Девушка шмыгнула носом, принюхиваясь, и резко хлопнула в ладоши. В тот же миг вокруг ее лица образовался невидимый взору купол, мягко оттолкнувший прочь чуть розоватые хлопья. Кабинка замерла. Тогда девушка звонко щелкнула пальцами, и цан, за несколько мгновений до этого отпустивший ворот, замертво рухнул на отполированную каменную твердь. Легкий пасс руками, и кабинка вновь пришла в движение, влекомая вверх неведомой силой.
   Розовая пелена осталась позади. Девушка подняла голову. Долгий путь подходил к концу. Близилась вершина горы, оттуда исходило слабое золотистое сияние.
   Кабинка плавно выплыла на площадку, столь же ровную, что и предыдущая. Едва гостья сошла наземь, как навстречу поднялся монстр, на этот раз черный телом. Физиономия существа была столь же омерзительна, что и у первого. Изумление его было не меньшим.
   – Ты…
   Девушка улыбнулась, блеснув безукоризненными зубами.
   – Я, дуд!
   – Но…
   – Подай мне руку!
   Растерявшийся монстр протянул незваной гостье громадную, увенчанную когтями лапу. Опершись на нее, девушка ступила на лестницу, что вела к возвышающемуся на самой вершине строению – то ли просторному дому, то ли небольшому дворцу. Скорей всего, это все же был дворец – с беломраморными колоннами на входе и с покрытой позолотой крышей.
   Раздался негромкий зевок. Это монстр лязгнул клыками, намереваясь вцепиться в шею гостьи. Но за мгновение до этого девушка щелкнула пальцами и резким движением освободила свой локоть из сразу похолодевшей лапы.
   Длинная базальтовая лестница приятно пружинила под ногами. Небольшие, украшенные причудливой чеканкой ворота. Легкий толчок, и гостья вошла внутрь. Какое-то уродливое, но не ужасающее в этот раз существо, пискнув, юркнуло в тень. Просторный зал, еще один, еще…
   А вот и та, ради которой она поднялась на гору.
   – Изида!
   Сидевшая за резным столиком невысокая женщина подняла голову. В глазах ее плеснулось удивление, перемешанное со страхом.
   – Леда?!
   – Она самая!
   Гостья шагнула к столику, с усмешкой взирая на ошеломленную встречей хозяйку. Та учащенно дышала, пытаясь поймать ускользающий воздух. Покуда Изида приходила в себя, гостья осмотрелась в поисках стула и, не обнаружив его, щелкнула пальцами. В тот же миг подле стола чудесным образом возникло кресло – покрытое кожей с чуть вытертыми подлокотниками. Гостья уселась в него и улыбнулась.
   – Признаться, рассчитывала на более радушный прием!
   Эти слова наконец-то вывели хозяйку дома из оцепенения.
   – Признаться, не рассчитывала увидеть тебя вовсе! – не скрывая неприязни, сообщила она.
   – Думала, я мертва?
   – Надеялась. До меня доходили слухи… Но я не верила им.
   – И правильно! Слухам не следует верить. Даже глазам и то не следует доверять.
   – Ты хочешь сказать…
   – Я ничего не хочу сказать!
   – Но это ты? – взмолилась Изида.
   Гостья засмеялась.
   – Столь прямой вопрос требует такого же прямого ответа. Да, это я, Леда! Та самая Леда, которую ты давно похоронила! Впрочем, не только ты.
   – Но где ты была все это время?
   – Где и как оставим на потом! – довольно жестко отрезала гостья. – Давай-ка, поговорим о настоящем. Вижу, ты неплохо устроилась здесь.
   – До тех пор пока ты не появилась, неплохо. – Изида и не пыталась скрыть неприязни.
   – Ну зачем же так сразу? Не бойся, я не укушу тебя!
   Леда вновь засмеялась, продемонстрировав ровные зубки. Изида попыталась улыбнуться в ответ, но получилась гримаса, мало похожая на улыбку.
