Страница:
• Увеличивается число межэтнических конфликтов, требующих урегулирования, что повышает важность исследований в сфере межкультурной коммуникации.
• Сменилась лингвистическая научная парадигма – от системной лингвистики языковеды перешли к изучению языка в процессе коммуникации; развивается коммуникативная и антропоцентрическая лингвистика, поставившая в центр внимания проблему «Язык и человек», что также стимулирует коммуникативные исследования.
• Активизировались контрастивные, сопоставительные и межкультурные исследования, лингвистическая культурология.
• В психолингвистике, культурологии, социолингвистике, когнитивной и контрастивной лингвистике разработаны новые методы исследования, эффективные при изучении, в частности, коммуникативного поведения. Все сказанное объясняет возникновение интереса к исследованиям в сфере межкультурной коммуникации и свидетельствует о том, что назрела необходимость научной систематизации фактов в области национальной специфики общения. Систематизация фактов, касающихся национальной специфики общения того или иного народа, оказывается, однако, на практике весьма нелегким делом, поскольку еще не существует научных традиций подобных описаний:
нет достаточно четкого определения самого явления – коммуникативное поведение, не описана его структура;
отсутствует разработанный терминологический аппарат системного описания коммуникативного поведения;
нет моделей системного описания коммуникативного поведения: неясно, что и в какой последовательности, в какой форме надо описывать, чтобы получить комплексное, системное описание коммуникативного поведения народа;
не разработаны методы и приемы изучения коммуникативного поведения.
В нашей книге предлагаются варианты решения этих проблем.
2. Исследования в области коммуникативного поведения в отечественной лингвистике последних десятилетий
3. Структура науки о коммуникативном поведении и аспекты его описания
• Сменилась лингвистическая научная парадигма – от системной лингвистики языковеды перешли к изучению языка в процессе коммуникации; развивается коммуникативная и антропоцентрическая лингвистика, поставившая в центр внимания проблему «Язык и человек», что также стимулирует коммуникативные исследования.
• Активизировались контрастивные, сопоставительные и межкультурные исследования, лингвистическая культурология.
• В психолингвистике, культурологии, социолингвистике, когнитивной и контрастивной лингвистике разработаны новые методы исследования, эффективные при изучении, в частности, коммуникативного поведения. Все сказанное объясняет возникновение интереса к исследованиям в сфере межкультурной коммуникации и свидетельствует о том, что назрела необходимость научной систематизации фактов в области национальной специфики общения. Систематизация фактов, касающихся национальной специфики общения того или иного народа, оказывается, однако, на практике весьма нелегким делом, поскольку еще не существует научных традиций подобных описаний:
нет достаточно четкого определения самого явления – коммуникативное поведение, не описана его структура;
отсутствует разработанный терминологический аппарат системного описания коммуникативного поведения;
нет моделей системного описания коммуникативного поведения: неясно, что и в какой последовательности, в какой форме надо описывать, чтобы получить комплексное, системное описание коммуникативного поведения народа;
не разработаны методы и приемы изучения коммуникативного поведения.
В нашей книге предлагаются варианты решения этих проблем.
2. Исследования в области коммуникативного поведения в отечественной лингвистике последних десятилетий
Существует множество работ, в которых содержатся интересные наблюдения над особенностями общения того или иного народа. Мы остановимся в нашем кратком обзоре лишь на отечественных работах последних десятилетий, посвященных непосредственно системному описанию коммуникативного поведения народа в целом или отдельных социальных групп носителей языка.
Как уже отмечалось выше, термин коммуникативное поведение был введен нами в 1989 г. (Стернын ИЛ. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ– funktionale Sprachbetrac. htung. Halle, 1989. S. 279–282). Однако еще в 1970—1980-х годах сектором психолингвистики Института языкознания АН СССР были выпущены три сборника:
Национально-культурная специфика речевого поведения (М„1977);
Национально-культурная специфика общения народов СССР (М„1982);
Этнопсихолингвистика (М., 1988).
В сборниках впервые предпринималась попытка описать национальные особенности общения разных народов. К сожалению, эта серия дальнейшего развития не получила.
В 1991 г. в Галле (ГДР) публикуется небольшая брошюра И. А. Стернина «Очерк русского коммуникативного поведения» (61 е.), в которой впервые предпринята попытка системного описания коммуникативного поведения одного народа.
В 1998 г. в Москве выходит на английском языке исследование Л. Броснахана «Русская и английская невербальная коммуникация», где в системном виде представлены в сопоставлении невербальные компоненты русского коммуникативного поведения.
С 2000 г. на базе кафедры общего языкознания и стилистики Воронежского университета создан Межрегиональный центр коммуникативных исследований, который осуществляет координацию исследований в области коммуникативного поведения, выпускает литературу, осуществляет подготовку диссертантов по проблемам коммуникативного поведения. С Центром взаимодействует, кроме воронежских и ряда российских вузов, ИЯ РАН, ИРЯ им. А. С. Пушкина, ряд вузов и научных учреждений Украины, Белоруссии, Литвы, Сербии, Польши, Чехии, Словакии, Румынии, Финляндии. Этим Центром в серии «Коммуникативное поведение» подготовлены следующие исследования по национальному коммуникативному поведению:
Русское и финское коммуникативное поведение / Под ред. И. А. Стернина, И. П. Лысаковой. Вып. 1. Воронеж, 2000; Вып. 2. СПб., 2001; Вып. 3. Воронеж, 2002; Вып. 4. Воронеж, 2004;
Очерк американского коммуникативного поведения / Под ред. И. А. Стернина, М. А. Стерниной. Воронеж, 2001; Американское коммуникативное поведение / Под ред. И. А. Стернина, М. А. Стерниной. Воронеж, 2001; Sternina М., Sternin I. Russian and American Communicative Behavior. Voronezh, 2003;
Стернин И. А., Ларина T. B., Стернина M. A. Очерк английского коммуникативного поведения. Воронеж, 2003;
Русское и французское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина, Р. А. Ермаковой. Воронеж, 2002;
Русское и китайское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж, 2002;
Русское и немецкое коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина, X. Эккерта. Воронеж, 2002;
Коммуникативное поведение славянских народов / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004:
Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русское коммуникативное поведение. М., 2002.
