Страница:
- << Первая
- « Предыдущая
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- 60
- 61
- 62
- 63
- 64
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- 70
- 71
- 72
- 73
- 74
- 75
- 76
- 77
- 78
- 79
- 80
- 81
- 82
- 83
- 84
- 85
- 86
- 87
- 88
- 89
- 90
- 91
- 92
- 93
- 94
- 95
- 96
- 97
- 98
- 99
- 100
- 101
- Следующая »
- Последняя >>
59-я - 233-й Старобельский, 234-й Богучарский, 235-й Белебеевский, 236-й Борисоглебский;
60-я - 237-й Грайворонский, 238-й Ветлужский, 239-й Константиноградский, 240-й Ваврский;
61 я 241 и Седлецкий, 242-й Луковский, 243-й Холмский, 244-й Красноставский;
62-м - 245-й Бердянскии, 246-й Бахчисарайский, 247-й Мариупольский, 248-й Славяносербский;
63-я - 249-й Дунайский, 250-й Балтийский, 251-й Ставучанский, 252-й Хотинский;
64-я - 253-й Перекопский, 254-й Николаевский, 255-й Аккерманский, 256-й Елисаветградский;
65-я - 257-й Евпаторийский, 258-й Кишиневский, 259-й Ольгопольский, 260-й Брацлавский;
66-я - 261-й Ахульгинский, 262-й Грозненский, 263-й Гунибский, 264-й Георгиевский;
67-я - 265-й Вышневолоцкий, 266-й Пореченский. 267-й Духовщинский, 268-й Пошехонский;
68-я - 269-й Новоржевский, 270 и Гатчинский, 271-й Красносельский, 272-й Гдовский;
69-я - 273-й Богодуховский, 274-й Изюмский, 275-й Лебединский, 276-й Купянский;
70-я - 277-й Переяславский, 278-й Кромский, 279-й Лохвицкий, 280-й Сурский;
71-я - 281-й Новомосковский, 282-й Александрийский. 283 и Павлоградсгсий, 284 и Вентровский;
72-я - 285-й Мценский, 286-й Кирсановский, 287-й Тарусский, 288-й Куликовский;
73-я - 289-й Коротоякский, 290-й Валуйский, 291-й Трубчевский, 292-й Малоархангельский;
74-я - 293-й Ижорский, 294-й Березинский, 295-й Свирский, 296-й Грязовецкий;
75-я - 297-й Ковельский, 298-й Мстиславский, 299-й Дубненский, 300-й Заславский;
76-я - 301-й Бобруйский, 302-й Суражский, 303-й Сенненский, 304-й Новгород-Северский;
77-я - 305-й Ланшевский, 306-й Мокшанский, 307-й Спасский, 308-й Чебоксарский;
78-я - 309-й Овручский, 310-й Шацкий, 311-й Кременецкий, 312-й Васильковский;
79-я - 313-й Балашовский, 314-й Новооскольский, 315-й Глуховский, 316-й Хвалынский;
80-я - 317-й Дрисский, 318-й Черноярский, 319-й Бугульминский, 320-й Чембарский;
81-я - 321-й Окский, 322-й Солигалипкий, 323-й Юрье-вецкий, 324-й Клязьминский;
82-я - 325-й Царевский, 326-й Белгорайский, 327-й Корсунский, 328-й Новоузенский;
83-я - 329-й Бузулукский, 330-й Златоустовский, 331-й Орский, 332-й Обоянский;
84-я - 333-й Глазовский, 334-й Ирбитский, 335-й Челябинский, 336-й Анапский.
Полк Офицерской стрелковой школы (2-батальонного состава).
Сибирские стрелковые полки:
12-я Сибирская стрелковая дивизия - 45-й, 46-й, 47-й, 48-й;
13-я Сибирская стрелковая дивизия - 49-й, 50-й, 51-й, 52-й;
14-я Сибирская стрелковая дивизия - 53-й, 54-й, 55-й, 56-й.
Полк Офицерской кавалерийской школы.
Кавказские туземные конные полки:
2-й Дагестанский, Кабардинский, Татарский, Чеченский, Черкесский, Ингушский (в 4 эскадрона). Текинский конный полк (из Туркменского дивизиона на 4 эскадрона). Донские казачьи полки (2-й очереди):
18-й, 19-й, 20-й, 21-й, 22-й, 23-й, 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й, 35-й, 36-й, 37-й, 38-й.
3-й очереди: 39-й, 40-й, 41-й, 42-й, 43-й, 44-й, 45-й, 46-й, 47-й, 48-й, 49-й, 50-й, 51-й, 52-й, 53-й, 54-й, 55-й, 56-й, 57-й и 58-й.
Кубанские казачья полки:
2-й и 3-й Кубанские, 2-й и 3-й Таманские, 2-й и 3-й Вкатеринодарские, 2-й и 3-й Полтавские, 2-й в 3-й Хоперские, 2-й и 3-й Запорожские, 2-й и 3-й Лабинские,
2-й и 3-й Уманские, 2-й и 3-й Кавказские, 2-й и 3-й Линейные.
Терские казачьи полки:
2-й и 3-й Кизляро-Гребенские, 2-й и 3-й Горско-Моздокские, 2-й и 3-й Сунженско-Владикавказские, 2-й и 3-й Волгские.
Астраханские казачьи полки: 2-й и 3-й. Уральские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й. Оренбургские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й, 7-й. 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й.
Сибирские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й. Забайкальские казачьи полки: 2-й и 3-й Верхнеудинские, 2-й и 3-й Читинские, 2-й и 3-й Нерчинские, 2-й и 3-й Аргунские.
Уссурийский казачий полк (из дивизиона). Кубанские пластунские батальоны: 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й.
Терские пластунские батальоны: 1-й и 2-й.
Артиллерийские бригады:
53-я, 54-я, 55-я, 56-я, 57-я, 58-я, 59-я, 60-я, 61-я, 62-я, 63-я, 64-я, 65-я, 66-я, 67-я, е8-я, 69-я, 70-я, 71-я, 72-я, 73-я, 74-я, 75-я, 76-я, 77-я, 78-я, 79-я, 80-я, 81-я, 82-я, 83-я, 84-я;
Сибирские артиллерийские бригады: 12-я, 13-я, 14-я;
Заамурские артиллерийские бригады: 1-я и 2-я;
Финляндский стрелковый артиллерийский дивизион (из дивизиона 50-й артиллерийской бригады);
Отдельные тяжелые дивизионы: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й;
Донские казачьи батареи: 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я;
Кубанские казачьи батареи: 3-я, 4-я, 5-я, 6-я;
Терские казачьи батареи: 3-я, 4-я;
Оренбургские казачьи батареи: 3-я, 4-я, 6-я, 6-я;
Забайкальские казачьи батареи: 3-я и 4-Я. 6-й Сибирский саперный батальон;
Железнодорожные батальоны: 11-й, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й;
Сибирские железнодорожные батальоны: 4-й и 5-й. В конце 1914 года были сформированы: 3-я Кавказская стрелковая дивизия - 9-й, 10-й, 11-й и 12-й Кавказские стрелковые полки, 23-й Туркменский стрелковый полк, 3-й Кавказский стрелковый артиллерийский дивизион, 6-й Сибирский мортирный дивизион. Кубанские пластунские батальоны - 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й, 18-й.
Весной 1915 года начато было формирование дивизий 3-й очереди, длившееся очень долго. 114-я, 118-я и 119-я, раньше всех готовые, погибли уже в августе 1915 года в Новогеоргиевске, так и не закончив своего формирования. А 122-я была развернута только осенью 1916 года - уже после выступления Румынии значительно позже всех.
