Каттнер Генри. Судная ночь

   На самом деле изображение было вернее реальности, поскольку с такого расстояния невооруженный глаз мог различать лишь мельтешение крошечных фигурок вокруг дуннарского корабля.
   – Ближе, – распорядился император и повернулся к экрану.
   Сцена, разворачивавшаяся внизу, приблизилась с головокружительной скоростью. Теперь они могли видеть, как в борту корабля открылся люк и человек, появившийся изнутри, выпрыгнул налетное поле под моросящим дождем. Он смахнул капли с ресниц и спокойно огляделся, ни в малейшей степени не встревоженный своим положением.
   Посланец Дуннара был таким поразительно худым и высоким, что с первого взгляда казался пугалом рядом со своим кораблем. Но, повернувшись лицом к экрану и толпе встречающих, он двигался с уверенностью и изяществом, безошибочно выдававшими высокое происхождение. Он носил свой простой черный комбинезон с замечательной элегантностью, сразу выделявшей его среди окружающих. Пышно разодетые чиновники, вышедшие навстречу, выглядели вульгарно по сравнению с ним.
   Он поднял голову к серым облакам, где его преследователи и защитники планеты все еще вели невидимую битву. Остальные тоже тщетно вглядывались в небо. Лишь в комнате наблюдения, где находился император со своей свитой, можно было следить за тем, что происходило наверху.
   Напряжение на лицах зрителей граничило с ужасом. Даже Джулия перестала бессознательно постукивать пальцами по спинке кресла. Она почувствовала внезапное прикосновение цепких пальчиков, но не оглянулась, когда ллар быстро забрался по ее ноге и занял наблюдательный пост на плече. Она ощущала его быстрое бесшумное дыхание на своей щеке: зверек тоже следил за драмой.
   На памяти последних поколений закон Древних, запрещающий несанкционированное воздушное движение над Эриконом, ни разу не нарушался. Подчинение этому правилу укоренилось в сознании людей не менее глубоко, чем понимание закона тяготения. Разумеется, были и нарушения; согласно преданию, все преступники погибали мгновенно.
   Затаив дыхание, Джулия следила за происходящим. Теперь между вражескими кораблями и перехватчиками Эрикона образовалась широкая полоса отчуждения. Продолжение погони означало для х'вани верную гибель. Они знали, что обречены, но пытались использовать одну последнюю возможность в надежде уничтожить свою жертву, прежде чем умереть самим. Перехватчики вытеснили их далеко за пределы узкого воздушного коридора, чьи невидимые границы строго соблюдались в течение столетий. Впервые на памяти живущих корабли пролетали над запретным пространством Эрикона.
   Теперь они пикировали вниз, стремительно приближаясь через облака к космодрому, где посланец с Дуннара продолжал стоять на месте, спокойно вглядываясь в туман.
   – Они прорвутся… уже прорвались! – прошептала Джулия, до боли в пальцах стиснув спинку кресла.
   Техники на летном поле с лихорадочной поспешностью снаряжали орудийные батареи; они находились в состоянии, близком к шоку. Никто на Эриконе не верил, что эти орудия когда-нибудь могут понадобиться. Они предназначались, для защиты от кораблей, атакующих со стороны разрешенного воздушного коридора, и даже такая возможность казалась абсурдной. Но теперь…
   – Уберите этого идиота с летного поля! – внезапно рявкнул император, заставив всех вздрогнуть. – Уведите его! Они могут появиться в любую секунду!
   Два уцелевших корабля вынырнули из тумана. Их крылья рассекали воздух с пронзительным свистом. Люди в панике разбегались по бетонной площадке. Громкоговорители ревели, приказывая дуннарцу уйти в укрытие, но он продолжал стоять на месте, невозмутимо вглядываясь в облака.
   На одно бесконечное мгновение тысячелетняя вера, глубоко укоренившаяся в сознании людей, дрогнула перед дерзким вызовом, брошенным Древним. Никакая опасность, угрожавшая беззащитному посланцу с Дуннара – хотя он обладал секретом, жизненно важным для спасения империи, – не могла потрясти зрителей и вполовину так сильно, как то, что они видели сейчас. Корабли с ревом неслись вперед, и облака за ними яростно бурлили, закручиваясь в воронку от выхлопов мощных двигателей.
