Страница:
Гвен попыталась сесть, и Кейб вместе с Королем-Драконом помогли ей. Она все еще испуганно озиралась.
— Я готова поклясться: искатель действительно спас мне жизнь. Не просто так — но потому, что так было нужно, я это почувствовала. Помню, как упала, как меня подхватили — а потом все меркнет.
— А теперь на время забудь, об этом, — посоветовал Кейб. — Тебе нужно отдохнуть. Позже мы сможем обсудить все поподробней.
— Я тоже так думаю.
Зеленый Дракон опустил руку в перчатке на ее плечо:
— Ради твоего спокойствия, Огненная Роза, я отправлю своих слуг обыскать окрестности. Искатели — большие хитрецы, но все же у нас хорошие шансы что-нибудь найти, если они были поблизости.
Она покачала головой:
— В этом нет никакой необходимости.
— А по-моему, ес-с-сть.
Гвен улыбнулась и упала в объятия Кейба. Вместе с Зеленым Драконом они помогли ей добрести до Мэнора. Она не протестовала.
Задержись они хоть на пару минут, их ожидала бы ценная находка. Нужно было только пристальней вглядеться в полоску зарослей, и они бы обязательно заметили пару перышек, которые Гвен своим весом вдавила в гущу листвы. Перья очень большой птицы — или какого-то другого существа. 5
Ириллиан-на-Море процветал благодаря богатым рыбным промыслам. Равно в военные и мирные времена жители соседних краев, удаленных от побережья, охотно раскупали щедрые дары морей, привозимые рыбаками.Перед самым рассветом, когда вереницы лодок потянулись в море к расставленным сетям, только одна-единственная лодка двигалась в противоположном направлении, то есть к побережью. Обычные рыбаки избегали приближаться к Морской Пасти — пещерам и гротам, наполовину залитым водой. Это был вход в подводную крепость Повелителя Ириллиана-на-Море, Синего Дракона.
В тусклых предрассветных лучах с трудом можно было различить три фигуры в лодке. Один из путешественников, лодочник, был закутан в просторный плащ, сотканный из каких-то волокон явно морского происхождения. Пассажиры знали, что он — или она — не принадлежит к человеческому роду, но это их не тревожило. Лодочник выполнял свою работу, как должно, а больше ничего и не требовалось. Этим путешественникам в жизни довелось повидать немало удивительного.
Внешне они были похожи, как листья с одной ветки. Оба были закованы в украшенные мехом доспехи, черные, как безлунная ночь, а плотно прилегающие шлемы с широкими пластинками, защищающими нос, изображали волчьи головы. Со шлемов свисали на ладонь ниже плеч волчьи хвосты. Оба наверняка были закаленными в боях солдатами, и все же их окутывала особая аура, свойственная только тем, кто рожден, чтобы властвовать. Один был немного ниже ростом и гладко выбрит. У второго, явно старшего, была короткая ухоженная бородка.
Лодка приблизилась к берегу. На мелководье лодочник спрыгнул за борт и вытолкнул свое суденышко на песок, обнаружив удивительную ловкость и силу. При этом из-под одежды ни на миг не показались ни рука, ни нога. Рейдеры-волки высадились на берег и остановились, молча наблюдая, как отчаливает лодка.
Д'Шай снял свой шлем и вытер капли морского тумана с лица.
— Нас заметили, Д'Лаку.
Его спутник, тоже вытирая лицо, спросил:
— Как давно, лорд Д'Шай?
— По меньшей мере неделю назад, возможно, и две.
— Неужели он успел добраться сюда?
Д'Лаку обвел настороженным взглядом пустынный берег.
— Не исключено, но маловероятно. Наш приятель — хороший охотник и не станет в открытую гнаться за дичью, чтобы не вспугнуть понапрасну. Нет, я думаю, он близко, но пока не здесь. Наверное, он пытается разведать обстановку.
Д'Лаку пристально посмотрел на своего командира:
— Звучит это так, словно между вами идет сложная игра, и больше никому до нее нет дела. Вспомни: он второстепенная цель; главный приз — это пристань для наших кораблей. Вожаки Стаи теряют терпение, даже Д'Зэйн, который повторяет каждое твое слово, как эхо.
Д'Шай пообещал:
— Мы выполним свою задачу, мой друг. Но подумай, как нас встретят, если мы привезем с собой голову Грифона.
Весть о том, что он выжил, не слишком порадовала Вожаков Стаи. Судьба… хм, отставка Д'Морока — прямое тому доказательство.
Второй рейдер-волк с усилием сглотнул. Никому не понравилось бы вспоминать, как мало оставили Бегуны от несчастного Д'Морока. Те из Стаи, кто провалил такое важное задание, не могли больше рассчитывать на повышение в звании и часто заканчивали свою жизнь в качестве закуски для Бегунов. Имя несчастного Д'Морока было вычеркнуто из списков Командоров, кастовый знак «Д» сменился на «Р», а потом беднягу, связанного и с кляпом в зубах, швырнули в логово зубастых Бегунов.
Покосившись на Д'Шая, поправлявшего шлем, Д'Лаку с недоумением подумал о том, что его товарищ до сих пор не возведен в ранг Командора. Конечно, его влияние было достаточно велико и без того. Никто и шагу не делал без его одобрения, и Вожаки Стаи никогда не приняли бы новый план, если бы у Д'Шая возникли возражения. Его имя было на слуху у всех в Стае, с ним считались даже богоподобные Вожаки — и все же, несмотря на свою влиятельность, он не был среди них равным.
— Ты что-то хотел спросить? — поинтересовался Д'Шай, бросив небрежный беглый взгляд в сторону своего напарника.
— Нет, — быстро ответил Д'Лаку, покачав головой. — Нет.
— То-то же. Подозреваю, ты присоединился ко мне не без задней мысли. Я знаю, как ты боишься Старшего Хранителя Д'Рэка. — Д'Шай оторвал взгляд от морской глади и посмотрел на Ириллиан. Город все еще окутывали предрассветные облака, но доносившиеся звуки говорили о близком пробуждении. — Скоро мы завладеем сокровищем, с которым не стыдно будет вернуться к Вожакам Стаи. Новые корабли, земли, богатства, союзники — и последний сокрушительный удар по Землям Мечты. Наконец-то.
Д'Лаку отвернулся, чтобы скрыть невольную гримасу. У него было неприятное чувство, будто его водят за нос. Он подозревал, что свои истинные намерения вожак держит при себе и что правду узнать не удастся до тех пор, пока не станет слишком поздно. Д'Лаку догадывался, что Д'Шаю необходимо взять в плен Грифона, иначе он лишится своего влияния в Стае, на радость Д'Рэку.
