Страница:
Лариса лежала на кровати и чувствовала, как ее ум становится просветленным, а тело — сильным и упругим. Как-то раз она встала в боевую позицию айкидо, попробовала размять мышцы и с радостью ощутила, что они откликаются на ее команды. Тогда ей в голову впервые пришла мысль: убежать. Правда, в чужой стране, без документов… ее быстро поймают и приведут обратно. Наверняка полиция здесь тесно связана с криминальным миром. И далеко она не уйдет. А если обратиться в российское посольство? Должно же оно хоть как-то помочь своей соотечественнице! Лариса вспомнила, как она не то читала, не то видела по телевизору репортажи о том, как российских девушек, обманом вывезенных в другие страны, посольства обеспечивают визами и билетами на обратную дорогу. Но где найти это посольство? Турецкого языка она не знает. Обращаться к полиции — страшно. Неизвестно, чем там дело кончится. Хорошо бы встретить соотечественника и попросить его помочь. Но как? Где?
Однако мысль о побеге, засевшая в голове, не оставляла Ларису. Каждый день она стала заниматься айкидо, восстанавливая по памяти различные упражнения. И думала о том, как лучше убежать. При этом она понятия не имела, в какой части Стамбула она находится, где стоит этот дом. До узких окошек наверху ей было не дотянуться. «Побегу наобум, — решила Лариса. — Сориентируюсь на месте. Вдруг повезет? Бывает же такое! Убегу — и сразу же наткнусь на российского гражданина. В Стамбуле много наших туристов. Сидеть сложа руки — тоже глупо. Чего я жду? Когда меня убьют? Если я не покорюсь Хасанову, зачем я ему? У него останется только один выход — убрать меня. В любом случае надо бежать. И лучше всего это сделать, когда мне принесут еду. В остальное время комната заперта».
Лариса наметила день побега. И ждала прихода женщины с замиранием сердца. Получится — не получится? Наконец женщина принесла еду. Молчаливая, бесстрастная. Поставила еду на столик. Точно рассчитанным движением Лариса оттолкнула ее на кровать и рванула к выходу. Женщина что-то крикнула, Лариса выбежала в узкий длинный коридор и растерялась: куда бежать? Налево или направо? Она побежала направо. Вскоре ей преградил путь высокий смуглый парень. Он схватил ее за запястье, Лариса ударила его в пах и вырвалась. Она пробежала еще несколько метров и оглянулась. Сзади нее было трое мужчин. Впереди — один. На секунду она закрыла глаза, прикидывая, как ей лучше действовать. Она кинулась наперерез мужчине, который был перед ней. Он упал, но тут же вскочил на ноги. Лариса встала в боевую позицию, но в этот момент к парню подоспели на выручку. Драться в узком пространстве было неудобно. Лариса почувствовала, как силы ее слабеют, но она по-прежнему отбивалась как могла. Внезапно один из них, маленький, жилистый, с перебитым носом, высоко подпрыгнул, издал глухой возглас и ударил Ларису в живот. Девушка согнулась пополам, в глазах ее потемнело, и она потеряла сознание.
Приходила она в себя медленно, мучительно. Впервые мысли о смерти стали казаться ей не такими уж абсурдными и нелепыми, как вначале. Смерть означает избавление от неопределенности и бессмысленности ее теперешнего существования…
Ей снова нанес визит молодой человек с квадратной челюстью. Лариса не удивилась его приходу: Она словно ждала его.
Он осмотрел Ларису с головы до ног. Она сидела на кровати, он — на стуле. Затем он покачал головой и произнес:
— Ну и напортачила ты дел!
— Вам-то что? — холодно сказала Лариса. Его брови взлетели вверх.
— Мне? Ничего. Ноты создаешь нам проблемы.
— Кому — нам?
— Хасанову, мне, другим людям. Слишком много возни и мало толку. Чего ты ерепенишься, а? — В его тоне сквозило удивление, смешанное с показной веселостью. Было очевидно, что ему хотелось поскорее «закрыть» эту проблему, выбросить ее из головы.
— А что я могу поделать?
— Больная или придуряешься? — последовал вопрос.
— Ни то, ни другое.
— Как долго ты намерена быть такой… несговорчивой? У нас есть в арсенале и другие методы. Не такие мягкие. Хасан может рассвирепеть, и тогда — все. — Он провел ладонью по шее, как бы отсекая ее. — Можешь заказывать по себе молебен. С мамкиными рыданиями на могиле.
— Я могу еще подумать?
— Да сколько ж можно? Ты что, издеваешься надо всеми или как?
— Еще немного…
— Если планируешь удрать — оставь эти попытки.
— Ничего я не планирую!
Да я тебя насквозь вижу! Чего ты из себя строишь? Прынцесса какая, что ли? Я вообще не понимаю, чего Хасан с тобой возится. Влюбился, что ли? Или блажь какая напала? — Тон парня был развязным, а глаза цепко прощупывали Ларису, пытаясь влезть под ее кожу и узнать мысли. — Ладно, еще дадим время. Но немного. Решай сама! Твоя жизнь — в твоих руках. — И бандит глумливо захохотал. Затем он встал и, не глядя на Ларису, бросил: — Последний срок. Потом — пеняй на себя. С тобой и так провозились порядком.
Когда он ушел, Лариса судорожно сцепила руки. Она поняла, что это не пустые угрозы. Это уже реальное предупреждение! Такие люди, как Хасанов, слов на ветер не бросают. Ему надоело ее уламывать. У нее есть еще время. А потом… Может, плюнуть на все и лечь под него? Не убудет же от нее, в конце концов! А отвращение можно побороть. Если очень постараться. Или снова попробовать убежать? Но как это сделать? Наверняка теперь за ней смотрят в оба. Кроме того, с тех пор Ларисе стали заклеивать рот пластырем, а руки связывать веревкой. На голову, чтобы плотнее прилепить пластырь, накидывали черную накидку, оставляя для обозрения только часть лба, глаза и нос. И освобождали ее от этих пут только на время еды.
Но вскоре произошел один случай, который показался Ларисе добрым предзнаменованием. Однажды, когда женщина, приносящая еду, ушла, Лариса подошла к двери и машинально оперлась на нее. Дверь открылась. От неожиданности Лариса чуть не упала. А потом сделала несколько шагов вперед. Никого. Это было так странно! Она повернула налево. И тут увидела просвет. Правее. Она пошла туда — и внезапно оказалась позади прилавка. Впереди была спина турка. А правее она увидела прямо перед собой высокого светловолосого парня в очках. Он смотрел на нее во все глаза. Ей хотелось крикнуть, но она не могла этого сделать. Она сдвинула брови, как бы моля о помощи. Но здесь турок оглянулся, замахал руками и что-то крикнул. Прибежал молодой парень и увлек Ларису за собой.
