Хмельницкая Ольга. Няня для принцессы

   – Замечал, – ответил папа. – И вообще, он от недосыпа стал какой-то зеленый.
   – Еще он по ночам колу пьет и чипсы ест, – продолжила мама. – У него скоро от такой диеты прыщи появятся. Изумрудные.
   – Ну вот и принимай меры, – проговорил папа, потерев мясистый нос, на который капала вода с волос, – следи за Дашей, корми детей супчиками и до утра сиди у постелек. У всех троих по очереди.
   В глазах у мамы появилось затравленное выражение.
   – Или найми, наконец, няню, – посоветовал папа. – В ночную смену. Пусть днем играет с Дашенькой, а ночью следит, чтобы дети спали, и чипсы отбирает. А утром дает им полезные творожки.
   – Гениально! Няню, няню! – сказала мама, прижимая руки к силиконовой груди.
   Поняв, что не ей придется играть с Дашей в куклы, не сводя с нее глаз, сидеть ночами и бороться с чипсами, кинематографом и компьютерными играми, мама чуть не прослезилась от счастья.
   – Эй, куда? Дашенька, ни-ни засовывать бутерброд в DVD, – кинулся папа.
   Но было уже поздно. Бутерброд с трудом, но поместился в щель.
   – Он тозе кусить хотель, – сообщила Даша.
   – С DVD в комнате Аси тоже можно такое проделать, – мрачно сказал папа, махнул рукой и открыл вторую бутылку пива.
 
   Ася в пятнадцатый раз смотрела «Аватар», восхищаясь красотой синего красавца. Когда он смотрел в камеру своими желтыми глазами, у нее замирало сердце. А мышцы! А порывистые сильные движения… Но больше всего Асю восхищала его улыбка.
   – Мужчина должен быть героем, – думала Ася. – Я могла бы полюбить именно такого – синего, высокого, мощного. Бесстрашного. А не пузатого Артема из параллельного класса, ха-ха.
   Пузатый Артем против синего Джека Салли не выстоял бы и минуты. Когда Артем беспомощно болтался на уроке физкультуры на турнике, пытаясь подтянуться, он напоминал Асе большую живую сосиску. Попытка Артема сделать опорный прыжок через козла вызывала гомерический хохот класса. Вот Артем разгоняется… круглое тельце мчится, пухлые ручки машут в воздухе, как мельницы, вот он бодро отталкивается от трамплина, взлетает в воздух и плюхается пятой точкой на козла.
   – Алле-ап! – говорит Ася. – Недолет.
   Не то, что синий Джек, который настоящий герой. Ася вздохнула. Синий человек смотрел с экрана прямо на нее, и взгляд доставал до сердца.
 
   – Меня зовут Елена Варфоломеевна, и я ваша новая няня, – произнесла высокая брюнетка в очках.
   – Знаю, Варфоломеевская ночь, – сказал Миша, – в школе по истории учили.
   Он пил кофе прямо из кофейника, пытаясь разогнать сон. Ася пыталась у брата этот кофейник забрать, ибо ее неудержимо тянуло прилечь, и надежда была только на термоядерный кофе. Стоило Мише закрыть глаза, перед ним появлялись полчища зомби, которых он крошил гранатометом. Перед глазами же Аси стоял высокий красавец цвета «баклажан».
   – Няня, – сказала Даша, у которой был насморк. – Давай иглать!
   Родители стояли у холодильника, взявшись за руки, и с умилением смотрели на детей и Елену Варфоломеевну.
   – Они подружатся, я верю, – тихо прошептала мама папе. – Как хорошо, что наша няня раньше работала в МЧС! Потому что у нас постоянно происходит что-то чрезвычайное.
   Папа кивнул. Ему опять хотелось пива, но он был крепкий парень, который знал, что с утра выпил – день пропал.
   – Варфоломеевна, – терпеливо повторила брюнетка. – Я ваша новая няня.
   – А старая где? – не понял Миша.
   – Да, – подхватила Ася, озираясь. – Где?