Пехота (полки):
100-я пехотная дивизия - 397-й Запорожский, 398-й Нижне-Днепровский, 399-й Никопольский, 400-й Хортицкий;
101-я - 401-й Карачевский, 402-й Усть-Медведицкий, 403-й Вольский, 404-й Камышинский;
102-я - 405-й Льговский, 406-й Щигровский, 407-й Сарайский, 408-й Кузнецкий;
103-я - 409-й Новохоперский, 410-й Усманский, 411-й Сумской, 412-й Славянский;
104-я - 413-й Порховский, 414-й Торопецкий, 415-й Вахмутский, 416-й Верхне-Днепровский;
105-я - 417-й Луганский, 418-й Александровский, 419-й Аткарский, 420-й Сердобский;
106-я - 421-й Царскосельский, 422-й Колпинский, 423-й Лужский, 424-й Чудской;
107-я - 425-й Каргопольский, 426-й Поневежский, 427-й Пудожский, 428-й Лодейнопольский;
108-я - 429-й Рижский, 430-й Валкский, 431-й Тихвинский, 432-й Валдайский;
109-я - 433-й Новгородский, 434-й Череповецкий, 435-й Ямбургский, 436-й Новоладожский;
110-я - 437-й Сестрорецкий, 438-й Охтенский, 439-й Илецкий, 440-й Бугурусланский;
111-я - 441-й Тверской, 442-й Кашинский, 443-й Соснинский, 444-й Дмитровский;
112-я - 445-й Темниковский, 446-й Цнинский, 447-й Белгородский, 448-й Фатежский;
113-я - 449-й Харьковский, 450-й Змиевский, 451-й Пирятинский, 452-й Кровелецкий;
114-я - 453-й, 454-й, 455-й и 456-й пехотные полки, не успев получить наименований, погибли в Новогеоргиевске.
115-я - 457-й Корочанский, 458-й Суджанский, 459-й Миропольский, 460-й Тимский;
116-я - 461-й Зубцовский, 462-й Старицкий, 463-й Краснохолмский, 464-й Селигерский;
117-я - 465-й Уржумский, 466-й Малмыжский, 467-й Кинбурнский, 468-й Нарымский;
118-я - 469-й Арзамасский, 470-й Данковский, 471-й Козельский, 472-й Масальский;
119-я - полки получили свои наименования Высочайшим приказом от 21 августа 1915 года - через 15 дней после своей гибели: 473-й Бирючский, 474-й Иртышский, 475-й Касимовский, 476-й Змеиногорский;
120-я - 477-й Калязинский, 478-й Торжокский, 479-й Кадниковский, 480-й Даниловский;
121-я - 481-й Мещовский, 482-й Жиздринский, 483-й Обдорский, 484-й Бирский;
122-я - 485-й Еланский, 486-й Верхнемедведицкий, 487-й Дубровский, 488-й Острогожский;
123-я - 489-й Рыбинский, 490-й Ржевский, 491-й Варнавинский, 492-й Барнаульский;
124-я - 493-й Клинский, 494-й Верейский, 495-й Ковенский, 496-й Вилькомирский;
125-я - 497-й Белецкий, 498-й Оргеевский, 499-й Ольвиопольский, 500-й Ингульский (и при нем чехословацкая дружина).
126-я - 501-й Сарапульский, 502-й Чистопольский, 503-й Чигиринский, 504-й Верхне-Уральский;
127-я - 505-й Староконстантиновский, 506-й Почаевский, 507-й Режицкий, 508-й Черкасский. На формирование одной дивизии 3-й очереди шло обычно две бригады государственного ополчения. Кроме того, сформированы: пограничные пехотные полки: 1-й Рыпинский, 2-й Калишский, 3-й Рижский, 4-й Неманский и без номера Проскуровский и Хотинский. Заамурские пехотные полки: 7-й, 8-й, 9-й, 10-й (3-я Заамурская пехотная дивизия). Туркестанские стрелковые полки:
7-я Туркестанская стрелковая дивизия - 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й;
8-я Туркестанская стрелковая бригада - 29-й, 30-й, 31-й, 32-й (полки в 2 батальона);
9-я Туркестанская стрелковая бригада - 33-й, 34-й, 35-й, 36-й (полки в 2 батальона). Кубанского казачьего войска Сводной Кубанской дивизии пехотные полки: Екатеринославский, Ставропольский и Адагумо-Азовский (четвертому полку было присвоено имя Урупского либо Ейского). Кавказские стрелковые полки:
4-я Кавказская стрелковая дивизия - 13-й, 14-й, 15-й, 16-й;
5-я Кавказская стрелковая дивизия - 17-й, 18-й, 19-й, 20-й;
6-я Кавказская стрелковая дивизия - 21-й, 22-й, 23-й,24-й.
Закавказские стрелковые полки: - 1-й, 2-й, 3-й, 4-й.
Кавказские пограничные пехотные полки: 1-й, 2-й, 3-й,4-й.
Крепостные пехотные полки: 1-й и 2-й Свеаборгские,
1-й и 2-й Ревельские, 1-й и 2-й Карсские.
Конница:
Пограничные конные полки - 5-й Горджинский, 6-й Таурогенский, 7-й Вержболовский, 9-й Ломжинский, 10-й Рыпинский и без номера - Калишский, Сандомирский, Томашевский.
Кавказские пограничные конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й и 7-й.
Маньчжурский конный дивизион (бывший на Кавказском фронте).
Пограничные конные Петроградские Императора Александра III дивизионы: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й. Прибалтийские конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й.
Черноморские конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й. Артиллерийские бригады: 100-я, 101-я, 102-я, 104-я, 105-я, 108-я, 109-я, 110-я, 111-я, 113-Я, 115-я, 124-я, 125-я, 126-я, 127-я.
Пограничные: 3-я Заамурская, 4-я и 5-я Кавказские, 7-я Туркменская.
Отдельные артиллерийские дивизионы: 103-й, 106-й, 107-й, 112-й, 114-й, 116-й, 117-й, 118-й, 119-й, 120-й, 121-й, 122-й, 123-й;
Кавказский конно-горный пограничный дивизион;
Конно-горные артиллерийские дивизионы: 1-й и 2-й;
Конные батареи: 24-я и 25-я;
Тяжелые артиллерийские бригады: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я;
Отдельные мортирные дивизионы: Лейб-Гвардии 2-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й, 35-й, Зб-й, 37-й, 38-й, 39-й и 40-й. Саперные батальоны: 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й и 35-й.
Стрыпа и Нарочь
В октябре, когда выяснилось катастрофическое положение Сербии, в районе Одессы была собрана 7-я армия в составе II, XVI и V Кавказских корпусов. Ее командующим (вместо генерала Никитина) был назначен генерал Щербачев, передавший 11-ю армию командиру XI армейского корпуса генералу Сахарову и пригласивший к себе начальником штаба генерала Головина - свою правую руку по академии.
7-ю армию полагали двинуть в Сербию походом. Был проект послать 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию из Архангельска в Салоники морем. Однако нейтральная Румыния воспрепятствовала ее проходу через свою территорию.
Тогда у Ставки возник план высадки на болгарском побережье. Но Щербачев не верил в десантные операции и отговорил Ставку от этого проекта. Государь пожелал тогда направить 7-ю армию для овладения Константинополем, бывшим почти что без защиты{9}. Но и этот проект встретил упорное противодействие генерала Щербачева.