Этот случай еще больше укрепил решимость Ларисы совершить вторую попытку побега, которая должна была закончиться успехом. Непременно. Ей в голову пришла одна мысль: воспользоваться одеждой женщины, которая приносила ей еду, скопировать ее походку и жесты, выдать себя за нее и благодаря этому выскользнуть из лавочки. А там уже положиться на волю случая. Когда женщина приходила, Лариса жадно впивалась в нее глазами. Как она ходит, двигается — все закладывалось в копилку Ларисиной памяти. Она не знала, сколько лет этой женщине. На ее лице была паранджа. Но, судя по движениям, где-то за тридцать. Лариса понимала, что это будет вторая и одновременно последняя попытка бегства. За ней последует смерть. Навряд ли Хасанов простит ей такую дерзость во второй раз. Но странное дело — Лариса абсолютно не нервничала, напротив, она преисполнилась олимпийского спокойствия. Будь что будет! Лариса все тщательно продумала и мысленно отрепетировала. План должен был удаться. Обязательно! Заранее Лариса оторвала от своего платья несколько полосок ткани. Они должны были пригодиться ей для реализации задуманного.
ГЛАВА 11
Однако мысль о побеге, засевшая в голове, не оставляла Ларису. Каждый день она стала заниматься айкидо, восстанавливая по памяти различные упражнения. И думала о том, как лучше убежать. При этом она понятия не имела, в какой части Стамбула она находится, где стоит этот дом. До узких окошек наверху ей было не дотянуться. «Побегу наобум, — решила Лариса. — Сориентируюсь на месте. Вдруг повезет? Бывает же такое! Убегу — и сразу же наткнусь на российского гражданина. В Стамбуле много наших туристов. Сидеть сложа руки — тоже глупо. Чего я жду? Когда меня убьют? Если я не покорюсь Хасанову, зачем я ему? У него останется только один выход — убрать меня. В любом случае надо бежать. И лучше всего это сделать, когда мне принесут еду. В остальное время комната заперта».
Лариса наметила день побега. И ждала прихода женщины с замиранием сердца. Получится — не получится? Наконец женщина принесла еду. Молчаливая, бесстрастная. Поставила еду на столик. Точно рассчитанным движением Лариса оттолкнула ее на кровать и рванула к выходу. Женщина что-то крикнула, Лариса выбежала в узкий длинный коридор и растерялась: куда бежать? Налево или направо? Она побежала направо. Вскоре ей преградил путь высокий смуглый парень. Он схватил ее за запястье, Лариса ударила его в пах и вырвалась. Она пробежала еще несколько метров и оглянулась. Сзади нее было трое мужчин. Впереди — один. На секунду она закрыла глаза, прикидывая, как ей лучше действовать. Она кинулась наперерез мужчине, который был перед ней. Он упал, но тут же вскочил на ноги. Лариса встала в боевую позицию, но в этот момент к парню подоспели на выручку. Драться в узком пространстве было неудобно. Лариса почувствовала, как силы ее слабеют, но она по-прежнему отбивалась как могла. Внезапно один из них, маленький, жилистый, с перебитым носом, высоко подпрыгнул, издал глухой возглас и ударил Ларису в живот. Девушка согнулась пополам, в глазах ее потемнело, и она потеряла сознание.
Приходила она в себя медленно, мучительно. Впервые мысли о смерти стали казаться ей не такими уж абсурдными и нелепыми, как вначале. Смерть означает избавление от неопределенности и бессмысленности ее теперешнего существования…
Ей снова нанес визит молодой человек с квадратной челюстью. Лариса не удивилась его приходу: Она словно ждала его.
Он осмотрел Ларису с головы до ног. Она сидела на кровати, он — на стуле. Затем он покачал головой и произнес:
— Ну и напортачила ты дел!
— Вам-то что? — холодно сказала Лариса. Его брови взлетели вверх.
— Мне? Ничего. Ноты создаешь нам проблемы.
— Кому — нам?
— Хасанову, мне, другим людям. Слишком много возни и мало толку. Чего ты ерепенишься, а? — В его тоне сквозило удивление, смешанное с показной веселостью. Было очевидно, что ему хотелось поскорее «закрыть» эту проблему, выбросить ее из головы.
— А что я могу поделать?
— Больная или придуряешься? — последовал вопрос.
— Ни то, ни другое.
— Как долго ты намерена быть такой… несговорчивой? У нас есть в арсенале и другие методы. Не такие мягкие. Хасан может рассвирепеть, и тогда — все. — Он провел ладонью по шее, как бы отсекая ее. — Можешь заказывать по себе молебен. С мамкиными рыданиями на могиле.
— Я могу еще подумать?
— Да сколько ж можно? Ты что, издеваешься надо всеми или как?
— Еще немного…
— Если планируешь удрать — оставь эти попытки.
— Ничего я не планирую!
Да я тебя насквозь вижу! Чего ты из себя строишь? Прынцесса какая, что ли? Я вообще не понимаю, чего Хасан с тобой возится. Влюбился, что ли? Или блажь какая напала? — Тон парня был развязным, а глаза цепко прощупывали Ларису, пытаясь влезть под ее кожу и узнать мысли. — Ладно, еще дадим время. Но немного. Решай сама! Твоя жизнь — в твоих руках. — И бандит глумливо захохотал. Затем он встал и, не глядя на Ларису, бросил: — Последний срок. Потом — пеняй на себя. С тобой и так провозились порядком.
Когда он ушел, Лариса судорожно сцепила руки. Она поняла, что это не пустые угрозы. Это уже реальное предупреждение! Такие люди, как Хасанов, слов на ветер не бросают. Ему надоело ее уламывать. У нее есть еще время. А потом… Может, плюнуть на все и лечь под него? Не убудет же от нее, в конце концов! А отвращение можно побороть. Если очень постараться. Или снова попробовать убежать? Но как это сделать? Наверняка теперь за ней смотрят в оба. Кроме того, с тех пор Ларисе стали заклеивать рот пластырем, а руки связывать веревкой. На голову, чтобы плотнее прилепить пластырь, накидывали черную накидку, оставляя для обозрения только часть лба, глаза и нос. И освобождали ее от этих пут только на время еды.
Но вскоре произошел один случай, который показался Ларисе добрым предзнаменованием. Однажды, когда женщина, приносящая еду, ушла, Лариса подошла к двери и машинально оперлась на нее. Дверь открылась. От неожиданности Лариса чуть не упала. А потом сделала несколько шагов вперед. Никого. Это было так странно! Она повернула налево. И тут увидела просвет. Правее. Она пошла туда — и внезапно оказалась позади прилавка. Впереди была спина турка. А правее она увидела прямо перед собой высокого светловолосого парня в очках. Он смотрел на нее во все глаза. Ей хотелось крикнуть, но она не могла этого сделать. Она сдвинула брови, как бы моля о помощи. Но здесь турок оглянулся, замахал руками и что-то крикнул. Прибежал молодой парень и увлек Ларису за собой.
