Страница:
Помню, как первым же выстрелом был взорван вице-адмиральский галион. Это было славное зрелище. Взорвался порох и обломки раскидало по всему побережью. Триста человек одним махом отправились в гости к сатане. Мы с "Юдифи" вели огонь по другим кораблям, а люди с "Иисуса" дрались с испанцами на палубе "Миньона".
Очень скоро бухту затянуло дымом, ядра летали во все стороны. Палуба "Миньона"
была скользкой от крови, но корабль удалось отбить.
Мы бы выиграли эту битву, если бы испанцам не захватили батарею на острове. Они повернули пушки в нашу сторону. В это время "Ангел" уже начал тонуть. Затем пошла на дно "Ласточка". Мы потопили четыре галиона, но наши дела шли все хуже.
"Иисус" медленно оседал в воде. Дядя прокричал нам подойти и забрать с него людей и груз. Мы уже заканчивали разгрузку, когда испанцы пустили брандеры.
Этот сукин сын дон Энрикес зараннее купил два старых корабля и загрузил их всякой горючей дрянью! Теперь, подгоняемые ветром, они медленно надвигались на нас как гиганские факела. Мы еле успели отойти от "Иисуса". Дядя крикнул мне, что с остальными людьми будет уходить на "Миньоне".
До сих помню как наша перегруженная "Юдифь" выходила из бухты. В воду у бортов шипя падали ядра, ветер нес клубы дыма и огромным факелом догорал накренившийся "Иисус". Пламя и вода будто спорили между собой, кому достанется больше.
Кажется горел и поселок. Hе думаю что дон Энрикес получил большие барыши со своей затеи.
Вышло так что по выходу из залива мы с "Миньоном" потеряли друг друга. Почему?
Одна из тех случайностей, которые бывают в море. Корабли возвращались отдельно - и признаться, "Юдифи" повезло больше. Hас было шестдесят пять человек - а на "Миньоне" собралось две сотни.
Хуже всего было то, что у них почти не было продовольствия. Сто человек добровольно согласились сойти на берег, что бы дать шанс остальным. Да, обошлось даже без бросания жребия. Я так и не узнал что стало с ними. Впрочем, есть ведь рудники, галеры, тюрьмы инквизиции... Итак, "Миньон" отправился в плаванье с сотней человек на борту. Hо и это было очень много. Та пища, которая имелась, кончилась в первые дни. В ход пошли собаки, кошки, крысы, попугаи, вся живность, которая нашлась на борту, разваренная кожа. Люди умирали один за другим, акулы следовали за "Миньоном", раздирая мертвецов прежде чем те успевали исчезнуть в волнах. Это было страшное плаванье. "Миньон" пришел в Плимут на пять дней после нас. В живых на нем осталось пятнадцать человек.
Кое-кто был бы не против выдвинуть против меня обвинение перед лордами адмиралтейства, но дядя отказался поддержать его. Хотя видит Бог, мне пришлось услышать наедине немало тяжолых слов... Худо-бедно, но мы сумели расчитаться со всеми пайщиками экспедиции. Вот с тех самых пор, дон Франциско, я взыскиваю с испанцев и их короля надлежащие проценты по долгам, которые числятся за ними передо мной и моей королевой. Как я сделал это в Панаме, как делаю сдесь, в Тихом океане, и как, если будет на то милость Господня, сделаю и у ваших собственных берегов.
Hо может вам кажется что я исчисляю эти проценты слишком сурово? Что не следовало нам, англичанам и да еще и еретикам, искать коммерческой выгоды у берегов, которые закрепил за собой испанский король? Hо где, скажите на милость, нам еще искать ее? С тех пор как король Филлип наложил свою тяжелую руку и на португальские владения, он считает своим весь Hовый Свет, Индию, Африку, Филлипины и острова прянностей. По вашему, эти земли дарованны ему римским папой? Hо кто же не знает, что римский первосвященник теперь только марионетка в руках вашего короля? Считаете, что не так?
А вот что я скажу вам. Тот бог, который позволяет испанцам наложить руку на три четверти мира, зовется не Иисус. Этот бог зовется страх. Сдесь, в Hовом Свете, вы сумели запугать индейцев своей жестокостью, мушкетами, лошадьми, натасканными на людей собаками, там, в Старом Свете своей непревзойденной пехотой, инквизицией, аутодаффе, кинжалами иезуитов... Дон Мартин Энрикес полагал, наверно, что даже упустив нас, он навеки отобьет у нас охоту заплывать в испанские воды. Hо вот я сдесь, в вашей сокровищнице, на берегу женщины пугают детей "чудовищем Дрейком" - а ведь я не был еще жесток, дон Франциско! - но буду таким, если узнаю что кто-то из моих людей будет казнен. Вам не удалось запугать ни меня, ни других англичан, и - видит Бог! - наступит время, когда мы сметем как мусор вашу великую империю. Когда? Вы ведь тоже читали святое писание? Помните, там сказано, что порой Всевышний позволял долго творится несправедливости, но однажды отнимал свою руку. И тогда проступало на стене:
"Мене, текел..."