Выпущены также сборники и монографии по возрастному коммуникативному поведению:
Лемяскина Н. А., Стернин И. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 2000; Возрастное коммуникативное поведение. Вып.1 / Ред. И. А. Стернин, К. Ф. Седов. Воронеж, 2003; Е. Б. Чернышева, И. А. Стернин. Коммуникативное поведение дошкольника / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004; Н. А. Лемяскина. Развитие языковой личности и коммуникативного сознания младшего школьника. Воронеж, 2004;
сборники и монографии по отдельным аспектам коммуникативного поведения: Вежливость как коммуникативная категория / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2003; Песня как коммуникативный жанр / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004; Стернин И. А., Шылыхына К. М. Коммуникативные аспекты толерантности. Воронеж, 2001;
опубликованы некоторые теоретические исследования: Стернин И. А. Модели описания коммуникативного поведения. Воронеж, 2002; Стернин И. А. Контрастивная лингвистика. Воронеж, 2004.
Широкие исследования по национальному коммуникативному поведению осуществляются на кафедре межкультурной коммуникации РГПУ имени А. И. Герцена под рук. проф. И. П. Лысаковой: издаются сборники, защищаются магистерские и кандидатские диссертации, успешно разрабатывается методика обучения русскому коммуникативному поведению иностранных студентов.
Появляются и первые библиографии работ по коммуникативному поведению:
Высочина О. В. Исследования по проблемам коммуникативного поведения, опубликованные членами воронежской проблемной группы «Коммуникативное поведение» в 80—90-х гг. // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1. Воронеж, 2000. С. 88–98 (описаны 180 публикаций);
Публикации кафедры межкультурной коммуникации РГПУ им. Герцена: Проблемы коммуникативного поведения, этнического менталитета и национально ориентированной методики обучения РКИ // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 2. СПб., 2001. С. 159–161 (описаны 27 публикаций);
Шилихина К. М. Исследования, опубликованные членами проблемной группы «Коммуникативное поведение» по проблемам американского коммуникативного поведения // Очерк американского коммуникативного поведения. Воронеж, 2001. С. 196–198 (описаны 25 публикаций).
В кратком обзоре мы упоминаем преимущественно монографические исследования, посвященные непосредственно коммуникативному поведению. Мы не приводим в обзоре статей, посвященных проблемам коммуникативного поведения, которые во множестве стали появляться в последние десятилетия (наиболее интересные из них приведены в библиографии к нашей работе), а также не рассматриваем массу интересных исследований, касающихся собственно языкового аспекта коммуникативного поведения – к примеру, хрестоматийных работ И. И. Формановской по речевому этикету, работ А. А. и Т. Е. Акишиных по телефонному общению, работ М. Е. Крейдлина по русским жестам и мн. др. Эти работы во многом способствовали появлению науки о коммуникативном поведении, однако они сами посвящены не описанию коммуникативного поведения народа как совокупности норм и традиций общения, а описанию языковых и неязыковых средств такого общения.
Создание в конце 1990-х гг. Российского общества преподавателей русского языка и литературы (РОПРЯЛ) заметно стимулировало исследования в области коммуникативного поведения.
Это общество определило исследование коммуникативного поведения как одно из приоритетных научных направлений в своей деятельности. В рамках данного научного направления, которое получило название «Коммуникативное поведение (народ, группа, личность)» (руководители И. А. Стернин, Ю. Е. Прохоров), ставится цель исследования коммуникативного поведения как интегрального компонента национальной, групповой и личностной культур.
Задачами исследования являются:
• теоретическая разработка понятия коммуникативного поведения;
• разработка принципов и методик изучения и описания коммуникативного поведения;
• разработка моделей описания коммуникативного поведения;
• практическое описание коммуникативного поведения личности, коммуникативного поведения возрастных, социальных, профессиональных и тендерных групп, территориальных общностей, национального коммуникативного поведения различных народов;
• разработка методики обучения национальному коммуникативному поведению в процессе обучения языку как иностранному, а также разработка проблемы формирования социально-адекватного коммуникативного поведения представителей различных социальных групп и отдельных личностей;
• исследование проблемы толерантного коммуникативного поведения личности и его формирования.
В рамках направления созданы несколько секций. Секция № 1 «Национальное коммуникативное поведение>>ставит перед собой следующие задачи:
♦ Разработка моделей описания национального коммуникативного поведения.
♦ Изучение и описание основных особенностей русского коммуникативного поведения как отражения русского менталитета, национального характера и стереотипов русского поведения.
♦ Описание типичных особенностей коммуникативного поведения русского человека, проявляющихся в его повседневной коммуникативной практике в стандартных коммуникативных ситуациях и коммуникативных сферах.
♦ Контрастивное описание русского коммуникативного поведения в сравнении с коммуникативным поведением народов Европы, Америки, Азии, Ближнего Востока и других регионов.