Этот случай еще больше укрепил решимость Ларисы совершить вторую попытку побега, которая должна была закончиться успехом. Непременно. Ей в голову пришла одна мысль: воспользоваться одеждой женщины, которая приносила ей еду, скопировать ее походку и жесты, выдать себя за нее и благодаря этому выскользнуть из лавочки. А там уже положиться на волю случая. Когда женщина приходила, Лариса жадно впивалась в нее глазами. Как она ходит, двигается — все закладывалось в копилку Ларисиной памяти. Она не знала, сколько лет этой женщине. На ее лице была паранджа. Но, судя по движениям, где-то за тридцать. Лариса понимала, что это будет вторая и одновременно последняя попытка бегства. За ней последует смерть. Навряд ли Хасанов простит ей такую дерзость во второй раз. Но странное дело — Лариса абсолютно не нервничала, напротив, она преисполнилась олимпийского спокойствия. Будь что будет! Лариса все тщательно продумала и мысленно отрепетировала. План должен был удаться. Обязательно! Заранее Лариса оторвала от своего платья несколько полосок ткани. Они должны были пригодиться ей для реализации задуманного.
ГЛАВА 11
Почему Лариса решила осуществить побег именно в этот день — она не смогла бы объяснить никому. В том числе и себе. Просто что-то екнуло в груди: пора! В узких оконцах было видно удивительно красивое небо — светло-голубое, с золотистыми бликами. Ясное, напоенное светом. Когда пришла женщина, Лариса внутренне напряглась.
Поставив еду и не глядя на Ларису, турчанка повернулась к ней спиной и сделала шаг по направлению к двери. В тот же момент Лариса, как дикая кошка, прыгнула на нее и отбросила на кровать. Сдернув с лица женщины паранджу, она увидела перед собой смуглое лицо с умоляющими глазами. Лариса зажала женщине рот и, сорвав с нее паранджу, замотала нижнюю часть лица турчанки куском ткани, приготовленным заранее. Другими полосками ткани Лариса привязала руки женщины к кровати. Она хотела проделать то же самое и с ногами, но поняла, что не успеет. Мало времени. Задержка турчанки может вызвать подозрения. А Ларисе надо было еще переодеться. Лариса сняла с женщины длинное черное платье, паранджу и надела их на себя. Затем чуть ссутулилась и, слегка шаркая ногами, пошла к выходу. Сердце стучало как молот, но голова работала четко. Хладнокровно. Открыв дверь, Лариса вышла в уже знакомый коридор. Там, развалившись на стуле, сидел молодой парень. Лариса чуть нагнула голову. Он скользнул по ней безразличным взглядом. Лариса повернула налево. Туда, где должен был находиться выход. Лариса двигалась бесшумно. Так, как ее учили на занятиях айкидо. Наконец она увидела перед собой спину хозяина лавочки. Он стоял, повернув голову вправо. Лариса вся подобралась. Она нащупала на груди последнюю полоску ткани, резким движением обхватила руками шею турка и пригнула его к земле. И тут же молниеносно засунула ему в рот комок ткани. Краем глаза Лариса увидела, что рядом на стене висит расписной платок. Сдернув его, она обмотала им ноги турка и привязала свободный конец платка к железному крюку, торчавшему из стены. Тут Лариса перевела дыхание и огляделась. Мимо прилавка сновали люди. Все было проделано так быстро, что никто ничего не заподозрил. Пока. Лариса выпрямилась, поправила на лице паранджу и, обогнув прилавок, смешалась с толпой праздных туристов.
Лариса шла быстрым пружинистым шагом. Она хотела найти выход, но, чем дальше она шла, тем больше запутывалась в лабиринтах восточного базара. Лариса была уже близка к отчаянию. Время дорого! Вот-вот за ней объявится погоня! А она еще не покинула базар. Здесь ее обнаружат в два счета и приведут обратно. Лариса шла и прислушивалась к речи туристов. Вдруг она наткнется на российскую группу! Внезапно перед собой она увидела цепочку туристов, которые махали руками и постукивали по наручным часам. «Они куда-то опаздывают, — догадалась Лариса. — Если они опаздывают, то сейчас пойдут к выходу. Мне надо пристроиться к этой кавалькаде. Другого пути у меня нет». Туристы были уроженцами Европы: плотного телосложения, высокие, белобрысые. «Кажется, немцы», — подумала Лариса. Она шла за ними в надежде, что они приведут ее к выходу. И она не ошиблась. Увидев перед собой дорогу с машинами, Лариса чуть не подпрыгнула от радости. Первый шаг к реальной свободе был сделан. Лариса пересекла дорогу, и тут в витрине магазина, на которую она случайно бросила взгляд, она увидела, что на той стороне дороги трое турок возбужденно машут руками и показывают на нее пальцами. Лариса замерла на месте. Улица была прямая, длинная. Идти по ней — безумие. Ее сразу догонят. Лучше всего свернуть в какой-нибудь переулок. Но она абсолютно не ориентировалась в городе. Она может забрести в тупик. И это тоже конец. Мысли вертелись в голове Ларисы с бешеной скоростью, словно искры от бенгальского огня. Мгновенно она приняла решение — идти вперед, а потом при первой же возможности свернуть на другую улицу или в переулок. Это представлялось ей единственно разумным выходом из создавшегося положения. Она оглянулась: преследователи уже переходили дорогу, и медлить было нельзя. Переулок обнаружился через несколько метров. Народу там было немного. Лариса свернула в него и почти бегом бросилась вперед. Наугад. Вскоре переулок раздвоился. Оглянувшись, Лариса увидела своих преследователей. Они бежали за ней. Она свернула вправо. Через несколько домов опять возникла развилка. «Они не успеют увидеть, куда я сверну», — подумала Лариса и нырнула влево. Переулок был длинным, узким. «Я все равно не смогу далеко убежать. Одна, в чужом городе…» Переулок был словно вымершим. Никого. Лариса прошла немного и увидела мальчишку лет десяти, сидевшего на пороге дома. Лариса замахала мальчишке руками, показывая, что хочет войти в дом. Он отрицательно качнул головой. Тогда она, слегка оттолкнув его и перепрыгнув через ступеньки, оказалась в темном пространстве, наполненном незнакомыми запахами и звуками. Потом она втянула за собой турчонка и тихо прикрыла дверь. Мальчишка раскрыл было рот, собираясь закричать, но Лариса, откинув паранджу, улыбнулась ему и приложила палец к губам. Мальчишка как зачарованный уставился на нее, не издав ни звука. Лариса опустилась на пол. Она не знала, сколько времени они просидели так, смотря друг на друга. Полчаса, час? При этом Лариса не отнимала палец от губ. Она боялась пошевелиться, чтобы не нарушить спасительное молчание. Неожиданно раздался крик. Мальчишка дернул головой. Его звали. Но он не двинулся с места. Лариса подтолкнула его вперед: мол, иди. Он пошел в темноту, постоянно оглядываясь, словно желая Убедиться, что Лариса никуда не исчезла. Наконец темнота поглотила турчонка. Лариса тряхнула головой. Пора было выходить из убежища. Она накинула паранджу, приоткрыла дверь и осторожно высунула голову.
