Ильин Андрей. Козырной стрелок

   — А почему вы считаете, что решил вернуться?
   — Потому что вернулся! С двумя пистолетами. И если бы не подоспели другие, он бы меня убил. Обязательно убил. Потому что шел ко мне...
   — Какие другие?
   — Уголовники, — сказал Старков. — Он их там чуть не половину положил.
   — Зачем вас защищали уголовники? — удивленно спросил прокурор свидетельницу.
   — Меня уголовники?
   — Ну вы сказали, что к вам на помощь подоспели другие. Которые спасли от первого. «Другие» были уголовники. Значит, вас спасли уголовники. Получается, пожертвовав своими жизнями. Зачем они пожертвовали жизнями? Ради вас. У вас были какие-то совместные дела? Они вас знали?
   — Кто?
   — Уголовники?
   — Какие уголовники? Не знаю я никаких уголовников!
   — Но зачем бы они тогда защищали вас? Ценой cвоей жизни? — насторожился прокурор, предполагая выделить знакомство свидетельницы с уголовным миром в отдельное дело.
   — Ну я же не знала, что они такие. Преступники! — всхлипнула женщина. — Я увидела того убийцу, который зубы пилил. Он направил на меня два пистолета и собирался меня убить.
   — А почему не убил? Если направил.
   — Вы тоже переживаете за него? Да? Что он меня тогда не убил? Потому что если бы убил, я бы всю вашу шайку на чистую воду не вывела. А так — вывела! Вот вы, получается, тоже с ними заодно. С тем, который убивает, и с этим, который его покрывает, — совершенно разнервничалась женщина.
   — Почему вы так решили?
   — Потому, что вот этот тоже так сказал. Сказал: «Жаль, бабушка, что он вас не прихлопнул!»
   — Да не говорил я так!
   — А как говорил?
   — Я спросил — почему не убил, если собирался.
   — А откуда он знает, что собирался? А? Я же говорю — он с ним заодно. Тот хотел убить. А этот знает, что хотел, и сожалеет, что не убил. И вы тоже. Да вы, похоже, все тут...
   — Я прокурор! — сказал прокурор. — Я не могу быть с этими! — и кивнул на следователя.
   — Вы же видите, она не в себе, — тихо сказал Старков. — Ей не прокурор нужен, а психиатр.
   — А чего же тогда он второй раз приходил? Если я сумасшедшая? — закричала женщина.
   — Не вижу связи, — хмыкнул Старков.
   — Когда приходил? — спросил прокурор.
   — После приходил. Через три дня. Я возле соседской двери стояла, когда он на лестницу вышел.
   — С пистолетами?
   — С двумя!
   — А зачем вы стояли? Возле двери?
   — Я подслушивала.
   — Понятно. И он снова хотел вас убить?
   — Хотел!
   — А почему не... Я хотел сказать, что он потом сделал?
   — Убежал.
   — А если бы искал вас — не убежал! — вставил слово Старков.
   — А если бы не меня, то не приходил! — парировала женщина.
   — Это была последняя ваша встреча? — спросил прокуpop.
   — Как же! Вот этот его сообщник сказал мне, чтобы я съехала из старой квартиры к родственникам.
   — Зачем?
   — Он сказал, для того, чтобы тот убийца меня не нашел. Но на самом деле не для этого!
   — А для чего?
   — Для того чтобы им удобней меня было убить. На новом месте.
   — А чего же нас старое место не устроило? — еле сдерживаясь, спросил Старков.
   — Потому что на старом у вас ничего не выходило! Ни разу! И еще потому, что вас там уже все знали, — резонно ответила женщина.
   — Дурдом! — вздохнул Старков. — Вернее, дом для дур. И двух дураков.
   — Между прочим, ее версия звучит довольно убедительно, — заметил прокурор. — Ведь он нашел ее в третий раз совсем по другому адресу.
   — Это случайность.
