Ильичёв Валерий. Гильотина для палача

Ильичёв Валерий Аркадьевич
Гильотина для палача

   Ильичёв Валерий Аркадьевич
   Гильотина для палача
   ГЛАВА I
   Кровавая бойня
   Брезгливо перешагивая через тело убитого коллекционера, Грош и Болт суетливо рыскали по квартире в поисках наиболее ценных предметов. Лунь внимательно следил за действиями подручных, сверяя обнаруженные раритеты с переданным ему Кучумом списком. Раздавшийся внезапно звонок в дверь застал бандитов врасплох.
   Лунь кивком головы приказал боевикам укрыться и занять исходные позиции, а сам направился к двери. Заглянув в "глазок", увидел растерянное заплаканное лицо молодой красивой женщины.
   Почувствовав, что её рассматривают, посетительница громко сказала:
   - Это Лариса Круглова. Мы час назад договаривались с вами по телефону, и я привезла вазу.
   Немного поколебавшись, Лунь распахнул дверь. Увидев незнакомого седовласого, но ещё не старого мужчину Лариса подумала: "Наверное, родственник!"
   Седовласый посторонился, впуская её в квартиру. Поставив большую спортивную сумку на пол, посетительница поинтересовалась:
   - А где Григорий Семенович?
   И тут же, увидев лежащего на полу в луже крови старого антиквара, в ужасе закричала. Подскочивший к ней сбоку Болт с размаху опустил старинное чугунное изваяние лося на голову незванной гостьи. Сразу обмякшее тело женщины безвольно опустилось на пол рядом с уже безразличным ко всему антикваром.
   Окинув оценивающим взглядом, стройное тело убитой женщины, Грош, нервно сглотнув слюну, полушутливо упрекнул Болта.
   - Зря поспешил. Могли с ней сначала побаловаться.
   Но Лунь злобно рявкнул:
   - Хватит язык чесать. Посмотри, Грош, что там она барыге ценного принесла.
   Грош, обиженно сопя, достал из спортивной сумки вазу:
   - Так себе вещица, на пару бутылок хватит.
   - Ну, нет, Грош, антиквар обычные вазы для цветов не покупал. Эту штуковину надо с собой захватить. А сейчас уходим, а то прибежит кто-нибудь на вопль этой сучки. Я только посмотрю, как там наша пленница.
   Лунь приоткрыл дверь ванной, похотливо посмотрел на связанную по рукам и ногам молодую домработницу антиквара, но тут же отогнав греховные мысли, осторожно прикрыл дверь. Он был доволен: пока все шло нормально, по плану тщательно разработанному его шефом Кучумом. Налетчики не предполагали, что убийство случайно зашедшей к антиквару женщины повлечет целый ряд неблагоприятных для них событий.
   Накануне Лариса Круглова узнала, что её мужа арестовали за незаконное хранение оружия, и пришла в ужас: "Как он там в камере среди отъявленных негодяев и убийц?! Анатолия надо немедленно выручать".
   И Лариса бросилась в отделение милиции к оперуполномоченному уголовного розыска Полухину. Несколько месяцев назад к ней в подъезде пристали подростки, и она обратилась с жалобой в дежурную часть. Мощный крепко сбитый Полухин быстро разобрался с хулиганами, пригрозив, что в случае повторной жалобы пересажает их всех в тюрьму. И благодарная Лариса пригласила его к себе домой, познакомив с мужем. С тех пор Полухин часто бывал в доме Кругловых. Лариса по-женски чутко осознавала, что нравится этому энергичному самоуверенному сыщику. Однажды, когда Анатолий уехал по делам своей фирмы в зарубежную поездку, Лариса пригласила Полухина к себе домой, сказав, что боится остаться одна в пустой квартире.
   Когда на следующее утро Полухин покинул её, она ещё долго нежилась в постели, с удовольствием вспоминая подробности ночных страстей: "Я могу поставить ещё одну галочку в списке моих побед. Этот Полухин с его животной ненасытностью оправдал мои ожидания. Жаль, что идеальных мужиков не бывает. Ах, если бы темперамент этого сыщика привить моему интеллигентному заботливому Толику, умеющему так ловко зарабатывать деньги".
