Страница:
|
1. ОЖЕРЕЛЬЕ ТАНЦОВЩИЦЫ
2. ПОХИЩЕНИЕ КОРОЛЕВСКОГО РУБИНА
---------------------------------------------------------------
Жена приходского священника вышла из-за угла своего дома, примыкавшего
к церкви, сжимая в руках охапку хризантем. Комья жирной садовой земли
пристали к подошвам ее грубых башмаков; на носу были пятнышки такого же
происхождения, но она этого не подозревала.
Ей пришлось немного повозиться, открывая заржавленные ворота,
наполовину сорванные с петель. Налетевший порыв ветра сдвинул ее потертую
фетровую шляпу, придав ей еще более лихой излом, чем раньше.
- Ах ты, пропасть! - сказала Банч.
В порыве оптимизма, вызванного рождением малютки, родители поэтично
нарекли ее Дианой, но никто с самого раннего возраста не называл ее иначе,
как Банч. Придерживая хризантемы, она пересекла церковный двор и подошла к
дверям храма.
Ноябрьский воздух был сырым и теплым. По небу проносились облака,
оставляя там и сям голубые просветы. В церкви было темно и холодно: там
топили только во время службы.
- Бррррр! - выразительно произнесла Банч. - Придется поторопиться, если
я не хочу здесь окоченеть до смерти.
С быстротой, приобретенной благодаря постоянной практике, она собрала
все необходимое: вазы, кувшин с водой, подставки для цветов. "Хотелось бы
мне, чтобы у нас были лилии, - подумала Банч. - Мне так надоели эти чахлые
хризантемы".
Ее ловкие пальцы проворно размещали цветы, и в скором времени убранство
церкви было завершено. В нем не было и намека на оригинальность или
артистичность, но и в самой Банч Хармон не было ничего оригинального и
артистичного. Однако цветы придали церкви очень уютный и приветливый вид.
Осторожно неся вазы, Банч поднялась в боковой придел и направилась к алтарю.
В этот момент выглянуло солнце.
Его лучи пробивались сквозь сине-красную гамму витражей, украшавших
восточное окно, дар богатого прихожанина викторианских времен. Впечатление
было неожиданным и удивительно ярким. "Как драгоценные камни", - подумала
Банч. Вдруг она остановилась, глядя прямо перед собой. На ступенях, ведущих
к алтарю, лежала какая-то темная, скорчившаяся фигура. Стараясь не помять
цветы, Банч положила их на пол, подошла ближе и наклонилась. Это был
мужчина, лежавший ничком. Банч опустилась рядом с ним на колени и медленно
перевернула его лицом кверху. Ее пальцы нащупали пульс; он был такой слабый
и неровный, что не оставлял места для сомнения, так же как и зеленоватая
бледность лица: Банч поняла, что человек при смерти.
Ему можно было дать лет сорок пять; одет он был в темный потрепанный
костюм. Опустив его безвольную руку, которую она подняла, чтобы пощупать
пульс, Банч посмотрела на вторую руку человека: он держал ее на груди, сжав
в кулак. Банч пригляделась и увидела что-то вроде тампона или платка,
который пальцы человека крепко прижимали к груди. Вокруг все было покрыто
бурыми пятнами: засохшая кровь, догадалась Банч. Она присела на корточки и
нахмурилась.
Глаза человека, до сих пор закрытые, внезапно раскрылись и остановились
на лице Банч. Взгляд его не был блуждающим, бессознательным, он казался
живым и осмысленным. Губы шевельнулись; наклонившись вперед, Банч услышала
только одно слово:
- Убежище.
Ей показалось, что слабая улыбка осветила лицо человека, когда он
выдохнул это слово. Не было сомнения в том, что именно он произнес, потому
что он повторил:
- Святое.., убежище.
Затем он тихо, протяжно вздохнул, и глаза его закрылись. Банч опять
нащупала его пульс. Он все еще бился, но стал более слабым и прерывистым.
Она решительно встала.
- Не двигайтесь, - сказала она, - и не пытайтесь встать. Я иду за
помощью.
