Страница:
– Да, – медленно ответила Амели, и ее голубые глаза потемнели. – Вивернами также называют вождей драконьих кланов. Это ясно из его имени.
Я потерла лоб:
– Ничего не понимаю.
– Дрейк – видоизмененное латинское слово draco, то есть «дракон». Vireo — тоже латинское слово, означающее «зеленый». Только вивернам разрешено использовать в качестве фамилии цвет своего клана.
– Давайте еще раз. Так что, Дрейк – мифическое существо, которое дышит огнем, питается девственницами и тому подобное? Потому что это у меня никак не укладывается в голове. Он был… Он был таким мужественным. Обалденным. Чертовски сексуальным. И совершенно непохожим на гигантскую чешуйчатую ящерицу в человеческой шкуре.
– Бессмертные не нуждаются в человеческой шкуре. Они способны менять облик, – с некоторым презрением ответила хозяйка магазина, затем внезапно наклонилась и прикоснулась пальцами к моим вискам.
Я слишком устала, чтобы испугаться и отпрянуть от нее. А кроме того, прикосновение было даже приятным. Амели мягко поглаживала мои волосы и бормотала себе под нос негромкую мелодию.
– Вы не понимаете, о чем я говорю, и все же я чувствую в вас великую силу и огромные возможности, – сонно произнесла она, продолжая гладить меня по голове. – Вас не коснулись темные силы, хотя вы были рождены для того, чтобы укрощать их. Вы – супруга виверна, но он не предъявил права на вас. Вы – загадка, не имеющая ни начала, ни конца.
– Ух ты! – выдавила я, напрягшись при словах «супруга виверна». – Давайте-ка не будем об этом, ладно?
Хозяйка магазина отпустила меня и, озадаченно нахмурившись, отошла к своему табурету.
– Послушайте, я всего-навсего хочу знать, где можно найти Дрейка. Он у меня кое-что украл.
Она кивнула:
– Все зеленые драконы – воры. Это их ремесло. Он их вожак, – естественно, он очень искусный вор. А вы знаете, чем бредят все драконы.
Я подняла брови.
– Они копят сокровища. – Губы Амели тронула легкая улыбка.
– Хм… думаю, с этим сокровищем ему придется расстаться. Вы не знаете, где живет Дрейк?
– Нет.
Плечи мои опустились.
– Но я знаю, где его обычно можно найти по вечерам.
Я встрепенулась:
– Где?
– Там же, где и всех более или менее важных персон, – в «Черном и белом». Это ночной клуб на рю де ла Гран Пест – улице Великой Чумы.
– Звучит заманчиво. А «Черное и белое» – это что значит?
– Имеется в виду белая и черная магия, – ответила Амели.
«Подходящее название», – подумала я.
– Спасибо за кофе. И за информацию, – сказала я, собирая свои вещи и понимая, что скоро закончатся мои запасы энергии… и здравого смысла.
Амели смотрела, как я иду вдоль прилавка к выходу, потом заговорила:
– Эшлинг, выслушайте предупреждение человека, который желает вам добра.
Я подняла бровь – больше у меня ни на что не было сил.
– Не отвергайте тех возможностей, которые откроются перед вами. Отказавшись от своего дара, вы не только лишитесь того положения, которое принадлежит вам в этом мире по праву, но и подвергнете большой опасности тех, кого любите.
Я взглянула через открытую дверь на улицу, залитую светом, полную счастливых, не ведающих о драконах парижан.
– Только не говорите мне, что судьба всего мира в моих руках.
– Возможно, – просто ответила она.
Я, собравшись с последними силами, изобразила улыбку:
– Спасибо, но у меня сейчас и без того достаточно забот, чтобы забивать себе голову всякой ерундой, далекой от реальности. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.
– В этом можете быть уверены, – заявила женщина. – Я ни за что не пропущу ваше появление в Мире ином.
Я вышла на улицу, навстречу теплу и свету, ничего не ответив. Сказать было просто нечего.
Глава четвертая
Я потерла лоб:
– Ничего не понимаю.
– Дрейк – видоизмененное латинское слово draco, то есть «дракон». Vireo — тоже латинское слово, означающее «зеленый». Только вивернам разрешено использовать в качестве фамилии цвет своего клана.
– Давайте еще раз. Так что, Дрейк – мифическое существо, которое дышит огнем, питается девственницами и тому подобное? Потому что это у меня никак не укладывается в голове. Он был… Он был таким мужественным. Обалденным. Чертовски сексуальным. И совершенно непохожим на гигантскую чешуйчатую ящерицу в человеческой шкуре.
– Бессмертные не нуждаются в человеческой шкуре. Они способны менять облик, – с некоторым презрением ответила хозяйка магазина, затем внезапно наклонилась и прикоснулась пальцами к моим вискам.
Я слишком устала, чтобы испугаться и отпрянуть от нее. А кроме того, прикосновение было даже приятным. Амели мягко поглаживала мои волосы и бормотала себе под нос негромкую мелодию.
– Вы не понимаете, о чем я говорю, и все же я чувствую в вас великую силу и огромные возможности, – сонно произнесла она, продолжая гладить меня по голове. – Вас не коснулись темные силы, хотя вы были рождены для того, чтобы укрощать их. Вы – супруга виверна, но он не предъявил права на вас. Вы – загадка, не имеющая ни начала, ни конца.
– Ух ты! – выдавила я, напрягшись при словах «супруга виверна». – Давайте-ка не будем об этом, ладно?
Хозяйка магазина отпустила меня и, озадаченно нахмурившись, отошла к своему табурету.
– Послушайте, я всего-навсего хочу знать, где можно найти Дрейка. Он у меня кое-что украл.
Она кивнула:
– Все зеленые драконы – воры. Это их ремесло. Он их вожак, – естественно, он очень искусный вор. А вы знаете, чем бредят все драконы.
Я подняла брови.
– Они копят сокровища. – Губы Амели тронула легкая улыбка.
– Хм… думаю, с этим сокровищем ему придется расстаться. Вы не знаете, где живет Дрейк?
– Нет.
Плечи мои опустились.
– Но я знаю, где его обычно можно найти по вечерам.
Я встрепенулась:
– Где?
– Там же, где и всех более или менее важных персон, – в «Черном и белом». Это ночной клуб на рю де ла Гран Пест – улице Великой Чумы.
– Звучит заманчиво. А «Черное и белое» – это что значит?
– Имеется в виду белая и черная магия, – ответила Амели.
