Кэндис Коул
Страсть рыцаря
Посвящается братьям Коул, Кристоферу и Дастину, а также тем женщинам, которым судьбой предначертано стать их женами
Глава 1
Вестминстерский дворец, Лондон Февраль 1164 года
— Люсьен! Как приятно видеть тебя после долгой разлуки!
Генрих II[1], все еще моложавый, с густой вьющейся рыжей шевелюрой и многочисленными веснушками на лице, радостно приветствовал Люсьена из Айншема, входившего в королевские покои. Король поднялся с кресла и, чуть косолапя, подошел, чтобы обнять молодого лорда, словно родного брата.
— Как поживаете, ваше величество? — спросил Люсьен, усаживаясь напротив короля.
— Прекрасно, а как твоя семья?
— Адрианна и Лили расцветают с каждым днем. Жена снова на сносях. Моя мать утверждает, что будут близнецы, поэтому осмелюсь спросить, зачем я вам понадобился? Если это связано с каким-то поручением, то я собираюсь выполнить его как можно скорее. Мне не хочется надолго оставлять Адрианну одну.
— Не беспокойся о ней, Люсьен. — Король нетерпеливо взмахнул рукой. — Женщины испокон веков рожают детей, мужчины помогают им зачать их, но во время родов от нас мало проку. Однако ты заговорил о близнецах… Что ж, это как раз касается цели твоего визита. Как поживают твои младшие браться, лорды Питер и Рэйвен?
— Мои братья?
— Да. Каждый раз, оказываясь по эту сторону Ла-Манша, я замечаю, что Рэйвен появляется при дворе чаще Питера. У обоих нет жен и детей, но мне кажется, что Питер, так же как и ты, находит удовольствие в управлении делами своего поместья, а Рэйвену все это кажется скучным. Ему куда интереснее забавляться с красотками из свиты моей жены. Как, впрочем, и мне самому, — добавил Генрих, лукаво подмигнув Люсьену.
Тот в ответ лишь молча кивнул.
— Я много думал, — продолжил король, — и решил, что твоим братьям пора остепениться. Я желаю, чтобы они женились на молодых леди, находящихся под моим покровительством.
О Господи! Люсьену стоило больших трудов держать себя в руках. Как любой монарх, Генрих II считал своим долгом проявлять отеческую заботу по отношению ко всем своим знатным подданным, что казалось Люсьену довольно глупым занятием.
— Мои братья — близнецы, — сказал наконец Люсьен, — но они похожи только внешне. Думаю, Питер послушно исполнит вашу волю, но Рэйвен… Насколько мне известно, до сегодняшнего дня ни одной женщине, начиная с прислуги и кончая придворными дамами, не удалось удержать его больше чем на одну ночь.
— Брак не исключает романов на стороне, кроме, конечно, таких редких случаев, как ваш брак с Адрианной. — Генрих внимательно посмотрел на Люсьена. — Когда ты в последний раз видел Рэйвена?
— На Рождество. Но мне кажется, он еще недостаточно возмужал, чтобы жена смогла остановить непрекращающийся поток женщин, проходящих через его постель.
— Рэйвену из Стоунли придется подчиниться.
Слова короля красноречиво свидетельствовали о том, что вопрос уже решен и Генрих не намерен идти на попятную.
— Не хочу спорить с вами, ваше величество, но кто эти леди, которым вскоре суждено стать моими невестками? Они бывают при дворе?
— Нет. Скажем так, они выросли в местах, откуда трудно добираться до столицы.
«Интересно», — подумал Люсьен и взял объемную флягу, стоявшую рядом с его креслом, чтобы налить себе бокал вина.
— Они двоюродные сестры, — продолжал тем временем король. — Их матерями были принцессы Серидвен и Рианнон.
— Уэльс[2]? — изумленно воскликнул Люсьен, не обращая внимания на то, что вино давно льется мимо бокала.
— Да. Их отцы, Артур и Седрик, были потомками последних лордов Уориков, защищавших границы нашего королевства. Земли, которыми управляли Артур и Седрик до самой смерти, граничили с владениями короля Оффы[3].
— Вот оно что! — Люсьен схватил бокал и сделал большой глоток. Теперь он понял, почему король так добивался этих браков: наследницы столь обширных и важных владений помогут ему получить контроль почти над всем Уэльсом.
— Да, — подтвердил Генрих. Он наклонился, чтобы погладить по голове спаниеля, вертевшегося у его ног. — Земли Артура носят название Англфорд, а Седрика — Биттеншир. — Король снова посмотрел на Люсьена. — У Артура и Серидвен не было сыновей, только дочь, Памела. Ей едва исполнилось десять лет, когда ее родители умерли. Я не стал возражать, когда Седрик и Рианнон взяли ее на воспитание. Рианнон была родственницей ее матери, а Седрик направил своих людей на защиту Англфорда.
— Как я понимаю, лорд Седрик и его жена тоже умерли?
— Да.
— А их дочь, она вторая невеста?
— В ее жилах течет благородная кровь! Она младшая в семье. Леди Рианнон родила десятерых детей, но все они девочки. И все писаные красавицы, я видел их собственными глазами. Они удачно вышли замуж, за исключением последней, Роксанны.
— Может быть, принцессы из Уэльса прокляли своих норманнских мужей и те не смогли иметь наследников? — предположил Люсьен.
— Сомневаюсь. Большинство норманнов, осевших в Уэльсе, женились на местных женщинах, — покачал головой Генрих. — Леди Памеле семнадцать лет, и ее по праву можно считать величайшей драгоценностью. А леди Роксанна… — Король неожиданно закашлялся. — Она на два года старше, и, хотя в ее возрасте большинство молодых женщин уже замужем, отец так и не отвел девушку к алтарю.
Люсьен кивнул, плохо понимая смысл этих пространных объяснений.
— Люсьен, мне нужно, чтобы эти девицы вышли замуж, и как можно скорее. Артур и Седрик были моими преданными вассалами. Когда лорд Англфорда умер, Серидвен умело сохранила его владения. А когда не стало и ее самой, Седрик из Биттеншира взял под свое покровительство и владения, и Памелу. Но сейчас пришло время предоставить Англфорду нашу защиту. Если этого не произойдет, то Памела выйдет замуж за одного из местных лордов. А лорды из Уэльса не настолько преданы мне, как мои собственные люди. Я не смогу смириться с такой потерей, Люсьен, — добавил король. — Так как я стараюсь упрочить свою власть в Уэльсе, было бы глупым завоевывать новые земли, теряя при этом владения тех, кто многие годы преданно служил Англии.
Люсьен задумчиво покачал головой.