И поэтому Д'Лаку чувствовал себя вдвойне беззащитным перед командиром, которого втайне предал.
Закованные в темные как ночь доспехи всадники, с шлемами в виде волчьих голов… Неотвязные мысли о рейдерах преследовали Грифона во сне и наяву. Чем дальше он продвигался, тем тяжелее становилось у него на душе. Обратного пути уже не было. Птицелев не мог упустить возможность встретиться лицом к лицу с рейдером-волком Д'Шаем. Он не в первый раз отправлялся в поход: в его прошлом их насчитывалось предостаточно. Но в этот раз имелось существенное отличие: он сам сознавал, что ведет себя как одержимый. И даже отдавал себе отчет в том, что такое поведение гибельно: одержимость ведет прямиком к могиле… На мгновение он задался вопросом о причинах этого наваждения, и сразу же возникла странная пульсация в голове. Но это ощущение быстро исчезло, вернулась решимость продолжить преследование, и Грифон забыл о причинах своей минутной растерянности.
Грифон покачал головой и начал еще раз изучать карту окрестностей Ириллиана — или, точней, владений Синего Дракона. «Чертовски далеко придется забраться», — подумал он.
Он осмотрелся Луга и рощи вокруг казались мирными, никем не потревоженными на протяжении по крайней мере нескольких поколений, но повсюду виднелись загадочные воронки и провалы, как будто здесь произошла какая-то катастрофа, и совсем недавно.
Чтобы попасть в Ириллиан сушей, нужно было пересечь загадочные владения Грозового Дракона. Перья и шерсть Грифона встали дыбом от раздражения. Грозовой Дракон относился к тем Королям, которые вели себя достаточно скрытно, чтобы никто не мог составить верное представление об их могуществе. Грифону не довелось ни разу столкнуться с ним ни во время Поворотной Войны, ни за все последовавшие годы, хотя их владения граничили. Все его представления основывались на отрывочных известиях из Венслиса, человеческого города у западных границ владений Грозового Дракона, ближайшего к Ириллиану крупного поселения. Венслис был так же удален от морских портов, как и Пенаклес. Грифон мог бы сделать передышку, остановившись в Венслисе. Но это означало, что он потеряет несколько дней и отклонится от самого короткого пути.
«Надеюсь, ты не ждешь меня к обеду, Д'Шай, — сухо подумал Грифон. — Я могу задержаться». Если карта, которую ему удалось позаимствовать в Библиотеках Пенаклеса, точна, дальнейший маршрут не из самых приятных. Впереди — сплошные болота, и самое коварное из них лежит как раз на его пути; и оно слишком велико, чтобы пытаться обойти его.
Лохивар, к примеру, выглядел не менее неприятно, но главным образом из-за загадочной Мглы, рождающей суеверия. Но Королевство Грозового Дракона… Эти земли слишком сильно пропитались влагой, чтобы бродить по ним без нужды.
Как будто последняя мысль была ключевой, небо заволокло тучами с не правдоподобной быстротой. Начал завывать ветер. Грифон быстро скатал карту, спрятал в сумку и вскочил в седло. Скверно оказаться захваченным бурей в таком месте, особенно среди густого леса. Справа примерно в часе пути виднелся нависший утес. Грифон решил поторопиться и попытаться спрятаться под ним еще до первых капель дождя.
Конь Грифона, давно привыкший доверять своему ездоку, предоставил ему выбирать направление и шаг. Грифон завидовал такому доверию, надеясь, что ему удастся оправдать надежды верного животного и не завести его в какую-нибудь западню или в логово голодных драконов.
Тучами заволокло все небо, и стало темно, как ночью. Лошадиные копыта увязали в земле, по мере продвижения становившейся все более раскисшей и ненадежной. Грифон понял, что приблизился к границам болота раньше, чем ожидал, понадеявшись на карту. Он взмолился всем известным богам, чтобы болото не оказалось у него на пути прежде, чем удастся добраться до утеса.
Небо заворчало.
Мелкие, почти невидимые крылатые зверюшки неистово засновали в воздухе. Что это еще за пакость? Несмотря на свою хищную природу, Грифон должен был сделать большое усилие над собой, чтобы увидеть в этих тварях нечто съедобное. Казалось, наступающая буря вызвала их из-под земли.
Или спугнул менее разборчивый едок, с некоторым запозданием сообразил Грифон, когда прямо перед ним от болотистой земли оторвалась огромная уродливая голова
Испуганный конь, под копытами которого были только мокрая трава и грязь, оскальзываясь и спотыкаясь, отпрянул и развернулся, так что Грифон едва не вылетел из седла.
Виверн, потревоженный шумом, подслеповато уставклся на лошадь и седока. «Древний старик, — догадался Грифон. — Молодой дракон уже встал бы на задние лапы, распахнув пасть и вытянув когтистые лапы. Но и старик уже сообразил, что перед ним — крупная дичь, значительно более аппетитная, чем мелочь, которой он обычно вынужден довольствоваться».
Небо расколола молния, и на землю обрушились первые удары грома. Дракон забыл о добыче и испуганно задрал морду При короткой ослепительной вспышке молнии Грифон успел увидеть, что кожа дракона крапчатого, нездорово зеленого цвета. Дракон действительно был очень стар, вероятно, даже умирал, но, судя по всему, рассчитывал протянуть достаточно долго, чтобы доставить Грифону неприятности.
Грифон предпочел бы обойтись без магии, чтобы не привлекать внимания Грозового Дракона или кого-нибудь из его сородичей, но обстоятельства складывались против него. Дракон был опасен, несмотря на преклонный возраст. Попытайся Грифон мирно разъехаться с ним, он рисковал бы по меньшей мере остаться без коня. Хуже того, достаточно одного удара когтистой лапы, чтобы украсить ландшафт останками лошади и седока.
Массивная лапа двинулась вперед, и Грифон напрягся. Но дракон неожиданно покачнулся и едва не рухнул — лапа увязла в грязи. Дракон раздраженно зарычал и затоптался на месте под громкое чавканье липкой жижи, не желавшей расставаться со своей добычей.
Глаза Грифона загорелись. Он поднял обе руки, крепко сжимая ногами лошадиные бока, чтобы не вывалиться из седла.
Заклинание он выбрал проще простого, но его должно было вполне хватить, чтобы избежать потасовки. По сути дела, Грифон просто усилил процесс впитывания дождевой воды в почву. Возможно, он бы назвал это как-то иначе, но практический опыт еще не делает мага знатоком естественных наук. Для большинства вполне достаточно умения манипулировать силами природы в своих целях.