«Подходящее название», – подумала я.
– Спасибо за кофе. И за информацию, – сказала я, собирая свои вещи и понимая, что скоро закончатся мои запасы энергии… и здравого смысла.
Амели смотрела, как я иду вдоль прилавка к выходу, потом заговорила:
– Эшлинг, выслушайте предупреждение человека, который желает вам добра.
Я подняла бровь – больше у меня ни на что не было сил.
– Не отвергайте тех возможностей, которые откроются перед вами. Отказавшись от своего дара, вы не только лишитесь того положения, которое принадлежит вам в этом мире по праву, но и подвергнете большой опасности тех, кого любите.
Я взглянула через открытую дверь на улицу, залитую светом, полную счастливых, не ведающих о драконах парижан.
– Только не говорите мне, что судьба всего мира в моих руках.
– Возможно, – просто ответила она.
Я, собравшись с последними силами, изобразила улыбку:
– Спасибо, но у меня сейчас и без того достаточно забот, чтобы забивать себе голову всякой ерундой, далекой от реальности. Надеюсь, мы с вами еще увидимся.
– В этом можете быть уверены, – заявила женщина. – Я ни за что не пропущу ваше появление в Мире ином.
Я вышла на улицу, навстречу теплу и свету, ничего не ответив. Сказать было просто нечего.
Глава четвертая
– Тогда я говорю ей: «Рэчел, ты выжила из ума. Я никогда, ни за что на свете, дьявол бы меня побрал, не свяжусь с эльфом, особенно из нечестивого двора, хоть бы у него член был до колена». Никогда не знаешь, чем это кончится, правда? Я слышала про одну колдунью из Квебека, которая сошлась с нечестивым князем, так у нее выросла третья грудь. Можешь себе представить, как она мучится, когда подбирает лифчик!
Я остановилась. Меня поразили не столько слова – за этот день я уже привыкла к мысли о том, что все в Париже либо сидят на наркоте, либо являются жертвами массового гипноза (я никак не могла поверить в третий вариант), – сколько тот протяжный техасский акцент, с которым это было произнесено. Негромкая, но довольно зловещая музыка почти ощутимо пульсировала у меня в ушах, она казалась призрачной, словно дым, которым было затянуто помещение клуба. Посредине зала располагалась длинная П-образная деревянная стойка. Ближе всех ко мне сидела совершенно обычного вида женщина в джинсах и футболке; она болтала с высокой блондинкой в облегающем черном платье. Если абстрагироваться от предмета их разговора, ни одна из них не показалась мне сумасшедшей. Я оторвала от них взгляд и, прежде чем последовать за официанткой, которая вела меня к маленькому столику в дальнем углу, еще раз осмотрела помещение. Увиденное поразило меня – все выглядело совершенно нормально! Не было ни снующих туда-сюда странных существ, ни колдунов в остроконечных шляпах, склонившихся над хрустальными шарами. Ни карт Таро, ни камней с рунами, ни кипящих котлов, ни кристаллов, ни пентаграмм. Не мелькнуло даже ни одной волшебной палочки. Я расслабилась, даже не заметив, как напряглись мышцы шеи. Не знаю, чего конкретно я ждала от клуба «Черное и белое», но только не этого. Темный, прокуренный ночной клуб – такие места были мне хорошо знакомы.
– Спасибо, – сказала я официантке, сунувшей мне меню.
– Прочитайте, пожалуйста, правила. Английский – сзади, – произнесла она с сильным французским акцентом.
– Правила? А, это плата за вход и все такое. Конечно.
Я пролистала меню, и мир здравого смысла, за который я так отчаянно цеплялась, разлетелся на кусочки.
Очевидно, именно это от меня и требовалось, потому что она кивнула и направилась к бару.
Я откинулась на спинку стула и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь уместить в голове новую информацию. Амели была права. То, что я считала несуществующим, оказалось вполне реальным. Даже шесть часов сна в номере отеля не смогли избавить меня от ощущения, что что-то изменилось. Что именно изменилось – я или мир вокруг, – я не знала, но в тот момент это было не важно. Я понимала одно: меня затянуло в какую-то зловещую разновидность Страны чудес, но это не означало, что я имела право на нервный срыв. Итак, размышляла я, демоны реальны, драконы похожи на симпатичных мужчин с восхитительными телами и сексуальными голосами, а эльфы помешаны на женской груди. Ну и что дальше? Я – это по-прежнему я, а я – профессионал.
– Я уверена в себе. Я точно знаю, что делать дальше. У меня все под контролем…
– Правда? Как это здорово. А я никогда ничего не контролирую. Я обнаружила, что жизнь становится гораздо приятнее, если позволить ей течь свободно, не особо переживая по мелочам.
Передо мной остановилась молодая женщина с густыми светлыми волосами, волнами спускавшимися до талии; ее голубые глаза восторженно сияли.
– Я вас напугала? Простите. Я не хотела, но, понимаете, я услышала, что вы говорите по-английски. А в «Черном и белом» так редко встретишь американцев, тем более американцев-Стражей! Так что я решила с вами поздороваться. Привет!
– Привет, – ответила я. – Э-э-э… вы из Англии?
– Да. Точнее, из Уэльса, хотя не говорю на валлийском. Можно? – Она указала на стул, стоявший напротив меня.
– О, извините, садитесь, пожалуйста.
Она села, расправила полупрозрачную юбку цвета морской волны и улыбнулась приятной, любезной улыбкой. Я не могла не задаться вопросом, кто она такая. Дриада? Наяда? Девственница, которую должны принести в жертву?
– Меня зовут Офелия. Да-да, не смейтесь. Моя мама была литературоведом, занималась Шекспиром.
Облегченно вздохнув, я улыбнулась в ответ. Нет, такая приятная девушка не может быть сверхъестественным существом.
– По-моему, Офелия – красивое имя. Я Эшлинг.
– Очень приятно, Эшлинг. А что касается имени, бывает и хуже – мою сестру назвали Пердитой[15]. Вон она, разговаривает с Венецианцем. У тебя растерянный вид. Ты здесь впервые?
– Да, впервые, во Франции, в Париже, в этом клубе, – с нервным хихиканьем ответила я. – А что, это видно?
– Только когда ты улыбаешься, – успокоила меня Офелия. – Ну, что тебе рассказать о «Черном и белом»? Ты читала правила, так что знаешь – это нейтральная территория. Сюда пускают магов, практикующих и черную, и белую магию, потому что все договорились забыть о разногласиях, пока находятся в клубе. Это приятное место, хотя надо опасаться сатиров, когда они выпьют по паре стаканчиков. Они становятся слишком рукастыми.