♦ Разработка методик формирования у изучающих иностранный язык навыков адекватного понимания коммуникативного поведения народа страны изучаемого языка и овладения ими релевантными нормами национального коммуникативного поведения страны изучаемого языка.
В рамках данной проблематики уже опубликованы отдельные сборники и монографии по сопоставлению русского коммуникативного поведения с американским, английским, немецким, французским, китайским, финским, славянскими языками (см. выше, публикации МЦКИ Воронежского ГУ).
Секция № 2 «Групповое и личностное коммуникативное поведение>>ставит следующие задачи:
♦ Разработка моделей описания группового коммуникативного поведения.
♦ Описание коммуникативного поведения отдельных социальных, профессиональных, возрастных и тендерных групп населения России.
♦ Проблема оптимизации коммуникативного поведения отдельных групп населения.
♦ Разработка моделей описания коммуникативного поведения отдельной личности.
♦ Описание коммуникативного поведения известных личностей прошлого и настоящего.
♦ Проблема формирования адекватного коммуникативного поведения личности в группе и в обществе в целом.
Из вышедших по данному направлению работ отметим три, посвященные коммуникативному поведению детей дошкольного возраста (Черныгиова Е. Б., ('тернии И А. Коммуникативное поведение дошкольника. Воронеж, 2004) и учащихся начальных классов (Лемяскина Н. А., Стернин И. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 2000; Лемяскина Н. А. Развитие языковой личности и коммуникативного сознания младшего школьника. Воронеж, 2004).
Расширяется практика подготовки кандидатских и докторских работ по коммуникативному поведению. Назовем некоторые:
Шилихина К. М. Вербальные способы модификации поведения и эмоционально-психологического состояния собеседника в российской и американской коммуникативных культурах. Воронеж, 1999.
Лемяскина Н. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 1999 г.
Меликян С. В. Речевой акт молчания в структуре общения. Воронеж, 2000.
Черныгиова Е. Б. Коммуникативное поведение дошкольника (психолингвистическое исследование). Воронеж, 2001.
Потапова М. М. Лингводидактические функции ролевой игры как средство обучению коммуникативному поведению (из опыта обучению русскому языку как иностранному). Ювяскюля, 2001.
Серебрякова Р. В. Национальная специфика речевых актов комплимента и похвалы в русской и английской коммуникативных культурах. Воронеж, 2002.
Иванова ЕЛ. Использование норм русского коммуникативного поведения в обучении русскому языку финских учащихся. СПб, 2003.
Лемяскина Н. А. Развитие языковой личности и ее коммуникативного сознания (на материале речевого поведения младшего школьника): Докторская диссертация. Воронеж, 2004.
Свиридова Е. В. Репрезентация коммуникативного поведения человека в авторском обрамлении прямой речи в немецком художественном тексте. Воронеж, 2004.
Гетте Е. Ю. Речевое поведение в тендерном аспекте: проблемы теории и методики описания. Воронеж, 2004.
Мироненко М. В. Шутник как коммуникативная личность. Волгоград, 2005.
Таким образом, в настоящее время можно говорить об изучении трех видов коммуникативного поведения – национального, группового и личностного. Количество исследований в области коммуникативного поведения разных народов быстро растет, что свидетельствует об актуальности и перспективности данного научного направления.
Как уже отмечалось выше, термин коммуникативное поведение был введен нами в 1989 г. (Стернын ИЛ. О понятии коммуникативного поведения // Kommunikativ– funktionale Sprachbetrac. htung. Halle, 1989. S. 279–282). Однако еще в 1970—1980-х годах сектором психолингвистики Института языкознания АН СССР были выпущены три сборника:
Национально-культурная специфика речевого поведения (М„1977);
Национально-культурная специфика общения народов СССР (М„1982);
Этнопсихолингвистика (М., 1988).
В сборниках впервые предпринималась попытка описать национальные особенности общения разных народов. К сожалению, эта серия дальнейшего развития не получила.
В 1991 г. в Галле (ГДР) публикуется небольшая брошюра И. А. Стернина «Очерк русского коммуникативного поведения» (61 е.), в которой впервые предпринята попытка системного описания коммуникативного поведения одного народа.
В 1998 г. в Москве выходит на английском языке исследование Л. Броснахана «Русская и английская невербальная коммуникация», где в системном виде представлены в сопоставлении невербальные компоненты русского коммуникативного поведения.
С 2000 г. на базе кафедры общего языкознания и стилистики Воронежского университета создан Межрегиональный центр коммуникативных исследований, который осуществляет координацию исследований в области коммуникативного поведения, выпускает литературу, осуществляет подготовку диссертантов по проблемам коммуникативного поведения. С Центром взаимодействует, кроме воронежских и ряда российских вузов, ИЯ РАН, ИРЯ им. А. С. Пушкина, ряд вузов и научных учреждений Украины, Белоруссии, Литвы, Сербии, Польши, Чехии, Словакии, Румынии, Финляндии. Этим Центром в серии «Коммуникативное поведение» подготовлены следующие исследования по национальному коммуникативному поведению:
Русское и финское коммуникативное поведение / Под ред. И. А. Стернина, И. П. Лысаковой. Вып. 1. Воронеж, 2000; Вып. 2. СПб., 2001; Вып. 3. Воронеж, 2002; Вып. 4. Воронеж, 2004;
Очерк американского коммуникативного поведения / Под ред. И. А. Стернина, М. А. Стерниной. Воронеж, 2001; Американское коммуникативное поведение / Под ред. И. А. Стернина, М. А. Стерниной. Воронеж, 2001; Sternina М., Sternin I. Russian and American Communicative Behavior. Voronezh, 2003;
Стернин И. А., Ларина T. B., Стернина M. A. Очерк английского коммуникативного поведения. Воронеж, 2003;
Русское и французское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина, Р. А. Ермаковой. Воронеж, 2002;
Русское и китайское коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж, 2002;
Русское и немецкое коммуникативное поведение. Вып. 1 / Под ред. И. А. Стернина, X. Эккерта. Воронеж, 2002;
Коммуникативное поведение славянских народов / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004:
Прохоров Ю. Е., Стернин И. А. Русское коммуникативное поведение. М., 2002.
