Страница:
Пьяницы нередко чувствуют себя лишенными любви окружающих. Они выпивают для того, чтобы притупить эту боль. Поскольку алкоголь способствует возникновению депрессии, то ее начальные признаки возникают довольно быстро. После выпивки они чувствуют себя еще более подавленными и виновными, и это является поводом для нового приема алкоголя. Таким образом возникает порочный круг: депрессия приводит к употреблению алкоголя, что, в свою очередь, вызывает еще большую депрессию, приводя в дальнейшем к частой алкоголизации или запоям. В результате распадается семья, теряются друзья и работа. Исследования показывают, что у многих пьяниц, ставящих крест на своей жизни, отмечается потеря тесных взаимоотношений с окружением по крайней мере в течение 6 недель, предшествующих суициду. Во время межличностного кризиса больной алкоголизмом отличается особенно высоким суицидальным риском.
Алкоголь также усиливает агрессивность, которая может привести к саморазрушению, если оборачивается на самого себя. Больные алкоголизмом могут не стремиться убить себя сознательно, но их хроническое пьянство тем не менее является поведением, сокращающим их жизнь. Токсические воздействия алкоголя на организм человека хорошо известны и описаны в научной литературе. Кроме того, тяжелое телесное изнашивание и недоедание также входят в стиль жизни алкоголика. Когда он умирает, то его смерть может быть и не отнесена к числу суицидов, поскольку к ней привели такие соматические причины, как цирроз печени.
Преждевременная смерть может быть вызвана и межличностными конфликтами, сопряженными с алкоголизмом, а также присущим ему пагубным влиянием на телесное или эмоциональное здоровье либо чаще всего их различными сочетаниями. Можно сказать, что алкоголизм является существенным фактором суицидального синдрома.
Часто употребление алкоголя сочетается с приемом барбитуратов, транквилизаторов или героина как в прямых суицидальных целях, так и ненамеренно. Наркотики и алкоголь представляют собой относительно летальную комбинацию. Они ослабляют мотивационный контроль над поведением человека, обостряют депрессию или даже вызывают психозы.
По мнению Э. Гроллман, наркомания и суициды тесно связаны между собой. Длительное употребление наркотиков и их влияние на организм, так же как и общий стиль жизни наркоманов в целом, в значительной мере направлены на саморазрушение независимо от осознания ими этих намерений. Психологи наблюдали взаимосвязь полинаркомании и состояний депрессии и тревоги. В психоаналитическом исследовании этого феномена, предпринятом в 1933 г., известный психоаналитик Шандор Радо ввел термин «фармакотимия» для описания своеобразного расстройства психики, при котором наркотики употребляются с целью утоления невыносимой психической боли. Он подчеркивал, что в этих случаях наркотикам приписываются магические свойства, которые могут повысить самооценку или помочь справиться с меланхолическим настроением.
Токсические эффекты наркотиков, как и алкоголя, предрасполагают к широкому кругу болезней: чаще развиваются такие серьезные заболевания, как гепатит и эндокардит. У подавляющего большинства наркоманов они возникают из– за сочетанного приема таблеток и инфекционных наркотиков. Они страдают от общего стиля жизни, характеризующегося стихийностью и недостаточным питанием. Наркоманы с большей вероятностью заболевают такой фатальной болезнью, как СПИД, который вызывается особым микроорганизмом, называемым «ретровирусом», разрушающим иммунные клетки. Приблизительно 17 % из тех, кто рискует заболеть СПИДом, вводят наркотики внутривенно. Вирус СПИДа персистирует в крови и распространяется через иглы при использовании одного и того же шприца.
Недавнее исследование больных наркоманией в больших американских городах подтвердило представление о том, что наркотики являются одним из широко распространенных средств совершения самоубийств. Не только молодые, но и пожилые люди убивают себя передозировкой медикаментов. Основными лекарствами, используемыми для самоубийства пожилыми людьми, являются: пентабарбитал (38,3 %), секобарбитал (26,6 %), фенобарбитал (6,9 %), салицилаты (5,8 %) и секоамобарбитал (5,1 %).
Многие наркоманы, как и другие потенциальные самоубийцы, молодые и пожилые, чувствуют себя нелюбимыми окружением и сами не любят никого. По словам психиатра Исидора Сэджера, «никто из тех, кто не оставил надежду на любовь, не совершает самоубийства». Наркотики притупляют чувства и как бы держат семью, друзей и весь мир на расстоянии. Для некоторых людей есть только два выхода: употреблять наркотики или совершить попытку самоубийства.
По мнению Е. Г. Трайниной [1983], суицидальные действия при алкоголизме чаще всего наблюдаются в возрасте 20–30 лет и 50–55 лет. Причем женщины-алкоголики покушаются на свою жизнь в 2 раза чаще, чем мужчины-алкоголики, и в 37 раз чаще, чем непьющие женщины. В целом на фоне алкоголизма суицидальное поведение встречается в 20–30 раз чаще. Наиболее часто у больных алкоголизмом и наркоманией наблюдаются: самоповреждения, суицидальные тенденции и суицидальные попытки. Значительная часть алкоголиков и наркоманов, как показывают опыт и многочисленные исследования, совершают суицидальные попытки в результате переключения гетероагрессии на аутоагрессию. Если же механизм переключения агрессии на себя не «включается», то эти индивиды могут представлять серьезную опасность для окружающих.
Особенности развития суицидальных тенденций при алкоголизме и наркомании имеют непосредственную связь с характером ведущего аффекта. Так, при дисфории более характерны протест, импульсивность, связанные с гетероагрессией, а при астении – истинные попытки, обусловленные включением депрессивного компонента, с идеями самообвинения и безысходности. Часто алкоголики и наркоманы обнаруживают демонстративно-шантажные попытки для добывания наркотических веществ, избежания ответственности, заключения или госпитализации.
