Херберт Фрэнк. Белая чума

   По правому борту Джон увидел маркерный огонь ниже развалин Форта Чарльза, один из тех причальных огней, что он хорошо запомнил. Сейчас было уже совсем темно, но серебряная луна давала достаточно света, чтобы выявить скользящую мимо береговую линию. Он ощутил поворот, когда они свернули к южной оконечности залива. На городском причале был свет.
   Джон встал, держась за опорный брус. Буксирный канат резко ослаб, чуть не выбросив Джона за борт. Огни баркаса проплыли мимо него налево, и судно заняло позицию позади Джона. Внезапно вдоль пирса вспыхнул длинный ряд ослепительных огней.
   Громкоговоритель баркаса проревел:
   - Выберите буксирный конец, прежде чем запускать двигатель.
   Джон пробрался вперед, свернул влажный трос и оставил этот спутанный клубок на фордеке. Промокший и замерзший, он прополз обратно к кокпиту и расчехлил двигатель, работая в тусклом свете единственной шестивольтовой лампочки в отсеке. Ему была видна приливная волна, несущая его к причалу. Прежний владелец шлюпки однажды продемонстрировал ему двигатель в работе. Джон заправил бак, установил регулятор и дроссельную заслонку, потом потянул за пусковой шнур.
   Ничего.
   Он потянул снова. Двигатель несколько раз чихнул и наконец завелся. По кокпиту поплыли клубы выхлопных газов.
   Громкоговоритель позади него заорал:
   - Причаливайте к парому ниже пирса. Побыстрее!
   Джон осторожно выжал сцепление, и маленький двигатель начал работать, разворачивая нос шлюпки. По сравнению с баркасом это было очень медленно, но паром был совсем рядом. Он сообразил, что вдоль причала стоят вооруженные люди, другие солдаты столпились на пароме. Они выловили шлюпку, когда она стукнулась о причал.
   - Оставьте двигатель включенным, - приказал один из людей с оружием.
   - Слушаюсь.
   Джон прихватил из кабины свой рюкзак и спрыгнул на паром. Один из стоящих там мужчин ухватил его за руку, чтобы поддержать, но дружелюбия в этом жесте Джон не почувствовал. Потом, словно они это уже проделывали много раз, мужчины закрепили трос на корме шлюпки и стали поворачивать ее нос до тех пор, пока она не развернулась в сторону открытого моря. Один из них прыгнул на борт и привязал румпель. Белая вода заволновалась, перехлестывая через паром мелкой волной, когда мужчина прыгнул обратно. Причальный канат перерубили топором, и шлюпка поплыла навстречу поджидавшему ее флотскому баркасу.
   Внезапно от баркаса к шлюпке протянулась огненная дуга. Нос парусника исчез в ревущем пламени. Мачта упала, корма приподнялась. В свете с пирса был хорошо виден бешено вращающийся винт. Потом двигатель резко умолк, и парусник скользнул под черную воду. Баркас заложил крутой вираж вокруг места, где шлюпка нашла последнее успокоение, нацелив туда прожектора. Потом баркас затормозил и развернулся кормой к парому. Снова заревел громкоговоритель:
   - Это один из ваших вернулся домой, мальчики. Увидимся на следующей неделе.
   - Значит, это один из наших, так? - спросил пронзительный тенор с такими интонациями, что у Джона похолодело внутри.
   Джон повернулся к причалу, чтобы взглянуть на говорившего, и обнаружил упершийся ему в грудь пистолет-пулемет. Оружие держал высокий тощий мужчина в джинсовых брюках, объемистой зеленой куртке и широкополой шляпе с завернутой наверх в австралийском стиле левой стороной полей. Он стоял у подножия трапа, ведущего вверх на причал, его фигура четко выделялась на фоне ярких фонарей. Тень, отбрасываемая широкополой шляпой, скрывала от Джона его лицо.
   - Меня зовут Джон Гарреч О'Доннел, - сказал Джон, не прибегая в этой компании к ирландскому акценту.
