Страница:
12 Гете И.В. Фауст / Пер. с нем. Б. Пастернака // Гете И.В. Собрание сочинений. В 10-ти томах. - Т. 2. - М.: Худож. лит., 1976. - С. 22.
13 Социальные практики суть все то, что делают социальные агенты, включая, разумеется, и целесообразные преобразования предметов, взятые в их социальных формах. Практики не могут быть сведены ни к объективному научному познанию, ни к субъективному опыту сознания, а являются действительным осуществлением социальных отношений. Практики - события социального мира. Событие есть производное от изменения. Можно сказать, что практики являются изменениями социального мира, производимыми агентами.
Мы употребляем понятия "практика" и "социальное отношение" как в единственном, так и во множественном числе. На современном уровне развития социальной науки считается, что, несмотря на общность, эти понятия содержат точное описание предмета, и суждения о "практике" и "социальном отношении" как о чем-то единичном и о чем-то общем фактически совпадают. Ср. Nancy J.-L. Etre singulier pluriel. - Paris: (d. Galilee, 1996.
14 "Присутствие" означает, что необходимое и достоверное сущее социального мира непосредственно представлено сознанию социолога. Mutatis mutandis о "присутствии" можно сказать, что оно безотносительно (существует само по себе) и через себя представляемо (quod per se est et per se concipitur). Любое сущее социального мира устанавливается неким "присутствием" или соотносится с ним.
15 Заметим, что уже основоположник социологии позитивист О. Конт в некоторых своих построениях воздавал должное априоризму: "Если, с одной стороны, всякая положительная теория должна непременно опираться на наблюдения, то, с другой стороны, для того чтобы приступить к наблюдениям, наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории. Если, созерцая явления, мы не связали бы их с каким-нибудь принципом, то для нас было бы невозможно не только соединить эти различные наблюдения и, следовательно, извлечь из них какую-нибудь пользу, но даже и запомнить их; чаще же всего явления остались бы незамеченными" (Конт О. Курс положительной философии. - Т. 1. - СПб., 1900. - С. 6).
16 Развернутое определение присутствия как непосредственного дает подход, акцентирующий внимание на моменте "соотнесенности с другим". Вопрос о способе соотношения с "другим" возникает вместе с определением "начала" социологии как определенной непосредственности. Выбор начала задает границу непосредственного бытийствования определенности. Эта граница отделяет присутствие сущего социального мира (непосредственно данную определенность начала) от многообразия других определенностей социального мира, которые не присущи началу и в силу этого непосредственно не даны. Оттого выход за пределы присутствия сущего социального мира (к "другому") ведет к прекращению непосредственной данности исходной определенности социального мира. Иными словами, при переходе к "другому" непосредственно наличествующая сущность социального мира снимается.
Прекращение определенной непосредственной данности социального мира при переходе в "другое" не отрицает существования отношения с "другим". Отношение, удовлетворяющее этому условию, является непосредственным. Так, отношение конституируется как непосредственное в том случае, когда переход присутствия сущего социального мира ведет к прекращению исходной определенности. Определенное и определимое присутствие сущего социального мира, интегрируясь в непосредственное отношение, преобразуется в иную наличность. В непосредственном отношении отрицанию подлежит само существование какой-либо фиксированной определенности присутствия сущего социального мира как таковое. Переход к "другому" оказывается в этом случае переходом к другой непосредственно сущей определенности (другому присутствию). В этом смысле социальные отношения как опосредствованный способ существования, как существование через обусловленность и соотнесенность с "другими" не являются непосредственными отношениями присутствий сущих и не могут быть представлены как присутствия.
17 Ego cogito - достоверная для познающего агента достоверность его самого, выражающая субъективную уверенность в реальности собственного Я. Внутренним содержанием этой "самодостоверности" обычно полагают интенционально конституированные переживания и акты я-образной жизни сознания. В феноменологии практики и практические отношения агента идеализируются до степени интенционально конституированных переживаний и актов сознания. При этом полностью утрачиваются онтологические моменты присутствия социолога, поскольку оно низводится до онтической данности его самого, вне горизонтной открытости социальной реальности. (К слову, глубинной сущностью индивидуального самосознающего Я признается трансцендентальное сознание.)
18 Осмысленное как социальный факт, присутствие в составе социологической теории по-своему детерминирует события социального мира: возможным предметом исследования является то, что присутствовало, присутствует или, согласно социологическим воззрениям, способно присутствовать, а невозможно то, что не подпадает под представления о присутствии. Присутствие становится необходимостью: присутствующее должно быть, потому что оно присутствует.
19 Тождество - всегда продукт абстрагирующей деятельности, и оттого оно вторично относительно различия. Ср. Луман Н. Теория общества (вариант San Foca'89) / Пер. с нем. А.Ф. Филиппова // Теория общества. Сборник / Пер. с нем., англ. / Вступ. ст., сост. и общ. ред. А.Ф. Филиппова. - М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 1999. - С. 203-212; Кюнг Г. Онтология и логический анализ языка / Пер. с нем. и англ. А.Л. Никифорова. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - С. 198-211. См. также: Делез Ж. Различие и повторение / Пер. с фр. Н.Б. Маньковской и Э.П. Юровской. - СПб.: Петрополис, 1998. - С. 149.
20 Система различий как "несубстанциальная субстанция" не предшествует сознанию и выступает его достаточным основанием лишь в том смысле, что является конститутивной формой сознания.
21 Горизонт социологии есть горизонт возможных значений социальной реальности, причем то или иное конкретное ее толкование в той или иной социологической теории обусловлено множеством как внутренних, так и внешних научному производству обстоятельств.
22 Сознание неустранимо из социальной реальности, решительно отличающейся от реальности вещей. Сама постановка вопроса о социальной реальности предполагает, что мы отличаем ее от сущего социального мира.
