Вернувшийся Мастерс нерешительно заколебался:
   — Если старушка снова пойдет вразнос, как, по вашим словам, уже было…
   Он прервался, помедлил, сунул руку в боковой карман, вытащил стальную фляжку, которую при всей своей невозмутимости постоянно носил при себе для нервных любителей спиритических сеансов, и потряс ее в руке с удивительно безмятежным видом. В галерее послышались шаги, хромавшие по направлению к совещательной комнате, и гулкий предупредительный голос констебля.
   — Лучше сами выпейте, Мастерс, — посоветовал я.

Глава 10

   Подлинно дословной фиксацией полученных показаний я обязан дотошности Мастерса. Он не делал кратких заметок, а стенографировал в пухлых блокнотах каждое слово, разумеется, кроме высказываний, наверняка не имеющих отношения к делу. Затем записи были расшифрованы, отредактированы, перепечатаны, представлены на подпись свидетелям. С его разрешения я получил копии, добавив заданные инспектором, но не записанные на месте вопросы. Поэтому записи представляют собой просто выдержки из сумбурных речей, безусловно неполные, но, может быть, интересные для любителей загадок. Кроме того, в них содержится несколько важных деталей.
   Сначала цитируются заявления леди Энн Беннинг, вдовы покойного сэра Александра Беннинга, кавалера ордена Британской империи третьей степени. Записи не передают атмосферу полутемной комнаты, где фальшивая маркиза с картины Ватто сидела при свечах перед полицейским инспектором Мастерсом. Стрелки часов ползли к четырем утра, позади в тени маячил могучий констебль, во дворе стоял шум — тело Дартворта грузили в черный фургон.
   Старуха была настроена даже враждебней, чем прежде. Ее усадили на стул — вновь мелькнула красная подкладка накидки, — она сидела прямо, крепко сцепив на колене унизанные кольцами руки. Была в ней какая-то злая веселость. Голова крутилась, словно выискивая местечко, где можно побольней ужалить Мастерса, припухшие глаза были полуприкрыты сморщенными веками, на губах еще играла улыбка. Ответы на формальные вопросы следовали без запинки, хотя майора Фезертона, который настаивал на своем присутствии при допросе, с определенным трудом удалось выставить из комнаты. До сих пор вижу, как леди Беннинг вздергивает брови, помахивает рукой, слышу легкий металлический звон в ее голосе…
 
