Страница:
— Угадал.
— И опять по твоей инициативе?
— Да.
— Что же было не так на этот раз? Теперь-то ты не могла бы сказать, что вы с ним родились и выросли в разных мирах.
— Разумеется, нет, — холодно ответила Карен. — Правда в том, что Барни хотел сделать из меня образцовую домохозяйку и мать, а у меня были другие планы. Мы развелись мирно и остались друзьями. Сейчас он снова женат, у него трое детей.
— А ты усердно зарабатываешь свой первый миллион, — насмешливо подсказал Джон.
— И что в этом плохого? — огрызнулась Карен.
— Да ничего, пожалуй, если только это и есть твоя цель в жизни. Значит, деньги — это все, что тебе сейчас нужно, Карен?
— И еще немного уважения. Но главное — деньги, которые я зарабатываю сама.
— Восхитительно! Вот она, воистину независимая женщина! Смею полагать, сейчас ты живешь одна.
— Правильно полагаешь.
— Но любовник у тебя конечно же есть. Ты никогда не была склонна к воздержанию.
— Ты тоже, — парировала она. Джон рассмеялся.
— В точку! И с кем же ты спишь — с этим своим партнером по фирме? Как там его… С Винсентом?
— Я не намерена отвечать на вопросы, о моей личной жизни, — ледяным тоном отрезала Карен.
— Сынок, ты что же, допрашиваешь нашу гостью? — спросила Луиза, возникнув, словно тень, за спиной Карен.
Наклонившись, она поставила на столик поднос, на котором красовался изящный кофейный сервиз — белоснежный кофейник, три такие же чашечки на блюдцах и кувшинчик со сливками. Хрустальная сахарница искрилась в ярком свете солнца.
— Дорогая, не обращайте внимания на Джона, — усевшись между ними, продолжала Луиза. — Все юристы одинаковы — обожают устраивать людям, пусть даже невиновным, допрос третьей степени. Мне порой становится жаль тех несчастных свидетелей, которых Джон вызывает на перекрестный допрос.
— Так он занимается уголовными делами? — опешив, пробормотала Карен. Она-то предполагала, что Джон пошел по стопам отца и стал юристом в семейной компании.
— Да, и уже обрел известность, — с гордостью подтвердила Луиза. — Верно ведь, мой милый?
— В последнее время я добился кое-каких скромных успехов.
— Кто бы говорил о скромности! — Луиза рассмеялась. — Карен, какой кофе вы предпочитаете?
— Э-э-э… со сливками и с одним кусочком сахару, — рассеянно отозвалась Карен, едва не добавив «как Джон». Господи, она сама не своя!..
— Кстати, матушка, спешу тебя успокоить, небрежно вставил Джон, пока Луиза разливала кофе. — Я согласен на то, чтобы Карен занялась организацией свадьбы. Разговор с ней убедил меня, что она и вправду профессионал высочайшего класса. Уверен, она справится с работой на «отлично». Что касается контракта и ее гонорара, я займусь этим сам. Надеюсь, Карен, у вас есть офис? А визитная карточка?
Карен ужаснулась при мысли, что Джон может появиться в ее офисе, но что она могла сделать? Тем более в присутствии Луизы.
— Разумеется, у меня есть офис, — холодно подтвердила она. — Наша фирма снимает апартаменты на бульваре Сепульведа. И, само собой, у меня есть визитная карточка.
— Само собой, — повторил Джон таким тоном, что Карен метнула на него испепеляющий взгляд.
Увы, из-за темных очков он не достиг цели, ну да это легко исправить! Сняв очки, Карен сунула их в сумочку и достала из бокового кармашка три визитные карточки. Одну она протянула Луизе, две другие — Джону.
— Вы могли бы дать мою карточку и своей невесте, — с приторной улыбкой посоветовала она. — Луиза, вы, кажется, говорили, что до свадьбы осталось два с небольшим месяца, а невеста большую часть этого времени проведет в поездке. Это так?
— Да, Лори принимает деятельное участие в работе одной из благотворительных организаций. Ее кузен там всем заправляет. К сожалению, их поездка в Венесуэлу была назначена до того, как Джон сделал предложение Лори, и она не хочет подводить родственника.
— Весьма похвально, — пробормотала Карен, подумав, что такое поведение все же не типично для девушки, которая вот-вот выйдет замуж. — Что ж, тогда времени у нас остается совсем немного. Мне нужно поскорее встретиться с невестой и обсудить все детали предстоящей церемонии.
— Я скажу Лори, чтобы она позвонила вам сегодня же вечером, — предложил Джон. — В какое время ей лучше всего позвонить?
— До половины девятого.
— Собираетесь куда-то уходить?
По воскресеньям Карен предпочитала сидеть дома. Ей нравилось свернуться калачиком в кресле перед телевизором и смотреть старые фильмы, которые начинали показывать в половине десятого. Сегодня как раз должен был идти один из самых любимых ее фильмов. Однако в голосе Джона прозвучала язвительная нотка, и это вынудило Карен солгать.
— Собираюсь, — подтвердила она не моргнув глазом и снова одарила его приторно-светской улыбкой.
— Какое-нибудь грандиозное мероприятие?
— Да нет, просто встречаюсь с другом.
— И кто же он такой, ваш друг?
— Джон! — укорила Луиза и бросила на Карен виновато-беспомощный взгляд. — Теперь понимаете, что я имела в виду? Эти мне юристы!..
— Да я просто хотел поддержать разговор, с самым невинным видом отозвался Джон.
Карен прекрасно знала, что он лжет. Джон намеренно старался вывести ее из себя — и ему это вполне удавалось. Только он об этом ни за что не узнает!..
— Ничего страшного, Луиза, — притворно легкомысленным тоном заверила Карен. — Я не против ответить на этот вопрос. Эдвард — художник, — продолжала она, обращаясь уже к Джону. — Мы познакомились на званом ужине… ммм… примерно полгода назад. И с тех пор встречаемся.
На самом деле Карен знала Эдварда всего три месяца — просто ей казалось, что уже прошло полгода. Эдвард был воплощением всех качеств, которые привлекали ее в мужчине, — высокий, темноволосый, симпатичный, а также умный и начитанный. Да и в постели был куда как хорош.
Беда только, что Карен поднадоела его тщеславность, да к тому же Эдвард все чаше заводил разговор о том, что не прочь остепениться и передать по наследству свои «совершенные» гены. Карен собиралась на будущей неделе порвать с ним, но сейчас передумала. Эдварда лучше подержать при себе, пока Джон благополучно не женится и вновь не исчезнет из ее жизни — на сей раз уже навсегда.
