Страница:
И вот наконец – 30 лет нашему выпуску. Мы очень ждали эту дату, готовились и надеялись, что день станет необыкновенным. Как хорошо, что так и получилось!.. Мы переходили от стола к столу, многие подходили к Президенту – просто здоровались, брали автограф, фотографировались… Очень хотелось сфотографироваться вместе на память. Мы вышли в другой зал, где и был сделан общий снимок. Потом мы были приглашены в парк к Чайному павильону, где нас ждали необыкновенно красивое угощение, джазовый оркестр и танцы.
Неожиданно в план вечера были внесены изменения – Путин предложил перенести дальнейшее празднование на воду. И вот мы на палубе прогулочного теплохода… Около одиннадцати вечера Президент попрощался и вернулся в Константиновский дворец. Мы причалили у Румянцевского спуска и разъехались по домам. Праздник кончился, но он состоялся! Володя Путин, наш знаменитый однокурсник, был с нами, был одним из нас. Он задал тон простому, дружескому общению. Много пел, смеялся, разговаривал, танцевал, был открыт и доступен для каждого. Уверена, он так же запомнит этот день, как все мы.
На память о нашей необыкновенной встрече остались фотографии, несколько фильмов, подарки. А главное, мы не хотим надолго расставаться, хотим еще и еще видеться, помогать друг другу, не забывать о своей юности. Могу с гордостью сказать, что все мы состоялись и как личности, и как юристы-профессионалы. Спасибо, Alma Mater!
Георгий Фокин был студентом той группы юрфака, где учился Владимир Путин. Особенной дружбы с Путиным не водил. Он самый обычный состоявшийся адвокат, каких в России множество. Без «Майбаха» и интересов в «Газпроме». Однажды пересекся с Путиным по работе во времена, когда будущий президент и премьер служил в администрации Петербурга. Потом еще два раза на встречах выпускников. Сперва в столовой в Военно-медицинской академии, когда предложил чиновнику Смольного выпить рюмку водки. А затем на 30-летии выпуска в Константиновском дворце. Адвокат Фокин столкнулся с президентом Путиным лицом к лицу в Чайном домике, куда все перешли на танцы. «Здравствуй, Жора, как живешь?» – спросил Путин. «Нормально, – ответил тот. – А ты-то как?» «И я нормально», – улыбнулся Путин.
Глава 3
Студент Владимир Путин, мечтавший работать в органах госбезопасности, все понимал с первого раза. В девятом классе, когда он ходил наниматься в КГБ, ему сказали: «Инициативников не берем». Он этот урок усвоил и принялся ждать, когда Родина сама призовет его на службу.
Под конец учебы Путин уже почти потерял всякую надежду, что будет замечен сотрудниками спецслужб, отвечающими за селекцию в вузах. Начал морально готовиться к гражданской жизни. Как вдруг на четвертом курсе его нашел один человек и предложил встретиться: «Речь идет о вашем будущем распределении, и я хочу на эту тему с вами поговорить. Я бы пока не хотел уточнять, куда». «Тут я все и смикитил, – делился позже Путин. – Если не хочет говорить, куда, значит – туда».
Человек выполнил обещание. Через некоторое время он встретился с Путиным прямо в университете, в вестибюле. «Впереди, Володя, еще очень много времени, но как бы ты посмотрел, в общем и целом, если бы тебе предложили пойти на работу в органы?» – прямым текстом спросил человек студента. Путин, конечно, обрадовался, но виду не подал. «Не стал говорить, что я со школы мечтаю об этом. А не стал только потому, что по-прежнему хорошо помнил тот разговор в приемной: “инициативников не берем”». Спокойно согласился, и все.
Преподаватели на юрфаке, разумеется, знали, какое распределение ждет этого студента. Путин защитил диплом на тему «Принцип наиболее благоприятствующей нации в международном праве». После выпуска Владимира направили на работу в секретариат Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Он начал там юрисконсультом. Что было дальше, все знают. Работа по линии контрразведки с небольшими перерывами на курсы переподготовки. Вроде бы, одним из направлений его деятельности была борьба с инакомыслящими, религиозными деятелями и диссидентами – «антисоветскими элементами».
Наконец, Путиным заинтересовалась внешняя разведка. Быть разведчиком и уехать в заграничную командировку – давняя его мечта, впитанная из книжек и фильмов. Ведь герой-разведчик в них, как правило, спасал Родину, находясь далеко за ее пределами. «Конечно, мне хотелось в разведку. Считалось, что разведка – это белые воротнички в органах. Очень много “блатников” было, конечно. Это факт, к сожалению. Потому что мы все знаем, что такое для человека был выезд за границу в условиях Советского Союза. Естественно, я согласился, потому что это было интересно».
Действительно, наверное, любой советский гражданин втайне мечтал побывать за железным занавесом: покидать страну могли только избранные, только с санкции властей – заграница была манящим запретным плодом. Для майора юстиции Путина она стала вполне реальной. Он и вел себя крайне осторожно, чтобы не спугнуть удачу – даже девушке своей не говорил, где работает, врал про уголовный розыск, как и большинству своих знакомых. Растрезвонь он, что служит в КГБ, о поездке за границу можно было бы забыть навсегда. И все же некоторые близкие друзья были в курсе места его работы. Но не сути самой деятельности.
Особенности работы Владимира Путина в ГДР с официальной точки зрения окружены тайной, что, в общем-то, вполне объяснимо. В своих интервью он говорил об этом периоде своей жизни крайне расплывчато: интересовала любая информация по линии, как раньше говорили, главного противника, а главным противником считалось НАТО.
