Страница:
Обращаюсь теперь я к небесной силе:
О господь, рассуди и воздай поделом.
(Воздевая руки.)
Это я ведь, Пер Гюнт! Не забудь про меня!
А не то я погибну, свой жребий кляня.
Пусть машина взорвется! Пусть ветер взъярится!
Пусть потонут! Устрой, чтобы им воротиться.
Слушай, брось ты покамест другие дела,
Без тебя обойдется покуда планета.
Он не внемлет. Как водится, глух, как скала.
Хорошо ли молчать, коли просят совета?
(Машет, подняв руку.)
У меня же плантаций нет даже и в мыслях!
Вспомни, сколько отправил я в Азию миссий!
Своего человека в беде не покинь.
Помоги!
Яхта охвачена огнем, затем дымом, слышен глухой взрыв. Пер Гюнт вскрикивает и падает на песок. Когда дым рассеивается, корабля
уже нет.
(Побледнев, шепотом.)
Покарал их господь. Аминь!
Потонул экипаж, и поклажа на дне.
Надо правду сказать, повезло нынче мне!
(Умиленно.)
Повезло? Но везенье тут разве одно?
Им погибнуть, а мне уцелеть суждено.
Будь славен господь за то, что десницу
Надо мною, греховным, ныне простер.
(Вздыхая всей грудью.)
Сладко мне сознавать, что господень взор
Персонально за мной наблюдать стремится.
Но пустыня кругом. Где взять воду и пищу?
Почему обо мне не заботится он?
Обойдется.
(Громко и угодливо.)
Не даст он, чтоб раб его нищий
Погиб, насущного хлеба лишен.
Ждать надо смиренно, земное презрев,
И бог сохранит. Не впадать же в отчаянье.
(Вскрикивая от ужаса.)
Не лев ли в кустах? Я слышу рычанье.
(Стуча зубами.)
Как будто не лев.
(Бодрясь.)
Ну конечно, не лев.
Удержаться в сторонке умеет зверина,
Не смеет задеть своего господина,
Помогает инстинкт: смекает она,
Что даром дразнить не стоит слона.
Дойду-ка, однако, до пальмы какой.
Пускай даже влезть на нее нелегко мне,
Но, ежели влезть, обеспечен покой,
Особенно если молитву припомню.
(Влезает, на дерево.)
Что ж, утро вечера мудреней,
Не раз проверена мной поговорка,
(устраиваясь удобнее)
Как хорошо трепетать от восторга!
Богатство не стоит высоких идей.
Доверься лишь богу. Пошлет он конец
Несчастьям твоим не в меру огромным.
Персоне моей он добрый отец.
(Взглянув на море, шепчет со вздохом.)
Но я не назвал бы его экономным.
----
Ночь. Стоянка марокканцев на границе пустыни. Дозорные отдыхают у костра.
Раб
(вбегая, рвет на себе волосы)
Нет царева иноходца!
Другой раб
(вбегая, разрывает на себе одежды)
Платье царское пропало!
Надсмотрщик
(вбегая)
Каждому по сотне палок,
Коль грабитель не найдется!
Воины, вскочив на коней, уносятся во все стороны.
----
Восходит солнце. Акации и пальмы. Пер Гюнт, сидя на дереве,
отбивается веткой от обезьян.
Пер Гюнт
Ну, выдалась ночь! Нынче проклял я тьму.
(Отбиваясь.)
Ты снова? Теперь ты решила плодами?
Нет, кой-чем похуже! Ох, сладу нет с вами.
И что вы за твари, я в толк не возьму!
Бороться и бодрствовать учит Писанье.
Но так я замучен, что нет уже сил.
(При новой атаке, нетерпеливо.)
О, господи, хоть бы конец наступил!
Подкрасться бы надо мне к этакой дряни,
Поймать, и повесить, и шкуру стянуть,
Напялить ее на себя как-нибудь
И враз уподобиться обезьяне.
Что есть человек? Одинокий тростник.
Не зря он к другим применяться привык.
Опять налетели. Да их тут стада!
Попробуй-ка сладь с обезумевшим стадом!
Эх, стать бы в тот раз мне и вправду хвостатым,
И встреча бы с ними была не беда.
Да что там? Наверх забирается стадо.
(Глядя вверх.)
Зажал старикашка грязюку в кулак.
(Сжавшись от страха, замирает. Обезьяна шевелится.
Пер Гюнт манит ее, как собаку.)
Хороший. Хороший. Смеется-то как!
С ним только самим по-хорошему надо,
Кидать ничего он не станет в меня.
Да это ведь я. Мы знакомы отлично.
Тяв-тяв! И язык ваш я знаю прилично.
Мы помним друг друга, мы даже родня.
Я сахару дам тебе завтра. Срамник!
Швырнул-таки пакость, зажатую в лапах!
Съедобное, может? Неясно на запах.
Ах, то лишь по вкусу, к чему ты привык.
Какой-то философ недаром изрек:
На силе привычки стоит наш мирок.
А вот молодежь!
(Отбиваясь.)
Перл творца - человек
Сносить принужден подобные вещи!
На помощь! Сюда! Пропадаю навек!
Старик-то был дрянь, а сынки еще хлеще.
Раннее утро. Скалы и пустыня. В одной стороне ущелье и грот. В ущелье
вор и укрыватель краденого с царским конем и платьем.
Богато убранный копь привязан к утесу. Вдали видны всадники.
Вор
Царский отряд
Верхом приближается
Сюда.
Укрыватель краденого
Словно в песок
Голова погружается.
Беда!
Вор
(складывая руки на груди)
Отец мой был вор,
И сынку воровать.
Укрыватель краденого
Был мой - укрыватель,
И мне укрывать.
Вор
Не спорить с судьбой
Быть самим собой.
Укрыватель краденого
(прислушиваясь)
Близится кто-то.
Бежим, дружок!
Вор
Гибель страшна,
Но велик пророк.
Убегают, бросая краденое. Всадники скрываются.
Пер Гюнт
(появляется, вырезая дудочку)
Что, в самом деле, за дивный рассвет!
Горло прочистить торопится птаха,
Улитка из домика лезет без страха.
Утро! Прекрасней времени нет!
Всю силу, какая в ней только нашлась,
Природа вложила в утренний час.
В сердце уверенность зреет такая,
Словно сейчас одолею быка я.
Тихо-то как! Превосходство деревни
Было мне раньше понять не дано.
Пусть города громоздятся издревле,
Всякого сброду в них вечно полно.
Глянь-ка, вот ящерица ползет,
Ведать не ведая наших забот.
Истинно, зверь невинен любой!
Он воплощает промысел божий,
То есть живет, на других непохожий,
То есть собой остается, собой,
Обижен ли он иль обласкан судьбой.
(Смотрит в лорнет.)
Жаба. Зарылась себе в песок
Так, что с трудом ее мы находим,
А тоже взирает на мир господень,
Упиваясь собой. Погоди-ка чуток!
(Задумывается.)
Упиваясь? Собой? Это чьи же слова?
И где я читал их во время оно?