23 Условиями действительности любого социального различия выступают, во-первых, присутствие, по меньшей мере, одного сущего социального мира, отличного от другого, и, во-вторых, осуществление системы практик, направленных как на процесс различения, так и на эти сущие (их смыслы и значения). Но практики различения не реализуются сами по себе, вне социальных отношений, поэтому и можно говорить о производстве социальных различий.
24 Поэтому социология, стремясь схватить социальную реальность в понятиях, следует за присутствием. Пытаясь уловить присутствие, социология становится одной из его форм - абсолютным присутствием сущего социального мира.
25 Здесь отношение понимается как логическое, т. е. как "связь двух истин".
26 Понятие "социальное отношение" использует различие в качестве схемы теоретической оптики. Оно оперирует различиями между сущими социального мира, положенными как социальные. Реальность социального отношения события, со-относящего практики, их условия и предпосылки, - заключается в его причиняющем воздействии. Оно выступает как статистический порождающий механизм событий социального мира. Это означает, между прочим, что понятие "социальное отношение" устанавливает статистическую связь между причинами практик, ориентирует на исследование сопряжения практик в свете взаимодействия порождающих их каузальных механизмов. Но практики не связаны с социальными отношениями как акциденции с субстанцией: практики формируются и обусловливаются социальным отношением и переструктурируют его в процессе собственной трансформации. Социальное отношение для социолога есть, во-первых, статистически необходимое и закономерное бытийствование (внутри которого связывается множество агентов и условий и предпосылок их практик), чье восприятие, оценка и выражение, во-вторых, социально гарантировано. Социальное отношение реализуется как система различий (система в силу того, что "единство", а различий - потому что "множество"), узнаваемых и признаваемых в качестве таковых, т. е. в виде системы различий, ставших различениями. Закономерный и необходимый характер социального отношения проявляется как статистическая повторяемость, воспроизводство (неотделимое от производства) этой системы различий/различений всех сущих социального мира.
27 "Социальное пространство... вписано одновременно в объективные пространственные структуры и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур. <...> Социальное пространство - абстрактное пространство, сконструированное ансамблем подпространств или полей... которые обязаны своей структурой неравномерному распределению отдельных видов капитала, и может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капитала, функционирующей одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях... Реализованное физически социальное пространство представляет собой распределение в физическом пространстве различных видов благ и услуг, а также индивидуальных агентов и групп, локализованных физически (как тела, привязанные к постоянному месту: закрепленное место жительства или главное место обитания) и обладающих возможностями присвоения этих более или менее значительных благ и услуг (в зависимости от имеющегося у них капитала, а также от физической дистанции, отделяющей от этих благ, которая сама в свою очередь зависит от капитала)" (Бурдье П. Физическое и социальное пространство: проникновение и присвоение // Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. - М.: Socio-Logos, 1993. - С. 38, 40).
28 Цепочка превращений бытие-сущим-бытие-данностью-присутствие позволяет нам зафиксировать причиняющее (или, шире - опредмечивающее и в тоже время распредмечивающее) взаимодействие социальной науки со своим предметом, в результате которого сущее социального мира объективируется, а социология как институт субъективируется.
29 Рефлективная неопределимость и дискурсивная невыразимость "объяснительных структур" на деле значит, что агент не может выйти за пределы ансамбля социальных отношений иначе, чем в моделирующей абстракции и идеализации, но не практически. Эти структуры - зачастую непонятийно и недискурсивно - выражают действительные связи агента с социальным миром, открытые ему в его практиках посредством их социальной обусловленности. Агент не может адекватно постигнуть "объяснительные структуры" потому, что в силах их распредметить, т. е. не обладает способами их воспроизведения в своих практиках. Относительно "объяснительных структур" социолог не может сказать, чт? именно они означают, и, следовательно, не может с их помощью однозначно отделить социологическую истину от не-истины, потому что сама социологическая истина есть производная от этих структур. "Объяснительные структуры" выступают в роли инвариантов отношений внутри социальных систем практик, в которые вовлечен агент. Они суть преобразованные диспозиции, позволяющие агенту производить плодотворные практики, "вписанные" в социальный мир, согласованные с ним, и потому укорененные в объективных социальных структурах, пред-объяснение которых они осуществляют. Это пред-объяснение сводится к успешному практическому использованию законов-тенденций социального мира, которые в прагматической логике инструментального пред-знания могут сколько-нибудь отчетливо не осознаваться, но, тем не менее, учитываться.
30 В социальной науке нелегко следовать призыву Э. Гуссерля "Zu den Sachen selbst!", поскольку "социальных вещей" (сущих) самих по себе, вне социального и социологического конструирования не существует.
31 Поэтому противоречивой представляется позиция Ж. Дерриды, утверждающего, с одной стороны, что исходное различие (differance, различание) не есть ни некая сущность, ни ничто, ни жизнь (если понимать бытие как ousia, присутствие, сущность-существование или субъект), а с другой, полагающего исходное различие конституентой сущности жизни [8].
32 "Научный реализм утверждает, что объекты, состояния и процессы, описываемые правильными теориями, существуют на самом деле" [9, с. 35].
33 Ср. Патнэм Х. Значение "значения" // Патнэм Х. Философия сознания: Пер. с англ. Л.Б. Макеевой, О.А. Назаровой, А.Л. Никифорова / Предисл. Л.Б. Макеевой. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - С. 188-197.
34 Ср. Патнэм Х. Реализм с человеческим лицом / Пер. с англ. О.А. Назаровой // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология): Пер. с англ., нем. - М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. - С. 467-475.
35 Подробно это положение раскрыто нами на примере описания состояний поля политики в работе: Качанов Ю.Л. Опыты о поле политики. - М.: Институт экспериментальной социологии, 1994. - С. 72-76.
