Страница:
Игорь Носов
Путешествие Незнайки в Каменный город
Глава 1
Как Незнайка сам себя назначил капитаном
В Цветочной городе увлекались искусством, изучали науки, любили ходить в театр и на выставки, играть в футбол, ухаживали за цветами… Но больше всего малышам и малышкам нравилось путешествовать.
Особенно популярными путешествия стали после полёта на воздушном шаре в Зелёный город, поездки Незнайки, Кнопочки и Пестренького в Солнечный город, после космической экспедиции на Луну.
Астроном Стекляшкин и Знайка, составили даже список путешествий на много лет вперед. И первым оказалось плавание на нескольких плотах вниз по Огурцовой реке – навстречу приключениям и опасностям.
Незнайка сразу прёдложил избрать его капитаном, как он сказал, «всей плотской флотилии».
– У нас не «плотская» флотилия, а флотилия плотов будет, – поправил его Цветик, который очень ревностно относился к чистоте коротышечьего языка.
– А ты, Цветик, не придирайся к словам. Я ничего такого плохого не говорил.
Цветик понял, что не стоит поучать Незнайку, иначе тот и его самого назовёт каким-нибудь неблагозвучным словом.
Незнайка тем временем устроил опрос других коротышек, оказавшихся рядом:
– Скажи, Сиропчик, вот ты хочешь стать капитаном нашей экспедиции?
– Что ты, что ты! – отмахнулся Сиропчик. Я плаваю плохо, я боюсь.
– Значит, ты не против, если общество изберёт меня капитаном?
– Конечно, не против… Только кто это – «общество»?
– Ну, ты, я и ещё кто-нибудь!..
Не дав Сирончику опомниться, Незнайка ухватил за рукав бежавшего мимо Торопыжку.
– Слушай, Торопыжка, тут общество хочет знать, куда ты так торопишься?
– Ха! Общество?! А каше общество?
– Наше: общество. Сиропчпк и я.
– Вашему обществу честно скажу… Я просто так торопился, на всякий случай…
– Ну, раз просто так, и мы тебя не задерживаем, тогда ответь: общество не против, чтоб меня назначили капитаном флотилии?
Торопыжка запутался, кто в каком обществе и нужно ли быть «за» или «против». Поэтому, чтобы не показаться бестолковым, он быстренько согласился:
– Я, Незнайка, всегда за тебя!..
– Вот и славно! Значит, все за меня.
Скоро Незнайка насчитал уже семь голосов в свою пользу. Восьмым и девятым на очереди оказались охотник Пулька и его собака Булька.
Булька тоже не возражал, повиляв хвостом. А вот Пулька на вопрос «не против ли ты?» неожиданно проворчал:
– Очень даже против. Какой из тебя капитан? Ты и матрос-то никудышный!
– Откуда ты знаешь? – растерялся Незнайка.
– Я помню, как ты с Гунькой открыл в тумане остров Незнайки, который на самом деле оказался ближайшей отмелью за поворотом реки.
Новоиспечённый капитан покраснел, как варёный рак. Но тут же встрепенулся:
– Видишь ли, Пулечка, это совершенно разные вещи. То неудачное плавание мы предприняли с Гунькой на маленькой лодке. А сейчас мы все хотим назначить меня капитаном крупной научной экспедиции.
Пулька собрался было поспорить с Незнайкой, но рядом появился Знайка. Он увидел серьёзные лица малышей и спросил:
– Что это вы тут замышляете?
– Мы? Так… Ничего, – отозвался Сиропчик, сразу усомнившись в выборе капитана.
– Просто о плавании по Огурцовой реке беседуем, – виновато добавил Торопыжка и посмотрел искоса на Незнайку.
И Пулька собрался высказаться, но Незнайка поспешил его опередить:
– Лучшие коротышки нашего города, – указал он на смущённых Сиропчика, Торопыжку, Цветика, Пульку, – решили выбрать меня капитаном!
Знайка ожидал чего угодно, но только не этого. Он не мог скрыть удивления, однако возражать не стал. А про себя решил: «Ладно, сами передумаете, когда Незнайка дров наломает. Тоже мне – капитана нашли!»
Особенно популярными путешествия стали после полёта на воздушном шаре в Зелёный город, поездки Незнайки, Кнопочки и Пестренького в Солнечный город, после космической экспедиции на Луну.
Астроном Стекляшкин и Знайка, составили даже список путешествий на много лет вперед. И первым оказалось плавание на нескольких плотах вниз по Огурцовой реке – навстречу приключениям и опасностям.
Незнайка сразу прёдложил избрать его капитаном, как он сказал, «всей плотской флотилии».
– У нас не «плотская» флотилия, а флотилия плотов будет, – поправил его Цветик, который очень ревностно относился к чистоте коротышечьего языка.
– А ты, Цветик, не придирайся к словам. Я ничего такого плохого не говорил.
Цветик понял, что не стоит поучать Незнайку, иначе тот и его самого назовёт каким-нибудь неблагозвучным словом.
Незнайка тем временем устроил опрос других коротышек, оказавшихся рядом:
– Скажи, Сиропчик, вот ты хочешь стать капитаном нашей экспедиции?
– Что ты, что ты! – отмахнулся Сиропчик. Я плаваю плохо, я боюсь.
– Значит, ты не против, если общество изберёт меня капитаном?
– Конечно, не против… Только кто это – «общество»?
– Ну, ты, я и ещё кто-нибудь!..
Не дав Сирончику опомниться, Незнайка ухватил за рукав бежавшего мимо Торопыжку.
– Слушай, Торопыжка, тут общество хочет знать, куда ты так торопишься?
– Ха! Общество?! А каше общество?
– Наше: общество. Сиропчпк и я.
– Вашему обществу честно скажу… Я просто так торопился, на всякий случай…
– Ну, раз просто так, и мы тебя не задерживаем, тогда ответь: общество не против, чтоб меня назначили капитаном флотилии?
Торопыжка запутался, кто в каком обществе и нужно ли быть «за» или «против». Поэтому, чтобы не показаться бестолковым, он быстренько согласился:
– Я, Незнайка, всегда за тебя!..
– Вот и славно! Значит, все за меня.
Скоро Незнайка насчитал уже семь голосов в свою пользу. Восьмым и девятым на очереди оказались охотник Пулька и его собака Булька.
Булька тоже не возражал, повиляв хвостом. А вот Пулька на вопрос «не против ли ты?» неожиданно проворчал:
– Очень даже против. Какой из тебя капитан? Ты и матрос-то никудышный!
– Откуда ты знаешь? – растерялся Незнайка.