   - Он говорит, как янки, Кевин, - хмыкнул мужчина позади. - Даже если его и зовут О'Доннел, не следует ли нам скормить его рыбам?
   - Решения здесь принимаю я, - заявил Австралийская Шляпа. Он старался на упускать янки из поля зрения. - И что же такого привело вас в прекрасную Ирландию, Джон Гарреч О'Доннел?
   - Мой талант нужен сейчас здесь, - ответил Джон и задумался об угрозе, которой было пропитано все окружающее.
   - Значит, вы вернулись на землю своих предков, - сказал Австралийская Шляпа. - Из какого же города в земле янки вы сейчас явились?
   - Бостон, - солгал Джон.
   Австралийская Шляпа кивнул.
   - Ах, да. По радио говорили, что в Бостоне очень плохо с чумой. Как вы оттуда выбрались?
   - Я был в Европе, - ответил Джон. - В Бостон теперь я не могу вернуться. Они его полностью сожгли.
   - Так говорят, - согласился Австралийская Шляпа. - У вас в Бостоне осталась семья?
   Джон пожал плечами.
   - Значит, в Ирландии? - продолжал уточнять Австралийская Шляпа.
   - Я не знаю, - сказал Джон.
   - Значит, Ирландия - единственное место, куда вы можете податься?
   - Вы же слышали про толпы во Франции и Испании, - буркнул Джон.
   - В ад или в Ирландию, - усмехнулся Австралийская Шляпа. - Вы об этом подумали?
   Джон проглотил комок в горле. Этот мужчина в австралийской шляпе Кевин - голос у него режет как нож. Смерть или жизнь здесь зависят от его прихотей.
   - Именно сейчас Ирландии нужен мой талант, - повторил Джон.
   - И что же это может быть? - спросил Кевин. Манеры его не смягчились. Дуло пистолета-пулемета оставалось направленным в грудь Джона.
   - Я молекулярный биолог. - Он пристально смотрел на затененное лицо, отыскивая признаки того, что его заявление произвело впечатление.
   Ничего.
   - Вы молекулярный бихихолог? - спросил кто-то сзади.
   - Для того, чтобы найти средство от чумы, нужны люди моей специальности, - сказал Джон.
   - Ну, конечно, Кевин, - хмыкнул мужчина сзади. - Он прибыл спасти нас от чумы! Ну разве это не замечательно?
   Кое-кто из мужчин рассмеялся. В звуках этого смеха не было ни капли юмора.
   Внезапно жестокий толчок сзади заставил Джона сделать несколько спотыкающихся шагов навстречу пистолету-пулемету. С обеих сторон его сгребли чьи-то руки, держа мертвой хваткой.
   - Посмотрите, что у него в сумке, - приказал Австралийская Шляпа.
   Сумку вырвали из руки Джона и передали куда-то за его спину.
   - Кто вы такие? - спросил Джон.
   - Мы Финн Садал, - ответил Австралийская Шляпа. - Нас называют Пляжными Мальчиками.
   - Ты только взгляни на это, Кевин! - Один из мужчин вышел из-за спины Джона, неся небольшой контейнер, в котором были деньги и бельгийский автомат.
   Австралийская Шляпа взял контейнер и заглянул в него, твердо держа пистолет-пулемет одной рукой.
   - Как много денег, - усмехнулся он. - Вы БЫЛИ богатым человеком, Джон Гарреч О'Доннел. Что вы собирались делать с таким богатством?
   - Помогать Ирландии, - солгал Джон.
   Во рту у него пересохло. Повсюду вокруг ощущалась ярость, нечто, едва удерживаемое под контролем, что могло обрушиться на него в любой момент.
   - И маленький пистолет? - спросил Австралийская Шляпа. - Что вы на это скажете?
   - Если бы за мной пришла толпа, я заставил бы ее дорого заплатить, ответил Джон.
   Австралийская Шляпа сунул контейнер с автоматом и деньгами в боковой карман своей куртки.
