Каганов Леонид Александрович. Дефицит белка

   — Привет, малышка, — сказал Капитан и улыбнулся, показав крепко сжатые зубы.
   Девочка не ответила, опустила голову и снова принялась ковырять совком, выстраивая песочный холм.
   Капитан оглянулся на Артамонова. Тот взмахнул рукой и пальцами сложил в воздухе несколько знаков подряд: «Опасности не вижу, контролирую левое крыло и середину…» Капитан быстро скользнул взглядом по правому крылу — снизу вверх до земли. Особо внимательно кольнул взглядом куст сирени, прикрывающий угол дома. Тут тоже все было спокойно. Капитан перевел взгляд на девочку и снова нарисовал на лице улыбку.
   — И что ты здесь делаешь?
   — МЕДВЕДЯ ЗАРЫВАЮ, — вдруг ответила девочка таким хриплым голосом, что Капитан вздрогнул.
   — А взрослые где?
   Девочка не ответила.
   — Петеренко! — рявкнул Капитан в отворот куртки. — Укрой ребенка в машине! Вытяни информацию. Не бей, но не церемонься.
   И, не дожидаясь ответа, пружинисто направился к козырьку здания.
 

***

 
   Дверь была распахнута, изнутри сочился влажный сумрак. В вестибюле на полу валялось несколько матрацев, и сквозняк гонял сухие листья. Капитан отпрыгнул в сторону и замер, вжавшись в стену. Артамонов, войдя следом, бросился на пол, перекувыркнулся, сгруппировался и замер в противоположном углу вестибюля. Дом дышал вековой пылью.
   — Прикрой! — скомандовал Капитан и метнулся к лестнице.
   На лестнице тоже валялся старый матрас, из его распоротого брюха клочьями торчала вата и солома. Капитан перепрыгнул его и пружинисто взлетел на второй этаж. Артамонов двигался за ним короткими перебежками — от стены к стене.
   Здесь тоже не пахло человеческим жильем. Пахло ветром, лесом, корой и прелыми листьями. Вдоль коридора гуляли лесные сквозняки, а прямо напротив лестницы валялась маленькая детская кукла — грязно-зеленый крокодильчик с распоротым животом. Он лежал на боку и глядел на Капитана грустными пластиковыми глазами.
   Капитан указал стволом штурмовика наверх и пошел дальше. Артамонов двинулся следом. Так они добрались до последнего, пятого этажа и прошли по его коридору. Дом был пуст. Возле одной из дверей Артамонов замер и вдруг резко распахнул ее. Капитан подскочил и заглянул внутрь.
   Обычная комната, только железные кровати кто-то разобрал и свалил в углу. Стены измазаны бурой гадостью, потолок закопчен, по углам валялись бутылки и небольшие кости — то ли собачьи, то ли козлиные. А посередине комнаты на желтом линолеуме нарисован скошенный пентакль. В середине пентакля в оплавленных лоскутах линолеума чернело старое костровище с торчащими во все стороны головешками и обрывками недогоревших газет.
   А вокруг пентакля разбросаны маленькие детские игрушки — пластиковые зайчики и поросята, плюшевый слоник, несколько солдатиков и голенастая кукла без одежды. Капитан посмотрел вверх на закопченный потолок, а затем глянул в разбитое окно — прямо в тусклое лицо заходящего солнца, сползающего в ельник.
   — Здесь давно никого нет, — произнес Артамонов и плюнул в центр пентакля.
   — Здесь нет и группы Тарасова, — возразил Капитан. — Будем искать следы.
   Он задумчиво подошел к окну, взялся рукой за отворот куртки и негромко произнес:
   — Петеренко! Что говорит ребенок?
   Ответа не было.
   — Петеренко! — повторил Капитан.
   Ответом была тишина, только за спиной слышался тихий вой сквозняка. И тут ему на плечо легла рука.