– Я помню, как ты с Гунькой открыл в тумане остров Незнайки, который на самом деле оказался ближайшей отмелью за поворотом реки.
Новоиспечённый капитан покраснел, как варёный рак. Но тут же встрепенулся:
– Видишь ли, Пулечка, это совершенно разные вещи. То неудачное плавание мы предприняли с Гунькой на маленькой лодке. А сейчас мы все хотим назначить меня капитаном крупной научной экспедиции.
Пулька собрался было поспорить с Незнайкой, но рядом появился Знайка. Он увидел серьёзные лица малышей и спросил:
– Что это вы тут замышляете?
– Мы? Так… Ничего, – отозвался Сиропчик, сразу усомнившись в выборе капитана.
– Просто о плавании по Огурцовой реке беседуем, – виновато добавил Торопыжка и посмотрел искоса на Незнайку.
И Пулька собрался высказаться, но Незнайка поспешил его опередить:
– Лучшие коротышки нашего города, – указал он на смущённых Сиропчика, Торопыжку, Цветика, Пульку, – решили выбрать меня капитаном!
Знайка ожидал чего угодно, но только не этого. Он не мог скрыть удивления, однако возражать не стал. А про себя решил: «Ладно, сами передумаете, когда Незнайка дров наломает. Тоже мне – капитана нашли!»
Глава 2
Из чего строить плот?
Разумеется, для успешного плавания самое главное – надёжное судно, которое выдержит шторм и не разобьётся о какую-либо скалу.
Все серьёзно задумались: из чего строить плот?
Пулька, который большую часть времени проводил в лесу, предложил строить из веточек молодых осин и берёз.
– Нет! Я знаю материал получше! – возразил ему Винтик.
– Какой же? – спросил Шпунтик.
– Расскажу сейчас… Вовсе не надо в лес ходить, ведь наши корабли прямо из воды растут!
– Ну, это ты врёшь! – закричал Незнайка. – Там, на реке, никакие корабли не растут. Я только что с берега пришёл.
– Ошибаешься, – спокойно ответил Винтик. – Почти везде вдоль берега из воды растёт камыш. Из нет вот и надо строить. Это очень удобно. Камыш то – лёгкий и плавает поэтому хорошо. Да и работать с ним просто. Он пилится гораздо лучше дерева, и таскать его к реке не надо: сам из воды торчит.
– Точно! – восхищённо согласился Шпунтик. – Завтра же начнём заготавливать камыш и будем из него плоты связывать.
Утром действительно закипела работа. Винтик и Шпунтик на своей красной лодочке лавировали среди камыша, выбирали крупные растения и пилили их у самой воды. Потом привязывали верёвкой и буксировали к берегу. Там, на отмели, в высоких охотничьих сапогах расхаживал Пулька и отпиливал пушистые верхушки – оставались длинные, ровные стебли.
Потом за дело брались малышки: Кнопочка, Пуговка и Булавочка. Они связывали вьюнком стебли камыша один с другим, и скоро на Огурцовой реке уже покачивался первый илот.
Незнайка, который загорал в сторонке, тут же поднялся, оделся, подошёл к малышкам и сказал:
– Вот мы и построили мой флагманский плот!
– Какой? – переспросила Булавочка.
– Флагманский, то есть капитанский. С него я буду управлять всей плотилией… Но что-то я с вами заболтался, – пробубнил себе под нос Незнайка и отошёл в сторонку.
И малышки снова принялись связывать плоты.
– А ты сам куда? – спросил капитана Пулька, стоявший по колена в воде.
– Я? Пойду карты водные изучать – навигацией, значит, заниматься. Это тебе, Пулька, не камыш пилить. Но Вы тут без меня не расслабляйтесь, К вечеру надо второй плот собрать, Я вам сейчас подмогу пришлю…
Незнайка пришёл домой, отыскал Авоську с Небоськой и сказал!
– Я должен сейчас с картами разобраться, а без меня на берегу работа почти остановилась. Быстренько к реке бегите и помогите вместо меня малышкам второй плот связать!
Потом Незнайка вошёл к себе в комнату и взглянул на большую карту, которая была прибита гвоздиками к стенке.
«Чего там по карте изучать? На месте разберёмся», – решил он, повесил шляпу на гвоздь, закрыв полкарты, и лёг отдохнуть.
Через неделю на Огурцовой реке было уже шесть плотов. Первый – Незнайкин флагман.
Незнайка сказал, что его судно должно быть заметнее других.
– Надо красить все брёвнышки в разные цвета. И парус сделать радужным!
Так у тебя не плот будет, а какой-то кит-полосатик
– Хихикнул Авоська.
– Сам ты – полосатик! – отрезал Незнайка. – И вообще – не спорь с капитаном!
Второй плот – «плавучая академия искусств» – был представлен Цветиком, Гуслей, Тюбиком и приглашённым из Солнечного города фотографом Объективчиком.
Поэт, музыкант и художник надеялись почерпнуть много вдохновения, чтобы создать поэму, сочинить симфонию и нарисовать величественные пейзажи. А Объективчик расхаживал с фотоаппаратом посреди стройки, фотографировал всех и приговаривал:
– Пожалуйста, не смотрите в объектив, не обращайте на меня внимания. Я предпочитаю настоящий репортаж! Всё должно быть правдоподобно – как в жизни!
Над мачтой плавучего госпиталя развевался флажок с красным крестом. Такие же крестики были на шапочках всей команды: на белом колпаке самого Пилюлькина, Торопыжки, которого за его непоседливость и спешку стали звать «скорой помощью», и на шляпках гостей из Зелёного города – Медуницы и её ученицы Пчёлки. Обе малышки присоединились к экспедиции лишь накануне, так как задержались на съезде лекарей в Змеевке. Приезд Медуницы и Пчёлки очень порадовал всех малышей и малышек, потому что скучный госпиталь начал преображаться в санаторий. Хотя Пилюлькин сделал значительные запасы касторки, постепенно касторочный запах уступил место запаху более приятному – медовому, ведь Медуница, если помните, все болезни лечила мёдом.
Пчёлка ещё расставила везде вазончики с живыми цветами и повесила забавные плакатики, где с разными шутками напоминалось, как лучше чистить зубы, почему необходимо мыть руки с цветочным мылом и что ни в коем случае нельзя пить некипяченую воду из Огурцовой реки.
Походная кухня, над которой поднимайся дымок и распространялся вкусный запах еды, была в руках Пончика, Сиропчика и малышек по имени Карамелька и Пышечка. Они покрасили надстройку, где помещалась кухня (по-морскому – камбуз), бежевой краской а на стенах и крыше Пышечка нарисовала разные чашечки, тарелочки, ложечки, бублики, конфеты и фрукты. Вдобавок над мачтой подняли флажок с известным афоризмом Пончика «Режим питания нарушать нельзя!»