Суицидальные попытки у больных алкоголизмом наблюдаются в 40–60 % случаев. При этом 25 % морфинистов и 42 % барбитуроманов кончают жизнь самоубийством. Характерной особенностью суицидального поведения при алкоголизме и наркомании является тенденция к рецидивам. По мнению различных авторов, 40–88,6 % больных совершают повторные аутоагрессивные действия. Пики же покушений на самоубийство больных алкоголизмом приходятся на возрастные группы 21–30 и 50–55 лет.
Существуют три качественно различные группы суицидальных проявлений больных алкоголизмом и токсикоманиями [Е. Г. Трайнина, 1983]:
1. Наличие стойких суицидальных мыслей и истинные попытки. Во всех случаях таким попыткам предшествует психотравмирующая ситуация и адекватная ей эмоциональная реакция или длительное депрессивное состояние, спровоцированное психической травмой. Истинные суицидальные намерения чаще реализуются опасными способами.
2. Манипулятивные формы суицидальных тенденций (суицидальные угрозы, высказывания, самоповреждения, демонстративно-шантажные попытки без суицидальных намерений). Такие индивиды обнаруживают некритичное отношение к болезни. При этом общий фон настроения может быть неадекватно приподнятым, а иногда и вызывающим. Суицидальные высказывания чаще всего носят стереотипный характер.
3. Импульсивные суицидальные проявления (промежуточное положение). Такие суицидальные действия, как правило, неожиданны, или спонтанны, или появляется в ответ на незначительную психотравму. Для этих индивидов характерна психопатизация по дисфорическому типу, выраженное влечение к спиртному, аффективное напряжение. Они высказывают намерение кончить жизнь самоубийством, однако это решение вызвано не анализом психотравмирующей ситуации, не длительным депрессивным состоянием с чувством вины, ощущением краха, а сиюминутной невозможностью удовлетворения актуальной потребности в спиртном или наркотическом препарате. В пресуициде такие индивиды были дисфоричны, злобны, агрессивны, малейшее сопротивление вызывало взрыв аффекта и реализацию суицидального намерения.
Суицидальное поведение может возникнуть на любой стадии алкоголизма. Различия при этом касаются типологии суицидальных действий: для первой (инициальной) стадии более характерен суицид манипулятивного типа; для второй (развернутой) – истинные покушения по типу избежания, самонаказания и отказа; на третьей же стадии, связанной с алкогольной деградацией, преобладают демонстративно– шантажные формы поведения.
Экспериментальные клинико-психологические исследования личностных особенностей больных алкоголизмом с суицидальными попытками (по сравнению с больными алкоголизмом без попыток) позволили выявить такие типичные характеристики, как повышенный конформизм, склонность к зависимости и подчиненности, пассивность, значительные расхождения идеального и реального Я-образа, низкая самооценка, в повседневной жизни – «движение по линии наименьшего сопротивления», амбивалентность в стремлении к самовыражению, проявление чуждых личности больного реакций в состоянии алкогольного опьянения. Несмотря на склонность к конформизму у больных алкоголизмом с суицидальными тенденциями, у них выявляется пониженная способность к компромиссам в критических ситуациях. Для больных же алкоголизмом без суицидального поведения (по сравнению с больными с такими попытками) более характерны: позитивная самооценка, сходство между идеальным и реальным Я-образом, низкая способность понимания своих желаний и чувств, неспособность к самоанализу, стремление показать себя в лучшем свете, отсутствие адекватной оценки своего болезненного состояния.
Алкоголизация больных с суицидальным поведением носит злокачественный характер и характеризуется повышенной агрессивностью в состоянии алкогольного опьянения, высоким уровнем астенизации и депрессии в абстиненции. При этом, как отмечают многие авторы, необходимость преодоления в процессе терапии некритичности больных алкоголизмом по отношению к заболеванию может обусловить восприятие больными алкоголизмом с суицидальными тенденциями отрицательных последствий их пьянства, породить чувство безысходности в жизни и привести к повторному суициду. Следовательно, необходимыми оказываются специальные психотерапевтические техники. По всеобщему распространенному мнению, оказание помощи зависимым суицидентам требует совместных усилий нарколога, суицидолога, психотерапевта, социолога, юриста и педагога. Если удельный вес психотравмы в структуре суицидального конфликта высок, то кроме выявления мотивов суицидального поведения возможно применение семейной терапии, а также помощь в решении профессиональных конфликтов.
Однако на суицидальное поведение влияет не только алкоголизм, но и эпизодическое употребление алкоголя, выступающее как толчок к суициду. В период алкогольной интоксикации в одних случаях реализуется имевшееся ранее намерение «не жить», а в других – суицидальный акт развивается импульсивно (по малейшему поводу). Демонстративные попытки часто «переигрываются» до летального исхода. Похмелье, по мнению многих авторов, также суицидогенно на фоне депрессии и других аффективных нарушений.
По статистике, более 60 % аутоагрессивных актов совершается в состоянии алкогольного опьянения. При этом наиболее частый мотив – семейные конфликты, а более высокому суицидальному риску подвержены холостые и разведенные. Существует несколько вариантов соотношения суицидального поведения и приема алкоголя [А. Г. Амбрумова, В. А. Тихоненко, 1981]:
1. Суицидальные тенденции и решение об их реализации возникают до приема алкоголя для облегчения реализации.
