Страница:
Это объяснение, по мнению Постникова, страдает тем недостатком, что оно имплицирует нужные только для него подробности внутренней жизни схоластической школы. Кроме того, оно не объясняет массового распространения подчищенных имен.
Мы предлагаем читателю вообразить картину неожиданного известия, что в ближайшем будущем в школу прибудет фараон со свитой. Лихорадочные приготовления выявляют отсутствие приветственных надписей, которые не успели приготовить заранее, а теперь уже нет времени их высекать. В отчаянии руководство школы решает использовать старые панегирики, относящиеся к предыдущим фараонам, заменив в них только имена. В суматохе торжественной встречи обман благополучно сходит с рук. Воодушевленные успехом, жрецы превращают подчистку имен в постоянную практику, чтобы заново не повторять для каждого следующего царя изнурительный труд высекания всей надписи.
Это объяснение – целиком в русле идей Морозова, во всяком случае, полностью согласуется с тем, что известно (на примере более поздних монастырей) о формах взаимоотношений светской и церковной власти.
Наряду с надписями, в которых имена заменены другими, есть много надписей, в которых имена стерты, но вместо них ничего не написано. Более того, во многих надписях стерты не только имена царей, но и другие несущие информацию собственные имена (названия месяцев, городов, племен и т. п.). Морозов объясняет это деятельностью позднейших христианских фанатиков, уничтожавших информацию, которая могла бы "ввести верующих в соблазн". Но почему же эти фанатики не уничтожали всей надписи? Не имея ответа на этот вопрос, Морозов обсуждает также и другие варианты объяснений.
Второе же объяснение, пишет он, я высказываю лишь с большой неохотой, но во всестороннем исследовании надо показать все возможности. В надписи могло оказаться хорошо знакомое имя слишком поздней эпохи для сторонника глубокой египетской древности и… оно могло быть вытерто каким-нибудь слишком правоверным путешественником… когда чтение иероглифов… было только что восстановлено Шампольоном…
Я никогда не позволил бы себе высказать последней мысли, если бы… не воспоминания о рассказе одного русского путешественника по Египту в первой половине XIX в. Автор рассказывает там, что когда он посетил… гробницы и постройки, описанные Шампольоном, но не нашел и следа от многих приводимых им рисунков, и на его вопрос: кто их стер? – сопровождавший ею араб ответил, будто сам Шампольон. На новый изумленный вопрос моряка: зачем же? – он получил от араба, еще помнившею Шампольона, лаконический ответ: "Для того чтобы его книги оставались единственным документом для позднейших исследователей и люди не могли бы без них обойтись".
Конечно, араб мог и соврать, но зачем? И точно ли значительное число рисунков Шампольона оказалось стертым при приезде в Египет следующих египтологов? Если да, то его рисунки не могут считаться безусловно достоверными документами, как бы огромны ни были его заслуги в деле основания современной египтологии.
Исследование стертых в египетских надписях собственных имен и замена их на вытертом кем-то месте новыми именами неизбежно наводит на предположение, что тут была сделана умышленная мистификация, и, может быть, сделана именно тем, кто первый опубликовал эти надписи, особенно если опубликовано было в первой половине XIX в. Хотя ложное честолюбие и желание прославиться во что бы то ни стало и бывает чуждо по самой своей природе истинно гениальным мыслителям, однако, к сожалению, нельзя этого сказать о кропотливых компиляторах исторических фактов. Поразительным доказательством этого служит вся древняя история христианства, да и современный нам скандал с "нетленными мощами" в православных монастырях служит не меньшим образчиком недобросовестности тех, кому следовало бы быть особенно добросовестными. Вот почему при каждом отдельном случае серьезному исследователю приходится рассматривать, какое из двух данных Морозовым объяснений наиболее вероятно.
По мнению Постникова, объяснять какие-либо несоответствия в источниках фальсификацией со стороны современных исследователей, особенно когда на это нет прямых улик, – означает идти по линии наименьшего сопротивления и немногим лучше, чем просто отказываться от объяснения. Вопрос, почему и кем в иероглифических текстах стиралась информация, – это, таким образом, один из немногих вопросов, который у Морозова не имеет удовлетворительного ответа. Заметим, что у египтологов на этот вопрос вообще нет никакого ответа.
Хорошо, письменные источники, надписи можно подделать, скажет любознательный читатель, но ведь от Древнего мира до нас дошли памятники архитектуры, произведения изобразительного искусства. Как быть с ними? Ответ на этот вопрос читатель может найти в недавно вышедшей книге А. Жабинского "Другая история искусства". Автор на основе сопоставления произведений искусства Древнего мира и средних веков убедительно доказывает, что они созданы не в разное время, не отделены друг от друга тысячами столетий, а создавались начиная с XI в. н. э. В Египте, Индии, Сирии, Южной Италии искусство возникло вследствие политики, проводившейся византийцами. До и после падения Константинополя бегство художников в разные страны инициировало там всплеск художественного творчества.
Немыслимую неподвижность египетского художества историки "объясняют" общей косностью египетской культуры, что, конечно, совершенно неудовлетворительно. С точки же зрения Морозова, никакой неподвижности не было. Все развитие египетского искусства укладывается в несколько сотен лет, а "разница, которую мы замечаем в искусстве различных местностей Египта, не есть разница культур, разделенных друг от друга тысячелетиями, а разница различных культов в различных местностях, разница культуры столиц и провинций, приморских и внутренних городов; в крайнем случае, это – разница культуры "отцов и детей" быстро и разнообразно прогрессировавшей страны".
Эта схема Морозова, прекрасно объясняя искусство отдельно взятого Египта, немедленно наталкивается на возражения, когда мы переходим ко всей Византийской империи.