   - У него есть какие-нибудь документы?
   Цепкие руки обшарили карманы Джона. Он почувствовал, как вытащили его перочинный нож.
   Наручные часы сняли. Его бумажник и поддельное удостоверение личности передали Австралийской Шляпе, который баюкал в одной руке пистолет, просматривая их. Он извлек из бумажника деньги, сунул их в карман куртки и швырнул бумажник в залив.
   Следующим ему был вручен поддельный паспорт.
   Он изучил его и небрежно отправил вслед за бумажником, сказав:
   - О'Доннел, вполне достаточно.
   Австралийская Шляпа наклонился к Джону, загородив сияние фонарей над ним. Тот мог теперь разобрать затененные черты - узкое лицо, две впадины глаз, острый подбородок. Ярость грозила заставить Джона сопротивляться державшим его мужчинам.
   Австралийская Шляпа, казалось, увидел это, и между ними проскочила вспышка безумия, ярость против ярости, сумасшествие против сумасшествия. Это пришло и ушло так быстро, что Джон даже не понял, было ли это на самом деле. Он почувствовал, как что-то коснулось его, и видимого, и скрытого. И Джон отразился в другом человеке, словно в темном зеркале, в другой половине себя.
   Оба мужчины отпрянули от этого.
   Джон снова стоял в сверкании фонарей на причале. Лицо Австралийской Шляпы снова пряталось в тени.
   Немного погодя Австралийская Шляпа сказал:
   - Я склонен слегка изменить правила игры, мальчики.
   Кто-то позади Джона спросил:
   - Потому что он О'Доннел, как и ты сам?
   - А у тебя, может быть, есть какая-то другая причина, Муирис? Пистолет-пулемет поднялся и нацелился мимо Джона на мужчину, задавшего вопрос.
   Тут Джон сообразил, что этот человек способен убить своего товарища, что Австралийская Шляпа правит убийственной яростью. Что он, возможно, убивал неоднократно, чтобы завоевать и удержать свое положение властителя.
   "Не это ли они увидели друг в друге?"
   - Ну что ты, Кевин, - жалобно простонал Муирис.
   - Следующего, кто усомнится в моей власти, я убью, или я не Кевин О'Доннел, - рявкнул Австралийская Шляпа.
   - Разумеется, Кевин, - сказал Муирис, в голосе его слышалось облегчение.
   - Его раздеть догола и вывезти на грузовике в обычное место, - приказал Кевин О'Доннел. - Может быть, он выберется, а может быть, и нет. Таково мое решение. Кто-нибудь что-то имеет против?
   Мужчины вокруг не осмелились даже пискнуть.
   Кевин О'Доннел снова обратил свое внимание на Джона.
   - Побережье принадлежит Финн Садал. Не выходи обратно к берегу, иначе будешь убит, как только попадешься на глаза. Ты теперь в Ирландии, и здесь ты и останешься, живой или мертвый.
   Поскольку О'Нейлом для распространения его чумы были
   использованы зараженные деньги, то спасение шведов
   примечательно. Это показывает, что шведы, в сущности,
   черепахи. При первых же признаках опасности они прячут
   свои мягкие части, оставляя для обозрения лишь твердый
   панцирь. Я готов поставить на все, что у меня есть, что
   они выжгли очаги заразы в своих границах. Это надо учесть
   на будущее. Если люди поверят, что Швеция осталась по сути
   незатронутой, вокруг разойдется изрядная доля полезной
   зависти.
   Адам Прескотт
   Енос Ладлоу, председатель Тактического Консультативного Комитета, осторожно положил тонкую папку на стол президента Прескотта и отступил на шаг. Он перевел свое внимание на окна позади президента, где была видна команда садовников, которая перекладывала извлеченные из грунта растения в поддоны, чтобы перевезти их в арендованные Белым Домом сады в Бетесде. Это была регулярная послеполуденная процедура, этакая безумная попытка сохранить свое окружение живым и прекрасным в сердцевине смерти.