   — А то, что он в лифте меня ждал и потом по лестнице до самой квартиры гнался и чуть не догнал, тоже случайность? Почему бы он тогда бежал?
   — Почему?
   — Потому, что он за мной охотился! Все это время.
   — Да он не за вами охотился.
   — А за кем?
   — За заместителем главы администрации.
   — Нет за мной!
   — А убил его! Интересно знать, почему?
   — Потому что расстроился, когда не смог меня.
   — То есть из-за того, что не убил вас, убил заместителя главы администрации?!
   — Да! Потому что он убийца. И если решил кого-то убить, то должен был убить. Если не убил кого хотел. То есть меня. Не возвращаться же ему было ни с чем!
   — У вас, бабуля, мания величия. И еще преследования.
   — А зачем он тогда приходил ко мне три раза? Если мания. Скажите, зачем?
   — Зачем? — подтвердил вопрос прокурор.
   — Да это же...
   — И почему вы не давали мне охраны, когда я просила? А послали к родственникам, к которым он потом пришел? К одной! Потому что охраны вы не дали!
   — Почему?
   — Да кто бы мне разрешил...
   — И откуда, интересно знать, он узнал мой новый адрес?
   — Откуда?
   — Точно сказать не могу, но думаю, что...
   — Я могу сказать точно! Потому что его дали ему вы! Вы! Когда спросили, куда я буду переезжать, и дали свой телефон!
   — Я спросил?
   — Но телефон давали?
   — Давал.
   — Значит, и адрес спросили!
   — Женщина, да вы же меня по этому телефону на помощь вызвали. И я приехал вас спасать! — привел разящий аргумент в свою пользу Старков.
   — Я тоже думала вначале, что спасать, — многозначительно сказала женщина. — А потом меня как осенило. Вот как будто током пронзило. Зачем, я подумала, он дал мне свой телефон и сразу приехал? Самый первый приехал!
   — Ну зачем?
   — Затем, чтобы сделать то, что напарник не смог. Убить! Вместо него. Вы все правильно придумали. Если один не сможет, другой — обязательно прихлопнет! Вы что думаете, я детективы не смотрю? Думаете, не знаю, как это делается! Вначале пристрелить, а потом спасать! Хорошо, что милиция вовремя подоспела! А то бы все! Посадите его, товарищ прокурор. Потому что иначе он меня убьет.
   — Посадить не могу.
   — Как не можете? Он же...
   — Посадить не могу, так как оснований нет. Но расследование назначу. И буду настаивать на отстранении следователя Старкова от всех дел...
   — Как так на отстранении? — поразился Старков.
   — На отстранении! Потому что основания есть. Вот, например, заявления гражданки. Ее показания. И ваши показания... Так что можете даже не возражать. Потому что в этом деле много неясности. Но главное потому, что честь мундира — это самое главное. Это превыше всего! Буду настаивать на отстранении!
   Старков посмотрел на женщину, на прокурора, нехорошо усмехнулся, встал и сказал:
   — Ну и хрен с вами! Товарищ прокурор. Отстраняйте! Может, это даже к лучшему...
   А может, и действительно к лучшему. Потому что достал его этот Иванов своими трупами. Которых пять на Агрономической, пять на Северной, три несколько лет назад из того же оружия, четырнадцать в поселке Федоровка, четыре на даче генерала ГРУ, неизвестно сколько при отстреле подручных Королькова и вот теперь еще один. Но уже заместителя главы администрации... Тут, конечно, лучше вовремя уйти. Раз он начал отстрел государственных чиновников. Пусть даже так уйти...
   Ей-Богу, лучше!
   На чем следователь Старков и вышел из кабинета прокурора, проклиная все на этом свете. И всех на этом свете. Прокурора. Вцепившуюся в него старушку. Преследующего ее Иванова. Свое хроническое невезение. Связанное с Ивановым. И еще... Но тоже из-за Иванова. Потому что всё из-за Иванова...

