Керр Катарина. Чары кинжала (Дэверри - 1)

   В этот момент она поняла, что должна смыть с себя грязь сегодняшнего дня, весь ужас бойни, Она сбросила кольчугу, одежду и бросилась в неглубокий ручей. Серый гном уселся на траву и наблюдал за тем, как она мылась, черпая полными пригоршнями песок со дна ручья.
   - Я хочу переодеться в чистую рубашку, - сказала Джилл, - она в моем седельном мешке.
   Гном кивнул головой и исчез. Через некоторое время он вернулся, таща за собой рубашку. Она была ненамного чище, но зато не пахла потом и кровью других людей. Джилл оделась и свернула кольчугу. Она чистила свой меч, пока не убедилась в том, что на нем ни осталось ни одной капли крови. Потом просто сидела, ни о чем не думая, провожая этот долгий печальный день.
   - Ты уже давно здесь, пора что-нибудь перекусить. - Дженантар наконец обнаружил пропавшую Джилл.
   Джилл увидела, что солнце уже садится, и от крепости на лугу лежит темная длинная тень.
   - Послушай, Джилл, - сказал Дженантар, - не стоит так убиваться. Корбин заслужил смерть.
   - Это не из-за него, - ответила она. - Проклятье, я даже не знаю, что мне делать, я как будто потеряла себя.
   Джилл положила кольчугу в фургон, потом пошла вместе с Дженантаром наверх, в крепость, где раненые уже были размещены в казарме Корбина и победители пили мед в его большом зале.
   Прогулка по двору вызвала в ней необычное ощущение. Много дней это место было недосягаемым, как луна; а сейчас она была здесь и шла как завоеватель. Большой зал был полон людей. Джилл старалась оставаться незамеченной. Все же полусонные люди узнавали ее и поворачивались, с интересом глядя в ее сторону. Постепенно зал затих, и все смотрели на женщину-воина, победа которой над Корбином была предсказана двеомером. Сидевший во главе стола для знати Родри поднялся в приветствии.
   - Сядь на мое место, Джилл, - предложил Родри.
   Каждый человек, находившийся в зале, приободрился, когда она проходила мимо.
   "Они скорее подумают, что я избранница богов, - подумала Джилл, - чем допустят, что я - обыкновенная женщина, которая просто умеет драться, как мужчина. Они считают меня отмеченной какими-то высшими силами...".
   И все-таки честь, которую они оказывали ей, была обеспечена ее реальной победой. Она громко рассмеялась, опьяненная вниманием. Знать поднялась, и все поклонились ей, Родри налил ей бокал меда и поднес, словно паж.
   - С бунтовщиками покончено, - торжественно объявил Родри. - Ты заслужила свою славу, серебряный кинжал.
   Улыбаясь, Джилл подняла свой кубок за его здоровье.
   - Спасибо, господин, за то, что взяли меня на это испытание. Я не посмела бы посмотреть Невину в глаза, если бы не сумела защитить вашу жизнь.
   Испуганные и бледные слуги Корбина в страхе прислуживали на торжестве, подавая еду из кладовых павшего лорда. Знать с азартом обсуждала вопрос о том, как распорядится Ловиан землями Корбина и Новека.
   Джилл пила мед и не интересовалась подробностями клановых притязаний. Она могла себе позволить думать о Родри, который был сейчас так близко от нее. Время от времени он смотрел на нее вожделеющим взглядом, выдававшим его с головой. Джилл было немножко стыдно за то, что она превратилась в девчонку, у которой на уме одни объятия. Но Джилл понимала, насколько он выше ее по положению. "Он только соблазнит меня, а потом бросит с ребенком", - рассуждала она.
   Кроме того, ее отец изобьет ее за такие мысли. Однако что-то подсказывало ей и иное: она была победителем. Она рисковала своей жизнью из-за этого знатного лорда. Лошадь - это прекрасно, но почему, ради всех богов, она не может получить награду, которой просит ее душа? Она повернулась к Родри и улыбнулась ему. Она продолжала улыбаться до тех пор, пока он не сосредоточился исключительно на ней, посвящая ей каждый свой жест и каждый взгляд.