Карен твердо была уверена, что больше не любит Джона, хотя физически ее, увы, по-прежнему влекло к нему. Стоило ей взглянуть на Джона, как ее бросало в жар. Карен подозревала, что Джон чувствует то же самое: оттого-то он так язвительно выпытывал подробности ее личной жизни.
— А где вы познакомились с Лори? — спросила она, решив побить Джона его же оружием, то есть сунуть нос в его личную жизнь.
— Точно не помню. Кажется, на каком-то благотворительном балу, который она же и организовала.
— Похоже, она много занимается благотворительностью.
— Так оно и есть.
Это значило, что у неведомой Лори нет нужды зарабатывать на жизнь. Ясное дело — богатенькая наследница. Впрочем, иного Карен не ожидала. Джон с младых ногтей вращается именно в таких кругах.
— Сколько ей лет?
— Двадцать два.
Молоденькая. Карен так и думала.
— Блондинка?
— Угу.
И опять она угадала. Джон часто говорил ей, что обожает блондинок.
— Не сомневаюсь, что она хорошенькая.
— Еще какая!
— Лори будет просто очаровательной невестой, — с теплотой в голосе вставила Луиза. — Как жаль, что ее мать не дожила до того, чтобы увидеть свою дочь в подвенечном платье! Поверите ли, Карен, мы с матерью Лори когда-то учились в одной школе. К несчастью, она умерла, когда Лори была еще ребенком. Отец Лори — Оливер Шерман. Вы наверняка слышали о нем.
Кто же не слышал? Сенатор Оливер Шерман был поистине знаменитой личностью, к тому же до неприличия богат. Да, на этой свадьбе соберутся сливки общества, подумала Карен, Винсент будет просто в восторге.
В доме зазвонил телефон. Джон вышел с террасы, не закрыв за собой застекленные двери, и до Карен донеслись обрывки его разговора.
— Замечательно… Нет, я правда буду очень рад… Хорошо, Лори… До встречи, милая.
Через минуту Джон быстрым шагом вернулся к столу.
— Это Лори, — сообщил он матери. — Ей стало немного лучше, и она попросила, чтобы я навестил ее. Я не мог отказать — ведь через неделю она уезжает. Извини, матушка, что не смогу остаться на ланч, но ведь вы с Карен чудесно проведете время вместе, составляя план самой грандиозной свадьбы сезона.
— Что верно, то верно, — согласилась Луиза, улыбнувшись Карен.
Та попыталась улыбнуться в ответ, но без особого успеха. Она все еще не могла оправиться от потрясения, которое испытала, услышав, как Джон назвал свою невесту «милая». Это нежное словцо слишком живо напомнило Карен о том, как она впервые оказалась в объятиях Джона и он впервые назвал ее своей милой — дорогой, любимой, единственной…
А теперь… теперь он спешит к другой девушке, которую зовет милой, и наверняка они проведут весь день в постели, наслаждаясь друг другом в бурных, неистовых, нежных ласках. О, Карен слишком хорошо помнила, как умеют ласкать его сильные, горячие руки…
У нее вдруг закружилась голова, все тело охватила непонятная слабость. Она приподнялась со стула — и поспешно ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
Луиза обеспокоенно взглянула на нее.
— Что с вами, Карен? Вы так побледнели!
— Я…
Больше Карен ничего не успела сказать.
Глава 5
— И опять по твоей инициативе?
— Да.
— Что же было не так на этот раз? Теперь-то ты не могла бы сказать, что вы с ним родились и выросли в разных мирах.
— Разумеется, нет, — холодно ответила Карен. — Правда в том, что Барни хотел сделать из меня образцовую домохозяйку и мать, а у меня были другие планы. Мы развелись мирно и остались друзьями. Сейчас он снова женат, у него трое детей.
— А ты усердно зарабатываешь свой первый миллион, — насмешливо подсказал Джон.
— И что в этом плохого? — огрызнулась Карен.
— Да ничего, пожалуй, если только это и есть твоя цель в жизни. Значит, деньги — это все, что тебе сейчас нужно, Карен?
— И еще немного уважения. Но главное — деньги, которые я зарабатываю сама.
— Восхитительно! Вот она, воистину независимая женщина! Смею полагать, сейчас ты живешь одна.
— Правильно полагаешь.
— Но любовник у тебя конечно же есть. Ты никогда не была склонна к воздержанию.
— Ты тоже, — парировала она. Джон рассмеялся.
— В точку! И с кем же ты спишь — с этим своим партнером по фирме? Как там его… С Винсентом?
— Я не намерена отвечать на вопросы, о моей личной жизни, — ледяным тоном отрезала Карен.
— Сынок, ты что же, допрашиваешь нашу гостью? — спросила Луиза, возникнув, словно тень, за спиной Карен.
Наклонившись, она поставила на столик поднос, на котором красовался изящный кофейный сервиз — белоснежный кофейник, три такие же чашечки на блюдцах и кувшинчик со сливками. Хрустальная сахарница искрилась в ярком свете солнца.
— Дорогая, не обращайте внимания на Джона, — усевшись между ними, продолжала Луиза. — Все юристы одинаковы — обожают устраивать людям, пусть даже невиновным, допрос третьей степени. Мне порой становится жаль тех несчастных свидетелей, которых Джон вызывает на перекрестный допрос.
— Так он занимается уголовными делами? — опешив, пробормотала Карен. Она-то предполагала, что Джон пошел по стопам отца и стал юристом в семейной компании.
— Да, и уже обрел известность, — с гордостью подтвердила Луиза. — Верно ведь, мой милый?
— В последнее время я добился кое-каких скромных успехов.
— Кто бы говорил о скромности! — Луиза рассмеялась. — Карен, какой кофе вы предпочитаете?
— Э-э-э… со сливками и с одним кусочком сахару, — рассеянно отозвалась Карен, едва не добавив «как Джон». Господи, она сама не своя!..
— Кстати, матушка, спешу тебя успокоить, небрежно вставил Джон, пока Луиза разливала кофе. — Я согласен на то, чтобы Карен занялась организацией свадьбы. Разговор с ней убедил меня, что она и вправду профессионал высочайшего класса. Уверен, она справится с работой на «отлично». Что касается контракта и ее гонорара, я займусь этим сам. Надеюсь, Карен, у вас есть офис? А визитная карточка?
Карен ужаснулась при мысли, что Джон может появиться в ее офисе, но что она могла сделать? Тем более в присутствии Луизы.
— Разумеется, у меня есть офис, — холодно подтвердила она. — Наша фирма снимает апартаменты на бульваре Сепульведа. И, само собой, у меня есть визитная карточка.
— Само собой, — повторил Джон таким тоном, что Карен метнула на него испепеляющий взгляд.