Они из молитв? Из притч Соломона?
Проклятье! Слабеет моя голова,
И прошлое я вспоминаю едва.
(Садится в тень.)
Здесь, в холодке, мне будет удобно.
Эти вот корни вроде съедобны.
(Ест.)
Пища пригодна скорей для скота,
"Плоть усмиряй!" - говорят неспроста.
Сказано также: "Умерь гордыню!
Возвысится тот, кто унижен ныне".
(Встревоженно.)
Возвысится! Это и есть мой путь.
И может ли впрямь оно быть по-иному?
Судьба воротит меня к отчему дому,
Позволит все к лучшему обернуть.
Сперва испытанье, потом избавленье.
Лишь дал бы здоровье господь да терпенье!
(Отгоняя черные мысли, закуривает сигару, ложится и смотрит
вдаль.)
Ну и пустыня - вправду без края!
Страус как будто шагает вдали.
Эх, кабы в толк мне взять помогли,
Что бог замышлял, эту сушь созидая!
Для жизни людской она не пригодна,
Выжжена солнцем, мертва и бесплодна,
Нет ни предела ей, ни конца,
Здесь не пробьются подспудные воды.
Она, со времен сотворенья, творца
Не благодарила. Гримаса природы!
А что это там блестит на востоке?
Не море ли? Нет, невозможно. Мираж.
На западе море! Приморский пейзаж
Лежит за грядой холмов невысоких.
(Внезапно осененный.)
Я мог бы... поскольку заслон тут мал...
Устроить проток, прокопать канал,
И хлынут бурлящие волны по ныне
Безжизненной и безысходной пустыне.
Я превратить бы поистине мог
В бескрайнее море бесплодный песок.
Оазисы стали бы здесь островами,
Зазеленело бы все вокруг.
Летели б морские суда над волнами,
Как птицы, пути пролагая на юг.
Воздух морской принес бы прохладу,
Ливень с небес бы хлынул сюда,
Люди воздвигли бы здесь города,
Выжженный край уподобили саду!
На юг от Сахары возникнуть должна
Цивилизованная страна!
Борну начнут заселять колонисты,
А в Тимбукту станут строить завод,
К Верхнему Нилу удобно и быстро
Поезд от Габеса довезет,
Там, где пышней распустится зелень,
Мы благородных норвежцев поселим,
Раз мы, норвежцы, причислены к знати,
Примесь арабская будет нам кстати.
А где в залив ударяет волна,
Будет Перполис построен, столица.
Мир одряхлел. Так должна появиться
В нем Гюнтиана, младая страна.
(Вскакивая.)
Только бы денег, и дело пойдет
Ключ золотой от морских ворот!
В бой против смерти! Взять бы богатства,
Что в сундуках без дела пылятся!
Люди живут, свободы желая,
Как осел из ковчега, я кликну клич,
И процветания можно достичь
Для ныне пустынного, мертвого края!
Выбраться - вот что волнует меня,
А капитал не минует меня.
Ныне полцарства отдам за коня.
Из ущелья доносится ржание.
Лошадь и сбруя, наряд и оружье!
(Подойдя ближе.)
Откуда? Но что удивляет меня?
Воля движет горами, тогда почему же
Не сотворить ей также коня?
Чушь! Доверяться фактам в обычае.
Ab esse ad posse {*} - конь в наличии.
{* Логическое правило; из существования
предмета или явления следует возможность
его существования (лат.).}
(Переодевается и оглядывает себя.)
Сэр Гюнт стал турком с нынешних пор.
Ну, кто бы подумал! Дивное платье,
И конь красавец, и краше нет шпор!
(Садясь в седло.)
Скачи, вороной, во весь опор!
Лихая езда - привилегия знати.
(Скачет в пустыню.)
----
Шатер арабского вождя, одиноко стоящий среди оазиса, Пер Гюнт в восточном одеянии возлежит на подушках. Он пьет кофе и курит трубку на длинном чубуке.
Анитра и девушки пляшут и поют.
Хор девушек
Пророк нам явился,
Пророк нам явился,
Пророк всемогущий явился нам ныне,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Пророк всемогущий, хранитель святыни,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Мир звуками флейт огласился:
Пророк, пророк нам явился!
Анитра
Явился нам конь его белый,
Как реки молочные рая,
Молитесь, колени склоняя.
Звезда в его взоре горела!
Детям земли унылой
Снести его свет не под силу.
Сквозь пустыню пришел,
Жемчугами и златом горит его грудь.
Пред ним все радо блеснуть,
За ним, однако,
Стена самума и мрака.
Пророк к нам пришел,
Сквозь пустыню пришел.
Как сын человечий.
Божий храм нынче гол,
Вот о чем его речи.
Хор девушек
Мир звуками флейт огласился!
Пророк, пророк нам явился!
(Девушки пляшут под тихую музыку.)
Пер Гюнт
Давно изреченье ведомо мне:
"Несть пророка в своей стране".
Здешняя жизнь больше радует сердце,
Чем жизнь меж чарльстоунских судовладельцев,
Там какой-то изъян ощущался всегда,
Основа той жизни была мне чужда,
Я не был собой в ту пору нимало,
Занятие радости не доставляло.
Чего добивался я, - вот вопрос,
Усердно корпя над работой тягучей?
И сам не пойму, как я это снес!
Зачем принимался? Представился случай.
Остаться собой на мешке золотом
Что ставить на рыхлом песке строенье.
Пред золотом, падкие на униженье,
И в пакость и в грязь люди лезут гуртом,
Брошкам и перстням спеша поклониться.
Брошки и перстни, однако, не лица.
Участь пророка гораздо яснее,
Знаешь хотя бы, что путь будет прям,
Овации здесь вызываешь ты сам,
А вовсе не доллары или гинеи.
Каков ты - таким тебя примет весь свет,
Тебе здесь нужды в привилегиях нет,
И связи не сделают дело вернее.
Пророк - ну так что ж! Это дело по мне!
И быстро устроилось все чрезвычайно!
Мне встретились дети природы случайно,
Когда я в пустыне скакал на коне.
Житейское дело - явился пророк.
Я людям не лгу и не вижу в том прока,
Могу аннулировать все, что предрек,
Вот что от лжеца отличает пророка.
Ничем я не связан. Такая причуда
Сугубо приватное дело притом.
Уйду, как пришел, на коне вороном,
Ведь я господин положенья покуда.
Анитра
(подойдя к нему)
Пророк и властитель!
Пер Гюнт
Что надо рабыне?
Анитра
К шатру собрались все воины рода,
Желая взглянуть на пророка.
Пер Гюнт
Постой.
Скажи им, пускай остаются у входа
И молятся, - слух обращаю к ним свой,
А вход в мой шатер заказан мужчине.
Мужчина - нелепая, скверная тварь.
Безумия, злобы и грязи сыны!
Анитра, представь себе только, что встарь
Меня... Предо мной они очень грешны.
Довольно. Пусть женщины в радостном танце
Мне с памятью горькой помогут расстаться.