   – Я и не боюсь. Стоит мне только позвать слуг…
   – Они присоединятся к тем, что лежат у подъемника!
   Хозяйка невольно вздрогнула.
   – Ну почему ты всегда приносишь лишь неприятности?!
   Леда пожала плечами, после чего сделала пару быстрых пассов, и на столе появились свежие фрукты и изящная темная бутылка.
   – Надеюсь, хоть вино ты пьешь?
   – Нет! Это греховно.
   – Если бы кто знал, что есть грех! – протянула Леда. – А ты не изменилась. По-прежнему такая же святоша. Грезишь о совершенстве?
   – Хотя бы и так! – с вызовом ответила Изида.
   – Ну ищи… Совершенство это хорошо… Совершенный умирает красивым и молодым… – Неторопливо выговаривая слова, Леда наполнила бокал темной, густовато сочащейся жидкостью. – Твое здоровье!
   Хозяйка дома ничего не сказала. Гостья проигнорировала это молчание. Со вкусом пригубив напиток, она взяла с блюда сочный, неестественно большой персик, надрезала его серебряным ножичком.
   – Хочешь?
   – Если только вторая половина ножа не отравлена!
   – К чему такие страсти!
   Леда разломила плод пополам и протянула собеседнице на выбор обе его части. Изида осторожно взяла ту, что с косточкой.
   Женщины принялись за плод, внимательно при том изучая друг друга. Хозяйка заоблачного жилища была довольно мила собой – изящное одухотворенное лицо, какое немного портили тонкие, плотно сжатые губы, густые волосы, стянутые в тонкий пучок, небольшая правильная фигура. Но она не могла соперничать с гостьей, которая казалась самим совершенством. Это была именно та женщина, какую сотворил первой Творец, о каком бы творце мы не вели б речь. Она была не просто хороша собой и интересна, не просто обворожительна, она была совершенна. Любой мужчина нашел бы в этой женщине именно то, что искал.
   Изида вздохнула.
   – Ты ничуть не изменилась. Все та же бездна очарования!
   – По-моему, я стала интереснее, – не согласилась Леда. – Но впрочем, разговор не обо мне. У меня к тебе небольшое дельце. Я пыталась связаться с тобой через ттул, но, как полагаю, ты его заблокировала.
   Хозяйка кивнула, машинально бросив взгляд на перстень с изящно исполненным изображением ибиса, украшавший средний и палец левой руки.
   – Что именно тебе нужно?
   – Твоя помощь.
   – Чем я могу помочь тебе? С твоими возможностями…
   Леда повела рукой, и в воздухе запахло весенними цветами.
   – Возможности тут не причем. Когда ведешь игру, приходится придерживаться ее правил.
   – Что ты имеешь в виду?
   Леда прищурила глаза и отпила из бокала.
   – Ты неплохо устроилась.
   – Я уже слышала это.
   – Наверно, немало сил пришлось потратить, чтоб затащить сюда материал для постройки этого славного домика. Или тебе помогли?
   – Это имеет значение?
   – Смотря, кто помог.
   – Мне помогли, – после недолгого раздумья призналась Изида. – А вот кто – тебе знать ни к чему.
   – Правильно. А теперь я хочу, чтобы ты помогла мне.
   – С чего это вдруг я обязана помогать тебе?
   – Уединение дурно сказалось на твоем характере! – констатировала Леда. – Ты поможешь мне потому, что в противном случае твой домик вместе со всем его содержимым очутится в пропасти. И тебя не спасут никакие ухищрения – всякие там демоны, горчичные облака и прочие штучки. Ты понимаешь, о чем я говорю?
   Лицо хозяйки потемнело от гнева, с трудом сдерживаемого.
   – Вполне. Что именно тебе нужно?
