Картленд Барбара. Божественный свет любви

   — Странная вещь, — сказала Авила. — Я заметила, что здесь, в Греции, ни один разговор не обходится без упоминания о древних богах и богинях.
   — А разве вы сейчас не чувствуете их присутствия? — спросил принц.
   Авила взглянула на Дария:
   — Вы считаете, что в этот момент они следят за нами с Олимпа и, может быть, даже смеются, глядя на нас?
   — Я не знаю, с Олимпа ли или из какого-либо другого уголка Греции, — ответил принц, — но я уверен: это так. Прислушайтесь к себе, и вы услышите, что ваше сердце говорит вам то же самое. Боги и сейчас существуют, и они по-своему помогают нам осознавать смысл жизни.
   — Вам удается выразить так просто и ясно то, что мне казалось трудным и непонятным, — сказала Авила, прижимая руки к груди. — Думаю, когда я уеду, все вновь станет, как прежде.
   — А вам обязательно уезжать? — неожиданно спросил принц.
   Авила удивленно взглянула на него.
   — Вы знаете, что послезавтра мне нужно ехать домой, — ответила она. — А я еще не увидела и четвертой части того, что хотела бы посмотреть.
   — Я задал простой вопрос, — сказал принц. — Вам обязательно уезжать?
   Авила собиралась было признаться, что больше всего на свете она хочет остаться.
   Но вдруг вспомнила, что здесь она не просто никому не известная Авила Грандел, а ее королевское высочество принцесса Мэриголд, да к тому же невеста принца Холдена. Она так и не нашла слов для ответа.
   — Думаю, нам уже пора переодеваться к ужину, — прервал молчание принц. — Я заказал для вас деликатесные блюда. Надеюсь, они вам понравятся. Извините, это невежливо с моей стороны, но я не пригласил для вас горничную.
   Его голос стал жестким, казалось, принц намеренно пытался рассеять очарование, оставленное их беседой.
   Они направились обратно к дому. Тени стали длиннее от заходящего солнца.
   «Я оскорбила его своим молчанием», — подумала Авила.
   У нее сжалось сердце от необъяснимого ощущения, что Дарий вдруг неожиданно отдалился от нее.
   Они вошли в дом. Казалось, принц не замечал умоляющего выражения лица Авилы.
   — Спасибо… Спасибо за то, что показали… свой дом и сад, — поблагодарила она.
   — Я рад, что доставил удовольствие вашему высочеству, — сказал принц голосом, в котором звучали официальные нотки.
   Авила стала подниматься по лестнице, а принц направился к выходу.
   «Что я сказала? Что я сделала?»— спрашивала она себя.
   Принц изменился в одну секунду. Исчезла его доверительная манера, в которой он общался с ней.
   Авила поднялась в свою комнату и подошла к окну.
   Отсюда открывался вид на море.
   Оливковые деревья возле дома были усыпаны чудесными цветами. Лучи заходящего солнца окрашивали небо в темно-красный цвет. Это было завораживающее зрелище.
   Но Авила не замечала этой красоты: перед глазами стоял образ удаляющегося принца.
   «Завтра будет последним днем, когда я увижу его», — сказала она себе.
   Все ее тело, казалось, возмущалось против такой жестокости.
   Вошла горничная и предложила Авиле передохнуть на кушетке, пока она будет готовить ванну.
   Налитая в купальню горячая вода источала тонкий аромат лилий.
   Авила опустилась в воду и вспомнила роскошную ванную внизу. Принц собирался отреставрировать ее, чтобы однажды принять ванну, так как это делали его древние предки.
   Ей подумалось, что в этот момент он будет необыкновенно похож на Аполлона.
   Среди вещей, которые собрала для нее принцесса Мэриголд, были прелестные вечерние платья.
   Все они были черного цвета, конечно, но сделаны с отменным вкусом — из легкого кружева и полупрозрачного шифона.
   Она надела одно из них. Вырез показался ей довольно глубоким, но платье открывало ее руки и плечи, и Авила остановила свой выбор на нем.
   До сегодняшнего дня она не думала о том, должна ли принцесса носить драгоценности.
   Принцесса Мэриголд и принц Холден были помолвлены тайно и не носили обручальных колец. Авила не была даже уверена, знает ли Дарий об их помолвке.
   Авила примерила ожерелье, решив, что оно должно удачно дополнять облик предполагаемой принцессы.
   Взглянув на себя в зеркало, Авила решила, что принц не сможет не залюбоваться ею.