Девушки
(танцуя)
Благ наш пророк, хоть полон печали,
Затем что люди зло учиняли.
Благ наш пророк и, души спасая,
Откроет нам, грешным, ворота рая.
Пер Гюнт
(наблюдая за танцующей Анитрой)
Бьют ноги дробь, словно по барабану.
Очень она аппетитна, как гляну.
Спорить не стану, подобные формы
За перл красоты не сочли до сих пор мы.
Но в чем красота? Зависит наш вкус
От места и времени. Я, признаюсь,
Считаю всегда, что пикантность такая
На пользу тому, кто давно пресыщен,
А общество бьет преступивших закон:
Та слишком толста, эта слишком худая,
Та чувственна, эта сверх меры невинна,
Хоть всем претит середина!
Но то, что грязна ее нежная ножка
И ручка пованивает немножко,
По мне, не порочит ее нисколько,
Прекрасней делает только.
Анитра!
Анитра
(подойдя к нему)
Внемлет рабыня твоя.
Пер Гюнт
Ты прелесть. Совсем растрогался я.
И, в том тебя уверить желая.
Пророк тебя сделает гурией рая.
Анитра
Быть не может!
Пер Гюнт
Это не шутки.
Я говорю с тобой в здравом рассудке.
Анитра
У меня нет души.
Пор Гюнт
Я тебе ее дам.
Анитра
Да как же?
Пер Гюнт
Уж это решаю я сам.
Займусь для начала твоим воспитаньем.
Пет, значит, души. Ты глупа, как на грех.
Я тотчас приметил сей факт с состраданьем.
Но есть для души местечко у всех.
Поди-ка сюда! Я твой череп измерю.
Местечко найдется, всем сердцем я верю.
Не то что глубин ты достигнешь особых,
Как водится это у высоколобых...
Но что в них тебе? Слова я не нарушу,
И ты, получивши обычную душу...
Анитра
Пророк был столь благ...
Пер Гюнт
Что же пыл твой пропал?
Анитра
Но я предпочла бы...
Пер Гюнт
Выкладывай смело!
Анитра
На что мне душа? До нее мне нет дела.
Мне лучше бы...
Пер Гюнт
Что?
Анитра
(указывая на его тюрбан)
Этот дивный опал!
Пер Гюнт
(с восторгом протягивая ей камень)
Анитра, всей плотью ты Евина дочка!
И раз я мужчина, магнит тебе дан.
Ах, есть у поэта отличная строчка:
"Das ewig Weibliche zieht uns an!"
{* "Вечно женственное влечет нас!" (нем.) - Здесь пародируется заключительная строка "Фауста" Гете: "Вечно женственное влечет нас ввысь!"}
----
Лунная ночь. Пальмовая роща перед шатром Анитры. Пер Гюнт с арабской лютней сидит под деревом. Он подстриг бороду и волосы и выглядит гораздо моложе.
Пер Гюнт
(играет и поет)
Свой рай замкнув своим ключом,
Я ключ с собой унес,
И в море я ушел потом,
И пролилось в краю родном
Немало женских слез.
На юг, на юг мы морем шли,
Все прибывало сил.
А на другом конце земли.
Где пальмы пышно возросли,
Я свой корабль спалил.
Я на корабль пустыни сел
О четырех нотах,
Вперед он бешено летел...
Теперь, как птица, я запел.
Лови! Я на ветвях!
Анитра, ты как пальмы сок,
Я знал наверняка:
Ангорский сладостный сырок
От сладости твоей далек,
Настолько ты сладка!
(Вешает лютню на плечо и подладит к шатру.)
Тихо. Знать бы, услыхала ль
Песню нежную она
И, откинув покрывало,
Глянула ль, обнажена?
Там какое-то движенье.
Не вздыхает ли любовь?
Ты ничем не прекословь.
Вот опять оно, и вновь
Это, видимо, храпенье.
Что за музыка! Анитра
Спит. Умолкни, соловей!
Не собрать тебе костей,
Коль твоя не стихнет цитра,
Впрочем, бог тебе судья.
Так что пой себе, пожалуй.
Ты певец совсем как я.
Ах, немало душ пленяла
Песня звонкая твоя!
Коль настала ночь, так пой!
Песня - общая нам участь,
И для нас обоих, мучась,
Петь и значит быть собой.
То, что девушка в дремоте,
Счастью придает накал,
Точно вы еще не пьете,
Но пригубили бокал,
Впрочем, я не вижу зла
В том, чтобы она пришла.
Анитра
(из шатра)
Господин позвал рабыню?
Пер Гюнт
Да, позвал я, в самом деле.
С шумом здесь охотясь ныне,
Поднял кот меня с постели.
Анитра
Ах, но это не охота,
А совсем иное что-то.
Пер Гюнт
Что?
Анитра
Уволь...
Пер Гюнт
Скажи, чтоб знал.
Анитра
Стыдно мне...
Пер Гюнт
(подойдя поближе)
Не то ли было,
Что меня воспламенило,
Побудив отдать опал?
Анитра
(в ужасе)
Ты сравнить себя готов
С самым мерзким из котов?
Пер Гюнт
Поразмысли-ка о том,
Что, по крайности, в одном
Сходятся пророк с котом.
Анитра
С губ твоих, как мед, струится
Шутка.
Пер Гюнт
Свет души моей,
Не дано понять девицам
Выдающихся людей.
Пошутить всегда неплохо,
Да еще наедине.
При народе сан пророка
Придает серьезность мне.
Весь свой век я жил с опаской
От обилия забот,
Ибо их печальный ход
К прорицаниям ведет,
Мне служившим только маской.
К черту вздор! Я на свиданье
Просто Пер, такой, как есть.
Пусть пророк идет в изгнанье,
Я хочу к тебе подсесть.
(Садится под дерево, привлекая ее к себе.)
И давай теперь валяться
Под зелеными ветвями,
Я шептать, а ты смеяться,
После сменимся ролями,
И, смягчив свое сердечко,
Ты шепни любви словечко.
Анитра
(ложась к его ногам)
Речь твоя как песня ныне,
Хоть ее не понимаю,
Но за то, что ей внимаю,
Дашь ли душу ты рабыне?
Пер Гюнт
Душу дам тебе и знанье,
Коли есть на то желанье.
Чуть зажжется в отдаленье
Дня багряное сиянье,
Я возьму тебя в ученье
И примусь за воспитанье.
Глупо было бы, однако,
Коль среди ночного мрака
Я бы вдруг тебе представил
Ветхий свод ученых правил.
И душа, замечу кстати,
Небольшое достоянье!
В сердце корень благодати.
Анитра
Говори! Пока внимала,
Мне был виден свет опала.
Пер Гюнт
Ум в зените стал что дурость.
Трусость - злобой обернулась,
В правде, взятой без предела,
Ложь вылазит то и дело.
Так устроен мир покуда,
Что, хотя кругом полно
Симпатичнейшего люда,
Жизнь осмыслить мудрено.
Паренек мне был знаком.
Истый перл в кругу людском,
Но и он поник пред бездной
Ветхой утвари словесной.
