Страница:
Компания Eidos пытается сыграть на ностальгических чувствах фанатов серии Tomb Raider, с нетерпением ожидающих ее продолжения. На сайте 3Dgamers.com можно скачать демо-версию Tomb Raider: Angel of Darkness. Играть в демку весом почти полтора гигабайта можно только 60 минут, дальше придется покупать лицензию. — Т.Б.
Пока робототехники проектируют «механического гастроэнтеролога» для подробного обследования пищеварительного тракта (см. «КТ» #594), практики доводят до ума приборчики попроще. В больнице Университета Томаса Джефферсона (Филадельфия) объявили о начале эксплуатации усовершенствованной модели устройства Pillcam. Никаких ножек и долгих блужданий по закоулкам кишечника, просто камера-пилюля, отщелкивающая за полчаса 2600 снимков и передающая их по беспроводной связи. Однако иметь дело с «внутренним фотокорреспондентом» все же гораздо легче и приятнее, чем глотать эндоскоп. — С.Б.
Куриные мозги
На протяжении десятилетий советские (и не только) зоопсихологи-материалисты объясняли, что говорящие попугаи не говорят, а лишь повторяют звуки, которые ассоциировались у них с той или иной ситуацией. Идеалистические же представления о том, что птицы могут понимать слова, являются махровым антропоморфизмом (перенесением на животных особенностей человека) и отражают непонимание роли труда в становлении речевой деятельности…
Ныне выясняется, что птичий мозг вовсе не примитивен: он лишь устроен иначе, чем мозг млекопитающих. Впрочем, даже у самых башковитых птиц (попугаев и врановых) мозг, с человеческой точки зрения, все же слабоват. Но самые интересные данные связаны с изучением поведения птиц в экспериментальных ситуациях.
Недавно в очередной раз весь мир обошли сообщения о попугае Алексе, который «изобрел» ноль. Имя Алекса носит фонд в американском Университете Брандейса, с 1977 года изучающий поведение четырех африканских серых попугаев (Psittacus erithacus) — титанов мысли среди птиц. 28-летний Алекс среди них — звезда. Он знает больше полусотни существительных, названия цветов и числительные от единицы до шестерки. Среди слов, которыми он владеет, было «none» — обозначение нехватки информации. Когда попугаю стали давать задания, связанные со счетом, он некоторое время специально дразнил экспериментаторов, говоря глупости. Поддерживая игру, сотрудница фонда Ирен Пепперберг (Irene Pepperberg) задала бессмысленный вопрос. Алекс ответил «none». Дальнейшее исследование показало, что птица употребляет слово «none» в смысле «ноль», то есть для обозначения отсутствия какого-либо количества. Если бы не игра попугая в ответы невпопад, экспериментаторы об этом даже не узнали бы.
Человек дозревает до употребления понятия ноля только к четырем годам. Серые попугаи живут до ста лет, и время для изучения сложной психики Алекса еще осталось.
И это не все чудеса, относящиеся к попугаям. Похоже, как и дельфины, они имеют собственные имена. У дельфинов каждая особь издает характерную песню, начинающуюся с определенной индивидуальной последовательности. Значительную часть времени дельфин повторяет именно это «имя». Другие особи распознают и ассоциируют последовательность с ее хозяином. Это свойство, конечно, удивительно, но с нашей точки зрения вряд ли говорит о глубоком уме. Как бы вы оценили состояние человека, полдня распевающего собственное имя? А вот у мелких южноамериканских попугаев Forpus conspicillatus тоже есть имена, только они используются не для самоназывания, а для обращения друг к другу. Исследуя звуковую коммуникацию семнадцати птиц, ученые из Гамбургского университета обнаружили, что при обращении к определенной особи все другие начинают «запрос» с характерного идентификатора. Услышав свое имя, птица оборачивалась, как человек, которого окликнули. Если при описании коммуникации дельфинов слово «имя» нужно, скорее, брать в кавычки, то здесь они, по всей видимости, не нужны.
С полученными благодаря попугаям данными еще как-то можно смириться. Попугай всегда считался птицей особой и разумной (у Алекса по сравнению с другими видами пернатых относительно большой мозг: размером с грецкий орех). А вот английские биофизики из Исследовательского института Силсое работали с цыплятами домашней курицы на птицеферме. Курица же, как известно, «не птица», да и вообще символ глупости.
Цыплят приучали клевать цветные кнопки, давая им награду в виде пищи. Если цыпленок брал пищу сразу же, ее было немного, а если терпеливо ждал треть минуты — намного больше. Большинство цыплят приучалось ждать, демонстрируя завидное самообладание. Такое поведение требует наличия специфических структур и в психике, и в «матчасти» мозга. Кто мог ожидать от кур, что они предпочтут терпеть голод ради увеличения вознаграждения в будущем?
Будущее цыплят, в общем, определено. Каждый год птицефермы на нашей планете выращивают 40 млрд. кур, поедаемых в самых разнообразных видах. Мы привыкли не видеть в этом зла: коли на то пошло, эти 40 млрд. особей появляются на свет вполне целенаправленно. Принято считать, что наше существование намного важнее: мы-то, в отличие от птиц, и абстрактным мышлением наделены, и индивидуальностью обладаем, и о будущем заботимся. Жаль вот только, не бессмертны…
Ныне выясняется, что птичий мозг вовсе не примитивен: он лишь устроен иначе, чем мозг млекопитающих. Впрочем, даже у самых башковитых птиц (попугаев и врановых) мозг, с человеческой точки зрения, все же слабоват. Но самые интересные данные связаны с изучением поведения птиц в экспериментальных ситуациях.
