Страница:
* * *
Шаг. Холод. Сырость. Скрипящий привкус ржавчины на зубах. Промокшая насквозь одежда прилипает к телу. Шаг. Ветер - пронизывающий до костей, отдирающий кожу от мышц. Запах фосфора, соли и чеснока. Шаг. Серый туман наполняется образами прошлого, которого не было, и грядущего, в которое не хочется верить. Шаг. Под ногами - хруст тонких, похожих на птичьи костей. Зловещий и глумливый вороний грай. Шаг. Сырость заметно усиливается; возрастает и сопротивление, словно движешься в толще воды. Шаг. Глаза щиплет чем-то соленым и едким; хочется моргнуть, но веки словно приклеены. Шаг. Щупальца неведомых тварей скользят по коже, не замечая ни одежды, ни брони. Шаг. Вой и стенания, лязг цепей, визг раздираемого живьем пса. Шаг. Треск пламени и явственный запах дыма, однако теплее не становится ни на грош. Туман чуть отступает, сквозь него виднеется огненное кольцо - смоляно-черное, источающее холод Нижнего Мира. Шаг. Скрещивающиеся огненные клинки - голубой, багряный и зеленый. Звон металла о металл. Явственно различимый возглас - "Нет!!!" Шаг. Туман исчезает окончательно. Открывается черная бездна с огоньками мерцающих вокруг звезд; тропинка из похрустывающего под ногами стекла плавает в ней без всякой опоры. Шаг. Пещера. Каменный трон с восседающей на нем мумией древнего владыки. На голове его - рубиновый венец, на коленях - покрытая паутиной и плесенью медная палица. Шаг. Змея, кусающая себя за хвост. Песочные часы. Гонг. Хриплый, металлический голос: "Пришел ваш час!"
* * *
- Ах-ха, да очнитесь, наконец! Плесень арийская, волчья сыть, бараний помет - живые, проснитесь же! Ах-ха, да что ж это я, вместо вас драться должен?! С трудом разлепив веки, Соня сбросила с талии руку осевшего наземь Брана, вырвала из ножен оба меча и с криком прыгнула вперед. Точнее, попыталась прыгнуть: ноги слушались лишь частично, их явно не хватало на бросок "ветер красного дракона" (как когда-то, в иной жизни, окрестил один из любимых приемов воительницы - стремительный прыжок и полет, заканчивающийся сдвоенным ударом ног в голову или грудь противника - молчаливый желтолицый отшельник откуда-то с Дальнего Востока). Вместо прыжка получился только вялый шажок. Да и язык заплетался, как у наемника после особо удачного дня - последнее, впрочем, Соня знала лишь по слухам; несмотря на обширнейший опыт войн, битв и сражений, самой ей напиваться до бесчувствия ни разу не приходилось. Ладно хоть, подумала она, что руки в порядке... Обтянутые шагреневой кожей рукояти мечей были достаточно удобны, чтобы провести одну штуку, которую даже среди опытных бойцов многие почитали за колдовство. Позволив двум амазонкам с топорами и щитами взять себя в клещи, воительница резко выдохнула, и острия ее клинков вычертили в воздухе две свистящих, непонятным образом скрученных петли. Удар - лязг отлетевшего топора, ошарашенное лицо противницы справа - удар, "кланг" - то же выражение на лице ее напарницы... Кланг - кланг - клинг-кланг... Веерная защита, так когда-то один из знатоков назвал этот трюк; самой Соне, в общем-то, никогда не было особого дела до названий. Кланг... клинг-кланг... Стена свистящей стали окружила ее, прикрывая лучше любого щита или кольчуги. Клинг-кланг... хрясь! Четверть сломанного клинка упала на землю. Амазонка рассмеялась и выразительно тряхнула топором, зазубренным, но вполне пригодным для дела. Воительница зло сплюнула и вновь взмахнула мечами, чувствуя, что ноги постепенно оживают. Еще немного... На сей раз она не воздвигала стального барьера, а атаковала сама. Амазонки умело орудовали круглыми щитами и не упускали моментов, когда можно было нанести удар. Левое плечо и правый бок Сони покраснели, но одна из противниц уже заметно припадала на раненную ногу, а второй периодически приходилось стряхивать заливающую глаза кровь из рассеченного лба. - Ах-ха, осторожно - сзади! Не собираясь проверять, что там - сзади, воительница взвилась в прыжке. "Ветер красного дракона" смел в пропасть охромевшую амазонку, швырнув ее через парапет (лишь сейчас Соня заметила, что дрались они на какой-то площадке, обнесенной резным каменным парапетом в два локтя высотой); почти одновременно раздался звук, похожий на сильный выдох, и вторая амазонка пронзительно завопила. Вопль этот чертовски напоминал предсмертный, и перекатившаяся через голову воительница рискнула обернуться. В восьми шагах от нее находился черно-желтый двуногий ящер, подобный тому, на котором в Селении Ахха ездил скелет. Здесь седоком была обычная амазонка, зато ящер не плевался ядовитой слизью, а выдыхал огонь. Соня метнула в голову противницы обломок меча. Та небрежно парировала его щитом, и в этот момент острие пущенного вслед второго клинка пробило ей ребра. Не веря своим ощущениям, амазонка посмотрела на меч, затем на воительницу. Глаза ее закатились, изо рта потекла кровь; тело сползло со спины ящера и мешком рухнуло наземь. Что-то неразборчиво квакнув, ящер развернулся и куда-то ускакал. Только тогда Соня ощутила, что совершенно обессилела, и появись в тот миг новый враг - скорее всего, ей пришел бы конец. С трудом доковыляв до соратников, так и не пришедших в сознание (за исключением, естественно, черепа), воительница развязала мешок Стейна, извлекла оттуда флакон эликсира, что выдали им в Грауторме перед походом, и сделала небольшой глоток. Краткое мгновение (казавшееся вечностью) она ощущала себя одновременно подвешенной на мясном крюке, поджаренной на костре и застрявшей между мельничными жерновами. Затем все прошло; осталось лишь легкое головокружение, да раны, исцеленные почти без последствий. Вопреки здравому смыслу, Соня поморщилась: колдовства (а с ним также и алхимии, некромантии, демонологии, тавматургии и прочих чародейских словечек) она на дух не выносила. Закрыв флакон, она аккуратно убрала его на место, а затем прицельно пнула Брана в бок. Потом той же экзекуции подвергся Стейн; воительница работала так до тех пор, пока соратники не начали подавать признаки жизни и хвататься за оружие.