   Может быть, Древние вообще не существуют и рассказы о них – всего лишь легенда? Все затаили дыхание, ожидая ответа.
   Но никто не увидел возмездия Древних. По всей планете оцепеневшие зрители следили за происходящим, но ничьи глаза не заметили, как был нанесен удар. В одно мгновение корабли с ревом неслись вперед, а в следующее – превратились в беззвучную вспышку, похожую на отражение солнечного луча от колоссального зеркала.
   Когда зрение вернулось к временно ослепшим наблюдателям, они увидели, что в небе не осталось ничего, кроме постепенно затягивающейся облачной воронки. Корабли бесследно исчезли. Впервые на памяти живущих Древние нанесли карающий удар в смертоносном достоинстве своего безмолвия.
   И над всем Эриконом прозвучал тихий, дружный вздох облегчения.
   В наступившей тишине посланец с Дуннара наконец двинулся вперед по мокрому бетону. В облаках наверху открылся просвет, через который засиял кусочек голубого неба, и косые лучи солнца величественно осветили приближающуюся человеческую фигуру. Все с благоговением смотрели на высокого, худого мужчину, с уверенной грацией шагающего по лужам, в которых отражалась ослепительная голубизна неба.
   – Пошли, Джулия. – Император резким движением встал с кресла, заставив ее вздрогнуть. – Мы встретимся с ним наедине, в моей библиотеке. Проснись же, девочка!
   – А оружие? – нетерпеливо спросил император, подавшись вперед с огромного резного кресла, стоявшего перед камином в библиотеке.
   Судя по виду посланца, никто не смог бы догадаться, что он пережил отчаянную погоню и еще недавно находился на волосок от гибели. Он был последним дуннарцем, говорившим от лица своего погибшего мира, но на его бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций.
   – Я хочу, чтобы мои специалисты немедленно приступили к осмотру оружия, – продолжал император. – Оно находится на вашем корабле?
   – Ваше величество, я не привез с собой никакого оружия.
   – Не привез?
   Джулия увидела на лице отца знакомое предгрозовое выражение, но гроза так и не грянула. Принцесса едва удержалась от улыбки; она понимала, почему это произошло. Трудно было относиться к посланцу с Дуннара как к обычному человеку. Его внешность была достаточно замечательной, не говоря о том, что благодаря ему вся планета недавно погрузилась в благоговейное молчание. Этот человек неустрашимо стоял перед орудиями вражеских кораблей, настолько уверенный в могуществе Древних, что не дрогнул даже перед лицом неминуемой смерти. С его помощью Древние впервые за многие годы явили свою мощь и совершили чудо. И сейчас отраженная слава этого момента, уже занявшего достойное место в истории, окружала его, словно благостное сияние.
   – Я не привез оружия, – повторил он, встретив гневный взгляд императора невозмутимым взглядом своих огромных немигающих глаз. – Оно могло попасть в руки х'вани, ваше величество, а мы не имели права так рисковать. Я сам изготовлю это оружие для вас.
   Император кивнул и откинулся на спинку кресла. Возможно, он испытал облегчение, осознав, что ему не придется кричать на этого поразительного человека. Джулия с нескрываемым любопытством разглядывала посланца, размышляя о том, к какому древнему роду он принадлежит и какие знания могут храниться в его узком черепе за худощавым лицом с ястребиным носом и светло-серыми глазами. Вблизи он казался еще выше и тоньше, чем на экране, однако необычайная четкость его движений заставляла любого другого человека рядом с ним казаться грубым и неуклюжим. Его лицо не имело возраста, а осанка, казалось, передалась ему вместе с генами предков. Джулия внезапно с необычайной яркостью вспомнила Сайрилл – на мгновение она снова оказалась на облаке рядом с молодым человеком в желтом плаще, склонившемся над нею, – и мстительно подумала о том, как бы он позавидовал врожденному изяществу дуннарца. Даже в замызганном комбинезоне он выглядел наследным принцем, образцом для подражания в столицах цивилизованных миров.
   – Вы должны немедленно приняться за работу. – Резкий голос императора вернул ее к действительности. – Нам нужно как можно скорее получить действующий образец оружия. Прискорбно, что х'вани с такой точностью рассчитали время своей атаки. Еще несколько дней, и вы могли бы отразить их нападение, не так ли?
