Страница:
Постников рассказал много интересного о посещении Хрущевым художественной выставки и о его последней встрече с литераторами. На выставке Хрущев, приближаясь к "творениям" абстракционистов, спросил: "Где эти педерасты?", а в заключение осмотра сказал: "Советскому народу такая мазня не нужна. Я с удовольствием посодействую авторам этих произведений в переезде на Запад, там их сумеют оценить". На встрече с литераторами очень смело выступил поэт Евтушенко. Обращаясь к Хрущеву, он сказал: "Меня очень удивляет, что вы на выставке спокойно отнеслись к культу вашей личности в ряде представленных там работ". Хрущев терпеливо выслушал это обвинение и не ответил на него. Он призвал литераторов изгонять абстракционизм и бороться за советский реализм.
Только что звонил Гостев из ЦК ВЛКСМ. Комсомол уже реализует последние указания вождя о борьбе с абстракционизмом: Гостев разыскивает Гагарина и Титова - он хочет, чтобы они вместе с большой группой известных комсомольцев подписали письмо в газеты с протестом молодежи против попыток извратить в искусстве и литературе советский реализм, скатывания некоторых авторов на позиции абстракционизма.
21 декабря.
Был у меня Попович, больше часа беседовали с ним о делах Центра, об учебе космонавтов и семейных делах. Марина добивается, чтобы ее взяли в кадры ВВС и дали возможность летать. Главком возбудил ходатайство о присвоении ей звания лейтенанта, но Главное управление кадров настроено отрицательно, да и командир полка, в который предназначается Марина, категорически возражает. Я пытался убедить Павла, что затея Марины с полетами едва ли разумна. В 32 года быть лейтенантом и вторым пилотом на Ил-14 - вообще незавидная участь для женщины, а для жены космонавта Поповича - тем более. Кроме того, Марине нужно было бы побольше уделять внимание семье и, особенно, дочери Наташе. Наташа очень развитая девочка, но у нее есть уже немало вредных привычек. Мне показалось, что Павел в душе согласен со мной, но ему трудно переубедить Марину - придется попробовать переговорить с ней.
Уже несколько дней Валентина Ивановна Гагарина лежит в клинике Вишневского, где ей вырезали аппендикс. Муся собирается сегодня или завтра ее навестить.
Сегодня мы с Мусей прошли в "Кремлевке" диспансеризацию. Все врачи существенных изъянов в моем организме пока не обнаружили. Сам я лучше врачей знаю, что на работе больше чем до 60 лет мне не дотянуть, а уходить в запас еще рано.
22 декабря.
Руденко "отмочил" очередной трюк. Два дня назад я заготовил письмо в ЦК КПСС за подписью Громыко (МИД), Ивашутина (КГБ) и Руденко (МО) по вопросу направления Николаева и Поповича в Индонезию по приглашению Сукарно. Подобных писем в ЦК Вершинин подписал несколько десятков, зная об этом, Руденко подписал и это письмо. Чистяков и Пушкин (МИД), докладывая письмо на подпись Громыко, по-видимому, забыли его предупредить, что есть решение ЦК о поездках космонавтов за границу, согласно которому ходатайство в ЦК представляют одновременно Министерство иностранных дел, Комитет государственной безопасности и Министерство обороны. Громыко, позабыв об имеющемся решении (или не зная о нем вообще - и такое бывает!), прочитал письмо, согласился с его содержанием, но подписывать не стал. Так же поступил и Ивашутин. Узнав об этом, Руденко отказался один подписывать письмо в ЦК и снял свою подпись на коллективном письме.
Итак, есть приглашение Сукарно, есть рекомендация ЦК - послать космонавтов в Индонезию, - есть согласие самих космонавтов, но нет человека, который взял бы на себя ответственность за представление в ЦК материалов, необходимых для поездки за границу. Вот настоящее лицо Руденко - трус и перестраховщик. В этой обстановке, чтобы не сорвать сроки поездки (а она обязательно состоится), мне приходится, вопреки воле начальства, заказывать ребятам костюмы и паспорта, давать указания по прививкам и проводить всю подготовку к их поездке. Узнает об этом Руденко - опять будет большой скандал. Но я уже начинаю привыкать смотреть на Руденко, как на пустое место, - нет, хуже: пустое место не мешало бы работать, а маршал мешает работать.
25 декабря.
Неожиданно позвонил секретарь ЦК КПСС Андропов и сообщил, что секретариат ЦК решил включить Поповича в состав делегации, вылетающей на Кубу 26 декабря. Руководитель делегации - вице-президент АН СССР Федосеев. В ее состав входят обозреватель "Правды" Юрий Жуков, спортсмен Юрий Власов и другие (всего 13 человек). Вызвал Поповича, рассказал ему о Кубе и проинструктировал по выступлениям и связям.
Забегали Гагарин и Титов, сегодня они сдали начертательную геометрию и очень довольны. Гагарин вечером будет выступать во Внуково, а к 18 часам должен заехать в больницу за Валей. Титов несколько присмирел. Я ему рекомендовал дать возможность Г.Н.Постникову вылепить для выставки его бюст. Герман задумался, а затем выпалил: "Николай Петрович, хватит с меня Яр-Кравченко - прорабатывали... учили... надоело!" Он просил разрешить ему в начале января слетать на неделю к избирателям на Алтай.
27 декабря.
Вчера доложил Руденко, что назначенный срок (15 декабря) формирования эскадрильи для подготовки космонавтов прошел, а эскадрилья не сформирована. Руденко при мне позвонил Брайко и Гудкову и очень крепко их отругал. Брайко и Гудков забегали, подгоняя своих подчиненных, заходили и ко мне - пытались свалить часть вины на генерала Горегляда. В результате всей этой суматохи выяснилось, что главная причина задержки укомплектования эскадрильи офицерским составом в том, что ГКНИИ ВВС связал эту задачу с нуждами своих подразделений, в которых ожидается появление "лишних" офицеров, желающих устроиться в эскадрилью.
Только что звонил в Центр и наговорил кучу неприятностей Карпову и Гагарину. Всем космонавтам не раз объявлялось, что при выезде в Москву надо обязательно звонить в Главный штаб ВВС и сообщать свой маршрут. Вчера Попович был целый день в Москве, но к нам не зашел, и отыскать его не смогли. Сегодня повторяется то же самое - рано утром Попович с Мариной выехали в Москву, никому не сообщив маршрута поездки.