Заклинание сработало наилучшим образом. Дракон наконец выдернул застрявшую лапу, поставил туда, где земля казалась твердой и надежной, — и увяз пуще прежнего. Он взвыл от ярости, и Грифон едва сдержал взбрыкнувшего коня, чтобы не рухнуть в ту же топь.
Дракон неистово рвался, безнадежно увязая в грязи. Лишившись всякой свободы маневра, он с шипением злобно уставился на Грифона, словно понимая, кто является причиной всех неприятностей. Когда дракон открыл пасть, Грифон вооружился целой серией заклинаний против огня, но ничего не случилось. Дракон был слишком стар, слишком истощен. Будь он помоложе, он сумел бы освободиться или как следует поджарить Грифона своим огненным дыханием. Но случай был явно не тот. Медленно, осторожно Грифон направил коня в объезд препятствия.
Дождь продолжал хлестать с небес. Грифон раздраженно помотал гривой. Он ненавидел сырость, а еще больше — дождь. Возможно, в этих краях попадались участки твердой суши, но только не там, где он находился Про себя пробормотав проклятие в адрес Грозового Дракона, он прикинул расстояние до нависшего утеса. Старый дракон перестал барахтаться в грязи, то ли от усталости, то ли сообразив наконец, что в настоящий момент лучше поменьше дергаться. Грязь уже доходила ему до брюха.
Так как дождь нарастал и липкая топь грозила засосать коня вместе с седоком, Грифон попытался переключить свои мысли на что-нибудь повеселее. Например, наваждение, загнавшее его в эти мерзопакостные болота. «Вряд ли это поможет найти сухое и теплое пристанище на ночь», — мрачно подумал он.
Хотя он ехал уже довольно долго, нависший утес совсем не приближался. Если в этом было какое-то указание, то Грифон истолковал его как обещание очень долгого, очень медленного и очень мокрого путешествия.
К глубокому огорчению Грифона, его скверные предчувствия оправдались.
Прошло несколько дней, и наконец от границы между владениями двух Королей, Грозового и его водяного братца, Грифона отделяло не больше одного дня пути. Но, конечно, в проклятых болотах это смахивало на добрый месяц. За то время, которое потребовалось ему, чтобы добраться сюда, дождь переставал лить лишь однажды, так что путешествие страшно затянулось. И Грифона, и его коня уже мутило от воды и грязи. «Удивительно, как это еще что-то растет в такой сырости, — подумал Грифон. — Что собой представляют обитатели Венслиса ?»
Конечно, погода была не единственной проблемой. Дважды над его головой проносились драконы, очевидно обычные патрульные, хотя и нельзя было исключить, что они высматривают именно его. Грифон знал, что у Короля-Дракона уши и глаза повсюду, и не ожидал, что его отъезд удастся сохранить в тайне. Он только надеялся, что успеет добраться до границ Ириллиана, прежде чем об этом станет известно.
Впереди лежали самые страшные топи и бескрайние поля колючей болотной травы. Пока ему удалось проскользнуть мимо двух патрулей Грозового Дракона, но теперь к ним должны были добавиться еще и зоркие слуги Синего Дракона. Если ему очень повезет, мрачно подумал Грифон, возможно, патрули обеих сторон в борьбе за почетный приз передерутся между собой. Он отлично знал, как сильно жаждет его смерти любой из Королей и как почетно для всякого из них объявить себя убийцей Грифона.
Он вздохнул, хорошо понимая, что обратного пути уже нет.
Конь осторожно ступал по полузатопленной тропе, уяснив за последние дни, что самая безопасная и надежная с виду земля на поверку может оказаться предательской трясиной. Грифон знал, что на каком-то этапе путешествия конем придется пожертвовать, скорее всего в Ириллиане, если удастся забраться так далеко. В его интересах было подстроить все так, чтобы коня «случайно» обнаружили те, кто занимается поисками Грифона. Но думать об этом было довольно мерзко. Хоть Грифон и сознавал, что терзающее его угрызения совести — глупая сентиментальность, но не в его привычках было подобным образом награждать тех, кто верно послужил ему, люди они или кто-то еще. Хороший сокол или боевой конь временами оказывались ценнее сотни солдат.
Небо снова заволокли облака, казавшиеся живыми существами — с такой точностью они собрались прямо над его головой. Грифон начал обдумывать вероятность того, что его обнаружили, но тут же бросил, сказав себе, что это уже паранойя. Снова пошел дождь. Конь раздраженно фыркнул, седок тоже.
В небе загрохотало, потом засверкали молнии. Грифон уже привык и к тому и к другому. И ни единой мыслью не позволил себе отклониться от главной цели.
Молния обрушилась на землю не дальше чем футах в двадцати впереди. Удар столкнул коня с тропинки в топкую грязь. Животное испуганно заржало, перебирая ногами, заскользившими по мокрой траве; его следовало бы успокоить, но у седока хватало проблем с собственной ногой, запутавшейся в стремени. Только его нечеловеческие рефлексы помогли вовремя высвободиться и избежать перелома ноги.
Конь с громким всплеском свалился на бок, и Грифона окатило волной грязи.
Ударила еще одна молния, на этот раз ближе.
Его действительно выследили.
Преследователи были уже здесь, они мелькали в небе под прикрытием грозовых туч. Их было по меньшей мере двое; точнее сказать он не мог, но двоих заметил точно. Грифон недостаточно знал о клане Грозового Дракона и поэтому не понял, защищают ли они так рьяно свои земли от любого нарушителя границы или охотятся именно за ним.
Почему они столько ждали, прежде чем атаковать? Или его обнаружили только что? Почему-то он был уверен, что это не так. Его обнаружили давно — но медлили по какой-то причине.
Его конь безуспешно сражался с топью, пытаясь встать. Грифон двинулся к нему на помощь, но внезапно оглянулся, услышав звук, который был ему хорошо знаком.
Один из драконов со свистом пошел на снижение, широко распахнув пасть, обнажив устрашающие зубы.
Он пикировал, и расстояние до земли с потрясающей скоростью сокращалось. Аорд Пенаклеса вынужден был бросить коня и снова плюхнуться в грязь. Он знал, что теперь ему уж точно конец. Времени не хватало даже для самого завалящего заклинания, даже для того, чтобы вытащить один из болтавшихся на шее свистков, предназначенных именно для такого — крайнего — случая. Оставалось только надеяться, что дракон по какой-то причине промахнется. «Почти промахнется» никак не годилось: удара огромной лапы хватило бы, чтобы располовинить Грифона.
Раздались крики — лошади и дракона, — и заплескались мутные волны, затопившие все вокруг, включая птицельва. Прошло несколько секунд, но Грифон еще ничего не чувствовал, машинально отползая подальше от источника звука. Наконец все затихло, и он понял, как крупно ему повезло.