– Рукастыми? – повторила я и в этот момент дала себе обещание.
Несмотря на чудовищные вещи, которые говорят мне люди, несмотря на фантастические сообщения, которыми меня заваливают, я буду сохранять спокойствие и профессионализм. Я не стану разевать рот, таращиться или шарахаться. «Выкрутимся!» – такой у меня должен быть девиз. Позже, когда у меня найдется время разобраться, все, без сомнения, встанет на свои места.
Ага, держи карман шире.
Офелия изобразила знакомый жест – как будто хватала кого-то за грудь.
– Рукастыми. Но остальные посетители ведут себя вполне прилично. Приходится, как же иначе – Венецианец не допустит, чтобы нарушали правила.
– Венецианец? Э-э-э… – Я уже пожалела о своем решении сохранять спокойствие, но теперь, когда я так много узнала, поздно было останавливаться.
– Да, похоже, ты и правда здесь новенькая. Венецианец – самый могущественный маг во Франции. В действительности он тиран. Нехорошо, когда один человек обладает такой неограниченной властью, но мы с этим все равно ничего не можем поделать. Альбер, конечно, не из Венеции, но он верен традициям, потому и взял такой псевдоним. Альбер Камю – так его зовут на самом деле, хотя большинство называет его Венецианцем. К тому же так легче запомнить, понимаешь?
Я не понимала, но ведь я только что пообещала себе выкрутиться. Я была уверена, что позже смогу позволить себе небольшой нервный срыв, о котором я мечтала сегодня утром.
Офелия явно заметила мое замешательство, потому что сочувственно похлопала меня по плечу:
– Ты просто запомни, что это единственный человек во всей Франции, который обладает достаточной силой, чтобы держать всех в подчинении. Лучше его не сердить.
Звучало это весьма зловеще. Я с любопытством взглянула на незнакомца, стоявшего рядом с женщиной – сестрой Офелии. Он был одет в длинный темно-синий сюртук, такие же брюки и жилет с красивой золотой вышивкой. Это был странный, очень старомодный, но элегантный костюм. Венецианец оказался мужчиной средних лет, немного за пятьдесят, редеющие волосы были собраны в хвост длиной до плеч. Выглядел он лощеным, занятым только самим собой и совершенно непохожим на самого могущественного мага во Франции.
При мысли о том, что я смотрю на настоящего мага, я даже не моргнула, а это говорит о том, насколько хорошо мне удавалось сохранять хладнокровие. А может быть, я уже совершенно свихнулась и потеряла связь с реальностью…
– Итак, где находится твой портал?
– О. Хм. Ну, понимаешь, у меня нет портала. – (Офелия широко раскрыла глаза в неподдельном изумлении.) – В данный момент нет, – быстро добавила я, не желая показаться легкомысленной.
А куда, интересно, ведут эти порталы? Хотя я не была уверена, что хочу это узнать.
Глаза ее снова приняли нормальный вид.
– Ты его закрыла, да? Должно быть, ты очень могущественный Страж, раз смогла закрыть врата в Абаддон[16].
– Да я, вообще-то, не…
– Ух ты, это было интересно. Фели, ты не представляешь, что Ви рассказал мне об этом мятеже бесенят в Версале. – Женщина, явно сестра-близнец Офелии (но с короткими волосами), взяла ближайший стул и пододвинула его к нашему столику, затем поставила свой бокал с белым вином и улыбнулась мне сияющей улыбкой. – Здравствуйте, я Пердита. Вы Страж? Рада знакомству.
– Это Эшлинг, Перди. Она из Америки, и она закрыла свой портал.
Пердита с откровенным изумлением разглядывала меня поверх своего бокала с вином.
– Не может быть! О боги! Никогда не встречала такого Стража.
– О, уж за это я ручаюсь, – рассмеялась я и только собралась развеять возникшее недоразумение (кстати, а кто такой Страж?), как в дверях клуба появился высокий симпатичный зеленоглазый похититель драконов… э-э-э… то есть дракон. Я поднялась, отмахнувшись от официантки, которая пришла принять у меня заказ. – Сейчас он очень пожалеет о том, что связался со мной!
– Кто? – хором воскликнули Офелия и Пердита, вытягивая шею, чтобы увидеть, на кого я так яростно уставилась.
– Очень неприятный человек с очень ловкими руками! – прорычала я, хватая сумочку, купленную перед походом в клуб. – Его зовут Дрейк Вирео.
Пердита собралась было приподняться, но, услышав мои слова, вскрикнула и быстро села на место.
– Дрейк? – переспросила Офелия, и на лице ее появилось выражение ужаса. Обе сестры схватили меня за руки. – Да помогут тебе боги!
Пердита потянула меня за рукав:
– Эшлинг, держись от него подальше. Это точно добром не кончится. Ты знаешь, он же вождь клана зеленых драконов.
– Знаю, – улыбнулась я девушкам. Я обрадовалась, что кто-то еще принял мою сторону, какова бы она ни была. – Но я его не боюсь. Не очень боюсь.
– Но… – Пердита бросила быстрый взгляд на Офелию, потом на меня и прошептала: – Что тебе от него нужно?
– Он у меня кое-что украл, – ответила я.
Сестры ничего не сказали на это. Я вспомнила, что Амели говорила насчет зеленых драконов, – все они воры. Очевидно, никого не удивляла новость о том, что Дрейк обокрал меня. Я расправила плечи, похлопала Пердиту по руке, чтобы она выпустила мой рукав, и произнесла:
– Не волнуйтесь – я не собираюсь делать глупостей. Я просто заставлю его отдать мне эту вещь.
Мне показалось, что глаза у них буквально выскочили из орбит, когда я рванулась к дальнему концу стойки бара, где Дрейк, стоя спиной ко мне, болтал с двумя рыжеволосыми мужчинами.
– Неужели это наш Волшебный дракон Пафф?[17] – обратилась я к спине Дрейка.
Я говорила негромко, но в то самое мгновение, как слова эти слетели с моих губ, в зале воцарилась тишина. Даже музыка смолкла как по волшебству.
И это была очень напряженная тишина.