Видишь мертвую пустыню?
Мановением тюрбана
Я частицей океана
Сделать мог ее отныне.
Но ведь был бы я болваном,
Сделав сушу океаном.
Жить - ты знаешь что такое?
Анитра
Научи!
Пер Гюнт
Нестись рекою
Времени, в волне слепой,
Будучи самим собой!
Но собой от века были
Лишь мужчины в полной сипе.
В старости слаба орлица,
Старый конь напрасно тщится,
Ведьмой кажется старуха,
Не хватает старцу духа,
Блекнет в старости душа.
Юность, юность, не желаю
Царствовать, в руках держа
Неоглядные пространства
Гюнтовского государства,
Если дева молодая
К ней в сердечко даст забраться!
Ты теперь сообразила,
Для чего твое мне сердце?
Ты единственное средство
Там, где в самом деле мило,
Халифат свой основать.
В царстве всех твоих стремлений
Я хочу повелевать.
Покорись мне нынче, право!
Камню, чем он драгоценней,
Тем скорей нужна оправа.
Розно жить, по мне, бесцельно,
И тебе та жизнь - отрава.
А тебя я безраздельно
Всю собой бы напоил
И лишил последних сил.
В волосах твоих смоленных
И во всем, чем ты желанна,
Сад прелестный Вавилона,
Рай могучего султана.
А что с придурью ты малость,
Грех, пожалуй, не велик,
Тот, кому душа досталась,
Уходить в себя привык.
Что до этого сюжета,
Я желаю одного:
Привязав на цепь браслета
Прелесть тела твоего,
Стать душой твоей за это,
Не меняя status quo.
Анитра храпит.
Что? Заснула? И ответа
Не услышала она?
Впрочем, власть моя сильна
Тем как раз, что и в дремоте
Ей понятен голос плоти.
(Поднявшись, вкладывает ей в руки драгоценности.)
Вот запястье, вот кулон.
Спи, Анитра. Пусть в твой сон
Пер придет. И ты корону
Поднеси ему во сне,
Ибо он свою персону
Поборол теперь вполне.
----
Караванный путь. Оазис остался позади. Пер Гюнт скачет по пустыне на белом
коне. Анитра сидит в седле перед ним.
Анитра
Пусти, укушу!
Пер Гюнт
Смотри какова!
Анитра
Что вздумал?
Пер Гюнт
Сыграть в овечку и льва!
Похитить тебя! Вот бы страсть разыгралась!
Анитра
Стыдись! Престарелый пророк...
Пер Гюнт
Пустяки.
От старости мы еще далеки.
И чем же это похоже на старость?
Анитра
Пусти. Я желаю домой.
Пер Гюнт
Домой?
Кокетство! К папаше? Да что ты, друг мой?
Поверь мне, коль выпорхнули из клетки,
Домой не должны возвращаться детки.
Такому, как я, оставаться притом
Не надо бы долго на месте одном.
Ума наберешься - лишишься почета.
Особенно если пришел, как пророк,
Являйся на миг, на короткий срок,
А тут мой визит затянулся что-то.
Меняет пустыня сердца своих деток:
Я просьб и молитв не слыхал напоследок.
Анитра
Какой ты пророк!
Пер Гюнт
Над тобой я владыка.
(Пытаясь ее поцеловать.)
Ведет себя девушка попросту дико.
Анитра
Отдай перстенек с безымянного пальца!
Пер Гюнт
Бери! Все считай, дорогая, своим.
Анитра
В речах твоих сладкие звуки таятся.
Пер Гюнт
Как сладко узнать, что ты нежно любим!
Коня под уздцы поведу по пустыне.
(Отдавая ей хлыст и слезая с лошади.)
Вот так, мой цветок, мой божественный дар!
Как раб я служить своей стану рабыне,
Пока тепловой не настигнет удар.
Я молод, Анитра, даю тебе слово,
Не стоит судить меня слишком сурово,
Кто молод, тот любит шутить, веселиться,
И ежели б только не ум твой худой,
Дошло до тебя бы, моя чаровница,
Коль я веселюсь, ergo {*} я молодой!
{* Следовательно (лат.).}
Анитра
Ты прав. Дай колечко под стать перстенечку!
Пер Гюнт
Держи! Мне б козленком пуститься вприскочку!
Сплести бы венок из лозы винограда!
Я молод! Эх, петь да плясать бы мне надо!
(Танцует и поет.)
Я петушок счастливый,
Когда клюется курица.
Эх, славно как танцуется!
Я петушок счастливый!
Анитра
Пророк, не устал ли ты, я беспокоюсь?
Тебе кошелек стал оттягивать пояс.
Пер Гюнт
Держи кошелек! Ты само благородство.
А тот, кто любим, без гроша обойдется.
(Опять танцует и поет.)
Пер Гюнт молодой совсем очумел,
Забыл, которую ногу куда.
Не все ли равно, говорит, ерунда!
Пер Гюнт молодой совсем очумел.
Анитра
Приятно танцующим видеть пророка.
Пер Гюнт
Пока незаметно особого прока.
Сменяемся платьем! Разденься!
Анитра
Пророк,
Кафтан твой велик мне, а пояс широк.
Пер Гюнт
Eh Men {*}! {* Ладно! (франц.).}
(Становясь на колени.)
Причини же мне боль, наконец!
Влюбленному сердцу приятно страданье.
Когда мы приедем ко мне во дворец...
Анитра
В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье?
Пер Гюнт
Миль с тысячу.
Анитра
Мне чересчур.
Пер Гюнт
Погоди,
Зато обретешь ты там душу в груди!
Анитра
Да я без души обойдусь, краснобай!
А боль причинить я...
Пер Гюнт
(вставая)
Но черт подери!
Не слишком серьезно... Денечка на три...
Анитра
Анитра покорна пророку. Прощай!
(Бьет его хлыстом по рукам и скачет галопом обратно в
пустыню.)
Пер Гюнт
(как пораженный молнией, минуту спустя)
Ах, чтоб тебя...
----
То же место часом позже. Пер Гюнт неторопливо и задумчиво снимает с себя турецкое одеяние. Затем достает из кармана дорожную шапку и, надев ее, он
снова предстает европейцем.
Пер Гюнт
(бросая тюрбан в сторону)
Я, стало быть, вот он. Там турок лежит.
На что мне был нужен языческий вид?
Еще хорошо, что менялось лишь платье
Нутром ничего не успел перенять я.
Зачем это было, кто мне объяснит?
Мне б жить, как положено христианину,
Не врать, что мне перья павлиньи под стать,
Обычай, закон и мораль соблюдать,
Собой оставаясь, приемля судьбину
И речь над могилой, коль мир сей покину.
(Делая несколько шагов.)
Девчонка! Распустит свои волоса
И чуть ли навеки не околдовала!
Будь проклят я, коль объяснить бы взялся,
Что в ней я нашел - хорошего мало.
Спасибо, прошло. А зайди чуть подале,
Кругом бы тогда надо мной хохотали.
О господь, рассуди и воздай поделом.
