Страница:
– Чтоб вернуться.
Погрузившись в неприметную «копейку» с гражданскими номерами, они двинулись в соседний квартал, где в элитном доме обитал пока ещё живой предприниматель Дюбель.
– Да, Толик… Как хорошо, что они угнали именно твою машину. Согласись.
Толик был согласен лишь наполовину. Как опер он был доволен, но как хозяин машины… Ещё неизвестно, чем все закончится. Ситуация напряжённая, один неверный ход и… Пострадает не только Дюбель. Пятьдесят кило тротила это не хохмочка.
Благополучно переночевав в «Мерседесе» позапрошлой ночью, Толик помчался к Соловцу, даже не завернув в родной отдел. Рассказал о приключившейся истории. «Да, – подтвердил Георгиевич, – на Дюбеля охотятся. Пуля его не берет, похоже будут взрывать». К «Мерседесу», припрятанному киллерами, кстати говоря, в Павловске, рядом с разрушенным коллектором, тут же отрядили двух оперов убойного отдела. Наблюдать за происходящим перемещением противника. Те отзвонились к вечеру. Противники прибыли, готовятся к бою. Говоря конкретней, сменили на машине номера, загрузили в багажник «Мерседеса» тротиловые шашки общим весом килограммов пятьдесят и установили взрыватель дистанционного типа. То есть рвать Дюбеля будет не камикадзе. Сигнал пошлют с брелока. Обоих бомбистов записали на видеокамеру, вышел неплохой триллер.
Соловец доложил руководству, руководство после долгих раздумий постановило брать взрывников с поличным. Изымать тротил из брошенной машины не имело смысла. И даже, если в ней будет водитель. Черта с два докажешь умысел на убийство. Дежуривших в засаде оперов сменила более квалифицированная служба наружного наблюдения. Возле дома Дюбеля поставили вторую бригаду, замаскированную под работяг, меняющих водопроводные трубы во дворе. За сутки ребята вырыли приличную яму, но до труб пока не добрались.
Сегодня в семь утра к «Мерседесу» подъехала «девятка», из неё вышел человек в чёрном и пересел в начинённый тротилом автомобиль. Дюбель уходил из дома в восемь и, если бы не вмешательство милиции, жить бы ему оставалось час. Его, разумеется, поставили в известность и попросили поучаствовать в операции. Узнав вес тротила, он категорически отказался, но, услышав от Соловца «до свидания», все-таки согласился. Правда, потребовал письменных гарантий безопасности.
Сегодняшнюю ночь Дукалис провёл в Главке, в кабинете Олега Георгиевича, ожидая сигнала «наружки» и разгадывая кроссворды. Миша остался в отделе за старшего и единственного. Периодически, звонил, докладывая обстановку. Анатолий Валентинович не мог оставаться в стороне от захвата бомбистов. Он просто обязан в трудную минуту быть рядом со своим немецким другом.
До дома Дюбеля от Главка Соловец доехал за пять минут. Бросив машину на безлюдном проспекте, они с Дукалисом прошли во двор, и чтобы не маячить, поднялись на второй этаж одного из подъездов, встав возле окна. Обзор отсюда был прекрасным. Подъезд Дюбеля находился напротив. Буквально в десятке от него шагов мокли под дождём несколько иномарок. Скорей всего, рядом с ними бомбисты и поставят нашпигованный тротилом «Мерседес» Анатолия Валентиновича. Самая сложная задача вычислить товарища с брелоком. Он, гад, может притаиться где угодно. И на соседнем чердаке и в любом подъезде. А то и в специально снятой квартире. Подключённые к делу взрывотехники ФСБ немного подстраховали операцию, поставив рядом машину с устройством, подавляющим радиосигнал с брелока. Расчёт прост. Увидев, что бомба не сработала, киллер бросится к «Мерседесу» чинить взрывной механизм. Здесь его можно тормозить. Брелок на кармане, тротил в машине, умысел на лицо. Иначе отоврется, собака. Возможно, жать кнопку будет сам водитель, что облегчит ситуацию. Естественно, Соловец и Дукалис не одни собирались задерживать красавца. Человек двадцать оперов находились поблизости, замаскировавшись, кто как может. Даже «секретчица»[7] Анюта выгуливала на площадке своего пуделя.
Прошло сорок минут нервного ожидания. Толик заметно переживал, Соловец был спокоен.
– Не волнуйся, – поддержал друга Георгиевич, – если что, Дюбель тебе новый «Мерсак» подарит.
– Ага. Как, интересно, он подарит? С того света пришлёт?
Друзей прервал мотив «Мурки». Соловец мгновенно отозвался.
– Да… Какой корм?.. Ты, чего, сама не можешь? У меня денег нет… И не звони мне, я в засаде.
Он раздражённо отключил трубку.
– Жена звонит, просит корм для кошки купить. Нашла время.
Телефон тут же ожил.
– Слушаю… Так, хорошо. Понял. Встречаем, —Олег Георгиевич, убрав трубку, посмотрел на Дукалиса, – он чешет в нашу сторону. Вот-вот будет здесь.
Дукалис перекрестился и прильнул к окну. Соловец по рации передал условный сигнал боевой тревоги.
Как и обещала «наружка», через пять минут во двор вкатился родной темно-вишнёвый «Мерседес» без бокового стекла. Привычного рёва мотора ухо не уловило, значит, глушитель замотали. «Могли бы и стекло заодно вставить», – недовольно проворчал Дукалис.