Увы, из-за темных очков он не достиг цели, ну да это легко исправить! Сняв очки, Карен сунула их в сумочку и достала из бокового кармашка три визитные карточки. Одну она протянула Луизе, две другие — Джону.
— Вы могли бы дать мою карточку и своей невесте, — с приторной улыбкой посоветовала она. — Луиза, вы, кажется, говорили, что до свадьбы осталось два с небольшим месяца, а невеста большую часть этого времени проведет в поездке. Это так?
— Да, Лори принимает деятельное участие в работе одной из благотворительных организаций. Ее кузен там всем заправляет. К сожалению, их поездка в Венесуэлу была назначена до того, как Джон сделал предложение Лори, и она не хочет подводить родственника.
— Весьма похвально, — пробормотала Карен, подумав, что такое поведение все же не типично для девушки, которая вот-вот выйдет замуж. — Что ж, тогда времени у нас остается совсем немного. Мне нужно поскорее встретиться с невестой и обсудить все детали предстоящей церемонии.
— Я скажу Лори, чтобы она позвонила вам сегодня же вечером, — предложил Джон. — В какое время ей лучше всего позвонить?
— До половины девятого.
— Собираетесь куда-то уходить?
По воскресеньям Карен предпочитала сидеть дома. Ей нравилось свернуться калачиком в кресле перед телевизором и смотреть старые фильмы, которые начинали показывать в половине десятого. Сегодня как раз должен был идти один из самых любимых ее фильмов. Однако в голосе Джона прозвучала язвительная нотка, и это вынудило Карен солгать.
— Собираюсь, — подтвердила она не моргнув глазом и снова одарила его приторно-светской улыбкой.
— Какое-нибудь грандиозное мероприятие?
— Да нет, просто встречаюсь с другом.
— И кто же он такой, ваш друг?
— Джон! — укорила Луиза и бросила на Карен виновато-беспомощный взгляд. — Теперь понимаете, что я имела в виду? Эти мне юристы!..
— Да я просто хотел поддержать разговор, с самым невинным видом отозвался Джон.
Карен прекрасно знала, что он лжет. Джон намеренно старался вывести ее из себя — и ему это вполне удавалось. Только он об этом ни за что не узнает!..
— Ничего страшного, Луиза, — притворно легкомысленным тоном заверила Карен. — Я не против ответить на этот вопрос. Эдвард — художник, — продолжала она, обращаясь уже к Джону. — Мы познакомились на званом ужине… ммм… примерно полгода назад. И с тех пор встречаемся.
На самом деле Карен знала Эдварда всего три месяца — просто ей казалось, что уже прошло полгода. Эдвард был воплощением всех качеств, которые привлекали ее в мужчине, — высокий, темноволосый, симпатичный, а также умный и начитанный. Да и в постели был куда как хорош.
Беда только, что Карен поднадоела его тщеславность, да к тому же Эдвард все чаше заводил разговор о том, что не прочь остепениться и передать по наследству свои «совершенные» гены. Карен собиралась на будущей неделе порвать с ним, но сейчас передумала. Эдварда лучше подержать при себе, пока Джон благополучно не женится и вновь не исчезнет из ее жизни — на сей раз уже навсегда.
Карен твердо была уверена, что больше не любит Джона, хотя физически ее, увы, по-прежнему влекло к нему. Стоило ей взглянуть на Джона, как ее бросало в жар. Карен подозревала, что Джон чувствует то же самое: оттого-то он так язвительно выпытывал подробности ее личной жизни.
— А где вы познакомились с Лори? — спросила она, решив побить Джона его же оружием, то есть сунуть нос в его личную жизнь.
— Точно не помню. Кажется, на каком-то благотворительном балу, который она же и организовала.
— Похоже, она много занимается благотворительностью.
— Так оно и есть.
Это значило, что у неведомой Лори нет нужды зарабатывать на жизнь. Ясное дело — богатенькая наследница. Впрочем, иного Карен не ожидала. Джон с младых ногтей вращается именно в таких кругах.
— Сколько ей лет?
— Двадцать два.
Молоденькая. Карен так и думала.
— Блондинка?
— Угу.
И опять она угадала. Джон часто говорил ей, что обожает блондинок.
— Не сомневаюсь, что она хорошенькая.
— Еще какая!
— Лори будет просто очаровательной невестой, — с теплотой в голосе вставила Луиза. — Как жаль, что ее мать не дожила до того, чтобы увидеть свою дочь в подвенечном платье! Поверите ли, Карен, мы с матерью Лори когда-то учились в одной школе. К несчастью, она умерла, когда Лори была еще ребенком. Отец Лори — Оливер Шерман. Вы наверняка слышали о нем.
Кто же не слышал? Сенатор Оливер Шерман был поистине знаменитой личностью, к тому же до неприличия богат. Да, на этой свадьбе соберутся сливки общества, подумала Карен, Винсент будет просто в восторге.
В доме зазвонил телефон. Джон вышел с террасы, не закрыв за собой застекленные двери, и до Карен донеслись обрывки его разговора.
— Замечательно… Нет, я правда буду очень рад… Хорошо, Лори… До встречи, милая.
Через минуту Джон быстрым шагом вернулся к столу.
— Это Лори, — сообщил он матери. — Ей стало немного лучше, и она попросила, чтобы я навестил ее. Я не мог отказать — ведь через неделю она уезжает. Извини, матушка, что не смогу остаться на ланч, но ведь вы с Карен чудесно проведете время вместе, составляя план самой грандиозной свадьбы сезона.
— Что верно, то верно, — согласилась Луиза, улыбнувшись Карен.
Та попыталась улыбнуться в ответ, но без особого успеха. Она все еще не могла оправиться от потрясения, которое испытала, услышав, как Джон назвал свою невесту «милая». Это нежное словцо слишком живо напомнило Карен о том, как она впервые оказалась в объятиях Джона и он впервые назвал ее своей милой — дорогой, любимой, единственной…
А теперь… теперь он спешит к другой девушке, которую зовет милой, и наверняка они проведут весь день в постели, наслаждаясь друг другом в бурных, неистовых, нежных ласках. О, Карен слишком хорошо помнила, как умеют ласкать его сильные, горячие руки…
У нее вдруг закружилась голова, все тело охватила непонятная слабость. Она приподнялась со стула — и поспешно ухватилась за край стола, чтобы не упасть.
Луиза обеспокоенно взглянула на нее.
— Что с вами, Карен? Вы так побледнели!
— Я…
Больше Карен ничего не успела сказать.
Глава 5
Потом она удивлялась, что потеряла сознание внезапно и резко. С ней такого никогда прежде не случалось, и она всегда думала, что в обморок падают медленно, словно уплывая в темноту. На деле все произошло совсем иначе. Миг — и она провалилась в бездну небытия.