— Я понимаю, что дочери Артура нужен муж, чтобы управлять землями ее отца, но мне не понятна ситуация с другой девушкой.
— С леди Роксанной?
— Да, вы сказали, что у нее девять сестер и все они замужем.
— Это так. — Король нервно теребил свою рыжую бороду. — Одна из них, старшая дочь Седрика, уже живет в Биттеншире вместе со своим мужем и детьми. Но не беспокойся об этом, Люсьен. Тот из ваших братьев, который женится на ней, получит приданое лично от меня.
Люсьен задумчиво смотрел на короля поверх бокала.
— Милорд, я понимаю ваше желание пристроить этих зрелых девиц, но почему именно за моих братьев? Они оба довольны теми владениями, которые вы подарили им несколько лет назад, и ни один из них не обрадуется, узнав, что им придется охранять владения на границе с Уэльсом.
— Потому что я так решил! — закричал король, вскакивая с кресла и сбрасывая спаниеля, пристроившегося у него в ногах.
Люсьен почувствовал, что позволил себе слишком много, как и этот ни в чем не повинный пес. Да, они с Генрихом были давними друзьями, но отнюдь не ровней.
— Прошу простить меня, ваше величество. Я не намеревался оспаривать ваше решение, а просто проявил излишнее любопытство.
Король вернулся в кресло, молчаливо выражая свое прощение.
— Ладно, Люсьен. Что еще ты хочешь узнать? — Тот некоторое время колебался, но потом спросил:
— Сир, почему вы вызвали меня, а не моих братьев? Ведь этот вопрос касается именно их.
— О, Люсьен, я прекрасно понимаю, что твои братья могут воспротивиться мне. А Рэйвен особенно настойчиво. Я хотел защитить их от них самих.
Увидев, что Люсьен вопросительно поднял брови, король продолжил:
— Понимаешь, если я отдаю приказ, то никто не смеет возразить мне, а твои братья могут не только сделать это, но в гневе даже оскорбить меня. Любой оскорбивший короля подвергается довольно суровому наказанию. Чтобы избежать этого, я прошу тебя сообщить им о моем решении. Если они будут кричать и ругаться, то это услышишь только ты.
— Ваше величество, вы мудрый и предусмотрительный правитель, — поклонившись, произнес Люсьен.
Генрих улыбнулся и довольно хлопнул себя по колену.
— Я хочу, чтобы ты так же защитил и девушек Люсьен. Они сейчас во дворце и готовы отправиться в путь. Теперь я поручаю тебе доставить их под покровительство твоих братьев.
— Кого именно?
— То есть?
— Какая девушка предназначается, какому брату?
— Ах, это, — король задумчиво поднял глаза, — зная Рэйвена, я думаю, он справится с управлением Англфордом.
Люсьен Айншем ехал по безжизненной, покрытой снегом равнине, везя с собой два королевских приказа и сопровождая двух леди из Уэльса. Он почувствовал, как сжимается его сердце, когда на горизонте показались замки его братьев.
Они были построены на землях, дарованных королем Генрихом II, и выглядели довольно необычно, но не из-за архитектуры, а из-за своего взаимного расположения. Они стояли как бы спиной к спине, словно высеченные из цельного камня неприступные скалы. Замок Питера смотрел в сторону холмов, открытых всем ветрам, а замок Рэйвена — в противоположную сторону. Первый назывался Стоунвезер, а второй — Стоунли.
Когда-то это было единое владение, принадлежавшее барону по имени Ай. Король пожаловал эти земли Люсьену и его братьям за верную службу, но так как Люсьен уже являлся владельцем Айншема, Питер и Рэйвен поделили земли и построили рядом два замка, которые на первый взгляд были совершенно одинаковыми, как и сами близнецы. Но были повернуты в разные стороны, и это, подумал Люсьен, отражало характеры братьев.
Он повернулся в седле и обратился к ехавшим за ним девушкам:
— Мы на месте. — Он протянул руку, указывая на замки: — Это Стоунли и Стоунвезер.
Девушки ничего не ответили. Памела с интересом разглядывала строения, Роксанна равнодушно уставилась перед собой. Люсьен стегнул коня и помчался вперед. Больше всего на свете ему хотелось поскорее покончить с этим поручением и вернуться к Адрианне в Айншем.
— Люсьен! Как приятно видеть тебя после долгой разлуки!
Генрих II[1], все еще моложавый, с густой вьющейся рыжей шевелюрой и многочисленными веснушками на лице, радостно приветствовал Люсьена из Айншема, входившего в королевские покои. Король поднялся с кресла и, чуть косолапя, подошел, чтобы обнять молодого лорда, словно родного брата.
— Как поживаете, ваше величество? — спросил Люсьен, усаживаясь напротив короля.
— Прекрасно, а как твоя семья?
— Адрианна и Лили расцветают с каждым днем. Жена снова на сносях. Моя мать утверждает, что будут близнецы, поэтому осмелюсь спросить, зачем я вам понадобился? Если это связано с каким-то поручением, то я собираюсь выполнить его как можно скорее. Мне не хочется надолго оставлять Адрианну одну.
— Не беспокойся о ней, Люсьен. — Король нетерпеливо взмахнул рукой. — Женщины испокон веков рожают детей, мужчины помогают им зачать их, но во время родов от нас мало проку. Однако ты заговорил о близнецах… Что ж, это как раз касается цели твоего визита. Как поживают твои младшие браться, лорды Питер и Рэйвен?
— Мои братья?
— Да. Каждый раз, оказываясь по эту сторону Ла-Манша, я замечаю, что Рэйвен появляется при дворе чаще Питера. У обоих нет жен и детей, но мне кажется, что Питер, так же как и ты, находит удовольствие в управлении делами своего поместья, а Рэйвену все это кажется скучным. Ему куда интереснее забавляться с красотками из свиты моей жены. Как, впрочем, и мне самому, — добавил Генрих, лукаво подмигнув Люсьену.
Тот в ответ лишь молча кивнул.
— Я много думал, — продолжил король, — и решил, что твоим братьям пора остепениться. Я желаю, чтобы они женились на молодых леди, находящихся под моим покровительством.
О Господи! Люсьену стоило больших трудов держать себя в руках. Как любой монарх, Генрих II считал своим долгом проявлять отеческую заботу по отношению ко всем своим знатным подданным, что казалось Люсьену довольно глупым занятием.
— Мои братья — близнецы, — сказал наконец Люсьен, — но они похожи только внешне. Думаю, Питер послушно исполнит вашу волю, но Рэйвен… Насколько мне известно, до сегодняшнего дня ни одной женщине, начиная с прислуги и кончая придворными дамами, не удалось удержать его больше чем на одну ночь.