Недавно в очередной раз весь мир обошли сообщения о попугае Алексе, который «изобрел» ноль. Имя Алекса носит фонд в американском Университете Брандейса, с 1977 года изучающий поведение четырех африканских серых попугаев (Psittacus erithacus) — титанов мысли среди птиц. 28-летний Алекс среди них — звезда. Он знает больше полусотни существительных, названия цветов и числительные от единицы до шестерки. Среди слов, которыми он владеет, было «none» — обозначение нехватки информации. Когда попугаю стали давать задания, связанные со счетом, он некоторое время специально дразнил экспериментаторов, говоря глупости. Поддерживая игру, сотрудница фонда Ирен Пепперберг (Irene Pepperberg) задала бессмысленный вопрос. Алекс ответил «none». Дальнейшее исследование показало, что птица употребляет слово «none» в смысле «ноль», то есть для обозначения отсутствия какого-либо количества. Если бы не игра попугая в ответы невпопад, экспериментаторы об этом даже не узнали бы.
Человек дозревает до употребления понятия ноля только к четырем годам. Серые попугаи живут до ста лет, и время для изучения сложной психики Алекса еще осталось.
И это не все чудеса, относящиеся к попугаям. Похоже, как и дельфины, они имеют собственные имена. У дельфинов каждая особь издает характерную песню, начинающуюся с определенной индивидуальной последовательности. Значительную часть времени дельфин повторяет именно это «имя». Другие особи распознают и ассоциируют последовательность с ее хозяином. Это свойство, конечно, удивительно, но с нашей точки зрения вряд ли говорит о глубоком уме. Как бы вы оценили состояние человека, полдня распевающего собственное имя? А вот у мелких южноамериканских попугаев Forpus conspicillatus тоже есть имена, только они используются не для самоназывания, а для обращения друг к другу. Исследуя звуковую коммуникацию семнадцати птиц, ученые из Гамбургского университета обнаружили, что при обращении к определенной особи все другие начинают «запрос» с характерного идентификатора. Услышав свое имя, птица оборачивалась, как человек, которого окликнули. Если при описании коммуникации дельфинов слово «имя» нужно, скорее, брать в кавычки, то здесь они, по всей видимости, не нужны.
С полученными благодаря попугаям данными еще как-то можно смириться. Попугай всегда считался птицей особой и разумной (у Алекса по сравнению с другими видами пернатых относительно большой мозг: размером с грецкий орех). А вот английские биофизики из Исследовательского института Силсое работали с цыплятами домашней курицы на птицеферме. Курица же, как известно, «не птица», да и вообще символ глупости.
Цыплят приучали клевать цветные кнопки, давая им награду в виде пищи. Если цыпленок брал пищу сразу же, ее было немного, а если терпеливо ждал треть минуты — намного больше. Большинство цыплят приучалось ждать, демонстрируя завидное самообладание. Такое поведение требует наличия специфических структур и в психике, и в «матчасти» мозга. Кто мог ожидать от кур, что они предпочтут терпеть голод ради увеличения вознаграждения в будущем?
Будущее цыплят, в общем, определено. Каждый год птицефермы на нашей планете выращивают 40 млрд. кур, поедаемых в самых разнообразных видах. Мы привыкли не видеть в этом зла: коли на то пошло, эти 40 млрд. особей появляются на свет вполне целенаправленно. Принято считать, что наше существование намного важнее: мы-то, в отличие от птиц, и абстрактным мышлением наделены, и индивидуальностью обладаем, и о будущем заботимся. Жаль вот только, не бессмертны…
То же самое и два сверху
Противоборство двух конкурирующих форматов оптодисков следующего поколения, Blu-ray и HD-DVD, порой очень напоминает партию в покер. Особенно в тех вопросах, которые касаются защиты контента от копирования. Здесь противники точно так же до последнего держат карты закрытыми, повышая раз за разом ставки в надежде сорвать заманчивый куш.
Так, стоило консорциуму DVD принять, наконец, решение о технологии AACS (Advanced Access Content System), избранной для «продвинутого контроля за доступом к контенту» в HD-DVD, как конкуренты из BDA (Blu-ray Disc Association) выдвинули свой вариант защиты. Суть ее можно описать приблизительно так: «Та же самая система AACS плюс еще две дополнительные технологии ROM-Mark и BD+ для усиления безопасности». Подобный ход уже показался очень убедительным, к примеру, голливудским студиям 20th Century Fox и Lions Gate, которые выступили с поддержкой Blu-ray (помимо них в лагере Blu-ray сейчас Walt Disney Pictures, Sony Pictures и Universal Music, за HD-DVD выступают Warner Home Video, Universal Pictures и Paramount Pictures). Киношников не остановило даже то, что технологии защиты в обоих консорциумах так и не приобрели окончательный вид и продолжают уточняться, хотя все обещанные сроки давно вышли. По этой причине полная информация об AACS, ROM-Mark и BD+, которые должны быть реализованы в новых оптодисках и плейерах, пока недоступна, поэтому приходится довольствоваться тем, что сообщают сами разработчики.
Известно, в частности, что принятая обеими сторонами технология AACS подразумевает постоянное интернет-подсоединение плейера к серверу владельца контента, записанного на диске. Благодаря этому всякий диск, не прошедший «проверку на подлинность», инициирует процесс оповещения, в ходе которого провайдер может загрузить в плейер нечто вроде «кода самоуничтожения». Этот код поступает в виде «обновления» флэш-памяти плейера, на самом деле не делая ничего, кроме «запирания» аппарата. После чего плейер можно будет вернуть к жизни лишь в авторизованной ремонтной мастерской. Насколько жизнеспособным окажется этот гипотетический сценарий, сконструированный исключительно для грез Голливуда, сказать трудно. Во всяком случае, консорциум BDA в своем пресс-релизе предусмотрительно (и туманно) отмечает, что «определенные элементы AACS» пока еще не получили формального закрепления в спецификациях.
Следующая фишка защиты, ROM-Mark, заключается в нанесении на все лицензионные диски специальной скрытой метки, и если Blu-ray-плейер ее не обнаружит, то откажется работать. В BDA почему-то уверены, что метку ROM-Mark сможет ставить на диски только законное оборудование для мастеринга, а пиратам эта хитрость окажется не по зубам. На каком основании делается такое заключение, совершенно неясно, поскольку прежде пиратам всегда удавалось наладить фабричное тиражирование дисков-копий «один в один».