И не почувствовала, как Джон успел подхватить ее на руки, не дав ей упасть на каменный пол террасы, не увидела, какой болью исказилось его лицо, когда он крепко прижал ее к себе и унес в дом.
Карен ничего не видела, не слышала и не ощущала — до того мгновения, когда пришла в себя на огромном мягком диване и увидела склонившегося над ней Джона.
— Тебе лучше? — взволнованно спросил он. Карен заглянула в его удивительные ярко-синие глаза и подумала — как хорошо, что он наконец снял эти треклятые очки! Всего лишь одно краткое, безрассудное мгновение она молча наслаждалась тревогой, исказившей черты лица Джона, заботой и нежностью, которые прозвучали в его голосе.
Потом реальность вступила в свои права, и все встало на места. Карен сдвинула брови, вспоминая, что случилось.
— Я упала в обморок. — пробормотала она, не веря собственным словам.
Джон, сидевший на краю дивана, выпрямился и едва заметно сухо усмехнулся.
— Удивительно, правда? — вполголоса проронил он. — Ты, оказывается, все-таки живой человек.
Прежний язвительный тон привел Карен в чувство не хуже нашатырного спирта. Подумать только, до чего она дошла — свалилась в обморок точно нервная барышня! Как же это глупо… и бессмысленно.
Злясь на себя, Карен резко села и сбросила ноги с дивана, едва не задев Джона. Тот успел отшатнуться и вскочил.
— Ты что это творишь?! — воскликнул он, сердито сверкнув глазами. — Тебе надо полежать, слышишь? Матушка сейчас звонит своему врачу.
— Мне не нужен врач! — горячо возразила Карен и, чтобы доказать это, встала.
И тут же поняла, что совершила ошибку: у нее подкосились ноги, в ушах тоненько зазвенело. Джон крепко взял ее за плечи и заставил сесть.
— Ради Бога, Карен, уймись и хотя бы посиди! — Он уселся в ближайшее к дивану кресло и укоризненно покачал головой, словно упрекал не в меру расшалившегося ребенка. — Ты ведь потеряла сознание у нас на глазах. По-твоему, это пустяки? Мы просто обязаны показать тебя врачу.
— Говорю же, мне не нужен врач! — упорствовала Карен. — Подумаешь, самый обыкновенный обморок!
— Ты сама только что намекнула, что прежде этого с тобой не случалось.
— Ну… просто прежде я никогда не выходила из дому, не позавтракав.
— Ха! — только и ответил Джон. — Судя по тому, сколько ты весишь, тебе частенько доводилось пропускать и завтраки, и обеды.
Карен одарила его уничтожающим взглядом.
— Хочешь сказать, что я чересчур худая? Он пожал плечами.
— Я не намерен спорить о том, сколько должна весить женщина. Просто тебе, с моей точки зрения, не помешало бы прибавить пару фунтов.
— Да неужели? Должно быть, я тебе больше нравилась, когда была толстушкой!
— Ты никогда не была толстушкой. Кругленькой — может быть, но уж вовсе не толстой.
— Значит, ты — единственный во всем семействе Каррадин, кто так думал! — огрызнулась Карен.
Джон открыл было рот… но промолчал, потому что в комнату со стаканом воды вошла Луиза. Вид у нее был не на шутку обеспокоенный.
— Врача нет дома, — сообщила она и, вручив Карен стакан с водой, присела на край дивана и озабоченно вгляделась в лицо гостьи. — Вы все еще очень бледны. Может быть, Джон отвезет вас в клинику?
— Нет, не стоит. — Карен покачала головой и сделала глоток воды. — Со мной уже все в порядке. Я только что созналась Джону, что сделала глупость — забыла позавтракать. Если бы я могла что-нибудь съесть…
Луиза всплеснула руками.
— Дорогая моя, что же вы не сказали об этом раньше?! Я не стала бы ждать ланча, а принесла вам с кофе что-нибудь перекусить. Сейчас же пойду и приготовлю вам сандвич. Тереса купила превосходный салат и ветчину. Посидите пока здесь, дорогая моя, и ради всего святого даже не думайте вставать!
С этими словами Луиза поспешно удалилась. Карен стала даже раздражать ее чрезмерная заботливость. К новой Луизе, дружелюбной и внимательной, нужно было еще привыкнуть!
— И вовсе незачем так кривиться, — резко бросил Джон. — Она просто хочет тебе помочь. Карен тяжело вздохнула.
— Да, я знаю, только…
— Только ты никогда не думала, что она на такое способна?
Она молча кивнула, и Джон помрачнел.
— Это правда, когда-то матушка была махровой эгоисткой. И к тому же ужасно высокомерной особой. Дедушка сильно ее избаловал, а потом его примеру последовал мой папа. Знаешь, он ведь обожал ее, был готов выполнить любую ее прихоть… Впрочем, с последней вашей встречи матушка очень изменилась. Ей за эти годы слишком много довелось пережить. Ты, наверное, уже знаешь, что папа умер? Об этом писали во всех газетах.
— Знаю.
— Все было совсем не так, как описывалось в статьях. Его борьба с болезнью была долгой… и очень мучительной.
Сердце Карен болезненно сжалось. Отец Джона был честным и достойным человеком. Он просто не заслужил медленной и страшной смерти. В отличие от Луизы он никогда не осуждал беспородную простушку Кэрри, никогда не давал ей понять, что она — не более чем грязь под ногами Каррадинов. Не зря, наверное, Джон величал мать слегка иронически «матушкой», а отца неизменно звал почти по-детски «папой».
На минуту Джон умолк, видимо, как и Карен, погрузившись в воспоминания.
— Наверное, смерть любимого человека всегда приносит перемены, — наконец отрывисто проговорил он. — Впрочем, кое в чем матушка не изменилась. Она все так же обожает безупречный внешний вид и хорошие манеры.
— Полагаю, Лори получила у нее по этим предметам высшие оценки, — чуть язвительно отозвалась Карен.
Джон встрепенулся.
— О черт! Лори! Я совсем о ней забыл. Надо позвонить ей и предупредить, что я приеду позже.
— Не стоит, — торопливо сказала Карен. — Почему бы тебе просто не поехать к ней? Здесь тебе сейчас больше делать нечего.
Джон колебался, и его красивое лицо исказила странная, напряженная гримаса.
С чего бы это? — удивилась Карен. Я могла бы побиться об заклад, что Джон только и мечтает поскорее избавиться от моего общества.
— Если тебя все еще беспокоит мой обморок, — продолжала она, — право слово, не стоит. Состояние моего здоровья тебя совершенно не касается. Во всяком случае, до тех пор, пока я не подписала контракт на организацию твоей свадьбы. Вот потом, если пожелаешь, сможешь уложить меня в постель хоть на неделю.
