Могла ли она представить, что встреча эта будет такой?
   Кипящее молоко солара уже уплывало за край экрана, уступая место зелёной массе субсоларных лесов, кольцом окружающих «подсолнечное пятно». Ближе к внешнему краю леса изреживались, явно переходя в саванну. Именно сюда должна была рухнуть капсула.
   – Внимание! Вход в атмосферу через одну минуту, – промурлыкал компьютер. – Торможение аэродинамическое, максимальная перегрузка семь и восемь.
   Девушка вздохнула, поудобнее размещаясь в углублении ложемента. Вот так… И никаких лишних маневров. Если те, кто стрелял, следят за собственными небесами, они примут капсулу за крупный обломок «Прорыва».
   Дина вдруг напряглась. На экране промелькнуло нечто, здорово напоминающее город. Ну да, город, и притом немалый! Надо отмотать запись назад…
   Перегрузка вдавила тело в мягкую губчатую ткань, не давая возможности шевельнуть рукой-ногой. Девушка вдруг деревянно, невесело усмехнулась. Нет, зря она так пренебрежительно отзывалась о специалистах, составлявших аварийный комплект для капсулы. Ребята очень хорошо знают своё дело.
* * *
   – …Кёркир Ат-таир, ты понимаешь, что говоришь?
   Слова, пересыпанные щёлкающими согласными, звучали под сводом Храма, будто пистолетные выстрелы. Члены Трибунала, облачённые в кроваво-красные одеяния, сидели за обширным подковообразным столом, и в фокусе этого полукруга стояла одинокая фигура в простом жреческом балахоне, пятнистом, подпоясанным верёвкой.
   – Да, Высокий Трибунал, – подсудимый упрямо вскинул голову. – Мир вращается. И я готов это доказать.
   Раздался сдержанный гул, щёлкающие звуки – кто-то из судей обменивался мнениями. Председатель Трибунала поднял руку, призывая к тишине.
   – Мы слушаем тебя, Кёркир. Попытайся доказать недоказуемое.
   – Как, возможно, известно Высокому Трибуналу, некоторое количество сон-явей назад я совершил путешествие на корабле по водам Океана до края Света. По повелению самого Святейшего Луллака…
   – Трибуналу это известно, коллега Кёркир, – перебил высокий рахан, сидевший по правую руку от председателя. – Ближе к делу.
   – Да, так вот… Сперва мы достигли границы, где Око касается земли, затем поплыли дальше. По мере того, как корабль двигался, Око погружалось за горизонт всё глубже, и наконец настал миг, когда последний луч его угас…
   Говоривший закашлялся, и долго не мог восстановить дыхание. Трибунал терпеливо ждал.
   – Когда это случилось, команда на судне попыталась было взбунтоваться, но капитан – хвала ему – железной рукой пресёк попытки неповиновения. Тем более света поначалу было ещё достаточно…
   Кёркир снова закашлялся.
   – Но наконец мы зашли в Страну Тьмы так далеко, что последние отблески небесного света угасли. Теперь и капитан проявил сильное беспокойство, и я не мог его винить. Деньги деньгами, но как плыть, если не видно лица стоящего в полушаге от тебя?
   Снова кашель прервал речь подсудимого. Видно было, что длительное выступление даётся ему с трудом.
   – Мы встали на якорь далеко от берега, – продолжил рассказчик, отдышавшись. – Вся команда отчаянно боялась демонов Мрака, якобы живущих на суше и пожирающих всё, что попадёт к ним в лапы. Капитан объявил Сон перед тем, как повернуть назад, давая команде возможность отдохнуть, но, по-моему, почти никто не спал – холодно, и очень уж страшно, когда вокруг тебя только чернота… Зажигать огни на палубе капитан строго-настрого запретил, дабы не привлечь внимания порождений Тьмы. Сидеть в душном трюме, при немощном свете лампадок как-то не хотелось. И поскольку мои обязанности картографа в Стране Тьмы были невыполнимы, я принялся со скуки пытаться рассматривать окрестности, надеясь увидеть хоть что-нибудь в подзорную трубу. У меня была отличная труба…
   Кёркир вновь закашлялся.
   – И вот, когда я глянул на небо, то с изумлением обнаружил там огонёк. А затем ещё один и ещё… Сперва у меня мелькнула дикая мысль, что это горят костры на каких-нибудь очень высоких скалах, невидимых во тьме, но когда я обнаружил один из небесных огней чуть ли не над верхушкой мачты, загадка стала неразрешимой…
   Новый приступ кашля.