   Вопрос. Когда вы познакомились с мистером Дартвортом?
   Ответ. Не могу точно припомнить. Разве это имеет значение? Месяцев восемь, около года назад…
   Вопрос. При каких обстоятельствах вы познакомились?
   Ответ. Если вас это интересует, нас познакомил мистер Теодор Латимер. Он рассказывал, что мистер Дартворт интересуется оккультизмом, и привел его ко мне.
   Вопрос. Ясно. И как мы понимаем, вы с легкостью попались на удочку, если можно так выразиться?
   Ответ. Милый мой, я не намерена отвечать на хамские вопросы.
   Вопрос. Ну хорошо. Что вам известно о Дартворте?
   Ответ. К примеру, он был превосходно воспитанным джентльменом.
   Вопрос. Я спрашиваю, что вы знаете о его прошлом?
   Ответ. Ничего.
   Вопрос. Он, случайно, вас не заверял, что сам не обладает способностями медиума, по, как очень сильный экстрасенс, чувствует ваши переживания после прискорбной утраты и знает медиума, который может помочь? Ответьте, леди Беннинг.
   (Длительное молчание.)
   Ответ. Да. Впрочем, не сразу, не скоро. Дартворт тяжело переживал самоубийство Джеймса.
   Вопрос. Вы решили встретиться с медиумом?
   Ответ. Да.
   Вопрос. Где?
   Ответ. В доме мистера Дартворта на Чарлз-стрит.
   Вопрос. После этого вы часто виделись?
   Ответ. Часто.
   (Свидетельница начала выходить из себя.)
   Вопрос. Леди Беннинг, каким образом вы, так сказать, «общались» с покойным мистером Джеймсом Холлидеем?
   Ответ. Перестаньте терзать меня, ради бога!
   Вопрос. Прошу прощения, мэм, поймите, я исполняю свой долг. Мистер Дартворт присутствовал на сеансах?
   Ответ. Редко. По его утверждению, это его раздражало.
   Вопрос. Значит, он вообще в кружке не бывал?
   Ответ. Не бывал.
   Вопрос. А что вы знаете о медиуме?
   Ответ. Ничего. (Леди Беннинг заколебалась.) Только то, что он не совсем в своем уме. Мистер Дартворт консультировался насчет него с врачом из Лондонского общества милосердия, который работает с умственно неполноценными пациентами. Мистер Дартворт сказал, что доктор очень уважает Джеймса, который каждый год жертвует обществу пятьдесят фунтов. По словам мистера Дартворта, небольшой, но прекрасный сознательный поступок.
   Вопрос. Правильно. Вы никого не расспрашивали о мистере Дартворте?
   Ответ. Нет.
   Вопрос. И денег ему никогда не платили?
   (Вопрос остался без ответа.)
   Вопрос. Леди Беннинг, его услуги дорого вам стоили?
   Ответ. Дорогой мой, надеюсь, даже вам хватит ума признать, что это вас не касается.
   Вопрос. Кто первым предложил изгнать привидение из Плейг-Корта?
   Ответ (очень строгий). Мой племянник Джеймс.
   Вопрос. Мне хотелось бы знать, скажем так… кто впервые вслух внятно высказал предложение?
   Ответ. Спасибо за уточнение. Я.
   Вопрос. Как отреагировал мистер Дартворт?
   Ответ. Сначала неохотно.
   Вопрос. Вы его уговорили?
   (Свидетельница не ответила, пробормотав про себя: «Или, может быть, просто прикидывался, что не хочет».)
   Вопрос. Вам что-нибудь говорит имя Элси Фенвик?
   Ответ. Ничего.
 
   Насколько я помню, в диалоге более не содержалось ничего существенного, кроме ответов, зафиксированных в записях Мастерса. Хотя старая леди и запиналась, но она не путалась, не отвлекалась, явно взяв себя в руки. Мастерс, по-моему, молча злился, сохраняя хладнокровие. Когда он объявил, что теперь переходит к нынешним событиям, я думал, она сразу насторожится, замкнется. Однако ничего подобного не случилось.
 
   Вопрос. Недавно в этой комнате вы, леди Беннинг, после беседы мистера Блейка с Джозефом предложили: «Пройдите в переднюю комнату и спросите, кто из пас убил Роджера Дартворта…»
   Ответ. Да.
   Вопрос. Что вы при этом имели в виду?
   Ответ. Вы когда-нибудь слышали о сарказме, сержант? Просто думала, глупые полицейские именно так и поступят.
   Вопрос. Хотя совершенно не верили…
   Ответ. Чему?
   Вопрос. Тому, что один из пяти членов кружка убил мистера Дартворта.
   Ответ. Нет.
   Вопрос. Расскажите, пожалуйста, что происходило в передней комнате после того, как вы, оставшись впятером, закрыли дверь и погрузились в молитву. (Последние слова вычеркнуты из стенограммы.)
   Ответ. Ничего особенного. В кружок не садились. Расселись у камина, кое-кто стоял на коленях — по собственному усмотрению.
   Вопрос. Вы видели друг друга или в комнате было слишком темно?
   Ответ. Пожалуй. Огонь в камине погас. То есть я не заметила.
   Вопрос. Как — не заметили?
   Ответ. Ох, до чего же вы глупый! Голова другим была занята. Знаете, что такое молитва? Настоящая? Знали бы, не задавали бы дурацких вопросов.
   Вопрос. Допустим. И вообще ничего не слышали? Никто не вставал, например, стул не скрипел, не отодвигался, дверь не открывалась…
   Ответ. Нет.
   Вопрос. Уверены?
   (Нет ответа.)
   Вопрос. Кто-нибудь что-нибудь говорил после начала сеанса и до удара колокола?
   О т в е т. Я ничего не слышала.
   Вопрос. Сможете показать под присягой, что так оно и было?
   Ответ. Я не готова ни в чем присягнуть, сержант. Пока.
   Вопрос. Очень хорошо, леди Беннинг. Тогда скажите хотя бы вот что: в каком порядке вы сидели? Я имею в виду, кто какое место занимал?
   (Последовали слабые протесты и возражения.)
   Ответ. Я сидела в крайнем кресле справа от камина. Рядом мой племянник Дин, потом, кажется, мисс Латимер. Насчет других точно не могу сказать.
   Вопрос. Не знаете, кто мог желать зла мистеру Дартворту?
   Ответ. Нет.
   Вопрос. Вы считаете его мошенником?
   Ответ. Возможно. Впрочем, это не имеет ни малейшего отношения… к истинному положению дел.
   Вопрос. Вы по-прежнему отрицаете, что платили ему деньги?
   Ответ (очень едкий и неожиданный). Я ничего подобного не отрицала. Если даже платила, неужели вы думаете, будто я признаюсь в подобной глупости?
 
