Страница:
Традиционно кровь считается символом жизни, источником жизненной энергии. Для вампира она как бы лекарство, восстанавливающее жизненные силы, возвращающее его назад во времени. В Австралии местные племена использовали кровь для лечения больных. У мужчин племени вскрывали вены и собирали кровь в один сосуд, а затем давали ее пить в сыром виде больному. Считалось, что таким образом ему передается здоровье соплеменников.
Кровососание могло также быть одним из способов, которым, как считают, некоторые люди подпитывались энергией других людей, истощая их жизненные силы. Некоторые из нас знают тех, кого окружающие считают паразитами, приживалками или энергетическими пиявками. Вампира можно описать таким же образом. Столкнувшись с подобной личностью, мы можем почувствовать себя совершенно опустошенными. Было замечено, что некоторые люди способны подобным образом влиять даже на машины, например вызывать аварии электрических сетей.
"Высасывание" чужой энергии происходит особенно эффективно, когда вампир и жертва связаны узами брака, семейными или другими формами тесных эмоциональных отношений – это традиционная для вампиров питательная почва. Известно также, что сильные личности обладают сверхъестественным влиянием на слабых. Таких примеров можно много найти в криминальной или религиозной среде. Например, маньяк Ян Бреди контролировал Миру Хиндли в массовых издевательствах и убийствах детей на Британских островах. Таким же образом и религиозный фанатик Чарльз Менсон полностью подчинил себе группу людей, которую он называл своей семьей. В этих примерах можно легко узнать приписываемую вампирам гипнотическую власть над их жертвами.
Но на первом месте в явлении вампиризма стоит сексуальный момент. Он является, несомненно, главной причиной стойкого многовекового обаяния этого ужасного феномена. Эротический аспект вампиризма особенно широко обыгрывался в XIX веке, когда секс был темой, запрещенной для публичного обсуждения, в отличие, например, от жестокости и насилия. В Восточной Европе считалось, что жажда крови никогда не была главным мотивом при выборе вампиром своей жертвы. Неотъемлемой частью легенды является то обстоятельство, что мужчины-вампиры предпочитают хорошеньких молодых девушек, а вампиры-женщины направляют свои гипнотические чары на молодых и красивых юношей.
Укус-поцелуй вампира в шею жертвы несет одновременно эротический и садистский смысл, что не укрылось от внимания психиатров. Уже упомянутый Эрнест Джонс утверждал, что "акт сосания имеет сексуальное значение с раннего детства и поддерживается затем всю жизнь в форме поцелуя". По Фрейду, укус также являет собой частично садистское начало, а частично эротический поцелуй, в кровь глубоко связана с сексуальностью. Монтегю Саммерс в своей "Истории вампиризма" писал: "Медико-психологи давно уже признали, что существует определенная связь между "очарованием" крови и сексуальными переживаниями". Современные психоаналитики отмечают, что кровь и кровопускание часто ассоциируется у их пациентов с эротическими фантазиями. А Фрейд считал, что "болезненные неосознанные страхи всегда являются следствием подавленных сексуальных желаний". С ним соглашается и современный британский эксперт по проблемам вампиризма писатель Морис Ричардсон. По его убеждению, вампиром обычно становится человек с подавляемыми сексуальными желаниями или сексуальной виной, связанной с детством.
Нравится нам или не нравится это объяснение, но секс занимает значительное место в проявлениях вампиризма, о Дракуле Брема Стокера Ричардсон пишет: "Только теория Фрейда и никакая другая дает объяснение этой истории, которая в ее свете приобретает некоторый реальный смысл; она раскрывает инцестную, некрофильскую, орально-анально-садистскую (и всё вместе тесно переплетено) сущность данного феномена. Отсюда и завораживающая сила этой истории. Фигура графа-вампира, несколько веков наводящего ужас на людей, – порождение темной, страшной и неодолимой силы".
Кристофер Ли, воплотивший образ графа Дракулы на киноэкране и ставший, благодаря этой роли, знаменитым, играл своего персонажа суперменом. "Он привлекает людей иллюзией бессмертия, – писал Ли, – эксплуатируя подсознательное желание всех нас обладать безграничными возможностями. Кроме того, это человек огромного ума и сверхъестественной физической силы, окутанный флером темного и таинственного героизма. Он одновременно символ перевоплощения и бессмертия". Интересно отметить, что два самых знаменитых произведения ужасов современности увидели свет почти в одно время. В первом из них показывался процесс создания жизни (история Франкенштейна), в другом – ее бесконечность (граф Дракула). "Он (Дракула), – продолжал Ли, – воплощение эротически привлекательного для женщин сверхчеловека. Они находят его безумно соблазнительным. По многим признакам он именно то, чем в глубине души, в темных глубинах подсознания, хотели бы быть люди: свободный от оков общества антигерой, бесстрашно неуловимый преступник, гипертрофированно злобный Распутин – полусвятой-полугрешник. Мужчины находили его неотразимым, потому что они не могли противостоять ему, а для женщин он само воплощение мужественности".
Самым известным предшественником Кристофера Ли в роли кинематографического графа-вампира был венгерский актер Бела Лугоши. Его версия Дракулы в постановке режиссера Тода Браунинга стала в 1931 году одним из первых опытов фильмов ужасов в Европе. Эта картина на заре звукового кино имела большой коммерческий успех. После выхода кинофильма в прокат актер стал получать мешками письма от своих фанатичных почитательниц. "Нашествие вампиров" к тому времени уже давно захлестнуло Голливуд, где еще в 1913 году на экраны был выпущен фильм под названием "Вамп". С этого слова, до сих пор употребляемого в обиходе, началась индустрия создания кинозвезд с помощью рекламы. Первой такой звездой стала актриса Теда Бара (это имя – анаграмма английского названия фильма "Смерть араба" ("Arab''s Death"). Перед широкой публикой Бара появилась в картине "Жил-был глупец" ("A Fool There Was"), на рекламных плакатах которого она была изображена склонившейся в соблазнительной позе над скелетом и со ставшими знаменитыми словами "Kiss me, my fool ("поцелуй меня, мой дурачок"). В фильме "The kiss of the Vampire" ("Поцелуй вампира", 1916) женщина-вамп с наслаждением уничтожает именно мужчин. О ней говорили: "Она желала сначала разорить свою жертву, а затем унизить, посмеяться над ней. Она была настоящая ведьма".
