Страница:
Я встретился в сияющими шлазами девушки и понял, что смотрю в глаза Летты Эссен.
Но мгновение полной уверенности прошло. Глаза девушки опять изменили цвет, и из голубых стади серыми, ДЛИННВЕ ресницы опустились - вся моя уверенность тут же пропала. Однако, подобие осталось. Эта девушка - Летта Эссен.
Мой смятенный мозг сначала пытался подобрать хоть какое-то разумное объяснение тому факту, что сейчас доктор Эссе стояла передо мной молодая и красивая. Только ее проницательный взгляд остался прежним.
Видимо, это все-таки доктор Эссен, каким-то образом оставившая своего двойника в пещере. Конечно, это доктор Эссен, преобразившая себя в молодую девушку для каких-то непонятных целей. Сейчас она заговорит со мной и все расскажет...
Но нет, это же не маска. Это была девушка - молодая, нежная, прекрасная. Черты ее лица были именно такими, какими были бы у доктора Эссен, будь она на двадцать лет моложе и посвяти она себя служению красоте, а не науке.
Затем я снова уловил вспышку в серых проницательных глазах и понял, что это все же Летта Эссен - не похожая на нее девушка, а она сама. Мозг человека уникален, он не может произвестись в другом человеке, и я смотрел в глаза Летты Эссен, каким бы невозможным мне это не казалось.
- Доктор Эесен? - осторожно спросил я.
Она рассмеялась:
- Ты еще спишь. Как ты себя чувствуешь? Лорд Пайнтер, старый дурак, ждет нас. Мы должны поторопиться.
Я только разинул рот. Что я мог сказать? Если она не хочет ничего объяснять, как я могу заставить ее говорить? И все же я был уверен...
- Я здесь, чтобы приветствовать тебя, - Она говорила так, как будто я был иностранцем, к которому она одлжна проявлять вежливость, но реального интереса не представлял. - Меня учили делать такую работу: помогать людям обрести себя и чувствовать себя спокойно. Все это большая тайна, но Лорд Пайнтер объяснит тебе все. Я только посредник. Но хороший, очень хороший. Лорд Пайнтер вызвал меня, когда понял, что ты просыпаешься. Он думал, что его страшная физиономия так тебя испугает, что ты не сможешь отвечать на вопросы. - Она хихикнула. - Во всяком случае, мне кажется, что именно так он думал. - Она помолчала глядя на меня проницательным, испытывающим взглядом, какой я часто ловил, когда передо мной была доктор Эссен. Затем пожала плечами. - Лорд расскажет ровно столько, сколько тебе нужно знать. Для меня это все слишком сложно. - Она посмотрела на экран с неподвижными фигурками на полу, и мне показалось, что я уловил замешательство на ее лице. Затем она снова пожала плечами.
- Нам нужно идти. Если мы задержимся, лорд Пайнтер меня побьет. - Казалось, она очень озабочена такой перспективой. - И, пожалуйста, не задавай вопросов, - добавила она, - мне запрещено отвечать, даже если я знаю, что сказать.
Я смотрел на нее так пристально, что глаза мои заболели от тщетных попыток увидеть больше, чем это возможно, проникнуть в ее мозг, и выяснить правду. Я был уверен, что это мозг Летты Эссен. Девушка беззаботно улыбнулась мне и отвернулась.
- Идем.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Очевидно, я должен был поддерживать ее игру. С некоторой иронией я спросил ее:
- Ты можешь сказать мне свое имя?
- На этой неделе я Топаз, на следующей буду кем-нибудь еще. Но пока можешь называть меня Топаз.
- Благодарю, - сказал я сухо. - А в каком годы ты живешь? И в какой стране? Где я нахожусь?
- Лорд Пайнтер скажет тебе. Я не хочу, чтобы меня побили.
- Но ты говоришь по-английски. Значит я где-то недалеко от дома.
- О, английский знают все. Это язык Планеты-Матери. Во всей Галактике говорят по-английски. Это общий язык. О, меня побьют! Идем!
Она схватила меня за руку и потащила к стене, на которой виднелась кнопка. То, как она двигалась, как тянула руку к кнопке, было похоже на танец.
В стене открылся проход. Топаз обернулась ко мне и сказала:
- Это город.
Я видел зачатки таких городов и в наше время: Чикаго, Манхеттен, Детройт. Но тогда все было более уродливо и ррубо.
Этот город был городом машин, металлическим городом, по жилам которого струилась невидимая энергия.
Город был не безобразным, но каким-то пугающим.
Топаз провела меня к устройству в виде чаши, обитой изнутри подушками. Мы сели в него. Не знаю, были ли у него колеса, но он мог двигаться в трех измерениях, поднимаясь для преодоления препятствий в воздух. Мы нчались по городу, который непрерывно звучал, какой-то причудливой траекторией.
Звук был очень странным - чистый, протяжный и громкий. Это был не звук музыкального инструмента, он постоянно менял свою частоту.
Я спросил о нем Топаз. Она посмотрела на меня взглядом Летты Эссен и ответила:
- О, это для тогош чтобы переносить шум. Нельзя совсем избавиться от звука, не ослабив производственный эффект, поэтому звук преобразуется в гармоничный, приятный для слуха. Это частотная модуляция, единственная возможность совсем избавиться от шума в городе - накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но, как ты догадываешься, это сильно бы ослабило эффект.
- Я не знаю. Что за эффект?
Она испуганно повернулась ко мне.
- О, я вижу, ты не понимаешь. Я ничего не буду объясныть, пусть это будет для тебя неожиданностью.
Я не стал спорить с ней, так как был занят наблюдением за городом. Я даже не буду пытаться описать его. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность, совершенная функциональность, одна всемогущая машина, состоящая из множества других.
Людей не было видно. Под куполом серого небо были только мы. Серый цвет дня был чистым и каким-то сгущенным. В этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим миром и находился не в моем времени.
Где же кроваво-красный закат этого мира? Где Лицо Эа?
Может быть, тот мир находится вне города или с осью времени произошло что-то странное? Но стоп! Если я начну думать об этом, то сойду с ума от страха. Происходящее вышло из под контроля и мне не остается ничего, кроме как плыть по течению.
Мы приблизились к зданию из стали и пластика. Топаз легко выскочила из кара, взяла меня за руку и повела прямо к низкой двери. Та пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в желудке, быстро поднимался вверх.
Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате точному подобию той, где я проснулся.
- Ну, вот, - с облегчением произнесла Топаз, - мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов. Так что, прежде чем покинуть тебя, я покажу кое-что.
Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий воздух пахнул нам в в лицо. Затаив дыхание, я прильнул к окну.
Мы находились высоко над Городом, передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на ко торых цвели желтые цвета, живописными ручьями, сверкающими в лучах солнца. Мне казалось, что я даже слышал пение птиц.
- Это мир, - сказала Топаз. - Мир, в котором мы живем. А Город - это музей.
- Музей? - переспросил я. - Какой музей?
- Город. Он только один у нас. Здесь одни машины и роботы. Разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда строили такие города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше. Поэтому и нельзя накрыть его колпаком: пройдет весь эффект воздействия на зрителей. В Городе никто не живет. Сюда возят только студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.
- Но где же живут люди? Не в деревнях же?
- О, нет. Мы живем не так, как в темные времена. Теперь у нас есть передача. Нам совсем не нужно всем скопляться в одном месте.
- Передача?
- Это передатчик, - она обвела рукой комнату. - А комната, где ты проснулся - приемник. к
- Приемник и передатчик чего? - я чувствовал себя Алисой в Стране Чудес.
- Материи, конечно. Гораздо проще, чем передвигаться пешком. - Она снова нажала на кнопки, панель со стеклом вернулись на место, скрыв от меня прекрасный пейзаж. - А теперь нам нужно идти. Правда, я не знаю, куда... Лорд Пайнтер...
- Знаю, старый дурак.
Топаз хихикнула.
- Приказ Лорда Пайнтера уже на пленке, сейчас мы его узнаем. - Она снова нажала на кнопку. - Идем.
В голове у меня завертелось. Звук древнего, чудесного и ужасного Города замер вдали.
11. ТРИДЦАТИСЕКУНДНАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ.
Это было немного похоже на быстрый спуск на лифте. Сознания я не терял, но физические ощущения от передачи были такими, что я полностью потерял ориентировку и не могу теперь в деталях воспроизвести все подробности передачи. Все, что я помню, это мгновенная вибрация стен комнаты, внезапное исчезновение силы тяжести и сильное головокружение.
Затем без каких-либо изменений в опущениях пространства, стены комнаты успокоились. Но они уже не были бледносерыми и эластичными, теперь они состояли из перекрывающихся металлических пластин, на которых тут и там виднелась ржавчина. Комната вказалась меньшего размера и я был один.
- Топаз, - позвал я, осматриваясь, - Топаз! Доктор Эссен, где вы?
Никакого ответа, только эхо моего голоса.
На этот раз мне труднее было прийти в себя. Не знаю, почему, видимо, такие вещи, как изумление, тоже накапливаются. Второй раз я совершил прыжок в неизвестное, и, по-видимому, меня снова перебросило не туда, куда надо.
Я смотрел на стены и не мог перебороть панического чувства, что я опять переместился но временной оси и попал в ту же комнату в Городе-музее, но уже в то время, когда этот мир умер. Остался только я один в этой ржавой клетке.
Положение мое было не из приятных.
Мне требовалось хоть что-то, чтобы разрушить эти жуткие предположения. Первое, что мне нужно сделать - выйти отсюда. Я сделал шаг к ближайшей стене...
... и едва не упал. Снова что-то случилось с силой тяжести. Я стал слишком много весить, колени мои буквально подгибались, не в состоянии удержать удвоенный вес. Я собрал все силы и двинулся к стене, отчаянно сопротивляясь силе, прижимающей меня к полу.
Я нажал на стену, послышался скрип старых петель, и дверь открылась.
Все это происходило очень быстро, как осознал я позже. В следующие тридцать секунд произошло главное событие в этом мире - во всяком случае из тех, которые касались лично меня.
Через открытую дверь проникал воздух и слышалось непрерывное жужжание, гудение и постукивание. Это могло означать, что угодно.
Я стоял на пороге огромной комната по которой во всех направлениях тянулись громандные железные заржавленные балки. Такие громадные, что при взгляде на них на ум приходило воспоминание об архитектуре Египта. Эти балки тянулись вдоль комнаты по всем направлениям и, по-видимому, предназначались для передвижения.
Почти все они были ржавыми, только те, по которым мог пройти человек, были отполированы до блеска. Через большие окна в стенах был виден город.
Топаз сказала, что у них нет городов, кроме Музея. Может, так оно и есть, может, я опять вернулся назад по временной оси, и теперь смотрю на город, который подобен Музею, но который живет, хоть и очень стар. Огромный город, может быть, даже некрополь, в том смысле, как употребил этот термин Де Калб. Везде были запустение, грязь, ржавчина, брошенные дома.
Небо было черным. Однако, был день и в туманных небесах виднелось очень тусклое и слабое двойное солнце.
На улицах были люди, при виде которых я вновь обрел самообладание. Но в их поведении я заметил нечто странное - эти люди двигались, как привидения, они то пропадали, то появлялись вновь. С удивлением смотрел я на них, пока не понял, в чем дело.
Я ожидал увиедть в городе будущего либо машины, перевозящие людей, либо двигающиеся тротуары. На самом деле на улицах через равные промежутки были установлены какие-то диски. Человек становился на диск и исчезал, через мгновение он оказывался на другом и спешил на следующий. Передача материи использовалась для передвижения людей.
Быстрым взглядом я окинул город и увидел много любопытного, но не стану это описывать. Самое главное, что я осознал после тридцатисекундного пребывания здесь - это существование самого города.
Я должен отметить еще два важных момента. Первый - возросшая активность в громадной комнате, второй - это то, что происходило рядом со мной.
В дальнем конце комнаты происходило что-то, -что я не мог рассмотреть из-за большого скопления людей в темных одеждах, стоявших кругом. На том конце комнаты стоял большой стол, вроде операционного, и на нем лежал человек - мертвый или живой. Над столом висела паутина из какого-то тонкого светящегося вещества. Мне пришло в голову, что это модель нашей нервной системы.
Нижние концы блестящих нитей соединялись с телом на столе, вверху же они исчезали в лабиринте балок, и рассмотреть,чем они кончаются, я не мог. Некоторые нити были цветными, некторые просто блестящими. И яркость и цвет непрернвно перемещались, ярко вспыхивая на пересечениях, и снова плыли по причудливому лабиринту.
Но все это было не так важно для меня, как то, что ждало меня рядом.
Это самая трудная часть моего рассказали мне хочется изложить ее наиболее четко.