Глава 54

   Министр внутренних дел сидел в приемной Высокого Начальника и нервно постукивал кончиками пальцев по папке «Для доклада». Потому что сидел уже больше часа. Что само по себе свидетельствовало о многом. Перед дверями выдерживают, когда хотят поставить на место. На этот раз на место ставили его, министра внутренних дел.
   — Проходите!
   Министр вошел в кабинет.
   — Что у вас? — спросил Высокий Начальник. Даже не предложив сесть. Хотя обычно предлагал. И предлагал чай... Значит, все уже знает.
   — Убит заместитель главы городской администрации Анисимов.
   — Слышал! Кто убил?
   — Следствие предполагает, что некто Иванов.
   — Какой Иванов?
   — Который убил нескольких человек на Агрономической, Северной, в поселке Федоровка... Я о нем докладывал раньше...
   — Ах, Иванов... Насколько я помню, он убил не нескольких, а несколько десятков?
   — Два. Всего два десятка.
   — Как вы сказали? «Всего два»?! С каких это пор убийство двадцати российских граждан стало обозначаться словом «всего»?
   — Простите, я не вполне верно выразился...
   — Как он убил Анисимова?
   — Выстрелом из снайперской винтовки с крыши девятиэтажного жилого дома, расположенного напротив главного входа.
   — Кто заказчик убийства?
   — Точно сказать не могу. Но в настоящий момент начинают прорабатываться несколько версий.
   — Каких?
   — Они только начинают прорабатываться. Ведь прошло всего несколько часов...
   — Убийцу, конечно, не поймали?
   — Нет.
   — Но хоть ловили?
   — Была проведена масштабная операция «Перехват», в которой были задействованы подразделения МВД, ГАИ, внутренних войск, ОМОНа, СОБРа общей численностью 23 тысячи бойцов.
   — И все равно не поймали?
   — Нет.
   — Есть еще какие-нибудь подробности происшествия?
   — Есть.
   — Какие?
   — На крыше дома, откуда велась стрельба, нами были обнаружены два трупа с огнестрельными ранениями в область головы и находящийся без сознания тяжелораненый.
   — Почему... Кто их?
   — По всей видимости, Иванов. Сразу после выстрела. Когда уходил с крыши.
   — Почему вы сразу об этом не сообщили?
   — Я посчитал эти сведения вторичными. То есть я хотел сказать вторичными по сравнению с убийством Анисимова.
   — Где находятся убитые и раненый?
   — Убитые в центральном морге. Раненый в военном госпитале.
   — Что о них известно?
   — Пока ничего.
   — Плохо работаете! Министр опустил голову.
   — Вы свободны.
   Министр вышел.
   Высокий Начальник несколько секунд сидел неподвижно а потом поднял трубку внутреннего телефона.
   — Разыщите начальника службы охраны. Немедленно! Начальник службы правительственной охраны, отвечающий за охрану членов кабинета министров и приравненных к ним должностных лиц высшей номенклатуры, вошел мгновенно. Потому что уже десять минут сидел в приемной, пережидая доклад министра внутренних дел.
   — Как это могло произойти?! — грозно спросил Высокий Начальник. — Ведь вы знали, что на Анисимова готовится покушение! Я вас предупреждал. И просил подстраховать своими возможностями. И все равно...
   — Но вы утверждали, что это операция Государственной безопасности. Имитирующая покушение! Никто не мог предполагать, что...
   — Вы должны были предполагать! Потому что именно вам было приказано обеспечить дополнительную страховку Анисимова! И поимку киллера на месте преступления. Вы поймали киллера на месте преступления?
   — Никак нет!
   — Почему?
   — Я предпринял все необходимые меры по блокированию места преступления и обезвреживанию преступника. Но...
   — Что но?
   — Он убил нескольких моих людей и скрылся.
   — Как так убил?