Заходил генерал-лейтенант Волынкин, его вызвал к себе маршал Руденко на "последний разговор", мотивом для которого послужил следующий эпизод. Королев обратился в ИАКМ с просьбой решить ряд проблем по теме "Союз". Волынкин поступил очень осторожно: он написал Руденко, что часть вопросов решается уже утвержденными планами, а на решение новых вопросов он просит визы Главкома (эту бумагу он предварительно завизировал у Холодкова, Бабийчука и Мишука). Королев и Волынкин поступили абсолютно правильно, а Руденко ведет себя неумно - его обидело, что Королев обращается прямо в институт, а не к нему, он закусил удила и сейчас один на один разносит Волынкина. Волынкин волевой генерал, и сегодня его разговор с маршалом наверняка закончится большим скандалом.
Генерал Горегляд разговаривал с полковником Жуковым из управления генерала Ловкова в Генштабе, у которого уже три недели лежит письмо за подписями четырех Главкомов (Бирюзова, Судца, Вершинина и Горшкова) с докладом о плане запусков ИСЗ на 1963-1964 годы и просьбой разрешить в 1962 году набрать не 60, как это записано в приказе министра обороны, а только 20 слушателей-космонавтов, с тем чтобы остальных 40 набрать в 1963 году. Данный документ, адресованный министру, до сих пор ему даже не доложен - это рекорд для военных бюрократов! Итак, Руденко подвел Вершинина, который еще 1 августа писал министру: "Пять женщин набраны в слушатели-космонавты и приступили к занятиям, а остальные 15 слушателей-космонавтов прибывают в ближайшее время". А оба они не выполнили приказ министра о наборе в 1962 году 60 космонавтов и тем самым затормозили дело освоения космоса. Может получиться так, что многоместные космические корабли будут готовы к полетам раньше (в 1964 году), чем мы подготовим для них экипажи (в 1965 году). Конечно, экипажи можно подготовить и быстрее, но только за счет снижения качества их подготовки.
28 декабря.
В 23:15 мне на квартиру позвонил секретарь ЦК КПСС Андропов и сообщил, что принято решение о вылете Поповича на Кубу через 2-2,5 часа. Сегодня днем мне официально сообщили, что делегация на Кубу вылетает в час ночи, но Попович полетит только 30 декабря. Но ночью все вдруг изменилось, и пришлось Поповича по тревоге отправлять на аэродром.
30 декабря.
Последний рабочий день 1962 года. Вчера весь день провел в Центре, рассмотрел и утвердил расстановку офицеров по новым штатам. Беседовал с Гагариным, он от имени всех космонавтов настаивает включить в план 1963 года 50 часов налета для каждого космонавта (из них 25 часов на истребителях). Программа на 1963 год получается очень напряженной: учеба в академии, 50 часов налета, подготовка и осуществление космических полетов, заграничные поездки и большая общественная деятельность - это в 2-3 раза больше нормальной загрузки офицеров. Беседовал я и с заместителем начальника Центра по летной подготовке инженер-полковником Азбиевичем. Он сильно обленился и ничего не понял из наших неоднократных разговоров. Сам Азбиевич ничего не делает, он может только перекладывать работу на других и бесконечно оправдываться. Пришлось освободить его от должности.
27 декабря генерал Волынкин "исповедовался" у Руденко ровно три часа. Они наговорили друг другу много "любезностей" и разошлись еще дальше, чем были до этой встречи. Руденко уделил три часа разносу начальника ИАКМ и не находит одного часа, чтобы рассмотреть и утвердить годовой план работы института.
31 декабря. Дача "Заборье".
Новый год всей семьей встречали на даче. К Леве(сын Н.П.Каманина Ред.)приехал в гости его близкий друг с женой. Для Оли устроили хорошую елку. Оба предновогодних дня стояли сильные морозы (до -25 градусов). На лыжах ходил только я, да и то не больше 30 минут.
1963 год.
Дорога в космос трудна, на пути будет много осложнений и неприятностей, но нужно делать все возможное для расчистки этого пути. Он нужен человечеству на века, а все наши возможные потери и неприятности легко забудутся, хотя для нас, еще живущих, они не безразличны.
1 января.
Новый год для нас начался с большой неприятности: объявилась "дочь генерала Каманина". Около часа дня к нам на дачу приехала молодая симпатичная женщина лет 23-25 и сказала, что хочет видеть меня и желает со мной поговорить наедине. Незнакомка назвалась Аллой Щукиной из Иванова. Ее мать, по словам Щукиной, очень хорошо меня знает по Борисоглебску. Есть, как она сказала, и карточка, на которой ее мать сфотографирована вместе со мной. На мой вопрос: "Где эта фотокарточка?" - Щукина ответила, что она находится в чемодане, который она оставила в подъезде нашего дома в Москве. На мой вопрос о фамилии ее матери, девушка назвала какую-то ничего не говорящую мне фамилию.
В Борисоглебске в 1929 году я был знаком только с Тосей Масловской. Мы дружили, встречались по воскресеньям, но дело не доходило даже до поцелуев. У моих товарищей по училищу тоже были знакомые девушки. Несколько раз мы всей компанией ходили гулять в городской сад, но я не помню, а может быть и не знал, их имен и фамилий. Я подумал, что может быть одна из этих девушек принимает меня за своего знакомого. Из разговора и ответов на мои вопросы я понял, что Алла Щукина хотела бы видеть во мне своего отца. Правда, она не решилась сказать об этом прямо, а делала туманные намеки на "хорошее" знакомство ее мамы со мной. Тогда я задал ей несколько вопросов. На вопрос: "Когда вы родились?" последовал ответ: "В 1937 году". А на вопрос: "Кто Ваша мать и где она сейчас?"-"Мама в городе Иванове, она замужем за командиром авиационного полка Кузнецовым, но он не родной мне отец. Я замужем, мой муж летчик, у меня есть сын". Я попросил Щукину показать паспорт - паспорта не оказалось. Спросил, есть ли у нее деньги на обратный проезд в Иваново, денег тоже не оказалось.
Было ясно, что передо мной сидит не совсем нормальный человек, хотя она производила в общем неплохое впечатление и никаких заметных отклонений от общепринятых норм поведения не обнаруживала. Я спросил ее: "Какая же все-таки цель вашего приезда в Москву - в такой большой праздник вы бросили мать, мужа, сына и поехали искать встречи с незнакомым вам человеком, - для этого должны быть какие-то веские причины?" "Я хотела посмотреть на вас, вы мало изменились. А разве нельзя посмотреть на Героя?" - ответила она. Я понял, что дальнейший наш разговор бессмыслен. Предложенные мной на дорогу десять рублей она охотно взяла, поблагодарила и обещала выслать деньги на мой служебный адрес.