Еще одна технология, BD+, судя по всему, позволит «центральному органу Blu-ray» в случаях компрометации обновлять в плейерах специальное ПО защиты от копирования. Как именно это будет происходить, ясности пока тоже нет. Есть лишь некоторые намеки, что теперь криптоалгоритм защиты контента будет не полностью прописан в плейере (как CSS в DVD), а частично станет содержаться на Blu-ray-диске. Благодаря этому, даже если криптосхема в плейере окажется вскрыта, все диски, издаваемые впоследствии, можно будет модифицировать в их криптографической части, чтобы они не воспроизводились на скомпрометированных аппаратах, допускающих копирование. Очевидно, что подобная «обновляемость» неизбежно добавит плейерам Blu-ray цены и сложности, одновременно понизив общую надежность технологии.
Конечные пользователи, ясное дело, от всех этих ухищрений получат только лишнюю головную боль. Кто-то на верхних этажах кино— и электронной индустрии, вероятно, всерьез полагает, что подобная эшелонированная оборона позволит полностью воспрепятствовать копированию контента. Однако, не боясь ошибиться, можно гарантировать, что как только Blu-ray или HD-DVD станет коммерчески успешным продуктом, неизбежно появятся и нелицензионные копии. Вода течет, поскольку это ее свойство. Все файлы копируются, потому что такова их природа.
Так, стоило консорциуму DVD принять, наконец, решение о технологии AACS (Advanced Access Content System), избранной для «продвинутого контроля за доступом к контенту» в HD-DVD, как конкуренты из BDA (Blu-ray Disc Association) выдвинули свой вариант защиты. Суть ее можно описать приблизительно так: «Та же самая система AACS плюс еще две дополнительные технологии ROM-Mark и BD+ для усиления безопасности». Подобный ход уже показался очень убедительным, к примеру, голливудским студиям 20th Century Fox и Lions Gate, которые выступили с поддержкой Blu-ray (помимо них в лагере Blu-ray сейчас Walt Disney Pictures, Sony Pictures и Universal Music, за HD-DVD выступают Warner Home Video, Universal Pictures и Paramount Pictures). Киношников не остановило даже то, что технологии защиты в обоих консорциумах так и не приобрели окончательный вид и продолжают уточняться, хотя все обещанные сроки давно вышли. По этой причине полная информация об AACS, ROM-Mark и BD+, которые должны быть реализованы в новых оптодисках и плейерах, пока недоступна, поэтому приходится довольствоваться тем, что сообщают сами разработчики.
Известно, в частности, что принятая обеими сторонами технология AACS подразумевает постоянное интернет-подсоединение плейера к серверу владельца контента, записанного на диске. Благодаря этому всякий диск, не прошедший «проверку на подлинность», инициирует процесс оповещения, в ходе которого провайдер может загрузить в плейер нечто вроде «кода самоуничтожения». Этот код поступает в виде «обновления» флэш-памяти плейера, на самом деле не делая ничего, кроме «запирания» аппарата. После чего плейер можно будет вернуть к жизни лишь в авторизованной ремонтной мастерской. Насколько жизнеспособным окажется этот гипотетический сценарий, сконструированный исключительно для грез Голливуда, сказать трудно. Во всяком случае, консорциум BDA в своем пресс-релизе предусмотрительно (и туманно) отмечает, что «определенные элементы AACS» пока еще не получили формального закрепления в спецификациях.
Следующая фишка защиты, ROM-Mark, заключается в нанесении на все лицензионные диски специальной скрытой метки, и если Blu-ray-плейер ее не обнаружит, то откажется работать. В BDA почему-то уверены, что метку ROM-Mark сможет ставить на диски только законное оборудование для мастеринга, а пиратам эта хитрость окажется не по зубам. На каком основании делается такое заключение, совершенно неясно, поскольку прежде пиратам всегда удавалось наладить фабричное тиражирование дисков-копий «один в один».
Еще одна технология, BD+, судя по всему, позволит «центральному органу Blu-ray» в случаях компрометации обновлять в плейерах специальное ПО защиты от копирования. Как именно это будет происходить, ясности пока тоже нет. Есть лишь некоторые намеки, что теперь криптоалгоритм защиты контента будет не полностью прописан в плейере (как CSS в DVD), а частично станет содержаться на Blu-ray-диске. Благодаря этому, даже если криптосхема в плейере окажется вскрыта, все диски, издаваемые впоследствии, можно будет модифицировать в их криптографической части, чтобы они не воспроизводились на скомпрометированных аппаратах, допускающих копирование. Очевидно, что подобная «обновляемость» неизбежно добавит плейерам Blu-ray цены и сложности, одновременно понизив общую надежность технологии.
Конечные пользователи, ясное дело, от всех этих ухищрений получат только лишнюю головную боль. Кто-то на верхних этажах кино— и электронной индустрии, вероятно, всерьез полагает, что подобная эшелонированная оборона позволит полностью воспрепятствовать копированию контента. Однако, не боясь ошибиться, можно гарантировать, что как только Blu-ray или HD-DVD станет коммерчески успешным продуктом, неизбежно появятся и нелицензионные копии. Вода течет, поскольку это ее свойство. Все файлы копируются, потому что такова их природа.
Ложка меда и бочка дегтя
Именно так можно вкратце охарактеризовать урожай новостей, собранных компанией Google на исходе лета. На сей раз привычные реляции о трудовых свершениях в ее багаже соседствуют с чередой проигранных судебных разбирательств, а также скандалом, спровоцированным пронырливой компьютерной журналисткой.
