Костин Сергей. Счастливчик

   – Значит, нам можно возвращаться? Ты свою миссию выполнила. А у меня, как известно, одна задача. Вернуть тебя в Коалицию.
   Я лежал, склонившись над резервуаром, и плескал ладошкой по воде. Интереснейшее занятие для Ночного Охотника. Янина валялась рядом и задумчиво смотрела на потолок.
   – И как же мы вернемся?
   Хороший вопрос. «Зеркальный гроб» наверняка в руках правительства. Саркофаг Янины, по ее же словам, взорвал­ся. Остается только одно.
   – Нам нужен корабль. Попытаемся еще раз проскочить границу. Кто знает, может, повезет двум потерявшимся Охот­никам? Должно повезти.
   Не улетевший никуда зеркальный Охотник обеспечивал нам уверенность в том, что при переходе я не встречу никакие неприятности. А странная пара Янина – Росси давала надеж­ду на возможность удачного перехода моей напарницы.
   Хорошее решение только тогда хорошее решение, если оно претворяется в жизнь без промедления. Мы достаточно отдохнули, набрались сил, насколько это возможно без еды при наличии только воды.
   Недолгие сборы – и в путь. До дверей из подземного бункера.
   – Как ломать будем? – Я всегда любовался Яниной, когда она вот так серьезно морщила лоб. Как ломать? Рука­ми, конечно. Благо, практика у меня в этом деле отменная. Если бы я не работал на Коалицию, то стал бы домушни­ком или медвежатником.
   Наметив вокруг центрального замка воображаемый круг, я принялся за работу. Дело осложнялось тем, что мы не знали, что или кто находится за дверью. Поэтому все дела­лось медленно и осторожно. Как можно меньше шума и как можно больше результата.
   На все про все потребовалось полчаса. Блин, размером с тарелку, был аккуратно вытащен, и я заглянул в отверстие.
   – Ну что там? – нетерпеливо заскреблась о спину Янина.
   – То ли подстанция, то ли еще черт знает что, – с ум­ным видом ответил я.
   В пределах видимости никого не было видно, поэтому можно было смело открывать дверь и заняться более де­тальным изучением помещения.
   Побродив среди гудящих ящиков, перепутанных кабе­лей, фарфоровых столбиков, мы спустя некоторое время пришли к единодушному мнению, что попали в силовое отделение города. У Янины мгновенно возникла мысль о совершении диверсии.
   – Подорвем ко всем чертям, и поминай как звали.
   Я отговорил ее. На планете жили не только денежные мешки. Встречались и порядочные ребята. Зачем лишняя кровь.
   Собственно, все это время мы шли наобум. Я хочу ска­зать, что у нас не было определенного плана. Корабль уг­нать не такое простое дело, как может показаться на пер­вый взгляд.
   Миновав трансформаторную будку, как ее обозвала Яни­на, мы встали еще перед одной проблемой.
   Отсюда наверх вел только единственный грузовой лифт. Подниматься на нем – значит громогласно заявить о себе по всему городу. Мы не знали, догадывается ли зеркальный Охотник о нашем удачном бегстве, но рисковать не хоте­лось.
   Оставалось одно: сидеть и ждать, пока на станцию не спустятся техники. Ведь должны же они хоть иногда прове­рять исправность оборудования.
   Если бы я находился здесь один, то наверняка залег где—нибудь в засаде и в течение дней и ночей терпеливо ждал прихода людей. Но со мной рядом оказалась Янина, кото­рая своим же умом дошла до оригинальной мысли.
   – Если техники не идут на станцию, то пусть станция сама сходит за ними.
   И нагло вырвала из крепежных гнезд несколько сило­вых кабелей, подняв при этом целый салют из вспышек и разрядов.
   Ждать долго не пришлось. Часа два или три, пока ребя­та не сообразили, где находится неисправность.
