Страница:
Не нужно спешить выбирать приход. Может быть, не нужно сразу считать, что мой приход – тот, который находится рядом с моим домом. Нужно все-таки поискать приход, который был бы наиболее близок человеку в духовном отношении: и богослужение, и отношения между прихожанами, и поведение священников должно соответствовать какому-то духовному представлению, эталону, который человек для себя уже нашел, увидел в отеческих писаниях, в истории Церкви. Но настоящая, полноценная христианская жизнь будет все-таки тогда, когда человек в храм заходит не только молиться, а когда он часть своей жизни, часть своей души отдает тем людям, которые также являются прихожанами этого храма, и что-то для них делает. Это просто, легко и как-то очень благодатно, очень радостно.
– Батюшка, а как же быть человеку, если у него духовник в Оптиной пустыни, а в храме, ближайшем к его дому, или, может быть, в нескольких храмах, где он бывает, люди ему не совсем близки духовно? Там, скажем, немного другое направление, и вообще у него как-то не лежит душа постоянно там бывать, да и возможности такой нет. Он находит время, чтобы съездить в Оптину пустынь, трудится там, общается с духовником и с членами той духовной семьи, а с прихожанами храма, в который он постоянно ходит, у него нет никакого единства.
– Я думаю, что здесь все-таки вина этого человека, и он будет сам себя обделять, если ограничит свое общение только поездками в монастырь к своему духовнику и общением с его духовными чадами.
Безусловно, это духовное общение радостно, полезно, необходимо. Но полноценной духовную жизнь можно считать только тогда, когда человек все-таки выберет еще какой-нибудь храм и будет стараться что-то для этого храма сделать. Пускай ему не нравится батюшка, пускай ему не нравятся какие-то прихожане, но храм есть храм. Там всегда есть какие-то рабы Божии. И служение храму есть прямое служение Христу!
Когда я был насельником Оптиной пустыни, туда достаточно часто приезжали люди из Москвы. И, как правило, я старался направить этих людей в какие-то храмы, которым они могли каким-то образом помочь. Все равно в Оптину пустынь они каждый день приезжать не могли – иной раз, не могли приезжать и каждую неделю, и каждый месяц. Поэтому я советовал им найти храм, куда они могли бы ходить хотя бы один-два раза в неделю, чтобы чем-то помочь храму: мыть полы, петь на клиросе или еще как-то трудиться.
Я считаю, что-то сделать для храма – это просто обязанность любого христианина. И ограничиваться тем, чтобы поставить свечку или бросить рубль в кружку для пожертвований, мне кажется, неправильно. В любом храме самое дорогое – это все-таки человек: его руки, его ум, его труд. И поэтому подлинная православная церковная жизнь возможна лишь при теснейшем единении в приходе. А если человеку что-то не нравится, нужно смириться и потерпеть.
– А временно может быть такая ситуация?
– Временно, конечно, может быть – когда человек еще не нашел своего прихода. Одно дело, когда человек принципиально не считает нужным что-либо делать для храма,– мне кажется, это некоторый эгоизм. А когда человек еще не нашел своего прихода и ищет,– думаю, это вполне нормально: ведь рано или поздно он, наверное, его найдет. Кстати, часто бывает так, что человек живет в Москве, а приход, храм, о котором он заботится, находится в Московской области. Ведь достаточно часто в деревне всего три дома и три старушки – немощные и бедные люди. Но там есть храм и священник, причем часто это достойный пастырь. Человек туда ездит и помогает батюшке, этому храму. И действительно, это неоценимая помощь. И Господь, конечно, дает особую награду за это.
– Но если при храме действительно сложилась община, и она действительно духовно едина, то что представляет собой такая община? Совместные молитвы и совместный труд или еще что-то? И почему, когда такая община действительно сложилась, люди чувствуют себя близкими, даже находясь в разных местах, на разных работах? Что именно их объединяет?
– Объединяет, думаю, любовь к ближнему, любовь друг к другу, любовь к Богу. Любовь друг к другу должна быть одухотворена, освящена любовью к Богу, служением Богу.
Конечно, в храм человек идет прежде всего молиться – на богослужение. Первое христианское дело и важнейшее предназначение храма – это молитва, это Божественная Литургия, богослужение. И конечно, пастырь, который хочет собрать общину, начнет с богослужения: постарается, чтобы это богослужение было благоговейным, чтобы оно было строгое, по возможности уставное, а не какое-то ускоренное. Это просто недопустимо, потому что человек, увидев такое богослужение, сразу уйдет. Настоящие православные христиане начинают, конечно, с поисков – такого храма, где хорошо молиться. И, как правило, храм, в котором богослужение благоговейно, требует, конечно, большего труда и собирает людей уже определенного настроя: они могут приехать с другого конца большого города, чтобы помолиться именно в этом храме, потому что им нравится здесь служба.
Второе, зачем приходит человек в храм – услышать слово Божие, увидеть пример достойного христианского поведения – прежде всего, конечно, в пастыре, но также и в пасомых; увидеть вообще благоговейное отношение к христианскому деланию, к жизни во Христе.
Третье, что объединяет людей в общину (до некоторых пор, при советской власти, это было очень трудно, и государство это прямо запрещало, но сейчас, к счастью, мы имеем полную свободу),– это благотворительная деятельность, которая теперь может вестись на приходе: забота о бедных (прежде всего – членах прихода), о престарелых, одиноких пенсионерах, о многодетных семьях, о сиротах, больных, инвалидах. Это тоже наша христианская обязанность, которая объединяет людей в этом едином делании.