   Дуннарец с серьезным видом покачал головой.
   – Нашим специалистам так и не удалось увеличить масштаб действия этого оружия. Оно остается оружием, предназначенным для одиночного поражения, но в этих пределах является, пожалуй, наиболее совершенным из всего созданного человеком.
   – Уничтожение с отсроченным действием? – поинтересовалась Джулия.
   Взгляд блестящих глаз посланца остановился на ней. В нем отражалось бесконечное спокойствие, странно контрастировавшее со словами человека.
   – Да, принцесса. Это оружие представляет собой сильнейшую психологическую угрозу, наряду с физической. Характеристики любого средства уничтожения включают в себя прицеливание и выстрел. С помощью этого оружия человека можно убить не только на любом расстоянии, но и в любое время после того, как он был взят на прицел. Устройство делает квазифотографию мозга жертвы, и начиная с этого момента она обречена, хотя вы можете отсрочить последний удар на много дней. Образно говоря, оружие постоянно остается нацеленным на противника, пока он не будет уничтожен. Нет таких расстояний, которые могли бы обезопасить его, или укрытия, где он мог бы спастись.
   – Это что-то вроде предохранителя, – пробормотала Джулия, – невидимого предохранителя, который можно сжечь, когда захочешь. Великолепно! Полагаю, оно имеет небольшие размеры?
   – Само оружие – довольно громоздкий прибор, который следует установить в неприступном месте – например, в подземном бункере, на случай вражеской бомбардировки. Но фокусирующий инструмент представляет собой небольшие сдвоенные линзы в оправе. Он обладает слабыми телескопическими качествами. Когда человек зафиксирован в прицеле и нажата первая кнопка, он становится вашей жертвой в тот момент, когда вы нажмете вторую кнопку на инструменте и уничтожите отпечаток его мозга в центральном приборе.
   Император сплел пальцы и задумчиво покачал головой.
   – Коварное приспособление, – произнес он. – Окончательное усовершенствование идеи ножа, воткнутого в спину. Полагаю, жертва даже не замечает, что ее взяли на прицел?
   – Человек не успевает осознать свою смерть, ваше величество. Она наступает практически мгновенно.
   Император снова покачал головой.
   – Лично мне это не нравится, – сказал он. – Но я могу понять, почему х'вани уничтожили целую планету, пытаясь лишить нас этого оружия. Как вы уже сказали, его психологическое воздействие огромно.
   Джулия торжествующе рассмеялась.
   – Мне это нравится, – заявила она. – Я не слишком щепетильна. Только подумай, отец: мы можем засылать вооруженных шпионов на вражеские базы и брать на прицел лидеров противника, а потом ликвидировать их в решающий момент сражения. Представь себе, что произойдет, если во время какого-нибудь сложного маневра все их командиры одновременно умрут. Не говоря уже о том, как они будут себя чувствовать, зная, что каждый из них обречен начиная с того момента, когда займет ответственную должность и начнет отдавать приказы. О да, мне это нравится!
   Ее отец кивнул, продолжая хмуриться.
   – Когда об оружии станет известно и оно на деле докажет свою эффективность, то, думаю, любой офицер х'вани превратится либо в бездумного фаталиста, либо в неврастеника. Не так страшно умереть в бою: каждый солдат знает, что это может случиться, и готов к такому концу. Но знать, что убийца неизбежно нанесет удар в тот момент, когда от тебя будут зависеть тысячи жизней или исход генерального сражения… это может вызвать глубочайшее потрясение в умах.
   Джулия встала и прошлась по комнате, позвякивая шпорами. Ее фиолетовые глаза возбужденно сверкали.
   – Вы понимаете, насколько это важно? – спросила она. – Не само оружие, но принцип, который оно олицетворяет! С незапамятных времен оружие совершенствовалось в сторону увеличения мощности и разрушительной силы. Вся история войн – это поединок между защитой и нападением. Противники разрабатывали новые методы атаки и обороны, затем наступало равновесие, пока не появлялось новое оружие, убивающее людей еще быстрее. Но теперь… – Она рассмеялась. – Разве вы не понимаете? Это же совсем другое дело. С самого начала вся наша изобретательность была направлена на создание более мощного оружия. Человеческий разум приучен думать только в таких терминах. Но с новым оружием мы совершим прорыв в ином направлении. Мы зайдем с фланга и ударим в уязвимое место, о существовании которого они и не помышляют.