Переулок по-прежнему был пустынным. Судя по тому, как палило солнце, наступил полдень. Лариса спустилась по ступенькам и остановилась в нерешительности. Куда идти? После некоторого раздумья Лариса пошла вперед. Переулок не кончался. Он то сужался, то расширялся. Неожиданно впереди Лариса увидела шумную улицу. И поняла, что одержала маленькую победу: ей удалось отстать от своих преследователей. Первый тайм в игре она выиграла. Но это положение в любой момент могло нарушиться. Победа была шаткой, непрочной. Она по-прежнему чувствовала себя одинокой странницей, заброшенной волею судьбы на враждебную территорию. Что делать дальше? Как найти российское посольство? Если она не найдет его до наступления темноты, где провести ночь? На вокзале? Лариса шла по улице, прислушиваясь к разговорам людей. Нет, российских туристов нигде не было. Внезапно она почувствовала жажду. В глаза бросилась вывеска кафе. Но у нее не было денег даже на стакан минеральной воды. Во рту горело. Немного поколебавшись, Лариса зашла в кафе и сделала знак официанту. Он подошел к ней. Она показала движением руки, что хочет пить. Потом похлопала себя по карманам. Официант покачал головой. В отчаянии Лариса покинула кафе, ощущая невыносимую жажду. В другом кафе она увидела за столиком мужчину европейского вида и направилась к нему. Села напротив, показывая знаками, что хочет пить. Он вначале подумал, что к нему пристает турчанка. Но когда Лариса скинула паранджу, заулыбался. Он решил, что его разыграли. Он что-то попытался объяснить Ларисе на ломаном английском. Но она плохо его понимала. Только разобрала, что он из Дании. На вопрос, откуда она, Лариса, понизив голос и оглянувшись, словно ее могли подслушать, сказала: «Фром Рашэ». Он одобрительно закивал и снова заулыбался. Заказал для нее еду. Лариса ела медленно, стараясь не показать, что голодна. Она тщательно прожевывала каждый кусок, понимая — неизвестно, когда она будет есть в следующий раз. Датчанин, высокий, светловолосый, пил кофе. Осмелев, Лариса показала пальцем на чашку. Через минуту перед ней дымилась чашка крепкого кофе, которого она не пила уже сто лет. Сделав несколько глотков, Лариса закрыла глаза от удовольствия. Неожиданно она почувствовала, что ее руку накрыла мужская рука. Она вскинула глаза. Датчанин улыбался и подмигивал ей. «Он принял меня за российскую проститутку, — ошарашенно подумала Лариса. — А что? Если он приведет меня в отель, я смогу узнать у портье адрес посольства. Это здорово!» Лариса улыбнулась в ответ, вложив в свою улыбку всю обольстительность, на какую была способна. Датчанин сжал ее пальцы. И вопросительно поднял брови. Лариса кивнула головой. Соглашение состоялось.
Когда они вышли из кафе, датчанин поймал машину. Откинувшись на заднее сиденье, Лариса подумала, что реальная, настоящая свобода уже близка. До нее остается только рукой подать. Главное — не испортить все в последний момент. Не сглупить и не впасть в истерику. Сейчас ей нужны максимальная собранность и четкость.
В отеле датчанин сунул в руку портье купюры, и Лариса беспрепятственно прошла за своим новым знакомым в лифт. Они поднялись на пятый этаж. Номер был роскошным. Лариса вышла на балкон. Перед ней простиралась великолепная панорама Стамбула. Среди тысяч крыш в небо вздымались купола и минареты сотен мечетей. Их изящество и безупречные линии придавали городу сказочное почти неземное очарование.
Незаметно сзади подошел датчанин и обнял ее. Он был абсолютно голым. Его мужское естество уже было в полной боевой готовности. Лариса чуть не рассмеялась. Со стороны это была забавная картинка. Она — во всем черном, как монашка, и голый мужчина сзади. Она повернулась к нему. Мужчина подхватил ее на руки и отнес на кровать.
Датчанин занимался любовью с неистовством и яростью. Как будто давно не имел женщины. Он не смог сдержать криков и стонов. В какой-то момент он с такой силой стиснул Ларисину грудь, что ей стало больно. Она перехватила его руки и положила их себе на бедра. Он крепко вцепился в них. Лариса лежала с закрытыми глазами. Секс не вызывал в ней никаких ощущений. Дыхание мужчины было тяжелым, прерывистым. Она открыла глаза и тут же встретилась взглядом со светло-голубыми глазами мужчины. В нем проступило что-то мальчишеское, искреннее. Он вел себя не как умелый и расчетливый любовник. Нет, он словно открывал для себя женское тело и пытался доставить своей партнерше удовольствие. Внезапно Лариса почувствовала, как страшное напряжение стремительно рассасывается в ней. И она погружается в ласковые теплые волны. Скользит по ним, качается вверх-вниз. Ощущение было приятным и неожиданным. Раньше она не испытывала ничего подобного. Кончив, мужчина спрятал лицо между ее грудями. Он принялся их целовать так ласково и нежно, что его прикосновения напоминали касанье крыльев бабочки. Он что-то забормотал на своем языке, потом вздохнул и замер. Спустя мгновение он запустил пальцы в Ларисины волосы и стал перебирать их. Лариса тихо рассмеялась. Он поднял голову и встретился с ней глазами. И в глубине его зрачков Лариса увидела всю силу и необузданность его вновь вспыхнувшего желания. На этот раз он внимательно смотрел на Ларису, словно пытаясь угадать, как ее тело откликается на его ласки. Неожиданно Лариса почувствовала в себе влечение к этому незнакомому мужчине. Она принялась гладить руками его спину. Он встрепенулся и стал ласкать ее с удвоенной силой. Лариса полетела в бездну, о которой раньше и не подозревала. Она не ощущала своего тела. Оно словно расплавилось от нежности и чувственности, затопивших каждую его клеточку. Их стоны и вздохи сливались в одну мелодию. Они как будто бы исполняли древний и вечный танец…
Потом, обессиленные, они заснули. Первой проснулась Лариса. Она открыла глаза и испугалась, не сразу сообразив, где она и с кем. Датчанин все еще спал, уткнувшись лбом ей в плечо. Лариса осторожно вылезла из кровати. Накинула на себя покрывало и вышла на балкон. День близился к вечеру. Небо было затоплено закатом. Океан красок простирался над ней. Где-то раздались протяжные крики муэдзинов. Все дышало торжественностью и величием. Волосы упали Ларисе на лицо, и она откинула их назад. «Только что я впервые узнала наслаждение от секса, — подумала Лариса. — Пройдут годы, и я буду вспоминать об этом эпизоде со щемящей нежностью. Он навсегда останется в моей памяти!»
