Карышев Валерий. Абсолютная защита (Сборник)

   – Найдем мы их, конечно, – сказал он. – Не могли они никуда скрыться!
   – Кстати, а телефоны Яхонтова, Кремнева, Клепикова и Зайцева у вас есть? – поинтересовался я.
   – Конечно есть.
   – И, конечно, вся компания исчезла?
   – Нет, они в Москве. Сначала я порывалась позвонить им и устроить скандал, но мой отчим посоветовал мне подождать и посоветоваться со специалистами, не поднимая пока шума.
   – То есть вы делаете вид, что еще ничего не знаете?
   – Да, именно так.
   – Ну что же, может быть, это лучшее решение. Вам сейчас нужно срочно делать следующее. Вы же потеряли квартиру?
   – Да, и ее реальная цена два миллиона долларов.
   – Вам нужно срочно ехать в строительную фирму и писать заявление об аннулировании сделки.
   – Я уже пробовала это сделать. Но там попросили, чтобы я предоставила им копию постановления о возбуждении уголовного дела по поводу мошенничества.
   – Вы уже были там?
   – Да, была. Но разговаривала с каким-то клерком.
   – Ясно… Давайте поедем туда вместе. Они где находятся?
   – Да тут недалеко, на Остоженке.
   – Совсем рядом… Поехали!
   Мы сели в машину и направились к офису строительной фирмы. Рабочий день был в разгаре. Мы сразу попросили встретиться с начальником отдела по работе с инвесторами.
   Тот внимательно выслушал полный эмоций рассказ Светланы Васильевны о том, как она потеряла квартиру.
   – У вас квартира трехкомнатная, на третьем этаже, номер триста двадцать? – неожиданно спросил он.
   – Да, – удивленно ответила Цветкова.
   – Ваша квартира уже два раза перепродана.
   – Как перепродана?! – Цветкова осела на стуле, схватившись за сердце.
   – Стакан воды, срочно! – крикнул я.
   Саша подлетел к столу, схватил графин с водой, плеснул в стакан и всунул в руку Светлане Васильевне. Она выпила воду залпом.
   – Кто? – тихо спросила она.
   – Сначала некий Зайцев. Кстати, я сам оформлял ему эту сделку. А продал он квартиру некоему Кочергину Николаю Ивановичу, сказал, что ему не подходит третий этаж – слишком низко. А Кочергин уже переуступил право на квартиру, по-моему, Васильеву.
   – А можно узнать, что это за люди? – спросила Цветкова.
   – Я думаю, что они никакого отношения к этой компании не имеют, – сказал Саша.
   – Так что же теперь мне делать?
   – Я не знаю, – начальник отдела развел руками.
   – А можно пообщаться с владельцем вашей фирмы?
   – Это очень сложно. Он сейчас находится где-то в Куршевеле, отдыхает. И вряд ли его будут беспокоить.
   – Хорошо. Кто его замещает?
   – В основном все дела он ведет сам.
   – А вы можете ему сообщить о моей проблеме? Я бы хотела, чтобы он принял какие-то меры. Ведь квартира еще не сдана в эксплуатацию, и первым инвестором ее являюсь я.
   – Давайте уточним – бывшим первым инвестором, – поправил ее начальник отдела.
   – Но надо же что-то делать! – не успокаивалась Цветкова.
   Мы пробыли в офисе еще минут сорок, но все было безрезультатно. Когда мы вышли на улицу, Светлана Васильевна спросила:
   – Что теперь делать?
   – Надо добиваться возбуждения уголовного дела, – сказал я, – а после этого – чтобы следствие наложило арест на эту квартиру, через суд, конечно. Может быть, удастся отыграть ее.
   – Теперь я понимаю, почему они просили меня подписать договор с пунктом о конфиденциальности! – проговорила Цветкова.