Потом, конечно, вполне естественным образом люди начинают что-то делать для храма. Ведь священник не может один держать на себе целый храм. Батюшке, конечно, нужны помощники. Прежде всего, нужен хор: священник, придя в храм, первым делом должен позаботится о том, чтобы в храме у него был хор. Он не обязательно должен состоять из высокопрофессиональных певцов – наоборот, с такими хорами одни проблемы. Всегда можно обучить прихожан, которые хоть как-нибудь умеют петь, простому пению. Они будут петь так, как нужно, с ними проблем не будет. Они будут почитать за счастье петь на богослужении. Кроме того, существует такое понятие, как церковное собрание, церковно-приходской совет. Это люди, которые непосредственно отвечают за храм, являются своего рода учредителями этого храма по отношению к государственными органами. Конечно, это не случайные люди. Это люди, которых священник знает, которые, может быть, боролись за открытие этого храма, восстанавливали его еще до того, как священника поставили на этот приход настоятелем. Конечно, священник должен с большим уважением отнестись к таким людям, постараться сохранить все то, что было сделано этими людьми, еще прежним настоятелем,– сохранить все доброе, сложившиеся традиции.
Но жизнь идет, каждый день новые люди, те которые приходят, постепенно становятся членами прихода. Однако начинается все с богослужения: человек начинает ходить в храм прежде всего на богослужение. Как, например, бывает у нас. Смотрю: появися какой– то человек. Пришел один раз, другой. Затем уже ходит постоянно. Потом подходит на исповедь – с ним уже знакомишься, видишь уже, что это за человек; узнаешь, где он трудится, к чему он вообще стремится. Если он впоследствии становится постоянным прихожанином, то уже просто обращаешься к нему с просьбой, особенно если его профессиональная деятельность может быть полезна Церкви.
Со временем – особенно если это человек действительно хороший – стараешься, конечно, его привлечь уже к работе при храме. Но тут встает материальный вопрос: храм никогда не может платить много денег, любой храм всегда в этом плане ограничен. Здесь уже дело веры человека: Господь позаботится и все устроит. И вот постепенно складывается приход.
На приходе всегда есть какие-то дела. Появляется человек, который способен и хочет заниматься благотворительной деятельностью. Он по благословению настоятеля ищет себе помощников. Постепенно создается братство, которое занимается благотворительной деятельностью, оказывает помощь неимущим людям.
Есть человек, который способен: заняться просветительской деятельностью, издательской деятельностью. Она может быть очень широкой: издание книг, газеты, журнала; выступления в различных СМИ, проведение бесед. Беседы могут проводиться в самых разных местах: от детских интернатов до воинских частей – где угодно. И такая деятельность тоже необходима.
Конечно, все должен направлять священник – настоятель или просто один из священников, которому настоятель это поручил. Все должно делаться по благословению батюшки, и не должно быть такого, чтобы автономно создалась какая-то группа мирян, которая от имени этого прихода будет делать все что угодно. Из этого ничего хорошего не получится.
В таком деле люди действительно общаются друг с другом, трудятся, даже – когда просто вместе моют полы. Они же пришли не просто на работу – они пришли потрудиться ради Христа. И Господь дает особую радость такого общения, когда люди рядом друг с другом, творя молитву Иисусову, молча, моют полы, чтобы храм был чистым, чтобы в нем могло совершаться богослужение.
Кроме того, люди все равно так или иначе общаются потом: вместе пьют чай, разговаривают, ходят друг к другу в гости. И на почве служения храму, служения людям – а храм – это всегда люди – они начинают сходиться, у них возникает дружба, они начинают общаться семьями. Так, вполне естественным путем, складывается приходская жизнь.
– А каким образом общая работа в храме способствует духовному росту человека?
– Человек трудится все-таки ради Христа, желая получить награду от Бога. Как правило, человек еще где-то работает. И в храм он приходит в свое свободное время – время отдыха, когда он мог бы просто лежать на диване и читать газету или смотреть телевизор. Однако человек в воскресный день – в свой выходной день – приходит, чтобы потрудиться, чтобы как-то, чем он может, помочь храму. Он чувствует в этом потребность, необходимость для своей души. И, как правило, общается там с другими людьми.
Любой из нас нуждается в общении. Если человек все время общается на работе с людьми неверующими и далекими от Церкви, он просто устает от этого. Ему, естественно, хочется пообщаться с людьми добродетельными, чему-то у них научиться, что-то услышать от них. Если человек добродетельный, от него исходит что-то светлое, касаясь твоей души, если даже ты рядом с ним молчишь. И люди приходят в храм, желая такого общения.
Опять-таки у каждого из нас возникают какие-то вопросы, бывают какие-то скорби. И далеко не всегда эти скорби рассказывают священнику. В храме есть достаточно много людей, которые могут дать совет и как-то утешить, помочь – иной раз даже материально. И все это объединяет людей.
Одно лишь то, что человек делает какое-то дело ради Христа, уже доставляет ему величайшее наслаждение – тем более, что, делая это, человек получает благодать. Получает потому, что он трудится вместе с другими ради Бога. И Господь соединяет этих людей в единой благодати, и между этими душами происходит таинственное духовное общение – благодатное общение в Боге. Я затрудняюсь передать это словами. Думаю, что любой человек, который трудился и трудится при храме, понимает, о чем я говорю.
– Батюшка, в первые века христианства у членов христианских общин вообще все было общее: они объединяли свое имущество, ничего не оставляя в своей личной собственности. Очевидно, что сейчас дело обстоит совсем не так. Но, по крайней мере, должно ли у членов общины обязательно быть единство взглядов или нет?