   Президент с отвращением уставился на папку, плоскую желтую штуковину, проштампованную Карантинной Службой. Он посмотрел на Ладлоу, толстого, с цветущим лицом мужчину с холодными голубыми глазами и редеющими светлыми волосами.
   - Русские согласны? - спросил Прескотт.
   - Да, сэр. - У Ладлоу был мягкий, почти приторный голос, который жутко не нравился президенту. - Русские - прагматики, если не больше. Спутники подтвердили, что они потеряли Кострому и...
   - Кострому? - Прескотт выглядел испуганным, хотя его проинформировали об этом ранее, как о "возможности". - Разве это не рядом с Москвой?
   - Да, сэр. И они потеряли весь коридор от Магнитогорска до Тюмени. Возможно, что и Свердловск.
   - Какие-нибудь признаки огня?
   - Все еще дымится.
   - Проклятые средства массовой информации по-прежнему называют это Паническим Огнем, - хмыкнул Прескотт.
   - Подходяще, но прискорбно, - вздохнул Ладлоу.
   Президент взглянул на нераскрытую папку, потом снова на своего председателя ТКК.
   - Ваша семья была в Бостоне, не так ли?
   - Брат, его жена и трое детей, сэр. - Голос Ладлоу утратил свою приторность и звучал натянуто.
   - У нас не было выбора. Мы делали то же, что и Швеция... - Прескотт взглянул на папку, - ...и Россия.
   - Я знаю.
   Президент развернул свое кресло и посмотрел в окно на удаляющихся садовников. Он кивнул в их сторону.
   - Обычно я слышу, как они работают. Сегодня они вели себя очень тихо.
   - Каждый чувствует себя виноватым, сэр.
   - Джим говорит, что телевидение до сих пор показывает пожары лишь на расстоянии, - сказал Прескотт.
   - Это может быть ошибкой, сэр. Это оставляет свободу воображению создать свои собственные картины того, что случилось в Бостоне и других городах.
   Президент уставился в окно:
   - Ничего не может быть хуже действительности, Енос. Ничего. - Он снова развернул свое кресло к столу. - Мы стерилизовали деньги и перевезли их туда, где начинаем снимать карантин с банков.
   - Вы уверены, что он заразил только деньги, сэр?
   - До поры до времени. Он сущий дьявол. Послал зараженные деньги благотворительным учреждениям, частным лицам, комитетам, на склады и магазины. "Хэрродс" в Лондоне подтверждает, что они выполнили почти все семьдесят заказов от него на "подарочные упаковки" людям в Ирландии. А ведь зараженные деньги быстро вернулись в оборот.
   - Будет сопротивление использованию бумажных денег, сэр.
   - Я знаю. Я планирую сделать радиопередачу по этому вопросу. У нас нет достаточного количества монет для обеспечения торговли.
   - Каждый ждет, когда свалится и вторая туфля, сэр.
   - И будут продолжать ждать, пока О'Нейл остается на свободе. Вы правы в том, что надо быть осторожным, Енос. Мы знаем лишь ОДИН способ, примененный им. Наши команды представили список почти двухсот способов, какими может быть распространена чума.
   Губы Ладлоу искривились.
   - Две сотни?
   - Зараженные птицы, например, - пояснил Прескотт. - А птицы не регистрируются на границе для обеззараживания. Потом есть метеозонды, патентованные средства... Боже, этот О'Нейл был еще и аптекарем!
   Президент раскрыл лежащую на его столе папку и посмотрел на первую страницу. Немного погодя он вздернул подбородок и сказал:
   - Какое хрупкое вместилище человеческой жизни, эта планета. Все наши яйца в одной корзине.
   - Сэр?
   Президент расправил плечи и вонзил в председателя ТКК непреклонный взгляд.
   - Енос, удостоверься, что это всеобщая миссия. Я хочу, чтобы в каждом из планов участвовали китайские, японские, французские, советские и германские команды, взамен тех подразделений, что посылаем мы. Когда бомбы начнут падать на Рим, спасти положение сможет только чудо!