Машина притормозила рядом с белой «Вольво», метрах в пяти от подъезда Дюбеля. Последний, по графику выйдет с минуты на минуту. За ним заедет джип с охраной. Человек в чёрном покинул «Мерседес» и быстрым шагом устремился к мусорным бакам, черневшим на отдалении и ограждённых кирпичной кладкой. В принципе, очень удобное место. И сигнал долетит без помех, и взрывной волной не зацепит. Тут же вторая арка, ведущая со двора. Нажал и отвалил.
– Это тот самый, что тачку угонял, – прошептал Толик, – длинноносый.
Дойдя до помойки, парень притаился за кирпичной стеной, поглядывая на «Мерседес». Соловец дал условленный тональный сигнал на рации. Трепаться открыто было уже нельзя. Подрывник или его компаньоны могли слушать эфир.
К подъезду подкатил чёрный «Гелентваген». Дукалис, не выдержав напряжения, спустился вниз и затаился за дверью подъезда. Спустя пару минут, в сопровождении двух телохранителей показался Дюбель. Просьбу вести себя естественно он проигнорировал. Прикрыв голову руками, прыгнул в раскрытую дверь джипа, который тут же сорвался с места.
– Толя, он жмёт кнопку! – заорал сверху Соловец и уже не таясь, продублировал в рацию, – первый, пошёл!
Бомбист, направляя брелок на «Мерседес», тщетно пытался произвести взрыв. Впрочем, повторить попытку ему не дали. Из мусорного бачка выскочил затаившийся там опер и, словно звезда рестлинга, всей массой рухнул на киллера. Немного промахнулся, тот смог увернуться и бросился к арке, но, заметив там людей с пистолетами, метнулся назад.
Выскочивший из подъезда Дукалис уже ждал противника для честного поединка. Удар обломком трубы по коленной чашечке врага был страшен. В течение последующей минуты каждый из присутствующих на задержании оперов посчитал своим долгом приложиться к поверженному киллеру. Дабы попасть в приказ и получить ценный приз или денежную премию. Даже секретчица Анюта не смогла удержаться от соблазна и разок ткнула беднягу острым носком дамского сапожка под ребро.
Когда страсти немного улеглись и задержанного унесли подальше от глаз городской общественности и невесть откуда взявшегося телевидения, к Дукалису и Соловцу подошёл взрывотехник ФСБ.
– В общем так, мужики… Разминировать тачку вряд ли получится.
Непонятная у них какая-то система, рисковать нельзя.
– И чего? – почуяв страшное, выдавил из себя Дукалис.
– Придётся буксировать за город и расстреливать.
– Кого расстреливать?
– Говорю ж, тачку. Да, ладно, подумаешь. Не тачка и была… Сейчас вызовем транспортёр и вывезем. Обычное дело.
Несчастный Толик медленно повернулся к своему обречённому другу, комок подступил к горлу. Ему показалось, что из больших квадратных фар «Мерседеса» текут слезы.
«Я спасу тебя! Я, я…»
Дукалис, оттолкнув взрывотехника, ринулся к «Мерседесу».
– Толик, не надо!!! – заорал Соловец, дёрнувшись следом, но тут же застыл на месте. – Вернись, идиот! Взорвёшься на хрен! Тебе Дюбель новую подарит!!!
– Не надо мне новой, – прошептал Анатолий Валентинович, распахнув багажник.
Все, кто находился во дворе, рухнули на мокрый асфальт, прикрыв головы руками.
Дукалис вытер с лица испарину. Тротиловые шашки, уложенные ровными рядами, разноцветные провода, ведущие к детонатору. Красный, жёлтый зелёный… Толик вытащил из кармана складной нож… Какой перерезать?
– Толя, не делай этого!!! Толи-и-и-ик!!!…
Руки дрожали. Красный, жёлтый, зелёный… Светофор. Пусть будет зелёный. Путь свободен.
– Толик!!!
Дукалис рубанул по проводу.
Раздался взрыв…
– Толь, о чем задумался? – улыбающийся Соловец хлопнул друга по плечу.
Тот вздрогнул и тупо уставился на Георгиевича. Затем медленно повернул голову.
«Мерседес» стоял на месте, в его чреве, словно хирурги, возились взрывотехники, облачённые в тяжёлые защитные костюмы. Специально натянутая красная лента не пускала к машине посторонних.
– Тебя будто самого трубой огрели.
– Нашло что-то. Перенервничал, – тихо ответил Дукалис и тут же спросил, выйдя из заторможенного состояния, – они будут его взрывать?
– На хрена? Сказали, так разминируют. Но если хочешь, взорвут. Да расслабься ты. Жертв и разрушений нет.
Анатолий Валентинович перешагнул ленту, подошёл к «Мерседесу» и положил руки на крышу, словно забирая его боль себе.
– Вы б отошли на всякий случай, молодой человек… Мы ещё не закончили.
– А что случилось-то? – недоумевал на другом конце провода Кивинов.
– Мне уже из УСБ звонили, интересовались, на какие «Мерседес» купил?
– Не переживай, Толик. Они его увидят и больше никогда не будут тебя беспокоить. И вообще запомни, кроме некролога, хороша любая реклама. О тебе узнают деловые люди, поймут, что человек ты солидный, станут обращаться за помощью…
– Не нужна мне такая реклама.
– Ну, ладно, не сердись. Народ должен знать, кто его бережёт… У тебя там опять, я слышал, заморочка? И снова с «Мерсаком». Прямо какой-то робокоп. Вернее, автокоп. Может, поделишься подробностями?
– Некогда мне, – ответил Дукалис, – Соловцу звони.