Войска 7-й армии простояли в Бессарабии и на Херсонщине два месяца без всякой пользы. А между тем они могли решить участь всей войны и спасти не только Сербию от завоевания, но и саму Россию от наметившегося удушения. Вторично Царьград и проливы ускользали от России - на этот раз по вине командования 7-й армии-Войска Щербачева решено было использовать в Галиции и наступлением Юго-Западного фронта облегчить положение сербов.
В Галиции со второй половины октября установилось затишье, царившее и на остальных театрах войны за исключением Балканского. Поздней осенью в армиях, расположенных в Полесье - 3-й и 8-й, - было приступлено к формированию партизанских отрядов из охотников кавалерии, артиллерии и казаков. Отсутствие сплошного фронта в этих лесистых и болотистых дебрях, тысячелетняя преданность России волынского населения сделали возможной партизанскую работу, чрезвычайно досадившую совершенно неопытным в этом деле немцам. Особенную славу стяжал здесь капитан Леонтьев - офицер той же 14-й артиллерийской бригады, что и Фигнер - воскресивший в волынских лесах подвиги Двенадцатого года. К сожалению, за свой самый блестящий успех - при Невеле - он заплатил жизнью.
31 октября капитан Леонтьев с тремя отрядами Оренбургской казачьей и 11-й кавалерийской дивизий общей силой в 450 человек, нагрянул на деревню Кухоцкую Волю, где стояли на ночлеге 271-й резервный пехотный и 8-й резервный драгунский германские полки. Не успевший стать в ружье неприятель был вырезан без всякой пощады - в плен никого не брали. Нами взято и испорчено 2 орудия. Немцы похоронили до 2000 своих трупов, тогда как у нас было только 10 раненых. В ночь на 15 ноября с летучим отрядом в 800 шашек - казаков оренбуржцев, кубанцев, заамурцев 1-го и 2-го конных полков и всадников 11-й кавалерийской дивизии - Леонтьев нагрянул на Невель, где расположился штаб 82-й германской дивизии. Один германский генерал был зарублен, два (в том числе начальник 82-й дивизии) взяты в плен. Взято и испорчено 4 орудия, изрублено (по немецким же источникам) 600 немцев. У нас убито 2 казака, ранено 4 человека и смертельно капитан Леонтьев, получивший от Государя посмертно орден святого Георгия 3-й степени.
В последних числах ноября 7-я армия была выдвинута в расположение 11-й армии на Серете, включив в свой состав левофланговый ее XXII армейский корпус.
Наступление должна была начать 9-я армия генерала Лечицкого демонстративной атакой на Пруте, в Новоселицком районе. 7-й армии надлежало затем отбросить за Стрыпу Южную германскую, нанеся главный удар от Трембовли II армейским корпусом. Для развития прорыва с Северного фронта на Подолию была переброшена гвардия (I корпус, новообразованный II Гвардейский пехотный и Гвардейский конный корпуса), ставшая в резерве фронта у Волочиска.
Между штабами 7-й армии и Юго-Западного фронта сразу возникли серьезные трения. Щербачев и Головин давали чувствовать невежественному Иванову свое превосходство, а тот, в свою очередь, не пропускал случая показать профессорам, что главнокомандующий - он.
Технические средства, отпущенные фронтом на прорыв, были мизерные. У нас стреляло 428 орудий. На артиллерийскую подготовку, длившуюся целых десять дней, было отпущено всего 34 000 снарядов - слишком мало для сколько-нибудь серьезных разрушений, но достаточно для того, чтобы этой учащенной стрельбой привлечь внимание противника. Наша норма артиллерийской подготовки - 1 тяжелый снаряд на 3 сажени фронта, немецкая - 130. Своеобразное же понятие генералом Ивановым элемента внезапности (запрещение разведки) привело к тому, что войскам пришлось атаковать вслепую... Наступление, назначенное на 6 декабря, все откладывалось.
14 декабря атаковала 9-я армия, завязав 19-й и 32-й пехотными дивизиями упорные шестидневные бои в проволочных лабиринтах у Раранчи. Особенно отличились здесь полки 73-й Крымский, 76-й Кубанский и 126-й Рыльский, преодолевшие по 20 - 25 рядов заграждений. В делах у Раранчи нами взято 1850 пленных и 3 пулемета. Урон 9-й армии составил 21 975 человек.
15 декабря 7-я армия начала сближение с неприятелем, продвигаясь с Серета на Стрыпу. 16-го начались ее атаки - тяжелые бои в ненастную погоду и без шансов на успех. Слишком узкий фронт главной атаки II армейского корпуса насквозь простреливался косым огнем противника. Штаб 7-й армии вводил в бой войска пачками, нисколько не согласуй их усилий. V Кавказский и II армейский корпуса атаковали без всякой связи. Растрепав зря эти два корпуса, генерал Щербачев бросил в атаку 3-ю Туркестанскую стрелковую бригаду, но мимолетный успех ее 26 декабря у Бобулинцев не был поддержан и развит. Операция была прекращена. Десять дней бессвязных и бессистемных атак не увенчались успехом. Войска сделали что могли, и, если крестный путь Сербии не облегчился, вина не тех русских воинов, что тысячами повисали окровавленными клочьями на оледенелой проволоке врага в те декабрьские дни на Стрыпе!
Сближение 15 декабря обошлось в 5000 человек, причем особенно пострадал V Кавказский корпус, бывший в эту операцию в составе 2-й и 4-й Финляндских стрелковых дивизий. Атаки 16-го по 19 декабря велись II армейским корпусом, причем V Кавказский топтался на месте. 26 декабря атаковала 3-я Туркестанская стрелковая бригада, захватившая 1500 пленных и 8 орудий (20-м полком), но не бывшая в состоянии развить успеха. Потери 7-й армии составили 24 828 человек, а всему Юго-Западному фронту декабрьская попытка наступать обошлась в 47000 человек{10}.
После этого неудачного наступления Ставка взяла назад войска гвардии. Из 8-й армии еще раньше был отправлен на север - в 10-ю армию - XXIV армейский корпус (замененный XXXII корпусом 9-й армии), а из 7-й армии - V Кавказский. Повинуясь настояниям западных союзников, Ставка обратила все свое внимание на север от Полесья. Юго-Западный фронт окончательно был признан второстепенным.
Январь и февраль прошли на всем театре войны спокойно. Единственным выдающимся событием здесь был исключительно смелый налет капитана Щепетильникова с колыванцами 27 февраля по уже вскрывавшемуся льду озера Нарочь.
Ввиду начавшейся оттепели поставленные немцами на льду поперек озера Нарочь проволочные заграждения упали. Поверх льда проступила вода. Капитан Щепетильников взял с собой все команды 40-го пехотного Колыванского полка, коими он заведовал: 600 штыков при 16 пулеметах Кольта и 8 ружейных пулеметов. Выступили в темноте и, нагрянув на немцев врасплох, захватили четыре их батареи, приведя в полную негодность 14 орудий и взяв в плен 9 штаб- и обер-офицеров и 163 нижних чинов. Назад отошли под огнем, переходя по доскам через трещины во льду. Результаты могли быть еще значительнее, но начальник штаба 10-й пехотной дивизии сплоховал и не поддержал вовремя капитана Щепетильникова екатеринбургцами, как то было условлено.
Наши потери составили около четверти всего отряда. Это дело надо поставить наравне с ледяным походом Багратиона на Аланд и с атакой Шелефтео 3 мая 1809 года по вскрывавшемуся льду Ботнического залива. Переход Нарочского озера в оба конца - туда в темноте, назад под огнем - велся по колено в воде, с постоянным риском провалиться в полыньи и трещины.