* * *
- Не слишком обнадеживающе, - подвел итог северянин. - Впереди еще будут такие... Переходы? - обратился он к черепу. - Ах-ха, не совсем такие... но один - точно будет. До Цитадели Эддара иначе не добраться. - Эддар? Это имя Врага? - Нет-нет, - возразил череп, - Aed'dar - это слово на одном из забытых за ненадобностью наречий, на ваш язык переводится как... "рожденный ради удачи", что ли. Некогда один чародей возвел в далеких краях замок, который должен был, ах-ха, предохранить его от нападения со стороны врага. Защита сработала, и ту битву он выиграл... ах-ха, но пожалуй, вам эта история ни к чему. В общем, в Цитадель Эддара иначе как Тропою Ястреба не пройти. - Но к чему нам эта Цитадель? - не понял Бран. - Ах-ха... верно, я забыл сказать. В нее ведет ваш СЛЕД. Но кто его оставил - не имею представления. - Почему же ты тогда не хотел вмешиваться? - подняла бровь Соня; хотя колдунов она и не любила, но пообщалась с ними достаточно, чтобы уметь ловить моменты, когда оный колдун пытается изменить неприемлемое для него направление беседы. - Если бы ты узнал, с кем связываешься, и не пожелал рисковать - понятно; но раз ты даже не ведаешь, что за противник у нас... - ЧТО за противник, я как раз представляю. - Череп Ахха изобразил хмурый и ворчливый тон. - А уж КТО он... это для меня, ах-ха, значения не имеет. Будь он моим врагом - дело иное, я бы не пошел на приступ Цитадели, не выяснив все до конца. Вам же это не поможет в любом случае... Ах-ха, у вас, воинов, есть некоторые преимущества - вам не нужно о многом задумываться. Стейн поморщился. - Ладно, а что за Тропа Ястреба? - На нее мы выйдем сегодня к вечеру, если не помешают... ах-ха, нет, похоже, не выйдем... Все трое резко развернулись. Северянин схватил топор и встал в боевую стойку, крепко сцепив зубы и сверкая серыми глазами из-под кустистых седых бровей. - Iotnir! Два гиганта, как братья-близнецы похожие на тех, из Шварцвальда, приближались неторопливым шагом. В отличие от своих родичей, они носили не набедренные повязки из мамонтовых шкур, а нечто типа лат или брони - правда, более половины наростов и шипов играли скорее устрашающую роль. На плечах оба исполина держали кувалды, весом по два пуда самое малое. Пытаясь нашарить рукоять отсутствующего меча, Соня тихо выругалась. Перекатившись в сторону, она ушла под удар кувалды, попутно пнув гиганта в лодыжку, скользнула к трупу амазонки и, не пытаясь выдернуть застрявший промеж ребер меч, схватила клинок убитой. Бран метнул в рожу исполина бесполезный щит (против кувалды это все равно не защита), подскочил и пырнул рогатиной в бедро - выше не достать. Лезвие шириной в ладонь и длиной почти в локоть вошло в плоть йотуна (как называл гигантов Стейн) по самую крестовину и застряло. Сверху на гэла рухнул молотоподобный кулак, но удар не был верен, так что Бран отделался онемевшей правой рукой и отскочил назад, споткнувшись о труп сожженной амазонки... Северянин, не надеясь на промах гиганта, подождал, пока тот занесет над ним кувалду, и лишь когда та пошла вниз, нанес могучий режущий удар по ногам, одновременно отодвигаясь влево. Кувалда с лязгом грянула оземь, а Стейн еще раз взмахнул окровавленным топором, целясь в руки нагнувшегося исполина. Промахнувшись, северянин продолжил движение и кувыркнулся промеж ног йотуна, волоча за собой топор; встав на колено, Стейн развернулся и одновременно рванул свое громоздкое оружие вверх, раздирая острыми углами нижней части лезвия лодыжки и икры противника. Исполин взревел от боли и попытался растоптать кусающегося "клопа", однако тот оказался проворнее, и боевой топор еще раз впился в ноги гиганта, поражая наилучшую для низкорослых (по сравнению с йотунами) людей мишень - сухожилия. Тяжело рухнув на колени, великан, однако, не сдался и также махнул кувалдой, но пригнувшийся северянин избежал удара и с силой ткнул пробойником - заостренным концом железного топорища - куда-то в район йотунского брюха, выпиравшего из грубых доспехов. Выпад был не совсем точным; кованое острие с вязким хрустом пронзило латы и погрузилось в подбрюшье, напрочь разворотив все, что там у гиганта содержалось. Соня тем временем, бегая кругами вокруг раненного Браном второго исполина, примерялась к мечу амазонки. Похожий на клин, он был шириной почти в ладонь у крестовины, но двуострый клинок, в отличие от большинства европейских мечей, имел почти такое же острие, как у кинжалов и стилетов. Время от времени нанося короткие уколы и порезы противнику, воительница наконец поймала нужный баланс, и взлетела в прыжке, игнорируя просвистевшую рядом кувалду. Взмах и у йотуна через все лицо пролегла кровавая полоса, лишившая его левого глаза. Вой гиганта прервал подскочивший с другой стороны Бран, с размаху погрузив сзади в его шею чуть обгоревший, но вполне еще боеспособный топор амазонки. - Ах-ха, весьма ловко проделано, - похвалил со своего шеста Череп Ахха, - хотя и с лишним шумом. Гэл одной левой рукой (поскольку правая безжизненно болталась) с чмоканьем вырвал из йотунской шеи топор и занес над не в меру разболтавшимся черепом. - Критик нашелся! - Все-все, молчу, - сменил тон череп, - ах-ха, горячий гэльский парень, не делай того, о чем можешь пожалеть. Соня рассмеялась, Стейн также ухмыльнулся в бороду. - Ладно уж, - уступил Бран, действительно в легком угаре после такого боя. - Так куда дальше? - Очень осторожно - туда, откуда приперлись эти... И при первых же признаках опасности - назад! Ах-ха, чует мое сердце... - Чего-чего чует? - переспросила воительница, уже успевшая стащить с амазонки ножны, вложить в них клинок и прицепить трофей к своей старой перевязи. - Откуда это у тебя вдруг появилось сердце, мертвяк? - Ну обмолвился, ах-ха, с кем не бывает...