Джон едва заметно изогнул бровь — и лишь тогда Карен сообразила, что сказала двусмысленность. Тем не менее она не отвела взгляд, и, хотя сердце ее бешено застучало, лицо даже не дрогнуло. Ни за что на свете она больше не даст себя смутить!
— Что ж, — сухо проронил Джон, — если ты так настаиваешь… Я скажу Лори, чтобы она позвонила тебе сегодня вечером, не позднее половины девятого. А завтра загляну к тебе в офис… около полудня, идет?
— Это обязательно? — Карен поморщилась. — Я знаю, что ты не надуешь меня с деньгами, ты знаешь, что я исполню все, что отмени потребуется, так к чему лишняя волокита? Все деловые вопросы мы могли бы обговорить и как-нибудь позже.
— Почему ты не хочешь, чтобы я заехал к тебе в офис? Просто так или есть какая-нибудь причина?
В голосе Джона прозвучал такой цинично-откровенный намек, что Карен едва не застонала. Значит, он не поверил, что Винсент не мой любовник. Он считает, должно быть, что я сделала карьеру, торгуя своим телом, и до сих пор расплачиваюсь с Винсентом натурой.
— Нет никакой причины, — ледяным тоном ответила Карен. — Я просто не хотела, чтобы ты себя утруждал. Преуспевающий адвокат наверняка должен быть очень занятым.
— Но не настолько, чтобы не позаботиться об успехе собственной свадьбы. Я хотел бы взглянуть на рекомендательные письма, о которых ты упоминала, а заодно и просмотреть фотографии. Потом, если все будет так, как ты сказала, мы могли бы вместе пообедать… и поговорить.
У Карен перехватило дыхание, но она всеми силами постаралась сохранить спокойствие.
— Благодарю, — все так же холодно отозвалась она, — но так вести дела не в моих правилах.
— Что, Винсенту не понравится, если я приглашу тебя на ланч?
— Винсенту это безразлично, зато Лори и впрямь может не понравиться.
Джон рассмеялся.
— Сомневаюсь! У нас с Лори не те отношения.
— Не те — это какие же?
— Не собственнические.
— Да неужели? И какие же у вас отношения?
— Прочные. Те, что основаны не на мимолетной страсти, а на общности интересов.
— По-моему, это довольно скучно.
— Вовсе нет. Мы с Лори с удовольствием проводим время вместе, но отнюдь не спешим при каждой встрече срывать друг с друга одежду.
Карен передернуло при этом намеке на то, какой страстью дышали когда-то ее отношения с Джоном. Стоило им тогда остаться наедине — и тела их сами собой сплетались в неистовых объятиях. Порой они и раздеться-то не успевали.
— Это вовсе не значит, что нам с Лори плохо в постели, — продолжил Джон, и в его синих глазах появился злой, опасный блеск. — Вовсе нет. Так что можешь без опаски принимать мое приглашение на ланч. Обещаю, что не стану совращать тебя прямо на ресторанном столике!
При этих словах Карен наконец вспыхнула, живо вспомнив, как нечто подобное и вправду произошло между ними — правда, не в ресторане, а в городских апартаментах Персивала Каррадина. Ни прежде, ни после того она никогда не испытывала такой жгучей, всепоглощающей страсти.
Она смотрела на Джона и чувствовала, как к щекам все интенсивнее приливает предательский румянец.
— Завтра в полдень, — бросил он, сверля ее гневным взглядом прищуренных глаз. — Смотри, не забудь!
И, круто развернувшись, вышел вон из комнаты.
Минуту спустя хлопнула входная дверь, почти сразу же взревел мотор «крайслера».
Ошеломленная Карен все еще сидела на краю дивана, когда в комнату вернулась Луиза.
— Неужели Джон уехал, даже не попрощавшись?! — с обидой воскликнула она.
Карен почему-то вдруг захотелось загладить грубый поступок Джона.
— Он… он просил, чтобы я попрощалась с вами за него, — неловко солгала она. — Он вспомнил о Лори и сказал, что должен спешить.
Луизу, судя по всему, успокоило это наспех придуманное оправдание.
— Да, конечно… впрочем, ему и так нечего было здесь делать. В устройстве свадеб мужчины совершенно бесполезны. Все, что можно с ними сделать, — сказать, что нужно надеть, и подтолкнуть в направлении церкви. А впрочем, что бы мы делали без них, верно? — добавила она с мягкой улыбкой.
— Э-э-э… да, пожалуй… Спасибо, — поблагодарила Карен, когда Луиза протянула ей тарелку, на которой красовались аппетитные треугольнички сандвичей.
Карен выбрала сандвич, откусила — и лишь тогда сообразила, что, объясняя свой обморок, отчасти говорила правду. Сегодня она и вправду забыла позавтракать — слишком увлеклась, доводя до совершенства свой внешний вид.
Луиза между тем уселась в то самое кресло, с которого недавно вскочил Джон.
— Дорогая моя, — неуверенно начала она, — касательно вашего обморока… Не подумайте, что это праздное любопытство, но… э-э-э… вы случайно не ждете прибавления семейства?
Карен от неожиданности едва не подавилась сандвичем. Наконец ей удалось откашляться и успокоиться — по крайней мере, внешне.
— Что вы, Луиза, — выдавила она, — что вы! Вовсе нет!
И ни за что, могла бы добавить Карен. Она неизменно заботилась о том, чтобы такое с ней больше не случилось. Никогда.
Луиза понимающе кивнула.
— Что ж, хорошо. Вы уж не обижайтесь на меня, дорогая. В наши дни незамужние женщины частенько обзаводятся детьми — это считается в порядке вещей. Вы сказали, что у вас есть друг, вот я и подумала, что… — Она виновато улыбнулась. — Впрочем, он, наверное, зрелый мужчина и знает, как уберечь партнершу от нежелательной беременности.
— Да, наверное, — пробормотала Карен, подумав, что в этом вопросе Эдвард беспечен, как подросток. Если бы не ее бдительность…
— Я спросила об этом потому, — продолжала Луиза, — что сама частенько падала в обморок в начале каждой своей беременности.
— Каждой? — Карен озадаченно сдвинула брови. — Но я думала, что…
— Да, — Луиза кивнула, — Джон — мой единственный ребенок. До его появления на свет у меня было несколько выкидышей. После рождения Джона врачи запретили мне иметь еще детей — что поделать, пришлось послушаться. И очень жаль, — мягко добавила она, — потому что ребенок не должен быть единственным в семье.
— Потому что вырастет испорченным?
