Страница:
30 ноября.
Почти двое суток я непрерывно находился на КП. Сейчас 22 часа по местному времени. Корабль "Союз" спущен с орбиты, все решения приняты, доклады сделаны, рассмотрены и утверждены Госкомиссией планы дальнейших работ. Завтра в 8 часов вылетаем в Москву. Попытаюсь изложить ход событий в хронологическом порядке.
Около 10 часов по местному времени 29 ноября после многих консультаций со специалистами (Черток, Бушуев, Феоктистов, Юрасов, Осташев и другие) было решено сажать корабль на 17-м витке с использованием АСО (автоматическая солнечная ориентация). На борт корабля были переданы все исполнительные команды, но вскоре после их передачи у некоторых товарищей возникли сомнения в правильности переданных команд. Времени для повторения команд или проверки их содержания не было, и Мишин принял решение отбить команду на посадку. Позже по данным телеметрии мы убедились в том, что команды были переданы правильно.
На 18-м и 19-м витках мы попытались посадить корабль с использованием ионной ориентации, однако корабль не послушался наших команд и продолжал полет. 20-й и последующие витки были малоудобны для посадки - пришлось оставлять аварийный корабль на орбите. Для большей уверенности в том, что корабль продержится на орбите еще сутки, на борт были переданы команды на подъем орбиты корабля. Мы не знали параметры орбиты "Союза" с 21-го по 29-й виток (эти витки проходят над Атлантикой и почти "не освещаются" нашими ИПами).
Ночь была тревожной. Многие специалисты высказывали сомнения в возможностях корабля продержаться на орбите до 29-го витка. К утру по телеметрии было установлено, что корабль принял все три команды на включение двигателей: система ионной ориентации стабилизировала корабль, и двигатели включались, но их работа в первом случае продолжалась 10, во втором - 13, а в третьем - около 20 секунд. Во всех трех случаях при включении двигателей нарушалась стабилизация корабля, появлялись большие угловые колебания, и двигатели автоматически выключались, не дав полного импульса. После осуществления двух попыток спуска корабля и одной попытки повысить его орбиту мы не знали результатов этих маневров и с большим нетерпением ждали 29-го витка, на котором корабль должен был пройти в зоне радиовидимости наших самых восточных ИПов в Приморье.
В 9 часов утра корабль появился над восточными окраинами Советского Союза, но он не "отвечал" на наши запросы. На 30-м витке корабль "ожил", принял все наши команды и выдал квитанции - у нас вновь появилась надежда посадить корабль. На 32-м витке на борт "Союза" были переданы команды на спуск, корабль принял их к исполнению, выдав квитанции. Мы не были уверены в посадке на 33-м витке и продублировали команды на спуск для посадки на 34-м витке. Корабль не сел на 33-м витке - продолжительность работы двигателей опять была недостаточной. На 34-м витке в пятый раз сработала ионная ориентация, включились двигатели, чтобы столкнуть корабль с орбиты, и... "Союз" наконец-то пошел на посадку. Радиолокаторы ПВО наблюдали корабль над Краснодаром, Гурьевым, Актюбинском и сделали последние засечки в 200 километрах юго-восточнее Орска. Корабль прекратил полет над территорией Советского Союза в 14:32 по московскому времени, сейчас уже 23:30 по местному, прошло одиннадцать часов, но до сих пор нет точных данных о местонахождении и состоянии корабля. Поступает очень много противоречивых сообщений. Самолеты не сделали ни единой засечки спускающегося корабля. Однако, есть доклады из Москвы и Орска о том, что корабль дважды запеленгован, и есть несколько сообщений из Орска о том, что в различных районах якобы видели спуск парашюта. Из всего вороха имеющихся сведений достоверно известно лишь одно: на 34-м витке корабль пошел на спуск - на участке Краснодар - Гурьев - Орск было много сообщений, подтверждающих его снижение.
До 20 часов по местному времени в районе вероятного приземления корабля летали самолеты, но ни один из них "не слышал" сигналов с борта "Союза". Вероятно корабль взорвался при спуске от срабатывания системы АПО (автоматический подрыв объекта 23-мя килограммами тола). В 20 часов я приказал службе поиска посадить самолеты и вертолеты и возобновить поиск утром 1 декабря. Затем Мишин, Керимов, Руденко, Карась, я и другие еще раз проанализировали обстоятельства происшествия и решили: считать полет законченным, создать четыре аварийные комиссии, поручить им до 6 декабря проанализировать все данные о полете и установить причины происшествия; продолжать подготовку к полету кораблей №3 и №4; корабль №1 снять со старта, разрядить и хранить в МИКе, имея в виду возможность его одиночного пуска в середине декабря.
1 декабря. Москва.
В 8:00 по московскому времени на самолете Ан-10 вылетели с полигона в Москву. Из-за плохой погоды в Москве сначала сели в Куйбышеве, посадку в Москве произвели в 14:40.
Кутасин доложил, что визуальный поиск с самолетов космического корабля "Союз" продолжается, но пока не обнаружено никаких следов его приземления. Теперь уже не может быть сомнений во взрыве корабля. Для выяснения причин происшествия нам во многом мог бы помочь сам корабль, если бы он оказался целым, но теперь придется ограничиться лишь анализом имеющихся данных. Причины отказов в работе систем корабля будут детально изучать специальные комиссии. Пока есть ясность, да и то неполная, лишь в вопросе о том, какие системы отказали на борту корабля. Вот основные отказы:
1) полное непроизвольное истечение рабочего тела из системы питания двигателей причаливания и ориентации (ДПО); 2) недостаточная стабилизация корабля при включении тормозного двигателя; 3) отказ "Трала" на 15-м витке.
Полет хотя и закончился неудачно, но он дал нам возможность оценить и некоторые ценные качества нового корабля: проверены устойчивость работы системы ионной ориентации и многократность включения двигателей; мы убедились, что корабль послушно изменяет орбиту (маневрирует), и что его можно заставить снизиться даже при неисправностях в системе стабилизации. В ходе дебатов о причинах происшествия Мишин, Керимов, Рязанский и другие неоднократно соглашались с нашим мнением, что корабль можно было спасти, если бы вместо манекена в корабле был космонавт.
2 декабря.
Утром Кутасин рассказал мне о всех предпринятых попытках отыскать в районе Орска осколки корабля "Союз". На поиск было задействовано много самолетов, вертолетов и наземных команд. Власти Оренбургской области оказывали помощь службе поиска. Но все оказалось напрасным: пока не обнаружено ни малейшего доказательства, что обломки корабля упали в районе Орска или где-либо еще на территории Советского Союза.