Дракон напал на коня, забыв о седоке. Доблестное животное безжизненно свешивалось из когтистых лап дракона, взмывшего к тучам. С первого взгляда Грифон понял, что его бедный конь уже мертв.
Все еще лил дождь, но и вполовину не так сильно, как перед нападением. Грифон стоял по колено в воде, обдумывая свое положение. Драконы украли коня, но оставили его самого целым и невредимым. Очень странно. Как будто Грозовой Дракон предложил ему продолжать свой путь — но сделал это неофициально, без лишних формальностей.
Любопытно.
Он выбрался на прежнюю тропинку и немного постоял, почти ожидая возвращения драконов. Но они не вернулись. Он определенно получил разрешение идти. Из огня да в полымя. Грифон занялся поисками седельной сумки, и, к его удивлению, она нашлась. Теперь вместо коня он располагал суммой некоторых существенных наблюдений. Кто-то пытается манипулировать его продвижением. И если его не сожрали сейчас, это может означать, что для него планируют огонек пожарче.
По любым правилам, разумней всего было бы немедленно вернуться домой. Поведение неведомого наблюдателя сулило много неприятностей. Все в нем возопило о возвращении в Пенаклес… и все же Грифон знал, что не может вернуться Стоило ему задуматься всерьез о возвращении, как в его мысли вторгался образ Д'Шая в Ириллиане и вымывал все остальное напрочь. Вздохнув, он закинул сумку на плечо и посмотрел в предполагаемом направлении Ириллиана. Если повезет, он доберется до проклятого порта к концу своей жизни. Владения Грозового Дракона — сплошные болота, владения Синего Дракона пересекали бесчисленные реки, озера, пруды, ручейки и всякие другие водоемы, какие только можно себе представить. Даже верхом пересечь эти края непросто; но пешком… трудно было бы выбрать худший маршрут для загородной прогулки. Большую часть пути придется обходить разнообразные водоемы, чтобы ненароком не выдать своего присутствия.
У Синего Дракона не было причин ожидать нападения со стороны западной границы, но земля в приграничной полосе сама по себе могла считаться оборонительным укреплением. Любая армия увязла бы в трясине. Только небеса казались открытыми и свободными, но Грифон подозревал, что и они неплохо защищены от вторжения. Повелитель Ириллиана не мог не позаботиться и об этом.
Грифон мельком подумал о своих маленьких, недоразвитых крыльях и о том, как было бы здорово, будь от них хоть какой-то толк. Но они были бесполезны, и он прятал их под одеждой. В такие моменты, как сейчас, ему от души хотелось быть именно таким, каким его рисовали легенды. Так как о полете и мечтать не приходилось, Грифон взвесил возможность телепортации. Эту идею тоже пришлось отбросить, потому что он понятия не имел о здешней местности. Риск был чересчур велик. Он свободно мог очутиться на дне озера или в середине бурного потока — что еще хуже.
Грифон поправил сумку на плече и зашагал вперед.
6
— Я готова поклясться: искатель действительно спас мне жизнь. Не просто так — но потому, что так было нужно, я это почувствовала. Помню, как упала, как меня подхватили — а потом все меркнет.
— А теперь на время забудь, об этом, — посоветовал Кейб. — Тебе нужно отдохнуть. Позже мы сможем обсудить все поподробней.
— Я тоже так думаю.
Зеленый Дракон опустил руку в перчатке на ее плечо:
— Ради твоего спокойствия, Огненная Роза, я отправлю своих слуг обыскать окрестности. Искатели — большие хитрецы, но все же у нас хорошие шансы что-нибудь найти, если они были поблизости.
Она покачала головой:
— В этом нет никакой необходимости.
— А по-моему, ес-с-сть.
Гвен улыбнулась и упала в объятия Кейба. Вместе с Зеленым Драконом они помогли ей добрести до Мэнора. Она не протестовала.
Задержись они хоть на пару минут, их ожидала бы ценная находка. Нужно было только пристальней вглядеться в полоску зарослей, и они бы обязательно заметили пару перышек, которые Гвен своим весом вдавила в гущу листвы. Перья очень большой птицы — или какого-то другого существа. 5
Ириллиан-на-Море процветал благодаря богатым рыбным промыслам. Равно в военные и мирные времена жители соседних краев, удаленных от побережья, охотно раскупали щедрые дары морей, привозимые рыбаками.Перед самым рассветом, когда вереницы лодок потянулись в море к расставленным сетям, только одна-единственная лодка двигалась в противоположном направлении, то есть к побережью. Обычные рыбаки избегали приближаться к Морской Пасти — пещерам и гротам, наполовину залитым водой. Это был вход в подводную крепость Повелителя Ириллиана-на-Море, Синего Дракона.
В тусклых предрассветных лучах с трудом можно было различить три фигуры в лодке. Один из путешественников, лодочник, был закутан в просторный плащ, сотканный из каких-то волокон явно морского происхождения. Пассажиры знали, что он — или она — не принадлежит к человеческому роду, но это их не тревожило. Лодочник выполнял свою работу, как должно, а больше ничего и не требовалось. Этим путешественникам в жизни довелось повидать немало удивительного.
Внешне они были похожи, как листья с одной ветки. Оба были закованы в украшенные мехом доспехи, черные, как безлунная ночь, а плотно прилегающие шлемы с широкими пластинками, защищающими нос, изображали волчьи головы. Со шлемов свисали на ладонь ниже плеч волчьи хвосты. Оба наверняка были закаленными в боях солдатами, и все же их окутывала особая аура, свойственная только тем, кто рожден, чтобы властвовать. Один был немного ниже ростом и гладко выбрит. У второго, явно старшего, была короткая ухоженная бородка.
Лодка приблизилась к берегу. На мелководье лодочник спрыгнул за борт и вытолкнул свое суденышко на песок, обнаружив удивительную ловкость и силу. При этом из-под одежды ни на миг не показались ни рука, ни нога. Рейдеры-волки высадились на берег и остановились, молча наблюдая, как отчаливает лодка.
Д'Шай снял свой шлем и вытер капли морского тумана с лица.
— Нас заметили, Д'Лаку.
Его спутник, тоже вытирая лицо, спросил:
— Как давно, лорд Д'Шай?
— По меньшей мере неделю назад, возможно, и две.
— Неужели он успел добраться сюда?
Д'Лаку обвел настороженным взглядом пустынный берег.
— Не исключено, но маловероятно. Наш приятель — хороший охотник и не станет в открытую гнаться за дичью, чтобы не вспугнуть понапрасну. Нет, я думаю, он близко, но пока не здесь. Наверное, он пытается разведать обстановку.