Действительно, в самой Византии также строились здания, высекались статуи, писались иконы и работали златокузнецы. Однако оставшиеся от того времени здания, статуи, иконы и ювелирные изделия по своему стилю резко отличны от египетских. Почему же стиль византийского искусства не испытал египетского влияния, если египетские художники творили в то же время, как и византийские, и если Египет был одним из важнейших религиозных центров империи?
Ответ очень прост. Замкнутость художественно-религиозных школ и ритуальность их искусства делали для них невозможным свободное заимствование друг у друга не только внутри Египта, но и за его пределами. Поэтому художественные находки Египта не оказали никакою влияния на одновременное искусство Византии, и наоборот.
Можно, правда, возразить, что, поскольку искусство Египта и Византии развивалось в одно и то же время, в рамках одного и того же государства и под влиянием одной и той же в целом религии, в них должно быть достаточно много общих элементов. Действительно, даже беглый взгляд обнаруживает в средневековом византийском искусстве "следы" египетского влияния. Например, известны изображения евангелиста Матфея, как будто сошедшие со стелы египетского храма.
Одновременность развития "древнего" Египта и Европы, протекавшая в средние века, подтверждается и сопоставительным анализом религий. Морозов и Фоменко убедительно показали, что египетская религия представляет собой одну из локальных форм раннего послеапокалиптического христианства.
Значительно большая часть сохранившихся памятников с находящимися на них подписями – храмы, пирамиды, гробницы, обелиски были посвящены религиозным целям. Из дошедших до нас папирусов девять десятых религиозного содержания. Тем не менее весь этот материал довольно односторонний: происхождением своим он почти всецело обязан существовавшим похоронным обрядам, и содержание его имеет ближайшее отношение к погребению и загробной жизни.
Односторонность имеющегося материала, несмотря на его количественное богатство, позволяет создать целостное представление о египетской религии только в рамках определенной его интерпретации с большим числом домысливаний. Неудивительно поэтому, что различных мнений о характере египетской религии практически столько же, сколько специалистов, ее изучавших.
На самом же деле имеющийся материал сам по себе не позволяет определить тип египетской религии. Выбор той или иной схемы определяется исключительно исходной установкой исследователя. И все же факты говорят о христианском характере религии Египта.
Историки религии вскрыли многочисленнейшие параллели между христианским и египетским культами. Подытоживая эти исследования, профессор Мейэффи пишет: "Едва ли есть в иудаизме и в христианской религии хоть одна великая и плодотворная идея, нечто аналогичное которой нельзя было найти в вере египтян. Проявление единого бога в троице; воплощение божества, являющегося посредником, от девы без участия отца; его борьба с темными силами и его временное поражение; его частичная победа (так как враг не уничтожен); его воскресение и основание им вечного царства, которым он правит вместе с праведниками, достигшими святости; его отличие и вместе с тем тождество с несотворенным, непостижимым отцом, форма которого неизвестна и который живет в храмах нерукотворен-ных, – всеми этими богословскими понятиями проникнута древнейшая религия Египта. Точно так же и контраст и даже явное противоречие между нашими нравственными и богословскими взглядами – объяснение греха и виновности то нравственной слабостью, то вмешательством злых духов и подобным же образом объяснения праведности то нравственными заслугами, то помощью добрых гениев и ангелов; бессмертие души и страшный суд; чистилище, муки осужденных – со всем этим мы встречаемся в текстах, описывающих египетские обряды, и в египетских нравственных трактатах".
Мы не будем здесь излагать всех черт сходства между христианством и египетской религией, поскольку большинство из них общеизвестны, как, например, параллель Христос и Озирис, а также параллель Изида и дева Мария. Впрочем, по поводу последней параллели стоит указать, что в иероглифических текстах имя Изиды сопровождается теми же эпитетами (царица небесная, дева непорочная, матерь божия, мать пренепорочная, утешительница скорбящих), что и дева Мария у христиан. Очень интересно, что в изобразительном искусстве египтян широко распространено изображение христианского креста.
Посетитель Эрмитажа может видеть этот крест в левой руке статуи "египетской богини", на надгробной плите и в других местах. Известна фреска, изображающая фараона Аменхотепа III. На этой фреске фараон держит в левой руке державу и крест. Египтологам эти кресты давно известны. Они даже различают два их типа: собственно "египетский крест" и так называемый "крест тау". Существует много остроумных теорий, объясняющих появление символа креста "за три тысячи лет до Христа", но само их обилие показывает, что убедительных среди них нет.
Кроме креста в иероглифических надписях и сопровождающих их картинках можно найти и все другие христианские символы и обряды например, крещение.
Общеизвестно широкое распространение в Египте культа животных (кошек, быков, крокодилов и т. п.) и богов с собачьими, птичьими и т. п. головами, но менее известно, что остатки аналогичного культа имеются и в христианстве. Не говоря уже о "раннехристианских" культах Рыбы и Овна (Агнца),
в полной параллели с собакоголовыми египетскими "богами" можно указать на православного святого мученика Христофора, также имевшего на плечах песью голову ("чудотворную" икону этого мученика с собачьей головой можно видеть в Костромском краеведческом музее), и на католического святого Гинефора, при жизни бывшего гончим псом. Известны христианские памятники, в которых Иисус изображен в виде сфинкса с туловищем барана. Не является ли, кстати, египетский сфинкс с туловищем льва изображением Иакова, который в Библии сравнивается со "львом молодым"? Только в VIII в. Папа Адриан формально запретил изображать Христа бараном и повелел рисовать и вырезать его исключительно в человеческом облике.