   С тех пор Лариса регулярно тайком встречалась с любовником. Иногда по её настоянию муж приглашал Полухина на ужин. И Ларису забавляло сидеть за столом между мужем и любовником и слушать их скучные, пустые разговоры о политике и футболе.
   Но явное пренебрежение сыщика к мужу, обижало Ларису. И во время очередного свидания она решила поставить Полухина на место:
   - Ты, Андрей, зря поддразниваешь мужа. Он привез из последней зарубежной поездки боевой пистолет. Если узнает о наших с тобою отношениях, то пристрелит обоих.
   Полухин лишь отмахнулся:
   - Я твоего малохольного фирмача не боюсь ни с пистолетом, ни без него.
   Но после этого разговора Полухин все же поостерегся переходить границы в своих рискованных шуточках и полунамеках. И решив прервать затянувшийся роман, занял у Круглова крупную сумму денег, отдавать которую не собирался. Когда потерявший терпение Анатолий пригрозил пойти с жалобой к его начальству, Полухин решил избавиться от кредитора и организовать его арест.
   Но, не желая светиться в этом деле, обратился в МУР к подполковнику Кондратову, объяснив нежелание лично участвовать в задержании Круглова своей дружбой с этим фирмачом. Не вдаваясь в подробности, Кондратов согласился на проведение операции.
   Все разыграли как по нотам. Утром Полухин позвонил Анатолию. Сказал, что готов вернуть долг, предложил встретиться вечером вблизи дома Кругловых. Его расчет был точен: "Анатолий, идя за крупной суммой денег, наверняка возьмет с собой оружие". Ничего не подозревая, Круглов вышел из подъезда. Его тут же сбили с ног и, обыскав, обнаружили пистолет.
   Случившееся казалось Круглову каким-то кошмаром: будто это не его, а кого-то другого схватили и повезли на Петровку, 38. Он как во сне снял ремень и шнурки, прежде чем его поместили в камеру.
   И хотя сыщики сказали, что взяли его по ошибке, спутав с разыскиваемым опасным преступником, Анатолий сразу догадался, кто организовал весь этот спектакль: "Это все Полухин, - сволочь. Но как он узнал, что у меня есть пистолет? Наверняка Лариса проболталась. Больше некому. Вот гадина - нашла с кем связаться!"
   А Лариса, не подозревая о предательстве, с утра побежала к Полухину. Сыщик, воровато отводя глаза, стал сбивчиво объяснять, что Анатолия случайно повязали ребята из МУРа, и он не в силах его освободить. Глядя на слезы безутешно рыдающей женщины, Полухин с досадой подумал: "Интересно, она так убивается, лишившись обеспеченной жизни, или действительно любит мужа? Этих баб не поймешь. Сама меня в постель затащила, а теперь оказывается, что Толик для неё - свет в окошке".
   Его мужское самолюбие было уязвлено. Он понимал, что, вряд ли их связь продолжится. И решил вновь использовать ситуацию в своих интересах, дав понять Ларисе, что для смягчения участи её мужа нужны немалые деньги. Названная им сумма оглушила Ларису: у неё таких наличных денег не было. Она сразу вспомнила о старинной фарфоровой вазе, передаваемой в их семье из поколения в поколение. Полгода назад среди их гостей случайно оказался знаток антиквариата. Увидев изделие из старинного фарфора, коллекционер не смог скрыть своего восхищения:
   - Я готов заплатить вам за эту вазу очень большие деньги. Конечно, я понимаю, что существуют традиции и честь семьи. Но в жизни все случается. Вот моя визитная карточка. Звоните в любое время суток.
   "Накаркал, старый ворон", - с неприязнью подумала Лариса и набрала нужный ей номер. Услышав её предложение, антиквар разволновался:
   - Приезжайте прямо сейчас. Возьмите такси за мой счет. Я вас жду.