2. Алкогольное опьянение предшествовало появлению суицидальных тенденций (по следующим схемам):
а) конфликт – прием алкоголя – возникновение суицидального мотива – суицидальные действия;
б) алкогольное опьянение – конфликт – суицидальный мотив – суицидальные действия.
Суицидальное поведение при алкоголизме определяется особенностями алкогольной психопатизации личности, выраженностью патологического влечения к алкоголю и личностной значимостью микросоциального конфликта. Причем чем меньше выражены черты алкогольной деградации личности (алкоголизм I‑II степени), тем выше риск истинного самоубийства.
Э. А. Чомарян выделяет следующие типы алкогольного опьянения:
1. Агрессивно-эксплозивный тип (употребление алкоголя 1–2 раза в месяц или реже). Длительность пресуицидального периода при этом типе – от нескольких секунд до 1–2 минут. Характерна эйфория, быстро сменяющаяся недовольством, раздражительностью, готовностью к вспышке. Часто возникает конфликт с окружающими, гетероагрессия резко переключается на аутоагрессию. В постсуициде воспоминания сохраняются полностью.
2. Депрессивный тип (3–4 раза в месяц). Суициду предшествует длительная психотравмирующая ситуация, конфликт. Алкоголь принимается уже после суицидального замысла для облегчения его исполнения. Длительность пресуицида – от нескольких часов до нескольких суток. Характерно снижение эмоционального фона, тоска. В постсуициде эти индивиды продолжают высказывать суицидальные намерения.
3. Дисфорический тип (4–6 раз в месяц). Конфликт возникает в состоянии опьянения. Пресуицид – от нескольких секунд до минуты. Характерна кратковременная эйфория, за которой следует злобная тоска и потребность в агрессивной разрядке, при этом гетероагрессия переходит в аутоагрессию. В постсуициде отмечается готовность к повторению.
4. Истерический тип (8—10 раз в месяц). Конфликт возникает в состоянии опьянения. Длительность пресуицида – от нескольких секунд до 3 минут. Суицидальная попытка носит демонстративно-шантажный характер. Эмоциональный фон при этом типе нестабильный. Постсуицид до конца опьянения – буйный, демонстративный.
Рассматривая роль алкогольной зависимости в генезе и феноменологии суицидального поведения, А. Ю. Мягков, И. В. Журавлева, C. Л. Журавлева отмечают, что уровень суицидальной активности у лиц с синдромом зависимости в 50 раз выше, чем в общей популяции. 25–50 % всех суицидов связаны с алкоголизацией. Пик суицидальных попыток среди больных хроническим алкоголизмом приходится на 25–40 лет.
На первой стадии хронического алкоголизма преобладают истинные суициды. На этой стадии заболевания больные алкоголизмом, как и здоровые люди, склонны к образованию суицидогенных патологических и непатологических реакций в ответ на социальную дезадаптацию, которая в этот период проявляется в виде конфликтов в семье, на работе и может приобретать суицидогенный характер. Особенно опасны периоды возникновения реактивных депрессий, когда вероятность завершенных суицидов максимальна. Пресуицидальный период у этих пациентов длителен, они тщательно продумывают способы реализации суицида и меры, исключающие оказание помощи.
На второй стадии алкоголизма помимо истинных суицидальных попыток возможны и демонстративно-шантажные. Истинные суицидальные попытки совершаются, как правило, мужчинами в состоянии абстиненции, которая сопровождается рядом психопатологических феноменов (дисфорический, тоскливо‑депрессивный, тревожно‑депрессивный аффект, идеи самообвинения). Суицидальную готовность потенцируют также конфликтные ситуации в семье и на работе (а часто и потеря семьи и работы), нарастающие проблемы со здоровьем (особенно сексуальные расстройства), а также возникающие проблемы с законом. Истинные суицидальные попытки совершаются этими больными чаще ночью или ранним утром путем повешения. Демонстративно-шантажные суицидальные действия чаще совершаются женщинами с целью вымогательства. Они совершаются в присутствии посторонних и чаще всего бывают незавершенными.
На третьей стадии алкоголизма нарастает деградация личности и явления вторичной наркотической психопатизации. Суицидальная активность постепенно угасает, уступая место агрессивным тенденциям. Среди суицидальных попыток доминируют демонстративно-шантажные.
Психологическая адаптация и дезадаптация как категории современной суицидологии
Психологические аспекты адаптации индивида
Алкоголь также усиливает агрессивность, которая может привести к саморазрушению, если оборачивается на самого себя. Больные алкоголизмом могут не стремиться убить себя сознательно, но их хроническое пьянство тем не менее является поведением, сокращающим их жизнь. Токсические воздействия алкоголя на организм человека хорошо известны и описаны в научной литературе. Кроме того, тяжелое телесное изнашивание и недоедание также входят в стиль жизни алкоголика. Когда он умирает, то его смерть может быть и не отнесена к числу суицидов, поскольку к ней привели такие соматические причины, как цирроз печени.
Преждевременная смерть может быть вызвана и межличностными конфликтами, сопряженными с алкоголизмом, а также присущим ему пагубным влиянием на телесное или эмоциональное здоровье либо чаще всего их различными сочетаниями. Можно сказать, что алкоголизм является существенным фактором суицидального синдрома.
Часто употребление алкоголя сочетается с приемом барбитуратов, транквилизаторов или героина как в прямых суицидальных целях, так и ненамеренно. Наркотики и алкоголь представляют собой относительно летальную комбинацию. Они ослабляют мотивационный контроль над поведением человека, обостряют депрессию или даже вызывают психозы.