* * *
Сложенное из неровных каменных глыб строение можно было отличить от окружающих скал, только лишь подойдя к нему вплотную. Искусно замаскированная ветками и дерном, кованая железная дверь в десять локтей высотой и соответствующей ширины прочно преграждала вход. Окон, разумеется, не было. - СЛЕД ведет мимо, - сообщил череп, - но вам не помешает заглянуть туда, ах-ха. - Iotunnheim. - "Жилище гигантов" прозвучало проклятьем в устах Стейна, явно имевшего личные обиды на весь род йотунов. - Да, весьма похоже на то, - кивнула Соня, - но коли мне не изменяет память, в их домах при толике везения можно добыть по-настоящему полезные вещи. Попробуем, попытка не пытка. В худшем случае потеряем часок. Под объединенным нажимом всех троих дверь отодвинулась примерно на локоть и застряла. Первым протиснувшись внутрь, Бран с отвращением зажал нос. - Факел нужен, - заявил он. - Не надо, - молвил Череп Ахха. - Yin Shirr'akh! Вокруг шеста, зажатого в руке гэла (поврежденное плечо Соня уже ему вправила), распространился бледный свет; яркостью он уступал солнечному или ясному лунному, однако факел прекрасно заменял, и естественно, не давал ни дыма, ни копоти. Поиски могли продолжаться и больше часа - жилище исполинов было действительно большим, и укромных местечек, где могло быть упрятано нечто ценное, в нем имелось больше, чем в сокровищнице иного замка. Но как раз через час "факел" погас, и череп не пожелал зажигаться вторично. Так что все трое выбрались наружу, чтобы честно разделить добычу. Стейн прихватил показавшийся ценным короткий меч гэльской работы; Бран, увидев его, пришел в чрезвычайное возбуждение, а разобрав знаки на лезвии, издал победный клич клана О'Доннел. - Это же "Рассекающая Камень", легендарный клинок Ниала Длиннорукого, сокрушителя фоморов! О Ллау Эрайнт, да с таким оружием и против Червя не страшно выйти! - Ладно, - ухмыльнулся северянин, - держи, раз уж этот ножичек для тебя так много значит. Соня, а ты что откопала? Развязав бечевку, воительница развернула толстую, мягкую ткань и показала небольшую серебряную статуэтку в виде крылатого дракона, сжимавшего в передних лапах нечто вроде груши. - А зачем тебе это? Ну, красивая штуковина, и быть может, дорогая... но нужно ли это сейчас? - Пригодится. Жрецы лунной богини носили похожие медальоны, а в этой штуковине даже я чую силу. Череп Ахха нервно щелкнул бронзовой челюстью. - Держи ее от меня подальше! Соня улыбнулась и завернула статуэтку, однако закрепила бечевку таким узлом, чтобы сверток можно было в случае необходимости раскрыть одним движением. - А я вот что нашел, - сказал гэл, извлекая из кошеля полдюжины красных камешков размером с орех. - Ах-ха, это нашел я, - уточнил череп. - Разделите их между собой. Если попадете в переделку, швыряйте в противника. Ах-ха, такая штуковина при удаче взбесившегося мамонта убьет. - Полезно, - с неохотой признала воительница, забирая свою пару камешков. - А для нас это опасно? - Ах-ха, в этом мире не существует ничего безопасного, - с философским юмором заметил Череп Ахха, - так что лучше при броске стоять подальше от врага. Падать на них тоже нежелательно, ах-ха, или тебя потом по кусочкам придется собирать...
* * *
Огибая высеченное в скале жилище йотунов, усыпанная мелкими острыми камешками тропинка вела к крутой лестнице. Чересчур широкие и высокие, ступени выглядели довольно новыми и даже чистыми, чище, чем строения и сооружения во многих городах и поселениях. Долгий спуск прошел без происшествий; внизу обнаружилось что-то вроде кузницы, также пригодной по размеру для исполинов. - Уж не Йотунхейм ли это? - прошептал Стейн, имея в виду на сей раз мифическую родину ледяных и холмовых великанов, извечных врагов богов и людей. - Ах-ха, нет, - сообщил череп, - но живет здесь и вправду племя тех, Пришедших Первыми... Лучше не связываться с ними. - Поздно, - сказала шедшая впереди Соня. Лязгая металлом лат, из-за кузницы возник воин. Но какой! Облаченный в тяжелые пластинчатые доспехи, какие помнили лишь знатоки вооружения времен Империи, с имперского же образца большим щитом и широким мечом с золоченой рукоятью - и все это было изготовлено в точном соответствии с ростом воина, слегка превышавшим девять локтей! Гигантам он, пожалуй, уступал габаритами, зато двигался куда быстрее и грациознее, несмотря на тяжесть снаряжения. - Дальше пути нет, - прогудел противник на наречии Карпат (лишь Соня узнала этот диалект, с которым познакомилась давным-давно, в иной жизни). - Проваливайте - или умрите. Люди переглянулись. С врагом, который нападает, даже не пытаясь ничего сказать, разговор возможен лишь на языке оружия. А вот с таким, что ставит какие-то условия, вполне можно договориться, и уж всяко можно - попробовать решить дело миром... - Поведай, о воитель, своею ли волею ты охраняешь сию дорогу? Соня не очень понимала, почему вдруг заговорила "высоким штилем", да еще и на архаичном наречии, которое и в лучшие-то времена знала с пятого на десятое. - Коли служба в тягость тебе, рука судьбы может снять сей неправедный груз. Исполин опустил меч. - Недосуг мне тут болтать с разными проходимцами, - сказал он, но уже значительно более мирным тоном. Воительница в прежней изысканной манере (которую всю жизнь презирала) продолжила разговор: - Всякому делу найдется место и время. И коли призван ты блюсти чистоту пути сего, и не допускать на него тех, чьи души запятнаны неблаговидными деяниями, а сердца отягощены темными намерениями способен ты и решить, кто вправе ступить на охраняемую тобой дорогу. Решить своею волей, не слушая чужих приказов. Коли ты Страж - служба твоя почетна и добровольна, и над тобою нет никого и ничего, кроме вечного неба и тебя самого; но коли ты всего лишь исполняешь чью-то волю, ты тем самым обращаешь себя в марионетку, куклу на веревочках - и тогда не добровольная служба это, но рабство без надежды на освобождение... Череп Ахха со стуком вернул на место отвисшую челюсть. Это разрушило магию слов Сони, которую она и сама-то как следует не понимала. Исполин что-то буркнул (шлем мешал разобрать слова), и внезапно поднял меч. Воительница отпрыгнула - и с немалым удивлением узрела, что движения исполина теперь какие-то резкие и заторможенные, м впрямь напоминающие покачивания марионетки на ниточках неопытного кукольника. Но, подумала она, если это и в самом деле так... "Рассыпаться, бить с двух сторон, слегка, не разить наповал!" на немом языке наемников приказала Соня. Стейн кивнул; мгновением позже то же сделал и Бран. Состоявшегося разговора они не поняли, но о странных познаниях спутницы хорошо знали по опыту. Заставляя исполина кружиться на одном месте, воительница с торжеством отметила, что движения его становятся все более беспорядочными. Топор северянина уже пару раз прошелся по доспехам; бей Стейн во всю мощь - лежать бы могучему воителю с перебитыми ребрами. Бран своей "Рассекающей Камень" также