Страница:
Он доехал до дома, повернулся в седле, чтобы посмотреть вниз на долину и расположенную там деревню, и увидел, как из таверны вышла женщина, направляющаяся в гору. Сэйт презрительно скривил губы. Бесси не могла дождаться и уже шла к нему. «Не сделал ли я ошибку, согласившись купить ее документы и взять на себя ответственность за нее?»
Два года будут очень длинными. Он и пытался обманывать себя, что ему нравится служанка Бэттла, на самом деле все обстояло иначе.
Никогда он больше не допустит в свое сердце женщину, нежные чувства делают мужчину слабым и неспособным ничего добиться.
Охотник слегка подстегнул жеребца.
Он будет с ней хорошо обращаться, обеспечивать едой днем и согревать ночью. Они расстанутся, когда посчитают нужным.
Сэйт остановился перед узкой верандой, построенной вдоль всего дома. Слез с лошади, привязал ее под навесом. Дом показался ему достаточно прочным. Но прежде чем уплатить за него приличную сумму, доставшуюся ему нелегко, он решил хорошенько осмотреть все. Сэйт медленно обошел дом, проверив, хорошо ли законопачены окна. Местами между бревен были зазоры, но эти мелочи легко устранимы. Крыша тоже оказалась в приличном состоянии и не очень старой. Он удовлетворенно хмыкнул, взошел на крыльцо и открыл тяжелую дверь. Внутри было темно и Сэйт, направившись открыть ставни, споткнулся о стул.
Когда они распахнулись, в большой комнате значительно посветлело. Первым делом он присел у добротного камина и разжег огонь: «Если труба плохая, всю зиму будешь дрожать от холода и нет смысла покупать дом».
Сэйт встал, почистил колени. В камине затрещали дрова и далеко в трубу взметнулись языки пламени, тяга была хорошая. А теперь он осмотрит все остальное.
В доме был крепкий пол, состоящий из широких дубовых досок, хорошо подогнанных друг к другу. Снизу не будет доступа холоду, от которого мерзнут ноги. В комнате стояла обычная мебель, как и у большинства в этих краях. Она не была самодельной и выглядела достаточно красиво. На креслах-качалках лежали яркие подушки.
– Старики любили комфорт.
Затем он открыл дверь в маленькую спальню, в которой помещались большая кровать, стол и гардероб, а приличных размеров зеркало было вделано прямо в дверь.
Покатая кровать оказалась почти не видной под ярким покрывалом, наброшенным на перьевой матрас.
– Вот и кровать для Бесси, – пробормотал он себе под нос.
Сэйт вернулся в большую комнату. Острая боль сожаления пронзила его: именно о таком доме он мечтал для Джулианы. Охотник бросился в кресло, ругая себя:
– К черту ее!
Неожиданно он почувствовал, что не может здесь больше находиться. Казалось, кто-то смеялся над ним:
– Сумасшедший! Дурень! – ругая себя, он подошел, открыл дверь и попятился.
На верхней ступеньке сидел старый индеец, его костлявые плечи покрывало ярко-красное одеяло. Сэйт уставился на него в изумлении. «Старик не простой индеец. В его жилах течет кровь вождей», – решил он.
– Что-нибудь ищешь здесь, старый воин? – спокойно спросил он неожиданного гостя.
Не изменив позы, индеец после минутного молчания, произнес:
– Я – Немас, и никого не ищу, а здесь часто сижу, восхищаясь природой.
Сэйт вышел на крыльцо и сел недалеко от индейца, смотрящего вдаль.
– Хочу купить этот дом. Отсюда открывается красивый вид, – показывая рукой на долину, сказал охотник.
Выражение лица старика нисколько не изменилось, прежним спокойным голосом он заметил:
– Будем соседями.
Стараясь скрыть удивление, Сэйт осмотрелся. «Если индеец всего лишь приманка, а другие ожидают момента в лесной прохладе, чтобы вонзить в него свои стрелы, а мое ружье осталось лежать в комнате на столе?» Он заставил себя заговорить:
– Я не думал, что здесь расположился ваш лагерь.
Индеец ответил довольно двусмысленно, в его словах прозвучало предостережение:
– Это не совсем лагерь. Я на земле своего друга, со мной только несколько моих сородичей.
– Я так понимаю, что друг, о котором ты говоришь, белый.
– Да, это Джон Немет. Он и его жена – мои хорошие друзья, – старик продолжал смотреть на долину.
– Я видел Немета сегодня утром, в таверне, – у него появилось странное желание узнать об этом человеке побольше, – это его жена продает пироги?
– Да. Она и Юли пекут их.
– Юли? – охотник удивленно взглянул на старика. – Кто это?
– Его сестра. Тоже мой друг.
В голосе индейца появились теплые нотки.
– Ах, да, – Сэйт мысленно связал воедино два имени. Ему говорили, что эту женщину прозвали Чертовкой. – Откуда родом твой друг?
Индеец перевел на него взгляд:
– Он не говорил, я не спрашивал. Здесь никто не задает такие вопросы. Он хороший человек, этого мне достаточно.
Сэйт уныло улыбнулся. Ему дали понять, что о Немете он лишнего не услышит.
По-прежнему из леса доносилось пение птиц, никакого нападения не последовало, и Сэйт позволил себе расслабиться, лениво подставляя лицо под лучи солнца. От индейца не исходило никакой опасности, и он оставался сидеть, прикрыв глаза. Немас снова заговорил:
– Не так давно в долине было много индейцев. Мы охотились в лесах, возделывали землю. Наши люди были независимые и смелые. Потом сюда пришли белокожие с длинными ружьями. Со своей жадностью, болезнями и огненной водой они изменили нашу жизнь. Что нельзя было сделать силой, они купили за огненную воду. За шесть лун индейцев в долине не стало.
Сэйт молчал. Ему нечего было сказать в защиту своих соотечественников. Он понимал, что старику надо выговориться. Немас с горечью продолжил:
– Хотя моих братьев оттесняют все дальше и дальше на запад, они очень злятся, что чужеземцы захватили их землю. Скоро остановятся и не пойдут дальше. Недалеко время, когда опять начнется война между индейцами и белокожими.
Говорил ли старик со знанием дела или ему только хотелось надеяться на это? Из его слов выходило, что он тоже имеет обиду на белых.
Сэйт скептически ответил:
– Ты сможешь это доказать или это предположения?
Немас ответил раздраженным тоном:
– А ты посмотри вокруг и увидишь. Несколько месяцев поблизости не было индейцев, кроме стариков, женщин и детей. Все воины в Канаде. Я боюсь, скоро мы увидим новые скальпы на их поясах.