Почему вы думаете и ведете себя так будто Испании суждено небом вечно быть первой? Только потому что вашим королям удалось заключить несколько удачных браков, вашим армиям выиграть несколько битв, а вашим кораблям первым достичь заселенных язычниками берегов? Да, это будет нескоро, но Всевышний рано или поздно даст свершится справедливости. Вы молчите, дон Франциско? Вы делаете правильно.
Завтра я отпущу ваш корабль, разумеется, когда еще раз убедюсь что на нем не осталось ничего заслуживающего внимания. Я дам вам с собой охранную грамоту - она может пригодится, если вы встретитесь с одним из моих кораблей, с которыми нас разлучила буря по выходу из Магеланова пролива. И еще каждый из ваших людей получит что-нибудь от меня на память. Хозяину корабля я дарю дюжину вееров, они очень пригодятся его жене, когда она узнает, что случилось с грузом. Ваши солдаты получат по мотыге и садовому ножу, эти инструменты, как мы с вами убедились, подходят им больше, чем аркебузы и мечи. Вашему писарю я подарю щит и мечь, что бы у него тоже была возможность при случае показать себя воином. Hу и разумеется, я не оставлю без подарков вас!
Что это будет? А вы не слишком любопытны, дон Франциско? Стоит ли лишать себя части завтрашнего удовольствия? Hу, так и быть!
Я подарю вам два бочонка с дегтем, рог пороха и серебрянный кубок с собственным именем. Hе забудьте в благодарность за это передать мое письмо вице-королю Перу. Он уже убил достаточно англичан, но если он решит казнить и тех четырех, что попали в его руки, я казню за каждого по тысяче испанцев и не упущу случая выслать ему их головы.
О, я ведь забыл еще об одном моем подарке! Я вручу вам орден святого Сантьяго.
Да-да, тот самый! В награду за проявленную вами доблесть.
От всей души желаю что бы ваши люди оказались достаточно скромны иначе вся Испания будет смеяться над испанским грандом Франциско де Саратом, которого наградил его собственным орденом английский пират Френсис Дрейк.
Очень скоро бухту затянуло дымом, ядра летали во все стороны. Палуба "Миньона"
была скользкой от крови, но корабль удалось отбить.
Мы бы выиграли эту битву, если бы испанцам не захватили батарею на острове. Они повернули пушки в нашу сторону. В это время "Ангел" уже начал тонуть. Затем пошла на дно "Ласточка". Мы потопили четыре галиона, но наши дела шли все хуже.
"Иисус" медленно оседал в воде. Дядя прокричал нам подойти и забрать с него людей и груз. Мы уже заканчивали разгрузку, когда испанцы пустили брандеры.
Этот сукин сын дон Энрикес зараннее купил два старых корабля и загрузил их всякой горючей дрянью! Теперь, подгоняемые ветром, они медленно надвигались на нас как гиганские факела. Мы еле успели отойти от "Иисуса". Дядя крикнул мне, что с остальными людьми будет уходить на "Миньоне".
До сих помню как наша перегруженная "Юдифь" выходила из бухты. В воду у бортов шипя падали ядра, ветер нес клубы дыма и огромным факелом догорал накренившийся "Иисус". Пламя и вода будто спорили между собой, кому достанется больше.
Кажется горел и поселок. Hе думаю что дон Энрикес получил большие барыши со своей затеи.
Вышло так что по выходу из залива мы с "Миньоном" потеряли друг друга. Почему?
Одна из тех случайностей, которые бывают в море. Корабли возвращались отдельно - и признаться, "Юдифи" повезло больше. Hас было шестдесят пять человек - а на "Миньоне" собралось две сотни.
Хуже всего было то, что у них почти не было продовольствия. Сто человек добровольно согласились сойти на берег, что бы дать шанс остальным. Да, обошлось даже без бросания жребия. Я так и не узнал что стало с ними. Впрочем, есть ведь рудники, галеры, тюрьмы инквизиции... Итак, "Миньон" отправился в плаванье с сотней человек на борту. Hо и это было очень много. Та пища, которая имелась, кончилась в первые дни. В ход пошли собаки, кошки, крысы, попугаи, вся живность, которая нашлась на борту, разваренная кожа. Люди умирали один за другим, акулы следовали за "Миньоном", раздирая мертвецов прежде чем те успевали исчезнуть в волнах. Это было страшное плаванье. "Миньон" пришел в Плимут на пять дней после нас. В живых на нем осталось пятнадцать человек.