   – Немного. Как я уже сказала тебе, я начинаю новую Игру. Большую Игру. С большими ставками. В этой Игре я не могу использовать всю силу, какой обладаю. Не вправе. Ибо правила этой Игры предполагают использование силы лишь в качестве адекватного ответа. Не получая такового, я должна обходиться более тривиальными средствами. Но я должна где-то спрятать эту силу…
   Леда сделала многозначительную паузу.
   – У тебя нет укромного убежища? Ни за что не поверю, что ты не позаботилась о том, чтобы устроить себе гнездышко где-нибудь на Альдебаране.
   – На Альтаире, – поправила Леда. – Очень укромное убежище. Но о нем известно не только мне. Я не желаю, чтобы моей неосторожностью воспользовались враги.
   – Полагаешь, здесь будет надежнее?
   – Да. Лишь один человек подозревает, что ты где-то здесь. Но он покуда не знает, что Игру веду я, и потому не опасен.
   – Кеельсее?
   Леда кивнула. Изида грустно улыбнулась.
   – Он все же нашел меня!
   – Он до сих пор тебя любит!
   – Но еще больше он любит Игру.
   – Как и все мы, – подтвердила гостья.
   – Только не я.
   – Не буду спорить.
   Диалог вышел кратким, словно обмен выстрелами. Впрочем, обе дамы привыкли говорить кратко.
   Допив вино, Леда вытерла губы и посмотрела на собеседницу, ожидая ответа.
   – С какой стати я должна помогать тебе? – спросила хозяйка.
   – Я объяснила причину. Или она кажется тебе неубедительной?
   – Отчего же. Спокойствие за помощь?
   – Небольшую помощь.
   – Но если твои враги найдут меня? Не думаю, что сумею отстоять твое добро.
   – Это не так уж сложно. Мы сделаем вот что…
   Привстав, Леда притянула голову Изиды к себе и прошептала ей на ухо несколько слов. От губ гостьи исходил сладковатый дурманящий аромат неведомых трав.
   Изида тихонько засмеялась.
   – Ты здорово придумала!
   – Я знала, что тебе понравится.
   – Ты маленькая мерзавка, но я не могу не восхищаться тобой!
   – Спасибо! Как я понимаю, ты согласна?
   На мгновение задумавшись, Изида кивнула.
   – Это не противоречит моим принципам.
   – Вот и отлично. В таком случае держи.
   Гостья извлекла откуда-то из складок своего мехового одеяния некий предмет, завернутый в тряпицу, и протянула его Изиде.
   Та осторожно развернула тряпку и протянула, не скрывая своего разочарования:
   – Это и есть твоя сила?
   – А ты полагала, что силой должна быть штука, размером с гору? Сила не имеет ни объема, ни иного материального выражения. Просто по правилам я должна придать ей форму, заключив в некий артефакт. Мне всегда нравились необычные камни. Я назвала его Солнечный Глаз.
   – Красивое имя. – Изида погладила кристалл ладошкой. – А как им пользоваться?
   – Никак. – Поймав удивленный взгляд хозяйки, Леда улыбнулась. – Не считаешь же ты меня такой дурочкой, чтобы я вот так сразу раскрыла тебе эту тайну. Нужно обладать великим знанием и великой мощью, чтоб извлечь оттуда мою силу. Просто храни. А когда я одержу верх, я воздвигну для тебя на этой скале золотой замок.
   – Пусть лучше все останется, как есть.
   – Как знаешь. – Леда поднялась. – Мне пора. Рада была видеть тебя.
   – Ч… тоже, – с запинкой выдавила хозяйка.
   Они обменялись быстрыми многозначительными взглядами. Гостья кивнула и направилась к двери. Изида провожала ее внимательным взглядом. Леда почти уже вышла из залы, когда хозяйка крикнула ей вслед:
   – Леда, постой! А игра… Когда ты начнешь ее?