   – Но и это ещё не всё. Пока я размышлял, огонёк заметно сдвинулся. Я сперва решил, что это труба плохо закреплена на штативе, или наш корабль вращается, влекомый течением, но судно сидело прочно на двух якорях, носовом и кормовом, и где-то к концу Сна сомнения отпали – это небесные огни перемещаются. Все вместе.
   Я пригласил капитана, его помощника и ещё рулевого, дабы убедиться, что мои глаза не обманывают меня. Они смотрели в трубу и тоже видели огоньки.
   Явление настолько заинтересовало меня, что я настоял на задержке отправления, по крайней мере, ещё на одну сон-явь. Капитан был недоволен, но мне удалось его убедить. И что же? Спустя некоторое время небесные огоньки возникли вновь, притом в том же расположении, что и прежде!
   Судьи сдержанно зашумели.
   – Признаюсь, тогда я никому не сообщил об увиденном, – продолжил подсудимый. – Записал в свиток и отмахнулся от необъяснимой тайны, точно от назойливой кровососки. Но прошло время, и загадка эта стала мучить меня своей неразрешимостью…
   Кашель.
   – Я долго размышлял и наконец понял. Могу я попросить у Высокого Трибунала разрешения продемонстрировать чертёж? Вон тот свиток, что у меня изъяли…
   Судьи переглянулись. Председатель Трибунала сделал знак, и один из стражников взял со стола большой свиток, кусок ткани, намотанный на палку. Опасливо подал его подсудимому, словно внутри таилась змея.
   – Благодарю, – Кёркир развернул документ. На ткани оказались изображены два круга, перечёркнутые линиями. – Вот, это схема Мироздания, как её представил нам великий Крагкх. Согласно постулату, Око Мира прикреплено к Небесной Скорлупе на высоте, в 3,14 раза превышающей диаметр нашей Тверди. Сияющее совершенство – везде присутствует это магическое число… Однако я провёл расчёты и выяснил, что это не так!
   Снова приступ кашля.
   – Но ведь это подтверждается многими фактами, – подал голос один из судей. – Небесная Скорлупа вблизи освещающего наш Мир Ока сияет, по мере удаления же становится всё более тусклой…
   – А вот взгляните-ка сюда, Высокие Судьи, – возразил Кёркир. – Если бы наш Мир имел те размеры, кои указаны в трактате великого Крагкха, на тёмной стороне Скорлупы имела бы место громадная тень, тень от Тверди. И никакой тьмы не было бы, поскольку небо отражало бы немало света! Однако ничего подобного я там не видел. Небеса в Стране Тьмы чернее сажи…
   – Еретик пытается запутать нас в ложных парадоксах, – резко возразил судья с краю. – Между тем парадокс этот объясняется просто. Как гласит приложение к трактату, сторона Небесной Скорлупы, обращённая к Стране Тьмы, действительно чернее сажи, и потому не способна отражать свет.
   – Я ждал этого возражения, о Высокий Трибунал, – отозвался Кёркир. – Пусть даже так. Но сам воздух обладает свойством отражать свет…
   – Воздух по мере удаления от Тверди становится всё разреженнее, и быстро теряет способность рассеивать свет! – вновь возразил тот же судья. – И знать это обязан любой жрец Храма!
   – И мне это также известно, о почтеннейший. Но я всё-таки географ, и направили меня на край Света не рыбу ловить… Судя по положению самого края Света, вполне возможно определить истинную высоту светильника – это же обычная геометрия. Согласно моим расчётам, Око отстоит от Тверди не на 3,14 поперечника самой Тверди, а по крайней мере в сто раз дальше. И, следовательно, оказывается в сто раз больше. Оно выходит гораздо больше самой Тверди!
   Поднялся шум.
   – Но и это ещё не всё! – Кёркир перевернул свиток, явив взору Трибунала другой чертёж. – Мной разработана схема Мироздания, которая объясняет все загадки разом. И согласованное движение небесных огней тоже. Вот, смотрите… Наша Твердь вовсе не покоится в центре Мироздания, как желток в яйце, а обращается вокруг Ока. Громадного огненного шара, гораздо большего самой Тверди. На огромном расстоянии. Скорлупа же отстоит ещё дальше, намного дальше – на расстоянии, по крайней мере в сто тысяч раз превышающем поперечник Тверди.
   Шум под сводами Храма ещё усилился.
   – Это нелепость! – подал голос ещё один судья.