Услышав мои слова, Дрейк замер. Затем медленно развернулся, и глаза его в темноте клуба блеснули ярко-зеленым огнем. Говорят, что нападение – лучшая защита, и, не желая показывать, что я внезапно вспомнила предупреждения насчет вивернов и ужасно струсила, я шагнула вперед и ткнула его пальцем в грудь:
– У тебя одна вещь, принадлежащая мне. Отдай ее. Сейчас же.
– Эшлинг?
Его низкий мужественный голос оказал на меня точно такое же волшебное воздействие, как и в прошлый раз. Мне показалось, что я почувствовала прикосновение бархата к своей коже. Я вздрогнула, ощутив на себе очарование этого голоса, прозвучавшего совсем рядом.
– Не ожидал встретить тебя здесь.
Я взяла себя в руки и издала презрительный смешок:
– Конечно же не ожидал. Верни мне мой акваманил.
Глаза его сузились, ноздри раздулись. Атмосфера опасности, окружавшая его, сгустилась – она стала такой осязаемой, что, казалось, я могла дотронуться до нее. Словно почувствовав опасность, люди вокруг незаметно отступили на несколько шагов. Мне ужасно захотелось присоединиться к ним. Чувствовала я себя так, словно среди бела дня въехала на главную улицу Тумстоуна[18] с верным шестизарядным револьвером в кобуре.
Снова раздался голос, в котором явственно слышалось предупреждение:
– Ты очень хорошая актриса. Я вчера действительно поверил тебе. Но больше я такой ошибки не совершу.
Я вздернула подбородок, хотя у меня буквально тряслись поджилки. Я ввязалась в схватку, в которой не могла победить. Иногда я совершаю по-настоящему идиотские поступки.
– Это была не игра. Я сегодня с пользой провела день. Я все узнала насчет драконов, Стражей, бесенят и эльфов, но сейчас это не важно. Мне нужен мой дракон, Дрейк. Мы оба знаем, что он у тебя. Кстати, полиции это тоже известно. Если ты не хочешь, чтобы я позвонила копам и рассказала им, где тебя можно найти, ты мне его отдашь.
На губах его заиграла улыбка. Это опасный человек, напомнила я себе, чувствуя, что сердце мое забилось сильнее. Ну… возможно, он и дракон, возможно, его имя вселяло страх в других людей, но, черт возьми, меня он возбуждал, как никто другой.
– Неужели ты угрожаешь мне?
Я подняла подбородок еще выше:
– Начну угрожать, если ты намерен и дальше меня доводить.
Дрейк окинул меня пристальным взглядом с головы до ног, остановившись на моем симпатичном платье с маками:
– А мне кажется, что ты уже доведена до предела, дорогая моя.
У меня даже ноги подкосились от этой двусмысленности, но я приказала себе стоять прямо и напомнила своему либидо, что передо мной вор, который обманом похитил у меня акваманил и оставил на растерзание жандармам.
– Пока нет, но все к тому идет, – сказала я, намеренно делая вид, что не поняла его намека. – Давай-ка к делу, понятно? У тебя мой дракон. Отдай его мне.
– Я бессмертен, Эшлинг, я не могу умереть. Ты же, напротив, смертна, и это очень возбуждает. – С этими словами он схватил меня за шею и сжал ее, словно собирался придушить меня.
В клубе воцарилась мертвая тишина; казалось, ее можно было резать ножом.
– Можешь сколько угодно угрожать мне и надуваться как индюк, даже дышать на меня огнем, Дрейк, – выговорила я хрипло, поскольку пальцы его стиснули мне горло. Я смотрела на него все так же вызывающе, не отводя взгляда. – Я от своего не отступлюсь. Я не боюсь тебя.
– Вот как? Сейчас посмотрим, правда это или нет.
Он придвинулся ближе. Все во мне кричало, приказывая спасаться бегством, но я продолжала стоять на месте, пока он притягивал меня к себе, сжимая в железных объятиях; внезапно лицо его оказалось совсем рядом с моим. Часть моего сознания была возмущена тем, что он целует меня на виду у всех, другую же часть охватил страх – в этот момент я поняла, каково целоваться с огнедышащим драконом.
В то мгновение, когда его губы коснулись моих губ, меня словно поглотило пламя; пламя его желания испепеляло меня, огненные языки лизали мою кожу, внутри меня, казалось, полыхал адский огонь. На лбу и спине выступили бисеринки пота, и я словно очутилась в центре костра; меня окружил жгучий кокон, стало трудно дышать. Язык дракона коснулся моего языка, его огонь хлынул в меня, моя кровь вскипела, плоть загорелась. Дым, который шел от моего тела, и сияние его огненных зеленых глаз застилали мне зрение. Я почти умирала, охваченная внутренним огнем и жаром тела Дрейка…
И как раз в тот момент, когда я поняла, что сейчас буквально сгорю, произошло чудо. Внутри меня как будто открылась некая дверь – неизвестная дверь, спрятанная доселе в темных глубинах моего подсознания. Внезапно я обнаружила, что могу укротить пламя Дрейка, контролировать его, превратить из разрушительной стихии, готовой поглотить меня, в огонь желания, объединяющий нас. Я обратила пламя против Дрейка, я начала целовать его в ответ, наслаждаясь могуществом, бурлившим в моих жилах. Дрейк вздрогнул, но не отстранился, и это прикосновение, которое было одновременно и прекрасным и мучительным, казалось, длилось целую вечность.
Я знала, что все глазеют на нас, но, несмотря на это, прижалась к Дрейку, качнув бедрами. Изгибы наших тел так подходили друг к другу, что мы образовали единое целое. Я хотела Дрейка, хотела получить его целиком, его огонь, тело, душу, прямо здесь и сейчас, и я даже не знаю, что произошло бы, если бы у Дрейка не хватило благоразумия отпустить меня. Не в состоянии оторвать от него взгляд, а тем более думать об окружающих, я смотрела на него и видела в изумрудных глубинах его глаз искорки нашего общего пламени – пламени, к которому примешивалось нечто, очень напоминавшее изумление. Однако удивление на его лице быстро сменилось глубокой задумчивостью. Медленно, атом за атомом, огонь, зажженный во мне, угас, оставив лишь тлеющие угольки.
– Кажется, этот раунд выиграла ты, – негромко произнес Дрейк, и при звуке его голоса я вздрогнула всем телом, а покрытые пеплом угли разгорелись снова.
Я выпустила его волосы и отступила на шаг, остро сознавая, что нас окружает толпа людей, о которой минуту назад я совсем позабыла.
