосновении к ее шелковой коже, вдыхая нежный аромат ее духов. Чувствуя, как в нем нарастает желание, он грустно улыбнулся, все еще давая волю своему воображению.
В дверях появилась Тори, кончиком языка она облизывала губы, восхищенно уставившись на обнаженное тело Риса. Он закрыл глаза, что делало его по-детски привлекательным и уязвимым. Его мощная грудь колыхалась от негромкого смеха. Горячая вода скрывала столько же, сколько показывала. Напряженный член торчал, как стрела в небо.
- Похоже, что ты размечтался о приятном, - приветливо произнесла Тори, входя в просторную ванную комнату с махровым полотенцем на руке.
Его глаза раскрылись, он резко сел, расплескав вокруг себя воду. Потом, увидев ее зардевшиеся щеки, он улыбнулся и опять лег на спину.
- Давно подглядываешь?
- Порядочно, - ответила она, становясь на колени возле ванны.
- Ну, и правильно, - самодовольно согласился он, взглянув на свой могучий член, торчавший из воды. - Ты сморщишься, как чернослив, если тут же не вылезешь из воды, - пожурила она его, не обращая внимания на его сквернословие.
- А нам бы не хотелось, чтобы я сморщился, правда, любовь моя? поинтересовался Рис и начал вылезать из ванны.
Уголков ее губ коснулась улыбка. Перед ней был тот же дьявольский Рис, которого она не забыла. Тори набросила на него полотенце, стараясь не задеть швы на боку.
- Мы не станем делать ничего такого, что помешало бы твоему полному и быстрому выздоровлению.
Тори не успела моргнуть и глазом, как Рис обернул своим полотенцем ее и уже развязывал пояс ее халата. Он запустил руки в ее волосы, притянул ее губы к своим, потом прижался лицом к основанию шеи.
- Давай продолжим наяву эти сладкие грезы, которым я предавался, прошептал он.
- Рис, ты еще не совсем окреп.., твой бок.., швы, - увещевала она его, сама начиная прерывисто дышать. - Я могу навредить тебе..
- Я рискну. В конце концов, я же игрок, любовь моя.
Глава 25
- Я собиралась только спать с тобой в одной кровати нынешней ночью, а не заниматься.., этим... Кислая улыбка скривила его губы.
- И все же, Тори, целомудренно прижиматься к тебе мне представляется биологически невозможным. - Он стащил с нее халат и небрежно бросил на пол рядом со своим полотенцем.
- Даже когда ты зашит, как рождественская гусыня? - задыхаясь от возмущения, спросила Тори.
- Гусь, любовь моя, гусь, - поправил он ее, рассмеявшись. - В любом случае, сравнение с гусыней не очень-то подходит. - Он носом прижимался к ее шее и шептал:
- Кто, в конце концов, кого нашпиговывает?
У нее вырвался смешок отчасти от потрясения, отчасти от его безостановочных нежных поцелуев.
- По крайней мере, дай я тебе сначала забинтую бок, - удалось ей выговорить. - У тебя может разойтись шов.
- Только поосторожнее, любовь моя, - предупредил он ее и повел, крепко держа за тонкую кисть руки к кровати. Он сел, чувствуя себя вполне удобно, несмотря на полную наготу.
Трясущимися руками Тори начала бинтовать его талию. Каждый раз, когда она прикасалась к его горячей коже, волна удовольствия окатывала все ее тело. Она ощутила, что его тоже охватывает дрожь, и поторопилась закончить перевязку.
- Это предохранит тебя, - неопределенно сказала она, глядя ему в глаза.
На его губах заиграла задумчивая улыбка.
- Даже рыцарские доспехи не спасут меня, Тори, любовь моя, от твоих чар. Иди сюда.
Он поднял ее с колен и, поставив между своих ног, запустил руки под подол ее белой шелковой ночной рубашки и поднимался вверх по ее стройным ногам, пока в его ладонях не оказались ее небольшие шелковистые ягодицы. У нее была такая тонкая кость и такое худенькое тело, что он даже испугался. А вдруг с ней что-то случится...
Тори почувствовала, как, он вдруг затих. Она продолжала гладить и слегка пощипывать его кудри и тихо прошептала:
- Что случилось. Рис?
Он не должен пугать ее, но должен узнать.
Поколебавшись, Рис спросил:
- Узнавала ли ты у доктора, не повредит ли тебе или ребенку наша теперешняя близость? - он посмотрел ей в лицо, запылавшее от смущения.
- Итак, кто же о ком беспокоится, - удалось ей вымолвить. - Когда доктор Ранси сказал мне, что я понесла, вопрос этот не возникал, тем более что мы жили раздельно, - Тори безуспешно пыталась скрыть раздражение в голосе.
Рис знал от ряда своих женатых друзей, что их женам совсем было необязательно воздерживаться от интимной близости во время беременности, но такая тертая и выносливая дамочка, как Кэсс Лоринг была совсем не похожа на его бледную и нежную Викторию.
- - Я сказал тебе, Тори, что я не возвращаюсь ни к Джинджер.., ни к кому другому, - произнес он, пытаясь успокоить ее. - Но сейчас, пока я не переговорю с доктором Ранси, давай просто спать рядом и только. - Он лег на спину и притянул ее к себе под толстое одеяло. Господи, впереди его ждала долгая, жалкая , ночь! Он глубоко вздохнул и попытался расслабиться.