На всех членов нашей семьи (особенно на Мусю и Леву) это посещение Щукиной произвело очень неприятное впечатление. Муся лучше других знает, что я уехал из Борисоглебска в 1929 году, а в 1934 году я там был всего несколько часов. Еще 30 лет тому назад я говорил ей, что в Борисоглебске у меня была единственная знакомая Тося Масловская, которой в то время было 16, а мне 20 лет, и что мои отношения с ней нельзя назвать иначе как неокрепшее знакомство. И тем не менее Мусю смутило появление Щукиной. Она бросила мне: "Почему ты всегда святой - со всеми все случается, а ты безгрешен?" Скажу откровенно, что меня больше всего укололо это сомнение жены. Муся знает меня 32 года, мы прожили хорошую и дружную жизнь, и при первой же серьезной проверке она все же усомнилась во мне. Я не удержался и сказал ей: "Я был бы очень рад встретить свою дочь или сына, но это, к сожалению, невозможно, так как, кроме Льва, у меня нет и не будет детей".
2 января.
Позвонил в Иваново, к телефону подошел подполковник Кузнецов. Я спросил его, знает ли он Аллу Щукину. Он ответил, что Щукина работает в батальоне аэродромного обслуживания, она жена офицера. Я спросил Кузнецова, каковы отношения между его женой и Щукиной. Щукина сказала мне, что ее мать замужем за Кузнецовым. Подполковник ответил, что, его жена Щукину совершенно не знает, и быть ее матерью не может, поскольку ей 34 года, а Щукиной 25 лет. Я рассказал Кузнецову о появлении Щукиной 1 января у меня на даче. Выслушав меня, подполковник сказал, что несколько дней тому назад Щукина обращалась к замполиту полка с просьбой выделить ей лучшую квартиру и назвалась "дочерью генерала Каманина".
Итак, Алла Щукина вовсе не больная шизофренией, а просто начинающая аферистка. Я попросил командира полка разобраться со всей этой историей и сообщить мне письменно результаты расследования.
4 января.
Маршал Руденко до 20 января ушел в отпуск. Вчера я был у Вершинина и легко его уговорил снять "вето" Руденко на набор космонавтов. 8 января проведу заседание мандатной комиссии и отберу пятнадцать новых космонавтов, а с февраля начнем с ними плановые занятия. Я доложил Вершинину, что письмо за подписью четырех Главкомов, адресованное Малиновскому, 20 дней лежало у полковника Жукова и министру не докладывалось. Только после моего звонка Ловкову письмо было доложено генералу армии Иванову, который дал на него совершенно невразумительный ответ. Главком уже не раз, по-видимому, получал от министра подобные "пилюли" и не особенно возмутился моим сообщением. Вершинин согласился с моим предложением написать в ЦК письмо за подписью Малиновского, Келдыша, Смирнова и Дементьева с просьбой разрешить набрать для обучения в ЦПК гражданских лиц (ученых, конструкторов и других специалистов) без призыва их в армию и с сохранением связей с производством или местом научной работы.
Горегляд сообщил мне, что сегодня Военный Совет ВВС будет рассматривать мою аттестацию на предмет представления к званию генерал-полковника. 23 февраля, в день 45-летия армии многие получат новые звания, но я думаю, что меня в этих списках не будет. Штатная категория моей должности "генерал-лейтенант", и кому какое дело, что я в течение 18 лет в звании генерал-лейтенанта занимал сначала должность с правами министра (председатель ЦК ДОСАВ), а затем должности командующего Воздушной армией и первого заместителя начальника Главного штаба ВВС (все эти должности имеют штатную категорию генерал-полковника - маршала), и только в 1960 году, когда я стал заниматься космосом, мне срезали штатную категорию и одновременно снизили на 70 рублей мой оклад. Не скрою, мне было бы приятно получить очередное воинское звание - я давно его заслужил. Я уже не удивляюсь головокружительному росту в званиях и назначениях многих наших военачальников (Епишев, Агальцов, Судец, Бирюзов и другие) и теперь с философским спокойствием встречу и новое звание, и отказ в его присвоении.
5 января.
Гагарин внезапно заболел - аппендицит. Вчера в клинике Вишневского ему сделали операцию, и Юрий чувствует себя вполне удовлетворительно. Николаев после укола (2 января ему делали профилактические прививки перед поездкой в Индонезию) тоже расхворался и 3 января не смог быть на встрече в Москворецком райкоме партии. Вместо него пришлось выступать мне и профессору Яздовскому.
7 января.
Беседовал с Вершининым по основным проблемам космонавтики. Я доложил Главкому, что 5 кораблей "Восток" в 1963 году будут построены (все распоряжения даны Устиновым, и Королев уже приступил к их постройке). От нас потребуется уточненный план использования всех семи кораблей (двух существующих и пяти строящихся). Такой план будут готовить Горегляд, Мишук и Бабийчук.
Рассказал я Вершинину и о наших расхождениях с маршалом Руденко в вопросе о роли и назначении Института авиационной и космической медицины. Руденко хочет сузить роль ИАКМ рамками узковедомственной организации, а я за то, чтобы институт решал не только задачи ВВС и МО, но и государственные задачи. Фактически институт рядом решений ЦК и правительства уже нацелен на такой объем задач, и сейчас тащить его назад было бы неумно и неэкономно (созданное растаскивать, а где-то вновь создавать), да нам никто этого и не разрешит. Сейчас в аппарате Устинова будет отрабатываться программа медико-биологических исследований в космосе на 5-7 ближайших лет. Предполагается создать межведомственную комиссию для руководства и координации работ в этом направлении, одновременно будут уточнены задачи ведомств и организаций. Пришло время сказать наше твердое слово: будем мы брать экологию или мы будем продолжать отпихиваться от нее. Главкому этот разговор явно не понравился. Он сказал, что доверяет Руденко и верит мне, но сам твердого мнения по этому вопросу не имеет и хотел бы в присутствии Руденко еще раз посоветоваться со специалистами.
8 января.