36 "...Все возникающее должно иметь какую-то причину для своего возникновения, ибо возникнуть без причины совершенно невозможно" (Платон. Тимей 28a / Пер. С.С. Аверинцева // Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 3. / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи; авт. Вступ. ст. и ст. в примеч. А.Ф. Лосев; Примеч. А.А. Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1994. С. 432). Социо-логически принцип причинности может быть приблизительно обоснован следующим образом. Сущему присуща "безусловная обусловленность", поскольку оно - сверх собственной обусловленности - "есть" в безусловной социальной реальности. При множестве социальных условий своего существования, сущее безусловно положено в социальной реальности. Следовательно, сущее социального мира в одно и то же время обусловлено и безусловно. Настоящее противоречие снимается понятием "причина", позволяющим определить обусловленное сущее в безусловности социальной реальности. Причиненность сущего посредством причины при этом интерпретируется как основа его бытийствования, укорененность в социальной реальности. Подкрепленная прецедентами вера "научного сообщества" в то, что все события социального мира обладают так или иначе проявляющимися причинами может быть принята за аксиому или оформлена как "исторический структурный закон". (См.: [87, с. 168-169].)
37 Различие "сущее социального мира/социальная реальность" проявляет "бытийственную недостаточность" сущего социального мира: его бытийствование всегда в другом месте и в другое время. Социальная реальность - это всегда "там и тогда", а сущее социального мира - "здесь и теперь" (подробнее см.: Гл. 11).
38 В качестве начала это "основание самого себя" задает специфический облик всего причинно-следственного ряда: "Das erste steht uns frei, beim zweiten sind wir Knechte".
39 Достоверность предпосылок социологии не может быть доказана в пределах самой социологии, поскольку любое возможное доказательство уже предполагает эту достоверность: "Каждая возможная наука имеет основоположение, которое в ней не может быть доказано, но должно быть заранее достоверным" [12].
40 "Наука есть лишь одна из составных частей системы "символических форм". Наука может, в определенном смысле, быть последним, ключевым камнем, замыкающим свод этой системы, но она не стоит отдельно, она не может выполнять свою специфическую функцию, если бы ее не поддерживали с разных сторон другие силы, решающие вместе с ней задачу "совместного видения" <...> Деятельность "логики", научно-понятийного познания не протекает в пустоте. Она не просто находит аморфный материал, к которому применяет свою формообразующую силу. "Материя" логики, а также то частное, что она предполагает, чтобы перейти от него к общему, не могут просто не иметь структуры. Бесструктурное не только не могло бы быть помыслено, но и не могло бы быть воспринято или объективно рассмотрено. Мир языка и мир культуры, которые предшествуют работе понятий и лежат в ее основе, дают нам непосредственное подтверждение существования этого пралогического структурирования, "этой отчеканенной формы". Они указывают другие способы подчинения, которые идут другими путями и следуют иным законам, нежели логической иерархии понятий" (Кассирер Э. Логика наук о культуре / Пер. с нем. С.О. Кузнецова и Б. Вимера // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. - С. 24).
41 Например, "фоновые ожидания" Г. Гарфинкеля [13], "системы отсчета" (frames) И. Гофмана [14] или "неявное знание" (tacit knowledge) М. Полани, инкорпорированное в агенте, опредмеченное в его практических схемах, навыках и способностях.
42 Ср. особенно Делез Ж. Фуко / Пер. с фр. Е.В. Семиной; вступ. ст. И.П. Ильина. - М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998. - С. 142-150.
43 Согласно Э. Гуссерлю, любое чистое интенциональное переживание содержит нетематические данности, которые актуально не осознаются, на которые не направлено сознание. Они составляют его нетематический горизонт своеобразное пред-знание о предмете.
44 Практики (как "синтез" агента и не-агента) суть, рассуждая по аналогии, социальная форма существования "трансцендентальной субъективности".
45 Сознание как практики есть определенный вид опыта сознания, неотделимый от практик. Поскольку предметно-преобразующий характер практик позволяет агенту преодолевать границы наличной ситуации, постольку сознание как практики открыто навстречу социальной реальности, "выходит в онтологию".
46 Чтобы это утверждение не показалось голословным, приведем взятую наугад, а потому относительно типичную выдержку из самопрезентации одной из исследовательских секций ИС РАН: "Необходим поиск научно-инструментальных способов подкрепления нравственных императивов, позволяющих перейти от конфликтной идеологии к идеологии партнерства. Требуются принципиально новые подходы к изучению истоков, предвидению и предотвращению, а если профилактика запаздывает, то и к разрешению кризисных ситуаций. Между гражданином и властными структурами должна быть создана система наукоемких социально-диагностических и конструктивно-коммуникативных технологий. Такое вмешательство социальной науки в жизненную практику потребует обучения граждан партнерству и диалогу, а значит, и комплексной социальной диагностике и мотивационо-целевому (интенциональному) анализу текстовых источников, моделированию ситуаций конфликта интересов и ожиданий, разработки игровых и сценарных методов их разрешения, методик тренинга и консультирования. Все это таит в себе перспективу нетривиальных теоретико-познавательных и социально-практических результатов исследования" (Институт социологии / Отв. ред. В.А. Ядов. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. - С. 58).
47 "...Неожиданные идеи появляются не от чего другого, как от того, что их ждут. Они в немалой мере суть результат характера, постоянных склонностей, упорного честолюбия и неотступных занятий. Как, наверно, скучно это постоянство! Однако, с другой стороны, решение умственной задачи совершается почти таким же способом, каким собака, держащая в зубах палку, пытается пройти через узкую дверь: она мотает головой до тех пор, пока палка не пролезает, и точно так же поступаем мы, с той только разницей, что действуем не наобум, а уже примерно зная по опыту, как это делается. И хотя умная голова, совершая эти движения, проявляет, конечно, гораздо больше ловкости и сноровки, чем глупая, пролезание палки неожиданно и для нее, оно происходит внезапно, и в таких случаях ты отчетливо чувствуешь легкое смущение оттого, что мысли сделали себя сами, не дожидаясь своего творца. Смущенное это чувство многие называют сегодня интуицией - прежде его называли и вдохновением - и усматривают в нем нечто сверхличное; а оно есть лишь нечто безличное, а именно родство и единство самих вещей, которые сходятся в чьей-то голове.
