Страница:
Макс простодушно предполагал, что она изменится после свадьбы, однако ее непредсказуемость еще более усугубилась. Она раздражалась без всякой причины. Но по-настоящему Корин возненавидела его во время беременности, которую переносила очень тяжело. Роды близнецов едва не погубили ее, и она начала испытывать к мужу отвращение. В конце концов, пытаясь наладить супружескую жизнь, Макс дошел до того, что стал просить простить его.
– Я постараюсь вынести твое присутствие, – презрительно ответила Корин, – если пообещаешь больше никогда не прикасаться ко мне. После страданий, которые ты причинил мне, у меня не осталось никаких чувств к тебе, кроме ненависти.
По прошествии нескольких месяцев Макс снова попытался приблизиться к жене, чтобы выразить свою любовь. Это был последний раз, когда Макс о чем-то просил женщину.
Пока не встретил Лизетту.
Мысль о Лизетте вызвала прежнее презрение к самому себе. Макс ненавидел проявления слабости, а Лизетта определенно являлась его слабостью. Как и Корин, она имела власть над ним, только еще большую. Лизетта сломала выстроенную им крепчайшую баррикаду, и теперь он чувствует, что желает ее с неистовством, которое потрясает его до основания!
– Макс, я ждал твоего прибытия. Есть дело, которое я хотел бы обсудить с…
– У меня сегодня был трудный день, – резко сказал Макс, снимая плащ.
– Да, но…
– Поговорим завтра.
– Да, но… я потерпел неожиданные издержки в этом месяце.
– Карточные долги, да? – Макс направился к лестнице, Алекс последовал за ним.
– Я оставил счет на твоем письменном столе.
– Может быть, ты найдешь более дешевое развлечение?
– Хорошо, – с готовностью согласился Алекс. – Но пока, ты…
– Я позабочусь об этом, – пообещал Макс, продолжая подниматься по лестнице.
Алекс расслабился, и лицо его расплылось в улыбке. Он ожидал гневных нотаций и был благодарен за то, что ничего подобного не последовало.
– Не так давно ты отругал бы меня за мою безрассудность, – заметил он.
– Я и сейчас сделал бы то же самое, если бы рассчитывал, что от этого будет какой-то толк.
– Кажется, кто-то смягчил твой характер, брат!
Макс не стал останавливаться, чтобы ответить, даже когда до его ушей донесся голос Ирэн:
– Не Макса ли я слышу, Алекс? Спроси его: он голоден?
Войдя в свою комнату, Макс бросил сюртук на кровать и сел на ее краешек, устало думая о том, что еще надо снять сапоги…
Слегка приоткрытая дверь, соединяющая его комнату с комнатой жены, тотчас открылась, и за ней показалась головка Лизетты. Глаза ее заблестели при виде мужа.
– Ты долго отсутствовал, Макс.
Странно, но звук ее голоса сразу развеял мрачное настроение. Она подошла к нему, намереваясь поцеловать, но он жестом остановил ее.
– Подожди, детка. Я грязный после езды верхом и, кроме того, пропах лошадьми, – улыбнулся он. – Дай посмотреть на тебя.
Лизетта повернулась, демонстрируя бледно-голубое бальное платье, раскинув руки и кокетливо глядя на него через плечо. Платье было наполовину расстегнуто сзади, и она чувствовала его обжигающий взгляд на своей обнаженной спине.
– Очень красивое! – восхитился он.
– Я пыталась решить, что надеть на бал на следующей неделе, – защебетала она. – Это будет мое первое появление на людях в качестве твоей жены. Естественно, я хочу выглядеть прилично.
Выражение лица Макса стало непроницаемым. Лизетта, вероятно, еще не готова к острым вопросам, думал он, назойливому любопытству и проявлениям недоброжелательности, с которыми ей, несомненно, придется столкнуться на балу. Он уже привык, но ее это сильно огорчит.
– Хочу предупредить тебя, Лизетта, – тихо проговорил он. – Вчерашний день не идет ни в какое сравнение с тем, что будет на балу. Моя репутация оставляет желать лучшего, а о прошлом здесь долго помнят. Как ты знаешь, некоторые верят, что ты стала женой дьявола.
Лизетта задумчиво посмотрела на Макса. Затем подошла к нему и взяла обеими руками его лицо.
– Но ты и есть дьявол. Я точно знаю это.
Макс невольно улыбнулся:
– Прекрасное платье. – Он ласково привлек ее к себе на колени.
Лизетта обвила руками его шею и коснулась носом его носа.
– Почему ты сегодня такой хмурый? Из-за визита к испанскому советнику посольства?
– Отчасти. – Макс опустил голову, уткнувшись в ложбинку на ее груди, вызвав дрожь во всем теле Лизетты своим горячим дыханием. – Я не хочу, чтобы моя жена выставляла напоказ другим мужчинам свою грудь, – сказал он, проводя кончиками пальцев по коже, едва прикрытой глубоким вырезом.
– О, это весьма скромное платье. Другие женщины носят более откровенные фасоны.
– Может быть, но я не женат на них, – ответил он, блуждая руками в атласных складках ее одеяния. Лизетта захихикала:
– Думаешь, другие мужчины будут смотреть на меня?
– Только из тщеславия задают вопросы, на которые заранее известен ответ. – Макс усмехнулся, когда она хлопнула его по груди. – Да, черт побери, они будут смотреть! – Внезапно его улыбка угасла, и он взглянул на Лизетту чересчур серьезно. – И если чья-то пара глаз задержится на тебе слишком долго, горе этому несчастному!
– Не знала, что ты такой ревнивый, – проговорила Лизетта, довольно сверкая глазами.
Внезапно Макс опрокинул ее на спину.
– Тогда не давай мне повода, – сказал он, поднимая край ее платья до талии и забираясь на кровать прямо в сапогах и одежде. Макс склонился над ней, сминая блестящий шелк ее юбки. Лизетта приглушенно засмеялась, сопротивляясь столь яростному штурму, и начала игриво бороться с ним, когда его губы прильнули к ее корсажу.
– Макс… мое… мое платье…
– У тебя есть другие.
– Да, но… – Лизетта замолчала и затаила дыхание, когда он коснулся зубами соска ее груди через ткань. Затем он снова страстно поцеловал ее в губы, и она перестала сопротивляться. Его руки блуждали по обнаженному телу.
Чувства Лизетты воспламенились, и она вцепилась в его твердую спину, недовольная слоем одежды, разделявшим их.
– Макс… я хочу тебя.
– Ты еще не готова, любовь моя, – прошептал он.