Более четырех часов заседали по отбору космонавтов, рассмотрели 25 кандидатов, признанных медицинской экспертизой годными для работы в качестве космонавтов. Из 25 признали неподходящими четверых: Короткова и Сидоренко (по возрастным ограничениям), Белоусова (из-за особенностей в состоянии его позвоночника) и Суворова (из-за склочного характера и погони за материальными благами). 15 человек приняли: летчики Г.Т.Добровольский, В.А.Шаталов, А.А.Губарев, А.П.Куклин, Л.В.Воробьев, А.В.Филипченко; штурман А.Ф.Воронов; инженеры А.Н.Матинченко, В.М.Жолобов, В.И.Гуляев, П.И.Колодин, Ю.П.Артюхин, Э.И.Буйновский, Л.С.Демин, Э.П.Кугно. Шесть человек зачислены кандидатами для очередного приема осенью 1963 года. Их можно было бы и принять, но Главком решил проявить осторожность - он помнит, что мы несколько раз докладывали о необходимости набрать в этом году не более 20 человек. Большинство из принятых слушателей имеют возраст 30-35 лет, у всех высшее образование.
9 января.
Можно кричать "Ура!" ; 7-8 месяцев борьбы за заказ новой партии кораблей "Восток" закончились полной победой. Постепенно Королев, Смирнов, Келдыш, Малиновский и Устинов переходили на нашу сторону. Особенно долго сопротивлялся Малиновский (по должности он должен воевать за нас, за космос, а он упорно воевал против). Только что позвонили из Генерального штаба и потребовали планы полетов на пяти кораблях "Восток" для обоснования заказа на их постройку. Планы эти я рассмотрел, завтра согласую их с Королевым и доложу Главкому. Вершинин передал мне по телефону, что ему позвонил Гречко и сообщил об утверждении генерала Одинцова начальником Центра подготовки космонавтов.
Договорился с С.П.Королевым о нашей очередной встрече. Я хочу согласовать с ним:
1) план и дату женского космического полета в марте-апреле 1963 года;
2) планы полетов "Востоков" на 1963-1964 годы (4-5 полетов в 1963 году и 2-3 - в 1964 году);
3) проект письма в ЦК КПСС за подписью Малиновского, Келдыша, Смирнова и Дементьева о приеме на обучение в ЦПК ВВС гражданских лиц из числа ученых и крупных специалистов без зачисления их в кадры армии и обучении без отрыва от научной работы.
Против направления такого письма в ЦК возражают Руденко и Рытов, но мне удалось убедить Вершинина в необходимости этого мероприятия, и надо быстро провести его, пока Руденко не вернулся из отпуска.
11 января.
Рано утром минут 40 беседовал с Вершининым. Главком подписал приказ о зачислении в ЦПК 15 слушателей-космонавтов, из них: один - из ВМФ, двое - из ПВО, четверо - из РВСН и восемь - из ВВС. Подписал Главком и письмо министру обороны с приложением проекта письма в ЦК КПСС о наборе гражданских лиц в ЦПК. Он хочет, чтобы я лично доложил письмо маршалу Гречко и рассказал ему поподробнее о наших космических задачах. Насколько я понял Вершинина, он хочет, чтобы Гречко мог поближе узнать меня и объем моих обязанностей - это будет иметь определенное значение при рассмотрении материалов на присвоение мне звания генерал-полковника. Маршал Гречко - председатель Высшей аттестационной комиссии, - и от его мнения, конечно, будет зависеть многое. Я на этой встрече не настаивал и не искал ее, хотя, постоянно хочется "просвещать" больших начальников в космических делах. Я знаю Гречко с 1943 года: под Житомиром мой штурмовой корпус более месяца помогал армии генерал-лейтенанта Гречко отбивать контрудар большой группы немецких танков. За 20 лет Гречко вырос в должности и в звании. Чувствуя поддержку со стороны Хрущева, он держится уверенно и авторитетно, но для меня он был и остался "пехотой", которая так много сделала в прошлой войне и так много портит в деле обороны в возможной новой войне.
Сегодня был в Подлипках у С.П.Королева. Выглядит он плоховато: усталый и вялый - неудача с лунником сильно его "потрепала". Завтра он собирается на 7-10 дней в Барвиху. Встретились мы с ним очень хорошо, и разговор наш один на один был на редкость продуктивным. Сергей Павлович одобрил и охотно завизировал письмо в ЦК по набору гражданских лиц, назвал отличной нашу программу на семь очередных полетов кораблей "Восток". Договорились о сроке предстоящего космического полета (апрель-май), о конкретной программе полета и его продолжительности. Сергей Павлович проявил готовность поддержать любой из трех наших вариантов:
1) полет одного корабля с женщиной на 1-3 суток;
2) групповой полет двух кораблей с женщинами на каждом с той же продолжительностью, суточный интервал между пусками, посадка парой;
3) смешанный вариант: первый корабль с космонавткой летает до трех суток, а второй - с космонавтом - стартует вслед за первым, спустя сутки-двое, и летает 5-7 суток.
Так как главная цель очередного полета - выведение на орбиту корабля с женщиной, есть смысл готовить и отстаивать второй вариант. Третий вариант наиболее сложен по подготовке, а первый прост и мало эффективен. Буду отстаивать необходимость одновременного полета двух женщин на двух кораблях.
12 января.
Вчера на парткоме ВВС я выступал с докладом о работе ЦПК и о нашей деятельности по освоению космоса. Присутствовали члены бюро парткома, секретари парткомов институтов, генералы Клоков, Волынкин, Мишук, Федоров, Горегляд и другие. За 30 минут я доложил о состоянии ЦПК, перспективах его развития и о работе аппарата ВВС по подготовке и осуществлению пилотируемых космических полетов. В прениях выступили девять человек, в заключительном слове я предложил в феврале-марте этого года заслушать и обсудить доклад на тему "Космос-ВВС" на пленуме парткома с задачей: добиться объединения и более эффективного использования усилий ВВС в освоении космоса. Партком принял решение о подготовке такого пленума.
Более часа беседовал с заместителем Главкома по боевой подготовке генерал-полковником С.И.Мироновым. Сергей Иванович - милейший человек, формально он мой начальник, но фактически, минуя его, я подчиняюсь маршалу Руденко и Главкому. В свое время Миронов хотел сохранить хотя бы видимость своего участия в руководстве работами ВВС в области космонавтики, но оба маршала "отжали" его от космоса, и он занимается только фронтовой авиацией. Миронов, как и большинство офицеров и генералов ВВС, не любит Руденко, Брайко и Пономарева - эта троица приносит мало пользы авиации. Миронов высказывается за пересмотр кадрового состава центрального аппарата ВВС и Министерства обороны.
15 января.