Человек снова открыл глаза; теперь его внимание было приковано к
радужным лучам, пробивавшимся сквозь восточное окно. Он пробормотал что-то,
но Банч не разобрала. Это напоминало, с удивлением подумала она, имя ее
мужа.
- Джулиан? - переспросила она. - Вы пришли сюда, чтобы встретиться с
Джулианом?
Ответа не последовало, мужчина лежал с закрытыми глазами; дыхание
медленно, тяжело вырывалось из его груди.
Банч повернулась и быстро вышла из церкви. Бросив взгляд на свои часы,
она удовлетворенно кивнула; так рано доктор Гриффитс не мог еще уйти. Его
дом был в двух шагах от церкви.
Она не стала ни звонить, ни стучать; прошла через приемную и вошла
прямо в кабинет.
- Вам придется сразу пойти со мной, мистер Гриффитс, - сказала Банч. -
В церкви умирает человек.
Несколько минут спустя, бегло осмотрев умирающего, доктор поднялся с
колен.
- Можно перенести его в ваш дом? - спросил он. - Мне было бы удобнее
наблюдать его там, хотя, по правде сказать, надежды все равно нет.
- Конечно, - ответила Банч. - Я пойду вперед, чтобы все подготовить, и
пришлю Харпера и Джонса. Они помогут вам отнести его.
- Спасибо. Я позвоню от вас, чтобы прислали санитарную машину, но
боюсь, что пока она придет... Он не закончил.
- Внутреннее кровоизлияние? - спросила Банч. Доктор кивнул.
- А как он попал сюда? - поинтересовался он.
- Скорее всего пробыл здесь всю ночь, - подумав, ответила Банч. -
Харпер открывает церковь по утрам, когда идет на работу, но обычно он не
входит туда.
Минут пять спустя, когда доктор Гриффитс положил телефонную трубку и
вернулся в комнату, где раненый лежал на поспешно приготовленной кушетке, он
застал там Банч, которая принесла таз с водой и убирала после осмотра.
- Все в порядке, - сказал Гриффитс, - я вызвал санитарную машину и
сообщил в полицию.
Он стоял нахмурившись и смотрел на умирающего. Тот лежал с закрытыми
глазами, левая рука его конвульсивно сжималась и разжималась.
- В него стреляли, - сказал Гриффитс, - причем с очень близкого
расстояния. - Он скомкал свой платок и заткнул им рану, чтобы остановить
кровотечение.
- Мог он далеко уйти после этого? - спросила Банч.
- О да, это вполне возможно. Известны случаи, когда смертельно раненные
люди поднимались и шли по улице, как будто ничего не случилось, а пять или
десять минут спустя внезапно падали. Поэтому нельзя утверждать, что в него
стреляли в церкви. О нет, это могло произойти и на некотором расстоянии от
нее. Конечно, не исключено, что он сам выстрелил в себя, уронил револьвер, а
потом, шатаясь, добрел до церкви. Но я не понимаю, почему он направился
туда, а не к вашему дому.
- На этот вопрос, - сказала Банч, - я могу ответить. Он сам объяснил
свой поступок, произнеся: "Святое убежище".
Доктор удивленно посмотрел на нее:
- Святое убежище?
- А вот и Джулиан, - сказала Банч, услышав шаги мужа в холле. -
Джулиан! Зайди сюда.
Его преподобие Джулиан Хармон вошел в комнату. Он казался гораздо
старше своих лет из-за неуверенной манеры держать себя, свойственной многим
ученым-"книжникам".
- Господи Боже мой! - воскликнул он, с изумлением глядя на
хирургические инструменты и фигуру, распростертую на кушетке.
Банч объяснила, как всегда лаконично:
- Я нашла его умирающим в церкви. В него стреляли. Ты его знаешь,
Джулиан? Мне показалось, что он назвал твое имя.
Священник подошел к кушетке и внимательно посмотрел на умирающего.
- Бедняга, - сказал он и покачал головой. - Нет, я не знаю его. Я почти
уверен, что никогда не видел его прежде.