Плот Знайки и Стекляшкина, наоборот, стал воплощением строгости и учёности. Он был выкрашен тёмной краской, а парус был просто белым. На мачте развевался флажок с надписью «Знание – сила».
Когда Кнопочка спросила, почему Знайка не хочет украсить своё судно поярче, он объяснил:
– Наш корабль – научная лаборатория. Здесь ничего не должно отвлекать от размышлений. К тому же, чтобы наблюдать за насекомыми, рыбами, птицами и разными зверями, надо быть незаметным. Тогда никто из животных не будет путаться и можно будет приблизиться к ним совсем близко.
Караван замыкала плавучая мастерская Винтика и Шпунтика.
Из сарайчика, который находился за каютами на корме, уже слышался звон и скрежет, стук молотка и жужжание сверла.
«Чего это вы там мастерите?» – кричал им Пончик.
– Летательный аппарат, – гордо отвечал Шпунтик. – Сиропоплан. Он нам поможет в исследованиях!
– А ещё его можно использовать, чтобы во время плавания горячий обед доставлять из кухни на другие плоты, – обрадовались Карамелька и Пышечка.
– Вот это верно! – подтвердил Пончик, восторженно глядя на соседний плот Винтика и Шпунтика, который был похож скорее на космический корабль, случайно приводнившийся на Огурцовой реке.
На палубе везде были закреплены какие-то приспособления: подъёмный кран, лебёдка, очаг, кузнечные меха, токарный станок и множество других устройств, назначение которых знали только сами мастера…
Коротышки посмеивались, говоря:
– Это не корабль, а какой-то механический ёжик – без головы и без ножек!
И правда, плот очень смахивал на ощетинившегося ежа, особенно когда Винтик установил в разных местах несколько длинных антенн, спутниковых тарелок и солнечные батареи.
Даже серьёзный Стекляшкин не выдержал и пошутил:
– Слетать в космос собрались?
– Нет, – ответил Шпунтик. – Просто всё это – для хорошей радиосвязи с Цветочным городом и на случай встречи с инопланетными коротышкоидами.
Стекляшкин только крякнул от удивления.
Словом, флотилия была готова, научные приборы собраны, ремонтные инструменты исправны, провизия загружена!
– Теперь мы можем отправляться в путешествие, – объявил Незнайка. – Назначаю отплытие на завтра, с восходом солнца!
Все серьёзно задумались: из чего строить плот?
Пулька, который большую часть времени проводил в лесу, предложил строить из веточек молодых осин и берёз.
– Нет! Я знаю материал получше! – возразил ему Винтик.
– Какой же? – спросил Шпунтик.
– Расскажу сейчас… Вовсе не надо в лес ходить, ведь наши корабли прямо из воды растут!
– Ну, это ты врёшь! – закричал Незнайка. – Там, на реке, никакие корабли не растут. Я только что с берега пришёл.
– Ошибаешься, – спокойно ответил Винтик. – Почти везде вдоль берега из воды растёт камыш. Из нет вот и надо строить. Это очень удобно. Камыш то – лёгкий и плавает поэтому хорошо. Да и работать с ним просто. Он пилится гораздо лучше дерева, и таскать его к реке не надо: сам из воды торчит.
– Точно! – восхищённо согласился Шпунтик. – Завтра же начнём заготавливать камыш и будем из него плоты связывать.
Утром действительно закипела работа. Винтик и Шпунтик на своей красной лодочке лавировали среди камыша, выбирали крупные растения и пилили их у самой воды. Потом привязывали верёвкой и буксировали к берегу. Там, на отмели, в высоких охотничьих сапогах расхаживал Пулька и отпиливал пушистые верхушки – оставались длинные, ровные стебли.
Потом за дело брались малышки: Кнопочка, Пуговка и Булавочка. Они связывали вьюнком стебли камыша один с другим, и скоро на Огурцовой реке уже покачивался первый илот.
Незнайка, который загорал в сторонке, тут же поднялся, оделся, подошёл к малышкам и сказал:
– Вот мы и построили мой флагманский плот!
– Какой? – переспросила Булавочка.
– Флагманский, то есть капитанский. С него я буду управлять всей плотилией… Но что-то я с вами заболтался, – пробубнил себе под нос Незнайка и отошёл в сторонку.
И малышки снова принялись связывать плоты.
– А ты сам куда? – спросил капитана Пулька, стоявший по колена в воде.
– Я? Пойду карты водные изучать – навигацией, значит, заниматься. Это тебе, Пулька, не камыш пилить. Но Вы тут без меня не расслабляйтесь, К вечеру надо второй плот собрать, Я вам сейчас подмогу пришлю…
Незнайка пришёл домой, отыскал Авоську с Небоськой и сказал!
– Я должен сейчас с картами разобраться, а без меня на берегу работа почти остановилась. Быстренько к реке бегите и помогите вместо меня малышкам второй плот связать!
Потом Незнайка вошёл к себе в комнату и взглянул на большую карту, которая была прибита гвоздиками к стенке.
«Чего там по карте изучать? На месте разберёмся», – решил он, повесил шляпу на гвоздь, закрыв полкарты, и лёг отдохнуть.
Через неделю на Огурцовой реке было уже шесть плотов. Первый – Незнайкин флагман.
Незнайка сказал, что его судно должно быть заметнее других.
– Надо красить все брёвнышки в разные цвета. И парус сделать радужным!
Так у тебя не плот будет, а какой-то кит-полосатик
– Хихикнул Авоська.
– Сам ты – полосатик! – отрезал Незнайка. – И вообще – не спорь с капитаном!
Второй плот – «плавучая академия искусств» – был представлен Цветиком, Гуслей, Тюбиком и приглашённым из Солнечного города фотографом Объективчиком.
Поэт, музыкант и художник надеялись почерпнуть много вдохновения, чтобы создать поэму, сочинить симфонию и нарисовать величественные пейзажи. А Объективчик расхаживал с фотоаппаратом посреди стройки, фотографировал всех и приговаривал:
– Пожалуйста, не смотрите в объектив, не обращайте на меня внимания. Я предпочитаю настоящий репортаж! Всё должно быть правдоподобно – как в жизни!