— Брак не исключает романов на стороне, кроме, конечно, таких редких случаев, как ваш брак с Адрианной. — Генрих внимательно посмотрел на Люсьена. — Когда ты в последний раз видел Рэйвена?
— На Рождество. Но мне кажется, он еще недостаточно возмужал, чтобы жена смогла остановить непрекращающийся поток женщин, проходящих через его постель.
— Рэйвену из Стоунли придется подчиниться.
Слова короля красноречиво свидетельствовали о том, что вопрос уже решен и Генрих не намерен идти на попятную.
— Не хочу спорить с вами, ваше величество, но кто эти леди, которым вскоре суждено стать моими невестками? Они бывают при дворе?
— Нет. Скажем так, они выросли в местах, откуда трудно добираться до столицы.
«Интересно», — подумал Люсьен и взял объемную флягу, стоявшую рядом с его креслом, чтобы налить себе бокал вина.
— Они двоюродные сестры, — продолжал тем временем король. — Их матерями были принцессы Серидвен и Рианнон.
— Уэльс[2]? — изумленно воскликнул Люсьен, не обращая внимания на то, что вино давно льется мимо бокала.
— Да. Их отцы, Артур и Седрик, были потомками последних лордов Уориков, защищавших границы нашего королевства. Земли, которыми управляли Артур и Седрик до самой смерти, граничили с владениями короля Оффы[3].
— Вот оно что! — Люсьен схватил бокал и сделал большой глоток. Теперь он понял, почему король так добивался этих браков: наследницы столь обширных и важных владений помогут ему получить контроль почти над всем Уэльсом.
— Да, — подтвердил Генрих. Он наклонился, чтобы погладить по голове спаниеля, вертевшегося у его ног. — Земли Артура носят название Англфорд, а Седрика — Биттеншир. — Король снова посмотрел на Люсьена. — У Артура и Серидвен не было сыновей, только дочь, Памела. Ей едва исполнилось десять лет, когда ее родители умерли. Я не стал возражать, когда Седрик и Рианнон взяли ее на воспитание. Рианнон была родственницей ее матери, а Седрик направил своих людей на защиту Англфорда.
— Как я понимаю, лорд Седрик и его жена тоже умерли?
— Да.
— А их дочь, она вторая невеста?
— В ее жилах течет благородная кровь! Она младшая в семье. Леди Рианнон родила десятерых детей, но все они девочки. И все писаные красавицы, я видел их собственными глазами. Они удачно вышли замуж, за исключением последней, Роксанны.
— Может быть, принцессы из Уэльса прокляли своих норманнских мужей и те не смогли иметь наследников? — предположил Люсьен.
— Сомневаюсь. Большинство норманнов, осевших в Уэльсе, женились на местных женщинах, — покачал головой Генрих. — Леди Памеле семнадцать лет, и ее по праву можно считать величайшей драгоценностью. А леди Роксанна… — Король неожиданно закашлялся. — Она на два года старше, и, хотя в ее возрасте большинство молодых женщин уже замужем, отец так и не отвел девушку к алтарю.
Люсьен кивнул, плохо понимая смысл этих пространных объяснений.
— Люсьен, мне нужно, чтобы эти девицы вышли замуж, и как можно скорее. Артур и Седрик были моими преданными вассалами. Когда лорд Англфорда умер, Серидвен умело сохранила его владения. А когда не стало и ее самой, Седрик из Биттеншира взял под свое покровительство и владения, и Памелу. Но сейчас пришло время предоставить Англфорду нашу защиту. Если этого не произойдет, то Памела выйдет замуж за одного из местных лордов. А лорды из Уэльса не настолько преданы мне, как мои собственные люди. Я не смогу смириться с такой потерей, Люсьен, — добавил король. — Так как я стараюсь упрочить свою власть в Уэльсе, было бы глупым завоевывать новые земли, теряя при этом владения тех, кто многие годы преданно служил Англии.
Люсьен задумчиво покачал головой.
— Я понимаю, что дочери Артура нужен муж, чтобы управлять землями ее отца, но мне не понятна ситуация с другой девушкой.
— С леди Роксанной?
— Да, вы сказали, что у нее девять сестер и все они замужем.
— Это так. — Король нервно теребил свою рыжую бороду. — Одна из них, старшая дочь Седрика, уже живет в Биттеншире вместе со своим мужем и детьми. Но не беспокойся об этом, Люсьен. Тот из ваших братьев, который женится на ней, получит приданое лично от меня.
Люсьен задумчиво смотрел на короля поверх бокала.
— Милорд, я понимаю ваше желание пристроить этих зрелых девиц, но почему именно за моих братьев? Они оба довольны теми владениями, которые вы подарили им несколько лет назад, и ни один из них не обрадуется, узнав, что им придется охранять владения на границе с Уэльсом.
— Потому что я так решил! — закричал король, вскакивая с кресла и сбрасывая спаниеля, пристроившегося у него в ногах.
Люсьен почувствовал, что позволил себе слишком много, как и этот ни в чем не повинный пес. Да, они с Генрихом были давними друзьями, но отнюдь не ровней.
— Прошу простить меня, ваше величество. Я не намеревался оспаривать ваше решение, а просто проявил излишнее любопытство.
Король вернулся в кресло, молчаливо выражая свое прощение.
— Ладно, Люсьен. Что еще ты хочешь узнать? — Тот некоторое время колебался, но потом спросил:
— Сир, почему вы вызвали меня, а не моих братьев? Ведь этот вопрос касается именно их.
— О, Люсьен, я прекрасно понимаю, что твои братья могут воспротивиться мне. А Рэйвен особенно настойчиво. Я хотел защитить их от них самих.
Увидев, что Люсьен вопросительно поднял брови, король продолжил:
— Понимаешь, если я отдаю приказ, то никто не смеет возразить мне, а твои братья могут не только сделать это, но в гневе даже оскорбить меня. Любой оскорбивший короля подвергается довольно суровому наказанию. Чтобы избежать этого, я прошу тебя сообщить им о моем решении. Если они будут кричать и ругаться, то это услышишь только ты.
— Ваше величество, вы мудрый и предусмотрительный правитель, — поклонившись, произнес Люсьен.
Генрих улыбнулся и довольно хлопнул себя по колену.
— Я хочу, чтобы ты так же защитил и девушек Люсьен. Они сейчас во дворце и готовы отправиться в путь. Теперь я поручаю тебе доставить их под покровительство твоих братьев.
— Кого именно?
— То есть?
— Какая девушка предназначается, какому брату?
— Ах, это, — король задумчиво поднял глаза, — зная Рэйвена, я думаю, он справится с управлением Англфордом.
