Игнатушин Алексей. Железная скорлупа

   – Леди Хелия, вы сегодня очаровательно выглядите.
   Фрейлина открыла рот, в гиацинтовых глазах отразилось изумление, но характер взял свое.
   – Сегодня очаровательно, сэр Инконню? А вчера, выходит, смотреть нельзя было без содроганий?
   – Вы всегда прекрасны, голова кружится от вашей красоты. Не устаю восхищаться вашей изумительной грацией, драгоценным шелком волос, сердце замирает при виде кладезя женских добродетелей, коим вы, несомненно, являетесь. А когда вы изволили исполнить балладу, я понял, что голос ваш прекрасней песни архангела.
   В раскрытый рот фрейлины без труда влетела бы стая ворон. В глазах мелькнуло сомнение: не подменили ли спутника ночью? Щечки ее заалели.
   – Благодарю, сэр Инконню, – сказала она с хрипотцой. – Еще раз спасибо за лютню.
   – Да-да, – закивал рыцарь.
   Он неловко топтался подле коня. Вьючная лошадка тоскливо фыркнула. Инконню спохватился – молочный жеребец всхрапнул, принимая на спину седока.
 
   Кони вышли на обширную поляну, заваленную бурой листвой. Блеснуло водное зеркало, рядом с ручьем большой горб земли, хранимый лысой стражей кустарника.
   – Как здесь хорошо, – сказала фрейлина устало. – Прекрасное место, не находите, сэр Инконню?
   – Как скажете, леди Хелия.
   Рыцарь настороженно осмотрел поляну, особое внимание обратил на холм, вернее, на темный зев норы у подножия. Придержал коня, а девушка проехала мимо, беззаботно щебеча:
   – Обожаю сидеть при свете костра подле воды. Сегодня исполню самую романтическую балладу, какую знаю.
   – Великолепно, леди Хелия, – бросил рыцарь равнодушно.
   Фрейлина покосилась на него с удивлением:
   – Вам что-то здесь не нравится, сэр Инконню?
   – Может, не стоит останавливаться рядом с холмом?
   Хелия окинула поляну взглядом.
   – А где прикажете останавливаться? Уже темнеет. Хотите продолжить путь, сэр Инконню?
   – Н-нет.
   – Лучшее место у холма, – продолжала фрейлина безапелляционно, – он защитит от ветра. Сэр Инконню, я останусь здесь, решено!
   – Хорошо, леди Хелия, – ответил рыцарь раздраженно.
   Доехали до ручья. Рыцарь помог фрейлине спешиться, и девушка метнулась к воде. Инконню вгляделся в прозрачную гладь, опасности не усмотрел и занялся конями, сетуя на отсутствие Гарета.
   «Мог и я остаться в деревне, – подумал с горечью. – Сейчас бы сидел в тепле, пил вино, глазел на стройных девушек».
   – Что вздыхаете, сэр? – спросила фрейлина лукаво. – Сердечная истома?
   – Не совсем, – буркнул рыцарь, сваливая седло наземь.
   – А-а, – протянула девушка разочарованно. – После комплиментов я уж подумала… – оборвала многозначительно.
   Инконню бросил наземь второе седло. Вьючная лошадка приветила подошедшего рыцаря радостным фырком.
   – Сказать по правде, леди Хелия, – сказал раздраженно, – иногда я убежден, что нахожусь в шаге от любви к вам.
   – Гм…
   Фрейлина отвернулась, скрывая красные щеки. Инконню сначала испугался собственных слов, но потом понял, что девушка не знает поговорки: «От любви до ненависти один шаг».
   Поклажу он сгрудил на земле, копье положил поверх и стреножил коней. Животные добрались до ручья, и фрейлина брезгливо отдернула пальчики от воды.
   Рыцарь привесил к мордам напившихся коней торбы с овсом.
   – Разжигайте костер, сэр Инконню, – сказала девушка.
   – Разумеется, леди, – ответил рыцарь, помрачнев при мысли, что придется собирать мокрый хворост, корпеть над огнем.
   Также он внимательно следил за девушкой, а она, как будто назло ему, подошла к подножию холма.
   – Ой!
   Рыцарь мигом оказался рядом, закрыл девушку спиной, обнажил меч.
   – Отойдите, сэр Инконню, – сказала леди раздраженно. – Кажется, я нашла место для ночлега.
   Изящным пальчиком указала на кусты, за которыми зияла черная дыра.