Сэйт стал вспоминать. Всего несколько месяцев назад закончилась война. Он не забыл леденящие душу крики наступающих индейцев и напряженное ожидание того, что они где-то здесь, в лесу. Охотник вздохнул и встал.
– Старый воин, – он прямо посмотрел в глаза Немаса, – думаю, ты ошибаешься. Недавно я сражался с твоими соплеменниками, и я не хочу больше этого.
Немас слегка поднял голову:
– Мое племя не воевало с белокожими.
В его словах прозвучал укор.
– Извини. Я хотел сказать – вообще с индейцами.
Реакции не последовало, и он некстати представился:
– Меня зовут Сэйт Магрудер.
Немас кивнул:
– Я собираюсь сейчас в деревню, у меня там дело. Всегда буду рад тебе.
Черные, как угли, глаза старика слегка смягчились.
– Немас придет в гости, а ты навестишь меня и Джона Немета.
Солнце садилось, когда Сэйт подъехал к таверне. Было время ужина. Он вошел в помещение, три женщины торопились накрыть столы: сейчас нахлынут посетители. Он выбрал себе место в углу и сел. Бесси торопливо подошла к нему и с нетерпением спросила:
– Ты видел дом?
Голубые глаза Сэйта выразили неудовольствие. Он посмотрел на нее долгим взглядом и выдавил из себя:
– Это не твое дело, хотя… я посмотрел его.
– Ну и как? Понравился? Ты купишь его?
Сэйт снова раздраженно ответил:
– Это опять не твое дело. Если меня устроит цена, может быть, и куплю.
– Я уверена, вы сторгуетесь, – на полном лице Бесси засияла широкая улыбка.
Он заставил ее уйти, резко распорядившись:
– Принеси что-нибудь поесть, быстро.
Бесси фыркнула и неспеша удалилась. Сэйт смотрел, как она виляет пышными бедрами, и с сожалением пробурчал:
– Она говорит слишком много. Надеюсь, мне не придется пожалеть, если я куплю ее документы.
Конечно, он не будет сидеть все время дома. Пока не начнется охотничий сезон, он может убивать время в таверне. У него не было желания работать на земле. Идти с плугом за лошадью… Нет, это не для него.
У него возникло острое желание возвратиться в свой домик в лесу. Но только не со служанкой, нет, нет. Мужчине нужна сильная, выносливая женщина для такой жизни, например, индианка или… Джулиана. Его красивое лицо исказилось от недовольства: «Сколько меня будут преследовать воспоминания об этой обманщице?» Он встал и направился к бару. «Нет, мой дом в лесу и эта красивая вдова в прошлом. Сейчас я здесь и должен подумать о своем будущем».
Цена за дом была согласована, но по поводу бумаг Бесси единодушия не получилось. Наконец, оба пошли на некоторый компромисс, Сэйт отсчитал и положил деньги на стойку бара. Бэттл тщательно запрятал их под прилавок, вручив ему документы. Охотник оглянулся в поисках женщины.
Она стояла недалеко, с нетерпением ожидая исхода дела.
– Иди собирайся, – буркнул он, – даю тебе десять минут.
– Послушай, Магрудер, – нахмурился Бэттл, когда та ушла, – надеюсь, ты не будешь с ней обращаться плохо.
– Бэттл, – раздраженно ответил Сэйт, – я не собираюсь ее бить, если ты это имеешь в виду, но я не собираюсь вести себя с ней как с женой. Все, что от нее требуется – это порядок в доме, еда на столе и быть в кровати, когда мне необходимо.
– Черт возьми, – усмехнулся Бэттл, – а что тогда для тебя жена?
По сузившимся глазам охотника он понял, что тот не понял его шутливое замечание. Появилась женщина, и Бэттл обнял ее за плечи:
– Собрала все, я смотрю, – он бросил взгляд на ее узел. – Я буду скучать по визитам в заднюю комнату.
Бесси только хихикнула в ответ. Сэйт быстро бросил:
– Пошли.
Она с тоскливым чувством в душе направилась следом за ним, думая, что, приобретя бумаги, он станет добрее к ней. Женщина пожала плечами, поцеловала Бэттла и выбежала, но на крыльце резко остановилась. Охотник садился на лошадь, не собираясь брать ее в седло.
Она поставила вещи и крикнула ему вслед:
– А я? Где моя лошадь?
– Ее нет, – бросил он через плечо, – для здоровой женщины пройти какую-то ничтожную милю – сущая ерунда.
«Заносчивый идиот», – подумала Бесси и сошла со ступенек. «Вот не пойду и узнаешь тогда».
Затем взяла узел в руки. «Кого я накажу? Сомневаюсь, что какая-нибудь женщина сможет его проучить».
Джулиана провела рукой по светлым волосам – ленты не было. «Что скажут ей Джон и Молли, когда узнают о ребенке? Найдется ли для него место в их доме? И не будет ли невестка завидовать ей, ведь она так хочет иметь своего ребенка».
Со стороны долины доносились крики диких индюшек. Они готовились к гнездовью. Джулиана с ужасом заметила, что солнце уже садится. В лесу воцарилась полная тишина. Она быстро вскочила, поежившись от холодного ветра, и снова посмотрела вниз на долину, где уже опускались темные тени. Она понятия не имела, где находилась, зная только одно, что скоро стемнеет, а до дома еще далеко.
«Джон и Молли от беспокойства сойдут с ума», – пронеслось у нее в голове, пока она садилась на лошадь. Неожиданно Джулиана уловила отчетливый запах табака, принесенный ветром. «Белый или индеец?» Она вспомнила свою внезапную встречу с индейцем и содрогнулась. «Не приведи боже снова столкнуться с ним, особенно ночью».
Лошадка брела сама по себе, а Джулиана сдалась на произвол судьбы. Минут через десять она различила впереди себя дом, стоящий на вершине холма. Подъехав ближе, увидела в дверях курящего трубку мужчину, рубашка на его груди была расстегнута. У Джулианы радостно забилось сердце.
– Это вымысел, или происходит на самом деле? – прошептала она.
Сэйт посмотрел на приближающегося гостя, отметив, что на его лошади нет седла. «Неужели еще один индеец забрел сюда? Что делает здесь Джулиана Рэслер?»
Охотник видел, как она спрыгнула на землю и торопливо пошла ему навстречу. Боль и обида прошлых дней сдерживали непреодолимое желание ее обнять.
Она вбежала на крыльцо и молча, с сияющими глазами, бросилась ему на шею. Мужчина спокойно отвел ее руки в сторону.
Джулиана удивленно и растерянно отступила назад.
– Я… я извиняюсь, – заикалась она, видя его суровое непроницаемое лицо. – Я думала, что ты обрадуешься встрече.
Сэйт холодно усмехнулся:
– Я не искал тебя.