   И Лариса, упаковав ценную вазу в спортивную сумку, поехала навстречу собственно гибели.
   Выезжавший в составе следственно-оперативной группы на место убийства Кондратов быстро установил личность убитой женщины. И решил вновь допросить её мужа Круглова, задержанного накануне за незаконное владение оружием.
   Узнав о гибели жены, Круглов пришел в отчаяние:
   - Во всем виноват этот мерзавец Полухин из отделения милиции. Он взял у меня в долг деньги, и чтобы не отдавать - подставил!
   - Минуточку. Разве тебе ствол мы подложили?
   - Нет, пистолет - мой. Но выдал меня ваш мент Полухин.
   - Ну вот, видишь. Сам виноват, что здесь у нас камере паришься. А теперь давай расскажи поподробнее о Полухине. Мы тоже не любим кусочников, тем более из наших ментов.
   Выслушав рассказ Круглова, подполковник позвонил Полухину:
   - Слушай, ты попал в неприятную историю. Так что бросай все дела и срочно приезжай ко мне.
   - А зачем? Ну, убили бабу, проживающую на моей территории. Но ведь это случилось на другом конце города. При чем тут я? Пусть местные ребята и пашут. А вы там, в МУРе, им помогите! Мне чего туда соваться?
   - Мой тебе совет, Полухин, не усугубляй своего положения. Будет лучше, если задам тебе пару вопросов я, а не ребята из службы собственной безопасности. Если ты мне все толково объяснишь и убедишь, что с мафией не связан, все останется между нами. Даю слово, а ты знаешь, я никогда никого не подводил. Так что приезжай, потолкуем. Все понял?
   - Хорошо, сейчас буду, - нехотя согласился Полухин.
   Езды до Главного управления было всего сорок минут. По дороге он обдумывал тактику разговора с Кондратовым. Важно было не ляпнуть ничего лишнего.
   Когда Полухин вошел в кабинет, Кондратов указал ему на стул.
   - Сам не знаю, как тебе сказать: "садись" или "присаживайся"?
   - Хватит меня пугать, Кондратов. Я если в чем и виноват, то уж никак не в криминале. Говори, в чем меня обвиняешь?
   - Не я обвиняю, а задержанный по твоей подсказке Круглов. Он утверждает, что ты его подставил, чтобы не отдавать долг и спать с его женой, пока он на нарах кости парить будет.
   - Ну, посуди, Кондратов, кто может подтвердить наличие долга, если жена его мертва, а он в камере сидит. И его слово против моего ничего не стоит. А насчет "подставил", так ведь я пистолет ему в карман не подкладывал. Он его из-за кордона привез и постоянно с собой таскал. Значит, преступление налицо! Какие же ко мне тогда претензии? С женой его я не спал. Вряд ли она меня опровергнет с того света.
   - Ладно, Полухин. У тебя, я вижу, на все ответ готов. Тогда скажи, о чем ты с ней говорил, когда она с утра к тебе за помощью прибежала?
   - Посоветовал ей хорошего адвоката нанять. Вот она и повезла продавать вазу к антиквару. Вещь эта уникальная, дорогостоящая. Я у них дома был, когда Лариса с заявлением на хулиганов-подростков обращались. Так что видел вазу собственными глазами, могу дать подробное описание.
   - Ну, так возьми листок бумаги и опиши все, что мне только что рассказал. Будем считать, что для этого я тебя и вызвал.
   Кондратов подождал, пока Полухин напишет объяснение, и спросил:
   - Ты вправду не знал, что она к антиквару поедет?
   - Не знал, тут я могу чем угодно поклясться.
   - Ну ладно, иди работай! Пока!
   И когда Полухин уже стоял в дверях, Кондратов не удержался и сказал с раздражением:
   - Не обижайся, но в засаду я бы с тобой не пошел.
   - А я, кстати, и не напрашиваюсь, - зло огрызнулся Полухин. - У меня своих дел хватает.