(Воздевая руки.)
Это я ведь, Пер Гюнт! Не забудь про меня!
А не то я погибну, свой жребий кляня.
Пусть машина взорвется! Пусть ветер взъярится!
Пусть потонут! Устрой, чтобы им воротиться.
Слушай, брось ты покамест другие дела,
Без тебя обойдется покуда планета.
Он не внемлет. Как водится, глух, как скала.
Хорошо ли молчать, коли просят совета?
(Машет, подняв руку.)
У меня же плантаций нет даже и в мыслях!
Вспомни, сколько отправил я в Азию миссий!
Своего человека в беде не покинь.
Помоги!
Яхта охвачена огнем, затем дымом, слышен глухой взрыв. Пер Гюнт вскрикивает и падает на песок. Когда дым рассеивается, корабля
уже нет.
(Побледнев, шепотом.)
Покарал их господь. Аминь!
Потонул экипаж, и поклажа на дне.
Надо правду сказать, повезло нынче мне!
(Умиленно.)
Повезло? Но везенье тут разве одно?
Им погибнуть, а мне уцелеть суждено.
Будь славен господь за то, что десницу
Надо мною, греховным, ныне простер.
(Вздыхая всей грудью.)
Сладко мне сознавать, что господень взор
Персонально за мной наблюдать стремится.
Но пустыня кругом. Где взять воду и пищу?
Почему обо мне не заботится он?
Обойдется.
(Громко и угодливо.)
Не даст он, чтоб раб его нищий
Погиб, насущного хлеба лишен.
Ждать надо смиренно, земное презрев,
И бог сохранит. Не впадать же в отчаянье.
(Вскрикивая от ужаса.)
Не лев ли в кустах? Я слышу рычанье.
(Стуча зубами.)
Как будто не лев.
(Бодрясь.)
Ну конечно, не лев.
Удержаться в сторонке умеет зверина,
Не смеет задеть своего господина,
Помогает инстинкт: смекает она,
Что даром дразнить не стоит слона.
Дойду-ка, однако, до пальмы какой.
Пускай даже влезть на нее нелегко мне,
Но, ежели влезть, обеспечен покой,
Особенно если молитву припомню.
(Влезает, на дерево.)
Что ж, утро вечера мудреней,
Не раз проверена мной поговорка,
(устраиваясь удобнее)
Как хорошо трепетать от восторга!
Богатство не стоит высоких идей.
Доверься лишь богу. Пошлет он конец
Несчастьям твоим не в меру огромным.
Персоне моей он добрый отец.
(Взглянув на море, шепчет со вздохом.)
Но я не назвал бы его экономным.
----
Ночь. Стоянка марокканцев на границе пустыни. Дозорные отдыхают у костра.
Раб
(вбегая, рвет на себе волосы)
Нет царева иноходца!
Другой раб
(вбегая, разрывает на себе одежды)
Платье царское пропало!
Надсмотрщик
(вбегая)
Каждому по сотне палок,
Коль грабитель не найдется!
Воины, вскочив на коней, уносятся во все стороны.
----
Восходит солнце. Акации и пальмы. Пер Гюнт, сидя на дереве,
отбивается веткой от обезьян.
Пер Гюнт
Ну, выдалась ночь! Нынче проклял я тьму.
(Отбиваясь.)
Ты снова? Теперь ты решила плодами?
Нет, кой-чем похуже! Ох, сладу нет с вами.
И что вы за твари, я в толк не возьму!
Бороться и бодрствовать учит Писанье.
Но так я замучен, что нет уже сил.
(При новой атаке, нетерпеливо.)
О, господи, хоть бы конец наступил!
Подкрасться бы надо мне к этакой дряни,
Поймать, и повесить, и шкуру стянуть,
Напялить ее на себя как-нибудь
И враз уподобиться обезьяне.
Что есть человек? Одинокий тростник.
Не зря он к другим применяться привык.
Опять налетели. Да их тут стада!
Попробуй-ка сладь с обезумевшим стадом!
Эх, стать бы в тот раз мне и вправду хвостатым,
И встреча бы с ними была не беда.
Да что там? Наверх забирается стадо.
(Глядя вверх.)
Зажал старикашка грязюку в кулак.
(Сжавшись от страха, замирает. Обезьяна шевелится.
Пер Гюнт манит ее, как собаку.)
Хороший. Хороший. Смеется-то как!
С ним только самим по-хорошему надо,
Кидать ничего он не станет в меня.
Да это ведь я. Мы знакомы отлично.
Тяв-тяв! И язык ваш я знаю прилично.
Мы помним друг друга, мы даже родня.
Я сахару дам тебе завтра. Срамник!
Швырнул-таки пакость, зажатую в лапах!
Съедобное, может? Неясно на запах.
Ах, то лишь по вкусу, к чему ты привык.
Какой-то философ недаром изрек:
На силе привычки стоит наш мирок.
А вот молодежь!
(Отбиваясь.)
Перл творца - человек
Сносить принужден подобные вещи!
На помощь! Сюда! Пропадаю навек!
Старик-то был дрянь, а сынки еще хлеще.
Раннее утро. Скалы и пустыня. В одной стороне ущелье и грот. В ущелье
вор и укрыватель краденого с царским конем и платьем.
Богато убранный копь привязан к утесу. Вдали видны всадники.
Вор
Царский отряд
Верхом приближается
Сюда.
Укрыватель краденого
Словно в песок
Голова погружается.
Беда!
Вор
(складывая руки на груди)
Отец мой был вор,
И сынку воровать.
Укрыватель краденого
Был мой - укрыватель,
И мне укрывать.
Вор
Не спорить с судьбой
Быть самим собой.
Укрыватель краденого
(прислушиваясь)
Близится кто-то.
Бежим, дружок!
Вор
Гибель страшна,
Но велик пророк.
Убегают, бросая краденое. Всадники скрываются.
Пер Гюнт
(появляется, вырезая дудочку)
Что, в самом деле, за дивный рассвет!
Горло прочистить торопится птаха,
Улитка из домика лезет без страха.
Утро! Прекрасней времени нет!
Всю силу, какая в ней только нашлась,
Природа вложила в утренний час.
В сердце уверенность зреет такая,
Словно сейчас одолею быка я.
Тихо-то как! Превосходство деревни
Было мне раньше понять не дано.
Пусть города громоздятся издревле,
Всякого сброду в них вечно полно.
Глянь-ка, вот ящерица ползет,
Ведать не ведая наших забот.
Истинно, зверь невинен любой!
Он воплощает промысел божий,
То есть живет, на других непохожий,
То есть собой остается, собой,
Обижен ли он иль обласкан судьбой.
(Смотрит в лорнет.)
Жаба. Зарылась себе в песок
Так, что с трудом ее мы находим,
А тоже взирает на мир господень,
Упиваясь собой. Погоди-ка чуток!
(Задумывается.)
Упиваясь? Собой? Это чьи же слова?
И где я читал их во время оно?
Они из молитв? Из притч Соломона?
