Иевлев Геннадий. Страж

   До двери шлюза было не более пятнадцати метров, но Дакку казалось, что он это расстояние никогда не преодолеет. Раненый офицер оказался достаточно тяжелым и к тому же громко стоная, постоянно дергался, словно чувствуя, что его ожидает и потому, норовя, таким образом, замедлить продвижение, прыгающего на одной ноге, Дакка. За ними, по полу, тянулся яркий красный след и было не понятно, чьей крови в нем больше, так как, при каждом прыжке, из одежды Дакка на пол падали крупные красные плюхи, яркими брызгами разлетаясь в разные стороны.
   Между тем, чужое поле быстро приближалось и уже стало отчетливо различимо, что оно состоит из нескольких единичных полей. Но в тоже время, среди этих единичных полей, чувствовалось присутствие чего-то еще, какого-то совсем непонятного поля, какого-то нечто, вносящего в разум Дакка заметную тревогу и заставляющее его двигаться более энергично.
   По лбу Дакка тек липкий пот и, попадая в глаза, резал их. Смахивать его было нечем и он лишь резко крутил головой, пытаясь таким образом стряхнуть нависшие на бровях капли. От этих дерганий болью отдавало в плече, заставляя его морщиться и скрипеть зубами.
   Офицер становился все тяжелее и Дакку, перед каждым следующим прыжком, приходилось прикладывать все больше усилий, чтобы стронуть его с места: прыжок, рывок, передышка; прыжок, рывок, передышка…
   Наконец и проем двери переходного шлюза. Дакк рывком втягивает офицера в шлюз, распрямляется, поворачивает голову и…
   В противоположном конце коридора стоит техник станции зонта и его, вытянутая в сторону Дакка рука сжимает иногалактическое оружие. Техник что-то кричит. Дакк, механически, молча крутит головой.
   Выстрела не было слышно, но Дакк, вдруг, отчетливо увидел, как из оружия выскакивает яркий огонек и летит в его сторону. Он резко отклоняется и, увидев светящуюся пластинку рядом с проемом, тычет в нее здоровой рукой.
   Жужжащий огонек пролетает так близко от его лица, что он даже чувствует дуновение горячего воздушного потока от него. Двери медленно выползают из стены и проем начинает сокращаться. Из-за угла появляются еще техники и вытягивают руки в его сторону и вот к нему уже несется рой жужжащих огоньков, но дверь, наконец, заслоняет его собой и барабанная дробь, от ударяющихся о нее огоньков, заставляет голову Дакка невольно втянуться в плечи. Донеся легкий стук замков герметизации и шлюз погрузился в полумрак.
   Не устояв на одной ноге, Дакк оказался на полу. Раненое плечо отдало острой болью, заставив его громко простонать.
   – Проклятье! – Сорвалось с его губ.
   Опираясь о дверь, он поднялся и оглянулся – предстояло преодолеть еще около десяти метров переходного шлюза.
   Подпрыгнув к офицеру, Дакк схватил его за воротник курточки и дернул на себя. Офицер громко и протяжно застонал.
   Вдруг, лезвие бритвы полосонуло мозг Дакка, заставив его вздрогнуть, но инстинкт самозащиты сработал молниеносно, метнув под лезвие всю мощь психотронного поля, останавливая атаку. Скользнув по защите, лезвие исчезло.
   Прошло несколько мгновений, атака не повторилась. Дакк отпустил офицера и, повернувшись в сторону двери, сконцентрировал свое поле в мощный таран и метнул его через дверь, но столкнувшись со сверхплотной стеной защитного поля, таран остановился, не в силах проникнуть ни на йоту. Тогда, мгновенно перегруппировав свое поле в иглу, Дакк вонзил его в стену чужой защиты и начал проталкивать ее вглубь, но игла, извиваясь змей, стояла на месте.
   Черт возьми! Это же невозможно. Замелькали у Дакка мысли. Это никак не похоже на психотронное поле. Что-то другое.
   Он рванул иглу своего поля от чужой защиты и в тот же миг, получив ощутимый силовой толчок, отлетел назад и в очередной раз растянулся на полу.
   Дверь дернулась и медленно поползла в сторону. В полумраке переходного шлюза появилась яркая расширяющаяся полоса света.
   Не раздумывая, Дакк метнул свое поле в светящуюся пластинку управления двери – раздался треск и из пластинки вырвался яркий сноп искр. Она погасла. Дверь замерла. Потянуло горелым.