   Дверь с грохотом захлопнулась, и Кондратов подумал: "С червоточинкой парень. Надо к нему присмотреться. Завтра же предупрежу капитана Ильина: пусть знает, кто с ним рядом работает. От такого типа всего можно ожидать. Не удивлюсь, если в процессе расследования убийства антиквара наши пути ещё пересекутся".
   Дело об убийстве антиквара Кондратов рассматривал как перспективное: "На такие разбои без тщательной разведки не ходят. И подозрение в первую очередь вызывает домработница антиквара Дина. По её словам, она сразу открыла дверь бандитам, подумав, что пришел кто-то из клиентов. Маловероятно, но возможно. Но без проверки её отпускать нельзя. Задержим на трое суток и пошлем запрос на её родную Украину. А пока допрошу её сам: попробую разговорить это юное нежное создание".
   Внимательно вслушиваясь в бесхитростный рассказ девушки, Кондратов не мог найти в нем противоречий. Все выглядело обыденно просто: Приехала к тетке с Украины. Месяца три назад родственница умерла, и выбор оказался невелик: идти на панель, либо вернуться на родину. А там даже высококлассные специалисты без работы ходят. Но ей повезло устроиться домработницей к старичку антиквару. А теперь после гибели хозяина не знает, что делать дальше.
   "Ишь ты, как складно врет. А наивный дурак следователь Пашин смотрит на неё с сочувственной завороженностью и верит каждому её слову. Попробую сейчас развенчать в его глазах эту смазливую Дину". Кондратов агрессивно прервал рассказ девушки:
   - Все это конечно интересно и выжимает слезу. Но объясни, почему молодую женщину, случайно зашедшую в квартиру, замочили, а тебя не тронули?
   - Она кричать начала, а я молчала.
   - Логично, но зачем им оставлять в живых свидетельницу двойного убийства?
   - А вы у них спросите, когда найдете, - взорвалась девушка.
   - А может, они спешили, или их вспугнул кто-нибудь? - вмешался Пашин.
   Недовольно поморщившись, Кондратов кивнул:
   - Все может быть. Значит, ты Дина, предлагаешь нам найти убийц и спросить у них. Ну что же, мы так и сделаем, а пока тебе придется немного у нас погостить. Дня три, не больше: мы должны во всем разобраться.
   Пашин не решился возразить: "Не везет девчонке. Сколько горя пришлось хлебнуть. А теперь ещё эта история с убийством антиквара. И сыщик с Петровки её мучает. Хотя в камере Дине будет безопаснее: там бандиты её не достанут".
   И ощущая себя предателем, Пашин оформил протокол задержания Дины Загоруйко на трое суток.
   Но весь день его мучили сомнения. Перед глазами стоял образ девушки, её чуть удлиненное лицо, пухлые губы и брошенный на него жалобный взгляд, когда её уводили в камеру. И внезапно Пашин понял, что влюбился. Вот так просто взял и влюбился в первую встречную, да ещё подозреваемую в убийстве. И чувство вины перед девушкой охватило его: "И зачем только я, дурак согласился с этим волкодавом Кондратовым, которому везде преступники мерещатся. Завтра же выпущу её из камеры".
   Принятое решение успокоило Пашина, и он быстро уснул. Во сне он занимался любовью с синеглазой красавицей. И странно было наблюдать за собою со стороны, как в цветном порнофильме. Утром он долго лежал в постели, прокручивая в голове сладостный сон.
   "Еще немного, и я просто рехнусь. Надо срочно принимать меры", подумал в отчаянии Пашин. Решив, что если выпустит девушку, то обретет покой, отправился на работу.
   Войдя в кабинет начальника отделения милиции, он прямо с порога заявил:
   - Николай Сергеевич, я как лицо процессуально самостоятельное принимаю решение освободить Дину Загоруйко.
   - Не горячись и не кричи, я тебя и так слышу. Ты следователь, и тебе решать. Мог бы и не ставить меня об этом в известность. Но раз пришел, значит, сомневаешься. Я тебе вот что скажу: не та ситуация, чтобы суетиться. Пусть девчонка отсидит трое суток, положенных по закону. Может, наши доблестные сыщики разузнают о ней что-нибудь интересное.