Генерал Кузнецов с экипажем Гагарина и специалистами ВВС вчера вечером должен был на трех самолетах (Ту-104, Ил-14 и Ан-12) вылететь из Тюра-Тама в Москву. Сегодня на 9 часов утра положение было такое: Ту-104 еще не вылетел, Ил-14 взлетел и вынужденно сел обратно, а Ан-12 "заночевал" в Куйбышеве.
Вчера я был вынужден наказать Гагарина. Он был включен в список для полета на Ту-104 на невесомость 1 декабря, и вечером 30 ноября должен был участвовать в проигрывании полета и лечь спать в 22:30. В проигрывании полета он не участвовал, в гостиницу космонавтов явился только в 2 часа ночи... Я отстранил Гагарина от полета. Меня возмутило не столько его опоздание, хотя и оно в условиях подготовки к космическому полету совершенно недопустимо, а то, что он выпивал и сел за руль автомашины в состоянии опьянения. Плохо вел себя на полигоне и мой непосредственный подчиненный подполковник Ващенко - инспектор центрального аппарата ВВС. Он также явился в гостиницу на два часа позже отбоя и фактически не выполнил (все перепутал) мое распоряжение о подготовке списков пассажиров на все отлетающие в Москву самолеты. Ващенко утром 1 декабря прилагал много усилий, чтобы исправить положение, но мало преуспел в этом.
3 декабря.
Был в ЦПК, просмотрел кинофильм о полетах на невесомость Хрунова и Елисеева. Хрунов все упражнения выполняет более четко, быстрее и при меньшей затрате физических и моральных усилий, чем Елисеев. Приказал устранить ошибки в титрах и дополнить фильм данными медицинского контроля и оценками за каждое упражнение. Ознакомился с ходом тренировок Комарова, Хрунова и Елисеева на тренажере, послушал разбор очередной тренировки. С генералом Кузнецовым и полковником Масленниковым разобрали все вопросы подготовки и проведения экзаменов, назначенных на 14 декабря: зкзаменовать будем экипажи Комарова и Гагарина (8 человек).
С Цыбиным удалось согласовать процедуру проведения экзаменов. Меня несколько беспокоило агрессивное намерение Мишина поставить за технические знания "двойки" всем космонавтам ВВС. Сейчас ни Мишин, ни кто другой из ОКБ-1 уже не ведут подобных разговоров, но возможны рецидивы. ОКБ-1 намеревалось прислать на экзамены 20 специалистов в качестве экзаменаторов. Удалось договориться, что вопросы экзаменуемым задают только члены экзаменационной комиссии, а специалисты присутствуют лишь в качестве консультантов. Договорились, что в каждом билете будет пять вопросов, дополнительных вопросов можно задавать не больше пяти. Все члены комиссии за ответ на каждый вопрос ставят отметки по пятибалльной системе, при отметке "три" и ниже экзаменаторы представляют письменную мотивировку. Решили также, кроме оценок на экзаменах, учесть оценки за выполнение упражнений в ТБК-60, на тренажере и в полетах на самолете Ту-104.
6 декабря.
Воскресенье и понедельник провел на даче. Снега мало, но все же ходили с Олей на лыжах, катались с горок. Лева, Люда и Коля остались в Москве: малой в субботу заболел (ел снег), и врачи запретили выходить с ним на улицу.
4 декабря звонил на дачу генерал Кутасин. Он доложил, что самолеты и вертолеты очень тщательно обследовали всю полосу (Актюбинск-Семипалатинск) вероятного разброса осколков корабля "Союз", но ничего не нашли. По уточненным данным ПВО и расчетам НИИ-4 (институт Министерства обороны, участвовавший в создании средств командно-измерительного комплекса - Ред.) корабль прошел район Орска на высоте 70-100 километров. Специалисты НИИ-4 считают, что сработал АПО, корабль взорвался, и его обломки должны были упасть в воды Тихого океана восточнее Марианских островов. Я разрешил прекратить поиск обломков корабля.
Кутасин сообщил также, что в субботу 3 декабря на заседании ВПК обсуждался вопрос о создании службы поиска лунных кораблей. Смирнов и другие начали беспокоиться в связи с приближающимися сроками полетов лунных кораблей и полной неготовностью существующей службы поиска к обнаружению их в акваториях океанов и на территориях иностранных государств. Более двух лет назад мы ставили этот вопрос перед ВПК - тогда от нас отмахнулись, как от назойливых мух. Последний раз мы просили ВПК рассмотреть проблемы службы поиска в начале 1966 года, направив Смирнову наши предложения, но он вернул их в Генеральный штаб, а теперь, за 2-3 месяца до полета первых лунных кораблей, "бьет тревогу" и обвиняет ВВС в неготовности средств поиска. Решения опять не приняли, а лишь поручили группе товарищей вновь подготовить предложения, хотя все наши материалы по организации и оснащению службы поиска почти год лежат в Генштабе и в аппарате Смирнова.
7 декабря.
Только что, в 19:00 вернулся с очень важного совещания. Маршал Руденко, Мишин и я встретились в кабинете Керимова и рассмотрели списки кандидатов в экипажи кораблей "Союз" и Л-1. Вчера в Центре я, Кузнецов и Цыбин в предварительном порядке согласовали списки, предложенные ЦПК и ОКБ-1. Сегодня все наши предложения были утверждены без существенных изменений. Для полетов на пяти кораблях "Союз" (№№3-7 - Ред.), кроме уже готовящихся двух экипажей (Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев и Гагарин, Николаев, Горбатко, Кубасов), решили готовить еще два экипажа. Один экипаж в составе: Береговой, Шаталов, Волков, Макаров. Состав другого экипажа (для полета на корабле №7) пока не определили, но решили, что командира корабля будем готовить из числа шести вышеназванных военных космонавтов (Комаров, Быковский, Гагарин, Николаев, Береговой, Шаталов - Ред.), а двух членов экипажа - из четырех кандидатов: Ланкина и Фартушного из института Патона (для осуществления в космосе электросварки), инженера Колодина (ЦПК ВВС) и одного из инженеров ОКБ-1.