Над мачтой плавучего госпиталя развевался флажок с красным крестом. Такие же крестики были на шапочках всей команды: на белом колпаке самого Пилюлькина, Торопыжки, которого за его непоседливость и спешку стали звать «скорой помощью», и на шляпках гостей из Зелёного города – Медуницы и её ученицы Пчёлки. Обе малышки присоединились к экспедиции лишь накануне, так как задержались на съезде лекарей в Змеевке. Приезд Медуницы и Пчёлки очень порадовал всех малышей и малышек, потому что скучный госпиталь начал преображаться в санаторий. Хотя Пилюлькин сделал значительные запасы касторки, постепенно касторочный запах уступил место запаху более приятному – медовому, ведь Медуница, если помните, все болезни лечила мёдом.
Пчёлка ещё расставила везде вазончики с живыми цветами и повесила забавные плакатики, где с разными шутками напоминалось, как лучше чистить зубы, почему необходимо мыть руки с цветочным мылом и что ни в коем случае нельзя пить некипяченую воду из Огурцовой реки.
Походная кухня, над которой поднимайся дымок и распространялся вкусный запах еды, была в руках Пончика, Сиропчика и малышек по имени Карамелька и Пышечка. Они покрасили надстройку, где помещалась кухня (по-морскому – камбуз), бежевой краской а на стенах и крыше Пышечка нарисовала разные чашечки, тарелочки, ложечки, бублики, конфеты и фрукты. Вдобавок над мачтой подняли флажок с известным афоризмом Пончика «Режим питания нарушать нельзя!»
Плот Знайки и Стекляшкина, наоборот, стал воплощением строгости и учёности. Он был выкрашен тёмной краской, а парус был просто белым. На мачте развевался флажок с надписью «Знание – сила».
Когда Кнопочка спросила, почему Знайка не хочет украсить своё судно поярче, он объяснил:
– Наш корабль – научная лаборатория. Здесь ничего не должно отвлекать от размышлений. К тому же, чтобы наблюдать за насекомыми, рыбами, птицами и разными зверями, надо быть незаметным. Тогда никто из животных не будет путаться и можно будет приблизиться к ним совсем близко.
Караван замыкала плавучая мастерская Винтика и Шпунтика.
Из сарайчика, который находился за каютами на корме, уже слышался звон и скрежет, стук молотка и жужжание сверла.
«Чего это вы там мастерите?» – кричал им Пончик.
– Летательный аппарат, – гордо отвечал Шпунтик. – Сиропоплан. Он нам поможет в исследованиях!
– А ещё его можно использовать, чтобы во время плавания горячий обед доставлять из кухни на другие плоты, – обрадовались Карамелька и Пышечка.
– Вот это верно! – подтвердил Пончик, восторженно глядя на соседний плот Винтика и Шпунтика, который был похож скорее на космический корабль, случайно приводнившийся на Огурцовой реке.
На палубе везде были закреплены какие-то приспособления: подъёмный кран, лебёдка, очаг, кузнечные меха, токарный станок и множество других устройств, назначение которых знали только сами мастера…
Коротышки посмеивались, говоря:
– Это не корабль, а какой-то механический ёжик – без головы и без ножек!
И правда, плот очень смахивал на ощетинившегося ежа, особенно когда Винтик установил в разных местах несколько длинных антенн, спутниковых тарелок и солнечные батареи.
Даже серьёзный Стекляшкин не выдержал и пошутил:
– Слетать в космос собрались?
– Нет, – ответил Шпунтик. – Просто всё это – для хорошей радиосвязи с Цветочным городом и на случай встречи с инопланетными коротышкоидами.
Стекляшкин только крякнул от удивления.
Словом, флотилия была готова, научные приборы собраны, ремонтные инструменты исправны, провизия загружена!
– Теперь мы можем отправляться в путешествие, – объявил Незнайка. – Назначаю отплытие на завтра, с восходом солнца!
Глава 3
Отплытие задерживается
Наутро, ещё затемно, на берегу собралось множество жителей Цветочного города. Все хотели посмотреть, как отчалит от берега флотилия.
Ждали приказа Незнайки с флагмана. Но флагман почему-то молчал.
Уже солнце показалось над зарослями огурцов, а капитан всё не появлялся.
– Видно, с картами ещё не разобрался, – предположил Гунька, обращаясь к экипажу – Кнопочке и её подруге Лапочке.
В этот момент луч солнца заглянул в незнайкино окно и наконец его разбудил. Незнайка открыл глаза, потянулся, сладко зевнул и произнёс: «Трудно быть капитаном – даже поспать некогда!»
Он оделся, нацепил шляпу, снял со стены карту и свернул её трубочкой – «На что-нибудь сгодится. Можно, к примеру, как в подзорную трубу смотреть».
Незнайка вприпрыжку побежал к берегу и был сильно удивлён таким скоплением малышей и малышек. Он совсем забыл, что сам назначил отплытие на рассвете.
– Слушай, Авоська, – обратился Незнайка к приятелю, – а чего все на берегу в такую рань толпятся?
– Как – чего?! Тебя ждём! Ты объявил, что отплываем на рассвете!
– Ну?! А я и забыл… Вернее, заработался, знаешь, ночью. Всё карту изучал, – оправдался Незнайка и, изобразив на лице ужасную усталость от бессонной ночи, закричал: – Братцы, наша экспедиция начинается! По местам стоять! Поднять якоря! Отдать швартовы! Авоська, Небоська, Молчун и Ворчун стали отвязывать стебельки плюща, которыми были привязаны плоты к большущим огурцам, лежащим наполовину в воде. Но в этот миг из зарослей выскочил Пачкуля Пёстренький и закричал:
– Незнайка, Кнопочка, Лапочка! А как же я? Я тоже хочу с вами пу– тешествовать!
– Где же ты был всю эту неделю? – спросила его Кнопочка.
– Я в Зелёный город уезжал. Помогал малышкам делать цветочные клумбы!
– Незнайка, – сказала Кнопочка, – думаю, мы обязаны взять с собой Пёстренького. Вспомни, как здорово мы путешествовали втроём в Солнечный город!
– Хорошо! Я не против… Давай, Пёстренький, прыгай к нам!
– Стой! – вдруг завопил Пилюлькин. – Нам не нужен такой гряз– нулъка. Сейчас же умойся!
– Ладно, ладно, Пилюлькин! – проговорил Пёстренький, уже вскочив на флагманский плот, – Сейчас умоюсь… И даже руки с мылом вымою.
Пёстренький, которого в тот миг и правда можно назвать только Пачкулей, встал на четвереньки на краю плота и начал умываться. Но как только он наклонился, у него из всех карманов курточки посыпались семена разных цветов и растений.
– Ты, Пёстренький, как настоящий садовник! – сказала Лапочка.
