Игорь Срибный
Чудесный день в аду

Пролог

   Десять суток разведчики выслеживали банду «оборотней», перемещаясь от селения к селению. Но всякий раз наводки коллег из ФСБ не срабатывали, и банда не появлялась. Наконец, устав от бесплодных блужданий, прождав без толку всю ночь банду в окрестностях селения Саясан, Седой на рассвете решил скрытно подойти к блокпосту и остаться там на дневку, чтоб дать людям отдых.
   Тульские командировочные милиционеры не стали задавать вопросов: вид этой команды, заглянувшей на чаек, не располагал к излишнему любопытству. Накормили, напоили чаем, ввели в оперативную обстановку вокруг селения.
   С разрешения старшего блокпоста, высоченного майора милиции, до самых глаз заросшего рыжей бородой, разведчикам позволили использовать нары, и первая пятерка завалилась отдыхать. Тесное помещение, сложенное из фундаментных блоков, тут же огласилось мощным храпом…
   В 6.00 милиционер на посту крикнул, что приближаются два «УАЗа». Старший засуетился, поднимая наряд, и Седой попросил милицейскую куртку, чтоб выйти с нарядом к машинам. «Да не вопрос», – ответил майор, бросая Седому куртку с погонами капитана.
   Втроем вышли на дорогу, ожидая приближающиеся машины. Милиционер, укрытый за бетонными блоками, держал через бойницу дорогу под прицелом пулемета.
   Завизжав тормозами, машины встали, подняв тучу пыли. Дверца переднего «уазика», украшенная эмблемой внутренних войск, открылась, и на дорогу шагнул, потягиваясь, майор – высокий, широкоплечий, с осиной талией, плотно затянутой портупеей. Седой сразу обратил внимание, что кобура у майора надета под левую руку, а в правом кармане брюк четко обрисовался «ТТ». Все остальное вроде нормально, но вот лицо… Седой вспомнил ориентировку на Узбека – главаря «оборотней»: лицо монголоидного типа, скулы широкие, глаза узкие, темно-карего цвета, веки припухшие, волосы черные, с проседью на висках. Особая примета – левша, но стреляет одинаково хорошо с обеих рук. В машинах сидели, плотно прижавшись друг к другу, мужики явно не призывного возраста, зажав автоматы между колен. Сидели напряженно, по сторонам не глазели… Банда! В этом не было никаких сомнений! Брать их нужно было сейчас и здесь, пока они не ворвались в селение. Потом, когда они нахватают заложников, их не возьмешь… Седой легонько ткнул старшего ногой под колено, показывая, что берет инициативу на себя. Опытный мент даже не оглянулся.
   – Желаю всем здравия, господа военные! – бодро вскричал Седой, чтоб привлечь внимание своих разведчиков.