несколько раз рубанул по ногам исполина; клинок, очевидно, и впрямь оказался магическим, так как латы пробивал почти без труда, по поскольку удары не были сильными, большого ущерба противник не претерпел. А сама Соня, ухватив нужный момент, высоко подпрыгнула, и ударом обеих ног в нагрудник великана повергла его наземь. В следующее мгновение над закрытым, с одной только смотровой щелью шлемом зависло одно острие, второе ткнулось исполину в подмышку, а двуручный боевой топор был готов обрушиться на живот. - Сдаешься? - спросила воительница. Тон ее был спокойным и мирным, словно на обычной тренировке (другой вопрос, что Соня крайне редко принимала участие в подобных разминках). Давая понять, что считает только что состоявшийся поединок чем-то вроде развлечения или демонстрации боевого искусства, воительница добавила: - У тебя прореха в обороне: ты наклоняешь щит несколько ниже, чем нужно, и не совсем под верным углом. Перенося вес на правую ногу для рубящего удара сплеча, ты теряешь равновесие, и даже более мелкий противник в этот момент способен сбить тебя с ног. Исполин расхохотался - эхо внутри шлема превратило его голос в подобие отдаленного камнепада. - Блестяще! Нечего сказать, компания героев-мстителей, следующих своим путем к великой цели спасения мироздания! - О чем он, Соня? - нетерпеливо молвил Бран. - Помолчи, - отмахнулась воительница, - потом объясню... Великан внезапно замолчал, а затем, совсем иным тоном, спросил: - Sonja? Herojinya Sonja? Это и вправду ты? - О, да ты известна в этих краях, - заметил Стейн. Языка Альмейна, на котором они общались между собой, исполин, похоже, не понимал; воительница, однако, жестом приказала северянину заткнуться, а затем сказала (на наречии Карпат): - Я - Соня, herojinya; иногда меня еще называют Рыжей Соней. Но что тебе известно обо мне? И откуда, если не секрет? Исполин шевельнулся. - Позволь мне встать, уж больно неудобная поза для беседы. - Пожалуйста. Соня чуть отступила, Бран и Стейн последовали ее примеру. Великан, лязгнув доспехами, поднялся; щит и меч его остались на земле, секундой позже к ним присоединился шлем и латные рукавицы. - Так-то лучше. Отвечая на твой вопрос: herojinya Sonja - персонаж полудюжины наших легенд; она весьма похожа на тебя, вот только обычно вооружена Лунным Мечом, всегда действует в одиночку, защищает закон и справедливость в своем понимании этих слов; никогда не призывает никого на помощь (хотя многие считают за честь оказать ей услугу), и - правда, в это верят только малые дети, бессмертна, ибо Река Времени течет мимо нее... Череп Ахха звучно откашлялся со своего воткнутого в землю шеста - разговор он прекрасно слышал, и язык Карпат, судя по всему, понимал, ибо заговорил именно на нем: - Ах-ха, я не то чтобы великий знаток древних легенд, но последняя деталь... - Последняя деталь, которая про Реку Времени, - чистая правда, - раздраженно заметила Соня, забыв перейти на другой, непонятный великану язык. Глаза исполина стали квадратными. - Но тогда... ты действительно исполнишь великое пророчество и освободишь наш род! Воительница со стоном сжала пальцами виски. - О нет!.. Опять!!! Да когда ж это, наконец, кончится, хотела бы я знать... - и вспомнив о своем проклятьи, сама же и ответила: - Да-да, я знаю - когда будет слишком поздно. Великан тем временем восторженно излагал указанное пророчество, каковое было составлено согласно всем правилам канона - в стихах, где рифмованного тумана, ритмического течения мысли, философских иллюзий и изящных образов было куда больше, чем здравого (или не очень здравого) смысла.
Россыпь осколков сверкающих звезд
на черной накидке небес
Словно слова ускользающих грез,
сказанные не здесь.
Вслед за закатом - приходит рассвет,
вслед за рассветом - закат;
И тот, кто желает увидеть свет,
не должен смотреть назад.
Сзади остался мир смерти и лжи,
мир поражений и зла.
Мир, где нет места для хрупкой души,
где погибают тела.
Мир древних сил и предвечных Богов,
мир Их жестокой игры...
Звездное небо - пролитая кровь
и Старого Мира костры.
Путь Уходящих - безлунная ночь
и серый, бессолнечный день.
Все сожаленья отброшены прочь,
как больше не нужная тень.
Путь Уходящих - уводит за Грань,
что дальше - нам знать не дано.
Для вас, остающихся - кровь наших ран
пусть будет в иной мир окном!
Череп с наслаждением крякнул. - Ах-ха, блестящий образец! - Блестящая муть, - зло бросила Соня, - коль уж ты такой умный, объясни, при чем тут я? - Ну как же, - сказал череп, - ах-ха, это ведь очевидно! Пришедшие Первыми - одни из детей Старого Мира, и часть их некогда покинула сей мир и... ушла, ах-ха. Эти же - тогда остались, а теперь хотят последовать за сородичами. Я прав? - Точно, Мертвая Голова, - кивнул исполин, - так говорили наши мудрецы. Помоги нам, herojinya - а мы поможем вам! Криво усмехнувшись, Соня повернулась к соратникам. - Ну, что, народ, - молвила она, обрисовав ситуацию, - как будем действовать?
* * *
Пришедших Первыми, рожденных в Старом Мире, люди знали под многими именами и обликами; некоторые были частично верны, но полностью - ни один. Этот род великанов стремился лишь к одному: идти своей и только своей дорогой. Однако, поскольку Земля оказалась слишком мала для них и людей, предстоящая война казалась неизбежной. Пусть не сейчас, пусть через тридцать или триста лет, но неизбежной. Если только, как гласило старое пророчество (точнее, позднейшие комментарии к нему), не будет открыта Дверь, в которую пройдут все желающие следовать Пути, отличному от земного. Троица воинов не разбиралась и не желала разбираться в тонкостях Путей, Дверей, неизбежностей, пророчеств и прочей магической белиберды. Однако они, будучи персонами весьма независимыми, всегда уважали тех, кто стремится к свободе; и хотя им было не совсем понятно, почему исполины не могут найти свободы там, где они находятся, люди предоставили бы им посильную помощь в достижении этой цели. Если бы свободно располагали собой и своим временем. - Мы чрезвычайно торопимся, - наконец сообщила воительница великану, ожидавшему решения. И объяснила, почему время не терпит. - Вот когда вернемся, тогда... - Но ведь можете и не вернуться, - заметил исполин. Соня пожала плечами. Никто не знает бренности жизни лучше живущих с оружием в руках. - Это не задержит вас надолго, - продолжил великан, - утром вы снова отправитесь в путь. Но Ключ... ключ требует твоей руки. - Суеверие. - Даже если так. Мы просим немногого. - "Мы"? Ты обладаешь властью говорить за весь свой род? - Властью - нет. Правом - да. Этот вопрос был решен давно, aye, очень давно... - Соглашайся, - проскрипел Череп Ахха на языке Альмейна, - ведь с ними спорить, все одно что головой о стенку биться. Ах-ха, гранитную стену лбом не прошибешь... - А это смотря чей лоб и смотря кто кого будет бить, - без тени улыбки вставил Стейн. Обреченно вздохнув, Соня кивнула. - Хорошо. Что конкретно нужно сделать?
