Страница:
– Ага. – Тофик, сутулясь, рванул к болоту.
Вахалий уложил на колени ружье, оперся спиной на мешок и закурил.
«Вот хухушки, – размышлял Призрак. – Расчирикались, мать вашу. Неужто не знают, чирикать-то здесь некому. Рэволюционэры, чтобы вас перекосило!»
Через пять минут группа людей вышла из лесу. Семеро мужчин и одна женщина с большими заплечными мешками обходили стороной границу кайских земель, не замечая Призрака.
– Слепые или…
– Сиди смирно, – прошептали в самое ухо. Что-то твердое ткнулось в затылок.
– Да-а-а, дела, – пропел Вахалий. – И что дальше?
– Ничего. – Дернули за мешок. – Что принес?
– Турлики.
– Поделишься?
– Вот по загривку врежу разок-другой, тогда и поделюсь. – Призрак лениво потянулся, поскреб шею. – Ладно, хватит дурачиться. А то воткну твою палку тебе же… сам знаешь куда.
– Здравствуй, товарищ Ваха. – Мальчишка лет четырнадцати выбросил обрубок ветки, улыбнулся. – Что, оброк несознательным слоям населения принес?
– Костян, – скривив кислое лицо, вымолвил Призрак. – Оброк платите вы, голодранцы. Падай рядышком, хухушок.
– Ага. – Мальчуган пригладил ежик русых волос, уселся. – Каким ветром?
– Да вот, пришли друзей навестить. Больше года не виделись.
– Пришли? – Константин осмотрелся.
– Голову скрутишь.
– Да-а-а, охотники умеют прятаться. А кто с тобой?
– Ты лучше скажи, кто с тобой? Что за баба?
– Да ты что? – В карих глазах Константина загорелся огонек. – Это же товарищ Надежда. Старшая Зареченской ячейки. Железная женщина. Ее…
– Знаю я эту железную, – отмахнулся Призрак. – Баба красивая, от того и дура. Мужа и трех детей бросила. Сучка ваша Надька, шалава и потаскуха.
– Зачем ты так? Семья – это пережиток прошлого. В новом обществе…
– В каком обществе – лоботрясов и бездельников? – Вахалий издал тихий смешок.
– Товарищ Ваха, ты бы…
– Слышь, козявка… – Призрак ухватил мальчишку за ворот старой, изрядно поношенной кожаной куртки. – Ты не все буквы выговариваешь или издеваешься? Какой я тебе Ваха?
– Пусти. Воротник оторвешь.
– Отпущу. Ответишь, и отпущу.
– Темнота. Я тебя в честь товарища Ваханта называю.
– Кто такой? – Призрак отпустил мальчишку, бережно поправил воротник.
– Героическая личность, борец с самодержавием. – Пухлые губы мальчишки тронула легкая улыбка.
– Кто-то из ваших?
– Да ты что? Он в Императора стрелял, лет сто назад.
– И что, попал?
– Нет, промахнулся. Повесили товарища Ваху. Но его поступок вдохновляет…
– Ты что, придурок? – Вахалий поскреб щеку. – Рэволюционэр, чтоб тебя…
– Опять? – Константин вскочил. – Я же просил: не кривляй….
– А чего? Нормально. Рэволюционэр, рэволюция. Так даже лучше.
– Кому лучше?
– Всем. – Вахалий поманил пальцем. – Слышь, хухушок. А ты давно Феликса и его дружка Ехансона видал?
– А тебе какое дело? – Мальчуган насторожился, потер ладошкой вздернутый нос.
– А хочешь, я тебе ружье подарю?
– Ружье? Какое ружье?
– Ну не деревянное же! Настоящее, охотничье.
– Хочу.
– Только с одним условием.
– Говори. – Константин присел. – Что нужно?
– Да так, пустяшное дело. Разузнать кое-что.
– Разнюхать, – мальчишка начал грубить. – Да пошел ты! Я не доносчик.
– Правильно, не доносчик. Ты дурачок.
– Почему?
– У мамки спроси. – Вахалий развязал мешок. – Ладно, забыли. Подставляй карманы, турликов отсыплю. Погрызешь, хухушок.
– Ага, спасибо. Турлики – это классно. А где взял?
– Там уже нет. Все, догоняй своих. – Кожаный шнурок удавкой стянул горловину мешка. – Откуда топаете?
– С «чертовой гривы». – Мальчишка сунул в рот орешек. – Там транспортник грохнулся. Вот мы…
– Чужое добро разворовываете? – Призрак зыркнул на Константина. – Погоди-ка. На «чертовой гриве» говоришь? А что вы там делали?
– Я же сказал, транспортник свалился. Товарищ Феликс… – Константин запнулся. – Ну… я пошел.
– Стой, – Вахалий схватил пацана за руку. – Что Феликс?
– Ничего.
– Уши надеру. Хухушок ты этакий! Рассказывай.
– Больно, отпусти.
– Считаю до трех. Не расскажешь, хуже будет. Эй! – выкрикнул Призрак. – Семен, Тофик! Идите-ка сюда. Может, вам Костян расскажет. Мне не хочет.
– Не знаю я ничего. Отпусти! – Юный революционер надул губы.
– Что, попался «товарищ»? – Семен оскалился. – Место здесь тихое…
– Чик-чик, – вымолвил Тофик и вынул из-за пазухи два кривых ножа. – Будем немножко резать. Совсем чуть-чуть.
– Носатый. – Вахалий подмигнул. – Присмотри за его дружками. Если кто сунется… ну, сам знаешь, что делать.
– Вы чего, мужики? – Константин присел.
– Может, всех в болоте утопим? Дело-то плевое, – предложил Семен. – Искать их некому.
– Не нужно. – Мальчишка глазел на охотников. – Мы же вам… ничего плохого не сделали. Мы друзья…
– Ну да. – Вахалий склонился над Константином. – А кто Беззубого грохнул?
– Кто? – Константин хлопал глазами.
– Феликс и его дружок Ехансон. Знаешь таких?
– Знаю. Но-о-о…
– Чего мы с ним возимся? – спросил Семен. – Глаз за глаз. Одна шайка-лейка. Прижмурим Костяна, а потом остальных. Ты бы поторопился, сбегут «товарищи», лови их потом.
– Не нужно. Я все расскажу, – чуть ли не плача, взмолился Константин.
– Рассказывай. – Призрак улыбнулся, разгладил усы. – Ну, чего ждешь?
– А о чем рассказывать?
– Откуда прознали о транспортнике?
– От товарища Феликса. Он с другом пришел. Какую-то коробку притащил.
– Что за коробка? Что за друг?
– Не знаю, коробка была в мешке. Хвастался, говорил, кто-то за нее кучу денег отвалит. А того мужика я первый раз видел. Не из наших.
– Не ваш? – Вахалий взглянул на кусты за хачкусом, там шелохнулась, качнулась ветка. – Значит, чужак? А ты не перепутал? Может, не признал?
– Да что бы я и не признал? Вот еще! Я всех знаю. – Константин вытер рукавом нос. – И зареченских, и с Кункайса. Да я…
– А Ехансон? – Тофик спрятал ножи. – Где в это время был Ехансон?
– Что Ехансон? Он больше недели, как в Заречье ушел. Товарищ Владимир его в порт откомандировал. Докеров агитировать.