– Готова… – Она тщетно пыталась притянуть его к себе. Голос ее был тихим и низким и щекотал ему ухо. – О да… – Коснувшись пальцами его щеки, она прильнула губами к его рту.
Макс содрогнулся от желания обладать этим теплым хрупким телом и начал неловко стаскивать с себя одежду. Подбадриваемая его сиплым голосом, Лизетта ногами обхватила его талию. Затем долгое время ничего не было слышно, кроме шуршания атласа…
– Женщины, – ворчал Алекс, – вечно возятся со своими нарядами.
Макс улыбнулся и не спеша поднес бокал с бургундским к губам.
– Почему ты так стремишься поскорее прибыть на бал, Алекс? Надеюсь, не только для того, чтобы взглянуть на Аарона Бэра.
– Много ты знаешь! – весело ответил Александр.
– Или предпочитаешь более приятные развлечения?
Алекс слегка покраснел, зная, что Макс имеет в виду балы, устраиваемые квартеронами, на которые собирались родовитые молодые люди города со своими настоящими или будущими любовницами. Хотя Алекс еще не нашел себе подходящую, он довольно часто посещал эти вечера. Сегодня Бернар собирался сделать то же самое, и члены семьи тактично старались не говорить об этом.
Ирэн разозлилась, узнав, что средний сын не будет сопровождать семью, но как порядочная женщина ни единым словом не выдала своих чувств, вынужденная делать вид, что квартеронских балов не существует. Поступки Бернара уже не вызывали у нее удивления. Он мог исчезнуть в любой момент, прекрасно сознавая, что его отсутствие станет более заметным, чем присутствие.
Макс знал и другую причину того, что Бернар предпочел избежать компании своей семьи сегодня вечером. Брат все еще находился в плохом настроении из-за спора, возникшего между ними день назад. Это был один из тех редких случаев, когда Бернар решил поуправлять работой на плантации. Макс вернулся домой после деловой встречи в городе и обнаружил, что на плантации все чем-то сильно встревожены. В его отсутствие Бернар приказал выпороть черного надсмотрщика. Узнав об этом и увидев отметины от двадцати ударов плетью на обнаженной спине мужчины, Макс стремительно ворвался в дом.
– Черт тебя побери! – Схватив Бернара за рубашку, он держал в руке окровавленный кнут. – Мне следовало бы отхлестать тебя этим!
Ошеломленный Бернар пытался защищаться:
– Отпусти мою рубашку! Из-за чего ты поднял шум? Из-за надсмотрщика? Проклятие, Макс, у меня не было выбора! Он не выполнил мое приказание. Что я должен был делать…
– Значит, по-твоему, надо обязательно выпороть раба за то, что он трудится не в полную силу? – прорычал Макс, резко оттолкнув его. – Раба, который еще на прошлой неделе был болен лихорадкой!
Бернар в смущении отвернулся.
– Макс, я не мог сдержаться. Возможно, мне не следовало делать это, но теперь уже все кончено. Забудем об этом, а в будущем я постараюсь не…
– Все кончено! – послышался возмущенный голос Лизетты от двери. Она вернулась из хижины надсмотрщика, где помогала врачу обрабатывать окровавленную спину пострадавшего. Лизетта вошла в гостиную, глядя на Бернара с гневом и отвращением. – Я очень бы хотела, чтоб все поскорее закончилось. Но несчастный ужасно страдает, а его жена в истерике только потому, что ты не сдержался. Я не могу понять…
– Ты позволяешь ей читать мне нотации, Макс? – воскликнул Бернар.
– Кое-кому они необходимы! – парировала Лизетта. Она хотела сказать еще что-то, но Макс сурово прервал ее:
– Ты уже выразила свои чувства, детка. А сейчас мне необходимо поговорить с братом наедине.
– Но…
– Лизетта, – предупредил он и подождал, пока она не вышла.
– По-видимому, она не знает своего места, – проворчал Бернар. – А теперь хочу объяснить. Я только старался следить, чтобы работа выполнялась как следует. Ты часто говорил, что я недостаточно забочусь о плантации, а когда я проявил инициативу, ты…
– Тебе не следует больше беспокоиться о плантации, – холодно сказал Макс. – Пусть лучше урожай сгниет на полях, чем снова доверить тебе руководить людьми.
Вспоминая эту сцену, Макс решил, что должно пройти время, прежде чем братья наладят отношения. Бернар злился на то, что его отчитали. Вот если бы он был таким же мягкосердечным, как Александр… Алекс никогда не мог причинить вред живому существу. Бернар же проявляет вопиющую нечувствительность к чужой боли.
Макс снова наполнил бокал Александра и облокотился на мраморную каминную полку, подыскивая тему для беседы.
– Знаешь, Алекс, тебя, как неженатого мужчину, весь вечер будут донимать матери и тетушки, представляя своих подопечных девиц. Обычно ты не выносишь такие вечера.
– Верно, – согласился Алекс. – Но один раз как-нибудь вытерплю.
Макс усмехнулся, зная, что его младшему брату приглянулась одна девица.
– Кто она? – спросил он. Алекс застенчиво улыбнулся:
– Генриетта Клеман.
– Младшая сестра Жака? – приятно удивился Макс, вспомнив, что в последний раз видел девушку около лавки модистки вместе с ее старшим братом. – Хм-м… Отлично! Я думал, это кто-то похуже, чем Клеман.
– Я даже ни разу не танцевал с ней! Но, Макс, учти, твоя женитьба не означает, что меня захватила та же идея.
Макс улыбнулся:
– Я ничего не говорил по поводу брака. – Алекс, разволновавшись, искал подходящий ответ и был спасен, услышав женские голоса.
– Слава Богу, наконец-то они готовы! – обрадовался он, ставя свой бокал.
Последовав за братом в холл, Макс остановился в двери, все еще держа в руке бокал с вином. Сначала он не заметил Лизетту, стоявшую позади Ирэн и Ноэлайн. Затем женщины подошли к зеркалу еще раз осмотреть прическу Ирэн. И тут Макс увидел жену и понял: до, конца жизни ему не забыть этого зрелища!
Лизетта улыбнулась, удовлетворенная произведенным впечатлением. Вовсе не желая, чтобы другие женщины чем-то превосходили ее, она выбрала платье из золотистого атласа, с изысканной простотой подчеркивавшее ее фигуру. Из-под края платья выглядывали изящные желтые туфельки. Корсаж отличался глубоким вырезом, украшенным жемчугом и белыми атласными вставками, а короткие пышные рукава были отделаны золотистыми и белыми полосками. Лайковые перчатки прикрывали руки чуть выше локтя, оставляя обнаженными предплечья. Она и Ноэлайн искусно заплели волосы, накрутив и пришпилив их на затылке, при этом несколько рыжих локонов ниспадали на шею и плечи.