   Император задумчиво смотрел на нее, поглаживая бороду. Огромные блестящие глаза посланца с Дуннара неспешно изучали ее оживленное лицо.
   – Понимаете? – требовательно повторила Джулия. – Мы вернулись к самому началу, в эпоху до изобретения мечей и луков. Теперь мы атакуем отдельную личность. Это оружие не менее ужасно, чем то, которое стирает с лица земли целые города, но оно нацелено на другой конец масштабной шкалы – на конкретного человека. Каждый становится носителем рока, выбравшего его среди всех остальных и неотступно следующего за ним до самой смерти. Душевные муки сильнее физических. В человеке поселяется червь ужаса, пожирающий его дух и оставляющий плоть нетронутой. Он больше не доверяет ни себе, ни своим командирам. А знаете ли вы единственную возможную защиту от этого? – Джулия сложила руки на груди, ее голос почти дрожал от восторга. – Личная ответственность! Разрушение целостной военной машины. Когда оружие будет приведено в действие, никто больше не сможет полагаться на другого человека. Им придется отказаться от сложных планов и начать практически с нуля. Каждый за себя. Это будет партизанская армия, армия фаталистов, борющихся за свое выживание. Но они не могут надеяться на победу в глобальной войне, если все солдаты будут независимы друг от друга. Мы победим, отец!
   Император побарабанил пальцами по столу.
   – Возможно, ты права, – признал он. – Но лишь в том случае, если оружие останется у нас. Но если кто-то украдет его…
   – Кто-нибудь еще знает устройство этого прибора? – обратилась Джулия к посланцу с Дуннара.
   – Никто, принцесса. Нас было мало с самого начала, и я видел, как погибли мои коллеги. Пока что информация надежно защищена.
   Джулия смерила его холодным взглядом своих фиолетовых глаз. Спокойные серые глаза выдержали этот взгляд, хотя дуннарец, скорее всего, догадывался, о чем она подумала. Создатели уникальных изобретений для царствующих особ обычно долго не живут, а в этом случае речь шла о чем-то гораздо большем, нежели простое изобретение.
   – Вам понадобится постоянная охрана, – задумчиво сказала Джулия. – Работать придется быстро.
   Император поднял руку, показывая, что разрешает ему уйти, и дуннарец молча поклонился. Джулия снова подивилась плавной грации его движений, несвойственной ястребиному облику, но затем поняла, что за внешностью загадочного посланца кроется нечто змеиное. Оно проглядывало в плавных жестах этого человека, в его холодной элегантности, в бесстрастном немигающем взгляде.
   В другой части дворца чья-то темная фигурка, никем не замеченная, спустилась по стене, спрыгнула на садовую дорожку и, двигаясь с уверенностью, рожденной долгим опытом, углубилась в парк.
   Он быстро и бесшумно шел в темноте под шелест дождя, оставив позади ужас и смятение, царившие во дворце, где сообщения о гибели все новых миров мелькали на освещенных экранах вперемешку со сценами их уничтожения.
   Он знал дорогу так хорошо, что никто не заметил темный силуэт, скользивший от тени к тени. Ему предстоял долгий путь, но он знал каждый шаг, даже во мраке ночи. Под конец он устал, поскольку сегодня весь день провел на ногах. Но конец пути был достаточной наградой за усталость, поскольку приближал его к другой, более высокой цели. Он стоял под аркой потайного входа и глядел на низкие крыши своего города, сияющего теплым светом из-за занавешенных окон. Не было двух занавесей одного цвета, а форма окон менялась от здания к зданию, поэтому город сверкал мириадами ярких образов, как рукотворный сад. Его сердце радовалось при мысли о том, что он снова оказался дома. Он принадлежал этому городу, а город принадлежал ему. Спускаясь по песчаному склону, он больше не таился от посторонних глаз.
   В этот час на улицах было мало прохожих, но те, с кем он встречался, узнавали его и обменивались общепринятой формулой приветствия, за которой лежало чувство глубокого сродства между членами одной группы – чувство, почти неописуемое для тех, кто незнаком с подобным устройством общества.