   – Вот! – с жаром воскликнул Кёркир. – Вот именно! Мироздание может быть сколь угодно огромным, на то воля Повелителя Вселенной, но может ли оно быть нелепым? Крохотная искорка в центре чудовищно громадной скорлупы, и обращающаяся вокруг той искры пылинка… До разгадки один шаг. И я его сделал!
   Подсудимый набрал в грудь воздуха – по-видимому, нервное напряжение на время перебороло позывы к кашлю.
   – Нет никакой Небесной Скорлупы! Там, в невообразимой дали, горят такие же светила, как наше Око. И кто знает, может быть, вокруг них обращаются близнецы нашей Тверди? С городами, лесами…
   – Довольно! – перебил речь подсудимого председатель. – Сколько ещё Высокий Трибунал должен слушать речь умалишённого? Мне очень жаль, но коллега Кёркир явно повредился в уме после того опасного путешествия. Уведите!
* * *
   Кровососка билась между сетчатыми стенками полога, не находя выхода. Аркгир следил за трепыханиями насекомого, полузакрыв глаза. Рядом сопела жена, уткнувшись носом в сгиб собственного локтя, коротко стриженые волосы разлохматились и торчали во все стороны…
   Нет выхода. Да, он бьётся, как вот эта несчастная кровососка, сумевшая как-то пролезть через внешний слой сетки полога, но так и не одолевшая внутреннего… И пути назад нет. Остаётся лишь ждать, когда эти твари, наскучив его трепыханиями, просто прихлопнут…
   Аркгир вздохнул и хлопком ладоней прекратил мучения насекомого. Жена перестала сопеть, завозилась.
   – А? Чего?..
   – Пора вставать, Ктиа.
   Кровососки, порхавшие под сводом хижины, заинтересованно устремились к рахану, выбравшемуся из-под полога. Отмахиваясь от назойливых тварей, Аргир натянул штаны и рубаху, нахлобучил на голову шляпу с пришитой к полям сеткой. Подвигал плечами – под внешней холстиной были нашиты довольно толстые шнуры, облегчавшие вентиляцию и заодно не позволявшие кровососкам достать своим хоботком до кожи. Довершали наряд опорки, сплетённые из того же верёвочного шнура.
   – Масло кончается у нас, – сообщила жена, орудуя возле очага. – Ещё на пару заправок, и всё. И крупы немного…
   Не отвечая, мужчина шагнул сквозь занавесь, сработанную из обрезков кость-травы, нанизанных на нитки – обычная дверь в сельской местности, сравнительно неплохо защищающая от всепроникающих кровососок…
   Аркгир криво усмехнулся. От настоящих кровососов, двуногих, не защитит никакая дверь.
   Сорос, мирно дремавший в загоне, прикрыв глаза распущенными веерами окостеневших ушей, при виде хозяина оживился, утробно захрюкал. Похлопав скотину по бронированной крупными чешуями морде, Аркгир принялся накладывать в кормушку заготовленный перед отходом ко сну корм, крупно нарубленные корневища соса-солы вперемешку с початками магги. Животное, не заставляя себя упрашивать, сунуло морду в корыто и смачно захрупало. Мужчина похлопал сороса по крутому боку. Лопай, лопай… Эта явь для нас с тобой будет трудной, дружище…
   Подхватив деревянные вёдра, он направился к колодцу, дабы наполнить поилку в загоне свежей водой. Взглянул вверх и замер.
   По блёклому, как всегда, небесному своду катился огненный клубок. За клубком оставался медленно тающий дымный след. Да что же это?!
   Небесный огонь между тем угас, оставив после себя крохотный чёрный уголёк. Уголёк этот падал всё медленнее, увеличиваясь в размерах, и ещё спустя пару вздохов Аркгир сообразил, что ЭТО летит прямо на него.
   – Ктиа!!
* * *
   Аппарат последний раз сильно тряхнуло, и он замер. Полежав ещё чуть для надёжности в мягких объятиях ложемента, Дина вновь принялась тыкать пальцем в клавиатуру. Обзорный экранчик густо пестрел помехами. Ну надо же, до чего не везёт – ещё и тут отказ…
   Вздохнув, девушка потянулась к контейнеру с аварийным комплектом. Лежи не лежи, а выходить наружу придётся. И как учит мудрая инструкция, лучше с этим делом не затягивать. Дабы иметь фору перед аборигенами прежде всего. Потому как вряд ли столь яркое зрелище осталось незамеченным.