Чем лучше голова, тем меньше при этом ощущаешь ее. Поэтому думанье, покуда оно не завершено, есть по сути весьма жалкое состояние, похожее на колику всех мозговых извилин, а когда оно завершено, оно имеет уже не ту форму, в какой оно происходит, не форму мысли, а форму продуманного, а это, увы, форма безличная, ибо теперь мысль направлена уже наружу и препарирована так, чтобы сообщить ее миру. Когда человек думает, нельзя уловить, так сказать, момент между личным и безличным..." (Музиль Р. Человек без свойств: Роман. Кн. I. / Пер. с нем. С. Апта; предисл. Д. Затонского. - М.: Ладомир, 1994. - С. 141-142).
48 Подобно тому как онтологическое бытие само по себе не тождественно гносеологическому бытию самому по себе, так и бытийствование сущего социального мира не тождественно бытийствованию сущего-в-опыте. Иными словами, сверхпредметное, само по себе бытийствование сущего не совпадает с выявлением сущего в качестве предмета социологического познания. "...Задачей науки вовсе не является "снятие" предмета и превращение в предмет того, что не является предметом. Но что не является предметом, то, само собой разумеется, и не дано, поэтому всякая наука начинается без даты, начинается, не имея никакого основания. Ведь что такое непредметное? Все, что существует, - и чувственная, и самая обычная будничная вещь, покуда она является объектом жизненных интересов или общераспространенных точек зрения, - не есть предмет науки" (Фейербах Л. О "Начале философии" / Пер. П.С. Попова // Фейербах Л. Избр. филос. произв.: В 2 т.: Пер. с нем. - Т. 1. М.: Госполитиздат, 1955. - С. 97).
49 "...Поскольку социальная жизнь во всей полноте своей выходит за пределы сознания, последнее не обладает достаточной силой восприятия для того, чтобы чувствовать ее реальность. Так как для такого восприятия у нас нет достаточно тесной и прочной связи с ней, то она легко производит на нас впечатление чего-то плывущего в пустоте, чего-то полуреального и крайне податливого. Вот почему столько мыслителей видели в социальных устройствах лишь искусственные и более или менее произвольные комбинации. Но если детали или конкретные и частные формы ускользают от нас, то мы, по крайней мере, составляем себе самые общие и приблизительные представления о коллективном бытии в целом, и эти-то схематичные и общие представления являются теми "предпонятиями", которыми мы пользуемся в обыденной жизни. Мы не можем, стало быть, и помыслить о том, чтобы усомниться в их существовании, так как замечаем последнее одновременно с нашим. Они существуют не только в нас, но, будучи продуктом повторных опытов, они от повторения и происходящей отсюда привычки получают известного рода влияние и авторитет. Мы чувствуем их сопротивление, когда стараемся освободиться от них. А мы не можем не считать реальным того, что нам сопротивляется" (Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесл. А.Б. Гофмана. - М.: Наука, 1990. - С. 424-425).
50 Доксический опыт не может быть отождествлен с конструктивным и техническим опытом мышления, дающим "само сущее" социального мира. Принципиальная невозможность сведения доксического опыта к социальному познанию заключается в том, что познание предполагает, чтобы агент и социальный мир (смысловой горизонт практик) уже были сформированы, тогда как доксическое отношение содержит в себе проблему их становления. (Если бы становление субъекта и объекта социального познания не было проблемой, т. е. неопределенным состоянием, допускающим взаимоисключающие возможности, то они были бы природой.) В тотальности научного производства субъект познания, как необходимый момент целого, отличает себя от объекта, как другого необходимого момента, и противопоставляет себя ему. Интериоризация/экстериоризация социальных отношений, опредмечивание/распредмечивание практик, социализация и т. д. - эти процессы, реализуемые в доксическом отношении, так или иначе трактуются социальной наукой, но не могут быть воплощены ею, как и вообще акт познания не может заменить собою социального действия.
51 "...Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки [Vor-urteil - дорефлективные содержания сознания], способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности" (Гадамер Г.Г. Философские основания XX века / Пер. В.С. Малахова // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. - М.: Искусство, 1991. - С. 18-19).
52 Агент с неизбежностью вовлечен в доксическое отношение, он соучаствует в нем, а не всего лишь затронут им. Прежде, чем стать предметом исследования и для того, чтобы им стать, доксическое отношение должно быть принято, признано и присвоено. Доксическое отношение не есть нечто созданное агентами в соответствии с их понятиями, что-то такое, что можно целиком опредметить/распредметить. Посему оно предстает как необъективированное, т. е. как пространственно-временная структура, опространствливание-овременение, опосредствование практик агента, - и в таковом качестве обладает по отношению к нему самостоятельным бытийствованием.
53 Так, "понимающая социология" А. Шюца есть лишь совокупность "конструктов второго порядка", неотделимых от мысленных объектов, сконструированных здравым смыслом ("конструктов первого порядка"), и как таковая сводится к специфическому (страдающему дефицитом по сравнению с повседневностью) "миру опыта", вырастающему из повседневности как "верховной реальности" [23]. "Объясняющая социология", напротив того, объективирует объективирующего субъекта, превращая доксу в предмет исследования и совершая эпистемологический разрыв со спонтанными воззрениями на социальный мир. Она включает в себя социологию восприятия социального мира, изучающую доксическое отношение и его роль в конструировании социальной реальности, но именно как социологию. То есть "объясняющая социология" утверждает, во-первых, необходимость соотнесения доксических представлений агентов с их социальными позициями, и, во-вторых, существование объективных, а не только интерсубъективных, социальных структур, оказывающих причинное воздействие на восприятие и выражение агентами социального мира.