   Проем был достаточно узким, чтобы через него мог пролезть даже очень худой человек, но достаточно широк, чтобы можно было просунуть руку. И рука, сжимающая иногалактическое оружие, незамедлила появиться.
   Раздался тихий хлопок и яркий жужжащий огонек умчался к противоположной двери шлюза. Потом еще хлопок и еще и еще…
   Дверь шлюза была очень мощной и из проема выглядывала лишь рука, сжимающая оружие, посылая наугад, один за другим, жужжащие огоньки. Пока огоньки взвизгивали достаточно далеко от Дакка, но в любой момент оружие могло быть направлено и более точно.
   Дакк, стараясь не шуметь, поднялся и, подпрыгнув к проему, схватился за торчащую руку и с силой, резко ломанул ее. Раздался такой душераздирающий крик, что он невольно содрогнулся и выпустил руку. Она исчезла, но оружие осталось в руке Дакка. Направив его на проем, он ждал появления еще одной руки с оружием, но она не появлялась.
   Вдруг Дакк почувствовал, как в его мозг вновь метнулась лезвие бритвы, но скользнув по защите, исчезла. Дакк напрягся, но бритва больше не появлялась. Чуть ослабив защиту, он осторожно выбросил свое поле через проем, но столкнувшись с тем же мощным силовым полем, вернул свое поле назад. Атаковать было бессмысленно.
   Некоторое время из-за двери доносились какие-то отрывистые, громкие, непонятные звуки, но вскоре и они прекратились.
   Наступила тишина. Видимо нападавшие тоже поняли бессмысленность своих атак и больше их не повторяли.
   Застыв в напряжении, Дакк пытался догадаться, что делается за дверью.
   Наконец, не выдержав, он вновь проник за дверь своим полем, но его опять встретила сплошная непроницаемая стена силовой защиты. Он метнул свое поле вдоль нее, но никакой, даже микроскопической щелочки в ней не было. Определенно, эта защита была организована не живым организмом, а каким-то генератором, так отчетливо ощущалась её силовая составляющая, но почему Дакк не чувствовал этот генератор, было непонятно. Он бы наверное мог обойти стороной это защитное поле и атаковать спрятавшихся за ней гротов, так как не такие уж мощные поля были у них, хотя то поле, что атаковало его на фрегате было достаточно мощным и след от его удара до сих пор простирался черной полосой по его информационному полю, но в открытую бросаться на поиск бреши в защитном поле Дакк опасался, а одновременно контролировать обстановку и искать, требовалось время, которое у него, навряд ли было, так как он чувствовал, гроты что-то затевают, временно отгородившись защитой.
   Он убрал поле и оглянулся – на полу, тихо и неподвижно лежал офицер. Дакк метнул свое поле ему в голову – офицер был жив, но его поле вело себя как-то странно, оно не было прежним, рваным и импульсивным, а словно лужа, растеклось вокруг него.
   Черт! Дакк поморщился. Что с ним? Умирает, что ли? Проклятье! Нужно убираться отсюда. Наверняка, они что-то задумали. Не зря такой защитой отгородились. Если притянут большой джеттер, вынесут дверь за несколько мгновений и до корабля не успею допрыгать. Он вновь повернул голову к проему. Определенно наблюдают из щели.
   Дакк бросил свое поле вдоль двери, намереваясь найти энергопоток к её замкам и, замкнув его, закрыть двери, но никакого энергопотока нигде не чувствовалось, видимо, вместе с информационным полем пластинки, разрушились и все силовые цепи. Это было досадной неожиданностью. Он покрутил головой, пытаясь найти какое-то, приемлемое, для себя решение.
   Если только вдоль этой стены пойти, он метнул взгляд вдоль стены, от внутренней двери шлюза до наружной, то, пожалуй, есть шанс. Но там, у самой двери, я буду отлично виден в полосе света. Дыр могут наделать столько, что, однозначно, придется менять носитель. Где же я его сейчас возьму? Если только…
   Он вспомнил, что где-то на фрегате должен быть Зулл и возможно он еще жив.
   Да и к Марку я уже привык: хоть он никуда и негодный, но все же жаль будет расставаться, мелькнула у него грустная мысль.
   Взгляд Дакка уткнулся в неподвижное тело офицера.
   А что если им прикрыться, появилась, вдруг, у него спасительная мысль? Это, пожалуй, выход. Пусть, сколько хотят в нем, столько дыр и делают. Толку от него уже никакого. Как бы только затащить его на себя?
   Дакк шевельнул раненой рукой, отдало резкой болью, заставив его сморщиться и закусить нижнюю губу.