   Изида так и не получила ответа. Леда вышла из дворца, спустилась к подъемнику, где лежал уже полуразложившийся монстр, и легко оттолкнувшись от полированного камня, взвилась в воздух. Улыбнувшись, припухлые губы девушки шепнули:
   – Она уже началась…

2.2

   Племя Храбрые ди обитало на границе Мертвой пустыни той самой, где заплутавший во время охоты отряд наткнулся на странного человека. Человек этот, когда повстречался воинам ди, был совершенно наг, что свидетельствовало о его безрассудстве – ибо только сумасшедшему может придти в голову мысль бродить без облачения по барханам, опаляемым безжалостным солнцем; человек этот имел необычное, странное лицо, не похожее на лицо хунна или ди, притягательное и отталкивающее одновременно; человек этот был необыкновенно могуч и стремителен, силой и быстротою движений превосходя любого мужчину племени Храбрые ди. Воины не стали убивать незнакомца: Храбрые ди славились по Степи благородством и милосердием к беззащитному, хотя человека, повстречавшегося в Мертвой пустыне трудно было назвать беззащитным, пусть он не имел при себе ни меча, ни лука. Он был слишком силен, чтобы быть беззащитным. Но он не выказывал враждебности, и потому охотники решили взять его с собой. Незнакомцу дали лошадь и привезли в становище У большого ручья, занимаемое ди на время летних кочевий. Здесь человек предстал перед Отцом Хеучем. Отец Хеуч общался с богами и знал все на свете. Но даже Хеуч был изумлен обликом незнакомца.
   – Он похож и не похож на нас! Он не похож на хунна или черноголового. Он вообще ни на кого не похож!
   И это было правдой. Люди племени Храбрые ди, как и остальные ди вообще, имели прямые носы, чуть раскосые светлые – голубые, реже зеленые – глаза, желтоватые, цвета выжженной травы волосы, густые бороды. Незнакомец был светловолос, но его волосы отливали скорей темным золотом, чем цветом осенней травы. Глаза его, солнечного цвета были широко распахнуты, будто удивляясь странному миру, в каком он вдруг очутился. Когда чужеземец попал к ди, он был совершенно безбород, пробившаяся ж вскоре щетина была почти черна.
   – Словно кто-то взял половину лица ди, прибавил к тому немного от презренного хунна и покрыл подбородок порослью с макушки черноголового! – резюмировал Куруш, отважный воин, ходивший в помощниках у князя Гумма. Это Куруш нашел незнакомца. – А если б вы видели, как он силен!
   Впрочем, незнакомец не отказался продемонстрировать свою силу Отцу Хеучу. Он движением руки остановил скачущего рослого жеребца, затем поймал и пальцами одной руки переломил пущенную в него стрелу, а в довершение согнул в дугу крепчайший наконечник копья. Представление впечатлило зрителей, в том числе и Отца Хеуча.
   – Верно, это потомок неведомых нам богов, – предположил шаман. – Он может быть полезен нашему племени. Такой воин стоит в схватке десяти человек. Спроси, как его зовут.
   Куруш спросил, но вместо ответа незнакомец странно покачал большой, коротко стриженной головой.
   – Он не понимает тебя! – догадался Хеуч. Старик ткнул пальцем в свою грудь и громко, отчетливо произнес собственное имя.
   Теперь он ждал ответа, но незнакомец вновь покачал головой. Это озадачило Хеуча, но он решил не настаивать.
   – Ладно, пусть поживет среди Храбрых ди. Когда научится понимать наш язык, мы узнаем, кто он и откуда пришел.
   И пришелец поселился в племени ди. Ему отвели место в одной из небольших, сооруженных из жердей и прутьев, обмазанных глиной и покрытых сверху дерном хижин. Он наравне с другими мужчинами пас скот, показав себя отменным наездником, наравне с прочими охотился, как и все ди ел простую, но сытную пишу – молоко, мясо и лепешки из грубо размолотого зерна, привезенного купцами черноголовых. Его лицо окрасилось в темный цвет, но осталось безволосым. Незнакомец отчего-то не любил бороду и тщательно выскребал щетину на подбородке и щеках, используя для этого кремень и пропитанный конской мочой песок, какой он аккуратно наносил на лицо перед тем как приступить к удалению волос.