«Важно было знать, кто, как и что делает, что творится в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или – какова будет позиция наших партнеров на переговорах по разоружению, например. Конечно, чтобы получить такую информацию, нужны источники», – рассказывал Путин. Он занимался вербовкой источников информации, получал информацию, обрабатывал и отправлял в центр. Рутина, одним словом. Но чем не повод для инсинуаций?
Благодаря пытливым российским и зарубежным журналистам служба Путина в Дрездене обросла легендами – одна другой невероятней. По одной из версий, в составе специальной группы он занимался добычей западных технологий, иначе говоря, промышленным шпионажем. Путин якобы действовал через иностранных специалистов, работавших на дрезденском заводе «Роботрон», производящем компьютеры для стран соцлагеря (Путин: «Я не занимался технической разведкой, не работал по этой линии. Что же насочиняли-то обо мне столько? Полная чушь!»). По другой – он курировал поведение советских студентов в ГДР. Или контролировал секретаря дрезденского отделения Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Ханса Модрофа, а также отслеживал антикоммунистические акции протеста в ГДР (Путин: «Я встречался с Модрофом пару раз на официальных приемах. Этим и ограничилось наше знакомство. Он общался с людьми иного уровня – командующим армией, нашим старшим офицером связи»). Или контролировал всю сеть советской агентуры в Западной Германии. Или участвовал в операции «Луч», цель которой – вербовка ведущих функционеров правящей тогда в ГДР Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) и чиновников ГДР в ожидании организованной Горбачевым сдачи ГДР Западу (Путин: «Я ею не занимался. Даже не знаю, проводилась ли она или нет. Имеется в виду, насколько я понимаю, работа по политическому руководству ГДР. Я к этому не имел отношения»).
Последнюю легенду, впрочем, не подтвердил руководящий КГБ в тот период Владимир Крючков, назвав Путина обычным разведчиком, каких много. Впрочем, если премьер-министр и совершал когда-то подвиги вроде участия или даже руководства операцией «Луч», то вряд ли можно всерьез надеяться, что Крючков или сам Путин об этом откровенно расскажут. Разведчики ведь. Предположительно там же, в Дрездене, Путин свел короткое знакомство с некоторыми людьми, занимающими сейчас ответственные посты во власти и в бизнесе.
В воспоминаниях Владимира Усольцева, который называет себя коллегой Путина по службе в ГДР, разведчики, жившие в Дрездене в путинский период, называются только по именам: Сергей, Борис, Николай, Виктор, Володя-малый[26]. Кто все эти люди и где они сейчас? Сергей считался лучшим другом Володи-малого – они вместе пили пиво «Радеберг». В Сергее угадывается Сергей Чемезов, в Володе-малом – сам Путин. Они и впрямь вместе служили в Германии.
«Действительно, мы работали в ГДР в одно время. В 1983–88 гг. я возглавлял представительство объединения “Луч” в Дрездене, а Владимир Владимирович приехал туда в 1985-м году. Жили в одном доме, общались и по службе, и по-соседски. В общем-то обычное дело, в длительной загранкомандировке всегда тянешься к соотечественникам», – рассказывал в одном из интервью Чемезов[27].
После возвращения в Москву Чемезов устроился на работу во внешнеторговое объединение «Совинтерспорт», был там заместителем гендиректора. По долгу службы, признается, приходилось сталкиваться и с Владимиром Путиным: «Владимир Владимирович, как известно, с начала 1990-х работал в Смольном, курировал в мэрии Петербурга во многом схожие вопросы. Поскольку профессиональные интересы пересекались, время от времени мы встречались. По делам. Личные отношения также сохранили, бывали друг у друга в гостях, но случалось это нечасто, все-таки жили в разных городах».
«Совинтерспорт» – интересная структура. Экспорт всего, что было у СССР, сосредоточился в руках гигантских монополий. «Союзнефтеэкспорт», например, продавал за рубеж нефть, а «Совинтерспорт» – спортсменов. После падения железного занавеса у «Совинтерспорта» работы было хоть отбавляй. Спортсмены и тренеры покидали страну десятками: таких зарплат, как за рубежом, в СССР никогда не было.
Уезжали футболисты – они стали дорогим товаром на рынке трансферов после удачного выступления сборной на Чемпионате Европы в 1988 г. Одним из первых был продан полузащитник киевского «Динамо» и сборной СССР Александр Заваров – за $5 млн туринскому «Ювентусу». Лучший вратарь мира 1988 г. по версии Международной федерации футбольной истории и статистики Ринат Дасаев достался испанской «Севилье». И, наконец, в 1990 г. уехал в Эмираты, чтобы возглавить сборную этой страны, прославленный футбольный тренер Валерий Лобановский. За ними потянулись и хоккеисты. В 1999 г. Вячеслав Фетисов оказался в клубе НХЛ New Jersey Devils, через год за ту же команду стал играть Алексей Касатонов. Их друзья и партнеры по «пятерке» тоже уехали за океан: Сергей Макаров – в Calgary Flames, Владимир Крутов и Игорь Ларионов – в Vancouver Canucks.
И это только малая часть покинувших страну спортсменов и тренеров. По признанию агента «Совинтерспорта» Владимира Абрамова: «Мы их продавали “пачками”! В страны Персидского залива, в Иран, ОАЭ, Бахрейн. В Африку сколько уехало. С 1988-го по 1994-й мы отправляли в год от 20 до 50 специалистов»[28].