– Первые христианские общины, которые описаны в Деяниях апостолов, были совершенными общинами. Они объединяли святых людей – непосредственных учеников апостолов, которые были очень высокодуховны. Там все было едино: и сердце, и душа, и имущество. Тот факт, что люди имели все общее, естественно, является выражением их духовной общности, потому что если у людей все материальное является общим, то тем более они едины и духовно. Поэтому-то Анания и Сапфира были так наказаны апостолами, а точнее – Богом за грех лжи – за то, что хотели нечто утаить (Деян. 5, 1-10). Ведь своим поступком они разрушали то духовное единство, которое было в первохристианской общине. Сейчас, конечно, времена изменились: мы не те люди, нам меньше дано, и спрос с современных людей тоже невелик. От нас сейчас не требуется общности имущества. Слава Богу, если сейчас человек просто ходит в храм. Какая тут материальная общность!.. Ходит человек в храм – слава Богу; причащается, посещает богослужение – уже хорошо, уже христианин, уже член Церкви.
Но, конечно, настоящий христианин живет Богом, живет ближними и служением ближним. Он чувствует такую потребность, и, конечно, часть своих материальных доходов он обязательно уделит на храм, выделит нуждающимся членам прихода. Он всегда готов помочь, дать денег взаймы, просто поделиться своим материальным благосостоянием с другими прихожанами. Для него материальные блага – не главное.
У него, может быть, есть семья. Он обязан ее содержать, он трудится для нее. Но такая же семья, ничуть не менее важная для него,– его приход. И с его членами этот человек тоже готов поделиться.
В общем получается, что если все члены первохристианских общин были такими, то сейчас такие люди все равно есть, и именно на них и держится приход. Это праведные люди, которые действительно являют собой образец, а некоторые из них подобны первым христианам. Это очень красивые, очень симпатичные люди, общаться с которыми всегда бывает очень радостно.
Но, конечно, среди прихожан должно быть какое-то духовное единство, то есть единство взглядов, единство понятий о духовной жизни. И тут уже, разумеется, многое зависит от пастыря. Ведь придя в храм, люди обращают внимание прежде всего на пастыря, на его поведение, на его проповедь, на общение с ним. В итоге вокруг пастыря начинают объединяться люди.
Приход не может объединиться вокруг кого-то другого, кроме пастыря. Думаю, такова воля Божия. Ведь священника в Церкви не просто назначают или выбирают. Его рукополагают. Поэтому священник – человек, который носит особую Божию благодать. И вполне естественно, что люди к нему стремятся, тянутся. Стремятся даже не ради его личных человеческих качеств, а ради благодатных качеств, которые он имеет как священник и которыми он готов поделиться. Обычно люди обращаются к батюшке за духовной помощью, ради духовного окормления. И между священником и прихожанами устанавливаются не деловые или административные отношения, а отношения духовные. Так, естественным путем, складывается духовная общность вокруг какого-то пастыря. Таким образом люди выбирают тот или иной храм.
– Отец Сергий, а всегда ли православный приход является общиной? Какова история христианских общин?
– Думаю, что он должен быть общиной. Когда приход только возникает, там просто собираются люди, но это еще не есть собственно община. Есть батюшка, есть те, кто пришел в храм – может быть, после многих лет безбожной жизни; или, может быть, верующими, но быв оторваными от храма. Люди приходят, их объединяет прежде всего дело устроения прихода, восстановление храма или строительство, организация богослужений. А потом возникает община, то есть некая общность православных людей, единодушных и единомыслящих.
" Что только добро и что только красно – это жить братии вместе" (Пс. 132; 1). Эти слова святого псалмопевца Давида должны быть положены в основу любой христианской общности людей. Самая первая община – это Господь и Его ученики – апостолы. Потом были апостольские христианские общины – те первые Церкви, которые основали апостолы. Потом идею христианской общины восприняли православные монастыри. Приход тоже живет в Церкви и имеет ту же цель – спасать людей и вести их к духовному совершенству.
Как монастырь, говоря словами преподобного Варсонофия Великого, должен быть одной семьей, так и приход в мирской жизни должен быть единой семьей.
Вообще у нас, в Православной Церкви, одно учение – то, которое проповедовали нам апостолы и святые учителя Церкви, преподобные отцы. И те принципы, по которым строилась первохристианская община, а потом такие высокодуховные христианские общины, как монастыри,– те же принципы должны быть, наверное, положены в основу приходской жизни. Конечно, здесь необходимо учитывать то, что мирская жизнь имеет особенности; но в целом эти принципы могут быть соблюдены. В том, что община должна быть единой духовной семьей, я глубоко убежден.
К сожалению, далеко не везде есть общины, потому что люди часто не ставят такой цели, как объединение. Тем не менее на любом приходе есть люди, которые общаются между собой,– может быть, они создают некоторый костяк духовной общины. Далеко не всегда пастырь является лидером этой общины, хотя так теоретически должно быть. Конечно, в идеале, когда пастырь – человек достойный, он подбирает себе и соответствующих помощников. Конечно, если в Москве можно выбрать, в какой храм ходить, то где-то в провинции – в деревне, в небольшом городе – этот храм один, в лучшем случае – их два. Там такого выбора нет, и поэтому пастырь не должен никого отталкивать. Но выбирать себе помощников, выбирать тех людей, с которыми он будет строить храм, организовывать приходскую жизнь, он может сам.
И не надо спешить в выборе этих людей. Надо выбрать людей единодушных – скорее воспитать этих людей так, чтобы приход действительно был единой семьей, где и радости и праздники, и беды и трудности были бы общие. Ведь и радости, и трудности объединяют людей, а наша земная жизнь, к сожалению, несет в себе больше трудностей. И поэтому помогать друг другу жить в этой земной жизни – это тоже цель общины. Ведь в основе христианства лежит закон любви к Богу и к ближнему.
– Батюшка, глубокое единомыслие невозможно, если все члены такой приходской общины не являются чадами одного духовного отца, то есть настоятеля.