   Когда Мастерс ее отпустил, она, кажется, торжествовала победу. Майор Фезертон вызвался проводить ее в переднюю комнату. Инспектор молчал с непроницаемым видом и попросил пригласить Теда Латимера.
   Тед оказался совсем другим свидетелем. Влетел в комнату с высокомерным, презрительным видом, стараясь обескуражить Мастерса своим нахальством, но в результате лишь выглядел слегка подвыпившим. Инспектор позволил ему оглядеться, прикидываясь, будто что-то записывает. Тед в тишине с грохотом подтащил к себе стул, сел, насупился, все больше мрачнея. Не отказываясь от бравады, начал давать многословные показания. В записях посторонние фразы обозначены многоточиями.
 
   Вопрос. Давно вы познакомились с мистером Дартвортом?
   Ответ. Ох, около года назад или что-нибудь вроде того. Мы оба интересовались современным искусством. Знаете галерею Кадрок на Бонд-стрит, инспектор? Ну, вот там мы и встретились. Леон Дюфур выставил несколько чудных вещичек из мыла…
   Вопрос. Из чего?
   (Свидетель довольно усмехнулся, почувствовал себя свободней.)
   Ответ. Из мыла, вы не ослышались. Скульптура, понимаете? Для своей библиотеки мистер Дартворт предпочитал прочные вещи — из каменной соли. Согласен, они долговечнее, только им не хватает тонкости линий Дюфура…
   Вопрос. Хорошо, мистер Латимер, подобные вопросы нас, к сожалению, не занимают. Леди Беннинг рассказала о своем знакомстве с мистером Дартвортом и дальнейших событиях. Видно, вы крепко с ним подружились…
   Ответ. Он меня очень заинтересовал. Культурный человек, гражданин мира, которого редко можно встретить в Англии. Учился у доктора Адлера в Вене — вы о нем, разумеется, слышали, — сам стал выдающимся психологом. Естественно, мы, как культурные люди, часто беседовали на взаимно интересующие нас темы.
   Вопрос. Что вам известно о его прошлом?
   Ответ. Не так много. (Свидетель колеблется.) По правде сказать, я в то время был жутко влюблен в одну юную леди из Челси и… э-э-э… из-за некоторых затруднений не имел возможности вступить с ней в интимную связь. Мистер Дартворт разрешил проблему, объяснив, что ее породил комплекс страха, который возник из-за внешнего сходства той девушки с гувернанткой, которая за мной присматривала в детские годы. Я призадумался, понял и через пару месяцев успешно справился… Помнится, мистер Дартворт заметил, что подобная проблема возникала у него с покойной женой…
 
   Болтая всякий вздор, Тед наслаждался собой, а Мастерс был явно шокирован. Новых фактов мы не добыли. В ходе беседы Тед проявлял к Мастерсу все больше благосклонности, обращаясь к нему почти отеческим тоном.
 