   - Ответственность будет разделена полностью и поровну, сэр. Они на это не соглашаются. Петр почти в истерике. Он постоянно кричит: "Мы теряем время! Эта штука распространяется, даже когда мы разговариваем! Не теряйте времени!"
   - Был спор?
   - Франция хотела остаться в стороне. Католицизм там еще имеет сильное влияние. К Испании мы даже не рискнули и подступиться.
   - Папа проинформирован?
   - Да, сэр. Радио Ватикана транслирует общее отпущение грехов голосом самого Папы. И они просят слушателей не выключать приемников, чтобы не пропустить важное сообщение.
   - Достаточно ли у нас добровольцев для операции очистки?
   - Да, сэр. После они будут изолированы на Кипре. Там вообще не осталось ни одной живой женщины.
   - Огонь - это самое надежное, - сказал Прескотт. - Огнеметы... Приступ дрожи сотряс его тело.
   - Объединенное командование говорит, что атомные бомбы оставят кольцо СОМНИТЕЛЬНЫХ районов, особенно русские бомбы. - Президент внезапно стукнул кулаком по столу. - Боже! Будь проклят тот день, когда я вошел в этот кабинет!
   - Кто-то должен принимать эти решения, сэр. В этом никто не сомневается.
   Прескотт оскалился на эту банальность и спросил:
   - Как насчет Индии?
   - Пока ни слова, сэр. Но мы послали совместное коммюнике. Если они не ответят через тысячу девятьсот часов, они знают, чего ожидать.
   - Больше нет такой вещи, как исключительный суверенитет, Енос. Если у них есть горячие точки и они не могут доложить о них, мы стерилизуем весь траханый субконтинент!
   - После Рима, сэр. Я уверен, что они поймут.
   - Лучше бы им понять! Есть какие-нибудь хорошие новости?
   - Шри-Ланка чистая, сэр. Ряд островов Полинезии избежал чумы. Даже Кауаи из Гавайского архипелага это сейчас подтвердили. И Аляска - лишь Анкоридж подхватил ее, и там завершено обеззараживание.
   - Обеззараживание, - вздохнул Прескотт. - Для каждого преступления свой собственный эвфемизм, Енос.
   - Да, сэр.
   Прескотт закрыл лежащую на столе папку.
   Ладлоу указал на нее.
   - Сэр, есть кое-что, о чем вы должны узнать, прежде чем войдет Объединенное Командование. Китайцы грозятся достать Индию по-своему. Очевидно, был обмен нотами - отнюдь не дружескими.
   - Русские знают?
   - Они нас и проинформировали. Они посоветовали не соваться, но говорят, что поймут, если мы вмешаемся.
   - Поймут? Какого черта это означает?
   - Они бы предпочли, чтобы руки марали мы, сэр.
   - А как, черт возьми, мы могли бы вмешаться?
   - Можно послать дипломатическую миссию в...
   - Миссию, вот дерьмо!
   - Я подумал, что вам следует знать, сэр.
   - А это не может подождать?
   - Боюсь, что нет, сэр. Саудовцы закрыли свои границы.
   - Нефть?
   - Нефтепроводы остаются открытыми, но паломники в Мекку...
   - О, Христос!
   - Они заражены, сэр. Это точно. Большие контингента из Северной Африки и...
   - Я считал, что мы установили карантин...
   - Не вовремя, сэр. Саудовцам нужна помощь.
   - А что делает Израиль?
   - Их границы по-прежнему закрыты и усиленно патрулируются. Они говорят, что у них все прекрасно.
   - Вы им верите?
   - Нет.
   - Они знают насчет положения дел в Саудовской Аравии?
   - Мы допускаем, что да.
   - Окажите саудовцам любую помощь, какая им только нужна.
   - Сэр, это не совсем то...
   - Я понимаю все сложности! Но мы потеряем Японию, если они не получат нефть, и наши собственные нужды... - Прескотт покачал головой.