Сексуально привлекательная женщина-вампир стала второй частью классической легенды, дополняющей ее мужскую половину. Она изображалась сладострастной и безнравственной, неотразимо красивой и бессердечно жестокой. Как и вампиров мужского пола, ее облик отличали полные кроваво-красные губы, вероятно, результат пристрастия к сосанию крови, такие губы традиционно считаются в мифологическом фольклоре отличительным знаком чрезвычайной чувственности. Даже невинность отступала перед ее кладбищенским очарованием. При свете дня, однако, все вампиры теряют свою силу. В некоторых версиях легенд эротические мотивы вплетены в своего рода инструкции по распознаванию могил, в которых днем спят чудовища. Так, по одной из них, целомудренный ребенок, мальчик или девочка, должны проехать обнаженными над могилой, сидя на спине молодого вороного жеребца, и если конь споткнется, значит, в этом месте лежит вампир.
Мы теперь видим, что существовали как психологические предпосылки появления легенд о вампирах, так и вполне логичные объяснения веры в них. Но пока без ответа остается главный вопрос: существуют ли вампиры в действительности? Неужели жизненной энергии или самой жизни лишают нас не реальные люди – какой-нибудь маньяк, жаждущий крови, а некие бесплотные духи-кровососы, близкие родственники привидений, ожившие мертвецы? Признанный эксперт по вампирам Монтегю Саммерс пришел к следующему выводу: "Сознаем мы это или нет, а в традиции вампиризма содержится тем больше истины по мере того, как обычный человек пытается понять и узнать".
Еще сто лет назад никто из людей не мог бы поверить, что мы, их потомки, будем, сидя дома перед деревянным ящиком, наблюдать, как человек ходит по Луне. Так, может быть, и вокруг нас существует еще один мир, мир духов, о котором мы просто не подозреваем?
Когда человек умирает, его родственники и близкие друзья часто инстинктивно чувствуют наступившую смерть, даже находясь за тысячи миль. А иногда покойник появляется как наяву: вдруг встречают умершего человека уже после его смерти. Таким образом, наблюдение вампиров в реальном мире могло быть связано с каким-то актом просветления, вариантом подсознательного переживания, известного психиатрам как феномен "дежа вю", когда человек странным образом ощущает, что он уже был когда-то в незнакомом ему месте. Так, некоторые исследователи проблем НЛО считают наблюдение "летающих тарелок" неким взглядом в будущее, где подобный транспорт станет обычным способом передвижения. Бели допустить такую возможность, то лохнесское чудовище вполне может быть взглядом в прошлое, в эпоху, когда Земля кишела различными монстрами.
Реальность подобных феноменов прорыва из действительности в иные измерения позволила бы объяснить, например, одну старинную ирландскую историю, считающуюся легендой. В одном селении люди, возвращавшиеся с кладбища после похорон местного священника, на соседнем холме заметили странную фигуру в церковном одеянии, бредущую по дороге. Присмотревшись, шокированные прихожане признали в нем своего пастора, тело которого только что предали земле. Они поспешили к нему домой и нашли там его мать в состоянии крайнего волнения. Оказывается, ее умерший сын час назад появился в доме. Если бы это произошло в Восточной Европе, ожившего священника, наверное, посчитали бы вампиром, особенно если бы его смерти сопутствовали какие-нибудь другие, необычные или мистические, обстоятельства.
Гораздо более сложную теорию, объясняющую появление вампиров в нашем мире, предлагает Диона Форчун, ведущий современный специалист по оккультным наукам. Как и большинство других оккультистов, она верит в существование так называемого астрального тела – второго, духовного тела человека, которое может находиться отдельно от физического и вести самостоятельную жизнь среди себе подобных. Согласно ее теории, с помощью оккультных приемов можно предупредить отделение астрального тела от физического после смерти. Форчун приводит случай, когда она неожиданно столкнулась с группой венгерских солдат, которых считали умершими, но которые на самом деле стали вампирами и превращали в вампиров свои жертвы. По ее словам, они "поддерживали себя в состоянии эфирной двойственности (астральном теле) посредством "вампиризации" раненых. Оказывается, вампиризм заразен. Человек, зараженный вампиризмом, лишен жизненной энергии и представляет собой психический вакуум. Сам однажды опустошенный вампиром, он бродит по нашему миру в стремлении восполнить свои утраченные духовные жизненные силы. Через некоторое время он опытным путем обучается трюкам вампиров, не понимая еще, что сам становится вампиром, и к тому времени, когда осознает, кто он есть на самом деле, он уже превращается в законченного вампира ".
После смерти человека астральное тело навсегда оставляет физическое. Оккультисты считают, что астральное тело способно покидать физическое и при жизни человека, принимая при этом различные формы – например, представляться в образе птицы или зверя. Диона Форчун твердо уверена в способности потусторонних сил владеть искусством раздельного существования. Высоко заряженный отрицательной энергией дух может, таким образом, позволить астральному телу перевоплотиться в какого-нибудь зловредного монстра или привидение – в том числе и в вампира.
В дискуссии с Дионой Форчун в журнале "Оккультные силы" Колин Вильсон соглашается с тем, что "мощные силы могут вырываться из подсознания и принимать реальные осязаемые очертания". Он ссылается на историю молодой румынки, крестьянской девушки Элеоноры Цугун. Элеонора демонстрировала врачам феномен "укус дьявола", появлявшийся на ее руках. Как только кто-нибудь садился рядом с ней, она вскрикивала от боли, и на тыльной стороне ее кисти появлялся след от зубов, окруженный синяком. Через несколько минут след от "укуса" появлялся на ее предплечье. "Что это было, – спрашивает Вильсон, – привидение? Или это собственное подсознание Элеоноры выходит из-под контроля? Возможно, это даже не разум Элеоноры, – предполагает он, – там могло быть кроме ее сознания еще чье-нибудь. Подсознание не просто какой-то глубинны и слой, удаленное хранилище памяти или атавистических желаний, а сила, которая может при определенных условиях проявляться самостоятельно в физическом мире и совершать действия, далеко превосходящие сознательные команды мозга". Он считает, что это может объяснить тайну происхождения вампиров и связать воедино все оккультные феномены.