В это мгновение глаза умирающего снова открылись. Он посмотрел на
врача, на Джулиана Хармона, потом на его жену и остановил свой взгляд на
ней. Гриффитс сделал шаг вперед:
- Не могли бы вы сказать нам... - настойчиво начал он. Но человек, не
отрывая глаз от Банч, произнес слабым голосом:
- Прошу вас, прошу вас... - После этого дрожь пробежала по его телу и
он скончался...
Сержант Хэйс лизнул карандаш и перевернул страницу своего блокнота.
- Это все, что вы можете сказать мне, миссис Хармон?
- Да, все, - ответила Банч. - А вот вещи из карманов его пальто.
На столе, у локтя сержанта Хэйса, лежали: бумажник, старые часы с
полустертыми инициалами "У.С." и обратный билет до Лондона.
- Выяснили вы, кто этот человек? - спросила Банч.
- Некие мистер и миссис Экклс позвонили в участок. Умерший, кажется,
был ее братом. Его фамилия Сэндбурн. По их словам, его здоровье и нервы уже
давно не в порядке. В последние дни ему стало хуже. Позавчера он ушел из
дома и не вернулся. И взял с собой револьвер.
- Он приехал сюда и здесь застрелился? - спросила Банч. - Но почему?
- Видите ли, у него была депрессия...
Банч прервала его:
- Я не это имела в виду, я спросила, почему именно здесь. На этот
вопрос сержант Хэйс, по-видимому, не мог ответить. Он произнес уклончиво:
- Он приехал сюда пятичасовым автобусом.
- Да, - снова сказала Банч. - Но почему?
- Не знаю, миссис Хармон, - признался сержант. - Я не нахожу этому
объяснения. Когда психическое равновесие нарушено...
Банч закончила за него:
- То люди способны сделать это в первом попавшемся месте. И все же я не
вижу необходимости ехать для этого в такую даль. Ведь он никого здесь не
знал, не так ли?
- Во всяком случае, нам пока не удалось установить, есть ли у него
здесь знакомые, - сказал сержант. Он виновато кашлянул и произнес, вставая:
- Может случиться, что мистер и миссис Экклс приедут сюда и зайдут к вам,
мадам, если вы не против, конечно.
- Разумеется, я не против, - ответила Банч. - Это совершенно
естественно. Хотелось бы, конечно, знать побольше, ведь мне почти нечего им
сообщить.
- Ну, я пошел, - сказал сержант.
- Одно меня радует, - заключила Банч. - Я благодарю Бога за то, что это
не было убийством.
К воротам у дома священника подъехала машина. Поглядев на нее, сержант
заметил:
- Похоже на то, что это приехали мистер и миссис Экклс, мадам, чтобы
поговорить с вами.
Банч вся напряглась в ожидании тяжкого, как она предвидела, испытания.
- Но ведь, если понадобится, - успокоила она себя, - я смогу позвать на
помощь Джулиана. Никто лучше священника не может утешить людей, понесших
такую утрату.
Банч трудно было бы сказать какими, собственно говоря, ей рисовались
мистер и миссис Экклс, но, здороваясь с ними, она не могла подавить в себе
чувства удивления. Мистер Экклс отличался внушительными размерами и красным
лицом. В обычных обстоятельствах он был, вероятно, шутливым и жизнерадостным
человеком. Что касается миссис Экклс, то в ее облике было что-то неуловимо
вульгарное. Рот у нее был маленький, недобрый, с поджатыми губами, голос -
тонкий и пронзительный.
- Вы можете себе представить, миссис Хармон, - сказала она, - каким это
было страшным ударом.
- О да, я понимаю, - ответила Банч. - Садитесь, пожалуйста. Могу я вам
предложить?.. Для чая сейчас, кажется, рановато...
Мистер Экклс сделал отрицательный жест своей пухлой рукой.