   – Хорошо, что мне уже не надо менять памперсы, – сказал Миша.
   – И бантики завязывать тоже, – добавила Ася. – Дай кофейник.
   – Не дам, – хрюкнул Миша, – ибо до школы опять не доеду, как вчера.
   – И я не доеду, – произнесла Ася, – давай по-честному, по-братски.
   Они кое-как поделили кофе, который запили припасенной заранее бутылочкой холодной колы.
   – У меня еще «Ред Булл» есть, – похвастался Миша.
   – У меня тоже, – сказала Ася, – только я его разбавляю минералкой. И потом целый день пью по чуть-чуть, чтобы не заснуть.
   – Гы, это же я тебе рецепт рассказал, – упрекнул сестру Миша. – Ты уже забыла.
   – Возможно, – кивнула Ася, – я иногда не помню, как меня зовут.
   Она со стуком уронила голову на стол. Елена Варфоломеевна подняла бровь.
   – Спать, – велела она. – В школу завтра пойдете. А сегодня вам надо выспаться. Я не только Дашина няня, но и ваша тоже.
   – Дааааааа, – сказал Миша. – Это круто.
   Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Даша, от которой все на секунду отвлеклись, в этот момент радостно отрывала в прихожей пуговки от маминого пальто.
 
   Кроки полз по туннелю, опираясь на все четыре лапы. Принцесса лежала у него на спине, обхватив шею руками. Кроки ощущал все ее выпуклости, нежный цветочный запах, гладкую кожу, ловил дыхание и понимал, что счастлив. В этом страшном темном туннеле, где в каждой нише шевелилась какая-то темная и опасная дрянь, где с потолка свисали подозрительные шевелящиеся нити, где розмарином штыняло так, что к горлу подкатывала рвота, Кроки был готов визжать от восторга.
   – Держишься? – спросил он принцессу.
   Руки сжали его бронированную шею чуть сильнее.
   – Да, – выдохнула она ему в ухо.
   Ее волосы ласково щекотали его затылок.
   – Тебе удобно? – спросил он, чуть замедлив движение.
   – Очень, – ответила она.
   Сердце Кроки бухнуло и застучало, он нервно облизал нос языком.
   – Хорошо, – ответил он после небольшой паузы.
   Туннель изгибался вниз, Кроки переключил зрение на инфракрасное и втянул носом воздух. Нити с потолка теперь свисали плотнее, и шевелились они активнее. Некоторые почти доставали до принцессы. Казалось, они трепетали в нетерпении, как мягкие жадные пиявки, жаждущие впиться в плоть.
   – Спускайся, ты слишком близко к ним, мне это не нравится, – сказал Кроки.
   Принцесса соскользнула с его спины. Теперь они шли рядом. Ладонь девушки лежала у него на холке.
   Атака была мгновенной. Нити вытянулись, как струны, и на конце каждой появился острый раздвоенный шип. Первый вонзился в голову Кроки, сломался о бронированную пластину и забился в бессильной злобе. Но вокруг были другие. Принцесса с визгом упала на пол и закатилась под брюхо крокодила, спасаясь от шипов, жаждущих крови.
   «Молодец, хорошая девочка», – подумал Кроки и слегка приподнялся на лапах, дабы не придавить принцессу своей массой.
   «Корни-мутанты, – подумал крокодил, меняя гранатомет на огнемет. – Получите, красавчики».
   Все вокруг вспыхнуло, корни заметались, теряя шипы и втягиваясь в потолок. Принцесса, визжа, вжалась в брюхо крокодила. Через несколько секунд все было кончено, и Кроки порадовался за себя. Он несколько раз порывался выбросить тяжелый огнемет, чтобы ускорить передвижение, и был несказанно доволен, что так и не сделал этого.
   – Можно вылезать? – спросил принцесса.
   – Да, – ответил Кроки.
   Он посмотрел вниз. Она лежала на полу, и на ее щеке виднелась длинная царапина.
   – Зацепило? – спросил крокодил. – Это плохо, там может быть яд.