   Она распечатала брикет пищевого рациона и принялась запихивать в рот всё вперемешку – сыр, шоколад и кекс на кедровом масле, запивая водой из фляги. Запас калорий лучше всего носить в желудке. Поскольку неизвестно, когда состоится следующий приём пищи… Не переставая жевать, одну за другой протестировала системы лёгкого скафандра, предназначенного для планет с плотной атмосферой. Ну всё… пора…
   Воздух зашипел, втекая в аппарат – давление снаружи было значительно выше одной нормальной земной атмосферы. Надвинув поглубже маску УДУ – универсального дыхательного устройства – Дина забросила на плечо ремень походной сумки, ткнула в клавишу открытия люка и решительно полезла наружу, сжимая в ладони рукоять бластера.
   …Мир вокруг был багровым. В кроваво-красном свете, источаемом немыслимых размеров светилом, на которое можно было смотреть не щурясь, купались чёрные древесные кроны, возвышавшиеся над крышей убогого сарая, крытого не то камышом, не то какими-то листьями. В загоне, огороженном жердями, смачно хрупало корм существо, более всего походившее на помесь бегемота с гигантским броненосцем. Ещё чуть дальше возвышалось некое устройство, как две капли воды похожее на колодезь-журавель, какие кое-где до сих пор сохранились на среднерусской равнине.
   – Общее атмосферное давление тысячу шестьсот сорок, парциальное давление кислорода четыреста двадцать пять миллибар… – компьютерным голосом зашелестел вставленный в ухо наушник-«фасолина», сообщая результаты экспресс-анализа воздушной среды чужого мира. – … в случае необходимости возможно прямое дыхание неограниченной длительности.
   Глубоко вздохнув ещё раз, девушка решительно потянула с себя маску. В ноздри ударила смесь пряных, но не слишком насыщенных ароматов. Вот так… Раз оно возможно, прямое дыхание, то и нечего отгораживаться от нового мира маской УДУ. Потому как это не пробная высадка на планету, когда через пару часов тебя ждёт дезинфекция, горячий душ и уютная кают-компания. Сейчас длительность прямого дыхания воистину будет неограниченной.
   И только тут Дина уловила блеск доброй дюжины глаз, таившихся под разлапистыми кустами. Улыбнувшись, она опустила бластер в кобуру, включила видеокамеру, таращившуюся объективом на груди, компьютер-коммуникатор и подняла руки с растопыренными пальцами.
   – Оуэи!
   Вот так. Каков бы ни был слуховой диапазон аборигенов, что-то из этих протяжных гласных они просто обязаны услышать. И вряд ли сей жест можно растолковать как угрожающий.
   – Оуэи!
   Повторный приветственный клич возымел наконец действие. Кусты зашевелились, и из них враскоряку выполз… человек. Да, именно человек, и даже напяленный на голову нелепый накомарник не мог скрыть этого. Дина судорожно сглотнула ставшую вязкой слюну. Нет, ну кто бы мог подумать… Да, конечно, она и сама была горячей сторонницей теории «гуманоидной конвергенции», но чтобы инопланетное существо оказалось гуманоидом настолько…
   Абориген между тем распластался в пыли и забормотал длинно и путано, перемежая певучие звуки щёлкающими согласными. Подумать только, кликсовые согласные у них в языке, пронеслось в голове…
   По пыльной утоптанной дорожке между тем уже спешил некий поселянин, одетый столь же экзотично, как и первый. У них тут что, слёт пчеловодов?..
   Подошедший согнулся в глубоком поклоне и тоже забормотал-защёлкал.
   – Я готов исполнить все твои пожелания, Посланник Тех, о Ком не Говорят, – бодро зашелестел в ухе компьютерный голос. Дина вновь сглотнула. Да уж… нет, но такого просто не может быть, потому как быть не может. Для анализа коммуникатору необходим достаточно объёмный массив речевой информации… и время, разумеется. Мгновенный перевод невозможен… точнее, возможен лишь в том случае, если…
   – Структура и корневой состав соответствуют койсанской группе земных языков, – отчеканил коммуникатор, развеивая сомнения девушки. – Глубина расхождения от пяти до шести тысяч приведённых земных лет.
   Резкий укол в шею прервал размышления девушки насчёт человекообразных аборигенов, койсанских языков и прочего. Хлопок! На раскрытой ладони корчилась раздавленная бабочка, чем-то напоминающая земную крапивницу. Боль в месте укуса стремительно сменялась выраженным онемением.