Выпущены также сборники и монографии по возрастному коммуникативному поведению:
Лемяскина Н. А., Стернин И. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 2000; Возрастное коммуникативное поведение. Вып.1 / Ред. И. А. Стернин, К. Ф. Седов. Воронеж, 2003; Е. Б. Чернышева, И. А. Стернин. Коммуникативное поведение дошкольника / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004; Н. А. Лемяскина. Развитие языковой личности и коммуникативного сознания младшего школьника. Воронеж, 2004;
сборники и монографии по отдельным аспектам коммуникативного поведения: Вежливость как коммуникативная категория / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2003; Песня как коммуникативный жанр / Ред. И. А. Стернин. Воронеж, 2004; Стернин И. А., Шылыхына К. М. Коммуникативные аспекты толерантности. Воронеж, 2001;
опубликованы некоторые теоретические исследования: Стернин И. А. Модели описания коммуникативного поведения. Воронеж, 2002; Стернин И. А. Контрастивная лингвистика. Воронеж, 2004.
Широкие исследования по национальному коммуникативному поведению осуществляются на кафедре межкультурной коммуникации РГПУ имени А. И. Герцена под рук. проф. И. П. Лысаковой: издаются сборники, защищаются магистерские и кандидатские диссертации, успешно разрабатывается методика обучения русскому коммуникативному поведению иностранных студентов.
Появляются и первые библиографии работ по коммуникативному поведению:
Высочина О. В. Исследования по проблемам коммуникативного поведения, опубликованные членами воронежской проблемной группы «Коммуникативное поведение» в 80—90-х гг. // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1. Воронеж, 2000. С. 88–98 (описаны 180 публикаций);
Публикации кафедры межкультурной коммуникации РГПУ им. Герцена: Проблемы коммуникативного поведения, этнического менталитета и национально ориентированной методики обучения РКИ // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 2. СПб., 2001. С. 159–161 (описаны 27 публикаций);
Шилихина К. М. Исследования, опубликованные членами проблемной группы «Коммуникативное поведение» по проблемам американского коммуникативного поведения // Очерк американского коммуникативного поведения. Воронеж, 2001. С. 196–198 (описаны 25 публикаций).
В кратком обзоре мы упоминаем преимущественно монографические исследования, посвященные непосредственно коммуникативному поведению. Мы не приводим в обзоре статей, посвященных проблемам коммуникативного поведения, которые во множестве стали появляться в последние десятилетия (наиболее интересные из них приведены в библиографии к нашей работе), а также не рассматриваем массу интересных исследований, касающихся собственно языкового аспекта коммуникативного поведения – к примеру, хрестоматийных работ И. И. Формановской по речевому этикету, работ А. А. и Т. Е. Акишиных по телефонному общению, работ М. Е. Крейдлина по русским жестам и мн. др. Эти работы во многом способствовали появлению науки о коммуникативном поведении, однако они сами посвящены не описанию коммуникативного поведения народа как совокупности норм и традиций общения, а описанию языковых и неязыковых средств такого общения.
Создание в конце 1990-х гг. Российского общества преподавателей русского языка и литературы (РОПРЯЛ) заметно стимулировало исследования в области коммуникативного поведения.
Это общество определило исследование коммуникативного поведения как одно из приоритетных научных направлений в своей деятельности. В рамках данного научного направления, которое получило название «Коммуникативное поведение (народ, группа, личность)» (руководители И. А. Стернин, Ю. Е. Прохоров), ставится цель исследования коммуникативного поведения как интегрального компонента национальной, групповой и личностной культур.
Задачами исследования являются:
• теоретическая разработка понятия коммуникативного поведения;
• разработка принципов и методик изучения и описания коммуникативного поведения;
• разработка моделей описания коммуникативного поведения;
• практическое описание коммуникативного поведения личности, коммуникативного поведения возрастных, социальных, профессиональных и тендерных групп, территориальных общностей, национального коммуникативного поведения различных народов;
• разработка методики обучения национальному коммуникативному поведению в процессе обучения языку как иностранному, а также разработка проблемы формирования социально-адекватного коммуникативного поведения представителей различных социальных групп и отдельных личностей;
• исследование проблемы толерантного коммуникативного поведения личности и его формирования.
В рамках направления созданы несколько секций. Секция № 1 «Национальное коммуникативное поведение>>ставит перед собой следующие задачи:
♦ Разработка моделей описания национального коммуникативного поведения.
♦ Изучение и описание основных особенностей русского коммуникативного поведения как отражения русского менталитета, национального характера и стереотипов русского поведения.
♦ Описание типичных особенностей коммуникативного поведения русского человека, проявляющихся в его повседневной коммуникативной практике в стандартных коммуникативных ситуациях и коммуникативных сферах.
♦ Контрастивное описание русского коммуникативного поведения в сравнении с коммуникативным поведением народов Европы, Америки, Азии, Ближнего Востока и других регионов.
♦ Разработка методик формирования у изучающих иностранный язык навыков адекватного понимания коммуникативного поведения народа страны изучаемого языка и овладения ими релевантными нормами национального коммуникативного поведения страны изучаемого языка.