– Слыхал? – Вахалий зарядил ружье, продолжая присматривать за кустами, там кто-то прятался. – Люди воюют, а эти… эти агитируют. Теперь-то ты, Сема, знаешь, кто твою лурайду стащил.
– Вот гады! – выругался Семен. – Рано мы «товарищей» хлопнули, нужно было…
– Помолчи, – рявкнул Призрак. – Ты, Костян, продолжай, мы тебя слушаем.
– Все. Нечего больше рассказывать.
– А где чужак? – Вахалий взвел оба курка. – Куда он подевался?
– Так он… – Константин раскрыл было рот, но Призрак толкнул мальчугана в плечо – и очень вовремя. Что-то шикнуло над головой, грянул ответный выстрел, за ним второй. Ветки кустов срезала дробь, облетели лисья.
– Сема! Пойди, посмотри. – Призрак вынул стреляные патроны, вставил новые. – Если живой, тащи сюда.
– Я посмотрю. – Тофик метнулся к кустам. – У, шайтан-товарищ. Зачем стрелял? – Послышались стоны. – Ползи, сам ползи. А то… – в руках Тофика появились ножи. – Уши и нос отрежу.
– Вы чего, мужики? – прошептал Константин, подползая к охотникам. – Зачем по людям стреляете?
– По людям? – Вахалий потрепал мальчишку за волосы. – Тофик! Волоки к нам хухушка. Поглядим, что за птица?
– Призрак! – окликнул Тофик, глазея в сторону болота. – У нас гости.
– Костян, сиди смирно, не рыпайся, – строго приказал Вахалий. В низине появились кайцы. Трое воинов стояли в десяти шагах от Тофика, держали в руках большие луки. – Не советую убегать. Стрела быстрее, – предупредил мальчугана Призрак.
– Вы ненормальные! – Константин прижался к земле, накрыл голову руками. – Вы его подстрелили на кайской земле. Вы… вы….
– Заткнись, – прошипел Семен, положил ружье и поднял руки. – Сказано – не рыпайся, значит, не рыпайся.
– Понял. – Константин тоже поднял руки, уставился на кайцев, те стояли не двигались, наблюдали.
Вахалий сбросил бушлат, ремень с тесаком и показал ладони. Один из воинов вышел вперед, указал на мешок.
– Шур иб кайши, – заговорил Призрак. – Кайши, турлик. Кайсал отор.
– Что он сказал? – Константин подполз к Семену. – О чем они говорят?
– Подарок вождю.
– Кутурка, ишь вонзе. – Вахалий указал на чужака. – Ихн ширук.
– А сейчас? – не унимался мальчишка. – О чем говорит?
– Тот, что под кустом, должник Призрака. Сбежал, не хотел отдавать долг. Вахалий извиняется и просит разрешения забрать подранка, наказать хочет.
– Ширук? – переспросил воин и расхохотался. – Ширук хак. – Кайец провел пальцем по горлу.
– Ихн хак. – Призрак оглянулся и позвал: – Сеня, тащи ружье Беззубого. – Семен сбросил плащ, ремень и поднял ружье. – Хай-сай. Ширук шахрат, – добавил Вахалий.
– Шахрат, – согласился воин.
Обменяв неудачливого стрелка на ружье и десять патронов, Призрак распрощался с аборигенами. Дары, «мешок с орехами», были приняты, и охотники получили право встретиться с вождем. Но не раньше, чем наступит новый день. В поселке намечался праздник, куда охотников не приглашали.
– Ну что? – Призрак повертел в руках пистолет и взглянул на пленника. – Ты, мужик, не скули. Ноги мы тебе подлечим. Дробь – не пуля. Расскажешь все как на духу, еще и перевяжем. Начнешь юлить, пришибу. Как звать? Откуда армейский ствол? Почему в Костяна стрелял?
– Да пошел ты, – прошипел подранок. – Зачем мне этот щенок?
– Слыхал, как он тебя? – Вахалий легонько толкнул мальчишку. – Узнаешь? Этот с Ехансоном приходил?
– Нет. Тот был повыше, бритоголовый. И шрам у него, вот тут. – Константин указал пальцем на подбородок. – Странный такой шрам. Синий.
– А вот это уже интересно. – Тофик подошел ближе. – Синий говоришь?
– Погоди. – Вахалий закурил. – А этого хухушка ты раньше не встречал?
– Нет, первый раз вижу.
– Кто вы такие? – прошипел чужак.
– Мы-то? – Семен поскреб щеку. – Во дает! Это ты – кто такой? Зачем на кайские земли забрел, горемыка? Радуйся, что легко отделался. Попадись ты дикарям…
– Хватит! – рявкнул Призрак. – Все ясно. Не местный. Оттого и сунулся к кайцам.
– Зареченский. Точно… – Семен хлопнул в ладоши. – А я смотрю и думаю: где видал эту рожу? В трактире на набережной. Зуб даю, эта харя с Чеботарем терлась. Только одежка на нем была другая. Пиджак, туфли, рубаха и галифе. Теперь-то он в тряпье, оттого и не признал. Мне на него брательник Беззубого указал, Мишка. – Семен вздохнул и перекрестился, глядя в небо. – Упокой, Господи, души рабов твоих…
– Мишка? – Вахалий зыркнул на чужака. – Отвечай, что с Михасем не поделил?
– Какой там не поделил. – Семен разгладил усы. – Этого франта сам Чеботарь обслуживал. Отдельный столик, пиво… ну и всякое-разное. Он Томку, официантку, тискал. А она хихикала, зараза. Я как-то за руку ее взял и сразу по морде выхватил. А этот ее и за задницу, и за передницу.
– Эй! – окликнул незнакомец. – На, почитай. – Пластиковая карточка упала к ногам Вахалия. – Бери, крестьянин, бери! Читать-то умеешь?
– Читать? – Призрак поднял пластик. – Это, смотря что читать!
– Вот шайтан, – выдохнул Тофик, заглядывая Вахалию через плечо. – Вах-вах. Старший закон-упредитель. Чин-пристав Заречья Егор Николаевич Шаров.
– Не может быть! – Семен взял у Вахалия карточку. – Вот попали так попали!
– Это еще не попали – вот вернемся… – Егор Николаевич указал на ноги. – Бинты тащите, олухи. Чего расселись?
– Не так быстро. – Вахалий растоптал окурок. – В кого стрелял? – Призрак с прищуром рассматривал пристава. Коротко стриженные, с легкой проседью волосы, ровный нос, зеленые глаза. Цепкий, внимательный взгляд. – Ну… – поторопил Вахалий. – Чего молчишь? Зачем стрелял?
– Спутал, – гримасничая от боли, прошипел пристав. – Думал, каторжники. Беглые.
– Ага, – Вахалий ухмылялся. – Юлишь, хухушок. Здесь каторжан отродясь не было. Только кайцы и эти… – взгляд указал на Константина. – Ты бы Ваньку не валял, пристав хренов. Говори, сучонок, кто такой?
– Да как ты смеешь? – взорвался Егор Николаевич. – Я закон-упредитель. Знаешь, что с тобой будет? Да тебя…
– Дурак ты, а не закон-упредитель. – Вахалий поскреб щеку. – Думал, карточку показал и все. Поверили? Дудки. Зачем в мальчишку стрелял? Говори, паскуда.
– Да пошел ты…
– Как скажешь… – Вахалий схватил упредителя за воротник и потащил. Поволок к болоту.