«Он стал другой», – пронеслось у нее в голове и больно отдалось в сердце. Охотник продолжал презрительно на нее смотреть, она чувствовала, как внутри зарождается гнев. «Если он передумал относительно меня, почему не пришел и не сказал об этом? Ну что же, раз он не сделал этого сам, я заставлю его объясниться».
Она пристально посмотрела в его голубые глаза:
– Я не понимаю, что ты хотел сказать этой фразой? Ты хорошо знаешь, что мы договорились встретиться весной.
Сэйт отвел взгляд:
– Да, но с тех пор прошло много времени, не так ли? И ты сейчас об этом вспомнила, когда твой любовник оставил тебя в этой дыре?
Джулиана замерла, ей стало трудно дышать, потом закричала:
– О чем ты говоришь? У меня никого не было, кроме мужа.
В горах послышался волчий вой, нисколько не тронувший их. Им было не до него. Они смотрели в глаза друг другу.
– Да уж, конечно. Твоя невестка научила меня уму-разуму. Оказывается, ты не можешь обойтись без мужчин, предпочитая уйти с первым попавшимся.
Лицо женщины побледнело, затем она тихо рассмеялась:
– Айва наврала тебе, Сэйт. Она не любила меня, а когда мой брат оставил ее, стала делать все, чтобы навредить нам. Я просила ее служанку передать тебе, где буду находиться, и не могла и подумать, что вместо нее ты будешь разговаривать с Айвой.
Сэйт посмотрел ей в лицо. Оно было таким же бесхитростным, как и тогда, зимой. Ему так хотелось поверить ей, но он знал, что больше не вынесет подобной муки.
Мужчина схватил Джулиану за плечи и начал ярости трясти:
– Ты нагло врешь. Тебе некуда сейчас идти.
Жестокое обвинение потрясло ее. Вся радость умерла. Она не могла поверить, что Сэйт так легко попался на крючок Айвы, и решила, что он просто желает избавиться от нее, доказательством тому было его нескрываемое удивление при встрече.
Женщина высвободилась из его рук, ее лицо стало холодным и безразличным:
– Раз ты продолжаешь так думать, Сэйт Магрудер, – пожалуйста. Это твое право, но знай, любой из деревни будет согласен принять меня, и раньше, чем появится на небе луна, я могу найти многих, с кем переночевать.
Правда ее слов сразила его. Мужчины будут оспаривать место находиться рядом с ней. Это выше его сил. Ну и пусть у нее были любовники, он любит ее, она нужна ему. Сэйт беспомощно протянул руки и застонал. На горе показалась Бесси. С его губ сорвалось проклятье. Джулиана повернула голову в сторону женщины и увидела, как она подошла, держа в руках узел с вещами, которые были ясно видны сквозь редкую ткань. «Теперь неудивительно, что он меня так встретил. Он хотел, чтобы я ушла раньше, чем появилась она».
Джулиана грустно улыбнулась. Ей было обидно и неприятно, что ее променяли на другую. Она посмотрела на Сэйта взглядом, полным холодного презрения:
– Теперь мне все понятно.
Прежде, чем он успел что-то добавить, она сбежала по ступенькам вниз, едва задев Бесси и схватила поводья.
Сэйт поспешил подойти, но его остановил взволнованный мужской голос, звавший Джулиану. Она, не оглядываясь, сразу откликнулась:
– Я сейчас, Джон, – и поддала пони ногами.
Обиженное животное помчалось, не разбирая дороги.
Бесси посмотрела ей вслед:
– Леди Чертовка считает ниже своего достоинства разговаривать со служанкой.
Сэйт еще никогда не чувствовал себя таким разбитым. Он стал вспоминать обрывки разных разговоров. «Возможно ли, что Чертовка и Джулиана – одно и то же лицо. Может, он совершил ошибку, зря обвинив Джулиану?» Охотник резко схватил за руку Бесси, от чего та вскрикнула.
– Это ее называют Чертовкой? – требовательно спросил он.
Его темное от загара лицо побледнело.
– Да, она, – шмыгнула носом Бесси, потирая руку. – Королева долины.
Сэйт засыпал ее вопросами:
– Когда она появилась здесь? Приехала одна? Проявляла ли интерес к мужчинам?
Бесси бестолково моргала, глядя на него и пытаясь удержать в памяти все вопросы. Стала отвечать медленно, тщательно взвешивая сказанное:
– Она появилась здесь на рождественской неделе. Приехала с Немасом, старым индейцем, во второй половине дня. Мы с Бэттлом видели, как они заезжали в деревню. – Она быстро взглянула на Сэйта и неохотно добавила: – Я не слышала ни от кого, чтобы мужчины приходили к ней по ночам.
Услышанное от нее подействовало на Сэйта странным образом. Силы словно покидали его, и он медленно опустился на ступеньку крыльца. В глазах стояло отчаяние. Едва слышно он произнес:
– Иди в дом, готовь ужин.
Какое-то мгновение Бесси молчаливо смотрела на его сгорбленную спину, затем удовлетворенно улыбнулась: «Сэйт Магрудер, сидя с поникшей головой, сейчас выглядел совсем не таким, как казался».
ГЛАВА 11
Два года будут очень длинными. Он и пытался обманывать себя, что ему нравится служанка Бэттла, на самом деле все обстояло иначе.
Никогда он больше не допустит в свое сердце женщину, нежные чувства делают мужчину слабым и неспособным ничего добиться.
Охотник слегка подстегнул жеребца.
Он будет с ней хорошо обращаться, обеспечивать едой днем и согревать ночью. Они расстанутся, когда посчитают нужным.
Сэйт остановился перед узкой верандой, построенной вдоль всего дома. Слез с лошади, привязал ее под навесом. Дом показался ему достаточно прочным. Но прежде чем уплатить за него приличную сумму, доставшуюся ему нелегко, он решил хорошенько осмотреть все. Сэйт медленно обошел дом, проверив, хорошо ли законопачены окна. Местами между бревен были зазоры, но эти мелочи легко устранимы. Крыша тоже оказалась в приличном состоянии и не очень старой. Он удовлетворенно хмыкнул, взошел на крыльцо и открыл тяжелую дверь. Внутри было темно и Сэйт, направившись открыть ставни, споткнулся о стул.
Когда они распахнулись, в большой комнате значительно посветлело. Первым делом он присел у добротного камина и разжег огонь: «Если труба плохая, всю зиму будешь дрожать от холода и нет смысла покупать дом».
Сэйт встал, почистил колени. В камине затрещали дрова и далеко в трубу взметнулись языки пламени, тяга была хорошая. А теперь он осмотрит все остальное.
