Херберт Фрэнк. Улей Хелльстрома

   Хелльстром вспомнил об одной мысли, однажды уже мелькнувшей у него в голове: знакомые стены Улья могут сотни раз искрошиться и быть восстановленными, прежде чем Улей не исполнит своего предназначения, и его работники не возьмут контроль над всей поверхностью планеты.
   Что за фантазия! Эти стены, возможно, простоят не более нескольких часов и никогда уже не будут восстановлены.
   Задача установления спокойствия и придании уверенности работникам Улья никогда не казалась ему такой трудной, как сейчас. С неохотой Хелльстром жестом показал Салдо, чтобы тот начал говорить, с отвращением отмечая уверенность, которая ясно читалась в этом молодом человеке, что руководитель Улья разрешит все проблемы.
   - Фэнси выкрала из запасника Улья бридинг-ампулы, - сказал Салдо. - Нет официальной записи...
   - Но почему она их взяла? - перебил его Хелльстром.
   - Чтобы бросить вызов вам, Совету, Улью, - ответил Салдо. Он очевидно полагал, что это глупый вопрос.
   - Мы не должны торопиться с выводами, - заметил Хелльстром.
   - Но она опасна! Она может...
   - Пусть продолжает, не вмешивайтесь в ее действия, - сказал Хелльстром. - Возможно, она на самом деле выражает волю Улья.
   - Пытаясь спариться с этим Перуджи?
   - Почему нет? Много раз мы пользовались этим способом для получения свежей крови из Внешнего мира. Этот дикий Внешний мир преднамеренно выбрал Перуджи для нас. Он - живое доказательство успеха.
   - Успеха какой ценой?
   - Но ведь мы получаем сильных людей, ты знаешь это, мы нуждаемся в притоке новой крови. Возможно, Фэнси лучше любого из нас знает, как бороться с этой угрозой.
   - Я не верю этому! Я думаю, она использует эту болтовню о рое как предлог, чтобы выйти из Улья. Вы ведь знаете, как она любит пищу Чужаков и их удобства.
   - Это возможно, - согласился Хелльстром. - Но почему она хочет покинуть Улей? Я думаю, твое объяснение слишком поверхностно.
   Салдо, казалось, смутился, выслушав этот упрек. На секунду он замолчал.
   - Нильс, я не понимаю, о чем ты говоришь.
   - Я и сам до конца не понимаю этого, но поведение Фэнси нельзя так просто объяснить, как пытаешься ты.
   Салдо вопросительно смотрел на Хелльстрома, будто что-то в нем могло дать ему ключ к пониманию. Что же было известно главному руководителю, чего не знали остальные? Хелльстром был потоком первых колонистов того самого первого, настоящего Улья. Уж не получил ли он особых наставлений от таинственного источника мудрости - о том, что делать в подобного рода кризисах? Внимание Салдо отвлекла деятельность слева от него: чашки с бульоном передвигались чуть вперед на конвейере, когда кто-нибудь брал самую крайнюю в ряду. Вокруг них ели другие работники, не обращая особого внимания на двух руководителей. Это было только естественно - не обращать особого внимания. Химические выделения указывали работникам, принадлежат ли новые посетители Улью или нет. Однако попади сюда Чужак, если работники не увидят его в сопровождении или если эти чуждые выделения не будут надежно скрыты, то незваный посетитель тут же будет отправлен в чан безголосыми работниками, которых беспокоила только необходимость удаления опасной массы протеина. Сейчас поведение всех работников казалось совершенно нормальным, но Салдо в этот момент ощутил то же чувство, что и Хелльстром ранее: Улей ранен, и рана глубокая. Можно было заметить скованность в походке - воинственность.
   - Какие-то неприятности? - с заинтересованностью спросил Салдо.
   "Да какая же сообразительность у этого молодого человека!" - подумал Хелльстром, переполнясь гордостью.
   - Возможно, - ответил Хелльстром. Он повернулся, сделал знак Салдо следовать за ним и направился в коридор. Они свернули в первый же боковой проход и пошли прямо. Они быстро добрались до комнаты самого Хелльстрома. Войдя в нее, Хелльстром указал Салдо на стул, сам же устроился на кровати. "Ах, как же я устал!" - подумал Хелльстром.