Может ли воображаемое проецироваться на физическую реальность? Может ли подсознательная мысль создать реального монстра или привидение, способное нападать и разрушать? Могут ли астральные тела умерших самостоятельно прикрепляться к живым людям и питаться ими, как вампиры, чтобы поддерживать и продолжать свою жизнь?
Многие хотели бы верить, что вампиры, с которыми мы можем встретиться, – это на самом деле живые люди, чье воображение превращает их в кровососущих вампиров. Если эта сторона их сознания преобладает, то они сами могут считать себя вампирами. Бели в этой их фантазии вампир принимает обличье волка, человек может действовать, как волк. Но остается без ответа вопрос: в тот момент, когда человек превращается в вампира или волка, находится ли он под чьим-либо внешним влиянием?
ТАЙНА СМОРОДИНОВСКОГО ДОМА
Кровососание могло также быть одним из способов, которым, как считают, некоторые люди подпитывались энергией других людей, истощая их жизненные силы. Некоторые из нас знают тех, кого окружающие считают паразитами, приживалками или энергетическими пиявками. Вампира можно описать таким же образом. Столкнувшись с подобной личностью, мы можем почувствовать себя совершенно опустошенными. Было замечено, что некоторые люди способны подобным образом влиять даже на машины, например вызывать аварии электрических сетей.
"Высасывание" чужой энергии происходит особенно эффективно, когда вампир и жертва связаны узами брака, семейными или другими формами тесных эмоциональных отношений – это традиционная для вампиров питательная почва. Известно также, что сильные личности обладают сверхъестественным влиянием на слабых. Таких примеров можно много найти в криминальной или религиозной среде. Например, маньяк Ян Бреди контролировал Миру Хиндли в массовых издевательствах и убийствах детей на Британских островах. Таким же образом и религиозный фанатик Чарльз Менсон полностью подчинил себе группу людей, которую он называл своей семьей. В этих примерах можно легко узнать приписываемую вампирам гипнотическую власть над их жертвами.
Но на первом месте в явлении вампиризма стоит сексуальный момент. Он является, несомненно, главной причиной стойкого многовекового обаяния этого ужасного феномена. Эротический аспект вампиризма особенно широко обыгрывался в XIX веке, когда секс был темой, запрещенной для публичного обсуждения, в отличие, например, от жестокости и насилия. В Восточной Европе считалось, что жажда крови никогда не была главным мотивом при выборе вампиром своей жертвы. Неотъемлемой частью легенды является то обстоятельство, что мужчины-вампиры предпочитают хорошеньких молодых девушек, а вампиры-женщины направляют свои гипнотические чары на молодых и красивых юношей.
Укус-поцелуй вампира в шею жертвы несет одновременно эротический и садистский смысл, что не укрылось от внимания психиатров. Уже упомянутый Эрнест Джонс утверждал, что "акт сосания имеет сексуальное значение с раннего детства и поддерживается затем всю жизнь в форме поцелуя". По Фрейду, укус также являет собой частично садистское начало, а частично эротический поцелуй, в кровь глубоко связана с сексуальностью. Монтегю Саммерс в своей "Истории вампиризма" писал: "Медико-психологи давно уже признали, что существует определенная связь между "очарованием" крови и сексуальными переживаниями". Современные психоаналитики отмечают, что кровь и кровопускание часто ассоциируется у их пациентов с эротическими фантазиями. А Фрейд считал, что "болезненные неосознанные страхи всегда являются следствием подавленных сексуальных желаний". С ним соглашается и современный британский эксперт по проблемам вампиризма писатель Морис Ричардсон. По его убеждению, вампиром обычно становится человек с подавляемыми сексуальными желаниями или сексуальной виной, связанной с детством.
Нравится нам или не нравится это объяснение, но секс занимает значительное место в проявлениях вампиризма, о Дракуле Брема Стокера Ричардсон пишет: "Только теория Фрейда и никакая другая дает объяснение этой истории, которая в ее свете приобретает некоторый реальный смысл; она раскрывает инцестную, некрофильскую, орально-анально-садистскую (и всё вместе тесно переплетено) сущность данного феномена. Отсюда и завораживающая сила этой истории. Фигура графа-вампира, несколько веков наводящего ужас на людей, – порождение темной, страшной и неодолимой силы".
Кристофер Ли, воплотивший образ графа Дракулы на киноэкране и ставший, благодаря этой роли, знаменитым, играл своего персонажа суперменом. "Он привлекает людей иллюзией бессмертия, – писал Ли, – эксплуатируя подсознательное желание всех нас обладать безграничными возможностями. Кроме того, это человек огромного ума и сверхъестественной физической силы, окутанный флером темного и таинственного героизма. Он одновременно символ перевоплощения и бессмертия". Интересно отметить, что два самых знаменитых произведения ужасов современности увидели свет почти в одно время. В первом из них показывался процесс создания жизни (история Франкенштейна), в другом – ее бесконечность (граф Дракула). "Он (Дракула), – продолжал Ли, – воплощение эротически привлекательного для женщин сверхчеловека. Они находят его безумно соблазнительным. По многим признакам он именно то, чем в глубине души, в темных глубинах подсознания, хотели бы быть люди: свободный от оков общества антигерой, бесстрашно неуловимый преступник, гипертрофированно злобный Распутин – полусвятой-полугрешник. Мужчины находили его неотразимым, потому что они не могли противостоять ему, а для женщин он само воплощение мужественности".
Самым известным предшественником Кристофера Ли в роли кинематографического графа-вампира был венгерский актер Бела Лугоши. Его версия Дракулы в постановке режиссера Тода Браунинга стала в 1931 году одним из первых опытов фильмов ужасов в Европе. Эта картина на заре звукового кино имела большой коммерческий успех. После выхода кинофильма в прокат актер стал получать мешками письма от своих фанатичных почитательниц. "Нашествие вампиров" к тому времени уже давно захлестнуло Голливуд, где еще в 1913 году на экраны был выпущен фильм под названием "Вамп". С этого слова, до сих пор употребляемого в обиходе, началась индустрия создания кинозвезд с помощью рекламы. Первой такой звездой стала актриса Теда Бара (это имя – анаграмма английского названия фильма "Смерть араба" ("Arab''s Death"). Перед широкой публикой Бара появилась в картине "Жил-был глупец" ("A Fool There Was"), на рекламных плакатах которого она была изображена склонившейся в соблазнительной позе над скелетом и со ставшими знаменитыми словами "Kiss me, my fool ("поцелуй меня, мой дурачок"). В фильме "The kiss of the Vampire" ("Поцелуй вампира", 1916) женщина-вамп с наслаждением уничтожает именно мужчин. О ней говорили: "Она желала сначала разорить свою жертву, а затем унизить, посмеяться над ней. Она была настоящая ведьма".