   Наконец пир закончился. Джилл попросила лордов извинить ее и покинула зал вместе с Адерином. Она отвела его в палатку эльфов и убедилась в том, что он удобно расположился там, а затем пошла на свое место. Долго она лежала без сна, прислушиваясь, как люди возвращались на отдых. Когда лагерь наконец затих, она встала и выскользнула из палатки, не разбудив Адерина. Около палатки Родри она поколебалась, но лишь одно мгновение, перед тем как откинуть полог и войти. В темноте она услышала, как Родри заворочался, что-то бормоча. Она подошла к нему и села рядом.
   - Джилл, - прошептал он, - что ты здесь делаешь?
   - А как ты думаешь?
   - Ты сошла с ума. Уходи, пока я не погубил нас обоих.
   Она коснулась его щеки. Он еще пытался оставаться спокойным.
   - Остановись, - прошептал Родри. - Я сделан из плоти и крови, а не из стали, моя девочка.
   - И я тоже, Родри. Неужели мы не можем позволить себе только одну эту ночь?
   Пока он искал что ответить, она стащила рубашку через голову и бросила ее на пол. Родри повернулся и взял ее за плечи, прижал к себе и поцеловал так жадно, что она перепугалась - просто потому, что он был намного сильнее ее. Его руки скользнули по ее обнаженной спине. Она почувствовала, что стала безвольной и слабой, как детская тряпичная кукла. Но когда он ласкал ее, и она ощутила дрожание его рук, в ней вспыхнуло желание. Она обняла его за шею, и он опустил ее на одеяла, покрывая поцелуями. А далеко отсюда, в крепости Гвербин, проснулся Невин - и улыбнулся, догадываясь о том, что происходит.
   - Ах, глупцы! - произнес он в темноте. - Я надеюсь, у них хватит ума хотя бы на то, чтобы скрыть это от Каллина.
   ЭЛДИС, 1062
   Способен ли кузнец подковать коня без
   гвоздей? Сошьет ли портной рубаху без ниток?
   Точно так же и честь удерживает королевство
   в единстве, заставляя человека подчиняться
   высшим и быть милостивым к нижестоящим. Без
   чести королевство распадется на части, и
   никто не покорится даже самому королю, и не
   даст краюхи хлеба голодному младенцу. Стало
   быть, любой человек благородного рождения
   обязан чтить своего сюзерена, тщательно
   блюдя этикет и принятые при дворе законы...
   Принц Маэлв Геаэсский "О Знати", 802 год
   - Итак, Джилл прикончила Корбина, - сказала Ловиан. - Боги! Разве могла я такое предположить?
   - А я всегда верил в нее, - произнес Невин. - У нее есть скрытые возможности, о которых даже она не подозревает.
   - Загадочное замечание.
   - И таким останется. Прошу меня извинить.
   Ловиан улыбнулась ему не без досады. Они сидели в небольшом садике позади пристроенных башен крепости Гвербин. Последние красные розы алели на фоне унылых серых стен.
   - Твой друг с запада приедет сюда? - спросила Ловиан.
   - Нет. Я надеялся, что он приедет, на случай, если Райсу нужны будут показания, что Лослейн - убийца. Но они все - и он, и жители западных земель - хотят побыстрее вернуться в свои края.
   - Они очень забавные, эти жители Запада. И странно, что многие люди относятся к ним с предубеждением. Я всегда находила их близкими нам по духу, не настолько, правда, чтобы уехать с ними, но все же в чем-то родственными.
   Хотя она говорила об этом как-то рассеянно, у Невина возникло сомнение, уже посещавшее его в прошлом.
   - Ловва, - сказал он, - я хочу спросить тебя кое о чем, но боюсь обидеть...
   - Спрашивай. Хотя я могу и не ответить.
   - Договорились. Тингир - действительно отец Родри?
   Ловиан склонила голову набок и лукаво посмотрела на него. Несмотря на то, что в ее волосах уже блестела седина и на лице играли морщинки, Невин, глядя на нее, ясно представил себе, какой красивой она была двадцать лет назад.