– Нет. Я только помогал настоящей садовнице – малышке Леечке. Она – самый известный специалист по цветам во всём Зеленом городе. Мы вместе сажали эти семена, вот у меня и осталось их много в карманах…
Пёстренький собрал семена и снова распихал их по карманам куртки и брюк.
Тем временем Пчёлка нашла Пачкуле цветочное мыло, и он хорошенько отмылся.
– Теперь я спокоен! – сказал Пилюлькин. – В длительных плаваниях надо особенно следить за чистотой!
Малыши и малышки на берегу замахали руками и кричали:
– Счастливого пути! Возвращайтесь поскорее! Мы будем скучать!
– Вот откроем новые земли и вернёмся! – ответил за всех Незнайка, входя в роль начальника экспедиции.
Ждали приказа Незнайки с флагмана. Но флагман почему-то молчал.
Уже солнце показалось над зарослями огурцов, а капитан всё не появлялся.
– Видно, с картами ещё не разобрался, – предположил Гунька, обращаясь к экипажу – Кнопочке и её подруге Лапочке.
В этот момент луч солнца заглянул в незнайкино окно и наконец его разбудил. Незнайка открыл глаза, потянулся, сладко зевнул и произнёс: «Трудно быть капитаном – даже поспать некогда!»
Он оделся, нацепил шляпу, снял со стены карту и свернул её трубочкой – «На что-нибудь сгодится. Можно, к примеру, как в подзорную трубу смотреть».
Незнайка вприпрыжку побежал к берегу и был сильно удивлён таким скоплением малышей и малышек. Он совсем забыл, что сам назначил отплытие на рассвете.
– Слушай, Авоська, – обратился Незнайка к приятелю, – а чего все на берегу в такую рань толпятся?
– Как – чего?! Тебя ждём! Ты объявил, что отплываем на рассвете!
– Ну?! А я и забыл… Вернее, заработался, знаешь, ночью. Всё карту изучал, – оправдался Незнайка и, изобразив на лице ужасную усталость от бессонной ночи, закричал: – Братцы, наша экспедиция начинается! По местам стоять! Поднять якоря! Отдать швартовы! Авоська, Небоська, Молчун и Ворчун стали отвязывать стебельки плюща, которыми были привязаны плоты к большущим огурцам, лежащим наполовину в воде. Но в этот миг из зарослей выскочил Пачкуля Пёстренький и закричал:
– Незнайка, Кнопочка, Лапочка! А как же я? Я тоже хочу с вами пу– тешествовать!
– Где же ты был всю эту неделю? – спросила его Кнопочка.
– Я в Зелёный город уезжал. Помогал малышкам делать цветочные клумбы!
– Незнайка, – сказала Кнопочка, – думаю, мы обязаны взять с собой Пёстренького. Вспомни, как здорово мы путешествовали втроём в Солнечный город!
– Хорошо! Я не против… Давай, Пёстренький, прыгай к нам!
– Стой! – вдруг завопил Пилюлькин. – Нам не нужен такой гряз– нулъка. Сейчас же умойся!
– Ладно, ладно, Пилюлькин! – проговорил Пёстренький, уже вскочив на флагманский плот, – Сейчас умоюсь… И даже руки с мылом вымою.
Пёстренький, которого в тот миг и правда можно назвать только Пачкулей, встал на четвереньки на краю плота и начал умываться. Но как только он наклонился, у него из всех карманов курточки посыпались семена разных цветов и растений.
– Ты, Пёстренький, как настоящий садовник! – сказала Лапочка.
– Нет. Я только помогал настоящей садовнице – малышке Леечке. Она – самый известный специалист по цветам во всём Зеленом городе. Мы вместе сажали эти семена, вот у меня и осталось их много в карманах…
Пёстренький собрал семена и снова распихал их по карманам куртки и брюк.
Тем временем Пчёлка нашла Пачкуле цветочное мыло, и он хорошенько отмылся.
– Теперь я спокоен! – сказал Пилюлькин. – В длительных плаваниях надо особенно следить за чистотой!
Малыши и малышки на берегу замахали руками и кричали:
– Счастливого пути! Возвращайтесь поскорее! Мы будем скучать!
– Вот откроем новые земли и вернёмся! – ответил за всех Незнайка, входя в роль начальника экспедиции.
Глава 4
Репортаж о плотокрушении
Флотилия у коротышек получилась изумительная. Шесть плотов растянулись цепочкой по зеркалу воды. С отражениями их становилась двенадцать.
Так как все дали волю своей фантазии, то плоты получились не похожими друг на друга. Над их разноцветными парусами летали бабочки и стрекозы, иногда садясь отдохнуть на краешек плота.
Знайка тут же принялся за работу. Он делал беглые зарисовки стрекоз, приговаривая:
– Никогда так близко не видел стрекозу. А ведь она столь удивительно создана природой, что, если внимательно присмотреться, можно и стрекозолёт сконструировать запросто!
А кругом была красота неописуемая! Цветик всё же попытался изложить первые впечатления в своём дневнике:
«Вокруг нас раскинулись луга. Стройные травинки ещё подёрнуты росой, которая преломляет солнечный свет и сверкает, как бриллиантики. Над водой стелется лёгкий туман и придаёт всему какую-то сказочность. Кажется, будто алмазная роса висит прямо в тумане… А запах! Запах, который исходит от разных трав и цветов! Я просто не могу описать его! Это благоухание, которого я раньше никогда не чувствовал даже на родной улице Колокольчиков». В обед, чтоб не сбавлять темпа и не останавливаться, среди бабочек и стрекоз стал летать ещё и сиропоплан. На нём Карамелька в специальном термосе развозила по экипажам горячий обед и холодное мороженое.
Тем временем флотилию уносило от Цветочного города всё дальше и дальше вниз по реке. Пейзаж начал меняться. По берегам не было уже такой буйной растительности. Лишь у самой воды травы, кустарник и молоденькие ивы были зелёными и сочными, а дальше по обе стороны раскинулась степь. Там трава была достаточно сухой, желтовато-бурого цвета.
– Мне даже кажется, что мы доплывём до пустыни, – сказал Знайка.
Но вскоре Огурцовая река стала петлять меж невысоких холмов. Один берег – низкий, с заливными лугами, а другой – крутой и высокий. В некоторых местах река становилась уже, глубже и быстрее.
Незнайка расхаживал по палубе и приговаривал:
– Так-то лучше. А то плетёмся, как на телеге.
Но Пёстренький не разделял восторга капитана:
– Чего же хорошего? Смотри, как быстро нас несёт! Вдруг за очередным поворотом из воды скала торчит? Бух! – и вдребезги!
– Не бойся! Я опытный капитан. Как только увидим впереди скалу, сразу начнём грести вёслами и в сторону уйдём!