   Прибыла целая бригада из восьми человек. Пока они все обнюхивали своими приборами, нам пришлось слегка побеспокоить двоих и с молчаливого позволения последних позаимствовать одежду. После чего заскочить в лифт и от­правиться наверх.
   – Почему одни, без группы?
   Мы даже не успели и шага сделать из остановившегося лифта, как нас прижала к стенке дюжина злобных солдат.
   – Забыли в мастерской синхронный переключатель си­ловых потоков, – пропищала Янина и для демонстратив­ного показа развела руками, намечая контуры. По всему выходило, что штука эта большая и ценная.
   Если бы я был солдатом, то тоже не имел бы никакого понятия о синхронности силовых потоков. (Можно поду­мать, что я и сейчас понимаю.) Но наши умные и открытые лица, а также тяжелые на слух слова оказали должное дей­ствие. Солдаты дружно закивали с умным видом и разре­шили пройти. Даже подсказали, что мастерская находится в совершенно другой стороне.
   – Я думал, что все. Влипли. – Я посмотрел на Янину. Ни капли волнения. – Ты всегда такая спокойная?
   – Конечно. – Невозмутима и прекрасна. – Особен­но когда выдергиваю чеку из гранаты на поясе одного из солдат.
   Что она имела в виду, я понял, только когда через пару секунд за спиной раздался оглушительный взрыв.
   – Да они спишут все на неосторожность обращения е оружием, – перебила Янина начинающее разрастаться мое негодование.
   Следующим нашим шагом к спасению было ограбле­ние, иначе назвать никак нельзя, пожилой супружеской парочки. Обобрали с ног до головы. Единственное нам оп­равдание, что у стариков будет что вспомнить под старость.
   Еще через час, в течение которого мы сделали не слиш­ком много хороших поступков, о чем я не хочу вообще го­ворить, мы сидели в баре, лениво потягивали какую—то бур­ду из стаканов и подсчитывали совершенные грехи за пос­ледние два часа.
   Янина, загримированная под «звездную скиталицу» – определение данного словосочетания вы найдете в любом космическом справочнике, – лениво постреливала глазка­ми по сторонам в поисках какого—нибудь контрабандиста, согласившегося бы как минимум провести нас на свой ко­рабль. Я выполнял функцию охранника, в обязанности ко­торого входило наружное наблюдение за местностью.
   Поначалу у нас возникла мысль захватить первый по­павшийся корабль и смыться. Но здравые рассуждения от­клонили этот план. Как таковая, проблема заключалась в следующем. Ворваться на корабль, перебить экипаж и взле­теть мы могли. Но прорваться сквозь колпак без специаль­ного разрешения невозможно. Нас бы моментально расстре­ляли из противоракетных орудий. На мелкие кусочки.
   Янина незаметно толкнула меня ногой. Этот секретный знак означал, что к нам приближается претендент.
   Бородатый мужик в поношенном костюме космическо­го торговца, пошатываясь и порыгивая перегаром, нагло вставил высокий табурет между нами и, с трудом взобрав­шись на него, уставился на Янину.
   – Какие дела, крошка?
   Вот идиот! Нашел о чем спрашивать «звездную скита­лицу». Он бы еще поинтересовался, какой у нее счет в фе­деральном банке.
   Янина держалась молодцом. Она посмотрела на мужика такими глазами, что я понял: Ночной Охотнице совсем не обязательна физическая подготовка.
   Пока свалившийся от выстрела глазами мужик подни­мался с пола, я успел перекинуться с девочкой парой мно­гозначащих взглядов. А также незаметно пошерудить по кар­манам торговца (в Академии данный предмет назывался не иначе, как «Ознакомление с личностью собеседника».) Ре­зультаты обнадеживали. Судя по жетону в нагрудном кар­мане, парень имел двухсоттонную грузовую посудину. Сто тысяч наличными и огромное желание заполучить Янину на ближайший рейс. Рыбка сама плыла в сети.