Сексуально привлекательная женщина-вампир стала второй частью классической легенды, дополняющей ее мужскую половину. Она изображалась сладострастной и безнравственной, неотразимо красивой и бессердечно жестокой. Как и вампиров мужского пола, ее облик отличали полные кроваво-красные губы, вероятно, результат пристрастия к сосанию крови, такие губы традиционно считаются в мифологическом фольклоре отличительным знаком чрезвычайной чувственности. Даже невинность отступала перед ее кладбищенским очарованием. При свете дня, однако, все вампиры теряют свою силу. В некоторых версиях легенд эротические мотивы вплетены в своего рода инструкции по распознаванию могил, в которых днем спят чудовища. Так, по одной из них, целомудренный ребенок, мальчик или девочка, должны проехать обнаженными над могилой, сидя на спине молодого вороного жеребца, и если конь споткнется, значит, в этом месте лежит вампир.
Мы теперь видим, что существовали как психологические предпосылки появления легенд о вампирах, так и вполне логичные объяснения веры в них. Но пока без ответа остается главный вопрос: существуют ли вампиры в действительности? Неужели жизненной энергии или самой жизни лишают нас не реальные люди – какой-нибудь маньяк, жаждущий крови, а некие бесплотные духи-кровососы, близкие родственники привидений, ожившие мертвецы? Признанный эксперт по вампирам Монтегю Саммерс пришел к следующему выводу: "Сознаем мы это или нет, а в традиции вампиризма содержится тем больше истины по мере того, как обычный человек пытается понять и узнать".
Еще сто лет назад никто из людей не мог бы поверить, что мы, их потомки, будем, сидя дома перед деревянным ящиком, наблюдать, как человек ходит по Луне. Так, может быть, и вокруг нас существует еще один мир, мир духов, о котором мы просто не подозреваем?
Когда человек умирает, его родственники и близкие друзья часто инстинктивно чувствуют наступившую смерть, даже находясь за тысячи миль. А иногда покойник появляется как наяву: вдруг встречают умершего человека уже после его смерти. Таким образом, наблюдение вампиров в реальном мире могло быть связано с каким-то актом просветления, вариантом подсознательного переживания, известного психиатрам как феномен "дежа вю", когда человек странным образом ощущает, что он уже был когда-то в незнакомом ему месте. Так, некоторые исследователи проблем НЛО считают наблюдение "летающих тарелок" неким взглядом в будущее, где подобный транспорт станет обычным способом передвижения. Бели допустить такую возможность, то лохнесское чудовище вполне может быть взглядом в прошлое, в эпоху, когда Земля кишела различными монстрами.
Реальность подобных феноменов прорыва из действительности в иные измерения позволила бы объяснить, например, одну старинную ирландскую историю, считающуюся легендой. В одном селении люди, возвращавшиеся с кладбища после похорон местного священника, на соседнем холме заметили странную фигуру в церковном одеянии, бредущую по дороге. Присмотревшись, шокированные прихожане признали в нем своего пастора, тело которого только что предали земле. Они поспешили к нему домой и нашли там его мать в состоянии крайнего волнения. Оказывается, ее умерший сын час назад появился в доме. Если бы это произошло в Восточной Европе, ожившего священника, наверное, посчитали бы вампиром, особенно если бы его смерти сопутствовали какие-нибудь другие, необычные или мистические, обстоятельства.
Гораздо более сложную теорию, объясняющую появление вампиров в нашем мире, предлагает Диона Форчун, ведущий современный специалист по оккультным наукам. Как и большинство других оккультистов, она верит в существование так называемого астрального тела – второго, духовного тела человека, которое может находиться отдельно от физического и вести самостоятельную жизнь среди себе подобных. Согласно ее теории, с помощью оккультных приемов можно предупредить отделение астрального тела от физического после смерти. Форчун приводит случай, когда она неожиданно столкнулась с группой венгерских солдат, которых считали умершими, но которые на самом деле стали вампирами и превращали в вампиров свои жертвы. По ее словам, они "поддерживали себя в состоянии эфирной двойственности (астральном теле) посредством "вампиризации" раненых. Оказывается, вампиризм заразен. Человек, зараженный вампиризмом, лишен жизненной энергии и представляет собой психический вакуум. Сам однажды опустошенный вампиром, он бродит по нашему миру в стремлении восполнить свои утраченные духовные жизненные силы. Через некоторое время он опытным путем обучается трюкам вампиров, не понимая еще, что сам становится вампиром, и к тому времени, когда осознает, кто он есть на самом деле, он уже превращается в законченного вампира ".
После смерти человека астральное тело навсегда оставляет физическое. Оккультисты считают, что астральное тело способно покидать физическое и при жизни человека, принимая при этом различные формы – например, представляться в образе птицы или зверя. Диона Форчун твердо уверена в способности потусторонних сил владеть искусством раздельного существования. Высоко заряженный отрицательной энергией дух может, таким образом, позволить астральному телу перевоплотиться в какого-нибудь зловредного монстра или привидение – в том числе и в вампира.
В дискуссии с Дионой Форчун в журнале "Оккультные силы" Колин Вильсон соглашается с тем, что "мощные силы могут вырываться из подсознания и принимать реальные осязаемые очертания". Он ссылается на историю молодой румынки, крестьянской девушки Элеоноры Цугун. Элеонора демонстрировала врачам феномен "укус дьявола", появлявшийся на ее руках. Как только кто-нибудь садился рядом с ней, она вскрикивала от боли, и на тыльной стороне ее кисти появлялся след от зубов, окруженный синяком. Через несколько минут след от "укуса" появлялся на ее предплечье. "Что это было, – спрашивает Вильсон, – привидение? Или это собственное подсознание Элеоноры выходит из-под контроля? Возможно, это даже не разум Элеоноры, – предполагает он, – там могло быть кроме ее сознания еще чье-нибудь. Подсознание не просто какой-то глубинны и слой, удаленное хранилище памяти или атавистических желаний, а сила, которая может при определенных условиях проявляться самостоятельно в физическом мире и совершать действия, далеко превосходящие сознательные команды мозга". Он считает, что это может объяснить тайну происхождения вампиров и связать воедино все оккультные феномены.