Надо заметить, что каждый плот был оборудован не только парусом, но ещё и двумя большими вёслами, рулём и даже моторчиком на газировке, который мог крутить винт из скорлупы лесного ореха.
Команда успокоилась, поверив в своего капитана. Никто и не предполагал, что впереди их ждёт совсем другая опасность, куда более коварная, чем просто торчащий из воды камень…
Как только флагман скрылся за поворотом и остальные команды потеряли его из виду, оттуда донеслись тревожные крики Незнайки, Пёстренького, Гуньки, Лапочки и Кнопочки.
– Что с ними? – забеспокоился Цветик.
– Верно, беда! – отозвался Гусля.
– Сейчас мы к ним подплывём и поможем, – добавил Тюбик, бросая палитру и кисточку.
Только Объективчик, наоборот, нырнул в каюту и, выскочив оттуда с двумя фотоаппаратами, закричал:
– Ничего не предпринимайте! Сначала я должен сделать репортаж о плотокрушении!
Но не успел он этого досказать, как всем открылась страшная картина.
Незнайкин плот, задрав корму и беспомощно крутя винтом в воздухе, бешено вертелся вокруг собственного носа, как волчок. А весь экипаж, уцепившись кто за что мог, болтался на мачте, вёслах и поручнях.
– Водоворот кричал Незнайка.
– Нас засасывает под воду! – визжала Кнопочка.
– Я плохо плаваю! – расплакалась Лапочка. А-а-а!..
– Не бойтесь! – закричал Объективчик, забыв о «деле».
Он бросил на палубу свои фотоаппараты и стал разматывать канат, чтобы кинуть его терпящим бедствие.
Правильно! Привязывай канатом, а мы сейчас обойдём справа и вытащим их плот вниз по течению.
К месту крушения уже подплывали и другие.
Знайка со Стекляшкиным и Винтик со Шпунтиком, замыкавшие экспедицию, оценили правильнее решение «академиков». И вся флотилия, соединённая канатами, как ни буксире, вырвала флагман из объятий водоворота.
Потрёпанный и потерявший с палубы все незакреплённые вещи, плот Незнайки опять ровно поплыл по реке, но уже последним на этот раз.
– Теперь я понимаю, почему скалолазы выбираются на гору в связке, на канате. Если один сорвётся вниз, то другие его спасут, – сказал Незнайка Гуньке.
– Верно, верно! – подтвердила перепуганная Лапочка, – Я думаю, нам теперь и плавать лучше в связке, чтоб никто не затонул.
Близилась ночь, и караван пристал к берегу. Скоро утомлённые малыши и малышки уже спали.
Некоторые во сне ворочались и вздрагивали, переживая ещё раз дневные приключения. А Лапочка даже вскрикивала во сне: «Я плохо плаваю!..»
Но вот и она успокоилась и тоже крепко заснула. Стоило хорошенько отдохнуть – впереди были новые приключения.
Так как все дали волю своей фантазии, то плоты получились не похожими друг на друга. Над их разноцветными парусами летали бабочки и стрекозы, иногда садясь отдохнуть на краешек плота.
Знайка тут же принялся за работу. Он делал беглые зарисовки стрекоз, приговаривая:
– Никогда так близко не видел стрекозу. А ведь она столь удивительно создана природой, что, если внимательно присмотреться, можно и стрекозолёт сконструировать запросто!
А кругом была красота неописуемая! Цветик всё же попытался изложить первые впечатления в своём дневнике:
«Вокруг нас раскинулись луга. Стройные травинки ещё подёрнуты росой, которая преломляет солнечный свет и сверкает, как бриллиантики. Над водой стелется лёгкий туман и придаёт всему какую-то сказочность. Кажется, будто алмазная роса висит прямо в тумане… А запах! Запах, который исходит от разных трав и цветов! Я просто не могу описать его! Это благоухание, которого я раньше никогда не чувствовал даже на родной улице Колокольчиков». В обед, чтоб не сбавлять темпа и не останавливаться, среди бабочек и стрекоз стал летать ещё и сиропоплан. На нём Карамелька в специальном термосе развозила по экипажам горячий обед и холодное мороженое.
Тем временем флотилию уносило от Цветочного города всё дальше и дальше вниз по реке. Пейзаж начал меняться. По берегам не было уже такой буйной растительности. Лишь у самой воды травы, кустарник и молоденькие ивы были зелёными и сочными, а дальше по обе стороны раскинулась степь. Там трава была достаточно сухой, желтовато-бурого цвета.
– Мне даже кажется, что мы доплывём до пустыни, – сказал Знайка.
Но вскоре Огурцовая река стала петлять меж невысоких холмов. Один берег – низкий, с заливными лугами, а другой – крутой и высокий. В некоторых местах река становилась уже, глубже и быстрее.
Незнайка расхаживал по палубе и приговаривал:
– Так-то лучше. А то плетёмся, как на телеге.
Но Пёстренький не разделял восторга капитана:
– Чего же хорошего? Смотри, как быстро нас несёт! Вдруг за очередным поворотом из воды скала торчит? Бух! – и вдребезги!
– Не бойся! Я опытный капитан. Как только увидим впереди скалу, сразу начнём грести вёслами и в сторону уйдём!
Надо заметить, что каждый плот был оборудован не только парусом, но ещё и двумя большими вёслами, рулём и даже моторчиком на газировке, который мог крутить винт из скорлупы лесного ореха.
Команда успокоилась, поверив в своего капитана. Никто и не предполагал, что впереди их ждёт совсем другая опасность, куда более коварная, чем просто торчащий из воды камень…
Как только флагман скрылся за поворотом и остальные команды потеряли его из виду, оттуда донеслись тревожные крики Незнайки, Пёстренького, Гуньки, Лапочки и Кнопочки.
– Что с ними? – забеспокоился Цветик.
– Верно, беда! – отозвался Гусля.
– Сейчас мы к ним подплывём и поможем, – добавил Тюбик, бросая палитру и кисточку.
Только Объективчик, наоборот, нырнул в каюту и, выскочив оттуда с двумя фотоаппаратами, закричал:
– Ничего не предпринимайте! Сначала я должен сделать репортаж о плотокрушении!
Но не успел он этого досказать, как всем открылась страшная картина.
Незнайкин плот, задрав корму и беспомощно крутя винтом в воздухе, бешено вертелся вокруг собственного носа, как волчок. А весь экипаж, уцепившись кто за что мог, болтался на мачте, вёслах и поручнях.
– Водоворот кричал Незнайка.
– Нас засасывает под воду! – визжала Кнопочка.