   – Чёрт! – невольно выругалась Дина, потирая место укуса и отгоняя сородичей убитой, судя по всему, жаждавших кровной мести. Что ж… по крайней мере загадка с накомарниками перестаёт быть загадкой…
   И только тут она осознала, что аборигены находятся в ступоре. Как если бы увидели нечто совершенно невообразимое.
   Что именно?
* * *
   – … Нет никаких сомнений, экипаж посудины состоял из пяти голов.
   Тёмные глаза без белков всматривались в экран. На экране один за другим проплывали лица. Человеческие лица – мужские и женские, молодые и не очень… Открытые и весёлые.
   – Как я понимаю, отсутствует вот эта самка?
   – Да, капитан.
   Один из пяти портретов выделился, увеличившись, занял центр экрана. Улыбающееся лицо человеческой девушки, симпатичной и совсем ещё молодой.
   – Сорок два одиннадцатый, твоё мнение?
   – Я не слишком хорошо разбираюсь в мордах мохнорылых, мой господин, но мне кажется, данная особь является очень молодой. Возможно, её взяли на борт с целью сексуального удовлетворения самцов? Известно, что самцы мохнорылых до сих пор не избавились от сексуального влечения, хотя уровень развития их цивилизации уже давно позволяет решить эту проблему просто и безболезненно.
   Капитан ткнул в клавишу на пульте.
   – Пятьдесят семь триста три, я велел сделать перевод документации с электронного бортжурнала жестянки.
   – Да, мой господин! Уже готово!
   – Мне на экран!
   Изображение девушки сменилось текстом. Зелёный человечек всматривался в ровные строчки Высшей письменности, которой учат лишь элиту Оплота Истинного Разума.
   – Нет, Сорок два одиннадцатый… Не всё так просто. Эту самочку держали на борту отнюдь не для тех целей, о которых ты упоминал. Представь себе – это планетолог!
   – Невероятно, мой господин!
   – Вот и я о том же.
   Капитан откинулся в кресле, провёл четырёхпалой ладонью по лицу – совсем по-человечьи.
   – Всё-таки они сумасшедшие, эти мохнорылые… Как и их пернатые наставники. Я бы ещё понял, если бы самок использовали для каких-нибудь массовых неквалифицированных работ, при нехватке нормальной рабочей силы… Но здесь, в дальнем космосе? Ходячий родильный сосуд на должности планетолога, бездна безумия…
   Он вновь ткнул пальцем в клавиатуру пульта.
   – Семьдесят семь двести пятнадцатый, там точно не осталось непроверенных помещений?
   – Да, мой господин! – проскрежетал динамик. – Проверили даже вентиляцию и технологические ходы-коммуникации.
   – Это ничего не значит, мой господин, – вмешался Сорок два одиннадцатый. – Она могла оказаться как раз в зоне поражения.
   – Могла, могла… – лишённое мимических мышц лицо «зелёного» не выражало никаких эмоций, но в скрежещущем голосе явственно пробилась задумчивость. – Ты проверил орбиту?
   – Да, мой господин. Ни один маневрирующий орбитальный объект не обнаружен. Отмечено падение ряда обломков от разрушенного аппарата, но все они двигались по траекториям, весьма близким к баллистическим.
   – Ну хорошо, – капитан вновь провёл гибкими пальцами по лицу, будто снимая невидимую паутину. – Будем считать инцидент закрытым. Готовь сообщение для гиперсвязи!
* * *
   Очередная бабочка-кровососка, потыкавшись в прозрачный пузырь шлем-капюшона, разочарованно отстала. Стайка её подруг, более упорных, вилась над головой, очевидно, надеясь на какую-нибудь оплошность потенциальных прокормителей.
   Бронированный бегемот, коего, как уже успела уяснить Дина, местные аборигены называли «сорос», размеренно и флегматично топал по пыльной дороге, протоптанной, очевидно, его сородичами меж высоких кустов и угрюмого вида деревьев. Ехать на его широченной, как кровать какого-нибудь древнего короля Людовика спине было вполне комфортно, хотя сидеть приходилось по-турецки. Для удобства пассажиров ковёр-попона, покрывавший спину животного, имел многочисленные вязаные ручки, позволявшие в случае необходимости как держаться на крутых поворотах, так и быстро соскочить наземь… Интересно, как давно приручили этих гигантов и каковы у них здесь естественные враги?