В доме был крепкий пол, состоящий из широких дубовых досок, хорошо подогнанных друг к другу. Снизу не будет доступа холоду, от которого мерзнут ноги. В комнате стояла обычная мебель, как и у большинства в этих краях. Она не была самодельной и выглядела достаточно красиво. На креслах-качалках лежали яркие подушки.
– Старики любили комфорт.
Затем он открыл дверь в маленькую спальню, в которой помещались большая кровать, стол и гардероб, а приличных размеров зеркало было вделано прямо в дверь.
Покатая кровать оказалась почти не видной под ярким покрывалом, наброшенным на перьевой матрас.
– Вот и кровать для Бесси, – пробормотал он себе под нос.
Сэйт вернулся в большую комнату. Острая боль сожаления пронзила его: именно о таком доме он мечтал для Джулианы. Охотник бросился в кресло, ругая себя:
– К черту ее!
Неожиданно он почувствовал, что не может здесь больше находиться. Казалось, кто-то смеялся над ним:
– Сумасшедший! Дурень! – ругая себя, он подошел, открыл дверь и попятился.
На верхней ступеньке сидел старый индеец, его костлявые плечи покрывало ярко-красное одеяло. Сэйт уставился на него в изумлении. «Старик не простой индеец. В его жилах течет кровь вождей», – решил он.
– Что-нибудь ищешь здесь, старый воин? – спокойно спросил он неожиданного гостя.
Не изменив позы, индеец после минутного молчания, произнес:
– Я – Немас, и никого не ищу, а здесь часто сижу, восхищаясь природой.
Сэйт вышел на крыльцо и сел недалеко от индейца, смотрящего вдаль.
– Хочу купить этот дом. Отсюда открывается красивый вид, – показывая рукой на долину, сказал охотник.
Выражение лица старика нисколько не изменилось, прежним спокойным голосом он заметил:
– Будем соседями.
Стараясь скрыть удивление, Сэйт осмотрелся. «Если индеец всего лишь приманка, а другие ожидают момента в лесной прохладе, чтобы вонзить в него свои стрелы, а мое ружье осталось лежать в комнате на столе?» Он заставил себя заговорить:
– Я не думал, что здесь расположился ваш лагерь.
Индеец ответил довольно двусмысленно, в его словах прозвучало предостережение:
– Это не совсем лагерь. Я на земле своего друга, со мной только несколько моих сородичей.
– Я так понимаю, что друг, о котором ты говоришь, белый.
– Да, это Джон Немет. Он и его жена – мои хорошие друзья, – старик продолжал смотреть на долину.
– Я видел Немета сегодня утром, в таверне, – у него появилось странное желание узнать об этом человеке побольше, – это его жена продает пироги?
– Да. Она и Юли пекут их.
– Юли? – охотник удивленно взглянул на старика. – Кто это?
– Его сестра. Тоже мой друг.
В голосе индейца появились теплые нотки.
– Ах, да, – Сэйт мысленно связал воедино два имени. Ему говорили, что эту женщину прозвали Чертовкой. – Откуда родом твой друг?
Индеец перевел на него взгляд:
– Он не говорил, я не спрашивал. Здесь никто не задает такие вопросы. Он хороший человек, этого мне достаточно.
Сэйт уныло улыбнулся. Ему дали понять, что о Немете он лишнего не услышит.
По-прежнему из леса доносилось пение птиц, никакого нападения не последовало, и Сэйт позволил себе расслабиться, лениво подставляя лицо под лучи солнца. От индейца не исходило никакой опасности, и он оставался сидеть, прикрыв глаза. Немас снова заговорил:
– Не так давно в долине было много индейцев. Мы охотились в лесах, возделывали землю. Наши люди были независимые и смелые. Потом сюда пришли белокожие с длинными ружьями. Со своей жадностью, болезнями и огненной водой они изменили нашу жизнь. Что нельзя было сделать силой, они купили за огненную воду. За шесть лун индейцев в долине не стало.
Сэйт молчал. Ему нечего было сказать в защиту своих соотечественников. Он понимал, что старику надо выговориться. Немас с горечью продолжил:
– Хотя моих братьев оттесняют все дальше и дальше на запад, они очень злятся, что чужеземцы захватили их землю. Скоро остановятся и не пойдут дальше. Недалеко время, когда опять начнется война между индейцами и белокожими.
Говорил ли старик со знанием дела или ему только хотелось надеяться на это? Из его слов выходило, что он тоже имеет обиду на белых.
Сэйт скептически ответил:
– Ты сможешь это доказать или это предположения?
Немас ответил раздраженным тоном:
– А ты посмотри вокруг и увидишь. Несколько месяцев поблизости не было индейцев, кроме стариков, женщин и детей. Все воины в Канаде. Я боюсь, скоро мы увидим новые скальпы на их поясах.
Сэйт стал вспоминать. Всего несколько месяцев назад закончилась война. Он не забыл леденящие душу крики наступающих индейцев и напряженное ожидание того, что они где-то здесь, в лесу. Охотник вздохнул и встал.
– Старый воин, – он прямо посмотрел в глаза Немаса, – думаю, ты ошибаешься. Недавно я сражался с твоими соплеменниками, и я не хочу больше этого.
Немас слегка поднял голову:
– Мое племя не воевало с белокожими.
В его словах прозвучал укор.
– Извини. Я хотел сказать – вообще с индейцами.
Реакции не последовало, и он некстати представился:
– Меня зовут Сэйт Магрудер.
Немас кивнул:
– Я собираюсь сейчас в деревню, у меня там дело. Всегда буду рад тебе.
Черные, как угли, глаза старика слегка смягчились.
– Немас придет в гости, а ты навестишь меня и Джона Немета.
Солнце садилось, когда Сэйт подъехал к таверне. Было время ужина. Он вошел в помещение, три женщины торопились накрыть столы: сейчас нахлынут посетители. Он выбрал себе место в углу и сел. Бесси торопливо подошла к нему и с нетерпением спросила:
– Ты видел дом?
Голубые глаза Сэйта выразили неудовольствие. Он посмотрел на нее долгим взглядом и выдавил из себя:
– Это не твое дело, хотя… я посмотрел его.
– Ну и как? Понравился? Ты купишь его?
Сэйт снова раздраженно ответил:
– Это опять не твое дело. Если меня устроит цена, может быть, и куплю.
– Я уверена, вы сторгуетесь, – на полном лице Бесси засияла широкая улыбка.
Он заставил ее уйти, резко распорядившись:
– Принеси что-нибудь поесть, быстро.
Бесси фыркнула и неспеша удалилась. Сэйт смотрел, как она виляет пышными бедрами, и с сожалением пробурчал:
– Она говорит слишком много. Надеюсь, мне не придется пожалеть, если я куплю ее документы.