Постояв какое-то время на балконе, она вернулась в номер. Датчанин сначала открыл один глаз, потом другой. И тут Лариса осознала, что даже не знает его имени. После краткого диалога, состоявшего в основном из жестов, Лариса поняла: ее знакомого зовут Эрик. Он лежал в кровати, и по его лицу растекалась блаженная улыбка. «Все это хорошо, — подумала Лариса, — но эта идиллия не может длиться вечно. Впереди еще столько дел!»
Она села на кровать к Эрику и объяснила ему знаками, что ей нужна одежда. Европейская. И парик. Светлые волосы. Как у него. Эрик понимающе улыбался и кивал головой. Через полчаса он оделся и ушел, оставив ее в номере одну.
Когда уже стемнело, он вернулся с ворохом одежды.
— Это много, Эрик, я просила один костюм, — показала знаками Лариса.
Но он кинул шмотки на кровать и обвел их рукой. «Это — тебе», — словно говорил он.
— А парик? — дотронулась до головы Лариса. Эрик достал светловолосый парик и протянул его Ларисе.
Забыла про темные очки, с досадой подумала она. Но все равно, это была уже серьезная маскировка. Теперь она могла без особой опаски выйти на улицу. Эрик открыл рот и сделал глотательные движения. Он приглашает на ужин, догадалась Лариса. Она улыбнулась и кивнула головой в знак согласия.
Когда Лариса облачилась в брючный костюм светло-лимонного цвета и надела на голову парик, они спустились на первый этаж отеля и поужинали в ресторане. Эрик выглядел довольным и счастливым. Вернувшись в номер, Лариса сказала Эрику, что ей нужна телефонная книга. Но он не понимал ее. Тогда она решила сама спуститься к портье. «Мне надо выйти. Ненадолго». — «Куда?» — говорило испуганное выражение лица Эрика. «Вниз», — показала пальцем Лариса.
У стойки портье Лариса оглянулась. Она подумала, что, наверное, не скоро избавится от привычки оглядываться. Портье, худощавый мужчина с пышными усами, спросил на английском, чего она хочет. Лариса показала на телефонную книгу, лежавшую перед ним. Он протянут ей книгу. Она ушла, прижимая ее к груди, как величайшую драгоценность.
Адрес и телефон посольства она нашла довольно быстро. Позвонила. Трубку сняла женщина. Сбивчиво Лариса рассказала, что с ней случилось. Возникла легкая пауза. Потом женщина сказала, что завтра она может прийти в посольство, и продиктовала адрес. На том конце дали отбой, а Лариса сидела, будто оглушенная. Не в силах прийти в себя. Неужели скоро она вернется на родину и весь этот кошмар останется позади?
Увидев эту жертву, он невольно прикрыл глаза. Пепельные волосы и голубые глаза. Красивое сочетание. Ему оно нравилось. Глаза девушки были уже затуманены. В них читались покорность и смирение. Эта уже сдалась заранее. Он внезапно подумал, что в час испытания люди ведут себя по-разному. В зависимости от характера, воспитания, темперамента. Кто-то протестует, кто-то умоляет, а кто-то сдается сразу. Без борьбы. Эта девушка была классической жертвой. И смерть стала бы для нее настоящим подарком, избавлением от невыносимого ожидания конца. Он подошел к ней ближе. И почему-то почувствовал желание утешить ее. В последний раз. Сказать, чтобы она ничего не боялась. Скоро все кончится. Легко и безболезненно. Девушка сидела на стуле. И смотрела прямо на него. Пластырь скрывал ее рот. Интересно, какой формы у нее губы? Он провел рукой по пепельным волосам. Мягкие, шелковистые. Такие приятные на ощупь! Он подошел к столу, где уже были разложены инструменты, и взял ножницы. Подошел к девушке и отрезал локон. Она покорно смотрела на него. Ей было уже все равно. И его появление не вызвало в ней никаких эмоций. Она смотрела на него без страха и ужаса. Ей было так плохо, что она уже ничего не чувствовала. Она уже была в другом мире. Не в этом. Какие же у нее губы? Он медленно сорвал пластырь. Рот контрастировал с чертами лица. Он был крупным, хищным. Он отпрянул назад. Первоначальное впечатление от девушки, от ее щемящей покорности оказалось обманчивым. Она такая же сучка, как и все! Живой материал, годный для употребления. И все. И еще этот ужасный рот! Девушка захрипела. Она хотела что-то сказать? Нет, ему этого не надо. Он снова поспешно заклеил ее рот пластырем.
Все это было не то! Ему была нужна ОНА. ЛАРА! Если бы не эта внезапная осечка, то она была бы уже в его власти. Почему все в жизни устроено так несправедливо? Лара должна была принадлежать ему. А ее нет! Но он верил в то, что рано или поздно справедливость будет восстановлена. Обязательно.
В посольство Лариса поехала с Эриком. Он поймал машину и объяснил таксисту, куда им надо ехать. Около здания посольства Лариса занервничала. Но Эрик ободряюще улыбнулся ей и погладил по руке.
Ее принимал один из помощников посла. Лариса кратко рассказала ему свою историю. Он слушал внимательно, не перебивая. Она ничего не сказала о Хасанове. Просто сказала, что ее похитили неизвестные люди. Назвала себя. Упомянула, что в последнее время работала с Васиным. Имя Васина произвело магический эффект. Помощник заморгал. Затем повертел головой. И сказал, что завтра же постарается достать ей билет на самолет. «Я все оплачу, когда вернусь в Москву, — подчеркнула Лариса. — Только оставьте мне расчетный счет, куда я должна буду перевести деньги». — «Хорошо», — ответил помощник. Он был маленького роста, худощав и бледен. Было видно, что он старается избегать солнечных лучей. Они расстались.
Выйдя на улицу, Лариса увидела Эрика и помахала ему рукой. Машинально она бросила взгляд направо. Ей показалось, что мужчина, стоявший у дома напротив, внимательно разглядывает ее. Или это ей случайно померещилось?
Возвращаясь в отель, Эрик приказал шоферу остановиться около одного магазина. «Мне надо, — объяснил он знаками Ларисе. — Я сейчас».