   – Н-да. – Он усмехнулся, когда боль чуть стихла. – Но другого выхода нет.
   Спрятав оружие в карман курточки, Дакк подпрыгнул к офицеру, опустился около него на колено и попытался приподнять его одной рукой, но офицер оказался тяжелым. Тогда Дакк лег рядом с ним и прислонившись к нему спиной, захватил его за руку и начал подниматься. Хотя было неудобно и раны горели огнем, но порядком вспотев, ему все же удалось подняться. Стена была рядом и, опираясь о нее здоровым плечом, он медленно побрел к противоположной двери шлюза.
   Переходный шлюз удалось преодолеть без проблем, но подход к его наружной двери был отгорожен яркой полосой света. Остановившись, Дакк оглянулся, его сердце дрогнуло – из щели дверей станции на него смотрели чьи-то глаза.
   Сжавшись и низко опустив голову, Дакк отделился от стены и шагнул в полосу света и в то же мгновение почувствовал ощутимый толчок. До селе молчавший офицер громко вскрикнул. Дакк пошатнулся и едва устоял на ноге.
   Досталось, с горечью подумал он своем живом щите, но еще один толчок, заставил его стать на больную ногу. Острая боль, заставила его вскрикнуть, больная нога подвернулась и он растянулся на полу, с офицером на спине. Раздалось еще несколько хлопков и хотя Дакк чувствовал, как тело офицера дергалось, но сам он молчал.
   Готов, понял Дакк и приподнял голову – прямо над ним светилась пластинка открывания двери. Глубоко вздохнув, словно готовясь к прыжку, он выбросил здоровую руку к пластинке и в тот же миг, что-то взвизгнув, ударилось над его ладонью. Громкий хлопок оглушил Дакка, брызнувший ослепительный сноп искр, обжег руку, она механически дернулась вниз и тело офицера сползло со спины.
   Проклятье! Дакк сжался, ожидая, что вместе со следующим хлопком, этот жужжащий огонек вопьется теперь в него, но хлопка не последовало. В наступившей тишине, донесся высокотональный писк. Дакк оглянулся – по двери стремительно скользила яркая белая полоса.
   Джеттер! Догадка, бритвой полосонула его мозг. Забыв о своих ранах, он вскочил и метнулся к спасительной пластинке. Дверь шлюза, отделявшая его от корабля с громким свистом ушла в сторону и Дакк, сделав пару неуклюжих прыжков оказался внутри корабля. Механически, выбросив руку в сторону горящей пластинки закрывания дверей корабля, он одновременно оглянулся – в внутренней двери шлюза станции зияла огромная дыра, в которой стоял техник, что-то держа на плече. Вот он шатнулся и в сторону корабля метнулся яркий огненный шар, но двери корабля с резким свистом закрылись, преграждая шару путь.
   Через мгновение корабль сильно тряхнуло и Дакк, не устояв, в очередной раз, оказался на полу. Острая боль в плече заставила его громко застонать. Над дверью вспыхнул красный фонарь.
   – Разгерметизация! – Произнес бесстрастный электронный голос.
   – Проклятье!
   Плотно сжав зубы, подавляя боль, Дакк приподнялся и обвел взглядом дверь, но никаких ее повреждений видно не было. Может они не совсем плотно закрылись, мелькнула у него мысль? Он подполз к двери и ткнулся лицом в ее шов, свиста выходящего воздуха не слышалось. Дакк отстранился от шва, красный фонарь уже не мигал, но он вдруг почувствовал, что корабль движется.
   Зал управления! Кто там? Острая мысль больно кольнула мозг. Черт! Как теперь до него добраться?
   Он покрутил головой: чуть в стороне, прижатый к стене стоял небольшой кар. Волна радости захлестнула носитель Дакка. Он пополз к кару и уткнулся в лежащего офицера, по изорванной курточке которого расползлись несколько больших бурых пятен.
   Как он здесь оказался? Дакк попытался вспомнить, когда он втащил офицера в корабль, но у него был словно провал в памяти. Он вошел в мозг офицера – его рваное поле едва ощущалось. Дакк поднялся и, схватив офицера за шиворот, прыгая, потащил его к кару.
   Кое-как пристроив офицера в кар, он сел сам и взявшись за рыпп, быстро повел кар по коридорам корабля, ориентируясь, по воспроизводимой в информационном поле, карте. Вскоре кар оказался около медицинская лаборатория.