   – Не лучшее место, леди, – сказал рыцарь. – Господь знает, какая тварь вырыла эту нору и живет в ней?
   По прекрасному личику фрейлины прошла рябь досады.
   – Перестаньте! Видно, что нора заброшена. Решено, решено, – она зло хлопнула в ладоши, – я ночую здесь, а вы можете свернуться калачиком у входа.
   Рыцарь сказал глухо:
   – Но внутри норы костра не разожжешь, а вы любите посиделки.
   – Ничего страшного. Разводите огонь, я немного посижу, а после пойду спать в нору.
   – Подобает ли фрейлине королевы Сноудона спать в норе, как вилланке? – спросил рыцарь с отчаянием.
   Девушка сузила глаза:
   – Сэр Инконню, ваши оскорбления не поколеблют моей решимости. И, чтоб вы знали, это пещера.
   – Это меняет дело, – согласился рыцарь.
   «Сейчас я точно в одном шаге от любви к ней», – подумал он саркастически.
   За спиной захрустели кусты, рыцарь услышал отчаянный женский визг, помчался на поляну. Холодный ветер с силой бил в лицо.
   – Леди Хелия! – крикнул встревоженно.
   Фрейлина подбежала к нему, лицо белее снега. Инконню подумал: «Поделом, ведь говорил». Девушка вцепилась в его плечо.
   – Там… там! – всхлипывала она.
   Из темного зева норы вырвался звериный рык. Лошади заржали испуганно, поскакали прочь. Рыцарь метнулся к щиту.
   Тварь взревела, змеиные глаза налились кровью. Фрейлина осела наземь и запричитала.
   Дракон выходил из норы неспешно. Рыцарь успел нахлобучить шлем, в узкую прорезь рассматривал гибкое тело в зеленой чешуе. Землю вспарывали кинжальные когти, похожие на орлиные, кожистые крылья сложены, половина тела закручена винтом.
   Виверн расправил крылья, со злобным шипением выпустил из ноздрей облачка зеленоватого дыма.
   – Леди Хелия, уходите! – крикнул рыцарь.
   Виверн обратил змеиный взгляд на юношу – под бегом когтистых лап земля затряслась, из растопыренных ноздрей монстра пыхало клубами ядовитого дыма.
   Инконню крепче сжал рукоять меча, шагнул навстречу, жалея о малости щита: всего-то прикрывает от плеча до голени.
   Дракон замахал крыльями – ветер швырнул рыцарю в лицо пласты гниющей листвы. Смотровую щель залепило, рыцарь выругался, краем щита смахнул прелый ломоть.
   Виверн неуклюже поднимался, и рыцарь сорвался на бег, мечом чиркнул по чешуйчатым пальцам – поляну сотряс оскорбленный рев.
   Взмахи крыльев подняли скрученное тело выше деревьев. Дракон выпустил из пасти жирную зеленую струю дыма, и в воздухе повисло тошнотворное облако. Виверн хищно уставился на фигурку в белой накидке поверх доспеха, с яростным воплем ринулся вниз.
   Рыцарь присел – в щит ударило со страшной силой, земля стукнула в спину. С хрустом мышц поднялся, глазную прорезь заполнила зубастая пасть. Он метнул щит навстречу, сминая черные губы. Дракон отдернул голову – в воздухе повисли черные бусины пахучей крови.
   Полоса стали тусклой дугой пересекла уродливую морду. В плече рыцаря хрустнуло, виверн с визгом отпрыгнул. В землю воткнулся обломок рога. Инконню шагнул следом, махнул мечом – чешуя на шее лопнула, зеленые пластинки запачкал черный ручеек.
   Стремительный выпад зубастой пасти он отбил встречным ударом щита. Виверн заревел, тряся головой, а рыцарь, с трудом устояв на ногах, припал на колено в глубоком выпаде. Железный клюв пробил нежную плоть брюха, дракон заревел истошно, хлопая крыльями.
   Инконню хищным взглядом выцеливал место для решающего удара. Пасть виверна скрылась в зеленом облаке, и тухлое дыхание ринулось в глазную щель шлема.
   Рыцарь вслепую махнул мечом. За зеленым туманом страшно вскрикнуло, и ком взбитого крылами воздуха тяжелым ударом в грудь опрокинул юношу.
   Корчась от боли, он откинул меч и выпутал левую руку из ременной петли. Шлем отбросил в сторону. Услышал отчаянный вопль фрейлины. В груди похолодело, он рывком перекатился, бок прошило болью, в глазах все плыло.