   — У этого киллера оказалась очень высокая боевая выучка. Он расстрелял моих людей из винтовки с бедра.
   — Откуда вы это знаете?
   — Мне доложили обстоятельства дела выжившие.
   — А что же они не задержали киллера?
   — Они были вынуждены залечь.
   — Испугались?
   — Никак нет. У них было недостаточно сил для фронтальной атаки. Он бы просто расстрелял их.
   — А вдруг бы промахнулся?
   — Этот бы не промахнулся.
   — Вы знаете, где находятся ваши люди?
   — В общих чертах.
   — Двое в центральном морге, один в военном госпитале. Немедленно заберите своих людей и начните собственное расследование обстоятельств дела, связанных с их гибелью. Я распоряжусь, чтобы МВД вам не мешало. Руководителем следственной группы я назначаю начальника своей личной охраны.
   — Но он мой подчиненный. Он не может!..
   — Вы, как выяснилось, тоже не можете! И потому я больше доверяю ему, чем вам, Все. Вопрос решен. Вы свободны... Начальника личной охраны ко мне! Немедленно! — распорядился Высокий Начальник.
   — Можно?
   — Проходи. Ты назначен руководителем следственной группы по расследованию факта гибели работников правительственной охраны. Понял?
   — Понял.
   — Рой это дело сам. Лично! Никого к нему не подпускай! Я распорядился, чтобы МВД и правительственная охрана тебе не мешали. И я думаю, пока не будут. А потом кто знает. Так что успевай. Что делать знаешь?
   — Знаю. Изъять пули из тел убитых и раненого. И заменить на другие. Идентичные той, которой был убит Анисимов. Так, чтобы экспертиза подтвердила, что выстрелы в Анисимова и охранников были произведены из одного и того же оружия. Других доказательств стрельбы из разного оружия у них нет. И значит, все будут считать, что Анисимова убил Иванов. Таким образом, настоящий стрелок уйдет в тень.
   — Уверен?
   — Уверен. Все знают, что согласно утвержденной операции Госбезопасности стрелять будет Иванов. Свидетели видели Иванова на подходах к дому и в самом доме. Люди правительственной охраны, которые должны были страховать Анисимова и захватить после выстрела киллера, видели его на боевых позициях и видели, как он стрелял. И те, что выжили, подтвердят это на следствии.
   — Но Госбезопасность может предъявить настоящую винтовку. Экспертиза которой покажет, что в Анисимова стреляли не из нее.
   — То, что предъявит Госбезопасность, уже никого не будет волновать. Потому что винтовка будет предъявлена после! После выстрела! Винтовка, предъявленная в догонку прочим доказательствам вины Госбезопасности в покушении на Анисимова, не будет иметь никакой доказательной силы. Потому что винтовку они могли подменить с целью отвести от себя подозрения. И почти наверняка подменили. По крайней мере, так будут считать все, потому что кто станет выдавать орудие убийства, если можно подсунуть чистое! Опасна могла быть лишь винтовка, оставленная на месте преступления. А эта была унесена. Что является главной ошибкой Госбез — опасности! Единственная, но потенциально устранимая, наша промашка — расстрел охранников, который никто не мог предвидеть. Он оказался профессионалом высочайшего класса! Потому что расстрелять из снайперской винтовки, с бедра, трех человек...
   — А ты что, не знал, что он профессионал?
   — Знал. Но недооценивал его выучки.
   — А может, это кто-нибудь еще? Кроме него.
   — Нет. Выжившие охранники видели, как он стрелял. Но, впрочем, можно проверить пули. Если стрелял кто-то еще, кроме него, то пули будут разные. А если они одинаковые, то стрелял он.
   — Значит, получается, что пули единственная зацепка?
   — Да. Но как только я извлеку пули из тел и подменю на выпущенные из винтовки, из которой был убит Анисимов, эта зацепка аннулируется. Других доказательств причастности нас к покушению нет.