Конечно, он не будет сидеть все время дома. Пока не начнется охотничий сезон, он может убивать время в таверне. У него не было желания работать на земле. Идти с плугом за лошадью… Нет, это не для него.
У него возникло острое желание возвратиться в свой домик в лесу. Но только не со служанкой, нет, нет. Мужчине нужна сильная, выносливая женщина для такой жизни, например, индианка или… Джулиана. Его красивое лицо исказилось от недовольства: «Сколько меня будут преследовать воспоминания об этой обманщице?» Он встал и направился к бару. «Нет, мой дом в лесу и эта красивая вдова в прошлом. Сейчас я здесь и должен подумать о своем будущем».
Цена за дом была согласована, но по поводу бумаг Бесси единодушия не получилось. Наконец, оба пошли на некоторый компромисс, Сэйт отсчитал и положил деньги на стойку бара. Бэттл тщательно запрятал их под прилавок, вручив ему документы. Охотник оглянулся в поисках женщины.
Она стояла недалеко, с нетерпением ожидая исхода дела.
– Иди собирайся, – буркнул он, – даю тебе десять минут.
– Послушай, Магрудер, – нахмурился Бэттл, когда та ушла, – надеюсь, ты не будешь с ней обращаться плохо.
– Бэттл, – раздраженно ответил Сэйт, – я не собираюсь ее бить, если ты это имеешь в виду, но я не собираюсь вести себя с ней как с женой. Все, что от нее требуется – это порядок в доме, еда на столе и быть в кровати, когда мне необходимо.
– Черт возьми, – усмехнулся Бэттл, – а что тогда для тебя жена?
По сузившимся глазам охотника он понял, что тот не понял его шутливое замечание. Появилась женщина, и Бэттл обнял ее за плечи:
– Собрала все, я смотрю, – он бросил взгляд на ее узел. – Я буду скучать по визитам в заднюю комнату.
Бесси только хихикнула в ответ. Сэйт быстро бросил:
– Пошли.
Она с тоскливым чувством в душе направилась следом за ним, думая, что, приобретя бумаги, он станет добрее к ней. Женщина пожала плечами, поцеловала Бэттла и выбежала, но на крыльце резко остановилась. Охотник садился на лошадь, не собираясь брать ее в седло.
Она поставила вещи и крикнула ему вслед:
– А я? Где моя лошадь?
– Ее нет, – бросил он через плечо, – для здоровой женщины пройти какую-то ничтожную милю – сущая ерунда.
«Заносчивый идиот», – подумала Бесси и сошла со ступенек. «Вот не пойду и узнаешь тогда».
Затем взяла узел в руки. «Кого я накажу? Сомневаюсь, что какая-нибудь женщина сможет его проучить».
* * *
Джулиана ослабила поводья. Маленький пони остановился и стал жевать нежную весеннюю траву. Она машинально спрыгнула с лошади вниз, подошла к каменному выступу и села. Лицо выражало молчаливое отчаяние, молодая женщина смотрела вниз на реку невидящим взглядом.Джулиана провела рукой по светлым волосам – ленты не было. «Что скажут ей Джон и Молли, когда узнают о ребенке? Найдется ли для него место в их доме? И не будет ли невестка завидовать ей, ведь она так хочет иметь своего ребенка».
Со стороны долины доносились крики диких индюшек. Они готовились к гнездовью. Джулиана с ужасом заметила, что солнце уже садится. В лесу воцарилась полная тишина. Она быстро вскочила, поежившись от холодного ветра, и снова посмотрела вниз на долину, где уже опускались темные тени. Она понятия не имела, где находилась, зная только одно, что скоро стемнеет, а до дома еще далеко.
«Джон и Молли от беспокойства сойдут с ума», – пронеслось у нее в голове, пока она садилась на лошадь. Неожиданно Джулиана уловила отчетливый запах табака, принесенный ветром. «Белый или индеец?» Она вспомнила свою внезапную встречу с индейцем и содрогнулась. «Не приведи боже снова столкнуться с ним, особенно ночью».
Лошадка брела сама по себе, а Джулиана сдалась на произвол судьбы. Минут через десять она различила впереди себя дом, стоящий на вершине холма. Подъехав ближе, увидела в дверях курящего трубку мужчину, рубашка на его груди была расстегнута. У Джулианы радостно забилось сердце.
– Это вымысел, или происходит на самом деле? – прошептала она.
Сэйт посмотрел на приближающегося гостя, отметив, что на его лошади нет седла. «Неужели еще один индеец забрел сюда? Что делает здесь Джулиана Рэслер?»
Охотник видел, как она спрыгнула на землю и торопливо пошла ему навстречу. Боль и обида прошлых дней сдерживали непреодолимое желание ее обнять.
Она вбежала на крыльцо и молча, с сияющими глазами, бросилась ему на шею. Мужчина спокойно отвел ее руки в сторону.
Джулиана удивленно и растерянно отступила назад.
– Я… я извиняюсь, – заикалась она, видя его суровое непроницаемое лицо. – Я думала, что ты обрадуешься встрече.
Сэйт холодно усмехнулся:
– Я не искал тебя.
«Он стал другой», – пронеслось у нее в голове и больно отдалось в сердце. Охотник продолжал презрительно на нее смотреть, она чувствовала, как внутри зарождается гнев. «Если он передумал относительно меня, почему не пришел и не сказал об этом? Ну что же, раз он не сделал этого сам, я заставлю его объясниться».
Она пристально посмотрела в его голубые глаза:
– Я не понимаю, что ты хотел сказать этой фразой? Ты хорошо знаешь, что мы договорились встретиться весной.
Сэйт отвел взгляд:
– Да, но с тех пор прошло много времени, не так ли? И ты сейчас об этом вспомнила, когда твой любовник оставил тебя в этой дыре?
Джулиана замерла, ей стало трудно дышать, потом закричала:
– О чем ты говоришь? У меня никого не было, кроме мужа.
В горах послышался волчий вой, нисколько не тронувший их. Им было не до него. Они смотрели в глаза друг другу.
– Да уж, конечно. Твоя невестка научила меня уму-разуму. Оказывается, ты не можешь обойтись без мужчин, предпочитая уйти с первым попавшимся.
Лицо женщины побледнело, затем она тихо рассмеялась:
– Айва наврала тебе, Сэйт. Она не любила меня, а когда мой брат оставил ее, стала делать все, чтобы навредить нам. Я просила ее служанку передать тебе, где буду находиться, и не могла и подумать, что вместо нее ты будешь разговаривать с Айвой.
Сэйт посмотрел ей в лицо. Оно было таким же бесхитростным, как и тогда, зимой. Ему так хотелось поверить ей, но он знал, что больше не вынесет подобной муки.
Мужчина схватил Джулиану за плечи и начал ярости трясти:
– Ты нагло врешь. Тебе некуда сейчас идти.
