Николай Козлов
Книга для тех, кому нравится жить
или
Психология личностного роста

 
Любимому читателю посвящается

Второе предисловие

1
   Когда в серии "Мастера психологии" (издательство "Питер") я издал "Формулу личности", безмерно уважаемое издательство «АСТ-ПРЕСС» устроило мне скандал: "Измена! Наш любимый автор продался чужим!" Ничего я не продался, а вот поговорить с коллегами-психологами — действительно, желание было.
   • Вы знаете, мои коллеги-психологи — люди такие интересные! Они читают книги только под серьезными обложками, с важными словами и чтобы серия была солидной. Вот я и оделся прилично и издался в "Мастерах".
   Однако за толстую обложку приходится платить: народу дополнительными деньгами, автору — правилами хорошего моветона, подбором только вежливых (то есть не вполне живых) оборотов и обстоятельностью упорядоченного изложения, детерминированного интенциями научно ориентированной аудитории, референтной к культурным универсалиям и имплицитно требующей адекватной как манифестации, так и репрезентации антропологического контекста в рамках динамических соционормативных структур.
   • М-да.
   Так вот, книга возвращается в народно-популярные издания, к самому широкому читателю, ограниченному только глубоким интересом к психологии.
   Я не стал книгу переделывать совсем уж радикально. Что сделал? Освободил текст от методологии и методик, по-настоящему важных только профессионалам, написал две (большие) новые главы: "Любовь и дружба навсегда" и "Мелочи жизни", ну и переписал "По дороге к Солнечному дому". По-моему, так получилось лучше.
   Да, еще: эту книгу я писал в содружестве с Тимуром Гагиным.
2
   Тимур Владимирович Гагин вполне достоин того, чтобы я представил его нашим читателям: человек исключительной порядочности, психолог от Бога и классно пишет. Сделал себе Синтон в Уфе, ведет кучу групп, всегда где-нибудь учится, тут же обучает психологов, пишет великолепные методические разработки, взваливает на себя все, что только можно взвалить, то есть такой же трудоголик, как и я. Вообще же он гораздо лучше меня: я порывистый и увлекающийся, а он спокойный и рассудительный; мне бывает не до людей, а он предельно тактичен, заботлив и внимателен.
    Он до белого каления вас своей вежливостью доведет, спрашивая по любой мелочи, не потревожит ли он вас и будет ли вам это удобно?!
   Он вообще такой правильный, что его укусить хочется. Впрочем, бывает ехиден, но не зло, а поссориться с ним, похоже, вообще невозможно. Не буду скрывать, я с ним с удовольствием дружу.
   К сожалению, к работе над книгой он подключился в последний момент и успел сделать гораздо меньше, чем мог бы. Где-то его мысли и иллюстрации вписаны в основной текст, но чаще вставки Тимура и его комментарии вклиниваются, выделенные так:
    О Тимур
   Далее идет текст Тимура, например его ехидные комментарии.
O
   Однако скоро Тимур напишет свою толстую книгу, у нее уже название есть: "Работа психолога: как это делается". Так вот, там буду вклиниваться в его текст я, вот мы и будем квиты.
 