   — А исполнитель?
   — Исполнитель зачищен. И потому уже никому ничего не расскажет.
   — Тогда немедленно займись пулями. Немедленно! Пока я блокировал доступ к телам всем, кроме вас. Начальник личной охраны быстро вышел. «Пули, только пули... — подумал про себя Высокий Начальник. — Одни только пули». Потому что по остальным позициям план сработал. Именно так, как должен был сработать. Госбезопасности через Иванова предложили убрать зама главы администрации. Госбезопасность вышла с предложением использовать покушение для разработки его организаторов. На что он дал свое согласие. Устное согласие. Которое к делу не пришьешь.
   Безопасность использовала в качестве исполнителя киллера, который был замешан во множестве кровавых преступлений. Что само по себе характеризует Безопасность не с лучшей стороны. Потому что прослеживается ее прямая связь с уголовным миром. Из одного только этого факта можно раздуть скандал. А тут еще смерть Анисимова. Которую Безопасность не планировала. То есть вырисовывается убойная цепочка: Безопасность получила заказ от мафии на убийство видного политического деятеля, наняла известного, которого разыскивает МВД, киллера и с его помощью выполнила заказ. Что доказывает криминализацию организации, которая вместо того, чтобы бороться с преступностью, выполняет их заказы.
   И значит, кадровый состав ФСБ надо менять. Причем начиная с самых верхов. Которые знали о готовящемся покушении и всячески потворствовали ему! То есть теперь появилась возможность отправить в отставку упрямого и несговорчивого министра Безопасности и его ближайших сподвижников. Чтобы подгрести под себя его ведомство.
   Но все это при условии, что никто не узнает о втором и главном дне покушения. Для чего надо подменить пули и убрать исполнителей. Того, кто стрелял, и потому уже мертв. И тех, что его страховали. И которые еще живы.
   И еще, как бы ни было жалко, надо убрать начальника личной охраны. Потому он тоже очень много знает. Даже больше, чем исполнители, знает. Ведь это именно он готовил и воплощал в жизнь всю эту комбинацию.
   Которую придумал он, Высокий Начальник.
   И если обрубить ниточку, тянущуюся от начальника охраны к нему, то никто никогда не сможет доказать, что инициатором покушения на Анисимова был не начальник охраны, а кто-то иной. Потому что с исполнителями работал только начальник охраны, и никого, кроме него, они не знали! И если Даже предположить невероятное, предположить, что какая-то информация о заговоре станет известна следствию, все можно свалить на уже к тому времени мертвого главного охранника. Который один, по неизвестным его начальству мотивам, организовал покушение на Анисимова.
   В любом случае он, Высокий Начальник, останется в стороне.
   Охранника придется убирать. Но не раньше, чем он подменит пули и закончит следствие. Не раньше!
   Высокий Начальник пододвинул к себе «вертушку» и набрал номер.
   — Ты все знаешь?
   — Знаю.
   — С тебя магарыч. Потому что тот покойник мешал тебе.
   — А тебе мешали те, которых ты, используя его смерть, теперь легко свалишь.
   — Но я мог выбрать кого-нибудь другого! А выбрал того, кого заказал ты. Потому что я знал, как он сильно мешал твоим делам. Теперь ты на его освободившееся место сможешь усадить своего человека. Который уже не будет тебе мешать. А будет помогать.
   — Можешь быть спокоен, я не забуду твоей услуги. Но должен напомнить, что заказ для известной тебе организации организовал я. Для чего мне пришлось собирать очень авторитетное толковище. И давить на одного из присутствующих. Который имел выход на человека известной тебе организации. И мешающей тебе организации. Что, как ты понимаешь, было очень непросто. Потому что тот контингент, который собирается на толковища, очень непростой контингент и мне не подчиняется. И мне пришлось отдать им за услугу жирный кусок. Но все равно я сделал то, что ты просил.