В рамках данной проблематики уже опубликованы отдельные сборники и монографии по сопоставлению русского коммуникативного поведения с американским, английским, немецким, французским, китайским, финским, славянскими языками (см. выше, публикации МЦКИ Воронежского ГУ).
Секция № 2 «Групповое и личностное коммуникативное поведение>>ставит следующие задачи:
♦ Разработка моделей описания группового коммуникативного поведения.
♦ Описание коммуникативного поведения отдельных социальных, профессиональных, возрастных и тендерных групп населения России.
♦ Проблема оптимизации коммуникативного поведения отдельных групп населения.
♦ Разработка моделей описания коммуникативного поведения отдельной личности.
♦ Описание коммуникативного поведения известных личностей прошлого и настоящего.
♦ Проблема формирования адекватного коммуникативного поведения личности в группе и в обществе в целом.
Из вышедших по данному направлению работ отметим три, посвященные коммуникативному поведению детей дошкольного возраста (Черныгиова Е. Б., ('тернии И А. Коммуникативное поведение дошкольника. Воронеж, 2004) и учащихся начальных классов (Лемяскина Н. А., Стернин И. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 2000; Лемяскина Н. А. Развитие языковой личности и коммуникативного сознания младшего школьника. Воронеж, 2004).
Расширяется практика подготовки кандидатских и докторских работ по коммуникативному поведению. Назовем некоторые:
Шилихина К. М. Вербальные способы модификации поведения и эмоционально-психологического состояния собеседника в российской и американской коммуникативных культурах. Воронеж, 1999.
Лемяскина Н. А. Коммуникативное поведение младшего школьника. Воронеж, 1999 г.
Меликян С. В. Речевой акт молчания в структуре общения. Воронеж, 2000.
Черныгиова Е. Б. Коммуникативное поведение дошкольника (психолингвистическое исследование). Воронеж, 2001.
Потапова М. М. Лингводидактические функции ролевой игры как средство обучению коммуникативному поведению (из опыта обучению русскому языку как иностранному). Ювяскюля, 2001.
Серебрякова Р. В. Национальная специфика речевых актов комплимента и похвалы в русской и английской коммуникативных культурах. Воронеж, 2002.
Иванова ЕЛ. Использование норм русского коммуникативного поведения в обучении русскому языку финских учащихся. СПб, 2003.
Лемяскина Н. А. Развитие языковой личности и ее коммуникативного сознания (на материале речевого поведения младшего школьника): Докторская диссертация. Воронеж, 2004.
Свиридова Е. В. Репрезентация коммуникативного поведения человека в авторском обрамлении прямой речи в немецком художественном тексте. Воронеж, 2004.
Гетте Е. Ю. Речевое поведение в тендерном аспекте: проблемы теории и методики описания. Воронеж, 2004.
Мироненко М. В. Шутник как коммуникативная личность. Волгоград, 2005.
Таким образом, в настоящее время можно говорить об изучении трех видов коммуникативного поведения – национального, группового и личностного. Количество исследований в области коммуникативного поведения разных народов быстро растет, что свидетельствует об актуальности и перспективности данного научного направления.
3. Структура науки о коммуникативном поведении и аспекты его описания
Коммуникативное поведение характеризуется определенными нормами, которые позволяют охарактеризовать его как нормативное или ненормативное.
О нормах коммуникативного поведения можно говорить в четырех аспектах: общекультурные нормы, ситуативные нормы, групповые нормы и индивидуальные нормы. Общекультурные нормы коммуникативного поведения характерны для всей лингвокультурной общности и в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми в целом вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности. Это такие ситуации, как привлечение внимания, обращение, знакомство, приветствие, прощание, извинение, комплимент, разговор по телефону, письменное сообщение, поздравление, благодарность, пожелание, утешение, сочувствие, соболезнование и др. Это – стандартные, повторяющиеся коммуникативные ситуации.
Общекультурные нормы общения обладают определенной национальной спецификой. Так, у немцев и американцев при приветствии обязательна улыбка, а у русских – нет. Благодарность за услугу обязательна у русских, но не нужна в китайском общении, если собеседник ваш друг или родственник. При приветствии коллег у немцев принято рукопожатие, а у русских оно не обязательно и т. д.
Ситуативные нормы обнаруживаются в случаях, когда общение определяется конкретной экстралингвистической ситуацией. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Например, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения – вертикальном (вышестоящий – нижестоящий) и горизонтальном (равный – равный). В вертикальном коммуникативном поведении можно разграничить нисходящее (сверху вниз) и восходящее (снизу вверх). Ср. изменение коммуникативного поведения слуги Ермолая в рассказе И. С. Тургенева «Ермолай и мельничиха»: – Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся. – А пусть дрыхнет, – равнодушно заметил мой верный слуга, – набегался, так и спит. Я заворочался на сене. Ермолай встал и подошел ко мне. – Картофель готов-с, извольте кушать.
В ситуативных нормах коммуникативного поведения тоже может наблюдаться национальная специфика: так, общение мужчины и женщины в русской культурной традиции выступает как горизонтальное, а в мусульманской‑как вертикальное; общение старшего с младшим у мусульман гораздо более вертикально, чем у русских и т. д.
Групповые нормы отражают особенности общения, закрепленные культурой для определенных профессиональных, тендерных, социальных и возрастных групп. Есть особенности коммуникативного поведения мужчин, женщин, милиционеров, юристов, детей, родителей, гуманитариев, «технарей» и т. д.
Индивидуальные нормы коммуникативного поведения отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой индивидуальное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Индивидуальная норма включает также устойчивые нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида.