   - А если нет? Ответ на запрос, посланный в Украину, придет дней через десять, не раньше. Или же оттуда вообще не ответят. У сыщиков на неё ничего пока нет. А задерживать человека просто так, на всякий случай, закон запрещает. Я очень жалею, что пошел на поводу у Кондратова.
   - Ну, как знаешь. Ты в университете учился, а там профессора все шибко грамотные. Не то, что мы!
   После ухода Пашина подполковник решил предупредить Кондратова и позвонил в МУР. Но сыщика не оказалось на месте, и начальник махнул рукой: "Будь что будет". Тем более что он и сам не верил в виновность домработницы.
   Спустившись в изолятор временного содержания, Пашин вывел Дину из камеры. У неё был заспанный вид. И Дина трогательными мягкими движениями проводила ладошками по лицу и волосам, словно умывающаяся кошечка. Охваченный страстью к девушке, Пашин с трудом подавил желание заключить Дину в объятия.
   А Дина, заметив волнение молодого следователя, окончательно поняла: "Мальчишка в меня влюблен, и надо быть дурой, чтобы упустить свой шанс. Он видит во мне наивную, насмерть перепуганную девочку. Надо ему подыграть".
   Стараясь не переусердствовать, девушка начала жаловаться на страшные условия, в которых она очутилась, хотя ни в чем не виновата.
   Потом вдруг подалась всем телом вперед и взмолилась:
   - Отпустите меня, пожалуйста! Очень прошу! Мне в камере страшно и плохо. Ужасно плохо!
   И растроганный Пашин участливо спросил:
   - А вы не боитесь, что эти бандиты доберутся до вас и убьют?
   - Боюсь, конечно. Но я перееду к подруге, где им меня не найти. Вы не проводите меня до дома? Мне надо взять деньги и кое-какие вещи, зубную щетку, наконец.
   Многообещающее предложение пойти к ней домой понравилось Пашину, и он сказал:
   - Ладно, согласен. Но вы будете обязаны немедленно явиться по моему вызову.
   - Хорошо, обещаю. Мне все равно некуда деваться.
   Быстро оформив все документы и вернув Дине изъятые у неё вещи, Пашин вышел с девушкой из отделения милиции. Ехать было недалеко, и уже через двадцать минут они стояли у дверей квартиры, где жила Дина. Она повернула ключ в замке, и Пашин почувствовал, как учащенно забилось сердце. Собирая вещи, Дина постоянно ловила на себе жадный взгляд следователя.
   "Ну что ж, мальчика надо вознаградить. Он заслужил", - решила она и обернулась к Пашину.
   - Можно я приму душ? Никак не могу отделаться от омерзительного запаха камеры.
   Пашин кивнул и стал прислушиваться к шуму воды в ванной, представляя себе, как теплые струи ласкают её гибкое молодое тело.
   Наконец дверь открылась, и разрумяненная Дина выглянула из ванной.
   - Извините, я забыла полотенце, возьмите его, пожалуйста, в шкафу и принесите мне.
   Пашин бросился выполнять поручение. Когда он подошел к ванной, Дина, потянувшись за полотенцем, поскользнулась и, чтобы не упасть, схватилась за его плечо. Потеряв над собой контроль, Пашин прижал её к себе, и стал покрывать поцелуями её лицо, шею, плечи. Девушка увлекла его за собой в комнату на диван и помогла раздеться. Действительность превзошла все самые дерзкие ночные грезы Пашина.
   В этот сладостный момент, он не знал что нежные, ласкающие его ручки, чуть более суток назад размозжили череп старому антиквару.
   Она сделала это по приказу Кучума, в банду которого входила уже несколько месяцев.
   Узнав, что следователь Пашин отпустил приходящую домработницу убитого антиквара, Кондратов пришел в ярость: "Как он посмел! Ясно же, с ней не все чисто: не могли опытные бандиты идти на ограбление без наводки. И тут не обошлось без этой хохлушки. По-моему, она такая же Дина, как я Зураб. А этот Пашин выпустил птичку на волю. Работает менее года следователем, а решил, что все знает лучше других. Надо срочно организовать розыск этой Дины Загоруйко, пока она не смоталась из Москвы".