   Целыми днями он пропадал в степи, а возвращаясь в становище У большого ручья, садился близ очага и жадно прислушивался к речи детишек и женщин. Не прошло и двух лун, как он явился к Отцу Хеучу.
   – Я могу говорить! – сказал он.
   – Хорошо, – сказал отец Хеуч. – В таком случае расскажи, кто ты.
   – Не могу, – ответил незнакомец.
   – Почему? – поинтересовался шаман.
   – Я ничего не помню о себе. Я лишь догадываюсь, что прежде был воином, но когда и где это было, не помню. Я помню степь, помню ветер, помню холм с кишащими вокруг него крысами. Я помню быструю поступь коня и тяжесть меча. Я помню хищный посвист стрел. Но я не помню, кто я.
   – Разве такое возможно? – удивился Отец Хеуч.
   – Наверно. Я не лгу.
   Отец Хеуч растерянно повертел в пальцах резную костяную палочку – символ высокого положения, с какой не расставался.
   – Что же нам делать?
   – Если ты не против, я еще поживу у вас. Мне нравится здесь. Храбрые ди – добрые и честные люди. Возможно, со временем я вспомню, кто есть и откуда пришел.
   Хеуч немного подумал, после чего решил.
   – Будь по-твоему. – Признаться, шаману пришлись по душе слова незнакомца о ди. – Вот только плохо, что у тебя нет имени. Не имеющего имени преследуют злые духи.
   – Что поделать! – развел в стороны свои могучие руки незнакомец.
   – Придумай имя сам. Это просто.
   – Действительно просто. Но я должен подумать.
   – Подумай, – разрешил Отец Хеуч.
   Человек вернулся под самый вечер. Лицо его было торжественно.
   – Я придумал. Зовите меня Александр!
   – Как? – Отец Хеуч попытался повторить, но так и не сумел выговорить произнесенный незнакомцем звук. – Как странно звучит. Придумай что-нибудь попроще.
   – Например?
   – Хуянь. Так зовутся князья у хунну.
   – Что это значит? – спросил незнакомец, чье лицо выражало сомнение.
   – Заяц. Животное с маленьким хвостиком и длинными ушами.
   Незнакомец обиделся.
   – Разве я похож на хуяня?
   – Нет, не похож, – согласился Отец Хеуч. – Тогда назовись Волком.
   – В этом случае могут подумать, что зайцы – все вы!
   Хеуч не до конца уловил мысль незнакомца, но быть зайцем ему отчего-то тоже не захотелось.
   – Да, это как-то нехорошо. Ну хорошо, пусть будет по-твоему. Этот… Как его, Арекан…
   – Александр, – поправил человек.
   – Я и говорю. А что твое имя значит?
   – Не знаю. Просто Александр – и все.
   Отец Хеуч пожал плечами. У ди было принято, чтобы каждое имя что-то значило. Иначе злые духи могли причинить беду владельцу этого имени. Немного поразмыслив, Хеуч нашел выход.
   – Мы объявим, что у племени Храбрые ди есть новое слово Александр. Так будут зваться непохожие на нас люди, могучие воины, приходящие из пустыни.
   – Отличная мысль! – обрадовался незнакомец, обретший имя.
   Так у Храбрых ди появился новый единоплеменник, не похожий ни на ди, ни на хунну, ни на черноголовых. Он был, как все: пас скот, охотился и даже подумывал о том, чтобы завести жену. Но в то же время он отличался от остальных. Он что-то знал. Отец Хеуч чувствовал это, как чувствовал, что иноземец, избравший себе странное имя Александр, действительно не помнит того, кем был и откуда ведет род. Хеуч знал это, ибо умел говорить с богами. Испив из Священной реки. Отец Хеуч отправлялся в путешествие по мирам, перелетая чрез реки и горы, проникая в души людей и диких тварей. Он читал судьбы, познавая прошлое и предсказывая будущее. Читал все, кроме судьбы Александра. Проникнуть в его душу было почти невозможно, но, даже проникнув. Отец Хеуч не мог обнаружить там ничего, что поведало б о прошлом пришельца или раскрыло его грядущее. Л ишь смутные видения и неясные, краткие, словно вспышки, обрывки.