— Нет, что вы! Джон вовсе не испорчен! горячо возразила Луиза. — Его никогда не баловали. Персивал растил его в строгости. К несчастью, мой муж всегда слишком многого требовал от бедного мальчика. Джон должен был быть первым во всем — в учебе, в спорте, даже в играх с товарищами. Если прибавить к этому, что у Джона такой же сильный характер, как у отца, — совсем неудивительно, что стряслось такое несчастье.
— Несчастье? — слабым голосом повторила Карен.
Луиза медленно и грустно покачала головой.
— Я не люблю вспоминать то время. Слишком уж это тяжело. Достаточно сказать, что, когда Джон уехал из дому и поселился в университетском кампусе, он взбунтовался. Помимо всего прочего он завел себе совершенно неподходящую подружку, а когда та забеременела — решил, что бросит университет и женится на ней.
— И… и что же случилось потом? — пробормотала Карен.
— У нее случился выкидыш. Как раз в день свадьбы. Позже Персивал позаботился, чтобы этот брак признали недействительным. Ох, не стоило мне все это вам рассказывать, но отчего-то мне кажется, что я могу быть с вами откровенной. Вы ведь не возражаете, правда?
Не находя слов, Карен лишь молча кивнула.
Луиза тяжело вздохнула.
— Я твержу себе, что все обернулось к лучшему, особенно теперь, когда Джон и Лори собираются пожениться, но порой… порой я с тревогой вспоминаю о той бедной девочке. Я плохо с ней обращалась и теперь сожалею об этом. От души надеюсь, что и для нее все обернулось к лучшему.
В комнате воцарилась неловкая тишина. Карен молчала, раздираемая бурей противоречивых чувств. Ей отчаянно хотелось сказать Луизе правду, сказать, что она и есть та самая «бедная девочка», — но такое признание не привело бы ни к чему хорошему. Луиза смутилась бы и огорчилась, а Джон… Джон пришел бы в ярость. И Винсент тоже.
А сама Карен? Что ощутила бы она?
Облегчение?
Смехотворная мысль! Ничто не в силах облегчить тяжесть того, что произошло с ней в тот день. Тогда не просто погиб ее не рожденный ребенок — погибла часть ее души.
И все же Карен приятно было слышать, что Луиза сожалеет о том, как обращалась с ней. Джон оказался прав — его мать и в самом деле сильно изменилась.
— Впрочем, меня тревожила не только участь той девушки, — продолжила Луиза, и Карен насторожилась. — Меня беспокоил Джон. После этой истории он стал сам не свой. Он потерял интерес к учебе и едва нашел в себе силы сдать экзамены. По правде говоря, я уж боялась, что он никогда больше не полюбит и не женится. Наконец он снова стал встречаться с девушками, но все это были случайные, а главное недолговечные увлечения… И вот он познакомился с Лори. — Луиза радостно улыбнулась. — Она подходит Джону как нельзя лучше. Они чудесно поладили. Между ними до сих пор не случалось ни одной ссоры. Впрочем, это и неудивительно — ведь Лори очень, очень славная. На нее просто невозможно сердиться. И самое главное — ей нужно то же, что и Джону. Семья. Вот почему они решили поскорее пожениться. Лори не нужна блестящая карьера — она просто хочет быть женой Джона и матерью его детей. Лори просто обожает детей.
Карен заставила себя доесть сандвич, хотя он показался ей безвкусным как бумага.
— Извините, дорогая моя, — огорченно сказала Луиза. — Мне не следовало забивать вам голову нашими семейными делами.
И не почувствовала, как Джон успел подхватить ее на руки, не дав ей упасть на каменный пол террасы, не увидела, какой болью исказилось его лицо, когда он крепко прижал ее к себе и унес в дом.
Карен ничего не видела, не слышала и не ощущала — до того мгновения, когда пришла в себя на огромном мягком диване и увидела склонившегося над ней Джона.
— Тебе лучше? — взволнованно спросил он. Карен заглянула в его удивительные ярко-синие глаза и подумала — как хорошо, что он наконец снял эти треклятые очки! Всего лишь одно краткое, безрассудное мгновение она молча наслаждалась тревогой, исказившей черты лица Джона, заботой и нежностью, которые прозвучали в его голосе.
Потом реальность вступила в свои права, и все встало на места. Карен сдвинула брови, вспоминая, что случилось.
— Я упала в обморок. — пробормотала она, не веря собственным словам.
Джон, сидевший на краю дивана, выпрямился и едва заметно сухо усмехнулся.
— Удивительно, правда? — вполголоса проронил он. — Ты, оказывается, все-таки живой человек.
Прежний язвительный тон привел Карен в чувство не хуже нашатырного спирта. Подумать только, до чего она дошла — свалилась в обморок точно нервная барышня! Как же это глупо… и бессмысленно.
Злясь на себя, Карен резко села и сбросила ноги с дивана, едва не задев Джона. Тот успел отшатнуться и вскочил.
— Ты что это творишь?! — воскликнул он, сердито сверкнув глазами. — Тебе надо полежать, слышишь? Матушка сейчас звонит своему врачу.
— Мне не нужен врач! — горячо возразила Карен и, чтобы доказать это, встала.
И тут же поняла, что совершила ошибку: у нее подкосились ноги, в ушах тоненько зазвенело. Джон крепко взял ее за плечи и заставил сесть.
— Ради Бога, Карен, уймись и хотя бы посиди! — Он уселся в ближайшее к дивану кресло и укоризненно покачал головой, словно упрекал не в меру расшалившегося ребенка. — Ты ведь потеряла сознание у нас на глазах. По-твоему, это пустяки? Мы просто обязаны показать тебя врачу.
— Говорю же, мне не нужен врач! — упорствовала Карен. — Подумаешь, самый обыкновенный обморок!
— Ты сама только что намекнула, что прежде этого с тобой не случалось.
— Ну… просто прежде я никогда не выходила из дому, не позавтракав.
— Ха! — только и ответил Джон. — Судя по тому, сколько ты весишь, тебе частенько доводилось пропускать и завтраки, и обеды.
Карен одарила его уничтожающим взглядом.
— Хочешь сказать, что я чересчур худая? Он пожал плечами.
— Я не намерен спорить о том, сколько должна весить женщина. Просто тебе, с моей точки зрения, не помешало бы прибавить пару фунтов.
— Да неужели? Должно быть, я тебе больше нравилась, когда была толстушкой!
— Ты никогда не была толстушкой. Кругленькой — может быть, но уж вовсе не толстой.
— Значит, ты — единственный во всем семействе Каррадин, кто так думал! — огрызнулась Карен.
Джон открыл было рот… но промолчал, потому что в комнату со стаканом воды вошла Луиза. Вид у нее был не на шутку обеспокоенный.