Жестокое обвинение потрясло ее. Вся радость умерла. Она не могла поверить, что Сэйт так легко попался на крючок Айвы, и решила, что он просто желает избавиться от нее, доказательством тому было его нескрываемое удивление при встрече.
Женщина высвободилась из его рук, ее лицо стало холодным и безразличным:
– Раз ты продолжаешь так думать, Сэйт Магрудер, – пожалуйста. Это твое право, но знай, любой из деревни будет согласен принять меня, и раньше, чем появится на небе луна, я могу найти многих, с кем переночевать.
Правда ее слов сразила его. Мужчины будут оспаривать место находиться рядом с ней. Это выше его сил. Ну и пусть у нее были любовники, он любит ее, она нужна ему. Сэйт беспомощно протянул руки и застонал. На горе показалась Бесси. С его губ сорвалось проклятье. Джулиана повернула голову в сторону женщины и увидела, как она подошла, держа в руках узел с вещами, которые были ясно видны сквозь редкую ткань. «Теперь неудивительно, что он меня так встретил. Он хотел, чтобы я ушла раньше, чем появилась она».
Джулиана грустно улыбнулась. Ей было обидно и неприятно, что ее променяли на другую. Она посмотрела на Сэйта взглядом, полным холодного презрения:
– Теперь мне все понятно.
Прежде, чем он успел что-то добавить, она сбежала по ступенькам вниз, едва задев Бесси и схватила поводья.
Сэйт поспешил подойти, но его остановил взволнованный мужской голос, звавший Джулиану. Она, не оглядываясь, сразу откликнулась:
– Я сейчас, Джон, – и поддала пони ногами.
Обиженное животное помчалось, не разбирая дороги.
Бесси посмотрела ей вслед:
– Леди Чертовка считает ниже своего достоинства разговаривать со служанкой.
Сэйт еще никогда не чувствовал себя таким разбитым. Он стал вспоминать обрывки разных разговоров. «Возможно ли, что Чертовка и Джулиана – одно и то же лицо. Может, он совершил ошибку, зря обвинив Джулиану?» Охотник резко схватил за руку Бесси, от чего та вскрикнула.
– Это ее называют Чертовкой? – требовательно спросил он.
Его темное от загара лицо побледнело.
– Да, она, – шмыгнула носом Бесси, потирая руку. – Королева долины.
Сэйт засыпал ее вопросами:
– Когда она появилась здесь? Приехала одна? Проявляла ли интерес к мужчинам?
Бесси бестолково моргала, глядя на него и пытаясь удержать в памяти все вопросы. Стала отвечать медленно, тщательно взвешивая сказанное:
– Она появилась здесь на рождественской неделе. Приехала с Немасом, старым индейцем, во второй половине дня. Мы с Бэттлом видели, как они заезжали в деревню. – Она быстро взглянула на Сэйта и неохотно добавила: – Я не слышала ни от кого, чтобы мужчины приходили к ней по ночам.
Услышанное от нее подействовало на Сэйта странным образом. Силы словно покидали его, и он медленно опустился на ступеньку крыльца. В глазах стояло отчаяние. Едва слышно он произнес:
– Иди в дом, готовь ужин.
Какое-то мгновение Бесси молчаливо смотрела на его сгорбленную спину, затем удовлетворенно улыбнулась: «Сэйт Магрудер, сидя с поникшей головой, сейчас выглядел совсем не таким, как казался».
ГЛАВА 11
Охотник не понимал, что происходит. Сердце пронзала острая боль: сильно обидев ее, он снова потерял Джулиану.
Длинные руки свисали между колен, пальцы то сжимались, то разжимались. «Почему я даже не выслушал ее объяснения? Все мое упрямство и гордость!» От злости у него потемнело лицо. «Надо было больше слушать эту старую ведьму, хорошо бы отправиться в Трентон и поколотить ее».
– Очень умно, – презрительно ругал он себя. – Сижу и жалею себя, вместо того, чтобы думать, как вернуть Джулиану.
Время шло; Сэйт не двигался со ступенек. Взошла луна. Неожиданно он поднялся, решительно сжав губы. «Нельзя поддаваться отчаянию. Я привык в жизни за все бороться и не успокоюсь, пока не улажу скандал. Без нее все равно нет жизни». Он сошел с крыльца прямо во мрак ночи и с решительностью горца, стал спускаться с горы, готовый осуществить возникший в голове план.
Завтра утром он поедет к Неметам, готовый на любые унижения, ради того, чтобы доказать Джулиане свою любовь и снова завоевать ее.
Итак, он твердо знал, как поступить. Полный нетерпения, Сэйт возвращался назад и посмеивался над самим собой: «Сколько раз мне хотелось взглянуть на самую красивую женщину в округе, которую прозвали Чертовкой…»
– Я здесь, Джон.
Он сразу развернул лошадь в ее сторону, и его озабоченное нахмуренное лицо расцвело радостной улыбкой.
– Дорогая моя, где ты так долго была? – Он подъехал к ней. – Уже совсем темно, Молли объяснила мне, что у тебя неважное самочувствие, и ты решила освежиться. Брат посмотрел на ее лицо и перестал улыбаться.
– Ты плакала, в чем дело?
Джулиана с поникшими плечами смотрела вниз на поводья. «Как сказать ему обо всем, что ее мучает? О беременности, о том, что человек, которого она любила, так безжалостно обошелся с ней».
Джон первый нарушил молчание:
– Ты вполне счастлива, живя со мной и Молли? Может быть, тебе скучно в этом диком краю? И тебе недостает балов и приемов, к которым привыкла там, в городе?
Заботливость брата заставила почувствовать Джулиану виноватой. Джон и Молли были так добры к ней, выполняя все ее желания. Она положила руку на плечо брата:
– Дорогой, я очень люблю вас. И мне нравится жить здесь. Я полюбила этот дикий и чудесный край, а о Филадельфии ничуть не грущу.
Она опустила руку и посмотрела вдаль. «Как мне сказать?..» В следующее мгновение ее снова охватил приступ тошноты. Она быстро спустилась с лошади. «Нет, я ничего не скажу брату».
Он помог ей справиться, придя к выводу, что причиной ее слабости является вовсе не плохая пища. Джулиана решилась:
– Джон, у меня будет ребенок.
Она увидела, как брат затаил дыхание, и смотрела в его широко открытые, полные недоверия глаза. В первое мгновение он молча хватал ртом воздух, затем, наконец, произнес:
– Как это могло случиться? У тебя не было мужчины с тех пор, как ты приехала к нам… ведь так?
– Конечно, нет, – глаза Джулианы заблестели, – что за вопрос. Я тебе просто не говорила об этом.