Когда Макс подошел к ней, Лизетта замерла, восхищенная его загорелым лицом, резко выделяющимся на фоне белой рубашки с кружевным воротником. Черный пиджак прекрасно сидел на его широких плечах, а стройные бедра обтягивали белые рейтузы. Лизетта подумала не без доли ревности, что сегодня вечером ее муж привлечет внимание многих женщин.
Макс склонил свою черноволосую голову и поцеловал жену в шею.
– Сегодня вам не будет равных, мадам Волеран.
Она улыбнулась, а он взял ее за руки и отвел в сторону.
– Вот, – прошептал он, доставая из кармана черный бархатный мешочек. – В честь нашего первого бала.
– Спасибо, милый. – Лизетта осторожно извлекла содержимое мешочка и широко раскрыла глаза, увидев браслет с такими крупными бриллиантами, что в это трудно было поверить! Ей никогда еще не дарили такие ценные вещи.
– Он не нравится тебе? – забеспокоился Макс, нахмурившись, так как она молчала.
– Я… я… – Лизетта невольно сжала браслет в кулаке. – О, это очень красивая вещь… но я боюсь носить его… Что, если он потеряется? Что, если…
– Я куплю тебе другой. – В глазах Макса мелькнули веселые искорки. Он взял браслет и застегнул его на запястье ее руки.
– О, дай мне посмотреть! – воскликнула Ирэн, подходя поближе, чтобы оценить подарок. С видом знатока она повернула запястье Лизетты из стороны в сторону, затем посмотрела на Макса сияющим взглядом. – Прелестно, мой сын. Камни превосходного качества.
– Рад слышать твое одобрение, – сухо сказал Макс. Ирэн обняла Лизетту за плечи.
– Это прекрасное начало твоей коллекции, детка.
Лизетта со страхом смотрела на сверкающие бриллианты на своем запястье.
– Они подходят к этому платью?
– Бриллианты ко всему подходят, – решительно заявила Ирэн.
Взглянув на улыбающегося мужа, Лизетта протянула руки и обняла его.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты очень добр ко мне, Макс. – Ее мягкие губы раскрылись, когда он прижался к ним своими губами, и казалось, на мгновение они забыли обо всем на свете. В конце концов Алекс громко откашлялся, напоминая, что пора ехать.
По обеим сторонам огромного танцевального зала сидели леди, отдыхающие после танцев, а также пожилые дамы, сопровождающие юных креолок и наблюдающие за своими подопечными. Поблизости расположились группы молодых людей, большинство из которых имело при себе небольшие, но смертельно опасные трости с вкладной шпагой: горячая молодежь часто ссорилась на подробных вечерах, которые, бывало, заканчивались дуэлью даже по незначительному поводу.
Александр развлекал Лизетту, рассказывая ей о последнем таком бале. На нем неожиданно для всех произошла дуэль прямо посередине зала, хотя могла бы состояться и где-нибудь в саду. Мужчины встали по сторонам, отодвинув скамейки и стулья, женщины попадали в обморок, и вооруженная стража вынуждена была силой прекратить беспорядок.
– А что явилось причиной дуэли? – спросила Лизетта. Александр усмехнулся:
– Один из молодых людей случайно наступил на ногу другому. И это было воспринято, как намеренное оскорбление…
– Мужчины ужасны, – вздохнула Лизетта, смеясь и беря мужа под руку. – Макс, почему у тебя нет шпаги? Разве ты не собираешься защищать свои ноги, если возникнет такая необходимость?
– Нет, – ответил он, бросив на нее взгляд.
– Тогда я буду защищать их.
Когда Волераны прошли дальше в зал, отовсюду послышался приглушенный шепот. Не ожидая такого внимания присутствующих, Лизетта едва не отступила назад перед обращенными к ней взорами. Она взволнованно сжала руку Макса.
Вспомнив, что ей нечего бояться, Лизетта заставила себя улыбнуться. Внезапно она почувствовала пристальный взгляд пары черных как смоль глаз. Эти необычные глаза принадлежали невысокому худощавому человеку, стоящему на противоположной стороне зала в окружении приближенных лиц. Он неотрывно смотрел на Лизетту, вызвав легкий румянец на ее лице.
– Кажется, – услышала она мягкий голос Макса, – ты привлекла внимание полковника Бэра.
– Так это он? – так же тихо поинтересовалась Лизетта. – Аарон Бэр? Не может быть! Я думала…
– Что ты думала? – с улыбкой спросил Макс.
– Что он повыше, – ответила она, и он негромко рассмеялся.
Бэр в отдалении что-то прошептал одному из своих приближенных.
– А сейчас, – чуть слышно произнес Макс, – он спрашивает, кто ты. И если он будет уделять тебе слишком много внимания, то не миновать ему дуэли. Будем надеяться, один из помощников предупредит его, что я более меткий стрелок, чем Александр Гамильтон.
Лизетта побледнела, вспомнив, что полковник Бэр заставил Гамильтона – патриота, участвовавшего в создании новой конституции, – драться на дуэли, где Бэр явно должен был победить. Многие называли это хладнокровным убийством, так как всем хорошо известно, что Бэр являлся гораздо более опытным дуэлянтом по сравнению с Гамильтоном. Говорили, что Бэр не проявил ни сострадания, ни сожаления по поводу гибели Гамильтона.
– Не будем больше говорить о дуэлях, – поспешно попросила Лизетта.
Макс хотел ответить ей, но его прервал мэр Нового Орлеана Джон Уоткинс, неожиданно появившийся рядом с ним. После более чем вежливого приветствия мэр сообщил, что полковник Бэр желает познакомиться с ними.
– Сочтем за честь, – ответил Макс и последовал за мэром под руку с Лизеттой.
Полковник Бэр был одет с необычайной изысканностью. Хотя он и потерял много волос, тем не менее не носил парик. Макс говорил, что Бэру по меньшей мере лет сорок восемь, но выглядел он много моложе. Лицо его очень загорело, улыбка живая и самоуверенная. Черные глаза вблизи оказались еще более примечательными, наполненными неукротимой энергией. Он улыбнулся ей с видом человека, хорошо разбиравшегося в женщинах и ценившего их.
Хотя человек такого роста, как Бэр, должен бы казаться карликом по сравнению с Максом, бывший вице-президент тем не менее имел внушительный внешний вид и был весьма привлекателен. Он галантно поцеловал руку Ирэн и Лизетты, затем взглянул на Макса.