   – Тише, капитан! – осклабился Узбек. – Что ж ты так орешь?
   – Дык контузия маленько долбит по темечку. Глуховат, значит.
   – Куда следуете? – спросил старший блокпоста.
   – В Саясан и следуем, – ответил Узбек. – На встречу с главой администрации.
   – А документик позвольте, – вмешался Седой. – Я сейчас доложу дежурному, чтоб, значит, вам зеленую улицу…
   Взяв у майора служебное удостоверение, он нырнул в каморку блокпоста и увидел своих хлопцев, уже готовых к работе.
   – Пятеро – через лаз! – Седой кивнул головой на отдушину в углу каморки. – Пятеро – вылетаете вслед за мной. Я складываю Узбека, вы вырываете из машин бандюков. Но только когда я увижу вторую пятерку, готовую к действию. Общий сигнал – фраза: «Все в порядке, майор». Начали!
   Выйдя на дорогу, Седой краем глаза заметил, что его разведчики, укрываясь за придорожными кустами, метнулись через дорогу и затаились сзади последнего «УАЗа».
   Он шел медленно, давая ребятам возможность разобрать бандитов в машинах и приготовиться к действию.
   Подойдя вплотную к Узбеку, Седой протянул ему удостоверение и громко сказал:
   – Ну, все в порядке, майор!
   Но едва тот протянул руку, чтоб взять удостоверение, как его рука попала в железные тиски, и, обернувшись в полете вокруг своей оси, он грохнулся в пыль, тут же придавленный коленом под подбородок. Захрипел, выдирая левой рукой пистолет из кобуры. И тогда Седой резко двинул колено вверх, ломая шейные позвонки. Тело Узбека вытянулось струной и обмякло. Приказа брать его живым не было…
   Седой поднялся, отряхивая пыль с колен. Рядом разведчики вязали специальными пластиковыми вязками руки бандитов. Брали жестко: у каждого бандита на лицах красовались ссадины и рассечения, у двоих явно были сломаны руки…
   Менты стояли в тех же позах, в которых их застала скоротечная схватка: они не успели даже испугаться.
   – Н-да… – промямлил майор – старший блокпоста. – Не хотел бы я получить команду на ваше задержание…
   – Батон, вызывай «вертушки»! – крикнул Седой. И обернулся к милиционерам: – А вам спасибо за чай, братцы!
   Вечером, приняв баньку, распаренные, размякшие разведчики лежали на взгорочке, подставив лица уже не жарящему, а ласкающему солнышку. И лишь Седой вдруг шагнул из казармы в чистом, выглаженном камуфляже и сел в бронированный «уазик» коменданта, громко хлопнув дверью. «УАЗ» взревел мотором и резко взял с места, подняв облако пыли…
 