– Отпусти, сволочь! – кричал Егор Николаевич. – Недочеловек, тварь!
– Вот и молодец! – Вахалий встряхнул грубияна и врезал. От всей души, наотмашь. – Вот и утихомирился, а то недочеловек, тварь. Шума от тебя много. А я не люблю, когда шумят, голова начинает болеть.
– Вот черт! Убивать-то зачем? – Семен поспешил к Вахалию. – Теперь точно вляпались. А сколько нам за пристава впаяют?
– Глаза протри. Ты что, зареченских приставов не знаешь?
– А если пришлый? – Тофик склонился над неподвижным телом. – Слава Аллаху, дышит. Может, перевяжем?
– Перевяжи. – Вахалий зыркнул на Тофика. – Глорианцы тебе за это большое спасибо скажут.
– Кто? – Семен выпучил глаза.
– Глорки, – повторил Призрак. – Ты на обувку посмотри. Одет в рванье, а ботинки армейские, совсем новые. Подошва кубиками, узнаешь?
– А кубиками – это плохо или хорошо? – заговорил Константин. – Ух, ты! А можно я посмотрю…
– Нельзя, – рявкнул Тофик. – Свяжем, потом смотри, сколько хочешь.
– А с чего вы взяли, что он… – Мальчишка, игнорируя запрет, присел возле лжепристава. – У него что, на лбу написано?
– Написано. – Семен бросил Тофику веревку. – Вахалий три года на руднике работал. Да и мы кое-что повидали. Обувка у него непростая, хорошая обувка, у нас такую не шьют.
– Да ладно, скажешь такое, не шьют… – Константин вертел в руках пластиковую карточку. – У нас в таких ботинках пол-отряда ходит. А насчет каторги – товарищ Владимир тоже там горбатился. Вот свергнем самодержавие, и не будет тюрем, и каторги тоже не будет. Все люди станут свободными. Понятно?
– Ну да, все и в один день. – Семен закурил. – Тюрьмы, самодержавие, да, Костян, здорово тебе мозги запудрили. Призрак в плену был на глорианской каторге.
– В плену? – Мальчуган с неподдельным интересом уставился на Вахалия. – Ничего себе… Давно?
– Тебя еще и в проекте не было. – Вахалий проверял карманы пленника. – Пустой хухушок, даже патронов нет.
– Расскажи, как в плен попал? – попросил Константин. – Ну пожалуйста!
– В другой раз. Шел бы ты отсюда. Беги к своим, пока не стемнело. – Призрак хмурил брови. – Ступай, Костян, не до тебя.
– Да разве их догонишь? – Тофик стянул ремнем лжеприставу руки. – Стрельбу как услыхали, только их и видели. Драпанули «товарищи».
– А можно, я с вами останусь? – осторожно спросил Константин.
– Нельзя, – рявкнул Вахалий. – Брысь от сюда!
– А я… – Мальчишка хитро улыбнулся. – Я знаю, где Феликс коробку спрятал. Не прогоните, расскажу, а может, и покажу.
6
Вахалий уложил на колени ружье, оперся спиной на мешок и закурил.
«Вот хухушки, – размышлял Призрак. – Расчирикались, мать вашу. Неужто не знают, чирикать-то здесь некому. Рэволюционэры, чтобы вас перекосило!»
Через пять минут группа людей вышла из лесу. Семеро мужчин и одна женщина с большими заплечными мешками обходили стороной границу кайских земель, не замечая Призрака.
– Слепые или…
– Сиди смирно, – прошептали в самое ухо. Что-то твердое ткнулось в затылок.
– Да-а-а, дела, – пропел Вахалий. – И что дальше?
– Ничего. – Дернули за мешок. – Что принес?
– Турлики.
– Поделишься?
– Вот по загривку врежу разок-другой, тогда и поделюсь. – Призрак лениво потянулся, поскреб шею. – Ладно, хватит дурачиться. А то воткну твою палку тебе же… сам знаешь куда.
– Здравствуй, товарищ Ваха. – Мальчишка лет четырнадцати выбросил обрубок ветки, улыбнулся. – Что, оброк несознательным слоям населения принес?
– Костян, – скривив кислое лицо, вымолвил Призрак. – Оброк платите вы, голодранцы. Падай рядышком, хухушок.
– Ага. – Мальчуган пригладил ежик русых волос, уселся. – Каким ветром?
– Да вот, пришли друзей навестить. Больше года не виделись.
– Пришли? – Константин осмотрелся.
– Голову скрутишь.
– Да-а-а, охотники умеют прятаться. А кто с тобой?
– Ты лучше скажи, кто с тобой? Что за баба?
– Да ты что? – В карих глазах Константина загорелся огонек. – Это же товарищ Надежда. Старшая Зареченской ячейки. Железная женщина. Ее…
– Знаю я эту железную, – отмахнулся Призрак. – Баба красивая, от того и дура. Мужа и трех детей бросила. Сучка ваша Надька, шалава и потаскуха.
– Зачем ты так? Семья – это пережиток прошлого. В новом обществе…
– В каком обществе – лоботрясов и бездельников? – Вахалий издал тихий смешок.
– Товарищ Ваха, ты бы…
– Слышь, козявка… – Призрак ухватил мальчишку за ворот старой, изрядно поношенной кожаной куртки. – Ты не все буквы выговариваешь или издеваешься? Какой я тебе Ваха?
– Пусти. Воротник оторвешь.
– Отпущу. Ответишь, и отпущу.
– Темнота. Я тебя в честь товарища Ваханта называю.
– Кто такой? – Призрак отпустил мальчишку, бережно поправил воротник.
– Героическая личность, борец с самодержавием. – Пухлые губы мальчишки тронула легкая улыбка.
– Кто-то из ваших?
– Да ты что? Он в Императора стрелял, лет сто назад.
– И что, попал?
– Нет, промахнулся. Повесили товарища Ваху. Но его поступок вдохновляет…
– Ты что, придурок? – Вахалий поскреб щеку. – Рэволюционэр, чтоб тебя…
– Опять? – Константин вскочил. – Я же просил: не кривляй….
– А чего? Нормально. Рэволюционэр, рэволюция. Так даже лучше.
– Кому лучше?
– Всем. – Вахалий поманил пальцем. – Слышь, хухушок. А ты давно Феликса и его дружка Ехансона видал?
– А тебе какое дело? – Мальчуган насторожился, потер ладошкой вздернутый нос.
– А хочешь, я тебе ружье подарю?
– Ружье? Какое ружье?
– Ну не деревянное же! Настоящее, охотничье.
– Хочу.
– Только с одним условием.
– Говори. – Константин присел. – Что нужно?
– Да так, пустяшное дело. Разузнать кое-что.
– Разнюхать, – мальчишка начал грубить. – Да пошел ты! Я не доносчик.
– Правильно, не доносчик. Ты дурачок.
– Почему?
– У мамки спроси. – Вахалий развязал мешок. – Ладно, забыли. Подставляй карманы, турликов отсыплю. Погрызешь, хухушок.
– Ага, спасибо. Турлики – это классно. А где взял?
– Там уже нет. Все, догоняй своих. – Кожаный шнурок удавкой стянул горловину мешка. – Откуда топаете?