   – Да, они все рассчитали правильно. За месяц успели дважды перепродать квартиру. Теперь третий человек, купивший вашу квартиру, является, юридически выражаясь, добросовестным покупателем.
   – Что это значит?
   – Это человек, который не посвящен ни в какие аферы, а покупает за деньги реальный товар. Он же не знает, что квартира получена мошенническим путем, поэтому закон и относит его к категории добросовестных покупателей.
   – И что дальше?
   Я не стал разочаровывать ее, что закон направлен против нее.
   – Дело, конечно, сложное, – повторил я, – но шансы у нас есть. Самое главное – возбудить дело.
   – Хорошо. Давайте действовать!
   – Саша, – я протянул листок помощнику, – можешь «пробить» по своим прежним каналам, что это за троица? Может быть, они судимы?
   – Конечно, – Саша сунул листок в карман. – Завтра утром, надеюсь, информация будет.
   – Давайте подождем до утра, – повернулся я к Цветковой. – Саша получит информацию о наших фигурантах, а после этого поедем возбуждать уголовное дело в Центральный округ, где находится ваша бывшая квартира. Начнем с нее.

Глава 3
Как возбудить дело?

   На следующий день около двенадцати часов мы – Светлана Васильевна, Саша и я – собрались в офисе. Саша был очень доволен.
   – Могу вас обрадовать, – произнес он, – господин Яхонтов проходит под кличкой Зима. Кремнев, его подельник, – кличка Кремень. И господин Зайцев – под кличкой Заяц. Первые двое судимы трижды, Зайцев – дважды. Последние две статьи у Яхонтова и Кремнева – за мошенничество. Но самое интересное, что эти трое отбывали наказание в одной колонии.
   Саша показал копию оперативной ориентировки. Я увидел три лица, фас и профиль, на фоне линейки. Далее шло перечисление статей, названия судов и сроков наказания, которые получал каждый, и название колонии.
   – Видите? ИТК строгого режима и номер колонии при последней отсидке у всех совпадают. К сожалению, – добавил Саша, показав на дату, – судимость с них снята.
   – То есть вы хотите сказать… – заговорила Светлана Васильевна.
   – Да, я хочу сказать, что они не считаются ранее судимыми.
   Светлана Васильевна изо всей силы стукнула ладонью по столу.
   – Как же так?! Трижды судимые, рецидивисты – и не считаются судимыми!
   – Вот такой у нас закон… – развел Саша руками.
   – А мы можем взять этот листок как доказательство? – спросила Цветкова.
   – Я думаю, что там, куда мы обратимся, такой листок получат в течение нескольких минут, – усмехнулся я.
   – Давайте все равно возьмем его! – настаивала Светлана Васильевна.
   – Ну хорошо, возьмем. А теперь поедем возбуждать дело!
   Мы распределили свои обязанности следующим образом. Я со Светланой Васильевной должен был поехать в Управление внутренних дел Центрального округа, добиваться возбуждения уголовного дела по факту мошенничества. Саша, взяв с собой все ориентировки и адреса троицы, намеревался определить, где они находятся, или, если они уехали, узнать, в какой город.
   На машине Цветковой мы поехали в район Таганки, где в одном из тихих переулков находилось Управление внутренних дел по Центральному округу столицы. Нам предстояла нелегкая задача.
   Вскоре мы подъехали к большому зданию из мрамора и металла. Перед входом висела большая вывеска с названием.
   – Ну вот мы и приехали, – сказал я.
   Мы вошли в бюро пропусков на первом этаже.
   – К кому мы пойдем? – спросила Светлана Васильевна.
   – Сначала нам нужно к дежурному.
   Мы подошли к дежурному и изложили ему суть нашего дела. Он тут же снял телефонную трубку и позвонил следователю. Через несколько минут для нас были выписаны пропуска, и мы пошли по длинному коридору первого этажа. Наконец мы увидели на дверях табличку с нужной нам фамилией Гусев. Мы постучали.