   Ей хотелось услышать его комплименты, которые немного смущали ее, но в то же время были полны сладкой музыки, которую ей ранее никогда не приходилось слышать.
   В дверь постучали, и горничная пошла открывать.
   Авила услышала слова:
   — С уважением от его королевского высочества.
   Горничная вернулась с цветами в руках.
   Авила взглянула на них и поняла, что мечтала именно об этом.
   Это было прекрасное ожерелье, сделанное из небольших скрепленных друг с другом живых цветочков, которые были так малы, что их можно было принять за цветы из драгоценных камней.
   Авила надела ожерелье. Она хотела именно такое украшение — сдержанное, но необыкновенно красивое.
   Горничная прикрепила к волосам Авилы маленький букетик с точно такими же цветами.
   Авила взглянула в зеркало и поняла, что выглядит прекрасно как никогда.
   Испытывая смешанное чувство неловкости и радостного волнения, Авила спустилась вниз.
   Она вошла в гостиную. Принц уже ждал ее. Авила не спеша направилась к нему, зная, что сейчас он любуется ею.
   Авила взглянула Дарию в глаза только тогда, когда была совсем уже рядом.
   Он молчал, и в ее взгляде появился вопрос.
   Вдруг он мягко сказал:
   — Теперь я знаю, что вы и есть Афина.
   Его голос опять стал теплым и проникновенным, от чего сердце Авилы забилось сильнее.
   — Леди Бедстоун просила передать, что так устала, что не сможет присоединиться к нам за ужином. Она принесла свои извинения. Надеюсь, вы поймете ее, — сказал принц.
   — Дорога была для нее утомительной, — только и смогла произнести Авила.
   — Мне сложно выразить словами, — сказал принц, — как я рад быть с вами наедине.
   Чувствуя, что она должна что-то сказать, Авила произнесла:
   — Я удивлена, что посол и лорд Кардифф не присоединятся сегодня к нам.
   — Должен сказать, что они очень надеялись на это, — ответил принц. — Но я сказал, что на похороны приехало большое количество моих родственников.
   Он заметил удивление в глазах Авилы и быстро добавил:
   — Я не солгал. Я просто сказал, что родственники приехали на похороны, а они решили, что все гости остановятся в моем доме.
   — Вы довольно уклончивы, — сказала Авила, — как же вы могли знать, что захотите, чтобы мы остались наедине?
   — Я и не знал, до тех пор пока не увидел вас. Я сразу почувствовал, что вы — та, о ком я мечтал. Мне захотелось, чтобы, пока вы здесь, вы были лишь со мной. Я решил показать вам мой дом и не хотел, чтобы нам мешали.
   — Вы хотите сказать, что все происходящее является результатом секундного озарения?
   — Я считаю, что наша встреча была предопределена свыше. Может быть, даже мы оба уже были здесь, когда дом был только построен.
   Каждое произнесенное принцем слово находило отклик в душе Авилы. Ее разум, ее сердце говорили, что слова принца — правда.
   «Он не должен заметить моих к нему чувств», — быстро одернула себя Авила.
   Это было нелегко, но она постаралась, чтобы ее голос звучал непринужденно:
   — Вы не очень-то стараетесь помочь мне понять Грецию. Расскажите мне лучше о своих планах на будущее. Трудно представить, что вы все время проводите здесь один.
   — Я редко бываю один, — ответил принц.
   Выла ли это судьба или воля богов, только меня не было в Греции, когда умер дядя. Я приехал лишь три дня назад.
   Он сказал это с каким-то странным торжеством в голосе.
   — И чем вы занимаетесь, когда приезжаете сюда? — спросила Авила.
   — В основном присматриваю за моей недвижимостью, иногда занимаюсь государственными делами. Сейчас же я увлечен одним проектом, с которым познакомлю вас завтра.
   Авила запротестовала:
   — Разве мы уже уезжаем? Я же не смогу спокойно уснуть, зная, что не успею всего осмотреть.
   Принц, казалось, не обратил внимания на ее слова и спокойно сказал:
   — Обед уже подан, ваше королевское высочество. Окажите мне честь и позвольте сопровождать вас к столу.
   Он церемонно предложил ей руку.
   Авила изящным движением, как ее учила мама, протянула в ответ свою.
   Сквозь длинный сводчатый коридор они направились в обеденный зал.
   У Авилы промелькнула мысль, что они с принцем — почти как муж и жена, которые навещают родовое гнездо и направляются вместе отобедать.
   «Когда вернусь домой, — подумала Авила, — будет о чем вспомнить».