   Капитан резко обернулся, но это был Артамонов. Только глаза у него сейчас стали круглые и испуганные, он не мигая смотрел в окно. Капитан повернулся к окну и сперва даже не понял, в чем дело. Чего-то не хватало в пейзаже — вроде на месте был и лес, и уходящее солнце, и асфальтовые дорожки, и разбитая спортплощадка с песочницей… Не хватало только джипа. Капитан мог поклясться, что звука уезжающей машины за все это время не было, но вот в какой момент исчезло ворчание мотора на холостых оборотах — этого он, к своему удивлению, тоже вспомнить не мог.
   — Замереть! — шепнул Капитан, отпрыгнул назад и тревожно вытянулся.
   Артамонов отпрыгнул и замер с левой стороны окна. Несколько минут они стояли друг перед другом навытяжку, как курсанты в карауле. В воздухе разливалась безмятежная, спокойная тишина. Сонно шуршал ельник за окном, и тихо пели сквозняки в коридорах. Наконец во дворе раздался тихий скрежет, словно кто-то тяжелый шел по снежному насту. Затем снова и снова. Капитан сжал зубы, многозначительно глянул на Артамонова, медленно поднял ствол и снова выглянул в окно.
   В песочнице сидела девочка и тыкала совочком. Совочек входил в песок с тихим скрежетом, девочка сосредоточенно раскапывала холмик, и теперь оттуда торчала бурая лапа плюшевого медвежонка.
   Неожиданно в наушнике раздался голос Кима.
   — Капитан, у меня все тихо, — сообщил Ким. — Что у вас стряслось?
   — Пропал джип, — сказал Капитан шепотом. — Не проезжал?
   — Никто не проезжал.
   Капитан решительно тряхнул головой и рявкнул в воротник:
   — Заболодин, Касаев! Живы?
   — Жив, — тут же откликнулся Касаев. — Вижу Заболодина.
   — Я в порядке, — сказал Заболодин.
   — Касаев, где наш джип?! - рявкнул Капитан.
   — Мы с тыла здания, — ответил Касаев. — Отсюда не видно. Но я ничего не слышал.
   — А я уже на углу, — сообщил Заболодин. — Вижу поляну. Джипа не вижу. Вижу грузовик.
   — Какой грузовик?! - Капитан осторожно высунулся.
   Действительно, приглядевшись, он увидел на месте джипа маленький игрушечный грузовичок. В кузове сидел резиновый пингвинчик.
   — Б…!!! - с чувством произнес Капитан так громко, что девочка прекратила тыкать совком, подняла голову и уставилась снизу на Капитана черными немигающими глазами.
   Капитану стало не по себе, и он отшатнулся от окна.
   — Что же это? — спросил Капитан растерянно.
   Но в следующий миг взял себя в руки, кивнул Артамонову на дверь, чтоб прикрывал на случай атаки, а сам выдернул из кармана спутниковый трансивер. По инструкции, это надо было сделать уже давно, с самого начала. Артамонов метнулся за дверь и встал у стены коридора, тревожно стреляя глазами вправо-влево.
   Капитан выдернул антенну на всю длину и нажал вызов.
   — Центр! Объект пуст! Пропал джип и Петеренко! Пропал джип и Петеренко! Центр!
   В трансивере стоял тихий ровный шумок.
   — Ситуация неопределенная… — сказал Капитан после долгой паузы. — Центр?
   Трансивер молчал. Это было невероятно, но военная связь отказала. Капитан на всякий случай глянул в небо за окном, но, конечно, никакого стального купола там не было — свежее, настоящее небо. И где-то там, в вышине, торчали спутники.
   — Ким! — скомандовал Капитан дрогнувшим голосом. — Уйти! Выбраться живым и доложить в центр!
   — Приказ понял, — тихо отозвался Ким в наушнике.
   — По обстоятельствам стреляй, — добавил Капитан.
   — Понял, — ответил Ким на выдохе.
   — Заболодин, Касаев — подняться в здание!
   Капитан глянул на часы. Солнце еле-еле пробивалось сквозь ветки, на поляну со всех сторон опускался тяжелый сумрак. Далеко за ельником тоскливо взвыла собака и смолкла.
   — Вошел в здание, — сообщил Заболодин. — Опасности не вижу, двигаюсь наверх.
   — Ребенка брать? — спросил Касаев.