– Ну что ж, может, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем связываться со мной, – сказала я с напускной храбростью, которой вовсе не чувствовала, и заскрежетала зубами от досады – у меня дрожал голос.
Сбоку от меня возник человек, которого Офелия назвала Венецианцем. Я обернулась к нему, обрадовавшись, что могу переключить внимание на кого-то другого. Он совершенно не был похож на могущественного тирана, каким описывали его сестры. Самоуверенный и самовлюбленный тип – да, но тиран?! Едва ли.
– Дрейк, окажи мне любезность, познакомь меня со своей спутницей.
Это была не просьба, а приказ. И при этих словах я почувствовала на себе воздействие его чар; мне показалось, что я задыхаюсь. Наверное, характеристика «тиран» все же была не так далека от истины. Когда я смогла перевести дух, то заметила, что после этих слов обстановка в «Черном и белом» стала прежней. Зазвучала музыка. Разговоры возобновились. Официантки принялись сновать сквозь толпу с подносами. Вокруг снова замельтешили люди, и мы втроем остались наедине среди моря людей.
– Эшлинг Грэй, это Альбер Камю, более известный в сообществе бессмертных как Венецианец. Эшлинг недавно в Париже.
Венецианец склонился в странном церемонном поклоне над моей рукой, которую я неохотно протянула ему.
– Добро пожаловать. Очень рад с вами познакомиться, Эшлинг. Нечасто в моем скромном заведении появляются супруги вивернов, да к тому же Стражи.
– У меня что, на лбу написана большая буква «С»? – спросила я довольно раздраженно, но ведь за последние сутки мне столько пришлось пережить! – Я даже не знаю, кто такие эти Стражи, а уж тем более не могу понять, почему меня принимают за одну из них, но я знаю одно: никакого супруга у меня нет и у Дрейка нет никаких шансов им стать, так что эту мысль можете сразу выбросить из головы.
– Вы выдержали поцелуй дракона, – мягко произнес Венецианец, но, встретив взгляд его светло-серых глаз, я поежилась от неприятного чувства. Его окружала аура власти, неслыханного могущества, похожего на то, что я почувствовала в объятиях Дрейка, но оно было скорее жестоким. Не цивилизованным, а беспощадным и пугающим. – Только его супруга способна на это. Всем сразу стало понятно, кто вы.
– Рада, что хоть кто-то понимает, что происходит, потому что я нахожусь в полной растерянности, – проворчала я.
Венецианец отвесил мне еще один небольшой поклон:
– Как я уже сказал, добро пожаловать в «Черное и белое». Я в долгу перед вами за то, что вы устроили моим посетителям такое занятное шоу. Уже давным-давно мы не имели возможности наблюдать, как дракон заявляет права на свою женщину.
Я покраснела при упоминании о наших поцелуях, но одернуть нахала не успела – он исчез.
– Никто не заявлял права на меня! И я не его женщина! – крикнула я ему вслед.
Но Венецианец не обернулся. Я посмотрела на Дрейка, опасаясь увидеть в его глазах самодовольную насмешку. Мужчина, подобный ему, – знающий, что девушки штабелями укладываются у его ног, – не мог не злорадствовать при мысли о том, что получил власть надо мной.
Я стиснула зубы и подняла взгляд, но на лице Дрейка застыло выражение удивления, никакого злорадства не было и в помине. Он нахмурился:
– Ты говоришь правду. Ты действительно не понимаешь, кто ты такая.
– Напротив, я точно знаю, кто я такая. Это вы, парни, кажется, ошиблись адресом. Если надо, могу произнести по буквам: я – жертва ограбления. А также, благодаря тебе, подозреваемая в убийстве. И поскольку ты виноват и в том, и в другом, исправлять положение должен ты. И для начала ты вернешь мне дракона.
Я остановилась. Меня поразили не столько слова – за этот день я уже привыкла к мысли о том, что все в Париже либо сидят на наркоте, либо являются жертвами массового гипноза (я никак не могла поверить в третий вариант), – сколько тот протяжный техасский акцент, с которым это было произнесено. Негромкая, но довольно зловещая музыка почти ощутимо пульсировала у меня в ушах, она казалась призрачной, словно дым, которым было затянуто помещение клуба. Посредине зала располагалась длинная П-образная деревянная стойка. Ближе всех ко мне сидела совершенно обычного вида женщина в джинсах и футболке; она болтала с высокой блондинкой в облегающем черном платье. Если абстрагироваться от предмета их разговора, ни одна из них не показалась мне сумасшедшей. Я оторвала от них взгляд и, прежде чем последовать за официанткой, которая вела меня к маленькому столику в дальнем углу, еще раз осмотрела помещение. Увиденное поразило меня – все выглядело совершенно нормально! Не было ни снующих туда-сюда странных существ, ни колдунов в остроконечных шляпах, склонившихся над хрустальными шарами. Ни карт Таро, ни камней с рунами, ни кипящих котлов, ни кристаллов, ни пентаграмм. Не мелькнуло даже ни одной волшебной палочки. Я расслабилась, даже не заметив, как напряглись мышцы шеи. Не знаю, чего конкретно я ждала от клуба «Черное и белое», но только не этого. Темный, прокуренный ночной клуб – такие места были мне хорошо знакомы.
– Спасибо, – сказала я официантке, сунувшей мне меню.
– Прочитайте, пожалуйста, правила. Английский – сзади, – произнесла она с сильным французским акцентом.
– Правила? А, это плата за вход и все такое. Конечно.
Я пролистала меню, и мир здравого смысла, за который я так отчаянно цеплялась, разлетелся на кусочки.
«Черное и белое» – нейтральная территория.– Хо-о-орошо, – протянула я, в миллионный раз за этот день задавая себе вопрос: когда же моя жизнь вернется в прежнее русло? Я подняла взгляд на официантку. Она явно чего-то ждала. – Э-э-э… Я согласна.
Пожалуйста, придерживайтесь следующих правил:
1. Запрещается вызывать слуг любой формы, убеждений и происхождения.
2. Запрещается проводить в помещение клуба охрану.
3. Категорически запрещается применять чары. Правило действует без исключений.
4. Вниманию клиентов, которые давят бесенят: пожалуйста, убирайте за собой и бросайте остатки в ведро для бесенят.
Существа и сущности, нарушающие правила, будут отвечать перед Венецианцем.
Очевидно, именно это от меня и требовалось, потому что она кивнула и направилась к бару.
Я откинулась на спинку стула и несколько раз глубоко вздохнула, стараясь уместить в голове новую информацию. Амели была права. То, что я считала несуществующим, оказалось вполне реальным. Даже шесть часов сна в номере отеля не смогли избавить меня от ощущения, что что-то изменилось. Что именно изменилось – я или мир вокруг, – я не знала, но в тот момент это было не важно. Я понимала одно: меня затянуло в какую-то зловещую разновидность Страны чудес, но это не означало, что я имела право на нервный срыв. Итак, размышляла я, демоны реальны, драконы похожи на симпатичных мужчин с восхитительными телами и сексуальными голосами, а эльфы помешаны на женской груди. Ну и что дальше? Я – это по-прежнему я, а я – профессионал.
– Я уверена в себе. Я точно знаю, что делать дальше. У меня все под контролем…
– Правда? Как это здорово. А я никогда ничего не контролирую. Я обнаружила, что жизнь становится гораздо приятнее, если позволить ей течь свободно, не особо переживая по мелочам.
Передо мной остановилась молодая женщина с густыми светлыми волосами, волнами спускавшимися до талии; ее голубые глаза восторженно сияли.
– Я вас напугала? Простите. Я не хотела, но, понимаете, я услышала, что вы говорите по-английски. А в «Черном и белом» так редко встретишь американцев, тем более американцев-Стражей! Так что я решила с вами поздороваться. Привет!
– Привет, – ответила я. – Э-э-э… вы из Англии?
– Да. Точнее, из Уэльса, хотя не говорю на валлийском. Можно? – Она указала на стул, стоявший напротив меня.
– О, извините, садитесь, пожалуйста.
Она села, расправила полупрозрачную юбку цвета морской волны и улыбнулась приятной, любезной улыбкой. Я не могла не задаться вопросом, кто она такая. Дриада? Наяда? Девственница, которую должны принести в жертву?
– Меня зовут Офелия. Да-да, не смейтесь. Моя мама была литературоведом, занималась Шекспиром.
Облегченно вздохнув, я улыбнулась в ответ. Нет, такая приятная девушка не может быть сверхъестественным существом.
– По-моему, Офелия – красивое имя. Я Эшлинг.
– Очень приятно, Эшлинг. А что касается имени, бывает и хуже – мою сестру назвали Пердитой[15]. Вон она, разговаривает с Венецианцем. У тебя растерянный вид. Ты здесь впервые?
– Да, впервые, во Франции, в Париже, в этом клубе, – с нервным хихиканьем ответила я. – А что, это видно?
– Только когда ты улыбаешься, – успокоила меня Офелия. – Ну, что тебе рассказать о «Черном и белом»? Ты читала правила, так что знаешь – это нейтральная территория. Сюда пускают магов, практикующих и черную, и белую магию, потому что все договорились забыть о разногласиях, пока находятся в клубе. Это приятное место, хотя надо опасаться сатиров, когда они выпьют по паре стаканчиков. Они становятся слишком рукастыми.
– Рукастыми? – повторила я и в этот момент дала себе обещание.
Несмотря на чудовищные вещи, которые говорят мне люди, несмотря на фантастические сообщения, которыми меня заваливают, я буду сохранять спокойствие и профессионализм. Я не стану разевать рот, таращиться или шарахаться. «Выкрутимся!» – такой у меня должен быть девиз. Позже, когда у меня найдется время разобраться, все, без сомнения, встанет на свои места.
Ага, держи карман шире.
Офелия изобразила знакомый жест – как будто хватала кого-то за грудь.
– Рукастыми. Но остальные посетители ведут себя вполне прилично. Приходится, как же иначе – Венецианец не допустит, чтобы нарушали правила.
– Венецианец? Э-э-э… – Я уже пожалела о своем решении сохранять спокойствие, но теперь, когда я так много узнала, поздно было останавливаться.
– Да, похоже, ты и правда здесь новенькая. Венецианец – самый могущественный маг во Франции. В действительности он тиран. Нехорошо, когда один человек обладает такой неограниченной властью, но мы с этим все равно ничего не можем поделать. Альбер, конечно, не из Венеции, но он верен традициям, потому и взял такой псевдоним. Альбер Камю – так его зовут на самом деле, хотя большинство называет его Венецианцем. К тому же так легче запомнить, понимаешь?
Я не понимала, но ведь я только что пообещала себе выкрутиться. Я была уверена, что позже смогу позволить себе небольшой нервный срыв, о котором я мечтала сегодня утром.
Офелия явно заметила мое замешательство, потому что сочувственно похлопала меня по плечу:
– Ты просто запомни, что это единственный человек во всей Франции, который обладает достаточной силой, чтобы держать всех в подчинении. Лучше его не сердить.
Звучало это весьма зловеще. Я с любопытством взглянула на незнакомца, стоявшего рядом с женщиной – сестрой Офелии. Он был одет в длинный темно-синий сюртук, такие же брюки и жилет с красивой золотой вышивкой. Это был странный, очень старомодный, но элегантный костюм. Венецианец оказался мужчиной средних лет, немного за пятьдесят, редеющие волосы были собраны в хвост длиной до плеч. Выглядел он лощеным, занятым только самим собой и совершенно непохожим на самого могущественного мага во Франции.
При мысли о том, что я смотрю на настоящего мага, я даже не моргнула, а это говорит о том, насколько хорошо мне удавалось сохранять хладнокровие. А может быть, я уже совершенно свихнулась и потеряла связь с реальностью…
– Итак, где находится твой портал?
– О. Хм. Ну, понимаешь, у меня нет портала. – (Офелия широко раскрыла глаза в неподдельном изумлении.) – В данный момент нет, – быстро добавила я, не желая показаться легкомысленной.
А куда, интересно, ведут эти порталы? Хотя я не была уверена, что хочу это узнать.
Глаза ее снова приняли нормальный вид.
– Ты его закрыла, да? Должно быть, ты очень могущественный Страж, раз смогла закрыть врата в Абаддон[16].
– Да я, вообще-то, не…
– Ух ты, это было интересно. Фели, ты не представляешь, что Ви рассказал мне об этом мятеже бесенят в Версале. – Женщина, явно сестра-близнец Офелии (но с короткими волосами), взяла ближайший стул и пододвинула его к нашему столику, затем поставила свой бокал с белым вином и улыбнулась мне сияющей улыбкой. – Здравствуйте, я Пердита. Вы Страж? Рада знакомству.
– Это Эшлинг, Перди. Она из Америки, и она закрыла свой портал.
Пердита с откровенным изумлением разглядывала меня поверх своего бокала с вином.
– Не может быть! О боги! Никогда не встречала такого Стража.
– О, уж за это я ручаюсь, – рассмеялась я и только собралась развеять возникшее недоразумение (кстати, а кто такой Страж?), как в дверях клуба появился высокий симпатичный зеленоглазый похититель драконов… э-э-э… то есть дракон. Я поднялась, отмахнувшись от официантки, которая пришла принять у меня заказ. – Сейчас он очень пожалеет о том, что связался со мной!
– Кто? – хором воскликнули Офелия и Пердита, вытягивая шею, чтобы увидеть, на кого я так яростно уставилась.
– Очень неприятный человек с очень ловкими руками! – прорычала я, хватая сумочку, купленную перед походом в клуб. – Его зовут Дрейк Вирео.
Пердита собралась было приподняться, но, услышав мои слова, вскрикнула и быстро села на место.
– Дрейк? – переспросила Офелия, и на лице ее появилось выражение ужаса. Обе сестры схватили меня за руки. – Да помогут тебе боги!
Пердита потянула меня за рукав:
– Эшлинг, держись от него подальше. Это точно добром не кончится. Ты знаешь, он же вождь клана зеленых драконов.
– Знаю, – улыбнулась я девушкам. Я обрадовалась, что кто-то еще принял мою сторону, какова бы она ни была. – Но я его не боюсь. Не очень боюсь.
– Но… – Пердита бросила быстрый взгляд на Офелию, потом на меня и прошептала: – Что тебе от него нужно?
– Он у меня кое-что украл, – ответила я.
Сестры ничего не сказали на это. Я вспомнила, что Амели говорила насчет зеленых драконов, – все они воры. Очевидно, никого не удивляла новость о том, что Дрейк обокрал меня. Я расправила плечи, похлопала Пердиту по руке, чтобы она выпустила мой рукав, и произнесла:
– Не волнуйтесь – я не собираюсь делать глупостей. Я просто заставлю его отдать мне эту вещь.
Мне показалось, что глаза у них буквально выскочили из орбит, когда я рванулась к дальнему концу стойки бара, где Дрейк, стоя спиной ко мне, болтал с двумя рыжеволосыми мужчинами.
– Неужели это наш Волшебный дракон Пафф?[17] – обратилась я к спине Дрейка.
Я говорила негромко, но в то самое мгновение, как слова эти слетели с моих губ, в зале воцарилась тишина. Даже музыка смолкла как по волшебству.
И это была очень напряженная тишина.
Услышав мои слова, Дрейк замер. Затем медленно развернулся, и глаза его в темноте клуба блеснули ярко-зеленым огнем. Говорят, что нападение – лучшая защита, и, не желая показывать, что я внезапно вспомнила предупреждения насчет вивернов и ужасно струсила, я шагнула вперед и ткнула его пальцем в грудь:
– У тебя одна вещь, принадлежащая мне. Отдай ее. Сейчас же.
– Эшлинг?
Его низкий мужественный голос оказал на меня точно такое же волшебное воздействие, как и в прошлый раз. Мне показалось, что я почувствовала прикосновение бархата к своей коже. Я вздрогнула, ощутив на себе очарование этого голоса, прозвучавшего совсем рядом.
– Не ожидал встретить тебя здесь.
Я взяла себя в руки и издала презрительный смешок:
– Конечно же не ожидал. Верни мне мой акваманил.
Глаза его сузились, ноздри раздулись. Атмосфера опасности, окружавшая его, сгустилась – она стала такой осязаемой, что, казалось, я могла дотронуться до нее. Словно почувствовав опасность, люди вокруг незаметно отступили на несколько шагов. Мне ужасно захотелось присоединиться к ним. Чувствовала я себя так, словно среди бела дня въехала на главную улицу Тумстоуна[18] с верным шестизарядным револьвером в кобуре.
Снова раздался голос, в котором явственно слышалось предупреждение:
– Ты очень хорошая актриса. Я вчера действительно поверил тебе. Но больше я такой ошибки не совершу.
Я вздернула подбородок, хотя у меня буквально тряслись поджилки. Я ввязалась в схватку, в которой не могла победить. Иногда я совершаю по-настоящему идиотские поступки.
– Это была не игра. Я сегодня с пользой провела день. Я все узнала насчет драконов, Стражей, бесенят и эльфов, но сейчас это не важно. Мне нужен мой дракон, Дрейк. Мы оба знаем, что он у тебя. Кстати, полиции это тоже известно. Если ты не хочешь, чтобы я позвонила копам и рассказала им, где тебя можно найти, ты мне его отдашь.
На губах его заиграла улыбка. Это опасный человек, напомнила я себе, чувствуя, что сердце мое забилось сильнее. Ну… возможно, он и дракон, возможно, его имя вселяло страх в других людей, но, черт возьми, меня он возбуждал, как никто другой.
– Неужели ты угрожаешь мне?
Я подняла подбородок еще выше:
– Начну угрожать, если ты намерен и дальше меня доводить.
Дрейк окинул меня пристальным взглядом с головы до ног, остановившись на моем симпатичном платье с маками:
– А мне кажется, что ты уже доведена до предела, дорогая моя.
У меня даже ноги подкосились от этой двусмысленности, но я приказала себе стоять прямо и напомнила своему либидо, что передо мной вор, который обманом похитил у меня акваманил и оставил на растерзание жандармам.
– Пока нет, но все к тому идет, – сказала я, намеренно делая вид, что не поняла его намека. – Давай-ка к делу, понятно? У тебя мой дракон. Отдай его мне.
– Я бессмертен, Эшлинг, я не могу умереть. Ты же, напротив, смертна, и это очень возбуждает. – С этими словами он схватил меня за шею и сжал ее, словно собирался придушить меня.
В клубе воцарилась мертвая тишина; казалось, ее можно было резать ножом.
– Можешь сколько угодно угрожать мне и надуваться как индюк, даже дышать на меня огнем, Дрейк, – выговорила я хрипло, поскольку пальцы его стиснули мне горло. Я смотрела на него все так же вызывающе, не отводя взгляда. – Я от своего не отступлюсь. Я не боюсь тебя.
– Вот как? Сейчас посмотрим, правда это или нет.