Проклятье! Слабеет моя голова,
И прошлое я вспоминаю едва.
(Садится в тень.)
Здесь, в холодке, мне будет удобно.
Эти вот корни вроде съедобны.
(Ест.)
Пища пригодна скорей для скота,
"Плоть усмиряй!" - говорят неспроста.
Сказано также: "Умерь гордыню!
Возвысится тот, кто унижен ныне".
(Встревоженно.)
Возвысится! Это и есть мой путь.
И может ли впрямь оно быть по-иному?
Судьба воротит меня к отчему дому,
Позволит все к лучшему обернуть.
Сперва испытанье, потом избавленье.
Лишь дал бы здоровье господь да терпенье!
(Отгоняя черные мысли, закуривает сигару, ложится и смотрит
вдаль.)
Ну и пустыня - вправду без края!
Страус как будто шагает вдали.
Эх, кабы в толк мне взять помогли,
Что бог замышлял, эту сушь созидая!
Для жизни людской она не пригодна,
Выжжена солнцем, мертва и бесплодна,
Нет ни предела ей, ни конца,
Здесь не пробьются подспудные воды.
Она, со времен сотворенья, творца
Не благодарила. Гримаса природы!
А что это там блестит на востоке?
Не море ли? Нет, невозможно. Мираж.
На западе море! Приморский пейзаж
Лежит за грядой холмов невысоких.
(Внезапно осененный.)
Я мог бы... поскольку заслон тут мал...
Устроить проток, прокопать канал,
И хлынут бурлящие волны по ныне
Безжизненной и безысходной пустыне.
Я превратить бы поистине мог
В бескрайнее море бесплодный песок.
Оазисы стали бы здесь островами,
Зазеленело бы все вокруг.
Летели б морские суда над волнами,
Как птицы, пути пролагая на юг.
Воздух морской принес бы прохладу,
Ливень с небес бы хлынул сюда,
Люди воздвигли бы здесь города,
Выжженный край уподобили саду!
На юг от Сахары возникнуть должна
Цивилизованная страна!
Борну начнут заселять колонисты,
А в Тимбукту станут строить завод,
К Верхнему Нилу удобно и быстро
Поезд от Габеса довезет,
Там, где пышней распустится зелень,
Мы благородных норвежцев поселим,
Раз мы, норвежцы, причислены к знати,
Примесь арабская будет нам кстати.
А где в залив ударяет волна,
Будет Перполис построен, столица.
Мир одряхлел. Так должна появиться
В нем Гюнтиана, младая страна.
(Вскакивая.)
Только бы денег, и дело пойдет
Ключ золотой от морских ворот!
В бой против смерти! Взять бы богатства,
Что в сундуках без дела пылятся!
Люди живут, свободы желая,
Как осел из ковчега, я кликну клич,
И процветания можно достичь
Для ныне пустынного, мертвого края!
Выбраться - вот что волнует меня,
А капитал не минует меня.
Ныне полцарства отдам за коня.
Из ущелья доносится ржание.
Лошадь и сбруя, наряд и оружье!
(Подойдя ближе.)
Откуда? Но что удивляет меня?
Воля движет горами, тогда почему же
Не сотворить ей также коня?
Чушь! Доверяться фактам в обычае.
Ab esse ad posse {*} - конь в наличии.
{* Логическое правило; из существования
предмета или явления следует возможность
его существования (лат.).}
(Переодевается и оглядывает себя.)
Сэр Гюнт стал турком с нынешних пор.
Ну, кто бы подумал! Дивное платье,
И конь красавец, и краше нет шпор!
(Садясь в седло.)
Скачи, вороной, во весь опор!
Лихая езда - привилегия знати.
(Скачет в пустыню.)
----
Шатер арабского вождя, одиноко стоящий среди оазиса, Пер Гюнт в восточном одеянии возлежит на подушках. Он пьет кофе и курит трубку на длинном чубуке.
Анитра и девушки пляшут и поют.
Хор девушек
Пророк нам явился,
Пророк нам явился,
Пророк всемогущий явился нам ныне,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Пророк всемогущий, хранитель святыни,
У нас он, у нас он явился,
Пройдя по пескам пустыни.
Мир звуками флейт огласился:
Пророк, пророк нам явился!
Анитра
Явился нам конь его белый,
Как реки молочные рая,
Молитесь, колени склоняя.
Звезда в его взоре горела!
Детям земли унылой
Снести его свет не под силу.
Сквозь пустыню пришел,
Жемчугами и златом горит его грудь.
Пред ним все радо блеснуть,
За ним, однако,
Стена самума и мрака.
Пророк к нам пришел,
Сквозь пустыню пришел.
Как сын человечий.
Божий храм нынче гол,
Вот о чем его речи.
Хор девушек
Мир звуками флейт огласился!
Пророк, пророк нам явился!
(Девушки пляшут под тихую музыку.)
Пер Гюнт
Давно изреченье ведомо мне:
"Несть пророка в своей стране".
Здешняя жизнь больше радует сердце,
Чем жизнь меж чарльстоунских судовладельцев,
Там какой-то изъян ощущался всегда,
Основа той жизни была мне чужда,
Я не был собой в ту пору нимало,
Занятие радости не доставляло.
Чего добивался я, - вот вопрос,
Усердно корпя над работой тягучей?
И сам не пойму, как я это снес!
Зачем принимался? Представился случай.
Остаться собой на мешке золотом
Что ставить на рыхлом песке строенье.
Пред золотом, падкие на униженье,
И в пакость и в грязь люди лезут гуртом,
Брошкам и перстням спеша поклониться.
Брошки и перстни, однако, не лица.
Участь пророка гораздо яснее,
Знаешь хотя бы, что путь будет прям,
Овации здесь вызываешь ты сам,
А вовсе не доллары или гинеи.
Каков ты - таким тебя примет весь свет,
Тебе здесь нужды в привилегиях нет,
И связи не сделают дело вернее.
Пророк - ну так что ж! Это дело по мне!
И быстро устроилось все чрезвычайно!
Мне встретились дети природы случайно,
Когда я в пустыне скакал на коне.
Житейское дело - явился пророк.
Я людям не лгу и не вижу в том прока,
Могу аннулировать все, что предрек,
Вот что от лжеца отличает пророка.
Ничем я не связан. Такая причуда
Сугубо приватное дело притом.
Уйду, как пришел, на коне вороном,
Ведь я господин положенья покуда.
Анитра
(подойдя к нему)
Пророк и властитель!
Пер Гюнт
Что надо рабыне?
Анитра
К шатру собрались все воины рода,
Желая взглянуть на пророка.
Пер Гюнт
Постой.
Скажи им, пускай остаются у входа
И молятся, - слух обращаю к ним свой,
А вход в мой шатер заказан мужчине.
Мужчина - нелепая, скверная тварь.
Безумия, злобы и грязи сыны!
Анитра, представь себе только, что встарь
Меня... Предо мной они очень грешны.
Довольно. Пусть женщины в радостном танце
Мне с памятью горькой помогут расстаться.