– С «чертовой гривы». – Мальчишка сунул в рот орешек. – Там транспортник грохнулся. Вот мы…
– Чужое добро разворовываете? – Призрак зыркнул на Константина. – Погоди-ка. На «чертовой гриве» говоришь? А что вы там делали?
– Я же сказал, транспортник свалился. Товарищ Феликс… – Константин запнулся. – Ну… я пошел.
– Стой, – Вахалий схватил пацана за руку. – Что Феликс?
– Ничего.
– Уши надеру. Хухушок ты этакий! Рассказывай.
– Больно, отпусти.
– Считаю до трех. Не расскажешь, хуже будет. Эй! – выкрикнул Призрак. – Семен, Тофик! Идите-ка сюда. Может, вам Костян расскажет. Мне не хочет.
– Не знаю я ничего. Отпусти! – Юный революционер надул губы.
– Что, попался «товарищ»? – Семен оскалился. – Место здесь тихое…
– Чик-чик, – вымолвил Тофик и вынул из-за пазухи два кривых ножа. – Будем немножко резать. Совсем чуть-чуть.
– Носатый. – Вахалий подмигнул. – Присмотри за его дружками. Если кто сунется… ну, сам знаешь, что делать.
– Вы чего, мужики? – Константин присел.
– Может, всех в болоте утопим? Дело-то плевое, – предложил Семен. – Искать их некому.
– Не нужно. – Мальчишка глазел на охотников. – Мы же вам… ничего плохого не сделали. Мы друзья…
– Ну да. – Вахалий склонился над Константином. – А кто Беззубого грохнул?
– Кто? – Константин хлопал глазами.
– Феликс и его дружок Ехансон. Знаешь таких?
– Знаю. Но-о-о…
– Чего мы с ним возимся? – спросил Семен. – Глаз за глаз. Одна шайка-лейка. Прижмурим Костяна, а потом остальных. Ты бы поторопился, сбегут «товарищи», лови их потом.
– Не нужно. Я все расскажу, – чуть ли не плача, взмолился Константин.
– Рассказывай. – Призрак улыбнулся, разгладил усы. – Ну, чего ждешь?
– А о чем рассказывать?
– Откуда прознали о транспортнике?
– От товарища Феликса. Он с другом пришел. Какую-то коробку притащил.
– Что за коробка? Что за друг?
– Не знаю, коробка была в мешке. Хвастался, говорил, кто-то за нее кучу денег отвалит. А того мужика я первый раз видел. Не из наших.
– Не ваш? – Вахалий взглянул на кусты за хачкусом, там шелохнулась, качнулась ветка. – Значит, чужак? А ты не перепутал? Может, не признал?
– Да что бы я и не признал? Вот еще! Я всех знаю. – Константин вытер рукавом нос. – И зареченских, и с Кункайса. Да я…
– А Ехансон? – Тофик спрятал ножи. – Где в это время был Ехансон?
– Что Ехансон? Он больше недели, как в Заречье ушел. Товарищ Владимир его в порт откомандировал. Докеров агитировать.
– Слыхал? – Вахалий зарядил ружье, продолжая присматривать за кустами, там кто-то прятался. – Люди воюют, а эти… эти агитируют. Теперь-то ты, Сема, знаешь, кто твою лурайду стащил.
– Вот гады! – выругался Семен. – Рано мы «товарищей» хлопнули, нужно было…
– Помолчи, – рявкнул Призрак. – Ты, Костян, продолжай, мы тебя слушаем.
– Все. Нечего больше рассказывать.
– А где чужак? – Вахалий взвел оба курка. – Куда он подевался?
– Так он… – Константин раскрыл было рот, но Призрак толкнул мальчугана в плечо – и очень вовремя. Что-то шикнуло над головой, грянул ответный выстрел, за ним второй. Ветки кустов срезала дробь, облетели лисья.
– Сема! Пойди, посмотри. – Призрак вынул стреляные патроны, вставил новые. – Если живой, тащи сюда.
– Я посмотрю. – Тофик метнулся к кустам. – У, шайтан-товарищ. Зачем стрелял? – Послышались стоны. – Ползи, сам ползи. А то… – в руках Тофика появились ножи. – Уши и нос отрежу.
– Вы чего, мужики? – прошептал Константин, подползая к охотникам. – Зачем по людям стреляете?
– По людям? – Вахалий потрепал мальчишку за волосы. – Тофик! Волоки к нам хухушка. Поглядим, что за птица?
– Призрак! – окликнул Тофик, глазея в сторону болота. – У нас гости.
– Костян, сиди смирно, не рыпайся, – строго приказал Вахалий. В низине появились кайцы. Трое воинов стояли в десяти шагах от Тофика, держали в руках большие луки. – Не советую убегать. Стрела быстрее, – предупредил мальчугана Призрак.
– Вы ненормальные! – Константин прижался к земле, накрыл голову руками. – Вы его подстрелили на кайской земле. Вы… вы….
– Заткнись, – прошипел Семен, положил ружье и поднял руки. – Сказано – не рыпайся, значит, не рыпайся.
– Понял. – Константин тоже поднял руки, уставился на кайцев, те стояли не двигались, наблюдали.
Вахалий сбросил бушлат, ремень с тесаком и показал ладони. Один из воинов вышел вперед, указал на мешок.
– Шур иб кайши, – заговорил Призрак. – Кайши, турлик. Кайсал отор.
– Что он сказал? – Константин подполз к Семену. – О чем они говорят?
– Подарок вождю.
– Кутурка, ишь вонзе. – Вахалий указал на чужака. – Ихн ширук.
– А сейчас? – не унимался мальчишка. – О чем говорит?
– Тот, что под кустом, должник Призрака. Сбежал, не хотел отдавать долг. Вахалий извиняется и просит разрешения забрать подранка, наказать хочет.
– Ширук? – переспросил воин и расхохотался. – Ширук хак. – Кайец провел пальцем по горлу.
– Ихн хак. – Призрак оглянулся и позвал: – Сеня, тащи ружье Беззубого. – Семен сбросил плащ, ремень и поднял ружье. – Хай-сай. Ширук шахрат, – добавил Вахалий.
– Шахрат, – согласился воин.
Обменяв неудачливого стрелка на ружье и десять патронов, Призрак распрощался с аборигенами. Дары, «мешок с орехами», были приняты, и охотники получили право встретиться с вождем. Но не раньше, чем наступит новый день. В поселке намечался праздник, куда охотников не приглашали.
– Ну что? – Призрак повертел в руках пистолет и взглянул на пленника. – Ты, мужик, не скули. Ноги мы тебе подлечим. Дробь – не пуля. Расскажешь все как на духу, еще и перевяжем. Начнешь юлить, пришибу. Как звать? Откуда армейский ствол? Почему в Костяна стрелял?
– Да пошел ты, – прошипел подранок. – Зачем мне этот щенок?
– Слыхал, как он тебя? – Вахалий легонько толкнул мальчишку. – Узнаешь? Этот с Ехансоном приходил?
– Нет. Тот был повыше, бритоголовый. И шрам у него, вот тут. – Константин указал пальцем на подбородок. – Странный такой шрам. Синий.
– А вот это уже интересно. – Тофик подошел ближе. – Синий говоришь?
– Погоди. – Вахалий закурил. – А этого хухушка ты раньше не встречал?
– Нет, первый раз вижу.
– Кто вы такие? – прошипел чужак.