Говорил по телефону с Одинцовым, сообщил ему о решении ЦК КПСС и о приказе министра обороны по назначению его на должность начальника Центра подготовки космонавтов ВВС. Этим же решением ЦК эта должность введена в номенклатуру ЦК. Обстановка в семье у Одинцова сейчас очень сложная: жена только что легла в больницу рожать. Я посоветовал Одинцову не торопиться с отъездом из Хабаровска до выяснения положения с женой. Он решил до конца января задержаться в Хабаровске и использовать это время на прохождение летной медицинской комиссии.
Только что звонил Гостев из ЦК ВЛКСМ. Комсомол уже реализует последние указания вождя о борьбе с абстракционизмом: Гостев разыскивает Гагарина и Титова - он хочет, чтобы они вместе с большой группой известных комсомольцев подписали письмо в газеты с протестом молодежи против попыток извратить в искусстве и литературе советский реализм, скатывания некоторых авторов на позиции абстракционизма.
21 декабря.
Был у меня Попович, больше часа беседовали с ним о делах Центра, об учебе космонавтов и семейных делах. Марина добивается, чтобы ее взяли в кадры ВВС и дали возможность летать. Главком возбудил ходатайство о присвоении ей звания лейтенанта, но Главное управление кадров настроено отрицательно, да и командир полка, в который предназначается Марина, категорически возражает. Я пытался убедить Павла, что затея Марины с полетами едва ли разумна. В 32 года быть лейтенантом и вторым пилотом на Ил-14 - вообще незавидная участь для женщины, а для жены космонавта Поповича - тем более. Кроме того, Марине нужно было бы побольше уделять внимание семье и, особенно, дочери Наташе. Наташа очень развитая девочка, но у нее есть уже немало вредных привычек. Мне показалось, что Павел в душе согласен со мной, но ему трудно переубедить Марину - придется попробовать переговорить с ней.
Уже несколько дней Валентина Ивановна Гагарина лежит в клинике Вишневского, где ей вырезали аппендикс. Муся собирается сегодня или завтра ее навестить.
Сегодня мы с Мусей прошли в "Кремлевке" диспансеризацию. Все врачи существенных изъянов в моем организме пока не обнаружили. Сам я лучше врачей знаю, что на работе больше чем до 60 лет мне не дотянуть, а уходить в запас еще рано.
22 декабря.
Руденко "отмочил" очередной трюк. Два дня назад я заготовил письмо в ЦК КПСС за подписью Громыко (МИД), Ивашутина (КГБ) и Руденко (МО) по вопросу направления Николаева и Поповича в Индонезию по приглашению Сукарно. Подобных писем в ЦК Вершинин подписал несколько десятков, зная об этом, Руденко подписал и это письмо. Чистяков и Пушкин (МИД), докладывая письмо на подпись Громыко, по-видимому, забыли его предупредить, что есть решение ЦК о поездках космонавтов за границу, согласно которому ходатайство в ЦК представляют одновременно Министерство иностранных дел, Комитет государственной безопасности и Министерство обороны. Громыко, позабыв об имеющемся решении (или не зная о нем вообще - и такое бывает!), прочитал письмо, согласился с его содержанием, но подписывать не стал. Так же поступил и Ивашутин. Узнав об этом, Руденко отказался один подписывать письмо в ЦК и снял свою подпись на коллективном письме.
Итак, есть приглашение Сукарно, есть рекомендация ЦК - послать космонавтов в Индонезию, - есть согласие самих космонавтов, но нет человека, который взял бы на себя ответственность за представление в ЦК материалов, необходимых для поездки за границу. Вот настоящее лицо Руденко - трус и перестраховщик. В этой обстановке, чтобы не сорвать сроки поездки (а она обязательно состоится), мне приходится, вопреки воле начальства, заказывать ребятам костюмы и паспорта, давать указания по прививкам и проводить всю подготовку к их поездке. Узнает об этом Руденко - опять будет большой скандал. Но я уже начинаю привыкать смотреть на Руденко, как на пустое место, - нет, хуже: пустое место не мешало бы работать, а маршал мешает работать.
25 декабря.
Неожиданно позвонил секретарь ЦК КПСС Андропов и сообщил, что секретариат ЦК решил включить Поповича в состав делегации, вылетающей на Кубу 26 декабря. Руководитель делегации - вице-президент АН СССР Федосеев. В ее состав входят обозреватель "Правды" Юрий Жуков, спортсмен Юрий Власов и другие (всего 13 человек). Вызвал Поповича, рассказал ему о Кубе и проинструктировал по выступлениям и связям.
Забегали Гагарин и Титов, сегодня они сдали начертательную геометрию и очень довольны. Гагарин вечером будет выступать во Внуково, а к 18 часам должен заехать в больницу за Валей. Титов несколько присмирел. Я ему рекомендовал дать возможность Г.Н.Постникову вылепить для выставки его бюст. Герман задумался, а затем выпалил: "Николай Петрович, хватит с меня Яр-Кравченко - прорабатывали... учили... надоело!" Он просил разрешить ему в начале января слетать на неделю к избирателям на Алтай.
27 декабря.
Вчера доложил Руденко, что назначенный срок (15 декабря) формирования эскадрильи для подготовки космонавтов прошел, а эскадрилья не сформирована. Руденко при мне позвонил Брайко и Гудкову и очень крепко их отругал. Брайко и Гудков забегали, подгоняя своих подчиненных, заходили и ко мне - пытались свалить часть вины на генерала Горегляда. В результате всей этой суматохи выяснилось, что главная причина задержки укомплектования эскадрильи офицерским составом в том, что ГКНИИ ВВС связал эту задачу с нуждами своих подразделений, в которых ожидается появление "лишних" офицеров, желающих устроиться в эскадрилью.
Только что звонил в Центр и наговорил кучу неприятностей Карпову и Гагарину. Всем космонавтам не раз объявлялось, что при выезде в Москву надо обязательно звонить в Главный штаб ВВС и сообщать свой маршрут. Вчера Попович был целый день в Москве, но к нам не зашел, и отыскать его не смогли. Сегодня повторяется то же самое - рано утром Попович с Мариной выехали в Москву, никому не сообщив маршрута поездки.
Заходил генерал-лейтенант Волынкин, его вызвал к себе маршал Руденко на "последний разговор", мотивом для которого послужил следующий эпизод. Королев обратился в ИАКМ с просьбой решить ряд проблем по теме "Союз". Волынкин поступил очень осторожно: он написал Руденко, что часть вопросов решается уже утвержденными планами, а на решение новых вопросов он просит визы Главкома (эту бумагу он предварительно завизировал у Холодкова, Бабийчука и Мишука). Королев и Волынкин поступили абсолютно правильно, а Руденко ведет себя неумно - его обидело, что Королев обращается прямо в институт, а не к нему, он закусил удила и сейчас один на один разносит Волынкина. Волынкин волевой генерал, и сегодня его разговор с маршалом наверняка закончится большим скандалом.