– В действительности и не требуется такого глубокого единомыслия. А в идеале, если бы все члены приходской общины были бы духовными чадами настоятеля, то это, конечно, была бы уже община созданная абсолютно по образу и подобию первохристианских общин. Но люди отличаются разной духовной направленностью, различным духовным уровнем: одни уже давно ходят в храм, другие совсем недавно переступили порог храма. Одни уже с детства просвещены и святым Крещением, и словом Божиим, имели перед собой благочестивый пример родителей перед собой, а других в единодесятый час их жизни привели в храм скорби, трудности, несчастья. И все люди очень разные.
Мудрый пастырь не будет никого силой, за уши, тянуть к себе в духовные чада. Он просто будет исполнять свое приходское, пастырское дело – прежде всего, конечно, служение Божественной Литургии; будет освящать своих прихожан молитвой и Таинствами, будет совершать требы, будет отвечать на вопросы. И этого достаточно, потому что Господь Сам создает эти общины. Господь Сам приводит к пастырю пасомых. Конечно, все они разные, и всегда есть среди них слабые, немощные люди, страстные люди. Но если есть костяк, если на приходе все-таки больше хороших людей и если они объединены между собой, то, я думаю, община будет, и она будет делать свое христианское дело.
– Батюшка, а если в храме несколько пастырей, и одни прихожане являются чадами одного священника, а другие – другого, то не препятствует ли это им находиться в одной приходской общине? И чем различаются понятия «духовные чада пастыря» и «приходская община»?
– Конечно, между ними есть разница. Быть духовным чадом пастыря и членом церковноприходской общины уже потому, что есть общины, где пастырь один,– там немного проще,– и есть общины, где пастырей несколько.
Конечно, каждый выбирает себе духовника, близкого ему по взглядам, по духу и, соответственно, по идеалам. Но в хорошем приходе настоятель сумеет объединить людей так, что они будут одной общностью, членами общины этого прихода, хотя могут быть духовными чадами разных пастырей. Некоторые из них могут иметь духовников даже в других храмах или в монастырях.
Ни для кого не секрет, что наиилучшее духовное окормление люди получают в святых обителях. Наверное, лучшие христиане, лучшие прихожане ездят в монастыри и обретают там духовников. Они, будучи окормляемы своими духовными отцами – монахами,– являются, тем не менее, достаточно деятельными членами своих церковноприходских общин.
Поэтому одно дело – быть членом общины и другое – быть духовным чадом какого-то пастыря, настоятеля этого храма или второго священника, или иметь духовника в каком-то монастыре. В этом есть разница.
– А если у человека есть какие-то понятия, отличающиеся от понятий других прихожан? Например, человек не считает нужным читать Святых Отцов, или имеет не совсем правильные понятия о посте, или даже некоторые догматические заблуждения. Может ли это воспрепятствовать ему быть ревностным прихожанином и трудиться вместе со всей общиной храма?
– Если в основу духовной жизни человека положено все-таки смирение и любовь к ближним, он будет очень терпеливо относиться к другим людям. С одной стороны, он не будет им навязывать своих взглядов, а с другой стороны, будет терпеливо нести немощи ближних и их заблуждения, какие-то проявления страстей. Поэтому, думаю, что община может существоватъ. Отличность понятий – это уже личное дело каждого человека. Если же человек имеет недостаток смирения или терпения, то он будет, конечно, отличаться несколько деспотическим характером и будет если не навязывать другим своих взглядов, то, по крайней мере, периодически вступать в споры, доказывая, что он прав, а вы не правы. Такая разница во взглядах, конечно, разделяет людей. И главный грех многообразных ересей и расколов заключается именно в том, что они разрывают единство Церкви, что в конечном итоге приводит к вражде. Подобное может быть и на приходе.
В творениях блаженного Августина указан хороший принцип православной жизни: должно быть: «единство в главном, свобода во второстепенном и любовь во всем». И если люди имеют хотя бы единство в главном, объединены православной верой – единством взглядов на православные догматы, на традиции – и разделяют как догматическое, так и нравственное предание Церкви,– то, думаю, община будет отличаться цельностью, глубиной и единством взглядов. Лучше всего , конечно, черпать знания о предании Церкви из творений Святых Отцов Православной Церкви, из аскетических творений. Поэтому для единства общины необходимо, чтобы в ней было развито чтение духовных книг, житий святых, наставлений святых угодников Божиих.
А там, где процветает неграмотность, периодически будут возникать споры и догматического, и нравственного плана. И там, конечно, нужно большое искусство пастыря, чтобы суметь как-то объединить людей, примирить их между собой, сделать так, чтобы в основе их отношений был мир, а не вражда, не разделения.
Нельзя никого прогонять из храма, кто бы он ни был, какими бы взглядами ни отличался. Если даже человек не вполне разделяет православные догматы, и такого человека нельзя прогонять. Его нужно терпеливо врачевать как немощного члена, постепенно объяснять ему, терпеливо показывать значение Отцов, раскрывать глубину православной веры, особенно православных догматов, показывать отличие их от ересей. И если на приходе есть основной костяк и большинство членов здравы, а какие-то люди – немощные, неофиты, новоначальные, это вполне нормально, особенно в современной обстановке. Сейчас может быть даже и так, что на приходе большинство людей – новоначальные и неофиты, но должен быть крепкий костяк или хотя бы достойный пастырь.
Как раньше бывало? Когда, скажем, преподобный Герман Аляскинский, равноапостольный, приехал на Аляску, там вообще все были язычники. Однако своей праведной жизнью, своим мудрым словом он обратил их сердца к православной вере. Святой равноапостольный Николай Японский действовал таким же образом. И сейчас пастырь на приходе – это миссионер, особенно если приход сложился в таком месте, где храма раньше никогда не было, или, скажем, пятьдесят лет уже нет.