По мнению Э. Гроллман, наркомания и суициды тесно связаны между собой. Длительное употребление наркотиков и их влияние на организм, так же как и общий стиль жизни наркоманов в целом, в значительной мере направлены на саморазрушение независимо от осознания ими этих намерений. Психологи наблюдали взаимосвязь полинаркомании и состояний депрессии и тревоги. В психоаналитическом исследовании этого феномена, предпринятом в 1933 г., известный психоаналитик Шандор Радо ввел термин «фармакотимия» для описания своеобразного расстройства психики, при котором наркотики употребляются с целью утоления невыносимой психической боли. Он подчеркивал, что в этих случаях наркотикам приписываются магические свойства, которые могут повысить самооценку или помочь справиться с меланхолическим настроением.
Токсические эффекты наркотиков, как и алкоголя, предрасполагают к широкому кругу болезней: чаще развиваются такие серьезные заболевания, как гепатит и эндокардит. У подавляющего большинства наркоманов они возникают из– за сочетанного приема таблеток и инфекционных наркотиков. Они страдают от общего стиля жизни, характеризующегося стихийностью и недостаточным питанием. Наркоманы с большей вероятностью заболевают такой фатальной болезнью, как СПИД, который вызывается особым микроорганизмом, называемым «ретровирусом», разрушающим иммунные клетки. Приблизительно 17 % из тех, кто рискует заболеть СПИДом, вводят наркотики внутривенно. Вирус СПИДа персистирует в крови и распространяется через иглы при использовании одного и того же шприца.
Недавнее исследование больных наркоманией в больших американских городах подтвердило представление о том, что наркотики являются одним из широко распространенных средств совершения самоубийств. Не только молодые, но и пожилые люди убивают себя передозировкой медикаментов. Основными лекарствами, используемыми для самоубийства пожилыми людьми, являются: пентабарбитал (38,3 %), секобарбитал (26,6 %), фенобарбитал (6,9 %), салицилаты (5,8 %) и секоамобарбитал (5,1 %).
Многие наркоманы, как и другие потенциальные самоубийцы, молодые и пожилые, чувствуют себя нелюбимыми окружением и сами не любят никого. По словам психиатра Исидора Сэджера, «никто из тех, кто не оставил надежду на любовь, не совершает самоубийства». Наркотики притупляют чувства и как бы держат семью, друзей и весь мир на расстоянии. Для некоторых людей есть только два выхода: употреблять наркотики или совершить попытку самоубийства.
По мнению Е. Г. Трайниной [1983], суицидальные действия при алкоголизме чаще всего наблюдаются в возрасте 20–30 лет и 50–55 лет. Причем женщины-алкоголики покушаются на свою жизнь в 2 раза чаще, чем мужчины-алкоголики, и в 37 раз чаще, чем непьющие женщины. В целом на фоне алкоголизма суицидальное поведение встречается в 20–30 раз чаще. Наиболее часто у больных алкоголизмом и наркоманией наблюдаются: самоповреждения, суицидальные тенденции и суицидальные попытки. Значительная часть алкоголиков и наркоманов, как показывают опыт и многочисленные исследования, совершают суицидальные попытки в результате переключения гетероагрессии на аутоагрессию. Если же механизм переключения агрессии на себя не «включается», то эти индивиды могут представлять серьезную опасность для окружающих.
Особенности развития суицидальных тенденций при алкоголизме и наркомании имеют непосредственную связь с характером ведущего аффекта. Так, при дисфории более характерны протест, импульсивность, связанные с гетероагрессией, а при астении – истинные попытки, обусловленные включением депрессивного компонента, с идеями самообвинения и безысходности. Часто алкоголики и наркоманы обнаруживают демонстративно-шантажные попытки для добывания наркотических веществ, избежания ответственности, заключения или госпитализации.
Суицидальные попытки у больных алкоголизмом наблюдаются в 40–60 % случаев. При этом 25 % морфинистов и 42 % барбитуроманов кончают жизнь самоубийством. Характерной особенностью суицидального поведения при алкоголизме и наркомании является тенденция к рецидивам. По мнению различных авторов, 40–88,6 % больных совершают повторные аутоагрессивные действия. Пики же покушений на самоубийство больных алкоголизмом приходятся на возрастные группы 21–30 и 50–55 лет.
Существуют три качественно различные группы суицидальных проявлений больных алкоголизмом и токсикоманиями [Е. Г. Трайнина, 1983]:
1. Наличие стойких суицидальных мыслей и истинные попытки. Во всех случаях таким попыткам предшествует психотравмирующая ситуация и адекватная ей эмоциональная реакция или длительное депрессивное состояние, спровоцированное психической травмой. Истинные суицидальные намерения чаще реализуются опасными способами.
2. Манипулятивные формы суицидальных тенденций (суицидальные угрозы, высказывания, самоповреждения, демонстративно-шантажные попытки без суицидальных намерений). Такие индивиды обнаруживают некритичное отношение к болезни. При этом общий фон настроения может быть неадекватно приподнятым, а иногда и вызывающим. Суицидальные высказывания чаще всего носят стереотипный характер.
3. Импульсивные суицидальные проявления (промежуточное положение). Такие суицидальные действия, как правило, неожиданны, или спонтанны, или появляется в ответ на незначительную психотравму. Для этих индивидов характерна психопатизация по дисфорическому типу, выраженное влечение к спиртному, аффективное напряжение. Они высказывают намерение кончить жизнь самоубийством, однако это решение вызвано не анализом психотравмирующей ситуации, не длительным депрессивным состоянием с чувством вины, ощущением краха, а сиюминутной невозможностью удовлетворения актуальной потребности в спиртном или наркотическом препарате. В пресуициде такие индивиды были дисфоричны, злобны, агрессивны, малейшее сопротивление вызывало взрыв аффекта и реализацию суицидального намерения.