– Месье Волеран, – проговорил Бэр. – Вы, должно быть, очень гордитесь тем, что вас сопровождает такая красавица.
– Конечно, – спокойно ответил Макс. – Мне очень повезло.
Бэр посмотрел на Лизетту.
– Я много слышал о прелести и очаровании креолок, но полагал, что в этих рассказах есть преувеличение. Но сейчас вижу: в данном случае, можно сказать, слухи преуменьшали истину.
Лизетта слегка улыбнулась, не в силах сдержаться. Если отбросить в сторону политику, этот человек довольно мил!
– Ваша способность делать комплименты, месье, превосходит все ожидания.
Бэр посмотрел на Лизетту с явным интересом, а Макс весь напрягся. Ему стоило огромных усилий сохранить невозмутимое выражение на лице, когда он обратился к Бэру:
– Какой, по-вашему, климат в Новом Орлеане, полковник?
Двусмысленный вопрос вызвал усмешку у Бэра.
– Очень приятный, месье Волеран. Мы совершили удачное путешествие.
– Я слышал об этом.
– Мне говорили, у вас здесь, кажется, небольшой бизнес по перевозке грузов, месье. Для человека вашего происхождения это довольно редкое занятие, не так ли? Ведь креолы, как правило, считают торговлю недостойным делом?
– Как правило, да. Но я не всегда следую правилам.
– Об этом я тоже слышал, – сказал Бэр, многозначительно глядя на Макса. – Я познакомился со многими джентльменами общины, месье, большинство из которых входят в Мексиканскую ассоциацию. Могу я спросить, не присоединились ли вы к этой организации?
Мексиканская ассоциация включала в себя видных граждан, которые желали освобождения Мексики, и тех, кому эта свобода давала определенную выгоду в торговле. Все члены ассоциации поддерживали Бэра.
– Нет, я не вхожу в нее, – вежливо ответил Макс. – Считаю, что принадлежность к какой-либо организации всегда приводит к… нежелательным обязательствам.
– Интересно, – заметил Бэр, и в его глазах блеснул живой огонек. – Надеюсь как-нибудь еще поговорить с вами.
– Это можно устроить, – учтиво ответил Макс.
Вскоре внимание полковника Бэра было привлечено другими желающими представиться, и Лизетта облегченно вздохнула, когда Макс отвел ее в сторону.
– Я рада, что этот разговор наконец закончился, – сообщила она.
– Твое впечатление о нем?
Она сморщила нос.
– Он полагает, что неотразим для женщин.
– По-видимому, они находят его таковым. – Последние слова Макс произнес довольно рассеянно, как если бы его голова была занята другими мыслями.
Александр весело прервал их разговор. Отведя Ирэн к ее приятельницам, собравшимся в кучку и обсуждающим последние новости, он подошел к Лизетте с озорной улыбкой:
– Моя обожаемая невестка, покорно прошу потанцевать со мной. Ни одна другая женщина не согласится на это. – Его темные глаза сияли восторгом, и Лизетта не могла удержаться от улыбки, однако отрицательно покачала головой.
– Я плохо танцую, Александр. У меня было мало практики, поэтому, может быть, тебе лучше…
– Я поведу тебя, – умолял он льстивым тоном. – На самом деле это не так уж трудно. Мое умение компенсирует недостаток твоего опыта.
Лизетта посмотрела на пары в середине зала, танцующие с такой легкостью, на которую она явно не была способна. Люди будут смотреть на нее и насмехаться над ее неловкостью.
– Я не могу… – начала было она, но Макс прервал ее:
– Почему бы тебе не попробовать, дорогая?
– Не стоит…
– Оставляю ее с тобой, – сказал Макс Алексу. – Здесь присутствуют джентльмены, с которыми мне надо переговорить. – Выражение его лица сделалось зловещим. – Не оставляй Лизетту без присмотра, понял?
– Да, – покорно согласился Александр.
Лизетта посмотрела вслед мужу, когда он отошел от них.
Она с сожалением повернулась к Алексу:
– Кажется, я должна танцевать с тобой.
Он усмехнулся:
– Как ты думаешь, Макс не наделает глупостей?
Лизетта задумалась.
– Возможно, с годами он стал более мягким.
Александр покачал головой:
– Боюсь, он слишком похож на отца, который под старость стал совершенно нетерпимым. – Он подвел ее к танцующим. – Видишь девушку в зеленом платье? Ту, что с темными волосами.
– Нет, не вижу.
– Она высокого роста. В волосах желтые ленты. Блондин, танцующий с ней, ее кузен. Видишь? Это Генриетта Клеман. Я хочу, чтобы мы потанцевали около нее несколько раз. Сделай вид, что ты довольна собой.
Лизетта улыбнулась и протянула ему руку. Музыканты играли медленный вальс, и она легко вошла в ритм. Сначала немного неуверенно ее ноги проделали скользящее движение, затем Лизетта почувствовала удовольствие от танца.
– Ты гораздо более искусна, чем пыталась уверить меня, – одобрил Александр, пройдя с ней по всему кругу.
– Генриетта заметила нас? – спросила Лизетта.
– Нет еще.
– Ты намерен ухаживать за ней, Александр?
– Ухаживать? Нет, я… – Алекс посмотрел через плечо и нахмурился. – У нее состояние и великолепный внешний вид – сочетание, которое привлекает многих поклонников. Если я приближусь к ее семье с намерением поухаживать за Генриеттой, это вызовет ревность более чем полудюжины обожателей.
– Кажется, она стоит того, чтобы рискнуть.
– О да, – сказал Александр со вздохом.
Лизетта замедлила движение и заставила Александра остановиться.
– Знаешь, кто из этих леди ее тетка? – спросила она.
– Да, но…
– Тогда подойди и побеседуй с ней. Если ты договоришься с теткой, считай, что половина битвы выиграна. – Она слегка подтолкнула его. – Иди.
– Но я не могу оставить тебя одну, – запротестовал молодой человек.
– Здесь в двадцати шагах сидит Ирэн. Я пойду к ней, а ты постарайся снискать расположение дамы, сопровождающей Генриетту.
Покачав головой, Александр неохотно оставил Лизетту, и она улыбнулась ему. Когда Лизетта начала пробираться к Ирэн и ее подругам, она с удивлением обнаружила, что дорогу ей преградил стройный молодой человек. Юноша, ненамного старше ее по возрасту, смотрел на нее широко раскрытыми немигающими глазами, несколько раз открывая и закрывая рот, будто пытался что-то сказать. Она нахмурилась.