Нас в данной работе будут интересовать прежде всего общекультурные и отчасти групповые и ситуативные коммуникативные нормы.
Наука о коммуникативном поведении, как нам представляется, имеет в своей структуре три основных раздела: теоретический (теория науки, терминологический аппарат), описательный (конкретное описание коммуникативного поведения того или иного народа) и объяснительный (объяснение выявленных закономерностей и особенностей национального коммуникативного поведения).
Коммуникативное поведение народа выступает в реальной коммуникации в двух аспектах — вербальном и невербальном. Вербальный аспект связан с речевыми формами выражения мысли, невербальный – с неречевыми, но участвующими в коммуникации (жесты, мимика, дистанция, позы и др.).
К коммуникативному поведению примыкает социально и коммуникативно значимое бытовое поведение – совокупность предметно-бытовых действий людей, получающих в данном обществе, в данной лингвокультурной общности смысловую интерпретацию и тем самым включающихся в общий коммуникативный процесс и влияющих на поведение и общение людей. Это своеобразный «язык повседневного поведения» [Формановская, 1989. С. 123], или социальный символизм.
Социальный символизм – это отражение в сознании людей семиотической функции, которую приобретает в той или иной культуре определенное действие, факт, событие, поступок, тот или иной элемент предметного мира. Все эти явления обретают в культуре народа и в его сознании определенный символический смысл, единый для всего данного социума или для какой‑то определенной социальной группы. Социальный символизм является компонентом национальной культуры. Зачастую он не замечается членами социума, хотя довольно строго «соблюдается» – т. е. используется, интерпретируется в межличностных отношениях. Символический смысл того или иного явления одной культуры может быть совершенно не воспринят, не понят, неправильно интерпретирован в другой культуре, а это может привести человека к прямому конфликту в инокультурной среде с представителями «домашней» культуры.
Так, убирание немецкой хозяйкой вина, принесенного гостями в качестве подарка, рассматривается русскими как проявление жадности, скупости; в немецкой же культуре вино в таком случае рассматривается как сувенир. Таким образом, один и тот же факт «значащего» бытового поведения получает разную коммуникативную интерпретацию в разных культурах. Проходить в одежде в комнату, ставить на стол свою сумку допустимо у китайцев, но символизирует неуважение к хозяину у русских. Наоборот, неуважением будет молча оставить в комнате подарок для хозяина, в то время как у китайцев это знак уважения к хозяину. Цветы считаются вежливым, интеллигентным и этикетным подарком у русских, а у китайцев они не имеют такого значения.
Прием гостя на кухне – символ дружеских доверительных отношений в России, приглашение к доверительному общению; в других культурах прием на кухне такого смысла не несет. Четное число цветов в букете символизирует у русских траурное назначение букета, а у многих других народов – нет. По американским представлениям (и по мнению многих западноевропейцев) женщина с выраженным макияжем может быть только проституткой. Если от женщины исходит ощутимый для других запах духов, то, по мнению немцев, она вульгарна, не умеет себя вести. Вытряхивание скатертей, ковриков из окна на улицу – проявление крайнего бескультурья у русских, но не является таковым у немцев, финнов. Подача немцами холодного ужина рассматривается русскими как проявление лени немецких хозяек и демонстрация неуважения к званым гостям, в то время как у немцев это просто национальная традиция.
Символические смыслы могут участвовать в коммуникативном акте как непосредственно – провоцировать речевую реакцию, вопрос, эмоциональную реплику, коллективное обсуждение и т. д., так и опосредованно, косвенно – участники общения в процессе коммуникации имплицитно учитывают те или иные действия, поступки собеседника, предметную деятельность друг друга, «язык» социальных символов собеседника и принимают эту информацию к сведению, интерпретируют эти символы как информационный компонент ситуации. Информация социальных символов включается в невербальную информацию, получаемую и используемую коммуникантами в процессе общения.
Если все участники коммуникативной ситуации гетерокультурны, интерпретация социального символизма будет примерно одинаковой; для представителей же другой культуры то же самое действие может иметь иной смысл, вплоть до прямо противоположного, либо не будет иметь никакого символического смысла. Это может привести к непониманию, недоразумению или даже конфликту. Русскому рабочему, налаживавшему в Эстонии оборудование, в конце рабочего дня группа его коллег– эстонцев принесла и подала стакан водки. Русский подумал, что это такая традиция, – и выпил этот стакан. Эстонцы же предполагали, что из этого стакана должны по глотку отхлебнуть все, кто вместе работал, – в знак завершения работы, и обиделись на русского коллегу.
Социальный символизм подлежит описанию в рамках невербального коммуникативного поведения народа.
Необходимо также иметь в виду, что социальный символизм многих явлений и предметов быстро меняется – например, символы моды, социальной принадлежности, зажиточности и др. Не так давно символом зажиточности в России были автомобиль и дача, в настоящее время – иномарка и коттедж. Каракулевая шапка и кожаное пальто перестали быть символами зажиточности, а сотовый телефон на какое‑то время стал, но уже начинает утрачивать этот смысл и т. д.
Встает вопрос о разграничении науки о коммуникативном поведении, с одной стороны, и страноведения и лингвострановедения, с другой.
Лингвострановедение в строгом смысле слова, в значении, приданном этому термину Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым (а не в вольном толковании как всякого сочетания обучения языку со страноведением), имеет дело с лексическими и фразеологическими единицами, оно описывает язык в его кумулятивной культурной функции, в то время как коммуникативное поведение – это описание коммуникативных действий, фактов реального общения. С этой точки зрения коммуникативное поведение не является частью или разделом лингвострановедения.