    О Тимур
Ох и Ах, или Что я делаю в этой книге
   Откуда я взялся в этой книге? Изначально я был нормальным читателем Н.И., а не соавтором. Я читал первую книгу, "Как относиться к себе и людям", и радовался, насколько она ясна и едва ли не бесспорна. Читая вторую книгу, "Философские сказки", я был доволен тоже, потому что она затронула размышления и вопросы, которые были и остаются для меня весьма интересными. «Сказки» предложили уже небесспорную, но часто неожиданную и глубокую точку зрения на то, что лежало в основе веселого подначивания первой книги. И чем на большей глубине обнаруживались в «Сказках» отличия,
   • если обнаруживались,
   тем более дорогим собеседником для меня становилась книга, не позволяя просто пробросить случайный ответ, требуя четкости и ясности мысли.
   • Потому что чем больше ругаешься, тем ярче обычно обнаруживается бессилие возразить.
   Третья книга, "Истинная правда", читалась тоже с удовольствием, но больше потому, что ее вопросы я уже не только успел к этому времени найти сам, но и более или менее четко сформулировать свои ответы. И было приятно, что ответы эти во многом с ответами Н.И. совпадали — без предварительного согласования.
   • Правда, признаюсь честно, были тогда, во время первого прочтения, и такие темы, которые меня не очень интересовали, которые интересны стали уже потом.
   А вот "Формула личности" была для меня трудна. Быть может, потому, что ее душа, ее внутренняя суть оказалась близка чему-то недавнему во мне, чему-то такому, что еще только искало свои даже не ответы, а нужные вопросы. И поэтому с «Формулой» я разговаривал подолгу, читая и перечитывая, споря и соглашаясь, уточняя и разыскивая те намеки на будущее, до которых не доросла еще и сама книга.
   • Ведь читатель со стажем давно уже понял: у книг Козлова души разные. Они разные постольку, поскольку разное тревожит собственную душу Николая Ивановича в момент написания. Первая книга яркая и жизнерадостная, вторая по-взрослее и пораздумчивее, третья одновременно деловая и неторопливая, четвертая… очень разная эта четвертая. Недаром из нее по сути получилась пятая, которую вы и держите в руках.
Кто подстелит соломки?
   Итак, я был читателем. И читателем я был иногда озабоченным. Почему? Потому что в книгах Н.И. мало техники безопасности. Он почему-то очень часто полагает, что сами собой разумеются и его мысленные оговорки, и ироничные над собой усмешки по ходу написания, и внутренние раздумья, и душевные противоречия.
   • Они есть, и в тексте, если присматриваться, видны. Но — если присматриваться. А читают книги Козлова обычно взахлеб.
   А еще Николай Иванович обладает уникальным даром прорезаться в основную суть, не слишком заботясь о дипломатии и нежных чувствах.
   • Что иногда читателя пугает и отвращает от самой сути.
   Вот тут мы и подходим к первому ответу на вопрос "зачем я здесь": для этой самой техники безопасности. Помните, был такой мультик про Оха и Аха — двух молодых людей, чье мировоззрение очень хорошо укладывалось в междометия "Ох!" и "Ах!"? Первый практически не отключался от бодрого "Ах, как здорово!" и вообще был энергичным деятелем. Второй всюду подозревал неладное и принимался стонать.
   В каком-то смысле я буду в этой книге в роли Оха.
   • Поскольку Н.И. конечно же Ах.
   Мое дело подчеркивать то, что хотя бы может показаться небесспорным, и свои мысли на эту тему в текст вплетать, чтобы стиль рассуждений Н.И. читатель не торопился примерять на себя и свою жизнь прямо в лоб, стараясь влезть в кожу автора.
   • То есть все-таки в кожу чужую.
   И хотя этот Ох далеко не всегда близок мне душевно, но пусть он в книге будет. Так и читать интереснее. Эта роль первая. А есть и вторая.
Слишком умный психолог
   Козлов мыслит быстро, логично и остро. Гораздо быстрее и острее многих, кого я встречал. Поэтому в словесной схватке он побеждает, легко перехватывая основные моменты: определения (что понимать под словами-названиями) и интерпретации (какой из возможных выводов оценить как лучший или единственный). Все это происходит молниеносно, и слушатель обычно не успевает понять, где всего лишь возможное становится уже единственно верным. Поэтому, потрясенный, соглашается: "И как я раньше не догадался?!"
   • Добавьте к этому хотя бы минимальное желание понравиться Николаю Ивановичу. А это желание я часто наблюдаю.
   А если еще учесть, что Козлов очень часто бывает удручающе прав, то результаты очевидны: люди, занимающиеся у него в Синтоне, быстро привыкают: с Козловым спорить не надо. Козлова надо слушать. И слушаться…