13 Социальные практики суть все то, что делают социальные агенты, включая, разумеется, и целесообразные преобразования предметов, взятые в их социальных формах. Практики не могут быть сведены ни к объективному научному познанию, ни к субъективному опыту сознания, а являются действительным осуществлением социальных отношений. Практики - события социального мира. Событие есть производное от изменения. Можно сказать, что практики являются изменениями социального мира, производимыми агентами.
Мы употребляем понятия "практика" и "социальное отношение" как в единственном, так и во множественном числе. На современном уровне развития социальной науки считается, что, несмотря на общность, эти понятия содержат точное описание предмета, и суждения о "практике" и "социальном отношении" как о чем-то единичном и о чем-то общем фактически совпадают. Ср. Nancy J.-L. Etre singulier pluriel. - Paris: (d. Galilee, 1996.
14 "Присутствие" означает, что необходимое и достоверное сущее социального мира непосредственно представлено сознанию социолога. Mutatis mutandis о "присутствии" можно сказать, что оно безотносительно (существует само по себе) и через себя представляемо (quod per se est et per se concipitur). Любое сущее социального мира устанавливается неким "присутствием" или соотносится с ним.
15 Заметим, что уже основоположник социологии позитивист О. Конт в некоторых своих построениях воздавал должное априоризму: "Если, с одной стороны, всякая положительная теория должна непременно опираться на наблюдения, то, с другой стороны, для того чтобы приступить к наблюдениям, наш ум нуждается уже в какой-нибудь теории. Если, созерцая явления, мы не связали бы их с каким-нибудь принципом, то для нас было бы невозможно не только соединить эти различные наблюдения и, следовательно, извлечь из них какую-нибудь пользу, но даже и запомнить их; чаще же всего явления остались бы незамеченными" (Конт О. Курс положительной философии. - Т. 1. - СПб., 1900. - С. 6).
16 Развернутое определение присутствия как непосредственного дает подход, акцентирующий внимание на моменте "соотнесенности с другим". Вопрос о способе соотношения с "другим" возникает вместе с определением "начала" социологии как определенной непосредственности. Выбор начала задает границу непосредственного бытийствования определенности. Эта граница отделяет присутствие сущего социального мира (непосредственно данную определенность начала) от многообразия других определенностей социального мира, которые не присущи началу и в силу этого непосредственно не даны. Оттого выход за пределы присутствия сущего социального мира (к "другому") ведет к прекращению непосредственной данности исходной определенности социального мира. Иными словами, при переходе к "другому" непосредственно наличествующая сущность социального мира снимается.
Прекращение определенной непосредственной данности социального мира при переходе в "другое" не отрицает существования отношения с "другим". Отношение, удовлетворяющее этому условию, является непосредственным. Так, отношение конституируется как непосредственное в том случае, когда переход присутствия сущего социального мира ведет к прекращению исходной определенности. Определенное и определимое присутствие сущего социального мира, интегрируясь в непосредственное отношение, преобразуется в иную наличность. В непосредственном отношении отрицанию подлежит само существование какой-либо фиксированной определенности присутствия сущего социального мира как таковое. Переход к "другому" оказывается в этом случае переходом к другой непосредственно сущей определенности (другому присутствию). В этом смысле социальные отношения как опосредствованный способ существования, как существование через обусловленность и соотнесенность с "другими" не являются непосредственными отношениями присутствий сущих и не могут быть представлены как присутствия.
17 Ego cogito - достоверная для познающего агента достоверность его самого, выражающая субъективную уверенность в реальности собственного Я. Внутренним содержанием этой "самодостоверности" обычно полагают интенционально конституированные переживания и акты я-образной жизни сознания. В феноменологии практики и практические отношения агента идеализируются до степени интенционально конституированных переживаний и актов сознания. При этом полностью утрачиваются онтологические моменты присутствия социолога, поскольку оно низводится до онтической данности его самого, вне горизонтной открытости социальной реальности. (К слову, глубинной сущностью индивидуального самосознающего Я признается трансцендентальное сознание.)
18 Осмысленное как социальный факт, присутствие в составе социологической теории по-своему детерминирует события социального мира: возможным предметом исследования является то, что присутствовало, присутствует или, согласно социологическим воззрениям, способно присутствовать, а невозможно то, что не подпадает под представления о присутствии. Присутствие становится необходимостью: присутствующее должно быть, потому что оно присутствует.
19 Тождество - всегда продукт абстрагирующей деятельности, и оттого оно вторично относительно различия. Ср. Луман Н. Теория общества (вариант San Foca'89) / Пер. с нем. А.Ф. Филиппова // Теория общества. Сборник / Пер. с нем., англ. / Вступ. ст., сост. и общ. ред. А.Ф. Филиппова. - М.: КАНОН-пресс-Ц, Кучково поле, 1999. - С. 203-212; Кюнг Г. Онтология и логический анализ языка / Пер. с нем. и англ. А.Л. Никифорова. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - С. 198-211. См. также: Делез Ж. Различие и повторение / Пер. с фр. Н.Б. Маньковской и Э.П. Юровской. - СПб.: Петрополис, 1998. - С. 149.
20 Система различий как "несубстанциальная субстанция" не предшествует сознанию и выступает его достаточным основанием лишь в том смысле, что является конститутивной формой сознания.
21 Горизонт социологии есть горизонт возможных значений социальной реальности, причем то или иное конкретное ее толкование в той или иной социологической теории обусловлено множеством как внутренних, так и внешних научному производству обстоятельств.
22 Сознание неустранимо из социальной реальности, решительно отличающейся от реальности вещей. Сама постановка вопроса о социальной реальности предполагает, что мы отличаем ее от сущего социального мира.
23 Условиями действительности любого социального различия выступают, во-первых, присутствие, по меньшей мере, одного сущего социального мира, отличного от другого, и, во-вторых, осуществление системы практик, направленных как на процесс различения, так и на эти сущие (их смыслы и значения). Но практики различения не реализуются сами по себе, вне социальных отношений, поэтому и можно говорить о производстве социальных различий.