   - Еще одна вещь, сэр.
   - Разве уже не достаточно?
   - Сэр, вам лучше знать об этом. Кардиналы проголосовали на телефонном конклаве. Джеймс, кардинал Макинтайр, будет новым Папой, когда... Я хочу сказать, когда Рим...
   - Макинтайр? Эта задница? Вот все-все, что мне требовалось!
   - Это был компромисс, сэр. Мои информаторы...
   - Вы знаете, как Макинтайра называют в Филадельфии? Баптист!
   - Я слыхал, сэр.
   - Он - это бедствие! Церковь его не переживет. - Прескотт вздохнул. Убирайся, Енос. По дороге скажи Сэму, чтобы подождал две минуты, прежде чем впускать сюда Объединенное Командование.
   - Сэр, но кто-то должен приносить вам плохие новости.
   - На сегодня вы мне их принесли более чем достаточно, Енос. Убирайтесь! И две минуты, имейте в виду!
   - Да, сэр.
   Когда председатель ТКК соизволил удалиться, Прескотт снова раскрыл папку и посмотрел на первую страницу.
   - Такое хрупкое, - пробормотал президент.
   Если ты и привел обратно сынов Морны и Семь Армий
   Фианны, ты не развеешь этой печали.
   Отец Майкл Фланнери
   Отлет Команды ДИЦ был назначен на десять часов утра по времени Денвера, но случилась получасовая задержка, пока танки с огнеметами передислоцировались из-за смены направления ветра. Бекетт и трое его товарищей сидели в самолете, слыша гул танков, двигавшихся вдоль периметра аэропорта. Самолет пропах реактивным топливом.
   Принадлежности для полета обеспечил полковник ВВС, проинструктировав Бекетта по радиотелефону.
   - Предполагаю кое-какие изменения и неясности, - предупредил он. Полковник подчеркнуто обращается к Бекетту "майор". Лепиков, услышав ненароком одну из таких бесед, спросил:
   - Скажите мне, Билл, как это врач оказался еще и пилотом ВВС?
   - Мне нужна была вторая специальность на тот случай, если у меня скальпель соскользнет, - ответил Бекетт.
   Это не вызвало у Лепикова ни малейшей улыбки.
   - Думаю, что вы нечто большее, чем кажетесь на первый взгляд.
   - А разве все мы не такие?
   Самолет был модифицированным "Лир" с топливными баками на конце крыла и дополнительными емкостями внутри, что превращало кабину в тесную нору, ограниченную новыми фиберглассовыми стенами. Во время движения самолета было слышно, как плещется горючее в дополнительных баках.
   "Лир" был выбором Бекетта. У него было за плечами двадцать часов полетов на этом типе самолета. Кроме того, он мог управлять еще тремя видами реактивных истребителей, включая старые "Фантомы", которыми Бекетт восторгался, словно подросток гоночными автомобилями. Однажды он пилотировал даже "Мираж" египетских ВВС и говорил, что может показать класс сопровождающему их эскорту французских ВВС.
   Лишние полчаса дали Бекетту время на тщательный осмотр кабины пилота. Он методично обошел ее всю в той манере, которую бы узнала каждая медсестра, видевшая его поведение в операционной.
   Все карты полета на месте.
   Информация о погоде поступает.
   Он заметил, что начальная высота полета будет тридцать пять с половиной тысяч футов, и выругался вполголоса. Бекетт просил для страховки хотя бы пятьдесят.
   Маршрут полета был проложен, по возможности, над слабо заселенными районами, но поворачивал мимо Кливленда и южнее Буффало, потом над Бостоном. Оттуда путь проходил южнее Гренландии и Исландии в Соединенное Королевство. Сопровождающие карантинной службы встретят их у границы Исландии.
   Бекетта предупредили, что эскорт проинструктирован расстрелять "Лир", если тот выйдет за пределы пятимильного коридора.