И, конечно, пастырь должен прежде всего привести людей к православию и к жизни по Евангелию. Одно из другого следует, одно с другим соединено очень тесно и органично: насколько человек правильно верует в Бога, право верует, настолько он правильно и живет. И человек, живущий правильно, по Евангелию, обязательно будет иметь именно православную веру, потому что настоящее глубокое знание о православии, о догматах дается благодатью Духа Святаго, а благодать стяжается жизнью по Евангелию. Поэтому немощных людей, которые всегда есть в приходе, нужно постепенно приводить к настоящей православной вере, сначала давая им, как младенцам, молочко, а потом постепенно предлагая твердую пищу.
– Батюшка, а как же быть человеку, если у него духовник в Оптиной пустыни, а в храме, ближайшем к его дому, или, может быть, в нескольких храмах, где он бывает, люди ему не совсем близки духовно? Там, скажем, немного другое направление, и вообще у него как-то не лежит душа постоянно там бывать, да и возможности такой нет. Он находит время, чтобы съездить в Оптину пустынь, трудится там, общается с духовником и с членами той духовной семьи, а с прихожанами храма, в который он постоянно ходит, у него нет никакого единства.
– Я думаю, что здесь все-таки вина этого человека, и он будет сам себя обделять, если ограничит свое общение только поездками в монастырь к своему духовнику и общением с его духовными чадами.
Безусловно, это духовное общение радостно, полезно, необходимо. Но полноценной духовную жизнь можно считать только тогда, когда человек все-таки выберет еще какой-нибудь храм и будет стараться что-то для этого храма сделать. Пускай ему не нравится батюшка, пускай ему не нравятся какие-то прихожане, но храм есть храм. Там всегда есть какие-то рабы Божии. И служение храму есть прямое служение Христу!
Когда я был насельником Оптиной пустыни, туда достаточно часто приезжали люди из Москвы. И, как правило, я старался направить этих людей в какие-то храмы, которым они могли каким-то образом помочь. Все равно в Оптину пустынь они каждый день приезжать не могли – иной раз, не могли приезжать и каждую неделю, и каждый месяц. Поэтому я советовал им найти храм, куда они могли бы ходить хотя бы один-два раза в неделю, чтобы чем-то помочь храму: мыть полы, петь на клиросе или еще как-то трудиться.
Я считаю, что-то сделать для храма – это просто обязанность любого христианина. И ограничиваться тем, чтобы поставить свечку или бросить рубль в кружку для пожертвований, мне кажется, неправильно. В любом храме самое дорогое – это все-таки человек: его руки, его ум, его труд. И поэтому подлинная православная церковная жизнь возможна лишь при теснейшем единении в приходе. А если человеку что-то не нравится, нужно смириться и потерпеть.
– А временно может быть такая ситуация?
– Временно, конечно, может быть – когда человек еще не нашел своего прихода. Одно дело, когда человек принципиально не считает нужным что-либо делать для храма,– мне кажется, это некоторый эгоизм. А когда человек еще не нашел своего прихода и ищет,– думаю, это вполне нормально: ведь рано или поздно он, наверное, его найдет. Кстати, часто бывает так, что человек живет в Москве, а приход, храм, о котором он заботится, находится в Московской области. Ведь достаточно часто в деревне всего три дома и три старушки – немощные и бедные люди. Но там есть храм и священник, причем часто это достойный пастырь. Человек туда ездит и помогает батюшке, этому храму. И действительно, это неоценимая помощь. И Господь, конечно, дает особую награду за это.
– Но если при храме действительно сложилась община, и она действительно духовно едина, то что представляет собой такая община? Совместные молитвы и совместный труд или еще что-то? И почему, когда такая община действительно сложилась, люди чувствуют себя близкими, даже находясь в разных местах, на разных работах? Что именно их объединяет?
– Объединяет, думаю, любовь к ближнему, любовь друг к другу, любовь к Богу. Любовь друг к другу должна быть одухотворена, освящена любовью к Богу, служением Богу.
Конечно, в храм человек идет прежде всего молиться – на богослужение. Первое христианское дело и важнейшее предназначение храма – это молитва, это Божественная Литургия, богослужение. И конечно, пастырь, который хочет собрать общину, начнет с богослужения: постарается, чтобы это богослужение было благоговейным, чтобы оно было строгое, по возможности уставное, а не какое-то ускоренное. Это просто недопустимо, потому что человек, увидев такое богослужение, сразу уйдет. Настоящие православные христиане начинают, конечно, с поисков – такого храма, где хорошо молиться. И, как правило, храм, в котором богослужение благоговейно, требует, конечно, большего труда и собирает людей уже определенного настроя: они могут приехать с другого конца большого города, чтобы помолиться именно в этом храме, потому что им нравится здесь служба.
Второе, зачем приходит человек в храм – услышать слово Божие, увидеть пример достойного христианского поведения – прежде всего, конечно, в пастыре, но также и в пасомых; увидеть вообще благоговейное отношение к христианскому деланию, к жизни во Христе.
Третье, что объединяет людей в общину (до некоторых пор, при советской власти, это было очень трудно, и государство это прямо запрещало, но сейчас, к счастью, мы имеем полную свободу),– это благотворительная деятельность, которая теперь может вестись на приходе: забота о бедных (прежде всего – членах прихода), о престарелых, одиноких пенсионерах, о многодетных семьях, о сиротах, больных, инвалидах. Это тоже наша христианская обязанность, которая объединяет людей в этом едином делании.
Потом, конечно, вполне естественным образом люди начинают что-то делать для храма. Ведь священник не может один держать на себе целый храм. Батюшке, конечно, нужны помощники. Прежде всего, нужен хор: священник, придя в храм, первым делом должен позаботится о том, чтобы в храме у него был хор. Он не обязательно должен состоять из высокопрофессиональных певцов – наоборот, с такими хорами одни проблемы. Всегда можно обучить прихожан, которые хоть как-нибудь умеют петь, простому пению. Они будут петь так, как нужно, с ними проблем не будет. Они будут почитать за счастье петь на богослужении. Кроме того, существует такое понятие, как церковное собрание, церковно-приходской совет. Это люди, которые непосредственно отвечают за храм, являются своего рода учредителями этого храма по отношению к государственными органами. Конечно, это не случайные люди. Это люди, которых священник знает, которые, может быть, боролись за открытие этого храма, восстанавливали его еще до того, как священника поставили на этот приход настоятелем. Конечно, священник должен с большим уважением отнестись к таким людям, постараться сохранить все то, что было сделано этими людьми, еще прежним настоятелем,– сохранить все доброе, сложившиеся традиции.