   Дакк, остановив его, тупо уставился на красный щит на двери лаборатории, пытаясь понять, какая сила заставила его остановиться. Ему ничего не осталось, как выйти из кара и запрыгать к двери. Дверь автоматически ушла в стену. Сконцентрировав свое поле и опершись здоровой рукой о косяк двери, он заглянул внутрь.
   Довольно просторная, идеально белая и стерильно чистая лаборатория была пуста. Дакк впрыгнул в нее и раскинув поле, покрутил головой – никого. Он запрыгал к одной из стен, которая сплошь была утыкана дверками. Начав с крайней, он открывал все их подряд, пока за одной из них не увидел пакетики с салфетками, похожими на те, с помощью которой он заживлял рану на ноге. Взяв, сколько их смогла уместить его рука, он сунул их в карман курточки и запрыгал из лаборатории. Оказавшись около кара, он уставился в офицера, его поле едва-едва ощущалось, если он еще не умер, то, определенно, жил последние мгновения.
   Собственно, а зачем он нужен мне в зале управлении, всплыла у него мысль. Пусть здесь лежит. Когда обстановка стабилизируется, тогда и вернусь за ним и если будет какая-то надежда, займусь его реанимацией.
   Схватив безвольное тело офицера за воротник курточки, он втащил его в медлабораторию и, бросив на полу, запрыгал к выходу.
   Сев в кар и взявшись за рыпп, Дакк, вдруг, замер и повернув голову в сторону двери медлаборатории, вошел в ее информационное поле управления, заблокировал её и затем повел кар к залу управления.
   Оказавшись в коридоре, ведущему к залу управления, он увидел, что картина в нем не изменилась: неподвижные тела членов экипажа по-прежнему лежали в том положении, в каком он их и оставил. Он скользнул по ним своим полем – никаких признаков активности ни у одного из них не ощущалось.
   Хмыкнув, он остановил кар у самой двери зала управления, выбрался из него, разблокировал дверь и запрыгал внутрь.
   Окинув взглядом зал управления и убедившись, что изменений в нем тоже никаких не произошло, Дакк в полном изнеможении опустился в кресло, которое занимал прежде, откинулся на его спинку и скользнул взглядом по экрану вивв – станция медленно отдалялась. Корабль развернулся и хорошо был виден изуродованный причал из которого торчали вывернутые куски металла наружноё двери переходного шлюза, вокруг которой что-то плавало. Поманипулировав настройками, Дакк приблизил изображение – около двери плавали три раздувшихся, окровавленных человеческих носителя.
   Дураки, вдруг, возникло у него в голове совершенно незнакомое ему слово. Он понял, что произошло. В следующий раз будете умнее, всплывшая ехидная мысль заставила его губы растянуться в широкой ухмылке.
   Он вывел свое поле наружу и метнул его по сторонам: где-то далеко все еще бушевало мощное радиоактивное облако, но сейчас его частицы уже были не столь энергичны, видимо оно пошло на убыль. Но в тоже время поля нечто уже не чувствовалось: толи он куда-то ушел, толи, не выдержав радиации, растворился в пространстве.
   Нужно быстрей убираться отсюда, всплыла у Дакка мысль, определенно, они сейчас попытаются уничтожить фрегат. Вернув свое поле, он протянул руки к панелям управления, но резкая боль в левом плече заставила его вскрикнуть.
   – Проклятье!
   Он расстегнул курточку и, отведя ее полу в сторону, взглянул на левое плечо, оно было набухшим и красным от запекшейся крови, на фоне которого алел яркий ручеек, текущий вниз. Дакк дотронулся до истока алого ручейка – пронзившая мозг боль, заставила его громко застонать.
   У меня же есть эти салфетки, вспомнил он и, достав из кармана одну из них, разорвал пакетик зубами и вытряхнув салфетку себе на колени, взял ее и приложил к ране.
   От вспыхнувшего огнем плеча, его рот раскрылся, он выгнулся и замер.
   Прошло несколько мгновений – боль стихла. Дакк убрал салфетку с плеча и посмотрел на нее, она была красной. Он перевел взгляд на плечо: из раны все еще сочилась кровь, но уже заметно слабее. Швырнув салфетку в утилизатор, он достал следующую и тоже приложил к плечу. Вспыхнувший огонь, снова заставил его замереть на какое-то время.
   Только после третьей салфетки кровь из раны перестала сочиться и стало видно, что она затянулась тонкой розовой кожицей.
   Удовлетворенно ухмыльнувшись, Дакк шевельнул рукой, но острая боль снова пронзила плечо.