Может ли воображаемое проецироваться на физическую реальность? Может ли подсознательная мысль создать реального монстра или привидение, способное нападать и разрушать? Могут ли астральные тела умерших самостоятельно прикрепляться к живым людям и питаться ими, как вампиры, чтобы поддерживать и продолжать свою жизнь?
Многие хотели бы верить, что вампиры, с которыми мы можем встретиться, – это на самом деле живые люди, чье воображение превращает их в кровососущих вампиров. Если эта сторона их сознания преобладает, то они сами могут считать себя вампирами. Бели в этой их фантазии вампир принимает обличье волка, человек может действовать, как волк. Но остается без ответа вопрос: в тот момент, когда человек превращается в вампира или волка, находится ли он под чьим-либо внешним влиянием?
ТАЙНА СМОРОДИНОВСКОГО ДОМА
Приведенный ниже рассказ был опубликован в одном из номеров журнала "Ребус" за 1917 год. Вот его текст.
"В полицейском архиве города Вологды имелось дело I о странных явлениях в слободе Фрязиной. В 1820-х годах здесь на пустыре построил дом купец Смородинов, не посмотрев на то, что, по слухам, на этом месте в лунные ночи мерещился неизвестный, бродивший средь вереска и развалин, слышались стоны. Разобрав старое строение, Смородинов обнаружил подвал с человеческими костями на цепи. Но не придал этому значения и велел перенести их в ближнюю реку и спустить в воду. Все происходило ночью, отверстие подземелья заложили и начали постройку.
Таким образом, через несколько лет дом был выстроен и заселен. Смородинов изредка отлучался из него по торговым делам и как-то раз, приехав из города, поинтересовался, не ждет ли его один неизвестный. Ему ответили, что нет. Смородинов оповестил о встрече с ним в городе и обещании неизвестного господина навестить его. Домочадцы восприняли весть как вполне обычную. Купец подождал гостя до вечера и, когда смеркалось, пошел почивать.
Как он после сам рассказывал, около полуночи ему послышались внизу шаги. Все ближе и ближе. Словно приближался кто-то, хорошо знакомый с расположением комнат. Смородинов посмотрел на открывающиеся двери и в полумраке свечи различил перед собою незнакомого господина, встретившегося ему в городе: в кафтане, высокой шапке, глаза из-под косматых бровей смотрят пристально и сурово. Поднял сухую руку, что-то бормоча, погрозил Смородинову и исчез, точно растаял.
Придя в себя, купец поднял домашних, надеясь что-нибудь узнать, но никто ничего не видел, и Смородинов счел пережитое им за кошмар. Жене, однако, не сказал всей правды и только пожаловался на нервное расстройство.
Минуло какое-то время. Смородинов, как и другие из его сословия, увлекался конными бегами. Особенную радость доставил ему купленный в тот год один орловский рысак, на котором он стал выезжать.
В одно из воскресений возвращался он санным путем домой. Дорога проходила берегом реки, но в одном месте круто загибала и подходила к крутому обрыву, огражденному тумбами. Место было опасное, и Смородинов всегда приказывал кучеру сдерживать здесь горячую лошадь. Но на этот раз, едва они приготовились сбавить скорость, как точно из-под земли перед ними появился незнакомец в том самом кафтане и высокой шапке; поднял обе руки, загораживая дорогу, и громко гикнул. Вожжи выпали из рук Смородинова, рысак шарахнулся в сторону кручи, и тут же конь и сани с ездоками полетели вниз. Мягкий снег несколько облегчил их падение, но сани, разбитые вдребезги, с порванной сбруей и обезумевшей лошадью найдены были на другой день за 10 верст от Фрязиной. Купец, поднятый прохожими в беспамятстве, все твердил о ком-то, а очнувшись, спросил, все ли благополучно дома.
Когда в постели жена и домочадцы успокоили его, Смородинов объявил, что они немедленно собираются и всем семейством! переезжают к тестю. На уговоры, к чему такая спешка без оснований, он нервно отвечал: "Боюсь, боюсь, как бы он ночью не пришел опять…" "О чем ты, Николай Петрович? – шепотом допытывалась жена. – Кто он?"
Смородинов понял, что таиться больше нельзя, и подробно рассказал все происшедшее, упомянув о костях, опущенных в реку. Жена заметила, что он придает этому значение вследствие расстроенного воображения. Несчастный случай мог произойти с ним и вне связи с суеверием. Впрочем, ради успокоения больного она не стала его отговаривать, и они поспешили переехать, говоря другим, что дом надо ремонтировать, полы сели и обои нуждаются в замене.
Тем временем часть прислуги осталась во флигеле, и в последующую ночь сторож церкви Андрея Первозванного, отбивая часы, услышал оттуда раздирающие душу крики и вопли, а затем увидел бегущих служащих купца. Приютив их в сторожке, он узнал: едва, потушив свет, они легли, как в полумраке увидели перед собою высокого неизвестного, который стал их сбрасывать на пол, и они ничего не могли поделать, такой он внушал ужас.
Дали знать полиции, оцепили флигель и дом, оповестили Смородинова. По словам очевидцев, он тотчас же описал им обеспокоившего их пришельца. Обыскали помещение, но ничего не нашли. Только на сеновале обнаружили парализованную от испытанного ею страха стряпуху, которая открыла другим тайну Смородиновского дома. Захаживающий к ней на кухню каменщик говорил, как в подвале нашли кости и ночью утопили их в реке неотмоленными.
Власти притянули к ответу Смородинова и всю артель строителей. Дело было направлено к архиерею на заключение с запросом. Тотчас жена купца консистория наложила епитимью за кощунство над останками неизвестного. И на этом власти успокоились, хотя таинственность осталась невыясненной и на дом легла дурная слава: ни покупать его, ни жить в нем никто не отваживался.