Одним из самых обидных поражений создателей лучшего в мире поисковика стало временное прекращение работ в рамках проекта Google Print по созданию общедоступной электронной библиотеки отсканированных текстов (см. «КТ» #581). Попав под огонь блюстителей копирайта, «гуглопечатники» сделали все от них зависящее, чтобы избежать нарушения закона. В частности, они отказались от выкладывания в Сеть текстов книг с неистекшим сроком копирайта, ограничившись краткой аннотацией их содержания. Впрочем, на сей раз дотошные юристы обнаружили состав преступления уже в самом факте хранения в базе данных компании защищенных законом текстов. Не выдержав натиска Ассоциации американских издателей, электронные Гутенберги были вынуждены взять трехмесячный тайм-аут для утрясания «копирайтных» вопросов. Так что, похоже, дальнейшая судьба проекта зависит теперь не от мастерства тружеников мышей и клавиатур, а от изворотливости законников.
Если казус с библиотечным проектом не нанесет заметного убытка Google, то проигрыш другого «копирайтного» дела может стоить компании солидной части ее нынешней прибыли, связанной с показом контекстной рекламы. Речь идет о тяжбе по поводу недобросовестного использования торговых марок в принадлежащей Google системе AdWords (см. «КТ» #558). Больше года назад руководство крупной автостраховой компании Geico наотрез отказалось смириться с тем, что, набрав в качестве ключевого слова ее название, интернетчики получают гроздь ссылок на сайты конкурентов. Первое слушание, состоявшееся в декабре прошлого года, так и не смогло выяснить, кто прав, кто виноват. На сей раз адвокатам Geico удалось собраться с силами и призвать Google к ответу. Вряд ли проигравших утешит то, что, вдохновившись нынешней победой, автостраховщики намерены выйти на тропу войны за свою торговую марку и готовятся к сдиранию скальпов с держателей других крупнейших поисковиков.
Довершением злоключений Google стал сыр-бор, разгоревшийся из-за статьи журналистки агентства CNET Элинор Миллз (Elinor Mills). В своем материале она выразила серьезные опасения по поводу того, что значительная часть данных, накапливаемых в анналах ведущего мирового поисковика, не предназначена для широкой публики. В качестве приложения к статье предприимчивая акула пера опубликовала сведения, которые ей удалось собрать за полчаса, тщательно «прогуглив» управляющего Google Эрика Шмидта (Eric Schmidt). Опубликованное досье впечатляет: любопытные читатели, в частности, смогли узнать о заработке многоуважаемого CEO, о соседях, живущих в непосредственной близости от его особняка, а также об успехах Шмидта на ниве любительского пилотажа и его любви к артхаусному кино, выливающейся в регулярное посещение кинофестиваля Burning Man.
Как видно, журналистские козни переполнили чашу терпения руководителей Google: их «ответом Чемберлену» стало решение о годичном бойкоте репортеров CNET. Впрочем, злосчастный материал, считают эксперты по СМИ, основан на информации, полученной по общедоступному каналу, так что гнев «вырывшей себе яму» Google скоро пройдет. В массе своей интернетчики тоже симпатизируют репортерам: как показал онлайновый опрос, проведенный по горячим следам редакцией газеты SFGate, лишь 5% читателей из тысячи настаивают, что журналистка нарушила приватность, тогда как в безобидности ее затеи убеждены 83% респондентов. Что касается остальных 12%, то они выбрали «аполитичный» вариант ответа: «Этот богатей посещает фестиваль Burning Man? Ну дела!»
Пожалуй, единственным светлым пятнышком на фоне корпоративных неудач стала для Google модернизация новостного сервиса Google News, в ходе которой он обрел поддержку форматов RSS и Atom. До сих пор читатели новостей забрасывали компанию заявками на внедрение полезной примочки, в то время как представители компании весьма косо смотрели на усилия кустарей-одиночек, пытающихся самостоятельно выцарапать содержимое лакомой новостной дорожки. И вот — долгожданное решение проблемы: отныне каждый из семи тематических новостных разделов сайта может быть развернут в собственную ленту, готовую к интеграции в персональную новостную службу, а также прочтению в любимом браузере без захода на фирменный сайт. Что ж, для полного счастья создателям новостной ленты остается лишь дождаться тех времен, когда ее содержимое наконец начнет их радовать.
Одним из самых обидных поражений создателей лучшего в мире поисковика стало временное прекращение работ в рамках проекта Google Print по созданию общедоступной электронной библиотеки отсканированных текстов (см. «КТ» #581). Попав под огонь блюстителей копирайта, «гуглопечатники» сделали все от них зависящее, чтобы избежать нарушения закона. В частности, они отказались от выкладывания в Сеть текстов книг с неистекшим сроком копирайта, ограничившись краткой аннотацией их содержания. Впрочем, на сей раз дотошные юристы обнаружили состав преступления уже в самом факте хранения в базе данных компании защищенных законом текстов. Не выдержав натиска Ассоциации американских издателей, электронные Гутенберги были вынуждены взять трехмесячный тайм-аут для утрясания «копирайтных» вопросов. Так что, похоже, дальнейшая судьба проекта зависит теперь не от мастерства тружеников мышей и клавиатур, а от изворотливости законников.
Если казус с библиотечным проектом не нанесет заметного убытка Google, то проигрыш другого «копирайтного» дела может стоить компании солидной части ее нынешней прибыли, связанной с показом контекстной рекламы. Речь идет о тяжбе по поводу недобросовестного использования торговых марок в принадлежащей Google системе AdWords (см. «КТ» #558). Больше года назад руководство крупной автостраховой компании Geico наотрез отказалось смириться с тем, что, набрав в качестве ключевого слова ее название, интернетчики получают гроздь ссылок на сайты конкурентов. Первое слушание, состоявшееся в декабре прошлого года, так и не смогло выяснить, кто прав, кто виноват. На сей раз адвокатам Geico удалось собраться с силами и призвать Google к ответу. Вряд ли проигравших утешит то, что, вдохновившись нынешней победой, автостраховщики намерены выйти на тропу войны за свою торговую марку и готовятся к сдиранию скальпов с держателей других крупнейших поисковиков.