   Отец Хеуч видел большую бурную воду, какую ему не приходилось видеть воочию и какая, оказывается именовалась морем. Он видел высоченные горы, подобные тем, что лежали за многие дни пути там, где садилось солнце. Он видел причудливые становища, полные громадных строений из массивных гладких камней, между ними сновали бесчисленные толпы странно облаченных людей. Он видел поля сражений, заполненные стройными шеренгами закованных в блестящие доспехи воинов. Лица многих воинов напоминали лицо человека, назвавшегося Александром. В тех краях, где кипели эти страшные битвы, солнце светило также, но восходящие ночью созвездия имели странные, непривычные очертания. Хеуч с трудом узнавал лишь некоторые из них. Эти созвездия выглядели так, как если смотреть на них из краев, где засыпает солнце.
   – Ты пришел из земель, где садится солнце! – сообщил Отец Хеуч гиганту. – Ты жил в больших становищах и сражался во многих битвах. Но большего я не знаю.
   – Будем считать, что и этого вполне достаточно! – с улыбкой отвечал Александр.
   Тогда Отец Хеуч поведал ему о мире, что знал о нем сам. Он рассказал о степях, в каких жили ди, о горах, лежащих к северу, о племенах, обитавших к югу. Он поведал о хуннах и черноголовых, юэчжах и дунху. О хуннах он еще с ехидным смешком прибавил, что те почему-то считают, что свод мира сделан из панциря черепахи.
   – Но кто видел подобную черепаху?
   Еще отец Хеуч рассказал о реках и равнинах, о восходе солнца и об огненном дожде, что – Отец Хеуч слышал об этом от своего отца – порой падает с неба.
   Александр кивнул в ответ.
   – Я видел такой дождь! – сказал он.
   Гигант выковал себе меч, сварив особый металл, компоненты которого долго искал в горах. Меч вышел огромный и столь тяжелый, что ни один воин из племени Храбрые ди не мог им сражаться. Александр же махал мечом, словно невесомой тростинкой, легко перерубая надвое толстенные жерди. Затем он изготовил себе лук – из дерева, кости, жил и особого клея, громадный и столь тугой, что, казалось, и пяти воинам не натянуть его тетиву. Стрела из этого лука летела на полторы тысячи шагов, скрываясь из виду. В довершение он попытался смастерить доспех, выковав несколько панцирей. Но ни один из них не удовлетворил Александра, так как сильной пущенная стрела или хороший удар меча пробивали любую броню. В конце концов, он выбрал себе один – самый тяжелый и прочный. Теперь, когда выдавалось свободное время, чужеземец облачался в этот доспех, брал в руки меч и пятислойный шит и выходил на поляну, куда тут же сходились воины с сердцами тигров или волков, и конечно же мальчишки, с неописуемым восторгом наблюдавшие за тем, как играет в руках Александра громадный клинок. Александр крутил его так и эдак, наносил удары воображаемым врагам, парировал невидимые удары. Он пытался завлечь воинов племени Храбрые ди принять участие в этой забаве, но никто не отважился выйти на бой со столь могучим соперником. Лишь Куруш, относившийся к Александру с нежностью, словно к собственному сыну, как-то вышел на поляну, но покинул ее после первого же удара чужеземца.
   – Я еще не сошел с ума, чтобы лишиться головы или рук! Этот парень силен, словно неистовая буря! Аландр – Могучий Воин.