— Врача нет дома, — сообщила она и, вручив Карен стакан с водой, присела на край дивана и озабоченно вгляделась в лицо гостьи. — Вы все еще очень бледны. Может быть, Джон отвезет вас в клинику?
— Нет, не стоит. — Карен покачала головой и сделала глоток воды. — Со мной уже все в порядке. Я только что созналась Джону, что сделала глупость — забыла позавтракать. Если бы я могла что-нибудь съесть…
Луиза всплеснула руками.
— Дорогая моя, что же вы не сказали об этом раньше?! Я не стала бы ждать ланча, а принесла вам с кофе что-нибудь перекусить. Сейчас же пойду и приготовлю вам сандвич. Тереса купила превосходный салат и ветчину. Посидите пока здесь, дорогая моя, и ради всего святого даже не думайте вставать!
С этими словами Луиза поспешно удалилась. Карен стала даже раздражать ее чрезмерная заботливость. К новой Луизе, дружелюбной и внимательной, нужно было еще привыкнуть!
— И вовсе незачем так кривиться, — резко бросил Джон. — Она просто хочет тебе помочь. Карен тяжело вздохнула.
— Да, я знаю, только…
— Только ты никогда не думала, что она на такое способна?
Она молча кивнула, и Джон помрачнел.
— Это правда, когда-то матушка была махровой эгоисткой. И к тому же ужасно высокомерной особой. Дедушка сильно ее избаловал, а потом его примеру последовал мой папа. Знаешь, он ведь обожал ее, был готов выполнить любую ее прихоть… Впрочем, с последней вашей встречи матушка очень изменилась. Ей за эти годы слишком много довелось пережить. Ты, наверное, уже знаешь, что папа умер? Об этом писали во всех газетах.
— Знаю.
— Все было совсем не так, как описывалось в статьях. Его борьба с болезнью была долгой… и очень мучительной.
Сердце Карен болезненно сжалось. Отец Джона был честным и достойным человеком. Он просто не заслужил медленной и страшной смерти. В отличие от Луизы он никогда не осуждал беспородную простушку Кэрри, никогда не давал ей понять, что она — не более чем грязь под ногами Каррадинов. Не зря, наверное, Джон величал мать слегка иронически «матушкой», а отца неизменно звал почти по-детски «папой».
На минуту Джон умолк, видимо, как и Карен, погрузившись в воспоминания.
— Наверное, смерть любимого человека всегда приносит перемены, — наконец отрывисто проговорил он. — Впрочем, кое в чем матушка не изменилась. Она все так же обожает безупречный внешний вид и хорошие манеры.
— Полагаю, Лори получила у нее по этим предметам высшие оценки, — чуть язвительно отозвалась Карен.
Джон встрепенулся.
— О черт! Лори! Я совсем о ней забыл. Надо позвонить ей и предупредить, что я приеду позже.
— Не стоит, — торопливо сказала Карен. — Почему бы тебе просто не поехать к ней? Здесь тебе сейчас больше делать нечего.
Джон колебался, и его красивое лицо исказила странная, напряженная гримаса.
С чего бы это? — удивилась Карен. Я могла бы побиться об заклад, что Джон только и мечтает поскорее избавиться от моего общества.
— Если тебя все еще беспокоит мой обморок, — продолжала она, — право слово, не стоит. Состояние моего здоровья тебя совершенно не касается. Во всяком случае, до тех пор, пока я не подписала контракт на организацию твоей свадьбы. Вот потом, если пожелаешь, сможешь уложить меня в постель хоть на неделю.
Джон едва заметно изогнул бровь — и лишь тогда Карен сообразила, что сказала двусмысленность. Тем не менее она не отвела взгляд, и, хотя сердце ее бешено застучало, лицо даже не дрогнуло. Ни за что на свете она больше не даст себя смутить!
— Что ж, — сухо проронил Джон, — если ты так настаиваешь… Я скажу Лори, чтобы она позвонила тебе сегодня вечером, не позднее половины девятого. А завтра загляну к тебе в офис… около полудня, идет?
— Это обязательно? — Карен поморщилась. — Я знаю, что ты не надуешь меня с деньгами, ты знаешь, что я исполню все, что отмени потребуется, так к чему лишняя волокита? Все деловые вопросы мы могли бы обговорить и как-нибудь позже.
— Почему ты не хочешь, чтобы я заехал к тебе в офис? Просто так или есть какая-нибудь причина?
В голосе Джона прозвучал такой цинично-откровенный намек, что Карен едва не застонала. Значит, он не поверил, что Винсент не мой любовник. Он считает, должно быть, что я сделала карьеру, торгуя своим телом, и до сих пор расплачиваюсь с Винсентом натурой.
— Нет никакой причины, — ледяным тоном ответила Карен. — Я просто не хотела, чтобы ты себя утруждал. Преуспевающий адвокат наверняка должен быть очень занятым.
— Но не настолько, чтобы не позаботиться об успехе собственной свадьбы. Я хотел бы взглянуть на рекомендательные письма, о которых ты упоминала, а заодно и просмотреть фотографии. Потом, если все будет так, как ты сказала, мы могли бы вместе пообедать… и поговорить.
У Карен перехватило дыхание, но она всеми силами постаралась сохранить спокойствие.
— Благодарю, — все так же холодно отозвалась она, — но так вести дела не в моих правилах.
— Что, Винсенту не понравится, если я приглашу тебя на ланч?
— Винсенту это безразлично, зато Лори и впрямь может не понравиться.
Джон рассмеялся.
— Сомневаюсь! У нас с Лори не те отношения.
— Не те — это какие же?
— Не собственнические.
— Да неужели? И какие же у вас отношения?
— Прочные. Те, что основаны не на мимолетной страсти, а на общности интересов.
— По-моему, это довольно скучно.
— Вовсе нет. Мы с Лори с удовольствием проводим время вместе, но отнюдь не спешим при каждой встрече срывать друг с друга одежду.
Карен передернуло при этом намеке на то, какой страстью дышали когда-то ее отношения с Джоном. Стоило им тогда остаться наедине — и тела их сами собой сплетались в неистовых объятиях. Порой они и раздеться-то не успевали.
— Это вовсе не значит, что нам с Лори плохо в постели, — продолжил Джон, и в его синих глазах появился злой, опасный блеск. — Вовсе нет. Так что можешь без опаски принимать мое приглашение на ланч. Обещаю, что не стану совращать тебя прямо на ресторанном столике!
При этих словах Карен наконец вспыхнула, живо вспомнив, как нечто подобное и вправду произошло между ними — правда, не в ресторане, а в городских апартаментах Персивала Каррадина. Ни прежде, ни после того она никогда не испытывала такой жгучей, всепоглощающей страсти.
Она смотрела на Джона и чувствовала, как к щекам все интенсивнее приливает предательский румянец.