Суицидальное поведение может возникнуть на любой стадии алкоголизма. Различия при этом касаются типологии суицидальных действий: для первой (инициальной) стадии более характерен суицид манипулятивного типа; для второй (развернутой) – истинные покушения по типу избежания, самонаказания и отказа; на третьей же стадии, связанной с алкогольной деградацией, преобладают демонстративно– шантажные формы поведения.
Экспериментальные клинико-психологические исследования личностных особенностей больных алкоголизмом с суицидальными попытками (по сравнению с больными алкоголизмом без попыток) позволили выявить такие типичные характеристики, как повышенный конформизм, склонность к зависимости и подчиненности, пассивность, значительные расхождения идеального и реального Я-образа, низкая самооценка, в повседневной жизни – «движение по линии наименьшего сопротивления», амбивалентность в стремлении к самовыражению, проявление чуждых личности больного реакций в состоянии алкогольного опьянения. Несмотря на склонность к конформизму у больных алкоголизмом с суицидальными тенденциями, у них выявляется пониженная способность к компромиссам в критических ситуациях. Для больных же алкоголизмом без суицидального поведения (по сравнению с больными с такими попытками) более характерны: позитивная самооценка, сходство между идеальным и реальным Я-образом, низкая способность понимания своих желаний и чувств, неспособность к самоанализу, стремление показать себя в лучшем свете, отсутствие адекватной оценки своего болезненного состояния.
Алкоголизация больных с суицидальным поведением носит злокачественный характер и характеризуется повышенной агрессивностью в состоянии алкогольного опьянения, высоким уровнем астенизации и депрессии в абстиненции. При этом, как отмечают многие авторы, необходимость преодоления в процессе терапии некритичности больных алкоголизмом по отношению к заболеванию может обусловить восприятие больными алкоголизмом с суицидальными тенденциями отрицательных последствий их пьянства, породить чувство безысходности в жизни и привести к повторному суициду. Следовательно, необходимыми оказываются специальные психотерапевтические техники. По всеобщему распространенному мнению, оказание помощи зависимым суицидентам требует совместных усилий нарколога, суицидолога, психотерапевта, социолога, юриста и педагога. Если удельный вес психотравмы в структуре суицидального конфликта высок, то кроме выявления мотивов суицидального поведения возможно применение семейной терапии, а также помощь в решении профессиональных конфликтов.
Однако на суицидальное поведение влияет не только алкоголизм, но и эпизодическое употребление алкоголя, выступающее как толчок к суициду. В период алкогольной интоксикации в одних случаях реализуется имевшееся ранее намерение «не жить», а в других – суицидальный акт развивается импульсивно (по малейшему поводу). Демонстративные попытки часто «переигрываются» до летального исхода. Похмелье, по мнению многих авторов, также суицидогенно на фоне депрессии и других аффективных нарушений.
По статистике, более 60 % аутоагрессивных актов совершается в состоянии алкогольного опьянения. При этом наиболее частый мотив – семейные конфликты, а более высокому суицидальному риску подвержены холостые и разведенные. Существует несколько вариантов соотношения суицидального поведения и приема алкоголя [А. Г. Амбрумова, В. А. Тихоненко, 1981]:
1. Суицидальные тенденции и решение об их реализации возникают до приема алкоголя для облегчения реализации.
2. Алкогольное опьянение предшествовало появлению суицидальных тенденций (по следующим схемам):
а) конфликт – прием алкоголя – возникновение суицидального мотива – суицидальные действия;
б) алкогольное опьянение – конфликт – суицидальный мотив – суицидальные действия.
Суицидальное поведение при алкоголизме определяется особенностями алкогольной психопатизации личности, выраженностью патологического влечения к алкоголю и личностной значимостью микросоциального конфликта. Причем чем меньше выражены черты алкогольной деградации личности (алкоголизм I‑II степени), тем выше риск истинного самоубийства.
Э. А. Чомарян выделяет следующие типы алкогольного опьянения:
1. Агрессивно-эксплозивный тип (употребление алкоголя 1–2 раза в месяц или реже). Длительность пресуицидального периода при этом типе – от нескольких секунд до 1–2 минут. Характерна эйфория, быстро сменяющаяся недовольством, раздражительностью, готовностью к вспышке. Часто возникает конфликт с окружающими, гетероагрессия резко переключается на аутоагрессию. В постсуициде воспоминания сохраняются полностью.
2. Депрессивный тип (3–4 раза в месяц). Суициду предшествует длительная психотравмирующая ситуация, конфликт. Алкоголь принимается уже после суицидального замысла для облегчения его исполнения. Длительность пресуицида – от нескольких часов до нескольких суток. Характерно снижение эмоционального фона, тоска. В постсуициде эти индивиды продолжают высказывать суицидальные намерения.
3. Дисфорический тип (4–6 раз в месяц). Конфликт возникает в состоянии опьянения. Пресуицид – от нескольких секунд до минуты. Характерна кратковременная эйфория, за которой следует злобная тоска и потребность в агрессивной разрядке, при этом гетероагрессия переходит в аутоагрессию. В постсуициде отмечается готовность к повторению.
4. Истерический тип (8—10 раз в месяц). Конфликт возникает в состоянии опьянения. Длительность пресуицида – от нескольких секунд до 3 минут. Суицидальная попытка носит демонстративно-шантажный характер. Эмоциональный фон при этом типе нестабильный. Постсуицид до конца опьянения – буйный, демонстративный.