В ту пору из столицы приехал ссыльный доктор Яблоков. Намереваясь прижиться на окраине, он осмотрел Смородинекий особняк и объявил, что не прочь в нем поселиться, тем более что собирался жениться и завести хозяйство. Смородинов не скрыл, почему сам не живет в доме, хотя доктор и слышать не хотел ни о чем подобном, называя его страхи суеверием, массовым психозом.
В результате через пару месяцев, прямо из-под венца, доктор Яблоков с молодой женой вошли в купленный ими дом. С окрестными людьми они уже успели перезнакомиться, и приглашенных на свадебный пир было предостаточно.
Несколько снижала веселье гостей лишь репутация дома, но на это старались не обращать внимания. Молодая пугливо озиралась по сторонам, муж успокаивал ее и шутил, пока в буфете не раздался странный грохот посуды. Все бросились туда и обомлели, обнаружив на полу скатерти и разбитые бутылки, посуду и закуски. "Это не иначе, как опять он!" – раздались голоса среди присутствующих. Доктор, сконфуженный, просил не беспокоиться и только поспешил во флигель, чтобы послать кучера за новыми покупками, как вышедшая оттуда прислуга доложила, что и во флигеле неспокойно: бросаются неизвестно кем мебель, веники и другое. Доктор Яблоков в досаде открыл помещение, но едва переступил порог, как в него полетели находящиеся там предметы.
Собрались люди, взяли фонари, поскольку начало темнеть, обыскали каждый угол, вплоть до подполья, но не обнаружили никого. Когда же компания в количестве шести мужчин опять вознамерилась вернуться в дом, вокруг поднялся такой грохот, что все опрометью бросились в сени, а оттуда вслед им летели поленья, ведра, и некоторых больно ушибло. Фонари к тому же не зажигались, в паника среди гостей воцарилась самая настоящая.
Вторично дом Смородинова опустел, теперь уже надолго. Хозяин пожертвовал его церкви на помин души неизвестных людей, погребенных без отпевания. Церковный причт освятил помещение, объявил об этом и решил сдать дом в аренду. Как раз на постой требовалось место солдатскому гарнизону. Но недели через две после его занятия служивыми повторились те же "беспокойные" явления, так что и солдаты потребовали перевода их в другое место. Просьба была уважена.
После этого флигель и все постройки сломали, место с подземельем засыпали землей, распахали и заняли под огороды.
Ныне таинственное место лежит где-то в середине Фрязино, и застроено ли оно – неизвестно".
Предлагаемый рассказ – одна из версий истории о первых встречах со знаменитой Коричневой леди. Она приводится по тексту книги Роберта Дель Оуэна "Спорная область между двумя мирами" (СПб., 1891). Оуэн в свою очередь ссылается на рассказ Флоренс Мэрриат, записанный ею со слов очевидца, своего отца, писателя Фредерика Мэрриата, и напечатанный в американском журнале "Харперс уикли" в номере от 24 декабря 1870 года. Оуэн делает такое замечание: "Я излагаю некоторые его части в сжатом виде, а главные факты передаю собственными словами автора". И еще одно существенное добавление: он приводит весьма важное уточнение Флоренс Мэрриат: "Сохраняя в изложении все подробности событий, я тщательно маскирую имена лиц и названия мест, чтобы своей неосторожностью в этом отношении не оскорбить скромность еще живых людей ". В современных же версиях этой истории даются подлинные имена участников и название места событий, о которых дальше пойдет речь. Это – Рейнхем-холл, монументальный и величественный дом в Норфолке, Великобритания. Тогда Рейнхем-холлом владело семейство Таушендов. Время действия – вторая половина 30-х годов прошлого века. Вот этот поразительный рассказ.
"В одном из северных графств Англии стоит загородный дом – Бернгам-грин, доставшийся современным его обитателям, сэру Гарри и леди Бэлл, по наследству. У дома этого есть свой дух, но владельцы, "как это бывает почти всегда с развитыми людьми, только смеялись над такого рода слухами". Они окружили себя всевозможной роскошью и не хотели ничего знать про легенду.
Знакомые на радушные приглашения хозяев стекались массами в Бернгам-грин; все находили и местность очаровательной, и хозяев прекрасными людьми. Но спустя некоторое время гости уже извинялись, как-то уклончиво, в необходимости сократить свое посещение и робко отклоняли все дальнейшие приглашения хозяев. Оказывалось, что они знали уже о местном духе; некоторые утверждали, что видели его, а остальные ни за что не соглашались оставаться в беспокойном доме.
Сэр Гарри и леди Бэлл были крайне раздосадованы и делали все, что могли, чтобы искоренить суеверный слух. Они расследовали историю призрака, слывшего под именем "хозяйки Бернтам-грина", и открыли, что это был, по народному преданию, дух одной женщины из числа их предков, жившей во времена Елизаветы, которая подозревалась в отравлении своего мужа. Ее портрет висел в одной из спальных комнат, оставшихся без употребления.
Леди Бэлл распорядилась подновить эту комнату и убрать как можно веселее. Портрет "хозяйки" был тоже вычищен и вставлен в новую раму. Напрасно! Никто не соглашался ночевать в комнате. Слуги отказывались от места, стоило только лишь заикнуться им о духе, а гости после второй или третьей ночи непременно просили отвести им другую комнату вместо этой. Гость за гостем обращались в бегство, чтобы уже не приезжать сюда более.
В этом затруднении сэр Гарри обратился за советом к капитану Мэрриату, своему старинному приятелю. Капитан, безусловно не веря слуху, вызвался сам погостить в беспокойной комнате. И предложение его было принято с радостью.
С парою пистолетов под подушкой он провел там несколько ночей совершенно спокойно и уже подумывал о возвращении домой. Но ему не удалось так легко отделаться.
По прошествии недели, раз вечером, когда капитан Мэрриат собирался уже лечь спать, к нему постучался в дверь Лассэль, один из гостей, и пригласил пройти к себе в комнату, чтобы осмотреть нового образца охотничье ружье, о достоинствах которого они только что разговаривали в курительном зале. Капитан, уже снявший с себя сюртук и жилет, забрав пистолеты ("На случай встречи с духом", – заметил он шутя), перешел по коридору в комнату Лассэля и, поболтав с ним несколько минут о качествах нового ружья, направился обратно. Лассэль пошел с ним вместе. "Только чтобы защитить вас от духа", – сказал он со смехом, продолжая шутку капитана.