Тори лежала очень тихо, почти ошеломленная его неожиданной переменой, переходом от похотливого жеребца к внимательному джентльмену. Это было непохоже на прежнего Риса. Действительно ли он беспокоился о ней и о ребенке? Или же теперь ее тело стало ему неприятным, менее привлекательным, чем у пышнотелой Джинджер? Не о Джинджер ли он грезил, когда она прервала его мечтания в ванне?
Она свернулась калачиком возле его упругого тела, чувствуя, что в нем накопилось сексуальное напряжение. Нет, он хотел ее.., очень сильно хотел! Она может унизиться еще больше и соблазнить его. Долго он противиться не сможет, но она решила не делать этого. "Мне нужно время, чтобы все это обдумать, а ему нужно время, чтобы выздороветь", - думала она. Потом она начала сострадающе гадать, не требуется ли выздоровление и для души, а не только для тела? "Что такого я сделала?" В холодном ночном воздухе ответа не было. Она теснее прижалась к Рису и попыталась заснуть.
Когда Рис пробудился после долгой, беспокойной ночи, он чувствовал себя все еще слабым и сбитым с толку после страшных событий предыдущего дня. Тори в спальне не было. Он потрогал ее подушку. Холодная. Прошло уже какое-то время с тех пор, как она встала и ушла. Он задумался над загадкой своей прекрасной дамы, которую он любил всем сердцем, но опасался ей верить.
- Первое, что мне надо сделать - это переговорить с доктором Ранси, пробормотал он, скидывая с себя одеяло.
После ночи, проведенной в кровати, шов опять затвердел. Когда он попытался свесить ноги с кровати, все его тело пронзила острая боль.
Тори отворила дверь как раз в тот момент, когда он выдал целую тираду цветистой ругани. Рис согнулся, держась за бок. Грязнуля помчалась впереди своей хозяйки, приветствуя его отчаянным утренним лаем, высоко подпрыгнула, как будто в ее коротких, лохматых лапах скрывались пружины, и лизнула Риса удивительно большим языком.
- Ну, похоже, ты чувствуешь себя лучше, - оживленно произнесла она, наблюдая, как он подхватил щенка и посадил его на их большую кровать. В аккуратном фартуке она внесла поднос с душистыми горячими булочками, свежим кофе и тарелку овсяной каши со сметаной. Поставила поднос на столик возле кровати и, мягко подталкивая, уложила его опять под одеяло. Не успел он даже снова выругаться, как собачонка прыгнула к нему и опять начала облизывать его лицо.
Он засмеялся и отстранил от себя Грязнулю:
- Сдаюсь вам обеим! - собачка проворно вертелась возле него, начала нюхать содержимое подноса, тут Рис увидел, как много всего лежит на подносе. - Ты вместе со своим доктором хочешь, чтобы я разжирел, проворчал он.
- Тебе нужно окрепнуть. Толстеть буду я. У тебя все болит и ты бледен, как привидение, - возразила Тори.
- Я сделал слишком резкое движение и натянул подсыхающий рубец, вот и все, - запротестовал Рис, испытывая странное приподнятое настроение от того, что она хлопочет, ставя поднос ему на колени, потом взбивая подушки за его спиной. Тори сидела в изножьи кровати, держа в руках обжорку-песика, а он принялся за горячую овсяную кашу, отпил глоток кофе. Убедившись, что его аппетит разгорелся. Тори бросила песика на кровать и направилась в ванную комнату. Она слышала, как Рис и Грязнуля делят кусочки сладкой булочки с маслом, а сама нагнулась, чтобы открыть кран с горячей водой.
- Ты почувствуешь себя лучше, когда снова полежишь в горячей воде, крикнула она ему.
- Надеюсь, поскольку сегодня мне надо поехать в город, - отозвался он, отдавая кусочки сладкой булочки песику.
- Ты этого не сделаешь, - закричала Тори, - закрывая воду, потом выпрямилась и опять подошла к кровати. - Ты не в таком состоянии, чтобы трястись в экипаже.
- Я в порядке, у меня имеются неотложные дела.
- Какие именно? - Сердце ее сжалось от ужаса. Он не может сожалеть о своем поспешном отъезде из "Голой правды".
- Ну... Майк. Мне надо повидать Майка. Судебный следователь из Лейк-сити должен был заняться расследованием покушения на мою жизнь. Но я хочу кое-что проверить и сам. Эту задачу может выполнить Майк.
Он также намеревался заехать к доктору Ранси и переговорить с ним до наступления очередной ночи, но не собирался сообщать ей об этом и понапрасну тревожить ее.
- Раз уж речь зашла о Майке, - сказала она, стараясь выиграть время. На прошлой неделе я разговаривала с ним о том.., кто убил Сандерса. Он обещал свою помощь.
Тори спокойно встретила пронзительный взгляд его голубых глаз, потом взяла Грязнулю и крепко прижала ее к себе, садясь на кровать.
- И что же сообщил этот ирландский всезнайка? - невозмутимо спросил Рис.
- Как только он услышал об этом, то сразу же связался с Денвером и попросил разыскать убийцу.
- И что?
- И ваш общий друг в этом городе занялся этим делом. Много нитей, но пока ничего определенного.
Но я думала...
- Всегда опасное занятие, - произнес он с оттенком прежнего подтрунивания над ней. Он протянул руку и начал гладить Грязнулю.
- Нет, Рис, действительно, - возразила она, отчаянно желая, чтобы он понял, что она доверяет ему. Но разве не ходила она к Майку за тем, чтобы убедиться в его невиновности? Совесть мучила ее, но она продолжала: