– Не знаю, Мария Федоровна, – ответила Катя,
– Вот из милиции пришли, спрашивают.
Молодая женщина с интересом оглядела оперативников.
– Да что вы их на пороге держите? – сказала она соседке. – Пусть войдут.
– Поговори сама с ними, а мне надо идти стирать, – ответила Мария Федоровна.
Шлепая тапками, она удалилась по коридору. Милиционеры вошли в квартиру и представились Кате.
– Очень приятно, Катя, – ответила женщина. – А зачем вам понадобился Саша?
– Мы занимаемся делом об убийстве его коллеги, и нам хотелось бы задать ему несколько вопросов, – ответил Ларин.
– Саша уже несколько дней не появлялся дома.
– А где он, по-вашему, может быть?
Катя пожала плечами:
– Наверное, у своей подружки.
– У него есть подружка?
– Да. Ее зовут Валя. Она несколько раз заходила сюда.
– Как ее найти?
Катя задумалась.
– Один раз, – сказала она, – когда Саша уходил к ней, он оставил телефон и попросил меня позвонить туда, если будет звонок с его работы.
– У вас сохранился этот телефон? – спросил Ларин.
– Не помню… Сейчас посмотрю.
Катя ушла в свою комнату и вернулась через пару минут, неся в руках карманную телефонную книжку.
– Вот. Валя. Записывайте.
Она продиктовала оперативникам номер телефона.
– Большое вам спасибо, Катя, – сказал Волков.
– Не за что. Может быть, хотите чаю?
– Нет, спасибо. Если позволите, мы от вас позвоним, – произнес Ларин.
– Пожалуйста. Аппарат в коридоре. Пойдемте, я вас провожу.
Оперативники направились к телефону, что бы позвонить подруге охранника Крячуна.
Пятнадцать минут спустя милицейский «уазик» мчался по проспекту Стачек в сторону Автово. А еще через двадцать минут машина остановилась возле массивного здания постройки конца пятидесятых годов, расположенного напротив станции'метро.
– Когда-то здесь был ресторан «Нарва», – с ностальгией сказал Ларин. – Я, когда в академии учился, в дни стипендии сюда частенько заглядывал.
Теперь на месте некогда любимого оперативником ресторана располагался вещевой рынок.
«Уазик» въехал во двор и подрулил к железной двери, выкрашенной в грязно-коричневый цвет. Ларин и Волков вышли из машины.
– Какой она назвала код? – спросил Волков.
– Двенадцать сорок, – ответил Ларин.
Набрав код замка, капитан вошел в здание. Оперативники поднялись на лифте на четвертый этаж. Подойдя к нужной двери, Ларин позвонил.
– Кто там? – раздался женский голос.
– Уголовный розыск, – ответил Волков. – Мы звонили вам полчаса назад.
Дверь открылась. На пороге стояла девушка невысокого роста, лет двадцати шести. Светлые волосы ее были коротко пострижены, курносый нос припудрен, а глаза полны удивления.
– Вы Валя? – сказал Ларин.
– Да.
– Капитан Андрей Ларин.
– Старший лейтенант Волков.
– Валя, нам необходимо с вами поговорить, – обратился к девушке Ларин.
– Заходите.
Сняв верхнюю одежду, оперативники прошли на кухню, куда пригласила их хозяйка, и расположились за столом напротив девушки.
– Скажите, Валя, когда вы последний раз видели Александра? – спросил Ларин.
– А почему я должна отвечать вам? – поинтересовалась Валя.
– Если вы знаете о местонахождении Крячуна, то вам лучше сказать нам об этом. Это в его интересах, – сказал Волков.
– А вам не кажется, что у людей может быть личная жизнь и милиции она не касается?
В голосе Вали зазвучали капризные нотки. Оперативники переглянулись. Они поняли, что девушка что-то знает, но не хочет говорить.
– Послушайте, Валя, – сказал Ларин, – дело обстоит слишком серьезно. Саше, если он еще жив, грозит смертельная опасность.
– От кого?
– К сожалению, мы не можем точно сказать от кого, – ответил Волков.
– Несколько дней назад, – сказал Ларин, – в офисе ПСП был убит один из лидеров партии, Игорь Золотарев. В ту ночь в здании дежурила бригада охранников, состоявшая из трех человек, среди которых был Крячун. За последние два дня двое из этой бригады найдены убитыми. Кто-то убирает людей, присутствовавших в офисе в ночь смерти Золотарева.
Слова оперативника поразили девушку. Несколько секунд она молча смотрела на милиционеров.
– То есть вы считаете, что Саше тоже грозит опасность и с ним может что-то случиться?
– Если уже не случилось, – пояснил Ларин. – Но если он жив, то помочь ему сможем только мы.
Валя задумалась.
– Хорошо, – наконец сказала девушка. – Я вам расскажу, где Саша. Он находится в квартире моей школьной подруги Иры Широковой. Ира уехала на несколько месяцев за границу, а меня попросила присмотреть за ее квартирой. Три дня назад Саша сказал, что ему угрожают какие-то люди, требующие вернуть карточный долг, и попросил меня спрятать его на время, пока он не вернет деньги.
– Где находится эта квартира? – спросил Волков.
– В соседнем доме.
– Проводите нас, пожалуйста, туда, – сказал Ларин.
Валя вздохнула.
– Только сначала я должна позвонить и предупредить его. Так мы договорились, иначе Саша не откроет дверь.
– Дверь запирается изнутри?
– Да, на задвижку.
– Звоните, – согласился Ларин.
Через десять минут оперативники и девушка вышли во двор и направились в сторону соседнего дома.
16
17
18
19
20
21
– Вот из милиции пришли, спрашивают.
Молодая женщина с интересом оглядела оперативников.
– Да что вы их на пороге держите? – сказала она соседке. – Пусть войдут.
– Поговори сама с ними, а мне надо идти стирать, – ответила Мария Федоровна.
Шлепая тапками, она удалилась по коридору. Милиционеры вошли в квартиру и представились Кате.
– Очень приятно, Катя, – ответила женщина. – А зачем вам понадобился Саша?
– Мы занимаемся делом об убийстве его коллеги, и нам хотелось бы задать ему несколько вопросов, – ответил Ларин.
– Саша уже несколько дней не появлялся дома.
– А где он, по-вашему, может быть?
Катя пожала плечами:
– Наверное, у своей подружки.
– У него есть подружка?
– Да. Ее зовут Валя. Она несколько раз заходила сюда.
– Как ее найти?
Катя задумалась.
– Один раз, – сказала она, – когда Саша уходил к ней, он оставил телефон и попросил меня позвонить туда, если будет звонок с его работы.
– У вас сохранился этот телефон? – спросил Ларин.
– Не помню… Сейчас посмотрю.
Катя ушла в свою комнату и вернулась через пару минут, неся в руках карманную телефонную книжку.
– Вот. Валя. Записывайте.
Она продиктовала оперативникам номер телефона.
– Большое вам спасибо, Катя, – сказал Волков.
– Не за что. Может быть, хотите чаю?
– Нет, спасибо. Если позволите, мы от вас позвоним, – произнес Ларин.
– Пожалуйста. Аппарат в коридоре. Пойдемте, я вас провожу.
Оперативники направились к телефону, что бы позвонить подруге охранника Крячуна.
Пятнадцать минут спустя милицейский «уазик» мчался по проспекту Стачек в сторону Автово. А еще через двадцать минут машина остановилась возле массивного здания постройки конца пятидесятых годов, расположенного напротив станции'метро.
– Когда-то здесь был ресторан «Нарва», – с ностальгией сказал Ларин. – Я, когда в академии учился, в дни стипендии сюда частенько заглядывал.
Теперь на месте некогда любимого оперативником ресторана располагался вещевой рынок.
«Уазик» въехал во двор и подрулил к железной двери, выкрашенной в грязно-коричневый цвет. Ларин и Волков вышли из машины.
– Какой она назвала код? – спросил Волков.
– Двенадцать сорок, – ответил Ларин.
Набрав код замка, капитан вошел в здание. Оперативники поднялись на лифте на четвертый этаж. Подойдя к нужной двери, Ларин позвонил.
– Кто там? – раздался женский голос.
– Уголовный розыск, – ответил Волков. – Мы звонили вам полчаса назад.
Дверь открылась. На пороге стояла девушка невысокого роста, лет двадцати шести. Светлые волосы ее были коротко пострижены, курносый нос припудрен, а глаза полны удивления.
– Вы Валя? – сказал Ларин.
– Да.
– Капитан Андрей Ларин.
– Старший лейтенант Волков.
– Валя, нам необходимо с вами поговорить, – обратился к девушке Ларин.
– Заходите.
Сняв верхнюю одежду, оперативники прошли на кухню, куда пригласила их хозяйка, и расположились за столом напротив девушки.
– Скажите, Валя, когда вы последний раз видели Александра? – спросил Ларин.
– А почему я должна отвечать вам? – поинтересовалась Валя.
– Если вы знаете о местонахождении Крячуна, то вам лучше сказать нам об этом. Это в его интересах, – сказал Волков.
– А вам не кажется, что у людей может быть личная жизнь и милиции она не касается?
В голосе Вали зазвучали капризные нотки. Оперативники переглянулись. Они поняли, что девушка что-то знает, но не хочет говорить.
– Послушайте, Валя, – сказал Ларин, – дело обстоит слишком серьезно. Саше, если он еще жив, грозит смертельная опасность.
– От кого?
– К сожалению, мы не можем точно сказать от кого, – ответил Волков.
– Несколько дней назад, – сказал Ларин, – в офисе ПСП был убит один из лидеров партии, Игорь Золотарев. В ту ночь в здании дежурила бригада охранников, состоявшая из трех человек, среди которых был Крячун. За последние два дня двое из этой бригады найдены убитыми. Кто-то убирает людей, присутствовавших в офисе в ночь смерти Золотарева.
Слова оперативника поразили девушку. Несколько секунд она молча смотрела на милиционеров.
– То есть вы считаете, что Саше тоже грозит опасность и с ним может что-то случиться?
– Если уже не случилось, – пояснил Ларин. – Но если он жив, то помочь ему сможем только мы.
Валя задумалась.
– Хорошо, – наконец сказала девушка. – Я вам расскажу, где Саша. Он находится в квартире моей школьной подруги Иры Широковой. Ира уехала на несколько месяцев за границу, а меня попросила присмотреть за ее квартирой. Три дня назад Саша сказал, что ему угрожают какие-то люди, требующие вернуть карточный долг, и попросил меня спрятать его на время, пока он не вернет деньги.
– Где находится эта квартира? – спросил Волков.
– В соседнем доме.
– Проводите нас, пожалуйста, туда, – сказал Ларин.
Валя вздохнула.
– Только сначала я должна позвонить и предупредить его. Так мы договорились, иначе Саша не откроет дверь.
– Дверь запирается изнутри?
– Да, на задвижку.
– Звоните, – согласился Ларин.
Через десять минут оперативники и девушка вышли во двор и направились в сторону соседнего дома.
16
В субботу зима начала брать реванш. Резко похолодало. Ночной снегопад окрасил белым набережные и площади города.
Утром Ларин позвонил студентке Лене и договорился о встрече девушек и милиционеров в одиннадцать часов возле входа в гостиницу.
– Куда поедем сегодня? – спросила Лена, когда компания собралась.
Ларин был серьезен.
– На сей раз, – сказал оперативник, – никаких отклонений от намеченой программы.
Целеустремленность капитана передалась остальным.
– А какой будет программа? – поинтересовалась Надя.
– Мы отправимся в Царское Село и посетим Янтарную комнату, – ответил Ларин.
– Здорово! – отреагировала Вера.
– Я согласна с Андреем, – сказала Лена. – Сего дня не будем отклоняться от намеченного маршрута.
– Тогда – в машину, – дал указание Ларин.
Компания погрузилась в милицейский автобус.
В выходные город отдыхает от уличных пробок. Центральные проспекты, запруженные дымящими машинами по будням, дышат полной грудью в субботу и воскресенье. Автомобилисты на улицах чувствуют себя комфортно и уверенно, смело превышая допустимую скорость.
Милицейский автобус миновал Каменноостровский проспект, проскочил Троицкий мост, пересек центр и выехал на Пулковское шоссе. Через полчаса компания оказалась в парке, где некогда прогуливался юный Пушкин. Пройдя по заснеженным дорожкам, студентки и милиционеры оказались возле входа во дворец.
– Нам сюда, – сказал Ларин.
Оперативник сделал широкий жест рукой, приглашая коллег и девушек в музей, но тут его взгляд остановился на небольшом объявлении, прикрепленном с обратной стороны стекла на входной двери. Мгновение спустя табличку увидели и другие члены компании.
– Санитарный день, – прочитал Дукалис.
– А я думал, санитарный день только в буфете Главка существует, – сказал Волков.
– Черт возьми! – выругался Ларин.
Лена поняла, что капитан серьезно расстроился.
– Ничего страшного, – начала она успокаивать оперативника. – Сходим в эту комнату в другой раз.
– Давайте просто погуляем, – предложила Надя.
– Можем слепить снежную бабу, – сказала Вера.
Тут Волков обратил внимание на еще одно объявление, прикнопленное к дверям музея.
– Катание на санях, запряженных лошадьми, – прочитал старший лейтенант.
Далее в объявлении говорилось, что касса для желающих покататься находится в ста метрах от входа в парк.
– Может, прокатимся? – сказал Волков.
Оперативники и студентки переглянулись.
– А что Мухомору скажем? – спросил Ларин.
– Что-нибудь придумаем, – ответил Дукалис:
За отсутствием других предложений было принято это. Компания направилась к выходу из парка. Там, пройдя сто метров направо, молодые люди увидели две санные упряжки. Запряженные лошади переминались с ноги на ногу, рядом в огромных тулупах и валенках стояли два ямщика. Увидев потенциальных клиентов, они оживились.
– Покататься решили, ребята? – обратился один из них к компании.
– Пока еще не решили, – осторожно отреагировал Ларин.
Оперативник рассмотрел ямщиков. Стоявший ближе, дородный мужчина лет тридцати пяти с пышными усами и красным лицом, широко улыбался, обнажая желтые от табака зубы. Второй, сухой старик лет семидесяти, молча постукивал валенком о валенок.
– У нас как раз шесть посадочных мест, – сказал молодой.
Девушки и милиционеры осмотрели сани, в каждых, кроме ямщика, могли разместиться трое человек.
– Давайте прокатимся! – вдруг воскликнула Надя.
– С ветерком! – поддержала подругу Вера.
– И какой вы предлагаете маршрут? – спросил ямщиков Ларин.
– Можем вокруг парка, можем по дороге, мимо трактира, – ответил краснолицый.
– Зачем же мимо… – сказал Дукалис.
– Можем высадить вас там. Это пять километров отсюда, – предложил ямщик.
– Почем это удовольствие? – спросил Дукалис.
Ямщики переглянулись.
– По сто рублей с человека, – ответил младший.
– Ладно, поехали! – махнул рукой Ларин.
Компания стала размещаться в санях. Ларин, Лена и Волков сели в передние, которыми управлял словоохотливый усач. Дукалис, Надя и Вера разместились в задних, управляемых молчаливым стариком.
– Если по дороге потеряемся, встреча в трактире, – сказал Дукалис.
Ямщики ударили кнутами по лошадиным бокам, и сани понеслись по заснеженной царскосельской дороге. Ветер засвистел в ушах молодых людей. Настроение компании мгновенно поднялось, и сердца забились учащеннее.
– Перегоняй их, папаша! – крикнул ямщику Дукалис.
Пожилой ямщик впервые подал голос:
– Сейчас, на целину выедем, я их сделаю!
Метров через триста сани свернули с дороги на широкое заснеженное поле и понеслись, перегоняя друг друга.
– Здорово! – воскликнула Надя, крепко вцепившись в руку Дукалиса.
Оперативник сидел между двумя девушками. Вера держала его за другую руку.
– Как классно! – время от времени повторяла она.
Дукалис был доволен, что доставил сибирячкам столько удовольствия.
– Почаще приезжайте в Питер, мы вам не такое устроим! – улыбнулся оперативник.
Впереди появилась горка. Чтобы с лету ее преодолеть, ямщики начали усиленно хлестать лошадей. Значительно более тяжелые сани, в которых сидел Дукалис с девушками, начали отставать. Когда первый экипаж, преодолев естественное препятствие, скрылся из виду, экипаж Дукалиса только приступил к подъему.
– Давай, папаша! – подгонял ямщика оперативник.
Лошадь выбивалась из сил. Старик нещадно хлестал ее по спине и бокам. Хрипя, она усиленно перебирала ногами, утопая в сугробах.
Вдруг случилось неожиданное. Крепежи, соединявшие хомут с оглоблями, лопнули. Распаренная лошадь, таща по земле поводья, вырвалась вперед, поднялась на горку и исчезла с глаз пассажиров, застывших в одиноких санях посреди заснеженного поля.
Дукалис посмотрел на старого, сохранявшего философское спокойствие ямщика.
– Ремни старые, не выдержали, – произнес тот.
– Как же так, папаша? – обратился к нему оперативник.
– Да вы не волнуйтесь, Сивка конь умный, сам до конюшни доберется, – объяснил ямщик.
– А мы? – спросила Надя.
– Что будет с нами? – поинтересовалась Вера.
– Тут до трактира недалеко, километра три, не больше. У вас ноги молодые, быстро доберетесь.
Дукалис сошел с саней и подал руку Наде. Но тут выяснилось, что для прогулки по сугробам девушки обуты неподходящим образом. Туфли на высоких каблуках утопали в снегу, и студентки не могли сделать ни шага. Оперативник беспомощно огляделся по сторонам. Раскинувшемуся вокруг полю не было видно ни конца ни края. Помощи ждать не приходилось.
В конце концов милиционер принял единственно возможное решение.
– Слезай, старик, – сказал он ямщику. – Я твою колымагу у трактира оставлю.
С этими словами Дукалис впрягся в сани, взяв в руки оглобли. Ямщик спрыгнул в сугроб, а оперативник, подобно античному Геркулесу, потащил сани с сидящими в них Надей и Верой в гору по заснеженной целине…
Между тем Ларин, Волков и Лена, благополучно добравшись до трактира, расположились за столом и, заказав выпить и закусить, стали дожидаться друзей. Прошло немало времени, была опустошена бутылка и съедена закуска, а вторая половина компании все не появлялась.
– Куда они могли запропаститься? – удивлялся Ларин.
– Может, что-то случилось? – забеспокоилась Лена.
– Я пойду спрошу у уличных торговцев, – сказал Волков. – Может, они мимо проскочили.
Старший лейтенант вышел на улицу и минут через десять вернулся, держа в руках книгу в твердом переплете.
– Ну как? – спросил Ларин.
– Нет, торговцы их саней не видели, – ответил Волков.
– А что у вас за книга? – сказала Лена.
Оперативник протянул томик девушке.
– Василий Аксенов. Дело о Янтарной комнате, – прочитала название студентка.
– Продавщица сказала, что там есть все об этой комнате. Вечером полистаете, завтра расскажете Мухомору.
– Молодец, Слава, – похвалил коллегу Ларин.
Прошло еще полчаса, прежде чем на пороге трактира появились Надя и Вера.
– Ну наконец-то! – воскликнул Волков.
– Почему так долго? – спросила Лена.
– Где Толя? – поинтересовался Ларин.
– Не волнуйтесь, он идет, – дружно ответили Надя и Вера.
Дукалис появился минуту спустя. Оперативник так утомился тащить сани с девушками, что последние метры до трактира проделал еле дыша. Тяжело ступая, милиционер подошел к столу, опустился на стул и перевел дыхание.
– В чем дело, ребята? – обратилась к вошедшим Лена.
– Сейчас расскажем, – сказала Надя.
– С нами такое случилось… – прервала ее Вера.
Дукалис жестом остановил девушек.
– Налейте водки, – сказал оперативник.
Утром Ларин позвонил студентке Лене и договорился о встрече девушек и милиционеров в одиннадцать часов возле входа в гостиницу.
– Куда поедем сегодня? – спросила Лена, когда компания собралась.
Ларин был серьезен.
– На сей раз, – сказал оперативник, – никаких отклонений от намеченой программы.
Целеустремленность капитана передалась остальным.
– А какой будет программа? – поинтересовалась Надя.
– Мы отправимся в Царское Село и посетим Янтарную комнату, – ответил Ларин.
– Здорово! – отреагировала Вера.
– Я согласна с Андреем, – сказала Лена. – Сего дня не будем отклоняться от намеченного маршрута.
– Тогда – в машину, – дал указание Ларин.
Компания погрузилась в милицейский автобус.
В выходные город отдыхает от уличных пробок. Центральные проспекты, запруженные дымящими машинами по будням, дышат полной грудью в субботу и воскресенье. Автомобилисты на улицах чувствуют себя комфортно и уверенно, смело превышая допустимую скорость.
Милицейский автобус миновал Каменноостровский проспект, проскочил Троицкий мост, пересек центр и выехал на Пулковское шоссе. Через полчаса компания оказалась в парке, где некогда прогуливался юный Пушкин. Пройдя по заснеженным дорожкам, студентки и милиционеры оказались возле входа во дворец.
– Нам сюда, – сказал Ларин.
Оперативник сделал широкий жест рукой, приглашая коллег и девушек в музей, но тут его взгляд остановился на небольшом объявлении, прикрепленном с обратной стороны стекла на входной двери. Мгновение спустя табличку увидели и другие члены компании.
– Санитарный день, – прочитал Дукалис.
– А я думал, санитарный день только в буфете Главка существует, – сказал Волков.
– Черт возьми! – выругался Ларин.
Лена поняла, что капитан серьезно расстроился.
– Ничего страшного, – начала она успокаивать оперативника. – Сходим в эту комнату в другой раз.
– Давайте просто погуляем, – предложила Надя.
– Можем слепить снежную бабу, – сказала Вера.
Тут Волков обратил внимание на еще одно объявление, прикнопленное к дверям музея.
– Катание на санях, запряженных лошадьми, – прочитал старший лейтенант.
Далее в объявлении говорилось, что касса для желающих покататься находится в ста метрах от входа в парк.