Что касается собственно страноведения, то описание коммуникативного поведения определенной лингвокультурной общности выступает как часть страноведения, потому что отчасти включает описание фактов этикета, национальных традиций коммуникации и т. д. Коммуникативное поведение – это активное страноведение, навыки в этой области нужны для активной повседневной коммуникации с носителями той или иной национальной культуры. Активное страноведение отличается от пассивной части страноведения – сведений о культуре, географии, истории, не находящих отражения в повседневной межкультурной коммуникации, а востребуемых лишь по мере возникновения соответствующей проблематики в акте коммуникации.
Необходимо также остановиться на соотношении понятий коммуникативное поведение и речевой этикет. Коммуникативное поведение – более широкое понятие, чем речевой этикет. Последний связан в основном со стандартными речевыми формулами в стандартных коммуникативных ситуациях, отражающими категорию вежливости, а коммуникативное поведение описывает также принятую тематику общения, восприятие тех или иных коммуникативных действий носителями языка, особенности общения в больших коммуникативных сферах типа семья, коллектив, иностранцы, знакомые, незнакомые и мн. др. Коммуникативное поведение описывает не только вежливое, эталонное общение, но и реальную коммуникативную практику. Коммуникативное поведение включает правила речевого этикета как составную часть.
Коммуникативное поведение какой‑либо конкретной лингвокультурной общности до сих пор не являлось предметом сколько‑нибудь системного описания. Это связано, во-первых, как уже отмечалось, с неразработанностью теории и методики такого описания, а во-вторых, с тем, что до сих пор неясно, представители какой науки должны этим заниматься.
О нормах коммуникативного поведения можно говорить в четырех аспектах: общекультурные нормы, ситуативные нормы, групповые нормы и индивидуальные нормы. Общекультурные нормы коммуникативного поведения характерны для всей лингвокультурной общности и в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми в целом вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности. Это такие ситуации, как привлечение внимания, обращение, знакомство, приветствие, прощание, извинение, комплимент, разговор по телефону, письменное сообщение, поздравление, благодарность, пожелание, утешение, сочувствие, соболезнование и др. Это – стандартные, повторяющиеся коммуникативные ситуации.
Общекультурные нормы общения обладают определенной национальной спецификой. Так, у немцев и американцев при приветствии обязательна улыбка, а у русских – нет. Благодарность за услугу обязательна у русских, но не нужна в китайском общении, если собеседник ваш друг или родственник. При приветствии коллег у немцев принято рукопожатие, а у русских оно не обязательно и т. д.
Ситуативные нормы обнаруживаются в случаях, когда общение определяется конкретной экстралингвистической ситуацией. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Например, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения – вертикальном (вышестоящий – нижестоящий) и горизонтальном (равный – равный). В вертикальном коммуникативном поведении можно разграничить нисходящее (сверху вниз) и восходящее (снизу вверх). Ср. изменение коммуникативного поведения слуги Ермолая в рассказе И. С. Тургенева «Ермолай и мельничиха»: – Вы бы лучше барина разбудили, Ермолай Петрович: видите, картофель испекся. – А пусть дрыхнет, – равнодушно заметил мой верный слуга, – набегался, так и спит. Я заворочался на сене. Ермолай встал и подошел ко мне. – Картофель готов-с, извольте кушать.
В ситуативных нормах коммуникативного поведения тоже может наблюдаться национальная специфика: так, общение мужчины и женщины в русской культурной традиции выступает как горизонтальное, а в мусульманской‑как вертикальное; общение старшего с младшим у мусульман гораздо более вертикально, чем у русских и т. д.
Групповые нормы отражают особенности общения, закрепленные культурой для определенных профессиональных, тендерных, социальных и возрастных групп. Есть особенности коммуникативного поведения мужчин, женщин, милиционеров, юристов, детей, родителей, гуманитариев, «технарей» и т. д.
Индивидуальные нормы коммуникативного поведения отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой индивидуальное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Индивидуальная норма включает также устойчивые нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида.
Нас в данной работе будут интересовать прежде всего общекультурные и отчасти групповые и ситуативные коммуникативные нормы.
Наука о коммуникативном поведении, как нам представляется, имеет в своей структуре три основных раздела: теоретический (теория науки, терминологический аппарат), описательный (конкретное описание коммуникативного поведения того или иного народа) и объяснительный (объяснение выявленных закономерностей и особенностей национального коммуникативного поведения).
Коммуникативное поведение народа выступает в реальной коммуникации в двух аспектах — вербальном и невербальном. Вербальный аспект связан с речевыми формами выражения мысли, невербальный – с неречевыми, но участвующими в коммуникации (жесты, мимика, дистанция, позы и др.).
К коммуникативному поведению примыкает социально и коммуникативно значимое бытовое поведение – совокупность предметно-бытовых действий людей, получающих в данном обществе, в данной лингвокультурной общности смысловую интерпретацию и тем самым включающихся в общий коммуникативный процесс и влияющих на поведение и общение людей. Это своеобразный «язык повседневного поведения» [Формановская, 1989. С. 123], или социальный символизм.
Социальный символизм – это отражение в сознании людей семиотической функции, которую приобретает в той или иной культуре определенное действие, факт, событие, поступок, тот или иной элемент предметного мира. Все эти явления обретают в культуре народа и в его сознании определенный символический смысл, единый для всего данного социума или для какой‑то определенной социальной группы. Социальный символизм является компонентом национальной культуры. Зачастую он не замечается членами социума, хотя довольно строго «соблюдается» – т. е. используется, интерпретируется в межличностных отношениях. Символический смысл того или иного явления одной культуры может быть совершенно не воспринят, не понят, неправильно интерпретирован в другой культуре, а это может привести человека к прямому конфликту в инокультурной среде с представителями «домашней» культуры.