– А мы под ветками лежали,
Пивко тихонько попивали…
Ну, никому же не мешали…
Зачем Седого вы позвали
И отдохнуть ему не дали?!
Теперь, Кефир, крути педали —
Дела нас на войну позвали… —
 
   продекламировал разведчик Кефаев по кличке Кефир, болезненно сморщив нос.
   – Да нет, это его позвали благодарность объявлять за банду «оборотней», – добродушно улыбаясь, сказал Ушлый.
   – Ушлый, дорогой мой друг, дядя Кефир когда-нибудь ошибался относительно загрузки на наши хрупкие плечи непосильных задач? – сурово спросил Кефир.
   – Да вроде никогда не ошибался, – уныло ответил Ушлый.
   – Вот то-то же! Ждем, значит, неприятностей…

Часть I

Глава 1

   – Смотри, Егор, – полковник Лаврищев ткнул карандашом в точку на карте. – Примерно вот здесь упал вертолет. Его обстреляли с земли из «Утеса» или «ДШК», повредили задний винт. «Вертушку» закрутило в воздухе, она какое-то время еще сохраняла курс, но потом зацепила деревья и упала. Вторая «вертушка» покружила над местом падения, но там сплошной лес. Возможности подсесть и забрать экипаж не было…
   – Понятно. Нужно вытащить экипаж из зоны, полностью контролируемой боевиками. – Седой почему-то не выразил никакой радости по поводу нового задания. Чисто по-человечески ему всегда было ясно, что нужно предпринять все меры, чтобы вытащить попавших в беду товарищей по оружию. Ибо, попади вертолетчики в плен к «духам», их ожидает долгая и мучительная смерть – «духи» их не пощадят… Но почему для того, чтобы спасти троих членов экипажа, необходимо рисковать разведгруппой, которая уйдет в тыл противника и еще бабушка надвое сказала, что сможет выполнить задание и вернуться? Этот вопрос до сих пор, несмотря на более чем двадцатилетний стаж службы, мучил его своей безысходностью. Потому что… Потому что так заведено исстари: сам погибай, а товарища выручай. Аксиома, мать ее… Но вслух спросил совсем о другом:
   – При падении вертолет не взорвался? Точно?
   – Нет. Взрыва зафиксировано не было. Более того, летчики второй «вертушки» видели, что командиру удалось при посадке выровнять машину и почти убрать вращение ее в воздухе. Вот это и дает основание полагать, что члены экипажа живы. Ну, что?
   – А что, у меня есть варианты? Я могу отказаться? – Седой ухмыльнулся в усы.
   – Высадка группы будет осуществлена с воздуха, поскольку вертолетчики нашли только одну проплешину в лесном массиве. – Лаврищев не поддержал шутку. – Пилот сможет на несколько секунд зависнуть над площадкой, а вам придется прыгать с высоты примерно метра в два. От площадки высадки до места падения вертолета – около семи километров…
   – Если «духи» видели, что подбили «вертушку», неужели они тут же не ринулись к месту падения? Такого просто быть не может!
   – В том-то и дело, что эпилог они не видели. Командир смог утянуть машину от места обстрела на десять километров. И только тогда «вертушка» стала практически неуправляемой.
   – Да-а, – протянул Седой, – места там совершенно дикие. Можно смело сказать: нога человека не ступала…
   – А вот тут ты не прав, – сказал полковник. – Пилоты с воздуха видели мелькнувшие между крон строения. Хотя на карте никакого населенного пункта там не наблюдается. Может, какое-то брошенное в незапамятные времена селение?
   – Здесь все может быть. – Седой задумчиво разглядывал квадрат на карте. – Тем более что карты у нас 1953 года, с добавлениями 1983 года… А сейчас, слава богу, 2000-й. Да, собственно, жители могли оставить селение после первой войны. Хотя, насколько я помню, тогда война не дошла до этих мест.