Коридор был длинный и темный, так как огни с полночи уже гасились, но, вступая в него, они заметили в отдалении тусклый свет, который, видимо, приближался с противоположного конца, и свет этот держала в руках женская фигура. Дети нескольких семей помещались в комнатах над коридором – в верхнем этаже, и Лассэль подал мысль, что это, должно быть, какая-нибудь из дам идет в детскую навестить детей. Капитан, вспомнив, что он только в брюках и рубашке, нашел неловким показаться даме в таком костюме, и увлек своего спутника в сторону". Но конец мы передадим собственными словами Флоренс Мэрриат:
"В полицейском архиве города Вологды имелось дело I о странных явлениях в слободе Фрязиной. В 1820-х годах здесь на пустыре построил дом купец Смородинов, не посмотрев на то, что, по слухам, на этом месте в лунные ночи мерещился неизвестный, бродивший средь вереска и развалин, слышались стоны. Разобрав старое строение, Смородинов обнаружил подвал с человеческими костями на цепи. Но не придал этому значения и велел перенести их в ближнюю реку и спустить в воду. Все происходило ночью, отверстие подземелья заложили и начали постройку.
Таким образом, через несколько лет дом был выстроен и заселен. Смородинов изредка отлучался из него по торговым делам и как-то раз, приехав из города, поинтересовался, не ждет ли его один неизвестный. Ему ответили, что нет. Смородинов оповестил о встрече с ним в городе и обещании неизвестного господина навестить его. Домочадцы восприняли весть как вполне обычную. Купец подождал гостя до вечера и, когда смеркалось, пошел почивать.
Как он после сам рассказывал, около полуночи ему послышались внизу шаги. Все ближе и ближе. Словно приближался кто-то, хорошо знакомый с расположением комнат. Смородинов посмотрел на открывающиеся двери и в полумраке свечи различил перед собою незнакомого господина, встретившегося ему в городе: в кафтане, высокой шапке, глаза из-под косматых бровей смотрят пристально и сурово. Поднял сухую руку, что-то бормоча, погрозил Смородинову и исчез, точно растаял.
Придя в себя, купец поднял домашних, надеясь что-нибудь узнать, но никто ничего не видел, и Смородинов счел пережитое им за кошмар. Жене, однако, не сказал всей правды и только пожаловался на нервное расстройство.
Минуло какое-то время. Смородинов, как и другие из его сословия, увлекался конными бегами. Особенную радость доставил ему купленный в тот год один орловский рысак, на котором он стал выезжать.
В одно из воскресений возвращался он санным путем домой. Дорога проходила берегом реки, но в одном месте круто загибала и подходила к крутому обрыву, огражденному тумбами. Место было опасное, и Смородинов всегда приказывал кучеру сдерживать здесь горячую лошадь. Но на этот раз, едва они приготовились сбавить скорость, как точно из-под земли перед ними появился незнакомец в том самом кафтане и высокой шапке; поднял обе руки, загораживая дорогу, и громко гикнул. Вожжи выпали из рук Смородинова, рысак шарахнулся в сторону кручи, и тут же конь и сани с ездоками полетели вниз. Мягкий снег несколько облегчил их падение, но сани, разбитые вдребезги, с порванной сбруей и обезумевшей лошадью найдены были на другой день за 10 верст от Фрязиной. Купец, поднятый прохожими в беспамятстве, все твердил о ком-то, а очнувшись, спросил, все ли благополучно дома.
Когда в постели жена и домочадцы успокоили его, Смородинов объявил, что они немедленно собираются и всем семейством! переезжают к тестю. На уговоры, к чему такая спешка без оснований, он нервно отвечал: "Боюсь, боюсь, как бы он ночью не пришел опять…" "О чем ты, Николай Петрович? – шепотом допытывалась жена. – Кто он?"
Смородинов понял, что таиться больше нельзя, и подробно рассказал все происшедшее, упомянув о костях, опущенных в реку. Жена заметила, что он придает этому значение вследствие расстроенного воображения. Несчастный случай мог произойти с ним и вне связи с суеверием. Впрочем, ради успокоения больного она не стала его отговаривать, и они поспешили переехать, говоря другим, что дом надо ремонтировать, полы сели и обои нуждаются в замене.
Тем временем часть прислуги осталась во флигеле, и в последующую ночь сторож церкви Андрея Первозванного, отбивая часы, услышал оттуда раздирающие душу крики и вопли, а затем увидел бегущих служащих купца. Приютив их в сторожке, он узнал: едва, потушив свет, они легли, как в полумраке увидели перед собою высокого неизвестного, который стал их сбрасывать на пол, и они ничего не могли поделать, такой он внушал ужас.
Дали знать полиции, оцепили флигель и дом, оповестили Смородинова. По словам очевидцев, он тотчас же описал им обеспокоившего их пришельца. Обыскали помещение, но ничего не нашли. Только на сеновале обнаружили парализованную от испытанного ею страха стряпуху, которая открыла другим тайну Смородиновского дома. Захаживающий к ней на кухню каменщик говорил, как в подвале нашли кости и ночью утопили их в реке неотмоленными.
Власти притянули к ответу Смородинова и всю артель строителей. Дело было направлено к архиерею на заключение с запросом. Тотчас жена купца консистория наложила епитимью за кощунство над останками неизвестного. И на этом власти успокоились, хотя таинственность осталась невыясненной и на дом легла дурная слава: ни покупать его, ни жить в нем никто не отваживался.
В ту пору из столицы приехал ссыльный доктор Яблоков. Намереваясь прижиться на окраине, он осмотрел Смородинекий особняк и объявил, что не прочь в нем поселиться, тем более что собирался жениться и завести хозяйство. Смородинов не скрыл, почему сам не живет в доме, хотя доктор и слышать не хотел ни о чем подобном, называя его страхи суеверием, массовым психозом.
В результате через пару месяцев, прямо из-под венца, доктор Яблоков с молодой женой вошли в купленный ими дом. С окрестными людьми они уже успели перезнакомиться, и приглашенных на свадебный пир было предостаточно.