На меня смотрел высокий человек, который стоял здесь, когда я открыл дверь. Одет он был также, как и остальные - в темную обтягивающую одежду. Он был довольно красив, и на лице его не было никаких эмоций, как на лицах греческих статуй или Будды.
Это был Ира Де Калб.
Все закружилось в моей голове. Этого не может быть! Этот Де Калб не мог быть Де Калбом, как Топаз не была доктором Эссен. В этом случае даже не было фиэического отличия этого Де Калба от того. Это был тот самый Де Калб, которого я видел спящим в пещере, с которым отправился в путешествие по временной оси - ни моложе, ни старше. Ничто в нем не изменилось, за исключением одной мелочи.
У Де Калба, которого я знал, глаза были поддернуты пленкой, как у птицы. Де Калб, который смотрел сейчас на меня с безразличной холодностью, как будто видел впервые, имел странные глаза.
Они были сделаны из металла.
Они были сделаны из стали, нет, даже не из стали, а из какого-то неизвестного мне сплава, блестящего, как серебро.
Я видел в них свое маленькое и движущееся отражение.
Я сделал глубокий вздох и открыл рот, но не издал ни звука. Он стоял передо мной неподвижно, но не как живой человек. Так стояла бы металлическая статуя, которой не свойственно ни малейшее движение - даже вздымающаяся при дыхании грудь.
Мне тут же припомнилось, что и земной Де Калб двигался крайне необычно, почти как автомат. Затем металлические глаза двинулись. Нет, это шевельнулся я. Я пошел к нему, как будто катясь по склону. Это не было движением в полном смысле этого слова, я как будто падал вперед, непроизвольно подставляя ноги в попытках сохранить равновесие. Я не мог остановиться, меня буквально тянуло к нему.
Лицо его было абсолютно бесстрастно, но металлические глаза двигались и мое маленькое отражение в них все увеличивалось, по мере того, как я приближался к нему.
Глаза его были устремлены в мои, они гипнотизировали меня, проникали глубого в мозг, зондировали его. Затем я почувствовал, что он смотрит моими глазами, как будто проник в ту часть мозга, которое воспринимают импульсы моих зрительных нервов.
Телепатическая связь? Не знаю. Я знаю только, что он проник в мой мозг.
Резко повернувшись, я бросился в комнату, служившую передатчиком и закрыл за иобой дверь. Тут я был один, но металлические глаза смотрели теперь на комнату моими глазами и я не мог контролировать свои движения. С удивлением я смотрел, как моя рука потянулась к кнопке и нажала ее. Когда стены комнаты стали вибрировать, а в голове все закружилось перед моментом передачи, мое тело и воля стали свободны. Я был свободен, и мог делать все, что угодно... Но только не говорить о том, что случилось только что. Видимо, он ввел в мой мозг запрет.
И все это случилось за тридцать секунд. Все, что я рассказал сейчас - это мысли и заключения, которые пришли ко мне потом, когда у меня было время подумать над этим. Я побывал в городе с ржавыми балками, видел город, расположенный на планете, не входящей в солнечную систему, видел лабораторию, оборудованную так, что она могла выдержать повышенную силу тяжести. Я встретил взгляд Иры Де Калба... и вернулся в передатчик. Стены комнаты завибрировали и исчезли,
12. ЛЕБЕДИНЫЙ САД.
Топаз всплеснула руками в истинном восхищении.
- Выходи быстрее! - воскликнула она. - Это же Лебединый Сад! Чего же ты ждешь? Я беру назад все, что говорила о Лорде Пайнтере. О, смотри, разве здесь не прекрасно?
Я молча вышел вслед за ней.
Прошло так мало времени, что она, скорее всего, даже не заметила моего отсутствия. Что-то вмешалось в работу передатчика, выдернуло одного из нас и позволило другому продолжать путь. Но Топаз сразу открыла дверь и выскочила наружу, Захваченная красотой увиденного, она не обратила внимания на мою задержку.
А я... Неужели я действительно успел совершить путешествие по Галактике? Не приснилось ли мне это? Может, все это возникло в моем мозгу в то время, как мое тело спит на временной оси в ожидании конца мира?
Готовясь ко сну, я уже научился полностью игнорировать время, как основной фактор нашей жизни. В этом мире, видимо, придется игнорировать и пространство. В мире передатчиков материи пространство не значит ничего. Можно жить на Центавре и получать на завтрак свежие рогалики из булочной в Чикаго. Можно переместиться на Сириус к другу, чтобы взять у него книгу продето потому, что это проще, чем сходить в библиотеку за углом. В мире уничтоженного пространства время тоже теряет свой смысл и значение. Точно так же, как уничтожив время, мы можем пренебрегать пространством.
Я пришел в мир, где все для меня было невероятным. Только сейчас я за тридцать секунд переместился во времени и в пространстве, а девушка, сопровождавшая меня, ничего не заметила. Девушка, которая почему-то называла себя Топаз.
Я был слишком потрясен, чтобы спорить с ней. Хотя мой разум уже обрел некоторую устойчивость и мог управлять эмоциями, я все же не ощущал уверенности в его правильном функционировании. Я тупо шел за Топаз, разглядывая прелестный пейзаж и зная, что вместе со мной на него смотрит металлические глаза. Бесстрастные металлические глаза.
Полная восторга, Топаз оборачивалась ко мне, ее легкая вуаль сверкала на солонце. Она пробежала пальцами по волосам, спугнув пару звездочек, улыбнулась мне через плечо и устремилась к чему-то похожему на занавес из белых нитей.
Легкий ветерок шевелил его сладки. Подойдя поближе, я обнаружил, что это рощица небольших, в рост человека, деревьев, похожих на пальмы. Но их стволы, листья, цветы были белыми, как снег. Все они отличались друг от друга и напоминали большие кристаллы.
Мы шли по узкой тропинке и Топаз любовно касалась цветов рукой. Земля под ногами была мягкой и приятной. Вскоре мы вышли на поляну, где весело журча среди причудливо разбросанных камней, извивался ручей. Ветер немного усилился, и деревья стали таинственно перешептываться. Удивительное очарование этой долины полностью захватило меня.
- Садись, - предложила Топаз. - Я не знаю, почему Лорд Пайнтер послал нас сюда, но полагаю, он присоединится к нам, когда сочтет, что мы готовы. Разве здесь не прекрасно? Теперь в моих волосах снова засверкают звезды. Садись прямо сюда.
- На этот камень?
- Нет, на это кресло. Смотри, - она легко опустилась на один из камней, и тот легко подался под ее весом, принимая форму тела, как бы обняв ее.