Люсьен Айншем ехал по безжизненной, покрытой снегом равнине, везя с собой два королевских приказа и сопровождая двух леди из Уэльса. Он почувствовал, как сжимается его сердце, когда на горизонте показались замки его братьев.
Они были построены на землях, дарованных королем Генрихом II, и выглядели довольно необычно, но не из-за архитектуры, а из-за своего взаимного расположения. Они стояли как бы спиной к спине, словно высеченные из цельного камня неприступные скалы. Замок Питера смотрел в сторону холмов, открытых всем ветрам, а замок Рэйвена — в противоположную сторону. Первый назывался Стоунвезер, а второй — Стоунли.
Когда-то это было единое владение, принадлежавшее барону по имени Ай. Король пожаловал эти земли Люсьену и его братьям за верную службу, но так как Люсьен уже являлся владельцем Айншема, Питер и Рэйвен поделили земли и построили рядом два замка, которые на первый взгляд были совершенно одинаковыми, как и сами близнецы. Но были повернуты в разные стороны, и это, подумал Люсьен, отражало характеры братьев.
Он повернулся в седле и обратился к ехавшим за ним девушкам:
— Мы на месте. — Он протянул руку, указывая на замки: — Это Стоунли и Стоунвезер.
Девушки ничего не ответили. Памела с интересом разглядывала строения, Роксанна равнодушно уставилась перед собой. Люсьен стегнул коня и помчался вперед. Больше всего на свете ему хотелось поскорее покончить с этим поручением и вернуться к Адрианне в Айншем.
Глава 2
— Лорд Люсьен! — воскликнул дворецкий из Стоунли, которого звали Найлз, когда трое всадников подъехали к замку Рэйвена. Дворецкий бегом спустился по каменным ступеням. — Меня не предупредили о вашем приезде.
— Я о нем и не сообщал. Как видишь, я привез гостей. — Люсьен спешился и обернулся к всадницам. — Это леди Памела из Англфорда и леди Роксанна из Биттеншира.
— Добро пожаловать, миледи. — Найлз склонился в почтительном поклоне.
— По дороге я встретил слугу из Стоунвезера и послал его сообщить о нашем приезде моему брату Питеру. Если я не ошибаюсь, Рэйвен сейчас дома.
— Да, милорд.
Люсьен вместе с девушками направился к входной двери, Найлз засеменил следом.
— Думаю, будет лучше, если я первым увижу Рэйвена. — Люсьен обернулся к дворецкому: — Где он?
Найлз виновато опустил голову.
— О, лорд Рэйвен… он… он в спальне.
— В спальне? В такое время? — О…
Люсьен не стал слушать объяснений дворецкого и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Вставай, у тебя гости! — Он яростно забарабанил в дверь. — Какого черта ты валяешься в постели? Что, опять пил и куролесил до рассвета?
Люсьен распахнул дверь и заглянул в спальню. Рэйвена нигде не было видно, но на кровати среди смятых простыней сидела молодая девушка, ничем не прикрытая, кроме огненно-рыжих волос. Похоже, ее ничуть не смутило появление незнакомого мужчины. Она с любопытством разглядывала Люсьена, даже не потрудившись прикрыть обнаженную грудь с нахально торчавшими вперед розовыми сосками.
— Вы кто? — спросила она.
— Люсьен.
— И кто вам нужен?
— Персиваль, — пробормотал Люсьен. От смущения и неожиданности он назвал брата его первым именем.
— Персиваль?
— Да. — Люсьен наконец-то пришел в себя и посмотрел в лицо красотки на кровати. — Владелец этого замка, мужчина, в чьей постели ты находишься.
— Так его зовут Персиваль? — Девушка рассмеялась дразнящим грудным смехом, от которого у Люсьена вдруг заныло внизу живота. Она наклонила голову набок и крикнула: — Рэйвен! К тебе тут пришел человек, который называет себя Люсьеном!
— Люсьен! — послышался сзади голос Рэйвена. Он подошел и обнял брата за плечи. — Какими судьбами? Я рад тебя видеть. Но твой приезд такая неожиданность! Я даже не успел подготовиться.
Люсьен молча смотрел, как младший брат и его любовница одеваются.
— Не могу поверить своим глазам, — укоризненно пробормотал он. — Чем ты тут занимаешься, — он недовольно махнул рукой в сторону девушки, — в середине дня?
Рэйвен лишь усмехнулся в ответ:
— Для меня это не середина дня, а скорее вечер. Разве вечер не лучшее время для того, чтобы заняться… — Он засмеялся и посмотрел на девушку. — Лидия, — Рэйвен неожиданно нахмурился, — убирайся из спальни. Мне нужно поговорить с братом.
— Это твой брат? — Лидия удивленно посмотрела на Люсьена своими ярко-зелеными глазами. Она спустила одну ногу с кровати и попыталась нащупать ею туфлю. — Вы не похожи на Питера.
— Они с Питером двойняшки, — пояснил Люсьен, — но мы трое — родные братья.
Он, не отрываясь, смотрел, как молодая девушка натягивает на себя нижнюю рубашку.
— Люсьен, смотри не сломай глаза, — насмешливо произнес Рэйвен. — Ты же женатый человек, у тебя дети. — Он повернулся к Лидии: — Подари мне поцелуй, который скрасит нашу недолгую разлуку.
Девушка послушно выполнила его просьбу.
— Достаточно! — нетерпеливо воскликнул Люсьен, когда понял, что этот поцелуй, похоже, никогда не кончится. Когда парочка, наконец, разомкнула объятия и Рэйвен на прощание хлопнул Лидию по заду, Люсьен добавил: — Надеюсь, этот поцелуй будет скрашивать твою жизнь до самого конца, поскольку тебе больше не придется искать утешения в ее объятиях.
— О чем это ты? — непонимающе улыбнулся Рэйвен.
— О том, зачем я сюда приехал.
— Важное дело?
— Да, Рэйвен, поручение короля.
Но, увидев, что брат не обратил внимания на его последние слова, а беспечно продолжает заниматься своим туалетом, Люсьен, не сдержавшись, закричал:
— Черт тебя побери, Рэйвен! Ты можешь выслушать меня внимательно?
— Я весь внимание, — спокойно ответил тот, усаживаясь в кресло.
— Нам некогда рассиживаться, — предупредил его Люсьен. — Скоро сюда прибудет Питер. Я привез гостей, которых прислал сам король, и нам следует спуститься к ним немедленно.
С этими словами Люсьен повернулся к двери. Рэйвен поспешил за ним, пытаясь на ходу натянуть второй сапог.
— Генрих прислал кого-то из рыцарей?
— Это не рыцари, — ответил Люсьен. Братья уже спускались по лестнице. — Сейчас ты все поймешь.
Они едва успели спуститься вниз, как в парадную дверь вошел Питер. Он на ходу сбросил подбитый мехом плащ прямо на руки подоспевшему слуге и поспешил навстречу братьям.
— Люсьен! — Он широко улыбнулся, приветствуя старшего брата, но тут лицо его помрачнело. — Что-то случилось? С Адрианной? Неприятности в Айншеме?
— Нет, все хорошо.
— Тогда почему ты приехал?
— Король Генрих поручил моим заботам двух леди.
— Ты привез их к нам? Но зачем?
— Мне бы тоже хотелось об этом узнать, — вставил Рэйвен.
— Согласно королевскому указу вы должны жениться на нас.
Трое мужчин резко повернулись на женский голос. Никто из них не слышал, как она подошла, из-за шума, царившего в зале: слуги готовили столы к ужину. Увидев леди Роксанну, владельцы Стоунли и Стоунвезера остолбенели. Даже Люсьен был не на шутку удивлен. Во дворце он увидел ее уже одетой для путешествия. Как и ее кузина, леди Роксанна была с ног до головы закутана в плащ с огромным капюшоном. Теперь же перед ними предстала довольно высокая девушка с потрясающе стройной фигурой, напоминавшей изысканных очертаний спелый плод. А ее волосы! Они были цвета воронова крыла, как у Питера и Рэйвена. Люсьен обратил внимание, что она предпочитала не заплетать их и густые черные локоны покрывали ее плечи. Красиво очерченные темные брови и длинные загнутые ресницы обрамляли глаза, которые сначала показались Люсьену синими, но, приглядевшись, он понял, что они скорее темно-фиолетового цвета, как и ее платье свободного покроя.
Потрясение от ее появления было настолько велико, что некоторое время мужчины могли только молча рассматривать королевскую гостью, даже не потрудившись соблюсти приличия и представиться.
— Мы должны на вас жениться? — удивленно переспросил Рэйвен.
— Только один из вас женится на мне, — пояснила Роксанна таким тоном, словно разговаривала с глупым ребенком. — Тот, кого зовут Питер.
Питер изумленно поднял брови и еще раз оглядел леди с головы до ног.
— Меня зовут Питер, — сказал он, искоса бросив взгляд на своего брата-близнеца. — И сегодня я рад этому, как никогда.
— Хочу представить вам леди Роксанну из Биттеншира, — запоздало вступил в разговор Люсьен.
— Если Генрих решил отдать леди Роксанну Питеру, то кого же он приготовил для меня?
— Милорд, — сказала Памела, выступая вперед из дальнего угла зала. — Меня зовут леди Памела из Англфорда.
Она подобрала юбки и опустилась в неглубоком реверансе.
Рэйвен взглянул на вторую девушку. Его брат-близнец, не скрываясь, также пристально рассматривал ее. Она напоминала прекрасную бабочку, только что вылупившуюся из своего кокона.
Леди Памела выглядела немного моложе своих семнадцати лет. Ее плечи были узки, талия казалась невероятно тонкой, а вырез платья свободно прилегал к еще не налившейся груди. Но все вместе это составляло изящную, как статуэтка, фигурку. Ее глаза были цвета светлого янтаря, или, как подумал Люсьен, цвета самого лучшего пива, которое варили в замке Фортенголл. Цвет глаз идеально сочетался с цветом волос, заплетенных в две толстые косы.
— Так это вы будете моей женой? — уточнил Рэйвен.
— Да, — кротко кивнула Памела, опуская глаза. — Король Генрих объяснил мне, что мое поместье нуждается в… — ресницы взметнулись, и она взглянула на Рэйвена, — в отчаянном и смелом хозяине, способном поддержать мир на границах. Он сказал, что для этого как нельзя лучше подходит лорд… лорд…
Она повернулась к Роксанне, и та с готовностью подсказала ей имя:
— Персиваль.
— Персиваль?! — взорвался Рэйвен.
— Да. Ведь это ваше имя?
— Естественно, но я предпочитаю, чтобы меня звали Рэйвеном.
— Мудрое желание, — насмешливо вставила Роксанна. — Ведь имя Персиваль навевает мысли о церкви и молодых монахах в веревочных сандалиях. Обычно так называют младшего сына, который должен стать священником. Ваши родители желали вам такой судьбы?
Рэйвен с ненавистью посмотрел в смеющиеся темно-фиолетовые глаза.
— Черт побери, я никогда не собирался стать одним из этих бесполых, тупоголовых…
— Рэйвен! — Негодующий окрик старшего брата заставил его замолчать.
Лорд Стоунли снова взглянул на свою будущую невестку и сказал:
— Вы можете называть меня просто лорд Рэйвен.
— Неужели? — Вспышка Рэйвена, похоже, не произвела на Роксанну никакого впечатления. — Поскольку мы скоро станем близкими родственниками, я предпочла бы называть вас просто братом.
Звук, вырвавшийся из груди Рэйвена, одновременно выражал гнев и отчаяние. Оторвав полный ненависти взгляд от Роксанны, он повернулся к Люсьену:
— Ради всего святого, объясни нам, что здесь происходит?
— Вы не понимаете язык, на котором говорит ваш король? — спросила Роксанна, всем своим видом выражая недоумение и даже скуку. — Повелитель Англии приказывает вам жениться на моей кузине Памеле, а вашему брату, — она бросила быстрый взгляд на Питера, — на мне. Конечно же, у нас обеих есть приданое. Памела единственный ребенок в семье, муж будет управлять принадлежащими ей землями.
Мое приданое скромнее, потому что у меня девять старших сестер, поэтому король дает за мной некоторую сумму денег.
— Люсьен! — Рэйвен в растерянности посмотрел на старшего брата. — Зачем Генрих хочет заставить этих двух…
— Рэйвен, — перебил его Питер, — тебе не кажется, что дамам нужно освежиться с дороги и приготовиться к ужину?
— Что? — Рэйвен удивленно заморгал. — Ах да, конечно. — Он схватил пробегавшего мимо слугу за рукав и что-то прошептал тому на ухо.
— Прошу следовать за мной, миледи, — тут же сказал слуга, жестом приглашая обеих девушек подняться по лестнице. — Наверху есть спальни, всегда готовые к приему гостей. Ужин будет совсем скоро.
Памела послушно начала подниматься вверх, а Роксанна остановилась на полпути и окинула взглядом трех рыцарей, оставшихся внизу.
— Лорд Люсьен, — проворковала она притворно ласковым голосом, — хотя небольшой отдых и горячая еда не помешают, я надеюсь, что мы продолжим наше путешествие уже сегодня вечером.
— Простите, что вы сказали? — Люсьену показалось, что она наотмашь ударила его по лицу.
Роксанна быстро заморгала, отчего ее ресницы запорхали как крылья бабочки.
— Вы же не хотите оставить нас наедине с мужчинами, которые еще не являются нашими мужьями? Тем более что я не вижу здесь других леди, которые могли бы присмотреть за нами.
Улыбнувшись слащавой улыбкой, она проследовала за слугой на второй этаж.
— О Господи! — пробормотал Люсьен. — Я так торопился уладить это дело и вернуться к Адрианне, что совсем забыл о приличиях.
— Да она просто ведьма! — прошипел Рэйвен.
— Не забывай, ты говоришь о моей будущей жене.
— Питер, неужели ты серьезно? Ты собираешься выполнить приказ Генриха?
— Он мой король.
Рэйвен недовольно хмыкнул и вышел на середину огромного зала.
— Люсьен, объясни, почему Генрих так поступил с нами? И почему он прислал тебя, а не вызвал нас к себе? Черт побери, я был при дворе всего пару месяцев назад. Почему…
— Я все расскажу вам, если ты дашь мне хотя бы немного времени, — перебил его Люсьен. — Сейчас мне нужно послать гонца в Фортенголл. Ночи светлые, и наша мать сможет прибыть уже сегодня.
— Мать? Ты хочешь послать за мамой?
— Кто лучше присмотрит за двумя девственницами, пока они не станут вашими женами, как не леди Люсинда?
— Я отказываюсь жениться на них!
— Тебе нужно жениться только на одной, на леди Памеле, — заметил Питер.
— Я не женюсь на леди Памеле. — вспыхнул Рэйвен. — Запомни мои слова, брат, я на ней не женюсь!
— Роксанна, твое поведение было ужасно!
— Ничего подобного, — возразила та, усаживаясь в кресло перед Памелой. — Я просто ответила на несколько глупых вопросов.
— Рокси, твой жених совсем не глуп.
— Я говорю не о своем женихе, а о твоем.
Памела охнула и поджала губы. Ее мысли постоянно крутились вокруг двух лордов, один из которых вскоре должен был стать ее мужем. Она вспоминала их волнистые волосы, аккуратно подстриженные бороды и темные, как ночное небо, глаза. Их зубы были ровными и белыми, а тела стройными и мускулистыми, не обезображенными ранениями или каким-либо уродством.
Питер и Рэйвен, владельцы Стоунвезера и Стоунли, были великолепными представителями мужской породы. Они с Роксанной не могли желать себе более красивых и достойных женихов. Однако Памела подозревала, что ее кузина не собиралась беспрекословно подчиняться приказу короля Генриха.
— Зачем ты так ведешь себя? — тихо спросила Памела, вытирая лицо куском влажной ткани.
— Как? — удивленно взглянула на нее Роксанна?
— Разве нам нужна дуэнья? Мы путешествовали в сопровождении мужчин с того момента, как выехали из Уэльса.
— Это вопрос принципа, — пожала плечами Роксанна. — Памела, мы настоящие леди. Пусть в данный момент у нас нет ни отцов, ни мужей, но мы не какие-нибудь рабыни, которых бросили к порогу этих лордов, словно у нас нет другого выбора.
Памела покачала головой.
— Ты не можешь противиться этому. Лорд Питер станет твоим мужем, ведь это решение короля.
— Он не мой король!
— Нет, и твой тоже. Рокси, ведь он твой крестный отец!
— Это ложь! — В глазах Роксанны зажегся недобрый огонек.
— Нет, и ты должна знать это. Твоя мать, леди Рианнон, рассказывала мне об этом.
— Значит, ты неправильно поняла ее.
— Даже если это так, — не унималась Памела, — ты происходишь из древнего норманнского рода и обязана выказывать почтение английскому королю.
— Но моя мать, как и твоя, была кембрийской принцессой! И я, как и ты, рождена в Кембрии! Кроме того, хотя наши отцы были преданы английской короне, разве они признавали какую-либо власть, кроме своей собственной? Они безраздельно правили в Биттеншире и Англфорде, и никто, кроме самого Господа, не стоял над ними!
— Я о нем и не сообщал. Как видишь, я привез гостей. — Люсьен спешился и обернулся к всадницам. — Это леди Памела из Англфорда и леди Роксанна из Биттеншира.
— Добро пожаловать, миледи. — Найлз склонился в почтительном поклоне.
— По дороге я встретил слугу из Стоунвезера и послал его сообщить о нашем приезде моему брату Питеру. Если я не ошибаюсь, Рэйвен сейчас дома.
— Да, милорд.
Люсьен вместе с девушками направился к входной двери, Найлз засеменил следом.
— Думаю, будет лучше, если я первым увижу Рэйвена. — Люсьен обернулся к дворецкому: — Где он?
Найлз виновато опустил голову.
— О, лорд Рэйвен… он… он в спальне.
— В спальне? В такое время? — О…
Люсьен не стал слушать объяснений дворецкого и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
— Вставай, у тебя гости! — Он яростно забарабанил в дверь. — Какого черта ты валяешься в постели? Что, опять пил и куролесил до рассвета?
Люсьен распахнул дверь и заглянул в спальню. Рэйвена нигде не было видно, но на кровати среди смятых простыней сидела молодая девушка, ничем не прикрытая, кроме огненно-рыжих волос. Похоже, ее ничуть не смутило появление незнакомого мужчины. Она с любопытством разглядывала Люсьена, даже не потрудившись прикрыть обнаженную грудь с нахально торчавшими вперед розовыми сосками.
— Вы кто? — спросила она.
— Люсьен.
— И кто вам нужен?
— Персиваль, — пробормотал Люсьен. От смущения и неожиданности он назвал брата его первым именем.
— Персиваль?
— Да. — Люсьен наконец-то пришел в себя и посмотрел в лицо красотки на кровати. — Владелец этого замка, мужчина, в чьей постели ты находишься.
— Так его зовут Персиваль? — Девушка рассмеялась дразнящим грудным смехом, от которого у Люсьена вдруг заныло внизу живота. Она наклонила голову набок и крикнула: — Рэйвен! К тебе тут пришел человек, который называет себя Люсьеном!
— Люсьен! — послышался сзади голос Рэйвена. Он подошел и обнял брата за плечи. — Какими судьбами? Я рад тебя видеть. Но твой приезд такая неожиданность! Я даже не успел подготовиться.
Люсьен молча смотрел, как младший брат и его любовница одеваются.