   Именно вспомнить: ведь ей больше уже никогда не доведется снова увидеть принца.

Глава 6

   Авила проснулась утром с каким-то смутным предчувствием, что сегодняшний день должен стать особенным.
   Накануне она отправилась спать, не переставая думать о принце. Вечером он казался ей еще прекраснее, чем всегда.
   В спальню вошла горничная и сообщила, что леди Бедстоун просит передать, что она себя неважно чувствует и хочет провести утро у себя в комнате.
   Авила спустилась вниз, чтобы навестить фрейлину.
   Как выяснилось, ничего страшного не произошло. Просто леди Бедстоун опасалась, что ее могут повести на утомительную прогулку или, что еще хуже, заставят карабкаться по крутому склону.
   — Я знаю, на что способны мужчины, если они хотят чем-то похвастаться, — сказала она Авиле. — Боюсь, я слишком стара для этого.
   — Думаю, это очень разумно, — согласилась Авила. — Я расскажу вам, где мы были, когда вернусь.
   Авила пошла переодеться. Среди вещей принцессы Мэриголд она нашла свое платье, белое и легкое, то самое, в котором она приехала в «Отдых туриста». Платье удачно дополнялось простой соломенной шляпкой.
   Авила решила, что может позволить себе надеть этот наряд, так как маловероятно, что сегодня ее увидит кто-нибудь, кроме принца.
   Она так и не знала, куда они собираются.
   Понимая, что Дарий ждет от нее расспросов, Авила решила намеренно скрывать свое любопытство.
   «Если он так хочет быть таинственным, — сказала она себе, — не буду ему в этом мешать».
   Путь до небольшого залива оказался совсем коротким. Авила увидела пришвартованную к берегу небольшую яхту.
   Принц передал поводья груму и помог Авиле выйти из экипажа.
   — Обычно я пользуюсь этой яхтой, если мне нужно посетить ближайшие острова, — объяснил принц. — Я должен был вам сказать заранее, что под мою опеку вверено несколько островов, на самый большой из которых мы сейчас и отправимся.
   — Я просто сгораю от нетерпения, — сказала Авила.
   Принц улыбнулся:
   — Вам замечательно удается скрывать любопытство. Обещаю не разочаровать вас.
   День выдался прекрасный: светило солнце, а вода была спокойной, почти неподвижной.
   Яхта начала отходить от берега, и Авила подошла к поручням, чтобы полюбоваться Эгейским морем.
   Оно было чудесным, и Авила подумала, что принц, возможно, решил устроить ей просто прогулку по островам.
   Яхта рассекала изумрудную гладь моря, когда принц спросил Авилу:
   — Вы еще не догадались, куда я вас везу?
   — Боюсь, что не угадаю, и это вас разочарует.
   — Смотрите! — воскликнул принц.
   Авила повернулась, и ее взору открылась удивительная картина: несколько островов, залитые солнечным светом, были рассеяны в море, словно призраки.
   Вдруг Авила поняла:
   — Я знаю, куда мы направляемся.
   — Я был уверен, что вы догадаетесь, — сказал принц. — Куда же еще я мог повезти Афину?
   — На Делос. — Авила вдруг почувствовала, что волнуется.
   Она слышала рассказы о Делосе всю свою жизнь. Для греков этот остров был самым священным, ведь именно там родился Аполлон.
   Авила была так взволнована, что не знала, что сказать.
   Они не произнесли ни слова, пока яхта не зашла в небольшой залив и не пристала к деревянному причалу.
   — Мне здесь довольно часто приходилось бывать, — сказал принц, — и как-то я обнаружил этот залив. Теперь я им пользуюсь, если не хочу появляться в порту. Там всегда полно народу.
   Они сошли на берег.
   Только теперь Авила заметила, что в невысокой траве росло множество цветов.
   Весь луг был усеян анемонами различной окраски, а внизу расстилалась зеленая равнина, на которой кое-где блестели на солнце древние развалины.
   Это была потрясающая картина, и Авила не могла описать ее словами. Вдруг ей показалось, что сам воздух пронизан феерическими сверкающими нитями, а небо усыпано золотыми искрами.
   Такого ей еще никогда не приходилось видеть. Завороженная этим зрелищем, Авила взяла принца за руку.
   Он молча сжал ее, и Авилу охватило волшебное волнующее чувство.
   Они пошли по лугу, любуясь цветами и зелеными холмами в отдалении. Весь остров был словно усеян храмами из белого камня.