   Салдо послушно присел и осмотрелся вокруг. Он и раньше бывал в этой комнате, но при нынешних обстоятельствах это место выглядело очень необычным. Отличие это беспокоило, но он никак не мог точно определить, какое именно. Наконец он осознал, что это отличие заключается в приглушенном шуме, доносящемся из служебного туннеля за задней стеной комнаты. Полностью от шума нельзя было избавиться. Возможно, именно поэтому Хелльстром и отказался переехать в лучшую комнату. И еще в воздухе можно было ощутить слабые запахи тревоги. Все потоки надвигающегося кризиса фокусировались здесь.
   - Да, возникли кое-какие осложнения, о чем никто из нас не знает, сказал Хелльстром, начав с ответа на вопрос, который задал Салдо на пункте питания. - Это наша проблема, Салдо. Произойдут тревожащие нас события, и мы должны быть готовы справляться с ними в нужный срок. Как говорят Чужаки, мы должны свободно свисать. Ты понимаешь?
   - Нет. - Салдо покачал головой. Какие события вы подразумеваете?
   - Если бы я мог описать их, то к ним не подошло бы определение "неизвестное", - ответил Хелльстром печальным голосом. Скосив глаза, держа руки сложенными в замок за головой, Хелльстром бросил быстрый взгляд в сторону Салдо. Этот молодой человек вдруг показался таким же хрупким, как и Улей. Каким образом изобретательность Салдо может предотвратить надвигающуюся на них катастрофу? Салдо было только тридцать четыре года. Образование, полученное в Улье, дало ему показную искушенность в житейских делах, фальшивую суетность, невиданную во Внешнем мире. Наивность Салдо была наивностью Улья. Он не знал, что такое подлинная свобода, которую можно ощутить лишь во Внешнем мире. Он не знал, каково это по-настоящему быть диким. Только через книги и другие атрибуты системы образования Улья Салдо узнавал о безудержном, беспорядочном характере, который имела жизнь дикого общества за стенами Улья. Было бы только время, и Салдо мог получить такой же жизненный опыт, что и Хелльстром. Именно такого типа людей Улей и должен был посылать в кипящий котел дикого человечества. Но многое из того, что он узнает во Внешнем мире, будет являться к нему по ночами кошмарами. Как и любой специалист, отправляющийся во Внешний мир, он будет прятать эти кошмары в непроницаемой оболочке в глубинах своего подсознания.
   "Точно так же, как и я сам окружил стенами самые худшие из своих воспоминаний, - подумал Хелльстром. - Хотя какой смысл отрицать существование подобных воспоминаний, стоя перед чаном? Они украдкой вылезали из неожиданных прорех в созданной защите".
   Считая продолжительное молчание Хелльстрома упреком, Салдо потупил взор.
   - Мы не можем знать обо всех вещах, что могут случиться с нами, но мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Теперь мне понятно это.
   Хелльстрому хотелось выкрикнуть: "Я несовершенен! Я не непобедимый!"
   Но он лишь спросил:
   - Как продвигается "Проект 40"?
   - Откуда вы узнали, что я только интересовался им? - Голос Салдо был наполнен благоговейным ужасом. - Я ведь не упоминал об этом.
   - Все мы - те, кто несет дополнительное бремя ответственности - время от времени интересуемся "Проектом 40", - проворчал Хелльстром. - Ну, так что там?
   - Ничего нового... в самом деле. Да, они строят быстрыми темпами новую модель испытаний, и она...
   - Они изменили свое мнение относительно его перспектив?
   - У них появились новые аргументы, касающиеся генерации сверхвысокой температуры.
   - И это все?
   Салдо изучающе посмотрел на Хелльстрома. Несмотря на очевидную усталость руководителя, оставалось еще одно дело, которое нельзя было не обсудить.
   - Группу гидропоников заметили около часа назад на верхних уровнях, ответил Салдо. - Насколько мы смогли понять, они выражали твердое желание выйти на поверхность.
   Хелльстром сел на кровати в шоке, забыв про усталость.
   - Почему сразу же мне не доложили?
   - Мы сами справились с ситуацией, - ответил Салдо. - Всему виной общее беспокойство. С помощью химических веществ их привели в порядок, и они снова приступили к работе. Я организовал патрулирование во всех галереях, чтобы не допустить повторения подобных волнений. Я действовал неправильно?
   - Нет. - Хелльстром вновь улегся на кровати.
   "Патрулирование! Конечно, только это они и могли сейчас сделать. Но это говорило о том, насколько глубоко был потревожен весь Улей. Фэнси была права: не были приняты во внимание предсказания относительно побуждения к роению во время кризиса, подобного этому".
   - Были ли среди них те, кто способен спариваться? - спросил Хелльстром.
   - Несколько потенциальных, но они...