– Мы-то? – Семен поскреб щеку. – Во дает! Это ты – кто такой? Зачем на кайские земли забрел, горемыка? Радуйся, что легко отделался. Попадись ты дикарям…
– Хватит! – рявкнул Призрак. – Все ясно. Не местный. Оттого и сунулся к кайцам.
– Зареченский. Точно… – Семен хлопнул в ладоши. – А я смотрю и думаю: где видал эту рожу? В трактире на набережной. Зуб даю, эта харя с Чеботарем терлась. Только одежка на нем была другая. Пиджак, туфли, рубаха и галифе. Теперь-то он в тряпье, оттого и не признал. Мне на него брательник Беззубого указал, Мишка. – Семен вздохнул и перекрестился, глядя в небо. – Упокой, Господи, души рабов твоих…
– Мишка? – Вахалий зыркнул на чужака. – Отвечай, что с Михасем не поделил?
– Какой там не поделил. – Семен разгладил усы. – Этого франта сам Чеботарь обслуживал. Отдельный столик, пиво… ну и всякое-разное. Он Томку, официантку, тискал. А она хихикала, зараза. Я как-то за руку ее взял и сразу по морде выхватил. А этот ее и за задницу, и за передницу.
– Эй! – окликнул незнакомец. – На, почитай. – Пластиковая карточка упала к ногам Вахалия. – Бери, крестьянин, бери! Читать-то умеешь?
– Читать? – Призрак поднял пластик. – Это, смотря что читать!
– Вот шайтан, – выдохнул Тофик, заглядывая Вахалию через плечо. – Вах-вах. Старший закон-упредитель. Чин-пристав Заречья Егор Николаевич Шаров.
– Не может быть! – Семен взял у Вахалия карточку. – Вот попали так попали!
– Это еще не попали – вот вернемся… – Егор Николаевич указал на ноги. – Бинты тащите, олухи. Чего расселись?
– Не так быстро. – Вахалий растоптал окурок. – В кого стрелял? – Призрак с прищуром рассматривал пристава. Коротко стриженные, с легкой проседью волосы, ровный нос, зеленые глаза. Цепкий, внимательный взгляд. – Ну… – поторопил Вахалий. – Чего молчишь? Зачем стрелял?
– Спутал, – гримасничая от боли, прошипел пристав. – Думал, каторжники. Беглые.
– Ага, – Вахалий ухмылялся. – Юлишь, хухушок. Здесь каторжан отродясь не было. Только кайцы и эти… – взгляд указал на Константина. – Ты бы Ваньку не валял, пристав хренов. Говори, сучонок, кто такой?
– Да как ты смеешь? – взорвался Егор Николаевич. – Я закон-упредитель. Знаешь, что с тобой будет? Да тебя…
– Дурак ты, а не закон-упредитель. – Вахалий поскреб щеку. – Думал, карточку показал и все. Поверили? Дудки. Зачем в мальчишку стрелял? Говори, паскуда.
– Да пошел ты…
– Как скажешь… – Вахалий схватил упредителя за воротник и потащил. Поволок к болоту.
– Отпусти, сволочь! – кричал Егор Николаевич. – Недочеловек, тварь!
– Вот и молодец! – Вахалий встряхнул грубияна и врезал. От всей души, наотмашь. – Вот и утихомирился, а то недочеловек, тварь. Шума от тебя много. А я не люблю, когда шумят, голова начинает болеть.
– Вот черт! Убивать-то зачем? – Семен поспешил к Вахалию. – Теперь точно вляпались. А сколько нам за пристава впаяют?
– Глаза протри. Ты что, зареченских приставов не знаешь?
– А если пришлый? – Тофик склонился над неподвижным телом. – Слава Аллаху, дышит. Может, перевяжем?
– Перевяжи. – Вахалий зыркнул на Тофика. – Глорианцы тебе за это большое спасибо скажут.
– Кто? – Семен выпучил глаза.
– Глорки, – повторил Призрак. – Ты на обувку посмотри. Одет в рванье, а ботинки армейские, совсем новые. Подошва кубиками, узнаешь?
– А кубиками – это плохо или хорошо? – заговорил Константин. – Ух, ты! А можно я посмотрю…
– Нельзя, – рявкнул Тофик. – Свяжем, потом смотри, сколько хочешь.
– А с чего вы взяли, что он… – Мальчишка, игнорируя запрет, присел возле лжепристава. – У него что, на лбу написано?
– Написано. – Семен бросил Тофику веревку. – Вахалий три года на руднике работал. Да и мы кое-что повидали. Обувка у него непростая, хорошая обувка, у нас такую не шьют.
– Да ладно, скажешь такое, не шьют… – Константин вертел в руках пластиковую карточку. – У нас в таких ботинках пол-отряда ходит. А насчет каторги – товарищ Владимир тоже там горбатился. Вот свергнем самодержавие, и не будет тюрем, и каторги тоже не будет. Все люди станут свободными. Понятно?
– Ну да, все и в один день. – Семен закурил. – Тюрьмы, самодержавие, да, Костян, здорово тебе мозги запудрили. Призрак в плену был на глорианской каторге.
– В плену? – Мальчуган с неподдельным интересом уставился на Вахалия. – Ничего себе… Давно?
– Тебя еще и в проекте не было. – Вахалий проверял карманы пленника. – Пустой хухушок, даже патронов нет.
– Расскажи, как в плен попал? – попросил Константин. – Ну пожалуйста!
– В другой раз. Шел бы ты отсюда. Беги к своим, пока не стемнело. – Призрак хмурил брови. – Ступай, Костян, не до тебя.
– Да разве их догонишь? – Тофик стянул ремнем лжеприставу руки. – Стрельбу как услыхали, только их и видели. Драпанули «товарищи».
– А можно, я с вами останусь? – осторожно спросил Константин.
– Нельзя, – рявкнул Вахалий. – Брысь от сюда!
– А я… – Мальчишка хитро улыбнулся. – Я знаю, где Феликс коробку спрятал. Не прогоните, расскажу, а может, и покажу.
6
Командирский линкор и больше сотни кораблей поддержки вышли к сектору Ю-24.
Ударный вымпел заглушил маршевые двигатели и начал перестраиваться в клин.
Арц-адмирал Ширганов стоял перед обзорным экраном командной рубки, курил. Коротко стриженные, с заметной проседью волосы, крючковатый нос, узкие губы. Командующий выдохнул облако дыма, взглянул из-под бровей. В зеленых глазах промелькнул огонек беспокойства. Канонирская лодка, заваливаясь на левый борт, уходила ниже ярусом, уступая место громоздкому крейсеру.
– Вахтенный! – окликнул Ширганов. – Почему «Угрюмый» не в ударном звене? Я же приказал все корабли этого класса в авангард!
– Так точно, господин адмирал! – выпалил офицер, выводя на большой голограф план-схему построения кораблей. Место названного крейсера, действительно, было на острие клина. – Запросить рубку «Угрюмого»?
– Отставить! – приказали от дверей. Офицер невысокого роста в сером мундире без знаков различия поспешил к командующему. – Извините, Илья Федорович! Как говорится, с корабля на бал. – Важный гость подмигнул Ширганову. – Ну как вы тут?
– Петр Степанович? – Арц-адмирал протянул руку. – Каким ветром? Вы же…
– Потом, все потом. – Гость пожал руку и тихо прошептал: – Илья, нужно поговорить, срочно. С глазу на глаз.