   Приняв решение, Кондратов, взяв с собою Пашина и Ильина, отправился по адресу, где должна была скрываться от бандитов Дина Загоруйко.
   Дверь им открыла толстая с чрезмерной косметикой на лице девица, которая на вопрос о Дине раздраженно ответила:
   - Нет тут никакой Дины, и никогда не было.
   Пашин растерянно оглянулся на сыщика:
   - Не может быть. Я сам довел её до дверей этой квартиры. Дина мне сказала, что здесь живет её подруга. Она даже дверь открыла своим ключом.
   - Вот как? Значит, шла от тетки к подруге, а ключ у неё был свой? Неужели тебя это не насторожило?, - разозлился Кондратов.
   Пашин дернул головой, как от удара. Он все ещё отказывался верить в очевидное и, повернувшись к наштукатуренной девице, вновь умоляюще спросил:
   - А может быть кто-нибудь все - таки знает Дину?
   - Да сказала же я, нет тут никакой Дины, и никогда не было. И катитесь вы отсюда подальше. Заявились втроем одну девку искать.
   Терпение Кондратова лопнуло, и, оттеснив девицу в сторону, он вошел в квартиру. Быстро все осмотрев, не забыв заглянуть в туалет и ванную.
   - Никого нет, - сказал он вошедшим следом за ним Пашину и Ильину.
   - Вы что, ребята, ошалели совсем? Вас, видно, какая-то путана надула, а вы ко мне разбираться пришли. Здесь много девиц бывает, но никакой Дины я в глаза не видела. Может, этот малохольный, который привел вас сюда, что-то напутал и вовсе не здесь с нею был?
   - Стоп, не гони волну, девочка. А то я твой шалман быстро прикрою. Я подполковник Кондратов из МУРа. Видишь "ксиву"? Так что отвечай, как положено, не тяни резину.
   И, помахав перед носом ошалевшей от неожиданности бандерши служебным удостоверением, Кондратов спросил, как выстрелил:
   - У кого мог быть ключ от этой квартиры?
   Бандерша поняла, что шутки кончились, и с готовностью ответила:
   - Ключи были только у трех самых надежных и удачливых девочек: Верки, Зинки и Люськи. Фамилий не знаю, да и за имена не могу ручаться, может, выдуманные. Они мне регулярно отстегивали и работали со мной не один месяц. Но не могла же я целыми днями сидеть тут и ждать, когда они подвалят с клиентами. У меня, знаете ли, дела: сынок у мамаши живет на Садовой. Я его частенько проведываю.
   - Ты во-время о сынке вспомнила, - с угрозой заметил Кондратов, вряд ли его теперь скоро увидишь. За укрывательство опасной преступницы, замешанной в двойном убийстве, будешь сидеть в тюрьме.
   - Да вы что, с ума посходили, какое ещё укрывательство? Если что знаю, скажу. Зачем мне за чужие дела отвечать? Мы с девчонками фотографировались на память. Сейчас покажу вам снимки, может, узнаете ту, что ищете.
   - Ты нам весь свой гадюшник не демонстрируй. Я ваши морды отвратные каждый день вижу. Предоставь только тех, у кого ключ от твоей квартиры имеется.
   - Ну, это запросто!
   Девица полистала толстый фотоальбом и воскликнула:
   - Да вот же она, эта фотокарточка, смотрите!
   Кондратов взял снимок и ткнул пальцем в одну из девиц:
   - А это кто такая?
   - Это Зинка, с Украины приехала. Куклой её у нас кликали. Красивая, стерва. И везучая. Какой-то "крутой" прикипел к ней и снял с панели. Теперь она только его ублажает. Я её уже месяца четыре не видела. У неё точно ключ был: активно девочка на Тверской работала. А теперь вот устроилась. И очень даже неплохо.