– Я постараюсь вынести твое присутствие, – презрительно ответила Корин, – если пообещаешь больше никогда не прикасаться ко мне. После страданий, которые ты причинил мне, у меня не осталось никаких чувств к тебе, кроме ненависти.
По прошествии нескольких месяцев Макс снова попытался приблизиться к жене, чтобы выразить свою любовь. Это был последний раз, когда Макс о чем-то просил женщину.
Пока не встретил Лизетту.
Мысль о Лизетте вызвала прежнее презрение к самому себе. Макс ненавидел проявления слабости, а Лизетта определенно являлась его слабостью. Как и Корин, она имела власть над ним, только еще большую. Лизетта сломала выстроенную им крепчайшую баррикаду, и теперь он чувствует, что желает ее с неистовством, которое потрясает его до основания!
* * *
Как только Макс приблизился к дому и вошел в парадную дверь, Александр попытался отвести его в угол.– Макс, я ждал твоего прибытия. Есть дело, которое я хотел бы обсудить с…
– У меня сегодня был трудный день, – резко сказал Макс, снимая плащ.
– Да, но…
– Поговорим завтра.
– Да, но… я потерпел неожиданные издержки в этом месяце.
– Карточные долги, да? – Макс направился к лестнице, Алекс последовал за ним.
– Я оставил счет на твоем письменном столе.
– Может быть, ты найдешь более дешевое развлечение?
– Хорошо, – с готовностью согласился Алекс. – Но пока, ты…
– Я позабочусь об этом, – пообещал Макс, продолжая подниматься по лестнице.
Алекс расслабился, и лицо его расплылось в улыбке. Он ожидал гневных нотаций и был благодарен за то, что ничего подобного не последовало.
– Не так давно ты отругал бы меня за мою безрассудность, – заметил он.
– Я и сейчас сделал бы то же самое, если бы рассчитывал, что от этого будет какой-то толк.
– Кажется, кто-то смягчил твой характер, брат!
Макс не стал останавливаться, чтобы ответить, даже когда до его ушей донесся голос Ирэн:
– Не Макса ли я слышу, Алекс? Спроси его: он голоден?
Войдя в свою комнату, Макс бросил сюртук на кровать и сел на ее краешек, устало думая о том, что еще надо снять сапоги…
Слегка приоткрытая дверь, соединяющая его комнату с комнатой жены, тотчас открылась, и за ней показалась головка Лизетты. Глаза ее заблестели при виде мужа.
– Ты долго отсутствовал, Макс.
Странно, но звук ее голоса сразу развеял мрачное настроение. Она подошла к нему, намереваясь поцеловать, но он жестом остановил ее.
– Подожди, детка. Я грязный после езды верхом и, кроме того, пропах лошадьми, – улыбнулся он. – Дай посмотреть на тебя.
Лизетта повернулась, демонстрируя бледно-голубое бальное платье, раскинув руки и кокетливо глядя на него через плечо. Платье было наполовину расстегнуто сзади, и она чувствовала его обжигающий взгляд на своей обнаженной спине.
– Очень красивое! – восхитился он.
– Я пыталась решить, что надеть на бал на следующей неделе, – защебетала она. – Это будет мое первое появление на людях в качестве твоей жены. Естественно, я хочу выглядеть прилично.
Выражение лица Макса стало непроницаемым. Лизетта, вероятно, еще не готова к острым вопросам, думал он, назойливому любопытству и проявлениям недоброжелательности, с которыми ей, несомненно, придется столкнуться на балу. Он уже привык, но ее это сильно огорчит.
– Хочу предупредить тебя, Лизетта, – тихо проговорил он. – Вчерашний день не идет ни в какое сравнение с тем, что будет на балу. Моя репутация оставляет желать лучшего, а о прошлом здесь долго помнят. Как ты знаешь, некоторые верят, что ты стала женой дьявола.
Лизетта задумчиво посмотрела на Макса. Затем подошла к нему и взяла обеими руками его лицо.
– Но ты и есть дьявол. Я точно знаю это.
Макс невольно улыбнулся:
– Прекрасное платье. – Он ласково привлек ее к себе на колени.
Лизетта обвила руками его шею и коснулась носом его носа.
– Почему ты сегодня такой хмурый? Из-за визита к испанскому советнику посольства?
– Отчасти. – Макс опустил голову, уткнувшись в ложбинку на ее груди, вызвав дрожь во всем теле Лизетты своим горячим дыханием. – Я не хочу, чтобы моя жена выставляла напоказ другим мужчинам свою грудь, – сказал он, проводя кончиками пальцев по коже, едва прикрытой глубоким вырезом.
– О, это весьма скромное платье. Другие женщины носят более откровенные фасоны.
– Может быть, но я не женат на них, – ответил он, блуждая руками в атласных складках ее одеяния. Лизетта захихикала:
– Думаешь, другие мужчины будут смотреть на меня?
– Только из тщеславия задают вопросы, на которые заранее известен ответ. – Макс усмехнулся, когда она хлопнула его по груди. – Да, черт побери, они будут смотреть! – Внезапно его улыбка угасла, и он взглянул на Лизетту чересчур серьезно. – И если чья-то пара глаз задержится на тебе слишком долго, горе этому несчастному!
– Не знала, что ты такой ревнивый, – проговорила Лизетта, довольно сверкая глазами.
Внезапно Макс опрокинул ее на спину.
– Тогда не давай мне повода, – сказал он, поднимая край ее платья до талии и забираясь на кровать прямо в сапогах и одежде. Макс склонился над ней, сминая блестящий шелк ее юбки. Лизетта приглушенно засмеялась, сопротивляясь столь яростному штурму, и начала игриво бороться с ним, когда его губы прильнули к ее корсажу.
– Макс… мое… мое платье…
– У тебя есть другие.
– Да, но… – Лизетта замолчала и затаила дыхание, когда он коснулся зубами соска ее груди через ткань. Затем он снова страстно поцеловал ее в губы, и она перестала сопротивляться. Его руки блуждали по обнаженному телу.
Чувства Лизетты воспламенились, и она вцепилась в его твердую спину, недовольная слоем одежды, разделявшим их.
– Макс… я хочу тебя.
– Ты еще не готова, любовь моя, – прошептал он.
– Готова… – Она тщетно пыталась притянуть его к себе. Голос ее был тихим и низким и щекотал ему ухо. – О да… – Коснувшись пальцами его щеки, она прильнула губами к его рту.
Макс содрогнулся от желания обладать этим теплым хрупким телом и начал неловко стаскивать с себя одежду. Подбадриваемая его сиплым голосом, Лизетта ногами обхватила его талию. Затем долгое время ничего не было слышно, кроме шуршания атласа…
* * *
Макс и Александр потягивали вино в библиотеке, в то время как Лизетта и Ирэн были заняты наверху.– Женщины, – ворчал Алекс, – вечно возятся со своими нарядами.