Довершением злоключений Google стал сыр-бор, разгоревшийся из-за статьи журналистки агентства CNET Элинор Миллз (Elinor Mills). В своем материале она выразила серьезные опасения по поводу того, что значительная часть данных, накапливаемых в анналах ведущего мирового поисковика, не предназначена для широкой публики. В качестве приложения к статье предприимчивая акула пера опубликовала сведения, которые ей удалось собрать за полчаса, тщательно «прогуглив» управляющего Google Эрика Шмидта (Eric Schmidt). Опубликованное досье впечатляет: любопытные читатели, в частности, смогли узнать о заработке многоуважаемого CEO, о соседях, живущих в непосредственной близости от его особняка, а также об успехах Шмидта на ниве любительского пилотажа и его любви к артхаусному кино, выливающейся в регулярное посещение кинофестиваля Burning Man.
Как видно, журналистские козни переполнили чашу терпения руководителей Google: их «ответом Чемберлену» стало решение о годичном бойкоте репортеров CNET. Впрочем, злосчастный материал, считают эксперты по СМИ, основан на информации, полученной по общедоступному каналу, так что гнев «вырывшей себе яму» Google скоро пройдет. В массе своей интернетчики тоже симпатизируют репортерам: как показал онлайновый опрос, проведенный по горячим следам редакцией газеты SFGate, лишь 5% читателей из тысячи настаивают, что журналистка нарушила приватность, тогда как в безобидности ее затеи убеждены 83% респондентов. Что касается остальных 12%, то они выбрали «аполитичный» вариант ответа: «Этот богатей посещает фестиваль Burning Man? Ну дела!»
Пожалуй, единственным светлым пятнышком на фоне корпоративных неудач стала для Google модернизация новостного сервиса Google News, в ходе которой он обрел поддержку форматов RSS и Atom. До сих пор читатели новостей забрасывали компанию заявками на внедрение полезной примочки, в то время как представители компании весьма косо смотрели на усилия кустарей-одиночек, пытающихся самостоятельно выцарапать содержимое лакомой новостной дорожки. И вот — долгожданное решение проблемы: отныне каждый из семи тематических новостных разделов сайта может быть развернут в собственную ленту, готовую к интеграции в персональную новостную службу, а также прочтению в любимом браузере без захода на фирменный сайт. Что ж, для полного счастья создателям новостной ленты остается лишь дождаться тех времен, когда ее содержимое наконец начнет их радовать.
Сто одёжек: Изнанка
Никого не волнует, что «настоящие американские джинсы» делают в лучшем случае в Мексике, и это не мешает им служить воплощением американской мечты в облегченной версии, разработанной для хронически развивающихся стран. Когда же речь идет о компьютерах и гаджетах, то бренд может быть хоть японским, хоть американским, хоть даже финским — все равно продукция его будет иметь ярко выраженные китайско-тайваньские корни. После прочтения темы номера вас перестанет волновать и это.
Фанатичная вера пользователя в любимый брэнд иной раз достигает потрясающей глубины и силы. Ты можешь долго и обстоятельно рассказывать человеку, кто, как и из чего сделал, к примеру, гаджет с логотипом компании Х, а человек смотрит на тебя снисходительно-печальным взглядом, как на тихого шизофреника, и говорит, что компания Х «делать плохую продукцию не может по определению!». А все твои очевидные выкладки — не более чем злобные инсинуации и банальная зависть к тем, кто может позволить себе «точно такой же галстук за углом, но за $2000». Почитываешь «железячные» форумы и не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться от безапелляционных утверждений некоторых «знатоков»:
«Качественней и надежней ноутов IBM я не встречал, а всякие LG или Samsung даже рядом не стояли»;
«Пылесос Samsung я бы купил, а монитор, извините, — только Sony!»;
«Я никогда не покупаю изделий, сделанных в Китае!»;
«Всем рекомендую только SanDisk: все-таки мощный брэнд — это здорово»;
«Камеры надо покупать у тех производителей, которые изначально имеют отношение к фотографии, а не Сони или Панасоники».
Подобным перлам несть числа, причем, как вы понимаете, под раздачу обычно попадают без вины виноватые азиатские производители. Жуткий совковый стереотип («Да ты что, Док?! Все лучшее делается в Японии!»[Реплика Марти из кинотрилогии «Назад в Будущее»]) «все сделанное в Китае — плохое» успешно живет и в XXI веке. Боюсь, если такому горе-советчику показать (именно показать, а не рассказать, ибо на слово эти одурманенные маркетингом господа не верят), как с конвейеров LG сходят сверхнадежные ноутбуки IBM, а в будущий монитор Sony китайский сборщик ничтоже сумняшеся пихает матрицу производства Samsung или той же LG, он непременно повесится, оставив на столе записку со словами: «Будь проклят этот мир, в котором грешники делают работу святых!».
Тем не менее разговор мы затеяли вовсе не для того, чтобы дискредитировать само понятие «брэнд»; в конце концов, если компании удалось выпестовать марку, ассоциирующуюся с надежностью и качеством, это не может (да и не должно) вызывать ничего, кроме уважения. Мы лишь хотим убрать ненужный романтический флёр, а заодно показать, что известное имя — штука хорошая, но отнюдь не панацея; к тому же в некоторых случаях есть смысл избежать излишней траты денег, купив ровно то же самое с другим логотипом на корпусе и рисунком на коробке. Но для начала, чтобы разговор вышел конструктивным, необходимо раскрыть некоторые базовые понятия.
Во всем мире давно сообразили, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Я, конечно, утрирую, но не сильно, ибо ситуация, когда разработкой электронных компонентов занимается одна компания, размещает заказ на их производство у другой, конечный продукт выпускает третья, а логотип и фирменную упаковку делает четвертая, встречается сплошь и рядом. Организовывать полный производственный цикл сейчас очень сложно и дорого; второе намного важнее, ибо напрямую влияет на конечную цену продукта. Вы думаете, крупнейшие мировые брэнды размещают заказы на производство в Китае из-за острых приступов альтруизма? Как бы не так. Может, в HP и рады бы «ударить пальцем о палец», но если китайский рабочий собирает КПК, условно говоря, за вечернюю чашку риса, а афроамериканцу надо платить хотя бы червонец в день, расклад выходит не в пользу последнего. Вот и приходится заниматься разработкой фирменного дизайна (да и то — далеко не в каждом случае, проще выбрать из предлагаемого готового) и маркетинговой стратегии; последняя, впрочем, та еще головоломка — при нынешней-то конкуренции и массовом исходе OEM на розничный рынок. Впрочем, я увлекся.