Сбитый с толку, он посмотрел на плоский живот сестры, затем снова на нее.
– Значит уже где-то четыре месяца? – смущенно добавил он.
Джулиана кивнула.
– Думаю, что так. Я чувствую себя глупо, что сразу не подумала об этом.
Джон слабо улыбнулся.
– Я думаю, есть вещи, которые женщины замечают сразу. Молли всегда знает.
Джулиана ответила ему смущенным голосом:
– Ты же знаешь меня. Я всегда все обдумываю наполовину, – она немного выждала, затем добавила: – Мне неудобно, я обременяю тебя новыми проблемами и словно камень на твоей шее.
Он быстро обнял ее и помог сесть на лошадь, затем с легкой улыбкой сказал:
– Не думай об этом, сестричка. Это тот камень, который я с удовольствием буду носить.
Джон подошел к своей лошади.
– Молли очень обрадуется ребенку. Ей так хочется самой иметь малыша.
Они поехали бок о бок по разбитой дороге. Светила полная луна.
Джулиана спросила с волнением в голосе:
– Как ты думаешь, в деревне будут сплетничать? Они не знают, что я вдова.
Джон коротко хохотнул.
– Вряд ли они будут интересоваться тобой. У них столько своих проблем и тайн. Другое дело Молли, она сама скоро всем выложит новость.
Женщина согласилась и замолчала, находясь мыслями снова с охотником на соседней горе. Она смахнула появившиеся на глазах слезы. Ее будущее было очень туманным: от нее отказался любимый человек и будет ребенок, которого ей придется воспитывать одной.
Вдали замаячил расплывчатый огонек. Виднелся дом Джона.
– Я сегодня нехорошо поступила, оставив Молли одну с этими мужчинами. Иногда они очень действуют на нервы.
Джулиана стала спускаться с горы.
– Ничего, – ответил брат, в его голосе звучала гордость за жену. – Молли со своим острым язычком быстро ставит их на место. А вон и она.
Хозяйка стояла на крыльце и махала им рукой.
– Я так за вас беспокоилась, – сказала хозяйка, спускаясь с крыльца и внимательно посмотрев на Джулиану, которой брат помогал спрыгнуть с лошади.
– Ты что, плакала, дорогая?
Пока Джулиана подобрала слова для объяснения, Джон решил начать первым. Он обнял Молли за плечи и сказал:
– С Джули все в порядке, дорогая. Она так себя ведет, потому что ждет ребенка.
Розовые губки женщины растянулись в улыбку и она, нисколько не смутившись, саркастически заметила:
– А я думала она что-либо потеряла!..
– Ты знала? – недоверчиво воскликнула Джулиана.
– Я не знала наверняка, но догадывалась.
– Что ты говоришь?
– Ну, конечно, – смеялась Молли, беря ее под руку и направляя в дом. – И когда у нас будет прибавление?
– Я думаю, где-то в августе.
Женщина в раздумье посмотрела на плоский живот Джулианы.
– Так скоро? – и перевела взгляд на заплаканные ее глаза.
– От Тома?
– Молли! – вмешался брат, не забыв, что совсем недавно задавал сестре точно такой же вопрос.
– Конечно, это ребенок Тома Рэслера.
Она пожала плечами, совсем не поверив в искренность слов Джона.
– Я спросила потому, что у нее очень долго длится тошнота. Конечно, бывают случаи, когда женщины страдают от нее все девять месяцев.
– Будем надеяться, что Джулиана не принадлежит к их числу, – мужчина шутливо похлопал Молли ниже спины. – Итак, что сегодня на ужин? Я очень проголодался.
Во время еды Джулиана пыталась поддерживать легкую беседу, однако это ей плохо удавалось.
Перед глазами все время стояло потемневшее лицо Сэйта и его сверкавшие гневом глаза. Когда ужин закончился, она с облегчением вздохнула: «Больше притворяться не нужно».
– Дорогая, у тебя очень усталый вид. Иди спать, я сама вымою эти несколько тарелок, – предложила ей Молли.
На что она тут же согласилась, так как была не в состоянии превозмочь себя. Через несколько минут Джулиана легла, накрывшись легким одеялом, и слушала, как на крыльце разговаривают ее близкие, понимая, что тема беседы только о ней.
Джулиана мягко положила руку на живот, едва зародившаяся жизнь вызывала уже интерес. Она улыбнулась: «Молли не совсем поверила в то, что ребенок от Тома».
– Неужели она разговаривает сама с собой? – раздраженно пробурчал он.
Через минуту последовал мужской смех. Сэйт отошел к дереву и внимательно прислушался. Густой бас показался ему знакомым, он слышал его совсем недавно.
Охотник вышел из тени дерева и осторожно стал подходить к дому, взошел на крыльцо.
Он прижался к стене, когда услышал слова незнакомца:
– Значит ты и Магрудер не женаты?
– Нет, – хихикнула Бесси, – я его служанка, если вы понимаете, что это значит.
– Я понял, – снова послышался мужской бас, – у тебя нет специального документа, который разрешает спать с ним на законных основаниях.
Длинные руки свисали между колен, пальцы то сжимались, то разжимались. «Почему я даже не выслушал ее объяснения? Все мое упрямство и гордость!» От злости у него потемнело лицо. «Надо было больше слушать эту старую ведьму, хорошо бы отправиться в Трентон и поколотить ее».
– Очень умно, – презрительно ругал он себя. – Сижу и жалею себя, вместо того, чтобы думать, как вернуть Джулиану.
Время шло; Сэйт не двигался со ступенек. Взошла луна. Неожиданно он поднялся, решительно сжав губы. «Нельзя поддаваться отчаянию. Я привык в жизни за все бороться и не успокоюсь, пока не улажу скандал. Без нее все равно нет жизни». Он сошел с крыльца прямо во мрак ночи и с решительностью горца, стал спускаться с горы, готовый осуществить возникший в голове план.
Завтра утром он поедет к Неметам, готовый на любые унижения, ради того, чтобы доказать Джулиане свою любовь и снова завоевать ее.
Итак, он твердо знал, как поступить. Полный нетерпения, Сэйт возвращался назад и посмеивался над самим собой: «Сколько раз мне хотелось взглянуть на самую красивую женщину в округе, которую прозвали Чертовкой…»
* * *
Джулиана увидела брата верхом на лошади, когда выбралась на главную дорогу. Она вытерла мокрые от слез глаза и наигранно-бодрым голосом еще раз крикнула:– Я здесь, Джон.
Он сразу развернул лошадь в ее сторону, и его озабоченное нахмуренное лицо расцвело радостной улыбкой.
– Дорогая моя, где ты так долго была? – Он подъехал к ней. – Уже совсем темно, Молли объяснила мне, что у тебя неважное самочувствие, и ты решила освежиться. Брат посмотрел на ее лицо и перестал улыбаться.