Макс улыбнулся и не спеша поднес бокал с бургундским к губам.
– Почему ты так стремишься поскорее прибыть на бал, Алекс? Надеюсь, не только для того, чтобы взглянуть на Аарона Бэра.
– Много ты знаешь! – весело ответил Александр.
– Или предпочитаешь более приятные развлечения?
Алекс слегка покраснел, зная, что Макс имеет в виду балы, устраиваемые квартеронами, на которые собирались родовитые молодые люди города со своими настоящими или будущими любовницами. Хотя Алекс еще не нашел себе подходящую, он довольно часто посещал эти вечера. Сегодня Бернар собирался сделать то же самое, и члены семьи тактично старались не говорить об этом.
Ирэн разозлилась, узнав, что средний сын не будет сопровождать семью, но как порядочная женщина ни единым словом не выдала своих чувств, вынужденная делать вид, что квартеронских балов не существует. Поступки Бернара уже не вызывали у нее удивления. Он мог исчезнуть в любой момент, прекрасно сознавая, что его отсутствие станет более заметным, чем присутствие.
Макс знал и другую причину того, что Бернар предпочел избежать компании своей семьи сегодня вечером. Брат все еще находился в плохом настроении из-за спора, возникшего между ними день назад. Это был один из тех редких случаев, когда Бернар решил поуправлять работой на плантации. Макс вернулся домой после деловой встречи в городе и обнаружил, что на плантации все чем-то сильно встревожены. В его отсутствие Бернар приказал выпороть черного надсмотрщика. Узнав об этом и увидев отметины от двадцати ударов плетью на обнаженной спине мужчины, Макс стремительно ворвался в дом.
– Черт тебя побери! – Схватив Бернара за рубашку, он держал в руке окровавленный кнут. – Мне следовало бы отхлестать тебя этим!
Ошеломленный Бернар пытался защищаться:
– Отпусти мою рубашку! Из-за чего ты поднял шум? Из-за надсмотрщика? Проклятие, Макс, у меня не было выбора! Он не выполнил мое приказание. Что я должен был делать…
– Значит, по-твоему, надо обязательно выпороть раба за то, что он трудится не в полную силу? – прорычал Макс, резко оттолкнув его. – Раба, который еще на прошлой неделе был болен лихорадкой!
Бернар в смущении отвернулся.
– Макс, я не мог сдержаться. Возможно, мне не следовало делать это, но теперь уже все кончено. Забудем об этом, а в будущем я постараюсь не…
– Все кончено! – послышался возмущенный голос Лизетты от двери. Она вернулась из хижины надсмотрщика, где помогала врачу обрабатывать окровавленную спину пострадавшего. Лизетта вошла в гостиную, глядя на Бернара с гневом и отвращением. – Я очень бы хотела, чтоб все поскорее закончилось. Но несчастный ужасно страдает, а его жена в истерике только потому, что ты не сдержался. Я не могу понять…
– Ты позволяешь ей читать мне нотации, Макс? – воскликнул Бернар.
– Кое-кому они необходимы! – парировала Лизетта. Она хотела сказать еще что-то, но Макс сурово прервал ее:
– Ты уже выразила свои чувства, детка. А сейчас мне необходимо поговорить с братом наедине.
– Но…
– Лизетта, – предупредил он и подождал, пока она не вышла.
– По-видимому, она не знает своего места, – проворчал Бернар. – А теперь хочу объяснить. Я только старался следить, чтобы работа выполнялась как следует. Ты часто говорил, что я недостаточно забочусь о плантации, а когда я проявил инициативу, ты…
– Тебе не следует больше беспокоиться о плантации, – холодно сказал Макс. – Пусть лучше урожай сгниет на полях, чем снова доверить тебе руководить людьми.
Вспоминая эту сцену, Макс решил, что должно пройти время, прежде чем братья наладят отношения. Бернар злился на то, что его отчитали. Вот если бы он был таким же мягкосердечным, как Александр… Алекс никогда не мог причинить вред живому существу. Бернар же проявляет вопиющую нечувствительность к чужой боли.
Макс снова наполнил бокал Александра и облокотился на мраморную каминную полку, подыскивая тему для беседы.
– Знаешь, Алекс, тебя, как неженатого мужчину, весь вечер будут донимать матери и тетушки, представляя своих подопечных девиц. Обычно ты не выносишь такие вечера.
– Верно, – согласился Алекс. – Но один раз как-нибудь вытерплю.
Макс усмехнулся, зная, что его младшему брату приглянулась одна девица.
– Кто она? – спросил он. Алекс застенчиво улыбнулся:
– Генриетта Клеман.
– Младшая сестра Жака? – приятно удивился Макс, вспомнив, что в последний раз видел девушку около лавки модистки вместе с ее старшим братом. – Хм-м… Отлично! Я думал, это кто-то похуже, чем Клеман.
– Я даже ни разу не танцевал с ней! Но, Макс, учти, твоя женитьба не означает, что меня захватила та же идея.
Макс улыбнулся:
– Я ничего не говорил по поводу брака. – Алекс, разволновавшись, искал подходящий ответ и был спасен, услышав женские голоса.
– Слава Богу, наконец-то они готовы! – обрадовался он, ставя свой бокал.
Последовав за братом в холл, Макс остановился в двери, все еще держа в руке бокал с вином. Сначала он не заметил Лизетту, стоявшую позади Ирэн и Ноэлайн. Затем женщины подошли к зеркалу еще раз осмотреть прическу Ирэн. И тут Макс увидел жену и понял: до, конца жизни ему не забыть этого зрелища!
Лизетта улыбнулась, удовлетворенная произведенным впечатлением. Вовсе не желая, чтобы другие женщины чем-то превосходили ее, она выбрала платье из золотистого атласа, с изысканной простотой подчеркивавшее ее фигуру. Из-под края платья выглядывали изящные желтые туфельки. Корсаж отличался глубоким вырезом, украшенным жемчугом и белыми атласными вставками, а короткие пышные рукава были отделаны золотистыми и белыми полосками. Лайковые перчатки прикрывали руки чуть выше локтя, оставляя обнаженными предплечья. Она и Ноэлайн искусно заплели волосы, накрутив и пришпилив их на затылке, при этом несколько рыжих локонов ниспадали на шею и плечи.