   - Они роились, - перебил Хелльстром.
   - Нильс! Это же просто несколько работников из...
   - Тем не менее, они роились. Это было в расчетах наших самых первых записей. И ты знаешь об этом. Мы следили за этим и пытались предвидеть начало. И так руководство Улья упустило нужный момент, и мы достигли критического состояния.
   - Нильс, ведь это...
   - Ты собираешься привести цифры. Но дело не только в цифрах. Общая численность населения присутствует в наших расчетах, но тут есть что-то еще. В молодых работниках и потенциальных производителях вдруг обнаруживается стремление покинуть Улей. Они хотят идти своим путем. Это и есть роение.
   - Как мы может предотвратить...
   - Быть может, это не в наших силах.
   - Но сейчас нельзя этого допускать!
   - Да, нельзя. Мы должны сделать все от себя зависящее, чтобы отсрочить роение. В противном случае это означает конец Улью. Нужно увеличить очистную способность фильтров до максимума на несколько часов, а затем перевести в оптимальный режим.
   - Нильс, подозрительный Чужак среди нас может...
   - У нас нет иного выхода. Необходимы чрезвычайные меры. Возможна небольшая прополка населения, если...
   - В чан?
   - Да, если давление станет слишком большим.
   - А эти работники из группы гидропоники...
   - Внимательно следите за ними, - произнес Хелльстром. - И за производителями... даже за Фэнси и ее сестрами. Для роения нужны матки.
   Частные инструкции Дэниэлю Томасу (ДТ) Элдену:
   "Джанверт получил в свое распоряжение специальный номер
   Сигнального Корпуса и код, которые необходимы, чтобы
   связаться с президентом. При любой попытке Джанверта
   позвонить президенту, втайне от всех, вы должны остановить
   его, применив какие угодно для этого средства".
   Перуджи настроил приемник в комнате мотеля на симфоническую музыку, ошибочно предполагая, что это его отвлечет. Снова и снова он мысленно возвращался к той молодой женщине на ферме Хелльстрома.
   "Фэнси".
   Какое странное имя.
   Этот мотель был выбран потому, что задние окна комнаты, которую занимал Перуджи, давали прямой обзор и связь с резервными командами, расположенными на горе Стинс под прикрытием проведения отпусков. Перуджи знал, что достаточно ему только махнуть рукой в этом окне, чтобы тут же напрямую связаться с одной из трех групп. С помощью приемопередатчика они могли общаться между собой ничуть не хуже, как если бы находились в одной комнате.
   Но Перуджи беспокоило то, что он оставил Коротышку Джанверта руководителем этих групп на горе. "Проклятый Мерривейл!"
   Все это ему не нравилось, и, пока за окнами его комнаты сгущались сумерки, Перуджи еще раз обдумал полученные инструкции и сделанные приготовления.
   Стоило ли ограничивать Джанверта прямым приказом:
   "Вы должны предупреждать Центр о намерении предпринять не оговоренные заранее шаги, когда я не могу связаться с вами, находясь на ферме".
   Оговоренные шаги - раз, два и обчелся: поездки в Фостервилль за продуктами питания и визуальные наблюдения за Линкольном Крафтом; смена расположения лагеря при необходимости для поддержания истинности их легенды; сообщения между самими лагерями для передачи объектов наблюдения и обеспечения непрерывности...
   До сих пор Джанверт не давал поводов для недоверия. Его контакты удовлетворяли всем требованиям надежности.
   - Шеф знает, что вы отправляетесь туда без связи?
   - Да.
   - Мне это не нравится.
   - Это уж моя забота, а не твоя, - подчеркнул Перуджи. "Кем этот Джанверт себя вообразил?"
   - Мне бы хотелось самому побывать на ферме, - заметил Джанверт.
   - Ты не должен пытаться это сделать без одобрения Центра и лишь в том случае, если я не выйду на связь в установленное время.
   - Я не сомневаюсь в ваших способностях, - участливо сказал Джанверт. Меня просто беспокоят все темные пятна этого дела. Хелльстром так и пыжится от отсутствия какого бы то ни было уважения к нашим персонам.
   Перуджи подозревал, что Джанверт лишь пытается выказать участие там, где его не было и в помине. Это было излишним.
   - Ферма - моя проблема, - произнес Перуджи. - Твоя же - наблюдать и докладывать.
   - Плохо, что вы будете там без передатчика.
   - Ты по-прежнему не можешь нащупать слабые места в их защите?
   - Если бы я это сделал, сразу бы сообщил вам.