– Может, прокатимся? – сказал Волков.
Оперативники и студентки переглянулись.
– А что Мухомору скажем? – спросил Ларин.
– Что-нибудь придумаем, – ответил Дукалис:
За отсутствием других предложений было принято это. Компания направилась к выходу из парка. Там, пройдя сто метров направо, молодые люди увидели две санные упряжки. Запряженные лошади переминались с ноги на ногу, рядом в огромных тулупах и валенках стояли два ямщика. Увидев потенциальных клиентов, они оживились.
– Покататься решили, ребята? – обратился один из них к компании.
– Пока еще не решили, – осторожно отреагировал Ларин.
Оперативник рассмотрел ямщиков. Стоявший ближе, дородный мужчина лет тридцати пяти с пышными усами и красным лицом, широко улыбался, обнажая желтые от табака зубы. Второй, сухой старик лет семидесяти, молча постукивал валенком о валенок.
– У нас как раз шесть посадочных мест, – сказал молодой.
Девушки и милиционеры осмотрели сани, в каждых, кроме ямщика, могли разместиться трое человек.
– Давайте прокатимся! – вдруг воскликнула Надя.
– С ветерком! – поддержала подругу Вера.
– И какой вы предлагаете маршрут? – спросил ямщиков Ларин.
– Можем вокруг парка, можем по дороге, мимо трактира, – ответил краснолицый.
– Зачем же мимо… – сказал Дукалис.
– Можем высадить вас там. Это пять километров отсюда, – предложил ямщик.
– Почем это удовольствие? – спросил Дукалис.
Ямщики переглянулись.
– По сто рублей с человека, – ответил младший.
– Ладно, поехали! – махнул рукой Ларин.
Компания стала размещаться в санях. Ларин, Лена и Волков сели в передние, которыми управлял словоохотливый усач. Дукалис, Надя и Вера разместились в задних, управляемых молчаливым стариком.
– Если по дороге потеряемся, встреча в трактире, – сказал Дукалис.
Ямщики ударили кнутами по лошадиным бокам, и сани понеслись по заснеженной царскосельской дороге. Ветер засвистел в ушах молодых людей. Настроение компании мгновенно поднялось, и сердца забились учащеннее.
– Перегоняй их, папаша! – крикнул ямщику Дукалис.
Пожилой ямщик впервые подал голос:
– Сейчас, на целину выедем, я их сделаю!
Метров через триста сани свернули с дороги на широкое заснеженное поле и понеслись, перегоняя друг друга.
– Здорово! – воскликнула Надя, крепко вцепившись в руку Дукалиса.
Оперативник сидел между двумя девушками. Вера держала его за другую руку.
– Как классно! – время от времени повторяла она.
Дукалис был доволен, что доставил сибирячкам столько удовольствия.
– Почаще приезжайте в Питер, мы вам не такое устроим! – улыбнулся оперативник.
Впереди появилась горка. Чтобы с лету ее преодолеть, ямщики начали усиленно хлестать лошадей. Значительно более тяжелые сани, в которых сидел Дукалис с девушками, начали отставать. Когда первый экипаж, преодолев естественное препятствие, скрылся из виду, экипаж Дукалиса только приступил к подъему.
– Давай, папаша! – подгонял ямщика оперативник.
Лошадь выбивалась из сил. Старик нещадно хлестал ее по спине и бокам. Хрипя, она усиленно перебирала ногами, утопая в сугробах.
Вдруг случилось неожиданное. Крепежи, соединявшие хомут с оглоблями, лопнули. Распаренная лошадь, таща по земле поводья, вырвалась вперед, поднялась на горку и исчезла с глаз пассажиров, застывших в одиноких санях посреди заснеженного поля.
Дукалис посмотрел на старого, сохранявшего философское спокойствие ямщика.
– Ремни старые, не выдержали, – произнес тот.
– Как же так, папаша? – обратился к нему оперативник.
– Да вы не волнуйтесь, Сивка конь умный, сам до конюшни доберется, – объяснил ямщик.
– А мы? – спросила Надя.
– Что будет с нами? – поинтересовалась Вера.
– Тут до трактира недалеко, километра три, не больше. У вас ноги молодые, быстро доберетесь.
Дукалис сошел с саней и подал руку Наде. Но тут выяснилось, что для прогулки по сугробам девушки обуты неподходящим образом. Туфли на высоких каблуках утопали в снегу, и студентки не могли сделать ни шага. Оперативник беспомощно огляделся по сторонам. Раскинувшемуся вокруг полю не было видно ни конца ни края. Помощи ждать не приходилось.
В конце концов милиционер принял единственно возможное решение.
– Слезай, старик, – сказал он ямщику. – Я твою колымагу у трактира оставлю.
С этими словами Дукалис впрягся в сани, взяв в руки оглобли. Ямщик спрыгнул в сугроб, а оперативник, подобно античному Геркулесу, потащил сани с сидящими в них Надей и Верой в гору по заснеженной целине…
Между тем Ларин, Волков и Лена, благополучно добравшись до трактира, расположились за столом и, заказав выпить и закусить, стали дожидаться друзей. Прошло немало времени, была опустошена бутылка и съедена закуска, а вторая половина компании все не появлялась.
– Куда они могли запропаститься? – удивлялся Ларин.
– Может, что-то случилось? – забеспокоилась Лена.
– Я пойду спрошу у уличных торговцев, – сказал Волков. – Может, они мимо проскочили.
Старший лейтенант вышел на улицу и минут через десять вернулся, держа в руках книгу в твердом переплете.
– Ну как? – спросил Ларин.
– Нет, торговцы их саней не видели, – ответил Волков.
– А что у вас за книга? – сказала Лена.
Оперативник протянул томик девушке.
– Василий Аксенов. Дело о Янтарной комнате, – прочитала название студентка.
– Продавщица сказала, что там есть все об этой комнате. Вечером полистаете, завтра расскажете Мухомору.
– Молодец, Слава, – похвалил коллегу Ларин.
Прошло еще полчаса, прежде чем на пороге трактира появились Надя и Вера.
– Ну наконец-то! – воскликнул Волков.
– Почему так долго? – спросила Лена.
– Где Толя? – поинтересовался Ларин.
– Не волнуйтесь, он идет, – дружно ответили Надя и Вера.
Дукалис появился минуту спустя. Оперативник так утомился тащить сани с девушками, что последние метры до трактира проделал еле дыша. Тяжело ступая, милиционер подошел к столу, опустился на стул и перевел дыхание.
– В чем дело, ребята? – обратилась к вошедшим Лена.
– Сейчас расскажем, – сказала Надя.
– С нами такое случилось… – прервала ее Вера.
Дукалис жестом остановил девушек.
– Налейте водки, – сказал оперативник.
17
В понедельник состоялось совещание у Петренко. Мухомор был собран. Сквозь очки он внимательно посмотрел на подчиненных.
– Сначала по поводу работы с молодежью, – сказал подполковник.
Он вынул из ящика стола и положил перед собой книгу «Дело о Янтарной комнате».
– Мне доложили о вашей поездке в Царское Село, – сказал он. – Что ж, я доволен результатами экскурсии. И место подобрано правильно. Так сказать, соединение духовного обогащения и физической прогулки.
– Мы старались, Юрий Саныч, – произнес Дукалис.
У старшего лейтенанта был изможденный вид. Оперативник до сих пор не пришел в себя после катания на санях. Мухомор обратил на это внимание.
– Плохо выглядишь, – сказал он, глядя на Дукалиса.