Остаток дня они снова занимались любовью. Вечером пошли в ресторан. Эрик заказал бутылку вина. А потом вынул из кармана пиджака маленькую коробочку и раскрыл ее. Там лежало колечко с россыпью бриллиантов. Он взял Ларису за руку и надел кольцо на ее безымянный палец. Затем приложил руку к сердцу. «Он делает мне предложение, — поняла Лариса. — Как трогательно. — Она посмотрела на датчанина. Он сидел взъерошенный, серьезный. — Как же мне деликатно объяснить ему, что я не могу стать его женой?» Лариса погладила Эрика по щеке и отрицательно повела головой. Он поднял брови: «Почему? Ты любишь кого-то еще?» — спрашивал его умоляющий взгляд. «Ноу, ноу. Я — актриса. Кино, кино. Фильм!» — «О, — закивал Эрик, — отлично!» И снова прижал руку к сердцу. Лариса почувствовала собственное бессилие. Ну как она могла втолковать этому влюбленному мужчине, что брак между ними невозможен? Но Эрик больше ни о чем не говорил, а молча поглощал еду. Он был мрачным и насупленным. Лариса перевела дух. Кажется, понял. Но у стойки портье Эрик отошел от нее и о чем-то переговорил с администратором отеля.
Поставив еду и не глядя на Ларису, турчанка повернулась к ней спиной и сделала шаг по направлению к двери. В тот же момент Лариса, как дикая кошка, прыгнула на нее и отбросила на кровать. Сдернув с лица женщины паранджу, она увидела перед собой смуглое лицо с умоляющими глазами. Лариса зажала женщине рот и, сорвав с нее паранджу, замотала нижнюю часть лица турчанки куском ткани, приготовленным заранее. Другими полосками ткани Лариса привязала руки женщины к кровати. Она хотела проделать то же самое и с ногами, но поняла, что не успеет. Мало времени. Задержка турчанки может вызвать подозрения. А Ларисе надо было еще переодеться. Лариса сняла с женщины длинное черное платье, паранджу и надела их на себя. Затем чуть ссутулилась и, слегка шаркая ногами, пошла к выходу. Сердце стучало как молот, но голова работала четко. Хладнокровно. Открыв дверь, Лариса вышла в уже знакомый коридор. Там, развалившись на стуле, сидел молодой парень. Лариса чуть нагнула голову. Он скользнул по ней безразличным взглядом. Лариса повернула налево. Туда, где должен был находиться выход. Лариса двигалась бесшумно. Так, как ее учили на занятиях айкидо. Наконец она увидела перед собой спину хозяина лавочки. Он стоял, повернув голову вправо. Лариса вся подобралась. Она нащупала на груди последнюю полоску ткани, резким движением обхватила руками шею турка и пригнула его к земле. И тут же молниеносно засунула ему в рот комок ткани. Краем глаза Лариса увидела, что рядом на стене висит расписной платок. Сдернув его, она обмотала им ноги турка и привязала свободный конец платка к железному крюку, торчавшему из стены. Тут Лариса перевела дыхание и огляделась. Мимо прилавка сновали люди. Все было проделано так быстро, что никто ничего не заподозрил. Пока. Лариса выпрямилась, поправила на лице паранджу и, обогнув прилавок, смешалась с толпой праздных туристов.
Лариса шла быстрым пружинистым шагом. Она хотела найти выход, но, чем дальше она шла, тем больше запутывалась в лабиринтах восточного базара. Лариса была уже близка к отчаянию. Время дорого! Вот-вот за ней объявится погоня! А она еще не покинула базар. Здесь ее обнаружат в два счета и приведут обратно. Лариса шла и прислушивалась к речи туристов. Вдруг она наткнется на российскую группу! Внезапно перед собой она увидела цепочку туристов, которые махали руками и постукивали по наручным часам. «Они куда-то опаздывают, — догадалась Лариса. — Если они опаздывают, то сейчас пойдут к выходу. Мне надо пристроиться к этой кавалькаде. Другого пути у меня нет». Туристы были уроженцами Европы: плотного телосложения, высокие, белобрысые. «Кажется, немцы», — подумала Лариса. Она шла за ними в надежде, что они приведут ее к выходу. И она не ошиблась. Увидев перед собой дорогу с машинами, Лариса чуть не подпрыгнула от радости. Первый шаг к реальной свободе был сделан. Лариса пересекла дорогу, и тут в витрине магазина, на которую она случайно бросила взгляд, она увидела, что на той стороне дороги трое турок возбужденно машут руками и показывают на нее пальцами. Лариса замерла на месте. Улица была прямая, длинная. Идти по ней — безумие. Ее сразу догонят. Лучше всего свернуть в какой-нибудь переулок. Но она абсолютно не ориентировалась в городе. Она может забрести в тупик. И это тоже конец. Мысли вертелись в голове Ларисы с бешеной скоростью, словно искры от бенгальского огня. Мгновенно она приняла решение — идти вперед, а потом при первой же возможности свернуть на другую улицу или в переулок. Это представлялось ей единственно разумным выходом из создавшегося положения. Она оглянулась: преследователи уже переходили дорогу, и медлить было нельзя. Переулок обнаружился через несколько метров. Народу там было немного. Лариса свернула в него и почти бегом бросилась вперед. Наугад. Вскоре переулок раздвоился. Оглянувшись, Лариса увидела своих преследователей. Они бежали за ней. Она свернула вправо. Через несколько домов опять возникла развилка. «Они не успеют увидеть, куда я сверну», — подумала Лариса и нырнула влево. Переулок был длинным, узким. «Я все равно не смогу далеко убежать. Одна, в чужом городе…» Переулок был словно вымершим. Никого. Лариса прошла немного и увидела мальчишку лет десяти, сидевшего на пороге дома. Лариса замахала мальчишке руками, показывая, что хочет войти в дом. Он отрицательно качнул головой. Тогда она, слегка оттолкнув его и перепрыгнув через ступеньки, оказалась в темном пространстве, наполненном незнакомыми запахами и звуками. Потом она втянула за собой турчонка и тихо прикрыла дверь. Мальчишка раскрыл было рот, собираясь закричать, но Лариса, откинув паранджу, улыбнулась ему и приложила палец к губам. Мальчишка как зачарованный уставился на нее, не издав ни звука. Лариса опустилась на пол. Она не знала, сколько времени они просидели так, смотря друг на друга. Полчаса, час? При этом Лариса не отнимала палец от губ. Она боялась пошевелиться, чтобы не нарушить спасительное молчание. Неожиданно раздался крик. Мальчишка дернул головой. Его звали. Но он не двинулся с места. Лариса подтолкнула его вперед: мол, иди. Он пошел в темноту, постоянно оглядываясь, словно желая Убедиться, что Лариса никуда не исчезла. Наконец темнота поглотила турчонка. Лариса тряхнула головой. Пора было выходить из убежища. Она накинула паранджу, приоткрыла дверь и осторожно высунула голову.