Д'Лаку пристально посмотрел на своего командира:
— Звучит это так, словно между вами идет сложная игра, и больше никому до нее нет дела. Вспомни: он второстепенная цель; главный приз — это пристань для наших кораблей. Вожаки Стаи теряют терпение, даже Д'Зэйн, который повторяет каждое твое слово, как эхо.
Д'Шай пообещал:
— Мы выполним свою задачу, мой друг. Но подумай, как нас встретят, если мы привезем с собой голову Грифона.
Весть о том, что он выжил, не слишком порадовала Вожаков Стаи. Судьба… хм, отставка Д'Морока — прямое тому доказательство.
Второй рейдер-волк с усилием сглотнул. Никому не понравилось бы вспоминать, как мало оставили Бегуны от несчастного Д'Морока. Те из Стаи, кто провалил такое важное задание, не могли больше рассчитывать на повышение в звании и часто заканчивали свою жизнь в качестве закуски для Бегунов. Имя несчастного Д'Морока было вычеркнуто из списков Командоров, кастовый знак «Д» сменился на «Р», а потом беднягу, связанного и с кляпом в зубах, швырнули в логово зубастых Бегунов.
Покосившись на Д'Шая, поправлявшего шлем, Д'Лаку с недоумением подумал о том, что его товарищ до сих пор не возведен в ранг Командора. Конечно, его влияние было достаточно велико и без того. Никто и шагу не делал без его одобрения, и Вожаки Стаи никогда не приняли бы новый план, если бы у Д'Шая возникли возражения. Его имя было на слуху у всех в Стае, с ним считались даже богоподобные Вожаки — и все же, несмотря на свою влиятельность, он не был среди них равным.
— Ты что-то хотел спросить? — поинтересовался Д'Шай, бросив небрежный беглый взгляд в сторону своего напарника.
— Нет, — быстро ответил Д'Лаку, покачав головой. — Нет.
— То-то же. Подозреваю, ты присоединился ко мне не без задней мысли. Я знаю, как ты боишься Старшего Хранителя Д'Рэка. — Д'Шай оторвал взгляд от морской глади и посмотрел на Ириллиан. Город все еще окутывали предрассветные облака, но доносившиеся звуки говорили о близком пробуждении. — Скоро мы завладеем сокровищем, с которым не стыдно будет вернуться к Вожакам Стаи. Новые корабли, земли, богатства, союзники — и последний сокрушительный удар по Землям Мечты. Наконец-то.
Д'Лаку отвернулся, чтобы скрыть невольную гримасу. У него было неприятное чувство, будто его водят за нос. Он подозревал, что свои истинные намерения вожак держит при себе и что правду узнать не удастся до тех пор, пока не станет слишком поздно. Д'Лаку догадывался, что Д'Шаю необходимо взять в плен Грифона, иначе он лишится своего влияния в Стае, на радость Д'Рэку.
И поэтому Д'Лаку чувствовал себя вдвойне беззащитным перед командиром, которого втайне предал.
Закованные в темные как ночь доспехи всадники, с шлемами в виде волчьих голов… Неотвязные мысли о рейдерах преследовали Грифона во сне и наяву. Чем дальше он продвигался, тем тяжелее становилось у него на душе. Обратного пути уже не было. Птицелев не мог упустить возможность встретиться лицом к лицу с рейдером-волком Д'Шаем. Он не в первый раз отправлялся в поход: в его прошлом их насчитывалось предостаточно. Но в этот раз имелось существенное отличие: он сам сознавал, что ведет себя как одержимый. И даже отдавал себе отчет в том, что такое поведение гибельно: одержимость ведет прямиком к могиле… На мгновение он задался вопросом о причинах этого наваждения, и сразу же возникла странная пульсация в голове. Но это ощущение быстро исчезло, вернулась решимость продолжить преследование, и Грифон забыл о причинах своей минутной растерянности.
Грифон покачал головой и начал еще раз изучать карту окрестностей Ириллиана — или, точней, владений Синего Дракона. «Чертовски далеко придется забраться», — подумал он.
Он осмотрелся Луга и рощи вокруг казались мирными, никем не потревоженными на протяжении по крайней мере нескольких поколений, но повсюду виднелись загадочные воронки и провалы, как будто здесь произошла какая-то катастрофа, и совсем недавно.
Чтобы попасть в Ириллиан сушей, нужно было пересечь загадочные владения Грозового Дракона. Перья и шерсть Грифона встали дыбом от раздражения. Грозовой Дракон относился к тем Королям, которые вели себя достаточно скрытно, чтобы никто не мог составить верное представление об их могуществе. Грифону не довелось ни разу столкнуться с ним ни во время Поворотной Войны, ни за все последовавшие годы, хотя их владения граничили. Все его представления основывались на отрывочных известиях из Венслиса, человеческого города у западных границ владений Грозового Дракона, ближайшего к Ириллиану крупного поселения. Венслис был так же удален от морских портов, как и Пенаклес. Грифон мог бы сделать передышку, остановившись в Венслисе. Но это означало, что он потеряет несколько дней и отклонится от самого короткого пути.
«Надеюсь, ты не ждешь меня к обеду, Д'Шай, — сухо подумал Грифон. — Я могу задержаться». Если карта, которую ему удалось позаимствовать в Библиотеках Пенаклеса, точна, дальнейший маршрут не из самых приятных. Впереди — сплошные болота, и самое коварное из них лежит как раз на его пути; и оно слишком велико, чтобы пытаться обойти его.
Лохивар, к примеру, выглядел не менее неприятно, но главным образом из-за загадочной Мглы, рождающей суеверия. Но Королевство Грозового Дракона… Эти земли слишком сильно пропитались влагой, чтобы бродить по ним без нужды.
Как будто последняя мысль была ключевой, небо заволокло тучами с не правдоподобной быстротой. Начал завывать ветер. Грифон быстро скатал карту, спрятал в сумку и вскочил в седло. Скверно оказаться захваченным бурей в таком месте, особенно среди густого леса. Справа примерно в часе пути виднелся нависший утес. Грифон решил поторопиться и попытаться спрятаться под ним еще до первых капель дождя.
Конь Грифона, давно привыкший доверять своему ездоку, предоставил ему выбирать направление и шаг. Грифон завидовал такому доверию, надеясь, что ему удастся оправдать надежды верного животного и не завести его в какую-нибудь западню или в логово голодных драконов.
Тучами заволокло все небо, и стало темно, как ночью. Лошадиные копыта увязали в земле, по мере продвижения становившейся все более раскисшей и ненадежной. Грифон понял, что приблизился к границам болота раньше, чем ожидал, понадеявшись на карту. Он взмолился всем известным богам, чтобы болото не оказалось у него на пути прежде, чем удастся добраться до утеса.