   - Не волнуйся насчет этого. Я знаю, что ты пытаешься.
   - Из строений фермы не доносится ни звука. У них, за стенами, должно быть, какая-то хитрая система глушения. В этой долине множество странных звуков, но ни один из них мы так и Не смогли идентифицировать. В основном от каких-то механизмов и, судя по всему, громоздких. Подозреваю, у них есть оборудование, с помощью которого они вполне могут обнаружить наш зондаж. Сэмпсон и Рио этой ночью перебазируются со своим оборудованием в квадрат Г-6. Они большей частью и занимаются зондированием.
   - Ты остаешься?
   - Да.
   Джанверт принял все необходимые меры предосторожности. Перуджи подумал: "Почему я не доверяю ему? Избавится ли он когда-нибудь от этого подозрения, вызванного насильственной вербовкой?" Перуджи рассердился на себя. Было нелояльно думать подобным образом. Что же в действительности задумал Шеф?
   Эта магнетическая женщина на ферме Хелльстрома - может, она просто дразнила его? Некоторые женщины находили его красивым, а от его тела исходили потоки животной силы, возможно, это и было объяснением случившегося.
   "Глупости! Просто Хелльстром приказал ей!
   Уж не считает ли Шеф Дзулу Перуджи обычным расходуемым материалом?"
   - Вы все еще на связи? - спросил Джанверт.
   - Да! - ответил Перуджи резко и сердито.
   - Откуда у вас взялось предположение, что на этой ферме может быть людей больше, чем видно нам? Туннель?
   - Он... да, но в большей степени от своих внутренних ощущений. Отметь это в передаче, Коротышка. Я хочу, чтобы вы более тщательно наблюдали за их снабжением. Количество и тому подобное. Осторожно, но досконально.
   - Я позабочусь насчет этого. Вы хотите, чтобы я поручил это дело ДТ?
   - Нет. Пошли Ника. Я хочу оценить, насколько людей рассчитаны их пищевые запасы.
   - Хорошо. Шеф сказал вам насчет алмазов для бурения?
   - Да. Их привезли сюда приблизительно в то же время, когда Карлос и Тимьена были здесь.
   - Странно, не так ли?
   - Получается какая-то причудливая картина, - заметил Перуджи. - Но истинную ее природу нам еще нужно разгадать. - Он порылся в своей памяти, пытаясь отыскать настоящую причину того, почему этой кинокомпании могли понадобиться алмазы для бурения. Никакого подходящего объяснения он так и не сумел найти, да и стоило ли вообще ломать голову над подобными вопросами. Более вероятно получить неправильный ответ, чем правильный, и в любом случае он не может быть уверен в нем наверняка.
   - Я согласен, - сказал Джанверт. Что-нибудь еще передать?
   - Нет. - Перуджи выключил связь, уложил прибор в пакет, который спрятал в футляр бритвенного прибора.
   Джанверт был сегодня разговорчивее обычного, и любезность этого маленького ублюдка не могла быть не чем иным, как притворством.
   Лежа в спокойной темноте на постели в мотеле, Перуджи думал над этим. Он знал, что отрезан от всех. Он остался один, лишенный даже защиты со стороны Шефа, и подумал: что же заставляет его продолжать работать на Агентство?
   "Потому что хочу разбогатеть, - сказал он себе. - Стать богаче, чем эта скотина в Совете. И стану, если смогу наложить руки на этот хелльстромовский "Проект 40".
   Из пояснений Нильса Хелльстрома к фильму:
   "На экране аудитория увидит бабочку, вылупляющуюся из
   кокона. Мы увидим много больше, и - в более глубоком
   смысле - мы хотим, чтобы и аудитория видела то, что видим
   мы, подсознательно. Эта бабочка символизирует собой нашу
   собственную длительную борьбу. Эта долго тянущаяся темнота
   человечества, когда дикие воображали, что они
   разговаривали друг с другом. Это метаморфоза,
   трансформация нашего Улья для спасения человечества. Это
   предзнаменование дня, когда появимся мы и покажем нашу
   красоту восхищенной Вселенной".
   - Передатчик у него в наручных часах, - сообщил Салдо. - Мы успели засечь его прежде, чем он его выключил.
   - Прекрасно, - сказал Хелльстром.
   Они стояли в электронном сумраке сарая, на командном посту Службы Безопасности, и окружавшие их люди бесшумно выполняли свою работу с чувством решимости в каждом движении. Ничто не должно пройти через их защиту.