Но жизнь идет, каждый день новые люди, те которые приходят, постепенно становятся членами прихода. Однако начинается все с богослужения: человек начинает ходить в храм прежде всего на богослужение. Как, например, бывает у нас. Смотрю: появися какой– то человек. Пришел один раз, другой. Затем уже ходит постоянно. Потом подходит на исповедь – с ним уже знакомишься, видишь уже, что это за человек; узнаешь, где он трудится, к чему он вообще стремится. Если он впоследствии становится постоянным прихожанином, то уже просто обращаешься к нему с просьбой, особенно если его профессиональная деятельность может быть полезна Церкви.
Со временем – особенно если это человек действительно хороший – стараешься, конечно, его привлечь уже к работе при храме. Но тут встает материальный вопрос: храм никогда не может платить много денег, любой храм всегда в этом плане ограничен. Здесь уже дело веры человека: Господь позаботится и все устроит. И вот постепенно складывается приход.
На приходе всегда есть какие-то дела. Появляется человек, который способен и хочет заниматься благотворительной деятельностью. Он по благословению настоятеля ищет себе помощников. Постепенно создается братство, которое занимается благотворительной деятельностью, оказывает помощь неимущим людям.
Есть человек, который способен: заняться просветительской деятельностью, издательской деятельностью. Она может быть очень широкой: издание книг, газеты, журнала; выступления в различных СМИ, проведение бесед. Беседы могут проводиться в самых разных местах: от детских интернатов до воинских частей – где угодно. И такая деятельность тоже необходима.
Конечно, все должен направлять священник – настоятель или просто один из священников, которому настоятель это поручил. Все должно делаться по благословению батюшки, и не должно быть такого, чтобы автономно создалась какая-то группа мирян, которая от имени этого прихода будет делать все что угодно. Из этого ничего хорошего не получится.
В таком деле люди действительно общаются друг с другом, трудятся, даже – когда просто вместе моют полы. Они же пришли не просто на работу – они пришли потрудиться ради Христа. И Господь дает особую радость такого общения, когда люди рядом друг с другом, творя молитву Иисусову, молча, моют полы, чтобы храм был чистым, чтобы в нем могло совершаться богослужение.
Кроме того, люди все равно так или иначе общаются потом: вместе пьют чай, разговаривают, ходят друг к другу в гости. И на почве служения храму, служения людям – а храм – это всегда люди – они начинают сходиться, у них возникает дружба, они начинают общаться семьями. Так, вполне естественным путем, складывается приходская жизнь.
– А каким образом общая работа в храме способствует духовному росту человека?
– Человек трудится все-таки ради Христа, желая получить награду от Бога. Как правило, человек еще где-то работает. И в храм он приходит в свое свободное время – время отдыха, когда он мог бы просто лежать на диване и читать газету или смотреть телевизор. Однако человек в воскресный день – в свой выходной день – приходит, чтобы потрудиться, чтобы как-то, чем он может, помочь храму. Он чувствует в этом потребность, необходимость для своей души. И, как правило, общается там с другими людьми.
Любой из нас нуждается в общении. Если человек все время общается на работе с людьми неверующими и далекими от Церкви, он просто устает от этого. Ему, естественно, хочется пообщаться с людьми добродетельными, чему-то у них научиться, что-то услышать от них. Если человек добродетельный, от него исходит что-то светлое, касаясь твоей души, если даже ты рядом с ним молчишь. И люди приходят в храм, желая такого общения.
Опять-таки у каждого из нас возникают какие-то вопросы, бывают какие-то скорби. И далеко не всегда эти скорби рассказывают священнику. В храме есть достаточно много людей, которые могут дать совет и как-то утешить, помочь – иной раз даже материально. И все это объединяет людей.
Одно лишь то, что человек делает какое-то дело ради Христа, уже доставляет ему величайшее наслаждение – тем более, что, делая это, человек получает благодать. Получает потому, что он трудится вместе с другими ради Бога. И Господь соединяет этих людей в единой благодати, и между этими душами происходит таинственное духовное общение – благодатное общение в Боге. Я затрудняюсь передать это словами. Думаю, что любой человек, который трудился и трудится при храме, понимает, о чем я говорю.
– Батюшка, в первые века христианства у членов христианских общин вообще все было общее: они объединяли свое имущество, ничего не оставляя в своей личной собственности. Очевидно, что сейчас дело обстоит совсем не так. Но, по крайней мере, должно ли у членов общины обязательно быть единство взглядов или нет?
– Первые христианские общины, которые описаны в Деяниях апостолов, были совершенными общинами. Они объединяли святых людей – непосредственных учеников апостолов, которые были очень высокодуховны. Там все было едино: и сердце, и душа, и имущество. Тот факт, что люди имели все общее, естественно, является выражением их духовной общности, потому что если у людей все материальное является общим, то тем более они едины и духовно. Поэтому-то Анания и Сапфира были так наказаны апостолами, а точнее – Богом за грех лжи – за то, что хотели нечто утаить (Деян. 5, 1-10). Ведь своим поступком они разрушали то духовное единство, которое было в первохристианской общине. Сейчас, конечно, времена изменились: мы не те люди, нам меньше дано, и спрос с современных людей тоже невелик. От нас сейчас не требуется общности имущества. Слава Богу, если сейчас человек просто ходит в храм. Какая тут материальная общность!.. Ходит человек в храм – слава Богу; причащается, посещает богослужение – уже хорошо, уже христианин, уже член Церкви.