   Авиле показалось, что она слышит шелест серебряных крыльев и стук колес серебряной колесницы.
   Авила закрыла глаза, ослепленная увиденной красотой.
   Принц тихо сказал:
   — Здесь был рожден бог света. Недаром греки говорят, что сам воздух здесь словно соткан из света.
   — Я это чувствую, — прошептала Авила.
   — Я так и думал, — ответил принц. Они пошли дальше по лугу, усыпанному анемонами.
   — Это остров девственной чистоты, — сказал принц. — Его не касалась боль рождения, смерти или болезни. Сам божественный свет не допускал этого!
   — Это правда… Я чувствую это… Я много читала о Делосе, но не думала, что я такое испытаю здесь. Мне кажется… я чувствую… присутствие… самого Аполлона…
   — Он и вправду здесь! — твердо сказал принц. — Каждый раз, когда я приезжаю сюда, я чувствую, что весь остров окутан его светом.
   Они дошли до небольшого холма, который раньше был весь застроен храмами.
   Теперь их руины, увитые плющом, лежали под золотым солнцем среди травы и анемонов.
   У Авилы возникло ощущение, что руины только и ждут подходящего часа, чтобы подняться вновь.
   Они гуляли среди камней и мраморных глыб, испытывая чувство умиротворения и необъяснимого волшебства.
   И вдруг Авила увидела несколько оливковых деревьев, под сенью которых стоял стол, накрытый белой скатертью и заставленный различными блюдами.
   Она вопросительно взглянула на принца.
   — Это наш обед, — объяснил он. — Я подумал, что нам ни к чему слуги. Я не хотел, чтобы кто-либо нарушал наше уединение. Так что нам придется обслуживать себя самим.
   — Как вам пришла в голову такая удивительная идея? — спросила Авила.
   — Просто я думал о вас, — ответил принц.
   Они сели за стол. Все было необыкновенно вкусным.
   Авила отведала прекрасное вино золотистого цвета, которое было достойно называться напитком богов.
   Пока они обедали, принц рассказал ей о том, как в древние времена менее могущественные боги собирались под покровительство Аполлона.
   — Здесь были построены храмы Хададу, Астарте и Исису, — рассказывал он. — И остров стал таким священным, что никто не осмеливался его атаковать, за исключением двух королей.
   — Здесь было необыкновенно красиво, — вздохнула Авила.
   — Да, необыкновенно красив и необыкновенно богат. Много раз враги пытались разграбить наше наследие.
   Его голос стал жестче:
   — Турецкая орда посылала сюда экспедиции. Варвары отбивали у статуй богов руки, ноги и головы и в таком виде транспортировали в Константинополь.
   — Как они могли пойти на такой страшный шаг? — спросила Авила.
   — Жадность присуща людям, — ответил принц. — Но я верю, что глубоко в земле еще хранятся ненайденные сокровища. Несмотря на двухтысячелетнее расхитительство, я уверен, мне удастся найти и сохранить для Греции оставшиеся ценности.
   Авила взглянула на анемоны в траве и подумала, действительно ли еще остались ненайденными свидетельства славы Аполлона.
   Они закончили обед, и принц предложил Авиле руку:
   — Пойдемте со мной, — сказал он, — я покажу вам, что мне удалось найти.
   Она удивленно взглянула на него:
   — Неужели что-то действительно еще осталось после стольких лет? — спросила она.
   Принц не ответил.
   Они взобрались по небольшому холму и остановились, не доходя до вершины.
   Авила взглянула направо и увидела запертую на засов дверь.
   — Как-то, перед тем как уехать, я обнаружил небольшую пещеру, которую никто никогда не видел.
   Он сделал паузу и продолжил:
   — У меня было мало времени, и я успел лишь мельком осмотреть ее. Чтобы пещеру никто не повредил, я установил дверь с замком.
   Принц достал из кармана ключ, отпер замок и открыл дверь из тяжелого дерева.
   Авила увидела внутри оставленный на полу фонарь. Принц поднял его и зажег.
   Затем он добавил с улыбкой:
   — Теперь можно идти на разведку.
   Авила взяла Дария за руку, и они двинулись вперед, осторожно пригибая головы, так как потолок пещеры был довольно низким.
   Через несколько секунд они вошли в пещеру размером больше первой. Там можно было стоять в полный рост.
   Принц поднял фонарь повыше, чтобы осветить все вокруг.
   Авила не увидела ничего необычного.
   — Я уверен, эту пещеру использовали те, кто поклонялся Аполлону. Здесь ничто не говорит ни об убийствах, ни о жертвоприношениях, только о вере, способной породить Огонь.