   Кондратов молча протянул фотографию Пашину. У того в глазах потемнело: это была его Дина. Только с наглым взглядом и вызывающей улыбкой, совсем не похожая на забитую жизнью провинциалку.
   "Все равно, не может быть, - мелькнула спасительная мысль, - что она причастна к убийству. А под мужиков ложилась, чтобы как-то прокормиться в чужом, незнакомом городе. Если она и скрылась от милиции, то лишь от страха быть обвиненной в преступлении, которого не совершала".
   Кондратов, заметив, в каком состоянии Пашин, похлопал его по плечу.
   - Не переживай, сынок. С кем не бывает. Мы тебя отмажем от гнева начальства, быстро разыскав беглянку, заменившую букву "З" на букву "Д" в имени. Чует мое сердце, она и на Украине наследила. А раз так, мы скоро получим ответ на наш запрос.
   Пашин в отчаянии махнул рукой. Он не боялся наказания за служебный промах. Его волновала судьба сбежавшей девушки. Но сыщику из МУРа этого было не понять.
   Ильин повернулся к девице.
   - Значит, позавчера ты её не видела?
   - Нет, клянусь, месяца четыре не встречала.
   - А к кому из крутых ребят она ушла?
   - Не помню точно. Девки что-то болтали между собой, а мне ни к чему. Ушла и ушла, других наберу. Кликуха у него какая-то чудная, не русская. А вспомнила, - Кучум!
   - Ничего не путаешь?
   - Нет. Точно она к нему и ушла.
   Здесь больше делать было нечего. Кондратов, записал на листке из блокнота номер своего телефона и сказал:
   - Появится у тебя эта Зина-Дина, звони в любое время суток. За мной, как говорится, не пропадет. Появятся проблемы с местными ментами, помогу и отмажу. Надеюсь, ты поняла?
   Девица кивнула головой, и по тому, как загорелись её глаза, стало ясно, что она, не задумываясь, сдаст бывшую подругу, чтобы приобрести надежного защитника из МУРа.
   После ухода сотрудников милиции бандерша, ещё раз, взглянув на листок с телефоном, спрятала его под скатерть, свисавшую чуть ли не до пола. "Хоть бы Зинка появилась, тогда можно будет позвонить сыщику, и милицейская "крыша" обеспечена. И нечего из-за неё волноваться: она мне не сестра, не сватья. А что в беду попала, так не высовывайся. Будь как все. А то на содержание к авторитету пошла. Девушки не хуже тебя, а пашут, как рабыни, на панели".
   Шанс, что Зинка появится, был невелик, но бандерша не теряла надежды.
   По дороге в отделение милиции сыщики молчали. Пашина не трогали. Он шел, не разбирая дороги, переходя от отчаяния к слепой вере в благополучное разрешение всех своих проблем. Но больше всего Пашин боялся окончательно потерять свою первую настоящую любовь.
   Пашин не знал, кто такой Кучум, не был знаком с оперативными данными сыщиков и потому все ещё надеялся на счастливый исход.
   Но Кондратов оказался прав: В отделении милиции их уже ждал ответ на запрос от украинских коллег. И такая оперативность объяснялась очень просто: Зинаида Тарасовна Загоруйко находилась в розыске за квартирную кражу - обворовала своих знакомых.
   - Эх, знали бы украинские сыщики, что ты, Пашин отпустил такую стерву, - не удержался от упрека сыщик из МУРа.
   - Хватит, Кондратов, ты уже и так его достал. Не видишь, у парня челюсть трясется, сам не рад тому, что натворил, - заступился за следователя Ильин.
   Он и представить себе не мог, что влюбленный Пашин вновь мысленно ищет оправдание для девицы: "Знакомых, может, и обокрала, соблазнившись дорогими вещами, но не убийца же она, в конце концов. Дина найдется, мы встретимся, и она все объяснит. А эти въедливые сыщики приняли охотничью стойку и шьют ей тяжкое преступление".
   Пашин теперь знал, что не будет ему покоя ни днем, ни ночью. Молодая женщина, стремительно ворвавшаяся в его жизнь, стала близкой и родной.