Но, конечно, настоящий христианин живет Богом, живет ближними и служением ближним. Он чувствует такую потребность, и, конечно, часть своих материальных доходов он обязательно уделит на храм, выделит нуждающимся членам прихода. Он всегда готов помочь, дать денег взаймы, просто поделиться своим материальным благосостоянием с другими прихожанами. Для него материальные блага – не главное.
У него, может быть, есть семья. Он обязан ее содержать, он трудится для нее. Но такая же семья, ничуть не менее важная для него,– его приход. И с его членами этот человек тоже готов поделиться.
В общем получается, что если все члены первохристианских общин были такими, то сейчас такие люди все равно есть, и именно на них и держится приход. Это праведные люди, которые действительно являют собой образец, а некоторые из них подобны первым христианам. Это очень красивые, очень симпатичные люди, общаться с которыми всегда бывает очень радостно.
Но, конечно, среди прихожан должно быть какое-то духовное единство, то есть единство взглядов, единство понятий о духовной жизни. И тут уже, разумеется, многое зависит от пастыря. Ведь придя в храм, люди обращают внимание прежде всего на пастыря, на его поведение, на его проповедь, на общение с ним. В итоге вокруг пастыря начинают объединяться люди.
Приход не может объединиться вокруг кого-то другого, кроме пастыря. Думаю, такова воля Божия. Ведь священника в Церкви не просто назначают или выбирают. Его рукополагают. Поэтому священник – человек, который носит особую Божию благодать. И вполне естественно, что люди к нему стремятся, тянутся. Стремятся даже не ради его личных человеческих качеств, а ради благодатных качеств, которые он имеет как священник и которыми он готов поделиться. Обычно люди обращаются к батюшке за духовной помощью, ради духовного окормления. И между священником и прихожанами устанавливаются не деловые или административные отношения, а отношения духовные. Так, естественным путем, складывается духовная общность вокруг какого-то пастыря. Таким образом люди выбирают тот или иной храм.
– Отец Сергий, а всегда ли православный приход является общиной? Какова история христианских общин?
– Думаю, что он должен быть общиной. Когда приход только возникает, там просто собираются люди, но это еще не есть собственно община. Есть батюшка, есть те, кто пришел в храм – может быть, после многих лет безбожной жизни; или, может быть, верующими, но быв оторваными от храма. Люди приходят, их объединяет прежде всего дело устроения прихода, восстановление храма или строительство, организация богослужений. А потом возникает община, то есть некая общность православных людей, единодушных и единомыслящих.
" Что только добро и что только красно – это жить братии вместе" (Пс. 132; 1). Эти слова святого псалмопевца Давида должны быть положены в основу любой христианской общности людей. Самая первая община – это Господь и Его ученики – апостолы. Потом были апостольские христианские общины – те первые Церкви, которые основали апостолы. Потом идею христианской общины восприняли православные монастыри. Приход тоже живет в Церкви и имеет ту же цель – спасать людей и вести их к духовному совершенству.
Как монастырь, говоря словами преподобного Варсонофия Великого, должен быть одной семьей, так и приход в мирской жизни должен быть единой семьей.
Вообще у нас, в Православной Церкви, одно учение – то, которое проповедовали нам апостолы и святые учителя Церкви, преподобные отцы. И те принципы, по которым строилась первохристианская община, а потом такие высокодуховные христианские общины, как монастыри,– те же принципы должны быть, наверное, положены в основу приходской жизни. Конечно, здесь необходимо учитывать то, что мирская жизнь имеет особенности; но в целом эти принципы могут быть соблюдены. В том, что община должна быть единой духовной семьей, я глубоко убежден.
К сожалению, далеко не везде есть общины, потому что люди часто не ставят такой цели, как объединение. Тем не менее на любом приходе есть люди, которые общаются между собой,– может быть, они создают некоторый костяк духовной общины. Далеко не всегда пастырь является лидером этой общины, хотя так теоретически должно быть. Конечно, в идеале, когда пастырь – человек достойный, он подбирает себе и соответствующих помощников. Конечно, если в Москве можно выбрать, в какой храм ходить, то где-то в провинции – в деревне, в небольшом городе – этот храм один, в лучшем случае – их два. Там такого выбора нет, и поэтому пастырь не должен никого отталкивать. Но выбирать себе помощников, выбирать тех людей, с которыми он будет строить храм, организовывать приходскую жизнь, он может сам.
И не надо спешить в выборе этих людей. Надо выбрать людей единодушных – скорее воспитать этих людей так, чтобы приход действительно был единой семьей, где и радости и праздники, и беды и трудности были бы общие. Ведь и радости, и трудности объединяют людей, а наша земная жизнь, к сожалению, несет в себе больше трудностей. И поэтому помогать друг другу жить в этой земной жизни – это тоже цель общины. Ведь в основе христианства лежит закон любви к Богу и к ближнему.
– Батюшка, глубокое единомыслие невозможно, если все члены такой приходской общины не являются чадами одного духовного отца, то есть настоятеля.
– В действительности и не требуется такого глубокого единомыслия. А в идеале, если бы все члены приходской общины были бы духовными чадами настоятеля, то это, конечно, была бы уже община созданная абсолютно по образу и подобию первохристианских общин. Но люди отличаются разной духовной направленностью, различным духовным уровнем: одни уже давно ходят в храм, другие совсем недавно переступили порог храма. Одни уже с детства просвещены и святым Крещением, и словом Божиим, имели перед собой благочестивый пример родителей перед собой, а других в единодесятый час их жизни привели в храм скорби, трудности, несчастья. И все люди очень разные.