   Потом он наклонился и провел по щеке принцессы своим длинным антибактериальным языком, убирая одновременно кровь, пыль и яд с шипа, попавший в рану.
   – Ах, – выдохнула принцесса.
   В выдохе было что-то судорожное, как будто ее сразил оргазм. Кроки сжал зубы так, что они чуть не раскрошились. Его язык рвался наружу, ему хотелось облизать ее всю, не оставив ни одного укромного уголка.
   – Спасибо, – произнесла принцесса, поднимаясь и садясь на пол.
   – Не за что, – ответил Кроки. – Пойдем дальше.
   Она скользнула на его спину и снова обхватила шею руками.
 
   – Давай иглать в плинцесс, – сказал Даша. – Я буду плинцессой, а ты лосадью плинцессы.
   – Иго-го! – согласилась Елена Варфоломеевна.
   Даша отложила краски и кисточку и залезла на плечи няне.
   – Какое тебе больше нравится имя для лошадки – Росинант или Буцефал, – спросила няня.
   – Ева Блаун, – сказала Дашенька.
   – Нет, давай другое, – не согласилась няня, – давай назовем ее Карамелькой или Констанцией.
   – Каламелька, – решила Даша и стукнула Елену Варфоломеевну ножкой.
   – Но давай я тебя немножко повожу, – произнесла няня, – а потом ты уляжешься в постельку, и я расскажу тебе сказку.
   – Пла плинцесс? – спросила девочка.
   – Конечно про принцесс, – кивнула Елена Варфоломеевна. – Про трех глупеньких принцесс. Только ты сначала молока выпей и в пижамку переоденься, и залезь под одеяльце.
   Вскоре Даша лежала в кроватке, и глазки у нее горели.
   – Сказьку, – попросила она.
   – Жили-были три глупенькие принцессы, – начала няня, придумывая сказку на ходу. – И очень каждой из них хотелось, чтобы какой-нибудь принц взял их в жены. А принцы что-то объезжали стороной их страну. Но вот однажды к ним в город приехал прекрасный юноша, сын правителя одной из дружественных стран.
   – Этот принц любит вкусно поесть, – прошел слушок среди фрейлин глупеньких принцессок.
   – Ах! – заволновались три красотки. – А мы-то кулинарных университетов не кончали, правил приготовления перепелов не знаем.
   Тут прибыл юноша, и он правда был очень хорош собой. Высокий, кудрявый, только чуть толстоват.
   – Вы мне все трое нравитесь, – сказал принц, – но в жены я возьму ту принцессу, что умеет лучше всех готовить. Поэтому я объявляю конкурс на лучший бутерброд!
   – Ах, – заволновалась первая принцесска и принялась нервно обмахиваться веером, – кто знает, на каком дереве растут булки?
   – И как выманить из леса пугливую колбасу, – подхватила вторая принцесса, в ужасе распахнув глазки.
   – Я уже не говорю о том, что нам надо будет найти те камни, что в тепле смягчаются и превращаются в масло, – произнесла третья принцесса.
   Они растерянно смотрели друг на друга.
   – Придумала! – сказала первая принцесса минуту спустя, взяла две губки для мытья посуды и склеила их клеем.
   «Принц же не будет есть эти бутерброды, только посмотрит», – подумала она.
   Вторая принцесса сделала бутерброд из пластилина. Третья взяла немного цемента, вылепила бутерброд, а сверху украсила толчеными кирпичами.
   – Невкусьня, – проговорила Даша, смеясь.
   – Принцу тоже не понравился на вкус ни один из бутербродов, – сказала няня, – и он уехал, так и не женившись ни на одной принцесске.
   – Хнык-хнык! Не получилось, – переживали они. – Но вскоре прошел слух, что в их страну едет еще один прекрасный принц. И принцессы опять воодушевились.
   Елена Варфоломеевна укрыла Дашу одеялом потеплее.
   – Но про второго принца я расскажу тебе завтра.
   Вскоре девочка крепко спала.