На этом же совещании решили начать по пятимесячной программе подготовку экипажей кораблей Л-1. Для облета Луны будет изготовлено 8 пилотируемых кораблей, но Мишин считает, что реально можно рассчитывать на полеты шести кораблей с космонавтами. Мы решили готовить для них девять экипажей. Командирами кораблей будут Комаров, Быковский, Николаев, Гагарин, Леонов, Хрунов, Волынов, Береговой, Шаталов, а членами экипажей - Елисеев, Кубасов, Макаров, Волков, Гречко. Все согласились с моим предложением, что кандидатами на роль командира первого лунного корабля следует считать Комарова, Быковского и Николаева. Первых кандидатов от ОКБ-1 на облет Луны в качестве членов экипажа Мишин обещал назвать 8 декабря. Мишин и Керимов не возражали против начала подготовки космонавтов-исследователей от Академии наук, Мишин выразил, правда, сомнение в кандидатуре Ершова (баллистик). Руденко и я сказали, что мы тоже далеко не в восторге от него и, если Келдыш не будет настаивать на подготовке Ершова, заменим его другим кандидатом. Совещание поручило мне и Цыбину оформить состоявшиеся решения официальным документом и утвердить его у председателя Госкомиссии.
Керимов и Мишин подтвердили версию о падении осколков "Союза" в океан и заявили, что причины всех отказов на "Союзе" ясны: перепутали газовые рули и поставили дефектный двигатель причаливания и ориентации. На завтра на 17:00 назначено заседание Госкомиссии, на котором заслушаем доклады четырех аварийных комиссий и примем решение о плане и сроках дальнейших работ. Мишин предлагает 12 декабря вылететь на полигон и до 18 декабря осуществить пуск "Союза" №1 с целью проверки работы всех систем корабля, после чего принять решение о сроках пуска двух пилотируемых кораблей "Союз" с осуществлением их стыковки. Мы согласились с предложениями Мишина. В связи с тем, что 14 декабря я должен принимать экзамены у экипажей, руководство Госкомиссии разрешило мне вылететь на полигон утром 15 декабря или позже прямо в Евпаторию (по предложению Мишина, управлять полетом будем из Евпатории).
8 декабря.
Новый экипаж (Береговой, Шаталов, Волков и Макаров) сегодня приступил к полетам на невесомость на самолете Ту-104. По плану завтра должны были начаться практические занятия космонавтов в ТБК-60, но занятия отложены из-за поломки редуктора.
Полковники Фролов и Смирнов доложили о ходе испытаний "Союза". Они полагают, что до 18 декабря испытания не будут закончены, и сомневаются в целесообразности одиночного пуска корабля "Союз". На завтра во Владимировке намечены испытания САС (система аварийного спасения). Я решил послать туда генерала Горегляда с группой офицеров. Фролова беспокоит не только перекись водорода, которая уже "сожгла" нам два парашюта, но и сама работа стабилизирующих двигателей. За последние дни выяснилось, что при температуре ниже минус 20 градусов катализатор, превращающий жидкую перекись водорода в газ, действует неэффективно, и стабилизированного спуска может и не быть. Мы уже два раза "обожглись", рисковать третий раз было бы просто глупо. Я рекомендовал Фролову и Смирнову выступить сегодня на Госкомиссии и изложить все свои сомнения в надежности систем корабля "Союз" и соображения по срокам испытаний и пусков. Ясно одно - Мишина торопят, и он, уступая подталкиванию сверху, идет на сокращение сроков испытаний, и тем самым снижает надежность и качество подготовки кораблей.
Заходил Иоффе и жаловался на Мишина. В соответствии с решением правительства ОКБ-1 должно было выдать ЦНИИ-30 в сентябре 1966 года исходные данные для разработки системы поиска лунных кораблей. На основании этих данных ЦНИИ-30 до конца декабря должен был разработать систему поиска. До сих пор ОКБ-1 не выдало исходных данных, дело не движется. Иоффе пытался справиться с Мишиным своими силами, но убедился, что это невозможно, и теперь просит о помощи. Придется еще раз нажимать на Мишина.
9 декабря.
Вчера вечером провели заседание Госкомиссии. Заслушали доклады Солдатенкова, Раушенбаха, Спицы, Рязанского и Цыбина. Все аварийные комиссии единогласно решили, что отказы систем корабля "Союз" №2 не имеют принципиальных (связанных с их конструкцией) дефектов, а являются следствием ошибок при сборке и проведении испытаний объекта отдельными исполнителями. Обнаруженные неисправности будут устранены на всех кораблях 7К-ОК до 15 декабря. Госкомиссия утвердила выводы аварийных комиссий и решила провести одиночный пуск корабля "Союз" №1 в период 15-18 декабря. Против одиночного пуска возражал только представитель Главного конструктора Мнацаканяна разработчика системы автоматической стыковки "Игла". Он пытался доказать необходимость полета двух кораблей без экипажей для осуществления автоматической стыковки. Отвечая ему, Мишин заявил следующее: "Я до сих пор не могу простить себе, что в свое время согласился с настойчивыми требованиями Мнацаканяна идти по пути автоматической стыковки. Если бы мы больше доверяли космонавтам, то уже имели бы стыковки кораблей. Я за пуск одиночного корабля и за попытку осуществить впоследствии стыковку с участием экипажей..." Я целиком разделяю это заявление Мишина.
Наиболее содержательным был доклад Цыбина. Он сообщил, что проведено более четырехсот автономных и комплексных испытаний систем и агрегатов. Самые ответственные испытания проводятся совместно с ВВС. Не закончены испытания в ТБК-60, испытания запасной парашютной системы и системы аварийного спасения. Цыбин заявил, что эти испытания могут быть закончены к 10 января 1967 года, но комиссия обязала закончить их к 5 января.
В заключение выступил Мишин и доложил, что для пуска корабля "Союз" №1 целесообразно выехать на полигон 12 декабря, пуск осуществить 15 или 16 декабря, управление полетом вести из Евпатории; если пуск пройдет нормально и все испытания будут удовлетворительно закончены до 5 января, то полет со стыковкой двух пилотируемых кораблей "Союз" можно будет выполнить до 29 января 1967 года. Слушая выступление Мишина, я вспомнил июньское совещание у Смирнова, когда он (Смирнов) фактически "зарезал" пуск "Восхода-3" (Волынов и Шонин были полностью готовы осуществить 16-18-суточный полет). Тогда Смирнов мотивировал отмену пуска "Восхода" необходимостью сосредоточить все усилия на подготовке пусков "Союзов" в октябре-ноябре этого года. Проходит декабрь, скоро будет два года, как в СССР не проводятся пилотируемые полеты. Виноваты в этом, в первую очередь, ОКБ-1, Смирнов и секретарь ЦК КПСС Устинов.