Анатолий Валентинович немного приврал, из УСБ его пока не беспокоили.
– Готово, Валентиныч, – водитель Никита поднялся с пола и продемонстрировал свою работу: вырезанный из мутного оргстекла фрагмент. Стекло час назад лежало на столе Дукалиса и не подозревало, что в ближайшее время станет запчастью автомобиля «Мерседес».
А что было делать? Механик обрадовал, что таких стёкол нет, а изготовить новое обойдётся в триста евро, без учёта НДС. Толик посоветовался с Никитой. Тот, осмотрев пробоину, взялся смастрячить замену, благо гнуть стекло почти не надо. Сделал выкройку из газеты и прямо в кабинете произвёл резку с помощью старого ножовочного полотна. Рулевую колонку Никита перебинтовал изолентой, а провода подсоединил к замку зажигания. Не эстетично получилось, но…
– Пойду, примерю… Обидно, стекло мутное, плохо видно будет, – взяв запчасть под мышку, водитель исчез за дверью.
«Виктор Иванович был прав, „Мерседес" второй раз отличился… Чертовщина полная. Он преступников будто притягивает. Точно – автокоп. Так дальше пойдёт, до уик-энда не дотяну».
Мысли Дукалиса прервал очередной звонок. На сей раз от счастливого Соловца.
– Толик! Поздравляю! Приказом начальника ГУВД за оперативное мастерство и проявленное мужество ты только что награждён ценным подарком. Фирменной йогуртницей!
– Чем-чем?
– Йогуртницей! Фигня такая для приготовления йогуртов!
– Ничего умнее они не могли подарить? Лучше б машину починили.
– Дарят не они, а спонсоры… Слушай, Анатоль, ты нам здорово помог. Мы сейчас эту бригаду крутим. Убийство депутата помнишь? Их работа. Они третий год заказухами промышляют, представляешь, сколько дел поднимется. Там и на заказчиков выходы есть. Помалкивай только пока, особенно журналистам. И Кивина предупреди, чтоб не трезвонил. Ну, все, бывай. Иогуртницу на день милиции вручат.
– Спасибо за заботу.
Повесив трубку, Толик накинул куртку и вышел во двор. Никита вставлял стекло в зияющий проем.
– Тик в тик, Валентиныч. Как родное. Тело мастера боится. Опускать, правда, нельзя, но зато вода не попадает. Я замазочкой укрепил, держаться будет мертво.
– Спасибо, Никита.
Толик забрался в салон, поглядел на мир сквозь мутное стекло. Кое-что видно.
Странно, но он уже не жалел, что купил эту машину. И чем больше ей доставалось, тем более нежные чувства к ней он испытывал. Если, конечно, подобное сравнение уместно в отношении автомобиля. Его уже не раздражал запах бензина, он не слышал скрипа подвески и рёва глушителя… Это стало каким-то дорогим, можно сказать родным. Толик достал носовой платок и аккуратно стёр пыль с торпеды. «Ничего, старушка, – мы ещё с тобой покатаемся, никому я тебя не отдам».
К машине подошла девушка, одетая в джинсы и лёгкую куртку.
– Здравствуйте. Анатолий Валентинович – вы?
– Я, – кивнул Дукалис, покидая салон машины.
– Меня зовут Настя. Меня к вам на практику прислали. На неделю.
– Школа милиции?
– Универ. Ознакомительная стажировка. По программе положено.
Толик скептически посмотрел на девушку.
– А парней у вас нет?
– Есть. Но они в Главке стажируются. Я сама на «землю» попросилась. Тут столько увидеть можно.
– Ладно, ознакомим. Пошли, – Толик направился в отдел, прикидывая, чем бы занять практикантку.
В дверях он столкнулся с участковым Иволгиным.
– Анатолий Валентинович, а я за вами. В дежурку из УСБ звонили. Срочно вызывают к себе. Вместе с машиной.
«Накаркал, зараза»!
Невзирая на присутствие практикантки, Дукалис смачно выругался. Настя не покраснела.
– И что вот им, прямо сейчас приспичило?!
– Говорят, да…
– Поехали! – взбешённый Толик кивком указал Насте на «Мерседес». – Посмотришь, с чего наша работа начинается. Романтика, бляха!
Они прыгнули в машину. Дукалис, не переставая ругаться, вырулил со двора, свернул на Ленинский проспект и резко газанул. Но на ближайшем светофоре пришлось затормозить: горел красный.
– Не переживайте, Анатолий Валентинович, – попыталась успокоить его Настя, – может, завтра вы и не вспомните про сегодняшний случай. Ко многому надо относиться проще.
– Не умею я проще, – буркнул Дукалис, – а этих охотников на оборотней хрен забудешь. Интересно, на каких тачках они сами ездят?
– У них тоже своя работа… Вот у нас, в Универе…
Договорить Настя не успела. Мощнейший удар в багажник «Мерседеса» бросил их вперёд. Анатолий Валентинович расшиб подбородок о руль, не успев подставить руки. Скрежет металла, звон разбитого стекла, вскрик практикантки… Запах гари. Хорошо, нога стояла на педали тормоза, и машина не выкатилась на перекрёсток. Дукалис обернулся. На том месте, где раньше был багажник, блестели толстые дуги «кенгурятника», установленного на бампере огромного чёрного джипа, за рулём которого мелькнуло перепуганное до смерти бледное лицо молодого рыжеволосого водителя.
«Молись, собака»!