- Нет, нет, благодарим вас, ничего не нужно, - сказал он. - Вы очень
добры. Мы просто хотели.., как бы это сказать.., спросить, что говорил
бедный Уильям и все такое, вы понимаете:
- Он долго путешествовал, - пояснила миссис Экклс, - боюсь, что у него
были какие-то тяжелые переживания. С тех пор, как он вернулся домой, он все
такой тихий и подавленный; говорил, что в этом мире невозможно жить, что
впереди его ничего не ждет. Бедный Билл, он всегда легко впадал в уныние.
Банч молча смотрела на обоих.
- Он унес револьвер моего мужа, - продолжала миссис Экклс, - а мы и не
подозревали об этом. Потом, оказывается, он приехал сюда на автобусе. Не
хотел, значит, сделать это в нашем доме. По-моему, это благородно с его
стороны.
- Бедный парень, - вздохнул мистер Экклс. - Никогда нельзя никого
осуждать.
После короткой паузы мистер Экклс спросил:
- Оставил он какую-нибудь записку? Последнее "прости" или что-нибудь в
этом роде?
Его блестящие, свиноподобные глазки внимательно следили за Банч. Миссис
Экклс тоже наклонилась вперед, с видимым нетерпением ожидая ответа.
- Нет, - тихо произнесла Банч, - умирая, он пришел в церковь, в святое
убежище, как он сказал. Миссис Экклс изумленно переспросила:
- В святое убежище? Я не совсем понимаю... Мистер Экклс нетерпеливо
перебил ее:
- В святилище, моя дорогая, в святилище. Вот что имеет в виду жена его
преподобия. Ведь самоубийство считается грехом. Он, должно быть, хотел
попросить прощение за свою вину.
- Перед самой смертью, - добавила Банч, - он попытался что-то сказать.
Он только начал: "Прошу вас...", но больше ничего не успел вымолвить.
Миссис Экклс поднесла платок к глазам и шмыгнула носом.
- Боже мой! - простонала она, - как это тяжело.
- Ну, ну, возьми себя в руки, Пам, - сказал ее муж. - Не расстраивайся
так. Ничего не поделаешь. Бедный Билли. Во всяком случае, теперь он
успокоился. Мы вам очень благодарны, миссис Хармон. Надеюсь, мы вас не
оторвали от дела. Мы ведь понимаем, что у жены священника много
обязанностей.
Они пожали ей руку на прощание. Потом Экклс неожиданно обернулся и
спросил:
- Ах, вот еще что: его пальто, вероятно, осталось у вас? Банч
нахмурилась:
- Его пальто?
Миссис Экклс объяснила:
- Мы хотели бы забрать все его вещи, знаете ли. На память.
- У него в карманах были часы, бумажник и железнодорожный билет, -
сказала Банч. - Я все отдала сержанту Хэйсу.
- Тогда все в порядке, - сказал мистер Экклс. - Я полагаю, он нам
передаст эти вещи. Его документы, должно быть, в бумажнике.
- В бумажнике была только банкнота в один фунт, - сказала Банч. -
Больше ничего.
- И писем не было? Ничего такого? Банч покачала головой.
- Ну что ж, еще раз спасибо, миссис Хармон. А пальто, которое было на
нем, оно тоже, вероятно, у сержанта? Банч нахмурила брови, видимо, напрягая
память.
- Нет, - сказала она. - Кажется... Дайте-ка припомнить. Я помогла
доктору снять с него пальто, чтобы ему было удобнее осмотреть рану. - Она
обвела комнату рассеянным взглядом. - Должно быть, я отнесла его наверх
вместе с тазом и полотенцами.
- Если вы не возражаете, миссис Хармон... Мы хотели бы взять его
пальто, последнюю вещь, которую он носил. Моя жена очень сентиментальна, для
нее это важно.
- Ну конечно, - сказала Банч. - Если хотите, я сначала отошлю его в
чистку. Оно.., оно в пятнах.
- О нет, нет, нет, это не имеет никакого значения! Банч снова
задумалась.
- Куда же я его положила?.. Извините, я на минуту. Она поднялась
наверх; прошла не одна, а несколько минут прежде, чем она вернулась,
запыхавшись.