   • Даже тогда, когда он учит, что надо учиться думать самому и думать наилучшим образом.
   И тогда главный вопрос: как к этому относиться? Как относиться к тому, что Козлов (или другой сильный психолог) может легко опрокинуть систему верований человека, что слишком умный психолог может становиться (и становится!) на место Папы, Мамы и Универсального Справочника Бытия?
   • Подмена собою Высших Авторитетов как метод работы психолога… — любопытно!
   Что получается в итоге? Психолог оказывается у источника, откуда человек черпает свои верования. Психолог оказывается сам источником новых верований. А если учесть, что в данном случае психолог — продвинутый и достаточно радикальный человек, изменивший по крайней мере в своей жизни очень многое, то в душе человека появляется живой источник весьма радикальных верований. Душа стимулируется к радикальному развитию. Простите, а она к этому готова? А кто вообще к этому готов?
   • Когда в хорошо отлаженную систему входит нечто существенно новое, технари говорят о возмущающем факторе. Когда дело касается просто жизни, нормальные люди тут просто возмущаются.
   Действительно, хорошо или плохо, но человек жил по-своему. И если новые убеждения-верования органично встроятся в его жизнь и душу, то можно только радоваться: жизнь этого человека окажется богаче, интереснее и добрее. Но если душа к новым, радикальным изменениям не готова, тогда комплекс прежних, пусть не самых умных и не всегда добрых, но привычных, естественных, а главное, сильных убеждений схлестнется нием новым. Начнется — война!
   • Все ли понимают, что такое — война?..
   В войне может победить новое убеждение, постепенно подчиняя и переделывая соседей. Хорошо это? Может быть, и хорошо, если мы готовы платить длительными и изнуряющими боевыми действиями. А еще — изменениями в личности, которые, чем они радикальнее, тем сильнее скажутся на отношениях с окружающими и — особенно — родными и близкими. Скажутся не всегда в лучшую сторону, ведь у близких тоже есть убеждения.
   • Если ваш сын вдруг начал вовсю отвергать дорогие вам ценности, называя их глупыми, и настаивать на других ценностях, подцепленных у кого-то постороннего, то… ваша реакция?
   В войне нового со старым могут победить и старые убеждения: во-первых, их больше, они на своем месте, а во-вторых, прежние ("нормальные") убеждения обычно поддерживаются теми самыми родными и близкими. Плюс — большинством окружающих. Так или иначе, но тогда у человека другой стресс: из его души вышвыривают нечто важное, авторитетное и новое, с чем он сам так радостно соглашался. Приходится либо срочно начинать считать дураком себя и снижать самооценку, либо — записать в дураки Козлова: "Как я в нем ошибался!"
   • А значит, потерять, ради самоуважения и последовательности, многое из того светлого и умного, что с Козловым и с Синтоном связано.
   И именно поэтому радикализм и экспансия в работе Козлова мне представляются лишними. Он работает слишком сильно, чтобы работать эффективно. Мне ближе ситуация, когда человек получает не жесткую конструкцию извне (приживется — не приживается), а обилие полезной информации (и стимулы для самостоятельного ее поиска). Это с высокой долей вероятности мягко и постепенно поменяет целое поле собственных и родных человеку убеждений. И тогда умное и доброе убеждение будет уже своим, исконным. Воевать не придется.
   •  Хотя провоцировать мелкие стычки можно: чтобы развалились те глупости, которые развалиться уже готовы и которым нужен лишь толчок.
   Вот такое-то отношение читателя к идеям Н.И., отношение как к очень полезной информации для самостоятельного размышления, я и хочу поддержать. И собираюсь притормаживать время от времени стремительный бег козловской мысли: то своими вопросами, то рассуждениями давая возможность читателю обратить внимание на небольшие нюансы только что прочитанного.
   • Ох…
   Наконец, есть и третья роль. В этой роли читатель меня узнает не всегда, да это и не важно. Суть в том, что свои мысли по многим темам книги есть и у меня, и поэтому я их, с доброго согласия Николая Ивановича, могу предложить вам для размышления тоже. Они просто разбросаны в тексте, и их совершенно не обязательно из других выделять. Потому что, как бы я ни старался быть осторожным человеком по имени Ох или придирчивым сторонником всеобщего права на собственные мысли, сам я с Н.И. мыслю очень и очень сходно, делая подчас разницу лишь в тонкостях расстановки акцентов.
   • Может быть, потому, что живу очень похоже.
O