До XIX в. сообщения греческих авторов были, по существу, единственным источником, откуда можно было черпать информацию о религиозной жизни Древнего Египта. Когда же были прочтены иероглифы, стало ясно, что вся эта информация в высокой степени фантастична и находится в одном ряду с географическими описаниями стран песьеголовцев и лотофагов. Поэтому современные ученые пишут, что пользование данными Геродота о религии Египта требует большой осторожности.
Обобщая идеи Морозова, Постников делает следующее заключение.
1. В IV– VII вв. н. э. Египет был "Святой землей" Византийской империи, куда свозили для захоронения набальзамированные трупы и ездили на богомолье.
2. Пирамиды являются усыпальницами трех великих религиозных деятелей IV в. Они строились несколько тысячелетий не только в память этих святых, но и в тщетной надежде достичь неба.
3. Иероглифические панегирики высекались на скалах для снискания благосклонности византийских теократических властителей. В их же честь строились храмы и создавались монументы.
Очень похоже, например, что три из четырех знаменитых статуй в Абу-Симбеле изображают Диоклетиана, Константина и Юлиана или, в другой системе отнесения, Моисея, Арона и Христа. Четвертая статуя, быть может, изображает Иоанна.
4. Разнообразие имен объясняется конкуренцией различных религиозных центров, каждый из которых давал императору свое собственное, магически наиболее благоприятствующее имя.
5. Средневековые книжники по собственному, произвольному разумению расположили позже эти имена в последовательный ряд, создав тем самым представление о бесконечно долгой истории Египта. Но всюду из-под овечьей шкуры торчат волчьи уши.
6. Эта схема не находит прямых опровержений ни в археологических, ни в письменных памятниках, ни в том, что мы знаем о культуре и религии египтян.
С выводами Морозова и Постникова можно согласиться, если при этом учесть выявленные А.Т. Фоменко и Г.В. Носовским хронологические сдвиги. Если Морозов и Постников относят историю "Древнего Египта" к IV-VII вв. н. э., то Носовский и Фоменко – к XII-XVII вв. н. э. С учетом этого хронологического уточнения и следует реконструировать историю Египта.
Таким образом, на примере "древнего" Египта рассыпается еще одно звено вымышленной истории Древнего мира.
ПРИДУМАННЫЙ КИТАЙ
Мы предлагаем читателю вообразить картину неожиданного известия, что в ближайшем будущем в школу прибудет фараон со свитой. Лихорадочные приготовления выявляют отсутствие приветственных надписей, которые не успели приготовить заранее, а теперь уже нет времени их высекать. В отчаянии руководство школы решает использовать старые панегирики, относящиеся к предыдущим фараонам, заменив в них только имена. В суматохе торжественной встречи обман благополучно сходит с рук. Воодушевленные успехом, жрецы превращают подчистку имен в постоянную практику, чтобы заново не повторять для каждого следующего царя изнурительный труд высекания всей надписи.
Это объяснение – целиком в русле идей Морозова, во всяком случае, полностью согласуется с тем, что известно (на примере более поздних монастырей) о формах взаимоотношений светской и церковной власти.
Наряду с надписями, в которых имена заменены другими, есть много надписей, в которых имена стерты, но вместо них ничего не написано. Более того, во многих надписях стерты не только имена царей, но и другие несущие информацию собственные имена (названия месяцев, городов, племен и т. п.). Морозов объясняет это деятельностью позднейших христианских фанатиков, уничтожавших информацию, которая могла бы "ввести верующих в соблазн". Но почему же эти фанатики не уничтожали всей надписи? Не имея ответа на этот вопрос, Морозов обсуждает также и другие варианты объяснений.
Второе же объяснение, пишет он, я высказываю лишь с большой неохотой, но во всестороннем исследовании надо показать все возможности. В надписи могло оказаться хорошо знакомое имя слишком поздней эпохи для сторонника глубокой египетской древности и… оно могло быть вытерто каким-нибудь слишком правоверным путешественником… когда чтение иероглифов… было только что восстановлено Шампольоном…
Я никогда не позволил бы себе высказать последней мысли, если бы… не воспоминания о рассказе одного русского путешественника по Египту в первой половине XIX в. Автор рассказывает там, что когда он посетил… гробницы и постройки, описанные Шампольоном, но не нашел и следа от многих приводимых им рисунков, и на его вопрос: кто их стер? – сопровождавший ею араб ответил, будто сам Шампольон. На новый изумленный вопрос моряка: зачем же? – он получил от араба, еще помнившею Шампольона, лаконический ответ: "Для того чтобы его книги оставались единственным документом для позднейших исследователей и люди не могли бы без них обойтись".
Конечно, араб мог и соврать, но зачем? И точно ли значительное число рисунков Шампольона оказалось стертым при приезде в Египет следующих египтологов? Если да, то его рисунки не могут считаться безусловно достоверными документами, как бы огромны ни были его заслуги в деле основания современной египтологии.
Исследование стертых в египетских надписях собственных имен и замена их на вытертом кем-то месте новыми именами неизбежно наводит на предположение, что тут была сделана умышленная мистификация, и, может быть, сделана именно тем, кто первый опубликовал эти надписи, особенно если опубликовано было в первой половине XIX в. Хотя ложное честолюбие и желание прославиться во что бы то ни стало и бывает чуждо по самой своей природе истинно гениальным мыслителям, однако, к сожалению, нельзя этого сказать о кропотливых компиляторах исторических фактов. Поразительным доказательством этого служит вся древняя история христианства, да и современный нам скандал с "нетленными мощами" в православных монастырях служит не меньшим образчиком недобросовестности тех, кому следовало бы быть особенно добросовестными. Вот почему при каждом отдельном случае серьезному исследователю приходится рассматривать, какое из двух данных Морозовым объяснений наиболее вероятно.