- Простите меня, пожалуйста, это, должно быть, моя приходящая служанка
положила его с другими вещами, приготовленными для чистки, и мне пришлось
долго искать. Вот оно. Я заверну его в бумагу.
Не обращая внимания на их возражения, она упаковала пальто. Супруги
Экклс, рассыпаясь в благодарности, попрощались и, наконец, ушли.
Банч медленно вернулась назад и через холл прошла в кабинет мужа. Его
преподобие Джулиан Хармон поднял на нее глаза, и лицо его выразило
облегчение. Он сочинял очередную проповедь и опасался, что интерес к
политическим отношениям между Иудеей и Персией в эпоху царствования Кира
завел его слишком далеко.
- Да, дорогая? - сказал он с надеждой в голосе.
- Джулиан, - спросила Банч, - как ты думаешь, почему этот человек
сказал "святое убежище"?
Джулиан Хармон, благодарный представившемуся случаю, отложил свою
проповедь в сторону.
- Ну вот, - начал он, - в римских и греческих храмах было помещение
cella, в котором стояло изваяние какого-нибудь божества. Туда приходили
люди, хотевшие спастись от преследования. Латинское слово ага - алтарь -
имеет также значение защиты, покровительства. В 399 году нашей эры, -
продолжал он, войдя во вкус, - право на убежище было окончательно и
определенно признано в христианских церквях. В Англии самое раннее
упоминание права на убежище мы находим в Кодексе законов, изданном
Этельбертом в 600 году...
Он объяснял еще некоторое время, но, как это уже часто случалось, был
приведен в замешательство реакцией жены на свои ученые высказывания.
Нагнувшись, она поцеловала его в кончик носа. Его преподобие
почувствовал себя собакой, угодившей хозяйке ловким исполнением особо
сложного трюка.
- Приходили супруги Экклс, - сообщила Банч. Священник наморщил лоб:
- Экклс? Я что-то не припоминаю...
- Ты их не знаешь. Это сестра человека, которого я нашла в церкви, и ее
муж.
- Надо было позвать меня, милая.
- В этом не было необходимости, - сказала Банч, - они не нуждались в
утешении. Вот что я хочу у тебя спросить, Джулиан. Если завтра я оставлю
тебе еду в духовке, ты сможешь без меня обойтись? Я думаю съездить в Лондон
на распродажу.
- На распродажу? Что ты имеешь в виду?
- Видишь ли, милый, в магазине Берроуз и Портман организована
распродажа белья, ну, знаешь, простыней, скатертей, полотенец. Ума не
приложу, что мы делаем с нашими посудными полотенцами, но они страшно быстро
изнашиваются. Кроме того, - добавила она задумчиво, - мне хочется повидать
тетю Джейн.
Славная старая дама, мисс Джейн Марпл, о которой говорила Банч,
наслаждалась в настоящее время прелестями столичной жизни, удобно
расположившись для двухнедельного пребывания в лондонской квартире своего
племянника.
- Как это любезно со стороны милого Реймонда, - заметила она. - Он
улетел с Джоан на две недели в Америку, и они настояли, чтобы я пожила в это
время у них. А теперь, дорогая Банч, расскажи мне, что тебя беспокоит.
Банч была любимой крестницей мисс Марпл. Старая дама с удовольствием
оглядывала свою любимицу, а та, небрежно сдвинув на затылок свою лучшую
шляпу, приступила к рассказу о вчерашних событиях.
Излагала Банч коротко и предельно четко. Когда она закончила, мисс
Марпл понимающе кивнула головой.
- Ясно, - сказала она, - да, все ясно.
- Вот поэтому я и хотела повидать вас, - пояснила Банч. - Дело в том,
что сама я не слишком умная...
- Уверяю тебя, моя дорогая...
- Нет, нет. Во всяком случае, не такая умная, как Джулиан.
- Джулиан, конечно, обладает сильным интеллектом, - согласилась мисс
Марпл.
- Вот именно. Джулиан обладает интеллектом, но, с другой стороны, у
меня есть здравый смысл.
- Да, Банч, у тебя много здравого смысла, и ты очень умная.
- Видите ли, я действительно не знаю, как я должна была поступить.