Когда Макс подошел к ней, Лизетта замерла, восхищенная его загорелым лицом, резко выделяющимся на фоне белой рубашки с кружевным воротником. Черный пиджак прекрасно сидел на его широких плечах, а стройные бедра обтягивали белые рейтузы. Лизетта подумала не без доли ревности, что сегодня вечером ее муж привлечет внимание многих женщин.
Макс склонил свою черноволосую голову и поцеловал жену в шею.
– Сегодня вам не будет равных, мадам Волеран.
Она улыбнулась, а он взял ее за руки и отвел в сторону.
– Вот, – прошептал он, доставая из кармана черный бархатный мешочек. – В честь нашего первого бала.
– Спасибо, милый. – Лизетта осторожно извлекла содержимое мешочка и широко раскрыла глаза, увидев браслет с такими крупными бриллиантами, что в это трудно было поверить! Ей никогда еще не дарили такие ценные вещи.
– Он не нравится тебе? – забеспокоился Макс, нахмурившись, так как она молчала.
– Я… я… – Лизетта невольно сжала браслет в кулаке. – О, это очень красивая вещь… но я боюсь носить его… Что, если он потеряется? Что, если…
– Я куплю тебе другой. – В глазах Макса мелькнули веселые искорки. Он взял браслет и застегнул его на запястье ее руки.
– О, дай мне посмотреть! – воскликнула Ирэн, подходя поближе, чтобы оценить подарок. С видом знатока она повернула запястье Лизетты из стороны в сторону, затем посмотрела на Макса сияющим взглядом. – Прелестно, мой сын. Камни превосходного качества.
– Рад слышать твое одобрение, – сухо сказал Макс. Ирэн обняла Лизетту за плечи.
– Это прекрасное начало твоей коллекции, детка.
Лизетта со страхом смотрела на сверкающие бриллианты на своем запястье.
– Они подходят к этому платью?
– Бриллианты ко всему подходят, – решительно заявила Ирэн.
Взглянув на улыбающегося мужа, Лизетта протянула руки и обняла его.
– Спасибо, – прошептала она. – Ты очень добр ко мне, Макс. – Ее мягкие губы раскрылись, когда он прижался к ним своими губами, и казалось, на мгновение они забыли обо всем на свете. В конце концов Алекс громко откашлялся, напоминая, что пора ехать.
* * *
Бал должен был состояться у Серафина, на одной из плантаций в излучине реки. Лизетта обратила внимание на великолепный дом с широкими галереями и рядами мансардных окон в наклонной зеленой черепичной крыше. Внутренняя обстановка тоже произвела на нее ошеломляющее впечатление. Повсюду висели венецианские люстры, роскошные ковры и массивные портреты выдающихся предков Серафина.По обеим сторонам огромного танцевального зала сидели леди, отдыхающие после танцев, а также пожилые дамы, сопровождающие юных креолок и наблюдающие за своими подопечными. Поблизости расположились группы молодых людей, большинство из которых имело при себе небольшие, но смертельно опасные трости с вкладной шпагой: горячая молодежь часто ссорилась на подробных вечерах, которые, бывало, заканчивались дуэлью даже по незначительному поводу.
Александр развлекал Лизетту, рассказывая ей о последнем таком бале. На нем неожиданно для всех произошла дуэль прямо посередине зала, хотя могла бы состояться и где-нибудь в саду. Мужчины встали по сторонам, отодвинув скамейки и стулья, женщины попадали в обморок, и вооруженная стража вынуждена была силой прекратить беспорядок.
– А что явилось причиной дуэли? – спросила Лизетта. Александр усмехнулся:
– Один из молодых людей случайно наступил на ногу другому. И это было воспринято, как намеренное оскорбление…
– Мужчины ужасны, – вздохнула Лизетта, смеясь и беря мужа под руку. – Макс, почему у тебя нет шпаги? Разве ты не собираешься защищать свои ноги, если возникнет такая необходимость?
– Нет, – ответил он, бросив на нее взгляд.
– Тогда я буду защищать их.
Когда Волераны прошли дальше в зал, отовсюду послышался приглушенный шепот. Не ожидая такого внимания присутствующих, Лизетта едва не отступила назад перед обращенными к ней взорами. Она взволнованно сжала руку Макса.
Вспомнив, что ей нечего бояться, Лизетта заставила себя улыбнуться. Внезапно она почувствовала пристальный взгляд пары черных как смоль глаз. Эти необычные глаза принадлежали невысокому худощавому человеку, стоящему на противоположной стороне зала в окружении приближенных лиц. Он неотрывно смотрел на Лизетту, вызвав легкий румянец на ее лице.
– Кажется, – услышала она мягкий голос Макса, – ты привлекла внимание полковника Бэра.
– Так это он? – так же тихо поинтересовалась Лизетта. – Аарон Бэр? Не может быть! Я думала…
– Что ты думала? – с улыбкой спросил Макс.
– Что он повыше, – ответила она, и он негромко рассмеялся.
Бэр в отдалении что-то прошептал одному из своих приближенных.
– А сейчас, – чуть слышно произнес Макс, – он спрашивает, кто ты. И если он будет уделять тебе слишком много внимания, то не миновать ему дуэли. Будем надеяться, один из помощников предупредит его, что я более меткий стрелок, чем Александр Гамильтон.
Лизетта побледнела, вспомнив, что полковник Бэр заставил Гамильтона – патриота, участвовавшего в создании новой конституции, – драться на дуэли, где Бэр явно должен был победить. Многие называли это хладнокровным убийством, так как всем хорошо известно, что Бэр являлся гораздо более опытным дуэлянтом по сравнению с Гамильтоном. Говорили, что Бэр не проявил ни сострадания, ни сожаления по поводу гибели Гамильтона.
– Не будем больше говорить о дуэлях, – поспешно попросила Лизетта.
Макс хотел ответить ей, но его прервал мэр Нового Орлеана Джон Уоткинс, неожиданно появившийся рядом с ним. После более чем вежливого приветствия мэр сообщил, что полковник Бэр желает познакомиться с ними.
– Сочтем за честь, – ответил Макс и последовал за мэром под руку с Лизеттой.
Полковник Бэр был одет с необычайной изысканностью. Хотя он и потерял много волос, тем не менее не носил парик. Макс говорил, что Бэру по меньшей мере лет сорок восемь, но выглядел он много моложе. Лицо его очень загорело, улыбка живая и самоуверенная. Черные глаза вблизи оказались еще более примечательными, наполненными неукротимой энергией. Он улыбнулся ей с видом человека, хорошо разбиравшегося в женщинах и ценившего их.
Хотя человек такого роста, как Бэр, должен бы казаться карликом по сравнению с Максом, бывший вице-президент тем не менее имел внушительный внешний вид и был весьма привлекателен. Он галантно поцеловал руку Ирэн и Лизетты, затем взглянул на Макса.