   – Черт возьми! – Выругался он незнакомыми словами и замер в недоумении.
   Другая сторона плеча, наконец дошло до него. Видимо этот жужжащий огонек продырявил меня насквозь.
   Ну и тела у землян, если бы не случай, никогда бы не захотел иметь такой носитель. Сплошные неприятности. Неужели их организм не в состоянии сам бороться с возникшими проблемами? А может быть я, просто, не знаю, как включить его защитные функции? Но в нормальном носителе они должны включаться сами, не дожидаясь какой-то команды. А если я не хочу бороться с недугом? Но тогда должен быть и способ отключать их. Может и у Марка они выключены? Ерунда какая-то. Состроив гримасу, Дакк медленно покрутил головой. Интересно, сколько крови в их телах и как долго она будет вытекать? Возможно я умру раньше, так и не узнав этого. Марк умрет. Усмешка тронула губы Дакка. Хотя, Дакк погасил усмешку, он уже и так умер. Нужно поторопиться, еще ведь рана на ноге.
   Он дотронулся рукой до тыльной стороны раненого плеча – его пальцы почувствовали ручеек. Он начал прикладывать салфетки к обратной стороне плеча, каждый раз замирая от обжигающей боли.
   На заживление этой части плеча у него ушло целых пять салфеток, пока, дотронувшись до раны, Дакк не почувствовал под пальцами достаточно плотный слой восстановленной кожи.
   Он приподнял руку, хотя боль все еще чувствовалась, но рука сносно работала.
   Развернувшись вместе с креслом, Дакк приподнял штанину и осмотрел раненую ногу: на ней рана тоже была с двух сторон, но с той стороны, куда он прикладывал салфетку, кровь не сочилась, хотя сама рана выглядела ужасно и отталкивающе.
   Проделав с ногой тоже самое, что и с плечом, Дакк поднялся с кресла и сделал шаг, ступив на заживленную ногу. Отдало тупой болью. Он попробовал пройтись, где-то внутри раны по-прежнему болело, что не давало опираться на ногу в полной мере и ему невольно приходилось прихрамывать. В обуви что-то хлюпало. Сев в кресло, он снял обувь, из нее на пол выплеснулась большая красная плюха.
   Черт! Дакк ткнул большим пальцем левой ноги в обувь и тут же закусил нижнюю губу от пронзившей ногу боли.
   Что за идиотский носитель? И как только с таким можно жить. Нет. Избавлюсь от него к чертям собачьим при первой же возможности. Последняя мысль заставила его забыть о боли и вскинуть брови. Откуда у меня появляются эти выражения? Ведь я уничтожил все информационное поле Марка. Наверное у разума землян есть что-то еще, неподдающееся никакому контролю?
   Он кое-как надел скинутую обувь, развернулся вместе с креслом к пульту управления и осторожно положил левую руку на панель управления, плечо еще давало о себе знать, но рука чувствовала находящиеся под ней сенсоры. Положив на панель управления и правую руку, Дакк пошевелил их – фрегат послушно исполнил его команды.
   Отведя корабль от станции, он развернул его в нужном направлении и начал быстро вжимать сенсоры акселераторов, стремительно разгоняя фрегат. Его так вжало в спинку кресла, что казалось, он должен непременно ее проломить, но он не уменьшил ускорения, стремясь, как можно быстрее увести корабль из этого пространства.
   Прошел час, может чуть больше, Дакк никогда не имел хронометра и всегда полагался только лишь на свое чувство времени, хотя оно и не было столь точным, как хронометр, но никогда его не подводило. Он закончил разгон и теперь фрегат на огромной скорости шел к станции узла, до которой, по цифрам экрана вивв, было около двух часов пути.
   Еще раз выбросив свое поле наружу и убедившись, что чужого нечто действительно нет на пути фрегата, Дакк откинулся на спинку кресла и, расслабившись, прикрыл глаза и предался размышлениям о предстоящей встрече на станции узла и о своем поведении на ней. Ведь ему предстояло, ни много ни мало, найти подходящее объяснение произошедшему на фрегате: как ему, обыкновенному землянину, единственному из всего экипажа удалось выжить. И не просто выжить…
   Дакк глубоко вздохнул. Можно рассказать все как было, кроме, конечно, своего внедрения и своих психотронных атак. Единственно, чего нельзя было допустить – это психоанализа. На станции ведь тоже есть стражи, а среди них, наверняка, есть посерьезнее корабельного Зулла, могут и не поверить в его психодинамическую тренировку разума. Наверняка будут требовать моего психоанализа. Вот если бы нашелся еще, хотя бы один, свидетель.