   Дальнейший диалог между моей девушкой и мужиком происходил буквально на пальцах. И не из—за языкового барьера. Просто парень не мог связать пару слов. То ли от стеснения, то ли от принятого на грудь.
   Торговец показывал, во сколько он оценивает Янину, а девочка старательно разгибала его пальцы. Когда обе руки растопырились пятерней, согласие в цене было достигнуто. Сошлись на имеющихся у торговца ста тысячах, которые тут же перетекли к Янине.
   Я слегка поморщился. Дешевим.
   Мужик сполз со стула и, схватив Янину за руку, напра­вился к выходу. Пока все шло по плану.
   Я поплелся следом, со злорадством представляя, что ожи­дает торговца на корабле.
   Далее наши планы слегка смешались.
   Начнем с того, что мужик и Янина миновали пункт про­хождения досмотра без проблем. Торговец только махнул головой, сообщая, что данная красотка с ним. И все. Ника­ких вопросов.
   А меня остановили. Пришлось прикинуться пьяным вто­рым пилотом с корабля торговца. Охране многого не требо­валось. Имя капитана. Серийный код корабля и пара сотен брюликов взамен оставленного на борту удостоверения лич­ности.
   Следующая заминка уже на трапе «Дикой утки». Имен­но так называлась посудина, на которой скрылась Янина в сопровождении мужика. Неприятности исходили уже от ме­стной охраны. Обычно в нее входят вновь набранные юнцы, мечтающие о космических подвигах.
   Пришлось сочинять прямо на ходу.
   – Срочное донесение для капитана корабля.
   Если бы ребята прослужили чуть подольше, то они бы знали, что для передачи сообщений существует примитив­ное радио.
   Теперь следует переодеться в форму команды и попро­бовать отыскать Янину.
   Мою драгоценную я нашел в кают—компании качающей на коленях уснувшего торговца. Первым желанием было свернуть тому шею, но настоятельные взгляды Янины за­держали на некоторое время выполнение этого зловещего предприятия.
   – Взлет намечается через два часа, – шепотом сообщи­ла Янина и, осторожно положив капитана на диван, вышла за мной в коридор.
   – Брось ты его, – посоветовал я, в грузовом трюме полно места, чтобы спрятаться на время. А когда выйдем в открытый космос, разберемся со всеми делами.
   Хорошие предложения всегда воспринимаются хорошо. Найти трюм можно было по запаху. Корабль зарабатывал тем, что перевозил удобрение. Мы устроили из мешков что– то вроде домика и завалились внутрь. Что мы делали? Ка­кая разница. Спали.
   Два часа пролетело незаметно. По кораблю разнесся сиг­нал готовности, корыто задрожало и медленно взлетело.
   Мы вздохнули свободно и радостно. Самая неинтерес­ная часть пути благополучно заканчивалась. Мы не убегали от опасностей. Мы их старательно обходили.
   – …Это пиратский захват корабля! Всем оставаться на своих местах и даже забыть думать о сопротивлении. Шаг в сторону считается побегом. Ведите себя спокойно, и мы обеспечим вам достойную старость!
   На этом весь мой бандитский словарный запас закон­чился.
   Мысль силой захватить космический «навозовоз» при­шла в голову Янине. Ее замечательный план основывался на том, что в Зазеркалье данный вид индивидуальной тру­довой деятельности не слишком развит и наше наглое втор­жение в размеренную жизнь корабля принесет мгновенную победу. План делился на два параграфа. В данный момент Янина приводила в действие первый, а я – второй.
   Как всегда, девчонке досталось что полегче. Захват ра­диорубки, машинного отделения, отсека охраны, продоволь­ственных складов и прочих вспомогательных объектов.
   А я вынужден был заниматься исключительно команд­ным мостиком. Перед тем как расстаться, Янина ласково потрепала меня за щеку и напомнила о недопустимости про­вала.
   – Нет ничего проще, чем захват мостика. Прояви ини­циативу, и удача у тебя в кармане.