   Авила тоже почувствовала это. Ей казалось, что у людей, поклонявшихся Аполлону, была настоящая сильная вера.
   Пещера была наполнена каким-то необыкновенным очарованием.
   Они прошли чуть дальше. Находясь возле входа в следующую пещеру, они вдруг услышали громкий стук позади себя.
   Они остановились и обернулись.
   Авила увидела, что дверь захлопнулась, и все погрузилось во мрак. Вдруг они услышали звук запирающегося засова. А затем неприятный хриплый голос произнес:
   — Оставайтесь там и умрите! Вы не имели права входить в пещеру Аполлона!
   Принц быстро подбежал ко входу.
   — Вы совершаете ошибку! — воскликнул он властно. — Я принц Дарий, и этот остров находится под моей опекой. Немедленно откройте дверь!
   В ожидании Авила затаила дыхание. Неожиданно раздался взрыв страшного, сумасшедшего хохота.
   — Будь ты принц или нищий, — в голосе говорившего слышалась насмешка, — у тебя не было права заходить сюда. Только богам разрешено посещать этот остров!
   Судя по выговору, незнакомец был низкого происхождения. В его голосе и смехе звучала зловещая интонация. Он вновь захохотал.
   — Вы умрете в темноте, — закричал он. — Вы умрете в мучениях, как и другие грабители, и черви сожрут вашу плоть!
   — Послушай меня… — начал принц.
   Но незнакомец, не переставая смеяться омерзительным смехом, стал постепенно удаляться от пещеры.
   Авила слышала, как он спустился по холму вниз и затем звук его смеха стих совсем.
   Принц поставил фонарь на пол и попытался толкнуть дверь плечом.
   Несмотря на его силу, дверь нисколько не поддалась.
   Вдруг Авиле стало страшно. Очень страшно!
   Не осознавая, что она делает, Авила бросилась принцу на шею и, прижимаясь к нему, спросила дрожащим голосом:
   — Мы действительно останемся здесь и умрем?
   Принц обнял ее и молча стал покрывать поцелуями ее лицо. Он целовал ее горячо и страстно.
   На мгновение Авила напряглась, но через секунду страсть захватила ее, и она почувствовала, как тело тает в его объятиях.
   Ей показалось, что это было частью волшебства и таинственности этого острова.
   Авиле снова показалось, что она слышит шелест серебряных крыльев и стук колес серебряной колесницы.
   Эмоции так захватили ее, что на мгновение ей показалось, что она лишится чувств.
   — Моя дорогая, моя любимая, — воскликнул принц, — я так долго ждал этого! Теперь я знаю, что ты моя, как и миллионы лет назад.
   Авила прочла в его глазах неподдельное восхищение.
   — Я люблю тебя, — сказал он нежно. — Скажи и ты о своих чувствах.
   — Я… тоже люблю тебя, — еле слышно прошептала она и уткнулась лицом ему в плечо.
   Принц сжал ее крепче в своих объятиях.
   — Я дал клятву, — сказал он, — что никогда не женюсь, если не найду девушку, похожую на Афину, которая будет чувствовать на Делосе то же, что и я: присутствие божественного света Аполлона.
   Когда мы впервые встретились, я уже знал, что встретил свою судьбу, счастье, которое так долго искал. Но мне необходимо было еще раз подтвердить себе, что я не ошибся.
   Он остановился на миг и продолжил:
   — Когда мы пришли сюда сегодня и я понял твои чувства, я осознал, что наконец-то я обрел ту волшебную любовь, которую столь многие ищут, но лишь немногие находят.
   Принц поднял ее лицо за подбородок.
   — Мы будем очень счастливы, дорогая. Разве может быть по-другому, раз сам Аполлон благословил нас. Мы стали частью его и Афины.
   Он снова поцеловал Авилу и сказал:
   — А теперь, моя драгоценная, нам надо найти выход отсюда.
   От его поцелуев Авила пребывала в каком-то волшебном забытьи, но этот вопрос вдруг вернул ее к реальности.
   Они были заперты в пещере, и вряд ли кто-нибудь мог бы их обнаружить.
   Принц прочел ее мысли.
   — Рано или поздно мои люди начнут искать нас, — успокоил он Авилу. — Но будет намного надежнее, если мы сами начнем искать выход из этой тюрьмы.
   Принц поднял фонарь и вернулся туда, где их застало происшествие с дверью, а именно ко входу в третью пещеру.