– Месье Волеран, – проговорил Бэр. – Вы, должно быть, очень гордитесь тем, что вас сопровождает такая красавица.
– Конечно, – спокойно ответил Макс. – Мне очень повезло.
Бэр посмотрел на Лизетту.
– Я много слышал о прелести и очаровании креолок, но полагал, что в этих рассказах есть преувеличение. Но сейчас вижу: в данном случае, можно сказать, слухи преуменьшали истину.
Лизетта слегка улыбнулась, не в силах сдержаться. Если отбросить в сторону политику, этот человек довольно мил!
– Ваша способность делать комплименты, месье, превосходит все ожидания.
Бэр посмотрел на Лизетту с явным интересом, а Макс весь напрягся. Ему стоило огромных усилий сохранить невозмутимое выражение на лице, когда он обратился к Бэру:
– Какой, по-вашему, климат в Новом Орлеане, полковник?
Двусмысленный вопрос вызвал усмешку у Бэра.
– Очень приятный, месье Волеран. Мы совершили удачное путешествие.
– Я слышал об этом.
– Мне говорили, у вас здесь, кажется, небольшой бизнес по перевозке грузов, месье. Для человека вашего происхождения это довольно редкое занятие, не так ли? Ведь креолы, как правило, считают торговлю недостойным делом?
– Как правило, да. Но я не всегда следую правилам.
– Об этом я тоже слышал, – сказал Бэр, многозначительно глядя на Макса. – Я познакомился со многими джентльменами общины, месье, большинство из которых входят в Мексиканскую ассоциацию. Могу я спросить, не присоединились ли вы к этой организации?
Мексиканская ассоциация включала в себя видных граждан, которые желали освобождения Мексики, и тех, кому эта свобода давала определенную выгоду в торговле. Все члены ассоциации поддерживали Бэра.
– Нет, я не вхожу в нее, – вежливо ответил Макс. – Считаю, что принадлежность к какой-либо организации всегда приводит к… нежелательным обязательствам.
– Интересно, – заметил Бэр, и в его глазах блеснул живой огонек. – Надеюсь как-нибудь еще поговорить с вами.
– Это можно устроить, – учтиво ответил Макс.
Вскоре внимание полковника Бэра было привлечено другими желающими представиться, и Лизетта облегченно вздохнула, когда Макс отвел ее в сторону.
– Я рада, что этот разговор наконец закончился, – сообщила она.
– Твое впечатление о нем?
Она сморщила нос.
– Он полагает, что неотразим для женщин.
– По-видимому, они находят его таковым. – Последние слова Макс произнес довольно рассеянно, как если бы его голова была занята другими мыслями.
Александр весело прервал их разговор. Отведя Ирэн к ее приятельницам, собравшимся в кучку и обсуждающим последние новости, он подошел к Лизетте с озорной улыбкой:
– Моя обожаемая невестка, покорно прошу потанцевать со мной. Ни одна другая женщина не согласится на это. – Его темные глаза сияли восторгом, и Лизетта не могла удержаться от улыбки, однако отрицательно покачала головой.
– Я плохо танцую, Александр. У меня было мало практики, поэтому, может быть, тебе лучше…
– Я поведу тебя, – умолял он льстивым тоном. – На самом деле это не так уж трудно. Мое умение компенсирует недостаток твоего опыта.
Лизетта посмотрела на пары в середине зала, танцующие с такой легкостью, на которую она явно не была способна. Люди будут смотреть на нее и насмехаться над ее неловкостью.
– Я не могу… – начала было она, но Макс прервал ее:
– Почему бы тебе не попробовать, дорогая?
– Не стоит…
– Оставляю ее с тобой, – сказал Макс Алексу. – Здесь присутствуют джентльмены, с которыми мне надо переговорить. – Выражение его лица сделалось зловещим. – Не оставляй Лизетту без присмотра, понял?
– Да, – покорно согласился Александр.
Лизетта посмотрела вслед мужу, когда он отошел от них.
Она с сожалением повернулась к Алексу:
– Кажется, я должна танцевать с тобой.
Он усмехнулся:
– Как ты думаешь, Макс не наделает глупостей?
Лизетта задумалась.
– Возможно, с годами он стал более мягким.
Александр покачал головой:
– Боюсь, он слишком похож на отца, который под старость стал совершенно нетерпимым. – Он подвел ее к танцующим. – Видишь девушку в зеленом платье? Ту, что с темными волосами.
– Нет, не вижу.
– Она высокого роста. В волосах желтые ленты. Блондин, танцующий с ней, ее кузен. Видишь? Это Генриетта Клеман. Я хочу, чтобы мы потанцевали около нее несколько раз. Сделай вид, что ты довольна собой.
Лизетта улыбнулась и протянула ему руку. Музыканты играли медленный вальс, и она легко вошла в ритм. Сначала немного неуверенно ее ноги проделали скользящее движение, затем Лизетта почувствовала удовольствие от танца.
– Ты гораздо более искусна, чем пыталась уверить меня, – одобрил Александр, пройдя с ней по всему кругу.
– Генриетта заметила нас? – спросила Лизетта.
– Нет еще.
– Ты намерен ухаживать за ней, Александр?
– Ухаживать? Нет, я… – Алекс посмотрел через плечо и нахмурился. – У нее состояние и великолепный внешний вид – сочетание, которое привлекает многих поклонников. Если я приближусь к ее семье с намерением поухаживать за Генриеттой, это вызовет ревность более чем полудюжины обожателей.
– Кажется, она стоит того, чтобы рискнуть.
– О да, – сказал Александр со вздохом.
Лизетта замедлила движение и заставила Александра остановиться.
– Знаешь, кто из этих леди ее тетка? – спросила она.
– Да, но…
– Тогда подойди и побеседуй с ней. Если ты договоришься с теткой, считай, что половина битвы выиграна. – Она слегка подтолкнула его. – Иди.
– Но я не могу оставить тебя одну, – запротестовал молодой человек.
– Здесь в двадцати шагах сидит Ирэн. Я пойду к ней, а ты постарайся снискать расположение дамы, сопровождающей Генриетту.
Покачав головой, Александр неохотно оставил Лизетту, и она улыбнулась ему. Когда Лизетта начала пробираться к Ирэн и ее подругам, она с удивлением обнаружила, что дорогу ей преградил стройный молодой человек. Юноша, ненамного старше ее по возрасту, смотрел на нее широко раскрытыми немигающими глазами, несколько раз открывая и закрывая рот, будто пытался что-то сказать. Она нахмурилась.