   А сам Зулл – вдруг вспомнил Дакк. Ведь его нет в коридоре, значит он где-то еще.
   – Вдруг, жив, черт возьми.
   Состроив гримасу, по поводу невольно вылетевшей из него фразы, он разбросил свое поле, как можно дальше, по кораблю, но ничьих психотронных полей нигде не чувствовалось. Он поднялся и, прихрамывая, пошел к двери.
   Выйдя в коридор, Дакк покрутил головой, осматриваясь: кар и опустошенные тела членов экипажа, отброшенные ускорением, лежали большой кучей, прижатые к противоположной стене коридора. Он прометнулся по ним своим полем – ни единого признака жизни. Он поднял плечи, недоумевая, толи его прежние мысли о способности гротов реанимировать эти носители были ошибочны, толи он, просто, не знал их возможностей. Он метнул свое поле по коридорам корабля: но по-прежнему, нигде никаких полей не чувствовалось. Не почувствовал он, как ни старался и поле офицера, которого оставил в медлаборатории. Видимо, он, все же, умер.
   Взглянув в сторону распахнутой двери зала управления, Дакк заколебался: зал управления был сейчас самым важным местом на фрегате, да и, пожалуй, самым безопасным и покидать его надолго было нежелательно. Неизвестно, что с тем нечто: действительно ли ядерное излучение растворило его в пространстве или он куда-то ушёл. Да и не было полной уверенности, что второе поле Скинна тоже удалось уничтожить. К тому же он никак не мог вспомнить, каким образом офицер оказался внутри фрегата: провалов в памяти у него, точно, не было, он помнил все свои действия и среди них не было такого, чтобы он втаскивал офицера. Не мог же он сам, на грани жизни, преодолеть более чем трехметровое расстояние с тремя дверьми, которые, к тому же, стремительно закрывались.
   Если Зулл на корабле, живой или мертвый, он никуда не денется, к тому же он мне пока никак не мешает, решил Дакк и состроив гримасу, вернулся в зал управления, вытащил из него все мертвые носители в коридор, закрыл дверь, сел и убедившись, что на экране вивв никаких изменений не произошло, решил заняться изучением систем ведения огня, чтобы хоть в чем-то не оказаться застигнутым врасплох психоанализатором если, все же, придется пройти через него.
   Поблуждав по информационным полям корабля, он наткнулся на его описание, где большая часть справочника была посвящена вооружению. Информации было очень много и на ее изучение ушел бы не один день и потому Дакк часть описания просто сохранил в своей памяти, собираясь ее использовать по мере надобности, а вот информацию о ядерных торпедах решил изучить незамедлительно.
   Согласно последовательности изложения, Дакк отыскал на пульте управления перед собой панель управления оружием и найдя на ней ряд клавиш управления ядерными торпедами, активировал их. Вспыхнувший на экране вивв серый круг с двумя пульсирующими белыми перекрестьями, совсем недалеко от зеленой точки станции узла, заставил его вздрогнуть. Он скользнул по описанию – пульсирующее перекрестье означало готовность оружия к стрельбе. Лицо Дакка исказилось гримасой: какая могла быть готовность, ведь торпед в торпедном аппарате нет?
   Встревоженный, он вызвал в памяти план корабля и найдя на нем торпедный аппарат, по информационному каналу добрался до него и к своему неописуемому недоумению узнал, что в нем остались невыпущенными две торпеды, хотя информация панели управления оружием гласила, что боезапас составлял двадцать торпед и фрегат покинули тоже двадцать торпед.
   Дакк задумался. Что это: ошибка систем управления или кто-то на корабле, это умышленно сделал? Немного поразмышляв, он пришел к выводу, что системы управления тут ни причем, так как емкость торпедного накопителя вмещала всего двадцать торпед и в торпедный аппарат они посылались автоматически. Торпедный аппарат был рассчитан на одновременный пуск двух торпед и выходило, что две дополнительные ядерные торпеды должны были находиться непосредственно в нем, еще задолго до стрельбы, что, по инструкции, с которой он только что ознакомился, было совершенно недопустимо и грозило капитану фрегата самыми суровыми галактическими карами, так как не только причаливание к станции с заряженным торпедным аппаратом, но и отход нее категорически не допускались. Даже более того: Дакк пришел к выводу, что в этом случае фрегат даже портировался на станцию узла с заряженным торпедным аппаратом, что, навряд ли, было реально.