По мнению Постникова, объяснять какие-либо несоответствия в источниках фальсификацией со стороны современных исследователей, особенно когда на это нет прямых улик, – означает идти по линии наименьшего сопротивления и немногим лучше, чем просто отказываться от объяснения. Вопрос, почему и кем в иероглифических текстах стиралась информация, – это, таким образом, один из немногих вопросов, который у Морозова не имеет удовлетворительного ответа. Заметим, что у египтологов на этот вопрос вообще нет никакого ответа.
Хорошо, письменные источники, надписи можно подделать, скажет любознательный читатель, но ведь от Древнего мира до нас дошли памятники архитектуры, произведения изобразительного искусства. Как быть с ними? Ответ на этот вопрос читатель может найти в недавно вышедшей книге А. Жабинского "Другая история искусства". Автор на основе сопоставления произведений искусства Древнего мира и средних веков убедительно доказывает, что они созданы не в разное время, не отделены друг от друга тысячами столетий, а создавались начиная с XI в. н. э. В Египте, Индии, Сирии, Южной Италии искусство возникло вследствие политики, проводившейся византийцами. До и после падения Константинополя бегство художников в разные страны инициировало там всплеск художественного творчества.
Немыслимую неподвижность египетского художества историки "объясняют" общей косностью египетской культуры, что, конечно, совершенно неудовлетворительно. С точки же зрения Морозова, никакой неподвижности не было. Все развитие египетского искусства укладывается в несколько сотен лет, а "разница, которую мы замечаем в искусстве различных местностей Египта, не есть разница культур, разделенных друг от друга тысячелетиями, а разница различных культов в различных местностях, разница культуры столиц и провинций, приморских и внутренних городов; в крайнем случае, это – разница культуры "отцов и детей" быстро и разнообразно прогрессировавшей страны".
Эта схема Морозова, прекрасно объясняя искусство отдельно взятого Египта, немедленно наталкивается на возражения, когда мы переходим ко всей Византийской империи.
Действительно, в самой Византии также строились здания, высекались статуи, писались иконы и работали златокузнецы. Однако оставшиеся от того времени здания, статуи, иконы и ювелирные изделия по своему стилю резко отличны от египетских. Почему же стиль византийского искусства не испытал египетского влияния, если египетские художники творили в то же время, как и византийские, и если Египет был одним из важнейших религиозных центров империи?
Ответ очень прост. Замкнутость художественно-религиозных школ и ритуальность их искусства делали для них невозможным свободное заимствование друг у друга не только внутри Египта, но и за его пределами. Поэтому художественные находки Египта не оказали никакою влияния на одновременное искусство Византии, и наоборот.
Можно, правда, возразить, что, поскольку искусство Египта и Византии развивалось в одно и то же время, в рамках одного и того же государства и под влиянием одной и той же в целом религии, в них должно быть достаточно много общих элементов. Действительно, даже беглый взгляд обнаруживает в средневековом византийском искусстве "следы" египетского влияния. Например, известны изображения евангелиста Матфея, как будто сошедшие со стелы египетского храма.
Одновременность развития "древнего" Египта и Европы, протекавшая в средние века, подтверждается и сопоставительным анализом религий. Морозов и Фоменко убедительно показали, что египетская религия представляет собой одну из локальных форм раннего послеапокалиптического христианства.
Значительно большая часть сохранившихся памятников с находящимися на них подписями – храмы, пирамиды, гробницы, обелиски были посвящены религиозным целям. Из дошедших до нас папирусов девять десятых религиозного содержания. Тем не менее весь этот материал довольно односторонний: происхождением своим он почти всецело обязан существовавшим похоронным обрядам, и содержание его имеет ближайшее отношение к погребению и загробной жизни.
Односторонность имеющегося материала, несмотря на его количественное богатство, позволяет создать целостное представление о египетской религии только в рамках определенной его интерпретации с большим числом домысливаний. Неудивительно поэтому, что различных мнений о характере египетской религии практически столько же, сколько специалистов, ее изучавших.
На самом же деле имеющийся материал сам по себе не позволяет определить тип египетской религии. Выбор той или иной схемы определяется исключительно исходной установкой исследователя. И все же факты говорят о христианском характере религии Египта.
Историки религии вскрыли многочисленнейшие параллели между христианским и египетским культами. Подытоживая эти исследования, профессор Мейэффи пишет: "Едва ли есть в иудаизме и в христианской религии хоть одна великая и плодотворная идея, нечто аналогичное которой нельзя было найти в вере египтян. Проявление единого бога в троице; воплощение божества, являющегося посредником, от девы без участия отца; его борьба с темными силами и его временное поражение; его частичная победа (так как враг не уничтожен); его воскресение и основание им вечного царства, которым он правит вместе с праведниками, достигшими святости; его отличие и вместе с тем тождество с несотворенным, непостижимым отцом, форма которого неизвестна и который живет в храмах нерукотворен-ных, – всеми этими богословскими понятиями проникнута древнейшая религия Египта. Точно так же и контраст и даже явное противоречие между нашими нравственными и богословскими взглядами – объяснение греха и виновности то нравственной слабостью, то вмешательством злых духов и подобным же образом объяснения праведности то нравственными заслугами, то помощью добрых гениев и ангелов; бессмертие души и страшный суд; чистилище, муки осужденных – со всем этим мы встречаемся в текстах, описывающих египетские обряды, и в египетских нравственных трактатах".
Мы не будем здесь излагать всех черт сходства между христианством и египетской религией, поскольку большинство из них общеизвестны, как, например, параллель Христос и Озирис, а также параллель Изида и дева Мария. Впрочем, по поводу последней параллели стоит указать, что в иероглифических текстах имя Изиды сопровождается теми же эпитетами (царица небесная, дева непорочная, матерь божия, мать пренепорочная, утешительница скорбящих), что и дева Мария у христиан. Очень интересно, что в изобразительном искусстве египтян широко распространено изображение христианского креста.