Я ухмыльнулся и тоже сел, чувствуя, как эластичное вещество облегало все выпуклости моего тела, хотя они были далеко не такими соблазнительными, как у Топаз. Я решил не думать ни о чем. События, разворачивающиеся против моей воли, привели меня в этот мир и поставили в довольно сложное положение.
Единственное, что мне оставалось делать - отдаться на волю течения и не сопротивляться, пока не придет время действовать. Я надеялся не упустить этот момент. Расспрашивать о чем-либо это прекрасное, но легкомысленное создание не имело смысла. Может, когда появится Лорд Пайнтер...
- Возьми фрукты, - сказала Топая, указывая на ручей. Оказалось, что это вовсе не ручей. Можно было назвать его текущим кристаллом, который висел в воздухе на высоте трех футов без всяких опор. Он начинался из земли под самыми деревьями и, причудливо огибая камни, скрывался под землей на другом конце поляны. С того места, где я сидел, я мог коснуться его извива.
По течению двигался шар, большой, как апельсин, но бледно-зеленого цвета. Дождавшись когда он подплывет поближе, Топаз вытащила его из потока и подала его мне - холодный и сверкающий каплями воды.
- Можешь его съесть. И вообще, делай, что хочешь. Я отлучусь ненадолго. О, я была так внимательна к тебе, провела рядом с тобой столько часов, пока ты не проснулся, что мои волосы потускнели и стали ужасными. - Она тряхнула своими кудрями, и лицо ее просветлело.
- Я покажу тебе, - пообещала она, - я вся обсыплюсь звездной пылью. Нужно только хорошенько все подготовить, чтобы выбрать нужный цвет и нужную форму. Может мне украсить руки кометами, как перчатками?
Где-то между деревьями, откуда мы пришли, послышался чистый звук гонга. Топаз посмотрела туда.
- О, Лорд Пайнтер.
Я почувствовал, как оживился мой мозг. Шпион, узурпировавший его, приготовился к действию. Но... к какому?
Я откусил от бледно-зеленого плода, который дала мне Топаз. Это меня не касается, это касается Де Калба. Мне нужно побольше узнать, прежде чем предпринимать что-либо. Я вонзил зубы в сочную мякоть и ощутил слабый привкус алкоголя. Это было восхитительно вкусно.
- Лорд Пайнтер приветствует тебя в Лебедином Саду! - Топаз приподнялась со своего кресла и отвесила притворно почтительный поклон. - Хотя я и плохо выгляжу по твоей вине, я все же приветствую тебя. Я...
- Успокойся, Топаз, - сказал знакомый голос.
Я встал и повернулся к нему, выходящему из зарослей белых деревьев, укрывавших тропинку. Голос принадлежал тому же еамоиу человеку, которого я слышал при пробуждении. Но сейчас он казался мне еще более знакомым. Ровный, холодный, высокий голос, даже слишком высокий. Да, я слышал его раньше - тысячу лет назад.
Из рощи вышел высокий, могучий человек с хорошо развитой мускулатурой. Его рот был плотно сжат под скошенными плоскостями щек, острые, бледно-голубые глава - глаза полковника Мюррея, лицо Мюррея, голос Мюррея. Это был полковник Харрисон Мюррей.
Конечно, в этом не было ничего удивительного. Пока что оказывалось, что весь этот мир сплошь населен моими знакомыми. Может быть, это просто сон, в котором живут эти трое, все еще находясь в состоянии сна на временной оси и видят сны, как и я. Может, они ни о чем не подозревают и думают, что это - явь. И только я знал, что все их сны лопнут в один прекрасный момент, как мыльные пузыри.
Мюррей, если, конечно, это не сон, излечился во время путешествия и выглядел прекрасно. Значит, поражение некроном можно лечить временем. Временем...
Находимся ли мы в мире Лица? Проснулись ли мы или все еще спим? Смогу ли я найти себя в этом мире, где живет доктор Эсеен, надевшая на себя маску молодости и красоты и назнвающая себя Топаз, где живет Мюррей, но называет себя Лордом Пайнтером, и Де Калб... Де Калб... Не знаю.
Я тупо посмотрел вокруг себя. Никто ничего не говорил. Но в моем мозгу звучал голос. Де Калба? Вот снова:
- Я не знаю. Но я хочу выяснить. Успокойся, и мы будем выяснять вместе.
Пайнтер прошел мимо меня вперед. Его ноги уверенно ступали по земле.
Одет он был в темную униформу, плотно обтягивающую его тугую фигуру. Он внимательно посмотрел на меня, но в его взгляде ничего не отразилось. Затем он кивнул.
- Добрый день. Надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь. Олл райт. Люди, принесите сюда ящики.
Он шагнул в сторону. Два человека в униформе выставили ящик размером с небольшой письменный стол серого цвета. Он был обит железными полосами, на верхней крышке виднелось отверстие. Затем рядом был поставлен ящик меньшего размера.
Однако, я больше испытвал интерес к людям, чем к ящикам. Ведь это были первые люди, которых я не знал, но появившиеся в моем сне. Это появление потрясло меня. Это мог быть и не сон. Может, я все-таки проснулся после путешествия по временной оси?
Я повернулся к Мюррею - Пайнтеру, который сел на один из упругих камней, все еще внимательно разглядывая меня. Я тоже сел, разглядывая в свою очередь его и ожидая, что же будет дальше. Я мог позволить себе не торопиться. Наконец, он заговорил:
- Топаз показала пещеру, где мы нашли тебя?
Я кивнул.
- О, да, - горячо заговорила Топаз, - я сделала все, как ты приказал, Лорд Пайнтер. Я считаю...
- Тихо, Топаз, - сказал Пайнтер с заметным раздражением. Затем снова обратился ко мне:
- Как тебя зовут?
- Кортленд, - ответил я и с иронией добавил, - Лорд Пайнтер.
- Джоб Пайнтер, - спокойно поправил он меня. - Топаз называет лордом каждого, если хочет чего-то от него добиться. Называй меня просто Пайнтер. У нас не приняты титулы.
- О, не всегда! - воскликнула Топаз. Она встала на колени и зачерпнула ладонью пену.
- Топаз, прекрати и удались ненадолго, - Пайнтер рассердился уже всерьез.
- О, благодарю, Лорд Пайнтер! - она в одно мгновение вскочила на ноги, сияя улыбкой. - Мои волосы! У меня еще столько дел с ними. Позовите меня, когда я понадоблюсь. Она исчезла среди снежно-белых кристаллов-деревьев, двигаясь с той необычной грацией, которая для нее была привычной, как дыхание.