   - Нет. Родри не его сын, ты прав, - сказала Ловиан. - Даже Медилла и Даниан не знают об этом.
   - Я сохраню твою тайну. Обещаю. Тогда где же ты могла встретиться с жителем западных земель?
   - Ого, у тебя острый глаз, мой друг. Это случилось прямо здесь, в крепости Гвербин, когда мой брат был тирином. - Ловиан отвернулась, улыбка сползла с ее лица.
   - Это было как раз тем летом, когда Тингир завел себе любовницу. Я была еще молодой и смотрела на вещи со всей страстью молодости. Мысль о том, что во времена Рассвета у него был бы целый табун содержанок, была очень плохим утешением, поэтому я обиделась и уехала к брату. Я помню, как сидела вот в этом самом саду и плакала оттого, что моя гордость задета. Затем, как это тогда было принято, прибыли жители западных земель, чтобы заплатить тирину дань лошадьми. Вместе с ними был бард, прекраснее которого я никого не встречала, и особенно красивыми были его глаза. - Она помолчала, и улыбка осветила ее лицо. - Мне нужна была поддержка, и я нашла ее. Ты осуждаешь меня?
   - Нет, разумеется. Да и ты, похоже, не испытываешь раскаяния.
   - Ты прав, я чувствую скорее удовлетворение, чем стыд. - Ловиан откинула голову назад, совсем как молодая девушка. - И тогда мой бард сумел убедить меня, что не Тингира я любила, а ту власть, которая у меня была, мы провели вместе пару чудных недель. А когда я вернулась домой, то показала этой распутнице Линнед, кто в доме хозяйка! И все же я здорово тревожилась, пока не наступило время родов. Когда Родри приложили к моей груди, первое, на что я посмотрела, - это уши.
   - Могу себе представить. - Невин позволил себе улыбнуться. - Ты не собираешься рассказать Родри правду?
   - Никогда. И дело не в моей запятнанной репутации а просто в том, что каждый в Элдисе должен верить, что Родри - Майлвад. Иначе он никогда не сможет править в Дан Гвербине. Я сомневаюсь в том, что мой слишком честный сын сможет хранить эту тайну.
   - Я тоже. Мальчик действительно очень искренний. Спасибо тебе за то, что рассказала мне правду. Это помогло мне разгадать одну мучившую меня загадку. Адерин что-то говорил о крови эльфов в клане Майлвадов. Но он объяснял это тем, что наследственность может проявиться в каком-нибудь одном поколении. Мне это казалось очень неестественным.
   - Согласна, - заметила Ловиан, а затем решительно изменила тему разговора. Стало ясно, что она не хочет больше обсуждать этот вопрос. Интересно, когда Райс приедет сюда? Нам надо согласовать, как распорядиться землями после этого мятежа. Я полагаю, он уже подготовил несколько язвительных замечаний по поводу победы брата. Ты не представляешь себе, как это тяжело для женщины - иметь двух сыновей, которые ненавидят друг друга. Невин, ты не знаешь, почему Райс так не любит Родри?
   - Не знаю. Если бы знал, то постарался бы положить этому конец.
   На этот раз Невин не просто отделался от Ловиан загадочным замечанием. Много лет он размышлял об этом - и сделал вывод о том, что ненависть Райса была лишь звеном в запутанной цепи Судьбы, которая связывала Невина и Родри. В какой-то точке Райс и Родри должны будут разрешить этот вопрос - если не в этой жизни, то в следующей, но это будет уже не его заботой.
   Сегодня он должен был позаботиться и о других людях. Невин отправился в комнату Каллина. Он нашел серебряного кинжала одетым и не в постели: тот сидел на расписном сундуке у окна. Его левая рука еще не рассталась с повязкой. Каллин был бледным и так похудел, что вокруг его глаз залегли черные круги, но настроение у него было хорошее.
   - Как ты думаешь, когда эта проклятая рука заживет? - спросил он.