   Вопрос. Вы представили мистера Дартворта своей сестре?
   Ответ. О да. Сразу же.
   Вопрос. Он ей понравился?
   (Свидетель колеблется.)
   Ответ. Кажется, да. Весьма. Конечно, инспектор, Мэрион — странная девочка, не вполне развитая, если вы меня понимаете. По-моему, он хотел ей добра, растолковывал ее собственные переживания и эмоции…
   Вопрос. Гм, правильно. Вы его познакомили с мистером Холлидеем?
   Ответ. Вы имеете в виду Дина? Нет. Это сделала Мэрион… или леди Беннинг. Точно не помню, кто именно.
   Вопрос. Они хорошо поладили?
   Ответ. Ну нет. Знаете, Дин парень неплохой, но несколько буржуазный, как будто из довоенных времен. (Примечание: кажется, сказано именно «буржуазный», хотя слово написано очень коряво.)
   Вопрос. Бывали между ними открытые стычки?
   Ответ. Не знаю, можно ли назвать это стычкой в подлинном смысле. Однажды вечером Дин сказал, что с удовольствием разбил бы ему морду и повесил его на люстре. Понимаете, со стариной Дартвортом трудно было ссориться. Он не поддавался на провокации. Иногда, черт возьми… (Тед замолчал, замямлил, инспектор велел ему продолжать.) Могу только сказать, хотелось бы мне на такую стычку посмотреть. Я не знаю другого такого проворного боксера-любителя среднего веса, как Дин. На моих глазах он уложил Тома Ратгера…
 
   Видно было, что по причине нахлынувшего на него порыва откровенности молодой человек вырос в глазах Мастерса. Вопросы быстро следовали один за другим. По всему судя, Дартворт почти сразу завел разговор об оккультизме. На первом сеансе с участием Джозефа кто-то упомянул о неупокоившемся духе в Плейг-Корте и душевных страданиях Джеймса Холлидея. Услышав это, Дартворт еще больше заинтересовался и заволновался, часто вел долгие разговоры с Мэрион Латимер и леди Беннинг — «особенно с Мэрион», — выпросил у Холлидея письма управляющего Плейг-Корта; в конце концов, по настоянию леди Беннинг, решено было поставить эксперимент.
   Возможно, Мастерс допустил ошибку, слишком долго и подробно об этом расспрашивая. Так или иначе, за это время Тед успел превратиться в прежнего фанатика. Улыбающаяся физиономия Дартворта стояла у нас перед глазами, неотступно маячила, приобретая чудовищные черты. Он насмехался над нами после смерти. Мы ощущали его, боролись с ним, но не могли уничтожить зловещую власть, в которой он держал деспотичную старуху с ее неприязнью, фантазиями и неуравновешенного юношу, который сидел в кресле, оглядываясь на Мастерса.
   Борьба накалялась с каждым адресованным ему вопросом. В какой-то момент Тед просто взбесился. Он растирал руками мрачную физиономию, стучал по подлокотнику кулаком, то хохотал, то чуть не плакал, словно подлинный призрак самого Дартворта стоял с ним рядом в эти холодные предрассветные часы и доводил его до истерики. Мастерс начал метать настоящие громы и молнии.
 