Вчера Мишин и Цыбин подписали соглашение о составе и подготовке экипажей для кораблей "Союз" и Л-1. Этот документ должен прекратить разжигание страстей при выборе кандидатов на предстоящие полеты и содействовать улучшению отношений между ОКБ-1 и ВВС. Можно считать, что ВВС отбили основные атаки Министерства общего машиностроения (Афанасьев), Министерства здравоохранения (Петровский) и Академии наук СССР (Келдыш), направленные на создание нового центра подготовки космонавтов из гражданских специалистов. Вся подготовка космонавтов в ближайшие 3-4 года будет проводиться только в ЦПК ВВС и без влияния на ход этой подготовки со стороны Минздрава, МОМ и АН СССР. Правда, вчера Правецкий просил рассмотреть вопрос о направлении в институт Парина (ИМБП - Ред.) экипажей Комарова и Гагарина для проведения трехсуточного эксперимента с целью определения норм потребления кислорода космонавтами. Для дела такой эксперимент не нужен (мы знаем нормы потребления кислорода каждым космонавтом), а для здоровья испытуемых он вреден. Я отказал Правецкому, хотя он и ссылался на одобрение его предложения маршалом Руденко и Мишиным.
Вчера похоронили Ивана Ананьевича Лавренова: тромб попал в легкие, и 55-летний здоровяк умер. Последние годы генерал Лавренов был членом Военного Совета ракетных войск, я знал его с 1947 года, когда мы вместе работали в Гражданском воздушном флоте.
Сегодня узнал, что министр обороны маршал Советского Союза Малиновский тяжело болен (рак) и уже не вернется на работу. Редеют ряды старой гвардии. У меня пока еще нет сбоев в работе по состоянию здоровья, и хочется успеть сделать все возможное для освоения Луны. Лет через 5-7, когда рейсы на Луну станут обычным явлением, можно будет уйти на отдых.
10 декабря. Дача "Заборье".
Только что (около 20:00) уложили Колю спать. Он сегодня днем не спал все собирался ехать на дачу. Коля целую неделю не выходил на улицу, а первые три дня недели у него был сильный кашель и высокая температура. Сегодня мы с ним немного погуляли. Лева и Люда уехали на экскурсию в Ленинград на двое суток. Все заботы о детях легли на Мусю, я стараюсь ей помогать. Оле уже восьмой год, учится в школе она хорошо, успешно осваивает английский язык, занимается музыкой. Оля очень способная девочка, но капризная, невыдержанная и нередко бывает грубой со старшими. В этом виноваты мы сами: мы ее излишне баловали и, не желая того, вложили в ее характер значительную долю эгоизма. Лева и Люда тоже грубят Оле, а она ревнует всех взрослых к Коле. Я постоянно уговариваю Мусю и Ольгу Карловну быть поближе к Оле, больше ей верить и поручать хотя бы небольшую работу. Муся любит Олю, много с ней занимается, но как воспитательница она не имеет достаточного терпения и иногда срывается на грубость. Я уверен, что мог бы влиять на воспитание Оли, но для этого надо иметь немного больше свободного времени. И все же я чувствую, что надо и мне больше уделять внимания воспитанию ребят.
Вчера провели Совет главных конструкторов. Решено до 10 января закончить все доработки и испытания на кораблях №3 и №4, с тем чтобы обеспечить их пуски в конце января или в феврале. Пуск корабля №1 решили осуществить 15-16 декабря. 12 декабря на полигон вылетают главные конструкторы, Керимов и Мишин. С ними полечу и я, а Руденко, Карась и Правецкий остаются пока в Москве, но после пуска они прилетят в Евпаторию.
На Совете имел место один инцидент, который напомнил всем, что "холодная война" между Минздравом и ОКБ-1, с одной стороны, и ВВС, с другой, еще далеко не утихла. Правецкий внес предложение провести в институте Минздрава трехсуточные занятия с экипажами кораблей "Союз" в макете корабля. Мишин и Цыбин поддержали Правецкого. Пришлось выступить против и сказать, что подобные занятия мы проводили при подготовке полетов на "Востоках" и "Восходах" и убедились, что они почти бесполезны, так как не дают возможности определить количество кислорода, потребляемого членами экипажа в условиях космического полета (по Правецкому это главная цель занятий), и данные, полученные на земле, могут значительно отличаться от реального потребления кислорода в полете. Меня поддержали Кузнецов, Гагарин, Феоктистов, Бушуев и полковник Смирнов. Пришлось создать комиссию для проработки предложения Правецкого. Я приказал генералу Кузнецову договориться с Главным конструктором Ворониным и совместными усилиями отбить попытки Минздрава "подержаться" за космонавтов. Науки в этом эксперименте никакой нет, а есть большое желание принять участие в подготовке экипажей к полету в целях поднятия авторитета института.
В конце совещания Мишин ознакомил присутствующих с графиком изготовления кораблей Л-1 для облета Луны. Два корабля Л-1 уже находятся на полигоне: эти корабли (№1 и №2) предназначены для отработки беспилотного облета без возвращения на Землю. Корабли №3 и №4 предназначаются также для беспилотного облета Луны, но с возвращением на Землю. Эти полеты предполагается выполнить в марте-мае 1967 года. На 25 июня того же года запланирован первый пилотируемый полет вокруг Луны с возвращением на Землю. На совещании были рассмотрены графики поставок, график изготовления комплексного тренажера и проект решения ВПК по программе полетов на Л-1 в целом. Все конструкторы высказывали сомнения в возможности выполнить работы в столь сжатые сроки, но Мишин разъяснил, что эти сроки не он придумал - они продиктованы сверху (Устинов, Смирнов).
11 декабря.
Более часа гулял на даче с Колей. Я соорудил для него небольшую горку, но снега еще маловато - катание с горки пришлось заменить пешей прогулкой.
В 18 часов за нами приехал на "Волге" Александр Яковлевич (водитель служебной машины - Ред.), и мы поехали в Москву. Коля впервые ехал на машине ночью, его очень интересовали огни, встречные машины, дома и люди. Увидев большое пламя из трубы коксогазового завода, он сказал: "Костер", - и это было очень удачное определение - большое красное пламя полыхало от сильного ветра.
В Москве я весь вечер помогал Мусе возиться с ребятами, выкупал Колю и уложил его спать.
12 декабря. Тюра-Там.
20:00 по местному времени, я сижу в своей комнате в гостинице космонавтов на 17-й площадке. Три часа назад наш самолет Ан-12 приземлился на местном аэродроме. Со мной прилетели Шаталов, Ващенко, Муравьев, Клоков, Никитин и Бакуменко. Четверо из этих офицеров впервые на полигоне, они еще ни разу не наблюдали старт ракеты, не были на технических позициях и не знают всех тонкостей подготовки космических кораблей к полету. Предстоящий пуск "Союза" не требует прямого участия специалистов ВВС в работах по подготовке корабля и дает возможность изучить опыт работы на полигоне. На 40 минут раньше нас произвели посадку еще два самолета из Москвы. На них прилетели представители промышленности, в том числе Керимов и Мишин.