Генерал Горегляд разговаривал с полковником Жуковым из управления генерала Ловкова в Генштабе, у которого уже три недели лежит письмо за подписями четырех Главкомов (Бирюзова, Судца, Вершинина и Горшкова) с докладом о плане запусков ИСЗ на 1963-1964 годы и просьбой разрешить в 1962 году набрать не 60, как это записано в приказе министра обороны, а только 20 слушателей-космонавтов, с тем чтобы остальных 40 набрать в 1963 году. Данный документ, адресованный министру, до сих пор ему даже не доложен - это рекорд для военных бюрократов! Итак, Руденко подвел Вершинина, который еще 1 августа писал министру: "Пять женщин набраны в слушатели-космонавты и приступили к занятиям, а остальные 15 слушателей-космонавтов прибывают в ближайшее время". А оба они не выполнили приказ министра о наборе в 1962 году 60 космонавтов и тем самым затормозили дело освоения космоса. Может получиться так, что многоместные космические корабли будут готовы к полетам раньше (в 1964 году), чем мы подготовим для них экипажи (в 1965 году). Конечно, экипажи можно подготовить и быстрее, но только за счет снижения качества их подготовки.
28 декабря.
В 23:15 мне на квартиру позвонил секретарь ЦК КПСС Андропов и сообщил, что принято решение о вылете Поповича на Кубу через 2-2,5 часа. Сегодня днем мне официально сообщили, что делегация на Кубу вылетает в час ночи, но Попович полетит только 30 декабря. Но ночью все вдруг изменилось, и пришлось Поповича по тревоге отправлять на аэродром.
30 декабря.
Последний рабочий день 1962 года. Вчера весь день провел в Центре, рассмотрел и утвердил расстановку офицеров по новым штатам. Беседовал с Гагариным, он от имени всех космонавтов настаивает включить в план 1963 года 50 часов налета для каждого космонавта (из них 25 часов на истребителях). Программа на 1963 год получается очень напряженной: учеба в академии, 50 часов налета, подготовка и осуществление космических полетов, заграничные поездки и большая общественная деятельность - это в 2-3 раза больше нормальной загрузки офицеров. Беседовал я и с заместителем начальника Центра по летной подготовке инженер-полковником Азбиевичем. Он сильно обленился и ничего не понял из наших неоднократных разговоров. Сам Азбиевич ничего не делает, он может только перекладывать работу на других и бесконечно оправдываться. Пришлось освободить его от должности.
27 декабря генерал Волынкин "исповедовался" у Руденко ровно три часа. Они наговорили друг другу много "любезностей" и разошлись еще дальше, чем были до этой встречи. Руденко уделил три часа разносу начальника ИАКМ и не находит одного часа, чтобы рассмотреть и утвердить годовой план работы института.
31 декабря. Дача "Заборье".
Новый год всей семьей встречали на даче. К Леве(сын Н.П.Каманина Ред.)приехал в гости его близкий друг с женой. Для Оли устроили хорошую елку. Оба предновогодних дня стояли сильные морозы (до -25 градусов). На лыжах ходил только я, да и то не больше 30 минут.
1963 год.
Дорога в космос трудна, на пути будет много осложнений и неприятностей, но нужно делать все возможное для расчистки этого пути. Он нужен человечеству на века, а все наши возможные потери и неприятности легко забудутся, хотя для нас, еще живущих, они не безразличны.
1 января.
Новый год для нас начался с большой неприятности: объявилась "дочь генерала Каманина". Около часа дня к нам на дачу приехала молодая симпатичная женщина лет 23-25 и сказала, что хочет видеть меня и желает со мной поговорить наедине. Незнакомка назвалась Аллой Щукиной из Иванова. Ее мать, по словам Щукиной, очень хорошо меня знает по Борисоглебску. Есть, как она сказала, и карточка, на которой ее мать сфотографирована вместе со мной. На мой вопрос: "Где эта фотокарточка?" - Щукина ответила, что она находится в чемодане, который она оставила в подъезде нашего дома в Москве. На мой вопрос о фамилии ее матери, девушка назвала какую-то ничего не говорящую мне фамилию.
В Борисоглебске в 1929 году я был знаком только с Тосей Масловской. Мы дружили, встречались по воскресеньям, но дело не доходило даже до поцелуев. У моих товарищей по училищу тоже были знакомые девушки. Несколько раз мы всей компанией ходили гулять в городской сад, но я не помню, а может быть и не знал, их имен и фамилий. Я подумал, что может быть одна из этих девушек принимает меня за своего знакомого. Из разговора и ответов на мои вопросы я понял, что Алла Щукина хотела бы видеть во мне своего отца. Правда, она не решилась сказать об этом прямо, а делала туманные намеки на "хорошее" знакомство ее мамы со мной. Тогда я задал ей несколько вопросов. На вопрос: "Когда вы родились?" последовал ответ: "В 1937 году". А на вопрос: "Кто Ваша мать и где она сейчас?"-"Мама в городе Иванове, она замужем за командиром авиационного полка Кузнецовым, но он не родной мне отец. Я замужем, мой муж летчик, у меня есть сын". Я попросил Щукину показать паспорт - паспорта не оказалось. Спросил, есть ли у нее деньги на обратный проезд в Иваново, денег тоже не оказалось.
Было ясно, что передо мной сидит не совсем нормальный человек, хотя она производила в общем неплохое впечатление и никаких заметных отклонений от общепринятых норм поведения не обнаруживала. Я спросил ее: "Какая же все-таки цель вашего приезда в Москву - в такой большой праздник вы бросили мать, мужа, сына и поехали искать встречи с незнакомым вам человеком, - для этого должны быть какие-то веские причины?" "Я хотела посмотреть на вас, вы мало изменились. А разве нельзя посмотреть на Героя?" - ответила она. Я понял, что дальнейший наш разговор бессмыслен. Предложенные мной на дорогу десять рублей она охотно взяла, поблагодарила и обещала выслать деньги на мой служебный адрес.