   — А я сделал того, кого ты просил.
   — Хорошо, согласен. Мы квиты.
   — Тогда до встречи?
   — До встречи. Надеюсь, что не у прокурора.
   — Можешь быть спокоен. Все концы этого дела будут надежно спрятаны.
   — Я спокоен. Потому что тебе падать глубже, чем мне.
   Ведь ты сидишь выше, чем я. А зачем тебе падать? Тебе взлетать надо.
   — Ты прав. Падать мне не резон. Потому что я утащу с собой очень много людей. Или вознесу их вместе с собой к небу. Если смогу взлететь.
   — Теперь сможешь. Потому что снимешь с ног мешавшие тебе кандалы.
   — Один не сниму. Один только раскачаю. Вернее, уже раскачал.
   — Мы поможем. Как помогали до того. Ты бросил камень. Мы разгоним волну.
   — Это обещание?
   — Это обязательство.
   — Тогда спокоен. Счастливо.
   — И тебе. Счастливо. Вернее сказать, счастливого полета!

Глава 55

   На подлете к аэропорту в кармане бизнесмена от партии Юрия Антоновича зазуммерил мобильный.
   — Да!
   — Есть новость.
   — Какая?
   — У входа в администрацию убит твой Анисимов!
   — Кто?!
   — Анисимов.
   — Когда?
   — Сегодня. Ты что, телевизор не смотришь?
   — Я только что из Монако.
   — Ты что, в Монако телевизор не смотришь?
   — В Монако есть более интересные занятия, чем смотреть совковое телевидение.
   — Значит, ты не знаешь подробностей?
   — Нет.
   — Анисимова убили возле здания администрации, из снайперской винтовки в голову, с крыши ближайшей девятиэтажки.
   — Кто убил?
   — Откуда я знаю.
   — Тогда я отсоединяюсь.
   — Погоди, не...
   Самолет пошел на посадку.
   Анисимов был человеком Юрия Антоновича. Вернее, когда-то был. Когда Юрий Антонович проталкивал его в администрацию. Сейчас тоже был. Но в гораздо меньшей степени.
   Потому что встал на ноги, окреп и заимел свое мнение. По поводу того, сколько стоит городская недвижимость и где можно строить офисы и здания, а где нет. Теперь Анисимову приходилось отстегивать так же, как всем. Хотя и немного меньше, чем всем. Но окружающие по инерции продолжали считать, что Анисимов человек Юрия Антоновича.
   В машине Юрий Антонович набрал телефон приятеля, работавшего в МВД.
   — Я слышал, убили Анисимова?
   — Верно слышал. Убили.
   — Как?
   — Обычно. Влепили из снайперской винтовки девять граммов между глаз. Так, что затылок вышибло.
   — Преступника взяли?
   — Преступник с места происшествия скрылся.
   — Кто он, конечно, неизвестно?
   — На этот раз, как ни странно, известно.
   — Откуда?
   — Его опознали свидетели, видевшие его на месте преступления. И видевшие, как он стрелял.
   — Кто он?
   — Некто Иванов.
   — Кто?! — не сдержался, воскликнул Юрий Антонович.
   — Известный в уголовной среде киллер Иванов. По кличке Мочила.
   — Какой Иванов? — взял себя в руки Юрий Антонович. — Ты можешь сказать подробнее.
   — А тебе не все равно, какой Иванов?
   — Не все равно.
   — Иванов Иван Иванович. Кончавший нескольких потерпевших на улице Агрономическая, улице Северная, в поселке Федоровка и давно и безуспешно находящийся во всероссийском розыске. Довольно тебе?
   — А ты уверен, что это он? Анисимова?
   — Совершенно. Потому что, кроме Анисимова, он еще трех человек из правительственной охраны положил.
   — Еще трех?!
   — Еще трех. Он там на крыше, понимаешь, стрелял, как ковбой из американских боевиков, с бедра. Ты представляешь, из оптической винтовки, с бедра! И ни разу не промахнулся.