Девушки
(танцуя)
Благ наш пророк, хоть полон печали,
Затем что люди зло учиняли.
Благ наш пророк и, души спасая,
Откроет нам, грешным, ворота рая.
Пер Гюнт
(наблюдая за танцующей Анитрой)
Бьют ноги дробь, словно по барабану.
Очень она аппетитна, как гляну.
Спорить не стану, подобные формы
За перл красоты не сочли до сих пор мы.
Но в чем красота? Зависит наш вкус
От места и времени. Я, признаюсь,
Считаю всегда, что пикантность такая
На пользу тому, кто давно пресыщен,
А общество бьет преступивших закон:
Та слишком толста, эта слишком худая,
Та чувственна, эта сверх меры невинна,
Хоть всем претит середина!
Но то, что грязна ее нежная ножка
И ручка пованивает немножко,
По мне, не порочит ее нисколько,
Прекрасней делает только.
Анитра!
Анитра
(подойдя к нему)
Внемлет рабыня твоя.
Пер Гюнт
Ты прелесть. Совсем растрогался я.
И, в том тебя уверить желая.
Пророк тебя сделает гурией рая.
Анитра
Быть не может!
Пер Гюнт
Это не шутки.
Я говорю с тобой в здравом рассудке.
Анитра
У меня нет души.
Пор Гюнт
Я тебе ее дам.
Анитра
Да как же?
Пер Гюнт
Уж это решаю я сам.
Займусь для начала твоим воспитаньем.
Пет, значит, души. Ты глупа, как на грех.
Я тотчас приметил сей факт с состраданьем.
Но есть для души местечко у всех.
Поди-ка сюда! Я твой череп измерю.
Местечко найдется, всем сердцем я верю.
Не то что глубин ты достигнешь особых,
Как водится это у высоколобых...
Но что в них тебе? Слова я не нарушу,
И ты, получивши обычную душу...
Анитра
Пророк был столь благ...
Пер Гюнт
Что же пыл твой пропал?
Анитра
Но я предпочла бы...
Пер Гюнт
Выкладывай смело!
Анитра
На что мне душа? До нее мне нет дела.
Мне лучше бы...
Пер Гюнт
Что?
Анитра
(указывая на его тюрбан)
Этот дивный опал!
Пер Гюнт
(с восторгом протягивая ей камень)
Анитра, всей плотью ты Евина дочка!
И раз я мужчина, магнит тебе дан.
Ах, есть у поэта отличная строчка:
"Das ewig Weibliche zieht uns an!"
{* "Вечно женственное влечет нас!" (нем.) - Здесь пародируется заключительная строка "Фауста" Гете: "Вечно женственное влечет нас ввысь!"}
----
Лунная ночь. Пальмовая роща перед шатром Анитры. Пер Гюнт с арабской лютней сидит под деревом. Он подстриг бороду и волосы и выглядит гораздо моложе.
Пер Гюнт
(играет и поет)
Свой рай замкнув своим ключом,
Я ключ с собой унес,
И в море я ушел потом,
И пролилось в краю родном
Немало женских слез.
На юг, на юг мы морем шли,
Все прибывало сил.
А на другом конце земли.
Где пальмы пышно возросли,
Я свой корабль спалил.
Я на корабль пустыни сел
О четырех нотах,
Вперед он бешено летел...
Теперь, как птица, я запел.
Лови! Я на ветвях!
Анитра, ты как пальмы сок,
Я знал наверняка:
Ангорский сладостный сырок
От сладости твоей далек,
Настолько ты сладка!
(Вешает лютню на плечо и подладит к шатру.)
Тихо. Знать бы, услыхала ль
Песню нежную она
И, откинув покрывало,
Глянула ль, обнажена?
Там какое-то движенье.
Не вздыхает ли любовь?
Ты ничем не прекословь.
Вот опять оно, и вновь
Это, видимо, храпенье.
Что за музыка! Анитра
Спит. Умолкни, соловей!
Не собрать тебе костей,
Коль твоя не стихнет цитра,
Впрочем, бог тебе судья.
Так что пой себе, пожалуй.
Ты певец совсем как я.
Ах, немало душ пленяла
Песня звонкая твоя!
Коль настала ночь, так пой!
Песня - общая нам участь,
И для нас обоих, мучась,
Петь и значит быть собой.
То, что девушка в дремоте,
Счастью придает накал,
Точно вы еще не пьете,
Но пригубили бокал,
Впрочем, я не вижу зла
В том, чтобы она пришла.
Анитра
(из шатра)
Господин позвал рабыню?
Пер Гюнт
Да, позвал я, в самом деле.
С шумом здесь охотясь ныне,
Поднял кот меня с постели.
Анитра
Ах, но это не охота,
А совсем иное что-то.
Пер Гюнт
Что?
Анитра
Уволь...
Пер Гюнт
Скажи, чтоб знал.
Анитра
Стыдно мне...
Пер Гюнт
(подойдя поближе)
Не то ли было,
Что меня воспламенило,
Побудив отдать опал?
Анитра
(в ужасе)
Ты сравнить себя готов
С самым мерзким из котов?
Пер Гюнт
Поразмысли-ка о том,
Что, по крайности, в одном
Сходятся пророк с котом.
Анитра
С губ твоих, как мед, струится
Шутка.
Пер Гюнт
Свет души моей,
Не дано понять девицам
Выдающихся людей.
Пошутить всегда неплохо,
Да еще наедине.
При народе сан пророка
Придает серьезность мне.
Весь свой век я жил с опаской
От обилия забот,
Ибо их печальный ход
К прорицаниям ведет,
Мне служившим только маской.
К черту вздор! Я на свиданье
Просто Пер, такой, как есть.
Пусть пророк идет в изгнанье,
Я хочу к тебе подсесть.
(Садится под дерево, привлекая ее к себе.)
И давай теперь валяться
Под зелеными ветвями,
Я шептать, а ты смеяться,
После сменимся ролями,
И, смягчив свое сердечко,
Ты шепни любви словечко.
Анитра
(ложась к его ногам)
Речь твоя как песня ныне,
Хоть ее не понимаю,
Но за то, что ей внимаю,
Дашь ли душу ты рабыне?
Пер Гюнт
Душу дам тебе и знанье,
Коли есть на то желанье.
Чуть зажжется в отдаленье
Дня багряное сиянье,
Я возьму тебя в ученье
И примусь за воспитанье.
Глупо было бы, однако,
Коль среди ночного мрака
Я бы вдруг тебе представил
Ветхий свод ученых правил.
И душа, замечу кстати,
Небольшое достоянье!
В сердце корень благодати.
Анитра
Говори! Пока внимала,
Мне был виден свет опала.
Пер Гюнт
Ум в зените стал что дурость.
Трусость - злобой обернулась,
В правде, взятой без предела,
Ложь вылазит то и дело.
Так устроен мир покуда,
Что, хотя кругом полно
Симпатичнейшего люда,
Жизнь осмыслить мудрено.
Паренек мне был знаком.
Истый перл в кругу людском,
Но и он поник пред бездной
Ветхой утвари словесной.