Мудрый пастырь не будет никого силой, за уши, тянуть к себе в духовные чада. Он просто будет исполнять свое приходское, пастырское дело – прежде всего, конечно, служение Божественной Литургии; будет освящать своих прихожан молитвой и Таинствами, будет совершать требы, будет отвечать на вопросы. И этого достаточно, потому что Господь Сам создает эти общины. Господь Сам приводит к пастырю пасомых. Конечно, все они разные, и всегда есть среди них слабые, немощные люди, страстные люди. Но если есть костяк, если на приходе все-таки больше хороших людей и если они объединены между собой, то, я думаю, община будет, и она будет делать свое христианское дело.
– Батюшка, а если в храме несколько пастырей, и одни прихожане являются чадами одного священника, а другие – другого, то не препятствует ли это им находиться в одной приходской общине? И чем различаются понятия «духовные чада пастыря» и «приходская община»?
– Конечно, между ними есть разница. Быть духовным чадом пастыря и членом церковноприходской общины уже потому, что есть общины, где пастырь один,– там немного проще,– и есть общины, где пастырей несколько.
Конечно, каждый выбирает себе духовника, близкого ему по взглядам, по духу и, соответственно, по идеалам. Но в хорошем приходе настоятель сумеет объединить людей так, что они будут одной общностью, членами общины этого прихода, хотя могут быть духовными чадами разных пастырей. Некоторые из них могут иметь духовников даже в других храмах или в монастырях.
Ни для кого не секрет, что наиилучшее духовное окормление люди получают в святых обителях. Наверное, лучшие христиане, лучшие прихожане ездят в монастыри и обретают там духовников. Они, будучи окормляемы своими духовными отцами – монахами,– являются, тем не менее, достаточно деятельными членами своих церковноприходских общин.
Поэтому одно дело – быть членом общины и другое – быть духовным чадом какого-то пастыря, настоятеля этого храма или второго священника, или иметь духовника в каком-то монастыре. В этом есть разница.
– А если у человека есть какие-то понятия, отличающиеся от понятий других прихожан? Например, человек не считает нужным читать Святых Отцов, или имеет не совсем правильные понятия о посте, или даже некоторые догматические заблуждения. Может ли это воспрепятствовать ему быть ревностным прихожанином и трудиться вместе со всей общиной храма?
– Если в основу духовной жизни человека положено все-таки смирение и любовь к ближним, он будет очень терпеливо относиться к другим людям. С одной стороны, он не будет им навязывать своих взглядов, а с другой стороны, будет терпеливо нести немощи ближних и их заблуждения, какие-то проявления страстей. Поэтому, думаю, что община может существоватъ. Отличность понятий – это уже личное дело каждого человека. Если же человек имеет недостаток смирения или терпения, то он будет, конечно, отличаться несколько деспотическим характером и будет если не навязывать другим своих взглядов, то, по крайней мере, периодически вступать в споры, доказывая, что он прав, а вы не правы. Такая разница во взглядах, конечно, разделяет людей. И главный грех многообразных ересей и расколов заключается именно в том, что они разрывают единство Церкви, что в конечном итоге приводит к вражде. Подобное может быть и на приходе.
В творениях блаженного Августина указан хороший принцип православной жизни: должно быть: «единство в главном, свобода во второстепенном и любовь во всем». И если люди имеют хотя бы единство в главном, объединены православной верой – единством взглядов на православные догматы, на традиции – и разделяют как догматическое, так и нравственное предание Церкви,– то, думаю, община будет отличаться цельностью, глубиной и единством взглядов. Лучше всего , конечно, черпать знания о предании Церкви из творений Святых Отцов Православной Церкви, из аскетических творений. Поэтому для единства общины необходимо, чтобы в ней было развито чтение духовных книг, житий святых, наставлений святых угодников Божиих.
А там, где процветает неграмотность, периодически будут возникать споры и догматического, и нравственного плана. И там, конечно, нужно большое искусство пастыря, чтобы суметь как-то объединить людей, примирить их между собой, сделать так, чтобы в основе их отношений был мир, а не вражда, не разделения.
Нельзя никого прогонять из храма, кто бы он ни был, какими бы взглядами ни отличался. Если даже человек не вполне разделяет православные догматы, и такого человека нельзя прогонять. Его нужно терпеливо врачевать как немощного члена, постепенно объяснять ему, терпеливо показывать значение Отцов, раскрывать глубину православной веры, особенно православных догматов, показывать отличие их от ересей. И если на приходе есть основной костяк и большинство членов здравы, а какие-то люди – немощные, неофиты, новоначальные, это вполне нормально, особенно в современной обстановке. Сейчас может быть даже и так, что на приходе большинство людей – новоначальные и неофиты, но должен быть крепкий костяк или хотя бы достойный пастырь.
Как раньше бывало? Когда, скажем, преподобный Герман Аляскинский, равноапостольный, приехал на Аляску, там вообще все были язычники. Однако своей праведной жизнью, своим мудрым словом он обратил их сердца к православной вере. Святой равноапостольный Николай Японский действовал таким же образом. И сейчас пастырь на приходе – это миссионер, особенно если приход сложился в таком месте, где храма раньше никогда не было, или, скажем, пятьдесят лет уже нет.
И, конечно, пастырь должен прежде всего привести людей к православию и к жизни по Евангелию. Одно из другого следует, одно с другим соединено очень тесно и органично: насколько человек правильно верует в Бога, право верует, настолько он правильно и живет. И человек, живущий правильно, по Евангелию, обязательно будет иметь именно православную веру, потому что настоящее глубокое знание о православии, о догматах дается благодатью Духа Святаго, а благодать стяжается жизнью по Евангелию. Поэтому немощных людей, которые всегда есть в приходе, нужно постепенно приводить к настоящей православной вере, сначала давая им, как младенцам, молочко, а потом постепенно предлагая твердую пищу.