Торговлей спортсменами Чемезов занимался до 1996 г., когда оказался в Администрации президента вместе со своим сослуживцем из Германии. И это не совпадение. «Не скрою: на должность руководителя управления внешнеэкономических связей меня рекомендовал Владимир Владимирович», – рассказывал Чемезов. В Администрации президента он занимался зарубежными активами страны: «Пытался упорядочить использование российской загрансобственности, возвращал государству некогда ему принадлежавшее, но утраченное в результате бездарного хозяйствования. Порой вскрывались такие факты, что впору было за голову хвататься. Например, огромный участок земли в центре Иерусалима, с царских времен являвшийся российской территорией, Никита Хрущев обменял на апельсины, фактически подарил Израилю. Это даже не Аляска, проданная за золото!»
Дальнейший карьерный рост Чемезова тоже был связан с продвижением Путина по служебной лестнице: Путин – в премьер-министры, а Чемезов – в директоры ФГУП «Государственная компания “Промэкспорт”». А когда при Путине-президенте «Промэкспорт» объединили с другим спецэкспортером вооружений – «Росвооружением», Чемезов стал заместителем директора, а затем и директором единого «Рособоронэкспорта».
К концу второго президентского срока Путина ведомству Чемезова стало мало экспорта вооружений, оно решило заняться гражданскими проектами: на его базе создали госкорпорацию «Ростехнологии», получившую крупнейшие промышленные активы страны, в том числе «Авто ВАЗ». А руководителем госкорпорации назначили опять-таки Чемезова.
Управлением заграничной собственностью России в Администрации президента вместе с Чемезовым занимался Николай Токарев. Возможно, это тот самый Николай, который упоминается в книге Усольцева. По данным «Новой газеты», Токарев появился в Дрездене на два года раньше Путина, в 1983 г.[29] Усольцев пишет, что Николай перевелся в Дрезден из Лейпцига.
Токарев не признается, ходил ли он с Путиным в разведку. «Мы с Владимиром Владимировичем работали в управлении делами президента. Он был непосредственным куратором направления внешнеэкономической деятельности, где я занимался вопросами собственности. Достаточно много приходилось работать. Да и по жизни потом приходилось вместе заниматься различными темами», – рассказывал он, и ни слова про Германию[30]. В «Транснефть», компанию, владеющую магистральными нефтепроводами, через которые проходит 93 % добытой в стране нефти, Токарев попал в 1999 г. – тогда же, когда Путин – в кресло премьер-министра. Но, поработав там год, возглавил «Зарубежнефть». В 2007 г. он сменил Семена Вайнштока на посту президента «Транснефти».
Остальные разведчики из дрезденского списка Усольцева тоже не последние в стране люди. Борис – это, похоже, Борис Мыльников, бывший глава Антитеррористического центра СНГ. Виктор – по всей видимости бизнесмен Виктор Адианов. А были еще Саша из пензенской глубинки (предположительно, Александр Бирюков, ныне начальник отдела иммиграционного контроля УФМС по Свердловской области), Андрей – похоже, Бельянинов, директор Федеральной таможенной службы. Кроме того, работу в спецслужбах приписывают еще нескольким газпромовцам: Валерию Голубеву (зампредправления «Газпрома», сослуживец Путина по Ленинградскому УКГБ), Андрею Акимову (предправления «Газпромбанка», в 1985–91 гг. – внешторгразведка), Александру Медведеву (зампредправления «Газпрома», внешторгразведка).
Служба в КГБ, а особенно в Дрездене, для многих стала драйвером профессионального роста. По биографии того же Чемезова отлично видно, как эти шаги по ступеням карьерной лестницы совпадали с каждым новым назначением Владимира Путина. Он вернулся из дрезденской командировки в 1990 г.
Немцы разгромили штаб-квартиру восточногерманского Министерства госбезопасности «Штази» и покушались на имущество советских разведчиков. В один из декабрьских дней, уже после того, как Берлинская стена рухнула, толпа оказалась у пороге дома № 4 на престижной Ангеликаштрассе в Дрездене. К немцам вышел Владимир Путин и на чистом немецком объяснил, что это территория советского военного ведомства и им нечего тут делать. «А ты кто такой? Слишком хорошо говоришь по-немецки», – обратилась толпа к мужчине. «Переводчик», – соврал он и, убедившись, что глотнувшие свободы «остдойче» настроены агрессивно, вернулся в здание[31]. С толпой шутить нельзя.
«Ладно, немцы разгромили свое управление МГБ. Это их внутреннее дело. Но мы-то уже не их внутреннее дело. Угроза была серьезная. А у нас там документы. Никто не шелохнулся, чтобы нас защитить», – расскажет позже Владимир Путин. Видя, что происходит, советские разведчики жгли свои архивы тоннами ночью и днем, самое ценное было вывезено в Москву.
Вместе с Берлинской стеной, говорит Путин, рухнули его идеалы, исчезла очарованность службой в органах госбезопасности. Советская система власти трещала по швам. Так что жизнь на родине была не сахар. В магазинах – пустые прилавки. Когда продукты и товары первой необходимости «выбрасывались» в продажу, к ним выстраивались многометровые очереди с раннего утра. Все отпускалось по талонам.
Прибыв на родину, Путин не перебрался в Москву, чтобы служить в Центральном аппарате внешней разведки КГБ. Решил, что будет жить в родном Ленинграде. По некоторым данным, он проходил оперативную службу в действующем резерве КГБ под прикрытием должности помощника по международным делам ректора Ленинградского университета. Хотел уволиться – еще в ГДР, наблюдая за разгромом тамошнего Министерства госбезопасности, понял, что СССР болен: «И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».
Официально уйти из КГБ Путину удалось только через год после окончания его дрезденской командировки – во время августовского путча Путин написал рапорт об увольнении. К тому моменту он уже больше месяца был председателем комитета по внешним связям администрации Санкт-Петербурга.
Глава 4
Однажды, когда Путин был вице-мэром, он почему-то захотел провести совещание с правоохранительными органами в стенах родного юрфака. Силовики приехали на 22-ю линию, 7 заранее, а когда Путин прибыл, они выстроились вдоль стен, пропуская его вперед.
И вот вице-мэр идет по коридору, к группе сопровождения присоединяется декан факультета, профессор Прохоров. Вдруг Путин останавливается и просит его пройти вперед. «Что такое?» – недоумевают присутствующие. «В этом доме хозяин вы. Я прошу вас быть впереди – вы для меня навсегда мой учитель», – негромко, но отчетливо, так, чтобы все слышали, произнес Путин[32].
Он всегда подчеркнуто уважительно относился к своим учителям. Один из его любимых преподавателей – Валерий Мусин, завкафедрой гражданского процесса юрфака Петербургского университета. «Мусина студенты вообще очень любят, – говорит гендиректор и совладелец юридической фирмы “Мусин и партнеры” Андрей Ибрагимов. – На его лекции всегда ломятся»[33]. В Ленинграде, по возвращению из Германии, Путин устроился на работу в университет, который окончил. «Я с удовольствием пошел “под крышу” Ленинградского государственного университета в расчете написать кандидатскую, посмотреть, как там и что, и, может быть, остаться работать в ЛГУ. Так в 1990-м я стал помощником ректора университета по международным связям». Диссертацию Путин собирался писать по международному праву, а научным руководителем выбрал Мусина. Но не сложилось.
Защищался Путин в 1997 г. в Санкт-Петербургской горной академии и получил ученую степень как экономист. Его кандидатская диссертация называется «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений». Ректор этого вуза Владимир Литвиненко хоть и не был официальным научным руководителем Путина, но вроде бы помогал ему в работе над диссертацией.
Научный труд в марте 2006 г. будет фигурировать в скандале почти что международного уровня: группа ученых обвинит политика в плагиате. Разоблачительная статья вышла в известной американской газете The Washington Times в марте 2006 г., когда Путин уже несколько лет стоял во главе страны.
Кстати, говорят, что Владимир Литвиненко, ректор Горной академии, где защищался Путин, имеет большое влияние на премьер-министра: дважды (в 2000-м, затем в 2004-м гг.) он возглавлял петербургский предвыборный штаб кандидата в президенты Путина. И этим влиянием пользуются. В 2010 г. Литвиненко пригласили стать независимым членом совета директоров химического гиганта «Фосагро», связанного в прошлом с опальным олигархом Михаилом Ходорковским. Возглавив этот совет директоров, через письма Путину Литвиненко лоббировал интересы «Фосагро». Например, добивался слияния с другим химическим гигантом – «Сильвинитом»[35]. Правда, до слияния дело так и не дошло. В мае 2011 г. Литвиненко ушел с поста председателя совета директоров «Фосагро». При этом считается, что ему принадлежит 5 % химической компании[36].
Профессор с юрфака Санкт-Петербургского госуниверситета Валерий Мусин в 2009 г. вошел в совет директоров «Газпрома», и тоже как независимый директор. «Я не думаю, что Валерий Мусин – независимый директор. За него голосовали, прямо скажем, не только миноритарные акционеры», – считает миноритарий «Газпрома» Алексей Навальный[37].
Неожиданно в план вечера были внесены изменения – Путин предложил перенести дальнейшее празднование на воду. И вот мы на палубе прогулочного теплохода… Около одиннадцати вечера Президент попрощался и вернулся в Константиновский дворец. Мы причалили у Румянцевского спуска и разъехались по домам. Праздник кончился, но он состоялся! Володя Путин, наш знаменитый однокурсник, был с нами, был одним из нас. Он задал тон простому, дружескому общению. Много пел, смеялся, разговаривал, танцевал, был открыт и доступен для каждого. Уверена, он так же запомнит этот день, как все мы.
На память о нашей необыкновенной встрече остались фотографии, несколько фильмов, подарки. А главное, мы не хотим надолго расставаться, хотим еще и еще видеться, помогать друг другу, не забывать о своей юности. Могу с гордостью сказать, что все мы состоялись и как личности, и как юристы-профессионалы. Спасибо, Alma Mater!
Георгий Фокин был студентом той группы юрфака, где учился Владимир Путин. Особенной дружбы с Путиным не водил. Он самый обычный состоявшийся адвокат, каких в России множество. Без «Майбаха» и интересов в «Газпроме». Однажды пересекся с Путиным по работе во времена, когда будущий президент и премьер служил в администрации Петербурга. Потом еще два раза на встречах выпускников. Сперва в столовой в Военно-медицинской академии, когда предложил чиновнику Смольного выпить рюмку водки. А затем на 30-летии выпуска в Константиновском дворце. Адвокат Фокин столкнулся с президентом Путиным лицом к лицу в Чайном домике, куда все перешли на танцы. «Здравствуй, Жора, как живешь?» – спросил Путин. «Нормально, – ответил тот. – А ты-то как?» «И я нормально», – улыбнулся Путин.
Глава 3
Служба в КГБ
Все приличные люди начинали в разведке. Я – тоже.
Американский политик Генри Киссинджер в разговоре с Владимиром Путиным
Студент Владимир Путин, мечтавший работать в органах госбезопасности, все понимал с первого раза. В девятом классе, когда он ходил наниматься в КГБ, ему сказали: «Инициативников не берем». Он этот урок усвоил и принялся ждать, когда Родина сама призовет его на службу.
Под конец учебы Путин уже почти потерял всякую надежду, что будет замечен сотрудниками спецслужб, отвечающими за селекцию в вузах. Начал морально готовиться к гражданской жизни. Как вдруг на четвертом курсе его нашел один человек и предложил встретиться: «Речь идет о вашем будущем распределении, и я хочу на эту тему с вами поговорить. Я бы пока не хотел уточнять, куда». «Тут я все и смикитил, – делился позже Путин. – Если не хочет говорить, куда, значит – туда».
Человек выполнил обещание. Через некоторое время он встретился с Путиным прямо в университете, в вестибюле. «Впереди, Володя, еще очень много времени, но как бы ты посмотрел, в общем и целом, если бы тебе предложили пойти на работу в органы?» – прямым текстом спросил человек студента. Путин, конечно, обрадовался, но виду не подал. «Не стал говорить, что я со школы мечтаю об этом. А не стал только потому, что по-прежнему хорошо помнил тот разговор в приемной: “инициативников не берем”». Спокойно согласился, и все.
Преподаватели на юрфаке, разумеется, знали, какое распределение ждет этого студента. Путин защитил диплом на тему «Принцип наиболее благоприятствующей нации в международном праве». После выпуска Владимира направили на работу в секретариат Управления КГБ по Ленинграду и Ленинградской области. Он начал там юрисконсультом. Что было дальше, все знают. Работа по линии контрразведки с небольшими перерывами на курсы переподготовки. Вроде бы, одним из направлений его деятельности была борьба с инакомыслящими, религиозными деятелями и диссидентами – «антисоветскими элементами».
Наконец, Путиным заинтересовалась внешняя разведка. Быть разведчиком и уехать в заграничную командировку – давняя его мечта, впитанная из книжек и фильмов. Ведь герой-разведчик в них, как правило, спасал Родину, находясь далеко за ее пределами. «Конечно, мне хотелось в разведку. Считалось, что разведка – это белые воротнички в органах. Очень много “блатников” было, конечно. Это факт, к сожалению. Потому что мы все знаем, что такое для человека был выезд за границу в условиях Советского Союза. Естественно, я согласился, потому что это было интересно».
Действительно, наверное, любой советский гражданин втайне мечтал побывать за железным занавесом: покидать страну могли только избранные, только с санкции властей – заграница была манящим запретным плодом. Для майора юстиции Путина она стала вполне реальной. Он и вел себя крайне осторожно, чтобы не спугнуть удачу – даже девушке своей не говорил, где работает, врал про уголовный розыск, как и большинству своих знакомых. Растрезвонь он, что служит в КГБ, о поездке за границу можно было бы забыть навсегда. И все же некоторые близкие друзья были в курсе места его работы. Но не сути самой деятельности.
СЕРГЕЙ РОЛДУГИН, ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ДОМА МУЗЫКИ, О ПРОФЕССИИ:После годичного обучения по специальности «внешняя разведка» в Краснознаменном институте КГБ им. Юрия Андропова (1984–1985 гг.) заграничная мечта оказалась на расстоянии вытянутой руки. В институте Путину пришлось усиленно учить немецкий язык, которым он теперь владеет в совершенстве. Он понял, что его готовят для поездки в Германию. Восточную или Западную? Командировку в ФРГ можно было получить, только поработав в Центральном аппарате КГБ. Путин ждать не стал, и в 1985 г. уехал в ГДР. Вместе с семьей – к тому моменту 33-летний Володя уже был два года женат на бывшей бортпроводнице из Калининграда Людмиле Шкребневой, у них была маленькая дочка Маша. Катя родилась уже в Дрездене.
Вовка сразу сказал мне, что работает в КГБ. Практически сразу. Может, он и не должен был этого делать. Некоторым он говорил, что работает в милиции. Я, с одной стороны, осторожно относился к этим ребятам, потому что сталкивался с ними. Я выезжал за границу и знал, что с любой группой ездили якобы инспекторы или представители Министерства культуры, с которыми нужно было держать язык за зубами. Я одному коллеге своему как-то говорю: «Да ладно, нормальные, хорошие ребята». А он ответил: «Чем больше ты с ними разговариваешь, тем больше на тебя том на Литейном, 4».
Я у Володи никогда не спрашивал ничего про работу. Мне, конечно, интересно было: а как там? Но точно помню: как-то раз решил все-таки его со всех сторон окружить и выяснить про какую-нибудь спецоперацию. Но ничего у меня не вышло. А потом я его спросил: «Я – виолончелист, я играю на виолончели. Я никогда не смогу быть хирургом. Но я – хороший виолончелист. А у тебя что за профессия? Я знаю, ты – разведчик. Не знаю, что это значит. Ты кто? Что ты можешь?»
И он мне сказал: «Я – специалист по общению с людьми». На этом мы разговор закончили. И он действительно считал, что профессионально разбирается в людях. А когда я развелся со своей первой женой, Ириной, он говорил: «Я точно предвидел, что так и будет». Я был с ним не согласен, я не считал, что у нас с Ириной все было ясно с самого начала. Но слова его произвели на меня большое впечатление. Я гордился и очень дорожил тем, что он – специалист по общению с людьми[25].
Особенности работы Владимира Путина в ГДР с официальной точки зрения окружены тайной, что, в общем-то, вполне объяснимо. В своих интервью он говорил об этом периоде своей жизни крайне расплывчато: интересовала любая информация по линии, как раньше говорили, главного противника, а главным противником считалось НАТО.
«Важно было знать, кто, как и что делает, что творится в МИДе интересующей нас страны, как она выстраивает свою политику по разным вопросам в разных частях света. Или – какова будет позиция наших партнеров на переговорах по разоружению, например. Конечно, чтобы получить такую информацию, нужны источники», – рассказывал Путин. Он занимался вербовкой источников информации, получал информацию, обрабатывал и отправлял в центр. Рутина, одним словом. Но чем не повод для инсинуаций?
Благодаря пытливым российским и зарубежным журналистам служба Путина в Дрездене обросла легендами – одна другой невероятней. По одной из версий, в составе специальной группы он занимался добычей западных технологий, иначе говоря, промышленным шпионажем. Путин якобы действовал через иностранных специалистов, работавших на дрезденском заводе «Роботрон», производящем компьютеры для стран соцлагеря (Путин: «Я не занимался технической разведкой, не работал по этой линии. Что же насочиняли-то обо мне столько? Полная чушь!»). По другой – он курировал поведение советских студентов в ГДР. Или контролировал секретаря дрезденского отделения Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) Ханса Модрофа, а также отслеживал антикоммунистические акции протеста в ГДР (Путин: «Я встречался с Модрофом пару раз на официальных приемах. Этим и ограничилось наше знакомство. Он общался с людьми иного уровня – командующим армией, нашим старшим офицером связи»). Или контролировал всю сеть советской агентуры в Западной Германии. Или участвовал в операции «Луч», цель которой – вербовка ведущих функционеров правящей тогда в ГДР Социалистической единой партии Германии (СЕПГ) и чиновников ГДР в ожидании организованной Горбачевым сдачи ГДР Западу (Путин: «Я ею не занимался. Даже не знаю, проводилась ли она или нет. Имеется в виду, насколько я понимаю, работа по политическому руководству ГДР. Я к этому не имел отношения»).
Последнюю легенду, впрочем, не подтвердил руководящий КГБ в тот период Владимир Крючков, назвав Путина обычным разведчиком, каких много. Впрочем, если премьер-министр и совершал когда-то подвиги вроде участия или даже руководства операцией «Луч», то вряд ли можно всерьез надеяться, что Крючков или сам Путин об этом откровенно расскажут. Разведчики ведь. Предположительно там же, в Дрездене, Путин свел короткое знакомство с некоторыми людьми, занимающими сейчас ответственные посты во власти и в бизнесе.
В воспоминаниях Владимира Усольцева, который называет себя коллегой Путина по службе в ГДР, разведчики, жившие в Дрездене в путинский период, называются только по именам: Сергей, Борис, Николай, Виктор, Володя-малый[26]. Кто все эти люди и где они сейчас? Сергей считался лучшим другом Володи-малого – они вместе пили пиво «Радеберг». В Сергее угадывается Сергей Чемезов, в Володе-малом – сам Путин. Они и впрямь вместе служили в Германии.
«Действительно, мы работали в ГДР в одно время. В 1983–88 гг. я возглавлял представительство объединения “Луч” в Дрездене, а Владимир Владимирович приехал туда в 1985-м году. Жили в одном доме, общались и по службе, и по-соседски. В общем-то обычное дело, в длительной загранкомандировке всегда тянешься к соотечественникам», – рассказывал в одном из интервью Чемезов[27].
После возвращения в Москву Чемезов устроился на работу во внешнеторговое объединение «Совинтерспорт», был там заместителем гендиректора. По долгу службы, признается, приходилось сталкиваться и с Владимиром Путиным: «Владимир Владимирович, как известно, с начала 1990-х работал в Смольном, курировал в мэрии Петербурга во многом схожие вопросы. Поскольку профессиональные интересы пересекались, время от времени мы встречались. По делам. Личные отношения также сохранили, бывали друг у друга в гостях, но случалось это нечасто, все-таки жили в разных городах».
«Совинтерспорт» – интересная структура. Экспорт всего, что было у СССР, сосредоточился в руках гигантских монополий. «Союзнефтеэкспорт», например, продавал за рубеж нефть, а «Совинтерспорт» – спортсменов. После падения железного занавеса у «Совинтерспорта» работы было хоть отбавляй. Спортсмены и тренеры покидали страну десятками: таких зарплат, как за рубежом, в СССР никогда не было.
Уезжали футболисты – они стали дорогим товаром на рынке трансферов после удачного выступления сборной на Чемпионате Европы в 1988 г. Одним из первых был продан полузащитник киевского «Динамо» и сборной СССР Александр Заваров – за $5 млн туринскому «Ювентусу». Лучший вратарь мира 1988 г. по версии Международной федерации футбольной истории и статистики Ринат Дасаев достался испанской «Севилье». И, наконец, в 1990 г. уехал в Эмираты, чтобы возглавить сборную этой страны, прославленный футбольный тренер Валерий Лобановский. За ними потянулись и хоккеисты. В 1999 г. Вячеслав Фетисов оказался в клубе НХЛ New Jersey Devils, через год за ту же команду стал играть Алексей Касатонов. Их друзья и партнеры по «пятерке» тоже уехали за океан: Сергей Макаров – в Calgary Flames, Владимир Крутов и Игорь Ларионов – в Vancouver Canucks.
И это только малая часть покинувших страну спортсменов и тренеров. По признанию агента «Совинтерспорта» Владимира Абрамова: «Мы их продавали “пачками”! В страны Персидского залива, в Иран, ОАЭ, Бахрейн. В Африку сколько уехало. С 1988-го по 1994-й мы отправляли в год от 20 до 50 специалистов»[28].