   - Я не знаю. Надо подождать, пока снимем шину, у тебя чистый перелом, и сначала ты был слишком слаб, чтобы двигать рукой, поэтому у меня есть надежда на благоприятный исход.
   - Ну, по крайней мере, это не та рука, в которой я держу меч.
   - Ты все еще думаешь о Родри?
   - Не глупи, травник. - Каллин посмотрел в окно, - Джилл жива - и на этом точка. А мне надо окрепнуть перед дальней дорогой, чтобы заработать себе на пропитание.
   Невин почувствовал острую боль сочувствия к своему давнему врагу, вся жизнь которого зависела от того, как он умеет владеть мечом и щитом. Сломанную кость очень трудно восстанавливать, даже для него, Невина, с его опытом и знаниями, потому что никакие повязки и дощечки, даже скрепленные клеем из заячьих шкурок, не могли надежно удержать руку в неподвижности...
   - Ну, у тебя впереди, по крайней мере, еще целая зима. Родри обязательно приютит тебя до весны.
   - Правду говоришь. Наш молодой лорд оказывает мне слишком большие почести. Ты тоже здесь останешься?
   - Да, непременно.
   Невину хотелось добавить: "Еще бы, будь я неладен!" Он знал, что будет нужен здесь.
   Скоро суровая зима Элдиса запрет здесь всех вместе, а он очень сомневался в том, что Джилл и Родри сумеют скрыть свою любовь. Кроме того, в них все жила память о тех страстях, которые они питали друг к другу жизнь за жизнью, и теперь эти чувства всплыли вновь, они просто возродили их, хотя думали, что породили заново. Даже если Каллин не сможет держать щит, он все равно будет опасен в поединке, тем более что по суровым законам Элдиса отец вправе убить человека, который обесчестил его дочь.
   Армия оставалась в крепости Браслин несколько дней - чтобы похоронить убитых и дать раненым отдохнуть перед длинной дорогой домой. Джилл понравилось, что Родри, несмотря ни на что, приказал похоронить Лослейна в отдельной могиле, вместо того чтобы закопать его вместе с другими повстанцами. Но тогда все, что делал Родри, нравилось ей, как будто он был богом, спустившимся с небес погулять среди смертных. Воспоминания о ночи, проведенной в его объятиях, часто посещали ее. Но они не могли утолить ее любовный голод, наоборот, они приводили к худшему - как будто добавляли масла в огонь. Джилл выполняла свое обещание и старалась избегать Родри. Ее пугала сама мысль: что, если узнает отец?
   Наконец настало то утро, когда они должны были возвращаться в Дан Гвербин. Оседлав коня, Джилл пошла попрощаться с Адерином и эльфами, которые спешили в свои края, радуясь, что скоро покинут чужие земли.
   - Послушай, Джилл, - предложил Калондериэль, - если когда-нибудь тебе надоест Элдис, езжай на запад и найди там нас. Дикий народец покажет тебе дорогу.
   - Спасибо, - ответила Джилл. - И правда, я была бы рада увидеть вас всех снова.
   - Может быть, когда-нибудь так оно и случится, - улыбнулся Адерин. - Ну а если нет - вспоминай обо мне время от времени, и я буду делать то же самое.
   Когда они сели на коней, Джилл почувствовала, что слезы текут по ее щекам. Она никогда еще не встречала людей, которые бы так быстро и так безоглядно понравились ей.
   "Когда-нибудь я поеду на запад, - подумала она, - когда-нибудь..."
   Все же на сердце у нее затаился холодок: она знала, что это "когда-нибудь" может никогда не наступить. Она подождала на краю лагеря, пока они совсем скроются из вида, и вернулась назад, заняв свое место в колонне, где ее давно ожидал Родри.
   В тот день, когда армия-победительница вернулась в Дан Гвербин, Каллин сидел возле окна, из которого ему хорошо были видны двор и ворота. День был ненастным.