* * *
Давление союзников сказывалось все сильнее. Минотавры Согласия требовали все больших жертв. Когда императорское правительство в декабре 1915 года попыталось было возразить, что человеческие ресурсы России, на Западе казавшиеся неисчерпаемыми, на самом деле подходят к концу, союзные правительства весьма недвусмысленно пригрозили приостановить снабжение нас военными материалами (за которые мы между тем платили вперед золотой валютой и по необычайно высокой расценке). Приходилось тянуться изо всех сил и призвать срок 1918 года, в то время, как во Франции призывался еще срок 1916 года.
Союзники не видели - и не желали видеть - разницы в хозяйственной структуре России и западноевропейских стран, где человека на производстве заменяла машина. У нас же призыв очередного срока новобранцев, очередной категории ополченцев вызывал незаживающую рану - истощал соки, которыми питалась страна.
В том же декабре Россию посетила французская миссия сенатора Думера. Речь шла не больше и не меньше, как об отправке во Францию 300 000 русских солдат в смысле 20 000 тонн человеческого мяса - без офицеров и вне всякого организационного кадра. Они должны были, подобно марокканцам, сенегальцам или аннамитам, составить особые ударные роты французских пехотных полков под командой французских офицеров. Автором этого остроумного предложения был какой-то Шерадам - публицист. При всей нашей дряблости и уступчивости этот чудовищный проект был отвергнут. Но французы все-таки настояли на отправке на их фронт русских войск (правда, в гораздо меньшем количестве и с русскими же начальниками). Человек бюрократической складки, генерал Алексеев вместо отправки уже существовавших и сплоченных частей задумал формирование каких-то особых стрелковых полков, целиком импровизированных либо надерганных из отдельных рот. В январе - феврале было сформировано и отправлено на Западный театр войны 3 особые бригады и намечено формирование в продолжение 1916 года еще 5.
1-я Особая бригада генерала Лохвицкого{11}, отправленная через Сибирь, Маньчжурию, Индийский океан и Суэцкий канал, высадилась в Марселе в первых числах мая. 2-я бригада генерала Дитерихса{12} отправлена была через Архангельск, Ледовитый и Атлантический океаны и высадилась в Шербуре. Из Франции она была отправлена на Салоникский фронт. 3-я бригада генерала Марушевского, высадившись в Шербуре, составила с 1-й дивизию под общим начальством генерала Лохвицкого.
Как бы то ни было, отношения между союзниками заметно ухудшились. Ничтожество Сазонова и явная несостоятельность назначенного нашим военным представителем на междусоюзных военных конференциях генерала Жилинского привели к тому, что интересы России стали игнорироваться. Первым военным авторитетом Согласия был победитель на Марне генерал Жоффр. Однако Жоффру совершенно не доставало тех качеств, которые нашлись у Фоша: желания понять союзников и широты кругозора, позволявших бы ему разобраться в сложной обстановке совокупности всех фронтов Мировой войны. Генерал Алексеев отводил душу в ламентациях, недостойных настоящего полководца.
Вот образец одной из таких ламентаций. В январе 1916 года генерал Алексеев писал генералу Жилинскому по поводу угроз Франции прекратить нам снабжение. Заключение, что Франция, имеющая 2 200 000 бойцов, должна быть пассивной, а Англия, Италия и Россия должны истощать Германию, тенденциозно и не вяжется с грубым мнением Жоффра, что одна Франция ведет войну. Думаю, что спокойная, внушительная отповедь, решительная по тону, на все подобные выходки и стратегические нелепости безусловно необходима. Хуже того, что есть в отношениях, не будет. Но мы им очень нужны; на словах они могут храбриться, но на деле на такое поведение не решатся. За все нами получаемое они снимают с нас последнюю рубашку. Это ведь не условие, а очень выгодная сделка, но выгоды должны быть хоть немного обоюдны, а не односторонни... Посылая эти мудрые советы, безвольный Алексеев не отдавал себе отчета в том, что внушительная отповедь союзникам - его дело, как ответственного главнокомандующего, а отнюдь не дело генерала Жилинского - инстанции подчиненной.
В высшем командовании произошло много перемен. С декабря по февраль Северным фронтом командовал генерал Плеве, заменивший болевшего генерала Рузского. Его 12-ю армию принял командир XIX армейского корпуса генерал Горбатовский, передавший свой корпус генералу Долгову{13}. В марте 1916 года генерал Плеве скончался.
Еще осенью вместо отрешенного генерала Мрозовского командиром Гренадерского корпуса был назначен генерал Куропаткин, тщетно с самого начала войны добивавшийся какого-нибудь назначения и не получивший его при великом князе, неприязненно к нему относившемся. На посту командира корпуса генерал Куропаткин проявил совершенное непонимание большой европейской войны. Заботливый и деликатный Куропаткин был полной противоположностью грубому и черствому Мрозовскому. Со всем этим следует признать, что и в Мировую войну, как и в Японскую, он руководился тактическими масштабами туркестанских походов. Он задумал прорвать фронт противника без артиллерийской подготовки, ослепив немцев сильными прожекторами.
В ночь на 10 января генерал Куропаткин приказал Киевскому и Таврическому гренадерским полкам, одетым в белые балахоны, ползти к проволочным заграждениям, а прожекторам ослепить сидевших в окопах напротив немцев. Кокандцы и бухарцы, пожалуй, были бы поражены такими чудесами техники, но немцам прожектора были не в диковинку, и у них имелась артиллерия, что Куропаткин совершенно упустил из виду. Несколькими очередями немцы погасили наши прожекторы (осветившие заодно и наших гренадер на проволоке) и затем сильным огнем заставили нас отойти в исходное положение. Нелепая затея привела к бессмысленным потерям.
В другой раз, наметив прорыв неприятельского фронта на участке 1-й гренадерской дивизии, он назначил для всей операции один батальон Несвижского полка... А в феврале месяце, когда генерал Плеве вынужден был покинуть Действующую армию по расстроенному вконец здоровью, генерал Куропаткин был призван - непосредственно из корпусных командиров - на должность главнокомандующего Северного фронта. Трудно сказать, чем руководствовался Император Николай Александрович, призвав на ответственнейший пост заведомо непригодного деятеля. Во всяком случае, убитый под Мукденом Куропаткин скоро доказал, что его не стоило воскрешать.
В марте был отчислен главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов, столь неудачно распорядившийся декабрьским наступлением на Стрыпе. На его место был назначен генерал Брусилов, сдавший 8-ю армию командиру XII армейского корпуса генералу Каледину. Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Саввич и командир XVI корпуса генерал Клембовский поменялись постами еще раньше.
* * *
1 февраля 1916 года в Шантильи, во французской Главной Квартире, состоялся междусоюзный военный совет, на котором было постановлено начать общее наступление на Восточном театре 2 (15) июня, нанося главный удар на Вильну, а на Западном - 18 июня (1 июля), нанося главный удар на Сомме. Фантастический проект генерала Алексеева о нанесении главного удара на Балканском театре был отвергнут генералом Жоффром, вообще недооценивавшим значение Балкан. Генерал Алексеев предлагал двинуть на Балканы не больше и не меньше как 16 корпусов примерно треть нашей вооруженной силы. Союзники должны были тоже довести силы своего Салоникского фронта до 10 корпусов.
Каким образом могли попасть на Балканы 16 русских корпусов, этот забавный проект не объяснял. Румыния еще в минувшем декабре отказалась пропустить через свою территорию русские войска, а к десанту сам генерал Алексеев относился враждебно. Оставалось перевезти эти 16 корпусов на аэропланах. Подобный стратегический лепет отнюдь не увеличивал престижа русской Ставки в глазах французского командования.