   Но в настоящее время у меня в кармане находилась толь­ко собственная рука, довольно слабо имитирующая оружие. (Какой идиот станет прятать оружие при захвате корабля?)
   Сначала все шло по плану. Дождавшись назначенного времени, к которому Янина должна была захватить полови­ну вышеперечисленных вражеских объектов, я вышиб две­ри сокрушительным ударом ноги. (Двери автоматические и открываются при приближении любого предмета. Факт не огорчительный, но не стоит на нем заострять внимание.) После чего произнес заранее подготовленную в мучитель­ных муках творчества речь.
   Знаете, через пару секунд у меня сложилось такое впе­чатление, что ж а меня просто не обращают внимания. Сам капитан, хозяи и этой рухляди с двигателями, его офицер­ский состав, прилипший к приборам, и даже молоденький юнга, таскающий кофе, удосужились бросить на меня толь­ко мимолетный и, ничего не выражающий взгляд. Пустое место.
   Я повторил речь террориста. Погромче, но не так уве­ренно и выразительно. Эффект почти тот же. За неболь­шим исключением. Хозяин «гадючника» (как хочу, так и называю!), недовольный тем, что его отвлекают от основ­ного места рабюты, скосил на меня глаза и даже не слиш­ком вежливо, перемешивая вопрос непереводимыми кос­мическими еле нгами, пробасил:
   – Кто взял на борт клоуна?
   Ей—богу не вру. Так и спросил. Кто из вас, мерзавцы, протащил на борт этого второсортного актеришку.
   Самое неприятное в работе Ночного Охотника – это когда тебя не понимают. Я так думаю: если вам говорят, что перед вами террорист, то говоривший никак не может оказаться разносчиком гамбургеров. Но что еще более не­приятное в той же самой работе, когда на тебя плюют.
   Именно это в настоящее время демонстрировал расто­ропный юнга, подталкивая меня маленьким кулачком по направлению к выходу.
   На меня иногда находит. Я эту штуку называю – «рег­рессирующий приступ несбалансированной скуки». Смысл ее заключается в следующем. Берется (желательно за ноги) объект, вызвавший в организме Охотника (моего) необра­тимые процессы негодования, и зашвыривается куда—ни­будь подальше. Желательно на что—нибудь ценное и нуж­ное. Предположим, на центральный пульт управления дви­гателями.
   Небольшое примечание. Не слишком современные ко­рабли, оснащенные не слишком современными двигателя­ми, имеют не слишком защищенные от подобных проказ пульты управления. До них не то что дотрагиваться боязно, дышать страшно. А когда на все это скопище кнопок, кла­виш, тумблеров и переключателей падает молоденький юнга, который обязан в данное время разносить кофе… Ну вы, конечно, понимаете, что происходит?
   Лоханка (читайте: космический корабль класса плане­та – планета) взбрыкивается, словно молоденькая необъез­женная лошадка, и начинает рыскать по необъятным про­сторам космоса, подчиняясь только одной ей известным законам космодинамики. Ужасное зрелище, должен заме­тить. И это неприятное ощущение может сгладить только одно. Сознание, что это сделано тобой одним.
   Как и положено в подобных случаях, мгновенно отклю­чились основные генераторы и корабль погрузился во тьму. Но ненадолго. Ровно через… раз, два, три, четыре… ровно че­рез четыре секунды зажглось аварийное освещение. Плюс – сирена, состоящая из батальона визгливых женщин. Плюс – паника по всему кораблю.
   Мне оставалось только не отпускать металлическую стой­ку и терпеливо дожидаться, когда автоматика приведет си­стемы корабля в нормальное положение и прекратится вся эта невозможная болтанка по космосу.
   На все про все потребовалось не так уж и много време­ни. Что—то около часа. Мне даже порядком наскучило. Вот ведь подлец – юнга, угораздило свалиться так неудобно.