   Бесконечно моросил дождь. Двор был чистым и блестел, как поверхность металла. Из окна дул холодный ветер, но Каллин не отходил прочь, пока не увидел наконец, как они въехали - люди, завернутые в шерстяные плащи. В голове колонны он увидел Джилл, ехавшую на золотом разукрашенном западном гунтере. Облегченно вздохнув и безотчетно улыбаясь, Каллин оперся о подоконник и наблюдал за тем, как она спешилась, бросив поводья слуге, и опрометью бросилась к башне. Каллин закрыл деревянные ставни, не сомневаясь в том, что она бежала, чтобы увидеться с ним. Через несколько минут она открыла дверь и остановилась в дверном проеме, переводя дыхание.
   - Себя не жалеешь! Разве можно так скакать по лестнице.. - вместо приветствия проворчал взволнованный Каллин.
   - Ты, кажется, готов меня отшлепать за плохое поведение?! - в тон ему ответила Джилл.
   Каллин рассмеялся и протянул к ней свою здоровую руку.
   - Я еще слишком слаб для того, чтобы драться. И мне вовсе не хочется этого делать. Я так рад видеть тебя живой...
   Она села рядом с ним. Каллин крепко обнял дочь, несмотря на то, что это отдавалось болью в ране. Он поцеловал ее в лоб. Джилл улыбнулась ему лучезарной улыбкой.
   - У твоего старого отца болит голова все эти дни, моя дорогая, - сказал Каллин. - Так моя девочка получила вознаграждение за подвиги? Я видел лошадку, на которой ты приехала. Это что, подарок командующего?
   - Угадал, - улыбнулась ему Джилл. - И после боя я сидела за ужином во главе стола для знати.
   - Теперь послушай меня, моя маленькая чертовка. - Каллин нежно прижал ее к себе, - Я предупреждаю тебя, что если ты еще хоть раз заикнешься о поездке на войну, я поколочу тебя так, что ты не сможешь сидеть на своем роскошном коне.
   - Не о чем волноваться, отец. - Ее улыбки как не бывало. - Это, конечно, очень приятно - сидеть вот так рядом с тобой и рассказывать о своей победе, но я не хочу больше воевать!
   - Ну и хорошо. Я полагаю, ты все увидела и сделала выводы. Это не для девочек. Но ты, правда, слишком походишь на меня, чтобы выбрать себе другой путь.
   Она засмеялась. Каллин наклонился, чтобы поцеловать ее, и увидел Невина. Он стоял в дверях и наблюдал за ними со странным, испуганным выражением лица. Он отпрянул от Джилл. Пристальный взгляд старика позволил ему, как в зеркале, увидеть безобразную действительность, которую он пытался скрыть от себя до сих пор.
   - Как поживаешь? - как ни в чем не бывало спросил Невин. - Командующий хочет увидеться с тобой, но я сначала должен убедиться в том, что ты в порядке.
   - Я чувствую себя хорошо, - глухо ответил Каллин.
   - Правда? - Невин поднял брови. - Ты выглядишь бледным.
   - У меня все хорошо, - прорычал Каллин. - Джилл, оставь нас!
   - Отец! Какие у вас секреты от меня?
   - Я сказал, уйди.
   Она поднялась и выскользнула из комнаты, как побитая собака. Каллин знал, что теперь она обидится, и расстроился из-за этого. Он боялся смотреть на Невина.
   - Ты сам знаешь, - сказал Невин. - Участвовать в сражении и смотреть на него со стороны - это не одно и то же.
   Каллин почувствовал, что стыд охватил его, как будто его окатили холодной водой. Невин не сказал больше ни слова. Каллин прислонился к ставням спиной и почувствовал, что дрожит. "Как только станет лучше, сказал он себе, - я уеду и оставлю Джилл под присмотром Ловиан. Мне будет горько без девочки, но это - лучший выход". Он знал, что сможет сделать это ради нее, когда придет время. И если ему суждено умереть в следующем сражении где-то далеко от Элдиса, то она даже не узнает о том, что он мертв.
   - Каллин, - вдруг окликнул Родри. Тот, вздрогнув, поднял глаза. Он даже не заметил, что лорд здесь. - Как ты себя чувствуешь? Может, мне зайти в другой раз?
   - Нет, все хорошо, господин. Будьте моим гостем.