Итак, что такое OEM и ODM? Первая аббревиатура (она, кстати, встречается гораздо чаще второй) дословно означает «производитель оригинального оборудования» (Original Equipment Manufacturer). То есть OEM[Очень часто встречается обозначение «OEM-производитель», но, строго говоря, это тавтология, ибо слово производитель (manufacturer) уже заложено в аббревиатуру] — это компания, изготавливающая оборудование и продающая его другой компании (а вот здесь будьте внимательнее, это главное!), которая добавляет в продукт новые свойства либо встраивает его в свои изделия. Про «встраивает», надеюсь, понятно: к примеру, Nikon покупает у Sony матрицы и собирает на их основе цифровые камеры. Что касается новых свойств, здесь тоже не так сложно. Типичный пример — крупные производители ноутбуков, такие как HP/Compaq, Dell, Gateway и пр. Они разрабатывают дизайн и конфигурации будущих собственных моделей, согласно которому OEM их изготавливают, снабжают руководствами и софтом, переупаковывают — в общем, доводят продукцию до стадии «retail». Добавляют ли они этим новые свойства? Безусловно.
ODM-схема отличается от OEM тем, что производитель предлагает на выбор несколько вариантов готовых изделий (например, ноутбуков, КПК и пр.); при этом никаких новых свойств компания-заказчик практически не добавляет, кроме, разве что, собственного логотипа. У такой схемы есть один плюс, который является одновременно и минусом. Плюс в том, что компании-заказчику нет нужды тратиться даже на разработку собственного дизайна, за счет чего конечный продукт получается дешевле. Минус же в том, что точно такое же изделие ODM может продать другому заказчику, в результате чего на рынке появляются устройства, похожие как две капли воды, но с разными «шильдиками». Мелкие компании не могут позволить себе затрат на разработку оригинального дизайна, поэтому они, грубо говоря, вынуждены «брать, что дают», причем розничная цена продукта будет сильно зависеть от объема закупленной партии товара: больше — дешевле.
Более того, сейчас четко прослеживается тенденция массового выхода OEM и ODM на розничный рынок под собственными торговыми марками: сообразив, что, работая только «на дядю», они теряют пусть небольшой, но все же вкусный кусок пирога, тайваньские компании фактически стали конкурировать «сами с собой». Допустим, — скажете вы. — Но за счет чего некий «брэнд» вдруг стал таким крутым и общеизвестным, если у него только и заботы, что разместить заказ у OEM/ODM да расплатиться вовремя? Все не так просто. Во-первых, нужно разместить заказ на самых выгодных условиях, провести исследование рынка, разработать маркетинговую стратегию (и, соответственно, требования к модели). Во-вторых — продумать рекламную кампанию, представить новый товар дистрибьюторам (будем считать, что каналы поставки уже отлажены), вывести изделие на рынок. И наконец — что самое главное для конечного покупателя, — организовать техподдержку и сервисное обслуживание (стоит еще упомянуть про софт, как покупной, так и фирменный, без чего не обходится ни одна серьезная «контора»). В общем, выполнить всю ту гигантскую работу, которую OEM-производитель делать не может и не должен. Как видите, постулат «пусть каждый занимается своим делом» остается в силе.
За конкретными примерами далеко ходить не надо, поскольку по OEM-схеме сейчас работает подавляющее большинство производителей: таким образом выпускается 85% общего объема компьютерного оборудования, причем производится оное именно на Тайване. А самым крупным потребителем тайваньской OEM/ODM-продукции является Северная Америка (больше 40% общего объема). Ну, вы все еще сомневаетесь в том, кто и где сделал ваш «брэндовый» компьютер/ноутбук/КПК?
Хочу еще раз подчеркнуть, что OEM или ODM не есть «плохо» или «хорошо»[Хотя, на мой взгляд, как раз хорошо, ибо эти схемы позволяют существенно снизить цену продукта] — это просто данность, по такой схеме сейчас работают практически все. Так почему же при наличии более дешевых изделий от «родного производителя» продукция «именитых брэндов» все-таки раскупается, а не покрывается на магазинных полках толстым слоем пыли?
Вопрос риторический. Во-первых, как уже говорилось, покупая брэнд, вы платите за качественный сервис: для многих это важно[А если говорить о корпоративных заказчиках, для них качественный сервис — вообще первостатейное дело], особенно если речь идет о дорогих продуктах. Во-вторых, брэнды пользуются таким мощным инструментом, как реклама, — вы же не станете отрицать, что она работает и на подсознательном уровне способна «охмурить» даже завзятых скептиков. В-третьих, брэнд может быть просто симпатичен — начиная от дизайна изделий и заканчивая логотипом и фирменными цветами. В-четвертых, «крутой брэнд» — элемент престижа, свидетельство определенного статуса. В-пятых… причин можно назвать много, и любая из них будет достаточно весома для конкретного человека. Наконец, существует ряд изделий, производить которые под силу только маститым брэндам (никакого ODM в данном случае нет и быть не может). Скажем, если вы купили на Горбушке DVD-плейер с наклейкой Thompson вместо Sony, либо «мыльницу» Premier вместо Rekam, вы абсолютно ничего не теряете — один черт, и то и другое в девичестве сошло с конвейера тайваньской либо китайской фабрики. В то же время никому не придет в голову искать адекватную, но более дешевую замену профессиональным камерам Canon или Nikon — собственно, ее просто нет в природе.