   – Да-да, входите, – ответил мужской голос.
   В кабинете за столом сидел мужчина лет тридцати пяти, с густой светло-русой шевелюрой, в клетчатой рубашке и джинсах.
   – Вы дежурный следователь? – поинтересовался я.
   – Да, – ответил мужчина. – А вы заявители, как я понимаю? Давайте запишем ваши показания, – он достал чистый бланк, на котором сверху было написано «Объяснение». Я прекрасно знал, что перед возбуждением уголовного дела должно быть проведено так называемое доследование с фиксированием заявления. Затем идет проверка, и только после этого решается вопрос о возбуждении уголовного дела или об отказе.
   Светлана Васильевна села за стол. Гусев включил компьютер. Сначала стандартные вопросы – фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, место проживания… Закончив с формальностями, Гусев предложил рассказать, как все случилось. Мы заранее договорились со Светланой Васильевной, что она изложит все очень коротко, с момента появления троицы в ее антикварном магазине.
   Следователь все записал, затем принял заранее составленный список похищенных ценностей и вещей и предложил подождать пять-шесть дней, чтобы проверить факты. В заключение он сказал:
   – Мы сообщим вам, возбудят ли уголовное дело или будет в этом отказано.
   – Что значит отказано? – возмущенно произнесла Цветкова. – Я потеряла имущество на сумму более двух миллионов долларов! И вы считаете, что это не преступление?
   – Не я это решаю, – спокойно ответил следователь, – у нас есть вышестоящее начальство, прокуратура… Мы сообщим вам о результате.
   Мы покинули здание управления. Светлана Васильевна была расстроена.
   – У меня создалось впечатление, – сказала она, – что нам могут отказать в возбуждении уголовного дела.
   – Нет, не должны отказать, – стал успокаивать ее я. – Как они могут отказать, если похищено имущество на такую сумму!
   – Я не уверена в этом…
   – Вы все сказали правильно, – продолжал я, – показали связь между Кремневым и Клепиковым, так что, думаю, все будет нормально.
   – Ладно, я поеду по своим делам. Мне надо прийти в себя, что-то собрать на продажу. Ведь наверняка нужны будут деньги…
   – Да, – кивнул я.
   Светлана Васильевна уехала. Я направился в офис.
   Ближе к вечеру в офис приехал Саша. Он выглядел уставшим. Усевшись за стол, он вытащил сигарету и закурил.
   – Ну и накатал я сегодня километры! – сказал он.
   – Надеюсь, не без пользы? – улыбнулся я.
   – Конечно, с пользой! Шеф, знаешь что я хочу тебе рассказать? Приготовься к большой неожиданности.
   – Скажи сразу, ты их нашел?
   – Нашел. Представь себе, никто из них не уехал, все живут по своим старым адресам. Более того, Кремнев разъезжает на «Мерседесе» Цветковой, он его даже не перепродал.
   Я был удивлен.
   – Странно! – сказал я.
   – Более чем странно! Я ведь тоже вел в свое время дела по мошенникам. Обычно схема бывает следующая – затравка, обман, а потом они исчезают из поля зрения, некоторые даже уезжают за границу, чтобы там отсидеться. Здесь же все не так – никто никуда не уехал. И Кремнев ездит на «Мерседесе»…
   – Что же происходит? Они никого не боятся?
   – Неизвестно… Может, их кто-то прикрывает? – предположил Саша.
   – Да, после «дела оборотней» о многом задумаешься… Так что, Кремнев даже номера не сменил на машине?
   – Нет, со старыми и ездит.
   – Очень странно… Чем он занимается?
   – Встречается с какими-то «перцами», обедает с ними в ресторанах… Мне кажется, они готовят новую «разводку».
   – Что, прямо сразу? Не уехали, перерыва не сделали?
   Саша пожал плечами:
   – Неизвестно… Может, «разводка», может, еще какие контакты… Зайцев ездил в авиакассы, интересовался билетами в свой родной город.