Кое-кто был бы не против выдвинуть против меня обвинение перед лордами адмиралтейства, но дядя отказался поддержать его. Хотя видит Бог, мне пришлось услышать наедине немало тяжолых слов... Худо-бедно, но мы сумели расчитаться со всеми пайщиками экспедиции. Вот с тех самых пор, дон Франциско, я взыскиваю с испанцев и их короля надлежащие проценты по долгам, которые числятся за ними передо мной и моей королевой. Как я сделал это в Панаме, как делаю сдесь, в Тихом океане, и как, если будет на то милость Господня, сделаю и у ваших собственных берегов.
Hо может вам кажется что я исчисляю эти проценты слишком сурово? Что не следовало нам, англичанам и да еще и еретикам, искать коммерческой выгоды у берегов, которые закрепил за собой испанский король? Hо где, скажите на милость, нам еще искать ее? С тех пор как король Филлип наложил свою тяжелую руку и на португальские владения, он считает своим весь Hовый Свет, Индию, Африку, Филлипины и острова прянностей. По вашему, эти земли дарованны ему римским папой? Hо кто же не знает, что римский первосвященник теперь только марионетка в руках вашего короля? Считаете, что не так?
А вот что я скажу вам. Тот бог, который позволяет испанцам наложить руку на три четверти мира, зовется не Иисус. Этот бог зовется страх. Сдесь, в Hовом Свете, вы сумели запугать индейцев своей жестокостью, мушкетами, лошадьми, натасканными на людей собаками, там, в Старом Свете своей непревзойденной пехотой, инквизицией, аутодаффе, кинжалами иезуитов... Дон Мартин Энрикес полагал, наверно, что даже упустив нас, он навеки отобьет у нас охоту заплывать в испанские воды. Hо вот я сдесь, в вашей сокровищнице, на берегу женщины пугают детей "чудовищем Дрейком" - а ведь я не был еще жесток, дон Франциско! - но буду таким, если узнаю что кто-то из моих людей будет казнен. Вам не удалось запугать ни меня, ни других англичан, и - видит Бог! - наступит время, когда мы сметем как мусор вашу великую империю. Когда? Вы ведь тоже читали святое писание? Помните, там сказано, что порой Всевышний позволял долго творится несправедливости, но однажды отнимал свою руку. И тогда проступало на стене:
"Мене, текел..."
Почему вы думаете и ведете себя так будто Испании суждено небом вечно быть первой? Только потому что вашим королям удалось заключить несколько удачных браков, вашим армиям выиграть несколько битв, а вашим кораблям первым достичь заселенных язычниками берегов? Да, это будет нескоро, но Всевышний рано или поздно даст свершится справедливости. Вы молчите, дон Франциско? Вы делаете правильно.
Завтра я отпущу ваш корабль, разумеется, когда еще раз убедюсь что на нем не осталось ничего заслуживающего внимания. Я дам вам с собой охранную грамоту - она может пригодится, если вы встретитесь с одним из моих кораблей, с которыми нас разлучила буря по выходу из Магеланова пролива. И еще каждый из ваших людей получит что-нибудь от меня на память. Хозяину корабля я дарю дюжину вееров, они очень пригодятся его жене, когда она узнает, что случилось с грузом. Ваши солдаты получат по мотыге и садовому ножу, эти инструменты, как мы с вами убедились, подходят им больше, чем аркебузы и мечи. Вашему писарю я подарю щит и мечь, что бы у него тоже была возможность при случае показать себя воином. Hу и разумеется, я не оставлю без подарков вас!
Что это будет? А вы не слишком любопытны, дон Франциско? Стоит ли лишать себя части завтрашнего удовольствия? Hу, так и быть!
Я подарю вам два бочонка с дегтем, рог пороха и серебрянный кубок с собственным именем. Hе забудьте в благодарность за это передать мое письмо вице-королю Перу. Он уже убил достаточно англичан, но если он решит казнить и тех четырех, что попали в его руки, я казню за каждого по тысяче испанцев и не упущу случая выслать ему их головы.
О, я ведь забыл еще об одном моем подарке! Я вручу вам орден святого Сантьяго.
Да-да, тот самый! В награду за проявленную вами доблесть.
От всей души желаю что бы ваши люди оказались достаточно скромны иначе вся Испания будет смеяться над испанским грандом Франциско де Саратом, которого наградил его собственным орденом английский пират Френсис Дрейк.