   Девушка тихонько рассмеялась. Положительно, мозги человека стремятся отторгнуть всё не укладывающееся в рамки. Естественные враги, надо же… А также попытки классификации местных растений, насекомых и вообще куча мелких педантичных соображений по поводу… Лишь бы не думать о главной загадке – как на планете оказались люди?! Нет-нет, и не надо ничего насчёт конвергенции, сходства акул и дельфинов! Потому как никакие это не гуманоиды, чрезвычайно похожие на землян, скажем прямо.
   Это люди. Просто люди. Хомо сапиенс два раза, и никаких к этому факту объяснений.
   Дина вновь украдкой взглянула на своих провожатых. Конечно, курс сравнительной антропологии для будущих планетологов проводится в укороченном виде, постольку-поскольку… но всё-таки ошибиться тут трудно. Типичные представители какого-нибудь бушменского племени, из числа тех любителей дикой природы, что предпочитают жить по заветам предков где-нибудь в Калахари – пояс с ножом, бурдюк с водой и миником со спутниковой связью, вот и всё имущество… вот только у тех, земных бушменов, лица прокалены неистовым земным солнцем до тёмно-шоколадного оттенка, здешний же «шоколад» явно молочный. Оно и понятно, земное солнышко – звезда класса G5, спектр богат ультрафиолетом… а где взять ультрафиолет тусклому красному карлику? Только за счёт вспышек… всё понятно, всё это понятно…
   Непонятно главное. Откуда тут люди?!
   Сорос целеустремлённо топал по пыльной дороге-грунтовке, время от времени взмахивая веерами ороговевших ушей, огненный шар висел в небе, заливая изнемогающие джунгли послеполуденным зноем…
   Дина вновь тихонько рассмеялась. Стереотипы, опять стереотипы… Нет тут никакого полудня, а равно утра, вечера и ночи. Есть только чудовищно раздутый огненный шар, больше похожий на дьявольский вырванный глаз, чем на нормальное светило. Висящий всегда на одном месте, как фонарь на столбе. Миллионы, сотни миллионов… миллиарды лет на одном и том же месте…
   Как они тут измеряют время?
   Ещё одна кровососка, наскучив тыкаться в непреодолимую прозрачную преграду шлем-капюшона, улетела куда-то в кусты. Прочие, истомившись бесплодным ожиданием, пробовали на прочность сетки-накомарники аборигенов. Один из провожатых взмахнул рукой, и через мгновение привычно-небрежно отбросил убитое насекомое – судя по автоматизму, движение это было для аборигенов столь же естественным, как дыхание. Дина уловила внимательный взгляд, брошенный на неё через прищур глаз, но проводник тут же пригасил его, опустил голову.
   Что-то пошло не так. Вообще-то, строго говоря, всё с самого начала пошло не так. Абсолютно всё. Аборигены из рода хомо сапиенс на планете красного карлика, живущие в крытых камышом хижинах и катающиеся на местных бронированных бегемотах, обнаружив подходящий к планете исследовательский звездолёт, стреляют в него из лучевого оружия. Гамма-лазер, или рентгеновский, или что там ещё… то, что это была не баллистическая ракета, понятно и ежу, ракету не подпустила бы близко система противометеорной защиты… Стреляют и попадают. После чего, дождавшись падения капсулы, вежливо, как и подобает истинным бушменским джентльменам, приветствуют сестру по разуму на древнем койсанском языке, сажают на бегемота и везут в столицу… судя по довольно деловитой церемонии встречи, падение с неба планетологов тут явление если и не набившее оскомину, то уж во всяком случае не настолько редкое, чтобы растеряться при встрече и не знать, что делать…
   Нет, положительно, по сравнению с этим любой параноидный бред – прямо-таки школьное изложение теоремы Пифагора, ясное и простое донельзя.
   Дина вновь поймала на себе украдкой брошенный взгляд. Да, что-то тут пошло не так. Первая реакция аборигенов была сродни той, как если бы в древней восточной деспотии приземлился некий посланник… нет, вот именно – не бог, а некий функционер, пусть и наделённый чрезвычайно высокими полномочиями. А вот дальше преобладающим фоном стало уже изумление, притом нарастающее. Поскольку посланник явно повёл себя не так, как полагалось по этикету…
   Сорос внезапно остановился, тревожно захрюкал, распустив уши, и даже слегка попятился. Провожатые, разом утратив сонную неподвижность, выдернули из чехлов, примотанных по бокам ковра-попоны, короткие ружья, по виду смахивающие на неуклюжие древние мушкетоны… или пищали?