   – Не знаешь, он один собирается лететь или с кем-то еще?
   – Заказывал два билета. Но мне не удалось выяснить, на кого еще.
   – И каковы твои выводы?
   – Все как-то не так. С одной стороны, Цветкову «кинули» на два с половиной миллиона, а с другой – мошенники ведут себя не по схеме, не прячутся, а вполне легально передвигаются по городу и общаются с людьми.
   – Ладно, подождем еще несколько дней. Ты продолжай вести наблюдение за Кремневым – он у нас главный подозреваемый. А я буду дожидаться ответа из УВД.
   Через четыре дня мы не вытерпели и сами позвонили следователю Гусеву, поинтересовались, как наши дела.
   – Я не в курсе, – ответил Гусев. – Я тогда был дежурным следователем, принял вас, записал все, а что дальше – не знаю.
   Светлана Васильевна была настроена агрессивно.
   – Но вы же можете узнать! – сказала она. – Пожалуйста, выясните, в каком состоянии находится мое заявление!
   – Хорошо, – ответил Гусев, – перезвоните мне через час, я попытаюсь все узнать.
   Через час мы перезвонили, но Гусева в кабинете не было. Только через три часа, к концу рабочего дня, мы смогли его застать.
   – Ну, есть какие-нибудь новости? – спросила Светлана Васильевна, включив громкоговорящую связь на телефонном аппарате.
   Гусев немного замялся, потом ответил:
   – Боюсь, придется вас разочаровать. Руководство не нашло состава преступления в действиях субъектов, на которых вы указали.
   – Как не нашло? Я же потеряла два с половиной миллиона!
   – Эти вопросы не ко мне, а к руководству.
   – Короче, мне отказано в возбуждении дела? Я правильно поняла?
   – Да.
   Тут в разговор вмешался я:
   – А можно получить бумагу с отказом?
   – Конечно, через пару дней вы сможете ее получить.
   – А пораньше никак нельзя?
   Гусев снова замолчал, словно подбирая слова.
   – Не знаю, это не моя компетенция. Приезжайте, поговорите с руководством. Тут работы всего на пять минут…
   В этот же день я приехал в УВД и взял бумагу с отказом. Светлана Васильевна спросила, что я намерен делать дальше.
   – Будем подавать в суд, – ответил я, – в связи с несогласием с отказом в возбуждении уголовного дела. Будем добиваться!
   – Послушайте, – сказала Цветкова, – когда мне вас рекомендовали, то сказали, что у вас есть достаточно неплохие связи в Генеральной прокуратуре… Кажется, вы с кем-то учились в институте, а теперь этот человек стал там большим человеком, не так ли?
   – Вы хорошо осведомлены, – усмехнулся я.
   – Так вот, добейтесь, пожалуйста, через вашего институтского знакомого, чтобы он как-то повлиял на возбуждение уголовного дела!
   Я молча кивнул головой. Да, у меня был такой знакомый. После окончания института нас всех разбросали по разным ведомствам – кто-то стал работать в прокуратуре, начав с должности следователя и дослужившись до высокой должности в Генеральной прокуратуре, кто-то пошел в МВД, в КГБ – теперешнюю ФСБ, кто-то – на судейскую работу. Некоторые пошли в адвокатуру. Короче, жизнь разбросала выпускников юридического факультета МГУ по разным местам. Раз в пять лет мы собирались в ресторанах на встречу однокурсников, там узнавали разные новости друг о друге.
   Сейчас я решил позвонить Михаилу Миронову, моему однокурснику, достал телефонную книжку и, обдумывая предстоящий разговор, набрал номер. На другом конце провода мне сообщили, что Миронов стал начальником Управления Генеральной прокуратуры. Я перезвонил ему и попросил о встрече.
   – Что-то случилось? – поинтересовался Миронов. – Кого-то задержали? Имей в виду, если дело ведет Генеральная прокуратура, я тебе помогать не буду.
   – Нет, тут другой случай, – сказал я, – и все в рамках закона. В функции Генпрокуратуры ведь входит надзор за правоохранительными органами?
   – Да, входит. И что?
   – Нужна помощь – у меня необоснованный отказ в возбуждении уголовного дела.
   – Интересные дела происходят в лагере адвокатуры! – усмехнулся Миронов. – Если раньше вы, наоборот, сетовали, что дело необоснованно возбуждалось, и пытались как-то прекратить его, то теперь все наоборот – вы стали представлять интересы, как я понимаю, потерпевшей стороны?
   – Что делать, такая у нас работа…
   – Ладно, давай встретимся, – сказал Михаил. – После работы, к сожалению, не могу – на дачу с женой еду. А вот в обеденный перерыв – подъезжай, поговорим, перекусим…
   – А куда мне подъезжать?
   – На Дмитровку. Напротив нашего здания небольшой кафетерий. Давай там встретимся в два часа. Сможешь?
   – Да, приеду.
   В два часа я сидел за столиком кафетерия и ждал своего институтского товарища. Через несколько минут появился Миронов. Он был в гражданской одежде.
   – Я слышал, что вы сейчас ходите в мундирах, – сказал я.
   – Да, Генеральный прокурор обязал, – ответил Миронов. – Но не идти же мне в мундире в кафетерий на встречу с тобой! Здесь всякие папарацци бродят, а ты у нас человек известный, сфотографируют тебя со мной, а потом мне с должности надо будет уходить… Ладно, давай по делу. Что у тебя случилось?
   – Случилась достаточно банальная вещь. Мы обратились в УВД Центрального округа, написали заявление – человек потерял два с половиной миллиона долларов, а там отказывают… Вот, написал жалобу в Генеральную прокуратуру, – я открыл папку и достал листок.
   – Не надо мне ничего показывать! – замахал руками Миронов. – Ты эту жалобу направляй через нашу канцелярию, а я постараюсь проконтролировать. А что за дело-то?
   Я коротко рассказал историю Цветковой. Миронов покачал головой:
   – Да, дело достаточно интересное. Ладно, давай так и договоримся. Ты завтра мне позвони, и я скажу, каков результат. Договорились?
   На следующий день я позвонил Миронову.
   – Все в порядке, – сказал он, – дело возбудят. Подъезжайте сегодня к начальнику отдела Широкову. Ему уже позвонили, он примет дело. Так что бери свою заявительницу и – вперед, успеха!
   – Спасибо тебе, дорогой! – произнес я.
   – Да не за что, это ведь наша обязанность – осуществлять надзор за соблюдением законодательства. Тем более в системе правоохранительных органов! – добавил Миронов, как бы подчеркивая, что мое обращение к нему было основано не на личных связях.
   В этот же день мы были у начальника отдела Широкова. Тот встретил нас достаточно холодно. Я начал с вопроса, не звонили ли ему из Генеральной прокуратуры по поводу нашего дела. Он что-то невнятно пробурчал и предложил Светлане Васильевне сесть за стол.
   – Давайте побеседуем с вами еще раз, – сказал он.
   Светлана Васильевна стала вновь излагать суть дела. Широков ничего не записывал, только время от времени делал какие-то заметки в блокноте. Потом он сказал:
   – Хорошо. Дело мы возбудили. Можете позвонить сегодня вечером, я скажу вам номер, под которым его зарегистрировали. Назначим следователя – я еще не знаю, кого подключу, – и начнем работать.
   Мы уже подошли к двери, чтобы уйти, но Широков неожиданно попросил меня задержаться.
   – Вы раньше работали в системе правоохранительных органов? – поинтересовался Широков.
   Я не удивился. Время от времени следователи задавали мне этот вопрос.
   – А что, похоже?
   – Какие у вас связи с Генеральной прокуратурой? – задал следующий вопрос Широков. – Оттуда звонили нашему руководству по вашему поводу.
   – Что же было делать? Вы же необоснованно отказали в возбуждении уголовного дела…
   – А почему вы считаете, что необоснованно?
   – Мы так поняли. Мы написали заявление, четко изложили суть. Из него ясно, что потерпевшей нанесен ущерб в размере двух с половиной миллионов долларов, она потеряла квартиру, картины. Также мы назвали имена мошенников, их адреса и телефоны. И после этого вы говорите, что нет оснований в возбуждении уголовного дела? Что получается?
   – Я ведь не случайно спросил вас, работали ли вы раньше в органах. Кстати, вы мне так и не ответили… Дело вот в чем. Если вы работали, то должны понять, что это стопроцентный «висяк».
   – Почему же? – спросил я.
   – А мы вызывали и Яхонтова, и Кремнева… Они все отрицают. Более того, у вашей подопечной, точнее, клиентки, тоже, между прочим, рыльце в пушку…
   – Что вы имеете в виду?
   – Я не уполномочен распространяться… – Широков помолчал. – У них к ней тоже есть претензии.
   – Претензии? – возмутился я. – Они обобрали ее до нитки и еще какие-то претензии предъявляют?
   – Может быть, вы не в курсе, – продолжил Широков, – но у них действительно есть претензии.
   – А Клепиков? Его роль?
   – Ну, действия риелтора – криминал стопроцентный. Но вы же понимаете, что он не тот, за кого себя выдавал. Мы уже обозначили его как человека с поддельным паспортом. Мы нашли настоящего Клепикова. Он живет в Электростали и работает инженером на электромеханическом заводе. Естественно, фотография вашего риелтора не соответствует личности Клепикова. Паспорт был либо утерян, либо украден. Так что этот риелтор – мошенник чистой воды, и личность его нами не установлена. Вы, как коллега, должны понять, что нам найти на необъятных просторах нашей Родины этого лже-Клепикова будет очень трудно, практически нереально.
   – Секундочку, – прервал я Широкова, – а связь Кремнева с Клепиковым?
   – Он все отрицает. Смотрите сами – нет никаких доказательств, что Кремнев знал Клепикова и руководил его действиями. Клепиков как бы сам по себе.
   – Но ведь это же ясно! – продолжал настаивать я. – Клепиков звонит моей доверительнице, и сразу же после окончания разговора звонит Кремнев и интересуется, как дела. Значит, он знал, что Клепиков уже позвонил Светлане Васильевне. А может, они с одного телефона звонили, по очереди!
   – Может быть, и так, – согласился Широков. – Но никаких доказательств этого нет. Так что, скорее всего, будет «висяк».
   – Что же нам делать?
   Широков пожал плечами…
   Вечером я позвонил Светлане Васильевне. Она приехала ко мне в офис. Я рассказал ей о разговоре с начальником отдела УВД. По ходу рассказа у нее заметно портилось настроение. Она была настроена агрессивно.
   – Вы сказали, что допрашивали Яхонтова и Кремнева? – спросила она. – Может, они денег дали?
   – Вряд ли… Хотя со стороны мошенников это бывает – дали «откупного», и дело начнет тормозиться, зайдет в тупик и развалится само по себе.
   – Надо активизировать наши действия. И добиться, чтобы этих людей арестовали! Вы можете это сделать?
   Я отрицательно покачал головой:
   – Вы же видите – следователи говорят, что прямых доказательств того, что Яхонтов и Кремнев участвовали в этой афере, нет.
   – Но вы же сами говорили, что мошенники в течение какого-то определенного времени разрабатывают свою жертву. Вот они меня и разрабатывали целый год – покупали мои картины, вкладывали в меня деньги, а потом с лихвой все вернули.
   – Это все так. Но у нас должны быть определенные доказательства.