60-я - 237-й Грайворонский, 238-й Ветлужский, 239-й Константиноградский, 240-й Ваврский;
61 я 241 и Седлецкий, 242-й Луковский, 243-й Холмский, 244-й Красноставский;
62-м - 245-й Бердянскии, 246-й Бахчисарайский, 247-й Мариупольский, 248-й Славяносербский;
63-я - 249-й Дунайский, 250-й Балтийский, 251-й Ставучанский, 252-й Хотинский;
64-я - 253-й Перекопский, 254-й Николаевский, 255-й Аккерманский, 256-й Елисаветградский;
65-я - 257-й Евпаторийский, 258-й Кишиневский, 259-й Ольгопольский, 260-й Брацлавский;
66-я - 261-й Ахульгинский, 262-й Грозненский, 263-й Гунибский, 264-й Георгиевский;
67-я - 265-й Вышневолоцкий, 266-й Пореченский. 267-й Духовщинский, 268-й Пошехонский;
68-я - 269-й Новоржевский, 270 и Гатчинский, 271-й Красносельский, 272-й Гдовский;
69-я - 273-й Богодуховский, 274-й Изюмский, 275-й Лебединский, 276-й Купянский;
70-я - 277-й Переяславский, 278-й Кромский, 279-й Лохвицкий, 280-й Сурский;
71-я - 281-й Новомосковский, 282-й Александрийский. 283 и Павлоградсгсий, 284 и Вентровский;
72-я - 285-й Мценский, 286-й Кирсановский, 287-й Тарусский, 288-й Куликовский;
73-я - 289-й Коротоякский, 290-й Валуйский, 291-й Трубчевский, 292-й Малоархангельский;
74-я - 293-й Ижорский, 294-й Березинский, 295-й Свирский, 296-й Грязовецкий;
75-я - 297-й Ковельский, 298-й Мстиславский, 299-й Дубненский, 300-й Заславский;
76-я - 301-й Бобруйский, 302-й Суражский, 303-й Сенненский, 304-й Новгород-Северский;
77-я - 305-й Ланшевский, 306-й Мокшанский, 307-й Спасский, 308-й Чебоксарский;
78-я - 309-й Овручский, 310-й Шацкий, 311-й Кременецкий, 312-й Васильковский;
79-я - 313-й Балашовский, 314-й Новооскольский, 315-й Глуховский, 316-й Хвалынский;
80-я - 317-й Дрисский, 318-й Черноярский, 319-й Бугульминский, 320-й Чембарский;
81-я - 321-й Окский, 322-й Солигалипкий, 323-й Юрье-вецкий, 324-й Клязьминский;
82-я - 325-й Царевский, 326-й Белгорайский, 327-й Корсунский, 328-й Новоузенский;
83-я - 329-й Бузулукский, 330-й Златоустовский, 331-й Орский, 332-й Обоянский;
84-я - 333-й Глазовский, 334-й Ирбитский, 335-й Челябинский, 336-й Анапский.
Полк Офицерской стрелковой школы (2-батальонного состава).
Сибирские стрелковые полки:
12-я Сибирская стрелковая дивизия - 45-й, 46-й, 47-й, 48-й;
13-я Сибирская стрелковая дивизия - 49-й, 50-й, 51-й, 52-й;
14-я Сибирская стрелковая дивизия - 53-й, 54-й, 55-й, 56-й.
Полк Офицерской кавалерийской школы.
Кавказские туземные конные полки:
2-й Дагестанский, Кабардинский, Татарский, Чеченский, Черкесский, Ингушский (в 4 эскадрона). Текинский конный полк (из Туркменского дивизиона на 4 эскадрона). Донские казачьи полки (2-й очереди):
18-й, 19-й, 20-й, 21-й, 22-й, 23-й, 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й, 35-й, 36-й, 37-й, 38-й.
3-й очереди: 39-й, 40-й, 41-й, 42-й, 43-й, 44-й, 45-й, 46-й, 47-й, 48-й, 49-й, 50-й, 51-й, 52-й, 53-й, 54-й, 55-й, 56-й, 57-й и 58-й.
Кубанские казачья полки:
2-й и 3-й Кубанские, 2-й и 3-й Таманские, 2-й и 3-й Вкатеринодарские, 2-й и 3-й Полтавские, 2-й в 3-й Хоперские, 2-й и 3-й Запорожские, 2-й и 3-й Лабинские,
2-й и 3-й Уманские, 2-й и 3-й Кавказские, 2-й и 3-й Линейные.
Терские казачьи полки:
2-й и 3-й Кизляро-Гребенские, 2-й и 3-й Горско-Моздокские, 2-й и 3-й Сунженско-Владикавказские, 2-й и 3-й Волгские.
Астраханские казачьи полки: 2-й и 3-й. Уральские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й. Оренбургские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й, 7-й. 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й.
Сибирские казачьи полки: 4-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й. Забайкальские казачьи полки: 2-й и 3-й Верхнеудинские, 2-й и 3-й Читинские, 2-й и 3-й Нерчинские, 2-й и 3-й Аргунские.
Уссурийский казачий полк (из дивизиона). Кубанские пластунские батальоны: 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, 11-й, 12-й.
Терские пластунские батальоны: 1-й и 2-й.
Артиллерийские бригады:
53-я, 54-я, 55-я, 56-я, 57-я, 58-я, 59-я, 60-я, 61-я, 62-я, 63-я, 64-я, 65-я, 66-я, 67-я, е8-я, 69-я, 70-я, 71-я, 72-я, 73-я, 74-я, 75-я, 76-я, 77-я, 78-я, 79-я, 80-я, 81-я, 82-я, 83-я, 84-я;
Сибирские артиллерийские бригады: 12-я, 13-я, 14-я;
Заамурские артиллерийские бригады: 1-я и 2-я;
Финляндский стрелковый артиллерийский дивизион (из дивизиона 50-й артиллерийской бригады);
Отдельные тяжелые дивизионы: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й, 7-й, 8-й;
Донские казачьи батареи: 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я;
Кубанские казачьи батареи: 3-я, 4-я, 5-я, 6-я;
Терские казачьи батареи: 3-я, 4-я;
Оренбургские казачьи батареи: 3-я, 4-я, 6-я, 6-я;
Забайкальские казачьи батареи: 3-я и 4-Я. 6-й Сибирский саперный батальон;
Железнодорожные батальоны: 11-й, 12-й, 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й;
Сибирские железнодорожные батальоны: 4-й и 5-й. В конце 1914 года были сформированы: 3-я Кавказская стрелковая дивизия - 9-й, 10-й, 11-й и 12-й Кавказские стрелковые полки, 23-й Туркменский стрелковый полк, 3-й Кавказский стрелковый артиллерийский дивизион, 6-й Сибирский мортирный дивизион. Кубанские пластунские батальоны - 13-й, 14-й, 15-й, 16-й, 17-й, 18-й.
Весной 1915 года начато было формирование дивизий 3-й очереди, длившееся очень долго. 114-я, 118-я и 119-я, раньше всех готовые, погибли уже в августе 1915 года в Новогеоргиевске, так и не закончив своего формирования. А 122-я была развернута только осенью 1916 года - уже после выступления Румынии значительно позже всех.