– Сосед попросил помочь мебель перетащить, – соврал старший лейтенант. – Она у него тяжелая, старинная, вот я и надорвался.
– Поосторожней с тяжестями, ты нам еще в работе пригодишься, – отреагировал Мухомор.
– Учту, товарищ подполковник.
– Теперь перейдем к следующему вопросу, – продолжил Петренко. – Что у нас по убийству?
Слово взял Ларин.
– После проведенных оперативных мероприятий нам удалось обнаружить свидетеля убийства, – сказал оперативник.
– Так. И кто же он? – спросил Мухомор.
– Александр Крячун, один из трех охранников, дежуривших в офисе ПСП в ночь убийства Золотарева. Двое других на прошлой неделе были обнаружены мертвыми, и показания Крячуна объясняют их смерть.
– Давай по порядку, – попросил Петренко.
– Вечером двадцать пятого числа, – сказал Ларин, – охранники услышали выстрел в кабинете Филиппова. Когда они поднялись к председателю, то увидели на полу труп Золотарева. Филиппов объяснил охране, что убил помощника, когда тот на него напал. Председатель решил скрыть убийство из-за надвигающихся выборов и приказал охране увезти труп и подкинуть его в проходной двор. Пискарев, Хлебников и Крячун выполнили задание шефа. А дальше, видимо, Филиппов стал избавляться от свидетелей.
– Почему же Крячун остался в живых? – спросил подполковник.
– На прошлой неделе Крячун уезжал к матери в Выборг, – ответил Волков. – Когда он вернулся и узнал о гибели Пискарева и Хлебникова, то понял, что ему тоже грозит опасность, и решил лечь на дно. Валентина, подруга Крячуна, предоставила ему пустующую квартиру подруги. Мы встретились с Крячуном, и тот рассказал все, что знал.
– Выходит, Филиппова надо брать, – сказал Мухомор.
– К сожалению, дело обстоит куда сложнее, – произнес Соловец.
– Что ты имеешь в виду? – спросил подполковник.
– Во-первых, Крячун может в любой момент изменить свои показания, если люди Филиппова на него надавят, – объяснил майор. – Во-вторых, Филиппов, как депутат, пользуется неприкосновенностью и не может быть подвергнут аресту.
– Что же вы намерены предпринять?
– Когда в Мойке был обнаружен труп Пискарева, при нем находилась фотография пистолета Макарова. Поскольку из аналогичного оружия был убит Золотарев, не исключено, что на снимке – орудие убийства, – сказал Ларин.
– А зачем Пискареву его фотография? – спросил Петренко.
– На снимке была надпись «20 000 долларов», – ответил Ларин. – Возможно, Филиппов поручил Пискареву избавиться от оружия, а тот оставил его, чтобы вымогать у председателя деньги.
– Но в этом случае орудие убийства могло сохраниться, – предположил Мухомор.
– К сожалению, это маловероятно, – сказал Соловец. – Квартира Пискарева была тщательно обыскана преступниками, и скорее всего они унесли пистолет.
– Каков же выход? – спросил Петренко.
– Пока пистолет остается единственной уликой, – ответил Ларин. – Будем продолжать его поиски.
– А что делать с депутатской неприкосновенностью? – поинтересовался подполковник.
Оперативники пожали плечами.
– С этим мы, к сожалению, ничего поделать можем, – ответил Соловец.
– Сначала по поводу работы с молодежью, – сказал подполковник.
Он вынул из ящика стола и положил перед собой книгу «Дело о Янтарной комнате».
– Мне доложили о вашей поездке в Царское Село, – сказал он. – Что ж, я доволен результатами экскурсии. И место подобрано правильно. Так сказать, соединение духовного обогащения и физической прогулки.
– Мы старались, Юрий Саныч, – произнес Дукалис.
У старшего лейтенанта был изможденный вид. Оперативник до сих пор не пришел в себя после катания на санях. Мухомор обратил на это внимание.
– Плохо выглядишь, – сказал он, глядя на Дукалиса.
– Сосед попросил помочь мебель перетащить, – соврал старший лейтенант. – Она у него тяжелая, старинная, вот я и надорвался.
– Поосторожней с тяжестями, ты нам еще в работе пригодишься, – отреагировал Мухомор.
– Учту, товарищ подполковник.
– Теперь перейдем к следующему вопросу, – продолжил Петренко. – Что у нас по убийству?
Слово взял Ларин.
– После проведенных оперативных мероприятий нам удалось обнаружить свидетеля убийства, – сказал оперативник.
– Так. И кто же он? – спросил Мухомор.
– Александр Крячун, один из трех охранников, дежуривших в офисе ПСП в ночь убийства Золотарева. Двое других на прошлой неделе были обнаружены мертвыми, и показания Крячуна объясняют их смерть.
– Давай по порядку, – попросил Петренко.
– Вечером двадцать пятого числа, – сказал Ларин, – охранники услышали выстрел в кабинете Филиппова. Когда они поднялись к председателю, то увидели на полу труп Золотарева. Филиппов объяснил охране, что убил помощника, когда тот на него напал. Председатель решил скрыть убийство из-за надвигающихся выборов и приказал охране увезти труп и подкинуть его в проходной двор. Пискарев, Хлебников и Крячун выполнили задание шефа. А дальше, видимо, Филиппов стал избавляться от свидетелей.
– Почему же Крячун остался в живых? – спросил подполковник.
– На прошлой неделе Крячун уезжал к матери в Выборг, – ответил Волков. – Когда он вернулся и узнал о гибели Пискарева и Хлебникова, то понял, что ему тоже грозит опасность, и решил лечь на дно. Валентина, подруга Крячуна, предоставила ему пустующую квартиру подруги. Мы встретились с Крячуном, и тот рассказал все, что знал.
– Выходит, Филиппова надо брать, – сказал Мухомор.
– К сожалению, дело обстоит куда сложнее, – произнес Соловец.
– Что ты имеешь в виду? – спросил подполковник.
– Во-первых, Крячун может в любой момент изменить свои показания, если люди Филиппова на него надавят, – объяснил майор. – Во-вторых, Филиппов, как депутат, пользуется неприкосновенностью и не может быть подвергнут аресту.
– Что же вы намерены предпринять?
– Когда в Мойке был обнаружен труп Пискарева, при нем находилась фотография пистолета Макарова. Поскольку из аналогичного оружия был убит Золотарев, не исключено, что на снимке – орудие убийства, – сказал Ларин.
– А зачем Пискареву его фотография? – спросил Петренко.
– На снимке была надпись «20 000 долларов», – ответил Ларин. – Возможно, Филиппов поручил Пискареву избавиться от оружия, а тот оставил его, чтобы вымогать у председателя деньги.
– Но в этом случае орудие убийства могло сохраниться, – предположил Мухомор.
– К сожалению, это маловероятно, – сказал Соловец. – Квартира Пискарева была тщательно обыскана преступниками, и скорее всего они унесли пистолет.
– Каков же выход? – спросил Петренко.
– Пока пистолет остается единственной уликой, – ответил Ларин. – Будем продолжать его поиски.
– А что делать с депутатской неприкосновенностью? – поинтересовался подполковник.
Оперативники пожали плечами.
– С этим мы, к сожалению, ничего поделать можем, – ответил Соловец.
18
В тот же день Ларин вновь встретился с подругой убитого Пискарева Татьяной Рюминой, привлекательной девушкой с пышными волосами, правильными чертами лица и стройной фигурой, жившей на четвертом этаже мощного грязно-коричневого здания на улице Марата. Рюмина успела прийти в себя от шока после известия о смерти друга.
– Скажите, Татьяна, давно вы познакомились с Пискаревым? – спросил Ларин, когда собеседники расположились в гостиной напротив друг друга.
– Это случилось два года назад. Я устроилась секретаршей в фирму «Фортуна», Аркадий служил там охранником. Он сразу начал за мной ухаживать и через пару месяцев переехал сюда.
– В квартире было много вещей Аркадия?
– Нет. Он скромно одевался, не имел никаких предметов роскоши. Этот стереокомбайн был единственной вещью, принесенной им в дом.
Татьяна показала на стереоустановку, стоявшую в углу.
– Пропало ли что-нибудь из вещей, когда в вашей квартире кто-то побывал?
– Нет, но у меня и не было ничего ценного.
– А деньги, драгоценности?
– Все мои драгоценности на мне, а свои сбережения я недавно одолжила сестре. Она строит дачу под Сосново.
– Скажите, а Пискарев имел сбережения? Насколько я знаю, у него была неплохая зарплата.
– Аркадий предпочитал все тратить сразу. Поэтому меня удивило, когда он абонировал ячейку в банке.
– Он абонировал ячейку в банке? – переспросил Ларин.
– Да. В банке «Санкт-Петербург». Отдал мне ключ и попросил никому его не показывать и никому ничего не говорить.
– Значит, у него все-таки были деньги?
– Нет, он сказал, что собирается хранить там какие-то важные бумаги, – ответила Татьяна.
– Вас не удивило, что ваш друг хранил документы в ячейке банка?
– Честно говоря, мне хватало своих проблем на работе, чтобы еще разбираться с его делами.
– Значит, вы не знаете, что находится в банковской ячейке?
– Нет.
– Оперативник задумался.
– Хотите сигарету? – спросила девушка.
Предложение пришлось кстати, милиционер докурил пачку полчаса назад.
– Да, пожалуй, – сказал он.
Татьяна протянула сигареты Ларину, а оперативник дал девушке прикурить.
– Где находится ключ от ячейки? – спросил оперативник.
– У меня в сумочке, – ответила хозяйка квартиры. – С тех пор я так и ношу его с собой.
– Татьяна, в интересах следствия мне необходимо посмотреть содержимое ячейки. Может быть, это поможет раскрыть убийство вашего друга, – сказал капитан.
Девушка встала и подошла к дивану, на котором лежала сумочка. Вынув небольшой ключ, она положила его на журнальный столик перед милиционером…
Полтора часа спустя служащий банка «Санкт-Петербург» провел Ларина в помещение, где были расположены стальные ячейки. Оперативник открыл сейф. В прямоугольном металлическом ящике, принадлежавшем Пискареву, на стопке туго упакованных документов лежал пистолет Макарова, фотография которого была в кармане всплывшего в Мойке начальника охраны офиса ПСП.
– Скажите, Татьяна, давно вы познакомились с Пискаревым? – спросил Ларин, когда собеседники расположились в гостиной напротив друг друга.
– Это случилось два года назад. Я устроилась секретаршей в фирму «Фортуна», Аркадий служил там охранником. Он сразу начал за мной ухаживать и через пару месяцев переехал сюда.
– В квартире было много вещей Аркадия?
– Нет. Он скромно одевался, не имел никаких предметов роскоши. Этот стереокомбайн был единственной вещью, принесенной им в дом.
Татьяна показала на стереоустановку, стоявшую в углу.
– Пропало ли что-нибудь из вещей, когда в вашей квартире кто-то побывал?
– Нет, но у меня и не было ничего ценного.
– А деньги, драгоценности?
– Все мои драгоценности на мне, а свои сбережения я недавно одолжила сестре. Она строит дачу под Сосново.
– Скажите, а Пискарев имел сбережения? Насколько я знаю, у него была неплохая зарплата.
– Аркадий предпочитал все тратить сразу. Поэтому меня удивило, когда он абонировал ячейку в банке.
– Он абонировал ячейку в банке? – переспросил Ларин.
– Да. В банке «Санкт-Петербург». Отдал мне ключ и попросил никому его не показывать и никому ничего не говорить.
– Значит, у него все-таки были деньги?
– Нет, он сказал, что собирается хранить там какие-то важные бумаги, – ответила Татьяна.
– Вас не удивило, что ваш друг хранил документы в ячейке банка?
– Честно говоря, мне хватало своих проблем на работе, чтобы еще разбираться с его делами.
– Значит, вы не знаете, что находится в банковской ячейке?
– Нет.
– Оперативник задумался.
– Хотите сигарету? – спросила девушка.
Предложение пришлось кстати, милиционер докурил пачку полчаса назад.
– Да, пожалуй, – сказал он.
Татьяна протянула сигареты Ларину, а оперативник дал девушке прикурить.
– Где находится ключ от ячейки? – спросил оперативник.
– У меня в сумочке, – ответила хозяйка квартиры. – С тех пор я так и ношу его с собой.
– Татьяна, в интересах следствия мне необходимо посмотреть содержимое ячейки. Может быть, это поможет раскрыть убийство вашего друга, – сказал капитан.
Девушка встала и подошла к дивану, на котором лежала сумочка. Вынув небольшой ключ, она положила его на журнальный столик перед милиционером…
Полтора часа спустя служащий банка «Санкт-Петербург» провел Ларина в помещение, где были расположены стальные ячейки. Оперативник открыл сейф. В прямоугольном металлическом ящике, принадлежавшем Пискареву, на стопке туго упакованных документов лежал пистолет Макарова, фотография которого была в кармане всплывшего в Мойке начальника охраны офиса ПСП.
19
Заместителем главного редактора газеты «Новая панорама» был мужчина средних лет с мощной головой, крупной фигурой и большой блестящей лысиной. Речь его была быстрой и остроумной. Звали мужчину Николай Бабенко.
Пару лет назад Бабенко приходил в Двенадцатое отделение милиции, когда писал статью о состоянии преступности в городе. А месяц назад Ларин встретил журналиста на улице, и тот оставил оперативнику свою визитку.
Капитан знал, что газета «Новая панорама» принадлежала партии «Российский центр» (ПРЦ), лидер которой Владимир Бурмистров был кандидатом в депутаты Государственной Думы и являлся конкурентом Артема Филиппова. Позвонив утром в редакцию, Ларин договорился о встрече с Бабенко в два часа дня.
Редакция «Новой панорамы» находилась в центре города на Малой Морской улице. В этом районе отсутствовал общественный транспорт. Ближайшая станция метро располагалась возле Сенной площади. Выйдя на улицу из подземки, Ларин зашагал по недавно выпавшему хрустящему снегу.
Стоял мягкий зимний день. Одинокие снежинки медленно плыли в морозном воздухе. Умиротворение, царившее в природе, передавалось прохожим, которые время от времени замедляли шаг, вдыхая свежий аромат февраля, чтобы потом, опустив взгляд под ноги, дальше спешить по делам.
Минут через пятнадцать Ларин подошел к трехэтажному особняку, где размещалась редакция. Это было здание, построенное в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Ажурное лепное убранство украшало фасад. Мощные деревянные двери вели на мраморную лестницу с коваными перилами.
Когда-то здание принадлежало графу Еремею Каретину, чьи потомки владели им до семнадцатого года. У последнего Каретина во дворе здания имелся гараж, в котором стояли немецкие автомобили последних марок. По иронии судьбы их владелец тоже был депутатом Государственной Думы.
Потянув на себя тяжелую дверь, Ларин оказался в здании. Дореволюционный барский дух еще не до конца выветрился из просторного особняка. Вдохнув его, оперативник направился в кабинет Бабенко.
– Здравствуйте, Николай, – сказал капитан, войдя в небольшое помещение на втором этаже, где за столом сидел заместитель главного редактора.
Некогда широкий зал был разрезан деревянными перегородками на пеналы, в одном из которых работал Бабенко. На столе журналиста лежали стопки газет, стоял компьютер и валялись исписанные листы бумаги.
– Здравствуйте, Андрей, – ответил Бабенко.
Ларин оглядел кабинет, на стене которого висел
портрет Владимира Бурмистрова.
– Тесновато у вас, – улыбнулся оперативник.
– После победы на выборах собираемся присоединить себе соседнее здание, – сказал заместитель главного редактора.
– Для этого сначала надо победить.
– Совершенно верно, – согласился хозяин кабинета. – Присаживайтесь, Андрей.
Ларин сел напротив Бабенко.
– Итак, с чем пожаловали? – спросил журналист.
Оперативник вынул из сумки и положил на стол увесистую папку.
– Вы слышали об убийстве помощника председателя Партии Справедливости и Процветания Игоря Золотарева? – сказал он.
– Конечно. Филиппов все уши городу прожужжал убийствами людей из своей партии.
– Я занимаюсь расследованием этого дела.
– И каковы результаты?
– Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что в ходе расследования ко мне в руки попали весьма интересные документы, касающиеся деятельности Филиппова.
– Это связано с убийством Золотарева?
– Сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Скажу только, что напрямую – нет.
Ларин открыл лежащую на столе папку.
– Здесь собран компромат на Филиппова, связанный с его деятельностью за последние два года.
У Бабенко загорелись глаза.
– Любопытно, – сказал журналист.
– Более чем, – согласился оперативник. – Много интересного материала, связанного с финансовыми нарушениями в делах партии, но главное…
Капитан.сделал паузу.
– Что же главное? – спросил заместитель главного редактора.
– Свидетельства о тесных связях Филиппова с уголовным миром, – ответил милиционер.
– Я давно подозревал это, – произнес Бабенко.
– В своих выступлениях Филиппов постоянно говорит, что его партия самая честная в стране, не имеет преступных связей и существует на народные деньги, – сказал Ларин.
– Да, Филиппов любит порассуждать на эти темы.
– А документы в этой папке доказывают, что ПСП живет на деньги организованного преступного сообщества, которое хочет протащить во власть свою марионетку.
Бабенко благоговейно посмотрел на бумаги, принесенные оперативником.
– И вы предоставляете эти документы нам?
– Да, я хочу, чтобы они увидели свет.
– Вы прониклись идеями нашей партии?
– Увы, нет, – сказал милиционер. – Но обстоятельства сложились таким образом, что мы с вами временно стали союзниками. Поэтому передаю все это вашей газете.
Ларин подвинул папку Бабенко.
– Замечательно! – всплеснул руками журналист. – Думаю, следует отметить начало нашего союзничества посещением буфета.
– У вас есть буфет?
– Да, и если вы ничего не имеете против коньяка, предлагаю направиться туда.
Капитан улыбнулся:
– Против коньяка я ничего не имею.
Пару лет назад Бабенко приходил в Двенадцатое отделение милиции, когда писал статью о состоянии преступности в городе. А месяц назад Ларин встретил журналиста на улице, и тот оставил оперативнику свою визитку.
Капитан знал, что газета «Новая панорама» принадлежала партии «Российский центр» (ПРЦ), лидер которой Владимир Бурмистров был кандидатом в депутаты Государственной Думы и являлся конкурентом Артема Филиппова. Позвонив утром в редакцию, Ларин договорился о встрече с Бабенко в два часа дня.
Редакция «Новой панорамы» находилась в центре города на Малой Морской улице. В этом районе отсутствовал общественный транспорт. Ближайшая станция метро располагалась возле Сенной площади. Выйдя на улицу из подземки, Ларин зашагал по недавно выпавшему хрустящему снегу.
Стоял мягкий зимний день. Одинокие снежинки медленно плыли в морозном воздухе. Умиротворение, царившее в природе, передавалось прохожим, которые время от времени замедляли шаг, вдыхая свежий аромат февраля, чтобы потом, опустив взгляд под ноги, дальше спешить по делам.
Минут через пятнадцать Ларин подошел к трехэтажному особняку, где размещалась редакция. Это было здание, построенное в восьмидесятые годы девятнадцатого века. Ажурное лепное убранство украшало фасад. Мощные деревянные двери вели на мраморную лестницу с коваными перилами.
Когда-то здание принадлежало графу Еремею Каретину, чьи потомки владели им до семнадцатого года. У последнего Каретина во дворе здания имелся гараж, в котором стояли немецкие автомобили последних марок. По иронии судьбы их владелец тоже был депутатом Государственной Думы.
Потянув на себя тяжелую дверь, Ларин оказался в здании. Дореволюционный барский дух еще не до конца выветрился из просторного особняка. Вдохнув его, оперативник направился в кабинет Бабенко.
– Здравствуйте, Николай, – сказал капитан, войдя в небольшое помещение на втором этаже, где за столом сидел заместитель главного редактора.
Некогда широкий зал был разрезан деревянными перегородками на пеналы, в одном из которых работал Бабенко. На столе журналиста лежали стопки газет, стоял компьютер и валялись исписанные листы бумаги.
– Здравствуйте, Андрей, – ответил Бабенко.
Ларин оглядел кабинет, на стене которого висел
портрет Владимира Бурмистрова.
– Тесновато у вас, – улыбнулся оперативник.
– После победы на выборах собираемся присоединить себе соседнее здание, – сказал заместитель главного редактора.
– Для этого сначала надо победить.
– Совершенно верно, – согласился хозяин кабинета. – Присаживайтесь, Андрей.
Ларин сел напротив Бабенко.
– Итак, с чем пожаловали? – спросил журналист.
Оперативник вынул из сумки и положил на стол увесистую папку.
– Вы слышали об убийстве помощника председателя Партии Справедливости и Процветания Игоря Золотарева? – сказал он.
– Конечно. Филиппов все уши городу прожужжал убийствами людей из своей партии.
– Я занимаюсь расследованием этого дела.
– И каковы результаты?
– Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что в ходе расследования ко мне в руки попали весьма интересные документы, касающиеся деятельности Филиппова.
– Это связано с убийством Золотарева?
– Сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Скажу только, что напрямую – нет.
Ларин открыл лежащую на столе папку.
– Здесь собран компромат на Филиппова, связанный с его деятельностью за последние два года.
У Бабенко загорелись глаза.
– Любопытно, – сказал журналист.
– Более чем, – согласился оперативник. – Много интересного материала, связанного с финансовыми нарушениями в делах партии, но главное…
Капитан.сделал паузу.
– Что же главное? – спросил заместитель главного редактора.
– Свидетельства о тесных связях Филиппова с уголовным миром, – ответил милиционер.
– Я давно подозревал это, – произнес Бабенко.
– В своих выступлениях Филиппов постоянно говорит, что его партия самая честная в стране, не имеет преступных связей и существует на народные деньги, – сказал Ларин.
– Да, Филиппов любит порассуждать на эти темы.
– А документы в этой папке доказывают, что ПСП живет на деньги организованного преступного сообщества, которое хочет протащить во власть свою марионетку.
Бабенко благоговейно посмотрел на бумаги, принесенные оперативником.
– И вы предоставляете эти документы нам?
– Да, я хочу, чтобы они увидели свет.
– Вы прониклись идеями нашей партии?
– Увы, нет, – сказал милиционер. – Но обстоятельства сложились таким образом, что мы с вами временно стали союзниками. Поэтому передаю все это вашей газете.
Ларин подвинул папку Бабенко.
– Замечательно! – всплеснул руками журналист. – Думаю, следует отметить начало нашего союзничества посещением буфета.
– У вас есть буфет?
– Да, и если вы ничего не имеете против коньяка, предлагаю направиться туда.
Капитан улыбнулся:
– Против коньяка я ничего не имею.
20
Каникулы новосибирских студенток подошли к концу. Отдохнувшие и посвежевшие Лена, Надя и Вера собрались обратно за Уральский хребет. Впереди лежал четырехчасовой перелет на воздушном лайнере.
В пять часов милицейский автобус подъехал к гостинице. Ларин зашел в номер Лены. На полу в комнате лежал туго упакованный чемодан. Девушка, стоя в ванной перед зеркалом, наводила последние штрихи на лице.
– Здравствуйте, Лена, – сказал оперативник.
– Здравствуйте, Андрей, – ответила студентка. – Присядьте, я сейчас выйду.
– Нам нужно поторапливаться, самолет ждать не будет.
– Уже иду.
Лена вошла в комнату.
– Слушала сегодня прогноз погоды по телевизору, – сказала она. – У нас трескучие морозы.
– У нас тоже обещают похолодание.
– Ну ничего, до весны как-нибудь дотянем.
Поговорив о погоде, молодые люди спустились в вестибюль. Ларин донес до автобуса тяжеленный чемодан, набитый сувенирами из универмагов и подарками от Мухомора. Дукалис в это время доставил до машины вещи Нади, а Волков – Веры. Компания тронулась в сторону аэропорта.
– Не грустно уезжать? – спросил девушек Волков.
В ответ те пожали плечами и заулыбались.
– Хорошенького понемножку, – сказала Лена.
Миновав центр города, автобус выехал на Московский проспект и спустя пятнадцать минут оказался на шоссе, ведущем в аэропорт. Шофер Витя прибавил газу, и вскоре оперативники и студентки вошли в здание Аэровокзала.
Волков посмотрел на часы:
– До регистрации еще полчаса. Может, заглянем в буфет?
– Дельная мысль, – поддержал друга Дукалис.
– Пошли, – кивнул Ларин.
Компания зашла в буфет, где оперативники взяли бутылку коньяка и бутерброды с икрой.
– Ну и цены здесь, – проворчал Дукалис, отходя от стойки.
– Не мелочись, Толян, – сказал ему Волков.
– Гулять так гулять, – махнул рукой Ларин.
Когда рюмки были наполнены, возникла пауза.
– Кто скажет тост? – спросила Лена.
– Скажите вы, – ответил Ларин.
Подумав несколько секунд, девушка заговорила:
– Дорогие Андрей, Толя и Слава, полторы недели, проведенные с вами, пролетели как один день. Спасибо вам за все. Выпьем за вас. Пусть все ваши желания сбываются…
– А преступники ловятся, – подхватила Надя.
– И дружба крепнет, – произнесла Вера.
Петербуржцы и новосибирячки выпили.
– Теперь ваша очередь. Приезжайте в отпуск к нам, – сказала Лена.
– Обязательно, – согласился Ларин.
– А почему бы и нет? – отреагировал Дукалис.
– Если Юрий Саныч не будет возражать, непременно приедем, – сказал Волков.
По трансляции объявили о начале регистрации пассажиров на новосибирский рейс. Ларин наполнил рюмки.
– Ну, давайте на посошок, – улыбнулся милиционер.
В пять часов милицейский автобус подъехал к гостинице. Ларин зашел в номер Лены. На полу в комнате лежал туго упакованный чемодан. Девушка, стоя в ванной перед зеркалом, наводила последние штрихи на лице.
– Здравствуйте, Лена, – сказал оперативник.
– Здравствуйте, Андрей, – ответила студентка. – Присядьте, я сейчас выйду.
– Нам нужно поторапливаться, самолет ждать не будет.
– Уже иду.
Лена вошла в комнату.
– Слушала сегодня прогноз погоды по телевизору, – сказала она. – У нас трескучие морозы.
– У нас тоже обещают похолодание.
– Ну ничего, до весны как-нибудь дотянем.
Поговорив о погоде, молодые люди спустились в вестибюль. Ларин донес до автобуса тяжеленный чемодан, набитый сувенирами из универмагов и подарками от Мухомора. Дукалис в это время доставил до машины вещи Нади, а Волков – Веры. Компания тронулась в сторону аэропорта.
– Не грустно уезжать? – спросил девушек Волков.
В ответ те пожали плечами и заулыбались.
– Хорошенького понемножку, – сказала Лена.
Миновав центр города, автобус выехал на Московский проспект и спустя пятнадцать минут оказался на шоссе, ведущем в аэропорт. Шофер Витя прибавил газу, и вскоре оперативники и студентки вошли в здание Аэровокзала.
Волков посмотрел на часы:
– До регистрации еще полчаса. Может, заглянем в буфет?
– Дельная мысль, – поддержал друга Дукалис.
– Пошли, – кивнул Ларин.
Компания зашла в буфет, где оперативники взяли бутылку коньяка и бутерброды с икрой.
– Ну и цены здесь, – проворчал Дукалис, отходя от стойки.
– Не мелочись, Толян, – сказал ему Волков.
– Гулять так гулять, – махнул рукой Ларин.
Когда рюмки были наполнены, возникла пауза.
– Кто скажет тост? – спросила Лена.
– Скажите вы, – ответил Ларин.
Подумав несколько секунд, девушка заговорила:
– Дорогие Андрей, Толя и Слава, полторы недели, проведенные с вами, пролетели как один день. Спасибо вам за все. Выпьем за вас. Пусть все ваши желания сбываются…
– А преступники ловятся, – подхватила Надя.
– И дружба крепнет, – произнесла Вера.
Петербуржцы и новосибирячки выпили.
– Теперь ваша очередь. Приезжайте в отпуск к нам, – сказала Лена.
– Обязательно, – согласился Ларин.
– А почему бы и нет? – отреагировал Дукалис.
– Если Юрий Саныч не будет возражать, непременно приедем, – сказал Волков.
По трансляции объявили о начале регистрации пассажиров на новосибирский рейс. Ларин наполнил рюмки.
– Ну, давайте на посошок, – улыбнулся милиционер.
21
Ларин отдал компрометирующие Филиппова материалы не только в газету «Новая панорама». Вскоре во все офисы конкурирующих с Филипповым кандидатов попали документы из папки оперативника. Появившись в печати, они произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Председатель Партии Справедливости и Процветания с треском проиграл состоявшиеся выборы и вследствие этого лишился депутатской неприкосновенности. У оперативников появилась возможность его арестовать. Впрочем, для Артема Филиппова арест стал не худшей развязкой разыгравшейся с ним драмы. Спонсоры лидера партии были полны решимости потребовать от председателя вернуть деньги, выделенные на его предвыборную борьбу.
Председатель Партии Справедливости и Процветания с треском проиграл состоявшиеся выборы и вследствие этого лишился депутатской неприкосновенности. У оперативников появилась возможность его арестовать. Впрочем, для Артема Филиппова арест стал не худшей развязкой разыгравшейся с ним драмы. Спонсоры лидера партии были полны решимости потребовать от председателя вернуть деньги, выделенные на его предвыборную борьбу.