   Капитан снова осторожно выглянул — Касаев стоял в центре песочницы, держа девочку на руках.
   — Да, — сказал Капитан, секунду помедлив.
   Касаев тут же метнулся к зданию и пропал под козырьком. А еще через секунду оттуда вышла девочка, волоча за хвост длинного плюшевого удава. Голова удава безвольно моталась по земле, поблескивая двумя черными бусинками.
   — Касаев… — тихо позвал Капитан.
   Касаев не ответил.
   — Касаев!
   Ответил Ким.
   — Жив, двигаюсь к трассе, — сообщил он мрачно.
   — Жив, двигаюсь по второму этажу, — тут же откликнулся Заболодин.
   Касаев молчал.
   И тогда Капитан сделал то, что ему подсказывала интуиция. Он аккуратно поднял ствол, с ходу переводя на одиночные, и когда на линии огня возник затылок девочки с бантиком, аккуратно нажал спуск. Хладнокровно, без колебаний и без эмоций. Вдруг поняв, что это правильно.
   Сдавленный хлопок штурмовика разнесся по комнате, метнулся эхом по коридорам и увяз в тишине. Капитан знал, как все должно произойти: голова девочки аккуратно дернется, словно от короткого подзатыльника, затем подогнутся ноги, и она упадет лицом в песок. Но почему-то он уже был уверен, что этого не произойдет. И поэтому внутренне обмер, когда голова девочки все-таки дернулась. Убить ребенка, даже во время операции… Но девочка не упала. Она обернулась, подняла голову и уставилась на Капитана черными пустыми глазами. А затем неестественно широко распахнула рот в гигантской улыбке, как это бывает только в мультфильмах. И так, с распахнутым алым ртом, вдруг завыла на весь лес — хрипло, оглушительным сочным басом, с колокольными перекатами. И в такт ей загудели сквозняки по всему зданию и далеко в ельнике заорали собаки.
   Капитан отшатнулся от окна, машинально переводя штурмовик на стрельбу очередями. Время замедлилось. Казалось, прошла целая вечность. Наконец вой так же резко оборвался.
   — Артамонов жив, — раздался голос Артамонова одновременно в наушнике и за спиной.
   — Ким жив, — сказал Ким.
   — Заболодин жив, — сообщил Заболодин. — Нашел на третьем этаже место огневого контакта. Шесть гильз и очередь на потолке. Крови нет, следов борьбы нет. Гильзы наши, здесь был Тарасов.
   Капитан помолчал немного, а затем все-таки произнес:
   — Капитан жив.
   И только после этого выглянул в окно. Девочка теперь сидела на качелях, словно окаменев, и механически покачивала ногой. Капитан сунул руку глубоко за пазуху — под комбез, под бронник, под гимнастерку — и там, на волосатой груди, нащупал маленький серебряный крестик.
   — Заболодин жив. Иду наверх, — прозвучало в наушнике.
   — Артамонов жив, — раздалось в наушнике и одновременно за спиной.
   — Ким жив. Вышел на опушку к зданиям, — раздалось одновременно в наушнике и — тихо-тихо — вдалеке за окном.
   Капитан тут же выглянул — у самой кромки ельника стоял Ким, сжимая гранатомет.
   — Ким, стоп! — шепнул Капитан в микрофон. — В лес!!!
   Фигурка метнулась назад и исчезла в ельнике.
   — Что случилось? — спросил Ким в наушнике.
   — Идиот!!! - прошипел Капитан. — Я приказал уйти, а не подходить к «Кукушке»!
   — Я ушел к трассе, — ответил Ким не очень уверенно. — Вижу здание. Вижу ребенка на качелях… Здание заброшенное… В разбитом окне на пятом… человек?
   — Твою мать, это я! Ты вышел к «Кукушке»! Бойся девочки! Убирайся вон! К трассе!
   — Понял, — сказал Ким.
   Капитан еще долго глядел в ельник, но там не было движения.
   — Заболодин жив, — сказал Заболодин. — Поднялся на пятый, вижу Артамонова в конце коридора.
   — Артамонов жив, — сказал Артамонов. — Ко мне приближается Заболодин.