   - Зондаж, который мы засекли, идет со стороны Стинса, - сказал Салдо. Мы определили их нахождение на карте.
   - Превосходно. После неудачи они предприняли новую попытку или же решили успокоиться?
   - Они успокаиваются. Я распорядился послать завтра опытную группу на пикник в тот район. Они будут развлекаться и веселиться, а к ночи подготовят сообщение. Эта группа будет сформирована только из тех, кто имеет богатый опыт жизни среди Чужаков.
   - Не рассчитывай на то, что они много узнают.
   Салдо кивнул в согласии.
   Хелльстром плотно сжал глаза от усталости. Видимо, ему так и не удается хорошо отдохнуть, чтобы как следует прийти в себя. В чем они нуждались - и чего им никогда не достичь, это как отправить Перуджи паковать чемоданы, ответив на все его вопросы, при этом на самом деле так и не ответив ни на один из них. Эти таинственные, прощупывающие вопросы о металлургии и новых изобретениях раздражали Хелльстрома. "Что общего между ними и "Проектом 40"? Новые изобретения - да, возможно. Но вот металлургия?" Хелльстром решил сообщить об этом вопросе в лабораторию при первой же возможности.
   Говорят специалисты Улья:
   "Как же примитивны и как же далеко отстали от нас
   психологи из дикого Внешнего мира".
   Перуджи воспринял царапанье возле двери как часть своего сна. Это был пес из его детства, приглашающий его вставать и идти завтракать. Добрый старый Дэнни. Перуджи видел во сне его широкую уродливую морду, челюсти с капающей слюной. И в то же время он понимал, что находится в постели, одетый в пижаму, как обычно. Внезапно что-то щелкнуло в его памяти. Этот пес ведь давным-давно умер! Он тут же проснулся, пытаясь понять всеми своими чувствами, откуда исходит опасность.
   Царапающие звуки возобновились.
   Он вытащил из-под подушки тяжелый автоматический пистолет, встал и направился к двери, ступая босыми ногами по холодному полу. Стоя с оружием наизготовку, он толкнул дверь, не снимая цепочки.
   Ночной свет за дверью отбрасывал желтый отблеск на Фэнси, которая стояла перед ним, укутавшись во что-то пушистое, темное и объемистое. Левой рукой она придерживала велосипед.
   Перуджи закрыл дверь, снял цепочку и широко распахнул дверь. Он понимался, что выглядит странным, стоя в своей пижаме и с большим пистолетом в руке, но он ощущал острую необходимость завести ее в комнату.
   Его охватила радостное возбуждение. Они прислали эту кошечку, чтобы скомпрометировать его, да? Но он вытащил одну из них наружу с этой проклятой фермы!
   Фэнси молча вошла, ведя за руль велосипед. Она прислонила его к стене, когда Перуджи закрывал дверь. А повернувшись к ней лицом, он увидел, что она стала снимать верхнюю одежду, длинную меховую накидку. Она отбросила ее на руль велосипеда, оставшись в тонком белом халате, который был на ней, когда он в последний раз ее видел. Она пристально и даже чуть насмешливо смотрела на него.
   "Сперва поразвлечься что ли? - задал себе вопрос Перуджи. - Или дело прежде всего? - Его рука, держащая рукоять пистолета, стала липкой от пота. - Сексуальная сучка!"
   Он подошел к окну рядом с дверью, отодвинул занавеску и посмотрел наружу. Подозрительных личностей не было. Перуджи подошел к заднему окну, выходящему на площадку для парковки машин, и посмотрел в направлении горы. Тоже ни одного постороннего. Никого. "Сколько, Бога ради, сейчас времени? И почему она молчит?" Он подошел к ночному столику и поднял часы: 1:28.
   Фэнси с легкой улыбкой следила за его действиями. Чужаки всегда такие странные создания. А этот казался еще более странным, чем другие. Их тела говорили им, что надо делать, а они не слушались этих требований. Ну ладно, она-то пришла сюда подготовленной.
   Перуджи взглянул на нее со своего места у стола. Руки ее были сжаты в кулаки, но, по-видимому, она пришла безоружной. Он засунул пистолет в ящик стола. "Может, она молчит из-за того, что комнату прослушивается? Нет, это исключено! - Перуджи тщательно проверил комнату и был уверен, что комната чиста. Он передвигался осторожно, стараясь не поворачиваться к ней спиной. - Почему она приехала на велосипеде? И в меховой накидке? - Перуджи подумал, не могли он растревожить ночных наблюдателей на горе. - Да нет еще. Сперва - развлечемся".