Посетитель Эрмитажа может видеть этот крест в левой руке статуи "египетской богини", на надгробной плите и в других местах. Известна фреска, изображающая фараона Аменхотепа III. На этой фреске фараон держит в левой руке державу и крест. Египтологам эти кресты давно известны. Они даже различают два их типа: собственно "египетский крест" и так называемый "крест тау". Существует много остроумных теорий, объясняющих появление символа креста "за три тысячи лет до Христа", но само их обилие показывает, что убедительных среди них нет.
Кроме креста в иероглифических надписях и сопровождающих их картинках можно найти и все другие христианские символы и обряды например, крещение.
Общеизвестно широкое распространение в Египте культа животных (кошек, быков, крокодилов и т. п.) и богов с собачьими, птичьими и т. п. головами, но менее известно, что остатки аналогичного культа имеются и в христианстве. Не говоря уже о "раннехристианских" культах Рыбы и Овна (Агнца),
До XIX в. сообщения греческих авторов были, по существу, единственным источником, откуда можно было черпать информацию о религиозной жизни Древнего Египта. Когда же были прочтены иероглифы, стало ясно, что вся эта информация в высокой степени фантастична и находится в одном ряду с географическими описаниями стран песьеголовцев и лотофагов. Поэтому современные ученые пишут, что пользование данными Геродота о религии Египта требует большой осторожности.
Обобщая идеи Морозова, Постников делает следующее заключение.
1. В IV– VII вв. н. э. Египет был "Святой землей" Византийской империи, куда свозили для захоронения набальзамированные трупы и ездили на богомолье.
2. Пирамиды являются усыпальницами трех великих религиозных деятелей IV в. Они строились несколько тысячелетий не только в память этих святых, но и в тщетной надежде достичь неба.
3. Иероглифические панегирики высекались на скалах для снискания благосклонности византийских теократических властителей. В их же честь строились храмы и создавались монументы.
Очень похоже, например, что три из четырех знаменитых статуй в Абу-Симбеле изображают Диоклетиана, Константина и Юлиана или, в другой системе отнесения, Моисея, Арона и Христа. Четвертая статуя, быть может, изображает Иоанна.
4. Разнообразие имен объясняется конкуренцией различных религиозных центров, каждый из которых давал императору свое собственное, магически наиболее благоприятствующее имя.
5. Средневековые книжники по собственному, произвольному разумению расположили позже эти имена в последовательный ряд, создав тем самым представление о бесконечно долгой истории Египта. Но всюду из-под овечьей шкуры торчат волчьи уши.
6. Эта схема не находит прямых опровержений ни в археологических, ни в письменных памятниках, ни в том, что мы знаем о культуре и религии египтян.
С выводами Морозова и Постникова можно согласиться, если при этом учесть выявленные А.Т. Фоменко и Г.В. Носовским хронологические сдвиги. Если Морозов и Постников относят историю "Древнего Египта" к IV-VII вв. н. э., то Носовский и Фоменко – к XII-XVII вв. н. э. С учетом этого хронологического уточнения и следует реконструировать историю Египта.
Таким образом, на примере "древнего" Египта рассыпается еще одно звено вымышленной истории Древнего мира.
ПРИДУМАННЫЙ КИТАЙ
С китайской историей положение примерно такое же, как с античной историей и историей Египта. Традиционная история считает, что Китай исключительно древняя страна, что ее датировки абсолютно надежны, что она во многом предшествует европейской истории. Предполагается, что основы китайской хронологии настолько прочно установлены, что она являет собой пример безусловно древней и надежной хронологии. Но так ли это на самом деле?
Китайцы оставили записи о появлении комет. Эти сведения дошли до нас в двух основных кометных каталогах, считаемых сегодня очень древними. Кроме кометных каталогов в китайских летописях упомянуты затмения. Сохранился и единственный китайский гороскоп. Астрономические явления, зафиксированные китайцами, были тщательно изучены Н.А. Морозовым.
Оказывается, что в китайских первоисточниках нет описаний астрономических инструментов, а на территории Китая не осталось следов древних астрономических обсерваторий. Это очень странно, если верить тому, что китайцы на протяжении нескольких тысяч лет с большой аккуратностью вели астрономические наблюдения.
В Европе, где астрономические наблюдения того времени считаются далеко не столь выдающимися, как китайские, тем не менее сохранились подробные описания инструментов, техники наблюдений и т. д. Вспомним хотя бы древний энциклопедический труд – "Альмагес" Птолемея. Что же, китайцам, якобы наблюдавшим небо много столетий, ни разу не пришло в голову рассказать, как именно и при помощи каких инструментов они это делали?
Знание астрономических достижений китайской науки крайне необходимо для выяснения древности китайской цивилизации. Проанализировав их представления о кометах и затмениях, можно говорить о подлинности китайской хронологии.
Еще хуже, обстоят дела с китайскими гороскопами. Их практически нет.
Единственный гороскоп, относящийся к китайской истории, сохранился в восточно-азиатских летописях. Гороскоп относится к правлению внука самого первого китайского Желтого императора Хуан-Ди.
Историки датируют начало правления этого императора первой половиной третьего тысячелетия до нашей эры. В царствование внука Желтого императора, весной, в первый день первого месяца, согласно китайским хроникам, все пять планет сошлись под группой звезд альфа-бета Пегаса, т. е. в Водолее и отчасти в Козероге. Но в третьем тысячелетии до нашей эры, куда историки помещают Желтого императора, а следовательно, и его внука, не было даже и намека на соединение всех пяти планет около Водолея. Такое событие осуществилось, как доказал Морозов, лишь 9 февраля 1345 г., и притом в очень эффектном виде.