   — Представляю.
   — Отечественный Рэмбо-5, мать твою!
   — Как он ушел?
   — Хрен знает, как он ушел! Мы там сил нагнали, как при контрнаступлении против немцев под Москвой. Продохнуть было нельзя, так намусорили! На каждом метре по два мента с автоматами. А он все равно ушел! Как сквозь пальцы просочился.
   — Ты так говоришь, как будто за него болеешь.
   — Болеть, конечно, не болею. Но знаешь, как-то даже уважаю. Потому как в лоб с двух сотен метров! И тут же с бедра трех правительственных мордоворотов! Которые, как ты понимаешь, не мальчики. Это надо умудриться. Вернее, надо уметь!
   — Почему он стрелял в Анисимова?
   — Потому же, почему стрелял в тех, что были на Агрономической, на Северной и в Федоровке. Тренировался.
   — Я серьезно!
   — И я серьезно. Так как ничего другого сказать не могу. Его мотивы нам непонятны. Ходит, понимаешь, по городу со шпалерами и мочит всех, кто ему чем-нибудь не понравился.
   — Он что, маньяк?
   — Маньяки с двухсот метров в лоб не попадают.
   — Тогда кто?
   — По всей видимости, заказной киллер. Хотя, с другой стороны, киллеры по четырнадцать человек враз не мочат. По четырнадцать человек враз мочат только психопаты.
   — И все же почему он убил Анисимова?
   — Спроси чего полегче. У нас, понимаешь, целая бригада психиатров сидит и гадает, отчего он такой кровожадный, что ему обязательно надо не меньше пары человек в день завалить. А ты меня спрашиваешь. Да кабы я знал, по какой причине он зажмурил чуть не три десятка народу, большинство из которых никак друг с другом не связаны, я бы сразу маршала милиции получил. Потому что тогда его можно было бы поймать.
   — Больше ты ничего не знаешь?
   — Все, что я знаю, я тебе сказал. Юрий Антонович отключил и убрал телефон. В отличие от своего приятеля он знал причину, по которой Иванов мочит людей. Иванов мочил людей, которые хоть что-то знали о партийных миллиардах, лежащих на иностранных счетах. Которые он почему-то считал своими. Иванов убирал конкурентов, претендующих на его золото.
   Хотя Анисимов... Анисимов о тех счетах ничего не знал. И все равно умер. Как понять убийство Анисимова, который не входил в круг посвященных?
   Или входил?
   Или все значительно проще? Например, если исходить из того, что все считают Анисимова человеком Юрия Антоновича. Если исходить именно из этого... То тогда... То тогда его смерть выглядит гораздо более логичной. Потому что эта смерть может являться предупреждением ему, Юрию Антоновичу. Который тоже знает о партийных счетах. И тоже конкурент. Возможно, последний конкурент. Так как предыдущих Иванов уже вычистил из очереди к партийному золоту. И смерть Анисимова — это лишь прелюдия смерти его, Юрия Антоновича. Потому что Анисимов — это очень серьезное предупреждение, свидетельствующее о том, что Иванов способен на все!
   Что, если дело обстоит именно так?
   Нет, не верится. Слишком это невероятно звучит! И не так-то легко до него, Юрия Антоновича, добраться...
   Но, с другой стороны, убийство видного политического деятеля и трех, страховавших его правительственных охранников звучало не менее невероятно. До момента, пока он их не убил. И добраться до Анисимова было ничуть не легче чем до него. И тем не менее он до него дотянулся...
   Так почему бы?..
   Нет, пусть эта версия звучит фантастично, но отбрасывать ее нельзя. Хотя бы потому, что она несет наибольшую угрозу. Напротив, ее следует обдумать самым серьезным образом. И начать обдумывать с постановки самого главного вопроса — что следует предпринять, чтобы избежать участи Анисимова?