Переулок по-прежнему был пустынным. Судя по тому, как палило солнце, наступил полдень. Лариса спустилась по ступенькам и остановилась в нерешительности. Куда идти? После некоторого раздумья Лариса пошла вперед. Переулок не кончался. Он то сужался, то расширялся. Неожиданно впереди Лариса увидела шумную улицу. И поняла, что одержала маленькую победу: ей удалось отстать от своих преследователей. Первый тайм в игре она выиграла. Но это положение в любой момент могло нарушиться. Победа была шаткой, непрочной. Она по-прежнему чувствовала себя одинокой странницей, заброшенной волею судьбы на враждебную территорию. Что делать дальше? Как найти российское посольство? Если она не найдет его до наступления темноты, где провести ночь? На вокзале? Лариса шла по улице, прислушиваясь к разговорам людей. Нет, российских туристов нигде не было. Внезапно она почувствовала жажду. В глаза бросилась вывеска кафе. Но у нее не было денег даже на стакан минеральной воды. Во рту горело. Немного поколебавшись, Лариса зашла в кафе и сделала знак официанту. Он подошел к ней. Она показала движением руки, что хочет пить. Потом похлопала себя по карманам. Официант покачал головой. В отчаянии Лариса покинула кафе, ощущая невыносимую жажду. В другом кафе она увидела за столиком мужчину европейского вида и направилась к нему. Села напротив, показывая знаками, что хочет пить. Он вначале подумал, что к нему пристает турчанка. Но когда Лариса скинула паранджу, заулыбался. Он решил, что его разыграли. Он что-то попытался объяснить Ларисе на ломаном английском. Но она плохо его понимала. Только разобрала, что он из Дании. На вопрос, откуда она, Лариса, понизив голос и оглянувшись, словно ее могли подслушать, сказала: «Фром Рашэ». Он одобрительно закивал и снова заулыбался. Заказал для нее еду. Лариса ела медленно, стараясь не показать, что голодна. Она тщательно прожевывала каждый кусок, понимая — неизвестно, когда она будет есть в следующий раз. Датчанин, высокий, светловолосый, пил кофе. Осмелев, Лариса показала пальцем на чашку. Через минуту перед ней дымилась чашка крепкого кофе, которого она не пила уже сто лет. Сделав несколько глотков, Лариса закрыла глаза от удовольствия. Неожиданно она почувствовала, что ее руку накрыла мужская рука. Она вскинула глаза. Датчанин улыбался и подмигивал ей. «Он принял меня за российскую проститутку, — ошарашенно подумала Лариса. — А что? Если он приведет меня в отель, я смогу узнать у портье адрес посольства. Это здорово!» Лариса улыбнулась в ответ, вложив в свою улыбку всю обольстительность, на какую была способна. Датчанин сжал ее пальцы. И вопросительно поднял брови. Лариса кивнула головой. Соглашение состоялось.
Когда они вышли из кафе, датчанин поймал машину. Откинувшись на заднее сиденье, Лариса подумала, что реальная, настоящая свобода уже близка. До нее остается только рукой подать. Главное — не испортить все в последний момент. Не сглупить и не впасть в истерику. Сейчас ей нужны максимальная собранность и четкость.
В отеле датчанин сунул в руку портье купюры, и Лариса беспрепятственно прошла за своим новым знакомым в лифт. Они поднялись на пятый этаж. Номер был роскошным. Лариса вышла на балкон. Перед ней простиралась великолепная панорама Стамбула. Среди тысяч крыш в небо вздымались купола и минареты сотен мечетей. Их изящество и безупречные линии придавали городу сказочное почти неземное очарование.
Незаметно сзади подошел датчанин и обнял ее. Он был абсолютно голым. Его мужское естество уже было в полной боевой готовности. Лариса чуть не рассмеялась. Со стороны это была забавная картинка. Она — во всем черном, как монашка, и голый мужчина сзади. Она повернулась к нему. Мужчина подхватил ее на руки и отнес на кровать.
Датчанин занимался любовью с неистовством и яростью. Как будто давно не имел женщины. Он не смог сдержать криков и стонов. В какой-то момент он с такой силой стиснул Ларисину грудь, что ей стало больно. Она перехватила его руки и положила их себе на бедра. Он крепко вцепился в них. Лариса лежала с закрытыми глазами. Секс не вызывал в ней никаких ощущений. Дыхание мужчины было тяжелым, прерывистым. Она открыла глаза и тут же встретилась взглядом со светло-голубыми глазами мужчины. В нем проступило что-то мальчишеское, искреннее. Он вел себя не как умелый и расчетливый любовник. Нет, он словно открывал для себя женское тело и пытался доставить своей партнерше удовольствие. Внезапно Лариса почувствовала, как страшное напряжение стремительно рассасывается в ней. И она погружается в ласковые теплые волны. Скользит по ним, качается вверх-вниз. Ощущение было приятным и неожиданным. Раньше она не испытывала ничего подобного. Кончив, мужчина спрятал лицо между ее грудями. Он принялся их целовать так ласково и нежно, что его прикосновения напоминали касанье крыльев бабочки. Он что-то забормотал на своем языке, потом вздохнул и замер. Спустя мгновение он запустил пальцы в Ларисины волосы и стал перебирать их. Лариса тихо рассмеялась. Он поднял голову и встретился с ней глазами. И в глубине его зрачков Лариса увидела всю силу и необузданность его вновь вспыхнувшего желания. На этот раз он внимательно смотрел на Ларису, словно пытаясь угадать, как ее тело откликается на его ласки. Неожиданно Лариса почувствовала в себе влечение к этому незнакомому мужчине. Она принялась гладить руками его спину. Он встрепенулся и стал ласкать ее с удвоенной силой. Лариса полетела в бездну, о которой раньше и не подозревала. Она не ощущала своего тела. Оно словно расплавилось от нежности и чувственности, затопивших каждую его клеточку. Их стоны и вздохи сливались в одну мелодию. Они как будто бы исполняли древний и вечный танец…
Потом, обессиленные, они заснули. Первой проснулась Лариса. Она открыла глаза и испугалась, не сразу сообразив, где она и с кем. Датчанин все еще спал, уткнувшись лбом ей в плечо. Лариса осторожно вылезла из кровати. Накинула на себя покрывало и вышла на балкон. День близился к вечеру. Небо было затоплено закатом. Океан красок простирался над ней. Где-то раздались протяжные крики муэдзинов. Все дышало торжественностью и величием. Волосы упали Ларисе на лицо, и она откинула их назад. «Только что я впервые узнала наслаждение от секса, — подумала Лариса. — Пройдут годы, и я буду вспоминать об этом эпизоде со щемящей нежностью. Он навсегда останется в моей памяти!»
Постояв какое-то время на балконе, она вернулась в номер. Датчанин сначала открыл один глаз, потом другой. И тут Лариса осознала, что даже не знает его имени. После краткого диалога, состоявшего в основном из жестов, Лариса поняла: ее знакомого зовут Эрик. Он лежал в кровати, и по его лицу растекалась блаженная улыбка. «Все это хорошо, — подумала Лариса, — но эта идиллия не может длиться вечно. Впереди еще столько дел!»