   Аландр… Люди племени Храбрые ди все же сократили имя пришельца ровно настолько, чтобы можно было выговорить его, не рискуя сломать язык. Сначала исчезла согласная буковка, а потом и целый слог. Александр не спорил. Новое имя, придуманное теперь уже ди, пришлось ему по душе. К тому же оно обрело значение. Отныне имя Аландр начали перелагать как Великий Воин, и многие отцы давали это имя новорожденным в надежде, что те вырастут настоящими богатырями.
   Вполне понятно, что Отец Хеуч и вождь племени Храбрые ди Гумм решили: разумно воспользоваться услугами могучего чужеземца для охраны стойбищ. Вместе с двумя десятками таких же отчаянных сорвиголов Аландр объезжал угодья, граничащие с землями прочих ди, а также свирепых хуннов. Вскоре о могучем воине прослышали соседи. Один из отважных богатырей племени Большие ди вызвал Аландра на поединок на мечах и был побежден первым же ударом, когда меч храбреца вдруг вырвался из его руки и отлетел далеко в сторону. Другой известный витязь Шоун из племени Стойкие ди предложил Аландру состязаться в стрельбе из лука. Они стреляли со ста шагов, поразив по мишени, затем с двухсот, когда стрелок из племени Стойкие ди попал всего раз из трех, в то время как Аландр все три раза. Когда же соперники отошли на триста, все стрелы Шоуна ушли мимо круга, а две стрелы Аландра попали в цель. Потом чужеземец с улыбкой отмерил еще двести шагов и вогнал смертельное острие точно в сердце мишени. Это поразило воображение Стойких ди настолько, что их вождь Нерран предложил Аландру в жены свою дочь, но Отец Хеуч и Гумм отвергли столь лестное предложение, ибо имели на чужеземца свои виды. У Гумма подрастала дочь, вполне достойная стать женою Аландра.
   Жизнь ди была проста, и это нравилось Аландру…
 
   В этой книге будет идти речь о многих племенах и народах, обитавших на Земле в далекие времена. Одни из этих народов оставили заметный след в истории, другие прожили свой век неприметно, отметившись разве что тем, что влили свою кровь в жилы более могущественных, более удачливых соседей, тем оказав влияние на общее становление человечества.
   Ди [22]были где-то посередине. Они не остались безвестны, но не сокрушили враждебной державы и не создали своей. Это был народ, способный более к разрушению, чем к созиданию; но несомое ди разрушение никогда не становилось катастрофичным, ибо ди не были тем роковым народом, что переворачивает течение истории. Весьма многочисленные, ди обитали на огромных пространствах от Западного Китая до Южной Сибири. Целая гроздь племен, что впоследствии дадут жизнь весьма самобытным народам. Красные ди, белые ди, динлины… Но ди интересны не этим. По своему происхождению и характеру, то, что сейчас нередко именуется менталитетом, ди можно признать выдающимся народом древней Азии. В отличие от соседей, ди принадлежали к европеоидной расе, и по внешности своей были куда более европейцами, чем современные французы или германцы. Высокого роста, крепкого сложения, ди были голубоглазы и зеленооки, русокудры, реже рыжеволосы – та самая раса белых людей, что под давлением ледников еще до образования языковых семей сместилась на восток и обжила бескрайние степи Азии.
   Это были отважные, сильные люди, предпочитавшие меч слову. Они славились воинственностью, завоевав славу людей с сердцами волков и тигров, побеждая в бою всех врагов, но на счастье соседей не могли договориться промеж собой и потому громкой известности завоевателей не сыскали. Отвагу и энергию ди расходовали в междоусобных сварах, да продаваясь в наемничество. Возможно; это был самый непостоянный народ на земле, не знавший привязанности ни в любви, ни в дружбе, ни в национальном единстве. Если верить китайским историкам, ди были редкостными индивидуалистами и не придавали особенного значения ни семейным, ни родовым, ни племенным связям. Потому-то ди не сумели создать стойкого племенного объединения и были со временем уничтожены или поглощены более влиятельными соседями.