   Капитан еще раз окинул взглядом загаженную комнату и сильнее сжал крестик. А затем решительно вышел в коридор. Заболодин и Артамонов уже ждали его. Хмуро кивнув им, Капитан подергал соседнюю дверь. Та была заперта. Капитан шагнул к следующей — тоже заперто. Тогда он умело стукнул плечом, ловко подхватил вылетевшую дверь и прислонил ее к стенке. В этой комнате было чисто, окно целое, кровати аккуратно застелены и подушки торчали на них пирамидками. Капитан хмуро обернулся:
   — Ну, заходите, чего на пороге столпились?
   Артамонов и Заболодин переглянулись, но вошли. Капитан сел на кровать, задумчиво взял треугольную подушку и положил ее на колени. Штурмовик положил рядом. Артамонов тревожно оглянулся на коридор, но Капитан взглядом приказал сесть.
   — Ким! — сказал он в воротник. — Доложишь так: объект заброшен, исчез джип и Петеренко, исчез Касаев. По объекту ходит девочка — нечеловеческая. Огонь на поражение не действует. Ситуация не укладывается. Не укладывается… — повторил он задумчиво.
   — Понял, — ответил Ким. — Двигаюсь к трассе.
   — Так. — Капитан оглядел комнату и сложил руки на подушке, — Погибли Петеренко и Касаев. Ушел Ким. Нас осталось трое. Какие будут предложения?
   — Первое предложение, — негромко, но внушительно сказал Артамонов, — восстановить контроль над коридором. Такая полная беспечность приведет…
   — Валяй, — уныло перебил Капитан.
   Артамонов тут же выскочил из комнаты и занял оборонную позицию.
   — Ну, — Капитан перевел взгляд на Заболодина, — а ты чего скажешь?
   — Нет идей, — потряс головой Заболодин и тревожно сжал свой штурмовик.
   — Вот и у меня нет идей.
   Капитан снова вынул трансивер и повертел его в руках. Трансивер молчал.
   — Ким жив, — тревожно раздалось в наушнике. — Двигаюсь к трассе.
   — Мы тоже пока живы, — сказал Капитан и умолк.
   — Может, пора рассказать, что здесь случилось и зачем нас подняли? — хмуро произнес Заболодин.
   — Я объяснял перед выездом, — вздохнул Капитан. — Меня вызвал генерал. Велел поднять по тревоге группу и взять под контроль объект. Все, что я успел узнать про «Кукушку», — тут был пионерлагерь, а затем пансионат. Прошлым летом начались неприятности, стали пропадать люди. Оборвалась телефонная связь, исчез персонал и отдыхающие, затем пропали несколько местных. Ушли сюда и не вернулись.
   — И никто не возвращался?
   — Некоторые возвращались. Те, что возвращались, говорили, что объект пуст и заброшен. Но внутрь они не входили. Грибники. Затем приехал наряд милиции — исчез.
   — Вот этого я уже не слышал… — вставил из коридора Артамонов.
   — Поползли слухи, но дело замяли. Приезжали следователи из прокуратуры — осмотрели, прошлись по этажам, ничего не нашли и вернулись, оставив наблюдение. Наблюдение исчезло в тот же вечер. Недавно сюда отправилась группа сатанистов — по оперативным данным, не возвращались. Наконец генерал отправил группу Тарасова в полной выкладке. Связь утеряна, никто не вернулся.
   Воцарилась тишина.
   — А может, надо было все это раньше сказать?! - зло рявкнул Артамонов из коридора. — Я бы хоть с женой попрощался, знать такое!!!
   — Тихо!!! - прошипел Капитан. — Прекратить панику!!!
   — А чего мы ждем?! Бежать надо!!! - вскочил Заболодин, но тут же осекся и продолжил: — И докладывать…
   — Прекратить панику! — снова прошипел Капитан. — Уходит один Ким, ему нужно время. Мы — отвлекаем.
   — Кого отвлекаем? — спросил Артамонов. — Кого?!
   Капитан ничего не ответил. Артамонов заглянул в комнату.