   Вопрос. Очень хорошо! Если вы не верите, что Дартворта убил человек, то как объясняете утверждение Джозефа Денниса, что он опасался реального покушения со стороны кого-то из собравшихся в доме?
   Ответ. Вранье, черт возьми! Вы собираетесь верить на слово чертову наркоману?
   Вопрос. Значит, вы знали, что он наркоман?
   Ответ. Догадывался.
   Вопрос. И все-таки верили ему?
   Ответ. Это не имеет значения, не отражается на его экстрасенсорной силе. Разве не ясно? Художник, композитор остается гением, несмотря на пьянство и наркотики. Проклятие, вы слепые, что ли? Как раз наоборот!
   Вопрос. Успокойтесь, сэр. Вы отрицаете, что кто-то из присутствовавших в передней комнате мог в темноте встать и выйти? Отрицаете?
   Ответ. Да!
   Вопрос. Вы подтвердили бы под присягой, что никто не выходил?
   Ответ. Да!
   Вопрос. А если я скажу, что свидетели слышали, как скрипнул, сдвинулся стул, как открылась и закрылась дверь?
   (Легкое колебание.)
   Ответ. Они лгут.
   Вопрос. Подумайте хорошенько, припомните. Вы уверены?
   Ответ. Да. Может быть, кто-то ерзал на стуле… Скрип! Ну и что? В темноте всегда слышатся скрипы, треск, скрежет…
   Вопрос. Члены кружка сидели близко друг к другу?
   Ответ. Не знаю. Может быть, в двух-трех шагах…
   Вопрос. Лично вы слышали какие-нибудь звуки? Может быть, кто-то встал и вышел, ступая по каменному полу, стараясь не привлечь внимания?
   Ответ. Я вам уже сказал, никто не выходил.
   Вопрос. Вы молились?
   Ответ. Что за чушь! Абсолютная чушь, как и все остальное. Молился! Нет, конечно. Разве я похож на благочестивого методиста? Я пытался наладить контакт и психической силой изгнать злой дух. Сосредоточился изо всех сил, мозги чуть не закипели. Молился! Надо ж такое придумать…
   Вопрос. В каком порядке вы сидели?
   Ответ. Не могу точно сказать. Когда Дин гасил свечи, все стояли. Потом стали нащупывать уже расставленные стулья, кресла. Знаю только, что я был крайним слева от камина. Мы… пребывали в волнении.
   Вопрос. Вы ничего не заметили после удара колокола, когда все вскочили?
   Ответ. Нет. Началась суета. Старик Фезертон, изрытая проклятия, зажег свечи. Потом все бросились к двери. Кто где был, я не знаю.
 
   На том Мастерс его отпустил, посоветовав ехать домой, но Тед, хотя он был совсем измотан и находился на грани нервного срыва, отказался, решив дождаться остальных.
   Инспектор угрюмо задумался, обхватив руками голову.
   — Дело только сильнее запутывается, — заключил он. — Все либо взвинчены, либо бьются в истерике, либо еще что-нибудь. Если мы не получим конкретных свидетельств…
   Он размял пальцы, затекшие от писания, и устало велел констеблю пригласить майора Фезертона.
   Допрос отставного майора Уильяма Фезертона из 4-го Королевского Ланкаширского пехотного полка был очень кратким и лишь в самом конце относительно результативным. Майор лишился прежней помпезности, отбросил привычное многословие, давал четкие, осмысленные ответы. Он сидел в кресле выпрямившись, точно на заседании военного трибунала, смело глядя на Мастерса из-под нависших седых бровей. Речь его прерывалась лишь кашлем, время от времени он наклонял голову, вытирал носовым платком шею. Я заметил, что, кроме леди Беннинг, у него одного руки чистые.
   Он объяснил, что был мало знаком с Дартвортом и впутался в историю исключительно из-за дружеских отношений с леди Беннинг. Дартворта видел всего пару раз, почти ничего о нем не знает. Не может утверждать, будто кто-то конкретно желал ему зла, хотя догадывается, что в принципе его не любили, неоднократно забаллотировав на выборах в члены разных клубов.
 