Пехота (полки):
100-я пехотная дивизия - 397-й Запорожский, 398-й Нижне-Днепровский, 399-й Никопольский, 400-й Хортицкий;
101-я - 401-й Карачевский, 402-й Усть-Медведицкий, 403-й Вольский, 404-й Камышинский;
102-я - 405-й Льговский, 406-й Щигровский, 407-й Сарайский, 408-й Кузнецкий;
103-я - 409-й Новохоперский, 410-й Усманский, 411-й Сумской, 412-й Славянский;
104-я - 413-й Порховский, 414-й Торопецкий, 415-й Вахмутский, 416-й Верхне-Днепровский;
105-я - 417-й Луганский, 418-й Александровский, 419-й Аткарский, 420-й Сердобский;
106-я - 421-й Царскосельский, 422-й Колпинский, 423-й Лужский, 424-й Чудской;
107-я - 425-й Каргопольский, 426-й Поневежский, 427-й Пудожский, 428-й Лодейнопольский;
108-я - 429-й Рижский, 430-й Валкский, 431-й Тихвинский, 432-й Валдайский;
109-я - 433-й Новгородский, 434-й Череповецкий, 435-й Ямбургский, 436-й Новоладожский;
110-я - 437-й Сестрорецкий, 438-й Охтенский, 439-й Илецкий, 440-й Бугурусланский;
111-я - 441-й Тверской, 442-й Кашинский, 443-й Соснинский, 444-й Дмитровский;
112-я - 445-й Темниковский, 446-й Цнинский, 447-й Белгородский, 448-й Фатежский;
113-я - 449-й Харьковский, 450-й Змиевский, 451-й Пирятинский, 452-й Кровелецкий;
114-я - 453-й, 454-й, 455-й и 456-й пехотные полки, не успев получить наименований, погибли в Новогеоргиевске.
115-я - 457-й Корочанский, 458-й Суджанский, 459-й Миропольский, 460-й Тимский;
116-я - 461-й Зубцовский, 462-й Старицкий, 463-й Краснохолмский, 464-й Селигерский;
117-я - 465-й Уржумский, 466-й Малмыжский, 467-й Кинбурнский, 468-й Нарымский;
118-я - 469-й Арзамасский, 470-й Данковский, 471-й Козельский, 472-й Масальский;
119-я - полки получили свои наименования Высочайшим приказом от 21 августа 1915 года - через 15 дней после своей гибели: 473-й Бирючский, 474-й Иртышский, 475-й Касимовский, 476-й Змеиногорский;
120-я - 477-й Калязинский, 478-й Торжокский, 479-й Кадниковский, 480-й Даниловский;
121-я - 481-й Мещовский, 482-й Жиздринский, 483-й Обдорский, 484-й Бирский;
122-я - 485-й Еланский, 486-й Верхнемедведицкий, 487-й Дубровский, 488-й Острогожский;
123-я - 489-й Рыбинский, 490-й Ржевский, 491-й Варнавинский, 492-й Барнаульский;
124-я - 493-й Клинский, 494-й Верейский, 495-й Ковенский, 496-й Вилькомирский;
125-я - 497-й Белецкий, 498-й Оргеевский, 499-й Ольвиопольский, 500-й Ингульский (и при нем чехословацкая дружина).
126-я - 501-й Сарапульский, 502-й Чистопольский, 503-й Чигиринский, 504-й Верхне-Уральский;
127-я - 505-й Староконстантиновский, 506-й Почаевский, 507-й Режицкий, 508-й Черкасский. На формирование одной дивизии 3-й очереди шло обычно две бригады государственного ополчения. Кроме того, сформированы: пограничные пехотные полки: 1-й Рыпинский, 2-й Калишский, 3-й Рижский, 4-й Неманский и без номера Проскуровский и Хотинский. Заамурские пехотные полки: 7-й, 8-й, 9-й, 10-й (3-я Заамурская пехотная дивизия). Туркестанские стрелковые полки:
7-я Туркестанская стрелковая дивизия - 24-й, 25-й, 26-й, 27-й, 28-й;
8-я Туркестанская стрелковая бригада - 29-й, 30-й, 31-й, 32-й (полки в 2 батальона);
9-я Туркестанская стрелковая бригада - 33-й, 34-й, 35-й, 36-й (полки в 2 батальона). Кубанского казачьего войска Сводной Кубанской дивизии пехотные полки: Екатеринославский, Ставропольский и Адагумо-Азовский (четвертому полку было присвоено имя Урупского либо Ейского). Кавказские стрелковые полки:
4-я Кавказская стрелковая дивизия - 13-й, 14-й, 15-й, 16-й;
5-я Кавказская стрелковая дивизия - 17-й, 18-й, 19-й, 20-й;
6-я Кавказская стрелковая дивизия - 21-й, 22-й, 23-й,24-й.
Закавказские стрелковые полки: - 1-й, 2-й, 3-й, 4-й.
Кавказские пограничные пехотные полки: 1-й, 2-й, 3-й,4-й.
Крепостные пехотные полки: 1-й и 2-й Свеаборгские,
1-й и 2-й Ревельские, 1-й и 2-й Карсские.
Конница:
Пограничные конные полки - 5-й Горджинский, 6-й Таурогенский, 7-й Вержболовский, 9-й Ломжинский, 10-й Рыпинский и без номера - Калишский, Сандомирский, Томашевский.
Кавказские пограничные конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й и 7-й.
Маньчжурский конный дивизион (бывший на Кавказском фронте).
Пограничные конные Петроградские Императора Александра III дивизионы: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й. Прибалтийские конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й, 5-й, 6-й.
Черноморские конные полки: 1-й, 2-й, 3-й, 4-й. Артиллерийские бригады: 100-я, 101-я, 102-я, 104-я, 105-я, 108-я, 109-я, 110-я, 111-я, 113-Я, 115-я, 124-я, 125-я, 126-я, 127-я.
Пограничные: 3-я Заамурская, 4-я и 5-я Кавказские, 7-я Туркменская.
Отдельные артиллерийские дивизионы: 103-й, 106-й, 107-й, 112-й, 114-й, 116-й, 117-й, 118-й, 119-й, 120-й, 121-й, 122-й, 123-й;
Кавказский конно-горный пограничный дивизион;
Конно-горные артиллерийские дивизионы: 1-й и 2-й;
Конные батареи: 24-я и 25-я;
Тяжелые артиллерийские бригады: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я;
Отдельные мортирные дивизионы: Лейб-Гвардии 2-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й, 35-й, Зб-й, 37-й, 38-й, 39-й и 40-й. Саперные батальоны: 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й, 33-й, 34-й и 35-й.
Стрыпа и Нарочь
В октябре, когда выяснилось катастрофическое положение Сербии, в районе Одессы была собрана 7-я армия в составе II, XVI и V Кавказских корпусов. Ее командующим (вместо генерала Никитина) был назначен генерал Щербачев, передавший 11-ю армию командиру XI армейского корпуса генералу Сахарову и пригласивший к себе начальником штаба генерала Головина - свою правую руку по академии.
7-ю армию полагали двинуть в Сербию походом. Был проект послать 3-ю Туркестанскую стрелковую дивизию из Архангельска в Салоники морем. Однако нейтральная Румыния воспрепятствовала ее проходу через свою территорию.
Тогда у Ставки возник план высадки на болгарском побережье. Но Щербачев не верил в десантные операции и отговорил Ставку от этого проекта. Государь пожелал тогда направить 7-ю армию для овладения Константинополем, бывшим почти что без защиты{9}. Но и этот проект встретил упорное противодействие генерала Щербачева.