   Но рано или поздно все кончается. Когда гнусавый го­лос бортового компьютера сообщил о полном исправлении неполадок, я имел в наличии двенадцать крепко связанных собственными ремнями офицеров во главе с капитаном. С последним пришлось слегка повозиться. Никак не хотел пойти на мировую. Грязно ругался и все норовил укусить меня за руку. Пришлось слегка его пристукнуть. Пристук­нуть? Кто сказал – пристукнуть? Нет, конечно! С таким хорошим парнем всегда можно договориться полюбовно. Будьте добры! Спасибо! Пожалуйста! И по башке, чтоб не кусался.
   Дверь в отсек распахнулась и на пороге предстала Янина.
   Я почувствовал, что в воздухе запахло насыщенным весь­ма высоким концентратом озона. Попросту – грозой. И, как всегда, не ошибся.
   – Ты что натворил, мерзавец?
   Не люблю, когда на меня повышают голос, а тем более лепят мрачные ярлыки.
   – Что—то не так? – Хотел было добавить – «дорогая», но сдержался, уткнувшись в гневные глаза напарницы.
   – Что ты наделал?
   Янина в один миг из разгневанной самки превратилась в кроткую хорошую девочку. Она прислонилась к стенке и сползла на пол.
   – Это не я, – попробовал возмутиться я, – это все юнга.
   Но все оправдания напрасны, когда Ночной Охотник плачет. А именно этим в данный момент и занималась Яни­на. Право, я даже не имел представления почему?
   – Почему?
   Янина растерла слезы по лицу и устало ответила:
   – Ты хоть представляешь, в какой точке вселенной мы сейчас находимся.
   Я протянул руку к капитану, вырвал у него изо рта кляп и повторил вопрос.
   – Отвечай гад, когда тебя спрашивает женщина. Хозяин «Дикой утки» посмотрел на меня безумными глазами. И ответил. То, что он сказал, дословно не пере­даю. Сначала он высказал сомнения в моем умственном раз­витии. Затем хорошо отозвался о тех же качествах Янины. И в завершении доложил, что всем нам теперь крышка.
   (Крышка – старинный человеческий сленг, означаю­щий деревянную доску, укладываемую на умершего чело­века, прежде чем его закопать. Впоследствии после наступ­ления эры поголовного сжигания мертвецов и принудитель­ного рассеивания пепла по ветру означало конец какого– либо делового предприятия. Варварские обычаи. Но я не имею к этому никакого отношения.)
   Для более полного уяснения сложившейся обстановки я обратился к бортовому компьютеру:
   – «Ночная крыса»! Доложить местонахождение корабля. Голос корабля слегка повыделывался, не соглашаясь с легким перевиранием имени, но после слабых намеков о полном размагничивании программы выдал то, что нужно. Вернее сказать, не выдал ничего. Место, в которое за­швырнуло корабль после часа неуправляемых поползновений, по координатным сеткам не имело аналогов ни с од­ной звездной картой. Проще говоря, мы заблудились.
   – Я этому пацану все уши повыдираю. – Я было дер­нулся, чтобы выполнить задуманное, но слабый взмах руки Янины остановил меня на полпути к испуганно корчивше­муся юнге. Зря боится. Нужны мне его уши.
   Я принял чисто мужское решение. И ни один эксперт не сочтет мои действия неправильными.
   – Я беру командование кораблем в свои руки.
   Не скажу, чтобы Янина была в большом восторге, но хоть что—то.
   Для начала мы стащили всех пленников в грузовой от­сек. Достаточно я подышал свежим воздухом, пускай те­перь сами нюхают. Затем с помощью развязанного юнги снабдили их достаточным запасом воды и продовольствия, после чего заперли на все засовы. «Дикая крыса»… Хорошо, хорошо! «Утка» теперь принадлежала полностью мне. (Здесь меня поправляют: «Нам»!) Я и говорю, что нам.
   – И что ты станешь делать?
   Девчонку плохо обучали, раз она постоянно задает воп­росы. Ночной Охотник не имеет на это права. Но… Когда вместе собираются два Охотника, то, наверное, можно.
   – Все очень и очень просто. – Я устроился поудобнее перед пультом и неторопливо стал выяснять необходимые мне данные. – Наш план по захвату корабля сработал. Мы получили его в собственность. Экипаж находится в оплачи­ваемом отпуске. Наши следы потеряны для всех. И никто нас не найдет в этой дыре.
   – Это плюс?
   На короткое мгновение я остановил игру пальцев по кла­вишам, размышляя, к какому разряду отнести замечание
   Янины. Но в конце этого мгновения решил согласиться с оценкой событий напарницей.
   – Да. Это плюс. А…
   – Тогда должны быть и минусы? – Дурная манера пе­ребивать работающего Охотника. Я начинаю сердиться.
   – А минусы… Мне кажется, я могу ошибаться, но мы находимся на границе наших двух вселенных. В эдаком ост­ром клинышке.
   Я знал, что Янина не согласится. Весь научный мир еще мог допустить существование зеркальной вселенной. Но то, что говорил я, являлось самым настоящим бредом. Но что самое невероятное, это было именно так. Не обращая вни­мания на девчонку, которая высказывала опасения по по­воду моего здоровья, я задал корабельному компьютеру не­большую задачку. Развернуть имеющиеся перед кораблем созвездия на все имеющиеся точки координат, сместить по­лученное и интегрировать изображение на градуированный экран обратной видимости.
   Янина тоже ни черта не поняла. А я не стал забивать ей голову ненужными объяснениями. Такому каждого не учат. Только самых, самых, самых… О чем это я?
   – Вот видишь, как все просто. – Я вытащил из преоб­разователя еще излучающие тепло ускорителя голограммы и протянул их компаньонке. – Остается только выбрать, какая из вселенных наша.
   Девчонка брезгливо уцепилась кончиками пальцев за истекавшую побочными изображениями голограмму и под­несла их поближе к свету. Хочу надеяться, не для того, что­бы выкинуть в утилизатор, а рассмотреть получше.
   – Но этого не может быть! – Вот лучшие слова для ученого!
   Я молча наблюдал за меняющимся выражением лица Охотницы. (Почему—то я всегда забываю, что она тоже – эта… Охотница. Иногда меня просто смех разбирает.)
   Янине потребовалось часа два, чтобы все перепроверить. Три раза. Вкупе с дублирующими системами. Под факто­ром «Вечного Вопроса». Это когда вам говерят, что вода сырая, а вы не верите до тех пор, пока вас не утопят.
   – М—да… – И это все, что она могла сказать мне?
   – И это все, что ты можешь сказать?
   На сей раз Янина швырнула всю скопившуюся кучу го­лограмм прямиком в приемник утилизатора. Ящик недо­вольно крякнул. Но проглотил.
   После этого Охотница забралась с ногами на пульт, рас­крыла смотровые жалюзи и уткнулась в открывшуюся пре­лестным глазкам картинку космоса, которую не видел до нее еще ни один человек. Тем более женщина.
   Я решил не отвлекать ее. Потому что догадывался, ка­кие мысли роются в этой прекрасной головке. Какая из все­ленных своя?
   Усевшись так, чтобы видеть задумчивый профиль Яни­ны в полной его красе, я предался воспоминаниям. Если хотите, философским размышлениям.
   Когда—то, еще в Академии, мне на глаза попалась до­вольно занятная книжка. Весьма старое издание. Еще на золотом диске. Библиотечный сержант весьма настойчиво посоветовал мне ознакомиться с данной стариной. Для об­щего развития. А мне что? Тогда я читал и проглатывал все подряд. Книга не то что очень понравилась. Но я хорошо запомнил только некоторые куски. А особенно насчет ры­щущей по свету второй половинки человека. (Эта книж­ка про любовь, а не про термоядерные опыты древних ученых.)
   Бродит, бродит. Иногда находит. И тогда люди любят друг друга. Но чаще всего притворяется, что нашла, скрыва­ется под вуалью обмана. И тогда, рано или поздно, обман обнаруживается и все идет прахом.
   Я смотрю на Янину и думаю. Жизнь моя сложилась так, что я за все свое существование встретил только двух женщин, обжегших мне сердце. И что самое интересное, судьбы их переплелись невообразимым образом. Янина – Росси. Росси – Янина. Мои вторые половинки? Но не это главное.
   – Янина, девочка, а ты умеешь готовить?
   Естественно, что девочка меня не слышала. Она вов­сю орудовала на командном пульте, отдавая приказ ко­раблю приблизиться как можно ближе к границе двух все­ленных. Непростительное неуважение к вопросам Ноч­ного Охотника.
   Но что мне нравится в моей партнерше, это то, что ре­зультаты ее действий не заставляют себя ждать.
   – Посмотри на экран.
   Ну что там можно увидеть интересного? Сплошные зер­кальные отражения созвездий, галактик и черных дыр. Спра­ва и слева одно и то же.
   На этом месте я прекратил пялиться на Янину и взгля­нул на экран. И не поверил собственным глазам.
   Увеличенное внешними телескопами изображение на­рисовало довольно занятную картинку.
   Граница двух вселенных. Слабое, чуть заметное мерца­ние по окружности. И два флота военных кораблей по обе стороны границы. Две армады из тяжелых крейсеров, лег­ких протононосцев, быстрых боевых разведывательных яхт.
   – Это что за…
   Закончить справедливое возмущение не дал голос «ди­кой утки».
   – Принято два сообщения для каких—то Ночных Охот­ников на частоте межгалактической связи. Позвольте зачи­тать?
   – Да! – в один голос заорали мы. Переглянулись и уже спокойно сообщили свою волю кораблю... – Зачитайте.
   – Они абсолютно идентичны.
   Мы еще раз переглянулись. Зеркальность преподносит свои штучки.
   – Начнем с первого или второго? – поинтересовался я. Янина в серьезные моменты шуток не принимала.
   – Мы слушаем,
   – Сообщение Ночным Охотникам. Сообщение Ночным Охотникам. Глава Академии просит выйти на связь. Кодо­вый пароль… (Кодовый пароль Ночных Охотников не раз­глашается ни при каких обстоятельствах. Так что извини­те.) …При невозможности связаться с Главой Академии просим следовать курсом на сближение с флотом. Мы рады вашему возвращению.
   Глупый корабль стал зачитывать сообщение по второму разу, но мы остановили его.
   – С другой стороны то же самое?
   – Да, – ответил голос и заткнулся. Вернее, его заткну­ла Янина. Ее всегда раздражали механические голоса.
   – Ну и?..
   Это она меня спрашивает. Почему—то считается, что все важные решения в жизни должен принимать обязательно мужчина. Лично я с этим не согласен. Всесторонние обсле­дования, проведенные лучшими специалистами во все вре­мена, показывают, что в стрессовых ситуациях лучше ведет себя именно женщина. А сейчас была именно такая ситуа­ция. Стрессовая.
   – Я думаю…
   Сейчас она начнет выдвигать бредовые предложения, которые я не собираюсь выполнять. Мало ли что говорят обследования. У меня свое мнение на этот счет.
   – Чат, что ты задумал?
   Что я задумал? О! Сейчас я совершу шаг, достойный настоящего мужчины. Я подойду поближе к обоим флотам и выложу все, что думаю о Главе Академии. В лицо. Пол­ным набором. А вот уж по его, вернее сказать, по их реак­ции определим, к какому из скопищу кораблей нам дви­гать. Янина девочка умная. Если не сразу, но догадалась. Сидит себе тихонько да управляет системой наведения един­ственного орудия на корабле. Ма—аленькой такой пушечки. Сто сорокового калибра с кумулятивным действием. Ну и пусть сидит. Балуется. И подсказывает иногда. Как сейчас.