   — А если она сюда поднимется?! - прошептал он, выкатив глаза.
   — Капитан! — раздался в наушнике голос Кима. — Она закольцована! Я опять вышел к «Кукушке»!
   — Кто закольцована?!
   — Дорога, — ответил Ким немного смущенно. — Пятьдесят метров вглубь от поляны и… я нашел место, где все начинает повторяться.
   — Объясни! — потребовал Капитан.
   — Там… как зеркало, — мялся Ким, подбирая слова. — Там, если встать на дороге, то вперед и назад стоят одинаковые деревья, и в какую сторону ни посмотреть — видна «Кукушка»…
   — Так уйди с дороги! — скомандовал Капитан.
   — Пробовал, в лесу то же самое. Пятьдесят метров вглубь — и как зеркало местности. «Кукушка» — опушка — «Кукушка» — опушка. До бесконечности.
   — Но мы же приехали сюда откуда-то?! - рявкнул Капитан. — Или мы здесь родились?!
   — Продолжать попытки?
   — Продолжай. — Капитан повернулся к Артамонову. — Вот видишь. Не в девочке дело…
   — Кэп… — тихо сказал Заболодин. — А это не похоже на галлюцинации? Отравление какими-нибудь психоактивными…
   Капитан задумался.
   — Не похоже, — помотал он головой. — И вообще, Ким-то не подходил к «Кукушке».
   — Но ведь Ким и… — начал Заболодин, но задумался. — Тогда я не вижу вообще никакой логики!
   — А здесь нет логики, — хмуро кивнул Капитан. — По-любому нет. Никто не заинтересован в происходящем. Никто здесь не скрывается. Никто не борется за это место.
   — Кому принадлежит «Кукушка»?
   — «Кукушка» принадлежала КБ «Металлопроект», — поморщился Капитан. — Его давно не существует. Никто не борется за «Кукушку». Ни один политик не сделает карьеру на этих событиях.
   — Люди не могут исчезать бесследно, — твердо сказал Заболодин и замер с открытым ртом.
   — Они не исчезают, — возразил Капитан. — Они…
   — Собака! Тварь! Мразь! — Заболодин со злостью бил кулаком подушку, затем остановился, тихо произнес «Ой…» и начал стремительно съеживаться.
   Все произошло в одну секунду. Капитан моргнул. Перед ним на кровати лежал сиреневый ослик из шершавого пластика.
   — Артамонов! — прошептал Капитан, не отрывая взгляда от ослика.
   Но встревоженный Артамонов и так уже стоял на пороге комнаты. Он непонимающе поглядел на Капитана, затем на соседнюю кровать. И замер.
   — Что с Артамоновым? — резко спросил Ким в наушнике.
   — С Артамоновым порядок, — ответил Капитан. — Погиб Заболодин.
   — Как же это так? — прошептал Артамонов.
   Капитан метнулся к окну. Девочка сидела на качелях. Она наполовину сползла и задумчиво ковыряла землю сандалией.
   — Вот так… — сказал Капитан обреченно. — Вот так. Никак. — Он тут же взял себя в руки и требовательно обернулся. — Артамонов! Осмотри его!
   — Кого? — шепотом спросил Артамонов.
   — Его. — Капитан кивнул на ослика.
   Оглянувшись на Капитана, Артамонов опасливо приблизился к ослику. Ослик лежал на боку, его мутные пластиковые глаза смотрели без выражения. Артамонов взял его в ладони и аккуратно повертел в руках. Затем сжал. Ослик пискнул. Артамонов перевернул его и осмотрел встроенную пищалку.
   — Сделано в Китае? — спросил Капитан и почувствовал неуместность этого вопроса.
   — Написано «ОТК-27», — прищурился Артамонов. — Обычный ослик, у моего младшего такой же.
   — Такой же?
   — Только зеленый.
   «Если выберемся — похороним с почестями» — подумал Капитан, отворачиваясь к окну.
   Девочка сидела на качелях. Солнце зашло, и теперь светилось лишь небо над ельником. На опушке снова стоял Ким, и по тому, как он стоял — открыто, не скрываясь, — Капитан понял, что Ким совершенно растерян и раздавлен.