   – Тогда не дошла. А в 1999-м именно через эти места боевики входили в Дагестан. Но ясно, что не это причина ухода населения. Да и вообще, вполне может оказаться, что хутор, или что там, населен, хоть и не существует на карте.
   – И все же… – Седого почему-то всерьез тревожил этот неизвестный населенный пункт. – И все же хотелось бы знать это заранее. Не люблю неожиданности в зоне выполнения задания.
   – А на доразведку у нас времени нет! – занервничал полковник. – Вертолетчиков в любой момент может обнаружить противник. Все! Вылет группы завтра в 4.00. Иди, готовь своих разведчиков.
   Седой оторвал взгляд от карты и внимательно посмотрел на Лаврищева. Тот почему-то смутился и отвел глаза.
   – Храни вас бог, – услышал Седой, выходя из кабинета.
   – Ну-ну… – пробормотал еле слышно разведчик.
* * *
   – Слышь, Могила. – Кефир лежал на травке, гоняя травинку из одного угла рта в другой. – Прикинь, мне месяц остался до конца контракта.
   – Ну, и чего? – равнодушно спросил Могильченко.
   – Чего-чего… – передразнил Кефир. – Домой поеду, вот чего!
   – Поезжай, – еще более равнодушным тоном протянул Могила. – Мне-то что?
   – А с кем же ты будешь по горам лазить? – обиделся Кефир. – Мы же с тобой в горах – одно целое! Другой такой спарки во всей группировке не найти.
   – Ну и не дергайся тогда! – Могила нарочно заводил напарника, зная прекрасно, как тот переживает по поводу близкого дембеля. – Служи дальше. Тебя что, кто-то гонит из армии?
   – Не-е, не гонит… – Кефир мечтательно зажмурил глаза. – Помню, в отпуске зарулил на дискотеку, а там такие девчата! Слышь, – он резко развернулся на локтях к другу. – Кофточки коротенькие – пуп видать! А штаны… Попки, как мячики, обтягивают. Сиськи, как дули, торчат…
   – О-о, распустил слюни. – Могила мрачно отвернулся. – Да ты первую фразу произнесешь, типа, «ложись, «духи» справа!», или «давай патроны, сука, заснула, что ли!» – и вся твоя любовь на этом кончится…
   – Помечтали, бабники? – иронично щурясь, спросил старшина Подольский, который лежал рядом, не принимая участия в разговоре. – А сейчас предстоит горькое разочарование, поскольку вон идет наш Седой-командир и, чует мое сердце, несет нам новую боевую задачу. – Он подтянул ноги к груди и вскочил, резко разогнувшись.
   – О-о, блин, месяц же остался… – сказал Кефир, вставая и лениво потягиваясь.
   – Ты еще проживи этот месяц, – угрюмо пробурчал Могильченко, которого не на шутку тревожило близкое расставание с бесшабашным, заводным, острым на язык, но надежным в бою как скала другом.
   – Вот ты знаешь, Артем, за что я тебя люблю? – рассмеялся Кефир.
   – Не знаю и знать не хочу! И вообще, я не баба, чтоб меня любить, – отрезал Могила.
   – А люблю я тебя, Артем, более всего за твою фамилию! Ну вот не мог ты сейчас промолчать, не ободрить друга добрым словом…
   – Да иди ты, – огрызнулся обиженно Артем.
   – Так вот, вместе мы сейчас и пойдем, – не унимался Кефир. – Выполнять боевую задачу…
   Седой скрылся в дверях полуразрушенной снарядами школы, где разведчики «прятались» среди личного состава комендантской роты, и вскоре на горку примчался сапер Мишка Экстрим.
   – Быстро в кубрик! – выпалил он. – Седой вызывает.
   – Что и требовалось доказать… – пробурчал Кефир, отряхивая со штанов присохшие травинки.
   – Так, может, просто на сопровождение колонны? – с надеждой произнес Могила.
   – От перемены мест слагаемых жопа уже не становится… А морда – шире, – глубокомысленно изрек Кефир и зашагал к зданию, оставив Могилу с открытым ртом переваривать услышанное.
   – Ты к чему это? – спросил Артем, в два прыжка догнав друга.
   – А вот сейчас нам Седой и объяснит, к чему да что…
   – А-а… – понимающе кивнул головой Могила.