Шаг. Холод. Сырость. Скрипящий привкус ржавчины на зубах. Промокшая насквозь одежда прилипает к телу. Шаг. Ветер - пронизывающий до костей, отдирающий кожу от мышц. Запах фосфора, соли и чеснока. Шаг. Серый туман наполняется образами прошлого, которого не было, и грядущего, в которое не хочется верить. Шаг. Под ногами - хруст тонких, похожих на птичьи костей. Зловещий и глумливый вороний грай. Шаг. Сырость заметно усиливается; возрастает и сопротивление, словно движешься в толще воды. Шаг. Глаза щиплет чем-то соленым и едким; хочется моргнуть, но веки словно приклеены. Шаг. Щупальца неведомых тварей скользят по коже, не замечая ни одежды, ни брони. Шаг. Вой и стенания, лязг цепей, визг раздираемого живьем пса. Шаг. Треск пламени и явственный запах дыма, однако теплее не становится ни на грош. Туман чуть отступает, сквозь него виднеется огненное кольцо - смоляно-черное, источающее холод Нижнего Мира. Шаг. Скрещивающиеся огненные клинки - голубой, багряный и зеленый. Звон металла о металл. Явственно различимый возглас - "Нет!!!" Шаг. Туман исчезает окончательно. Открывается черная бездна с огоньками мерцающих вокруг звезд; тропинка из похрустывающего под ногами стекла плавает в ней без всякой опоры. Шаг. Пещера. Каменный трон с восседающей на нем мумией древнего владыки. На голове его - рубиновый венец, на коленях - покрытая паутиной и плесенью медная палица. Шаг. Змея, кусающая себя за хвост. Песочные часы. Гонг. Хриплый, металлический голос: "Пришел ваш час!"
* * *
- Ах-ха, да очнитесь, наконец! Плесень арийская, волчья сыть, бараний помет - живые, проснитесь же! Ах-ха, да что ж это я, вместо вас драться должен?! С трудом разлепив веки, Соня сбросила с талии руку осевшего наземь Брана, вырвала из ножен оба меча и с криком прыгнула вперед. Точнее, попыталась прыгнуть: ноги слушались лишь частично, их явно не хватало на бросок "ветер красного дракона" (как когда-то, в иной жизни, окрестил один из любимых приемов воительницы - стремительный прыжок и полет, заканчивающийся сдвоенным ударом ног в голову или грудь противника - молчаливый желтолицый отшельник откуда-то с Дальнего Востока). Вместо прыжка получился только вялый шажок. Да и язык заплетался, как у наемника после особо удачного дня - последнее, впрочем, Соня знала лишь по слухам; несмотря на обширнейший опыт войн, битв и сражений, самой ей напиваться до бесчувствия ни разу не приходилось. Ладно хоть, подумала она, что руки в порядке... Обтянутые шагреневой кожей рукояти мечей были достаточно удобны, чтобы провести одну штуку, которую даже среди опытных бойцов многие почитали за колдовство. Позволив двум амазонкам с топорами и щитами взять себя в клещи, воительница резко выдохнула, и острия ее клинков вычертили в воздухе две свистящих, непонятным образом скрученных петли. Удар - лязг отлетевшего топора, ошарашенное лицо противницы справа - удар, "кланг" - то же выражение на лице ее напарницы... Кланг - кланг - клинг-кланг... Веерная защита, так когда-то один из знатоков назвал этот трюк; самой Соне, в общем-то, никогда не было особого дела до названий. Кланг... клинг-кланг... Стена свистящей стали окружила ее, прикрывая лучше любого щита или кольчуги. Клинг-кланг... хрясь! Четверть сломанного клинка упала на землю. Амазонка рассмеялась и выразительно тряхнула топором, зазубренным, но вполне пригодным для дела. Воительница зло сплюнула и вновь взмахнула мечами, чувствуя, что ноги постепенно оживают. Еще немного... На сей раз она не воздвигала стального барьера, а атаковала сама. Амазонки умело орудовали круглыми щитами и не упускали моментов, когда можно было нанести удар. Левое плечо и правый бок Сони покраснели, но одна из противниц уже заметно припадала на раненную ногу, а второй периодически приходилось стряхивать заливающую глаза кровь из рассеченного лба. - Ах-ха, осторожно - сзади! Не собираясь проверять, что там - сзади, воительница взвилась в прыжке. "Ветер красного дракона" смел в пропасть охромевшую амазонку, швырнув ее через парапет (лишь сейчас Соня заметила, что дрались они на какой-то площадке, обнесенной резным каменным парапетом в два локтя высотой); почти одновременно раздался звук, похожий на сильный выдох, и вторая амазонка пронзительно завопила. Вопль этот чертовски напоминал предсмертный, и перекатившаяся через голову воительница рискнула обернуться. В восьми шагах от нее находился черно-желтый двуногий ящер, подобный тому, на котором в Селении Ахха ездил скелет. Здесь седоком была обычная амазонка, зато ящер не плевался ядовитой слизью, а выдыхал огонь. Соня метнула в голову противницы обломок меча. Та небрежно парировала его щитом, и в этот момент острие пущенного вслед второго клинка пробило ей ребра. Не веря своим ощущениям, амазонка посмотрела на меч, затем на воительницу. Глаза ее закатились, изо рта потекла кровь; тело сползло со спины ящера и мешком рухнуло наземь. Что-то неразборчиво квакнув, ящер развернулся и куда-то ускакал. Только тогда Соня ощутила, что совершенно обессилела, и появись в тот миг новый враг - скорее всего, ей пришел бы конец. С трудом доковыляв до соратников, так и не пришедших в сознание (за исключением, естественно, черепа), воительница развязала мешок Стейна, извлекла оттуда флакон эликсира, что выдали им в Грауторме перед походом, и сделала небольшой глоток. Краткое мгновение (казавшееся вечностью) она ощущала себя одновременно подвешенной на мясном крюке, поджаренной на костре и застрявшей между мельничными жерновами. Затем все прошло; осталось лишь легкое головокружение, да раны, исцеленные почти без последствий. Вопреки здравому смыслу, Соня поморщилась: колдовства (а с ним также и алхимии, некромантии, демонологии, тавматургии и прочих чародейских словечек) она на дух не выносила. Закрыв флакон, она аккуратно убрала его на место, а затем прицельно пнула Брана в бок. Потом той же экзекуции подвергся Стейн; воительница работала так до тех пор, пока соратники не начали подавать признаки жизни и хвататься за оружие.