Итак, Желтый император – первый правитель древнейшего Китая – правил в XIV в. нашей эры.
В наше время многие знают о "древнейшем" китайском 60-летнем цикле и следят за тем, какой сегодня год: обезьяны, свиньи, петуха и т. п., предполагая, что соприкасаются с древнейшей мудростью седого Востока, который еще задолго до Потопа обнаружил загадочные закономерности календаря, управляющие нашими судьбами. Особую прелесть этой теории придает, конечно, ее якобы невероятная древность.
Историки отмечают, что исчисление по 60-летнему циклу было принято китайцами на самой заре их истории, во времена все того же известного Желтого императора, – в 2638 г. до н. э.
60– летний цикл хорошо известен в астрономии. Это приблизительный период соединений Юпитера и Сатурна. Таким соединениям в средние века придавали очень большое значение. Они-то и легли в основу китайского гороскопа, но только в средние века. 60-летний период в соединениях Юпитера и Сатурна приблизителен. С течением времени накапливается расхождение между астрономическими соединениями Юпитера с Сатурном и календарными началами 60-летнего китайского цикла. Если определить, когда они совпадали, то это и даст нам эпоху введения такого цикла или время создания гороскопа.
Оказывается, как вычислил Морозов, эти совпадения были только между 1204 и 1623 гг. н. э. Кстати, только 1345 г. н. э. в точности накрывает гороскоп Желтого императора. Таким образом, китайский 60-летний цикл был впервые введен не ранее XIII в. н. э. Скорее всего, как считают Фоменко и Носовский, в XIV в., т. е. мы еще раз получаем подтверждение, что Желтый император правил в XIV в. н. э.
У нас сложились ошибочные представления о глубокой древности Китая. Приводятся фанастические, необоснованные данные. Например, пишут, что в VI в. до н. э., т. е. в то время, когда многие европейские народы еще ютились в пещерах, в Китае уже знали подзорную трубу и широко ею пользовались. При этом ссылаются на древнюю китайскую книгу "Канонические стихи" (Ши-Цзин), которые были перередактированы еще великим мудрецом Конфуцием, жившим якобы в минус XVI в. до н. э. Книга "Канонические стихи" считается современными китайскими учеными одной из пяти книг их древнего "Пятикнижия".
Первая часть этой книги, называемая "Высший Император", рассказывает о деяниях императора Высшего (Яо), взошедшего на престол в 41 г. 5-го цикла… В параграфах 3-8 "Канонических стихов" дана инструкция этого "Высшего Царя" его двум астрономам Плану и Чертежу (Хе и Хо). Он повелевает им наблюдать небеса, вычислить календарь, устроить прибор, на котором были бы представлены 12 знаков зодиака и движения по ним Солнца и Луны. В традиционной истории считается, что Юлианский год был открыт в Китае еще Конфуцием и что прецессия климатического года была известна китайскому народу.
Вторая часть этих "Канонических стихов", называемая "Покорный Император" (Шун-Ди), сообщает о деяниях императора Покорного (наследника Высшего). Он приказал сделать инструмент, "зрительную трубу", чтобы семь движущихся светил "могли быть наблюдаемы ежедневно". Отсюда выходит, что подзорная труба Галилея была известна китайцам еще за четыре тысячи лет до великого европейского ученого Галилея. Такой уровень астрономических знаний "древнейшего Китая" соответствовал бы уровню европейской астрономии эпохи XV-XVI вв. н. э. Современных историков это почему-то не удивляет.
В древнекитайские сообщения можно было бы поверить, если бы сохранились древние тексты. Но китайские хроники написаны не ранее XVII в. н. э.
Мифичность китайской древности ясно видна из анализа китайских планет, который был проведен Морозовым. Называя комету "китайской", имеется в виду, что запись о ней содержится в какой-то хронике, считаемой сегодня за китайскую.
Полный список китайских комет содержит более 300 записей. Считается, что эти записи говорят о появлении комет в 309 различных годах. Традиционно они распределяются от минус 610 г. до 1640 г. н. э. Таким образом, список накрывает собою примерно 2200 лет", и, следовательно, в среднем на каждые семь лет приходится по комете. Но поскольку список имеет несколько лакун, так как от некоторых эпох сведений о кометах не сохранилось, то частота появления китайских комет оказывается существенно выше.
Например, для некоторых эпох получается приблизительно по комете в три года. Например, в III в. н. э. китайцы видели на небе тридцать пять комет. В IV в. н. э. – двадцать комет.
Причем все эти кометы были хорошо видны невооруженным глазом. Ведь они упоминаются не в специальных астрономических сочинениях, а в летописях, зачастую содержащих личные впечатления летописцев. Естественно предположить, что кометы, упомянутые в летописи, были эффектными, видимыми многими людьми. Но в таком случае китайский кометный список очень странен. Зафиксированная им частота появления комет велика, даже если считать, что
китайцы в своих летописях упоминали не только эффектные, но и мельчайшие кометы, которые с трудом можно было бы наблюдать невооруженным глазом в виде малозаметной точки на небе.
Сколько комет видел в своей жизни современный читатель? Были, конечно, мелкие кометы, которые, найдя предварительно телескопом, можно было затем разглядеть на звездном небе. Но ведь древние китайцы, надо полагать, не шарили еженощно по небу мощными телескопами, тщательно осматривая квадрат за квадратом весь небосвод в поисках кометы. А найдя, тут же спешили вписать обнаруженную слабо светящуюся точку в летопись.