Глава 2

   В кубрике разведки собрались десять разведчиков, отобранных Седым для выполнения задачи, и трое саперов. Из группы связи пришел радист Саня Мирошниченко, который уже дважды ходил с разведчиками и усиленно просился в штат. Но у Сани дома было три дочери, и Седой неизменно отказывал радисту.
   Командир поставил общую задачу, а что делать на месте, каждый разведчик знал как «Отче наш». Как всегда, после инструктажа Седой отвечал на вопросы.
   – Наши действия при встрече с «духами»? – спросил Могила.
   – Наша задача как раз и состоит в том, чтобы не встретить «духов». – Седой прекрасно знал, насколько эта задача тяжела, почти невыполнима в районе, кишащем боевиками. – Особенно на обратном пути, когда будем выводить из зоны летчиков. Но если уж нарвемся, то бьем только наверняка. Поэтому все идем с «бесшумками». Еще раз повторяю: в ходе передвижения разведгруппы в зоне костры не жжем, не курим, тушняк не разогреваем.
   – В случае заварухи нас кто-нибудь поддержит? «Вертушки»? – спросил Костян, он же старшина Подольский.
   – Вряд ли. Я же сказал – там сплошной лес. Нас и выбросить-то негде. «Планировать» будем с высоты двух метров.
   – Так с нашими разгрузками, по двадцать кэгэ каждая, мы же ноги переломаем! – не удержался Кефир.
   – Не переломаем! – отрезал Седой. – Разгрузки свяжем по три и сбросим перед высадкой. Иначе действительно переломаем. А ты, Кефир… виноват, рядовой Кефаев, собери альпинистское снаряжение по минимуму. Кто знает, какой там ландшафт нас ожидает…
   Разведчики разошлись и занялись привычным делом. Как всегда перед выходом в кубрике царила приподнятая атмосфера. Костян врубил на полную катушку «Сектор Газа», и работа закипела. Подгонялись разгрузки, которые всегда были в снаряженном состоянии. К ранцам подвязывались снайперские коврики и спальники. Тщательно готовилось оружие и боеприпасы. Ушлый (рядовой Ушивцев) отправился предупреждать повара, чтоб к трем часам утра для разведчиков был готов крепкий горячий чай.
   Седой пошел к доктору получать на группу промедол. Капитан Курасов молча положил на стол четыре упаковки промедола и придвинул Седому журнал для росписи.
   – Я, конечно, не боюсь сглазить, – сказал он. – Но что если ранено будет не четверо, а, скажем, пятеро разведчиков? Вы тогда одну дозу будете на двоих делить?
   – Да ладно тебе, Игорь! – Седой уже давно свыкся с дурью штабных, сидящих в группировке в Ханкале и понятия не имеющих о реальностях работы разведчиков, да и вообще о реальных боевых действиях. – Они же борются с наркоманией в войсках. А иметь при себе промедол и не воспользоваться им, чтобы поймать приход… У них это в голове, видимо, не укладывается. К тому же в первую войну действительно были факты. Пару раз слышал, что бойцы «ширялись» и устраивали войнушку. Но, повторяю, всего-то пару раз. Ты дай нам еще ИПП в запас с десяток…
   Доктор понимающе кивнул и выудил из шкафа десять перевязочных пакетов.
   – Шины для фиксации переломов есть? – спросил он.
   – Есть, – ответил Седой. – Мои ухари на них тушенку на выходах разогревают. Барбекю, значит.
   – Что-нибудь еще? – спросил доктор.
   Седой задумался. Неизвестно, как сложатся дела у группы, но без обезболивающих всегда есть риск потерять раненого бойца от болевого шока…
   – Так, доктор, давай анальгин, димедрол, глюкозу, при контузиях что-нибудь…
   – Я тебе дам пирацетам еще, и адреналин. Знаешь, как его вводить?
   – Знаю. Дай еще набор для зашивания ран.
   Доктор порылся в шкафу и вынул запаянный целлофановый пакет со специальной нитью и пятью кривыми иглами.
   – Бляха… Последний – и тот китайский.
   – Пойдет. Зашьемся и китайским. Лишь бы стерильным был…
   Доктор замялся и вдруг сунул что-то в ладонь Седого.
   – Это промедол. Неучтенка. В Моздоке у прапора на аптечном складе выменял на пять банок тушенки. Два тюбика, но все же…
   Седой кивнул на прощание и вышел из лазарета.
   – Вот сколько раз уже провожаю… – сказал доктор фельдшеру. – А привыкнуть не могу. Они ведь каждый раз на смерть уходят. В самое логово… И ранены были уже все. А Седой только на моей памяти дважды ранен был. Молиться буду за них. Вернутся – в бога поверю.
   – А сейчас не веришь, что ли? – спросил прапорщик Кондратенко.
   – Рад бы… – Капитан Курасов выудил из-под стола бутылку «Истока» – владикавказской водки домашнего розлива. – Да грехи не пускают. Открывай тушняк!
   – Тушняк у нас закончился, товарищ капитан! – обреченно вздохнул прапорщик. – Осталась только «братская могила».
   – Чего-чего? – Капитан удивленно воззрился на фельдшера. – Какая еще братская могила?
   – Ну-у, так солдаты называют «Кильку в томате», – ответил прапорщик, выкладывая на стол две банки консервов.
   – А ведь верно! – расхохотался Курасов, вертя банку в руках. – Точно так! Братская могила…