Но мгновение полной уверенности прошло. Глаза девушки опять изменили цвет, и из голубых стади серыми, ДЛИННВЕ ресницы опустились - вся моя уверенность тут же пропала. Однако, подобие осталось. Эта девушка - Летта Эссен.
Мой смятенный мозг сначала пытался подобрать хоть какое-то разумное объяснение тому факту, что сейчас доктор Эссе стояла передо мной молодая и красивая. Только ее проницательный взгляд остался прежним.
Видимо, это все-таки доктор Эссен, каким-то образом оставившая своего двойника в пещере. Конечно, это доктор Эссен, преобразившая себя в молодую девушку для каких-то непонятных целей. Сейчас она заговорит со мной и все расскажет...
Но нет, это же не маска. Это была девушка - молодая, нежная, прекрасная. Черты ее лица были именно такими, какими были бы у доктора Эссен, будь она на двадцать лет моложе и посвяти она себя служению красоте, а не науке.
Затем я снова уловил вспышку в серых проницательных глазах и понял, что это все же Летта Эссен - не похожая на нее девушка, а она сама. Мозг человека уникален, он не может произвестись в другом человеке, и я смотрел в глаза Летты Эссен, каким бы невозможным мне это не казалось.
- Доктор Эесен? - осторожно спросил я.
Она рассмеялась:
- Ты еще спишь. Как ты себя чувствуешь? Лорд Пайнтер, старый дурак, ждет нас. Мы должны поторопиться.
Я только разинул рот. Что я мог сказать? Если она не хочет ничего объяснять, как я могу заставить ее говорить? И все же я был уверен...
- Я здесь, чтобы приветствовать тебя, - Она говорила так, как будто я был иностранцем, к которому она одлжна проявлять вежливость, но реального интереса не представлял. - Меня учили делать такую работу: помогать людям обрести себя и чувствовать себя спокойно. Все это большая тайна, но Лорд Пайнтер объяснит тебе все. Я только посредник. Но хороший, очень хороший. Лорд Пайнтер вызвал меня, когда понял, что ты просыпаешься. Он думал, что его страшная физиономия так тебя испугает, что ты не сможешь отвечать на вопросы. - Она хихикнула. - Во всяком случае, мне кажется, что именно так он думал. - Она помолчала глядя на меня проницательным, испытывающим взглядом, какой я часто ловил, когда передо мной была доктор Эссен. Затем пожала плечами. - Лорд расскажет ровно столько, сколько тебе нужно знать. Для меня это все слишком сложно. - Она посмотрела на экран с неподвижными фигурками на полу, и мне показалось, что я уловил замешательство на ее лице. Затем она снова пожала плечами.
- Нам нужно идти. Если мы задержимся, лорд Пайнтер меня побьет. - Казалось, она очень озабочена такой перспективой. - И, пожалуйста, не задавай вопросов, - добавила она, - мне запрещено отвечать, даже если я знаю, что сказать.
Я смотрел на нее так пристально, что глаза мои заболели от тщетных попыток увидеть больше, чем это возможно, проникнуть в ее мозг, и выяснить правду. Я был уверен, что это мозг Летты Эссен. Девушка беззаботно улыбнулась мне и отвернулась.
- Идем.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Очевидно, я должен был поддерживать ее игру. С некоторой иронией я спросил ее:
- Ты можешь сказать мне свое имя?
- На этой неделе я Топаз, на следующей буду кем-нибудь еще. Но пока можешь называть меня Топаз.
- Благодарю, - сказал я сухо. - А в каком годы ты живешь? И в какой стране? Где я нахожусь?
- Лорд Пайнтер скажет тебе. Я не хочу, чтобы меня побили.
- Но ты говоришь по-английски. Значит я где-то недалеко от дома.
- О, английский знают все. Это язык Планеты-Матери. Во всей Галактике говорят по-английски. Это общий язык. О, меня побьют! Идем!
Она схватила меня за руку и потащила к стене, на которой виднелась кнопка. То, как она двигалась, как тянула руку к кнопке, было похоже на танец.
В стене открылся проход. Топаз обернулась ко мне и сказала:
- Это город.
Я видел зачатки таких городов и в наше время: Чикаго, Манхеттен, Детройт. Но тогда все было более уродливо и ррубо.
Этот город был городом машин, металлическим городом, по жилам которого струилась невидимая энергия.
Город был не безобразным, но каким-то пугающим.
Топаз провела меня к устройству в виде чаши, обитой изнутри подушками. Мы сели в него. Не знаю, были ли у него колеса, но он мог двигаться в трех измерениях, поднимаясь для преодоления препятствий в воздух. Мы нчались по городу, который непрерывно звучал, какой-то причудливой траекторией.
Звук был очень странным - чистый, протяжный и громкий. Это был не звук музыкального инструмента, он постоянно менял свою частоту.
Я спросил о нем Топаз. Она посмотрела на меня взглядом Летты Эссен и ответила:
- О, это для тогош чтобы переносить шум. Нельзя совсем избавиться от звука, не ослабив производственный эффект, поэтому звук преобразуется в гармоничный, приятный для слуха. Это частотная модуляция, единственная возможность совсем избавиться от шума в городе - накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но, как ты догадываешься, это сильно бы ослабило эффект.
- Я не знаю. Что за эффект?
Она испуганно повернулась ко мне.
- О, я вижу, ты не понимаешь. Я ничего не буду объясныть, пусть это будет для тебя неожиданностью.
Я не стал спорить с ней, так как был занят наблюдением за городом. Я даже не буду пытаться описать его. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность, совершенная функциональность, одна всемогущая машина, состоящая из множества других.
Людей не было видно. Под куполом серого небо были только мы. Серый цвет дня был чистым и каким-то сгущенным. В этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим миром и находился не в моем времени.
Где же кроваво-красный закат этого мира? Где Лицо Эа?
Может быть, тот мир находится вне города или с осью времени произошло что-то странное? Но стоп! Если я начну думать об этом, то сойду с ума от страха. Происходящее вышло из под контроля и мне не остается ничего, кроме как плыть по течению.
Мы приблизились к зданию из стали и пластика. Топаз легко выскочила из кара, взяла меня за руку и повела прямо к низкой двери. Та пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в желудке, быстро поднимался вверх.
Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате точному подобию той, где я проснулся.
- Ну, вот, - с облегчением произнесла Топаз, - мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов. Так что, прежде чем покинуть тебя, я покажу кое-что.
Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий воздух пахнул нам в в лицо. Затаив дыхание, я прильнул к окну.
Мы находились высоко над Городом, передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на ко торых цвели желтые цвета, живописными ручьями, сверкающими в лучах солнца. Мне казалось, что я даже слышал пение птиц.
- Это мир, - сказала Топаз. - Мир, в котором мы живем. А Город - это музей.
- Музей? - переспросил я. - Какой музей?
- Город. Он только один у нас. Здесь одни машины и роботы. Разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда строили такие города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше. Поэтому и нельзя накрыть его колпаком: пройдет весь эффект воздействия на зрителей. В Городе никто не живет. Сюда возят только студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.
- Но где же живут люди? Не в деревнях же?
- О, нет. Мы живем не так, как в темные времена. Теперь у нас есть передача. Нам совсем не нужно всем скопляться в одном месте.
- Передача?
- Это передатчик, - она обвела рукой комнату. - А комната, где ты проснулся - приемник. к
- Приемник и передатчик чего? - я чувствовал себя Алисой в Стране Чудес.
- Материи, конечно. Гораздо проще, чем передвигаться пешком. - Она снова нажала на кнопки, панель со стеклом вернулись на место, скрыв от меня прекрасный пейзаж. - А теперь нам нужно идти. Правда, я не знаю, куда... Лорд Пайнтер...
- Знаю, старый дурак.
Топаз хихикнула.
- Приказ Лорда Пайнтера уже на пленке, сейчас мы его узнаем. - Она снова нажала на кнопку. - Идем.
В голове у меня завертелось. Звук древнего, чудесного и ужасного Города замер вдали.
11. ТРИДЦАТИСЕКУНДНАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ.
Это было немного похоже на быстрый спуск на лифте. Сознания я не терял, но физические ощущения от передачи были такими, что я полностью потерял ориентировку и не могу теперь в деталях воспроизвести все подробности передачи. Все, что я помню, это мгновенная вибрация стен комнаты, внезапное исчезновение силы тяжести и сильное головокружение.
Затем без каких-либо изменений в опущениях пространства, стены комнаты успокоились. Но они уже не были бледносерыми и эластичными, теперь они состояли из перекрывающихся металлических пластин, на которых тут и там виднелась ржавчина. Комната вказалась меньшего размера и я был один.
- Топаз, - позвал я, осматриваясь, - Топаз! Доктор Эссен, где вы?
Никакого ответа, только эхо моего голоса.
На этот раз мне труднее было прийти в себя. Не знаю, почему, видимо, такие вещи, как изумление, тоже накапливаются. Второй раз я совершил прыжок в неизвестное, и, по-видимому, меня снова перебросило не туда, куда надо.
Я смотрел на стены и не мог перебороть панического чувства, что я опять переместился но временной оси и попал в ту же комнату в Городе-музее, но уже в то время, когда этот мир умер. Остался только я один в этой ржавой клетке.
Положение мое было не из приятных.
Мне требовалось хоть что-то, чтобы разрушить эти жуткие предположения. Первое, что мне нужно сделать - выйти отсюда. Я сделал шаг к ближайшей стене...
... и едва не упал. Снова что-то случилось с силой тяжести. Я стал слишком много весить, колени мои буквально подгибались, не в состоянии удержать удвоенный вес. Я собрал все силы и двинулся к стене, отчаянно сопротивляясь силе, прижимающей меня к полу.
Я нажал на стену, послышался скрип старых петель, и дверь открылась.
Все это происходило очень быстро, как осознал я позже. В следующие тридцать секунд произошло главное событие в этом мире - во всяком случае из тех, которые касались лично меня.
Через открытую дверь проникал воздух и слышалось непрерывное жужжание, гудение и постукивание. Это могло означать, что угодно.
Я стоял на пороге огромной комната по которой во всех направлениях тянулись громандные железные заржавленные балки. Такие громадные, что при взгляде на них на ум приходило воспоминание об архитектуре Египта. Эти балки тянулись вдоль комнаты по всем направлениям и, по-видимому, предназначались для передвижения.
Почти все они были ржавыми, только те, по которым мог пройти человек, были отполированы до блеска. Через большие окна в стенах был виден город.
Топаз сказала, что у них нет городов, кроме Музея. Может, так оно и есть, может, я опять вернулся назад по временной оси, и теперь смотрю на город, который подобен Музею, но который живет, хоть и очень стар. Огромный город, может быть, даже некрополь, в том смысле, как употребил этот термин Де Калб. Везде были запустение, грязь, ржавчина, брошенные дома.
Небо было черным. Однако, был день и в туманных небесах виднелось очень тусклое и слабое двойное солнце.
На улицах были люди, при виде которых я вновь обрел самообладание. Но в их поведении я заметил нечто странное - эти люди двигались, как привидения, они то пропадали, то появлялись вновь. С удивлением смотрел я на них, пока не понял, в чем дело.
Я ожидал увиедть в городе будущего либо машины, перевозящие людей, либо двигающиеся тротуары. На самом деле на улицах через равные промежутки были установлены какие-то диски. Человек становился на диск и исчезал, через мгновение он оказывался на другом и спешил на следующий. Передача материи использовалась для передвижения людей.
Быстрым взглядом я окинул город и увидел много любопытного, но не стану это описывать. Самое главное, что я осознал после тридцатисекундного пребывания здесь - это существование самого города.
Я должен отметить еще два важных момента. Первый - возросшая активность в громадной комнате, второй - это то, что происходило рядом со мной.
В дальнем конце комнаты происходило что-то, -что я не мог рассмотреть из-за большого скопления людей в темных одеждах, стоявших кругом. На том конце комнаты стоял большой стол, вроде операционного, и на нем лежал человек - мертвый или живой. Над столом висела паутина из какого-то тонкого светящегося вещества. Мне пришло в голову, что это модель нашей нервной системы.
Нижние концы блестящих нитей соединялись с телом на столе, вверху же они исчезали в лабиринте балок, и рассмотреть,чем они кончаются, я не мог. Некоторые нити были цветными, некторые просто блестящими. И яркость и цвет непрернвно перемещались, ярко вспыхивая на пересечениях, и снова плыли по причудливому лабиринту.
Но все это было не так важно для меня, как то, что ждало меня рядом.
Это самая трудная часть моего рассказали мне хочется изложить ее наиболее четко.
На меня смотрел высокий человек, который стоял здесь, когда я открыл дверь. Одет он был также, как и остальные - в темную обтягивающую одежду. Он был довольно красив, и на лице его не было никаких эмоций, как на лицах греческих статуй или Будды.