   Фэнси подняла левую руку, словно прочитала его мысли, расстегнула пуговицы и сбросила халат с плеч. Она стояла обнаженная, ее чувственное тело заставляло сердце Перуджи бешено биться. На ногах ее были сандалии, и она сбросила их, взметнув вверх облачко пыли, собравшейся на них по дороге в город.
   У Перуджи загорелись глаза. Он облизнул губы и произнес:
   - А ты ничего!
   Так же молча Фэнси приблизилась к нему, протянула руки и схватила его за голые руки. Его левую руку что-то укололо, когда она прикоснулась к ней, и он почувствовал внезапно резкий и тяжелый запах мускуса. Он отпрянул в испуге и взглянул на место укола, увидев крошечную, телесного цвета ампулу под ее указательным пальцем, острие которой упиралось в его кожу. Охваченный паникой, он понимал, что должен оттолкнуть ее от себя и звать на помощь, но мускулы отказывались повиноваться приказам его мозга, и оцепенение распространилось по всему его телу. Взгляд его оторвался от ампулы и переместился на твердые груди Фэнси, темные соски, напрягшиеся от возбуждения.
   Будто туман поднимался вверх от его чресел, растворяя его волю, пока он не забыл обо всем, кроме женщины, прижавшейся к нему, давящей на него с неожиданной силой, заставившей его упасть спиной на постель.
   И только теперь Фэнси заговорила:
   - Ты хочешь совокупиться со мной? Это хорошо.
   Из Руководства по Улью:
   "Главной целью процесса социализации должно быть
   создание широчайшей терпимости к разнообразию общественных
   компонентов".
   - Фэнси исчезла! - воскликнул Салдо.
   Он пришел в комнату Хелльстрома, быстро спустившись по коридорам и галереям, в которых ни на секунду не приостанавливалась деятельность, не обращая на переполох, который вызывал среди работников Улья его бег.
   Хелльстром выпрямился на постели, потом потер заспанные глаза и встряхнул головой, окончательно просыпаясь. Впервые за последние дни он крепко поспал и хорошенько отдохнул перед завтрашним противостоянием с Перуджи и теми, кого он представлял, кто оказывал на Улей давление.
   "Фэнси исчезла!"
   Хелльстром бросил испытывающий взгляд на испуганное лицо Салдо.
   - Одна?
   - Да.
   Хелльстром облегченно вздохнул.
   - Каким образом она выбралась из Улья? И где она?
   - Она воспользовалась ложным аварийный вентилятором, который находится в скале в северной части периметра. Она уехала на велосипеде.
   - А где была охрана?
   - Она вырубила их, вколов им снотворное.
   - Но посты Службы Безопасности?
   - Она обошла их, - признался Салдо. - Очевидно, она и до этого пользовалась этим путем. Она вошла под деревья, обходя все наши детекторы.
   "Разумеется, - подумал Хелльстром. - Велосипед. Почему велосипед? И куда она поехала на нем?
   - Где она взяла велосипед? - спросил он.
   - Это тот самый, что мы отобрали у Чужака, Депо.
   - Как так? Почему его еще не разобрали на части для нужд Улья?
   - Несколько инженеров исследовали его - подумывали создать собственную модель, чтобы ускорить доставку материалов на нижних уровнях.
   - В каком направлении она поехала? - Хелльстром встал с постели. "Сколько сейчас времени?" - подумал он и бросил взгляд на хрустальные настенные часы: 3:51 ночи.
   - По-видимому, она направилась к Палмерскому мосту. Следы ведут туда.
   "Значит, в город. Почему?"
   - Охранники, которых она вырубила, сказали, что она была в одежде Чужаков, - сказал Салдо. Из костюмерной сообщили, что пропало меховое пальто. Она опять побывала на складах Улья. Мы еще не знаем точно, что она взяла.
   - Сколько прошло времени с момента, когда она уехала? - спросил Хелльстром. Он сунул ноги в сандалии производства Улья и потянулся за халатом. Было прохладно, но он знал, что это ощущение было вызвано только его собственным пониженным метаболизмом.
   - Почти четыре часа, - ответил Салдо. - Охранники находились без сознания длительное время. - Он потер заживающую рану на щеке. - Я уверен, что она направилась в город. Два химика-следопыта шли по ее следам так долго, как позволяла осторожность. Следы ее вели к городу, когда они уже не посмели идти дальше.
   - Перуджи, - сказал Хелльстром.
   - Она отправилась спариваться с Перуджи.