* * *
- Не слишком обнадеживающе, - подвел итог северянин. - Впереди еще будут такие... Переходы? - обратился он к черепу. - Ах-ха, не совсем такие... но один - точно будет. До Цитадели Эддара иначе не добраться. - Эддар? Это имя Врага? - Нет-нет, - возразил череп, - Aed'dar - это слово на одном из забытых за ненадобностью наречий, на ваш язык переводится как... "рожденный ради удачи", что ли. Некогда один чародей возвел в далеких краях замок, который должен был, ах-ха, предохранить его от нападения со стороны врага. Защита сработала, и ту битву он выиграл... ах-ха, но пожалуй, вам эта история ни к чему. В общем, в Цитадель Эддара иначе как Тропою Ястреба не пройти. - Но к чему нам эта Цитадель? - не понял Бран. - Ах-ха... верно, я забыл сказать. В нее ведет ваш СЛЕД. Но кто его оставил - не имею представления. - Почему же ты тогда не хотел вмешиваться? - подняла бровь Соня; хотя колдунов она и не любила, но пообщалась с ними достаточно, чтобы уметь ловить моменты, когда оный колдун пытается изменить неприемлемое для него направление беседы. - Если бы ты узнал, с кем связываешься, и не пожелал рисковать - понятно; но раз ты даже не ведаешь, что за противник у нас... - ЧТО за противник, я как раз представляю. - Череп Ахха изобразил хмурый и ворчливый тон. - А уж КТО он... это для меня, ах-ха, значения не имеет. Будь он моим врагом - дело иное, я бы не пошел на приступ Цитадели, не выяснив все до конца. Вам же это не поможет в любом случае... Ах-ха, у вас, воинов, есть некоторые преимущества - вам не нужно о многом задумываться. Стейн поморщился. - Ладно, а что за Тропа Ястреба? - На нее мы выйдем сегодня к вечеру, если не помешают... ах-ха, нет, похоже, не выйдем... Все трое резко развернулись. Северянин схватил топор и встал в боевую стойку, крепко сцепив зубы и сверкая серыми глазами из-под кустистых седых бровей. - Iotnir! Два гиганта, как братья-близнецы похожие на тех, из Шварцвальда, приближались неторопливым шагом. В отличие от своих родичей, они носили не набедренные повязки из мамонтовых шкур, а нечто типа лат или брони - правда, более половины наростов и шипов играли скорее устрашающую роль. На плечах оба исполина держали кувалды, весом по два пуда самое малое. Пытаясь нашарить рукоять отсутствующего меча, Соня тихо выругалась. Перекатившись в сторону, она ушла под удар кувалды, попутно пнув гиганта в лодыжку, скользнула к трупу амазонки и, не пытаясь выдернуть застрявший промеж ребер меч, схватила клинок убитой. Бран метнул в рожу исполина бесполезный щит (против кувалды это все равно не защита), подскочил и пырнул рогатиной в бедро - выше не достать. Лезвие шириной в ладонь и длиной почти в локоть вошло в плоть йотуна (как называл гигантов Стейн) по самую крестовину и застряло. Сверху на гэла рухнул молотоподобный кулак, но удар не был верен, так что Бран отделался онемевшей правой рукой и отскочил назад, споткнувшись о труп сожженной амазонки... Северянин, не надеясь на промах гиганта, подождал, пока тот занесет над ним кувалду, и лишь когда та пошла вниз, нанес могучий режущий удар по ногам, одновременно отодвигаясь влево. Кувалда с лязгом грянула оземь, а Стейн еще раз взмахнул окровавленным топором, целясь в руки нагнувшегося исполина. Промахнувшись, северянин продолжил движение и кувыркнулся промеж ног йотуна, волоча за собой топор; встав на колено, Стейн развернулся и одновременно рванул свое громоздкое оружие вверх, раздирая острыми углами нижней части лезвия лодыжки и икры противника. Исполин взревел от боли и попытался растоптать кусающегося "клопа", однако тот оказался проворнее, и боевой топор еще раз впился в ноги гиганта, поражая наилучшую для низкорослых (по сравнению с йотунами) людей мишень - сухожилия. Тяжело рухнув на колени, великан, однако, не сдался и также махнул кувалдой, но пригнувшийся северянин избежал удара и с силой ткнул пробойником - заостренным концом железного топорища - куда-то в район йотунского брюха, выпиравшего из грубых доспехов. Выпад был не совсем точным; кованое острие с вязким хрустом пронзило латы и погрузилось в подбрюшье, напрочь разворотив все, что там у гиганта содержалось. Соня тем временем, бегая кругами вокруг раненного Браном второго исполина, примерялась к мечу амазонки. Похожий на клин, он был шириной почти в ладонь у крестовины, но двуострый клинок, в отличие от большинства европейских мечей, имел почти такое же острие, как у кинжалов и стилетов. Время от времени нанося короткие уколы и порезы противнику, воительница наконец поймала нужный баланс, и взлетела в прыжке, игнорируя просвистевшую рядом кувалду. Взмах и у йотуна через все лицо пролегла кровавая полоса, лишившая его левого глаза. Вой гиганта прервал подскочивший с другой стороны Бран, с размаху погрузив сзади в его шею чуть обгоревший, но вполне еще боеспособный топор амазонки. - Ах-ха, весьма ловко проделано, - похвалил со своего шеста Череп Ахха, - хотя и с лишним шумом. Гэл одной левой рукой (поскольку правая безжизненно болталась) с чмоканьем вырвал из йотунской шеи топор и занес над не в меру разболтавшимся черепом. - Критик нашелся! - Все-все, молчу, - сменил тон череп, - ах-ха, горячий гэльский парень, не делай того, о чем можешь пожалеть. Соня рассмеялась, Стейн также ухмыльнулся в бороду. - Ладно уж, - уступил Бран, действительно в легком угаре после такого боя. - Так куда дальше? - Очень осторожно - туда, откуда приперлись эти... И при первых же признаках опасности - назад! Ах-ха, чует мое сердце... - Чего-чего чует? - переспросила воительница, уже успевшая стащить с амазонки ножны, вложить в них клинок и прицепить трофей к своей старой перевязи. - Откуда это у тебя вдруг появилось сердце, мертвяк? - Ну обмолвился, ах-ха, с кем не бывает...