Войска 7-й армии простояли в Бессарабии и на Херсонщине два месяца без всякой пользы. А между тем они могли решить участь всей войны и спасти не только Сербию от завоевания, но и саму Россию от наметившегося удушения. Вторично Царьград и проливы ускользали от России - на этот раз по вине командования 7-й армии-Войска Щербачева решено было использовать в Галиции и наступлением Юго-Западного фронта облегчить положение сербов.
В Галиции со второй половины октября установилось затишье, царившее и на остальных театрах войны за исключением Балканского. Поздней осенью в армиях, расположенных в Полесье - 3-й и 8-й, - было приступлено к формированию партизанских отрядов из охотников кавалерии, артиллерии и казаков. Отсутствие сплошного фронта в этих лесистых и болотистых дебрях, тысячелетняя преданность России волынского населения сделали возможной партизанскую работу, чрезвычайно досадившую совершенно неопытным в этом деле немцам. Особенную славу стяжал здесь капитан Леонтьев - офицер той же 14-й артиллерийской бригады, что и Фигнер - воскресивший в волынских лесах подвиги Двенадцатого года. К сожалению, за свой самый блестящий успех - при Невеле - он заплатил жизнью.
31 октября капитан Леонтьев с тремя отрядами Оренбургской казачьей и 11-й кавалерийской дивизий общей силой в 450 человек, нагрянул на деревню Кухоцкую Волю, где стояли на ночлеге 271-й резервный пехотный и 8-й резервный драгунский германские полки. Не успевший стать в ружье неприятель был вырезан без всякой пощады - в плен никого не брали. Нами взято и испорчено 2 орудия. Немцы похоронили до 2000 своих трупов, тогда как у нас было только 10 раненых. В ночь на 15 ноября с летучим отрядом в 800 шашек - казаков оренбуржцев, кубанцев, заамурцев 1-го и 2-го конных полков и всадников 11-й кавалерийской дивизии - Леонтьев нагрянул на Невель, где расположился штаб 82-й германской дивизии. Один германский генерал был зарублен, два (в том числе начальник 82-й дивизии) взяты в плен. Взято и испорчено 4 орудия, изрублено (по немецким же источникам) 600 немцев. У нас убито 2 казака, ранено 4 человека и смертельно капитан Леонтьев, получивший от Государя посмертно орден святого Георгия 3-й степени.
В последних числах ноября 7-я армия была выдвинута в расположение 11-й армии на Серете, включив в свой состав левофланговый ее XXII армейский корпус.
Наступление должна была начать 9-я армия генерала Лечицкого демонстративной атакой на Пруте, в Новоселицком районе. 7-й армии надлежало затем отбросить за Стрыпу Южную германскую, нанеся главный удар от Трембовли II армейским корпусом. Для развития прорыва с Северного фронта на Подолию была переброшена гвардия (I корпус, новообразованный II Гвардейский пехотный и Гвардейский конный корпуса), ставшая в резерве фронта у Волочиска.
Между штабами 7-й армии и Юго-Западного фронта сразу возникли серьезные трения. Щербачев и Головин давали чувствовать невежественному Иванову свое превосходство, а тот, в свою очередь, не пропускал случая показать профессорам, что главнокомандующий - он.
Технические средства, отпущенные фронтом на прорыв, были мизерные. У нас стреляло 428 орудий. На артиллерийскую подготовку, длившуюся целых десять дней, было отпущено всего 34 000 снарядов - слишком мало для сколько-нибудь серьезных разрушений, но достаточно для того, чтобы этой учащенной стрельбой привлечь внимание противника. Наша норма артиллерийской подготовки - 1 тяжелый снаряд на 3 сажени фронта, немецкая - 130. Своеобразное же понятие генералом Ивановым элемента внезапности (запрещение разведки) привело к тому, что войскам пришлось атаковать вслепую... Наступление, назначенное на 6 декабря, все откладывалось.
14 декабря атаковала 9-я армия, завязав 19-й и 32-й пехотными дивизиями упорные шестидневные бои в проволочных лабиринтах у Раранчи. Особенно отличились здесь полки 73-й Крымский, 76-й Кубанский и 126-й Рыльский, преодолевшие по 20 - 25 рядов заграждений. В делах у Раранчи нами взято 1850 пленных и 3 пулемета. Урон 9-й армии составил 21 975 человек.
15 декабря 7-я армия начала сближение с неприятелем, продвигаясь с Серета на Стрыпу. 16-го начались ее атаки - тяжелые бои в ненастную погоду и без шансов на успех. Слишком узкий фронт главной атаки II армейского корпуса насквозь простреливался косым огнем противника. Штаб 7-й армии вводил в бой войска пачками, нисколько не согласуй их усилий. V Кавказский и II армейский корпуса атаковали без всякой связи. Растрепав зря эти два корпуса, генерал Щербачев бросил в атаку 3-ю Туркестанскую стрелковую бригаду, но мимолетный успех ее 26 декабря у Бобулинцев не был поддержан и развит. Операция была прекращена. Десять дней бессвязных и бессистемных атак не увенчались успехом. Войска сделали что могли, и, если крестный путь Сербии не облегчился, вина не тех русских воинов, что тысячами повисали окровавленными клочьями на оледенелой проволоке врага в те декабрьские дни на Стрыпе!
Сближение 15 декабря обошлось в 5000 человек, причем особенно пострадал V Кавказский корпус, бывший в эту операцию в составе 2-й и 4-й Финляндских стрелковых дивизий. Атаки 16-го по 19 декабря велись II армейским корпусом, причем V Кавказский топтался на месте. 26 декабря атаковала 3-я Туркестанская стрелковая бригада, захватившая 1500 пленных и 8 орудий (20-м полком), но не бывшая в состоянии развить успеха. Потери 7-й армии составили 24 828 человек, а всему Юго-Западному фронту декабрьская попытка наступать обошлась в 47000 человек{10}.
После этого неудачного наступления Ставка взяла назад войска гвардии. Из 8-й армии еще раньше был отправлен на север - в 10-ю армию - XXIV армейский корпус (замененный XXXII корпусом 9-й армии), а из 7-й армии - V Кавказский. Повинуясь настояниям западных союзников, Ставка обратила все свое внимание на север от Полесья. Юго-Западный фронт окончательно был признан второстепенным.
Январь и февраль прошли на всем театре войны спокойно. Единственным выдающимся событием здесь был исключительно смелый налет капитана Щепетильникова с колыванцами 27 февраля по уже вскрывавшемуся льду озера Нарочь.
Ввиду начавшейся оттепели поставленные немцами на льду поперек озера Нарочь проволочные заграждения упали. Поверх льда проступила вода. Капитан Щепетильников взял с собой все команды 40-го пехотного Колыванского полка, коими он заведовал: 600 штыков при 16 пулеметах Кольта и 8 ружейных пулеметов. Выступили в темноте и, нагрянув на немцев врасплох, захватили четыре их батареи, приведя в полную негодность 14 орудий и взяв в плен 9 штаб- и обер-офицеров и 163 нижних чинов. Назад отошли под огнем, переходя по доскам через трещины во льду. Результаты могли быть еще значительнее, но начальник штаба 10-й пехотной дивизии сплоховал и не поддержал вовремя капитана Щепетильникова екатеринбургцами, как то было условлено.
Наши потери составили около четверти всего отряда. Это дело надо поставить наравне с ледяным походом Багратиона на Аланд и с атакой Шелефтео 3 мая 1809 года по вскрывавшемуся льду Ботнического залива. Переход Нарочского озера в оба конца - туда в темноте, назад под огнем - велся по колено в воде, с постоянным риском провалиться в полыньи и трещины.