— Завтра в полдень, — бросил он, сверля ее гневным взглядом прищуренных глаз. — Смотри, не забудь!
И, круто развернувшись, вышел вон из комнаты.
Минуту спустя хлопнула входная дверь, почти сразу же взревел мотор «крайслера».
Ошеломленная Карен все еще сидела на краю дивана, когда в комнату вернулась Луиза.
— Неужели Джон уехал, даже не попрощавшись?! — с обидой воскликнула она.
Карен почему-то вдруг захотелось загладить грубый поступок Джона.
— Он… он просил, чтобы я попрощалась с вами за него, — неловко солгала она. — Он вспомнил о Лори и сказал, что должен спешить.
Луизу, судя по всему, успокоило это наспех придуманное оправдание.
— Да, конечно… впрочем, ему и так нечего было здесь делать. В устройстве свадеб мужчины совершенно бесполезны. Все, что можно с ними сделать, — сказать, что нужно надеть, и подтолкнуть в направлении церкви. А впрочем, что бы мы делали без них, верно? — добавила она с мягкой улыбкой.
— Э-э-э… да, пожалуй… Спасибо, — поблагодарила Карен, когда Луиза протянула ей тарелку, на которой красовались аппетитные треугольнички сандвичей.
Карен выбрала сандвич, откусила — и лишь тогда сообразила, что, объясняя свой обморок, отчасти говорила правду. Сегодня она и вправду забыла позавтракать — слишком увлеклась, доводя до совершенства свой внешний вид.
Луиза между тем уселась в то самое кресло, с которого недавно вскочил Джон.
— Дорогая моя, — неуверенно начала она, — касательно вашего обморока… Не подумайте, что это праздное любопытство, но… э-э-э… вы случайно не ждете прибавления семейства?
Карен от неожиданности едва не подавилась сандвичем. Наконец ей удалось откашляться и успокоиться — по крайней мере, внешне.
— Что вы, Луиза, — выдавила она, — что вы! Вовсе нет!
И ни за что, могла бы добавить Карен. Она неизменно заботилась о том, чтобы такое с ней больше не случилось. Никогда.
Луиза понимающе кивнула.
— Что ж, хорошо. Вы уж не обижайтесь на меня, дорогая. В наши дни незамужние женщины частенько обзаводятся детьми — это считается в порядке вещей. Вы сказали, что у вас есть друг, вот я и подумала, что… — Она виновато улыбнулась. — Впрочем, он, наверное, зрелый мужчина и знает, как уберечь партнершу от нежелательной беременности.
— Да, наверное, — пробормотала Карен, подумав, что в этом вопросе Эдвард беспечен, как подросток. Если бы не ее бдительность…
— Я спросила об этом потому, — продолжала Луиза, — что сама частенько падала в обморок в начале каждой своей беременности.
— Каждой? — Карен озадаченно сдвинула брови. — Но я думала, что…
— Да, — Луиза кивнула, — Джон — мой единственный ребенок. До его появления на свет у меня было несколько выкидышей. После рождения Джона врачи запретили мне иметь еще детей — что поделать, пришлось послушаться. И очень жаль, — мягко добавила она, — потому что ребенок не должен быть единственным в семье.
— Потому что вырастет испорченным?
— Нет, что вы! Джон вовсе не испорчен! горячо возразила Луиза. — Его никогда не баловали. Персивал растил его в строгости. К несчастью, мой муж всегда слишком многого требовал от бедного мальчика. Джон должен был быть первым во всем — в учебе, в спорте, даже в играх с товарищами. Если прибавить к этому, что у Джона такой же сильный характер, как у отца, — совсем неудивительно, что стряслось такое несчастье.
— Несчастье? — слабым голосом повторила Карен.
Луиза медленно и грустно покачала головой.
— Я не люблю вспоминать то время. Слишком уж это тяжело. Достаточно сказать, что, когда Джон уехал из дому и поселился в университетском кампусе, он взбунтовался. Помимо всего прочего он завел себе совершенно неподходящую подружку, а когда та забеременела — решил, что бросит университет и женится на ней.
— И… и что же случилось потом? — пробормотала Карен.
— У нее случился выкидыш. Как раз в день свадьбы. Позже Персивал позаботился, чтобы этот брак признали недействительным. Ох, не стоило мне все это вам рассказывать, но отчего-то мне кажется, что я могу быть с вами откровенной. Вы ведь не возражаете, правда?
Не находя слов, Карен лишь молча кивнула.
Луиза тяжело вздохнула.
— Я твержу себе, что все обернулось к лучшему, особенно теперь, когда Джон и Лори собираются пожениться, но порой… порой я с тревогой вспоминаю о той бедной девочке. Я плохо с ней обращалась и теперь сожалею об этом. От души надеюсь, что и для нее все обернулось к лучшему.
В комнате воцарилась неловкая тишина. Карен молчала, раздираемая бурей противоречивых чувств. Ей отчаянно хотелось сказать Луизе правду, сказать, что она и есть та самая «бедная девочка», — но такое признание не привело бы ни к чему хорошему. Луиза смутилась бы и огорчилась, а Джон… Джон пришел бы в ярость. И Винсент тоже.
А сама Карен? Что ощутила бы она?
Облегчение?
Смехотворная мысль! Ничто не в силах облегчить тяжесть того, что произошло с ней в тот день. Тогда не просто погиб ее не рожденный ребенок — погибла часть ее души.
И все же Карен приятно было слышать, что Луиза сожалеет о том, как обращалась с ней. Джон оказался прав — его мать и в самом деле сильно изменилась.
— Впрочем, меня тревожила не только участь той девушки, — продолжила Луиза, и Карен насторожилась. — Меня беспокоил Джон. После этой истории он стал сам не свой. Он потерял интерес к учебе и едва нашел в себе силы сдать экзамены. По правде говоря, я уж боялась, что он никогда больше не полюбит и не женится. Наконец он снова стал встречаться с девушками, но все это были случайные, а главное недолговечные увлечения… И вот он познакомился с Лори. — Луиза радостно улыбнулась. — Она подходит Джону как нельзя лучше. Они чудесно поладили. Между ними до сих пор не случалось ни одной ссоры. Впрочем, это и неудивительно — ведь Лори очень, очень славная. На нее просто невозможно сердиться. И самое главное — ей нужно то же, что и Джону. Семья. Вот почему они решили поскорее пожениться. Лори не нужна блестящая карьера — она просто хочет быть женой Джона и матерью его детей. Лори просто обожает детей.
Карен заставила себя доесть сандвич, хотя он показался ей безвкусным как бумага.
— Извините, дорогая моя, — огорченно сказала Луиза. — Мне не следовало забивать вам голову нашими семейными делами.