Торговлей спортсменами Чемезов занимался до 1996 г., когда оказался в Администрации президента вместе со своим сослуживцем из Германии. И это не совпадение. «Не скрою: на должность руководителя управления внешнеэкономических связей меня рекомендовал Владимир Владимирович», – рассказывал Чемезов. В Администрации президента он занимался зарубежными активами страны: «Пытался упорядочить использование российской загрансобственности, возвращал государству некогда ему принадлежавшее, но утраченное в результате бездарного хозяйствования. Порой вскрывались такие факты, что впору было за голову хвататься. Например, огромный участок земли в центре Иерусалима, с царских времен являвшийся российской территорией, Никита Хрущев обменял на апельсины, фактически подарил Израилю. Это даже не Аляска, проданная за золото!»
Дальнейший карьерный рост Чемезова тоже был связан с продвижением Путина по служебной лестнице: Путин – в премьер-министры, а Чемезов – в директоры ФГУП «Государственная компания “Промэкспорт”». А когда при Путине-президенте «Промэкспорт» объединили с другим спецэкспортером вооружений – «Росвооружением», Чемезов стал заместителем директора, а затем и директором единого «Рособоронэкспорта».
К концу второго президентского срока Путина ведомству Чемезова стало мало экспорта вооружений, оно решило заняться гражданскими проектами: на его базе создали госкорпорацию «Ростехнологии», получившую крупнейшие промышленные активы страны, в том числе «Авто ВАЗ». А руководителем госкорпорации назначили опять-таки Чемезова.
Управлением заграничной собственностью России в Администрации президента вместе с Чемезовым занимался Николай Токарев. Возможно, это тот самый Николай, который упоминается в книге Усольцева. По данным «Новой газеты», Токарев появился в Дрездене на два года раньше Путина, в 1983 г.[29] Усольцев пишет, что Николай перевелся в Дрезден из Лейпцига.
Токарев не признается, ходил ли он с Путиным в разведку. «Мы с Владимиром Владимировичем работали в управлении делами президента. Он был непосредственным куратором направления внешнеэкономической деятельности, где я занимался вопросами собственности. Достаточно много приходилось работать. Да и по жизни потом приходилось вместе заниматься различными темами», – рассказывал он, и ни слова про Германию[30]. В «Транснефть», компанию, владеющую магистральными нефтепроводами, через которые проходит 93 % добытой в стране нефти, Токарев попал в 1999 г. – тогда же, когда Путин – в кресло премьер-министра. Но, поработав там год, возглавил «Зарубежнефть». В 2007 г. он сменил Семена Вайнштока на посту президента «Транснефти».
Остальные разведчики из дрезденского списка Усольцева тоже не последние в стране люди. Борис – это, похоже, Борис Мыльников, бывший глава Антитеррористического центра СНГ. Виктор – по всей видимости бизнесмен Виктор Адианов. А были еще Саша из пензенской глубинки (предположительно, Александр Бирюков, ныне начальник отдела иммиграционного контроля УФМС по Свердловской области), Андрей – похоже, Бельянинов, директор Федеральной таможенной службы. Кроме того, работу в спецслужбах приписывают еще нескольким газпромовцам: Валерию Голубеву (зампредправления «Газпрома», сослуживец Путина по Ленинградскому УКГБ), Андрею Акимову (предправления «Газпромбанка», в 1985–91 гг. – внешторгразведка), Александру Медведеву (зампредправления «Газпрома», внешторгразведка).
Служба в КГБ, а особенно в Дрездене, для многих стала драйвером профессионального роста. По биографии того же Чемезова отлично видно, как эти шаги по ступеням карьерной лестницы совпадали с каждым новым назначением Владимира Путина. Он вернулся из дрезденской командировки в 1990 г.
Немцы разгромили штаб-квартиру восточногерманского Министерства госбезопасности «Штази» и покушались на имущество советских разведчиков. В один из декабрьских дней, уже после того, как Берлинская стена рухнула, толпа оказалась у пороге дома № 4 на престижной Ангеликаштрассе в Дрездене. К немцам вышел Владимир Путин и на чистом немецком объяснил, что это территория советского военного ведомства и им нечего тут делать. «А ты кто такой? Слишком хорошо говоришь по-немецки», – обратилась толпа к мужчине. «Переводчик», – соврал он и, убедившись, что глотнувшие свободы «остдойче» настроены агрессивно, вернулся в здание[31]. С толпой шутить нельзя.
«Ладно, немцы разгромили свое управление МГБ. Это их внутреннее дело. Но мы-то уже не их внутреннее дело. Угроза была серьезная. А у нас там документы. Никто не шелохнулся, чтобы нас защитить», – расскажет позже Владимир Путин. Видя, что происходит, советские разведчики жгли свои архивы тоннами ночью и днем, самое ценное было вывезено в Москву.
Вместе с Берлинской стеной, говорит Путин, рухнули его идеалы, исчезла очарованность службой в органах госбезопасности. Советская система власти трещала по швам. Так что жизнь на родине была не сахар. В магазинах – пустые прилавки. Когда продукты и товары первой необходимости «выбрасывались» в продажу, к ним выстраивались многометровые очереди с раннего утра. Все отпускалось по талонам.
Прибыв на родину, Путин не перебрался в Москву, чтобы служить в Центральном аппарате внешней разведки КГБ. Решил, что будет жить в родном Ленинграде. По некоторым данным, он проходил оперативную службу в действующем резерве КГБ под прикрытием должности помощника по международным делам ректора Ленинградского университета. Хотел уволиться – еще в ГДР, наблюдая за разгромом тамошнего Министерства госбезопасности, понял, что СССР болен: «И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».