   Родри никогда не выглядел более похожим на лорда, чем в это утро. На нем была чистая белая рубашка, украшенная красными львами, и накидка, перекинутая через плечо и прихваченная с одной стороны драгоценной крупной брошью. Его рука лежала на рукоятке меча прекрасной работы. Но Каллин вдруг почувствовал, что думает о нем как о мальчике и что он единственный, кого Калин мог бы полюбить как сына. Ему было жаль расставаться с Родри.
   - Ты сможешь простить меня за то, что я взял Джилл на войну? - спросил Родри. - Меня мучили угрызения совести из-за того, что я позволил девушке драться.
   - А кто ты такой, чтобы спорить с двеомером? Ты знаешь, мой господин, Джилл всегда мечтала о боевых подвигах. Не удивительно, что она ухватилась за этот случай. Она всегда добивалась того, что хотела...
   - Что правда, то правда, - Родри отвел взгляд. - Но ты-то наверняка осуждал меня из-за Джилл? Это не дает мне покоя.
   - Послушай, парень. Зачем знатному лорду знать, что думает о нем такой негодяй, как я?
   - Какое мне дело до того, чем ты занимался раньше? Я хочу предложить тебе место в моем отряде. Ты будешь моим капитаном. Мои парни почтут за честь служить под твоим началом.
   - Спасибо, Родри, но я не могу принять это предложение!
   - Почему?
   - Я... хм... это просто невозможно.
   - Чепуха! Даже Слигин одобрил мою идею. Ты не беспокойся, мои подданные не будут косо смотреть на тебя.
   Каллин открыл было рот, но не произнес ни слова. Он решил уехать, но не хотел ничего объяснять Родри.
   - Проклятье, Каллин, ты и вправду отказываешься?
   - Да, господин.
   - Ничего не понимаю. Ну не на колени же нам вставать перед тобой! Послушай, ты прямо побелел! Тебе плохо, мой капитан?
   Родри помог ему лечь на кровать. Каллин лежал и не мигая смотрел в потолок. Родри вернул ему честь и достоинство, которых он, казалось, лишился навсегда. Но он всегда будет бояться, что недостоин этого.
   "Моя маленькая Джилл! - горевал он. - Как я смогу оставить тебя?"
   Он уткнулся лицом в подушку и заплакал - впервые с тех пор, как похоронил ее мать. И в этот раз он плакал так же горько и безутешно.
   После того как Каллин выгнал Джилл из комнаты, она, рассерженная, спустилась в большой зал. Но когда она узнала, что к отцу отправился Родри, то порадовалась за себя. Ей не хотелось бы присутствовать при их встрече.
   Отряд приводил в порядок лошадей, знать совещалась с тириной в приемной Слигина. В зале никого не было, за исключением служанок, суетившихся возле стогов с мокрыми тряпками. Джилл взяла кружку с элем и подошла к камину, где горел торф. Через несколько минут по лестнице спустился Родри и направился к ней. Ей нравилось наблюдать за тем, как он передвигался с грациозностью молодой пантеры. Он поклонился ей и окинул таким взглядом, что было ясно: он помнил ночь, проведенную вместе.
   - Я только что говорил с твоим отцом, - сообщил Родри. - Я назначил его капитаном моего отряда.
   - Ты сделал это для того, чтобы удержать меня здесь?
   - Нет, мне нужен настоящий командир.
   - Тогда я от всей души благодарю тебя, господин.
   - Мне больно слышать, что ты называешь меня господином. - Родри опустил глаза и ковырял пол носком сапога. - Но я помню наш уговор - одна ночь, и все.
   - Вот и хорошо.
   Однако когда они посмотрели друг на друга, Джилл захотелось прижаться к нему и поцеловать, и забыть этот дурацкий уговор.
   - Мать хочет предложить тебе место в своей свите, - тихо сказал Родри.
   - Может быть, ты предложишь мне место в своем отряде?
   - Ты этого хочешь? Пусть так и будет.
   - Я не хочу. Я только хотела услышать, что ты ответишь.