Кстати, чтобы отличить малую комету от звезды, китайцам нужно было иметь полный каталог видимых звезд, чтобы распознать среди них медленно смещающуюся точку-комету. А что же мы видим? Н.А. Морозов, например, приводит древние китайские звездные каталоги XIX в. Они весьма примитивны, грубы и неполны.
Абсурдность того, что древние китайские астрономы успешно обнаруживали почти каждые три года по комете, очевидна. Н.А. Морозов справедливо отмечал, что наши современные, точные сведения о числе виденных простым глазом за последние три века комет достаточно показывают, что эти межпланетные странницы совсем не падают к нам с неба таким частым дождем, как в списке китайских комет.
Н.А. Морозов составил сравнительные таблицы датировок китайских и европейских сообщений о кометах. По отношению к кометам до начала нашей эры можно увидеть в таблицах нечто поразительное. Случайно вполне совпали только кометы минус 109, минус 86 и минус 83 гг., а даты остальных комет все разошлись до такой степени, что там, где есть записи у китайцев, почти полностью отсутствуют у европейцев, и наоборот: где имеются целые "пачки" европейских записей, там нет ни одной китайской. Европейцы тут опровергают китайцев, а китайцы опровергают европейцев…
Если посмотрим на период от начала нашей эры до воцарения Константина (от 0 до 306 г.), то и тут мы видим ту же чехарду китайских и европейских датировок вплоть до Александра Севера (222 г.). Еще замечательнее вышел промежуток в 85 лет от воцарения Александра Севера до воцарения Константина.
В этот промежуток китайские сообщения дают нам 38 комет, а европейские – ни одной, за исключением смутного сообщения о чем-то в 252 г.! Но и после этого перерыва европейские и китайские датировки комет играют друг с другом в чехарду, хотя становятся многочисленнее и потому более доставляют примеров для случайных совпадений… Лишь с XII в. согласие обоих первоисточников делаются настолько частыми, что их нельзя объяснить случайностью.
Китайцы оставили записи о появлении комет. Эти сведения дошли до нас в двух основных кометных каталогах, считаемых сегодня очень древними. Кроме кометных каталогов в китайских летописях упомянуты затмения. Сохранился и единственный китайский гороскоп. Астрономические явления, зафиксированные китайцами, были тщательно изучены Н.А. Морозовым.
Оказывается, что в китайских первоисточниках нет описаний астрономических инструментов, а на территории Китая не осталось следов древних астрономических обсерваторий. Это очень странно, если верить тому, что китайцы на протяжении нескольких тысяч лет с большой аккуратностью вели астрономические наблюдения.
В Европе, где астрономические наблюдения того времени считаются далеко не столь выдающимися, как китайские, тем не менее сохранились подробные описания инструментов, техники наблюдений и т. д. Вспомним хотя бы древний энциклопедический труд – "Альмагес" Птолемея. Что же, китайцам, якобы наблюдавшим небо много столетий, ни разу не пришло в голову рассказать, как именно и при помощи каких инструментов они это делали?
Знание астрономических достижений китайской науки крайне необходимо для выяснения древности китайской цивилизации. Проанализировав их представления о кометах и затмениях, можно говорить о подлинности китайской хронологии.
Китайские затмения
Затмения в китайских хрониках описаны очень неопределенно – не указывается фаза, место наблюдения и т. п. При такой туманности описаний датировать затмения практически нельзя. Китайские сообщения о затмениях не в состоянии подтвердить или опровергнуть правильность китайской хронологии.Еще хуже, обстоят дела с китайскими гороскопами. Их практически нет.
Единственный гороскоп, относящийся к китайской истории, сохранился в восточно-азиатских летописях. Гороскоп относится к правлению внука самого первого китайского Желтого императора Хуан-Ди.
Историки датируют начало правления этого императора первой половиной третьего тысячелетия до нашей эры. В царствование внука Желтого императора, весной, в первый день первого месяца, согласно китайским хроникам, все пять планет сошлись под группой звезд альфа-бета Пегаса, т. е. в Водолее и отчасти в Козероге. Но в третьем тысячелетии до нашей эры, куда историки помещают Желтого императора, а следовательно, и его внука, не было даже и намека на соединение всех пяти планет около Водолея. Такое событие осуществилось, как доказал Морозов, лишь 9 февраля 1345 г., и притом в очень эффектном виде.
Итак, Желтый император – первый правитель древнейшего Китая – правил в XIV в. нашей эры.
В наше время многие знают о "древнейшем" китайском 60-летнем цикле и следят за тем, какой сегодня год: обезьяны, свиньи, петуха и т. п., предполагая, что соприкасаются с древнейшей мудростью седого Востока, который еще задолго до Потопа обнаружил загадочные закономерности календаря, управляющие нашими судьбами. Особую прелесть этой теории придает, конечно, ее якобы невероятная древность.
Историки отмечают, что исчисление по 60-летнему циклу было принято китайцами на самой заре их истории, во времена все того же известного Желтого императора, – в 2638 г. до н. э.
60– летний цикл хорошо известен в астрономии. Это приблизительный период соединений Юпитера и Сатурна. Таким соединениям в средние века придавали очень большое значение. Они-то и легли в основу китайского гороскопа, но только в средние века. 60-летний период в соединениях Юпитера и Сатурна приблизителен. С течением времени накапливается расхождение между астрономическими соединениями Юпитера с Сатурном и календарными началами 60-летнего китайского цикла. Если определить, когда они совпадали, то это и даст нам эпоху введения такого цикла или время создания гороскопа.
Оказывается, как вычислил Морозов, эти совпадения были только между 1204 и 1623 гг. н. э. Кстати, только 1345 г. н. э. в точности накрывает гороскоп Желтого императора. Таким образом, китайский 60-летний цикл был впервые введен не ранее XIII в. н. э. Скорее всего, как считают Фоменко и Носовский, в XIV в., т. е. мы еще раз получаем подтверждение, что Желтый император правил в XIV в. н. э.