24 Поэтому социология, стремясь схватить социальную реальность в понятиях, следует за присутствием. Пытаясь уловить присутствие, социология становится одной из его форм - абсолютным присутствием сущего социального мира.
25 Здесь отношение понимается как логическое, т. е. как "связь двух истин".
26 Понятие "социальное отношение" использует различие в качестве схемы теоретической оптики. Оно оперирует различиями между сущими социального мира, положенными как социальные. Реальность социального отношения события, со-относящего практики, их условия и предпосылки, - заключается в его причиняющем воздействии. Оно выступает как статистический порождающий механизм событий социального мира. Это означает, между прочим, что понятие "социальное отношение" устанавливает статистическую связь между причинами практик, ориентирует на исследование сопряжения практик в свете взаимодействия порождающих их каузальных механизмов. Но практики не связаны с социальными отношениями как акциденции с субстанцией: практики формируются и обусловливаются социальным отношением и переструктурируют его в процессе собственной трансформации. Социальное отношение для социолога есть, во-первых, статистически необходимое и закономерное бытийствование (внутри которого связывается множество агентов и условий и предпосылок их практик), чье восприятие, оценка и выражение, во-вторых, социально гарантировано. Социальное отношение реализуется как система различий (система в силу того, что "единство", а различий - потому что "множество"), узнаваемых и признаваемых в качестве таковых, т. е. в виде системы различий, ставших различениями. Закономерный и необходимый характер социального отношения проявляется как статистическая повторяемость, воспроизводство (неотделимое от производства) этой системы различий/различений всех сущих социального мира.
27 "Социальное пространство... вписано одновременно в объективные пространственные структуры и в субъективные структуры, которые являются отчасти продуктом инкорпорации объективированных структур. <...> Социальное пространство - абстрактное пространство, сконструированное ансамблем подпространств или полей... которые обязаны своей структурой неравномерному распределению отдельных видов капитала, и может восприниматься в форме структуры распределения различных видов капитала, функционирующей одновременно как инструменты и цели борьбы в различных полях... Реализованное физически социальное пространство представляет собой распределение в физическом пространстве различных видов благ и услуг, а также индивидуальных агентов и групп, локализованных физически (как тела, привязанные к постоянному месту: закрепленное место жительства или главное место обитания) и обладающих возможностями присвоения этих более или менее значительных благ и услуг (в зависимости от имеющегося у них капитала, а также от физической дистанции, отделяющей от этих благ, которая сама в свою очередь зависит от капитала)" (Бурдье П. Физическое и социальное пространство: проникновение и присвоение // Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н.А. Шматко. - М.: Socio-Logos, 1993. - С. 38, 40).
28 Цепочка превращений бытие-сущим-бытие-данностью-присутствие позволяет нам зафиксировать причиняющее (или, шире - опредмечивающее и в тоже время распредмечивающее) взаимодействие социальной науки со своим предметом, в результате которого сущее социального мира объективируется, а социология как институт субъективируется.
29 Рефлективная неопределимость и дискурсивная невыразимость "объяснительных структур" на деле значит, что агент не может выйти за пределы ансамбля социальных отношений иначе, чем в моделирующей абстракции и идеализации, но не практически. Эти структуры - зачастую непонятийно и недискурсивно - выражают действительные связи агента с социальным миром, открытые ему в его практиках посредством их социальной обусловленности. Агент не может адекватно постигнуть "объяснительные структуры" потому, что в силах их распредметить, т. е. не обладает способами их воспроизведения в своих практиках. Относительно "объяснительных структур" социолог не может сказать, чт? именно они означают, и, следовательно, не может с их помощью однозначно отделить социологическую истину от не-истины, потому что сама социологическая истина есть производная от этих структур. "Объяснительные структуры" выступают в роли инвариантов отношений внутри социальных систем практик, в которые вовлечен агент. Они суть преобразованные диспозиции, позволяющие агенту производить плодотворные практики, "вписанные" в социальный мир, согласованные с ним, и потому укорененные в объективных социальных структурах, пред-объяснение которых они осуществляют. Это пред-объяснение сводится к успешному практическому использованию законов-тенденций социального мира, которые в прагматической логике инструментального пред-знания могут сколько-нибудь отчетливо не осознаваться, но, тем не менее, учитываться.
30 В социальной науке нелегко следовать призыву Э. Гуссерля "Zu den Sachen selbst!", поскольку "социальных вещей" (сущих) самих по себе, вне социального и социологического конструирования не существует.
31 Поэтому противоречивой представляется позиция Ж. Дерриды, утверждающего, с одной стороны, что исходное различие (differance, различание) не есть ни некая сущность, ни ничто, ни жизнь (если понимать бытие как ousia, присутствие, сущность-существование или субъект), а с другой, полагающего исходное различие конституентой сущности жизни [8].
32 "Научный реализм утверждает, что объекты, состояния и процессы, описываемые правильными теориями, существуют на самом деле" [9, с. 35].
33 Ср. Патнэм Х. Значение "значения" // Патнэм Х. Философия сознания: Пер. с англ. Л.Б. Макеевой, О.А. Назаровой, А.Л. Никифорова / Предисл. Л.Б. Макеевой. - М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. - С. 188-197.
34 Ср. Патнэм Х. Реализм с человеческим лицом / Пер. с англ. О.А. Назаровой // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология): Пер. с англ., нем. - М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. - С. 467-475.
35 Подробно это положение раскрыто нами на примере описания состояний поля политики в работе: Качанов Ю.Л. Опыты о поле политики. - М.: Институт экспериментальной социологии, 1994. - С. 72-76.