Это был Ира Де Калб.
Все закружилось в моей голове. Этого не может быть! Этот Де Калб не мог быть Де Калбом, как Топаз не была доктором Эссен. В этом случае даже не было фиэического отличия этого Де Калба от того. Это был тот самый Де Калб, которого я видел спящим в пещере, с которым отправился в путешествие по временной оси - ни моложе, ни старше. Ничто в нем не изменилось, за исключением одной мелочи.
У Де Калба, которого я знал, глаза были поддернуты пленкой, как у птицы. Де Калб, который смотрел сейчас на меня с безразличной холодностью, как будто видел впервые, имел странные глаза.
Они были сделаны из металла.
Они были сделаны из стали, нет, даже не из стали, а из какого-то неизвестного мне сплава, блестящего, как серебро.
Я видел в них свое маленькое и движущееся отражение.
Я сделал глубокий вздох и открыл рот, но не издал ни звука. Он стоял передо мной неподвижно, но не как живой человек. Так стояла бы металлическая статуя, которой не свойственно ни малейшее движение - даже вздымающаяся при дыхании грудь.
Мне тут же припомнилось, что и земной Де Калб двигался крайне необычно, почти как автомат. Затем металлические глаза двинулись. Нет, это шевельнулся я. Я пошел к нему, как будто катясь по склону. Это не было движением в полном смысле этого слова, я как будто падал вперед, непроизвольно подставляя ноги в попытках сохранить равновесие. Я не мог остановиться, меня буквально тянуло к нему.
Лицо его было абсолютно бесстрастно, но металлические глаза двигались и мое маленькое отражение в них все увеличивалось, по мере того, как я приближался к нему.
Глаза его были устремлены в мои, они гипнотизировали меня, проникали глубого в мозг, зондировали его. Затем я почувствовал, что он смотрит моими глазами, как будто проник в ту часть мозга, которое воспринимают импульсы моих зрительных нервов.
Телепатическая связь? Не знаю. Я знаю только, что он проник в мой мозг.
Резко повернувшись, я бросился в комнату, служившую передатчиком и закрыл за иобой дверь. Тут я был один, но металлические глаза смотрели теперь на комнату моими глазами и я не мог контролировать свои движения. С удивлением я смотрел, как моя рука потянулась к кнопке и нажала ее. Когда стены комнаты стали вибрировать, а в голове все закружилось перед моментом передачи, мое тело и воля стали свободны. Я был свободен, и мог делать все, что угодно... Но только не говорить о том, что случилось только что. Видимо, он ввел в мой мозг запрет.
И все это случилось за тридцать секунд. Все, что я рассказал сейчас - это мысли и заключения, которые пришли ко мне потом, когда у меня было время подумать над этим. Я побывал в городе с ржавыми балками, видел город, расположенный на планете, не входящей в солнечную систему, видел лабораторию, оборудованную так, что она могла выдержать повышенную силу тяжести. Я встретил взгляд Иры Де Калба... и вернулся в передатчик. Стены комнаты завибрировали и исчезли,
12. ЛЕБЕДИНЫЙ САД.
Топаз всплеснула руками в истинном восхищении.
- Выходи быстрее! - воскликнула она. - Это же Лебединый Сад! Чего же ты ждешь? Я беру назад все, что говорила о Лорде Пайнтере. О, смотри, разве здесь не прекрасно?
Я молча вышел вслед за ней.
Прошло так мало времени, что она, скорее всего, даже не заметила моего отсутствия. Что-то вмешалось в работу передатчика, выдернуло одного из нас и позволило другому продолжать путь. Но Топаз сразу открыла дверь и выскочила наружу, Захваченная красотой увиденного, она не обратила внимания на мою задержку.
А я... Неужели я действительно успел совершить путешествие по Галактике? Не приснилось ли мне это? Может, все это возникло в моем мозгу в то время, как мое тело спит на временной оси в ожидании конца мира?
Готовясь ко сну, я уже научился полностью игнорировать время, как основной фактор нашей жизни. В этом мире, видимо, придется игнорировать и пространство. В мире передатчиков материи пространство не значит ничего. Можно жить на Центавре и получать на завтрак свежие рогалики из булочной в Чикаго. Можно переместиться на Сириус к другу, чтобы взять у него книгу продето потому, что это проще, чем сходить в библиотеку за углом. В мире уничтоженного пространства время тоже теряет свой смысл и значение. Точно так же, как уничтожив время, мы можем пренебрегать пространством.
Я пришел в мир, где все для меня было невероятным. Только сейчас я за тридцать секунд переместился во времени и в пространстве, а девушка, сопровождавшая меня, ничего не заметила. Девушка, которая почему-то называла себя Топаз.
Я был слишком потрясен, чтобы спорить с ней. Хотя мой разум уже обрел некоторую устойчивость и мог управлять эмоциями, я все же не ощущал уверенности в его правильном функционировании. Я тупо шел за Топаз, разглядывая прелестный пейзаж и зная, что вместе со мной на него смотрит металлические глаза. Бесстрастные металлические глаза.
Полная восторга, Топаз оборачивалась ко мне, ее легкая вуаль сверкала на солонце. Она пробежала пальцами по волосам, спугнув пару звездочек, улыбнулась мне через плечо и устремилась к чему-то похожему на занавес из белых нитей.
Легкий ветерок шевелил его сладки. Подойдя поближе, я обнаружил, что это рощица небольших, в рост человека, деревьев, похожих на пальмы. Но их стволы, листья, цветы были белыми, как снег. Все они отличались друг от друга и напоминали большие кристаллы.
Мы шли по узкой тропинке и Топаз любовно касалась цветов рукой. Земля под ногами была мягкой и приятной. Вскоре мы вышли на поляну, где весело журча среди причудливо разбросанных камней, извивался ручей. Ветер немного усилился, и деревья стали таинственно перешептываться. Удивительное очарование этой долины полностью захватило меня.
- Садись, - предложила Топаз. - Я не знаю, почему Лорд Пайнтер послал нас сюда, но полагаю, он присоединится к нам, когда сочтет, что мы готовы. Разве здесь не прекрасно? Теперь в моих волосах снова засверкают звезды. Садись прямо сюда.
- На этот камень?
- Нет, на это кресло. Смотри, - она легко опустилась на один из камней, и тот легко подался под ее весом, принимая форму тела, как бы обняв ее.