   По листве барабанили черные бусины. Кровь виверна, дымясь, растекалась тонкой пленкой.
   – Сэр Инконню! – вопила фрейлина в истерике.
   Инконню бросился наземь, уходя вбок перекатом. Дракон впустую разворотил когтями землю, с недовольным криком взвился выше голых крон.
   Инконню с трудом встал, обернулся – фрейлина стояла на коленях, бледными губами шепча молитву. За ее спиной метались кони, громким ржанием проклиная путы на ногах.
   «Беги в лес, дура!» – прошептал рыцарь в бессильной ярости.
   Вечерний сумрак сгустила крылатая тень. Рыцарь метнулся в сторону: когти чиркнули по котт-де-маю.
   «Копье!» – простонал рыцарь мысленно, разглядев среди поклажи рыцарское оружие.
   Хелия со страхом смотрела на отчаянный рывок рыцаря к поклаже: за его спиной виверн на бреющем полете оскалил пасть. Орлиные лапы нетерпеливо вытянул, готовясь раздробить череп.
   Рыцарь на бегу схватил древко – в затылок толкнул зловонный ветер. Упал, разворачиваясь, на спину, и острие копья пронзило мягкое подбрюшье виверна, как булавка гусеницу.
   Хрипящий виверн тяжело приземлился, завопил, заглушая хруст рваной плоти, крыльями судорожно разметал прелые листья. Скрученный хвост распрямился и вновь завился спиралью. Из пасти хлынула темная волна: дракон доковылял до ручья и с тяжким вздохом рухнул. Град холодных брызг пополам с кровью ударил фрейлине в лицо.
   – Сэр Инконню! – прорыдала девушка. – Сэр Инконню!
   Рыцарь слабо улыбнулся, просипел:
   – Не плачьте, леди. Я жив.
   Девушка зарыдала сильнее:
   – Простите, сэр Инконню, простите!
   Ладонями обхватила его голову, он пробормотал:
   – Леди Хелия, прошу, побудьте здесь, а я поймаю коней.
   Хелия смутилась:
   – Простите, если в беседах отзывалась о вас пренебрежительно.
   – Забудем старые обиды, леди, – ответил рыцарь великодушно. Добавил с лукавой улыбкой: – С завтрашнего дня копим новые.
   Фрейлина хихикнула, ладошкой размазала слезы:
   – Не подозревала у вас наличие юмора.
   – Я сам шокирован.
   Посмеялись, девушка перестала дрожать. Инконню расстелил плед, помог ей присесть.
   – Я за конями, леди, – сказал он с поклоном.
   – Будьте осторожны, – попросила девушка.
   – Разумеется, леди.
   Рыцарь, пошатываясь, добрел до ручья, сапогами взбаламутил загаженную воду, а виверна обошел стороной. Кони от него шарахнулись. Пришлось в прыжке хватать за поводья, успокаивать. Двоих лошадок привязал к тонкому деревцу, углубился в лес за белым жеребцом.
   Шагал с трудом, голова гудела, по телу разливалась слабость. Странно, сразить виверна – подвиг, достойный истинного рыцаря, должны переполнять гордость и радость, но вместо этого – усталость и страстное желание горячего бульона.
   Жеребец почуял хозяина, радостно заржал, положил голову рыцарю на плечо.
   …Он повел коней через грязную полосу воды. Животные, чуя запах виверна, пугались, едва не вырывали руки из плеч. Инконню измучился, со вздохом облегчения ощутил под ногами землю.
   – Сэр Инконню? – раздался дрожащий голос.
   Казалось, фрейлина готова броситься к нему на шею, но удержалась.
   – Где вы были? – спросила она гневно. – Я кричала, а вы… вы…
   Рыцарю захотелось обнять ее, пригладить мягкие волосы.
   – Простите, леди Хелия, – сказал он. – Сейчас соберу хворост и разожгу костер.
   – Не надо… хворост. Пока вас не было, я… Надо было как-то отвлечься.
   Рыцарь почувствовал, как слабость улетучивается: надо же, белоручка собрала ветки!
   – Благодарю, леди Хелия, хотя, право, не стоило.
   Огонь он разжигал долго, давясь едким дымом, похожим на дыхание виверна. Когда наконец взвился оранжевый язычок пламени, девушка пискнула от восторга, а рыцарь обессиленно улегся на подстилку в броне, укутался двумя одеялами.