На всех членов нашей семьи (особенно на Мусю и Леву) это посещение Щукиной произвело очень неприятное впечатление. Муся лучше других знает, что я уехал из Борисоглебска в 1929 году, а в 1934 году я там был всего несколько часов. Еще 30 лет тому назад я говорил ей, что в Борисоглебске у меня была единственная знакомая Тося Масловская, которой в то время было 16, а мне 20 лет, и что мои отношения с ней нельзя назвать иначе как неокрепшее знакомство. И тем не менее Мусю смутило появление Щукиной. Она бросила мне: "Почему ты всегда святой - со всеми все случается, а ты безгрешен?" Скажу откровенно, что меня больше всего укололо это сомнение жены. Муся знает меня 32 года, мы прожили хорошую и дружную жизнь, и при первой же серьезной проверке она все же усомнилась во мне. Я не удержался и сказал ей: "Я был бы очень рад встретить свою дочь или сына, но это, к сожалению, невозможно, так как, кроме Льва, у меня нет и не будет детей".
2 января.
Позвонил в Иваново, к телефону подошел подполковник Кузнецов. Я спросил его, знает ли он Аллу Щукину. Он ответил, что Щукина работает в батальоне аэродромного обслуживания, она жена офицера. Я спросил Кузнецова, каковы отношения между его женой и Щукиной. Щукина сказала мне, что ее мать замужем за Кузнецовым. Подполковник ответил, что, его жена Щукину совершенно не знает, и быть ее матерью не может, поскольку ей 34 года, а Щукиной 25 лет. Я рассказал Кузнецову о появлении Щукиной 1 января у меня на даче. Выслушав меня, подполковник сказал, что несколько дней тому назад Щукина обращалась к замполиту полка с просьбой выделить ей лучшую квартиру и назвалась "дочерью генерала Каманина".
Итак, Алла Щукина вовсе не больная шизофренией, а просто начинающая аферистка. Я попросил командира полка разобраться со всей этой историей и сообщить мне письменно результаты расследования.
4 января.
Маршал Руденко до 20 января ушел в отпуск. Вчера я был у Вершинина и легко его уговорил снять "вето" Руденко на набор космонавтов. 8 января проведу заседание мандатной комиссии и отберу пятнадцать новых космонавтов, а с февраля начнем с ними плановые занятия. Я доложил Вершинину, что письмо за подписью четырех Главкомов, адресованное Малиновскому, 20 дней лежало у полковника Жукова и министру не докладывалось. Только после моего звонка Ловкову письмо было доложено генералу армии Иванову, который дал на него совершенно невразумительный ответ. Главком уже не раз, по-видимому, получал от министра подобные "пилюли" и не особенно возмутился моим сообщением. Вершинин согласился с моим предложением написать в ЦК письмо за подписью Малиновского, Келдыша, Смирнова и Дементьева с просьбой разрешить набрать для обучения в ЦПК гражданских лиц (ученых, конструкторов и других специалистов) без призыва их в армию и с сохранением связей с производством или местом научной работы.
Горегляд сообщил мне, что сегодня Военный Совет ВВС будет рассматривать мою аттестацию на предмет представления к званию генерал-полковника. 23 февраля, в день 45-летия армии многие получат новые звания, но я думаю, что меня в этих списках не будет. Штатная категория моей должности "генерал-лейтенант", и кому какое дело, что я в течение 18 лет в звании генерал-лейтенанта занимал сначала должность с правами министра (председатель ЦК ДОСАВ), а затем должности командующего Воздушной армией и первого заместителя начальника Главного штаба ВВС (все эти должности имеют штатную категорию генерал-полковника - маршала), и только в 1960 году, когда я стал заниматься космосом, мне срезали штатную категорию и одновременно снизили на 70 рублей мой оклад. Не скрою, мне было бы приятно получить очередное воинское звание - я давно его заслужил. Я уже не удивляюсь головокружительному росту в званиях и назначениях многих наших военачальников (Епишев, Агальцов, Судец, Бирюзов и другие) и теперь с философским спокойствием встречу и новое звание, и отказ в его присвоении.
5 января.
Гагарин внезапно заболел - аппендицит. Вчера в клинике Вишневского ему сделали операцию, и Юрий чувствует себя вполне удовлетворительно. Николаев после укола (2 января ему делали профилактические прививки перед поездкой в Индонезию) тоже расхворался и 3 января не смог быть на встрече в Москворецком райкоме партии. Вместо него пришлось выступать мне и профессору Яздовскому.
7 января.
Беседовал с Вершининым по основным проблемам космонавтики. Я доложил Главкому, что 5 кораблей "Восток" в 1963 году будут построены (все распоряжения даны Устиновым, и Королев уже приступил к их постройке). От нас потребуется уточненный план использования всех семи кораблей (двух существующих и пяти строящихся). Такой план будут готовить Горегляд, Мишук и Бабийчук.
Рассказал я Вершинину и о наших расхождениях с маршалом Руденко в вопросе о роли и назначении Института авиационной и космической медицины. Руденко хочет сузить роль ИАКМ рамками узковедомственной организации, а я за то, чтобы институт решал не только задачи ВВС и МО, но и государственные задачи. Фактически институт рядом решений ЦК и правительства уже нацелен на такой объем задач, и сейчас тащить его назад было бы неумно и неэкономно (созданное растаскивать, а где-то вновь создавать), да нам никто этого и не разрешит. Сейчас в аппарате Устинова будет отрабатываться программа медико-биологических исследований в космосе на 5-7 ближайших лет. Предполагается создать межведомственную комиссию для руководства и координации работ в этом направлении, одновременно будут уточнены задачи ведомств и организаций. Пришло время сказать наше твердое слово: будем мы брать экологию или мы будем продолжать отпихиваться от нее. Главкому этот разговор явно не понравился. Он сказал, что доверяет Руденко и верит мне, но сам твердого мнения по этому вопросу не имеет и хотел бы в присутствии Руденко еще раз посоветоваться со специалистами.
8 января.
Более четырех часов заседали по отбору космонавтов, рассмотрели 25 кандидатов, признанных медицинской экспертизой годными для работы в качестве космонавтов. Из 25 признали неподходящими четверых: Короткова и Сидоренко (по возрастным ограничениям), Белоусова (из-за особенностей в состоянии его позвоночника) и Суворова (из-за склочного характера и погони за материальными благами). 15 человек приняли: летчики Г.Т.Добровольский, В.А.Шаталов, А.А.Губарев, А.П.Куклин, Л.В.Воробьев, А.В.Филипченко; штурман А.Ф.Воронов; инженеры А.Н.Матинченко, В.М.Жолобов, В.И.Гуляев, П.И.Колодин, Ю.П.Артюхин, Э.И.Буйновский, Л.С.Демин, Э.П.Кугно. Шесть человек зачислены кандидатами для очередного приема осенью 1963 года. Их можно было бы и принять, но Главком решил проявить осторожность - он помнит, что мы несколько раз докладывали о необходимости набрать в этом году не более 20 человек. Большинство из принятых слушателей имеют возраст 30-35 лет, у всех высшее образование.