– Я плохо плаваю! – расплакалась Лапочка. А-а-а!..
– Не бойтесь! – закричал Объективчик, забыв о «деле».
Он бросил на палубу свои фотоаппараты и стал разматывать канат, чтобы кинуть его терпящим бедствие.
Правильно! Привязывай канатом, а мы сейчас обойдём справа и вытащим их плот вниз по течению.
К месту крушения уже подплывали и другие.
Знайка со Стекляшкиным и Винтик со Шпунтиком, замыкавшие экспедицию, оценили правильнее решение «академиков». И вся флотилия, соединённая канатами, как ни буксире, вырвала флагман из объятий водоворота.
Потрёпанный и потерявший с палубы все незакреплённые вещи, плот Незнайки опять ровно поплыл по реке, но уже последним на этот раз.
– Теперь я понимаю, почему скалолазы выбираются на гору в связке, на канате. Если один сорвётся вниз, то другие его спасут, – сказал Незнайка Гуньке.
– Верно, верно! – подтвердила перепуганная Лапочка, – Я думаю, нам теперь и плавать лучше в связке, чтоб никто не затонул.
Близилась ночь, и караван пристал к берегу. Скоро утомлённые малыши и малышки уже спали.
Некоторые во сне ворочались и вздрагивали, переживая ещё раз дневные приключения. А Лапочка даже вскрикивала во сне: «Я плохо плаваю!..»
Но вот и она успокоилась и тоже крепко заснула. Стоило хорошенько отдохнуть – впереди были новые приключения.
Глава 5
Вперёд!
Утро было тёплое и приветливое. Природа будто говорила нашим путешественникам: «Не бойтесь опасностей! Вперёд! Если будете дружны, то преодолеете все трудности и сделаете интересные открытия!»
Малыши и малышки словно чувствовали это: просыпались с улыбками и полные желания плыть вперёд.
Незнайка ударил в колокол на мачте – и флотилия тронулась в путь.
Каждый занимался своим делом. Только один из экипажа – вахтенный – следил за фарватером: если необходимо было плыть левее или правее, то поворачивал руль на корме; если надо было ускорить движение – устанавливал парус по ветру или включал ненадолго моторчик.
Тем временем другие члены команды могли целиком посвятить себя исследованиям, творчеству или просто отдыху. Некоторые даже купались, обвязав себя предварительно верёвкой, прикреплённой к борту, чтобы не отстать.
Незаметно за работой и отдыхом прошёл второй день.
К вечеру, когда на небе появились звёзды, астроном Стекляшкин определил по ним местонахождение флотилии и объявил:
– Мы, братцы, далеко уже от нашего города: эти места совершенно нам незнакомы.
– Я чувствую, нас ждут приключения, – мечтательно сказала Карамелька.
– Точно, – подтвердила Пышечка. – Хочется чего-то такого… А всё время только кухня!
И каждый стал мечтать о своём.
Стекляшкин, Медуница и Пчёлка заговорили, конечно, о медицине, о том, что если они встретят других коротышек, то обязательно побеседуют с их врачами: может у них есть третий метод лечения всех болезней, а не только касторкаи мёд.
Стекляшкин и Знайка, мечтали поспорить с астрономам и о том, есть ли коротышки на Марсе.
– И не надо отвергать другие мнения, – сказал астроном Стекляшкин.
– Конечно, – согласился Знайка. – Только в научном споре рождается истина.
Совсем о другом творили Кнопочка ж Лапочка.
– А банты они заплетают в косы, как ты думаешь?
– Не знаю. Может они делают только хвостики и тоненькие косички!
За такими разговорами экспедиция высадилась на берег. И Винтик со Шпунтиком стали готовить бивуак – походный лагерь.
Для этого был изготовлен огромный шатер, как цирк-шапито.
Под его куполом поставили походную кухню и столы. Скоро на всю степь запахло всякой вкуснятиной – Пончик и Пышечка готовили кушанья по собственным рецептам. Может быть еда была самой обычной, но у всех так разгулялся аппетит от свежего воздуха и впечатлений, что предстоящий ужин казался гораздо вкуснее обычного.
Многие коротышки свободные от дежурства, искупались в теплой вечерней воде и легли отдохнуть на травке.
Над ними было бездонное тёмное небо. Звёзды казались огромными. Они мягко мерцали в вышине. А так как от реки поднимались испарения, то весь воздух будто шевелился, и звезды то тускнели, то вспыхивали ярче. А Кнопочка, которая сидела вместе с Незнайкой на пригорке в сторонке, даже сказала
– Ты видишь – вон та звезда нам подмигивает!
– Да ладно! – отозвался Незнайка. – Звёзды неживые, они не могут моргать!
– Ты ошибаешься. Они очень даже живые, ведь на них, наверное, живут другие малыши и малышки – вроде нас.
И звезда действительно подмигивала Кнопочке и Незнайке, как бы говоря; «Протяни руку и дотронься до меня!»
После ужина бивуак затих.
Малыши и малышки словно чувствовали это: просыпались с улыбками и полные желания плыть вперёд.
Незнайка ударил в колокол на мачте – и флотилия тронулась в путь.
Каждый занимался своим делом. Только один из экипажа – вахтенный – следил за фарватером: если необходимо было плыть левее или правее, то поворачивал руль на корме; если надо было ускорить движение – устанавливал парус по ветру или включал ненадолго моторчик.
Тем временем другие члены команды могли целиком посвятить себя исследованиям, творчеству или просто отдыху. Некоторые даже купались, обвязав себя предварительно верёвкой, прикреплённой к борту, чтобы не отстать.
Незаметно за работой и отдыхом прошёл второй день.
К вечеру, когда на небе появились звёзды, астроном Стекляшкин определил по ним местонахождение флотилии и объявил:
– Мы, братцы, далеко уже от нашего города: эти места совершенно нам незнакомы.
– Я чувствую, нас ждут приключения, – мечтательно сказала Карамелька.
– Точно, – подтвердила Пышечка. – Хочется чего-то такого… А всё время только кухня!
И каждый стал мечтать о своём.
Стекляшкин, Медуница и Пчёлка заговорили, конечно, о медицине, о том, что если они встретят других коротышек, то обязательно побеседуют с их врачами: может у них есть третий метод лечения всех болезней, а не только касторкаи мёд.
Стекляшкин и Знайка, мечтали поспорить с астрономам и о том, есть ли коротышки на Марсе.
– И не надо отвергать другие мнения, – сказал астроном Стекляшкин.
– Конечно, – согласился Знайка. – Только в научном споре рождается истина.
Совсем о другом творили Кнопочка ж Лапочка.