Первое предисловие

1
   — По глазам собравшихся читаю я многочисленные вопросы относительно себя. Готов ответить! Неутоленное любопытство страшнее голода.
   — Ах, граф, как вы добры! — воскликнул Федяшев.
Эпиграф без подписи [1]

   Когда я приехал на встречу с читателями в г. Волгоград, в городе в первую очередь меня встречали плакаты-растяжки через дорогу: "Н.И. Козлов — ведущий психолог России". Думаю, что для адекватного восприятия таких явлений нужно изрядное количество юмора.
   •  С другой стороны, ну и что? Вот рядом с моим домом висит плакат, предлагающий купить гараж, с текстом: "А у вас, Козлов, есть гараж?" Кто знает анекдот — улыбнется. И все.
   Конечно, моя известность несколько надута. Я знаю десятки практикующих психологов — великолепных мастеров, работающих ничуть не менее профессионально, и при этом глубоких теоретиков. Но, к сожалению, они не пишут, и ровно поэтому народ их не знает.
   • Жаль, что они не пишут, и жаль, что народ их не знает.
   Великое дело большие тиражи! Попал в тираж, вошел в обойму известных — тебя уже раскручивают дальше просто по законам торговли. А в результате, как мне сообщили, наши первокурсники педагогических вузов знают трех главных психологов: для них это Фрейд, Юнг и Козлов.
   • Правда, иногда упоминалась другая троица: Кашпировский, Лазарев, Козлов.
   Козлов уверенно входит в народный фольклор. Например, на всемосковской толкучке, в газете бесплатных объявлений "Из рук в руки" в рубрике «Знакомства», вместе со всем понятной формулой "без в/п" (если вы не знаете: "без вредных привычек") нередко встречается и "Солнышко по Козлову".
   • И всем все понятно.
   Надеюсь тем не менее, что к моим заслугам относится не только способность писать книги: хотя бы потому, что за письменным столом я скорее записывал, нежели писал. Записывал то, что рождалось в процессе моей пятнадцатилетней (и, как теперь я могу, оглядываясь назад, оценить, достаточно успешной) практической работы.
   • Причем рождалось и записывалось из года в год по-разному, и хлесткая и яркая мысль из одного момента жизни не всегда на бумаге уживалась с соседкой из момента другого, но мирить их — это тоже игра. И играть в эту игру весьма приятно. Особенно вместе с читателем. Да, Читатель?
2
   Как-то у Раневской спросили, как прошел спектакль. Она ответила, что ужасно.
   — Почему?
   — Зритель был неталантливый.
Надеюсь, моя книга вам понравится

   Про что эта книга?
   Тематика осталась прежней — личная жизнь: жизнь душевная, по необходимости телесная и по возможности духовная; взаимоотношения с близкими и теми, которые куда подальше, а также что при всем этом делают и могут делать психологи. Да, об этом я писал и раньше, теперь пишу то, как я это вижу сегодня. Я понимаю, что многим эта тематика — личная жизнь, особенно в душевном варианте — кажется слишком узкой, но пока меня беспокоит только то, что для меня она слишком широка.
   • Как жизнь.
   Как обычно, меня допекали просьбами подробнее раскрыть следующие, более интересующие современного человека темы, например: — как зарабатывать деньги,
   • ну, имеется в виду — большие деньги
   — как разбираться в людях,
   • чтобы тебя не кинули, например. Или чтобы понять: это выгодный жених или не очень? Будут у него деньги или нет?
   — и как добиваться успеха.
   • В чем успеха — вопрос не стоит. Ну уж не в том, конечно, чтобы жизнь твоя смысл приобретала: имеется в виду успех в приобретении места в жизни. Ну денег, короче.
   Отвечаю: возможно, я уже которое десятилетие чего-то существенно не понимаю, но я никогда не знал и не знаю отдельной отрасли жизни под названием "добыча бабок". Я знаю, что, если ты начинаешь жить как следует, у тебя появляется все: и друзья, и любовь, и деньги. По моему ощущению, мой подход к жизни предельно коммерциализирован, я бизнесмен всегда и во всем, я просчитываю эффективность вложений и при заключении договора на следующую книгу, и когда даю согласие (или, чаще, не даю согласия) прийти вечером на чай поболтать с друзьями, и когда, забыв обо всем, люблю ту женщину, которую не любить мне невозможно.
   • В последнем случае норма прибыли зашкаливает по любым показателям.
3
    Пис ать надо жрабельно!
Слушаюсь!

   Зная, насколько увлекающиеся и разбросанные люди психологи, многие темы я пытался аккуратно систематизировать, разложив материал по полочкам и табличкам. С другой стороны, мне было приятно доставить радость и тем, кто любит купаться в звуках, красках и образах великого и могучего. Словесный, интонационный и звуковой строй нашей речи — это то, что держит мелодию жизни, привносит в душу свет и легкость — или тяжесть и напряжение. Именно поэтому использование живого, человеческого, разговорного языка является одним из методов моей психологической работы: естественно, если я хочу из забитого тоталитарной мамой и авторитарным образованием скованного невротика
    все прилагательные здесь можно без потери смысла поменять местами
   воспитать полноценного и чувствующего вкус жизни человека, я обязан говорить с ним не на научном воляпюке, а на языке живом и разном: языке прозрачной поэзии и грохочущих трамваев, голых раздевалок и тихой нежности прощания.
   • Поэтому тот, кто проглатывает мои книги, пропускает самое важное — их вкус. Целое книги соткано из маленьких лоскутков, составлено из сотен лакомых кусочков. А, как пишет Борис Агапов, "маленький кусочек жрать невозможно. Его можно или не заметить, или положить на язык и почувствовать его вкус".
    Чувствующий вкус жизни человек
 
   Эта книга продолжает жанр научно-художественной литературы (НХЛ: "Шай-бу! Шай-бу!"), в котором я иду по стопам безмерно уважаемого мною В.Л. Леви. Приятно отметить, что к нашей компании присоединяются уже многие, формируется целая традиция, где общим является свободный, на дыхании построенный стиль, внимание к поэтике речи
   • и даже оформление.
   Надеюсь, что эта книга начнет еще одну традицию, а именно использование умных картинок. Это не картинки-иллюстрации, обычно вставляемые для оживляжа сухого текста, не таблицы и не логико-концептуальные схемы. У меня образное (в том числе) мышление, и я попробовал непосредственно зарисовать то, что я вижу внутренним взором, когда рассказываю о чьей-то жизни или когда строю свое собственное поведение и свою жизнь. Как у любого строителя всегда есть план будущего дома, так и за любым моим действием всегда присутствует такой же, то есть достаточно четкий, план.
   • И меня совершенно не напрягает, когда я вижу рисунок предстоящего поцелуя или прочерчиваю интригу планируемого скандала: был бы рисунок красив и скандал продуктивен.
   С одинаковой долей истины можно сказать и то, что я живу расслабленно-интуитивно, и то, что мое поведение всегда контролируется жесткими внутренними схемами и правилами; просто в деловой беседе стратегия и схема одна, в жесткой конфронтации композиция другая, а в потоке нежности структура мелодии третья — но такая же видимая для меня и состоящая из вполне известных мне элементов, кубиков, которыми я играю.
    И создаю: в деловой беседе выигрыш нам, в конфронтации — проигрыш им, в потоке нежности — полет и растворение.
   Так вот, то, что можно передать без теплоты касания, без рисунка жеста, без музыки интонации и приглашения взгляда, передать только оживающими словами и образным представлением через умные картинки, — это я и постарался в своей книге передать. Совершенно не буду возражать, если вы, уважаемые коллеги-психологи, будете использовать приведенные графические схемы — умные картинки — в своих занятиях.
    Собственно, что многие давно уже с большой радостью и делают.
 