Небо заворчало.
Мелкие, почти невидимые крылатые зверюшки неистово засновали в воздухе. Что это еще за пакость? Несмотря на свою хищную природу, Грифон должен был сделать большое усилие над собой, чтобы увидеть в этих тварях нечто съедобное. Казалось, наступающая буря вызвала их из-под земли.
Или спугнул менее разборчивый едок, с некоторым запозданием сообразил Грифон, когда прямо перед ним от болотистой земли оторвалась огромная уродливая голова
Испуганный конь, под копытами которого были только мокрая трава и грязь, оскальзываясь и спотыкаясь, отпрянул и развернулся, так что Грифон едва не вылетел из седла.
Виверн, потревоженный шумом, подслеповато уставклся на лошадь и седока. «Древний старик, — догадался Грифон. — Молодой дракон уже встал бы на задние лапы, распахнув пасть и вытянув когтистые лапы. Но и старик уже сообразил, что перед ним — крупная дичь, значительно более аппетитная, чем мелочь, которой он обычно вынужден довольствоваться».
Небо расколола молния, и на землю обрушились первые удары грома. Дракон забыл о добыче и испуганно задрал морду При короткой ослепительной вспышке молнии Грифон успел увидеть, что кожа дракона крапчатого, нездорово зеленого цвета. Дракон действительно был очень стар, вероятно, даже умирал, но, судя по всему, рассчитывал протянуть достаточно долго, чтобы доставить Грифону неприятности.
Грифон предпочел бы обойтись без магии, чтобы не привлекать внимания Грозового Дракона или кого-нибудь из его сородичей, но обстоятельства складывались против него. Дракон был опасен, несмотря на преклонный возраст. Попытайся Грифон мирно разъехаться с ним, он рисковал бы по меньшей мере остаться без коня. Хуже того, достаточно одного удара когтистой лапы, чтобы украсить ландшафт останками лошади и седока.
Массивная лапа двинулась вперед, и Грифон напрягся. Но дракон неожиданно покачнулся и едва не рухнул — лапа увязла в грязи. Дракон раздраженно зарычал и затоптался на месте под громкое чавканье липкой жижи, не желавшей расставаться со своей добычей.
Глаза Грифона загорелись. Он поднял обе руки, крепко сжимая ногами лошадиные бока, чтобы не вывалиться из седла.
Заклинание он выбрал проще простого, но его должно было вполне хватить, чтобы избежать потасовки. По сути дела, Грифон просто усилил процесс впитывания дождевой воды в почву. Возможно, он бы назвал это как-то иначе, но практический опыт еще не делает мага знатоком естественных наук. Для большинства вполне достаточно умения манипулировать силами природы в своих целях.
Заклинание сработало наилучшим образом. Дракон наконец выдернул застрявшую лапу, поставил туда, где земля казалась твердой и надежной, — и увяз пуще прежнего. Он взвыл от ярости, и Грифон едва сдержал взбрыкнувшего коня, чтобы не рухнуть в ту же топь.
Дракон неистово рвался, безнадежно увязая в грязи. Лишившись всякой свободы маневра, он с шипением злобно уставился на Грифона, словно понимая, кто является причиной всех неприятностей. Когда дракон открыл пасть, Грифон вооружился целой серией заклинаний против огня, но ничего не случилось. Дракон был слишком стар, слишком истощен. Будь он помоложе, он сумел бы освободиться или как следует поджарить Грифона своим огненным дыханием. Но случай был явно не тот. Медленно, осторожно Грифон направил коня в объезд препятствия.
Дождь продолжал хлестать с небес. Грифон раздраженно помотал гривой. Он ненавидел сырость, а еще больше — дождь. Возможно, в этих краях попадались участки твердой суши, но только не там, где он находился Про себя пробормотав проклятие в адрес Грозового Дракона, он прикинул расстояние до нависшего утеса. Старый дракон перестал барахтаться в грязи, то ли от усталости, то ли сообразив наконец, что в настоящий момент лучше поменьше дергаться. Грязь уже доходила ему до брюха.
Так как дождь нарастал и липкая топь грозила засосать коня вместе с седоком, Грифон попытался переключить свои мысли на что-нибудь повеселее. Например, наваждение, загнавшее его в эти мерзопакостные болота. «Вряд ли это поможет найти сухое и теплое пристанище на ночь», — мрачно подумал он.
Хотя он ехал уже довольно долго, нависший утес совсем не приближался. Если в этом было какое-то указание, то Грифон истолковал его как обещание очень долгого, очень медленного и очень мокрого путешествия.
К глубокому огорчению Грифона, его скверные предчувствия оправдались.
Прошло несколько дней, и наконец от границы между владениями двух Королей, Грозового и его водяного братца, Грифона отделяло не больше одного дня пути. Но, конечно, в проклятых болотах это смахивало на добрый месяц. За то время, которое потребовалось ему, чтобы добраться сюда, дождь переставал лить лишь однажды, так что путешествие страшно затянулось. И Грифона, и его коня уже мутило от воды и грязи. «Удивительно, как это еще что-то растет в такой сырости, — подумал Грифон. — Что собой представляют обитатели Венслиса ?»
Конечно, погода была не единственной проблемой. Дважды над его головой проносились драконы, очевидно обычные патрульные, хотя и нельзя было исключить, что они высматривают именно его. Грифон знал, что у Короля-Дракона уши и глаза повсюду, и не ожидал, что его отъезд удастся сохранить в тайне. Он только надеялся, что успеет добраться до границ Ириллиана, прежде чем об этом станет известно.
Впереди лежали самые страшные топи и бескрайние поля колючей болотной травы. Пока ему удалось проскользнуть мимо двух патрулей Грозового Дракона, но теперь к ним должны были добавиться еще и зоркие слуги Синего Дракона. Если ему очень повезет, мрачно подумал Грифон, возможно, патрули обеих сторон в борьбе за почетный приз передерутся между собой. Он отлично знал, как сильно жаждет его смерти любой из Королей и как почетно для всякого из них объявить себя убийцей Грифона.
Он вздохнул, хорошо понимая, что обратного пути уже нет.
Конь осторожно ступал по полузатопленной тропе, уяснив за последние дни, что самая безопасная и надежная с виду земля на поверку может оказаться предательской трясиной. Грифон знал, что на каком-то этапе путешествия конем придется пожертвовать, скорее всего в Ириллиане, если удастся забраться так далеко. В его интересах было подстроить все так, чтобы коня «случайно» обнаружили те, кто занимается поисками Грифона. Но думать об этом было довольно мерзко. Хоть Грифон и сознавал, что терзающее его угрызения совести — глупая сентиментальность, но не в его привычках было подобным образом награждать тех, кто верно послужил ему, люди они или кто-то еще. Хороший сокол или боевой конь временами оказывались ценнее сотни солдат.