Рассматривая роль алкогольной зависимости в генезе и феноменологии суицидального поведения, А. Ю. Мягков, И. В. Журавлева, C. Л. Журавлева отмечают, что уровень суицидальной активности у лиц с синдромом зависимости в 50 раз выше, чем в общей популяции. 25–50 % всех суицидов связаны с алкоголизацией. Пик суицидальных попыток среди больных хроническим алкоголизмом приходится на 25–40 лет.
На первой стадии хронического алкоголизма преобладают истинные суициды. На этой стадии заболевания больные алкоголизмом, как и здоровые люди, склонны к образованию суицидогенных патологических и непатологических реакций в ответ на социальную дезадаптацию, которая в этот период проявляется в виде конфликтов в семье, на работе и может приобретать суицидогенный характер. Особенно опасны периоды возникновения реактивных депрессий, когда вероятность завершенных суицидов максимальна. Пресуицидальный период у этих пациентов длителен, они тщательно продумывают способы реализации суицида и меры, исключающие оказание помощи.
На второй стадии алкоголизма помимо истинных суицидальных попыток возможны и демонстративно-шантажные. Истинные суицидальные попытки совершаются, как правило, мужчинами в состоянии абстиненции, которая сопровождается рядом психопатологических феноменов (дисфорический, тоскливо‑депрессивный, тревожно‑депрессивный аффект, идеи самообвинения). Суицидальную готовность потенцируют также конфликтные ситуации в семье и на работе (а часто и потеря семьи и работы), нарастающие проблемы со здоровьем (особенно сексуальные расстройства), а также возникающие проблемы с законом. Истинные суицидальные попытки совершаются этими больными чаще ночью или ранним утром путем повешения. Демонстративно-шантажные суицидальные действия чаще совершаются женщинами с целью вымогательства. Они совершаются в присутствии посторонних и чаще всего бывают незавершенными.
На третьей стадии алкоголизма нарастает деградация личности и явления вторичной наркотической психопатизации. Суицидальная активность постепенно угасает, уступая место агрессивным тенденциям. Среди суицидальных попыток доминируют демонстративно-шантажные.
Психологическая адаптация и дезадаптация как категории современной суицидологии
Психологические аспекты адаптации индивида
Понятие адаптации как научная категория активно используется в проведении как теоретических, так и прикладных исследований. Сложность и многоаспектность проблемы адаптации детерминирует тот факт, что к ней обращались и обращаются в настоящее время исследователи различных научных направлений и дисциплин. Категория адаптации относится к числу наиболее общих, определяющих связь живого организма со средой. Введенное в 1865 г. Аубертом для обозначения изменения чувствительности при длительном воздействии адекватного раздражителя оно стало одним из центральных понятий в науках о жизни – философии, физиологии, медицине, психологии.
Отдельные аспекты явления адаптации нашли свое частичное отражение уже в работах античных философов. Как отмечает Т. Г. Дичев, рассматривались такие понятия, как «гармония», «энтелехия», «пропорция», «логос», «целесообразность», которые подразумевали вписанность, прилаженность, взаимное соответствие, взаимовлияние живых существ и условий их существования. В общественных научных дисциплинах этот термин стал употребляться сравнительно недавно. В 1918 г. американские ученые У. Томас и Ф. Знанецкий исследовали период адаптации польских крестьян, эмигрировавших из Европы в Америку. Таким образом, явление, которое возникло на заре человеческой цивилизации, вошло в сферу научных интересов.
В самом обобщенном виде адаптация описывается как приспособление, необходимое для адекватного существования в изменяющихся условиях, а также как процесс включения индивида в новую социальную среду, освоение им специфики новых условий. Большинство исследователей специфику адаптации человека видят в его способности активного сознательного воздействия на окружающую среду. По сравнению с различными видами животных адаптационные возможности человека, имеющего не только биологическую, но и развитую социальную базу, определяются наиболее широким спектром «гибких звеньев».
Общепризнанным в современной науке является многоплановость изучения адаптации как процесса и одновременно результата этого процесса в зависимости от изменения составляющих системы «организм – среда», а также от принадлежности субъекта исследования к той или иной области знания.
Так, философы определяют адаптацию как процесс достижения оптимального равновесия взаимодействующих систем. «Справедливо говорят, что если развитие есть стратегия жизни, то адаптация – это тактика, которая позволяет живому удерживаться в определенных эволюционных рамках, обеспечивая тем самым возможность прогресса».
Одно из наиболее последовательных философских определений понятия адаптации можно найти в работе В. Ю. Верещагина, где адаптация понимается как «процесс активного взаимодействия саморазвивающейся и самоуправляемой системы (организм, популяция, биогеоценоз, биосфера) со средой в направлении гомеостаза и гомеореза». При этом адаптация сочетает в себе и устойчивость (сохранение идентичности, тождественности организма самому себе), и изменчивость (развитие, достижение новых состояний), которые имеют место не только на уровне самого организма, но и на уровне его способов взаимодействия со средой, т. е. на уровне адаптивных механизмов. Именно поэтому успешная адаптация предполагает:
• сохранение устойчивости, тождественности объекта;
• приобретение нового качества в результате изменчивости;
• развитие и совершенствование адаптивных механизмов.
При этом дисгармоничное соотношение этих составляющих, как правило, чревато препятствиями для развития и эволюции, которые происходят в результате адаптации как единого процесса «нормального онтогенетического развития на разных уровнях целостности: организма, популяции, вида в условиях ведущей роли социальных закономерностей».