    О  Тимур
   Ох, боюсь я четких схем и картинок… Дело в том, что слишком часто я встречаю людей, для которых схема и возможность ей соответствовать вызывают большую внутреннюю радость: мир наконец-то стал предсказуем и понятен, уже можно не думать, а только пользоваться правилом и управлять людьми, собой и миром.
    Тут схема чем лучше, тем хуже оказываются последствия: умнее схема — реже думает такой человек.
   Кроме того, чем красивее схемка и убедительнее Правило, тем чаще люди начинают требовать от жизни соответствия этой схеме. Ведь Правило Правильное? Правильное. Значит, все, кто нас окружает, ему обязаны соответствовать. А если нет, то у меня есть — Права. Правда, приятно?
      Причем, пользуясь правильной схемой, он всегда оказывается хорошим, а плохим — не он. Плохим оказывается тот, кто "не по Козлову".
   Поэтому предлагаю договориться.
   Когда авторитетом психолога и писателя Козлова, его понятной схемкой (не только рисованной, текст тоже может быть схемой-приближением) кто-то начнет утверждать свои требования людям и жизни, давайте еще раз вспомним: книга, которую вы читаете, — не про это. Эта книга не про то, как надо, и не про то, как правильно. Все яркое и убедительное, что в ней есть, — НЕ правило. Вы не найдете здесь правильных ответов. Но! Зато в схемах, иллюстрациях и хлестких, остроумных утверждениях, очень похожих на мир, который бывает вокруг нас с вами, вы обязательно найдете правильные вопросы. Правильные в том смысле, что вопросы такие в нашей жизни пусть будут заданы. А еще лучше спровоцированы. Что эта книга и делает.
   •  Правда, и здесь может найтись человек, который радостно найдет правило в задавании именно правильных вопросов, то есть таких, которые он встретит в этой или других «правильных» книгах, но тут уж… мы сделали, что могли.
   Ох!
O
   В тексте книги часто будет упоминаться "Солнечный дом". Что это за архитектура? Сожалею, но подробный рассказ об этом вы найдете только в конце книги. Потому что пока не разберешься, что такое Синтон, нельзя ничего понять о Солнечном доме, но без упоминания о Солнечном доме не расскажешь о Синтоне.
   •  Вот так хитро и читайте.
   Моя хозяйка, Жизнь, все то время, пока я писал эту книгу, щедро дарила мне людей, которые подкидывали мне дивно сочные образы и вкусные мысли. Как настоящий жадина, я все их подбирал и с удовольствием лепил из них свой текст. К сожалению, полный список моих соавторов привести я затрудняюсь, тем более памятуя классическое изречение:
    Все, что сказано хорошо, — мое, кем бы оно ни было сказано.
   Кажется, это говорил Сенека, но в меня это вошло настолько давно, что стало и моим тоже.
   Обнимаю всех, кто меня любит, и приглашаю к веселому делу антиципации единиц значения в контаминантном потоке авторского тезауруса, ведущего к порождению адекватного динамического гештальта в едином парадигматическом поле и, в конечном итоге, к трансиндивидуальному семантическому консонансу.
   — Я не есть это мочь! — в отчаянии закричала Лоренца. — Моя голова …ничт… не мочь это запимоинайт…
   — Может! — спокойно сказал Калиостро. — Голова все может…
— Особенно если это голова великого магистра, — добавил Жакоб.

   Поехали!

УМНЫЕ КАРТИНКИ

Любовь и дружба навсегда…

   — Помоги мне, Лоренца! — страстно заговорил Калиостро. — Я на пороге величайшего открытия. Все лучшие умы мира вычерчивали формулу любви, и никому она не давалась. И только мне, кажется, суждено ее постичь… — Он достал бумагу, испещренную какими-то знаками и цифрами. — Смотри! Здесь все учтено… Знакомство… Тайное влечение… Ревность… Отчаяние… Все это подлежит моделированию. И если в конце вспыхивает огонь чувств, то, значит, не Бог его зажег, а человек. И стало быть, мы равны.
   — Вот ты с кем соревнуешься, — покачала головой Лоренца.

Странные беседы

   Чем дальше в лес, тем своя рубашка ближе к телу…
Очень, очень странно.

   Действие происходит на занятиях в Синтоне.
    — Кого среди присутствующих ты хотела бы видеть своим другом — и почему?
    — Моя подруга — Женька. Она классная.
   • Ты моя прелесть! «Классная», "хорошая", «приятная», "замечательная" и пр. — слова пустые. Почему она для тебя классная? Чем она для тебя хорошая? В связи с чем — замечательная?