 
   Елена Варфоломеевна сидела за столом и держала в руках чашечку зеленого чая. Напротив расположились мама и папа.
   – Ваша младшая дочь – чудесная девочка, просто она очень активна и ей не хватает внимания, – говорила няня. – А вот старшие дети живут в воображаемом мире, и этот мир очень важен для них. Уже несколько дней у меня каждая ночь – борьба. Ваша дочь влюблена в кинематограф, и в этом нет ничего удивительного, ибо в кино люди выглядят намного лучше, красивее и благороднее, чем в жизни. Реальные персонажи не могут с ними конкурировать. Юные девушки – барышни романтичные, они хотят для себя самого лучшего. Они хотят героев.
   Папа кивнул. За то время, пока Елена Варфоломеевна говорила эту фразу, он пропустил десять важных звонков. Мама вздохнула, вспомнив, как была в детстве безответно влюблена в Капитана Немо в исполнении Вячеслава Дворжецкого.
   – С вашим сыном все еще сложнее, – сказала няня.
   У нее были темные проницательные глаза, круглое лицо, как будто нарисованное циркулем, и длинные кудри.
   – Я согласен, – кивнул папа, – игромания это очень серьезно.
   – Дело не в игромании, – не согласилась Елена Варфоломеевна, – ваш сын живет в игре. Он – сетевой геймер, играет роль крокодила-телохранителя. Задачей крокодила является защита принцессы, которую надо довести живой до космического корабля. И вот тут начинается самое интересное – эта принцесса тоже живой человек. Другой геймер, точно так же сидящий напротив экрана. И у них сформировалась сильная связь. Они с вашим сыном замкнулись друг на друге.
   – Но они же никогда друг друга не видели, – сказала мама.
   Ее гладкое лицо сияло и напоминало золотую маску.
   – Не видели, и скорее всего никогда не увидят, – произнесла Елена Варфоломеевна. – Им и не надо. Они не хотят. Я думаю, это обоюдное интуитивное решение – не искать. Но каждый вечер около десяти они встречаются в своем виртуальном мире и сражаются до утра. Трудно сказать, насколько их хватит, сколько они еще смогут существовать в таком режиме. Но добровольно ни один из них от этого не откажется.
   – Ребенок не учится, – проговорил папа. – И не высыпается. Его, кажется, больше ничего на свете не интересует, кроме его игры.
   – Тут только один выход, – сказала Елена Варфоломеевна. – Им надо познакомиться. Пусть лучше в кафе сидят и по улицам гуляют, чем в экран пялиться.
   – Но они же не хотят, – произнесла мама.
   – Да, – вздохнула няня.
   Повисла тишина. Папа хотел пива и ответить на звонки. Мама думала о том, что пора наносить крем.
   – Кстати, есть еще один фактор, – добавила няня. – Если с той стороны экрана тоже находится кто-то юный, то его родители тоже попытаются предпринять какие-либо действия. Хотя я не сторонник жестких мер в данном случае, это может стать сильной травмой для обоих. Я – за терапевтические меры.
   Мама и папа дружно закивали.
   «Главное, что мне не нужно ничего делать», – с облегчением подумал каждый из них.
   – Мне нужно небольшое содействие, – сказала Елена Варфоломеевна. – Для того, чтобы дети оторвались от виртуального мира, им должно быть интересно в мире реальном. Если у вас появятся идеи по поводу того, куда их можно сводить и чем занять, скажите мне.
   Папа задумался, мама полезла в записную книжку.
 
   – Надо возвращаться, – произнес Кроки. – Тут не пройти.
   Он смотрел с обрыва вниз. Было невероятно высоко, под ногами клубились облака, сквозь них где-то внизу виднелся лес. Принцесса стояла рядом, и ветер трепал ее длинное платье и волосы.
   – Ты очень красивая, – сказал Кроки.
   – Ты тоже, – улыбнулась принцесса.
   Кроки засмеялся.
   – Я уродливая пупырчатая рептилия с гранатометом, – проговорил он.
   Принцесса легла на край и посмотрела вниз.