   Он шел по песчаной мостовой, направляясь к дому, где его ждали друзья. Все они были духовно дисциплинированными, поэтому их поведение не выдавало эмоционального напряжения: общая цель и общая опасность настолько сплотили их, что в словах почти не было необходимости.
   Однако, отдохнув и подкрепившись, он не смог удержаться от выражения чувств, владевших им всю долгую дорогу до дома.
   – Скорее бы это кончилось, – вздохнул он. – Я оставил их слушать новости об их собственном уничтожении. Во дворце царит неразбериха. Эрикон будет гораздо лучшим миром, когда последний из них простится с жизнью.
   – Лучшим миром для нас, надеюсь, – сказал один из собравшихся. – Это произойдет скоро?
   – Думаю, да. Они обречены, хотя еще не знают об этом.
   – Они стоят перед глубочайшим кризисом, – сурово произнес еще один оратор и обвел группу пронзительным взглядом. – Может быть, они еще могут спастись. Для этого есть время; нужно лишь знать способ. Некоторые из них знают, что делать, но едва ли им хватит решимости.
   – Они обречены, – тихо повторил пришелец. – Я хорошо знаю их. Несчастные, невежественные существа! – Он помедлил. – Иногда я испытываю едва ли не жалость, наблюдая за ними. Но их время прошло, и чем скорее все закончится, тем лучше. Мы ждали слишком долго.
   – Ты помог бы им, если бы захотел? – спросил кто-то.
   – Возможно… при других обстоятельствах. Сердцем они стремятся к добру. Но сейчас они безнадежно запутались, и их может спасти только чудо. Подумайте о том, как долго мы ждали!
   – Вспомните обещание Древних, – послышался чей-то голос.
   – Это не было прямым обещанием, – предостерег другой. – Все зависит от обстоятельств. Если эта война пойдет в нужном направлении, они получат свой шанс, и нам придется ждать снова.
   – Они упустят этот шанс, – медленно, словно через силу произнес пришелец и повторил: – Я слишком хорошо знаю их.
   Офицерская гостиная на вершине одной из башен столицы имела стеклянные стены и куполообразную крышу, по которой сейчас хлестали струи дождя, яркие и прекрасные на фоне багряного неба. Дожди на Эриконе шли очень часто, поэтому все его архитектурные сооружения были спланированы таким образом, чтобы извлекать преимущество из красоты этого природного явления, подобно соляриям на других планетах.
   Сегодня гостиная была заполнена до отказа. Голос с видеоэкрана, где шли последние новости, почти перекрывался сдержанным ропотом присутствующих. Одни картины разрушенных городов и мертвых миров сменялись другими. Война чумным пятном расползалась по всей Галактике, приближаясь к Эрикону от внешних границ империи. И империя пока что терпела поражение.
   – Вообще-то их продвижение немного замедлилось, – задумчиво сказала Джулия. – Думаю, им пришлось раньше, чем они собирались… и все из-за дуннарского оружия.
   Она кивнула в сторону посланца с погибшей планеты, сидевшего в глубоком кресле рядом с ней. Его немигающий взгляд был устремлен на экран. За его спиной подпирал стену могучий телохранитель.
   Вокруг сидели офицеры Джулии, в большинстве своем молодые женщины, теперь составлявшие костяк имперской гвардии. Элия откинулась на спинку своего кресла; ллар, сидевший на ее плече, приводил в порядок свой мех, проворно перебирая передними лапками.
   – Вы правы, принцесса, – заметила женщина с суровым лицом, в шлеме с плюмажем. – Они явно сбавили обороты. Думаю, лучшее, на что мы можем надеяться теперь, – это достижение непрочного равновесия. Мы можем удерживать их у определенной черты, но пока не в состоянии нанести ответный удар.
   – Подождите, когда будет готово наше новое оружие! – процедила Джулия. – Но если мирная конференция, которую устраивает мой отец сегодня вечером, будет успешной, то Галактику можно считать потерянной.
   Она в сердцах стукнула кулаком по колену.
   – Однако император придерживается противоположного мнения, – спокойно возразил посланец с Дуннара.
   – Я не стану расшаркиваться перед дикарями, чьи руки по локоть в крови! – гневно заявила Джулия. – Я вообще не понимаю, как они могли согласиться на предложение императора, и мне это не нравится. Что касается меня, то я бы не предложила им мира даже с ножом у горла. Тем более теперь, когда мы можем уничтожить их, а они даже не знают об этом…
   Она пожала плечами и отвернулась.