Глава 3

   Высадка прошла без происшествий: разведчики быстро покинули борт и втянулись в чащу дремучего леса. Величие древних грабов и буков, выкинувших ввысь свои серо-белые стволы, подавляло и вселяло в сердца тревогу. В лесу было сумрачно и прохладно…
   Вперед ушел разведдозор из трех разведчиков с сапером, а остальные вытянулись длинной цепочкой. Под ногами тихо шуршала прошлогодняя листва, где-то в вышине стрекотала сорока. Через пару часов идти стало труднее. Густой подлесок вперемешку с зарослями мушмулы и боярышника мешал продвижению, цепляясь за разгрузки, за широкие штаны «комбы». Разведчикам приходилось буквально продираться сквозь заросли. «Прям джунгли», – подумал Седой. В наушнике тихо щелкнуло, и голос Костяна, ушедшего старшим в дозор, возвестил:
   – Командир, здесь по ходу движения ущелье. Тянется с севера на юг, теряясь в лесу. Ширина от десятка метров и более.
   Седой подал знак остановиться и развернул на коленях карту. Ущелье присутствовало на ней в виде тонкой изломанной линии, не дающей никакого представления о глубине и ширине разлома. Одно было ясно: ущелье тянется с севера на юго-запад не менее чем на пять километров. А они выходили примерно к его средней части…
   Через час вышли к ущелью. С первого взгляда было понятно, что его не преодолеть. Рваная рана земли простиралась перед ними резким обрывом, уходящим отвесно вниз. Густые кусты шиповника, дикой ежевики и терна скрывали глубину ущелья, но снизу как сквозь слой ваты доносился глухой шум ручья, бегущего по камням. Ширина ущелья в этом месте была около десяти метров. Седой оглядел ближайшие деревья и понял, что ни одно из них, перекинутое через ущелье, не выдержит вес человека. Не могло быть и речи о том, чтобы форсировать ущелье таким образом. Оставалось одно…
   – Кефир, со своей группой идешь на север. Костян – на юг. Проверить на удалении не более пятисот метров. Если прохода нет, идем в обход ущелья. Теряя на этом переходе день. Поскольку с таким темпом передвижения дотемна только-только обойдем его.
   – Может, попробуем спуститься? – предложил Кефир.
   – Сколько это займет времени? – вопросом на вопрос ответил Седой.
   – Да-а… – протянул Кефир, утирая рукавом пот со лба. – Времени это займет немало.
   Он поднял с земли увесистый камень и швырнул его в глубь ущелья. Звука падения камня в воду они так и не услышали.
   – Явно не двадцать и даже не тридцать метров, – констатировал Кефир. – Пошли! – Он махнул рукой своим разведчикам.
   Седой снова разложил карту, хотя знал маршрут практически наизусть. На другой стороне ущелья, на расстоянии около двух километров от него, было обозначено небольшое плато, на котором, по его предположениям, и находился неизвестный населенный пункт. Что ждет их там, впереди?
   – Привал! – скомандовал он оставшимся с ним разведчикам и, не снимая РД со спины, упал на траву. Двое ушли на проторенную ими тропу в охранение, остальные повалились на землю рядом с командиром. Кто-то захрустел галетами.
   – Кончайте продукты переводить, – тихо скомандовал Седой. – Еще неизвестно, сколько нам шариться по лесам придется.
   Хруст мгновенно прекратился.
   К полудню возвратилась группа Кефира. Седой приподнялся на локтях, но Кефир только отрицательно помотал головой и тут же рухнул на землю, блаженно улыбаясь…
   Группа Костяна пришла только через полчаса.
   – Дальше ущелье загибается аппендиксом и уходит на юго-запад. Конца его не видать и в оптику. – Костян устал – это было видно по его посеревшему лицу. – Туда идти смысла нет.
   – Все ясно. – Седой понимал, что группе Костяна необходим отдых, но он хотел обойти ущелье и добраться до наступления темноты до селения.
   – Подъем! – Он легко вскочил на ноги и попрыгал, проверяя подгонку снаряжения. – Выходим сейчас и идем на север. Наша задача: до темноты дойти до селения, где и устроим ночевку. Саня, выйди на связь, – приказал он Мирошниченко. – Передай наши координаты и сообщи, что мы задерживаемся из-за непроходимого рельефа местности. Как только радист окончит сеанс связи, сразу выходим.
   Скоро группа исчезла, растаяла в сумраке леса. Теперь в разведдозор ушли отдохнувшие разведчики Кума, а группа Костяна пошла в арьергарде.