   – Интересно, что там, в лесу? – спросила она.
   – Деревья, которые предсказывают будущее, – сказал Кроки. – Ты увидишь себя через двадцать лет.
   – Я не хочу, – надула губки принцесса.
   Кроки посмотрел на нее.
   – Я хотел бы, – сказал он после паузы. – Хотел бы увидеть себя старым седым аллигатором в кресле-качалке в окружении маленьких бойких крокодильчиков, и чтобы пахло кофе и пирогами, а в кухне шипело на сковороде мясо. И чтобы безопасно, ни одного зомби вокруг, и никаких шипастых корней, никаких летающих ежей, никаких взрывающихся мин-вонючек, никаких сухопутных медуз и мигрирующих зыбучих песков. И чтобы… чтобы со мной всегда была принцесса. Хотя я, конечно, слишком многого хочу, ведь я всего лишь уродливая пупырчатая рептилия с гранатометом, ну, ты знаешь.
   Принцесса молчала.
   – Извини, вырвалось, – мрачно произнес крокодил после бесконечной паузы.
   Она заплакала, закрыв лицо руками.
   – Что-то не так? – спросил Кроки, ощущая острую тревогу.
   – Все не так, – сказала принцесса. – Пойдем, ладно, я хочу посмотреть на себя через двадцать лет, хотя вряд ли увижу что-то вдохновляющее.
   За спиной, в лесу, что-то зашелестело, Кроки резко повернулся. Никого.
   «Наверное, ветер», – подумал он.
 
   – Кругловы приглашают нас на свадьбу, – сообщила мама папе. – Через две недели. Мы-то конечно сами не пойдем, отправим детей с нашей Марфой.
   – Правильно, – кивнул папа, – она же просила для детишек развлечений из реального мира. Кстати! Слышала дикие крики в четыре утра? Это Марфа гонялась по квартире за Мишей и Асей с тапкой.
   – Как непедагогично, – всплеснула руками мама. – Она бы еще с мухобойкой гонялась.
   – Почему непедагогично, не с кирпичом же, – сказал папа и с размаху вставил ложку в творожную запеканку, – они же опять не ложились спать. А получив пару раз по мягкому месту тапкой, угомонились. И до восьми спали.
   Мама достала калькулятор.
   – Получается всего четыре часа, – проговорила она через минуту.
   – Ну, это лучше, чем ничего, – ответил папа, жуя запеканку, – а то они бы вообще не улеглись, если бы не грозная Марфа.
   – Что она вообще за человек? – спросила мама.
   – Агентство порекомендовало, – пожал плечами папа. – Сказали, женщина средних лет без вредных привычек и с образованием психолога.
   – А семья у нее есть? – спросила мама. – Мы же ничего о ней не знаем. Ну, кроме того, что она раньше работала в МЧС.
   – Оно тебе надо? – осведомился папа.
   Его челюсти лениво перемалывали сладкий творожок.
   – Свадьба у Кругловых это забавно, – сказал папа, доев запеканку. – Они выдают дочь замуж?
   – Да, причем она выходит за заместителя самого Круглова, – сообщила мама.
   – Ну и правильно, – подытожил папа. – Бизнес будет в целости и сохранности.
   – Выходить замуж надо по любви, – не согласилась мама, – как вот я за тебя! При чем тут бизнес!
   Папа заулыбался, мама нахмурилась.
   – Мне вспомнилась трагическая история, – сказала она. – На тему свадьбы.
   – Если не очень страшная, то рассказывай, – произнес папа.
   – Когда-то моя двоюродная сестра выходила замуж. Все было красиво и торжественно, все пели, пили и веселились. Кроме молоденьких девушки и юноши. Им было не весело.
   Папа поднял брови.
   – Они любили друг друга. Но родители не разрешили им пожениться. Категорически запретили.
   – Ромео и Джульетта, – сказал папа.
   – Да, – кивнула мама. – Свадьба проходила в зале посреди яблоневого сада. И когда гости вышли…
   Мама побледнела и схватилась за щеки. Даже сейчас, после стольких лет, она не могла об этом вспоминать спокойно.