9 января.
Можно кричать "Ура!" ; 7-8 месяцев борьбы за заказ новой партии кораблей "Восток" закончились полной победой. Постепенно Королев, Смирнов, Келдыш, Малиновский и Устинов переходили на нашу сторону. Особенно долго сопротивлялся Малиновский (по должности он должен воевать за нас, за космос, а он упорно воевал против). Только что позвонили из Генерального штаба и потребовали планы полетов на пяти кораблях "Восток" для обоснования заказа на их постройку. Планы эти я рассмотрел, завтра согласую их с Королевым и доложу Главкому. Вершинин передал мне по телефону, что ему позвонил Гречко и сообщил об утверждении генерала Одинцова начальником Центра подготовки космонавтов.
Договорился с С.П.Королевым о нашей очередной встрече. Я хочу согласовать с ним:
1) план и дату женского космического полета в марте-апреле 1963 года;
2) планы полетов "Востоков" на 1963-1964 годы (4-5 полетов в 1963 году и 2-3 - в 1964 году);
3) проект письма в ЦК КПСС за подписью Малиновского, Келдыша, Смирнова и Дементьева о приеме на обучение в ЦПК ВВС гражданских лиц из числа ученых и крупных специалистов без зачисления их в кадры армии и обучении без отрыва от научной работы.
Против направления такого письма в ЦК возражают Руденко и Рытов, но мне удалось убедить Вершинина в необходимости этого мероприятия, и надо быстро провести его, пока Руденко не вернулся из отпуска.
11 января.
Рано утром минут 40 беседовал с Вершининым. Главком подписал приказ о зачислении в ЦПК 15 слушателей-космонавтов, из них: один - из ВМФ, двое - из ПВО, четверо - из РВСН и восемь - из ВВС. Подписал Главком и письмо министру обороны с приложением проекта письма в ЦК КПСС о наборе гражданских лиц в ЦПК. Он хочет, чтобы я лично доложил письмо маршалу Гречко и рассказал ему поподробнее о наших космических задачах. Насколько я понял Вершинина, он хочет, чтобы Гречко мог поближе узнать меня и объем моих обязанностей - это будет иметь определенное значение при рассмотрении материалов на присвоение мне звания генерал-полковника. Маршал Гречко - председатель Высшей аттестационной комиссии, - и от его мнения, конечно, будет зависеть многое. Я на этой встрече не настаивал и не искал ее, хотя, постоянно хочется "просвещать" больших начальников в космических делах. Я знаю Гречко с 1943 года: под Житомиром мой штурмовой корпус более месяца помогал армии генерал-лейтенанта Гречко отбивать контрудар большой группы немецких танков. За 20 лет Гречко вырос в должности и в звании. Чувствуя поддержку со стороны Хрущева, он держится уверенно и авторитетно, но для меня он был и остался "пехотой", которая так много сделала в прошлой войне и так много портит в деле обороны в возможной новой войне.
Сегодня был в Подлипках у С.П.Королева. Выглядит он плоховато: усталый и вялый - неудача с лунником сильно его "потрепала". Завтра он собирается на 7-10 дней в Барвиху. Встретились мы с ним очень хорошо, и разговор наш один на один был на редкость продуктивным. Сергей Павлович одобрил и охотно завизировал письмо в ЦК по набору гражданских лиц, назвал отличной нашу программу на семь очередных полетов кораблей "Восток". Договорились о сроке предстоящего космического полета (апрель-май), о конкретной программе полета и его продолжительности. Сергей Павлович проявил готовность поддержать любой из трех наших вариантов:
1) полет одного корабля с женщиной на 1-3 суток;
2) групповой полет двух кораблей с женщинами на каждом с той же продолжительностью, суточный интервал между пусками, посадка парой;
3) смешанный вариант: первый корабль с космонавткой летает до трех суток, а второй - с космонавтом - стартует вслед за первым, спустя сутки-двое, и летает 5-7 суток.
Так как главная цель очередного полета - выведение на орбиту корабля с женщиной, есть смысл готовить и отстаивать второй вариант. Третий вариант наиболее сложен по подготовке, а первый прост и мало эффективен. Буду отстаивать необходимость одновременного полета двух женщин на двух кораблях.
12 января.
Вчера на парткоме ВВС я выступал с докладом о работе ЦПК и о нашей деятельности по освоению космоса. Присутствовали члены бюро парткома, секретари парткомов институтов, генералы Клоков, Волынкин, Мишук, Федоров, Горегляд и другие. За 30 минут я доложил о состоянии ЦПК, перспективах его развития и о работе аппарата ВВС по подготовке и осуществлению пилотируемых космических полетов. В прениях выступили девять человек, в заключительном слове я предложил в феврале-марте этого года заслушать и обсудить доклад на тему "Космос-ВВС" на пленуме парткома с задачей: добиться объединения и более эффективного использования усилий ВВС в освоении космоса. Партком принял решение о подготовке такого пленума.
Более часа беседовал с заместителем Главкома по боевой подготовке генерал-полковником С.И.Мироновым. Сергей Иванович - милейший человек, формально он мой начальник, но фактически, минуя его, я подчиняюсь маршалу Руденко и Главкому. В свое время Миронов хотел сохранить хотя бы видимость своего участия в руководстве работами ВВС в области космонавтики, но оба маршала "отжали" его от космоса, и он занимается только фронтовой авиацией. Миронов, как и большинство офицеров и генералов ВВС, не любит Руденко, Брайко и Пономарева - эта троица приносит мало пользы авиации. Миронов высказывается за пересмотр кадрового состава центрального аппарата ВВС и Министерства обороны.
15 января.
Говорил по телефону с Одинцовым, сообщил ему о решении ЦК КПСС и о приказе министра обороны по назначению его на должность начальника Центра подготовки космонавтов ВВС. Этим же решением ЦК эта должность введена в номенклатуру ЦК. Обстановка в семье у Одинцова сейчас очень сложная: жена только что легла в больницу рожать. Я посоветовал Одинцову не торопиться с отъездом из Хабаровска до выяснения положения с женой. Он решил до конца января задержаться в Хабаровске и использовать это время на прохождение летной медицинской комиссии.