Официально уйти из КГБ Путину удалось только через год после окончания его дрезденской командировки – во время августовского путча Путин написал рапорт об увольнении. К тому моменту он уже больше месяца был председателем комитета по внешним связям администрации Санкт-Петербурга.
Глава 4
Работа с Собчаком
Он не гэбэшник, а мой ученик.
Анатолий Собчак о Владимире Путине
Однажды, когда Путин был вице-мэром, он почему-то захотел провести совещание с правоохранительными органами в стенах родного юрфака. Силовики приехали на 22-ю линию, 7 заранее, а когда Путин прибыл, они выстроились вдоль стен, пропуская его вперед.
И вот вице-мэр идет по коридору, к группе сопровождения присоединяется декан факультета, профессор Прохоров. Вдруг Путин останавливается и просит его пройти вперед. «Что такое?» – недоумевают присутствующие. «В этом доме хозяин вы. Я прошу вас быть впереди – вы для меня навсегда мой учитель», – негромко, но отчетливо, так, чтобы все слышали, произнес Путин[32].
Он всегда подчеркнуто уважительно относился к своим учителям. Один из его любимых преподавателей – Валерий Мусин, завкафедрой гражданского процесса юрфака Петербургского университета. «Мусина студенты вообще очень любят, – говорит гендиректор и совладелец юридической фирмы “Мусин и партнеры” Андрей Ибрагимов. – На его лекции всегда ломятся»[33]. В Ленинграде, по возвращению из Германии, Путин устроился на работу в университет, который окончил. «Я с удовольствием пошел “под крышу” Ленинградского государственного университета в расчете написать кандидатскую, посмотреть, как там и что, и, может быть, остаться работать в ЛГУ. Так в 1990-м я стал помощником ректора университета по международным связям». Диссертацию Путин собирался писать по международному праву, а научным руководителем выбрал Мусина. Но не сложилось.
Защищался Путин в 1997 г. в Санкт-Петербургской горной академии и получил ученую степень как экономист. Его кандидатская диссертация называется «Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений». Ректор этого вуза Владимир Литвиненко хоть и не был официальным научным руководителем Путина, но вроде бы помогал ему в работе над диссертацией.
Научный труд в марте 2006 г. будет фигурировать в скандале почти что международного уровня: группа ученых обвинит политика в плагиате. Разоблачительная статья вышла в известной американской газете The Washington Times в марте 2006 г., когда Путин уже несколько лет стоял во главе страны.
ИЗ МАТЕРИАЛОВ ПРЕССЫ, ПОСВЯЩЕННЫХ ДИССЕРТАЦИИ ПУТИНА:Скандал со временем утих, да и раздут он был, строго говоря, не очень-то обоснованно: в работе Путина стоят ссылки на источники, которыми он пользовался при подготовке текста диссертации.
«Плагиат практикуется в России в высших эшелонах власти – Президент России Владимир Путин в 1997 г. занимался плагиатом при написании собственной кандидатской диссертации “Стратегическое планирование воспроизводства минерально-сырьевой базы региона в условиях формирования рыночных отношений (Санкт-Петербург и Ленинградская область)”».
«16 страниц из 20 в ключевой части были либо дословно, либо с минимальными изменениями взяты из одной американской работы», – утверждают исследователи.
«Ученый труд, который Владимир Путин защитил в Горном институте в Санкт-Петербурге девять лет назад, как установили Гадди и Данченко, по крайней мере во второй, теоретической главе содержит более чем обширные заимствования из классиков стратегического планирования Кинга и Клиланда – и почти ничего иного не содержит».
«Первоначально я хотел прочитать диссертацию, потому что занимался изучением нефтегазовой промышленности в России и интересовался вопросом, как распределение ресурсной ренты воздействует на экономическую политику России. Мне хотелось понять, написал ли г-н Путин в своей диссертации что-то важное на эту тему. А ее заголовок подразумевал, что она может иметь отношение к делу, – говорит Клиффорд Гадди (в понимании Владимира Литвиненко тот самый человек, которому “заказали президента”). – Я ее прочитал и убедился, что она довольно плохо написана и скучна, однако часть – примерно 20–25 страниц – выглядела действительно интересной. Как раз раздел о стратегическом планировании, в котором г-н Путин развивал идеи, которые очень сходны с тем, как он реорганизовал управление целой страной. Он представлял видение экономики всей страны как “России, Inc”, где сам был бы исполнительным директором»[34].
Кстати, говорят, что Владимир Литвиненко, ректор Горной академии, где защищался Путин, имеет большое влияние на премьер-министра: дважды (в 2000-м, затем в 2004-м гг.) он возглавлял петербургский предвыборный штаб кандидата в президенты Путина. И этим влиянием пользуются. В 2010 г. Литвиненко пригласили стать независимым членом совета директоров химического гиганта «Фосагро», связанного в прошлом с опальным олигархом Михаилом Ходорковским. Возглавив этот совет директоров, через письма Путину Литвиненко лоббировал интересы «Фосагро». Например, добивался слияния с другим химическим гигантом – «Сильвинитом»[35]. Правда, до слияния дело так и не дошло. В мае 2011 г. Литвиненко ушел с поста председателя совета директоров «Фосагро». При этом считается, что ему принадлежит 5 % химической компании[36].
Профессор с юрфака Санкт-Петербургского госуниверситета Валерий Мусин в 2009 г. вошел в совет директоров «Газпрома», и тоже как независимый директор. «Я не думаю, что Валерий Мусин – независимый директор. За него голосовали, прямо скажем, не только миноритарные акционеры», – считает миноритарий «Газпрома» Алексей Навальный[37].
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента