Когда Стэн еще сильнее сжал ее в своих объятиях, Лайза покраснела – совсем не по-лейтенантски. Рука, лежащая на груди капитана, ласково отстранила его. Белое платье медленно соскользнуло вниз. Остались только Стэн и Лайза, и ничего между ними.

Глава 15

   – Эх ты, дилетант поганый, – процедила Лайза, обращаясь к трупу.
   Стэну показалось, что, не будь рядом его и криминалистов-спиндарцев, она бы непременно пнула мертвое тело ногой.
   Бывший шеф спецназа Крегер зловеще улыбался – стервятники выклевали почерневшие губы и заголили зубы. Одна его рука была оторвана и, наполовину объеденная, валялась метрах в пяти от тела, у самого края скалы.
   – У вас, людей, занятные представления о спорте, – ворчал Спилсбери, пока пальчики его пятой лапы оживленно бегали по клавиатуре крошечного компьютера. – Что за удовольствие можно получать от выслеживания и убийства других живых существ? Это выше моего понимания. Да-да, я этого абсолютно не понимаю.
   – У некоторых живых существ довольно вкусное мясо, – вставил свое предположение Стэн.
   – Причина смерти? – спросила Хейнз, у которой не было настроения пускаться в философские споры. Телефонный звонок раздался, к счастью, не в один из бурных моментов ночи, а уже под утро, когда Стэн и Лайза проснулись в достаточной степени, чтобы вновь потянуться друг к другу. Все равно досадно.
   – Несчастный случай во время охоты. Судя по входному отверстию, смертельная рана нанесена из реактивного ружья. Плюс к этому – и данный факт должен порадовать вас, лейтенант, – выходное отверстие отсутствует. Предполагаю, снаряд застрял в теле. Через короткое время один из моих отпрысков извлечет снаряд для вашего исследования. Итак, вывод: смерть в результате несчастного случая во время охоты.
   – Чертовски удобный вывод, – пробормотала Хейнз.
   Компьютер Спилсбери затрещал, и спиндарец протянул женщине-полицейскому распечатку своего рапорта.
   – Время смерти... время смерти... Ага! – Хейнз быстро прикинула в уме. – За один цикл до взрыва бомбы.
   – Плюс-минус три часа, – уточнил Спилсбери. – Точное время мы установим немного позже.
   Хейнз собиралась задать следующий вопрос, но Стэн кивком головы пригласил ее отойти в сторонку. Они прошли на дальний конец скалы.
   – Вы попали в точку, лейтенант. Удобная смерть. До сих пор Хейнз гадала, как следует называть в официальной обстановке коллегу, с которым ты только что была в постели. И вот обращение прозвучало впервые. Она тут же про себя одобрила решение Стэна вернуться к формальному стилю общения.
   – Полицейские не принимают на веру совпадения.
   – И я тоже.
   Однако Стэн старался держать в узде свою недоверчивость – ведь совпадения действительно случаются в жизни. Даже самые невероятные.
   Спилсбери подковылял к ним с пакетом для вещественных доказательств.
   – Вот от чего он умер.
   Стэн взял пакет. Пуля была из какого-то довольно мягкого металла, ее головка расплющилась так, что стала раза в два шире основания.
   – Точный калибр определить не могу, – продолжал Спилсбери. – Но, вне сомнения, это пуля от охотничьего карабина. Судя по входному отверстию, убитый начал разворачиваться в сторону гор как раз в тот момент, когда его сразила пуля. Можно только пожалеть, что у вас, людей, такой непрочный внешний слой кожи – в отличие от более удачных произведений природы.
   – Да, обалденно жаль, – согласился Стэн. – Лейтенант, вы в курсе, на какую дичь охотятся в этом заповеднике?
   – На опасных зверей.
   – К примеру?
   – Я позвоню в администрацию заповедника, – сказала она и вынула из кармашка на поясе трубку-телефон.
   Стэн пожевывал свою нижнюю губу, а Хейнз, с трубкой возле уха, перечисляла животных, на отстрел которых давали лицензии в этом заповеднике. Два-три раза капитан уточнял детали о животных. Лайза закончила перечисление и вопросительно посмотрела на него.
   – Да, тут обитают зверушки, с которыми опасно связываться, – протянул Стэн. Природа одарила их всем, чтобы талантливо убивать. Лайза озадаченно покосилась на него.
   – Да, – продолжал он, – как только что выразился сотрудник заповедника – “эффективные орудия смерти”. Мохнатые, крепкая чешуя, панцирь и все такое. Словом, звери, которых убить непросто, одной пулькой не свалишь.
   Однако до Хейнз все еще не доходило, к чему он клонит.
   – Когда пытаешься свалить большое и свирепое животное, – продолжал пояснять Стэн, – особенно если оно имеет панцирь, нужно прибегать к помощи по-настоящему больших пуль.
   Когда он служил у Богомолов, ему случалось по долгу службы сталкиваться лоб в лоб с большими и свирепыми существами – и убивать их.
   – Так вот, необходима пуля из самого твердого сплава, литая. Всякая другая, что помягче, непременно расплющится, когда ударится о панцирь.
   Лайза взяла пакет с пулькой из рук Стэна и задумчиво проговорила:
   – Таким образом, даже начинающий охотник зарядит ружье пулей из мягкого металла только в одном случае – если идет на легкую дичь, у которой к тому же тонкая кожа.
   – К примеру, хочет убить человека, – закончил за нее Стэн.
   – Да, капитан, не нравится мне все это. Поганое дело.
   Стэн был вынужден согласиться.
   – Знаешь, – продолжала Хейнз, – что скажут мои боссы, когда я доложу им, что начальник спецназа Крегер был замешан в заговоре? Что спецназ направили в этот район, зная о предстоящем, – и затем расплатились с Крегером дыркой в грудь.
   Стэну достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять: детектива по расследованию убийств волнует не это. Как узнать, один ли полицейский столь высокого ранга замешан в этом деле? А вдруг их несколько?
   – Что-то мне подсказывает, что многие из твоих боссов трусливо подожмут хвост, – сказал Стэн.
   – Мерзость, мерзость и еще раз мерзость. Ладно, двигаем отсюда и поглядим, какие еще гадости поджидают нас сегодня.

Глава 16

   – Динсмен – вот кто наш тронутый бомбист, – мрачным тоном изрекла Лайза.
   Стэн мог только теряться в догадках, почему она не рада этому открытию, но сейчас было важнее удостовериться, что полиция не ошибается в личности преступника. Он понимал: безопаснее доложить Императору, что докладывать нечего, чем дать недостоверную информацию.
   – Этого типа лишь подозревают по основательным причинам или же он уличен окончательно?
   – Никто не уличен окончательно, пока не расколется. Но за вычетом Динсмена, никто не мог совершить такое преступление. Он единственный незарегистрированный спец по бомбам в Прайм-Уорлде.
   – А каким образом вы регистрируете тронутых бомбистов? – заинтересованно осведомился Стэн.
   – Мы со всей пристальностью наблюдаем за типами, которые зарабатывают на жизнь взрывами, – сказала Хейнз. – А поскольку их вообще немного и они к тому же периодически подрываются на своих же произведениях, то следить приходится за горсткой людей.
   – А мы исходим из предположения, что преступник – коренной житель Прайм-Уорлда?
   – Приходится для начала ограничить круг подозреваемых. К тому же за последний год на Прайм-Уорлд не прилетал ни один из подпольных специалистов по взрывным устройствам.
   – Продолжай.
   – Динсмен – специалист по раскрутке страховых компаний. Использует армейскую взрывчатку.
   – Кем бы ни был преступник, он действительно использовал армейскую взрывчатку.
   – Второе: этот фокусник за всю жизнь ни разу не покидал нашей планеты. За несколько циклов до того, как из Алэна сделали котлету, – продолжала Хейнз, – Динсмен был в долгах как в шелках и задолжал всем акулам-ростовщикам в округе. А потом вдруг разом расплатился со всеми и стал швырять деньги направо и налево. Он околачивался по разным питейным заведениям с псаурусцами. Хочешь спросить, кто такие псаурусцы? Объясняю: существа вроде ящериц – размером крупные, но промышляют жульничеством – мелким. Словом, этот Динсмен вдруг начинает платить за всю шайку и обещает в будущем закатывать еще большие пиры. А поскольку он расплатился с соуардскими подпольными ростовщиками, которые дерут десять процентов в месяц, ему снова повсюду открыли кредит. После чего он исчезает.
   Стэн глубоко задумался над тем, что сообщила Лайза. Погруженный в свои размышления, он подошел к перилам ее дома-корабля и стал рассеянно смотреть на лес внизу.
   В связи с перенаселенностью Прайм-Уорлда и нехваткой места для жилищной застройки, которая к тому же строго контролировалась властями, умные головы измыслили некоторые довольно изощренные формы решения проблемы жилищного кризиса. Скажем, некто владеет лесным массивом, в котором строительство жилья категорически запрещено. Но в законе ничего не сказано о пространстве над лесом. И вот оно уже сдано внаем и над лесом возносятся дома-корабли, оснащенные мощным маклиновским генератором. Форма домов самая разная, но квартплата примерно одинаковая непомерная. Зато жильцы получают по-настоящему уединенное жилье, причем очень комфортабельное, за вычетом того, что эти дома немного треплют штормовые ветры.
   Хейнзовский дом-корабль состоял из одной, но очень просторной комнаты. Кухня и туалет располагались на корме за перегородкой. Лайза разделила комнату передвижными ширмами, что давало ей возможность с необыкновенной легкостью менять конфигурацию своего жизненного пространства в любой день, когда выдавался свободный часок. Обстановка состояла из одноцветных навесных шкафов, которые смотрелись весьма необычно в эпоху повального увлечения многоцветьем, а также из нескольких низких столиков и подушек, которые служили и стульями, и кушетками, и кроватями.
   Стэна, в общем-то, не тянуло что-либо изменить в этом уютном доме. Он ему нравился. Но рабочие проблемы не давали расслабиться.
   – Ты рассказала мне не все?
   – Угу. Этот Динсмен направился в космопорт, огрел железкой по голове полицейского, который охранял космояхту одного богача. И стартовал через пару минут.
   – Где Динсмен научился управлять космическими кораблями?
   – Э-э, капитан, вы прослужили в армии так долго, что совсем оторвались от жизни. Эти яхты построены для людей, у которых денег больше, чем мозгов. Необходимо только одно – сунуть в щель компьютера карточку с указанием маршрута, а уж электроника позаботится обо всем остальном. Таким образом, и в этом случае электроника позаботилась обо всем остальном, и Динсмен благополучно оказался в космосе.
   – Замечательное свинство.
   – Согласна. Но мне известно еще кое-что. В том числе и то, куда этот Динсмен направился.
   – Так почему же ты мрачнее тучи? – спросил Стэн.
   – Да, я мрачнее тучи. Стэн, у меня по-настоящему поганая новость. Вначале предыстория. Когда я стала следователем в отделе убийств, мне подумалось, что рано или поздно мне захочется записать в свой компьютер что-либо действительно секретное. Поэтому я закодировала вход в память моего компьютера. Однако на случай, если кто-то все же прорвется через код, я установила ловушечку. Уж если кто и вломится в память моего электронного дружка, я по крайней мере буду знать, что в ней побывали незваные гости.
   – Язви вашу душу! – ругнулся Стэн. Он уже догадался, что произошло, и вскочил.
   – Налей и мне. Хватит. Спасибо. Так вот, кто-то влез в мой компьютер. И приобщился ко всему, что мне известно. – Хейнз горестно вздохнула и залпом выпила содержимое своего стакана. – Но и это еще не самое плохое, дорогой мой. Мне удалось частично проследить, откуда производился взлом. Капитан, тот, кто украл мою информацию, действовал с терминала в императорском дворце!

Глава 17

   – Этого мне только не хватало, – произнес Вечный Император достаточно спокойным тоном.
   – Так точно, Ваше Величество, – поддакнул Стэн.
   – Поздравляю, капитан. Вы отменно поработали. Мне чертовски жаль, что я дал вам это поручение... Ладно, продолжайте расследование. По дыму, который вы учуяли, я предполагаю тут большой огонь – что-то похуже просто шпиона в моем дворце.
   – Так точно, Ваше Величество. Этот Динсмен летел на яхте, пока не кончилось горючее, а потом бросил ее.
   – У вас есть его след?
   – В докладе лейтенанта Хейнз указано, что Динсмен пересел с яхты на трамп, на который он завербовался в одном космопорте. Если быть точным, в Холлистере.
   – Каким образом, черт возьми, этот субъект завербовался на грузовой корабль? Разве не вы говорили, что у него нет ни малейшего опыта работы на межзвездных линиях?!
   – Ни малейшего. Однако, согласно реестру Ллойда, это межзвездный танкер, перевозящий легко воспламенимые сорта горючего. Охотников работать на нем маловато, так что в команду набирают кого попало.
   – М-да... Продолжайте.
   – В настоящее время трамп направляется с грузом на Хиз, Ваше Величество. Разовая перевозка.
   – Да-а, капитан Стэн, вы пришли с букетом радостных новостей. – Планета Хиз была метрополией таанских миров. – Уже пили, капитан?
   – Нет, Ваше Величество. Еще не успел.
   – Ну так начнем.
   Император налил две порции из своей фляги со спиртом и без промедления опрокинул себе в рот стаканчик.
   – Капитан, позвольте я введу вас в святая святых и дам образчик мышления Вечного Императора. Итак, или (пункт А) Таанский Союз на самом деле несет ответственность за ликвидацию Алэна... – тут тон Императора несколько изменился, – и за некоторые другие... мерзости, или же (пункт Б) вся эта история превращается в невиданный кошмар, в котором концов не сыщешь.
   – Видимо, так, Ваше Величество. Не могу знать, Ваше Величество.
   – Эх вы, горе-помощник!.. Ладно, капитан, все в порядке, в полном порядке. Налейте себе еще стаканчик, да не вытягивайтесь по стойке “смирно”, просто побудьте рядом, покуда я решаю касательно плана действий. Начнем с гипотезы, что вы достойны моего полного доверия. Вы дьявольски молоды, еще не слишком высоко поднялись по служебной лестнице, на службе у меня совсем недавно и не успели ни с кем снюхаться. Я доверяю гуркам. Кстати, как вам нравится старший субудар? Его зовут, кажется, Лимбу?
   – Отличный парень.
   – Передайте командование гурками ему. Я направляю вас в командировку. Приказ сформулируем предельно четко – помнится мне, когда вы служили в отряде Богомолов, то порой отличались... скажем так, несколько вольным толкованием приказов вышестоящих. Итак, вы летите на поиски Динсмена. Доставьте его сюда живым и невредимым. Он должен быть в форме, чтобы ответить на все вопросы, которые мне будет угодно задать. Вы все поняли, капитан?
   – Так точно, Ваше Величество, – отчеканил Стэн. Отпив глоток спирта, он добавил: – Мне потребуется поддержка, Ваше Величество.
   – Капитан Стэн, думайте только о том, как лучше выполнить мой приказ. В вашем распоряжении все, что пожелаете, – вплоть до передачи под ваше командование гвардейского полка, если вы сочтете это целесообразным. Но только доставьте, доставьте мне этого Динсмена!

Глава 18

   Двери сомкнулись за спиной Тарпи. Инстинктивно он прислонился спиной к стене, пока глаза привыкали к полумраку. Его зрачки расширились – он различил над собой светящиеся точки: звезды и космические корабли.
   Место действия в зале, который, подобно планетарию, имел форму полусферы, резко изменилось – стало светло как днем, потому что одна из звезд приблизилась и разрослась в размерах – имперская десантная флотилия находилась “под” этой звездой и “над” планетой, которая казалась пятнышком побольше. В центре комнаты, возле проектора, луч света которого веером охватывал полусферу потолка, Тарпи различил в кресле фигуру Хаконе.
   Тем временем место действия снова изменилось. Теперь боевые машины и транспортные корабли десантников плыли над поверхностью планеты, которая проецировалась на пол, так что Хаконе видел ее словно из кресла пилота, сидящего в одном из боевых кораблей. Легкие корабли-истребители метались из стороны в сторону, ведя дальний бой с защищающими планету спутниками.
   – Это ты?
   Тарпи не потрудился ответить. Чего ради попусту сотрясать воздух – ведь он единственный из слуг Хаконе имеет доступ в зал сражений. Стало быть, войти мог только он, и нечего попусту спрашивать.
   – Этот человек удрал в Таанский Союз, – сказал Хаконе.
   Тарпи криво усмехнулся.
   – Ему там будет нелегко залечь на дно и затаиться.
   – Бери все, что тебе потребуется. Без ограничений. Если сочтешь нужным, прихвати с собой несколько наших преторианцев-дезертиров – для поддержки.
   – Важно ли, каким образом я его уберу?
   – Нет. Это проходимец мелкого пошиба, которого занесло в общество, где насилие – привычное дело. Никто не станет тщательно разбираться, что с ним приключилось.
   Тарпи коснулся кнопки, и створки двери разошлись.
   – Кстати... знайте, что Император также направил своего человека на розыски.

Книга третья
“Барашек”

Глава 19

   Старший сержант Алекс Килгур, откомандированный на спецзадание штабом отряда Богомолов – подразделения Первой дивизии императорской гвардии, унылым взглядом окинул свой безвкусный крикливый наряд – фиолетово-зеленую рубаху и цветастые свободные штаны, характерную одежду местных профессиональных сутенеров – и стал смотреть через мощеную улицу на школьный двор. Там пожилой таанский отставник в офицерской форме преподавал строевую подготовку детишкам лет восьми.
   “И этот небось талдычит малявкам: трудно в учении, легко в бою”, – подумал Алекс и поморщился от скуки. Впрочем, ему было глубоко наплевать на то, как маршируют малолетки. У него была куча других малоприятных забот, которые он принялся перебирать в голове, поджидая Стэна.
   Ничего плохого в том, что его откомандировали выполнять спецзадание. В глубинах души Алекс не мог не признавать, что так проявляет себя суровая неизбежность. Он прослужил в отряде Богомолов достаточно, чтобы с ясностью понимать: часы рано или поздно остановятся. Лишь в самое последнее время таймер, отмеряющий его время, чуточку позамедлил ход. И вот опять – в самое пекло.
   “Смерти я не боюсь, нет, – страстно запротестовал Алекс, – так что не в этом главная причина того, что я не в своей тарелке. Я поступил служить Императору солдатом и знаю свой солдатский долг. Сейчас судьба забросила меня в какой-то кретинский мир и вырядила в шутовской наряд. Да, в ближайшую тысячу лет – может, когда выйду в отставку, – я просто обязан поведать Императору, что я пережил на службе Его Величеству. Бедняга небось и знать не знает, чего мы тут, служа ему, переживаем, в какие передряги попадаем!”
   “Кретинским миром” был Хиз, столица Таанских миров. Алекс и Стэн прибыли туда под вымышленными именами с вымышленными биографиями. Впрочем, Килгур не переставал насмешливо фыркать по поводу их “легенды” – Стэн решил, что им подойдет образ двух сутенеров большой руки. Таким скользким типам обычно задают мало вопросов относительно того, откуда они, куда и с какой целью.
   На протяжении своей службы Алекс частенько попадал в самую гущу диковинных миров с совершенно необычной культурой, это было частью его профессии. Он отвык удивляться. Но Хиз сумел поразить его.
   Таанское общество состояло из замкнутых сословий, отделенных раз и навсегда непреодолимыми барьерами. К высшему сословию относились прежде всего военачальники – наследственная земельная аристократия, занимающая главенствующее место как в политической, так и в военной структуре. Рангом ниже шли потомственные офицеры и младшие офицеры и наконец потомственные воины. Второй класс составляли купцы, третий – любой рабочий люд. На низшем сословии лежало ярмо постоянного и неизбывного тяжелого труда – от работы в полях и ручного неквалифицированного труда в городах до службы оруженосцами у молодых аристократов.
   “Вот именно это меня и злит пуще всего, – думал Алекс, – просто из себя выводит. Чертовы рабы из третьего сословия, похоже, совсем не против того, что на них ездят все, кому не лень. Да как же можно такое терпеть!”
   Похоже, столетий десять назад из Килгура получился бы пламеннейший революционер.
   “Добро бы этих покорных полурабов кормили по-человечески. Нет, ихнюю жратву цивилизованное существо хавать не станет. Едят какие-то океанские водоросли, жарят каких-то тощих зверьков, от мяса которых с души воротит, а здешние овощи по вкусу напоминают древесный уголь. Человеку и думать про ихнюю пищу тошно!”
   Алекс икнул от отвращения.
   Не мастак подолгу философствовать, он замкнул цикл своих размышлений приятным воспоминанием о здешнем пиве – отменный напиток, крепкий и достать его без проблем. Единственное, что примиряет с таанским миром... На этой-то мысли и застал его Стэн.
   Алекс окинул взглядом товарища и сказал вместо приветствия:
   – Если шмотье выбирала тебе мамочка, она у тебя большущая оригиналка.
   Стэн был одет еще экстравагантнее, чем Алекс. Но, по обычаю таанского уголовного мира, чем обычнее и скучнее ты одет, тем больше бросаешься в глаза. На Стэне был смокинг с фалдами до колен – в оранжево-черную полоску – и угольно-черные облегающие спортивные штаны. По сведениям Стэна, это был последний писк моды у тех, кто шакалил в мире проституток.
   Стэн только хмыкнул в ответ на язвительное приветствие друга. Он тоже стрельнул взглядом в сторону школьного двора. Таанский старый вояка поймал пацана на какой-то ошибке и монотонно пробирал его перед строем. Стэн кивнул головой, и друзья двинулись в сторону района “красных фонарей” – именно там они поселились.
   – Ну, нашел своего идиота-бомбоклада? – спросил Килгур.
   – Да.
   – Ух ты! Тебе бы не мешало рассказать мне поподробней. Судя по твоей физиономии, ты не очень-то рад.
   – Тут порадуешься, – сердито отозвался Стэн. – Сукин сын и здесь проделал то же самое.
   Да, похоже, Ли Динсмен действительно был “с тараканами в голове”. После того как он благополучно добрался до Хиза, сошел с корабля, поселился в укромном местечке, вволю попил, завел любовницу и как-то очень скоро спустил большую часть своих денег, он пустил гулять по уголовному миру слух о том, что он специалист по подкладыванию бомб и вообще человек крайне полезный и дорого не берет. Маленькая шайка с большими планами с ходу наняла его сделать пролом в подземное хранилище Центрального Таанского Банка.
   Впервые в жизни у Динсмена все прошло без сучка и задоринки – бомба превратила железобетонную стену в кучу обломков. Банда набила мешки деньгами и драгоценностями, прихватила Динсмена на свою хазу и напоила до бесчувствия. Не будучи дураками, они смекнули, что, если таанская “полиция” (на самом деле просто вооруженные отряды, выделенные из военных частей для несения полицейской службы) не уймется, пока не найдет виновника такого крупного ограбления, они подсунут им Динсмена в качестве козла отпущения.
   – Стало быть, наш приятель в тюряге! – присвистнул Алекс.
   – Хуже.
   – Брось! Что может быть хуже? Ты знаешь, Стэн, когда я работал в музее, я всерьез подумывал об отставке. Музей был в графстве Росс Гален – одном из самых красивых на планете под названием Эдинбург, а замок стоял на озере Лох-Оуэн. И зажил бы я где-нибудь на бережке этого Лох-Оуэна – так нет, черт меня занес к этим варварам!..
   – Да заткнись ты, балаболка! – рявкнул Стэн. Не будучи в настроении выслушивать досужую болтовню Алекса, он сразу же добавил тоном ниже: – Динсмен не в тюрьме. Этого гада отконвоировали дальше.
   – У-У-у! – понимающе протянул Алекс.
   – Вот тебе и “у-у-у”! Его посадили на корабль и отвезли на планету-тюрьму.
   – Какая незадача. Я бы с горя выпил.
   – И я не прочь надраться, – сказал Стэн. – Может, после пятого стакана и придет в голову мысль, какими словами объяснить Императору, что не в силах человеческих вызволить Динсмена из самой страшной таанской колонии строгого режима.
   К счастью, Алекс почти сразу же углядел бар, который только-только открылся. Оба имперских шпиона круто развернулись и ринулись внутрь.

Глава 20

   Тарпи также напал на след Динсмена. Для приезда в Хиз он использовал куда менее остроумное прикрытие, чем Стэн. Пять преторианцев-дезертиров прикинулись командой борцов, совершающих турне с показательными выступлениями, а он – их менеджером. О рекламе они не заботились, поэтому их выступления то и дело отменялись из-за малочисленности публики. У Тарпи и преторианцев было достаточно времени для поиска исчезнувшего специалиста по подкладыванию бомб.
   Тарпи возбужденно крутил в руке чашку чая, хотя сейчас он на радостях вылил бы и чего-нибудь покрепче. Но у него был собственный набор законов – нерушимых и ни разу не нарушенных законов, которые помогали ему выходить сухим из воды и не погибнуть на протяжении семидесяти пяти лет. Среди его строжайших законов был такой: когда ты на задании, ничем не задурманивай мозгов.
   В конце концов он поставил чашку на стол и жестом приказал своему денщику Мирку рассказывать дальше.
   Блаженное тепло разливалось по телу Тарпи. Не столько от выпитого чая, сколько от приятной информации. Ему очень редко приходилось получать задания, которые не требовали бы прибегать к насилию, проливать кровь. Но нынешнее обернулось легкой прогулкой, простеньким дельцем, за которое он отхватил изрядный куш.