Если же приверженности той или иной торговой марке у вас нет, критерием отбора вполне может служить цена. В качестве примера можно привести беспроводное сетевое оборудование (впрочем, с «проводным» ситуация та же) — около 80% его общемирового объема производится четырьмя крупными тайваньскими фабриками. А, скажем, такие известнейшие «конторы», как Linksys, D-Link, 3Com, Cisco, Compex и USRobotics, целиком и полностью получают готовое оборудование с этих фабрик по ODM-контрактам, и конечная цена продукта зависит лишь от степени раскрученности брэнда и его аппетитов. Порой доходит до смешного: в одной и той же розничной точке можно встретить абсолютно идентичные продукты под лейблами USRobotics, Linksys или Pheecom, отличающиеся только ценой. Причем ни одна из фирм к производству этих устройств руки не приложила — сделаны они на фабрике Gemtek, выпускающей подобное оборудование миллионами единиц в месяц. Впрочем, до периферии и мобильных устройств мои коллеги еще доберутся, а мы с вами (поначалу) обратимся к более популярному и знакомому предмету — комплектующим для настольных ПК.
Фанатичная вера пользователя в любимый брэнд иной раз достигает потрясающей глубины и силы. Ты можешь долго и обстоятельно рассказывать человеку, кто, как и из чего сделал, к примеру, гаджет с логотипом компании Х, а человек смотрит на тебя снисходительно-печальным взглядом, как на тихого шизофреника, и говорит, что компания Х «делать плохую продукцию не может по определению!». А все твои очевидные выкладки — не более чем злобные инсинуации и банальная зависть к тем, кто может позволить себе «точно такой же галстук за углом, но за $2000». Почитываешь «железячные» форумы и не знаешь, то ли плакать, то ли смеяться от безапелляционных утверждений некоторых «знатоков»:
«Качественней и надежней ноутов IBM я не встречал, а всякие LG или Samsung даже рядом не стояли»;
«Пылесос Samsung я бы купил, а монитор, извините, — только Sony!»;
«Я никогда не покупаю изделий, сделанных в Китае!»;
«Всем рекомендую только SanDisk: все-таки мощный брэнд — это здорово»;
«Камеры надо покупать у тех производителей, которые изначально имеют отношение к фотографии, а не Сони или Панасоники».
Подобным перлам несть числа, причем, как вы понимаете, под раздачу обычно попадают без вины виноватые азиатские производители. Жуткий совковый стереотип («Да ты что, Док?! Все лучшее делается в Японии!»[Реплика Марти из кинотрилогии «Назад в Будущее»]) «все сделанное в Китае — плохое» успешно живет и в XXI веке. Боюсь, если такому горе-советчику показать (именно показать, а не рассказать, ибо на слово эти одурманенные маркетингом господа не верят), как с конвейеров LG сходят сверхнадежные ноутбуки IBM, а в будущий монитор Sony китайский сборщик ничтоже сумняшеся пихает матрицу производства Samsung или той же LG, он непременно повесится, оставив на столе записку со словами: «Будь проклят этот мир, в котором грешники делают работу святых!».
Тем не менее разговор мы затеяли вовсе не для того, чтобы дискредитировать само понятие «брэнд»; в конце концов, если компании удалось выпестовать марку, ассоциирующуюся с надежностью и качеством, это не может (да и не должно) вызывать ничего, кроме уважения. Мы лишь хотим убрать ненужный романтический флёр, а заодно показать, что известное имя — штука хорошая, но отнюдь не панацея; к тому же в некоторых случаях есть смысл избежать излишней траты денег, купив ровно то же самое с другим логотипом на корпусе и рисунком на коробке. Но для начала, чтобы разговор вышел конструктивным, необходимо раскрыть некоторые базовые понятия.
Три веселых буквы
Организовать полный производственный цикл технически сложных изделий — задача архитрудная и, правду говоря, никому не нужная. Давайте прикинем: допустим, некая (пускай российская — несмотря на реалии отечественной науки и экономики) фирма ни с того ни с сего решила выпускать цифровые камеры. Для этого потребуются следующие производства: химическое (корпуса, понятно, делаются из пластика), оптическое, электронное (платы и микросхемы) и сборочное. Кроме того, оптику, электронику и камеры в целом должен кто-то разрабатывать, плюс нужно сертифицировать все это дело, обучить персонал, — напоминает плохой сценарий фантастического фильма, не правда ли? А с учетом необходимости конкурентоспособной цены конечного продукта задача представляется абсолютно нереальной.Во всем мире давно сообразили, что каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. Я, конечно, утрирую, но не сильно, ибо ситуация, когда разработкой электронных компонентов занимается одна компания, размещает заказ на их производство у другой, конечный продукт выпускает третья, а логотип и фирменную упаковку делает четвертая, встречается сплошь и рядом. Организовывать полный производственный цикл сейчас очень сложно и дорого; второе намного важнее, ибо напрямую влияет на конечную цену продукта. Вы думаете, крупнейшие мировые брэнды размещают заказы на производство в Китае из-за острых приступов альтруизма? Как бы не так. Может, в HP и рады бы «ударить пальцем о палец», но если китайский рабочий собирает КПК, условно говоря, за вечернюю чашку риса, а афроамериканцу надо платить хотя бы червонец в день, расклад выходит не в пользу последнего. Вот и приходится заниматься разработкой фирменного дизайна (да и то — далеко не в каждом случае, проще выбрать из предлагаемого готового) и маркетинговой стратегии; последняя, впрочем, та еще головоломка — при нынешней-то конкуренции и массовом исходе OEM на розничный рынок. Впрочем, я увлекся.