Вываливаясь из машины, автоматически выхватил пистолет. (Раз джипарь – значит братва!) Водитель внедорожника находился в салоне не один. Из задних дверей выскочили двое. Кавказцев. В чёрных коротких куртках. У длинного блеснул длинный широкий нож. Второй сжимал в руке цепь.
– На землю!!! – словно умалишённый, на всю улицу заорал Толик, прицеливаясь в голову длинного. – На землю, я сказал!!! Милиция!!!
Грохнул предупредительный выстрел. Кавказец вздрогнул и выронил нож.
– На землю!!!
Из джипа высунулся позеленевший водитель и закричал Дукалису:
– Держите их! Это бандиты!
Мелкий кавказец резко развернулся и бросился назад. Но споткнулся о высунутую из-под колёса ногу в джинсах и растянулся на асфальте. Секундой спустя, на его спине сидела Настя, умело выворачивая правую руку. Кавказец, стиснув зубы, выдавливал из себя проклятия. К Насте тут же присоединился водитель джипа.
Длинный не стал капризничать под стволом пистолета, лёг на землю и положил руки за голову, чтобы не били. Дукалис быстро обыскал его, затем повернулся к «Мерседесу».
Багажник был вмят в салон, гнутый бампер отлетел в сторону. Осколки заднего стекла и фар, словно застывшие слезы, рассыпались по асфальту. Нокаут.
Толик застонал и медленно повернул голову в сторону рыжего водителя, поднимая пистолет.
– Не стреляйте! Я все объясню! Я все починю…
Вези, куда скажем. Козлы чёрные. Я врубился в тему, штаны даже намочил, извиняюсь… Джип на семьдесят тысяч тянет, вряд ли меня живым выпустят. Стал прикидывать, что делать… Проехали по Славе, затем на Ленинский. На юго-запад, короче, на окраину. Там и залив Финский и прудов до дури. В любой труп сбросить можно… И на помощь, ведь, никого не позовёшь! Пику мне не долго воткнуть и самим за руль сесть. Короче, жуткая ситуация, до сих пор руки дрожат… Я-то город хорошо знаю, вспомнил, что мимо милиции поедем. Скорость немного скинул, гляжу из вашего двора «Мерседес» выруливает. На Ленинский свернул и на светофоре встал. Повезло, что красный горел.
У меня выхода другого и не оставалось… Конечно, риск был, что за рулём не мент, простите, милиционер, но… Я газанул и «Мерсачка» поцеловал…
Простите, если что не так. Не со зла я… Чтоб вы на моем месте сделали? А насчёт «Мерседеса» не волнуйтесь. Шеф ремонт оплатит. Он мужик нормальный.
Спасибо… Повезло мне с вами…
– Валентиныч! Это сильно!
– Что стряслось?
– Ларин в семь утра звонил, опер из «разбойного отдела». Они ночью чёрных кололи и на обыска мотались! Короче, за этими абреками восемь отобранных джипов! И восемь трупов! Представляешь, каких бойцов вы с Настей повязали! Сколько б они ещё бомбили!
– Да мы-то тут не особо…
– Не скажи! Не поедь ты в нужный момент на своём мустанге, ничего бы и не случилось. Я прикинул, мы за эту неделю раскрыли больше, чем за год! Очень удачно ты «Мерс» прикупил.
– Не сыпь мне соль на бампер… Да и не причём здесь «Мерс»… Как Настя? Нравится работа?
– Визжит от восторга. Она там сейчас заявителя обрабатывает. Я ей объяснил, схватывает на лету. Жаль, она не к нам после Универа хочет, а в прокуратуру.
– Может, передумает.
Анатолий Валентинович поднялся из-за стола и подошёл к окну. Во дворе, под плёнкой, придавленной кирпичами, мок под дождём его тяжело раненый друг. Вчера вечером звонил Виктор Иванович, доложил, что договорился насчёт амортизаторов. Толя поблагодарил, ничего не сказав о случившемся… «Черт, я ведь даже не успел съездить на уикэнд».
Петров, угадав мысли друга, несильно хлопнул его по плечу.
– Не переживай, Толь. Починим мы твой «Мерседес»…
– Да, само собой, – вздохнул Дукалис, – но я вот думаю, что будет потом?
– В каком смысле?
– Вдруг, он опять… Кого-нибудь поймает.
Миша тоже выглянул в окно, посмотрел на «Мерседес», затем на Толика.
– Но ты ж сам говоришь, машина тут не причём. Все правильно… Я тоже в этом уверен.
В тот же день они с Петровым сорвались на задержание квартирного вора, застуканного бдительными соседями по лестничной площадке. Дежурной машины, как всегда, под рукой не оказалось, пришлось гнать на личном транспорте.
Когда выводили из подъезда скрученного квартирника, в брошенный на улице «Мерседес» на огромной скорости въехал «КамАЗ», за рулём которого, как выяснилось впоследствии, сидел угнавший его весёленький наркоман. Если б Толик не спешил на задержание и припарковал машину в более безопасном месте, «КамАЗ» промчался бы мимо. В направлении оживлённого перекрёстка… Что произошло бы дальше, догадаться не сложно…
«Мерседес» восстановлению не подлежал.
Погрузившись в неприметную «копейку» с гражданскими номерами, они двинулись в соседний квартал, где в элитном доме обитал пока ещё живой предприниматель Дюбель.
– Да, Толик… Как хорошо, что они угнали именно твою машину. Согласись.
Толик был согласен лишь наполовину. Как опер он был доволен, но как хозяин машины… Ещё неизвестно, чем все закончится. Ситуация напряжённая, один неверный ход и… Пострадает не только Дюбель. Пятьдесят кило тротила это не хохмочка.
Благополучно переночевав в «Мерседесе» позапрошлой ночью, Толик помчался к Соловцу, даже не завернув в родной отдел. Рассказал о приключившейся истории. «Да, – подтвердил Георгиевич, – на Дюбеля охотятся. Пуля его не берет, похоже будут взрывать». К «Мерседесу», припрятанному киллерами, кстати говоря, в Павловске, рядом с разрушенным коллектором, тут же отрядили двух оперов убойного отдела. Наблюдать за происходящим перемещением противника. Те отзвонились к вечеру. Противники прибыли, готовятся к бою. Говоря конкретней, сменили на машине номера, загрузили в багажник «Мерседеса» тротиловые шашки общим весом килограммов пятьдесят и установили взрыватель дистанционного типа. То есть рвать Дюбеля будет не камикадзе. Сигнал пошлют с брелока. Обоих бомбистов записали на видеокамеру, вышел неплохой триллер.
Соловец доложил руководству, руководство после долгих раздумий постановило брать взрывников с поличным. Изымать тротил из брошенной машины не имело смысла. И даже, если в ней будет водитель. Черта с два докажешь умысел на убийство. Дежуривших в засаде оперов сменила более квалифицированная служба наружного наблюдения. Возле дома Дюбеля поставили вторую бригаду, замаскированную под работяг, меняющих водопроводные трубы во дворе. За сутки ребята вырыли приличную яму, но до труб пока не добрались.
Сегодня в семь утра к «Мерседесу» подъехала «девятка», из неё вышел человек в чёрном и пересел в начинённый тротилом автомобиль. Дюбель уходил из дома в восемь и, если бы не вмешательство милиции, жить бы ему оставалось час. Его, разумеется, поставили в известность и попросили поучаствовать в операции. Узнав вес тротила, он категорически отказался, но, услышав от Соловца «до свидания», все-таки согласился. Правда, потребовал письменных гарантий безопасности.
Сегодняшнюю ночь Дукалис провёл в Главке, в кабинете Олега Георгиевича, ожидая сигнала «наружки» и разгадывая кроссворды. Миша остался в отделе за старшего и единственного. Периодически, звонил, докладывая обстановку. Анатолий Валентинович не мог оставаться в стороне от захвата бомбистов. Он просто обязан в трудную минуту быть рядом со своим немецким другом.
До дома Дюбеля от Главка Соловец доехал за пять минут. Бросив машину на безлюдном проспекте, они с Дукалисом прошли во двор, и чтобы не маячить, поднялись на второй этаж одного из подъездов, встав возле окна. Обзор отсюда был прекрасным. Подъезд Дюбеля находился напротив. Буквально в десятке от него шагов мокли под дождём несколько иномарок. Скорей всего, рядом с ними бомбисты и поставят нашпигованный тротилом «Мерседес» Анатолия Валентиновича. Самая сложная задача вычислить товарища с брелоком. Он, гад, может притаиться где угодно. И на соседнем чердаке и в любом подъезде. А то и в специально снятой квартире. Подключённые к делу взрывотехники ФСБ немного подстраховали операцию, поставив рядом машину с устройством, подавляющим радиосигнал с брелока. Расчёт прост. Увидев, что бомба не сработала, киллер бросится к «Мерседесу» чинить взрывной механизм. Здесь его можно тормозить. Брелок на кармане, тротил в машине, умысел на лицо. Иначе отоврется, собака. Возможно, жать кнопку будет сам водитель, что облегчит ситуацию. Естественно, Соловец и Дукалис не одни собирались задерживать красавца. Человек двадцать оперов находились поблизости, замаскировавшись, кто как может. Даже «секретчица»[7] Анюта выгуливала на площадке своего пуделя.
Прошло сорок минут нервного ожидания. Толик заметно переживал, Соловец был спокоен.
– Не волнуйся, – поддержал друга Георгиевич, – если что, Дюбель тебе новый «Мерсак» подарит.
– Ага. Как, интересно, он подарит? С того света пришлёт?
Друзей прервал мотив «Мурки». Соловец мгновенно отозвался.
– Да… Какой корм?.. Ты, чего, сама не можешь? У меня денег нет… И не звони мне, я в засаде.
Он раздражённо отключил трубку.
– Жена звонит, просит корм для кошки купить. Нашла время.
Телефон тут же ожил.
– Слушаю… Так, хорошо. Понял. Встречаем, —Олег Георгиевич, убрав трубку, посмотрел на Дукалиса, – он чешет в нашу сторону. Вот-вот будет здесь.
Дукалис перекрестился и прильнул к окну. Соловец по рации передал условный сигнал боевой тревоги.
Как и обещала «наружка», через пять минут во двор вкатился родной темно-вишнёвый «Мерседес» без бокового стекла. Привычного рёва мотора ухо не уловило, значит, глушитель замотали. «Могли бы и стекло заодно вставить», – недовольно проворчал Дукалис.
Машина притормозила рядом с белой «Вольво», метрах в пяти от подъезда Дюбеля. Последний, по графику выйдет с минуты на минуту. За ним заедет джип с охраной. Человек в чёрном покинул «Мерседес» и быстрым шагом устремился к мусорным бакам, черневшим на отдалении и ограждённых кирпичной кладкой. В принципе, очень удобное место. И сигнал долетит без помех, и взрывной волной не зацепит. Тут же вторая арка, ведущая со двора. Нажал и отвалил.
– Это тот самый, что тачку угонял, – прошептал Толик, – длинноносый.