– А банты они заплетают в косы, как ты думаешь?
– Не знаю. Может они делают только хвостики и тоненькие косички!
За такими разговорами экспедиция высадилась на берег. И Винтик со Шпунтиком стали готовить бивуак – походный лагерь.
Для этого был изготовлен огромный шатер, как цирк-шапито.
Под его куполом поставили походную кухню и столы. Скоро на всю степь запахло всякой вкуснятиной – Пончик и Пышечка готовили кушанья по собственным рецептам. Может быть еда была самой обычной, но у всех так разгулялся аппетит от свежего воздуха и впечатлений, что предстоящий ужин казался гораздо вкуснее обычного.
Многие коротышки свободные от дежурства, искупались в теплой вечерней воде и легли отдохнуть на травке.
Над ними было бездонное тёмное небо. Звёзды казались огромными. Они мягко мерцали в вышине. А так как от реки поднимались испарения, то весь воздух будто шевелился, и звезды то тускнели, то вспыхивали ярче. А Кнопочка, которая сидела вместе с Незнайкой на пригорке в сторонке, даже сказала
– Ты видишь – вон та звезда нам подмигивает!
– Да ладно! – отозвался Незнайка. – Звёзды неживые, они не могут моргать!
– Ты ошибаешься. Они очень даже живые, ведь на них, наверное, живут другие малыши и малышки – вроде нас.
И звезда действительно подмигивала Кнопочке и Незнайке, как бы говоря; «Протяни руку и дотронься до меня!»
После ужина бивуак затих.
Глава 6
Загадка пустыни
На другой день путешественники, как и предполагал Знайка, плыли уже среди настоящей пустыни. Странно было видеть пересохшую землю по берегам полноводной реки.
На некоторых малышек и малышей такой пейзаж наводил тоску.
– После Цветочного города, – сказала Кнопочка, – эта пустыня выглядит ужасно.
Тут все вспомнили уютные улочки Цветочного и особенно Зелёного города.
Незнайка тоже сник.
– Всё какое-то мертвое, – сказал он Гуньке оглядывая местность в подзорную трубу.
– Вовсе не мёртвое, – ответил Гунька. – Смотри, вон черепаха ползёт, а там – ящерица. Да и кактусов кругом много. Некоторые даже цветут. Может быть, и птички здесь какие-нибудь летают, – со слабой надеждой в голосе предположил Гунька.
– Никто здесь не летает, – проворчал Незнайка. – Здесь только черепахам ползать!
Но вдруг, ко всеобщей радости, над плотом – с берега на берег – плавно пролетел сверкающий, как неоновая реклама, жук-скоробей.
– Я же говорил – хоть кто-нибудь да летает! – обрадовался Гунька.
Знайка и Стекляшкин в это время были заняты более серьёзными наблюдениями. Они заметили, что от основного русла реки с какой-то неестественной ритмичностью отходят в стороны каналы. Да, именно каналы, а не какие-нибудь ручейки! Чувствовалось, что всё было построено разумными существами. Каналы были одинаковые, совершенно прямые, и перед каждым из них были сооружены плотины с механизмом, похожим на шлюз.
– Уверен, что это специальная система каналов для орошения пустыни, – сказал Стекляшкин.
– Я тоже так думаю, – подтвердил Знайка. – Однако почему все каналы пересохли? Кажется, ими уже не пользуются очень давно. Но кто же мог построить такие сложные сооружения?
Стекляшкин многозначительно посмотрел на небо, задумался, почесал за ухом и сказал:
– А может, это эти?!
– Кто – «эти»? – не понял Знайка.
– Ну, эти… – смущённо повторил астроном и указал большим пальцем в небо.
– Пришельцы?
– Да. Инопланетяне. Коротышкоиды!
От Стекляшкина Знайка не ожидал такого фантастического объяснения, но сам засомневался.
«Кругом ничего и никого нет насколько хватает глаз, – думал он. – А чтобы выстроить десятки таких каналов, надо много времени и сотни или тысячи опытных строителей. Откуда же они пришли и куда потом ушли? Да и зачем всё это строили?»
На стоянке в тот вечер только и было разговоров и споров о таинственных каналах и возможной встрече с пришельцами из космоса.
На некоторых малышек и малышей такой пейзаж наводил тоску.
– После Цветочного города, – сказала Кнопочка, – эта пустыня выглядит ужасно.
Тут все вспомнили уютные улочки Цветочного и особенно Зелёного города.
Незнайка тоже сник.
– Всё какое-то мертвое, – сказал он Гуньке оглядывая местность в подзорную трубу.
– Вовсе не мёртвое, – ответил Гунька. – Смотри, вон черепаха ползёт, а там – ящерица. Да и кактусов кругом много. Некоторые даже цветут. Может быть, и птички здесь какие-нибудь летают, – со слабой надеждой в голосе предположил Гунька.
– Никто здесь не летает, – проворчал Незнайка. – Здесь только черепахам ползать!
Но вдруг, ко всеобщей радости, над плотом – с берега на берег – плавно пролетел сверкающий, как неоновая реклама, жук-скоробей.
– Я же говорил – хоть кто-нибудь да летает! – обрадовался Гунька.
Знайка и Стекляшкин в это время были заняты более серьёзными наблюдениями. Они заметили, что от основного русла реки с какой-то неестественной ритмичностью отходят в стороны каналы. Да, именно каналы, а не какие-нибудь ручейки! Чувствовалось, что всё было построено разумными существами. Каналы были одинаковые, совершенно прямые, и перед каждым из них были сооружены плотины с механизмом, похожим на шлюз.
– Уверен, что это специальная система каналов для орошения пустыни, – сказал Стекляшкин.
– Я тоже так думаю, – подтвердил Знайка. – Однако почему все каналы пересохли? Кажется, ими уже не пользуются очень давно. Но кто же мог построить такие сложные сооружения?
Стекляшкин многозначительно посмотрел на небо, задумался, почесал за ухом и сказал:
– А может, это эти?!
– Кто – «эти»? – не понял Знайка.
– Ну, эти… – смущённо повторил астроном и указал большим пальцем в небо.
– Пришельцы?
– Да. Инопланетяне. Коротышкоиды!
От Стекляшкина Знайка не ожидал такого фантастического объяснения, но сам засомневался.
«Кругом ничего и никого нет насколько хватает глаз, – думал он. – А чтобы выстроить десятки таких каналов, надо много времени и сотни или тысячи опытных строителей. Откуда же они пришли и куда потом ушли? Да и зачем всё это строили?»
На стоянке в тот вечер только и было разговоров и споров о таинственных каналах и возможной встрече с пришельцами из космоса.