— Не могу поверить своим глазам, — укоризненно пробормотал он. — Чем ты тут занимаешься, — он недовольно махнул рукой в сторону девушки, — в середине дня?
Рэйвен лишь усмехнулся в ответ:
— Для меня это не середина дня, а скорее вечер. Разве вечер не лучшее время для того, чтобы заняться… — Он засмеялся и посмотрел на девушку. — Лидия, — Рэйвен неожиданно нахмурился, — убирайся из спальни. Мне нужно поговорить с братом.
— Это твой брат? — Лидия удивленно посмотрела на Люсьена своими ярко-зелеными глазами. Она спустила одну ногу с кровати и попыталась нащупать ею туфлю. — Вы не похожи на Питера.
— Они с Питером двойняшки, — пояснил Люсьен, — но мы трое — родные братья.
Он, не отрываясь, смотрел, как молодая девушка натягивает на себя нижнюю рубашку.
— Люсьен, смотри не сломай глаза, — насмешливо произнес Рэйвен. — Ты же женатый человек, у тебя дети. — Он повернулся к Лидии: — Подари мне поцелуй, который скрасит нашу недолгую разлуку.
Девушка послушно выполнила его просьбу.
— Достаточно! — нетерпеливо воскликнул Люсьен, когда понял, что этот поцелуй, похоже, никогда не кончится. Когда парочка, наконец, разомкнула объятия и Рэйвен на прощание хлопнул Лидию по заду, Люсьен добавил: — Надеюсь, этот поцелуй будет скрашивать твою жизнь до самого конца, поскольку тебе больше не придется искать утешения в ее объятиях.
— О чем это ты? — непонимающе улыбнулся Рэйвен.
— О том, зачем я сюда приехал.
— Важное дело?
— Да, Рэйвен, поручение короля.
Но, увидев, что брат не обратил внимания на его последние слова, а беспечно продолжает заниматься своим туалетом, Люсьен, не сдержавшись, закричал:
— Черт тебя побери, Рэйвен! Ты можешь выслушать меня внимательно?
— Я весь внимание, — спокойно ответил тот, усаживаясь в кресло.
— Нам некогда рассиживаться, — предупредил его Люсьен. — Скоро сюда прибудет Питер. Я привез гостей, которых прислал сам король, и нам следует спуститься к ним немедленно.
С этими словами Люсьен повернулся к двери. Рэйвен поспешил за ним, пытаясь на ходу натянуть второй сапог.
— Генрих прислал кого-то из рыцарей?
— Это не рыцари, — ответил Люсьен. Братья уже спускались по лестнице. — Сейчас ты все поймешь.
Они едва успели спуститься вниз, как в парадную дверь вошел Питер. Он на ходу сбросил подбитый мехом плащ прямо на руки подоспевшему слуге и поспешил навстречу братьям.
— Люсьен! — Он широко улыбнулся, приветствуя старшего брата, но тут лицо его помрачнело. — Что-то случилось? С Адрианной? Неприятности в Айншеме?
— Нет, все хорошо.
— Тогда почему ты приехал?
— Король Генрих поручил моим заботам двух леди.
— Ты привез их к нам? Но зачем?
— Мне бы тоже хотелось об этом узнать, — вставил Рэйвен.
— Согласно королевскому указу вы должны жениться на нас.
Трое мужчин резко повернулись на женский голос. Никто из них не слышал, как она подошла, из-за шума, царившего в зале: слуги готовили столы к ужину. Увидев леди Роксанну, владельцы Стоунли и Стоунвезера остолбенели. Даже Люсьен был не на шутку удивлен. Во дворце он увидел ее уже одетой для путешествия. Как и ее кузина, леди Роксанна была с ног до головы закутана в плащ с огромным капюшоном. Теперь же перед ними предстала довольно высокая девушка с потрясающе стройной фигурой, напоминавшей изысканных очертаний спелый плод. А ее волосы! Они были цвета воронова крыла, как у Питера и Рэйвена. Люсьен обратил внимание, что она предпочитала не заплетать их и густые черные локоны покрывали ее плечи. Красиво очерченные темные брови и длинные загнутые ресницы обрамляли глаза, которые сначала показались Люсьену синими, но, приглядевшись, он понял, что они скорее темно-фиолетового цвета, как и ее платье свободного покроя.
Потрясение от ее появления было настолько велико, что некоторое время мужчины могли только молча рассматривать королевскую гостью, даже не потрудившись соблюсти приличия и представиться.
— Мы должны на вас жениться? — удивленно переспросил Рэйвен.
— Только один из вас женится на мне, — пояснила Роксанна таким тоном, словно разговаривала с глупым ребенком. — Тот, кого зовут Питер.
Питер изумленно поднял брови и еще раз оглядел леди с головы до ног.
— Меня зовут Питер, — сказал он, искоса бросив взгляд на своего брата-близнеца. — И сегодня я рад этому, как никогда.
— Хочу представить вам леди Роксанну из Биттеншира, — запоздало вступил в разговор Люсьен.
— Если Генрих решил отдать леди Роксанну Питеру, то кого же он приготовил для меня?
— Милорд, — сказала Памела, выступая вперед из дальнего угла зала. — Меня зовут леди Памела из Англфорда.
Она подобрала юбки и опустилась в неглубоком реверансе.
Рэйвен взглянул на вторую девушку. Его брат-близнец, не скрываясь, также пристально рассматривал ее. Она напоминала прекрасную бабочку, только что вылупившуюся из своего кокона.
Леди Памела выглядела немного моложе своих семнадцати лет. Ее плечи были узки, талия казалась невероятно тонкой, а вырез платья свободно прилегал к еще не налившейся груди. Но все вместе это составляло изящную, как статуэтка, фигурку. Ее глаза были цвета светлого янтаря, или, как подумал Люсьен, цвета самого лучшего пива, которое варили в замке Фортенголл. Цвет глаз идеально сочетался с цветом волос, заплетенных в две толстые косы.
— Так это вы будете моей женой? — уточнил Рэйвен.
— Да, — кротко кивнула Памела, опуская глаза. — Король Генрих объяснил мне, что мое поместье нуждается в… — ресницы взметнулись, и она взглянула на Рэйвена, — в отчаянном и смелом хозяине, способном поддержать мир на границах. Он сказал, что для этого как нельзя лучше подходит лорд… лорд…
Она повернулась к Роксанне, и та с готовностью подсказала ей имя:
— Персиваль.
— Персиваль?! — взорвался Рэйвен.
— Да. Ведь это ваше имя?
— Естественно, но я предпочитаю, чтобы меня звали Рэйвеном.