   - Я сделаю для тебя все, что ты захочешь, если смогу. Джилл, я бы женился на тебе, если бы они мне позволили. Поверь, я не лгу.
   - Знаю. И я бы вышла за тебя замуж, если бы могла.
   Глаза Родри наполнились слезами.
   Он совсем как эльф, подумала Джилл, но почувствовала, что и сама начала плакать. Он раздраженно вытер глаза рукавом рубашки и отвернулся.
   - Видят боги, я очень уважаю твоего отца, - сказал Родри. - Ну почему все так нелепо устроено?
   И он вышел из зала, хлопнув дверью. В это мгновение Джилл захотелось уехать одной и стать настоящим серебряным кинжалом, но она знала, что разумнее было принять предложение Ловиан. Ее длинная дорога подошла к концу здесь, в крепости Гвербин, где она будет жить рядом с Родри, но в то же время в недосягаемой дали от него.
   Джилл вспомнила об отце. Она наполнила кружку элем и прихватила ее с собой наверх. Когда она вошла в комнату, Каллин лежал на кровати, и что-то в его глазах выдавало недавние слезы. Ей показалось, что она поняла, в чем дело. Конечно, предложение Родри много значило для него.
   - Этот эль для твоего больного отца? - спросил Каллин и поспешил улыбнуться. - Спасибо.
   - Лорд Родри сказал мне о твоем назначении. - Джилл подала ему кружку. - Это очень приятно. Теперь все узнали, что ты человек чести.
   Каллин вздрогнул.
   - Рана беспокоит?
   - Немного. Эль поможет.
   Джилл присела на край кровати и смотрела, как он пьет. Никогда не любила она его сильнее, чем сегодня, когда наконец его боевая слава была оценена по заслугам.
   Днем Ловиан вызвала Джилл в женский зал. Он занимал второй этаж одной из боковых башен и был довольно просторным, и это означало, что лорд Дан Гвербина мог содержать женскую половину в роскоши. Здесь же находились спальни служанок Ловиан и большая полукруглая комната, украшенная коврами, маленькими столиками, резными и мягкими стульями. Ловиан тепло встретила Джилл и предложила ей стул. Медилла поднесла и блюдо с медовыми абрикосами, Даниан налила кубок белого вина.
   - Должна признаться, никогда не думала, что буду благодарить девушку за спасение моего сына. Но я признательна тебе всем сердцем.
   - Ваша милость очень гостеприимны. И вы предложили мне больше, чем я заслуживаю.
   - Ерунда, - сказала Ловиан с ободряющей улыбкой. - Тебе надо побольше узнать о жизни при дворе. Но я уверена, что ты успешно с этим справишься. Первое, что мы должны сделать, - это сшить тебе несколько платьев.
   Джилл показалось, что они все засмеялись над ней, и она смутилась.
   - Послушай, - поддержала Даниан свою госпожу. - Ты не можешь ходить все время одетая как мальчишка.
   - Кроме того, - вмешалась Медилла, - ты ведь хорошенькая. Когда у тебя отрастут волосы, парни будут кружить вокруг тебя, как пчелы вокруг розового куста.
   Джилл недоуменно уставилась на нее.
   - Девочка, - забеспокоилась Ловиан. - Что-нибудь произошло?
   - О, ваша милость, я не хочу показаться неучтивой, но разве вы не помните, что я убила двух человек?
   Они все затихли, будто окаменели. Именно в этот момент Джилл осознала, что один выигранный бой выделил ее среди всех остальных женщин. Даже могущественной Ловиан было неведомо то, что узнала она, ставя на карту свою жизнь и выиграв пари.
   - Я все помню, - сказала наконец Ловиан. - Но я думала, что ты захочешь оставить это в прошлом.
   - Хочу, ваша милость, но не могу, это не так уж легко, - Джилл почувствовала себя неловко. - Я не хотела оскорбить вас, правда, не хотела.
   - Конечно, дитя, - сказала Ловиан. - Действительно, болтовня о парнях и нарядах может показаться тебе неуместной. Но это очень занятно. Кстати, ты уже думаешь о замужестве?