У нас сложились ошибочные представления о глубокой древности Китая. Приводятся фанастические, необоснованные данные. Например, пишут, что в VI в. до н. э., т. е. в то время, когда многие европейские народы еще ютились в пещерах, в Китае уже знали подзорную трубу и широко ею пользовались. При этом ссылаются на древнюю китайскую книгу "Канонические стихи" (Ши-Цзин), которые были перередактированы еще великим мудрецом Конфуцием, жившим якобы в минус XVI в. до н. э. Книга "Канонические стихи" считается современными китайскими учеными одной из пяти книг их древнего "Пятикнижия".
Первая часть этой книги, называемая "Высший Император", рассказывает о деяниях императора Высшего (Яо), взошедшего на престол в 41 г. 5-го цикла… В параграфах 3-8 "Канонических стихов" дана инструкция этого "Высшего Царя" его двум астрономам Плану и Чертежу (Хе и Хо). Он повелевает им наблюдать небеса, вычислить календарь, устроить прибор, на котором были бы представлены 12 знаков зодиака и движения по ним Солнца и Луны. В традиционной истории считается, что Юлианский год был открыт в Китае еще Конфуцием и что прецессия климатического года была известна китайскому народу.
Вторая часть этих "Канонических стихов", называемая "Покорный Император" (Шун-Ди), сообщает о деяниях императора Покорного (наследника Высшего). Он приказал сделать инструмент, "зрительную трубу", чтобы семь движущихся светил "могли быть наблюдаемы ежедневно". Отсюда выходит, что подзорная труба Галилея была известна китайцам еще за четыре тысячи лет до великого европейского ученого Галилея. Такой уровень астрономических знаний "древнейшего Китая" соответствовал бы уровню европейской астрономии эпохи XV-XVI вв. н. э. Современных историков это почему-то не удивляет.
В древнекитайские сообщения можно было бы поверить, если бы сохранились древние тексты. Но китайские хроники написаны не ранее XVII в. н. э.
Мифичность китайской древности ясно видна из анализа китайских планет, который был проведен Морозовым. Называя комету "китайской", имеется в виду, что запись о ней содержится в какой-то хронике, считаемой сегодня за китайскую.
Полный список китайских комет содержит более 300 записей. Считается, что эти записи говорят о появлении комет в 309 различных годах. Традиционно они распределяются от минус 610 г. до 1640 г. н. э. Таким образом, список накрывает собою примерно 2200 лет", и, следовательно, в среднем на каждые семь лет приходится по комете. Но поскольку список имеет несколько лакун, так как от некоторых эпох сведений о кометах не сохранилось, то частота появления китайских комет оказывается существенно выше.
Например, для некоторых эпох получается приблизительно по комете в три года. Например, в III в. н. э. китайцы видели на небе тридцать пять комет. В IV в. н. э. – двадцать комет.
Причем все эти кометы были хорошо видны невооруженным глазом. Ведь они упоминаются не в специальных астрономических сочинениях, а в летописях, зачастую содержащих личные впечатления летописцев. Естественно предположить, что кометы, упомянутые в летописи, были эффектными, видимыми многими людьми. Но в таком случае китайский кометный список очень странен. Зафиксированная им частота появления комет велика, даже если считать, что
Сколько комет видел в своей жизни современный читатель? Были, конечно, мелкие кометы, которые, найдя предварительно телескопом, можно было затем разглядеть на звездном небе. Но ведь древние китайцы, надо полагать, не шарили еженощно по небу мощными телескопами, тщательно осматривая квадрат за квадратом весь небосвод в поисках кометы. А найдя, тут же спешили вписать обнаруженную слабо светящуюся точку в летопись.
Кстати, чтобы отличить малую комету от звезды, китайцам нужно было иметь полный каталог видимых звезд, чтобы распознать среди них медленно смещающуюся точку-комету. А что же мы видим? Н.А. Морозов, например, приводит древние китайские звездные каталоги XIX в. Они весьма примитивны, грубы и неполны.
Абсурдность того, что древние китайские астрономы успешно обнаруживали почти каждые три года по комете, очевидна. Н.А. Морозов справедливо отмечал, что наши современные, точные сведения о числе виденных простым глазом за последние три века комет достаточно показывают, что эти межпланетные странницы совсем не падают к нам с неба таким частым дождем, как в списке китайских комет.
Н.А. Морозов составил сравнительные таблицы датировок китайских и европейских сообщений о кометах. По отношению к кометам до начала нашей эры можно увидеть в таблицах нечто поразительное. Случайно вполне совпали только кометы минус 109, минус 86 и минус 83 гг., а даты остальных комет все разошлись до такой степени, что там, где есть записи у китайцев, почти полностью отсутствуют у европейцев, и наоборот: где имеются целые "пачки" европейских записей, там нет ни одной китайской. Европейцы тут опровергают китайцев, а китайцы опровергают европейцев…
Если посмотрим на период от начала нашей эры до воцарения Константина (от 0 до 306 г.), то и тут мы видим ту же чехарду китайских и европейских датировок вплоть до Александра Севера (222 г.). Еще замечательнее вышел промежуток в 85 лет от воцарения Александра Севера до воцарения Константина.
В этот промежуток китайские сообщения дают нам 38 комет, а европейские – ни одной, за исключением смутного сообщения о чем-то в 252 г.! Но и после этого перерыва европейские и китайские датировки комет играют друг с другом в чехарду, хотя становятся многочисленнее и потому более доставляют примеров для случайных совпадений… Лишь с XII в. согласие обоих первоисточников делаются настолько частыми, что их нельзя объяснить случайностью.