   Полетное время было оценено примерно в тринадцать часов, что позволит им прибыть в Манчестер около полседьмого утра по местному времени. Намечалось выпустить по "Лиру" ракеты карантинной службы через шесть минут после того, как Бекетт поставит его в конце взлетной полосы в Манчестере. Перед приземлением он, согласно инструкциям, должен слить излишек горючего, используя аварийный клапан, автоматически передающий подтверждающий сигнал карантинщикам.
   - В противном случае вас разнесут в клочья, даже если внутри или рядом с самолетом останутся люди, - предупредил полковник-инструктор.
   Они хотели, чтобы не оставалось ни одного шанса на то, что кто-то захватит самолет и попытается покинуть Англию.
   Когда Бекетт заканчивал осмотр кабины, вперед пролез Хапп и скользнул в правое сиденье.
   - Вы не возражаете, Билл?
   - Только ничего не трогайте.
   Бекетт осмотрел приборы. Он с радостью увидел на панели экран спутниковой навигационной системы. Там была записка от монтажников, содержащая перечень критических отклонений. На более тонкую настройку прибора не было времени.
   Пока тягач с водителем, одетым в скафандр и дышащим воздухом из закрепленных на машине баллонов, занимал исходную позицию, Бекетт автоматически выполнял предполетные процедуры, прокручивая в уме стадии полета: четыре часа тридцать три минуты от Колорадо-Спрингс до Бостона, тринадцать часов пятьдесят семь минут полетного времени до Манчестера двадцать девять минут сверх первоначального графика. Встречный ветер над Атлантикой. Они будут над Бостоном в полшестого вечера. И им следовало иметь двух пилотов в кабине! Бекетт оценивающе взглянул на сидящего рядом Хаппа и отказался от мысли препоручить ему часть взлетных процедур. Тот откровенно нервничал.
   Бекетт вернулся обратно к своим приборам, заверяя себя, что этот самолет ДОЛЖЕН быть летающей моделью "Лир". Это была машина, сложная в управлении и чувствительная к возникающим по вине пилота боковым колебаниям. Ему придется быть начеку каждую минуту взлета и посадки, чтобы избежать "голландского шага", небольшой неприятности, способной заставить их врезаться в землю. Ну что ж, в конце концов, Бекетту уже приходилось пилотировать такие самолеты.
   В наушниках раздалось:
   - Выруливайте на полосу тридцать пять, мистер Бекетт. Ваш взлетный вес двенадцать с половиной тысяч футов.
   Бекетт взял это на заметку и ответил:
   - До свидания, аэродром Петерсон Филд.
   - Счастливого полета, майор.
   Бекетт узнал прозвучавший сверху из башни голос инструктировавшего его полковника.
   Странно, что у этого человека так и не было имени. Масса чудных вещей в этом новом мире.
   - Подключите ваш специальный передатчик, - приказал полковник.
   Бекетт щелкнул красным переключателем на своей панели.
   - Что это? - спросил Хапп.
   - Наш колокольчик прокаженного, - Бекетт взглянул налево, потом направо. - А теперь заткнись, пока я не выведу нас на нужный курс и высоту.
   Когда "Лир" покатился по полосе, набирая скорость, Бекетт увидел огнеметные танки, уже спешившие на место стоянки. Их машине, оставленной на рулежной дорожке, достанется первой, потом вся зона будет омыта пламенем. Бекетт подумал, что огонь несет ощущение очистительной окончательности. Сожженные вещи не имеют привычки воспроизводиться.
   Перед тем, как он достиг Пересечения Турмана на окраине Денвера, к нему присоединился эскорт "Миражей-111". Бекетт покачал крыльями, приветствуя летящих по бокам пилотов. Те показали ему большие пальцы, прежде чем отвалить назад. Один занял позицию прямо позади. Бекетт кивнул сам себе. Он увидел ракеты под распростертыми крыльями. Эти ракеты были основной реальностью в полете. Они настоятельно требовали от Билла Бекетта точной навигации. Его мысли прервало радио с метеосводкой. Встречный ветер над Атлантикой утих, но радоваться этому не стоило.