Видишь мертвую пустыню?
Мановением тюрбана
Я частицей океана
Сделать мог ее отныне.
Но ведь был бы я болваном,
Сделав сушу океаном.
Жить - ты знаешь что такое?
Анитра
Научи!
Пер Гюнт
Нестись рекою
Времени, в волне слепой,
Будучи самим собой!
Но собой от века были
Лишь мужчины в полной сипе.
В старости слаба орлица,
Старый конь напрасно тщится,
Ведьмой кажется старуха,
Не хватает старцу духа,
Блекнет в старости душа.
Юность, юность, не желаю
Царствовать, в руках держа
Неоглядные пространства
Гюнтовского государства,
Если дева молодая
К ней в сердечко даст забраться!
Ты теперь сообразила,
Для чего твое мне сердце?
Ты единственное средство
Там, где в самом деле мило,
Халифат свой основать.
В царстве всех твоих стремлений
Я хочу повелевать.
Покорись мне нынче, право!
Камню, чем он драгоценней,
Тем скорей нужна оправа.
Розно жить, по мне, бесцельно,
И тебе та жизнь - отрава.
А тебя я безраздельно
Всю собой бы напоил
И лишил последних сил.
В волосах твоих смоленных
И во всем, чем ты желанна,
Сад прелестный Вавилона,
Рай могучего султана.
А что с придурью ты малость,
Грех, пожалуй, не велик,
Тот, кому душа досталась,
Уходить в себя привык.
Что до этого сюжета,
Я желаю одного:
Привязав на цепь браслета
Прелесть тела твоего,
Стать душой твоей за это,
Не меняя status quo.
Анитра храпит.
Что? Заснула? И ответа
Не услышала она?
Впрочем, власть моя сильна
Тем как раз, что и в дремоте
Ей понятен голос плоти.
(Поднявшись, вкладывает ей в руки драгоценности.)
Вот запястье, вот кулон.
Спи, Анитра. Пусть в твой сон
Пер придет. И ты корону
Поднеси ему во сне,
Ибо он свою персону
Поборол теперь вполне.
----
Караванный путь. Оазис остался позади. Пер Гюнт скачет по пустыне на белом
коне. Анитра сидит в седле перед ним.
Анитра
Пусти, укушу!
Пер Гюнт
Смотри какова!
Анитра
Что вздумал?
Пер Гюнт
Сыграть в овечку и льва!
Похитить тебя! Вот бы страсть разыгралась!
Анитра
Стыдись! Престарелый пророк...
Пер Гюнт
Пустяки.
От старости мы еще далеки.
И чем же это похоже на старость?
Анитра
Пусти. Я желаю домой.
Пер Гюнт
Домой?
Кокетство! К папаше? Да что ты, друг мой?
Поверь мне, коль выпорхнули из клетки,
Домой не должны возвращаться детки.
Такому, как я, оставаться притом
Не надо бы долго на месте одном.
Ума наберешься - лишишься почета.
Особенно если пришел, как пророк,
Являйся на миг, на короткий срок,
А тут мой визит затянулся что-то.
Меняет пустыня сердца своих деток:
Я просьб и молитв не слыхал напоследок.
Анитра
Какой ты пророк!
Пер Гюнт
Над тобой я владыка.
(Пытаясь ее поцеловать.)
Ведет себя девушка попросту дико.
Анитра
Отдай перстенек с безымянного пальца!
Пер Гюнт
Бери! Все считай, дорогая, своим.
Анитра
В речах твоих сладкие звуки таятся.
Пер Гюнт
Как сладко узнать, что ты нежно любим!
Коня под уздцы поведу по пустыне.
(Отдавая ей хлыст и слезая с лошади.)
Вот так, мой цветок, мой божественный дар!
Как раб я служить своей стану рабыне,
Пока тепловой не настигнет удар.
Я молод, Анитра, даю тебе слово,
Не стоит судить меня слишком сурово,
Кто молод, тот любит шутить, веселиться,
И ежели б только не ум твой худой,
Дошло до тебя бы, моя чаровница,
Коль я веселюсь, ergo {*} я молодой!
{* Следовательно (лат.).}
Анитра
Ты прав. Дай колечко под стать перстенечку!
Пер Гюнт
Держи! Мне б козленком пуститься вприскочку!
Сплести бы венок из лозы винограда!
Я молод! Эх, петь да плясать бы мне надо!
(Танцует и поет.)
Я петушок счастливый,
Когда клюется курица.
Эх, славно как танцуется!
Я петушок счастливый!
Анитра
Пророк, не устал ли ты, я беспокоюсь?
Тебе кошелек стал оттягивать пояс.
Пер Гюнт
Держи кошелек! Ты само благородство.
А тот, кто любим, без гроша обойдется.
(Опять танцует и поет.)
Пер Гюнт молодой совсем очумел,
Забыл, которую ногу куда.
Не все ли равно, говорит, ерунда!
Пер Гюнт молодой совсем очумел.
Анитра
Приятно танцующим видеть пророка.
Пер Гюнт
Пока незаметно особого прока.
Сменяемся платьем! Разденься!
Анитра
Пророк,
Кафтан твой велик мне, а пояс широк.
Пер Гюнт
Eh Men {*}! {* Ладно! (франц.).}
(Становясь на колени.)
Причини же мне боль, наконец!
Влюбленному сердцу приятно страданье.
Когда мы приедем ко мне во дворец...
Анитра
В твой рай?.. Велико ль до него расстоянье?
Пер Гюнт
Миль с тысячу.
Анитра
Мне чересчур.
Пер Гюнт
Погоди,
Зато обретешь ты там душу в груди!
Анитра
Да я без души обойдусь, краснобай!
А боль причинить я...
Пер Гюнт
(вставая)
Но черт подери!
Не слишком серьезно... Денечка на три...
Анитра
Анитра покорна пророку. Прощай!
(Бьет его хлыстом по рукам и скачет галопом обратно в
пустыню.)
Пер Гюнт
(как пораженный молнией, минуту спустя)
Ах, чтоб тебя...
----
То же место часом позже. Пер Гюнт неторопливо и задумчиво снимает с себя турецкое одеяние. Затем достает из кармана дорожную шапку и, надев ее, он
снова предстает европейцем.
Пер Гюнт
(бросая тюрбан в сторону)
Я, стало быть, вот он. Там турок лежит.
На что мне был нужен языческий вид?
Еще хорошо, что менялось лишь платье
Нутром ничего не успел перенять я.
Зачем это было, кто мне объяснит?
Мне б жить, как положено христианину,
Не врать, что мне перья павлиньи под стать,
Обычай, закон и мораль соблюдать,
Собой оставаясь, приемля судьбину
И речь над могилой, коль мир сей покину.
(Делая несколько шагов.)
Девчонка! Распустит свои волоса
И чуть ли навеки не околдовала!
Будь проклят я, коль объяснить бы взялся,
Что в ней я нашел - хорошего мало.
Спасибо, прошло. А зайди чуть подале,
Кругом бы тогда надо мной хохотали.