   – Они там висели, на яблоне, рядышком, – проговорила она, – повесились оба!
   – Жуть какая, – сказал папа, – передай мне еще бутерброд.
   Он принялся жевать, и его нос заходил ходуном.
   – Надеюсь, на этой свадьбе, у Кругловых, все будет хорошо. Никаких трупов.
   – Я тоже на это надеюсь, – пробормотала мама. – Кстати, почему у нас везде теперь дыры? И в столе, и в полу, и в прихожей, а еще в двери сегодня глазок появился…
   – Это Дашенька нашла дрель. Аккумуляторную, – махнул рукой папа. – Когда Марфа зазевалась.
   – Талантливая девочка, – сказала мама.
   – Да, – кивнул папа, – не по годам.
   И они дружно порадовались, что за ребенком теперь следит няня.
 
   – Втолой плинц, – напомнила Даша.
   Ангелочек лежал в постели с пальцем, заклеенным пластырем. Аккумуляторная дрель все-таки оказалась тяжеловата для нежных детских ручек, пусть даже таких шаловливых.
   – Да, – кивнула Елена Варфоломеевна, – три глупенькие принцесски недолго горевали о любителе кулинарии, потому что в их страну пожаловал еще один принц. И разведка донесла, что он очень, очень любит девушек с красивыми волосами.
   – Это совсем просто, – усмехнулась первая глупенькая принцесса, девушка с волосами до поясницы, – схожу в парикмахерскую, и он будет мой.
   Парикмахер сделал ей высокую, как башня, прическу, и украсил ее цветами и стразиками.
   – Не уверена, что его устроит такой примитивный подход, – хмыкнула вторая принцесска. – Думаю, надо действовать оригинальнее.
   Она разобрала миксер, раскрутила моторчик и достала оттуда много метров тонкой медной проволоки.
   «Буду рыжеволосой бестией, – думала вторая принцесска, вплетая проволочки в волосы, – опять же, из проволоки можно легко сделать что-то необычное. Например, хвостики, которые торчат вверх, нарушая все законы физики».
   – Зачем такие сложности, – пожала плечами третья принцесска и пошла в магазин, где продавались парики.
   Там она купила роскошный паричок цвета… ну, черного жемчуга.
   – Пусть белый купит, в кудляшках, – подсказала Даша.
   – Хорошо, она купила белый парик, в кудряшках, – сказала няня. – Пышный, белоснежный, как сугроб. Когда принц приехал, он ахнул.
   – Какая красота! – удивился юноша.
   И он протянул руку к высокой прическе первой принцесски. Из-под локона вынырнула мышка и вцепилась ему в палец.
   – Фу, – сказал принц.
   Принцесска покраснела, как рак. Пока она спала, в ее высокую прическу залезла мышка и свила гнездышко.
   Тогда он коснулся рукой прически второй принцессы и уколол палец проволокой. Парик третьей принцесски свалился от легкого толчка.
   – Нет, все не то, – сказал принц, грустно покачав головой, и ушел.
   – Хнык-хнык! Опять не получилось, – расстроились принцессы. – Но вскоре прошел слух, что в их страну едет еще один прекрасный принц. И принцессы опять воодушевились.
   Елена Варфоломеевна сидела и гладила Дашу по голове, пока та не заснула.
 
   Кроки потянулся, разминая спину. Он поднял вверх кончик хвоста, определяя направление ветра. Дуло в сторону леса, и это крокодилу не понравилось. Он втянул носом воздух, но ничего не уловил. Принцесса стояла рядом. На этот раз она была одета в джинсы, топ и высокие ботинки. Короны на голове не было, а волосы она собрала в хвост. Кроки скользнул взглядом по ее фигуре, задержавшись на попе, и попытался сдержать нервную дрожь, пробежавшую по телу.
   – Не волнуйся, мы пройдем, – успокоила его принцесса.