— Мудрое желание, — насмешливо вставила Роксанна. — Ведь имя Персиваль навевает мысли о церкви и молодых монахах в веревочных сандалиях. Обычно так называют младшего сына, который должен стать священником. Ваши родители желали вам такой судьбы?
Рэйвен с ненавистью посмотрел в смеющиеся темно-фиолетовые глаза.
— Черт побери, я никогда не собирался стать одним из этих бесполых, тупоголовых…
— Рэйвен! — Негодующий окрик старшего брата заставил его замолчать.
Лорд Стоунли снова взглянул на свою будущую невестку и сказал:
— Вы можете называть меня просто лорд Рэйвен.
— Неужели? — Вспышка Рэйвена, похоже, не произвела на Роксанну никакого впечатления. — Поскольку мы скоро станем близкими родственниками, я предпочла бы называть вас просто братом.
Звук, вырвавшийся из груди Рэйвена, одновременно выражал гнев и отчаяние. Оторвав полный ненависти взгляд от Роксанны, он повернулся к Люсьену:
— Ради всего святого, объясни нам, что здесь происходит?
— Вы не понимаете язык, на котором говорит ваш король? — спросила Роксанна, всем своим видом выражая недоумение и даже скуку. — Повелитель Англии приказывает вам жениться на моей кузине Памеле, а вашему брату, — она бросила быстрый взгляд на Питера, — на мне. Конечно же, у нас обеих есть приданое. Памела единственный ребенок в семье, муж будет управлять принадлежащими ей землями.
Мое приданое скромнее, потому что у меня девять старших сестер, поэтому король дает за мной некоторую сумму денег.
— Люсьен! — Рэйвен в растерянности посмотрел на старшего брата. — Зачем Генрих хочет заставить этих двух…
— Рэйвен, — перебил его Питер, — тебе не кажется, что дамам нужно освежиться с дороги и приготовиться к ужину?
— Что? — Рэйвен удивленно заморгал. — Ах да, конечно. — Он схватил пробегавшего мимо слугу за рукав и что-то прошептал тому на ухо.
— Прошу следовать за мной, миледи, — тут же сказал слуга, жестом приглашая обеих девушек подняться по лестнице. — Наверху есть спальни, всегда готовые к приему гостей. Ужин будет совсем скоро.
Памела послушно начала подниматься вверх, а Роксанна остановилась на полпути и окинула взглядом трех рыцарей, оставшихся внизу.
— Лорд Люсьен, — проворковала она притворно ласковым голосом, — хотя небольшой отдых и горячая еда не помешают, я надеюсь, что мы продолжим наше путешествие уже сегодня вечером.
— Простите, что вы сказали? — Люсьену показалось, что она наотмашь ударила его по лицу.
Роксанна быстро заморгала, отчего ее ресницы запорхали как крылья бабочки.
— Вы же не хотите оставить нас наедине с мужчинами, которые еще не являются нашими мужьями? Тем более что я не вижу здесь других леди, которые могли бы присмотреть за нами.
Улыбнувшись слащавой улыбкой, она проследовала за слугой на второй этаж.
— О Господи! — пробормотал Люсьен. — Я так торопился уладить это дело и вернуться к Адрианне, что совсем забыл о приличиях.
— Да она просто ведьма! — прошипел Рэйвен.
— Не забывай, ты говоришь о моей будущей жене.
— Питер, неужели ты серьезно? Ты собираешься выполнить приказ Генриха?
— Он мой король.
Рэйвен недовольно хмыкнул и вышел на середину огромного зала.
— Люсьен, объясни, почему Генрих так поступил с нами? И почему он прислал тебя, а не вызвал нас к себе? Черт побери, я был при дворе всего пару месяцев назад. Почему…
— Я все расскажу вам, если ты дашь мне хотя бы немного времени, — перебил его Люсьен. — Сейчас мне нужно послать гонца в Фортенголл. Ночи светлые, и наша мать сможет прибыть уже сегодня.
— Мать? Ты хочешь послать за мамой?
— Кто лучше присмотрит за двумя девственницами, пока они не станут вашими женами, как не леди Люсинда?
— Я отказываюсь жениться на них!
— Тебе нужно жениться только на одной, на леди Памеле, — заметил Питер.
— Я не женюсь на леди Памеле. — вспыхнул Рэйвен. — Запомни мои слова, брат, я на ней не женюсь!
— Роксанна, твое поведение было ужасно!
— Ничего подобного, — возразила та, усаживаясь в кресло перед Памелой. — Я просто ответила на несколько глупых вопросов.
— Рокси, твой жених совсем не глуп.
— Я говорю не о своем женихе, а о твоем.
Памела охнула и поджала губы. Ее мысли постоянно крутились вокруг двух лордов, один из которых вскоре должен был стать ее мужем. Она вспоминала их волнистые волосы, аккуратно подстриженные бороды и темные, как ночное небо, глаза. Их зубы были ровными и белыми, а тела стройными и мускулистыми, не обезображенными ранениями или каким-либо уродством.
Питер и Рэйвен, владельцы Стоунвезера и Стоунли, были великолепными представителями мужской породы. Они с Роксанной не могли желать себе более красивых и достойных женихов. Однако Памела подозревала, что ее кузина не собиралась беспрекословно подчиняться приказу короля Генриха.
— Зачем ты так ведешь себя? — тихо спросила Памела, вытирая лицо куском влажной ткани.
— Как? — удивленно взглянула на нее Роксанна?
— Разве нам нужна дуэнья? Мы путешествовали в сопровождении мужчин с того момента, как выехали из Уэльса.
— Это вопрос принципа, — пожала плечами Роксанна. — Памела, мы настоящие леди. Пусть в данный момент у нас нет ни отцов, ни мужей, но мы не какие-нибудь рабыни, которых бросили к порогу этих лордов, словно у нас нет другого выбора.
Памела покачала головой.
— Ты не можешь противиться этому. Лорд Питер станет твоим мужем, ведь это решение короля.
— Он не мой король!
— Нет, и твой тоже. Рокси, ведь он твой крестный отец!
— Это ложь! — В глазах Роксанны зажегся недобрый огонек.
— Нет, и ты должна знать это. Твоя мать, леди Рианнон, рассказывала мне об этом.
— Значит, ты неправильно поняла ее.
— Даже если это так, — не унималась Памела, — ты происходишь из древнего норманнского рода и обязана выказывать почтение английскому королю.
— Но моя мать, как и твоя, была кембрийской принцессой! И я, как и ты, рождена в Кембрии! Кроме того, хотя наши отцы были преданы английской короне, разве они признавали какую-либо власть, кроме своей собственной? Они безраздельно правили в Биттеншире и Англфорде, и никто, кроме самого Господа, не стоял над ними!