* * *
Давление союзников сказывалось все сильнее. Минотавры Согласия требовали все больших жертв. Когда императорское правительство в декабре 1915 года попыталось было возразить, что человеческие ресурсы России, на Западе казавшиеся неисчерпаемыми, на самом деле подходят к концу, союзные правительства весьма недвусмысленно пригрозили приостановить снабжение нас военными материалами (за которые мы между тем платили вперед золотой валютой и по необычайно высокой расценке). Приходилось тянуться изо всех сил и призвать срок 1918 года, в то время, как во Франции призывался еще срок 1916 года.
Союзники не видели - и не желали видеть - разницы в хозяйственной структуре России и западноевропейских стран, где человека на производстве заменяла машина. У нас же призыв очередного срока новобранцев, очередной категории ополченцев вызывал незаживающую рану - истощал соки, которыми питалась страна.
В том же декабре Россию посетила французская миссия сенатора Думера. Речь шла не больше и не меньше, как об отправке во Францию 300 000 русских солдат в смысле 20 000 тонн человеческого мяса - без офицеров и вне всякого организационного кадра. Они должны были, подобно марокканцам, сенегальцам или аннамитам, составить особые ударные роты французских пехотных полков под командой французских офицеров. Автором этого остроумного предложения был какой-то Шерадам - публицист. При всей нашей дряблости и уступчивости этот чудовищный проект был отвергнут. Но французы все-таки настояли на отправке на их фронт русских войск (правда, в гораздо меньшем количестве и с русскими же начальниками). Человек бюрократической складки, генерал Алексеев вместо отправки уже существовавших и сплоченных частей задумал формирование каких-то особых стрелковых полков, целиком импровизированных либо надерганных из отдельных рот. В январе - феврале было сформировано и отправлено на Западный театр войны 3 особые бригады и намечено формирование в продолжение 1916 года еще 5.
1-я Особая бригада генерала Лохвицкого{11}, отправленная через Сибирь, Маньчжурию, Индийский океан и Суэцкий канал, высадилась в Марселе в первых числах мая. 2-я бригада генерала Дитерихса{12} отправлена была через Архангельск, Ледовитый и Атлантический океаны и высадилась в Шербуре. Из Франции она была отправлена на Салоникский фронт. 3-я бригада генерала Марушевского, высадившись в Шербуре, составила с 1-й дивизию под общим начальством генерала Лохвицкого.
Как бы то ни было, отношения между союзниками заметно ухудшились. Ничтожество Сазонова и явная несостоятельность назначенного нашим военным представителем на междусоюзных военных конференциях генерала Жилинского привели к тому, что интересы России стали игнорироваться. Первым военным авторитетом Согласия был победитель на Марне генерал Жоффр. Однако Жоффру совершенно не доставало тех качеств, которые нашлись у Фоша: желания понять союзников и широты кругозора, позволявших бы ему разобраться в сложной обстановке совокупности всех фронтов Мировой войны. Генерал Алексеев отводил душу в ламентациях, недостойных настоящего полководца.
Вот образец одной из таких ламентаций. В январе 1916 года генерал Алексеев писал генералу Жилинскому по поводу угроз Франции прекратить нам снабжение. Заключение, что Франция, имеющая 2 200 000 бойцов, должна быть пассивной, а Англия, Италия и Россия должны истощать Германию, тенденциозно и не вяжется с грубым мнением Жоффра, что одна Франция ведет войну. Думаю, что спокойная, внушительная отповедь, решительная по тону, на все подобные выходки и стратегические нелепости безусловно необходима. Хуже того, что есть в отношениях, не будет. Но мы им очень нужны; на словах они могут храбриться, но на деле на такое поведение не решатся. За все нами получаемое они снимают с нас последнюю рубашку. Это ведь не условие, а очень выгодная сделка, но выгоды должны быть хоть немного обоюдны, а не односторонни... Посылая эти мудрые советы, безвольный Алексеев не отдавал себе отчета в том, что внушительная отповедь союзникам - его дело, как ответственного главнокомандующего, а отнюдь не дело генерала Жилинского - инстанции подчиненной.
В высшем командовании произошло много перемен. С декабря по февраль Северным фронтом командовал генерал Плеве, заменивший болевшего генерала Рузского. Его 12-ю армию принял командир XIX армейского корпуса генерал Горбатовский, передавший свой корпус генералу Долгову{13}. В марте 1916 года генерал Плеве скончался.
Еще осенью вместо отрешенного генерала Мрозовского командиром Гренадерского корпуса был назначен генерал Куропаткин, тщетно с самого начала войны добивавшийся какого-нибудь назначения и не получивший его при великом князе, неприязненно к нему относившемся. На посту командира корпуса генерал Куропаткин проявил совершенное непонимание большой европейской войны. Заботливый и деликатный Куропаткин был полной противоположностью грубому и черствому Мрозовскому. Со всем этим следует признать, что и в Мировую войну, как и в Японскую, он руководился тактическими масштабами туркестанских походов. Он задумал прорвать фронт противника без артиллерийской подготовки, ослепив немцев сильными прожекторами.
В ночь на 10 января генерал Куропаткин приказал Киевскому и Таврическому гренадерским полкам, одетым в белые балахоны, ползти к проволочным заграждениям, а прожекторам ослепить сидевших в окопах напротив немцев. Кокандцы и бухарцы, пожалуй, были бы поражены такими чудесами техники, но немцам прожектора были не в диковинку, и у них имелась артиллерия, что Куропаткин совершенно упустил из виду. Несколькими очередями немцы погасили наши прожекторы (осветившие заодно и наших гренадер на проволоке) и затем сильным огнем заставили нас отойти в исходное положение. Нелепая затея привела к бессмысленным потерям.
В другой раз, наметив прорыв неприятельского фронта на участке 1-й гренадерской дивизии, он назначил для всей операции один батальон Несвижского полка... А в феврале месяце, когда генерал Плеве вынужден был покинуть Действующую армию по расстроенному вконец здоровью, генерал Куропаткин был призван - непосредственно из корпусных командиров - на должность главнокомандующего Северного фронта. Трудно сказать, чем руководствовался Император Николай Александрович, призвав на ответственнейший пост заведомо непригодного деятеля. Во всяком случае, убитый под Мукденом Куропаткин скоро доказал, что его не стоило воскрешать.
В марте был отчислен главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов, столь неудачно распорядившийся декабрьским наступлением на Стрыпе. На его место был назначен генерал Брусилов, сдавший 8-ю армию командиру XII армейского корпуса генералу Каледину. Начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Саввич и командир XVI корпуса генерал Клембовский поменялись постами еще раньше.
* * *
1 февраля 1916 года в Шантильи, во французской Главной Квартире, состоялся междусоюзный военный совет, на котором было постановлено начать общее наступление на Восточном театре 2 (15) июня, нанося главный удар на Вильну, а на Западном - 18 июня (1 июля), нанося главный удар на Сомме. Фантастический проект генерала Алексеева о нанесении главного удара на Балканском театре был отвергнут генералом Жоффром, вообще недооценивавшим значение Балкан. Генерал Алексеев предлагал двинуть на Балканы не больше и не меньше как 16 корпусов примерно треть нашей вооруженной силы. Союзники должны были тоже довести силы своего Салоникского фронта до 10 корпусов.
Каким образом могли попасть на Балканы 16 русских корпусов, этот забавный проект не объяснял. Румыния еще в минувшем декабре отказалась пропустить через свою территорию русские войска, а к десанту сам генерал Алексеев относился враждебно. Оставалось перевезти эти 16 корпусов на аэропланах. Подобный стратегический лепет отнюдь не увеличивал престижа русской Ставки в глазах французского командования.