Она села на кровать к Эрику и объяснила ему знаками, что ей нужна одежда. Европейская. И парик. Светлые волосы. Как у него. Эрик понимающе улыбался и кивал головой. Через полчаса он оделся и ушел, оставив ее в номере одну.
Когда уже стемнело, он вернулся с ворохом одежды.
— Это много, Эрик, я просила один костюм, — показала знаками Лариса.
Но он кинул шмотки на кровать и обвел их рукой. «Это — тебе», — словно говорил он.
— А парик? — дотронулась до головы Лариса. Эрик достал светловолосый парик и протянул его Ларисе.
Забыла про темные очки, с досадой подумала она. Но все равно, это была уже серьезная маскировка. Теперь она могла без особой опаски выйти на улицу. Эрик открыл рот и сделал глотательные движения. Он приглашает на ужин, догадалась Лариса. Она улыбнулась и кивнула головой в знак согласия.
Когда Лариса облачилась в брючный костюм светло-лимонного цвета и надела на голову парик, они спустились на первый этаж отеля и поужинали в ресторане. Эрик выглядел довольным и счастливым. Вернувшись в номер, Лариса сказала Эрику, что ей нужна телефонная книга. Но он не понимал ее. Тогда она решила сама спуститься к портье. «Мне надо выйти. Ненадолго». — «Куда?» — говорило испуганное выражение лица Эрика. «Вниз», — показала пальцем Лариса.
У стойки портье Лариса оглянулась. Она подумала, что, наверное, не скоро избавится от привычки оглядываться. Портье, худощавый мужчина с пышными усами, спросил на английском, чего она хочет. Лариса показала на телефонную книгу, лежавшую перед ним. Он протянут ей книгу. Она ушла, прижимая ее к груди, как величайшую драгоценность.
Адрес и телефон посольства она нашла довольно быстро. Позвонила. Трубку сняла женщина. Сбивчиво Лариса рассказала, что с ней случилось. Возникла легкая пауза. Потом женщина сказала, что завтра она может прийти в посольство, и продиктовала адрес. На том конце дали отбой, а Лариса сидела, будто оглушенная. Не в силах прийти в себя. Неужели скоро она вернется на родину и весь этот кошмар останется позади?
Увидев эту жертву, он невольно прикрыл глаза. Пепельные волосы и голубые глаза. Красивое сочетание. Ему оно нравилось. Глаза девушки были уже затуманены. В них читались покорность и смирение. Эта уже сдалась заранее. Он внезапно подумал, что в час испытания люди ведут себя по-разному. В зависимости от характера, воспитания, темперамента. Кто-то протестует, кто-то умоляет, а кто-то сдается сразу. Без борьбы. Эта девушка была классической жертвой. И смерть стала бы для нее настоящим подарком, избавлением от невыносимого ожидания конца. Он подошел к ней ближе. И почему-то почувствовал желание утешить ее. В последний раз. Сказать, чтобы она ничего не боялась. Скоро все кончится. Легко и безболезненно. Девушка сидела на стуле. И смотрела прямо на него. Пластырь скрывал ее рот. Интересно, какой формы у нее губы? Он провел рукой по пепельным волосам. Мягкие, шелковистые. Такие приятные на ощупь! Он подошел к столу, где уже были разложены инструменты, и взял ножницы. Подошел к девушке и отрезал локон. Она покорно смотрела на него. Ей было уже все равно. И его появление не вызвало в ней никаких эмоций. Она смотрела на него без страха и ужаса. Ей было так плохо, что она уже ничего не чувствовала. Она уже была в другом мире. Не в этом. Какие же у нее губы? Он медленно сорвал пластырь. Рот контрастировал с чертами лица. Он был крупным, хищным. Он отпрянул назад. Первоначальное впечатление от девушки, от ее щемящей покорности оказалось обманчивым. Она такая же сучка, как и все! Живой материал, годный для употребления. И все. И еще этот ужасный рот! Девушка захрипела. Она хотела что-то сказать? Нет, ему этого не надо. Он снова поспешно заклеил ее рот пластырем.
Все это было не то! Ему была нужна ОНА. ЛАРА! Если бы не эта внезапная осечка, то она была бы уже в его власти. Почему все в жизни устроено так несправедливо? Лара должна была принадлежать ему. А ее нет! Но он верил в то, что рано или поздно справедливость будет восстановлена. Обязательно.
В посольство Лариса поехала с Эриком. Он поймал машину и объяснил таксисту, куда им надо ехать. Около здания посольства Лариса занервничала. Но Эрик ободряюще улыбнулся ей и погладил по руке.
Ее принимал один из помощников посла. Лариса кратко рассказала ему свою историю. Он слушал внимательно, не перебивая. Она ничего не сказала о Хасанове. Просто сказала, что ее похитили неизвестные люди. Назвала себя. Упомянула, что в последнее время работала с Васиным. Имя Васина произвело магический эффект. Помощник заморгал. Затем повертел головой. И сказал, что завтра же постарается достать ей билет на самолет. «Я все оплачу, когда вернусь в Москву, — подчеркнула Лариса. — Только оставьте мне расчетный счет, куда я должна буду перевести деньги». — «Хорошо», — ответил помощник. Он был маленького роста, худощав и бледен. Было видно, что он старается избегать солнечных лучей. Они расстались.
Выйдя на улицу, Лариса увидела Эрика и помахала ему рукой. Машинально она бросила взгляд направо. Ей показалось, что мужчина, стоявший у дома напротив, внимательно разглядывает ее. Или это ей случайно померещилось?
Возвращаясь в отель, Эрик приказал шоферу остановиться около одного магазина. «Мне надо, — объяснил он знаками Ларисе. — Я сейчас».
Остаток дня они снова занимались любовью. Вечером пошли в ресторан. Эрик заказал бутылку вина. А потом вынул из кармана пиджака маленькую коробочку и раскрыл ее. Там лежало колечко с россыпью бриллиантов. Он взял Ларису за руку и надел кольцо на ее безымянный палец. Затем приложил руку к сердцу. «Он делает мне предложение, — поняла Лариса. — Как трогательно. — Она посмотрела на датчанина. Он сидел взъерошенный, серьезный. — Как же мне деликатно объяснить ему, что я не могу стать его женой?» Лариса погладила Эрика по щеке и отрицательно повела головой. Он поднял брови: «Почему? Ты любишь кого-то еще?» — спрашивал его умоляющий взгляд. «Ноу, ноу. Я — актриса. Кино, кино. Фильм!» — «О, — закивал Эрик, — отлично!» И снова прижал руку к сердцу. Лариса почувствовала собственное бессилие. Ну как она могла втолковать этому влюбленному мужчине, что брак между ними невозможен? Но Эрик больше ни о чем не говорил, а молча поглощал еду. Он был мрачным и насупленным. Лариса перевела дух. Кажется, понял. Но у стойки портье Эрик отошел от нее и о чем-то переговорил с администратором отеля.