– Ты плакала, в чем дело?
Джулиана с поникшими плечами смотрела вниз на поводья. «Как сказать ему обо всем, что ее мучает? О беременности, о том, что человек, которого она любила, так безжалостно обошелся с ней».
Джон первый нарушил молчание:
– Ты вполне счастлива, живя со мной и Молли? Может быть, тебе скучно в этом диком краю? И тебе недостает балов и приемов, к которым привыкла там, в городе?
Заботливость брата заставила почувствовать Джулиану виноватой. Джон и Молли были так добры к ней, выполняя все ее желания. Она положила руку на плечо брата:
– Дорогой, я очень люблю вас. И мне нравится жить здесь. Я полюбила этот дикий и чудесный край, а о Филадельфии ничуть не грущу.
Она опустила руку и посмотрела вдаль. «Как мне сказать?..» В следующее мгновение ее снова охватил приступ тошноты. Она быстро спустилась с лошади. «Нет, я ничего не скажу брату».
Он помог ей справиться, придя к выводу, что причиной ее слабости является вовсе не плохая пища. Джулиана решилась:
– Джон, у меня будет ребенок.
Она увидела, как брат затаил дыхание, и смотрела в его широко открытые, полные недоверия глаза. В первое мгновение он молча хватал ртом воздух, затем, наконец, произнес:
– Как это могло случиться? У тебя не было мужчины с тех пор, как ты приехала к нам… ведь так?
– Конечно, нет, – глаза Джулианы заблестели, – что за вопрос. Я тебе просто не говорила об этом.
Сбитый с толку, он посмотрел на плоский живот сестры, затем снова на нее.
– Значит уже где-то четыре месяца? – смущенно добавил он.
Джулиана кивнула.
– Думаю, что так. Я чувствую себя глупо, что сразу не подумала об этом.
Джон слабо улыбнулся.
– Я думаю, есть вещи, которые женщины замечают сразу. Молли всегда знает.
Джулиана ответила ему смущенным голосом:
– Ты же знаешь меня. Я всегда все обдумываю наполовину, – она немного выждала, затем добавила: – Мне неудобно, я обременяю тебя новыми проблемами и словно камень на твоей шее.
Он быстро обнял ее и помог сесть на лошадь, затем с легкой улыбкой сказал:
– Не думай об этом, сестричка. Это тот камень, который я с удовольствием буду носить.
Джон подошел к своей лошади.
– Молли очень обрадуется ребенку. Ей так хочется самой иметь малыша.
Они поехали бок о бок по разбитой дороге. Светила полная луна.
Джулиана спросила с волнением в голосе:
– Как ты думаешь, в деревне будут сплетничать? Они не знают, что я вдова.
Джон коротко хохотнул.
– Вряд ли они будут интересоваться тобой. У них столько своих проблем и тайн. Другое дело Молли, она сама скоро всем выложит новость.
Женщина согласилась и замолчала, находясь мыслями снова с охотником на соседней горе. Она смахнула появившиеся на глазах слезы. Ее будущее было очень туманным: от нее отказался любимый человек и будет ребенок, которого ей придется воспитывать одной.
Вдали замаячил расплывчатый огонек. Виднелся дом Джона.
– Я сегодня нехорошо поступила, оставив Молли одну с этими мужчинами. Иногда они очень действуют на нервы.
Джулиана стала спускаться с горы.
– Ничего, – ответил брат, в его голосе звучала гордость за жену. – Молли со своим острым язычком быстро ставит их на место. А вон и она.
Хозяйка стояла на крыльце и махала им рукой.
– Я так за вас беспокоилась, – сказала хозяйка, спускаясь с крыльца и внимательно посмотрев на Джулиану, которой брат помогал спрыгнуть с лошади.
– Ты что, плакала, дорогая?
Пока Джулиана подобрала слова для объяснения, Джон решил начать первым. Он обнял Молли за плечи и сказал:
– С Джули все в порядке, дорогая. Она так себя ведет, потому что ждет ребенка.
Розовые губки женщины растянулись в улыбку и она, нисколько не смутившись, саркастически заметила:
– А я думала она что-либо потеряла!..
– Ты знала? – недоверчиво воскликнула Джулиана.
– Я не знала наверняка, но догадывалась.
– Что ты говоришь?
– Ну, конечно, – смеялась Молли, беря ее под руку и направляя в дом. – И когда у нас будет прибавление?
– Я думаю, где-то в августе.
Женщина в раздумье посмотрела на плоский живот Джулианы.
– Так скоро? – и перевела взгляд на заплаканные ее глаза.
– От Тома?
– Молли! – вмешался брат, не забыв, что совсем недавно задавал сестре точно такой же вопрос.
– Конечно, это ребенок Тома Рэслера.
Она пожала плечами, совсем не поверив в искренность слов Джона.
– Я спросила потому, что у нее очень долго длится тошнота. Конечно, бывают случаи, когда женщины страдают от нее все девять месяцев.
– Будем надеяться, что Джулиана не принадлежит к их числу, – мужчина шутливо похлопал Молли ниже спины. – Итак, что сегодня на ужин? Я очень проголодался.
Во время еды Джулиана пыталась поддерживать легкую беседу, однако это ей плохо удавалось.
Перед глазами все время стояло потемневшее лицо Сэйта и его сверкавшие гневом глаза. Когда ужин закончился, она с облегчением вздохнула: «Больше притворяться не нужно».
– Дорогая, у тебя очень усталый вид. Иди спать, я сама вымою эти несколько тарелок, – предложила ей Молли.
На что она тут же согласилась, так как была не в состоянии превозмочь себя. Через несколько минут Джулиана легла, накрывшись легким одеялом, и слушала, как на крыльце разговаривают ее близкие, понимая, что тема беседы только о ней.
Джулиана мягко положила руку на живот, едва зародившаяся жизнь вызывала уже интерес. Она улыбнулась: «Молли не совсем поверила в то, что ребенок от Тома».
* * *
Сэйт был уже недалеко от дома, когда услышал громкий голос Бесси:– Неужели она разговаривает сама с собой? – раздраженно пробурчал он.
Через минуту последовал мужской смех. Сэйт отошел к дереву и внимательно прислушался. Густой бас показался ему знакомым, он слышал его совсем недавно.
Охотник вышел из тени дерева и осторожно стал подходить к дому, взошел на крыльцо.
Он прижался к стене, когда услышал слова незнакомца:
– Значит ты и Магрудер не женаты?
– Нет, – хихикнула Бесси, – я его служанка, если вы понимаете, что это значит.
– Я понял, – снова послышался мужской бас, – у тебя нет специального документа, который разрешает спать с ним на законных основаниях.