   – Вы полагаете, есть надежда на то, что они примут условия императора?
   Джулия нахмурилась.
   – Это зависит от того, насколько они умны. Я бы назвала их совершенными варварами, если бы они не спланировали столь успешно вторжение во внутренние системы. Сейчас, разумеется, преимущество на их стороне. Они застали нас врасплох, но мы уже пришли в себя и кое-где начинаем теснить их. Возможно, они понимают, что напали слишком рано. Если мы удержим их сейчас, то в скором времени новое оружие сместит чашу весов в другую сторону.
   Джулия сокрушенно покачала головой, и отблески света заиграли на ее сияющем шлеме.
   – Не знаю. Меня вообще беспокоит их согласие на переговоры. Если они пошли на это, то, возможно, согласятся и подписать мирный договор. Нам нельзя не учитывать эту опасность.
   – Вы считаете это опасностью, принцесса?
   – Величайшей опасностью в истории империи! Их следует истребить, чего бы это нам ни стоило. Я скорее унаследую нищую империю, когда придет моя очередь, чем буду жить бок о бок с этими варварами и убийцами, делиться с ними нашим искусством и наукой и опуститься до их уровня. Нет – лучше отказаться от имперской роскоши, чем пытаться любой ценой сохранить ее, даже в ущерб нашему обществу.
   Джулия обвела комнату взглядом, всматриваясь в лица своих офицеров, и удовлетворенно кивнула.
   – Мы все с этим согласны, – продолжала она. – И не делаем из этого секрета. Меня настолько пугает перспектива мира на этом этапе, что я готова пойти на любые меры. – Она выждала многозначительную паузу. – И я уже отдала приказ убить послов х'вани, прежде чем они сядут за стол переговоров!
   В комнате наступила тишина. Дуннарец продолжал смотреть на Джулию, внешне ничуть не потревоженный услышанным.
   – Они защищены условиями перемирия, – наконец произнес он, словно объясняя простую истину непонятливому ребенку.
   Джулия плотно сжала губы.
   – Знаю. Но если я собираюсь быть безжалостной к врагам, то почему бы не начать сейчас? В данном случае я считаю, что цель более чем оправдывает любые средства, необходимые для ее достижения.
   – Вы полагаете, что для империи будет гораздо хуже, если х'вани согласятся на мир сейчас, когда они побеждают на всех фронтах?
   – Почему же тогда они согласились приехать? – Джулия пожала плечами, отказываясь тратить время на пустые разговоры. – Если они не договорятся сейчас, мой отец будет предлагать мир снова и снова. Рано или поздно они согласятся. Но если мы убьем их послов сейчас, под флагом перемирия… что ж, тогда переговоров больше не будет.
   Дуннарец кивнул.
   – Очень интересное решение, принцесса. Уверяю вас, что не стану вмешиваться. – Он взглянул на часы и добавил: – Так или иначе, времени уже не осталось.
   Джулия проследила за его взглядом.
   – Вы правы, – сказала она. – Должно быть, они уже приземлились. Элия, покажи нам общий план.
   Элия размашистой солдатской походкой подошла к экрану, на котором отображалась мобильная схема боевых действий. Когда она проходила мимо дуннарца, ллар, сидевший у нее на плече, подобрался и легким движением перепрыгнул на плечо посланца. Тот поднял руку, чтобы погладить его, и маленькое существо послушно склонило голову. Огромные круглые глаза ллара удовлетворенно сияли; он тихонько ворчал, явно довольный лаской.
   Джулия уставилась на него.
   – Я никогда… – удивленно пробормотала она. – Но он же никому не позволяет прикасаться к себе! Клянусь, мне и дважды в жизни не удалось погладить его, а ведь он никогда не видел вас раньше!
   Лицо посланца озарилось улыбкой – первый раз с тех пор, как он появился на Эриконе.
   – Мне оказана высокая честь, и я ценю это, – обратился он к ллару. Зверек, словно кошка, потерся своей круглой головой о его ладонь.
   Затем их внимание отвлекла громкая музыка, грянувшая из динамиков. Элия покрутила верньеры настройки, и сцена прибытия посольства х'вани появилась на большом экране. Джулия прикусила нижнюю губу.