   – Знобит, – пояснил смущенно.
   Фрейлина кивнула, и рыцарь залюбовался танцем пламени в ее глазах. Хелия достала лютню, легким касанием пальцев вызвала чарующие звуки.
   – Сэр Инконню, – сказала смущенно, – сегодня я спою для вас балладу, которую кхм… выучила не так давно. Когда Сноудон был цветущим садом, – добавила грустно.
   Инконню промолчал.
   – Сейчас, только подстроюсь, – попросила фрейлина с неловкой улыбкой.
   Кони фыркали неподалеку. Костер плевался красными искрами, ночь, жадно их подхватывая, слизывала блеск. Фрейлина закончила подстройку и с улыбкой посмотрела на рыцаря.
   Улыбка медленно сползла с ее лица – рыцарь мирно посапывал.
   – Мужлан! – буркнула Хелия обиженно.

Глава вторая

   Пробуждение далось тяжело. Раз за разом рыцарь соскальзывал в мягкое беспамятство странно белого цвета. С усилием выпутался из-под одеял, потирая глаза – ладони опалил жар. Не веря, приложил ладонь ко лбу, ощупал лицо, и холодной гадиной шевельнулся страх. Голову охватил болезненный жар.
   Поляну скрывал плотный туман, смутно виднелись кони, темная глыба у ручья. Доносилось чавканье и писк зверья, пожирающего даровое угощение. От вида фрейлины, такой очаровательной в сонной беззащитности, с утомленным лицом, сердце рыцаря согрелось, невольно улыбнулся.
   Он собрал вещи, седлами сгорбил конские спины, навьючил поклажу. Усилия отозвались страшной слабостью, рыцарь закрыл глаза, постоял, внимая шуму крови.
   – Сэр Инконню, в кой веки встали раньше, – раздался сзади голос фрейлины.
   Рыцарь улыбнулся:
   – Исправляюсь, леди Хелия.
   После скудного завтрака двинулись в путь. Инконню с сожалением оглянулся на копье, торчащее из туши виверна. Пачкаться не хотелось, а ждать, пока лесное зверье обглодает кости, времени нет.
   «Ничего, главное – меч под рукой, – успокоил себя рыцарь. – И щит».
   Хотя лучше бы щита не было, за ночь его будто подменили. Рыцаря пригибало к холке, словно водрузил на спину чугунную плиту.
   «Да что со мной?» – удивился рыцарь.
   Фрейлина, заметив недомогание спутника, омрачилась.
   – Скажите, сэр Инконню, – спросила, – вам доводилось слышать о землях Сноудона?
   – Нет, леди, – соврал рыцарь.
   – О! – воскликнула дама. – Это прекрасная земля с такими пышными холмами, что кажется, будто зеленые облака упали с небес, хрустальной чистоты реками, изумрудными лесами, с шатром неба из драгоценного синего шелка…
   Перед глазами рыцаря возникла картина тронного зала: Верховный король со свитой лучших рыцарей внимает растрепанной девушке с горящими гиацинтовыми глазами.
   «Но прекрасная земля отравлена нечестивым колдовством, королева заточена, подвергается страшным мукам, смерть и горе вторглись в наш дом! Мой король, достанет ли храбрости у ваших рыцарей возглавить остатки воинства Сноудона и очистить королевство от зла?»
   «Пусть мой меч послужит леди!» – вскричал молодой рыцарь с золотыми волосами, едва фрейлина окончила рассказ.
   Фрейлина смерила юношу презрительным взглядом, а старшие рыцари усмехнулись: жажда подвига похвальна, но в таком деле нужен рыцарь опытный.
   Король хмуро готовился отказать, но ему на плечо упала рука Гевейна. Рыцарь с улыбкой поддержал Инконню, и Артур доверился брату…
   – Сэр Инконню, сэр Инконню!!
   Рыцарь вздрогнул, выхватил меч из ножен, и фрейлина с криком испуга едва увернулась от стальной полосы.
   – Что вы себе позволяете?!
   Инконню оглядел мрачные стволы, затопленные туманом, от резкого движения в голове загудело.
   – Я хотела справиться о вашем самочувствии, сэр Инконню, – сказала девушка с обидой.
   Рыцарь, понурив голову, царапал мечом устье ножен, но всунуть клинок никак не мог.
   – Простите, леди Хелия, – сказал едва слышно. – Вероятно, я нездоров. Простите.