В биологии и медицине это понятие является одним из важнейших и определяется как «целенаправленная системная реакция организма, обеспечивающая возможность всех видов социальной деятельности и жизнедеятельности при воздействии факторов, интенсивность и экстенсивность которых ведет к нарушениям гомеостатического баланса». Однако если в биологии говорят о выживаемости особей, популяций, то в медицине – о жизнедеятельности человеческого организма в норме и патологии.
Как мы уже отмечали, понятие адаптации впервые появилось в физиологии. Однако вскоре оно, трансформировавшись в социальную и социально-психологическую адаптацию, приобрело огромное значение и для различных направлений психологической науки. При этом в фокусе исследования оказалась теоретическая и прикладная проблематика, связанная с различными аспектами адаптации: социальной, социально– психологической и психологической, учебной и производственной, студентов, спортсменов, врачей, инженеров, рабочих, адаптации к значительным изменениям условий жизнедеятельности космонавтов, моряков, полярников и т. д. В отечественной и зарубежной психологической литературе понятие адаптации чаще всего рассматривается либо с акцентом на ее динамику и на факторы, ей релевантные, либо на ее результат и предикторы.
В современной социологии и психологии понятие адаптации рассматривается как процесс и результат установления гармоничных взаимоотношений между личностью и социальной средой. Так, по мнению Ж. Г. Сенокосова, «сущность адаптации – приведение субъекта адаптации в оптимальное соответствие с требованиями среды (объекта адаптации). При нарушении стабильности (перемещении субъекта в другую среду, другие условия или при изменении самой среды) наступает рассогласование взаимодействия субъекта и объекта в системе, что приводит к функциональному расстройству, потере целостности. В результате возникает адаптивная ситуация, когда система (или ее отдельные элементы) стремится к восстановлению нарушенного равновесия. Такая ситуация характерна для всех видов адаптации человека, понимаемой как активный, целенаправленный процесс разрешения противоречий, возникающих при взаимодействии его с новой природной и социальной средой».
А. А. Налчаджян определяет адаптацию как процесс, «который при благоприятном течении приводит личность к состоянию адаптированности…. По завершении адаптивного процесса первоначальное психическое состояние вместе с породившей его проблемной ситуацией исчезает или сильно меняется».
Распространенный в современной психологической литературе взгляд на адаптацию одновременно как на процесс и его результат достаточно ярко представлен в работе Г. М. Шавердян, где автор предлагает рассматривать адаптацию в трех аспектах: как процесс, результат и как способность личности. Причем, по ее мнению, при разработке типологии адаптации необходимо разграничивать эти аспекты. Так, выделение конформного и неконформного типа автор относит к собственно процессуальному аспекту. В ходе адаптации конформного типа происходит плавная реорганизация психики, шаблонов поведения и т. д. При адаптации неконформного типа перестройка происходит со значительными трудностями и затратами нервной энергии. Типология форм адаптации относится исследователем к результативному аспекту: активная позиция, пассивная позиция, осторожная установка, простое заискивание. Типология, в основу которой положено различие «пластико-динамической» и «грубо-статической» установок [Г. И. Норакидзе], относится к адаптации как способности личности.
В процессе адаптации личность приспосабливается к изменениям социальной среды путем подбора или перестройки стратегий поведения. Так, например, критерий оптимального соответствия личности условиям изменяющейся социальной среды был использован для построения модели стадиальности адаптационного процесса, в которой представлены четыре стадии:
1. Уравновешивание – установление равновесия между средой и индивидом, которые проявляют взаимную терпимость к системе ценностей и стереотипам поведения.
2. Псевдоадаптация – сочетание внешней приспособленности к обстановке с отрицательным отношением к ее нормам и требованиям.
3. Приноравливание – признание и принятие основных ценностей новой среды.
4. Уподобление – психическая переориентация индивида, трансформация прежних взглядов, ориентаций, установок.
Становится очевидным, что предложенная модель является достаточно условной, при этом описанные стадии могут накладываться друг на друга, выступать одномоментно или взаимозаменяться.
Предпринимая попытку обобщить имеющиеся в психологической литературе подходы к пониманию адаптации, В. П. Сафронов обнаружил, что все исследователи, занимающиеся проблемой адаптации, придерживаются в своих работах сравнительно небольшого набора ее характеристик:
1) эволюционный характер адаптации;
Отдельные аспекты явления адаптации нашли свое частичное отражение уже в работах античных философов. Как отмечает Т. Г. Дичев, рассматривались такие понятия, как «гармония», «энтелехия», «пропорция», «логос», «целесообразность», которые подразумевали вписанность, прилаженность, взаимное соответствие, взаимовлияние живых существ и условий их существования. В общественных научных дисциплинах этот термин стал употребляться сравнительно недавно. В 1918 г. американские ученые У. Томас и Ф. Знанецкий исследовали период адаптации польских крестьян, эмигрировавших из Европы в Америку. Таким образом, явление, которое возникло на заре человеческой цивилизации, вошло в сферу научных интересов.
В самом обобщенном виде адаптация описывается как приспособление, необходимое для адекватного существования в изменяющихся условиях, а также как процесс включения индивида в новую социальную среду, освоение им специфики новых условий. Большинство исследователей специфику адаптации человека видят в его способности активного сознательного воздействия на окружающую среду. По сравнению с различными видами животных адаптационные возможности человека, имеющего не только биологическую, но и развитую социальную базу, определяются наиболее широким спектром «гибких звеньев».
Общепризнанным в современной науке является многоплановость изучения адаптации как процесса и одновременно результата этого процесса в зависимости от изменения составляющих системы «организм – среда», а также от принадлежности субъекта исследования к той или иной области знания.