   — Ким! — негромко позвал Капитан. — Не стой, поднимись в здание.
   Ким двинулся вперед, пожав плечами — тоже очень несвойственный для него жест. Путь его шел мимо качелей, но он специально сошел с тропинки, чтобы обойти подальше, метров за двадцать. Девочка заметила Кима, подняла голову и уставилась на него.
   — Не останавливайся, — быстро предупредил Капитан на всякий случай.
   Не вставая с качелей, девочка вытянула руку в сторону Кима — четыре пальца растопырены, большой прижат. Так поднимает лапу кошка.
   Ким не оглянулся, хотя наверняка следил краем глаза. Он подошел к зданию и скрылся под козырьком. Девочка еще немного посидела с поднятой лапой, затем так же неестественно опустила ее, скособочилась и уставилась за ельник, в сторону закатившегося солнца. Капитану подумалось, что приезжать сюда лучше было с утра, когда светло. Возможно, по свету удастся и выбраться…
   Сумрак сгустился окончательно. Девочка поднялась с качелей и тяжело опустилась на четвереньки. Капитан ощутил холодок — ему подумалось, что девочка сейчас поползет к зданию. Она действительно поползла, умело переставляя конечности, но не совсем к зданию — просто вдоль площадки. Капитан на секунду оглянулся на Артамонова — тот сидел на кровати, все так же держа в руках ослика. А когда Капитан повернулся обратно, то вздрогнул. Девочки не было. И в том месте, где она только что ползла, двигался здоровенный косматый зверь, напоминавший медведя с растрепанным конским хвостом.
   — Что там? — спросил Артамонов шепотом.
   — Да зачем тебе?.. - поморщился Капитан и сам отвернулся.
   Артамонов пожал плечами и уставился перед собой. В коридоре послышался шорох, и на пороге возник Ким.
   — Надо осмотреть здание, — заявил он сразу.
   — Командую здесь я, — напомнил Капитан.
   — Так командуй! — неожиданно взорвался Ким. — А не изображай в окне мишень!
   Капитан посмотрел на него с удивлением, и Ким смутился:
   — Виноват. Нервы. — Он уперся гранатометом в пол.
   — Ты лучше глянь на это. — Капитан кивнул за окно.
   Ким тут же оказался рядом с ним и долго смотрел в сгустившиеся сумерки. А Капитан смотрел на его лицо. Ким держался молодцом — лицо его оставалось каменным, только зрачки расширились. Капитан снова глянул на поляну. Чудовище стояло на задних лапах в профиль. Оно горбилось, передние лапы обвисли и лениво покачивались вдоль туловища. Под бурой медвежьей шерстью топорщились гроздья мышц, громадные когти неспешно рассекали воздух. Но это был не медведь. У чудовища была женская грудь, поросшая бурым мехом.
   — Что скажешь? — спросил Капитан.
   — Я не знаю, что видишь ты… — начал Ким задумчиво.
   — А ты?
   — Я вижу медведицу с женской грудью и девятью хвостами.
   — Девятью хвостами? — Теперь Капитан разглядел вместо конского хвоста пучок шевелящихся щупалец, кажется, их действительно было девять.
   Артамонов не выдержал, тоже подошел к окну и уставился на чудовище, открыв рот. Чудовище медленно развернулось, подняло морду и теперь рассеянно оглядывало здание.
   — Ну и что это?! - требовательно спросил Капитан.
   — Вы оба видите то же самое? — уточнил Ким. — Медведицу с женской грудью и девятью…
   — Да! Что это, твою мать?!
   — Если верить моему покойному деду, один из демонов корейских сказок, — спокойно ответил Ким. — Дед называл его Мамма Сонним — многоуважаемый гость оспа. Или просто — многоуважаемый гость.
   — Ах, многоуважаемый?! А что твой дед советовал делать при встрече с этой живой Маммой?!
   — Мамма Сонним не бывает живой. Она мертвая по определению.
   — Но что с ней делать-то?!!
   — А что ты на меня орешь?! - взвился Ким. — Я-то откуда знаю?!