– Пошли. – Ширганов еще раз взглянул на крейсер. Тот занял чужое место.
– Так нужно, я объясню, – опережая вопрос, пояснил Петр Степанович. – Не горячись, все спланировано и утверждено.
Ширганов присел к столу, выложил пачку сигарет. Гость сел напротив, потер руки.
– Чаек зеленый? – глядя на запарник, спросил Петр Степанович. – Мой любимый?
– Он самый. Угощайся.
– Не забыл, спасибо. – Легкий, ароматный парок потянулся к потолку. Гость наполнил чашку, а командующий закурил. Засвистела, всасывая воздух, вытяжка над столом.
– Ну… – Илья Федорович внимательно смотрел на старшего дознавателя.
– Да-а-а, – пропел Петр Степанович. – Чаек царский, а какой аромат?
– Может…
– Да-да, конечно. – Дознаватель сделал большой глоток. – Нужна твоя помощь.
– Это я уже понял. – Ширганов нахмурился. – Давай как-то… ну, без долгих вступлений. Сам понимаешь, мы тут…
– Понимаю. Впереди рейд-корпус глорианцев. Блокада Шрайха, мясорубка. – Петр Степанович подул в чашку. – Твои бойцы, ну те, что на Зета-четыре отличились, где они сейчас?
– На «Угрюмом», где им еще быть? – Ширганов насторожился. – Не юли, Петя, я тебя насквозь вижу. Ребят не отдам. Два месяца вы их, как подопытных кроликов…
– А вот тут ты не прав, – гость повысил голос. – Сам знаешь, чего мне стоило их вырвать из Тайной Канцелярии. Если забыл, могу напомнить.
– Нет, не забыл. – Ширганов раздавил в пепельнице окурок. – Говори, что нужно. Времени мало.
– Ты даже не догадываешься, насколько мало. – Чашка опустела. – Плесни мне еще чайку. – Петр Степанович вынул из нагрудного кармана небольшой конверт. – Это приказ Верховного. Велено передать из рук в руки.
– Ты что, почту развозишь? – Ширганов улыбнулся. – Старший дознаватель и…
– Ха-ха! Очень смешно… Ты чаю-то налей. А я… – Петр Степанович вскрыл конверт. – Вкратце обрисую ситуацию.
– Вкратце? – Командующий потянулся к запарнику. – А получится?
– А я постараюсь. – Петр Степанович положил перед командующим свернутый вчетверо лист бумаги. – Это приказ о содействии. Не пытайся найти подпись Верховного, ее там нет.
– В таком случае это не приказ – бумажка, да и только.
– Я выступаю гарантом, проблем не будет, обещаю. Ознакомься и уничтожь. Сожги, чтобы я видел.
– И как все это понимать? – Ширганов дважды прочитал текст. – Белиберда, да и только. Содействие в чем, кому?
– Округу Заречье, – пояснил старший дознаватель. – Местной конторе госбезопасности.
– От меня-то что требуется? При чем здесь «Угрюмый»?
– Крейсеру отведена особая роль. Впереди большая, крупная игра. Наверху все знают, так что…
– Мне нужен приказ письменный, с печатями и подписями. – Ширганов поджег бумагу, бросил в пепельницу. – Я уже ходил к Зета-четыре и кое-чему научился. Нет приказа – нет содействия.
– Вот уж не думал. Ну да ладно. – Петр Степанович выложил на стол красную карточку. – Можешь просканировать, я не обижусь.
– Что? – Ширганов хмурил брови. – Выходит…
– Да, Илья. Я доверенное лицо имперского дома. Давай, проверяй, чего ждешь?
– Верю.
– Если веришь, тогда к делу. – Карточка вернулась в карман. – Крейсер встретит яхту, пересадит группу из четырех бойцов. Потом отбудет на Шрайх, сбросит десант. Пошумит и, если сможет, вернется в строй.
– Не понял? Что значит, если?..
– А то и значит. Оба полка генерала Гайдукова – «черные кошки» и «белые волки» – высадятся на планету. Помогут второй пехотной удержать город.
– А крейсер? Допустим, «Угрюмый» пробьется к планете. Что будет с ним?
– Ничего. Эскадра Павлова уже в секторе. Главное, чтобы «Угрюмый» раньше Павлова прорвался к планете. Побольше шума и показухи. Хотя не факт, что глорианцы клюнут на такую наживку. Могут заподозрить…
– Мы что, на рыбалке? Клюнут, не клюнут?
– Решение принято. – Взгляд дознавателя стал жестким, как и слова. – Потери будут, и немалые. Но дело этого стоит.
– К чему такая спешка? Вымпел в сутках пути от Шрайха. Прорвем блокаду и окажем содействие. Сделаем все, о чем попросят.
– К приходу вымпела глорианцы отыщут груз и дадут деру. Их цель – контейнер с очень важной для нас информацией.
– Что за информация?
– Я не знаю. – Дознаватель тяжело вздохнул. – Клянусь, не знаю. Но судя по масштабам операции, что-то серьезное. Скажу больше, это дело под личным контролем верховного.
– Да-а-а, весело. – Командующий закурил. – А людей не жалко?
– Личный состав крейсера переправят к тебе. На «Угрюмом» остаются вахтенная команда и боевые расчеты. Остальные уже через час прибудут на борт линкора.
– Надеюсь, контейнер под надежной охраной? Или…
– Тут-то и вся загвоздка. – Петр Степанович отхлебнул из чашки. – Мы этого не знаем. Те, кто отправлял груз, пропали. Ищут и груз, и людей, вот только найти не могут. Но нам доподлинно известно, шесть аэрогрузовиков покинули Заречье. Шесть машин, шесть маршрутов. Три благополучно приземлились, а остальные…
– Неблагополучно, – от себя резюмировал адмирал.
– Именно так. Две машины обнаружены, их сбили. Местная контора ведет поиски. Подключили военных. А вот третья, третья как в воду канула.
– Может… – Ширганов налил себе чаю. – А вдруг она у глорианцев?
– Нет, – отрезал дознаватель. – Если бы это случилось, их флот не висел бы на орбите. Не тайна, что твой вымпел уже близко. Сам знаешь, одним рейд-корпусом не удержать планету.
– Да, аргумент весомый. – Илья Федорович сделал большой глоток и отставил чашку. – Жертвовать шестью десятками кораблей. Ради одного контейнера? А не слишком ли щедры наши враги?
– Добавь пять пехотных дивизий. Окраины Заречья рвут на части, торопятся, спешат захватить город.
– Петя! – Ширганов смотрел с прищуром. – Не поверю, что у тебя-то – и нет информации. Скажи, что в контейнере? Неужели в нем что-то такое, за что можно заплатить столь большую цену?
– Убей, не знаю. Догадки есть, но…
– Говори.
– Надеюсь, ты понимаешь? – дознаватель снял часы, положил перед собой. Стекло из прозрачного стало мутно-красным. Воздух задрожал, пропали шелест и подвывания вытяжки. – В Заречье или где-то рядом. Точно не знаю, да оно тебе и не нужно. Так вот, там находится научная станция. Весь город в любое время года накрыт плотным туманом. С чего бы это?
– Не знаю. – Командующий пожал плечами. – Я не бывал на Шрайхе.