Я ухмыльнулся и тоже сел, чувствуя, как эластичное вещество облегало все выпуклости моего тела, хотя они были далеко не такими соблазнительными, как у Топаз. Я решил не думать ни о чем. События, разворачивающиеся против моей воли, привели меня в этот мир и поставили в довольно сложное положение.
Единственное, что мне оставалось делать - отдаться на волю течения и не сопротивляться, пока не придет время действовать. Я надеялся не упустить этот момент. Расспрашивать о чем-либо это прекрасное, но легкомысленное создание не имело смысла. Может, когда появится Лорд Пайнтер...
- Возьми фрукты, - сказала Топая, указывая на ручей. Оказалось, что это вовсе не ручей. Можно было назвать его текущим кристаллом, который висел в воздухе на высоте трех футов без всяких опор. Он начинался из земли под самыми деревьями и, причудливо огибая камни, скрывался под землей на другом конце поляны. С того места, где я сидел, я мог коснуться его извива.
По течению двигался шар, большой, как апельсин, но бледно-зеленого цвета. Дождавшись когда он подплывет поближе, Топаз вытащила его из потока и подала его мне - холодный и сверкающий каплями воды.
- Можешь его съесть. И вообще, делай, что хочешь. Я отлучусь ненадолго. О, я была так внимательна к тебе, провела рядом с тобой столько часов, пока ты не проснулся, что мои волосы потускнели и стали ужасными. - Она тряхнула своими кудрями, и лицо ее просветлело.
- Я покажу тебе, - пообещала она, - я вся обсыплюсь звездной пылью. Нужно только хорошенько все подготовить, чтобы выбрать нужный цвет и нужную форму. Может мне украсить руки кометами, как перчатками?
Где-то между деревьями, откуда мы пришли, послышался чистый звук гонга. Топаз посмотрела туда.
- О, Лорд Пайнтер.
Я почувствовал, как оживился мой мозг. Шпион, узурпировавший его, приготовился к действию. Но... к какому?
Я откусил от бледно-зеленого плода, который дала мне Топаз. Это меня не касается, это касается Де Калба. Мне нужно побольше узнать, прежде чем предпринимать что-либо. Я вонзил зубы в сочную мякоть и ощутил слабый привкус алкоголя. Это было восхитительно вкусно.
- Лорд Пайнтер приветствует тебя в Лебедином Саду! - Топаз приподнялась со своего кресла и отвесила притворно почтительный поклон. - Хотя я и плохо выгляжу по твоей вине, я все же приветствую тебя. Я...
- Успокойся, Топаз, - сказал знакомый голос.
Я встал и повернулся к нему, выходящему из зарослей белых деревьев, укрывавших тропинку. Голос принадлежал тому же еамоиу человеку, которого я слышал при пробуждении. Но сейчас он казался мне еще более знакомым. Ровный, холодный, высокий голос, даже слишком высокий. Да, я слышал его раньше - тысячу лет назад.
Из рощи вышел высокий, могучий человек с хорошо развитой мускулатурой. Его рот был плотно сжат под скошенными плоскостями щек, острые, бледно-голубые глава - глаза полковника Мюррея, лицо Мюррея, голос Мюррея. Это был полковник Харрисон Мюррей.
Конечно, в этом не было ничего удивительного. Пока что оказывалось, что весь этот мир сплошь населен моими знакомыми. Может быть, это просто сон, в котором живут эти трое, все еще находясь в состоянии сна на временной оси и видят сны, как и я. Может, они ни о чем не подозревают и думают, что это - явь. И только я знал, что все их сны лопнут в один прекрасный момент, как мыльные пузыри.
Мюррей, если, конечно, это не сон, излечился во время путешествия и выглядел прекрасно. Значит, поражение некроном можно лечить временем. Временем...
Находимся ли мы в мире Лица? Проснулись ли мы или все еще спим? Смогу ли я найти себя в этом мире, где живет доктор Эсеен, надевшая на себя маску молодости и красоты и назнвающая себя Топаз, где живет Мюррей, но называет себя Лордом Пайнтером, и Де Калб... Де Калб... Не знаю.
Я тупо посмотрел вокруг себя. Никто ничего не говорил. Но в моем мозгу звучал голос. Де Калба? Вот снова:
- Я не знаю. Но я хочу выяснить. Успокойся, и мы будем выяснять вместе.
Пайнтер прошел мимо меня вперед. Его ноги уверенно ступали по земле.
Одет он был в темную униформу, плотно обтягивающую его тугую фигуру. Он внимательно посмотрел на меня, но в его взгляде ничего не отразилось. Затем он кивнул.
- Добрый день. Надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь. Олл райт. Люди, принесите сюда ящики.
Он шагнул в сторону. Два человека в униформе выставили ящик размером с небольшой письменный стол серого цвета. Он был обит железными полосами, на верхней крышке виднелось отверстие. Затем рядом был поставлен ящик меньшего размера.
Однако, я больше испытвал интерес к людям, чем к ящикам. Ведь это были первые люди, которых я не знал, но появившиеся в моем сне. Это появление потрясло меня. Это мог быть и не сон. Может, я все-таки проснулся после путешествия по временной оси?
Я повернулся к Мюррею - Пайнтеру, который сел на один из упругих камней, все еще внимательно разглядывая меня. Я тоже сел, разглядывая в свою очередь его и ожидая, что же будет дальше. Я мог позволить себе не торопиться. Наконец, он заговорил:
- Топаз показала пещеру, где мы нашли тебя?
Я кивнул.
- О, да, - горячо заговорила Топаз, - я сделала все, как ты приказал, Лорд Пайнтер. Я считаю...
- Тихо, Топаз, - сказал Пайнтер с заметным раздражением. Затем снова обратился ко мне:
- Как тебя зовут?
- Кортленд, - ответил я и с иронией добавил, - Лорд Пайнтер.
- Джоб Пайнтер, - спокойно поправил он меня. - Топаз называет лордом каждого, если хочет чего-то от него добиться. Называй меня просто Пайнтер. У нас не приняты титулы.
- О, не всегда! - воскликнула Топаз. Она встала на колени и зачерпнула ладонью пену.
- Топаз, прекрати и удались ненадолго, - Пайнтер рассердился уже всерьез.
- О, благодарю, Лорд Пайнтер! - она в одно мгновение вскочила на ноги, сияя улыбкой. - Мои волосы! У меня еще столько дел с ними. Позовите меня, когда я понадоблюсь. Она исчезла среди снежно-белых кристаллов-деревьев, двигаясь с той необычной грацией, которая для нее была привычной, как дыхание.