Несколько снижала веселье гостей лишь репутация дома, но на это старались не обращать внимания. Молодая пугливо озиралась по сторонам, муж успокаивал ее и шутил, пока в буфете не раздался странный грохот посуды. Все бросились туда и обомлели, обнаружив на полу скатерти и разбитые бутылки, посуду и закуски. "Это не иначе, как опять он!" – раздались голоса среди присутствующих. Доктор, сконфуженный, просил не беспокоиться и только поспешил во флигель, чтобы послать кучера за новыми покупками, как вышедшая оттуда прислуга доложила, что и во флигеле неспокойно: бросаются неизвестно кем мебель, веники и другое. Доктор Яблоков в досаде открыл помещение, но едва переступил порог, как в него полетели находящиеся там предметы.
Собрались люди, взяли фонари, поскольку начало темнеть, обыскали каждый угол, вплоть до подполья, но не обнаружили никого. Когда же компания в количестве шести мужчин опять вознамерилась вернуться в дом, вокруг поднялся такой грохот, что все опрометью бросились в сени, а оттуда вслед им летели поленья, ведра, и некоторых больно ушибло. Фонари к тому же не зажигались, в паника среди гостей воцарилась самая настоящая.
Вторично дом Смородинова опустел, теперь уже надолго. Хозяин пожертвовал его церкви на помин души неизвестных людей, погребенных без отпевания. Церковный причт освятил помещение, объявил об этом и решил сдать дом в аренду. Как раз на постой требовалось место солдатскому гарнизону. Но недели через две после его занятия служивыми повторились те же "беспокойные" явления, так что и солдаты потребовали перевода их в другое место. Просьба была уважена.
После этого флигель и все постройки сломали, место с подземельем засыпали землей, распахали и заняли под огороды.
Ныне таинственное место лежит где-то в середине Фрязино, и застроено ли оно – неизвестно".
Предлагаемый рассказ – одна из версий истории о первых встречах со знаменитой Коричневой леди. Она приводится по тексту книги Роберта Дель Оуэна "Спорная область между двумя мирами" (СПб., 1891). Оуэн в свою очередь ссылается на рассказ Флоренс Мэрриат, записанный ею со слов очевидца, своего отца, писателя Фредерика Мэрриата, и напечатанный в американском журнале "Харперс уикли" в номере от 24 декабря 1870 года. Оуэн делает такое замечание: "Я излагаю некоторые его части в сжатом виде, а главные факты передаю собственными словами автора". И еще одно существенное добавление: он приводит весьма важное уточнение Флоренс Мэрриат: "Сохраняя в изложении все подробности событий, я тщательно маскирую имена лиц и названия мест, чтобы своей неосторожностью в этом отношении не оскорбить скромность еще живых людей ". В современных же версиях этой истории даются подлинные имена участников и название места событий, о которых дальше пойдет речь. Это – Рейнхем-холл, монументальный и величественный дом в Норфолке, Великобритания. Тогда Рейнхем-холлом владело семейство Таушендов. Время действия – вторая половина 30-х годов прошлого века. Вот этот поразительный рассказ.
"В одном из северных графств Англии стоит загородный дом – Бернгам-грин, доставшийся современным его обитателям, сэру Гарри и леди Бэлл, по наследству. У дома этого есть свой дух, но владельцы, "как это бывает почти всегда с развитыми людьми, только смеялись над такого рода слухами". Они окружили себя всевозможной роскошью и не хотели ничего знать про легенду.
Знакомые на радушные приглашения хозяев стекались массами в Бернгам-грин; все находили и местность очаровательной, и хозяев прекрасными людьми. Но спустя некоторое время гости уже извинялись, как-то уклончиво, в необходимости сократить свое посещение и робко отклоняли все дальнейшие приглашения хозяев. Оказывалось, что они знали уже о местном духе; некоторые утверждали, что видели его, а остальные ни за что не соглашались оставаться в беспокойном доме.
Сэр Гарри и леди Бэлл были крайне раздосадованы и делали все, что могли, чтобы искоренить суеверный слух. Они расследовали историю призрака, слывшего под именем "хозяйки Бернтам-грина", и открыли, что это был, по народному преданию, дух одной женщины из числа их предков, жившей во времена Елизаветы, которая подозревалась в отравлении своего мужа. Ее портрет висел в одной из спальных комнат, оставшихся без употребления.
Леди Бэлл распорядилась подновить эту комнату и убрать как можно веселее. Портрет "хозяйки" был тоже вычищен и вставлен в новую раму. Напрасно! Никто не соглашался ночевать в комнате. Слуги отказывались от места, стоило только лишь заикнуться им о духе, а гости после второй или третьей ночи непременно просили отвести им другую комнату вместо этой. Гость за гостем обращались в бегство, чтобы уже не приезжать сюда более.
В этом затруднении сэр Гарри обратился за советом к капитану Мэрриату, своему старинному приятелю. Капитан, безусловно не веря слуху, вызвался сам погостить в беспокойной комнате. И предложение его было принято с радостью.
С парою пистолетов под подушкой он провел там несколько ночей совершенно спокойно и уже подумывал о возвращении домой. Но ему не удалось так легко отделаться.
По прошествии недели, раз вечером, когда капитан Мэрриат собирался уже лечь спать, к нему постучался в дверь Лассэль, один из гостей, и пригласил пройти к себе в комнату, чтобы осмотреть нового образца охотничье ружье, о достоинствах которого они только что разговаривали в курительном зале. Капитан, уже снявший с себя сюртук и жилет, забрав пистолеты ("На случай встречи с духом", – заметил он шутя), перешел по коридору в комнату Лассэля и, поболтав с ним несколько минут о качествах нового ружья, направился обратно. Лассэль пошел с ним вместе. "Только чтобы защитить вас от духа", – сказал он со смехом, продолжая шутку капитана.
Коридор был длинный и темный, так как огни с полночи уже гасились, но, вступая в него, они заметили в отдалении тусклый свет, который, видимо, приближался с противоположного конца, и свет этот держала в руках женская фигура. Дети нескольких семей помещались в комнатах над коридором – в верхнем этаже, и Лассэль подал мысль, что это, должно быть, какая-нибудь из дам идет в детскую навестить детей. Капитан, вспомнив, что он только в брюках и рубашке, нашел неловким показаться даме в таком костюме, и увлек своего спутника в сторону". Но конец мы передадим собственными словами Флоренс Мэрриат: