— Ошибаетесь, дорогой друг, — говорил он, — ошибаетесь! В романах куда больше правды, чем вы думаете, если вы, читая их, следите не за развитием исторического сюжета, а пытаетесь понять саму цивилизацию. Уверяю вас, эти старые произведения рассказывают нам куда больше о состоянии доимперского общества, чем учебники истории. Не говорю уж о нашей социальной истории, которая соткана из пропагандистских фраз, предназначенных для безграмотного народа.
— Tcc! — прошипел второй собеседник и указал подбородком на Тинкара.
Историк обернулся.
— А! Этот! Гвардеец? Одно из двух: либо он умен и уже давно сомневается, либо глуп и вряд ли поймет то, о чем я веду речь.
Оба удалились, продолжая беседу.
»Я, должно быть, был глуп, — подумал Тинкар, — поскольку в то время я верил в официальную историю. А официальная история гласила, что за пределами Империи царят лишь варварство и хаос, там живут негуманоиды, только и ждущие, когда люди ослабеют настолько, чтобы их уничтожить… А теперь… Я увидел гигантские города-бродяги, а о них не скажешь, что они населены варварами. Есть и иные миры, населенные людьми, но не принадлежащие Империи».
Он положил на место страницу и вышел на улицу. Дверь с магнитным замком захлопнулась сама собой. Тинкар сверился с планом, зашел в ближайший справочный пункт, выяснил, что его квартира находится совсем рядом. Хотя Орена утверждала обратное, он подозревал это, а потому отправился в общий магазин 17 для покупки необходимой мебели.
Но сначала зашел к себе. Расположение пустых комнат оказалось таким же, как и у Орены. В магазине Тинкар выбрал узкую кровать, стол, два стула, несколько полок, самую необходимую утварь для кухни. Все это стоило сто стелларов, но с него взяли лишь половину, остальное он должен был выплатить в течение четырех месяцев. Ему бесплатно выдали устройство внутренней связи, обязательное для каждой квартиры. Все утро Тинкар занимался приведением в порядок нового жилища, а потом отправился в ресторан, где накануне встретил Орену.
Официант за стойкой узнал его.
— Что, планетянин, снова к нам? Тебе повезло, что Орена не потребовала своего права! Она метко стреляет!
— Я тоже. Это моя профессия, — хмыкнул землянин.
— А ты знаешь, что она уже убила троих?
Ему хотелось сказать, что на его счету несколько десятков, но он сдержался. Зачем? Тинкар выбрал два блюда.
— Ну ладно, болотная вошь, не дуйся! На борту «Тильзина» собрались не такие уж плохие парни. Полагаю, в тебе есть кое-что особое, если технор дал тебе карточку А.
Человек наклонился вперед, и его курносое лицо расплылось в улыбке.
— Если у тебя возникнут затруднения, зайди ко мне. Быть может, я сумею тебе помочь.
Тинкар сжался, услышав такое предложение от низшего по рангу, но тут же заставил себя сбросить напряжение. В конце концов, он не знал истинного статуса этого человека. В столь странной цивилизации он вполне мог быть выдающимся гражданином после того, как заканчивал свои обязательные два часа общественного труда.
— Куда приходить? — уточнил он. — Сюда?
— Конечно нет! Днем в лабораторию на палубе семь, улица двенадцать, зал сто двадцать два. После девятнадцати часов ко мне домой, палуба двадцать два, улица шесть, квартира сто пятьдесят семь. И то, и другое расположено в секторе три.
— В лабораторию? — удивленно переспросил гвардеец.
— Я химик. Спросишь Поля Петерсена.
Тинкар завтракал, пребывая в задумчивости. Только двое тильзинцев заговорили с ним, кроме технора и девушки, проводившей его до банка. И оба были настроены в общем-то дружески. А с Ореной у него сложились даже более чем дружеские отношения.
Закончив завтрак, Тинкар решил обследовать город. Судя по плану, это можно было сделать намного скорее, чем ему показалось вначале из-за размеров звездолета, поскольку сектора выглядели почти симметричными. Его внимание сразу привлекла одна особенность: в каждом секторе и на трех палубах располагались огромные помещения, обозначенные как машинные залы. Он направился к ближайшему из них и, только один раз сбившись с пути, оказался перед нужными дверьми. Его ожидал неприятный сюрприз: на дверях красовался огромный красный перечеркнутый круг.
»Вне моей досягаемости. Следовало этого ожидать. В конце концов и на наших крейсерах доступ к двигателям разрешен лишь механикам и офицерам».
Он философски пожал плечами, вернулся назад и долго бродил по городу, пока не убедился в том, что все, интересующее его, находится за дверями с перечеркнутым красным кругом.
Ему осталось лишь отправиться в библиотеку.
Библиотека университета располагалась в центре города между двумя парками. Тинкар пересек первый парк, тот кишел детьми, которые с криками носились друг за другом, совсем как на Земле. Он вошел в холл библиотеки и увидел две двери. На одной на межзвездном было написано: «Абонемент», на другой: «Читальный зал». Он вошел в последнюю.
За дверью располагалась небольшая комната со столом, за которым сидела девушка. Тинкар остановился как вкопанный. Рядом с ней не только Орена казалась вульгарной, даже графиня Ирия, которую молодые офицеры нарекли «недосягаемой мечтой», выглядела блеклой и лишенной всякого очарования. Девушка была рыжей — ее длинные волосы отливали чистой медью… Огромные темно-зеленые глаза, тонкий прямой нос, быть может, излишне крупный рот…
Библиотекарша с улыбкой поднялась ему навстречу.
— Что желаешь почитать, брат?
Он смутился и тоже улыбнулся.
— Мне хотелось бы почитать книги по истории.
— Проще простого. Какие?
— Не знаю…
— С какой хочешь начать? Телкар, Якобсон, Рибо, Ханихара? Может, Салминен?
— Мне советовали прочесть Мокора.
— Мокор? — удивилась девушка. — Обычно с него не начинают. Он труден для понимания. Что будешь читать? «Историю Звездного племени»?.. «Великую миграцию»?.. «Эссе о смысле галактической истории»?
— А что вы посоветуете?
— Первую… Ты обратился ко мне на «вы»? К какому клану ты относишься?
»Ну началось!» — подумал он.
— Ни к какому!
— Планетянин? Тогда твое место не здесь. — Приветливость девушки мгновенно испарилась.
— Меня послал технор.
— А! Ты и есть тот самый планетянин! Не знаю, что взбредает в голову моему дядюшке в последнее время! О, космос! У меня впервые попросили книгу деда, а просителем оказалась земная вошь!
Она с отвращением на лице протянула ему анкету.
— Заполни это! Дай твою карточку. Так я и думала! Карточка А землянину! Возьми ее! Пройдешь через эту дверь, найдешь зал С и нишу четырнадцать. Умеешь пользоваться считывателем? Уж не думаешь ли ты, что тебе на руки выдадут оригинал? В следующий раз постарайся не приходить в те часы, когда я на службе!
Считыватель оказался проектором микрофильмов, хотя и более усовершенствованным по сравнению с теми, которыми он пользовался ранее. Он углубился в «Историю Звездного племени».
Книга была написана сжатыми фразами и не давала никаких послаблений читателю, собственно, она подтверждала то, что сказала Орена, но содержала массу драгоценных подробностей. Его сразу поразило разнообразие имен на «Тильзине». Одни были явно земного происхождения, такие, как Петерсен, Валох, Рибо, Ханихара. Привычный к космополитизму Гвардии, он с легкостью привязал их к месту происхождения: бывшая Скандинавия, бывшая Центральная Европа, бывшая Франция, бывшая Япония. Но другие имена, вроде Тана Экатора, Мокора или тех, которые он видел на обложках книг в библиотеке Орены — Орипсипор, Телмукинка, — показались ему чужими. Во время великой миграции пассажиры звездолета № 3 решили разрушить за собой все мосты, связывающие их с родной планетой, и произвели космическое крещение, выбрав себе искусственные имена. Даже сегодня, добавлял Мокор, этими именами продолжали пользоваться. Среди членов экипажа корабля существовала некая тенденция к эндогамии, не настолько серьезная, чтобы угрожать генетическому наследию, но достаточная для ощутимого воздействия на потомков. К этому следовало добавить резко антипланетарный образ мышления. Тинкар усмехнулся: «Полагаю, моя нежная библиотекарша должна носить имя Иоретура Калькакубитатум!»
Он быстро проскочил ту часть книги, которая относилась к началу эры галактиан, решив, что вернется к ней позже и спокойно разберется во всем. Времени у него хватит. А вот то, что относилось к современной истории, живо заинтересовало его.
Долгое время Звездное племя жило без каких-либо контактов с остальной частью человечества, развивалось, осваивало ту или иную необитаемую планету, трижды встретилось с мирными негуманоидными расами, постепенно расширило территорию своего скитания в космосе. В эту эпоху города уже отказались от гиперпространственного устройства Курсена («От единственного, которое мы знаем», — с горечью подумал Тинкар) и перешли на тот тип двигателей, который разработали неведомые обитатели покинутого города. А вскоре «Рома» вступила в контакт с первыми доимперскими колониями людей. Как раз перед началом катаклизмов («Вероятно, это называется у нас объединительной войной», — сказал себе Тинкар) несколько групп смельчаков на инфрасветовых кораблях отправились завоевывать галактику, используя анабиоз. Почти все они успешно завершили свое отчаянное предприятие (что лишний раз подтверждало старую поговорку Гвардии; чем отчаяннее авантюра, тем больше шансов на успех). Отважные космопроходцы рассеились по мирам и основали различные цивилизации, отличавшиеся от цивилизации галактиан и землян, но ограниченные рамками одной солнечной системы. Галактиане установили с этими полубратьями коммерческие отношения, они обычно играли роль посредника между разными цивилизациями, хотя и не испытывали особой симпатии к другим обществам. Из-за разного отношения бродячих галактиан к своим оседлым соплеменникам образовалось две партии: партия консерваторов, которые считали, что такое положение вещей вполне удовлетворительно, и партия авангардистов, предвидевших день, когда эти цивилизации вновь выйдут в космос и станут конкурентами галактиан. Именно поэтому авангардисты хотели установить для этих планет карантин и сделать все, чтобы помешать им вновь выйти в межзвездное пространство.
»«Орена, если я правильно понял, относится к партии авангардистов, а значит, особо сильно настроена против планетян, — подумал Тинкар. — Наверное, я слишком сильно развлекаю ее… Технор называет себя консерватором, но относится к „чистым“, к тем, которые расстались со старыми земными именами. Столь же сложно, как и придворные интриги!»
Он открыл заключительную главу. Книга завершалась на оптимистической ноте: каково бы ни было отношение галактиан к этому вопросу, ни одна из партий не собиралась брать власть силой и никакой серьезной опасности в ближайшем будущем не представляла.
»Мне стоит прочесть «Эссе о смысле галактической истории», — решил Тинкар и глянул на часы. День пролетел очень быстро. Он вышел из библиотеки. Рыжей девушки нигде не было, вместо нее сидела молоденькая блондинка, которая тоже собиралась уходить.
— В какие часы работает библиотека?
— Библиотека открыта всегда, брат, — улыбнулась блондинка. — Кроме абонемента, он уже закрылся. Ты ведь планетянин?
— Вижу, что информация передана по цепочке! До завтра!
Он поужинал в просторном зале ресторана почти в полном одиночестве. Петерсена не было, вместо него появился какой-то брюнет, который обслужил его, не произнеся ни слова. Поужинав, Тинкар вернулся к себе, в почти монашескую обитель, и постарался привести в порядок свои мысли и впечатления.
»Подведем итоги. Мой звездолет взорвался из-за саботажа. Меня подобрал город-бродяга, населенный потомками ученых-предателей, убежавших из Империи при Килосе III. Этот народ испытывает сильное презрение к планетянам, особенно к тем, кто попал к ним из Империи. Мне это постоянно дают почувствовать. Некая девушка оскорбляет меня, я теряю хладнокровие и сбиваю ее с ног ударом кулака. И тут она превращается в моего ментора, приглашает на ужин и даже более того! Она гидропонистка и писатель. Каждый представитель этого странного народа имеет две профессии, одну общественную, ей он уделяет два часа в сутки, другую — свободную. Официант, оскорбивший меня в первый раз, когда я появился в ресторане, теперь предлагает мне свою помощь. Он — химик. Некто Пеи, инженер связи, вероятно, один из крупнейших художников галактики, если я могу верно судить об этом. Без всяких сомнений, галактиане очень цивилизованный народ, а в некоторых областях далеко нас превосходят, но в то же время они крайние индивидуалисты, и мне непонятно, как может функционировать их общество. Если только они не скрывают от меня какие-то факты. Добавим, что их начальник вручает мне карточку А, то есть карточку обычного гражданина, хотя меня к ним забросил несчастный случай. И это несмотря на то что я отношусь к гражданам той самой Империи, презираемой и ненавистной! И каждый видит в этом скрытый смысл. Я ничего не понимаю!
Ну и черт с ними! Я не социолог и не философ. Плевать мне на основы их цивилизации. Главное для меня — вызнать, как добраться до базы и оправдаться».
База… Как она была далека! Его вдруг охватила сильная тоска, тоска по хорошо выверенной жизни. В той жизни ему не приходилось часто принимать решения, там все было предусмотрено его начальниками, и время текло в рутине дней, в рутине утренних и вечерних сборов. Трудно прожить двадцать один год в одном и том же ритме и не привыкнуть к нему. Ему не хватало друзей, молодых лейтенантов, таких, как и он сам, его восемнадцатиметрового торпедоносца и десяти парней экипажа, из которых он жестокими тренировками создал боевую единицу, столь же опасную и быструю, как кобра. Кто теперь командовал «Скорпионом»? Хьюг Брейн? Хаукава? Или малыш Ян Лепрад, который, разъярившись, что над его хлипкой фигурой постоянно издевались, вызвал на дуэль майора Торсена, двухметрового гиганта, и убил его в сабельном бою, поставив на кон свою жизнь и став лейтенантом сразу из мичманов? Тинкар надеялся, что командиром стал именно Ян. В его руках «Скорпион» еще посражается. Тинкар понимал, что в этот момент его корабль ведет бои, если только его уже не развеяли металлической пылью космические ветры.
В эту ночь он спал мало. В его мозгу рождались самые несуразные проекты — от захвата шлюпки с целью бегства (палуба 1, коридор 6) до убийства технора и уничтожения города.
Разбудил его звонок внутренней связи. Экран не зажегся, но безликий голос приказал ему после завтрака явиться к технору.
Он соорудил завтрак из тех продуктов, что купил накануне, не без труда включив слишком уж совершенную плиту. Потом отправился в библиотеку. На этот раз дежурила довольно пожилая темноволосая женщина. Она с гримасой отвращения на лице направила его в нишу 17. Он быстро закончил просмотр книги Мокора, внимательно прочитал главу, посвященную мфифи.
Мфифи не были расой людей, впервые встреча с ними произошла лет тридцать назад. Шлюпка с «Суоми» приземлилась на одной из безымянных планет у звезды G1. Там, на берегу озера, галактиане обнаружили следы пребывания разумных существ: несколько металлических коробок, сломанное оружие, выжженный круг земли и могилу. Оружие явно было сделано не человеческими руками. Могила оказалась открытой. Почти разложившееся тело представителя неизвестной расы чем-то напоминало тела землян. Через два дня произошла неожиданная встреча в космосе — из ниоткуда вынырнул пирамидальный звездолет. Он сделал несколько залпов по городу и исчез. «Суоми» потерял сто двадцать семь человек, корпус его был пробит в семнадцати местах.
Следующее событие произошло незадолго до традиционной большой встречи, когда на небе Авенира зажигалась еще сотня звезд… Ожидалось, что в празднике примет участие сто один город, но «Кантон» так и не прибыл.
Прошло еще десять лет. Новая встреча с мфифи завершилась для галактиан трагедией. «Ута», которая вынырнула из гиперпространства в районе Денеба, была атакована крупным чужим городом — враг ворвался в коридоры, сражение было жестоким и коротким: оно длилось всего десять часов! Но, как это ни парадоксально, десять часов боя принесли известную пользу. Один инженер сумел записать все происходящее на пленку — он заснял нападавших, их оружие, их методы борьбы, потом загрузил запись в торпеду связи, та долетела до Авенира, и ее нашли галактиане во время следующей традиционной встречи. Все это и все то, о чем люди узнали потом, было изложено в книге Трига Соренсена «Мфифи». С тех пор Звездное племя потеряло еще пять городов, три города были уничтожены полностью, два — частично: их случайно обнаружили в последний момент подоспевшие спасатели. Мокор не приводил технических подробностей: очевидно, факты, касающиеся мфифи, были известны всем. А тот, кого интересовали подробности, мог почерпнуть их у Соренсена.
Тинкар вернулся в комнату для обслуживания читателей. Пожилая женщина уже ушла, и ее заменила юная девушка. На ее вопросительный взгляд гвардеец сразу же ответил:
— Да, я планетянин с карточкой А! Вы можете мне дать книгу Соренсена о мфифи?
Девушка удивилась.
— Но у нас ее здесь нет!
— А где я могу с ней познакомиться?
— У себя дома! Вы должны ее иметь! — Девушка растерянно улыбнулась. — По нашим законам, с этой книгой должен ознакомиться каждый гражданин города, начиная с четырнадцати лет!
— Мне ее не дали. — Тинкар обиженно вздохнул.
— Потребуйте в первом же книжном магазине!
— Сколько она стоит?
— Конечно нисколько! Ведь каждый обязан ее прочесть.
— Спасибо. Еще один вопрос. Вы действительно сменяетесь через каждые два часа?
Девушка удивленно подняла брови.
— Конечно!
— Все? Даже механики? Даже пилоты? Даже технор?
— Не глупите. Механики и пилоты работают по пять часов, а технора никто не меняет. По крайней мере, в период между выборами! Даже планетянину должно быть это ясно!
— Вы не любите планетян?
— А кто их любит? — Девушка вздохнула и пожала плечами. — Они вынудили наших предков бежать с родной планеты. Это, если сказать правду, обернулось благом, но благом невольным.
— Для народа индивидуалистов вы слишком сильно верите в коллективную ответственность! Что общего я имею с людьми, жившими четыреста лет назад?
— Вы действительно изменились на Земле? Я слыхала, что Империя все еще цела.
— Это верно. А как зовут рыжую девушку, которая работает здесь с четырнадцати часов?
Его собеседница расхохоталась.
— Анаэна? Племянница технора? Вы влипли, красавчик планетянин! Она не про вас! Я не люблю земных вшей. А она…
Девушка со значительным видом глянула на Тинкара и не закончила фразы.
У него оставался еще час до завтрака. Он провел его на скамейке в парке, глядя по сторонам, размышляя, пытаясь проникнуться духом этой цивилизации, в которой был инородным телом. Детишки играли в какую-то быструю игру, которой он не знал. Они пытались ногами загнать мяч в сетку между двух столбов. Вдруг мяч подпрыгнул и покатился к ногам Тинкара. Он поднял его и бросил детям. Один из парнишек поймал мяч, улыбнулся и хотел поблагодарить незнакомого мужчину. Но другой остановил его:
— Эй, Игорь, не заигрывай с червями!
Парнишка вздрогнул и тщательно обтер мяч, словно тот побывал в грязи.
В ресторане Петерсен кивком головы посоветовал землянину хранить молчание. Он поел в одиночестве и обратил внимание на то, что галактиане не садились даже за соседние с ним столы. Тинкар выждал, когда наступит полдень, и потом направился к посту управления технора.
Тан Экатор встретил его насмешливой улыбкой,
— И что вы думаете о «Тильзине»?
— О корабле или людях? — решил уточнить привыкший к четкости вопросов гвардеец.
— И о том, и о другом.
— Что касается техники, то я не видел того, что меня интересует. По поводу людей могу сказать, что они, за редким исключением, проявляют мало дружелюбия.
— Одно из таких исключений, полагаю, женщина? — Тан Экатор опять усмехнулся.
— Откуда вы знаете? — насторожился Тинкар. — Вы шпионите за мной?
— Вы думаете, у меня есть время? Нет, но технор знает все. Мы — народ индивидуумов. А это означает, что никто не имеет права совать свой нос в дела других, иначе любопытство дорого ему обойдется, но каждый имеет право думать о других все, что захочет, и языки никто не держит на привязи. Планетянин, у нас маленький городок! Всего двадцать пять тысяч жителей.
— Значит, я и шагу не могу сделать так, чтобы вам об этом не стало тотчас же известно?
— А какое это имеет значение? Кстати, не стоит преувеличивать. Кроме вашего приключения с Ореной, я ничего не знаю о вашем времяпрепровождении за последние дни. Но если вы сделаете что-то значительное, я буду в курсе. Тинкар, — технор обеспокоенно посмотрел на землянина, — берегитесь Орены!
— Почему? — удивился гвардеец. — Она столь опасна?
— Вовсе не в том смысле, в каком вы это понимаете. Просто… она больше галактианка, чем все остальные. Если допустите оплошность и привяжетесь к ней, вам однажды станет ясно, о чем я говорю. — Технор грустно улыбнулся.
— Я пока больше ее не видел.
— Вы можете встретиться с нею. У нее полно положительных качеств, хотя она и относится к этим безумцам-авангардистам. Но я вас позвал не за этим… — Тан Экатор на мгновение задумался. — Ответьте мне откровенно: в вашей Гвардии удалось создать устройство, которое позволяет прослеживать путь корабля в гиперпространстве?
— Неужели вы считаете, что я вам отвечу? Я не могу предать Империю!
Технор устало махнул рукой.
— Я не требую от вас никакого предательства, лейтенант! У меня просто более широкий взгляд на вещи. Я изучал историю, это наша семейная болезнь. Моего отца звали Мокор.
— Звали? — переспросил Тинкар. — Он умер? Я думал…
— Он погиб десять месяцев назад на «Норже II». Жертва мфифи. Они наши общие враги. Вы прочли «Эссе о смысле галактической истории»?
— Нет еще.
— Прочтите. Мокор видел, как вижу и я, в вашей Империи и в нас, Звездном племени, еще несовершенные зародыши будущего галактического государства, которое будет мирной конфедерацией всех рас…
— Империя не отличается миролюбием! — хмыкнул землянин. Миролюбивы лишь слабаки!
— Ну ладно, ладно, оставьте этот попугайский жаргон! Поистине миролюбивыми бывают лишь сильные, а слабые миролюбивы только потому, что не могут поступить иначе. Ваша Империя представляет собой нечто среднее: она достаточно сильна и поэтому поддерживает мир на Земле в течение двух тысячелетий, но и достаточно слаба, а потому поддерживает его только силой. Ее конец можно было предвидеть, развал начался примерно в то время, когда вы покинули планету. Подождите несколько лет, и вы сможете вернуться на Землю. Там ничего не изменится, кроме имен вождей, или все будет ввергнуто в хаос. Но революции мало что меняют. Какая разница — выбирают вождя или он властвует по «божественному праву»? Остатки свободы теплятся, если властитель хороший человек. А если властитель человек плохой, как ваши императоры за последние несколько веков, он подрывает свою собственную силу неумеренной жестокостью или глупостью. Вы считаете, что бегство сорока тысяч инженеров и ученых укрепило вашу планету?
— Бегство предателей… — упрямо огрызнулся Тинкар.
— Да подумайте сами, а не повторяйте глупости, которые вам вбили в голову! — Технор устало усмехнулся. — Кого они предали? Землю, человеческую расу или безумного Императора? Предатели — такие же люди, как вы, это они из-за лености мышления продолжают оказывать помощь тиранам. Мне не нужен ваш ответ сейчас, ибо ваши истинные враги — мфифи, а они владеют секретом слежения за нами в гиперпространстве и нападают внезапно. Вы думаете, что они пощадят вашу планету? Спросите у тех, кто остался в живых на Терхоэ III!
— Терхоэ III?
— Ах, да! Это случилось совсем недавно, месяц назад, и еще не всем об этом известно. Если бы мимо нас на расстоянии двух световых лет не прошел «Наполи», мы бы не узнали о случившемся. Терхоэ III была колонией Рапы, а та в свою очередь — доимперской полинезийской колонией. На планете жило около пяти миллионов человек. Когда «Наполи» пришел им на помощь, их осталось всего шестьсот тысяч. Остальных убили мфифи!
— И вы думаете, что наша слабенькая земная цивилизация может обладать секретом, которого не знаете вы!
— Мы разгадаем эту тайну. — Технор устало пожал плечами. — Через месяц, через год, через десять лет! Пока нам это не было нужно, и мы не занимались исследованиями…
— Но вот уже тридцать лет, как мфифи атакуют ваши города…
— Вначале мы думали, что им сопутствует удача. Нападения, в конце концов, были редкими. Было потеряно всего три города. Мфифи действительно могло повезти. Но основные наши потери произошли за последние полтора года! Ваша Империя, по-прежнему ведущая войну с колониями, могла разработать этот прибор…
— А почему я должен открывать вам секрет, если мы им владеем? Вы же уверяете, что все равно найдете ответ.
— Потому что, быть может, в этот самый момент звездолет мфифи следует за нами в гиперпространстве, готовясь обрушиться на нас. И несколько лишних часов, которые обеспечит нам гиперлокатор, могут решить исход сражения.
— Tcc! — прошипел второй собеседник и указал подбородком на Тинкара.
Историк обернулся.
— А! Этот! Гвардеец? Одно из двух: либо он умен и уже давно сомневается, либо глуп и вряд ли поймет то, о чем я веду речь.
Оба удалились, продолжая беседу.
»Я, должно быть, был глуп, — подумал Тинкар, — поскольку в то время я верил в официальную историю. А официальная история гласила, что за пределами Империи царят лишь варварство и хаос, там живут негуманоиды, только и ждущие, когда люди ослабеют настолько, чтобы их уничтожить… А теперь… Я увидел гигантские города-бродяги, а о них не скажешь, что они населены варварами. Есть и иные миры, населенные людьми, но не принадлежащие Империи».
Он положил на место страницу и вышел на улицу. Дверь с магнитным замком захлопнулась сама собой. Тинкар сверился с планом, зашел в ближайший справочный пункт, выяснил, что его квартира находится совсем рядом. Хотя Орена утверждала обратное, он подозревал это, а потому отправился в общий магазин 17 для покупки необходимой мебели.
Но сначала зашел к себе. Расположение пустых комнат оказалось таким же, как и у Орены. В магазине Тинкар выбрал узкую кровать, стол, два стула, несколько полок, самую необходимую утварь для кухни. Все это стоило сто стелларов, но с него взяли лишь половину, остальное он должен был выплатить в течение четырех месяцев. Ему бесплатно выдали устройство внутренней связи, обязательное для каждой квартиры. Все утро Тинкар занимался приведением в порядок нового жилища, а потом отправился в ресторан, где накануне встретил Орену.
Официант за стойкой узнал его.
— Что, планетянин, снова к нам? Тебе повезло, что Орена не потребовала своего права! Она метко стреляет!
— Я тоже. Это моя профессия, — хмыкнул землянин.
— А ты знаешь, что она уже убила троих?
Ему хотелось сказать, что на его счету несколько десятков, но он сдержался. Зачем? Тинкар выбрал два блюда.
— Ну ладно, болотная вошь, не дуйся! На борту «Тильзина» собрались не такие уж плохие парни. Полагаю, в тебе есть кое-что особое, если технор дал тебе карточку А.
Человек наклонился вперед, и его курносое лицо расплылось в улыбке.
— Если у тебя возникнут затруднения, зайди ко мне. Быть может, я сумею тебе помочь.
Тинкар сжался, услышав такое предложение от низшего по рангу, но тут же заставил себя сбросить напряжение. В конце концов, он не знал истинного статуса этого человека. В столь странной цивилизации он вполне мог быть выдающимся гражданином после того, как заканчивал свои обязательные два часа общественного труда.
— Куда приходить? — уточнил он. — Сюда?
— Конечно нет! Днем в лабораторию на палубе семь, улица двенадцать, зал сто двадцать два. После девятнадцати часов ко мне домой, палуба двадцать два, улица шесть, квартира сто пятьдесят семь. И то, и другое расположено в секторе три.
— В лабораторию? — удивленно переспросил гвардеец.
— Я химик. Спросишь Поля Петерсена.
Тинкар завтракал, пребывая в задумчивости. Только двое тильзинцев заговорили с ним, кроме технора и девушки, проводившей его до банка. И оба были настроены в общем-то дружески. А с Ореной у него сложились даже более чем дружеские отношения.
Закончив завтрак, Тинкар решил обследовать город. Судя по плану, это можно было сделать намного скорее, чем ему показалось вначале из-за размеров звездолета, поскольку сектора выглядели почти симметричными. Его внимание сразу привлекла одна особенность: в каждом секторе и на трех палубах располагались огромные помещения, обозначенные как машинные залы. Он направился к ближайшему из них и, только один раз сбившись с пути, оказался перед нужными дверьми. Его ожидал неприятный сюрприз: на дверях красовался огромный красный перечеркнутый круг.
»Вне моей досягаемости. Следовало этого ожидать. В конце концов и на наших крейсерах доступ к двигателям разрешен лишь механикам и офицерам».
Он философски пожал плечами, вернулся назад и долго бродил по городу, пока не убедился в том, что все, интересующее его, находится за дверями с перечеркнутым красным кругом.
Ему осталось лишь отправиться в библиотеку.
Библиотека университета располагалась в центре города между двумя парками. Тинкар пересек первый парк, тот кишел детьми, которые с криками носились друг за другом, совсем как на Земле. Он вошел в холл библиотеки и увидел две двери. На одной на межзвездном было написано: «Абонемент», на другой: «Читальный зал». Он вошел в последнюю.
За дверью располагалась небольшая комната со столом, за которым сидела девушка. Тинкар остановился как вкопанный. Рядом с ней не только Орена казалась вульгарной, даже графиня Ирия, которую молодые офицеры нарекли «недосягаемой мечтой», выглядела блеклой и лишенной всякого очарования. Девушка была рыжей — ее длинные волосы отливали чистой медью… Огромные темно-зеленые глаза, тонкий прямой нос, быть может, излишне крупный рот…
Библиотекарша с улыбкой поднялась ему навстречу.
— Что желаешь почитать, брат?
Он смутился и тоже улыбнулся.
— Мне хотелось бы почитать книги по истории.
— Проще простого. Какие?
— Не знаю…
— С какой хочешь начать? Телкар, Якобсон, Рибо, Ханихара? Может, Салминен?
— Мне советовали прочесть Мокора.
— Мокор? — удивилась девушка. — Обычно с него не начинают. Он труден для понимания. Что будешь читать? «Историю Звездного племени»?.. «Великую миграцию»?.. «Эссе о смысле галактической истории»?
— А что вы посоветуете?
— Первую… Ты обратился ко мне на «вы»? К какому клану ты относишься?
»Ну началось!» — подумал он.
— Ни к какому!
— Планетянин? Тогда твое место не здесь. — Приветливость девушки мгновенно испарилась.
— Меня послал технор.
— А! Ты и есть тот самый планетянин! Не знаю, что взбредает в голову моему дядюшке в последнее время! О, космос! У меня впервые попросили книгу деда, а просителем оказалась земная вошь!
Она с отвращением на лице протянула ему анкету.
— Заполни это! Дай твою карточку. Так я и думала! Карточка А землянину! Возьми ее! Пройдешь через эту дверь, найдешь зал С и нишу четырнадцать. Умеешь пользоваться считывателем? Уж не думаешь ли ты, что тебе на руки выдадут оригинал? В следующий раз постарайся не приходить в те часы, когда я на службе!
Считыватель оказался проектором микрофильмов, хотя и более усовершенствованным по сравнению с теми, которыми он пользовался ранее. Он углубился в «Историю Звездного племени».
Книга была написана сжатыми фразами и не давала никаких послаблений читателю, собственно, она подтверждала то, что сказала Орена, но содержала массу драгоценных подробностей. Его сразу поразило разнообразие имен на «Тильзине». Одни были явно земного происхождения, такие, как Петерсен, Валох, Рибо, Ханихара. Привычный к космополитизму Гвардии, он с легкостью привязал их к месту происхождения: бывшая Скандинавия, бывшая Центральная Европа, бывшая Франция, бывшая Япония. Но другие имена, вроде Тана Экатора, Мокора или тех, которые он видел на обложках книг в библиотеке Орены — Орипсипор, Телмукинка, — показались ему чужими. Во время великой миграции пассажиры звездолета № 3 решили разрушить за собой все мосты, связывающие их с родной планетой, и произвели космическое крещение, выбрав себе искусственные имена. Даже сегодня, добавлял Мокор, этими именами продолжали пользоваться. Среди членов экипажа корабля существовала некая тенденция к эндогамии, не настолько серьезная, чтобы угрожать генетическому наследию, но достаточная для ощутимого воздействия на потомков. К этому следовало добавить резко антипланетарный образ мышления. Тинкар усмехнулся: «Полагаю, моя нежная библиотекарша должна носить имя Иоретура Калькакубитатум!»
Он быстро проскочил ту часть книги, которая относилась к началу эры галактиан, решив, что вернется к ней позже и спокойно разберется во всем. Времени у него хватит. А вот то, что относилось к современной истории, живо заинтересовало его.
Долгое время Звездное племя жило без каких-либо контактов с остальной частью человечества, развивалось, осваивало ту или иную необитаемую планету, трижды встретилось с мирными негуманоидными расами, постепенно расширило территорию своего скитания в космосе. В эту эпоху города уже отказались от гиперпространственного устройства Курсена («От единственного, которое мы знаем», — с горечью подумал Тинкар) и перешли на тот тип двигателей, который разработали неведомые обитатели покинутого города. А вскоре «Рома» вступила в контакт с первыми доимперскими колониями людей. Как раз перед началом катаклизмов («Вероятно, это называется у нас объединительной войной», — сказал себе Тинкар) несколько групп смельчаков на инфрасветовых кораблях отправились завоевывать галактику, используя анабиоз. Почти все они успешно завершили свое отчаянное предприятие (что лишний раз подтверждало старую поговорку Гвардии; чем отчаяннее авантюра, тем больше шансов на успех). Отважные космопроходцы рассеились по мирам и основали различные цивилизации, отличавшиеся от цивилизации галактиан и землян, но ограниченные рамками одной солнечной системы. Галактиане установили с этими полубратьями коммерческие отношения, они обычно играли роль посредника между разными цивилизациями, хотя и не испытывали особой симпатии к другим обществам. Из-за разного отношения бродячих галактиан к своим оседлым соплеменникам образовалось две партии: партия консерваторов, которые считали, что такое положение вещей вполне удовлетворительно, и партия авангардистов, предвидевших день, когда эти цивилизации вновь выйдут в космос и станут конкурентами галактиан. Именно поэтому авангардисты хотели установить для этих планет карантин и сделать все, чтобы помешать им вновь выйти в межзвездное пространство.
»«Орена, если я правильно понял, относится к партии авангардистов, а значит, особо сильно настроена против планетян, — подумал Тинкар. — Наверное, я слишком сильно развлекаю ее… Технор называет себя консерватором, но относится к „чистым“, к тем, которые расстались со старыми земными именами. Столь же сложно, как и придворные интриги!»
Он открыл заключительную главу. Книга завершалась на оптимистической ноте: каково бы ни было отношение галактиан к этому вопросу, ни одна из партий не собиралась брать власть силой и никакой серьезной опасности в ближайшем будущем не представляла.
»Мне стоит прочесть «Эссе о смысле галактической истории», — решил Тинкар и глянул на часы. День пролетел очень быстро. Он вышел из библиотеки. Рыжей девушки нигде не было, вместо нее сидела молоденькая блондинка, которая тоже собиралась уходить.
— В какие часы работает библиотека?
— Библиотека открыта всегда, брат, — улыбнулась блондинка. — Кроме абонемента, он уже закрылся. Ты ведь планетянин?
— Вижу, что информация передана по цепочке! До завтра!
Он поужинал в просторном зале ресторана почти в полном одиночестве. Петерсена не было, вместо него появился какой-то брюнет, который обслужил его, не произнеся ни слова. Поужинав, Тинкар вернулся к себе, в почти монашескую обитель, и постарался привести в порядок свои мысли и впечатления.
»Подведем итоги. Мой звездолет взорвался из-за саботажа. Меня подобрал город-бродяга, населенный потомками ученых-предателей, убежавших из Империи при Килосе III. Этот народ испытывает сильное презрение к планетянам, особенно к тем, кто попал к ним из Империи. Мне это постоянно дают почувствовать. Некая девушка оскорбляет меня, я теряю хладнокровие и сбиваю ее с ног ударом кулака. И тут она превращается в моего ментора, приглашает на ужин и даже более того! Она гидропонистка и писатель. Каждый представитель этого странного народа имеет две профессии, одну общественную, ей он уделяет два часа в сутки, другую — свободную. Официант, оскорбивший меня в первый раз, когда я появился в ресторане, теперь предлагает мне свою помощь. Он — химик. Некто Пеи, инженер связи, вероятно, один из крупнейших художников галактики, если я могу верно судить об этом. Без всяких сомнений, галактиане очень цивилизованный народ, а в некоторых областях далеко нас превосходят, но в то же время они крайние индивидуалисты, и мне непонятно, как может функционировать их общество. Если только они не скрывают от меня какие-то факты. Добавим, что их начальник вручает мне карточку А, то есть карточку обычного гражданина, хотя меня к ним забросил несчастный случай. И это несмотря на то что я отношусь к гражданам той самой Империи, презираемой и ненавистной! И каждый видит в этом скрытый смысл. Я ничего не понимаю!
Ну и черт с ними! Я не социолог и не философ. Плевать мне на основы их цивилизации. Главное для меня — вызнать, как добраться до базы и оправдаться».
База… Как она была далека! Его вдруг охватила сильная тоска, тоска по хорошо выверенной жизни. В той жизни ему не приходилось часто принимать решения, там все было предусмотрено его начальниками, и время текло в рутине дней, в рутине утренних и вечерних сборов. Трудно прожить двадцать один год в одном и том же ритме и не привыкнуть к нему. Ему не хватало друзей, молодых лейтенантов, таких, как и он сам, его восемнадцатиметрового торпедоносца и десяти парней экипажа, из которых он жестокими тренировками создал боевую единицу, столь же опасную и быструю, как кобра. Кто теперь командовал «Скорпионом»? Хьюг Брейн? Хаукава? Или малыш Ян Лепрад, который, разъярившись, что над его хлипкой фигурой постоянно издевались, вызвал на дуэль майора Торсена, двухметрового гиганта, и убил его в сабельном бою, поставив на кон свою жизнь и став лейтенантом сразу из мичманов? Тинкар надеялся, что командиром стал именно Ян. В его руках «Скорпион» еще посражается. Тинкар понимал, что в этот момент его корабль ведет бои, если только его уже не развеяли металлической пылью космические ветры.
В эту ночь он спал мало. В его мозгу рождались самые несуразные проекты — от захвата шлюпки с целью бегства (палуба 1, коридор 6) до убийства технора и уничтожения города.
Разбудил его звонок внутренней связи. Экран не зажегся, но безликий голос приказал ему после завтрака явиться к технору.
Он соорудил завтрак из тех продуктов, что купил накануне, не без труда включив слишком уж совершенную плиту. Потом отправился в библиотеку. На этот раз дежурила довольно пожилая темноволосая женщина. Она с гримасой отвращения на лице направила его в нишу 17. Он быстро закончил просмотр книги Мокора, внимательно прочитал главу, посвященную мфифи.
Мфифи не были расой людей, впервые встреча с ними произошла лет тридцать назад. Шлюпка с «Суоми» приземлилась на одной из безымянных планет у звезды G1. Там, на берегу озера, галактиане обнаружили следы пребывания разумных существ: несколько металлических коробок, сломанное оружие, выжженный круг земли и могилу. Оружие явно было сделано не человеческими руками. Могила оказалась открытой. Почти разложившееся тело представителя неизвестной расы чем-то напоминало тела землян. Через два дня произошла неожиданная встреча в космосе — из ниоткуда вынырнул пирамидальный звездолет. Он сделал несколько залпов по городу и исчез. «Суоми» потерял сто двадцать семь человек, корпус его был пробит в семнадцати местах.
Следующее событие произошло незадолго до традиционной большой встречи, когда на небе Авенира зажигалась еще сотня звезд… Ожидалось, что в празднике примет участие сто один город, но «Кантон» так и не прибыл.
Прошло еще десять лет. Новая встреча с мфифи завершилась для галактиан трагедией. «Ута», которая вынырнула из гиперпространства в районе Денеба, была атакована крупным чужим городом — враг ворвался в коридоры, сражение было жестоким и коротким: оно длилось всего десять часов! Но, как это ни парадоксально, десять часов боя принесли известную пользу. Один инженер сумел записать все происходящее на пленку — он заснял нападавших, их оружие, их методы борьбы, потом загрузил запись в торпеду связи, та долетела до Авенира, и ее нашли галактиане во время следующей традиционной встречи. Все это и все то, о чем люди узнали потом, было изложено в книге Трига Соренсена «Мфифи». С тех пор Звездное племя потеряло еще пять городов, три города были уничтожены полностью, два — частично: их случайно обнаружили в последний момент подоспевшие спасатели. Мокор не приводил технических подробностей: очевидно, факты, касающиеся мфифи, были известны всем. А тот, кого интересовали подробности, мог почерпнуть их у Соренсена.
Тинкар вернулся в комнату для обслуживания читателей. Пожилая женщина уже ушла, и ее заменила юная девушка. На ее вопросительный взгляд гвардеец сразу же ответил:
— Да, я планетянин с карточкой А! Вы можете мне дать книгу Соренсена о мфифи?
Девушка удивилась.
— Но у нас ее здесь нет!
— А где я могу с ней познакомиться?
— У себя дома! Вы должны ее иметь! — Девушка растерянно улыбнулась. — По нашим законам, с этой книгой должен ознакомиться каждый гражданин города, начиная с четырнадцати лет!
— Мне ее не дали. — Тинкар обиженно вздохнул.
— Потребуйте в первом же книжном магазине!
— Сколько она стоит?
— Конечно нисколько! Ведь каждый обязан ее прочесть.
— Спасибо. Еще один вопрос. Вы действительно сменяетесь через каждые два часа?
Девушка удивленно подняла брови.
— Конечно!
— Все? Даже механики? Даже пилоты? Даже технор?
— Не глупите. Механики и пилоты работают по пять часов, а технора никто не меняет. По крайней мере, в период между выборами! Даже планетянину должно быть это ясно!
— Вы не любите планетян?
— А кто их любит? — Девушка вздохнула и пожала плечами. — Они вынудили наших предков бежать с родной планеты. Это, если сказать правду, обернулось благом, но благом невольным.
— Для народа индивидуалистов вы слишком сильно верите в коллективную ответственность! Что общего я имею с людьми, жившими четыреста лет назад?
— Вы действительно изменились на Земле? Я слыхала, что Империя все еще цела.
— Это верно. А как зовут рыжую девушку, которая работает здесь с четырнадцати часов?
Его собеседница расхохоталась.
— Анаэна? Племянница технора? Вы влипли, красавчик планетянин! Она не про вас! Я не люблю земных вшей. А она…
Девушка со значительным видом глянула на Тинкара и не закончила фразы.
У него оставался еще час до завтрака. Он провел его на скамейке в парке, глядя по сторонам, размышляя, пытаясь проникнуться духом этой цивилизации, в которой был инородным телом. Детишки играли в какую-то быструю игру, которой он не знал. Они пытались ногами загнать мяч в сетку между двух столбов. Вдруг мяч подпрыгнул и покатился к ногам Тинкара. Он поднял его и бросил детям. Один из парнишек поймал мяч, улыбнулся и хотел поблагодарить незнакомого мужчину. Но другой остановил его:
— Эй, Игорь, не заигрывай с червями!
Парнишка вздрогнул и тщательно обтер мяч, словно тот побывал в грязи.
В ресторане Петерсен кивком головы посоветовал землянину хранить молчание. Он поел в одиночестве и обратил внимание на то, что галактиане не садились даже за соседние с ним столы. Тинкар выждал, когда наступит полдень, и потом направился к посту управления технора.
Тан Экатор встретил его насмешливой улыбкой,
— И что вы думаете о «Тильзине»?
— О корабле или людях? — решил уточнить привыкший к четкости вопросов гвардеец.
— И о том, и о другом.
— Что касается техники, то я не видел того, что меня интересует. По поводу людей могу сказать, что они, за редким исключением, проявляют мало дружелюбия.
— Одно из таких исключений, полагаю, женщина? — Тан Экатор опять усмехнулся.
— Откуда вы знаете? — насторожился Тинкар. — Вы шпионите за мной?
— Вы думаете, у меня есть время? Нет, но технор знает все. Мы — народ индивидуумов. А это означает, что никто не имеет права совать свой нос в дела других, иначе любопытство дорого ему обойдется, но каждый имеет право думать о других все, что захочет, и языки никто не держит на привязи. Планетянин, у нас маленький городок! Всего двадцать пять тысяч жителей.
— Значит, я и шагу не могу сделать так, чтобы вам об этом не стало тотчас же известно?
— А какое это имеет значение? Кстати, не стоит преувеличивать. Кроме вашего приключения с Ореной, я ничего не знаю о вашем времяпрепровождении за последние дни. Но если вы сделаете что-то значительное, я буду в курсе. Тинкар, — технор обеспокоенно посмотрел на землянина, — берегитесь Орены!
— Почему? — удивился гвардеец. — Она столь опасна?
— Вовсе не в том смысле, в каком вы это понимаете. Просто… она больше галактианка, чем все остальные. Если допустите оплошность и привяжетесь к ней, вам однажды станет ясно, о чем я говорю. — Технор грустно улыбнулся.
— Я пока больше ее не видел.
— Вы можете встретиться с нею. У нее полно положительных качеств, хотя она и относится к этим безумцам-авангардистам. Но я вас позвал не за этим… — Тан Экатор на мгновение задумался. — Ответьте мне откровенно: в вашей Гвардии удалось создать устройство, которое позволяет прослеживать путь корабля в гиперпространстве?
— Неужели вы считаете, что я вам отвечу? Я не могу предать Империю!
Технор устало махнул рукой.
— Я не требую от вас никакого предательства, лейтенант! У меня просто более широкий взгляд на вещи. Я изучал историю, это наша семейная болезнь. Моего отца звали Мокор.
— Звали? — переспросил Тинкар. — Он умер? Я думал…
— Он погиб десять месяцев назад на «Норже II». Жертва мфифи. Они наши общие враги. Вы прочли «Эссе о смысле галактической истории»?
— Нет еще.
— Прочтите. Мокор видел, как вижу и я, в вашей Империи и в нас, Звездном племени, еще несовершенные зародыши будущего галактического государства, которое будет мирной конфедерацией всех рас…
— Империя не отличается миролюбием! — хмыкнул землянин. Миролюбивы лишь слабаки!
— Ну ладно, ладно, оставьте этот попугайский жаргон! Поистине миролюбивыми бывают лишь сильные, а слабые миролюбивы только потому, что не могут поступить иначе. Ваша Империя представляет собой нечто среднее: она достаточно сильна и поэтому поддерживает мир на Земле в течение двух тысячелетий, но и достаточно слаба, а потому поддерживает его только силой. Ее конец можно было предвидеть, развал начался примерно в то время, когда вы покинули планету. Подождите несколько лет, и вы сможете вернуться на Землю. Там ничего не изменится, кроме имен вождей, или все будет ввергнуто в хаос. Но революции мало что меняют. Какая разница — выбирают вождя или он властвует по «божественному праву»? Остатки свободы теплятся, если властитель хороший человек. А если властитель человек плохой, как ваши императоры за последние несколько веков, он подрывает свою собственную силу неумеренной жестокостью или глупостью. Вы считаете, что бегство сорока тысяч инженеров и ученых укрепило вашу планету?
— Бегство предателей… — упрямо огрызнулся Тинкар.
— Да подумайте сами, а не повторяйте глупости, которые вам вбили в голову! — Технор устало усмехнулся. — Кого они предали? Землю, человеческую расу или безумного Императора? Предатели — такие же люди, как вы, это они из-за лености мышления продолжают оказывать помощь тиранам. Мне не нужен ваш ответ сейчас, ибо ваши истинные враги — мфифи, а они владеют секретом слежения за нами в гиперпространстве и нападают внезапно. Вы думаете, что они пощадят вашу планету? Спросите у тех, кто остался в живых на Терхоэ III!
— Терхоэ III?
— Ах, да! Это случилось совсем недавно, месяц назад, и еще не всем об этом известно. Если бы мимо нас на расстоянии двух световых лет не прошел «Наполи», мы бы не узнали о случившемся. Терхоэ III была колонией Рапы, а та в свою очередь — доимперской полинезийской колонией. На планете жило около пяти миллионов человек. Когда «Наполи» пришел им на помощь, их осталось всего шестьсот тысяч. Остальных убили мфифи!
— И вы думаете, что наша слабенькая земная цивилизация может обладать секретом, которого не знаете вы!
— Мы разгадаем эту тайну. — Технор устало пожал плечами. — Через месяц, через год, через десять лет! Пока нам это не было нужно, и мы не занимались исследованиями…
— Но вот уже тридцать лет, как мфифи атакуют ваши города…
— Вначале мы думали, что им сопутствует удача. Нападения, в конце концов, были редкими. Было потеряно всего три города. Мфифи действительно могло повезти. Но основные наши потери произошли за последние полтора года! Ваша Империя, по-прежнему ведущая войну с колониями, могла разработать этот прибор…
— А почему я должен открывать вам секрет, если мы им владеем? Вы же уверяете, что все равно найдете ответ.
— Потому что, быть может, в этот самый момент звездолет мфифи следует за нами в гиперпространстве, готовясь обрушиться на нас. И несколько лишних часов, которые обеспечит нам гиперлокатор, могут решить исход сражения.