Небо снова заволокли облака, казавшиеся живыми существами — с такой точностью они собрались прямо над его головой. Грифон начал обдумывать вероятность того, что его обнаружили, но тут же бросил, сказав себе, что это уже паранойя. Снова пошел дождь. Конь раздраженно фыркнул, седок тоже.
В небе загрохотало, потом засверкали молнии. Грифон уже привык и к тому и к другому. И ни единой мыслью не позволил себе отклониться от главной цели.
Молния обрушилась на землю не дальше чем футах в двадцати впереди. Удар столкнул коня с тропинки в топкую грязь. Животное испуганно заржало, перебирая ногами, заскользившими по мокрой траве; его следовало бы успокоить, но у седока хватало проблем с собственной ногой, запутавшейся в стремени. Только его нечеловеческие рефлексы помогли вовремя высвободиться и избежать перелома ноги.
Конь с громким всплеском свалился на бок, и Грифона окатило волной грязи.
Ударила еще одна молния, на этот раз ближе.
Его действительно выследили.
Преследователи были уже здесь, они мелькали в небе под прикрытием грозовых туч. Их было по меньшей мере двое; точнее сказать он не мог, но двоих заметил точно. Грифон недостаточно знал о клане Грозового Дракона и поэтому не понял, защищают ли они так рьяно свои земли от любого нарушителя границы или охотятся именно за ним.
Почему они столько ждали, прежде чем атаковать? Или его обнаружили только что? Почему-то он был уверен, что это не так. Его обнаружили давно — но медлили по какой-то причине.
Его конь безуспешно сражался с топью, пытаясь встать. Грифон двинулся к нему на помощь, но внезапно оглянулся, услышав звук, который был ему хорошо знаком.
Один из драконов со свистом пошел на снижение, широко распахнув пасть, обнажив устрашающие зубы.
Он пикировал, и расстояние до земли с потрясающей скоростью сокращалось. Аорд Пенаклеса вынужден был бросить коня и снова плюхнуться в грязь. Он знал, что теперь ему уж точно конец. Времени не хватало даже для самого завалящего заклинания, даже для того, чтобы вытащить один из болтавшихся на шее свистков, предназначенных именно для такого — крайнего — случая. Оставалось только надеяться, что дракон по какой-то причине промахнется. «Почти промахнется» никак не годилось: удара огромной лапы хватило бы, чтобы располовинить Грифона.
Раздались крики — лошади и дракона, — и заплескались мутные волны, затопившие все вокруг, включая птицельва. Прошло несколько секунд, но Грифон еще ничего не чувствовал, машинально отползая подальше от источника звука. Наконец все затихло, и он понял, как крупно ему повезло.
Дракон напал на коня, забыв о седоке. Доблестное животное безжизненно свешивалось из когтистых лап дракона, взмывшего к тучам. С первого взгляда Грифон понял, что его бедный конь уже мертв.
Все еще лил дождь, но и вполовину не так сильно, как перед нападением. Грифон стоял по колено в воде, обдумывая свое положение. Драконы украли коня, но оставили его самого целым и невредимым. Очень странно. Как будто Грозовой Дракон предложил ему продолжать свой путь — но сделал это неофициально, без лишних формальностей.
Любопытно.
Он выбрался на прежнюю тропинку и немного постоял, почти ожидая возвращения драконов. Но они не вернулись. Он определенно получил разрешение идти. Из огня да в полымя. Грифон занялся поисками седельной сумки, и, к его удивлению, она нашлась. Теперь вместо коня он располагал суммой некоторых существенных наблюдений. Кто-то пытается манипулировать его продвижением. И если его не сожрали сейчас, это может означать, что для него планируют огонек пожарче.
По любым правилам, разумней всего было бы немедленно вернуться домой. Поведение неведомого наблюдателя сулило много неприятностей. Все в нем возопило о возвращении в Пенаклес… и все же Грифон знал, что не может вернуться Стоило ему задуматься всерьез о возвращении, как в его мысли вторгался образ Д'Шая в Ириллиане и вымывал все остальное напрочь. Вздохнув, он закинул сумку на плечо и посмотрел в предполагаемом направлении Ириллиана. Если повезет, он доберется до проклятого порта к концу своей жизни. Владения Грозового Дракона — сплошные болота, владения Синего Дракона пересекали бесчисленные реки, озера, пруды, ручейки и всякие другие водоемы, какие только можно себе представить. Даже верхом пересечь эти края непросто; но пешком… трудно было бы выбрать худший маршрут для загородной прогулки. Большую часть пути придется обходить разнообразные водоемы, чтобы ненароком не выдать своего присутствия.
У Синего Дракона не было причин ожидать нападения со стороны западной границы, но земля в приграничной полосе сама по себе могла считаться оборонительным укреплением. Любая армия увязла бы в трясине. Только небеса казались открытыми и свободными, но Грифон подозревал, что и они неплохо защищены от вторжения. Повелитель Ириллиана не мог не позаботиться и об этом.
Грифон мельком подумал о своих маленьких, недоразвитых крыльях и о том, как было бы здорово, будь от них хоть какой-то толк. Но они были бесполезны, и он прятал их под одеждой. В такие моменты, как сейчас, ему от души хотелось быть именно таким, каким его рисовали легенды. Так как о полете и мечтать не приходилось, Грифон взвесил возможность телепортации. Эту идею тоже пришлось отбросить, потому что он понятия не имел о здешней местности. Риск был чересчур велик. Он свободно мог очутиться на дне озера или в середине бурного потока — что еще хуже.
Грифон поправил сумку на плече и зашагал вперед.
6
Несмотря на потрясения первого дня, жизнь в Мэноре быстро наладилась и потекла довольно гладко. Люди и драконы сосуществовали, сохраняя мир, несмотря на неприязнь.
На большее пока и надеяться не стоило. С поразительной изворотливостью представители обеих рас ухитрялись держаться порознь везде, где только было возможно. Кейб был доволен и тем, что пока никто никого не пытался прикончить.
Ничего нового о происшествии с Гвен узнать не удалось. Лесные разведчики Зеленого Дракона не обнаружили ничего необычного. Но отсутствие всяких следов недавнего присутствия искателей еще ни о чем не говорило. Кейб и Гвен отлично знали, до чего они скрытные существа и как ловко умеют заметать за собой следы.