Посоветоваться с Джулианом? Но у него такие твердые нравственные
принципы-Мисс Марпл, казалось, прекрасно поняла смысл этих слов, потому что
она подтвердила:
- Я знаю, что ты имеешь в виду, дорогая. Мы, женщины.., в общем, у нас
это как-то по-другому. Ты мне рассказала, - продолжала она, - как все
произошло, но я хочу сначала знать совершенно точно, что ты об этом думаешь.
- Я все время чувствовала, что меня обманывают, - сказала Банч. -
Мужчина, который скрылся в храме, знал, как и Джулиан, о праве убежища в
церкви. Это, несомненно, начитанный, образованный человек. Если бы он сам
стрелял в себя, то не пытался бы добраться до церкви и не говорил бы об
убежище. Ведь в церкви вы находитесь в безопасности. Ваши преследователи там
бессильны. Было время, когда даже закон ничего не мог сделать в таком
случае.
Она бросила вопросительный взгляд на мисс Марпл. Та кивнула, и Банч
продолжала:
- Эти Экклс показались мне совсем непохожими на него, невежественными и
грубыми. И вот еще что. На задней крышке часов покойного есть инициалы
"У.С.". Но внутри - я их открывала - совсем мелкими буквами выгравировано:
"Уолтеру от отца" и дата. Уолтеру. А супруги Экклс все время говорили о нем,
как о Уильяме или Билли.
Мисс Марпл хотела было что-то вставить, но Банч потом решилась
закончить:
- Да, я прекрасно знаю, что людей не всегда зовут по имени, которое им
дали при крещении. Бывает, что мальчика прозовут "Толстый", или "Рыжий", или
еще как-нибудь - но это ведь прозвища. Но родная сестра не станет звать его
Биллом, если его настоящее имя Уолтер.
- Ты хочешь сказать, что она ему не сестра?
- Я в этом убеждена. Они отвратительны, эти двое. Они просто пришли за
его вещами и для того, чтобы выяснить, не говорил ли он чего перед смертью.
Когда я сказала, что нет, они явно почувствовали облегчение. Я думаю, -
заключила Банч, - что это Экклс стрелял в него.
- Убийство? - спросила мисс Марпл.
- Да, убийство, - подтвердила Банч. - Поэтому я и пришла к вам,
дорогая.
Неосведомленному слушателю слова Банч могли бы показаться загадочными,
но в определенных кругах известность мисс Марпл в области расследования
убийств была очень широка.
- Он сказал мне: "прошу вас", прежде чем умереть, - добавила Банч. - Он
хотел, чтобы я что-то сделала для него. Но я не имею ни малейшего
представления о том, что он хотел этим сказать, и это ужасно.
Мисс Марпл подумала несколько минут, потом задала вопрос, который
волновал и Банч:
- Но зачем он вообще приехал туда?
- Вы хотите сказать, что если он нуждался в убежище, то любая церковь
могла сыграть ту же роль. Незачем было приезжать в такое пустынное место,
как наше.
- Значит, у него была какая-то цель, - заявила мисс Марпл. - Он должен
был там встретиться с кем-то. Чиппинг Клегхорн небольшое местечко, Банч.
Тебе не приходило в голову, кто ему там мог быть нужен?
Банч перебрала в памяти жителей своей деревни, потом нерешительно
покачала головой.
- Собственно говоря, - сказала она, - любой.
- Он не назвал никакого имени?
- Он произнес что-то похожее на Джулиан, но, может быть, мне это только
послышалось. С таким же успехом это можно было принять за Джулию. А в
Чиппинг Клегхорн, насколько мне известно, нет ни одной Джулии.
Банч зажмурилась, пытаясь восстановить в памяти эту сцену. Мужчина на
ступенях, ведущих к алтарю, поток света из окна, синие и красные стекла
витража, сверкающие как драгоценные камни.
- Драгоценности {По-английски слово jewel - драгоценность - созвучно
имени Джулиан.}! - неожиданно воскликнула Банч. - Возможно, он сказал
"драгоценности". Свет, льющийся из восточного окна напоминал россыпи
драгоценных камней.