   По мере того как они продвигались вглубь, высота потолка пещеры росла.
   Авила подумала, что причиной этому могло послужить лишь то, что они двигались к центру холма.
   Мысль эта ее совсем не обрадовала: ведь никаких инструментов у них, естественно, не было, а прокопать ход наружу голыми руками не представлялось возможным.
   Дарий огляделся вокруг.
   В дальнем углу он увидел огромную кучу земли, достигавшую половины высоты пещеры.
   Выло похоже, что осыпавшаяся земля скрывала под собой алтарь.
   После краткого раздумья принц сказал:
   — Я считаю, нам все-таки надо попробовать пробиться через дверь, а точнее, сбоку от нее.
   Авила не отвечала: в этот момент она молилась. Молилась Богу, которому молилась всегда, и, конечно же, Аполлону.
   — Спаси и сохрани, — бормотала она, — ведь если нас быстро не найдут, то мы умрем… от холода и голода.
   В этой ситуации Авила уповала лишь на Божественное вмешательство: Человек здесь был бессилен.
   Принц уже направился обратно, фонарь он взял с собой. Только тогда Авила поняла, что осталась одна, в темноте. Она уже собиралась пойти за Дарием, но вдруг заметила на потолке слабый проблеск света.
   Она радостно вскрикнула. Принц обернулся:
   — Что случилось, дорогая?
   — Посмотри! Посмотри! Я молилась, а когда открыла глаза, то увидела свет.
   Принц вернулся в большую пещеру и посмотрел на то место, куда указывала Авила.
   Он увидел слабый проблеск света.
   Дарий снял плащ и положил его вместе с фонарем на землю.
   Затем он вскарабкался на кучу осыпающейся под ним земли в дальнем конце пещеры.
   Он принялся пробивать в потолке отверстие, откуда шел свет.
   Он не переставал работать, отверстие становилось все больше и больше, пока наконец солнечный свет не озарил их лица.
   Вдруг Авила вскрикнула.
   Куча земли под которой, как они думали, мог скрываться алтарь, начала неожиданно осыпаться.
   Их взору открылось что-то белое и сверкающее.
   Авила бросилась вперед и принялась освобождать от земли этот предмет.
   Неожиданно они поняли, что этим предметом была статуя великолепной работы.
   Она была вся в трещинах и одна рука отсутствовала, но даже в таком виде ее невозможно было ни с чем спутать: это была статуя бога Аполлона.
   Принц опустился на колени рядом с Авилой.
   — Он явился к нам, когда мы больше всего в нем нуждались, — сказал он. — Я очень ему благодарен, дорогая, но больше всего я ценю то, что он подарил мне тебя.
   Он страстно поцеловал ее. В этом поцелуе была не только любовь, но и освобождение от дикого страха, сковавшего их, когда над ними нависла опасность.
 
   Ближе к вечеру яхта уже несла их по глади моря в направлении материка.
   Авила думала о том, что с ними произошло: это потрясало воображение. Из трудной ситуации их спас сам бог Делоса.
   Недаром греки верят, что остров окутан какими-то чарами: они оба не избежали их воздействия.
   Когда они наконец выбрались из пещеры и освободили статую Аполлона, принц отнес ее к яхте, чтобы увезти с собой.
   Они установили статую в гостиной, чтобы с ней ничего не случилось.
   — Я установлю ее, — сказал Дарий, — в самом красивом алтаре, когда-либо возводимом Аполлону. Он будет охранять наше счастье, чтобы оно длилось вечно.
   Авила очнулась от оцепенения, только когда яхта была уже в открытом море.
   Очарование Делоса, волшебное чувство от поцелуев принца и мысль, что он любит ее, совершенно околдовали Авилу.
   Лишь теперь она начала осознавать, что принц сделал предложение не дочери сельского викария Авиле Грандел, а принцессе Мэриголд.
   И что она вовсе не Афина, в которую верит принц и которая предназначена ему в жены самим Аполлоном.
   Берег показался уже ближе к вечеру, когда лучи заходящего солнца окрасили волны в багровый цвет.
   На мгновение Авиле показалось, что причиной этому ее разбитое сердце, кровоточашее от предчувствия потери, — потери всего, что было ему так дорого.
   — Ты, должно быть, устала, моя маленькая богиня, — сказал принц. — Но нам необходимо ехать в Афины. Я обещал послу, что привезу тебя к вечеру, чтобы ты смогла подготовиться к раннему отъезду.
   — На который час назначен отъезд? — спросила Авила изменившимся голосом.