* * *
Сложенное из неровных каменных глыб строение можно было отличить от окружающих скал, только лишь подойдя к нему вплотную. Искусно замаскированная ветками и дерном, кованая железная дверь в десять локтей высотой и соответствующей ширины прочно преграждала вход. Окон, разумеется, не было. - СЛЕД ведет мимо, - сообщил череп, - но вам не помешает заглянуть туда, ах-ха. - Iotunnheim. - "Жилище гигантов" прозвучало проклятьем в устах Стейна, явно имевшего личные обиды на весь род йотунов. - Да, весьма похоже на то, - кивнула Соня, - но коли мне не изменяет память, в их домах при толике везения можно добыть по-настоящему полезные вещи. Попробуем, попытка не пытка. В худшем случае потеряем часок. Под объединенным нажимом всех троих дверь отодвинулась примерно на локоть и застряла. Первым протиснувшись внутрь, Бран с отвращением зажал нос. - Факел нужен, - заявил он. - Не надо, - молвил Череп Ахха. - Yin Shirr'akh! Вокруг шеста, зажатого в руке гэла (поврежденное плечо Соня уже ему вправила), распространился бледный свет; яркостью он уступал солнечному или ясному лунному, однако факел прекрасно заменял, и естественно, не давал ни дыма, ни копоти. Поиски могли продолжаться и больше часа - жилище исполинов было действительно большим, и укромных местечек, где могло быть упрятано нечто ценное, в нем имелось больше, чем в сокровищнице иного замка. Но как раз через час "факел" погас, и череп не пожелал зажигаться вторично. Так что все трое выбрались наружу, чтобы честно разделить добычу. Стейн прихватил показавшийся ценным короткий меч гэльской работы; Бран, увидев его, пришел в чрезвычайное возбуждение, а разобрав знаки на лезвии, издал победный клич клана О'Доннел. - Это же "Рассекающая Камень", легендарный клинок Ниала Длиннорукого, сокрушителя фоморов! О Ллау Эрайнт, да с таким оружием и против Червя не страшно выйти! - Ладно, - ухмыльнулся северянин, - держи, раз уж этот ножичек для тебя так много значит. Соня, а ты что откопала? Развязав бечевку, воительница развернула толстую, мягкую ткань и показала небольшую серебряную статуэтку в виде крылатого дракона, сжимавшего в передних лапах нечто вроде груши. - А зачем тебе это? Ну, красивая штуковина, и быть может, дорогая... но нужно ли это сейчас? - Пригодится. Жрецы лунной богини носили похожие медальоны, а в этой штуковине даже я чую силу. Череп Ахха нервно щелкнул бронзовой челюстью. - Держи ее от меня подальше! Соня улыбнулась и завернула статуэтку, однако закрепила бечевку таким узлом, чтобы сверток можно было в случае необходимости раскрыть одним движением. - А я вот что нашел, - сказал гэл, извлекая из кошеля полдюжины красных камешков размером с орех. - Ах-ха, это нашел я, - уточнил череп. - Разделите их между собой. Если попадете в переделку, швыряйте в противника. Ах-ха, такая штуковина при удаче взбесившегося мамонта убьет. - Полезно, - с неохотой признала воительница, забирая свою пару камешков. - А для нас это опасно? - Ах-ха, в этом мире не существует ничего безопасного, - с философским юмором заметил Череп Ахха, - так что лучше при броске стоять подальше от врага. Падать на них тоже нежелательно, ах-ха, или тебя потом по кусочкам придется собирать...
* * *
Огибая высеченное в скале жилище йотунов, усыпанная мелкими острыми камешками тропинка вела к крутой лестнице. Чересчур широкие и высокие, ступени выглядели довольно новыми и даже чистыми, чище, чем строения и сооружения во многих городах и поселениях. Долгий спуск прошел без происшествий; внизу обнаружилось что-то вроде кузницы, также пригодной по размеру для исполинов. - Уж не Йотунхейм ли это? - прошептал Стейн, имея в виду на сей раз мифическую родину ледяных и холмовых великанов, извечных врагов богов и людей. - Ах-ха, нет, - сообщил череп, - но живет здесь и вправду племя тех, Пришедших Первыми... Лучше не связываться с ними. - Поздно, - сказала шедшая впереди Соня. Лязгая металлом лат, из-за кузницы возник воин. Но какой! Облаченный в тяжелые пластинчатые доспехи, какие помнили лишь знатоки вооружения времен Империи, с имперского же образца большим щитом и широким мечом с золоченой рукоятью - и все это было изготовлено в точном соответствии с ростом воина, слегка превышавшим девять локтей! Гигантам он, пожалуй, уступал габаритами, зато двигался куда быстрее и грациознее, несмотря на тяжесть снаряжения. - Дальше пути нет, - прогудел противник на наречии Карпат (лишь Соня узнала этот диалект, с которым познакомилась давным-давно, в иной жизни). - Проваливайте - или умрите. Люди переглянулись. С врагом, который нападает, даже не пытаясь ничего сказать, разговор возможен лишь на языке оружия. А вот с таким, что ставит какие-то условия, вполне можно договориться, и уж всяко можно - попробовать решить дело миром... - Поведай, о воитель, своею ли волею ты охраняешь сию дорогу? Соня не очень понимала, почему вдруг заговорила "высоким штилем", да еще и на архаичном наречии, которое и в лучшие-то времена знала с пятого на десятое. - Коли служба в тягость тебе, рука судьбы может снять сей неправедный груз. Исполин опустил меч. - Недосуг мне тут болтать с разными проходимцами, - сказал он, но уже значительно более мирным тоном. Воительница в прежней изысканной манере (которую всю жизнь презирала) продолжила разговор: - Всякому делу найдется место и время. И коли призван ты блюсти чистоту пути сего, и не допускать на него тех, чьи души запятнаны неблаговидными деяниями, а сердца отягощены темными намерениями способен ты и решить, кто вправе ступить на охраняемую тобой дорогу. Решить своею волей, не слушая чужих приказов. Коли ты Страж - служба твоя почетна и добровольна, и над тобою нет никого и ничего, кроме вечного неба и тебя самого; но коли ты всего лишь исполняешь чью-то волю, ты тем самым обращаешь себя в марионетку, куклу на веревочках - и тогда не добровольная служба это, но рабство без надежды на освобождение... Череп Ахха со стуком вернул на место отвисшую челюсть. Это разрушило магию слов Сони, которую она и сама-то как следует не понимала. Исполин что-то буркнул (шлем мешал разобрать слова), и внезапно поднял меч. Воительница отпрыгнула - и с немалым удивлением узрела, что движения исполина теперь какие-то резкие и заторможенные, м впрямь напоминающие покачивания марионетки на ниточках неопытного кукольника. Но, подумала она, если это и в самом деле так... "Рассыпаться, бить с двух сторон, слегка, не разить наповал!" на немом языке наемников приказала Соня. Стейн кивнул; мгновением позже то же сделал и Бран. Состоявшегося разговора они не поняли, но о странных познаниях спутницы хорошо знали по опыту. Заставляя исполина кружиться на одном месте, воительница с торжеством отметила, что движения его становятся все более беспорядочными. Топор северянина уже пару раз прошелся по доспехам; бей Стейн во всю мощь - лежать бы могучему воителю с перебитыми ребрами. Бран своей "Рассекающей Камень" также