   — А кто у нас эксперт?!
   — Я эксперт по технике и вооружению, где ты видишь оружие?! Кто у нас эксперт по стратегии?!
   — Да ты хоть понимаешь, что… — разъярился Капитан, но Ким успокаивающе поднял руку.
   — Если это демон из корейской сказки, то в корейских сказках с Маммой Сонним ничего не сделать. Что твой дед советовал делать со Змеем Горынычем?
   — Рубить все головы, — вместо Капитана ответил Артамонов. — Бабу Ягу — в печь. Кощею Бессмертному — ломать иглу.
   — Бессмертных не бывает, — подтвердил Капитан.
   — У вас все просто, — согласился Ким. — У нас сложно. С Маммой Сонним ничего нельзя сделать.
   — Так не бывает, — возразил Артамонов.
   — Так бывает. От нее можно убежать или умилостивить ее.
   — Убежать ты уже пробовал. А умилостивить — вон у нас… умилостивили уже троих… — Капитан махнул рукой на кровать, где лежал ослик.
   Ким резко повернулся и только сейчас заметил ослика. Он подошел ближе, волоча по линолеуму гранатомет, и постоял немного, склонив голову.
   — Как это случилось? — спросил он наконец.
   — Хлоп — и превратился, — ответил Капитан. — Был Заболодин — и нет Заболодина. Сам по себе, на полуфразе. Мамма твоя в здание не поднималась.
   — Пока, — вставил Артамонов.
   — Пока, — повторил Капитан.
   — То есть мы попали в корейскую сказку? — произнес Артамонов, и в голосе его Капитану почудились обиженные нотки.
   — Это ко мне вопрос? — уточнил Ким.
   — К тебе. Что про это говорят корейские сказки? — спросил Капитан.
   — Я ни о чем подобном не слышал.
   — А кто слышал?! Я слышал?! - заорал Капитан, но тут же осекся. — Виноват, нервы.
   В комнате воцарилась тишина.
   — В корейских сказках люди превращаются в игрушки? — спросил Артамонов.
   — В корейских сказках превращаются в разное, — пожал плечами Ким. — Я не знаток корейских сказок.
   — И не в какие-нибудь бамбуковые игрушки! — Капитан повернулся к Киму и прищурился. — А вот в таких вот, резиновых осликов с надписью «ОТК»? Превращаются люди в корейских сказках?
   — Если здесь поселился демон Мамма Сонним, — веско сказал Ким, — вряд ли он станет вести себя так же, как вел себя в древней Корее много веков назад.
   — А ты можешь с ней того… Спуститься и… разобраться как-нибудь? Поговорить? — Артамонов кивнул за окно.
   — Это приказ? — Ким сжал гранатомет и вопросительно посмотрел на Капитана.
   — Не приказ. Но… ты же кореец? — потупился Капитан.
   Ким вскинул голову и посмотрел ему прямо в глаза.
   — Я жду! — сказал Ким. — Ты меня не хочешь обвинить в саботаже и связях с противником?
   — Я совсем не об этом… — смутился Капитан. — Просто эта… с девятью хвостами… Мамма Сонним…
   — Она из Кореи? Она знает корейский? — Ким в упор смотрел на Капитана.
   — Не исключено, — твердо сказал Капитан.
   — А я из Кореи? — спросил Ким. — Я знаю корейский?
   — А ты знаешь корейский?
   — Впервые ты меня об этом спрашивал девять лет назад. — Ким повернулся спиной и встал у окна, опершись на гранатомет.
   — Что ж нам делать? — растерянно пробасил Артамонов.
   — Осмотреть здание, — решил Капитан и вдруг добавил: — Артамонов, возьми Заболодина, мы своих не бросаем.
   Ким смотрел в окно.
   — Она двигается, Капитан. Она роет землю.
 

***

 
   Сначала они вернулись в изгаженную комнату с пентаклем на полу — просто чтоб показать Киму. Ким задумчиво потыкал ботинком разбросанные игрушки, затем присел, разглядывая кости в углу.
   — Обломались сатанисты, — цыкнул зубом Артамонов. — Превратились в зайчиков.