Но Кейба заинтересовала другая новость, вернее, сплетня, принесенная слугами. То там, то тут целые участки леса Дагора оказывались мертвыми или погибающими в результате резких заморозков. Звучало это довольно странно. До зимы было еще далеко, да и с приходом зимы едва ли владения Зеленого Дракона могли сильно задевать морозы.
Кейб стоял в саду, отсутствующе уставившись на деревья. Его мысли отчаянно метались. «Магические способности делают человека немного сумасшедшим», — подумал он. Возможно, он просто чересчур переволновался, но ему никак не удавалось выбросить из головы эти странные вымерзшие участки леса. Они тревожили его, напоминали о чем-то в прошлом, каким-то образом связанном с его дедом. Он чувствовал связь между полузабытыми событиями из прошлого и недавним инцидентом, но не мог сказать, в чем она заключается. Холодный ветер во дворце Грифона… Они с Гвен почувствовали его одновременно. Холод вкрадывался в самую душу.
Как ни странно, это заставило его задуматься о своих снах. Он не мог сказать почему, но чувствовал, что и здесь кроется какая-то связь с происходящим.
Он печально усмехнулся. Мысль была слишком дикой. Кейб заставил себя отвлечься и зашагал к ирригационным установкам, постоянно подкидывавшим поселенцам непростые задачки.
Он увидел драконов и людей, вместе расчищавших земли Мэнора, которыми за время заброшенности прочно завладела разнообразная растительность. Драконы выглядели совершенно спокойными, несмотря на некоторую новизну и двусмысленность своего положения. В границах охранительного заклинания они не могли даже трансформироваться в свой драконий вид, а выйдя за границы Мэнора и приняв нормальный облик, они бы не попали назад. Заклинание не позволяло им войти внутрь, пока они не примут человеческий облик. Сложность и продуманность заклинания восхищала Кейба, особенно когда между двумя группами возникали разногласия.
Мэнор стал почти пригодным для жизни. Сад — место, где стояла темница Гвен, — был почти расчищен. Это было единственное место в Мэноре, где люди и драконы работали очень дружно и слаженно. В саду царило какое-то особое миролюбие, которого Кейб не заметил в свое время, главным образом потому, что был неожиданно атакован драконами, потом искателями, и все это — после изнурительного магического перелета. Ему даже не верилось, что это тот же самый сад.
Но не сплетни о проблемах Зеленого Дракона выгнали его из дому, а очередной ночной кошмар. Это было изматывающее — и тщетное — бегство от вездесущего отца, бегство через бесчисленные горы, через лабиринты глубоких сырых пещер. И каждый раз Азран настигал его и обрушивал на него один из своих демонских мечей. Сначала Рогатый Клинок, который Кейб и сам однажды пустил в ход, сохранив об этом событии самые скверные воспоминания. Потом — загадочное оружие, которое отец назвал Безымянным… Об этой дьявольщине Кейб и вспоминать избегал. Кстати, в конце концов оружие попыталось управлять его отцом. Так всегда бывает с мечами демонов. Потому-то и создают их только безумцы вроде Азрана Бедлама.
На большее пока и надеяться не стоило. С поразительной изворотливостью представители обеих рас ухитрялись держаться порознь везде, где только было возможно. Кейб был доволен и тем, что пока никто никого не пытался прикончить.
Ничего нового о происшествии с Гвен узнать не удалось. Лесные разведчики Зеленого Дракона не обнаружили ничего необычного. Но отсутствие всяких следов недавнего присутствия искателей еще ни о чем не говорило. Кейб и Гвен отлично знали, до чего они скрытные существа и как ловко умеют заметать за собой следы.
Но Кейба заинтересовала другая новость, вернее, сплетня, принесенная слугами. То там, то тут целые участки леса Дагора оказывались мертвыми или погибающими в результате резких заморозков. Звучало это довольно странно. До зимы было еще далеко, да и с приходом зимы едва ли владения Зеленого Дракона могли сильно задевать морозы.
Кейб стоял в саду, отсутствующе уставившись на деревья. Его мысли отчаянно метались. «Магические способности делают человека немного сумасшедшим», — подумал он. Возможно, он просто чересчур переволновался, но ему никак не удавалось выбросить из головы эти странные вымерзшие участки леса. Они тревожили его, напоминали о чем-то в прошлом, каким-то образом связанном с его дедом. Он чувствовал связь между полузабытыми событиями из прошлого и недавним инцидентом, но не мог сказать, в чем она заключается. Холодный ветер во дворце Грифона… Они с Гвен почувствовали его одновременно. Холод вкрадывался в самую душу.
Как ни странно, это заставило его задуматься о своих снах. Он не мог сказать почему, но чувствовал, что и здесь кроется какая-то связь с происходящим.
Он печально усмехнулся. Мысль была слишком дикой. Кейб заставил себя отвлечься и зашагал к ирригационным установкам, постоянно подкидывавшим поселенцам непростые задачки.
Он увидел драконов и людей, вместе расчищавших земли Мэнора, которыми за время заброшенности прочно завладела разнообразная растительность. Драконы выглядели совершенно спокойными, несмотря на некоторую новизну и двусмысленность своего положения. В границах охранительного заклинания они не могли даже трансформироваться в свой драконий вид, а выйдя за границы Мэнора и приняв нормальный облик, они бы не попали назад. Заклинание не позволяло им войти внутрь, пока они не примут человеческий облик. Сложность и продуманность заклинания восхищала Кейба, особенно когда между двумя группами возникали разногласия.
Мэнор стал почти пригодным для жизни. Сад — место, где стояла темница Гвен, — был почти расчищен. Это было единственное место в Мэноре, где люди и драконы работали очень дружно и слаженно. В саду царило какое-то особое миролюбие, которого Кейб не заметил в свое время, главным образом потому, что был неожиданно атакован драконами, потом искателями, и все это — после изнурительного магического перелета. Ему даже не верилось, что это тот же самый сад.
Но не сплетни о проблемах Зеленого Дракона выгнали его из дому, а очередной ночной кошмар. Это было изматывающее — и тщетное — бегство от вездесущего отца, бегство через бесчисленные горы, через лабиринты глубоких сырых пещер. И каждый раз Азран настигал его и обрушивал на него один из своих демонских мечей. Сначала Рогатый Клинок, который Кейб и сам однажды пустил в ход, сохранив об этом событии самые скверные воспоминания. Потом — загадочное оружие, которое отец назвал Безымянным… Об этой дьявольщине Кейб и вспоминать избегал. Кстати, в конце концов оружие попыталось управлять его отцом. Так всегда бывает с мечами демонов. Потому-то и создают их только безумцы вроде Азрана Бедлама.