   Вопрос. Нынче вечером, сэр…
   Ответ. Задавайте любые вопросы, какие вам будет угодно, инспектор Мастерс. Я докажу, что ваши подозрения нелепы, мне известно, в чем заключается ваш и мой долг.
   Вопрос. Спасибо, сэр. Правильно. Итак, долго ли вы, по вашей оценке, сидели в темноте?
   Ответ. Минут двадцать — двадцать пять. Я несколько раз поглядывал на свои часы… со светящимся циферблатом. Интересно было узнать, долго ли продлится это дурачество.
   Вопрос. Значит, вы не были сосредоточены на молитве?
   Ответ. Нет.
   Вопрос. Что-нибудь видели, когда глаза привыкли к темноте?
   Ответ. Стояла полная тьма, будь я проклят. А зрение у меня уже не столь острое, черт побери. Нет, почти ничего не видел. Ну, может быть, силуэты.
   Вопрос. Не заметили ли вы, чтобы кто-то вставал?
   Ответ. Нет.
   Вопрос. И ничего не слышали?
   Ответ. Слышал.
   Вопрос. Ах вот как… Что именно? Расскажите, пожалуйста.
   (Легкое колебание.)
   Ответ. Трудно описать. Сначала, естественно, стоял шум, все рассаживались, стулья двигались, скрипели. А потом раздался совсем другой звук… скорее скрежет, не слишком сильный, словно кто-то чуть-чуть отодвинул стул. И еще одно должен сказать: позже, кажется, где-то слышались шаги. В темноте трудно судить.
   Вопрос. Насколько позже?
   Ответ. Не знаю. Собственно, знаете, я даже собирался окликнуть и выяснить, кто это там. Но Энн… леди Беннинг… строго-настрого наказала ни слова не говорить и ни в коем случае не двигаться. Мы пообещали. Я сначала подумал, будто кто-то вышмыгнул покурить, и сказал себе — дьявольски странно. Потом услышал скрип двери, почуял сквозняк…
   Вопрос. Из открывшейся двери?
   (Свидетель закашлялся, сделал паузу.)
   Ответ. Слушайте, более того, возникло впечатление, что и парадная дверь открыта. Когда она закрыта, в вестибюле практически нет никаких сквозняков. Конечно, инспектор, я обязан говорить вам правду. Но вы ведь умный человек. Сами знаете, это не назовешь неопровержимым обвинением. Кто-то вышел, а теперь боится признаться…
 
   Тут майор впервые по-настоящему разволновался, будто произвел нежелательное впечатление или сказал больше, чем следовало. И попытался загладить промашку, поспешно оговариваясь, что в темноте слышатся разные звуки, он мог ошибиться… Задав еще несколько коварных вопросов, Мастерс оставил тему. Должно быть, прозорливо понадеялся, что в коронерском суде майора Фезертона будет легко заставить повторить показания под присягой. И быстро перешел к вопросу о том, кто где сидел.
 
   Ответ. Леди Беннинг расположилась справа от камина. Еще одно странное обстоятельство: я хотел сесть с ней рядом, а она меня прогнала. Там уселся молодой Холлидей. Точно знаю — чуть не споткнулся об его ногу. Ха. Потом погасили свечи, пришлось пробираться в темноте, на ощупь. Возле Холлидея примостилась мисс Латимер. Я сел на следующий стул. Почти уверен, что с другой стороны от меня пристроился юный Латимер. Он не вставал.
   Вопрос. А с какой стороны доносился тот звук, что вы слышали, — тихий скрежет сдвинутого стула?
   Ответ. Проклятие, я же говорю, в темноте не поймешь! Он мог донестись с любой стороны. Может быть, мне это вообще почудилось.
   Вопрос. Вы не чувствовали, что мимо вас кто-то прошел?
   Ответ. Нет.
   Вопрос. Стулья стояли близко друг к другу?
   Ответ. Не помню.
 
   Свечи к тому времени почти догорели. Одна вспыхнула широким язычком, замигала, погасла. Майор встал.
   — Хорошо, — уныло буркнул Мастерс. — Отправляйтесь домой, майор, если желаете. Можете проводить леди Беннинг. Разумеется, вы должны быть готовы к дальнейшим расспросам… И пожалуйста, попросите прийти сюда мисс Латимер и мистера Холлидея. Я задержу их всего на пять минут, если не откроется что-нибудь… гм… важное. Спасибо. Большое спасибо. Вы очень нам помогли.
   Фезертон остановился в дверях, констебль шагнул вперед, протягивая ему черную шелковую шляпу, словно майор только что вышел победителем из уличной драки. Он почистил ее рукавом, оглядел комнату и, должно быть, впервые заметил меня, сидевшего в тени на подоконнике. Надул щеки в лиловых прожилках, нахлобучил шляпу несколько набекрень, прихлопнул сверху по тулье ладонью и сказал:
   — А, мистер Блейк! Ну конечно… Дайте мне, пожалуйста, свой домашний адрес, если не возражаете.
   Скрывая удивление и любопытство, я назвал ему адрес.
   — Ну да, эдвардианский дом… Если вам удобно, завтра загляну. До свидания, джентльмены, до свидания.
   И вышел с таинственным видом, накинув на плечи пальто, едва не столкнувшись с вошедшим сержантом Макдоннелом.