Почти двое суток я непрерывно находился на КП. Сейчас 22 часа по местному времени. Корабль "Союз" спущен с орбиты, все решения приняты, доклады сделаны, рассмотрены и утверждены Госкомиссией планы дальнейших работ. Завтра в 8 часов вылетаем в Москву. Попытаюсь изложить ход событий в хронологическом порядке.
Около 10 часов по местному времени 29 ноября после многих консультаций со специалистами (Черток, Бушуев, Феоктистов, Юрасов, Осташев и другие) было решено сажать корабль на 17-м витке с использованием АСО (автоматическая солнечная ориентация). На борт корабля были переданы все исполнительные команды, но вскоре после их передачи у некоторых товарищей возникли сомнения в правильности переданных команд. Времени для повторения команд или проверки их содержания не было, и Мишин принял решение отбить команду на посадку. Позже по данным телеметрии мы убедились в том, что команды были переданы правильно.
На 18-м и 19-м витках мы попытались посадить корабль с использованием ионной ориентации, однако корабль не послушался наших команд и продолжал полет. 20-й и последующие витки были малоудобны для посадки - пришлось оставлять аварийный корабль на орбите. Для большей уверенности в том, что корабль продержится на орбите еще сутки, на борт были переданы команды на подъем орбиты корабля. Мы не знали параметры орбиты "Союза" с 21-го по 29-й виток (эти витки проходят над Атлантикой и почти "не освещаются" нашими ИПами).
Ночь была тревожной. Многие специалисты высказывали сомнения в возможностях корабля продержаться на орбите до 29-го витка. К утру по телеметрии было установлено, что корабль принял все три команды на включение двигателей: система ионной ориентации стабилизировала корабль, и двигатели включались, но их работа в первом случае продолжалась 10, во втором - 13, а в третьем - около 20 секунд. Во всех трех случаях при включении двигателей нарушалась стабилизация корабля, появлялись большие угловые колебания, и двигатели автоматически выключались, не дав полного импульса. После осуществления двух попыток спуска корабля и одной попытки повысить его орбиту мы не знали результатов этих маневров и с большим нетерпением ждали 29-го витка, на котором корабль должен был пройти в зоне радиовидимости наших самых восточных ИПов в Приморье.
В 9 часов утра корабль появился над восточными окраинами Советского Союза, но он не "отвечал" на наши запросы. На 30-м витке корабль "ожил", принял все наши команды и выдал квитанции - у нас вновь появилась надежда посадить корабль. На 32-м витке на борт "Союза" были переданы команды на спуск, корабль принял их к исполнению, выдав квитанции. Мы не были уверены в посадке на 33-м витке и продублировали команды на спуск для посадки на 34-м витке. Корабль не сел на 33-м витке - продолжительность работы двигателей опять была недостаточной. На 34-м витке в пятый раз сработала ионная ориентация, включились двигатели, чтобы столкнуть корабль с орбиты, и... "Союз" наконец-то пошел на посадку. Радиолокаторы ПВО наблюдали корабль над Краснодаром, Гурьевым, Актюбинском и сделали последние засечки в 200 километрах юго-восточнее Орска. Корабль прекратил полет над территорией Советского Союза в 14:32 по московскому времени, сейчас уже 23:30 по местному, прошло одиннадцать часов, но до сих пор нет точных данных о местонахождении и состоянии корабля. Поступает очень много противоречивых сообщений. Самолеты не сделали ни единой засечки спускающегося корабля. Однако, есть доклады из Москвы и Орска о том, что корабль дважды запеленгован, и есть несколько сообщений из Орска о том, что в различных районах якобы видели спуск парашюта. Из всего вороха имеющихся сведений достоверно известно лишь одно: на 34-м витке корабль пошел на спуск - на участке Краснодар - Гурьев - Орск было много сообщений, подтверждающих его снижение.
До 20 часов по местному времени в районе вероятного приземления корабля летали самолеты, но ни один из них "не слышал" сигналов с борта "Союза". Вероятно корабль взорвался при спуске от срабатывания системы АПО (автоматический подрыв объекта 23-мя килограммами тола). В 20 часов я приказал службе поиска посадить самолеты и вертолеты и возобновить поиск утром 1 декабря. Затем Мишин, Керимов, Руденко, Карась, я и другие еще раз проанализировали обстоятельства происшествия и решили: считать полет законченным, создать четыре аварийные комиссии, поручить им до 6 декабря проанализировать все данные о полете и установить причины происшествия; продолжать подготовку к полету кораблей №3 и №4; корабль №1 снять со старта, разрядить и хранить в МИКе, имея в виду возможность его одиночного пуска в середине декабря.
1 декабря. Москва.
В 8:00 по московскому времени на самолете Ан-10 вылетели с полигона в Москву. Из-за плохой погоды в Москве сначала сели в Куйбышеве, посадку в Москве произвели в 14:40.
Кутасин доложил, что визуальный поиск с самолетов космического корабля "Союз" продолжается, но пока не обнаружено никаких следов его приземления. Теперь уже не может быть сомнений во взрыве корабля. Для выяснения причин происшествия нам во многом мог бы помочь сам корабль, если бы он оказался целым, но теперь придется ограничиться лишь анализом имеющихся данных. Причины отказов в работе систем корабля будут детально изучать специальные комиссии. Пока есть ясность, да и то неполная, лишь в вопросе о том, какие системы отказали на борту корабля. Вот основные отказы:
1) полное непроизвольное истечение рабочего тела из системы питания двигателей причаливания и ориентации (ДПО); 2) недостаточная стабилизация корабля при включении тормозного двигателя; 3) отказ "Трала" на 15-м витке.
Полет хотя и закончился неудачно, но он дал нам возможность оценить и некоторые ценные качества нового корабля: проверены устойчивость работы системы ионной ориентации и многократность включения двигателей; мы убедились, что корабль послушно изменяет орбиту (маневрирует), и что его можно заставить снизиться даже при неисправностях в системе стабилизации. В ходе дебатов о причинах происшествия Мишин, Керимов, Рязанский и другие неоднократно соглашались с нашим мнением, что корабль можно было спасти, если бы вместо манекена в корабле был космонавт.
2 декабря.
Утром Кутасин рассказал мне о всех предпринятых попытках отыскать в районе Орска осколки корабля "Союз". На поиск было задействовано много самолетов, вертолетов и наземных команд. Власти Оренбургской области оказывали помощь службе поиска. Но все оказалось напрасным: пока не обнаружено ни малейшего доказательства, что обломки корабля упали в районе Орска или где-либо еще на территории Советского Союза.
Генерал Кузнецов с экипажем Гагарина и специалистами ВВС вчера вечером должен был на трех самолетах (Ту-104, Ил-14 и Ан-12) вылететь из Тюра-Тама в Москву. Сегодня на 9 часов утра положение было такое: Ту-104 еще не вылетел, Ил-14 взлетел и вынужденно сел обратно, а Ан-12 "заночевал" в Куйбышеве.
Вчера я был вынужден наказать Гагарина. Он был включен в список для полета на Ту-104 на невесомость 1 декабря, и вечером 30 ноября должен был участвовать в проигрывании полета и лечь спать в 22:30. В проигрывании полета он не участвовал, в гостиницу космонавтов явился только в 2 часа ночи... Я отстранил Гагарина от полета. Меня возмутило не столько его опоздание, хотя и оно в условиях подготовки к космическому полету совершенно недопустимо, а то, что он выпивал и сел за руль автомашины в состоянии опьянения. Плохо вел себя на полигоне и мой непосредственный подчиненный подполковник Ващенко - инспектор центрального аппарата ВВС. Он также явился в гостиницу на два часа позже отбоя и фактически не выполнил (все перепутал) мое распоряжение о подготовке списков пассажиров на все отлетающие в Москву самолеты. Ващенко утром 1 декабря прилагал много усилий, чтобы исправить положение, но мало преуспел в этом.
3 декабря.
Был в ЦПК, просмотрел кинофильм о полетах на невесомость Хрунова и Елисеева. Хрунов все упражнения выполняет более четко, быстрее и при меньшей затрате физических и моральных усилий, чем Елисеев. Приказал устранить ошибки в титрах и дополнить фильм данными медицинского контроля и оценками за каждое упражнение. Ознакомился с ходом тренировок Комарова, Хрунова и Елисеева на тренажере, послушал разбор очередной тренировки. С генералом Кузнецовым и полковником Масленниковым разобрали все вопросы подготовки и проведения экзаменов, назначенных на 14 декабря: зкзаменовать будем экипажи Комарова и Гагарина (8 человек).
С Цыбиным удалось согласовать процедуру проведения экзаменов. Меня несколько беспокоило агрессивное намерение Мишина поставить за технические знания "двойки" всем космонавтам ВВС. Сейчас ни Мишин, ни кто другой из ОКБ-1 уже не ведут подобных разговоров, но возможны рецидивы. ОКБ-1 намеревалось прислать на экзамены 20 специалистов в качестве экзаменаторов. Удалось договориться, что вопросы экзаменуемым задают только члены экзаменационной комиссии, а специалисты присутствуют лишь в качестве консультантов. Договорились, что в каждом билете будет пять вопросов, дополнительных вопросов можно задавать не больше пяти. Все члены комиссии за ответ на каждый вопрос ставят отметки по пятибалльной системе, при отметке "три" и ниже экзаменаторы представляют письменную мотивировку. Решили также, кроме оценок на экзаменах, учесть оценки за выполнение упражнений в ТБК-60, на тренажере и в полетах на самолете Ту-104.
6 декабря.
Воскресенье и понедельник провел на даче. Снега мало, но все же ходили с Олей на лыжах, катались с горок. Лева, Люда и Коля остались в Москве: малой в субботу заболел (ел снег), и врачи запретили выходить с ним на улицу.
4 декабря звонил на дачу генерал Кутасин. Он доложил, что самолеты и вертолеты очень тщательно обследовали всю полосу (Актюбинск-Семипалатинск) вероятного разброса осколков корабля "Союз", но ничего не нашли. По уточненным данным ПВО и расчетам НИИ-4 (институт Министерства обороны, участвовавший в создании средств командно-измерительного комплекса - Ред.) корабль прошел район Орска на высоте 70-100 километров. Специалисты НИИ-4 считают, что сработал АПО, корабль взорвался, и его обломки должны были упасть в воды Тихого океана восточнее Марианских островов. Я разрешил прекратить поиск обломков корабля.
Кутасин сообщил также, что в субботу 3 декабря на заседании ВПК обсуждался вопрос о создании службы поиска лунных кораблей. Смирнов и другие начали беспокоиться в связи с приближающимися сроками полетов лунных кораблей и полной неготовностью существующей службы поиска к обнаружению их в акваториях океанов и на территориях иностранных государств. Более двух лет назад мы ставили этот вопрос перед ВПК - тогда от нас отмахнулись, как от назойливых мух. Последний раз мы просили ВПК рассмотреть проблемы службы поиска в начале 1966 года, направив Смирнову наши предложения, но он вернул их в Генеральный штаб, а теперь, за 2-3 месяца до полета первых лунных кораблей, "бьет тревогу" и обвиняет ВВС в неготовности средств поиска. Решения опять не приняли, а лишь поручили группе товарищей вновь подготовить предложения, хотя все наши материалы по организации и оснащению службы поиска почти год лежат в Генштабе и в аппарате Смирнова.
7 декабря.
Только что, в 19:00 вернулся с очень важного совещания. Маршал Руденко, Мишин и я встретились в кабинете Керимова и рассмотрели списки кандидатов в экипажи кораблей "Союз" и Л-1. Вчера в Центре я, Кузнецов и Цыбин в предварительном порядке согласовали списки, предложенные ЦПК и ОКБ-1. Сегодня все наши предложения были утверждены без существенных изменений. Для полетов на пяти кораблях "Союз" (№№3-7 - Ред.), кроме уже готовящихся двух экипажей (Комаров, Быковский, Хрунов, Елисеев и Гагарин, Николаев, Горбатко, Кубасов), решили готовить еще два экипажа. Один экипаж в составе: Береговой, Шаталов, Волков, Макаров. Состав другого экипажа (для полета на корабле №7) пока не определили, но решили, что командира корабля будем готовить из числа шести вышеназванных военных космонавтов (Комаров, Быковский, Гагарин, Николаев, Береговой, Шаталов - Ред.), а двух членов экипажа - из четырех кандидатов: Ланкина и Фартушного из института Патона (для осуществления в космосе электросварки), инженера Колодина (ЦПК ВВС) и одного из инженеров ОКБ-1.
На этом же совещании решили начать по пятимесячной программе подготовку экипажей кораблей Л-1. Для облета Луны будет изготовлено 8 пилотируемых кораблей, но Мишин считает, что реально можно рассчитывать на полеты шести кораблей с космонавтами. Мы решили готовить для них девять экипажей. Командирами кораблей будут Комаров, Быковский, Николаев, Гагарин, Леонов, Хрунов, Волынов, Береговой, Шаталов, а членами экипажей - Елисеев, Кубасов, Макаров, Волков, Гречко. Все согласились с моим предложением, что кандидатами на роль командира первого лунного корабля следует считать Комарова, Быковского и Николаева. Первых кандидатов от ОКБ-1 на облет Луны в качестве членов экипажа Мишин обещал назвать 8 декабря. Мишин и Керимов не возражали против начала подготовки космонавтов-исследователей от Академии наук, Мишин выразил, правда, сомнение в кандидатуре Ершова (баллистик). Руденко и я сказали, что мы тоже далеко не в восторге от него и, если Келдыш не будет настаивать на подготовке Ершова, заменим его другим кандидатом. Совещание поручило мне и Цыбину оформить состоявшиеся решения официальным документом и утвердить его у председателя Госкомиссии.
Керимов и Мишин подтвердили версию о падении осколков "Союза" в океан и заявили, что причины всех отказов на "Союзе" ясны: перепутали газовые рули и поставили дефектный двигатель причаливания и ориентации. На завтра на 17:00 назначено заседание Госкомиссии, на котором заслушаем доклады четырех аварийных комиссий и примем решение о плане и сроках дальнейших работ. Мишин предлагает 12 декабря вылететь на полигон и до 18 декабря осуществить пуск "Союза" №1 с целью проверки работы всех систем корабля, после чего принять решение о сроках пуска двух пилотируемых кораблей "Союз" с осуществлением их стыковки. Мы согласились с предложениями Мишина. В связи с тем, что 14 декабря я должен принимать экзамены у экипажей, руководство Госкомиссии разрешило мне вылететь на полигон утром 15 декабря или позже прямо в Евпаторию (по предложению Мишина, управлять полетом будем из Евпатории).
8 декабря.
Новый экипаж (Береговой, Шаталов, Волков и Макаров) сегодня приступил к полетам на невесомость на самолете Ту-104. По плану завтра должны были начаться практические занятия космонавтов в ТБК-60, но занятия отложены из-за поломки редуктора.
Полковники Фролов и Смирнов доложили о ходе испытаний "Союза". Они полагают, что до 18 декабря испытания не будут закончены, и сомневаются в целесообразности одиночного пуска корабля "Союз". На завтра во Владимировке намечены испытания САС (система аварийного спасения). Я решил послать туда генерала Горегляда с группой офицеров. Фролова беспокоит не только перекись водорода, которая уже "сожгла" нам два парашюта, но и сама работа стабилизирующих двигателей. За последние дни выяснилось, что при температуре ниже минус 20 градусов катализатор, превращающий жидкую перекись водорода в газ, действует неэффективно, и стабилизированного спуска может и не быть. Мы уже два раза "обожглись", рисковать третий раз было бы просто глупо. Я рекомендовал Фролову и Смирнову выступить сегодня на Госкомиссии и изложить все свои сомнения в надежности систем корабля "Союз" и соображения по срокам испытаний и пусков. Ясно одно - Мишина торопят, и он, уступая подталкиванию сверху, идет на сокращение сроков испытаний, и тем самым снижает надежность и качество подготовки кораблей.
Заходил Иоффе и жаловался на Мишина. В соответствии с решением правительства ОКБ-1 должно было выдать ЦНИИ-30 в сентябре 1966 года исходные данные для разработки системы поиска лунных кораблей. На основании этих данных ЦНИИ-30 до конца декабря должен был разработать систему поиска. До сих пор ОКБ-1 не выдало исходных данных, дело не движется. Иоффе пытался справиться с Мишиным своими силами, но убедился, что это невозможно, и теперь просит о помощи. Придется еще раз нажимать на Мишина.
9 декабря.
Вчера вечером провели заседание Госкомиссии. Заслушали доклады Солдатенкова, Раушенбаха, Спицы, Рязанского и Цыбина. Все аварийные комиссии единогласно решили, что отказы систем корабля "Союз" №2 не имеют принципиальных (связанных с их конструкцией) дефектов, а являются следствием ошибок при сборке и проведении испытаний объекта отдельными исполнителями. Обнаруженные неисправности будут устранены на всех кораблях 7К-ОК до 15 декабря. Госкомиссия утвердила выводы аварийных комиссий и решила провести одиночный пуск корабля "Союз" №1 в период 15-18 декабря. Против одиночного пуска возражал только представитель Главного конструктора Мнацаканяна разработчика системы автоматической стыковки "Игла". Он пытался доказать необходимость полета двух кораблей без экипажей для осуществления автоматической стыковки. Отвечая ему, Мишин заявил следующее: "Я до сих пор не могу простить себе, что в свое время согласился с настойчивыми требованиями Мнацаканяна идти по пути автоматической стыковки. Если бы мы больше доверяли космонавтам, то уже имели бы стыковки кораблей. Я за пуск одиночного корабля и за попытку осуществить впоследствии стыковку с участием экипажей..." Я целиком разделяю это заявление Мишина.
Наиболее содержательным был доклад Цыбина. Он сообщил, что проведено более четырехсот автономных и комплексных испытаний систем и агрегатов. Самые ответственные испытания проводятся совместно с ВВС. Не закончены испытания в ТБК-60, испытания запасной парашютной системы и системы аварийного спасения. Цыбин заявил, что эти испытания могут быть закончены к 10 января 1967 года, но комиссия обязала закончить их к 5 января.
В заключение выступил Мишин и доложил, что для пуска корабля "Союз" №1 целесообразно выехать на полигон 12 декабря, пуск осуществить 15 или 16 декабря, управление полетом вести из Евпатории; если пуск пройдет нормально и все испытания будут удовлетворительно закончены до 5 января, то полет со стыковкой двух пилотируемых кораблей "Союз" можно будет выполнить до 29 января 1967 года. Слушая выступление Мишина, я вспомнил июньское совещание у Смирнова, когда он (Смирнов) фактически "зарезал" пуск "Восхода-3" (Волынов и Шонин были полностью готовы осуществить 16-18-суточный полет). Тогда Смирнов мотивировал отмену пуска "Восхода" необходимостью сосредоточить все усилия на подготовке пусков "Союзов" в октябре-ноябре этого года. Проходит декабрь, скоро будет два года, как в СССР не проводятся пилотируемые полеты. Виноваты в этом, в первую очередь, ОКБ-1, Смирнов и секретарь ЦК КПСС Устинов.