Итак, что такое OEM и ODM? Первая аббревиатура (она, кстати, встречается гораздо чаще второй) дословно означает «производитель оригинального оборудования» (Original Equipment Manufacturer). То есть OEM[Очень часто встречается обозначение «OEM-производитель», но, строго говоря, это тавтология, ибо слово производитель (manufacturer) уже заложено в аббревиатуру] — это компания, изготавливающая оборудование и продающая его другой компании (а вот здесь будьте внимательнее, это главное!), которая добавляет в продукт новые свойства либо встраивает его в свои изделия. Про «встраивает», надеюсь, понятно: к примеру, Nikon покупает у Sony матрицы и собирает на их основе цифровые камеры. Что касается новых свойств, здесь тоже не так сложно. Типичный пример — крупные производители ноутбуков, такие как HP/Compaq, Dell, Gateway и пр. Они разрабатывают дизайн и конфигурации будущих собственных моделей, согласно которому OEM их изготавливают, снабжают руководствами и софтом, переупаковывают — в общем, доводят продукцию до стадии «retail». Добавляют ли они этим новые свойства? Безусловно.
ODM-схема отличается от OEM тем, что производитель предлагает на выбор несколько вариантов готовых изделий (например, ноутбуков, КПК и пр.); при этом никаких новых свойств компания-заказчик практически не добавляет, кроме, разве что, собственного логотипа. У такой схемы есть один плюс, который является одновременно и минусом. Плюс в том, что компании-заказчику нет нужды тратиться даже на разработку собственного дизайна, за счет чего конечный продукт получается дешевле. Минус же в том, что точно такое же изделие ODM может продать другому заказчику, в результате чего на рынке появляются устройства, похожие как две капли воды, но с разными «шильдиками». Мелкие компании не могут позволить себе затрат на разработку оригинального дизайна, поэтому они, грубо говоря, вынуждены «брать, что дают», причем розничная цена продукта будет сильно зависеть от объема закупленной партии товара: больше — дешевле.
Более того, сейчас четко прослеживается тенденция массового выхода OEM и ODM на розничный рынок под собственными торговыми марками: сообразив, что, работая только «на дядю», они теряют пусть небольшой, но все же вкусный кусок пирога, тайваньские компании фактически стали конкурировать «сами с собой». Допустим, — скажете вы. — Но за счет чего некий «брэнд» вдруг стал таким крутым и общеизвестным, если у него только и заботы, что разместить заказ у OEM/ODM да расплатиться вовремя? Все не так просто. Во-первых, нужно разместить заказ на самых выгодных условиях, провести исследование рынка, разработать маркетинговую стратегию (и, соответственно, требования к модели). Во-вторых — продумать рекламную кампанию, представить новый товар дистрибьюторам (будем считать, что каналы поставки уже отлажены), вывести изделие на рынок. И наконец — что самое главное для конечного покупателя, — организовать техподдержку и сервисное обслуживание (стоит еще упомянуть про софт, как покупной, так и фирменный, без чего не обходится ни одна серьезная «контора»). В общем, выполнить всю ту гигантскую работу, которую OEM-производитель делать не может и не должен. Как видите, постулат «пусть каждый занимается своим делом» остается в силе.
За конкретными примерами далеко ходить не надо, поскольку по OEM-схеме сейчас работает подавляющее большинство производителей: таким образом выпускается 85% общего объема компьютерного оборудования, причем производится оное именно на Тайване. А самым крупным потребителем тайваньской OEM/ODM-продукции является Северная Америка (больше 40% общего объема). Ну, вы все еще сомневаетесь в том, кто и где сделал ваш «брэндовый» компьютер/ноутбук/КПК?
Хочу еще раз подчеркнуть, что OEM или ODM не есть «плохо» или «хорошо»[Хотя, на мой взгляд, как раз хорошо, ибо эти схемы позволяют существенно снизить цену продукта] — это просто данность, по такой схеме сейчас работают практически все. Так почему же при наличии более дешевых изделий от «родного производителя» продукция «именитых брэндов» все-таки раскупается, а не покрывается на магазинных полках толстым слоем пыли?
Вопрос риторический. Во-первых, как уже говорилось, покупая брэнд, вы платите за качественный сервис: для многих это важно[А если говорить о корпоративных заказчиках, для них качественный сервис — вообще первостатейное дело], особенно если речь идет о дорогих продуктах. Во-вторых, брэнды пользуются таким мощным инструментом, как реклама, — вы же не станете отрицать, что она работает и на подсознательном уровне способна «охмурить» даже завзятых скептиков. В-третьих, брэнд может быть просто симпатичен — начиная от дизайна изделий и заканчивая логотипом и фирменными цветами. В-четвертых, «крутой брэнд» — элемент престижа, свидетельство определенного статуса. В-пятых… причин можно назвать много, и любая из них будет достаточно весома для конкретного человека. Наконец, существует ряд изделий, производить которые под силу только маститым брэндам (никакого ODM в данном случае нет и быть не может). Скажем, если вы купили на Горбушке DVD-плейер с наклейкой Thompson вместо Sony, либо «мыльницу» Premier вместо Rekam, вы абсолютно ничего не теряете — один черт, и то и другое в девичестве сошло с конвейера тайваньской либо китайской фабрики. В то же время никому не придет в голову искать адекватную, но более дешевую замену профессиональным камерам Canon или Nikon — собственно, ее просто нет в природе.
Если же приверженности той или иной торговой марке у вас нет, критерием отбора вполне может служить цена. В качестве примера можно привести беспроводное сетевое оборудование (впрочем, с «проводным» ситуация та же) — около 80% его общемирового объема производится четырьмя крупными тайваньскими фабриками. А, скажем, такие известнейшие «конторы», как Linksys, D-Link, 3Com, Cisco, Compex и USRobotics, целиком и полностью получают готовое оборудование с этих фабрик по ODM-контрактам, и конечная цена продукта зависит лишь от степени раскрученности брэнда и его аппетитов. Порой доходит до смешного: в одной и той же розничной точке можно встретить абсолютно идентичные продукты под лейблами USRobotics, Linksys или Pheecom, отличающиеся только ценой. Причем ни одна из фирм к производству этих устройств руки не приложила — сделаны они на фабрике Gemtek, выпускающей подобное оборудование миллионами единиц в месяц. Впрочем, до периферии и мобильных устройств мои коллеги еще доберутся, а мы с вами (поначалу) обратимся к более популярному и знакомому предмету — комплектующим для настольных ПК.