Глава 4

   Тяжело идти по девственному лесу в спецамуниции с оружием. В этом разведчики убеждались не раз, убедились и нынче. Злые колючие ветки цеплялись за стволы оружия, норовили сдернуть ранцы за плечевые ремни, безжалостно драли штанины и рукава, стегали по разгоряченным лицам. Скрытые под толстым слоем прелой листвы коряги сбивали с шага, заставляя спотыкаться на ровном, казалось бы, месте. Словом, на путь расстоянием чуть более семи километров разведчики затратили около четырех часов… И когда вышли в расчетную точку и в прогалах между ветками увидели силуэты строений, сил уже не было. Не дожидаясь команды, разведчики упали на траву, тяжело дыша и поминутно сплевывая вязкую, тягучую слюну…
   – Вован, бери Экстрима – и к селению. Осмотрите все в оптику. Близко не подходите, смотрите из-за деревьев, – вполголоса скомандовал Седой и повалился в траву у ветвистого дуба.
   Он отцепил от пояса фляжку с крепким холодным чаем и сделал пару глотков. Терпкая, чуть сладковатая жидкость приятно охладила рот. Седой выпил еще и откинулся на ранце, с наслаждением вытянув гудящие ноги. Он с удовлетворением отметил, что берцы, которые они между собой называли «облегченками», скроенные из простой кирзы, с подошвой из мягкого полиуретана, обливающего задник, в лесу незаменимы. В отличие от тяжелых «крокодилов» с жесткой, негнущейся подошвой, в которых ноги сейчас, после долгого, тяжелого пути по «ну очень пересеченной местности», были бы сбиты в кровь.
   Полежав без движения минут двадцать, Седой легко поднялся и, пригибаясь, отправился к дозорным. Бесшумно подобравшись к разведчикам, он увидел Вована, разглядывающего строения через окуляры бинокля, и Экстрима, лежащего в густой траве с закрытыми глазами.
   Седой легонько тронул Вована за плечо. Тот выронил бинокль и схватился за автомат, но, обернувшись и увидев командира, осклабился, показав все тридцать два зуба.
   – Командир, нельзя же так пугать личный состав! – пробурчал он полушепотом. – Я же мог и выстрелить ненароком…
   – Ну не выстрелил же… – добродушно промолвил Седой. – Что видел?
   – Ничего. Никаких признаков пребывания человека. Мертвый хутор.
   – Ну-ну… – Седой не был настроен так же оптимистично, как Вован. – Слишком хорошее место для отдыха боевиков, для перевалочной базы, для оборудования тайника и т. д. Не верю, что «духи» его не используют.
   Он поднял с земли бинокль, оброненный Вованом, и навел его на строения. Перед ним лежал небольшой, в шесть домиков, хутор, явно оставленный людьми. Двери и окна были распахнуты, многие без стекол. Хозяйственные постройки, сбитые в основном из жердей, покосились и готовы были рухнуть от малейшего ветерка. Накатанная когда-то дорога поросла травой, и только по ее высоте можно было определить две колеи, в которых травяной покров был ниже. На отшибе стояло одно строение, обнесенное полуразвалившимся забором, сложенным из камней. Дом прилепился тыльной своей частью к высокой скале, вершина которой терялась в густом переплетении ветвей. Он стоял на высоком фундаменте из того же дикого камня, что и забор, и носил следы запустения. Но входная дверь была закрыта, окна застеклены, а сплетенные из ветвей ворота прикрыты. Мало того, на крайний шест ворот и колонну забора, ограничивающую въезд, была накинута веревка. Вот эта деталь и заинтересовала Седого более всего. Потому что веревка была свежая, белая, а не выгоревшая и не выстиранная дождями до серо-стального цвета, который приобретают со временем все веревки, висящие на открытом воздухе.
   – Поднимай пацанов, выдвигаемся! – сказал Седой Вовану. – Экстрим, пойдешь первым. Да включи миноискатель, щуп тут не прокатит. Если здесь тайник, «духи» минировали площадь на совесть.