Вчера Мишин и Цыбин подписали соглашение о составе и подготовке экипажей для кораблей "Союз" и Л-1. Этот документ должен прекратить разжигание страстей при выборе кандидатов на предстоящие полеты и содействовать улучшению отношений между ОКБ-1 и ВВС. Можно считать, что ВВС отбили основные атаки Министерства общего машиностроения (Афанасьев), Министерства здравоохранения (Петровский) и Академии наук СССР (Келдыш), направленные на создание нового центра подготовки космонавтов из гражданских специалистов. Вся подготовка космонавтов в ближайшие 3-4 года будет проводиться только в ЦПК ВВС и без влияния на ход этой подготовки со стороны Минздрава, МОМ и АН СССР. Правда, вчера Правецкий просил рассмотреть вопрос о направлении в институт Парина (ИМБП - Ред.) экипажей Комарова и Гагарина для проведения трехсуточного эксперимента с целью определения норм потребления кислорода космонавтами. Для дела такой эксперимент не нужен (мы знаем нормы потребления кислорода каждым космонавтом), а для здоровья испытуемых он вреден. Я отказал Правецкому, хотя он и ссылался на одобрение его предложения маршалом Руденко и Мишиным.
Вчера похоронили Ивана Ананьевича Лавренова: тромб попал в легкие, и 55-летний здоровяк умер. Последние годы генерал Лавренов был членом Военного Совета ракетных войск, я знал его с 1947 года, когда мы вместе работали в Гражданском воздушном флоте.
Сегодня узнал, что министр обороны маршал Советского Союза Малиновский тяжело болен (рак) и уже не вернется на работу. Редеют ряды старой гвардии. У меня пока еще нет сбоев в работе по состоянию здоровья, и хочется успеть сделать все возможное для освоения Луны. Лет через 5-7, когда рейсы на Луну станут обычным явлением, можно будет уйти на отдых.
10 декабря. Дача "Заборье".
Только что (около 20:00) уложили Колю спать. Он сегодня днем не спал все собирался ехать на дачу. Коля целую неделю не выходил на улицу, а первые три дня недели у него был сильный кашель и высокая температура. Сегодня мы с ним немного погуляли. Лева и Люда уехали на экскурсию в Ленинград на двое суток. Все заботы о детях легли на Мусю, я стараюсь ей помогать. Оле уже восьмой год, учится в школе она хорошо, успешно осваивает английский язык, занимается музыкой. Оля очень способная девочка, но капризная, невыдержанная и нередко бывает грубой со старшими. В этом виноваты мы сами: мы ее излишне баловали и, не желая того, вложили в ее характер значительную долю эгоизма. Лева и Люда тоже грубят Оле, а она ревнует всех взрослых к Коле. Я постоянно уговариваю Мусю и Ольгу Карловну быть поближе к Оле, больше ей верить и поручать хотя бы небольшую работу. Муся любит Олю, много с ней занимается, но как воспитательница она не имеет достаточного терпения и иногда срывается на грубость. Я уверен, что мог бы влиять на воспитание Оли, но для этого надо иметь немного больше свободного времени. И все же я чувствую, что надо и мне больше уделять внимания воспитанию ребят.
Вчера провели Совет главных конструкторов. Решено до 10 января закончить все доработки и испытания на кораблях №3 и №4, с тем чтобы обеспечить их пуски в конце января или в феврале. Пуск корабля №1 решили осуществить 15-16 декабря. 12 декабря на полигон вылетают главные конструкторы, Керимов и Мишин. С ними полечу и я, а Руденко, Карась и Правецкий остаются пока в Москве, но после пуска они прилетят в Евпаторию.
На Совете имел место один инцидент, который напомнил всем, что "холодная война" между Минздравом и ОКБ-1, с одной стороны, и ВВС, с другой, еще далеко не утихла. Правецкий внес предложение провести в институте Минздрава трехсуточные занятия с экипажами кораблей "Союз" в макете корабля. Мишин и Цыбин поддержали Правецкого. Пришлось выступить против и сказать, что подобные занятия мы проводили при подготовке полетов на "Востоках" и "Восходах" и убедились, что они почти бесполезны, так как не дают возможности определить количество кислорода, потребляемого членами экипажа в условиях космического полета (по Правецкому это главная цель занятий), и данные, полученные на земле, могут значительно отличаться от реального потребления кислорода в полете. Меня поддержали Кузнецов, Гагарин, Феоктистов, Бушуев и полковник Смирнов. Пришлось создать комиссию для проработки предложения Правецкого. Я приказал генералу Кузнецову договориться с Главным конструктором Ворониным и совместными усилиями отбить попытки Минздрава "подержаться" за космонавтов. Науки в этом эксперименте никакой нет, а есть большое желание принять участие в подготовке экипажей к полету в целях поднятия авторитета института.
В конце совещания Мишин ознакомил присутствующих с графиком изготовления кораблей Л-1 для облета Луны. Два корабля Л-1 уже находятся на полигоне: эти корабли (№1 и №2) предназначены для отработки беспилотного облета без возвращения на Землю. Корабли №3 и №4 предназначаются также для беспилотного облета Луны, но с возвращением на Землю. Эти полеты предполагается выполнить в марте-мае 1967 года. На 25 июня того же года запланирован первый пилотируемый полет вокруг Луны с возвращением на Землю. На совещании были рассмотрены графики поставок, график изготовления комплексного тренажера и проект решения ВПК по программе полетов на Л-1 в целом. Все конструкторы высказывали сомнения в возможности выполнить работы в столь сжатые сроки, но Мишин разъяснил, что эти сроки не он придумал - они продиктованы сверху (Устинов, Смирнов).
11 декабря.
Более часа гулял на даче с Колей. Я соорудил для него небольшую горку, но снега еще маловато - катание с горки пришлось заменить пешей прогулкой.
В 18 часов за нами приехал на "Волге" Александр Яковлевич (водитель служебной машины - Ред.), и мы поехали в Москву. Коля впервые ехал на машине ночью, его очень интересовали огни, встречные машины, дома и люди. Увидев большое пламя из трубы коксогазового завода, он сказал: "Костер", - и это было очень удачное определение - большое красное пламя полыхало от сильного ветра.
В Москве я весь вечер помогал Мусе возиться с ребятами, выкупал Колю и уложил его спать.
12 декабря. Тюра-Там.
20:00 по местному времени, я сижу в своей комнате в гостинице космонавтов на 17-й площадке. Три часа назад наш самолет Ан-12 приземлился на местном аэродроме. Со мной прилетели Шаталов, Ващенко, Муравьев, Клоков, Никитин и Бакуменко. Четверо из этих офицеров впервые на полигоне, они еще ни разу не наблюдали старт ракеты, не были на технических позициях и не знают всех тонкостей подготовки космических кораблей к полету. Предстоящий пуск "Союза" не требует прямого участия специалистов ВВС в работах по подготовке корабля и дает возможность изучить опыт работы на полигоне. На 40 минут раньше нас произвели посадку еще два самолета из Москвы. На них прилетели представители промышленности, в том числе Керимов и Мишин.