   – Хм, давайте сегодня устроим привал пораньше, – сказала девушка.
   «Еще бы, – усмехнулся про себя Инконню, – случись что со мной – пропадет, места-то глухие».
   Девушка будто прочитала его мысли, дернулась, как от удара. Инконню поспешил заверить:
   – Со мной все в порядке, леди. Не беспокойтесь, слабость скоро пройдет.
   Тропа петляла между деревьев, путники двигались тихо, словно боялись потревожить сон древесных великанов. Туман истаял. Мешки туч прохудились, посыпалась морось с маковое зерно.
   Фрейлина без умолку щебетала, но рыцарь отвечал невпопад, односложно. Ближе к вечеру щит придавил рыцаря к холке, сил подняться не хватило. Голову терзали приливные волны жара. Пот лился ручьем, конская грива мигом промокла. Жеребец остановился, тревожно фыркнул.
   – Сэр Инконню! – вскричала леди. – Почему скрыли рану? Ведь вы ранены, да, ранены!
   Слабость на миг отступила, рыцарь приосанился, но тут же, как срубленный ствол, цепляющийся ветвями за другие деревья, свалился с коня. Фрейлина спешилась, склонилась над ним, коснулась его плеча.
   – Нет! – крикнул он хрипло. – Нет!!!
   – Сэр Инконню, успокойтесь, я помогу вам, – сказала она ласково.
   Рыцарь, напрягая последние силы, попытался отползти в сторону, брыкал ногами, подошвами пропарывая лиственный ковер.
   – Нет, леди Хелия, – объяснил он, – не прикасайтесь. Проклятый виверн заразил меня чумой!
 
   Рыцарь укрылся одеялами, голова едва не плавила войлочную подушку. На краю зрения хрупкая фигурка в дорожном плаще склонилась над кучей хвороста: рыцарь перед поражением слабостью успел скинуть щит и меч, набрать веток, но разжечь не смог. Фрейлина разводить огонь не умела. Объяснил кое-как, что делать, но попытки девушки были бесплодны.
   Раздался сдавленный плач, Инконню встрепенулся, сердце сжалось болезненно.
   – Леди Хелия, – позвал одними губами. Прокашлялся: – Леди Хелия.
   Плач прервался, фрейлина шмыгнула носом, покрасневшими и ободранными пальцами протерла глаза, к лежащему присела с опаской:
   – Что, сэр Инконню?
   – Прошу, не расстраивайтесь, – прошептал рыцарь, фрейлина не могла смотреть на него без содрогания. – Немного терпения, и у вас получится.
   – Между прочим, сэр Инконню, я выполняю ваши обязанности, так что не понукайте. И не стыдно вам… – Она не договорила, резко встала и продолжила заниматься костром.
   В бреду рыцарю послышались ругательства, но такого быть не могло, наверное, просто больное воображение разыгралось.
   Перед глазами возник темный шатер неба: тучи походили на слипшиеся комки грязной каши. Облезлые кроны жадно тянулись к ним растопыренными крючьями ветвей. Голодные кони жалобно фыркали, белый жеребец, тряся гривой, тянулся к хозяину.
   «Вот и все», – подумал Инконню устало. Вереница ярких событий жизни выжидательно кружила перед взором, предлагая утешить боль сладкими воспоминаниями.
   Рыцарь вспомнил, как впервые сел на коня – рабочую вилланскую лошадку, – ухитрился стоптать посевы, сломать ключицу. Лорд Пвилл был очень недоволен…
   Годы непрерывного учения… жизнь с постоянной болью в отбитых руках и распухших суставах… неутоленный голод тайны рождения.
   «Твое Имя придет к тебе на службе Верховного короля», – говорил Пвилл твердо, монотонно, будто заученную фразу.
   «Пришло, – подумал рыцарь с горечью. – Чумной дурак! Вот как назовут. И то, если фрейлина сможет вернуться в одиночку и рассказать, как все было. Было».
   Досада на позорную слабость придала сил, рыцарь рывком приподнялся, но страшный спазм снова вдавил в землю, выбил дух. Он с трудом отдышался, сдавленно всхлипнул.
   «Кому это нужно? – подумал вяло. – Чем моя смерть поможет? Проклятье, гадко умирать в начале пути! Куда лучше погибнуть, сражаясь с колдунами в Сноудоне, будет не так обидно. Да, верно, не так обидно. Согласен умереть там, но не здесь и не сейчас».