несколько раз рубанул по ногам исполина; клинок, очевидно, и впрямь оказался магическим, так как латы пробивал почти без труда, по поскольку удары не были сильными, большого ущерба противник не претерпел. А сама Соня, ухватив нужный момент, высоко подпрыгнула, и ударом обеих ног в нагрудник великана повергла его наземь. В следующее мгновение над закрытым, с одной только смотровой щелью шлемом зависло одно острие, второе ткнулось исполину в подмышку, а двуручный боевой топор был готов обрушиться на живот. - Сдаешься? - спросила воительница. Тон ее был спокойным и мирным, словно на обычной тренировке (другой вопрос, что Соня крайне редко принимала участие в подобных разминках). Давая понять, что считает только что состоявшийся поединок чем-то вроде развлечения или демонстрации боевого искусства, воительница добавила: - У тебя прореха в обороне: ты наклоняешь щит несколько ниже, чем нужно, и не совсем под верным углом. Перенося вес на правую ногу для рубящего удара сплеча, ты теряешь равновесие, и даже более мелкий противник в этот момент способен сбить тебя с ног. Исполин расхохотался - эхо внутри шлема превратило его голос в подобие отдаленного камнепада. - Блестяще! Нечего сказать, компания героев-мстителей, следующих своим путем к великой цели спасения мироздания! - О чем он, Соня? - нетерпеливо молвил Бран. - Помолчи, - отмахнулась воительница, - потом объясню... Великан внезапно замолчал, а затем, совсем иным тоном, спросил: - Sonja? Herojinya Sonja? Это и вправду ты? - О, да ты известна в этих краях, - заметил Стейн. Языка Альмейна, на котором они общались между собой, исполин, похоже, не понимал; воительница, однако, жестом приказала северянину заткнуться, а затем сказала (на наречии Карпат): - Я - Соня, herojinya; иногда меня еще называют Рыжей Соней. Но что тебе известно обо мне? И откуда, если не секрет? Исполин шевельнулся. - Позволь мне встать, уж больно неудобная поза для беседы. - Пожалуйста. Соня чуть отступила, Бран и Стейн последовали ее примеру. Великан, лязгнув доспехами, поднялся; щит и меч его остались на земле, секундой позже к ним присоединился шлем и латные рукавицы. - Так-то лучше. Отвечая на твой вопрос: herojinya Sonja - персонаж полудюжины наших легенд; она весьма похожа на тебя, вот только обычно вооружена Лунным Мечом, всегда действует в одиночку, защищает закон и справедливость в своем понимании этих слов; никогда не призывает никого на помощь (хотя многие считают за честь оказать ей услугу), и - правда, в это верят только малые дети, бессмертна, ибо Река Времени течет мимо нее... Череп Ахха звучно откашлялся со своего воткнутого в землю шеста - разговор он прекрасно слышал, и язык Карпат, судя по всему, понимал, ибо заговорил именно на нем: - Ах-ха, я не то чтобы великий знаток древних легенд, но последняя деталь... - Последняя деталь, которая про Реку Времени, - чистая правда, - раздраженно заметила Соня, забыв перейти на другой, непонятный великану язык. Глаза исполина стали квадратными. - Но тогда... ты действительно исполнишь великое пророчество и освободишь наш род! Воительница со стоном сжала пальцами виски. - О нет!.. Опять!!! Да когда ж это, наконец, кончится, хотела бы я знать... - и вспомнив о своем проклятьи, сама же и ответила: - Да-да, я знаю - когда будет слишком поздно. Великан тем временем восторженно излагал указанное пророчество, каковое было составлено согласно всем правилам канона - в стихах, где рифмованного тумана, ритмического течения мысли, философских иллюзий и изящных образов было куда больше, чем здравого (или не очень здравого) смысла.
Россыпь осколков сверкающих звезд
на черной накидке небес
Словно слова ускользающих грез,
сказанные не здесь.
Вслед за закатом - приходит рассвет,
вслед за рассветом - закат;
И тот, кто желает увидеть свет,
не должен смотреть назад.
Сзади остался мир смерти и лжи,
мир поражений и зла.
Мир, где нет места для хрупкой души,
где погибают тела.
Мир древних сил и предвечных Богов,
мир Их жестокой игры...
Звездное небо - пролитая кровь
и Старого Мира костры.
Путь Уходящих - безлунная ночь
и серый, бессолнечный день.
Все сожаленья отброшены прочь,
как больше не нужная тень.
Путь Уходящих - уводит за Грань,
что дальше - нам знать не дано.
Для вас, остающихся - кровь наших ран
пусть будет в иной мир окном!
Череп с наслаждением крякнул. - Ах-ха, блестящий образец! - Блестящая муть, - зло бросила Соня, - коль уж ты такой умный, объясни, при чем тут я? - Ну как же, - сказал череп, - ах-ха, это ведь очевидно! Пришедшие Первыми - одни из детей Старого Мира, и часть их некогда покинула сей мир и... ушла, ах-ха. Эти же - тогда остались, а теперь хотят последовать за сородичами. Я прав? - Точно, Мертвая Голова, - кивнул исполин, - так говорили наши мудрецы. Помоги нам, herojinya - а мы поможем вам! Криво усмехнувшись, Соня повернулась к соратникам. - Ну, что, народ, - молвила она, обрисовав ситуацию, - как будем действовать?
* * *
Пришедших Первыми, рожденных в Старом Мире, люди знали под многими именами и обликами; некоторые были частично верны, но полностью - ни один. Этот род великанов стремился лишь к одному: идти своей и только своей дорогой. Однако, поскольку Земля оказалась слишком мала для них и людей, предстоящая война казалась неизбежной. Пусть не сейчас, пусть через тридцать или триста лет, но неизбежной. Если только, как гласило старое пророчество (точнее, позднейшие комментарии к нему), не будет открыта Дверь, в которую пройдут все желающие следовать Пути, отличному от земного. Троица воинов не разбиралась и не желала разбираться в тонкостях Путей, Дверей, неизбежностей, пророчеств и прочей магической белиберды. Однако они, будучи персонами весьма независимыми, всегда уважали тех, кто стремится к свободе; и хотя им было не совсем понятно, почему исполины не могут найти свободы там, где они находятся, люди предоставили бы им посильную помощь в достижении этой цели. Если бы свободно располагали собой и своим временем. - Мы чрезвычайно торопимся, - наконец сообщила воительница великану, ожидавшему решения. И объяснила, почему время не терпит. - Вот когда вернемся, тогда... - Но ведь можете и не вернуться, - заметил исполин. Соня пожала плечами. Никто не знает бренности жизни лучше живущих с оружием в руках. - Это не задержит вас надолго, - продолжил великан, - утром вы снова отправитесь в путь. Но Ключ... ключ требует твоей руки. - Суеверие. - Даже если так. Мы просим немногого. - "Мы"? Ты обладаешь властью говорить за весь свой род? - Властью - нет. Правом - да. Этот вопрос был решен давно, aye, очень давно... - Соглашайся, - проскрипел Череп Ахха на языке Альмейна, - ведь с ними спорить, все одно что головой о стенку биться. Ах-ха, гранитную стену лбом не прошибешь... - А это смотря чей лоб и смотря кто кого будет бить, - без тени улыбки вставил Стейн. Обреченно вздохнув, Соня кивнула. - Хорошо. Что конкретно нужно сделать?