Глава 11

   Под глазами измученного до предела сержанта Макдоннела залегли темные круги. В одной руке он держал пачку исписанных карандашом листов бумаги, в другой — большой фонарь, который поставил на пол.
   Я впервые почувствовал холод в комнате, промозглую сырость, глаза мои сонно слипались, тело одеревенело. За последние полчаса шум на заднем дворе утих, голоса и шаги смолкли, только вдалеке урчал автомобильный мотор. Стоял мертвый, туманный час, в воздухе замаячил близкий рассвет. Уличные фонари еще горели, но в городе уже начиналось слабое шевеление.
   Фонарь Макдоннела отбрасывал на кирпичный пол тележное колесо света. Оно слегка двигалось перед моими глазами, над ним виделось причудливо искаженное, некрасивое лицо сержанта с острым носом. Он взглянул зеленоватыми глазами на Мастерса, который сидел, уткнувшись лбом в сжатые кулаки. За спиной у сержанта болталась на тесемке шляпа, волнистая прядь волос падала на глаза. Он пнул ногой фонарь, чтобы разбудить инспектора.
   — Долго вы еще будете меня здесь держать, сэр? Все уже разошлись. Бейли обещал вернуться после рассвета, отснять остальное.
   — Берт, — глухо проговорил инспектор, не глядя на него, — ты изучал досье Дартворта. Кто такая Элси Фенвик?
   Сержант слегка вздрогнул:
   — Элси?…
   — Ради бога, только не говори, что не знаешь! Я слышал это имя, знаю, что оно связано с Дартвортом, с каким-то загадочным делом, а вспомнить не могу. Ты был прав, нам назвал его Фезертон. В первой строчке той самой записки было сказано: «Я знаю, где зарыт труп Элси Фенвик».
   — Да что вы! — охнул Макдоннел, вытаращив глаза, и так долго стоял, уставившись на свечи, что Мастерс стукнул по верстаку кулаком. — Виноват, сэр. Понимаете, факт очень важный. И действительно связан с загадочным делом. Элси Фенвик… — задумчиво протянул он. — Так вот почему наше ведомство заинтересовалось Дартвортом… Это произошло лет шестнадцать назад, задолго до начала моей службы, но, исследуя прошлое Дартворта, я копался в архивах. О происшествии почти совсем забыли, однако, услышав, что Дартворт увлекся игрой в спиритизм, в Восьмом отделе припомнили, что дело это дурно пахло. Элси Фенвик была его первой женой.
   — Правильно! — вскричал Мастерс. — Ха. Конечно. Услышав подсказку, я вспомнил. Пожилая и очень богатая женщина, да? Ее убили или что-то такое…
   — Нет, сэр. По крайней мере, полиция старалась доказать, что она убита, и, если бы ей это удалось, Дартворту пришлось бы туго. Она просто исчезла.
   — Выкладывай факты, — велел Мастерс. — Короче. Давай!
   Макдоннел вытащил свой блокнот, полистал.
   — М-м-м… Вот. Элси Фенвик, романтичная старая дева, увлекавшаяся спиритизмом, была жутко богата, никакой родни не имела. У нее была то ли кривая нога, то ли кривое плечо, из-за какой-то костной деформации. В нежном возрасте — в шестьдесят пять лет — вышла за молодого Дартворта. Тогда еще не был принят закон о праве собственности замужних женщин, так что вы догадаетесь о дальнейшем. Когда началась война, Дартворт, уклоняясь от военной службы, уехал в Швейцарию вместе со своей застенчивой, робкой женой и ее горничной.