36 "...Все возникающее должно иметь какую-то причину для своего возникновения, ибо возникнуть без причины совершенно невозможно" (Платон. Тимей 28a / Пер. С.С. Аверинцева // Платон. Собр. соч. в 4 т. Т. 3. / Пер. с древнегреч.; Общ. ред. А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса, А.А. Тахо-Годи; авт. Вступ. ст. и ст. в примеч. А.Ф. Лосев; Примеч. А.А. Тахо-Годи. - М.: Мысль, 1994. С. 432). Социо-логически принцип причинности может быть приблизительно обоснован следующим образом. Сущему присуща "безусловная обусловленность", поскольку оно - сверх собственной обусловленности - "есть" в безусловной социальной реальности. При множестве социальных условий своего существования, сущее безусловно положено в социальной реальности. Следовательно, сущее социального мира в одно и то же время обусловлено и безусловно. Настоящее противоречие снимается понятием "причина", позволяющим определить обусловленное сущее в безусловности социальной реальности. Причиненность сущего посредством причины при этом интерпретируется как основа его бытийствования, укорененность в социальной реальности. Подкрепленная прецедентами вера "научного сообщества" в то, что все события социального мира обладают так или иначе проявляющимися причинами может быть принята за аксиому или оформлена как "исторический структурный закон". (См.: [87, с. 168-169].)
37 Различие "сущее социального мира/социальная реальность" проявляет "бытийственную недостаточность" сущего социального мира: его бытийствование всегда в другом месте и в другое время. Социальная реальность - это всегда "там и тогда", а сущее социального мира - "здесь и теперь" (подробнее см.: Гл. 11).
38 В качестве начала это "основание самого себя" задает специфический облик всего причинно-следственного ряда: "Das erste steht uns frei, beim zweiten sind wir Knechte".
39 Достоверность предпосылок социологии не может быть доказана в пределах самой социологии, поскольку любое возможное доказательство уже предполагает эту достоверность: "Каждая возможная наука имеет основоположение, которое в ней не может быть доказано, но должно быть заранее достоверным" [12].
40 "Наука есть лишь одна из составных частей системы "символических форм". Наука может, в определенном смысле, быть последним, ключевым камнем, замыкающим свод этой системы, но она не стоит отдельно, она не может выполнять свою специфическую функцию, если бы ее не поддерживали с разных сторон другие силы, решающие вместе с ней задачу "совместного видения" <...> Деятельность "логики", научно-понятийного познания не протекает в пустоте. Она не просто находит аморфный материал, к которому применяет свою формообразующую силу. "Материя" логики, а также то частное, что она предполагает, чтобы перейти от него к общему, не могут просто не иметь структуры. Бесструктурное не только не могло бы быть помыслено, но и не могло бы быть воспринято или объективно рассмотрено. Мир языка и мир культуры, которые предшествуют работе понятий и лежат в ее основе, дают нам непосредственное подтверждение существования этого пралогического структурирования, "этой отчеканенной формы". Они указывают другие способы подчинения, которые идут другими путями и следуют иным законам, нежели логической иерархии понятий" (Кассирер Э. Логика наук о культуре / Пер. с нем. С.О. Кузнецова и Б. Вимера // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. - С. 24).
41 Например, "фоновые ожидания" Г. Гарфинкеля [13], "системы отсчета" (frames) И. Гофмана [14] или "неявное знание" (tacit knowledge) М. Полани, инкорпорированное в агенте, опредмеченное в его практических схемах, навыках и способностях.
42 Ср. особенно Делез Ж. Фуко / Пер. с фр. Е.В. Семиной; вступ. ст. И.П. Ильина. - М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998. - С. 142-150.
43 Согласно Э. Гуссерлю, любое чистое интенциональное переживание содержит нетематические данности, которые актуально не осознаются, на которые не направлено сознание. Они составляют его нетематический горизонт своеобразное пред-знание о предмете.
44 Практики (как "синтез" агента и не-агента) суть, рассуждая по аналогии, социальная форма существования "трансцендентальной субъективности".
45 Сознание как практики есть определенный вид опыта сознания, неотделимый от практик. Поскольку предметно-преобразующий характер практик позволяет агенту преодолевать границы наличной ситуации, постольку сознание как практики открыто навстречу социальной реальности, "выходит в онтологию".
46 Чтобы это утверждение не показалось голословным, приведем взятую наугад, а потому относительно типичную выдержку из самопрезентации одной из исследовательских секций ИС РАН: "Необходим поиск научно-инструментальных способов подкрепления нравственных императивов, позволяющих перейти от конфликтной идеологии к идеологии партнерства. Требуются принципиально новые подходы к изучению истоков, предвидению и предотвращению, а если профилактика запаздывает, то и к разрешению кризисных ситуаций. Между гражданином и властными структурами должна быть создана система наукоемких социально-диагностических и конструктивно-коммуникативных технологий. Такое вмешательство социальной науки в жизненную практику потребует обучения граждан партнерству и диалогу, а значит, и комплексной социальной диагностике и мотивационо-целевому (интенциональному) анализу текстовых источников, моделированию ситуаций конфликта интересов и ожиданий, разработки игровых и сценарных методов их разрешения, методик тренинга и консультирования. Все это таит в себе перспективу нетривиальных теоретико-познавательных и социально-практических результатов исследования" (Институт социологии / Отв. ред. В.А. Ядов. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 1998. - С. 58).
47 "...Неожиданные идеи появляются не от чего другого, как от того, что их ждут. Они в немалой мере суть результат характера, постоянных склонностей, упорного честолюбия и неотступных занятий. Как, наверно, скучно это постоянство! Однако, с другой стороны, решение умственной задачи совершается почти таким же способом, каким собака, держащая в зубах палку, пытается пройти через узкую дверь: она мотает головой до тех пор, пока палка не пролезает, и точно так же поступаем мы, с той только разницей, что действуем не наобум, а уже примерно зная по опыту, как это делается. И хотя умная голова, совершая эти движения, проявляет, конечно, гораздо больше ловкости и сноровки, чем глупая, пролезание палки неожиданно и для нее, оно происходит внезапно, и в таких случаях ты отчетливо чувствуешь легкое смущение оттого, что мысли сделали себя сами, не дожидаясь своего творца. Смущенное это чувство многие называют сегодня интуицией - прежде его называли и вдохновением - и усматривают в нем нечто сверхличное; а оно есть лишь нечто безличное, а именно родство и единство самих вещей, которые сходятся в чьей-то голове.
Чем лучше голова, тем меньше при этом ощущаешь ее. Поэтому думанье, покуда оно не завершено, есть по сути весьма жалкое состояние, похожее на колику всех мозговых извилин, а когда оно завершено, оно имеет уже не ту форму, в какой оно происходит, не форму мысли, а форму продуманного, а это, увы, форма безличная, ибо теперь мысль направлена уже наружу и препарирована так, чтобы сообщить ее миру. Когда человек думает, нельзя уловить, так сказать, момент между личным и безличным..." (Музиль Р. Человек без свойств: Роман. Кн. I. / Пер. с нем. С. Апта; предисл. Д. Затонского. - М.: Ладомир, 1994. - С. 141-142).
48 Подобно тому как онтологическое бытие само по себе не тождественно гносеологическому бытию самому по себе, так и бытийствование сущего социального мира не тождественно бытийствованию сущего-в-опыте. Иными словами, сверхпредметное, само по себе бытийствование сущего не совпадает с выявлением сущего в качестве предмета социологического познания. "...Задачей науки вовсе не является "снятие" предмета и превращение в предмет того, что не является предметом. Но что не является предметом, то, само собой разумеется, и не дано, поэтому всякая наука начинается без даты, начинается, не имея никакого основания. Ведь что такое непредметное? Все, что существует, - и чувственная, и самая обычная будничная вещь, покуда она является объектом жизненных интересов или общераспространенных точек зрения, - не есть предмет науки" (Фейербах Л. О "Начале философии" / Пер. П.С. Попова // Фейербах Л. Избр. филос. произв.: В 2 т.: Пер. с нем. - Т. 1. М.: Госполитиздат, 1955. - С. 97).
49 "...Поскольку социальная жизнь во всей полноте своей выходит за пределы сознания, последнее не обладает достаточной силой восприятия для того, чтобы чувствовать ее реальность. Так как для такого восприятия у нас нет достаточно тесной и прочной связи с ней, то она легко производит на нас впечатление чего-то плывущего в пустоте, чего-то полуреального и крайне податливого. Вот почему столько мыслителей видели в социальных устройствах лишь искусственные и более или менее произвольные комбинации. Но если детали или конкретные и частные формы ускользают от нас, то мы, по крайней мере, составляем себе самые общие и приблизительные представления о коллективном бытии в целом, и эти-то схематичные и общие представления являются теми "предпонятиями", которыми мы пользуемся в обыденной жизни. Мы не можем, стало быть, и помыслить о том, чтобы усомниться в их существовании, так как замечаем последнее одновременно с нашим. Они существуют не только в нас, но, будучи продуктом повторных опытов, они от повторения и происходящей отсюда привычки получают известного рода влияние и авторитет. Мы чувствуем их сопротивление, когда стараемся освободиться от них. А мы не можем не считать реальным того, что нам сопротивляется" (Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Пер. с фр. и послесл. А.Б. Гофмана. - М.: Наука, 1990. - С. 424-425).
50 Доксический опыт не может быть отождествлен с конструктивным и техническим опытом мышления, дающим "само сущее" социального мира. Принципиальная невозможность сведения доксического опыта к социальному познанию заключается в том, что познание предполагает, чтобы агент и социальный мир (смысловой горизонт практик) уже были сформированы, тогда как доксическое отношение содержит в себе проблему их становления. (Если бы становление субъекта и объекта социального познания не было проблемой, т. е. неопределенным состоянием, допускающим взаимоисключающие возможности, то они были бы природой.) В тотальности научного производства субъект познания, как необходимый момент целого, отличает себя от объекта, как другого необходимого момента, и противопоставляет себя ему. Интериоризация/экстериоризация социальных отношений, опредмечивание/распредмечивание практик, социализация и т. д. - эти процессы, реализуемые в доксическом отношении, так или иначе трактуются социальной наукой, но не могут быть воплощены ею, как и вообще акт познания не может заменить собою социального действия.
51 "...Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки [Vor-urteil - дорефлективные содержания сознания], способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности" (Гадамер Г.Г. Философские основания XX века / Пер. В.С. Малахова // Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного / Пер. с нем. - М.: Искусство, 1991. - С. 18-19).
52 Агент с неизбежностью вовлечен в доксическое отношение, он соучаствует в нем, а не всего лишь затронут им. Прежде, чем стать предметом исследования и для того, чтобы им стать, доксическое отношение должно быть принято, признано и присвоено. Доксическое отношение не есть нечто созданное агентами в соответствии с их понятиями, что-то такое, что можно целиком опредметить/распредметить. Посему оно предстает как необъективированное, т. е. как пространственно-временная структура, опространствливание-овременение, опосредствование практик агента, - и в таковом качестве обладает по отношению к нему самостоятельным бытийствованием.
53 Так, "понимающая социология" А. Шюца есть лишь совокупность "конструктов второго порядка", неотделимых от мысленных объектов, сконструированных здравым смыслом ("конструктов первого порядка"), и как таковая сводится к специфическому (страдающему дефицитом по сравнению с повседневностью) "миру опыта", вырастающему из повседневности как "верховной реальности" [23]. "Объясняющая социология", напротив того, объективирует объективирующего субъекта, превращая доксу в предмет исследования и совершая эпистемологический разрыв со спонтанными воззрениями на социальный мир. Она включает в себя социологию восприятия социального мира, изучающую доксическое отношение и его роль в конструировании социальной реальности, но именно как социологию. То есть "объясняющая социология" утверждает, во-первых, необходимость соотнесения доксических представлений агентов с их социальными позициями, и, во-вторых, существование объективных, а не только интерсубъективных, социальных структур, оказывающих причинное воздействие на восприятие и выражение агентами социального мира.