– До того как на острове появился городок, там был поселок фермеров. Никакого тумана. Солнышко, до воды рукой подать, трава и все такое. Рай для скотоводов. Но напали дикари. Фермы сожгли и… – Петр Степанович потянулся к запарнику.
– И что? – поторопил Ширганов.
– Чай закончился.
– Да-а-а уж… – Илья Федорович поднялся. – Никудышный из тебя рассказчик. Ладно, посиди в моем кабинете. Я распоряжусь, что бы принесли еще чаю.
– А ты куда?
– На командный мостик. Нужно кое-что проверить, отдать приказы, вымпел – не эскадра, хозяйство серьезное. Заодно вызову полковника Одинцова, пообщаетесь. Хорошо, что Гайдуков отбыл в ставку, а то бы… – Командующий махнул рукой и пошел к двери. – Не скучай, я быстро.
– Боец! – зычным басом окликнул офицер с нашивками подполковника. – Где тут у вас пехота?
– Кто?! – переспросил невысокий щуплый механик. – Я тут, а вы…
Двухметровый широкоплечий подполковник подошел ближе.
– Где пехота?
– Там. – Щуплый указал пальцем. – Они… мне… я….
– Свободен! – рявкнул Виктор Павлович. – Вот тупица! Они, мне, там… и где вас только берут? – Офицер взвалил на спину армейский ранец и скрылся за кормой танка.
– Сам тупица! – дождавшись, когда широкоплечий отойдет на безопасное расстояние, огрызнулся механик. – Выскочил, напугал, мордоворот. Пашешь тут на них, пехтура неблагодарная. Какой я ему боец? Привыкли там у себя… командовать.
– Чуктан! – раздался голос старшего смены. Щуплый даже дернулся, потрогал в ухе пробку связи. – Ты где прячешься, лоботряс?! На платформе ждут умножители. Рули к третьей линии, получи груз – и пулей…
– Ну вот, еще один умник. – Чуктан запрыгнул на сиденье пилота, и приземистый открытый гравикар, мигнув габаритными огнями, заскользил над палубой. – Эй! – Механик широко улыбнулся и помахал рукой. – Грузись, пехота. Нам по пути.
– Спасибо. – Офицер забросил в кузов вещи и уселся на жесткий стул-кресло.
– Пристегнись. – Кар-пилот указал на ремень безопасности. – Как звать?
– Виктор. – Пехотинец застегнул замки и с издевкой спросил: – Мы что, улетаем?
– Вроде того.
Чуктан лихо работал штурвалом, пролетая в опасной близости от танков, БМП и самоходных гаубиц. Погрузчик дважды уходил в сторону, чудом избегая столкновения со своими коллегами на карах. Слышались проклятья и разноголосый вой клаксонов, но кар-пилот без особых эмоций вел машину к намеченной цели. Пассажир, пристегнутый страховочными ремнями, глядел перед собой и ждал неизбежного. Но сегодня, видимо, был хороший, удачливый день, и гравикар без происшествий остановился возле открытого шлюза.
Ударный вымпел заглушил маршевые двигатели и начал перестраиваться в клин.
Арц-адмирал Ширганов стоял перед обзорным экраном командной рубки, курил. Коротко стриженные, с заметной проседью волосы, крючковатый нос, узкие губы. Командующий выдохнул облако дыма, взглянул из-под бровей. В зеленых глазах промелькнул огонек беспокойства. Канонирская лодка, заваливаясь на левый борт, уходила ниже ярусом, уступая место громоздкому крейсеру.
– Вахтенный! – окликнул Ширганов. – Почему «Угрюмый» не в ударном звене? Я же приказал все корабли этого класса в авангард!
– Так точно, господин адмирал! – выпалил офицер, выводя на большой голограф план-схему построения кораблей. Место названного крейсера, действительно, было на острие клина. – Запросить рубку «Угрюмого»?
– Отставить! – приказали от дверей. Офицер невысокого роста в сером мундире без знаков различия поспешил к командующему. – Извините, Илья Федорович! Как говорится, с корабля на бал. – Важный гость подмигнул Ширганову. – Ну как вы тут?
– Петр Степанович? – Арц-адмирал протянул руку. – Каким ветром? Вы же…
– Потом, все потом. – Гость пожал руку и тихо прошептал: – Илья, нужно поговорить, срочно. С глазу на глаз.
– Пошли. – Ширганов еще раз взглянул на крейсер. Тот занял чужое место.
– Так нужно, я объясню, – опережая вопрос, пояснил Петр Степанович. – Не горячись, все спланировано и утверждено.
Ширганов присел к столу, выложил пачку сигарет. Гость сел напротив, потер руки.
– Чаек зеленый? – глядя на запарник, спросил Петр Степанович. – Мой любимый?
– Он самый. Угощайся.
– Не забыл, спасибо. – Легкий, ароматный парок потянулся к потолку. Гость наполнил чашку, а командующий закурил. Засвистела, всасывая воздух, вытяжка над столом.
– Ну… – Илья Федорович внимательно смотрел на старшего дознавателя.
– Да-а-а, – пропел Петр Степанович. – Чаек царский, а какой аромат?
– Может…
– Да-да, конечно. – Дознаватель сделал большой глоток. – Нужна твоя помощь.
– Это я уже понял. – Ширганов нахмурился. – Давай как-то… ну, без долгих вступлений. Сам понимаешь, мы тут…
– Понимаю. Впереди рейд-корпус глорианцев. Блокада Шрайха, мясорубка. – Петр Степанович подул в чашку. – Твои бойцы, ну те, что на Зета-четыре отличились, где они сейчас?
– На «Угрюмом», где им еще быть? – Ширганов насторожился. – Не юли, Петя, я тебя насквозь вижу. Ребят не отдам. Два месяца вы их, как подопытных кроликов…
– А вот тут ты не прав, – гость повысил голос. – Сам знаешь, чего мне стоило их вырвать из Тайной Канцелярии. Если забыл, могу напомнить.
– Нет, не забыл. – Ширганов раздавил в пепельнице окурок. – Говори, что нужно. Времени мало.
– Ты даже не догадываешься, насколько мало. – Чашка опустела. – Плесни мне еще чайку. – Петр Степанович вынул из нагрудного кармана небольшой конверт. – Это приказ Верховного. Велено передать из рук в руки.
– Ты что, почту развозишь? – Ширганов улыбнулся. – Старший дознаватель и…
– Ха-ха! Очень смешно… Ты чаю-то налей. А я… – Петр Степанович вскрыл конверт. – Вкратце обрисую ситуацию.
– Вкратце? – Командующий потянулся к запарнику. – А получится?
– А я постараюсь. – Петр Степанович положил перед командующим свернутый вчетверо лист бумаги. – Это приказ о содействии. Не пытайся найти подпись Верховного, ее там нет.
– В таком случае это не приказ – бумажка, да и только.
– Я выступаю гарантом, проблем не будет, обещаю. Ознакомься и уничтожь. Сожги, чтобы я видел.
– И как все это понимать? – Ширганов дважды прочитал текст. – Белиберда, да и только. Содействие в чем, кому?
– Округу Заречье, – пояснил старший дознаватель. – Местной конторе госбезопасности.
– От меня-то что требуется? При чем здесь «Угрюмый»?
– Крейсеру отведена особая роль. Впереди большая, крупная игра. Наверху все знают, так что…
– Мне нужен приказ письменный, с печатями и подписями. – Ширганов поджег бумагу, бросил в пепельницу. – Я уже ходил к Зета-четыре и кое-чему научился. Нет приказа – нет содействия.