Он придвинулся ближе. Все во мне кричало, приказывая спасаться бегством, но я продолжала стоять на месте, пока он притягивал меня к себе, сжимая в железных объятиях; внезапно лицо его оказалось совсем рядом с моим. Часть моего сознания была возмущена тем, что он целует меня на виду у всех, другую же часть охватил страх – в этот момент я поняла, каково целоваться с огнедышащим драконом.
В то мгновение, когда его губы коснулись моих губ, меня словно поглотило пламя; пламя его желания испепеляло меня, огненные языки лизали мою кожу, внутри меня, казалось, полыхал адский огонь. На лбу и спине выступили бисеринки пота, и я словно очутилась в центре костра; меня окружил жгучий кокон, стало трудно дышать. Язык дракона коснулся моего языка, его огонь хлынул в меня, моя кровь вскипела, плоть загорелась. Дым, который шел от моего тела, и сияние его огненных зеленых глаз застилали мне зрение. Я почти умирала, охваченная внутренним огнем и жаром тела Дрейка…
И как раз в тот момент, когда я поняла, что сейчас буквально сгорю, произошло чудо. Внутри меня как будто открылась некая дверь – неизвестная дверь, спрятанная доселе в темных глубинах моего подсознания. Внезапно я обнаружила, что могу укротить пламя Дрейка, контролировать его, превратить из разрушительной стихии, готовой поглотить меня, в огонь желания, объединяющий нас. Я обратила пламя против Дрейка, я начала целовать его в ответ, наслаждаясь могуществом, бурлившим в моих жилах. Дрейк вздрогнул, но не отстранился, и это прикосновение, которое было одновременно и прекрасным и мучительным, казалось, длилось целую вечность.
Я знала, что все глазеют на нас, но, несмотря на это, прижалась к Дрейку, качнув бедрами. Изгибы наших тел так подходили друг к другу, что мы образовали единое целое. Я хотела Дрейка, хотела получить его целиком, его огонь, тело, душу, прямо здесь и сейчас, и я даже не знаю, что произошло бы, если бы у Дрейка не хватило благоразумия отпустить меня. Не в состоянии оторвать от него взгляд, а тем более думать об окружающих, я смотрела на него и видела в изумрудных глубинах его глаз искорки нашего общего пламени – пламени, к которому примешивалось нечто, очень напоминавшее изумление. Однако удивление на его лице быстро сменилось глубокой задумчивостью. Медленно, атом за атомом, огонь, зажженный во мне, угас, оставив лишь тлеющие угольки.
– Кажется, этот раунд выиграла ты, – негромко произнес Дрейк, и при звуке его голоса я вздрогнула всем телом, а покрытые пеплом угли разгорелись снова.
Я выпустила его волосы и отступила на шаг, остро сознавая, что нас окружает толпа людей, о которой минуту назад я совсем позабыла.
– Ну что ж, может, теперь ты дважды подумаешь, прежде чем связываться со мной, – сказала я с напускной храбростью, которой вовсе не чувствовала, и заскрежетала зубами от досады – у меня дрожал голос.
Сбоку от меня возник человек, которого Офелия назвала Венецианцем. Я обернулась к нему, обрадовавшись, что могу переключить внимание на кого-то другого. Он совершенно не был похож на могущественного тирана, каким описывали его сестры. Самоуверенный и самовлюбленный тип – да, но тиран?! Едва ли.
– Дрейк, окажи мне любезность, познакомь меня со своей спутницей.
Это была не просьба, а приказ. И при этих словах я почувствовала на себе воздействие его чар; мне показалось, что я задыхаюсь. Наверное, характеристика «тиран» все же была не так далека от истины. Когда я смогла перевести дух, то заметила, что после этих слов обстановка в «Черном и белом» стала прежней. Зазвучала музыка. Разговоры возобновились. Официантки принялись сновать сквозь толпу с подносами. Вокруг снова замельтешили люди, и мы втроем остались наедине среди моря людей.
– Эшлинг Грэй, это Альбер Камю, более известный в сообществе бессмертных как Венецианец. Эшлинг недавно в Париже.
Венецианец склонился в странном церемонном поклоне над моей рукой, которую я неохотно протянула ему.
– Добро пожаловать. Очень рад с вами познакомиться, Эшлинг. Нечасто в моем скромном заведении появляются супруги вивернов, да к тому же Стражи.
– У меня что, на лбу написана большая буква «С»? – спросила я довольно раздраженно, но ведь за последние сутки мне столько пришлось пережить! – Я даже не знаю, кто такие эти Стражи, а уж тем более не могу понять, почему меня принимают за одну из них, но я знаю одно: никакого супруга у меня нет и у Дрейка нет никаких шансов им стать, так что эту мысль можете сразу выбросить из головы.
– Вы выдержали поцелуй дракона, – мягко произнес Венецианец, но, встретив взгляд его светло-серых глаз, я поежилась от неприятного чувства. Его окружала аура власти, неслыханного могущества, похожего на то, что я почувствовала в объятиях Дрейка, но оно было скорее жестоким. Не цивилизованным, а беспощадным и пугающим. – Только его супруга способна на это. Всем сразу стало понятно, кто вы.
– Рада, что хоть кто-то понимает, что происходит, потому что я нахожусь в полной растерянности, – проворчала я.
Венецианец отвесил мне еще один небольшой поклон:
– Как я уже сказал, добро пожаловать в «Черное и белое». Я в долгу перед вами за то, что вы устроили моим посетителям такое занятное шоу. Уже давным-давно мы не имели возможности наблюдать, как дракон заявляет права на свою женщину.
Я покраснела при упоминании о наших поцелуях, но одернуть нахала не успела – он исчез.
– Никто не заявлял права на меня! И я не его женщина! – крикнула я ему вслед.
Но Венецианец не обернулся. Я посмотрела на Дрейка, опасаясь увидеть в его глазах самодовольную насмешку. Мужчина, подобный ему, – знающий, что девушки штабелями укладываются у его ног, – не мог не злорадствовать при мысли о том, что получил власть надо мной.
Я стиснула зубы и подняла взгляд, но на лице Дрейка застыло выражение удивления, никакого злорадства не было и в помине. Он нахмурился:
– Ты говоришь правду. Ты действительно не понимаешь, кто ты такая.
– Напротив, я точно знаю, кто я такая. Это вы, парни, кажется, ошиблись адресом. Если надо, могу произнести по буквам: я – жертва ограбления. А также, благодаря тебе, подозреваемая в убийстве. И поскольку ты виноват и в том, и в другом, исправлять положение должен ты. И для начала ты вернешь мне дракона.