   Кроки хотел сказать, что его взволновал вовсе не лес, но промолчал. Она положила руку ему на холку. Сердце крокодила зашумело и застучало.
   – Пойдем, – произнес Кроки.
   Лес ему не нравился, и чем дальше, тем сильнее. Но попасть на ту сторону, к реке, иным путем было невозможно. У реки же был закопан миномет, который был необходим крокодилу чем дальше, тем сильнее.
   – Будущее, говоришь, – сказала принцесса, и порыв ветра растрепал ее хвостик. – Я не хочу знать.
   – Придется, – буркнул Кроки. – Расскажешь мне?
   – Возможно, – проговорила она.
   Тонкая ткань топа обтягивала ее грудь, и крокодил сглотнул слюну. Потом он снова посмотрел на лес.
   – Пойдем, тянуть нет смысла, – сказал он.
   Ветви деревьев выглядели темными и старыми. Они торчали вверх, изгибаясь, толстые и шершавые. Вокруг стояла тишина, ветер прекратился, начало припекать солнце. Они шли по болотцу, поросшему осокой, под ногами чавкало, а вокруг роились тучи насекомых.
   – Ай! – воскликнула принцесса.
   На ее плече надувался уродливый волдырь.
   – Ой! – Она согнала еще одного слепня, но он успел укусить ее в верхнюю губу.
   Еще одно насекомое впилось в поясницу.
   – Ааааа! – закричала принцесса, отмахиваясь. – Гады!
   Дабы не терять времени, Кроки сделал подсечку и принцесса упала в осоку. Прохладная вода болотца остудила укусы на ее спине и затылке, но переднюю часть туловища продолжали атаковать жужжащие твари.
   – Мажься грязью, – велел Кроки.
   Принцесса зачерпнула жижу ладонью, стараясь набрать как можно больше ила, и принялась размазывать ее по рукам и телу.
   – Бери больше, – сказал Кроки.
   Он сделал шаг вперед и высунул язык, потянувшись к лицу принцессы. Она замерла, голубые глаза распахнулись. Осторожно-осторожно он коснулся кончиком языка ее верхней губы, и боль и воспаление тут же прошли.
   – Давай плечо, – произнес аллигатор.
   Принцесса облизала верхнюю губу и посмотрела Кроки в глаза с вызовом и вопросом. Потом она повернулась плечом.
   – И еще поясницу, – сказал Кроки, понимая, что еще чуть-чуть, и он за себя не ручается.
   Принцесса встала и повернулась спиной, слегка спустив джинсы.
   – Ммммммм, – промычал крокодил, медленно проведя языком по гладкой коже. – Дааааа.
   Собрав в кулак всю свою силу воли, он оторвался от чумазой, похожей на африканку, принцессы.
   – Пойдем дальше, – бросил он.
   Слепни жужжали, но держались теперь на расстоянии. Иногда какое-нибудь особо смелое насекомое садилось на Кроки, но было не в силах прокусить бронированную шкуру рептилии. Под ногами продолжало чавкать, лес приближался. Становилось все жарче, ветра, стихшего некоторое время назад, все не было и не было.
   – На меня кто-то смотрит, – сообщила принцесса. – Я чувствую.
   Она посмотрела вверх, вниз и по сторонам.
   – Садись на меня, – сказал крокодил. – Возможно, так тебе будет спокойнее.
   Она скользнула ему на спину, и это была самая сладкая и приятная ноша на свете. Машинально Кроки ощупал гранатомет, проверил заряд огнемета и на всякий случай зарядил обойму пистолета. Еще несколько шагов, и они вступили в лес – с толстыми темными ветками, скрученными, торчащими вверх. С жалкими сухими и обломанными ветками, выглядевшими как после пожара.
   Свою ошибку Кроки понял слишком поздно, когда эти самые ветки стали шевелиться и вытягиваться, меняя форму. Вокруг, совсем рядом, были зомби, тысячи черных зомби, они поднимались из-под земли, тянули черные гибкие руки, и в их неспешных движениях чувствовался триумф.