Дойдя до помойки, парень притаился за кирпичной стеной, поглядывая на «Мерседес». Соловец дал условленный тональный сигнал на рации. Трепаться открыто было уже нельзя. Подрывник или его компаньоны могли слушать эфир.
К подъезду подкатил чёрный «Гелентваген». Дукалис, не выдержав напряжения, спустился вниз и затаился за дверью подъезда. Спустя пару минут, в сопровождении двух телохранителей показался Дюбель. Просьбу вести себя естественно он проигнорировал. Прикрыв голову руками, прыгнул в раскрытую дверь джипа, который тут же сорвался с места.
– Толя, он жмёт кнопку! – заорал сверху Соловец и уже не таясь, продублировал в рацию, – первый, пошёл!
Бомбист, направляя брелок на «Мерседес», тщетно пытался произвести взрыв. Впрочем, повторить попытку ему не дали. Из мусорного бачка выскочил затаившийся там опер и, словно звезда рестлинга, всей массой рухнул на киллера. Немного промахнулся, тот смог увернуться и бросился к арке, но, заметив там людей с пистолетами, метнулся назад.
Выскочивший из подъезда Дукалис уже ждал противника для честного поединка. Удар обломком трубы по коленной чашечке врага был страшен. В течение последующей минуты каждый из присутствующих на задержании оперов посчитал своим долгом приложиться к поверженному киллеру. Дабы попасть в приказ и получить ценный приз или денежную премию. Даже секретчица Анюта не смогла удержаться от соблазна и разок ткнула беднягу острым носком дамского сапожка под ребро.
Когда страсти немного улеглись и задержанного унесли подальше от глаз городской общественности и невесть откуда взявшегося телевидения, к Дукалису и Соловцу подошёл взрывотехник ФСБ.
– В общем так, мужики… Разминировать тачку вряд ли получится.
Непонятная у них какая-то система, рисковать нельзя.
– И чего? – почуяв страшное, выдавил из себя Дукалис.
– Придётся буксировать за город и расстреливать.
– Кого расстреливать?
– Говорю ж, тачку. Да, ладно, подумаешь. Не тачка и была… Сейчас вызовем транспортёр и вывезем. Обычное дело.
Несчастный Толик медленно повернулся к своему обречённому другу, комок подступил к горлу. Ему показалось, что из больших квадратных фар «Мерседеса» текут слезы.
«Я спасу тебя! Я, я…»
Дукалис, оттолкнув взрывотехника, ринулся к «Мерседесу».
– Толик, не надо!!! – заорал Соловец, дёрнувшись следом, но тут же застыл на месте. – Вернись, идиот! Взорвёшься на хрен! Тебе Дюбель новую подарит!!!
– Не надо мне новой, – прошептал Анатолий Валентинович, распахнув багажник.
Все, кто находился во дворе, рухнули на мокрый асфальт, прикрыв головы руками.
Дукалис вытер с лица испарину. Тротиловые шашки, уложенные ровными рядами, разноцветные провода, ведущие к детонатору. Красный, жёлтый зелёный… Толик вытащил из кармана складной нож… Какой перерезать?
– Толя, не делай этого!!! Толи-и-и-ик!!!…
Руки дрожали. Красный, жёлтый, зелёный… Светофор. Пусть будет зелёный. Путь свободен.
– Толик!!!
Дукалис рубанул по проводу.
Раздался взрыв…
– Толь, о чем задумался? – улыбающийся Соловец хлопнул друга по плечу.
Тот вздрогнул и тупо уставился на Георгиевича. Затем медленно повернул голову.
«Мерседес» стоял на месте, в его чреве, словно хирурги, возились взрывотехники, облачённые в тяжёлые защитные костюмы. Специально натянутая красная лента не пускала к машине посторонних.
– Тебя будто самого трубой огрели.
– Нашло что-то. Перенервничал, – тихо ответил Дукалис и тут же спросил, выйдя из заторможенного состояния, – они будут его взрывать?
– На хрена? Сказали, так разминируют. Но если хочешь, взорвут. Да расслабься ты. Жертв и разрушений нет.
Анатолий Валентинович перешагнул ленту, подошёл к «Мерседесу» и положил руки на крышу, словно забирая его боль себе.
– Вы б отошли на всякий случай, молодой человек… Мы ещё не закончили.
* * *
– Послушай, писака. За такие заметки иконостас чистить надо! – Дукалис ревел в трубку, словно пробитый глушитель. – Андрей, блин, Рублёв!– А что случилось-то? – недоумевал на другом конце провода Кивинов.
– Мне уже из УСБ звонили, интересовались, на какие «Мерседес» купил?
– Не переживай, Толик. Они его увидят и больше никогда не будут тебя беспокоить. И вообще запомни, кроме некролога, хороша любая реклама. О тебе узнают деловые люди, поймут, что человек ты солидный, станут обращаться за помощью…
– Не нужна мне такая реклама.
– Ну, ладно, не сердись. Народ должен знать, кто его бережёт… У тебя там опять, я слышал, заморочка? И снова с «Мерсаком». Прямо какой-то робокоп. Вернее, автокоп. Может, поделишься подробностями?
– Некогда мне, – ответил Дукалис, – Соловцу звони.
Анатолий Валентинович немного приврал, из УСБ его пока не беспокоили.
– Готово, Валентиныч, – водитель Никита поднялся с пола и продемонстрировал свою работу: вырезанный из мутного оргстекла фрагмент. Стекло час назад лежало на столе Дукалиса и не подозревало, что в ближайшее время станет запчастью автомобиля «Мерседес».
А что было делать? Механик обрадовал, что таких стёкол нет, а изготовить новое обойдётся в триста евро, без учёта НДС. Толик посоветовался с Никитой. Тот, осмотрев пробоину, взялся смастрячить замену, благо гнуть стекло почти не надо. Сделал выкройку из газеты и прямо в кабинете произвёл резку с помощью старого ножовочного полотна. Рулевую колонку Никита перебинтовал изолентой, а провода подсоединил к замку зажигания. Не эстетично получилось, но…
– Пойду, примерю… Обидно, стекло мутное, плохо видно будет, – взяв запчасть под мышку, водитель исчез за дверью.
«Виктор Иванович был прав, „Мерседес" второй раз отличился… Чертовщина полная. Он преступников будто притягивает. Точно – автокоп. Так дальше пойдёт, до уик-энда не дотяну».
Мысли Дукалиса прервал очередной звонок. На сей раз от счастливого Соловца.
– Толик! Поздравляю! Приказом начальника ГУВД за оперативное мастерство и проявленное мужество ты только что награждён ценным подарком. Фирменной йогуртницей!
– Чем-чем?
– Йогуртницей! Фигня такая для приготовления йогуртов!
– Ничего умнее они не могли подарить? Лучше б машину починили.
– Дарят не они, а спонсоры… Слушай, Анатоль, ты нам здорово помог. Мы сейчас эту бригаду крутим. Убийство депутата помнишь? Их работа. Они третий год заказухами промышляют, представляешь, сколько дел поднимется. Там и на заказчиков выходы есть. Помалкивай только пока, особенно журналистам. И Кивина предупреди, чтоб не трезвонил. Ну, все, бывай. Иогуртницу на день милиции вручат.
– Спасибо за заботу.
Повесив трубку, Толик накинул куртку и вышел во двор. Никита вставлял стекло в зияющий проем.
– Тик в тик, Валентиныч. Как родное. Тело мастера боится. Опускать, правда, нельзя, но зато вода не попадает. Я замазочкой укрепил, держаться будет мертво.
– Спасибо, Никита.
Толик забрался в салон, поглядел на мир сквозь мутное стекло. Кое-что видно.
Странно, но он уже не жалел, что купил эту машину. И чем больше ей доставалось, тем более нежные чувства к ней он испытывал. Если, конечно, подобное сравнение уместно в отношении автомобиля. Его уже не раздражал запах бензина, он не слышал скрипа подвески и рёва глушителя… Это стало каким-то дорогим, можно сказать родным. Толик достал носовой платок и аккуратно стёр пыль с торпеды. «Ничего, старушка, – мы ещё с тобой покатаемся, никому я тебя не отдам».
К машине подошла девушка, одетая в джинсы и лёгкую куртку.
– Здравствуйте. Анатолий Валентинович – вы?
– Я, – кивнул Дукалис, покидая салон машины.
– Меня зовут Настя. Меня к вам на практику прислали. На неделю.
– Школа милиции?
– Универ. Ознакомительная стажировка. По программе положено.
Толик скептически посмотрел на девушку.
– А парней у вас нет?
– Есть. Но они в Главке стажируются. Я сама на «землю» попросилась. Тут столько увидеть можно.
– Ладно, ознакомим. Пошли, – Толик направился в отдел, прикидывая, чем бы занять практикантку.
В дверях он столкнулся с участковым Иволгиным.
– Анатолий Валентинович, а я за вами. В дежурку из УСБ звонили. Срочно вызывают к себе. Вместе с машиной.
«Накаркал, зараза»!
Невзирая на присутствие практикантки, Дукалис смачно выругался. Настя не покраснела.
– И что вот им, прямо сейчас приспичило?!
– Говорят, да…
– Поехали! – взбешённый Толик кивком указал Насте на «Мерседес». – Посмотришь, с чего наша работа начинается. Романтика, бляха!
Они прыгнули в машину. Дукалис, не переставая ругаться, вырулил со двора, свернул на Ленинский проспект и резко газанул. Но на ближайшем светофоре пришлось затормозить: горел красный.
– Не переживайте, Анатолий Валентинович, – попыталась успокоить его Настя, – может, завтра вы и не вспомните про сегодняшний случай. Ко многому надо относиться проще.
– Не умею я проще, – буркнул Дукалис, – а этих охотников на оборотней хрен забудешь. Интересно, на каких тачках они сами ездят?
– У них тоже своя работа… Вот у нас, в Универе…
Договорить Настя не успела. Мощнейший удар в багажник «Мерседеса» бросил их вперёд. Анатолий Валентинович расшиб подбородок о руль, не успев подставить руки. Скрежет металла, звон разбитого стекла, вскрик практикантки… Запах гари. Хорошо, нога стояла на педали тормоза, и машина не выкатилась на перекрёсток. Дукалис обернулся. На том месте, где раньше был багажник, блестели толстые дуги «кенгурятника», установленного на бампере огромного чёрного джипа, за рулём которого мелькнуло перепуганное до смерти бледное лицо молодого рыжеволосого водителя.
«Молись, собака»!
Вываливаясь из машины, автоматически выхватил пистолет. (Раз джипарь – значит братва!) Водитель внедорожника находился в салоне не один. Из задних дверей выскочили двое. Кавказцев. В чёрных коротких куртках. У длинного блеснул длинный широкий нож. Второй сжимал в руке цепь.
– На землю!!! – словно умалишённый, на всю улицу заорал Толик, прицеливаясь в голову длинного. – На землю, я сказал!!! Милиция!!!
Грохнул предупредительный выстрел. Кавказец вздрогнул и выронил нож.
– На землю!!!
Из джипа высунулся позеленевший водитель и закричал Дукалису:
– Держите их! Это бандиты!
Мелкий кавказец резко развернулся и бросился назад. Но споткнулся о высунутую из-под колёса ногу в джинсах и растянулся на асфальте. Секундой спустя, на его спине сидела Настя, умело выворачивая правую руку. Кавказец, стиснув зубы, выдавливал из себя проклятия. К Насте тут же присоединился водитель джипа.
Длинный не стал капризничать под стволом пистолета, лёг на землю и положил руки за голову, чтобы не били. Дукалис быстро обыскал его, затем повернулся к «Мерседесу».
Багажник был вмят в салон, гнутый бампер отлетел в сторону. Осколки заднего стекла и фар, словно застывшие слезы, рассыпались по асфальту. Нокаут.
Толик застонал и медленно повернул голову в сторону рыжего водителя, поднимая пистолет.
– Не стреляйте! Я все объясню! Я все починю…
* * *
– Это шефа джип… У нас в Купчино офис. Страховая фирма. Я водителем у него работаю. В обед, пока время было, на заправку решил сгонять. Все нормально, заправился, обратно поехал. Салон не закрыл изнутри. Я его, в общем-то, только ночью закрываю. На светофоре из «восьмёрки» двое чёрных выскочили и на заднее сиденье. Быстро так, я и опомниться не успел. Один цепь на шею набросил, второй нож к горлу.Вези, куда скажем. Козлы чёрные. Я врубился в тему, штаны даже намочил, извиняюсь… Джип на семьдесят тысяч тянет, вряд ли меня живым выпустят. Стал прикидывать, что делать… Проехали по Славе, затем на Ленинский. На юго-запад, короче, на окраину. Там и залив Финский и прудов до дури. В любой труп сбросить можно… И на помощь, ведь, никого не позовёшь! Пику мне не долго воткнуть и самим за руль сесть. Короче, жуткая ситуация, до сих пор руки дрожат… Я-то город хорошо знаю, вспомнил, что мимо милиции поедем. Скорость немного скинул, гляжу из вашего двора «Мерседес» выруливает. На Ленинский свернул и на светофоре встал. Повезло, что красный горел.
У меня выхода другого и не оставалось… Конечно, риск был, что за рулём не мент, простите, милиционер, но… Я газанул и «Мерсачка» поцеловал…
Простите, если что не так. Не со зла я… Чтоб вы на моем месте сделали? А насчёт «Мерседеса» не волнуйтесь. Шеф ремонт оплатит. Он мужик нормальный.
Спасибо… Повезло мне с вами…
* * *
Утром в кабинет, сверкая довольной рожей, ворвался Петров.– Валентиныч! Это сильно!
– Что стряслось?
– Ларин в семь утра звонил, опер из «разбойного отдела». Они ночью чёрных кололи и на обыска мотались! Короче, за этими абреками восемь отобранных джипов! И восемь трупов! Представляешь, каких бойцов вы с Настей повязали! Сколько б они ещё бомбили!
– Да мы-то тут не особо…
– Не скажи! Не поедь ты в нужный момент на своём мустанге, ничего бы и не случилось. Я прикинул, мы за эту неделю раскрыли больше, чем за год! Очень удачно ты «Мерс» прикупил.
– Не сыпь мне соль на бампер… Да и не причём здесь «Мерс»… Как Настя? Нравится работа?
– Визжит от восторга. Она там сейчас заявителя обрабатывает. Я ей объяснил, схватывает на лету. Жаль, она не к нам после Универа хочет, а в прокуратуру.
– Может, передумает.
Анатолий Валентинович поднялся из-за стола и подошёл к окну. Во дворе, под плёнкой, придавленной кирпичами, мок под дождём его тяжело раненый друг. Вчера вечером звонил Виктор Иванович, доложил, что договорился насчёт амортизаторов. Толя поблагодарил, ничего не сказав о случившемся… «Черт, я ведь даже не успел съездить на уикэнд».
Петров, угадав мысли друга, несильно хлопнул его по плечу.
– Не переживай, Толь. Починим мы твой «Мерседес»…
– Да, само собой, – вздохнул Дукалис, – но я вот думаю, что будет потом?
– В каком смысле?
– Вдруг, он опять… Кого-нибудь поймает.
Миша тоже выглянул в окно, посмотрел на «Мерседес», затем на Толика.
– Но ты ж сам говоришь, машина тут не причём. Все правильно… Я тоже в этом уверен.
* * *
Спустя месяц Анатолий Валентинович забрал «Мерседес» из мастерской. Хозяин джипа сдержал обещание, дав денег на ремонт. Там же, в мастерской, на авто поставили новые амортизаторы и рулевую колонку. Бесплатно отполировали кузов, заменили масло. Дукалис был счастлив.В тот же день они с Петровым сорвались на задержание квартирного вора, застуканного бдительными соседями по лестничной площадке. Дежурной машины, как всегда, под рукой не оказалось, пришлось гнать на личном транспорте.
Когда выводили из подъезда скрученного квартирника, в брошенный на улице «Мерседес» на огромной скорости въехал «КамАЗ», за рулём которого, как выяснилось впоследствии, сидел угнавший его весёленький наркоман. Если б Толик не спешил на задержание и припарковал машину в более безопасном месте, «КамАЗ» промчался бы мимо. В направлении оживлённого перекрёстка… Что произошло бы дальше, догадаться не сложно…
«Мерседес» восстановлению не подлежал.