- Драгоценности? - задумчиво повторила мисс Марпл.
- А сейчас, - продолжала Банч, - о самом главном, о том, что,
собственно говоря, привело меня к вам сегодня. Экклсы уж очень настойчиво
требовали его пальто. Мы с доктором сняли его с умирающего перед осмотром.
Это было старое, потрепанное пальто, не представлявшее никакой ценности. Они
что-то сказали о сентиментальных побуждениях, но это была пустая болтовня.
Я все же пошла наверх, чтобы принести пальто, и пока я поднималась по
лестнице, вспомнила, что умирающий теребил его, как будто старался что-то
там нашарить. Внимательно осмотрев пальто, я увидела, что подкладка в одном
месте пришита другими нитками. Я ее подпорола и нашла внутри небольшую
бумажку, потом снова аккуратно все зашила нитками подходящего цвета. Я была
очень осторожна и не думаю, что эти люди могли что-то заподозрить. Да, я
этого не думаю, но все же полной уверенности у меня нет. Итак, я снова
спустилась вниз, отдала им пальто и извинилась за задержку, объяснив ее
по-другому.
- А бумажка? - спросила мисс Марпл. Банч открыла свою сумочку.
- Я не показала ее Джулиану, - сказала она, - потому что он стал бы
меня уговаривать отдать ее Экклсам. Я подумала, что лучше привезти ее вам.
- Квитанция из камеры хранения, - определила мисс Марпл, -
Паддингтонский вокзал.
- У него в кармане был обратный билет до Паддингтона, - сказала Банч.
Взгляды обеих женщин встретились.
- Необходимо действовать, - твердо произнесла мисс Марпл, - но следует
соблюдать осторожность. Ты не заметила, Банч, никто за тобой не следовал,
когда ты приехала сегодня в Лондон?
- Следовал?! - воскликнула Банч. - Не думаете же вы...
- Я думаю, что это возможно, - сказала мисс Марпл. - А когда существует
какая-то возможность, следует принимать меры предосторожности. - Она быстро
поднялась. - Ты приехала сюда, дорогая, под предлогом посещения бельевой
распродажи. Так вот, чтобы быть последовательными, мы должны пойти на эту
распродажу. Но прежде чем отправиться, нужно кое-что подготовить. Я думаю, -
загадочно добавила мисс Марпл, - что в ближайшее время мне не понадобится
мое старое твидовое пальто с бобровым воротником.
Часа полтора спустя, обе леди, усталые и разгоряченные, прижимая к себе
громоздкие пакеты с тяжело доставшейся добычей, входили в небольшой, мало
посещаемый ресторанчик с поэтическим названием "Яблоневая ветка". Испытывая
необходимость восстановить свои силы, они заказали бифштекс, пудинг с
почками и яблочный пирог со взбитыми сливками.
- Эти полотенца отличаются настоящим довоенным качеством, - воскликнула
слегка запыхавшаяся мисс Марпл. - Вдобавок, на них метка "Д". Так удачно,
что жену Реймонда зовут Джоан. Я отложу их, а если перейду в лучший мир
раньше, чем я предполагаю, то оставлю их ей.
- А мне действительно были необходимы кухонные полотенца, - сказала
Банч. - Они в самом деле очень дешевые, хотя и дороже тех, которые этой
рыжей удалось утащить у меня из-под носа.
В этот момент в "Яблоневую ветку" вошла аккуратно одетая молодая
женщина. Лицо ее было подрумянено, губы ярко накрашены. Внимательно оглядев
зал, она поторопилась к их столику и положила какой-то конверт около мисс
Марпл.
- Вот, возьмите, мисс, - живо сказала она.
- О, благодарю вас, Глэдис, - ответила мисс Марпл. - Очень вам
благодарна. Так любезно с вашей стороны.
- Рада вам услужить, мисс, - сказала Глэдис. - Эрни каждый день
повторяет: "Всем, что ты знаешь, ты обязана этой твоей мисс Марпл", - и я