Так, философы определяют адаптацию как процесс достижения оптимального равновесия взаимодействующих систем. «Справедливо говорят, что если развитие есть стратегия жизни, то адаптация – это тактика, которая позволяет живому удерживаться в определенных эволюционных рамках, обеспечивая тем самым возможность прогресса».
Одно из наиболее последовательных философских определений понятия адаптации можно найти в работе В. Ю. Верещагина, где адаптация понимается как «процесс активного взаимодействия саморазвивающейся и самоуправляемой системы (организм, популяция, биогеоценоз, биосфера) со средой в направлении гомеостаза и гомеореза». При этом адаптация сочетает в себе и устойчивость (сохранение идентичности, тождественности организма самому себе), и изменчивость (развитие, достижение новых состояний), которые имеют место не только на уровне самого организма, но и на уровне его способов взаимодействия со средой, т. е. на уровне адаптивных механизмов. Именно поэтому успешная адаптация предполагает:
• сохранение устойчивости, тождественности объекта;
• приобретение нового качества в результате изменчивости;
• развитие и совершенствование адаптивных механизмов.
При этом дисгармоничное соотношение этих составляющих, как правило, чревато препятствиями для развития и эволюции, которые происходят в результате адаптации как единого процесса «нормального онтогенетического развития на разных уровнях целостности: организма, популяции, вида в условиях ведущей роли социальных закономерностей».
В биологии и медицине это понятие является одним из важнейших и определяется как «целенаправленная системная реакция организма, обеспечивающая возможность всех видов социальной деятельности и жизнедеятельности при воздействии факторов, интенсивность и экстенсивность которых ведет к нарушениям гомеостатического баланса». Однако если в биологии говорят о выживаемости особей, популяций, то в медицине – о жизнедеятельности человеческого организма в норме и патологии.
Как мы уже отмечали, понятие адаптации впервые появилось в физиологии. Однако вскоре оно, трансформировавшись в социальную и социально-психологическую адаптацию, приобрело огромное значение и для различных направлений психологической науки. При этом в фокусе исследования оказалась теоретическая и прикладная проблематика, связанная с различными аспектами адаптации: социальной, социально– психологической и психологической, учебной и производственной, студентов, спортсменов, врачей, инженеров, рабочих, адаптации к значительным изменениям условий жизнедеятельности космонавтов, моряков, полярников и т. д. В отечественной и зарубежной психологической литературе понятие адаптации чаще всего рассматривается либо с акцентом на ее динамику и на факторы, ей релевантные, либо на ее результат и предикторы.
В современной социологии и психологии понятие адаптации рассматривается как процесс и результат установления гармоничных взаимоотношений между личностью и социальной средой. Так, по мнению Ж. Г. Сенокосова, «сущность адаптации – приведение субъекта адаптации в оптимальное соответствие с требованиями среды (объекта адаптации). При нарушении стабильности (перемещении субъекта в другую среду, другие условия или при изменении самой среды) наступает рассогласование взаимодействия субъекта и объекта в системе, что приводит к функциональному расстройству, потере целостности. В результате возникает адаптивная ситуация, когда система (или ее отдельные элементы) стремится к восстановлению нарушенного равновесия. Такая ситуация характерна для всех видов адаптации человека, понимаемой как активный, целенаправленный процесс разрешения противоречий, возникающих при взаимодействии его с новой природной и социальной средой».
А. А. Налчаджян определяет адаптацию как процесс, «который при благоприятном течении приводит личность к состоянию адаптированности…. По завершении адаптивного процесса первоначальное психическое состояние вместе с породившей его проблемной ситуацией исчезает или сильно меняется».
Распространенный в современной психологической литературе взгляд на адаптацию одновременно как на процесс и его результат достаточно ярко представлен в работе Г. М. Шавердян, где автор предлагает рассматривать адаптацию в трех аспектах: как процесс, результат и как способность личности. Причем, по ее мнению, при разработке типологии адаптации необходимо разграничивать эти аспекты. Так, выделение конформного и неконформного типа автор относит к собственно процессуальному аспекту. В ходе адаптации конформного типа происходит плавная реорганизация психики, шаблонов поведения и т. д. При адаптации неконформного типа перестройка происходит со значительными трудностями и затратами нервной энергии. Типология форм адаптации относится исследователем к результативному аспекту: активная позиция, пассивная позиция, осторожная установка, простое заискивание. Типология, в основу которой положено различие «пластико-динамической» и «грубо-статической» установок [Г. И. Норакидзе], относится к адаптации как способности личности.
В процессе адаптации личность приспосабливается к изменениям социальной среды путем подбора или перестройки стратегий поведения. Так, например, критерий оптимального соответствия личности условиям изменяющейся социальной среды был использован для построения модели стадиальности адаптационного процесса, в которой представлены четыре стадии:
1. Уравновешивание – установление равновесия между средой и индивидом, которые проявляют взаимную терпимость к системе ценностей и стереотипам поведения.
2. Псевдоадаптация – сочетание внешней приспособленности к обстановке с отрицательным отношением к ее нормам и требованиям.
3. Приноравливание – признание и принятие основных ценностей новой среды.
4. Уподобление – психическая переориентация индивида, трансформация прежних взглядов, ориентаций, установок.
Становится очевидным, что предложенная модель является достаточно условной, при этом описанные стадии могут накладываться друг на друга, выступать одномоментно или взаимозаменяться.
Предпринимая попытку обобщить имеющиеся в психологической литературе подходы к пониманию адаптации, В. П. Сафронов обнаружил, что все исследователи, занимающиеся проблемой адаптации, придерживаются в своих работах сравнительно небольшого набора ее характеристик:
1) эволюционный характер адаптации;