– Вот уж не думал. Ну да ладно. – Петр Степанович выложил на стол красную карточку. – Можешь просканировать, я не обижусь.
– Что? – Ширганов хмурил брови. – Выходит…
– Да, Илья. Я доверенное лицо имперского дома. Давай, проверяй, чего ждешь?
– Верю.
– Если веришь, тогда к делу. – Карточка вернулась в карман. – Крейсер встретит яхту, пересадит группу из четырех бойцов. Потом отбудет на Шрайх, сбросит десант. Пошумит и, если сможет, вернется в строй.
– Не понял? Что значит, если?..
– А то и значит. Оба полка генерала Гайдукова – «черные кошки» и «белые волки» – высадятся на планету. Помогут второй пехотной удержать город.
– А крейсер? Допустим, «Угрюмый» пробьется к планете. Что будет с ним?
– Ничего. Эскадра Павлова уже в секторе. Главное, чтобы «Угрюмый» раньше Павлова прорвался к планете. Побольше шума и показухи. Хотя не факт, что глорианцы клюнут на такую наживку. Могут заподозрить…
– Мы что, на рыбалке? Клюнут, не клюнут?
– Решение принято. – Взгляд дознавателя стал жестким, как и слова. – Потери будут, и немалые. Но дело этого стоит.
– К чему такая спешка? Вымпел в сутках пути от Шрайха. Прорвем блокаду и окажем содействие. Сделаем все, о чем попросят.
– К приходу вымпела глорианцы отыщут груз и дадут деру. Их цель – контейнер с очень важной для нас информацией.
– Что за информация?
– Я не знаю. – Дознаватель тяжело вздохнул. – Клянусь, не знаю. Но судя по масштабам операции, что-то серьезное. Скажу больше, это дело под личным контролем верховного.
– Да-а-а, весело. – Командующий закурил. – А людей не жалко?
– Личный состав крейсера переправят к тебе. На «Угрюмом» остаются вахтенная команда и боевые расчеты. Остальные уже через час прибудут на борт линкора.
– Надеюсь, контейнер под надежной охраной? Или…
– Тут-то и вся загвоздка. – Петр Степанович отхлебнул из чашки. – Мы этого не знаем. Те, кто отправлял груз, пропали. Ищут и груз, и людей, вот только найти не могут. Но нам доподлинно известно, шесть аэрогрузовиков покинули Заречье. Шесть машин, шесть маршрутов. Три благополучно приземлились, а остальные…
– Неблагополучно, – от себя резюмировал адмирал.
– Именно так. Две машины обнаружены, их сбили. Местная контора ведет поиски. Подключили военных. А вот третья, третья как в воду канула.
– Может… – Ширганов налил себе чаю. – А вдруг она у глорианцев?
– Нет, – отрезал дознаватель. – Если бы это случилось, их флот не висел бы на орбите. Не тайна, что твой вымпел уже близко. Сам знаешь, одним рейд-корпусом не удержать планету.
– Да, аргумент весомый. – Илья Федорович сделал большой глоток и отставил чашку. – Жертвовать шестью десятками кораблей. Ради одного контейнера? А не слишком ли щедры наши враги?
– Добавь пять пехотных дивизий. Окраины Заречья рвут на части, торопятся, спешат захватить город.
– Петя! – Ширганов смотрел с прищуром. – Не поверю, что у тебя-то – и нет информации. Скажи, что в контейнере? Неужели в нем что-то такое, за что можно заплатить столь большую цену?
– Убей, не знаю. Догадки есть, но…
– Говори.
– Надеюсь, ты понимаешь? – дознаватель снял часы, положил перед собой. Стекло из прозрачного стало мутно-красным. Воздух задрожал, пропали шелест и подвывания вытяжки. – В Заречье или где-то рядом. Точно не знаю, да оно тебе и не нужно. Так вот, там находится научная станция. Весь город в любое время года накрыт плотным туманом. С чего бы это?
– Не знаю. – Командующий пожал плечами. – Я не бывал на Шрайхе.
– До того как на острове появился городок, там был поселок фермеров. Никакого тумана. Солнышко, до воды рукой подать, трава и все такое. Рай для скотоводов. Но напали дикари. Фермы сожгли и… – Петр Степанович потянулся к запарнику.
– И что? – поторопил Ширганов.
– Чай закончился.
– Да-а-а уж… – Илья Федорович поднялся. – Никудышный из тебя рассказчик. Ладно, посиди в моем кабинете. Я распоряжусь, что бы принесли еще чаю.
– А ты куда?
– На командный мостик. Нужно кое-что проверить, отдать приказы, вымпел – не эскадра, хозяйство серьезное. Заодно вызову полковника Одинцова, пообщаетесь. Хорошо, что Гайдуков отбыл в ставку, а то бы… – Командующий махнул рукой и пошел к двери. – Не скучай, я быстро.
* * *
В транспортном ангаре «Угрюмого» между рядов тяжелой техники, танков, машин пехоты и самоходной артиллерии сновали гравикары. Люди в серой спецодежде перевозили большие ящики, коробки, оборудование, одним словом, работали.– Боец! – зычным басом окликнул офицер с нашивками подполковника. – Где тут у вас пехота?
– Кто?! – переспросил невысокий щуплый механик. – Я тут, а вы…
Двухметровый широкоплечий подполковник подошел ближе.
– Где пехота?
– Там. – Щуплый указал пальцем. – Они… мне… я….
– Свободен! – рявкнул Виктор Павлович. – Вот тупица! Они, мне, там… и где вас только берут? – Офицер взвалил на спину армейский ранец и скрылся за кормой танка.
– Сам тупица! – дождавшись, когда широкоплечий отойдет на безопасное расстояние, огрызнулся механик. – Выскочил, напугал, мордоворот. Пашешь тут на них, пехтура неблагодарная. Какой я ему боец? Привыкли там у себя… командовать.
– Чуктан! – раздался голос старшего смены. Щуплый даже дернулся, потрогал в ухе пробку связи. – Ты где прячешься, лоботряс?! На платформе ждут умножители. Рули к третьей линии, получи груз – и пулей…
– Ну вот, еще один умник. – Чуктан запрыгнул на сиденье пилота, и приземистый открытый гравикар, мигнув габаритными огнями, заскользил над палубой. – Эй! – Механик широко улыбнулся и помахал рукой. – Грузись, пехота. Нам по пути.
– Спасибо. – Офицер забросил в кузов вещи и уселся на жесткий стул-кресло.
– Пристегнись. – Кар-пилот указал на ремень безопасности. – Как звать?
– Виктор. – Пехотинец застегнул замки и с издевкой спросил: – Мы что, улетаем?
– Вроде того.
Чуктан лихо работал штурвалом, пролетая в опасной близости от танков, БМП и самоходных гаубиц. Погрузчик дважды уходил в сторону, чудом избегая столкновения со своими коллегами на карах. Слышались проклятья и разноголосый вой клаксонов, но кар-пилот без особых эмоций вел машину к намеченной цели. Пассажир, пристегнутый страховочными ремнями, глядел перед собой и ждал неизбежного. Но сегодня, видимо, был хороший, удачливый день, и гравикар без происшествий остановился возле открытого шлюза.