Так, убирание немецкой хозяйкой вина, принесенного гостями в качестве подарка, рассматривается русскими как проявление жадности, скупости; в немецкой же культуре вино в таком случае рассматривается как сувенир. Таким образом, один и тот же факт «значащего» бытового поведения получает разную коммуникативную интерпретацию в разных культурах. Проходить в одежде в комнату, ставить на стол свою сумку допустимо у китайцев, но символизирует неуважение к хозяину у русских. Наоборот, неуважением будет молча оставить в комнате подарок для хозяина, в то время как у китайцев это знак уважения к хозяину. Цветы считаются вежливым, интеллигентным и этикетным подарком у русских, а у китайцев они не имеют такого значения.
Прием гостя на кухне – символ дружеских доверительных отношений в России, приглашение к доверительному общению; в других культурах прием на кухне такого смысла не несет. Четное число цветов в букете символизирует у русских траурное назначение букета, а у многих других народов – нет. По американским представлениям (и по мнению многих западноевропейцев) женщина с выраженным макияжем может быть только проституткой. Если от женщины исходит ощутимый для других запах духов, то, по мнению немцев, она вульгарна, не умеет себя вести. Вытряхивание скатертей, ковриков из окна на улицу – проявление крайнего бескультурья у русских, но не является таковым у немцев, финнов. Подача немцами холодного ужина рассматривается русскими как проявление лени немецких хозяек и демонстрация неуважения к званым гостям, в то время как у немцев это просто национальная традиция.
Символические смыслы могут участвовать в коммуникативном акте как непосредственно – провоцировать речевую реакцию, вопрос, эмоциональную реплику, коллективное обсуждение и т. д., так и опосредованно, косвенно – участники общения в процессе коммуникации имплицитно учитывают те или иные действия, поступки собеседника, предметную деятельность друг друга, «язык» социальных символов собеседника и принимают эту информацию к сведению, интерпретируют эти символы как информационный компонент ситуации. Информация социальных символов включается в невербальную информацию, получаемую и используемую коммуникантами в процессе общения.
Если все участники коммуникативной ситуации гетерокультурны, интерпретация социального символизма будет примерно одинаковой; для представителей же другой культуры то же самое действие может иметь иной смысл, вплоть до прямо противоположного, либо не будет иметь никакого символического смысла. Это может привести к непониманию, недоразумению или даже конфликту. Русскому рабочему, налаживавшему в Эстонии оборудование, в конце рабочего дня группа его коллег– эстонцев принесла и подала стакан водки. Русский подумал, что это такая традиция, – и выпил этот стакан. Эстонцы же предполагали, что из этого стакана должны по глотку отхлебнуть все, кто вместе работал, – в знак завершения работы, и обиделись на русского коллегу.
Социальный символизм подлежит описанию в рамках невербального коммуникативного поведения народа.
Необходимо также иметь в виду, что социальный символизм многих явлений и предметов быстро меняется – например, символы моды, социальной принадлежности, зажиточности и др. Не так давно символом зажиточности в России были автомобиль и дача, в настоящее время – иномарка и коттедж. Каракулевая шапка и кожаное пальто перестали быть символами зажиточности, а сотовый телефон на какое‑то время стал, но уже начинает утрачивать этот смысл и т. д.
Встает вопрос о разграничении науки о коммуникативном поведении, с одной стороны, и страноведения и лингвострановедения, с другой.
Лингвострановедение в строгом смысле слова, в значении, приданном этому термину Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым (а не в вольном толковании как всякого сочетания обучения языку со страноведением), имеет дело с лексическими и фразеологическими единицами, оно описывает язык в его кумулятивной культурной функции, в то время как коммуникативное поведение – это описание коммуникативных действий, фактов реального общения. С этой точки зрения коммуникативное поведение не является частью или разделом лингвострановедения.
Что касается собственно страноведения, то описание коммуникативного поведения определенной лингвокультурной общности выступает как часть страноведения, потому что отчасти включает описание фактов этикета, национальных традиций коммуникации и т. д. Коммуникативное поведение – это активное страноведение, навыки в этой области нужны для активной повседневной коммуникации с носителями той или иной национальной культуры. Активное страноведение отличается от пассивной части страноведения – сведений о культуре, географии, истории, не находящих отражения в повседневной межкультурной коммуникации, а востребуемых лишь по мере возникновения соответствующей проблематики в акте коммуникации.
Необходимо также остановиться на соотношении понятий коммуникативное поведение и речевой этикет. Коммуникативное поведение – более широкое понятие, чем речевой этикет. Последний связан в основном со стандартными речевыми формулами в стандартных коммуникативных ситуациях, отражающими категорию вежливости, а коммуникативное поведение описывает также принятую тематику общения, восприятие тех или иных коммуникативных действий носителями языка, особенности общения в больших коммуникативных сферах типа семья, коллектив, иностранцы, знакомые, незнакомые и мн. др. Коммуникативное поведение описывает не только вежливое, эталонное общение, но и реальную коммуникативную практику. Коммуникативное поведение включает правила речевого этикета как составную часть.
Коммуникативное поведение какой‑либо конкретной лингвокультурной общности до сих пор не являлось предметом сколько‑нибудь системного описания. Это связано, во-первых, как уже отмечалось, с неразработанностью теории и методики такого описания, а во-вторых, с тем, что до сих пор неясно, представители какой науки должны этим заниматься.