   – Все равно что-то тут не так! А что делает ваш детектив?
   – Саша ведет наблюдение.
   – И что там интересного?
   – Все идет как обычно. Встречаются друг с другом, с какими-то людьми. Но пока ничего определенного нет, кроме одного факта – Кремнев ездит на вашем «Мерседесе», даже номера не поменял.
   – Это говорит о том, что он ничего и никого не боится, – подытожила Светлана Васильевна. – Наверняка у него есть какие-то покровители. Ведь он не случайно говорил – «позвоню "оборотням"». Значит, кто-то его прикрывает!
   – Но послушайте, – остановил я ее, – из Генеральной прокуратуры звонил мой однокашник, помогал. Дело возбуждено.
   – Но ничего не происходит!
   Вскоре она ушла.

Глава 4
Слежка детектива

   На следующий день она позвонила мне и встревоженным голосом сообщила, что вечером ей позвонил Кремнев и стал угрожать, что тоже возбудит против нее уголовное дело и посадит ее.
   – А чего вам бояться? – стал успокаивать ее я. – Вы же являетесь жертвой, это он вас обобрал и «кинул». Какое уголовное дело он может возбудить?
   Тогда я не понимал страха Цветковой, думал, что тут чисто женский рефлекс – мужчина угрожает, она его боится.
   К обеду в офис ввалился запыхавшийся Саша.
   – Как слежка идет? – спросил я.
   – Сегодня Кремнев целый день обивал пороги прокуратуры Центрального округа, – ответил Саша, – затем ездил в городскую прокуратуру. Создается впечатление, что он что-то затевает.
   – Светлана Васильевна сказала, что он собирается возбуждать против нее дело.
   – Похоже, что это правда, – кивнул Саша. – Я буду продолжать слежку.
   Вечером снова приехала Светлана Васильевна.
   – Я получила точную информацию, – сказала она. – Кремнев ездил в прокуратуру Центрального округа и написал заявление о возбуждении уголовного дела против меня. Вы не могли бы подключиться?
   – Конечно, – кивнул я. – Все узнаю.
   У меня был четкий план. На следующее утро я сел в машину и поехал в сторону Трубной площади. Там находилась прокуратура Центрального округа. Когда я шел по коридору, то неожиданно увидел на табличке знакомую фамилию «Бычкова». Она была следователем по одному делу, которое я вел в Кунцевской прокуратуре, работала там. А теперь – помощник прокурора района!
   Я постучался и открыл дверь.
   – Можно? – спросил я. – Ольга Викторовна, вы меня помните?
   – Конечно, помню, – Бычкова улыбнулась. – Разве вас можно забыть?
   Я вошел в кабинет.
   – Сколько же времени прошло с тех пор, как мы с вами дело закончили? – спросила Бычкова.
   – Лет пять, наверное…
   – Тогда вам просто повезло, – улыбнулась она. – Вы спасли своих клиентов от неминуемого наказания. Кстати, где они сейчас?
   Я пожал плечами:
   – Не знаю, я не поддерживаю с ними контактов. Может быть, в колонии, может, за границей живут или погибли… А вы, я вижу, неплохо взлетели?
   – Да пять лет ведь прошло, повысили…
   – На мой взгляд, заместитель прокурора, да еще и Центрального округа, – хорошая должность!
   – Если учитывать то, что меня хотели взять в городскую прокуратуру почти на такую же должность… – усмехнулась Бычкова.
   Я промолчал.
   – Да-да, и у нас есть свои интриги, – продолжила Ольга. – Когда я стала уходить, прокурор, с которым я работала, начал обзванивать своих коллег и обливать меня грязью.
   – Наверное, вы с ним что-то не поделили? – проговорил я. Слухи о том, что Бычкова была любовницей прокурора района, ходили давно.
   – А вы тут по какому поводу? – сменила тему разговора Бычкова.